Что такое привязанность к человеку: надёжная, тревожная, избегающая — что это такое, объясняем простыми словами / Skillbox Media

Типы привязанности: какие бывают и как проявляются

. Психолог и психотерапевт рассказывают все подробности

Психотерапевт Алена Голзицкая: если родитель тревожный и контролирующий, то ребенок может защищаться путем отстранения

Обновлено 19 июня 2023, 15:11

Unsplash

Почему мы выбираем себе партнеров и строим отношения по одним и тем же схемам? Как «притягиваемся» друг к другу и каким образом формируется эмоциональная близость? Разбираемся вместе с психологами, что нужно знать о теории и типах привязанности.

Содержание

1. Что это
2. Какие бывают
3. Как влияют на отношения
4. Как определить свой
5. Можно ли изменить

Что такое эмоциональная привязанность

Unsplash

Тип эмоциональной привязанности формируется и развивается в раннем детстве

Эмоциональная привязанность — это особое чувство близости, ощущение симпатии или преданности кому-либо. Оно зависит от способности человека развивать базовое доверие к себе и значимым людям. Исследования привязанности берут начало в теории Фрейда, а основоположником типизации считается другой исследователь, Джон Боулби. Он описал привязанность как «длительную психологическую связь между людьми».

Боулби заложил основы теории привязанности, и эта концепция в итоге повлияла на понимание сути и механизма отношений. Ученый считал, что привязанности закладываются в детстве благодаря отношениям ребенка и родителей. Склонность к сильным эмоциональным связям с конкретными людьми — основной компонент человеческой природы, утверждал Боулби.

Какие бывают типы привязанности

Unsplash

Гармоничные отношения между взрослыми — это безопасная среда, которая помогает справляться с угрозами и страхами окружающего мира

Тип эмоциональной привязанности — это особая модель поведения в отношениях. Он характеризует различные способы общения, выражает то, как человек склонен эмоционально реагировать и как взаимодействует с партнером.

Градацию типов используют для описания моделей привязанности.

Эта концепция зародилась в 1950-х годах. В ходе исследований психиатр Джон Боулби и психолог Мэри Эйнсворт выяснили, что тип привязанности формируется и развивается в раннем детстве, а затем эти паттерны транслируются на взрослую жизнь. Привязанность к родителю определяет степень базового доверия к миру и помогает в будущем строить отношения с другими людьми [1].

В 1965 году психолог Мэри Эйнсворт провела нашумевший эксперимент «Незнакомая ситуация». Это было наблюдение за детьми в возрасте от одного года до полутора лет и их реакцией на ситуацию, в которой они ненадолго оставались без родителей. Основываясь на наблюдениях, Эйнсворт описала три типа привязанности: надежный (группа В), избегающий (группа А) и тревожный, или амбивалентный, (группа С).

Дальнейшие исследования других ученых подтвердили выводы Эйнсворт и доказали, что типы привязанности, сформированные в детстве, могут повлиять на поведение взрослых.

В 1980-х годах социальные психологи Синди Хазан и Филипп Шейвер решили перенести теорию привязанности на романтические отношения. Они считали, что гармоничные отношения между взрослыми, так же как и у ребенка с родителем, — это безопасная среда, которая помогает справляться с угрозами и страхами окружающего мира [2].

Сегодня чаще всего психологи выделяют те же три основных типа привязанности:

• надежный;
• избегающий;
• амбивалентный.

Елена Кандыбинапсихолог в направлениях «понимающая психотерапия», EMDR, «схематерапия», руководитель направления по работе с приемными родителями и методист образовательных программ благотворительного фонда «Здесь и сейчас»

«Отношения привязанности — это наш способ строить близкие отношения, которому мы научились в раннем детстве у своих родителей. Это было так давно, что сейчас, когда мы стали взрослыми, этот способ кажется нам естественным, самым правильным, а все другие — немного странными. Психологи уже выделили довольно много различных стратегий привязанности, которые обычно объединяют в три большие группы: надежная привязанность, избегающая привязанность и амбивалентная привязанность.

Но сейчас больше принято обозначение каждой группы латинскими буквами А, В, С, чтобы сделать отношение к разным способам привязанности более нейтральным, так как считается, что нет хорошей и плохой привязанности — каждая стратегия, которая возникла у ребенка, была наилучшим способом приспособиться к тому взрослому, который был рядом».

Как и когда формируется тип привязанности

Исследования в области теории привязанности подтверждают, что модели поведения, установленные в детстве, оказывают большое влияние на последующие отношения.

Изначально привязанность формируется у ребенка к матери и основывается на врожденной потребности в эмоциональной близости. Психологи считают, что без этого чувства, закладываемого в детстве, человек лишается возможности во взрослом возрасте проявлять привязанность и связанные с ней дружбу или любовь.

Алена Голзицкаясистемный семейный психотерапевт, схематерапевт, специалист психологической платформы Alter

«То, какой тип привязанности сформируется у ребенка (а формирование типа привязанности происходит в течение первого года жизни), зависит от того, как с ребенком взаимодействует родитель. Результат при этом никак гендерно не обусловлен.

Если родитель демонстрирует ребенку принятие, удовлетворяет его основные потребности, может его утешить в горе, дать малышу адекватное понимание того, что его любят и принимают, что он может проявлять активность; если ребенку дают определенную степень свободы, но при этом ставят в адекватные рамки, то, скорее всего, такой ребенок из подобных отношений с родителями выйдет с надежной привязанностью и сможет выдержать партнера с любым типом привязанности, давая ему адекватную обратную связь.

Если же родитель, например, холоден в контакте, чрезмерно отстранен, не проявляет интереса к жизни ребенка, то это может приводить к формированию у последнего тревожного стиля привязанности, потому что ребенок будет все время беспокоиться о том, насколько родитель его принимает, и будет стремиться постоянно быть в контакте с ним, чтобы получить недостающую информацию.

И напротив, если родитель, например, тревожный и чрезмерно контролирующий, то такой ребенок может защищаться от его пристального внимания путем отстранения».

Интересно, что ученые также обнаружили связь между типом привязанности и представлением об отношениях среди взрослых. Синди Хазан и Филипп Шейвер в ходе исследования выяснили, что лучший предиктор типа привязанности во взрослом возрасте — восприятие детьми их отношений с родителями, а также отношений родителей между собой.

Надежный тип привязанности

Считается, что дети с надежным типом привязанности более чуткие. Они менее раздражительны и агрессивны, более зрелые. Родители таких детей, как правило, более отзывчивы, чаще играют с ними и быстрее реагируют на потребности.

Ребенок с надежным типом привязанности:

• смело отделяется от родителя;
• ищет утешения у родителей, когда напуган;
• встречает возвращение родителей с положительными эмоциями;
• предпочитает компанию родителей незнакомцам.

Взрослый с надежным типом привязанности:

• строит доверительные и длительные отношения;
• склонен к высокой самооценке;
• делится чувствами с партнерами и друзьями;
• ищет поддержку в своем окружении.

