Психологические аспекты юридической ответственности и вины: Психологические аспекты юридической ответственности и вины

Содержание

Психологические аспекты юридической ответственности и вины

Ответственность — подчиненность человека социальным требованиям. Специфика юридической ответственности состоит в том, что эти требования определены правовыми нормами и их исполнение обеспечивается принудительной силой государства.

Основанием уголовной ответственности является наличие в действиях лиц состава преступления, предусмотренного уголовным законом.

Во всех преступлениях выделяется, как известно, единая четырехкомпонентная структура признаков состава преступления: объект, субъект, субъективная и объективная стороны преступления. При отсутствии хотя бы одной из сторон состава преступления юридическая ответственность не наступает. Ограничение оснований ответственности составом преступления — важнейшее достижение правового общества: человеку может быть вменено, поставлено в вину лишь такое действие (или бездействие), система признаков которого точно описана в законе.

Юридическая ответственность — урегулированное правом отношение между нарушителем права и государством в лице его правомочных органов. Целью юридической ответственности является не только охрана существующего правопорядка, но и ресоциализирующее воздействие на личность правонарушителя, его перевоспитание и исправление.

Принципы реализации юридической ответственности — законность, справедливость, целесообразность, неотвратимость и быстрота реализации.

Справедливость юридической ответственности расчленяется на ряд требований: нельзя использовать меры наказания, унижающие человеческое достоинство; нельзя придавать закону обратную силу. При обратимом характере причиненного правонарушителем вреда ответственность состоит в его возмещении: если причиненный вред необратим, наказание виновного должно соответствовать тяжести совершенного правонарушения; за одно правонарушение возможно лишь одно наказание.

Целесообразность юридической ответственности — соответствие избираемой меры воздействия целям юридической ответственности, строгая индивидуализация наказания.

Справедливость и целесообразность обусловлены главенствующим принципом реализации юридической ответственности — законностью и обоснованностью. Законным основанием возникновения юридической ответственности является вина, виновность дееспособного правонарушителя.

В праве и юридической доктрине принято следующее определение вины: «Вина — психическое отношение лица к своему противоправному поведению (действию или бездействию) и его последствиям. Означает осознание (понимание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов».

Понятие вины является базовой категорией уголовного права. Однако в вышеприведенном определении на передний план выдвигается понимание лицом противоправности своего поведения. И это имплицитно исключает из категории вины всю сферу импульсивно совершаемых преступлений. В существующем определении вины не просматривается личностная причастность лица к совершенному социально вредному деянию. Непонимание лицом недопустимости, противоправности своего поведения как бы делает его невиновным.

Существующее аморфное определение вины требует кардинального пересмотра.

В конструкцию понятия вины вместо терминов «осознание», «понимание» следовало бы включить понятие «личностная причастность к противоправной сущности деяния» — отношение всей личностной сферы (сознания и подсознания) к совершенному деянию. Формы вины должны быть соотнесены со структурой противоправного деяния.

Умышленная форма вины — вина, характеризующаяся преступной целью, способами и результатом противоправного деяния.

Неосторожная форма вины — вина, характеризующаяся преступным способом и результатом противоправного деяния.

Юридически и психологически корректным можно признать следующее определение вины: вина — личностная причастность дееспособного лица к совершенному им социально вредному, противоправному деянию и его последствиям.

Уголовный кодекс РФ предусматривает освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием обвиняемого (ст. 75). Однако в законе отсутствует четкая регламентация понятия «деятельное раскаяние», указаны лишь общие его признаки: явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба.

Как показывает практика, в большинстве расследуемых дел при применении ст. 75 УК РФ способствование раскрытию преступления обвиняемым (подозреваемым) сводится в основном лишь к даче правдивых показаний. В уголовных делах, как правило, отсутствуют сведения о доказывании подлинности деятельного раскаяния, не выясняются причины и мотивы деятельного раскаяния; перед обвиняемым (подозреваемым) не ставится вопрос о признании им своей вины. Между тем без выяснения всех этих обстоятельств реализация указанной статьи невозможна. С психологической точки зрения деятельное раскаяние невозможно без признания лицом своей вины.

Признание вины и означает психическое отношение лица к содеянному, осознание противопоправности совершенного им деяния, проявление сожаления по поводу содеянного, намерение загладить причиненный вред и отказ от совершения впредь такого деяния.

Способствование лица раскрытию преступления должно выразиться в конкретных его действиях — деятельное участие в проведении оперативно-следственных действий по отысканию следов, предметов и орудий преступления, установление и изобличение соучастников.

Возмещение причиненного вреда должно состоять в полном возмещении причиненного материального ущерба и иных дейтвиях по заглаживанию нанесенного вреда (вызов врача потерпевшему, попытки предотвратить причиненные преступлением негативные последствия). Позитивные действия обвиняемого (Подозреваемого) могут проявиться в добровольной сдаче оружия, наркотических средств, психотропных веществ, сообщении о даче взятки, добровольном заявлении о даче ложных показаний. Все содействующие расследованию действия обвиняемого (подозреваемого) должны носить добровольный, а не принудительный характер.