Люди с надежной привязанностью стремятся формировать безопасные, близкие отношения. Они способны доверять другим и пользоваться доверием, любить и принимать любовь, с относительной легкостью сближаться с другими. Они не боятся близости и не впадают в полную зависимость от партнеров или в панику, когда им нужно время или отдельное пространство [3]. Надежная привязанность считается здоровым идеалом для отношений.

Елена Кандыбина:

«Надежная привязанность — это такие отношения, где мы можем гармонично распределять внимание между своими и чужими чувствами, а также замечать, что мы делаем друг для друга, какие есть причины и последствия наших поступков и поступков партнера. Если мы привыкли строить близкие отношения на основе надежной привязанности, то мы видим картину отношений в целом: и чувства, и действия, и свои, и чужие. Мы не избегаем собственных чувств, не обесцениваем чувства партнера, можем говорить о том, что мы делаем и каковы последствия.

Обычно это позволяет нам выбирать надежные и безопасные отношения».

Алена Голзицкая:

«Люди с безопасной привязанностью нормально переносят как долгое отсутствие партнера в коммуникации, так и то, что к ним приходят с запросом на поддержку, помощь и эмоциональную близость. То есть они вполне могут выстраивать продуктивные отношения как с партнерами с тревожной привязанностью, так и с партнерами с избегающей привязанностью».

Избегающий тип привязанности

Дети с избегающим стилем привязанности часто не отказываются от родительского внимания, но и не ищут утешения или контакта.

Ребенок с избегающим типом привязанности:

• может избегать родителей;
• не ищет тесного контакта или утешения от родителей;
• мало или совсем не выказывает предпочтения родителям перед незнакомцами.

Взрослый с избегающим типом привязанности:

• испытывает проблемы с близостью;
• вкладывает мало эмоций в дружеские или романтические отношения;
• не желает или не способен делиться мыслями или чувствами с другими.

Люди с избегающим типом привязанности часто испытывают трудности с доверительными отношениями. Они эмоционально не вкладываются в них и особо не переживают, когда те заканчиваются, часто избегают близости, используя различные предлоги (например, у них много дел или работы). Исследования показали, что взрослые с избегающей привязанностью более восприимчивы и склонны к случайному сексу. Другие характеристики включают неспособность поддерживать партнеров в стрессовых ситуациях и делиться с ними чувствами, мыслями и эмоциями.

Елена Кандыбина:

«Избегающая привязанность возникает тогда, когда родителям не очень нравилось, что ребенок проявляет свои чувства, особенно если чувства негативные, а их проявление довольно бурное. В этом случае многие родители требуют от ребенка прекратить плакать или злиться, а порой в воспитательных целях отправляют его одного в комнату, отказываясь общаться, пока тот не успокоится. Бывает, что за особенно бурное проявление чувств, например истерику или драку, сильно наказывают. Такой ребенок, чтобы быть хорошим, старается спрятать свои чувства куда-нибудь глубоко, а еще лучше — не чувствовать вообще.

Вырастая, такие люди запрещают себе злиться, считают, что в жизни почти нет поводов для грусти, а уж плакать вообще совершенно недопустимо. Когда все же неприятности случаются, они могут долго держаться, но в конце срываются, так как не очень хорошо знают, что же делать с трудными чувствами.

Человек с избегающей привязанностью не только плохо разбирается в своих чувствах, но и чувства других людей кажутся ему невыносимыми. Именно поэтому, когда близкий человек расстраивается, он предпочтет уйти, отстраниться, что может выглядеть холодностью и разрушить отношения».

Алена Голзицкая:

«Человек с избегающим типом привязанности в отношениях очень склонен к защите собственных границ и территории от посягательств как со стороны третьих лиц, так и со стороны партнера. Для него очень важно, чтобы его пространство оставалось его пространством, чтобы никто не пересекал его границы в неподходящее время. Если это происходит, то человек с избегающей привязанностью старается восстановить комфортную для него дистанцию в отношениях».

Амбивалентный тип привязанности

Дети с амбивалентной привязанностью склонны крайне подозрительно относиться к незнакомцам. Они испытывают сильное беспокойство в разлуке с родителем. Иногда ребенок может пассивно отвергать родителей или открыто проявлять агрессию по отношению к ним.

Ребенок с амбивалентным типом привязанности:

• может опасаться незнакомцев;
• сильно огорчается, когда родители уходят;
• не успокаивается, когда родители возвращаются.

Взрослый с амбивалентным типом привязанности:

• не желает сближаться с другими;
• беспокоиться о том, что партнер не любит его;
• очень расстраивается, когда отношения заканчиваются.

Взрослые с амбивалентным типом привязанности часто беспокоятся, что партнер не отвечает на чувства взаимностью. Это приводит к разрыву, потому что отношения кажутся холодными и далекими.

Елена Кандыбина:

«Амбивалентная привязанность случается, если взрослые были не очень стабильны в своем внимании и заботе по отношению к ребенку. Таких детей часто то заваливают игрушками, то предоставляют самим себе, то жалеют, то игнорируют. Ребенок, чувствуя эту нестабильность, старается взять в свои руки власть в семье и руководить взрослым, чтобы добиться своего. Порой такие дети капризничают, или могут вести себя агрессивно, или выглядят настолько беспомощными, что нет другого выхода, кроме как согласиться с требованиями. Так или иначе, но дети с амбивалентной привязанностью — это дети, которые получают желаемое.

Взрослые, которые вырастают из этих детей, — это люди, вызывающие разные эмоции: восхищение или возмущение, сочувствие или агрессию, но они — в центре внимания и сохраняют умение получать то, чего хотят. Про них иногда говорят, что они «играют на эмоциях». И это и правда так: эмоции — инструмент в их руках, они пользуются ими, как хороший мастер молотком, чтобы обустроить свою жизнь комфортно. Отношения с таким человеком обычно яркие, но бывает, что не самые простые. Нередко чувствуешь себя как в театре, где актеры играют так, чтобы зал послушно зарыдал или засмеялся. Но трудно жить в театре всю жизнь».

Алена Голзицкая:

«Тревожная привязанность — это подтип, который характеризуется особой чувствительностью человека к тому, насколько партнер доступен для контакта, насколько он проявляет заботу и готов быть отзывчивым в отношениях. Для человека с тревожной привязанностью очень важно всегда оставаться на связи, быть в близости, иметь доступ к объекту своей любви. Если эта расстановка сил меняется и тот, в кого он влюблен, отстраняется в коммуникации, то человеку с тревожной привязанностью становится не по себе. Он очень плохо себя чувствует и старается восстановить максимально тесный контакт».

Как типы привязанности влияют на отношения

Shutterstock

Ученые обнаружили связь между типом привязанности и представлением об отношениях среди взрослых

Типы привязанности могут иметь значимое влияние на отношения, считает психолог Алена Голзицкая. «Согласно исследованиям, чаще всего пару формируют люди с взаимодополняющими стилями привязанности. То есть люди с тревожной привязанностью склонны создавать отношения с людьми с избегающей привязанностью. Почему? Потому что таким образом воспроизводятся привычные им коммуникационные циклы. Человек с избегающей привязанностью, видя, как человек с тревожной привязанностью старается все время сократить расстояние и запросить эмоциональную поддержку в отношениях, типично для себя дистанцируется и таким образом находит подтверждение, что присущий ему подход правилен, ведь восстановить баланс при излишнем приближении проще всего, отстранившись. Аналогично действует человек с тревожной привязанностью. Видя, как партнер с избегающей привязанностью ускользает из отношений, он стремится максимально «нагнать» его, вернуть в коммуникацию. И также укрепляется в том, что тревога и отслеживание поведения другого есть наиболее эффективный способ его контролировать.