Для признания деятельного раскаяния основанием освобождения от уголовной ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления в законе должны быть указаны конкретные признаки позитивного постпреступного поведения обвиняемого. Процессуальной формой оформления оснований прекращения уголовного дела или уголовного преследования в связи с дея тельным раскаянием является протокол, составленный с соблюдением требований ст. 166 УПК РФ.

§ 13. Психологические аспекты юридической ответственности и вины. Юридическая психология [С основами общей и социальной психологии]

§ 13. Психологические аспекты юридической ответственности и вины

Ответственность — подчиненность человека социальным требованиям. Специфика юридической ответственности состоит в том, что эти требования определены правовыми нормами и их исполнение обеспечивается принудительной силой государства.

Юридическая ответственность — урегулированное правом отношение между нарушителем права и государством в лице его правомочных органов. Целью юридической ответственности является не только охрана существующего правопорядка, но и ресоциализирующее воздействие на личность правонарушителя, его перевоспитание и исправление.

Справедливость юридической ответственности расчленяется на ряд требований: нельзя использовать меры наказания, унижающие человеческое достоинство; нельзя придавать закону обратную силу. При обратимом характере причиненного правонарушителем вреда ответственность состоит в его возмещении: если причиненный вред необратим, наказание виновного должно соответствовать тяжести совершенного правонарушения; за одно правонарушение возможно лишь одно наказание.

Целесообразность юридической ответственности — соответствие избираемой меры воздействия целям юридической ответственности, строгая индивидуализация наказания.

Существующее аморфное определение вины требует кардинального пересмотра[64].

Умышленная форма вины — вина, характеризующаяся преступной целью, способами и результатом противоправного деяния.

Неосторожная форма вины — вина, характеризующаяся преступным способом и результатом противоправного деяния.

Юридически и психологически корректным можно признать следующее определение вины: вина — личностная причастность дееспособного лица к совершенному им социально вредному, противоправному деянию и его последствиям.

Как показывает практика[65], в большинстве расследуемых дел при применении ст. 75 УК РФ способствование раскрытию преступления обвиняемым (подозреваемым) сводится в основном лишь к даче правдивых показаний. В уголовных делах, как правило, отсутствуют сведения о доказывании подлинности деятельного раскаяния, не выясняются причины и мотивы деятельного раскаяния; перед обвиняемым (подозреваемым) не ставится вопрос о признании им своей вины. Между тем без выяснения всех этих обстоятельств реализация указанной статьи невозможна. С психологической точки зрения деятельное раскаяние невозможно без признания лицом своей вины.

Возмещение причиненного вреда должно состоять в полном возмещении причиненного материального ущерба и иных действиях по заглаживанию нанесенного вреда (вызов врача потерпевшему, попытки предотвратить причиненные преступлением негативные последствия). Позитивные действия обвиняемого (Подозреваемого) могут проявиться в добровольной сдаче оружия, наркотических средств, психотропных веществ, сообщении о даче взятки, добровольном заявлении о даче ложных показаний. Все содействующие расследованию действия обвиняемого (подозреваемого) должны носить добровольный, а не принудительный характер.

Для признания деятельного раскаяния основанием освобождения от уголовной ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления в законе должны быть указаны конкретные признаки позитивного постпреступного поведения обвиняемого. Процессуальной формой оформления оснований прекращения уголовного дела или уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием является протокол, составленный с соблюдением требований ст.

166 УПК РФ.

71. Социально-психологические аспекты этнопсихологии

71. Социально-психологические аспекты этнопсихологии Этническая психология – отрасль социальной психологии, которая занимается исследованием психологических особенностей народа, обусловленных единством его происхождения.Факторы, влияющие на этнопсихологические

78. Социально-психологические аспекты наркомании

78. Социально-психологические аспекты наркомании Наркомания (греч. nark? оцепенение, сон + mania безумие, страсть, влечение) – заболевание, вызванное систематическим употреблением наркотических средств и проявляющееся в психической, а иногда и физической зависимостью от

Психологические раны, наносимые чувством вины

Психологические раны, наносимые чувством вины Чрезмерное и нездоровое чувство вины наносит две психологические раны, каждая из которых снижает качество нашей жизни. Первая связана с влиянием на наше функционирование и счастье. Помимо причинения эмоциональных

Как лечить психологические раны, наносимые чувством вины

Как лечить психологические раны, наносимые чувством вины Вина обычно помогает нам понять, что мы навредили или можем навредить другому человеку. Достаточно нам изменить план действий, извиниться или как-то иначе загладить свою вину – и внутренний дискомфорт исчезает.

Разделение чувства вины и ответственности

Разделение чувства вины и ответственности Ответственность лежит на нас, даже если направление развития ребенка создает проблемы – как ему самому, так и окружающим. Примеры проблемного развития – болезненная застенчивость, агрессивное поведение, сильная тревожность.

§ 12. Социально-психологические аспекты преступности

§ 12. Социально-психологические аспекты преступности Выше были рассмотрены основные психологические аспекты индивидуального и группового преступного поведения. В индивидуальном преступлении четко выделяются его индивидуально-психологические особенности; а в

§ 2. Психологические аспекты осмотра трупа

§ 2. Психологические аспекты осмотра трупа В ряде случаев осмотр места происшествия связан с осмотром трупа. Наружный осмотр трупа на месте его обнаружения проводит следователь в присутствии понятых и с участием врача — специалиста в области судебной медицины.Особое

§ 3. Психологические аспекты освидетельствования

§ 3. Психологические аспекты освидетельствования Освидетельствование — следственное действие, которое проводится для установления на теле обвиняемого, подозреваемого, свидетеля или потерпевшего следов преступления или наличия особых примет, если при этом не

§ 2.

Психологические аспекты судебного следствия

§ 2. Психологические аспекты судебного следствия Судебное следствие — часть судебного разбирательства, в которой суд с участием подсудимого, защитника, потерпевшего и обвинителя непосредственно исследует доказательства, собранные на стадии предварительного следствия

§ 2. Психологические аспекты деятельности нотариата

§ 2. Психологические аспекты деятельности нотариата Совершая нотариальные действия, нотариусы и другие должностные лица, выполняющие нотариальные функции, оказывают правовую помощь населению, содействуют защите их законных интересов. Однако в отличие от судебных

9.2. Психологические аспекты терроризма

9.2. Психологические аспекты терроризма 9.2.1. Психология ненависти Психология ненависти рассматривается учеными как основа террора и терроризма. Современным американским психологом-когнитивистом Р. Стернбергом (2003) разработана трехкомпонентная модель психологии

Психологические аспекты благосостояния

Психологические аспекты благосостояния Практически все люди имеют те или иные финансовые проблемы, которые необходимо решать. Есть такие люди, у которых как только разрешается одна проблема, тотчас же появляется другая. Некоторые умеют зарабатывать много денег, но не

Вина | Encyclopedia.com

Введение

Драма вины разыгрывается на более широкой сцене, чем предусмотрено законом. Предательство друга, скрытая ложь самому себе или, возможно, даже сообщение оскорбительной правды другому — вот некоторые из многих типов поведения, которые могут привести к определенной вине, но не обязательно к юридической вине. Предметом данной статьи является юридическая вина. Но поскольку это юридическое понятие, возможно, имеет моральное значение, также рассматривается связь между ним и моральной виной.

Понятие юридической вины играет определенную роль не только в жизни, но и в самом законе. Суждения о виновности не должны отождествляться с решениями о недействительности или решениями о гражданской ответственности и не должны подразумеваться ими. Брак или завещание могут быть признаны недействительными; это ничего не говорит о чьей-либо вине в невыполнении условий, необходимых для действительного брака или завещания. Судебное решение по гражданскому иску в пользу истца и против ответчика само по себе, даже если вина ответчика признана виновным, ничего не говорит о виновности ответчика. Юридическое понятие вины ограничено уголовным правом, и именно в рамках этой области права выносятся обвинительные приговоры. Рассмотрение этой практики вынесения вердиктов необходимо, если мы хотим понять природу юридической вины.

Вердикт о виновности

Приговоры о виновности и невиновности являются юридически значимыми действиями, которые встроены в сложную регламентированную практику, в которой выдвигаются обвинения, проводятся слушания и выносятся приговоры. Что такое приговор? В отличие от фактических предположений, лежащих в его основе, вердикт не является констатацией того факта, что человек виновен или невиновен в соответствии с предъявленным обвинением. Сами приговоры не являются ни истинными, ни ложными, но действительными или недействительными. В случае оспаривания они могут быть «отброшены», но не потому, что они ложны. Существенной характеристикой вердиктов является то, что они заставляют вещи происходить, а не констатируют, что есть на самом деле. Если приговор в силе, лицо в силу этого становится либо виновным, либо невиновным перед законом. Эта концепция юридической вины упоминается здесь как «юридически действующая вина».

Будет рассмотрен ряд вопросов, связанных с практикой вынесения обвинительных приговоров. Во-первых, какие условия должны быть соблюдены, чтобы вердикт был действительным? Во-вторых, что значит быть виновным в юридическом смысле? В-третьих, какие предпосылки лежат в основе судебной практики вынесения обвинительных приговоров? В-четвертых, какие функции выполняет данная юридическая практика? Наконец, существует ли понятие юридической вины, отличное от понятия юридически действенной вины, и если да, то как эти разные понятия связаны?

Условия действительности приговоров. Существует общее понимание того, какое коммуникативное поведение и в каких условиях является вердиктом. Так, например, лица, не имеющие юридических полномочий, могут высказывать свое мнение о виновности подсудимого или выносить моральные суждения по этому вопросу, но без юридических полномочий они не могут выносить законные приговоры. Только после вынесения приговора может быть рассмотрена его законность или недействительность. Вердикты должны соответствовать правилам, которые определяют условия, которые должны быть выполнены, если они должны иметь юридическую силу. Эти правила регулируют такие вопросы, как форма и содержание приговора, условия, в которых он выносится, и обстановка, в которой он выносится. Таким образом, приговор может быть отменен из-за неопределенности в его формулировке, например, когда неясно, какой из двое обвиняемых в совершении преступления признаны виновными; потому что это было объявлено в отсутствие ответчика; из-за неправомерных действий лиц, ответственных за его оказание; или из-за отсутствия доказательств, подтверждающих это.