Самый лучший вариант — когда пару образуют один или оба партнера с безопасной (надежной) привязанностью. Но таких людей статистически меньше, чем всех остальных.

Если партнеру с тревожной или избегающей привязанностью попадается партнер с надежной привязанностью, то в отношениях происходит коррекция ненадежного типа. В любой дискомфортной ситуации такой партнер сообщает: «Ты можешь быть любым, я принимаю тебя таким, каким ты являешься. Стараешься ли ты дистанцироваться или тревожишься и хочешь приблизиться — не так важно. Я вынесу это, и наши отношения будут комфортными и благополучными».

Елена Кандыбина:

«На то, кого мы выбираем себе в партнеры, конечно, влияет не только наш тип привязанности, но и много других факторов: совместные интересы и общие ценности, физическая привлекательность и сексуальная совместимость, сходное образование и социальные связи.

Стратегия привязанности каждого из партнеров будет проявлять себя в тот момент, когда этому человеку будет сложно или страшно, когда ему будет нужна поддержка другого или он захочет чего-то добиться. Человек с надежной привязанностью будет вести себя как персонаж учебника по личностному росту: расскажет о своем состоянии, попросит поддержки и с радостью примет помощь, за которую потом будет благодарен. А если надо, то легко поддержит и пожалеет другого сам.

Человек с избегающим типом привязанности с любыми сложностями будет стараться справиться самостоятельно, не прося помощи и даже порой не проявляя никаких эмоций. Того же он будет ждать и от партнера.

А человек с амбивалентной привязанностью создаст очень эмоциональную ситуацию и будет ждать, когда же к нему прибегут, а после этого великодушно примет помощь как должное, даже не упрекнув никого, что могли бы быть и побыстрее. Но если и будет сам готов к помощи другому, то только в ответ на такие же драматические события и желательно под светом софитов.

«Так, может быть, выбирать себе партнера с таким же типом привязанности, как и у меня?» Да, с надежной привязанностью это работает идеально. Но к сожалению, именно надежная привязанность встречается в нашем обществе не очень часто. Для этого наши родители должны были быть достаточно чуткими, но при этом стабильными в воспитании, принимать наши эмоции и понимать наши потребности. Далеко не всем так повезло.

Люди с избегающей привязанностью в семье будут чувствовать себя довольно одиноко, им будет не хватать эмоционального тепла. Хотя они, конечно, могут прожить вместе всю жизнь, так как будут хорошо понимать друг друга. Семья из людей с амбивалентной привязанностью будет напоминать мексиканский сериал, где любовь, страсти, отчаяние и драма постоянно переплетаются друг с другом. Каждому из них будет не хватать стабильности и надежности партнера. Тогда давайте перемешаем? Но и это не всегда работает хорошо.

Именно поэтому можно сделать вывод о том, что, хотя наша стратегия привязанности и влияет на наши отношения, а также на то, что для нас выглядит как более привычное и правильное, но не является гарантией счастья в отношениях. Каждый человек представляет собой гораздо больше, чем отношения привязанности».

Как определить свой тип привязанности

Shutterstock

Наиболее точно определить свой тип привязанности поможет специалист

Каждый из нас может попробовать определить свой тип привязанности, основываясь на примерах в этой статье, опираясь на популярную литературу или используя простые тесты, например «Опросник оценки привязанности у взрослых» (Attachment Style Questionnaire), считает психолог Елена Кандыбина [4]. Но это не всегда простая задача. Если вы хотите узнать свои стратегии привязанности точнее, то необходимо обратиться к специалисту по оценке привязанности у взрослых. Однако помните, что кроме стратегии привязанности на удачи или неудачи в близких отношениях влияет и многое другое.

Можно ли изменить тип привязанности

Shutterstock

Типы привязанности, сформированные в детстве, не всегда сохраняются на всю жизнь

Прежде чем обвинять родителей в проблемах собственных отношений, важно осознать, что типы привязанности, сформированные в раннем детстве, необязательно идентичны тем, которые проявляются во взрослом возрасте. Промежуточный опыт также играет большую роль в их становлении.

Те, кого в детстве описывали как амбивалентных или избегающих, могут проявить надежную привязанность во взрослом возрасте. И наоборот, те, у кого был надежный тип, могут в дальнейшем демонстрировать ненадежную модель привязанности.

Елена Кандыбина:

«Наша стратегия близких отношений сформировалась давным-давно, в самых первых отношениях. И теперь эта стратегия, на формирование которой в наибольшей степени повлиял характер наших родителей, определяет то, как мы сами относимся к людям и к себе. Можем ли мы жаловаться, просить помощи и получать ее? Готовы ли мы сами справляться с жизненными сложностями? Берем ли мы на себя ответственность за свои эмоции в отношениях и многое, многое другое.

Но так же, как и сформировалась, стратегия в других длительных близких отношениях может измениться. Это могут быть отношения с близким другом или подругой, отношения в семье, терапевтические отношения или даже изменение отношений с самим собой. Если эти отношения более чуткие, стабильные, внимательные и понятные, чем были в нашей семье, то стратегия привязанности будет меняться, приближаясь к надежному варианту. Если же эти отношения еще более непредсказуемые или дистанцированные, может быть, более жестокие и опасные, манипулятивные и агрессивные, то тогда стратегия привязанности будет становиться еще более сложной, чтобы справиться с близостью и оставаться рядом с этим человеком».

Поделиться

Материалы к статье

Авторы

Теги

Ирина Воробьева

Вас может заинтересовать

Что такое привязанность и как она выражается?

Привязанность психологическая, но она нужна нам как дыхание. Он появляется тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем в разговорах или жестах, всегда в личных отношениях. Это форма любви, и мы чувствуем себя хорошо. Но что такое привязанность и как она выражается? Об этом мы и поговорим дальше.

Привязанность кажется интуитивной, и мы мало задумываемся о том, как она влияет, как нам нравится ее получать или как другие любят выражать ее им. По этой причине иногда допускаются ошибки в привязанности и межличностных отношениях. Привязанность всегда накладывает на нас свой отпечаток, и поэтому так важно ее понять.

Индекс

• 1 Какое определение для слова «привязанность»?
• 2 Эмоциональная связь между существами и привязанность
• 3 Как выразить привязанность к людям, которые нам небезразличны
  • 3.1 Наблюдайте за своим дорогим человеком
  • 3.2 Не будь предвзятым
  • 3.3 Поймите, что нужно другому
  • 3.4 Подумайте об их положительных качествах
  • 3.5 Учитывайте самые деликатные эмоциональные стороны этого человека.

Какое определение для слова «привязанность»?