Значение юридически действенной вины. Что значит быть виновным перед законом в юридически действенном смысле? Сам приговор является формальным вынесением приговора авторитетным общественным органом. При объявлении виновным на человека навешивают клеймо. Тем самым статус человека трансформируется в статус юридически осужденного. Заклейменный таким образом человек отделяется от других и ставится в положение, требующее исправления. Чувство вины по самой своей природе требует, чтобы что-то было сделано. Кроме того, юридическая вина в оперативном смысле означает, что виновное лицо подлежит надлежащему наказанию. Любая юридическая практика, ограничивающаяся установлением ответственности лица за возмещение ущерба или реституцию, или ограничивающаяся предоставлением компенсации, принципиально отличается от юридической практики установления вины. Ни одна из этих альтернативных практик не обязательно подразумевает либо осуждение, либо представление о поведении, причиняющем ущерб обществу, и, таким образом, о том, что он что-то должен обществу.

Предпосылки практики. Ряд фоновых условий предполагает юридическая практика, воплощающая понятие вины. Это условия, наличие которых делает практику понятной, а отсутствие которых разумно вызвало бы сомнение в существовании этой конкретной практики.

Во-первых, вердикт о виновности предполагает веру в существование условия вины, логически независимого от вердикта. Есть факты, подлежащие установлению, и они касаются, конечно, фактической виновности лица, что будет называться «фактической юридической виной». Как следствие, также предполагается, что лица, которым поручено вынесение вердиктов, будут размышлять над представленными им доказательствами по уголовному обвинению и не будут прибегать к таким произвольным приемам определения вины, как подбрасывание монет.

Во-вторых, обвинительный приговор предполагает, что лицо, признанное виновным, является тем же лицом, которому предъявлено обвинение в совершении преступления. Было бы странно, например, выносить приговор лицу, которое на момент вынесения приговора из-за тяжелой амнезии, как считалось, не имело никакого чувства преемственности с лицом, которое, как утверждается, совершило преступление. Опять же, общество могло бы предположительно наказывать близких родственников сбежавших преступников, чтобы предотвратить побеги, но при такой практике обвинительные приговоры не выносились бы против несчастных родственников. Ответственность понести наказание не эквивалентна осуждению виновным.

В-третьих, практика предполагает, что лица, признанные виновными, способны понимать значение приговора и назначенного наказания. Приговоры несут коммуникативную функцию, и среди лиц, к которым обращаются, есть осужденные за совершение преступления. Приговоры потеряли бы смысл, если бы они были обращены к лицам, не понимающим их значения как обвинительного и не понимающим, за что им должны быть навязаны страдания.

Четвертое соображение, связанное с этим последним пунктом, более умозрительно: возможно, для того чтобы установить нарушения и вину. Без этих элементов юридическая практика установления вины превратилась бы в практику, в которой люди, обладающие властью, просто навязывают свою волю другим. В таких обстоятельствах нормативная база практики рухнет, осуждение неизбежно останется без внимания, а наказание станет просто вопросом причинения страданий другому.

Наконец, социальная практика, воплощающая вину, предполагает веру в установленный порядок вещей, в дисбаланс этого порядка, вызванный проступком, в нежелательность отчуждения и возможность восстановления. В отличие, например, от понятий осквернения или стыда, понятие вины возникает в мире, в котором люди воспринимают виновные проступки как нарушение ценимого порядка вещей. Это порождает нестабильность и отделяет виновного от других, но, тем не менее, также создает ситуацию, которую можно исправить с помощью жертвенных или карательных мер. Наказание, хотя оно имеет и другие объяснения, в этой концепции является способом исправления дисбаланса путем взыскания долга с виновного перед обществом. Долг, однажды взысканный, вызывает возражение. Согласно этой концепции, человек, которого заклеймили как виновного, заклеймен таким образом, потому что он отделил себя проступком. Тогда «вина» прилипает к виновному, как пятно, и давит, как бремя, а наказание служит как для очищения, так и для облегчения. Таким образом, наказание как реакция на вину нагружено символическим значением, и серьезные сдвиги в том, как оно понимается, подразумевают трансформацию юридической практики, частью которой теперь являются наказание и вина.

Функции, которые выполняет практика вынесения обвинительных приговоров. Практики возникают и сохраняются по разным причинам. Они также могут, когда-то существовавшие, служить интересам, которые не были факторами, приведшими к их возникновению. Всеобщее увлечение преступлением и наказанием убедительно свидетельствует о том, что глубокие эмоциональные потребности могут быть удовлетворены с помощью юридической практики вынесения обвинительных приговоров. Кажется очевидным, что эти потребности лучше удовлетворяются драмой публичного суда и осуждения, чем растущим явлением сделки о признании вины.

Установление вины и назначение наказания виновным как ничто другое свидетельствует о том, что в обществе действительно существуют нормы и что к ним следует относиться серьезно. Определения вины ослабляют тревогу за счет уверенности в том, что социальный мир человека упорядочен, а не хаотичен: это структурированное пространство, в котором не все дозволено, где есть ограничения для поведения и где можно ожидать возмездия за нарушение этих ограничений. Практика также укрепляет надежду на то, что в этом мире человек не просто беспомощная жертва, поскольку вина основана на идее, что люди несут ответственность за то, что они делают. Более того, признание людей виновными по закону позволяет социально одобряемому отклонению агрессивных импульсов. Наказание, как и война, может допустить агрессию без нашего чувства вины.

Наконец, жизнь вне закона, когда возникают вопросы вины и невиновности, наполнена сложностью, двусмысленностью и неразрешимостью. Достоинство закона состоит в том, чтобы делать дела более аккуратными, чем они есть вне закона, и сглаживать острые углы человеческого взаимодействия. Закон представляет собой драму, в которой человек либо виновен, либо невиновен и где виновные встречаются со своими заслугами. Реальная жизнь, конечно, совсем другая, но закон с его относительной определенностью и институционализированными средствами возмездия хотя бы частично удовлетворяет наше стремление к идеальному миру.

Юридически действующая вина и фактическая юридическая вина. Кто-то может возразить, что юридически действенная вина составляет всю сущность понятия юридической вины, ибо, в конце концов, что более тесно связано с юридической виной, чем ответственность за наказание? С другой стороны, присяжных просят рассмотреть, действительно ли человек виновен, прежде чем они вынесут обвинительный вердикт. Что иногда оправдывает отмену приговора, так это суждение о том, что доказательства вины — фактическая юридическая вина — недостаточны для оправдания приговора. Кажется, это доказывает, что у нас есть концепция юридической вины, которая логически независима от вердикта о виновности, поскольку это концепция, которой руководствуются лица, которым поручено вынесение вердикта. Таким образом, представляется разумным признать наличие двух юридических понятий вины и обратиться к их соотношению.

Фактическая юридическая вина

Мы видели, что нормы, регулирующие практику постановления приговоров, требуют, чтобы лица, на которых возложена ответственность, рассматривали доказательства, относящиеся к фактической юридической вине. В нашей собственной системе уголовного права вердикт о виновности должен быть вынесен только в том случае, если вне всяких разумных сомнений считается, что подсудимый действительно виновен. Хотя вердикт не является констатацией факта, он предполагает убеждения в отношении фактов. Это подводит нас к рассмотрению природы фактической юридической вины. Когда человек виновен в этом смысле?

Во-первых, поведение обычно является предпосылкой для юридической вины. Это означает, что человек должен фактически совершить определенный поступок. Ему недостаточно просто думать о том, чтобы сделать это, и ему недостаточно просто иметь определенный статус, например принадлежность к определенной расе. Во-вторых, поведение, как правило, должно быть сознательным. Люди не виноваты в том, что они делают во сне. В-третьих, должно быть правонарушение. Даже самый вопиющий моральный проступок не влечет за собой юридической вины, если этот проступок также не является юридическим. В-четвертых, человек должен обладать способностью оценивать значение применимых к нему норм. Животные и младенцы, например, не способны испытывать чувство вины. Наконец, предпосылкой юридической вины обычно является наличие сознательной вины или виновности в правонарушении, то есть наличие «виновного ума» (mens rea). Все, что лишает человека возможности вести себя не так, как он поступал, — обычно какое-то разумное незнание фактов или ограничение его свободы действий — может оправдать его.

Эти условия являются общими для большинства правовых систем. Но как они соотносятся с понятием юридической вины? Существуют ли ограничения на то, что правовые системы могут делать в отношении определения условий вины? Здесь есть логические и, возможно, моральные ограничения на юридическую практику. Закон мог бы, вообразимо, налагать наказания на людей только из-за их расы. Однако в таком случае было бы странно считать подсудимого признанным виновным. Таким образом, некоторые из вышеперечисленных критериев могут быть существенно связаны с понятием юридической вины в том, что удовлетворить их означало бы, что эта концепция не имеет применения.

Связь фактической юридической вины с нашими моральными представлениями о вине менее ясна: моральная вина не является существенной для юридической вины. Тем не менее связь между юридической виной и моральным проступком может быть более чем случайной. Как указывалось выше, особое значение имеет судебная практика вынесения обвинительных приговоров. Виновные лица рассматриваются как оправданно осужденные и отделившие себя от сообщества, пренебрегая его основными ценностями. В этом смысле ряд условий моральной вины, в том числе условия, связанные с справедливой возможностью вести себя иначе, чем поступали, также являются предпосылками юридической вины. С этой точки зрения, система, которая обычно допускает установление вины в противоречии с определенными моральными ограничениями, будет системой, использующей существующие институты уголовного права таким образом, который в корне противоречит некоторым из его основных предпосылок. Предупреждение и общественный контроль заменят преступление и наказание в их нынешнем понимании. Даже сегодня, когда правовая доктрина допускает осуждение невиновных, кажется, что совершается что-то вроде лжи. Это связано с тем, что подобные убеждения создают ложное впечатление недостаточной приверженности виновных нормам общества, тогда как в случае недоказанных виновных это не установлено.