Привязанность дает нам силы общаться с другими людьми и проявляется к любому, с кем мы чувствуем особую эмоциональную связь. Привязанность возникает у матерей и отцов с их детьми, к друзьям, парам, от детей к родителям, от бабушек и дедушек к внукам и т. Д. Любой, у кого есть эмоциональные связи, знает, что такое привязанность в его жизни.

Хотя вы испытывали это много раз на протяжении своей жизни, это нормально, что вы не знаете, как правильно осмыслить это. А именно, вы не знаете, как это определить, потому что это больше чувство, чем просто слова, правда? Это чувство, которое вы испытываете в различных ситуациях, когда находитесь с другими людьми. Но в целом привязанность — это расположение человека к другому существу (животному или человеку) или ситуации.

Привязанность связана с эмоциями, хотя между ними есть различия. Привязанность направлена ​​к другому человеку, животному или предмету и он может быть постоянным или временным. Напротив, эмоции всегда временны. Привязанность отождествляется с чувством любви и привязанности к другому.

Таким образом, аффект носит непреодолимый характер отношений, поскольку это происходит, когда происходит взаимодействие между людьми или существами. Он не зависит только от одного, поскольку он должен иметь двунаправленное направление, чтобы быть удовлетворительным. Когда человек дарит привязанность, но не получает ее в ответ, чувства обычно негативные и грустные.

Эмоциональная связь между существами и привязанность

Привязанность важна для человеческого существования, и когда ее нет, она может вызвать серьезные эмоциональные проблемы и даже психические заболевания или расстройства личности. По этой причине всем людям нужна любовь с рождения и на протяжении всей жизни. Это то, как мы чувствуем себя частью группы и это чувство принадлежности — то, что отличает нас и отмечает нас как людей.

Воздействие может быть различным, поскольку оно меняется в зависимости от взаимодействия. Например, вы не проявите к отцу такой же привязанности, как к соседу. Это выражается по-разному в зависимости от вашей связи с этим человеком.

Когда привязанность не встречает взаимности, как мы указывали выше, это кажется отвратительным. Итак, принимая это во внимание, привязанность может восприниматься как что-то положительное или отрицательное в зависимости от того, как мы чувствуем или передаем привязанность другому человеку или от него.

Как выразить привязанность к людям, которые нам небезразличны

Когда вы узнаете, что такое привязанность, пора узнать, как правильно выразить ее тем людям, которых мы любим больше всего. Привязанность объединяет людей и укрепляет эмоциональную связь. Следовательно, так важно знать, как это выразить, а также получить это. Для этого, если вы хотите этого добиться, не упускайте ключи, которые мы вам покажем ниже.

Наблюдайте за своим дорогим человеком

Чтобы проявить привязанность к кому-то, вы должны дотронуться до его сердца, и нет лучшего способа, чем сделать это с учетом его интересов и забот. Взгляните на их повседневную жизнь или на их эмоциональные реакции. Обладая этой информацией, полученной из ваших наблюдений, вы сможете узнать, как лучше всего выразить свою привязанность к нему или к ней.

Не будь предвзятым

Никаких предрассудков, никаких предубеждений. Думайте о другом человеке без предубеждений и вы увидите, что он сильно отличается от того, как это делают другие люди. Это необходимое упражнение, чтобы уметь понимать другого, работать над сочувствием и уметь проявлять привязанность самым здоровым образом.

Поймите, что нужно другому

Не всем нам нужно одно и то же, поэтому важно осознавать, что наши потребности не будут такими же, как у других. Следовательно, вы всегда должны выражать свою привязанность в позитивном ключе и когда другой человек желает это получить.

Подумайте об их положительных качествах

У людей есть дурная привычка смотреть только на отрицательные стороны других людей. Хорошее упражнение — начать сосредотачиваться только на хорошем, на положительном, на том, что он приносит нам, на том, что передает добро миру. Остановитесь и подумайте о том хорошем, что другой человек передает вам и вы сможете более отчетливо ощутить ту привязанность, которую хотите ему показать. Другой человек будет чувствовать эту привязанность как нечто позитивное и искреннее, поэтому он с радостью примет ее и оценит этот акт общения по отношению к своему сердцу. Он почувствует себя лучше и будет ближе к вам эмоционально.

Учитывайте самые деликатные эмоциональные стороны этого человека.

Важно знать, что никто не идеален, и поэтому будут темы, которые запрещены или которые вы не хотите обсуждать по определенным причинам. Пожалуйста, уважайте это. Важно, чтобы вы уважали это, потому что каждый из нас имеет право иметь эти лимитные зоны. очень ясно, чтобы другие не передавали их, если мы не уверены или готовы к этому. В этом смысле позвольте другому человеку решить, когда вы можете (или нет) пересечь эти границы, и уважайте это. Другими словами, вы должны уважать зону комфорта другого человека, чтобы его всегда уважали.

Привязанность — основа жизни каждого человека, как вашей, так и других. Но чтобы это было что-то позитивное, нужно знать, как это выразить и как это получить! С этой информацией, которую мы вам предоставилиНесомненно, отныне привязанность в вашей жизни будет играть еще более важную роль.

Вложение | Психология сегодня

Связь

Отзыв от Psychology Today Staff

Привязанность — это эмоциональная связь, которая формируется между младенцем и опекуном, и это средство, с помощью которого беспомощный младенец удовлетворяет свои основные потребности. Затем он становится двигателем последующего социального, эмоционального и когнитивного развития. Ранний социальный опыт младенца стимулирует рост мозга и может оказывать длительное влияние на способность формировать стабильные отношения с другими людьми.

Привязанность представляет собой первую систему выживания младенца; он создает мысленное представление о опекуне в сознании младенца, которое может быть вызвано как утешительное ментальное присутствие в трудные моменты. Привязанность позволяет младенцу без стресса отделиться от опекуна и начать исследовать окружающий мир.

Нейробиологи считают, что привязанность — это настолько первичная потребность, что в мозгу существуют нейронные сети, предназначенные для того, чтобы в первую очередь приводить ее в движение, и гормон — окситоцин, который способствует этому процессу.

Содержимое

• Ранняя привязанность
• Стили вложений

Привязанность в раннем возрасте

Привязанность развивается в результате повседневного взаимодействия, когда лицо, осуществляющее уход, удовлетворяет потребности младенца. Связь между младенцем и опекуном обычно настолько прочна до конца первого года жизни, что в это время можно проверить характер и качество связи.

В результате работы со многими парами ребенок-опекун исследователи описали несколько основных моделей привязанности. В своих исследованиях исследователи ненадолго отделяют маленьких детей от опекуна и наблюдают за их поведением до и после воссоединения с опекуном.

• Дети с надежной привязанностью могут быть огорчены разлукой, но тепло приветствуют возвращение опекуна через зрительный контакт и поиск объятий.
• Тревожно-устойчивая насадка описывает ребенка, который напуган разлукой и продолжает демонстрировать тревожное поведение после возвращения опекуна.
• Избегающая привязанность обозначает ребенка, который довольно спокойно реагирует на разлуку родителей и не принимает их возвращение.
• Дезорганизованная привязанность проявляется в странном или амбивалентном поведении по отношению к опекуну по возвращении — приближение, затем отворачивание от опекуна или даже его нанесение ударов — и может быть результатом детской травмы.