Моральная и юридическая вина

Как эти понятия связаны помимо того, что было предложено выше? Конечно, может быть моральная вина без юридической вины, юридическая вина без моральной вины, а также ряд случаев, в которых они пересекаются. Ранее был приведен ряд примеров того, что может вызвать моральную вину без юридической вины. К этому списку можно добавить те случаи, когда соблюдение злых законов порождает моральную вину. Поскольку иногда нарушение несправедливого закона является моральным правом, отсюда следует, что юридическая вина может существовать без моральной вины. При рассмотрении таких преступлений, как убийство, когда фактически виновные, как правило, также виновны и морально, становится очевидным, что они пересекаются.

Моральная и юридическая вина могут существенно различаться. В морали нет понятия, сравнимого с юридически действенной виной; человек никогда не бывает морально виновен только в силу того, что его судят как такового. Моральная вина всегда является фактической виной. Кроме того, закон может относительно произвольно определять нормы, регулирующие поведение, и обстоятельства, при которых нарушение этих норм влечет за собой вину. Но что касается моральной вины, то нормы и условия, которые должны быть соблюдены для возникновения вины, полностью защищены от преднамеренной модификации человеком.

Более того, юридическая вина ограничивается теми ситуациями, когда обществу причиняется вред. Недостаточно того, что были нарушены чьи-то личные права. Однако по большей части моральные правонарушения, устанавливающие вину, возникают в ситуациях, когда права другого лица были нарушены; вина не обязательно возлагается на общество, которое считает, что такое поведение угрожает ему. Таким образом, осуждать или прощать могут те, чьи права были нарушены, а не какая-либо сторона, находящаяся в институционально определенных отношениях с потерпевшей стороной.

Кроме того, наличие моральной вины не означает оправданного наказания. Может быть право критиковать и обижаться или возмущаться, но в различных ситуациях, когда возникает моральная вина, либо совершенное зло не рассматривается должным образом как наказуемое, либо отношения (например, между друзьями) никоим образом не рассматриваются. как исправляется наказанием. Для восстановления в нравственной сфере необходимы такие эмоции и установки, как вина, раскаяние, раскаяние. Кроме того, объекты моральной вины отличаются от объектов, обычно рассматриваемых законом. Такие максимы, как «закон стремится к минимуму, мораль к максимуму» и «закон связан с внешним поведением, мораль с внутренним поведением», обращают внимание на различные акценты права и морали. Наконец, моральная вина может навсегда остаться под вопросом, как только будут установлены все факты. Моральное размышление позволяет судить о том, что человек виновен и все же не виновен; это зависит от точки зрения, которая точно не определена ни одним авторитетным заявлением. Таким образом, нет необходимости, чтобы моральная рефлексия когда-либо останавливалась.

Чувство вины

Что такое чувство вины и как оно связано, если вообще связано, с законом? Вина — это человеческое чувство, которое проявляется в нашем запрете делать то, что мы считаем неправильным, и в нашем чувстве вины, когда мы делаем то, что считаем неправильным. Таким образом, он работает как в прямом, так и в обратном направлении. В этом отношении она напоминает совесть, которая «всех нас делает трусами» и которая, когда мы не подчиняемся ее велениям, вызывает у нас угрызения совести. Вина есть чувство, наиболее тесно связанное с проступком, имеющее своим объектом веру в проступок. Что, точнее, чувство вины?

Человек, который чувствует вину, придерживается определенных убеждений и склонен чувствовать и действовать определенным образом. Во-первых, человек привязан к тому, чтобы избегать зла, и сам факт того, что он поступил неправильно, вызывает чувство боли. Во-вторых, точно так же, как есть особое удовлетворение, связанное с мыслью о себе как о создателе того, что ценно, так же есть особое неудовлетворение, происходящее от осознания того, что ты ответственен за проступок. Отчасти это происходит потому, что человек считает себя разрушителем ценностей. В-третьих, в чувстве вины человек обращает на себя критику и враждебность, которые, если бы другой действовал таким же образом, были бы направлены на этого человека. В-четвертых, возникает чувство беспокойства, вызванное чувством отчужденности от тех, к кому он привязан. Наконец, чувство неприятности, связанное с виной, связано с бременем, от которого хочется избавиться. Чувствуешь себя обязанным признаться, загладить вину, исправить и восстановить. Дальнейшее чувство неприятности вызвано сопротивлением делать эти вещи из-за страха и, возможно, гордости, а также беспокойством, испытываемым до тех пор, пока они не будут выполнены.