Большинство детей склонны демонстрировать «надежное» поведение привязанности в исследованиях, в то время как другие кажутся «ненадежными», демонстрируя один из других паттернов.

Как развивается надежная привязанность?

Что такое теория привязанности?

Британский психоаналитик Джон Боулби предположил, что поведение привязанности детей (например, проявление стресса в отсутствие родителей) является частью развитой поведенческой системы, которая помогает обеспечить заботу о них. Психолог Мэри Эйнсворт позже начала экспериментально изучать варианты реакции детей на разлуку с родителями. Другие расширили теорию привязанности до отношений взрослых.

Как травма влияет на привязанность?

Стили привязанности во взрослом возрасте

Безопасность привязанности и поведение были изучены во время отношений взрослых, и модели привязанности, которые различаются у разных людей, обычно называют «стилями привязанности». Кажется, существует связь между характеристиками привязанности человека в раннем возрасте и во взрослом возрасте, но корреляция далека от совершенства.

Многие взрослые чувствуют себя в безопасности в своих отношениях и чувствуют себя комфортно в зависимости от других (отголосок «надежной» привязанности у детей). Другие, как правило, беспокоятся о своей связи с близкими людьми или предпочитают вообще избегать сближения с ними. Исследования лиц с пограничным расстройством личности, характеризующихся стремлением к близости и повышенной чувствительностью к отвержению, показали высокую распространенность и серьезность ненадежной привязанности.

Стили привязанности во взрослом возрасте имеют обозначения, аналогичные тем, которые используются для описания моделей привязанности у детей:

• Безопасность
• Тревожно-озабоченный (высокая тревожность, низкий уровень избегания)
• Отвержение-избегание (низкая тревожность, высокое избегание)
• Страх-избегание (высокая тревожность, высокое избегание)

Тем не менее, стили привязанности можно лучше рассматривать как многомерные, когда человек оценивает как относительно высокий, низкий или где-то посередине свои уровни беспокойства, связанного с привязанностью, и избегания, связанного с привязанностью. Кроме того, человек может не проявлять один и тот же тип привязанности во всех близких отношениях.

Как определить, что у человека ненадежный стиль привязанности?

У человека может быть сильная тревога привязанности, если он сильно беспокоится о том, что его покинут или о нем не заботятся. Это измеряется согласием человека с такими утверждениями, как «Я беспокоюсь о том, что я один» и «Я часто беспокоюсь о том, что романтические партнеры на самом деле не любят меня».

Как привязанность влияет на отношения

Можете ли вы изменить свой стиль привязанности

Стили привязанности могут существенно меняться со временем, как показывают исследования, и могут отличаться от отношений к отношениям. Терпение ужасных отношений может привести к менее надежной ориентации привязанности; история поддерживающих отношений может привести к повышению безопасности. Терапия, обеспечивающая безопасную связь и возможность научиться реляционным навыкам, также может быть полезной.

Основные материалы для чтения

Последние сообщения

Что мы знаем о социальной привязанности и человеческой природе?

Знакомая сцена: городской парк, молодые пары устраивают пикники, владельцы собак играют в мячики, родители болтают, а их дети бегают вокруг. Мари — маленький ребенок — очарована новым чудом своего мира — может быть, весенней бабочкой, может быть, еще одним ребенком, устраивающим впечатляющий припадок. В конце концов, оторвавшись от напряженного внимания, она понимает, что мир вокруг нее изменился и что ее родителей больше нет в поле зрения. Интерес и восторг переходят в беспокойство и страх, когда она сдерживает слезы и начинает искать. Прямо за углом она находит своего отца, который подхватывает ее, и так же быстро, как начался ее страх, он рассеивается; ее мир снова полон и безопасен.

С самого рождения мы запрограммированы искать привязанности к другим. На протяжении всей нашей жизни отношения, связанные с привязанностью, служат источником эмоциональной безопасности, радости и товарищеских отношений, а в других случаях — боли и горя. По сравнению с отношениями других животных человеческие отношения поразительно многогранны. Тем не менее, несмотря на это, в основе наших отношений лежит разработка феномена, корни которого широки и глубоки во всем видовом спектре. По мере того, как мы идем по жизненному пути — от младенчества к юности, к взрослой жизни и к потере — привязанность сильно держит нашу жизнь, меняясь в соответствии с нашими меняющимися потребностями. В то время как корни этого явления многое говорят нам о том, кто мы есть, они также многое говорят нам о тайнах, которые остаются без ответа в эволюции, психологии, нейробиологии и многом другом.

В книге «Завоевание счастья » (1930) британский философ Бертран Рассел писал:

Те, кто встречает жизнь с чувством безопасности, гораздо счастливее тех, кто встречает ее с чувством незащищенности… Ребенок, чьи родители любит его, принимает их привязанность как закон природы… Ребенок, у которого по какой-либо причине отнята родительская привязанность, скорее всего, станет робким и непредприимчивым, наполненным страхами и жалостью к себе и уже не способным встречать мир в настроении гей исследования.

То, что описывал Рассел, получит научное описание только позже, в 1930-х годах, когда австрийский зоолог Конрад Лоренц заметил, что утки и гуси жестко привязаны к первой движущейся фигуре, с которой они сталкиваются в своей жизни, и будут демонстрировать знаки. бедствия, если отделиться от этой фигуры. Лоренц обнаружил, что это врожденное стремление настолько сильно, что привязанность возникает независимо от того, идет ли речь о матери птицы, велосипедной шине или самом Лоренце.

В то время как для человеческих младенцев это сложнее, в 19В 50-х годах британский психолог Джон Боулби распространил на нас это понятие. Он заметил, что дети, которые были разлучены со своими семьями во время воздушных налетов Второй мировой войны, сначала кричали в знак протеста, разыскивая их, затем лежали в бдительном отчаянии, а затем становились отстраненными. Наблюдения Боулби привели его к выводу, что дети с первого дня жизни начинают развивать уникальные ментальные модели того, как их основные опекуны распознают их потребности и реагируют на них. По сути, эти опекуны служат базой для исследования мира и, таким образом, становятся первой из многих привязанностей, которые мы испытываем в своей жизни. Как писал Боулби:

Все мы, от колыбели до могилы, счастливы, когда жизнь организована как серия экскурсий, длинных или коротких, от надежной базы, обеспечиваемой объектами нашей привязанности.

Важность этой надежной базы трудно переоценить. Представьте себе обитателей нашего парка в эпоху Второй мировой войны. Кай — ребенок, который играет в этом парке — эвакуирован, чтобы жить в мирной сельской местности без родителей. Другой ребенок из парка, Мари, остается в Лондоне и переживает взрывы и военные действия, но в компании своих родителей. Хотя, возможно, это и не интуитивно — в конце концов, родители Кая также заботились о безопасности своих детей, — те, кто остался в Лондоне со своими родителями, несмотря на постоянные угрозы взрывов, в конечном итоге чувствовали себя лучше психологически.

Но почему мы — или любой другой вид — врожденно склонны к привязанностям? Как писал американский генетик украинского происхождения Феодосий Добжанский в 1973 году: «Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции». В младенчестве поведение привязанности, такое как плач, вероятно, развилось, чтобы держать опекунов рядом и внимательными, чтобы можно было удовлетворить потребности выживания. Это гарантирует, что дети станут взрослыми и передадут свои гены новому поколению; выживание и передача генетического материала, в конечном счете, являются валютой эволюции.

Хотя связь привязанности, которая формируется между родителями и детьми, универсальна, существует множество ее разновидностей. В 1978 году американо-канадский психолог Мэри Эйнсворт описала, как анализировать эти разные стили привязанности. Она разработала Процедуру странной ситуации, в которой она наблюдала за младенцами, когда их опекун оставил их в комнате с незнакомцем и вернулся позже. Наблюдая за взаимодействием между младенцем, опекуном и незнакомцем, Эйнсворт смогла связать различные модели привязанности с различиями в том, насколько чувствительны и осведомлены матери, когда дело касалось эмоциональных потребностей их детей. Если у Мари, ребенка из парка, который гоняется за бабочками, постоянно чувствительная мать, то она также склонна использовать возвращение матери, чтобы справиться со своим дистрессом, прежде чем вернуться к исследованию без особого труда. Напротив, у Кая может быть непоследовательно чувствительная мать, что приводит к развитию у него тревожно-амбивалентного паттерна привязанности: противоречивого взаимодействия между проявлениями вспышек гнева и цеплянием за своего опекуна, когда она возвращается. У еще одного ребенка — Пьера — может быть холодная и бесчувственная мать, что привело к развитию у него избегающего стиля привязанности, о чем свидетельствует склонность отстраняться при воссоединении, по-видимому, в попытке самостоятельно справиться с собственным бедствием.

Почему мы развили способность к различным стилям привязанности? Почему младенец становится отчужденным, когда сталкивается с неотзывчивым опекуном? Мы можем себе представить, что такие опекуны, особенно в эволюционном прошлом, могли не реагировать, потому что были заняты попытками выжить в опасной или дефицитной среде. Отстраненный и самостоятельный стиль привязанности может быть лучшим способом удержать этого опекуна рядом, но не подавляя его и не рискуя быть брошенным. Другими словами, даже ненадежные стили привязанности, вероятно, развились как адаптированные к контексту приспособления, которые помогают детям выживать в этом мире.

Информация, полученная в результате наблюдения за реакциями младенцев в процедуре «Незнакомая ситуация», остается основополагающей и сегодня, и ясно, что стили привязанности — в детстве и позже — тесно связаны с качеством ранней чувствительности опекуна. Тем не менее, точно так же, как мы не формируем необратимую привязанность к первому движущемуся объекту, который мы видим, типы человеческой привязанности в конечном итоге отражают многогранную природу нашего опыта. Люди демонстрируют широкий спектр всех видов поведения, в том числе множество социальных привязанностей. Сама по себе теория привязанности не может объяснить весь спектр, и, как и в случае с предшествовавшими ей психоаналитическими концепциями, мы не должны этого допускать.

Существующая надежная привязанность может стать основой для поглощения и смягчения стресса от новых отношений.

По мере того, как мы становимся старше, мы рискуем уйти от надежной основы наших родителей и вступить в более глубокие отношения со сверстниками. В 1973 году Боулби сравнил эту непрерывность поведения привязанности с железнодорожной системой, в которой путешественник, покидающий центр города, со временем становится все более и более приверженным своей траектории. То, как мы движемся по этой траектории, отражает наш опыт привязанности. Например, если у Кая уже развился тревожный стиль привязанности, он может требовать большей близости и быть сверхчувствительным к признакам отзывчивости или ее отсутствия. С другой стороны, Пьер, выработавший избегающий стиль привязанности, будет склонен сводить к минимуму близость или взаимозависимость в своих новых отношениях. Мари, у которой безопасный стиль привязанности, может иметь большую способность игнорировать или прощать временную недоступность.

Хотя Боулби и Эйнсворт не одобряли романтические или дружеские отношения как продолжение поведения привязанности, другие указывали, что точно так же, как фигуры детской привязанности играют роль в обеспечении комфорта и облегчении страданий, то же самое делают сверстники и романтические партнеры. . Эта способность распределять и сглаживать стресс особенно важна в подростковом возрасте, на фоне суматохи новых друзей, первых расставаний, гормональных изменений и многого другого. Возможно, вас не удивит, что, как и Мари, подростки с безопасным стилем привязанности, как правило, развивают более позитивные навыки преодоления трудностей, чем их сверстники с ненадежной привязанностью, которые более склонны к различным дезадаптивным последствиям, включая симптомы депрессии. Отчасти это может быть связано с тем, что существующие безопасные привязанности могут стать основой для поглощения и смягчения стресса от новых отношений. Те, кто пришел из мира ненадежных привязанностей, не имеют такой роскоши.

В общем, ранние привязанности служат тренировочной площадкой для взрослой связи, в которую мы продолжаем вступать. парная связь. В контексте этих связей взрослые стили привязанности Кая, Пьера и Мари, вероятно, будут похожи на те, что были в их ранней жизни, то требуя, то отстраняясь, то демонстрируя уверенность в своих отношениях. Но, как и в случае с наиболее сложным поведением, стили привязанности не высечены на камне; люди могут перемещаться в разные стороны спектра или от них, особенно когда они сталкиваются с такими переживаниями, как неожиданная неверность или необычайно заботливый партнер. Хотя мы относительно мало знаем о преднамеренном изменении стилей привязанности, мы знаем, что это возможно, и что, если взрослые захотят, терапия и самопознание могут стать катализатором.

Парные связи составляют основу социальной моногамии, системы спаривания, которая независимо возникла во всем царстве животных и встречается менее чем у 10 процентов млекопитающих. (Социальная моногамия предполагает парные условия жизни между взрослыми мужчинами и женщинами, в отличие от генетической моногамии, при которой взрослые образуют пары строго друг с другом на всю жизнь.) Социальная моногамия особенно поздно появилась в линии приматов, и она остается нашей предпочтительной системой спаривания. как люди. Нет однозначного ответа на вопрос, почему социальная моногамия возникала снова и снова в ходе эволюции, но во всех случаях объединение в пары должно было обеспечивать эволюционное преимущество. Для наших предшественников это преимущество могло помочь произвести больше потомства, но, что более важно, оно могло помочь максимизировать способность этого потомства передавать свои собственные гены следующему поколению.

В опасной или скудной среде парные связи могли позволить нашему виду млекопитающих, у которых для кормления грудью требуется присутствие матери, процветать. Постоянное присутствие отца могло быть необходимо для выживания потомства, которое в противном случае могло быть убито другим мужчиной, стремящимся положить конец паузе в женской фертильности, которая часто сопровождает грудное вскармливание. Другие аргументы ссылаются на нехватку партнеров, а это означает, что самцу, возможно, было бы лучше остаться и ждать возможности последовательного спаривания с одной и той же самкой, чем уйти и надеяться найти другую пару. А в некоторых случаях селективное давление могло быть мало связано с окружающей физической средой и больше связано с избеганием патогенов; ограниченное количество партнеров для спаривания — отличный способ избежать заражения инфекциями, передающимися половым путем.