Как человеческая предрасположенность к чувству вины связана с юридической практикой, описанной выше? Люди часто признаются виновными и не чувствуют вины. Они могут считать себя невиновными в обвинении; они могут полагать, что хотя юридически неправильно, то, что они сделали, было морально обязательным; или они могут не иметь необходимой степени интернализации в отношении закона в целом или конкретного закона. Хотя все это возможно и, несомненно, даже распространено, уязвимость перед чувством вины может быть связана с юридической практикой, воплощающей понятие вины. Ибо, как было заявлено, среди предпосылок практики есть общее признание авторитета общественных норм и институтов, их применяющих. Это, по-видимому, подразумевает, что люди, нарушая нормы, как правило, подвержены активации чувства вины. Если бы это было иначе, осуждение и наказание не имели бы уже того значения, которое они имеют.

Будущее вины

От Иезекииля мы узнаем:

Душа согрешившая умрет. Сын не пострадает за вину отца, и отец не пострадает за вину сына; правда праведника на нем самом, и злоба нечестивого на нем самом [18:20].

Эти слова отмечают резкое изменение прежних практик, связанных с чувством вины; это было индивидуально. С христианством медленно произошло еще одно драматическое изменение: внутренняя жизнь морального деятеля приобрела значение, которого раньше не имела. Наш век теперь может быть свидетелем драмы равной значимости. В результате стечения факторов — философского детерминизма, развития наук о поведении, идеологии болезни и терапии и утилитаризма — самые основы концепции юридической вины были поставлены под вопрос.

Борьба с чувством вины ведется по нескольким параллельным направлениям. Есть те, кто утверждает, что предпосылки, от которых зависит вина, на самом деле недействительны. Здесь можно встретить либо метафизические линии аргументации, либо более эмпирически обоснованные теории, утверждающие существование причинных факторов в каждом случае, которые должны освободить правонарушителя от вины. Эта линия аргументации проявляется в современной тенденции рассматривать антиобщественное поведение как предмет терапии, а не наказания. Более того, даже если признать реальность условий, необходимых для надлежащего применения понятия вины, иногда утверждают, что у нас не может быть разумных оснований полагать, что эти условия всегда существуют. Скептицизм такого рода может склонить его сторонников к тому, чтобы настаивать на вышеупомянутой озабоченности виновностью во время предъявления обвинения в совершении преступления. Внимание следует сосредоточить скорее на том, что было сделано на самом деле — на чем-то наблюдаемом, — и, как только это установлено, следует сконцентрироваться на том, что было бы наилучшим решением ответственной стороны, учитывая состояние этой стороны во время судебного разбирательства. Ориентация почти полностью направлена в будущее, а не в прошлое.

Наконец, некоторые готовы сказать, что условия вины действительны, что мы можем их знать, но продолжать практиковать это ошибка. Вина и наказание рассматриваются некоторыми как принципиально иррациональные способы рассмотрения человеческого поведения — пережитки суеверного прошлого, в котором страдание рассматривалось как волшебное стирание зла. С этой точки зрения никогда не былое зло оправдывает причинение боли в настоящем, а только будущее добро, которое должно быть реализовано.

Таковы некоторые из штаммов недовольства чувством вины. Из той или иной критики не всегда ясно, какие именно следствия предназначены для обычных способов действий. Например, философские детерминисты обычно не призывают отказаться от уголовного права. Остается также неясным, можно ли коренным образом изменить закон, институт, столь тесно связанный с нашим нравственным взглядом на вещи, без соответствующей трансформации в нравственных представлениях и в таких нравственных чувствах, как вина и негодование. Тем не менее, приведенная выше критика может постепенно изменить мораль, какой мы ее знаем, и вина может казаться грядущим поколениям столь же странной, как мир, против которого восстал Иезекииль, кажется нам.

Мощные нападки на вину и наказание. Они не остались без ответа и фактически мобилизовали стойкую защиту привычных способов мышления о людях. Немногие века в истории говорили о проблеме человеческой ответственности с такой же силой и силой, как и мы сами. Некоторые настаивают на том, что люди в основном свободны, что они часто сами выбирают себе порабощение и что, серьезно относясь к своим прошлым ошибкам, они могут искупить свою вину. Для сторонников этого убеждения закон, при всех его несовершенствах, воплощает в себе признание истины человеческой ответственности и ежедневно воспроизводит драму человеческого своенравия, проступка и его исправления.

Герберт Моррис

См. также Преступление: определение; Оправдание: Теория; Обоснование: Теория; Менс Ри; Наказание; Строгая ответственность; Субсидиарная ответственность.

БИБЛИОГРАФИЯ

Бретт, Питер. Расследование уголовной вины. Лондон: Sweet & Maxwell, 1963.

Дресслер, Джошуа. «Размышления об оправдании правонарушителей: моральная теория, новые оправдания и типовой уголовный кодекс». Rutgers Law Journal 19, вып. 3 (1988): 671–716.

Дюркгейм, Эмиль. Разделение труда в обществе. Перевод Джорджа Симпсона. Нью-Йорк: Free Press, 1947.

Файнберг, Джоэл. Делать и заслуживать Очерки теории ответственности. Принстон, штат Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1970.

Фрейд, Зигмунд. Цивилизация и ее недовольство (1930). Перевод Джеймса Стрейчи. Лондон: Hogarth Press, 1961.