Независимо от особых обстоятельств, которые привели к возникновению парных связей, выяснилось, что наши предки-гоминиды объединялись в пары, чтобы вместе воспитывать детей, в среде племен охотников-собирателей, в которых матери и отцы, вероятно, имели равные права при принятии решений по месту жительства. Присутствие двух опекунов впервые позволило одновременно заботиться о нескольких зависимых детях, что во времена нашего эволюционного прошлого было почти невозможно для матери делать в одиночку. Источником этой дополнительной заботы также не обязательно был отец; один из контраргументов заключается в том, что выживание бабушек намного дольше их репродуктивно активного возраста — черта, не встречающаяся у других приматов, — было отобрано, потому что это помогает обеспечить такой уход.

Теория привязанности может помочь всем семьям, информируя социальную политику

В любом случае, длительное снабжение детей ресурсами обеспечило нам время и энергию, необходимые для того, чтобы вырастить более крупный и сложный мозг. Взаимосвязь между социальными связями и размером мозга, вероятно, также является двунаправленной: появление более сложного мозга также приводит к более сложным социальным отношениям. В результате мы как вид способны на огромную гибкость и используем различные социальные организации — полиандрию, полигинию, полиаморию, последовательную моногамию и другие — в зависимости от факторов, включающих культуру, религию и распределение ресурсов в обществе. Однако универсальной человеческой истиной остается то, что даже в обществах, не демонстрирующих чистой моногамии, мы все полагаемся на узы. Нам неизвестна ни одна задокументированная культура, в которой люди были бы действительно одинокими существами, воспитывающими свое потомство в изоляции.

Хотя мы не можем указать на универсальные эволюционные причины конкретных стилей привязанности, мы знаем, что их разнообразие и преемственность следует интерпретировать в контексте более широких социально-экономических факторов. Другими словами, причина, по которой у Пьера развивается избегающий стиль привязанности, а у Мари — безопасный, выходит далеко за рамки факторов, присущих их родителям. В то время как многие родители доблестно обеспечивают отличный уход даже перед лицом проблем, не зависящих от них, остаются очень реальные ограничения, связанные с социальными и экономическими реалиями. Эти ограничения, которые в США включают в себя отсутствие оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком, усугубляют тяжелую борьбу за поиск времени и энергии, чтобы обеспечить эмоциональную чувствительность и, таким образом, обеспечить привязанность. Точно так же ни один родитель не является чистым листом, и родители Пьера могли сами вырастить из ненадежной привязанности или, что еще хуже, подвергнуться жестокому обращению или травме. Это подчеркивает старую поговорку о том, что «нужна деревня», чтобы вырастить наших детей; Теория привязанности может помочь всем семьям, информируя социальную политику. Десятилетия назад идеи Боулби помогли внедрить политику, которую сегодня мы считаем само собой разумеющейся: родители регулярно госпитализируются вместе со своими детьми. Современная политика, касающаяся раннего образования, ухода за детьми и социальной помощи, могла бы аналогичным образом выиграть от теории привязанности.

Однако наши системы представления о привязанности весьма ограничены в плане применимости к культурам, которые отличаются от тех, которые американский биолог-эволюционист Джозеф Хенрих назвал «СТРАННЫМИ»: западными, англоязычными, промышленно развитыми, богатыми и демократическими. Это особенно верно в эпоху, когда парные узы проявляются во многих формах и все менее институционализируются в браке. Различия в предпочтениях в отношении привязанности не должны зависеть от этических суждений, и нам следует с осторожностью относиться к стигматизации естественных вариаций в поведении. Это особенно заметно, учитывая историю практик, которые наносили вред нейроотличным детям по всему поведенческому спектру, выполняя такие процедуры, как сдерживание и принудительный зрительный контакт, во имя обеспечения терапии, основанной на привязанности. Даже если наша наука когда-нибудь уступит место способности с медицинской точки зрения изменять спектр поведения привязанности, всегда будет оставаться вопрос о медикализации и о том, что значит считать себя или кого-то другого инвалидом.

Нейронаука о привязанности расширяет наше понимание еще на один уровень. Рассмотрим молодого Пьера, который находит утешение в любимом одеяле, Мари в колледже, которая находит утешение в ежедневной пробежке, или взрослого Кая, который находит утешение в медитации или поклонении. Во всех этих сценариях объект привязанности обеспечивает чувство безопасности и вознаграждения; вполне вероятно, что многие формы привязанности, в том числе социальная привязанность и даже неадекватная привязанность к наркотикам, задействуют перекрывающиеся мозговые механизмы вознаграждения и мотивации.

Мы можем думать об этих мозговых механизмах как о сети цепей, которые передают различные потоки информации, выборочно ускоряемые или замедляемые различными химическими веществами и формируемые опытом. Рассмотрим серотонин, химическое вещество, которое начали синтезировать более миллиарда лет назад одноклеточные организмы. Среди прочего, это единственное химическое вещество облегчило механизм укуса кораллов, плавание морских ежей и эмоциональное поведение людей. Хотя мы по-прежнему не можем определить симфонию эффектов, организованных этой древней молекулой, серотонин является неотъемлемой частью чувства вознаграждения. Нарушения в системе серотонина в раннем развитии формируют индивидуальные различия в тревожности и социальном поведении. Соответственно, серотонин остается мишенью некоторых из наиболее часто используемых фармакологических подходов к лечению депрессии и тревоги. Другие химические вещества, такие как дофамин и эндогенные опиоиды, также играют решающую роль в передаче сигналов вознаграждения. В целом, на протяжении всей жизни многие цепи и химические вещества, вероятно, выполняют аналогичные функции в широком спектре прикреплений.

Тем не менее, в основе социальной привязанности лежит нейробиология. В 1950-х годах было обнаружено, что древняя сигнальная молекула окситоцин является основным регулятором материнского поведения и физиологии, вызывая роды и выделение молока во время лактации. Однако эти физиологические действия не имели бы большого смысла, если бы окситоцин не вызывал у матери сильного желания заботиться о своих детях.

Привязанность возникает из моря, волны которого формируются генетикой, опытом и случайностью

Роль окситоцина в материнской привязанности побудила американских нейробиологов Сью Картер и Томаса Инзела задаться вопросом, не лежит ли та же молекула в основе других форм привязанности. Чтобы проверить это, они обратились к маленькому грызуну, повсеместно встречающемуся на центральных пастбищах Северной Америки, к степной полевке. Подобно людям, но в отличие от более широко изучаемых лабораторных грызунов, степные полевки образуют пары на всю жизнь, делят нору и совместно воспитывают своих потомков. В 1992 году Картер, Инсел и их коллеги обнаружили, что они могут препятствовать формированию связей, блокируя передачу сигналов окситоцина, или могут побуждать животных к формированию связи, если им вводят окситоцин. Вместе с Джеймсом Уинслоу они показали, что вазопрессин, двоюродный брат окситоцина, происходящий из того же предкового гена и отличающийся от окситоцина всего двумя химическими положениями, одинаково важен для образования пар, но только у мужчин. Хотя окситоцин и вазопрессин критически модулируют привязанность взрослых, они делают это не в вакууме, а во взаимодействии с другими системами мозга, которые объединяются, оказывая воздействие на отдельные клетки или нейроны.