Hart, HLA Наказание и ответственность: очерки философии права. Оксфорд, Англия: Clarendon Press, 1968.

Льюис, Х.Д.; Харви, JW; и Пол, Г. А. «Проблема вины» (Симпозиум). Proceedings of the Arisiotelian Society, supp. об. 21 (1947): 175–218.

Миллер, Уильям Ян. Анатомия отвращения. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1997.

Моберли, Уолтер Гамильтон. Этика наказания. Лондон: Faber & Faber, 1968.

Мур Майкл. Возложение вины. Оксфорд, Англия: Oxford University Press, 1997.

Моррис, Герберт. О вине и невиновности: Очерки философии права и моральной психологии. Беркли: University of California Press, 1976.

——. «Угасание чувства вины». Этика 99, вып. 1 (1988): 62–76.

Мерфи, Джеффри Г., и Хэмптон, Джин. Прощение и милосердие. Кембридж, Англия: Издательство Кембриджского университета, 1988.

Ницше, Фридрих. «О генеалогии морали». Основные сочинения Ницше. Перевод Вальтера Кауфмана. Нью-Йорк: Рэндом Хаус, 1968.

Пирс, Герхардт и Сингер, Милтон Б. Стыд и вина: психоаналитическое и культурное исследование. Нью-Йорк: Нортон, 1971.

Пиллсбери, Сэмюэл Х. Осуждение зла: переосмысление закона об убийстве и непредумышленном убийстве. Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета, 1998.

Ролз, Джон. Теория справедливости. Кембридж, Массачусетс: Harvard University Press/Belknap Press, 19.71.

Рикер, Поль. Символика Зла. Нью-Йорк: Harper & Row, 1967.

Росс, Альф. О вине, ответственности и наказании. Лондон: Стивенс, 1975.

Сакс, Элин Р. Джекилл на суде: множественное расстройство личности и уголовное право. Нью-Йорк: New York University Press, 1997.

Mens Rea | Векс | Закон США

Обзор

Mens Rea относится к преступным намерениям. Дословный перевод с латыни — «виноватый ум». множественное число mens rea – это mentes reae . A mens rea относится к состоянию ума, которое по закону требуется для осуждения конкретного ответчика за конкретное преступление. См., например. Стейплз против США, 511 US 600 (1994). Установление вины правонарушителя обычно необходимо для доказательства вины в уголовном процессе. Обвинение, как правило, должно доказать вне всяких разумных сомнений, что подсудимый совершил преступление в состоянии вины. Судья Холмс классно проиллюстрировал концепцию намерения, когда сказал, что «даже собака знает разницу между спотыканием и пинком».

Требование mens rea основано на идее, что человек должен иметь чувство вины и осознавать свое неправомерное поведение; однако обвиняемому не обязательно знать, что его поведение является незаконным, чтобы быть виновным в совершении преступления. Скорее, ответчик должен осознавать «факты, которые делают его поведение подпадающим под определение правонарушения».

Применение

Mentes Reae
Если в законе указывается психическое состояние или конкретное правонарушение, суды обычно применяют требуемое психическое состояние к каждому элементу преступления. Более того, даже если закон воздерживается от упоминания психического состояния, суды обычно требуют, чтобы правительство все же доказало, что подсудимый находился в состоянии вины во время совершения преступления. Например, Верховный суд Соединенных Штатов постановил, что федеральные уголовные законы без обязательного психического состояния «должны толковаться как включающие «только те mens rea , который необходим для отделения «противоправного поведения от невиновного».
Психические состояния обычно организованы иерархически по состоянию виновности правонарушителя. Как правило, виновность психического состояния деятеля соответствует тяжести преступления. Более высокий уровень вины обычно коррелирует с более строгой ответственностью и более суровым приговором.
Исторически государства делили психические состояния на преступления, требующие «общего умысла» и «конкретного умысла». Однако из-за возникшей путаницы в отношении того, как описывать «намерение», в большинстве штатов теперь используется либо четырехуровневая классификация Типового уголовного кодекса (MPC), либо различие в отношении злого умысла.
MPC и
Mens Rea
Большинство штатов используют классификацию MPC для различных mentes reae . MPC организует и определяет преступные состояния ума по четырем иерархическим категориям:
преднамеренное действие – ответчик имел сознательную цель совершить действие

сознательное действие – ответчик практически уверен, что его поведение приведет к определенному результату неосторожно — Ответчик сознательно игнорировал существенный и неоправданный риск
действие по неосторожности — Подсудимый не знал о риске, но должен был знать о риске

Таким образом, преступление, совершенное умышленно, влечет за собой более суровое наказание, чем если бы преступник действовал сознательно, по неосторожности или по неосторожности. MPC сильно повлиял на уголовные кодексы ряда штатов и продолжает оказывать влияние на дальнейшее обсуждение 90 185 mens rea.

Некоторые расширили классификацию MPC, включив в нее пятое состояние ума: «строгая ответственность». Преступления со строгой ответственностью не требуют состояния вины. Самого факта, что подсудимый совершил преступление, достаточно, чтобы удовлетворить любое расследование психического состояния подсудимого.