Мы знаем, что поведение привязанности в конечном итоге возникает из-за того, как это море химических веществ влияет на нейроны мозга, море, приливы которого постоянно формируются под влиянием генетики, опыта и случая. Но современная наука только начинает понимать, как все это происходит и как это проявляется на протяжении всей жизни в различных областях мозга, от нейронов гипоталамуса, очень многогранной области, ориентированной на выживание, до префронтальной коры, которая выполняет высшие функции. -уровневые вычисления, такие как социальный ранг. В нашей собственной работе мы часто изучали прилежащее ядро, область, которая контролирует мотивацию и управляет целенаправленным поведением. Мы обнаружили, что нейроны в прилежащем ядре степной полевки кодируют представление о партнерах, которое, по-видимому, растет по мере углубления парных связей с течением времени. Мы до сих пор не знаем, насколько эти процессы применимы к человеческому опыту. Однако то, что мы знаем, предполагает, что такие сложные системы, основанные на окситоцине и вазопрессине, переводят различия между Пьером, Мари и Каем в их биологию, формируя их современное социальное поведение. Наука все еще далека от расшифровки биологического гобелена человеческой привязанности и того, как она проявляется с течением времени. Как сказал сам Боулби: «Вот еще континент, который нужно завоевать» 9.0003

В том же парке, где Мари, Пьер и Кай играли в детстве, вполне может быть мемориальная скамейка, свидетельствующая о, возможно, последнем проявлении привязанности: утрате. Потеря близких — родителей, партнеров, братьев и сестер, друзей — одно из самых травмирующих событий, с которыми мы сталкиваемся в своей жизни. В своих мемуарах «Год волшебного мышления » (2005) писательница Джоан Дидион описала процесс утраты как «неумолимую череду моментов, в течение которых мы… сталкиваемся с ощущением бессмысленности».

С точки зрения эволюции, существование горя долгое время было загадкой: почему мы развили эту способность чувствовать сильную боль, которая делает нас неспособными вернуться к нашим предыдущим жизням, неспособными, как выразился Чарльз Дарвин, восстановить наши эластичность ума? Боулби ответил, что горе не само по себе выбрано, а скорее является побочным продуктом привязанности в целом. Другими словами, наши привязанности проявляются не только как чувство вознаграждения, которое мы получаем от того, что находимся рядом с теми, кого любим, но и как отрицательные эмоции, которые мы испытываем, когда разлучены с ними. Боулби заметил, что реакция на утрату, по-видимому, аналогична стадиям протеста-отчаяния-отстраненности разлуки с опекуном в детстве. В случае потери эти негативные эмоции не могут быть устранены воссоединением, поэтому скорбящий должен вместо этого научиться справляться и адаптироваться.

В романе Альбера Камю « Незнакомец » (1942) человек по имени Мерсо предстает перед судом за убийство. В деле, возбужденном против него, прокурор сообщает присяжным, что Мерсо, казалось, не горевал даже по поводу смерти матери, предлагая это как еще одно доказательство преступности Мерсо. Этот аргумент убедителен, потому что горе является универсальным человеческим опытом. Однако теперь мы знаем, что так же, как привязанность — это спектр, так же и переживание горя. Большинство людей испытывают чувство острого горя, за которым следует «интегрированное» горе, при котором они снова начинают получать удовлетворение от жизни. Для многих интегрированное горе включает в себя переработку отношений, а не их завершение; люди, потерявшие близких, иногда характеризуют это как переход от болезненных к горько-сладким воспоминаниям об их потерянном любимом человеке. Однако Пьер, Мари и Кай, вероятно, будут участвовать в этих процессах таким образом, который частично отражает их стили привязанности, что в конечном итоге влияет на то, как они включают окончательность утраты в свою жизнь. Боулби предположил, что склонность Пьера быть гиперчувствительным к реакциям фигур привязанности может привести к хронической гиперактивности при столкновении с потерей, что приведет к хронической тоске. И наоборот, избегающий стиль привязанности Кая может выражаться в тенденции диссоциировать или дистанцироваться от мыслей о потере, что приводит к неспособности интегрироваться и принять ее окончательность. Хотя эта теория слишком упрощена, чтобы уловить сложность того, почему каждый из нас горюет так, как мы это делаем, тем не менее, существуют значимые связи между избегающим стилем привязанности и более плохими результатами горя.

Стоическая философия советует нам признать, что наши близкие взяты взаймы и не могут быть обладателями , отражая остановку нормального процесса восстановления. Этот вид горя, известный с медицинской точки зрения как патологическое или осложненное расстройство горя, может проявляться как более года ощущения одной и той же степени боли день за днем, той же неспособности возобновить отношения с друзьями и хобби, которые раньше приносили удовлетворение. Хотя многие проходят через этот опыт самостоятельно, другие часто обращаются за помощью. Наши способы помочь им часто эффективны, но им, тем не менее, мешает наше ограниченное понимание психологических и нейрохимических основ утраты. Точно так же мы мало знаем о том, что происходит, когда Пьер или Мари переживают конец привязанности из-за отказа в подростковом возрасте или развода во взрослой жизни; напоминают ли лежащие в основе процессы процессы горя? Такого рода вопросы со временем станут только более актуальными, особенно с учетом того, что миллионы людей во всем мире сталкиваются или столкнутся с потерей близких из-за COVID-19.пандемия.

В то время как наши привязанности перемежаются крайностями радостного воссоединения и болезненной потери, на протяжении большей части нашей жизни смысл привязанности лучше всего описывается как что-то среднее. Реальность такова, что во всех социальных привязанностях есть подводные течения удовлетворенности и неудовлетворенности, которые можно проследить до самых разных источников, от действий и бездействия партнеров до вопросов совместимости и необъяснимого отсутствия чувства удовлетворения. Одна точка зрения, вдохновлявшая людей на протяжении многих веков, состоит в том, что определенные подходы к привязанности сами по себе могут привести к боли и страданию. Философия стоиков советует, что душевный покой возникает из жизни, в которой мы сводим к минимуму влияние на нас событий, которые находятся вне нашего контроля, включая события из социальной сферы, и даже когда мы влюблены, признавая, что наши близкие находятся взаймы. и нельзя владеть. Буддийская доктрина также выступает за непривязанность — не как призыв отказаться от отношений, а как призыв участвовать в них, признавая непостоянство тех, с кем мы общаемся, так же легко, как мы признаем непостоянство самих себя. Буддийская концепция непривязанности имеет мало общего с концепцией надежной привязанности Боулби, но была изучена сама по себе, и есть свидетельства того, что более высокие уровни непривязанности связаны с более позитивными межличностными результатами. Одна интерпретация состоит в том, что самость не рассматривается как отдельная от всех и всего остального.

Идет бесконечное перетягивание каната, в котором наши науки пытаются свести сложность мира к фундаментальным принципам.