История моей жизни: Книга: «Мемуары» — Джакомо Казанова. Купить книгу, читать рецензии | ISBN 978-5-389-02105-1

Читать онлайн «История моей грешной жизни», Джованни Джакомо Казанова – ЛитРес

Прославленный венецианский авантюрист, «гражданин мира», как он себя аттестовал, Джакомо Джироламо Казанова (1725–1798), чье имя сделалось нарицательным, был не только одним из интереснейших людей своей эпохи, но и ее символом, ее отражением. Перед современниками и потомками, его читателями, он представал как чело век воистину разносторонний, энциклопедически образованный: поэт, прозаик, драматург, переводчик, филолог, химик, математик, историк, финансист, юрист, дипломат, музыкант. А еще картежник, распутник, дуэлянт, тайный агент, розенкрейцер, алхимик, проникший в тай ну философского камня, умеющий изготовлять золото, врачевать, предсказывать будущее, советоваться с духами стихий. Но – что истин но в мифе, который он творил о самом себе?

Мемуары Казановы были опубликованы в начале XIX века, когда литература романтизма стала беспрестанно обращаться к легенде о Дон Жуане. Вечный образ Соблазнителя появляется у Байрона и Пушкина, Гофмана и Мериме, Хейберга и Мюссе, Ленау и Дюма. Именно в этой традиции и были восприняты записки Казановы, многие годы считавшиеся верхом неприличия. Их запрещали печатать, прятали от читателей.

Для подобной трактовки были даже чисто биографические основания – Казанова живо интересовался своим литературным предшественником, помогал другу-авантюристу Да Понте писать для Моцарта либретто оперы «Дон Жуан» (1787). Но «донжуанский спи сок» Казановы может поразить воображение только очень примерного семьянина: 122 женщины за тридцать девять лет. Конечно, подобные списки у Стендаля и у Пушкина покороче, и в знаменитых романах тех лет, к которым пристало клеймо «эротические» (как, на пример, к увлекательнейшему «Фобласу» Луве де Кувре, 1787–1790), героинь поменьше^[1], но так ли это много – три любовных приключения в год?

Личность Казановы оказалась скрыта под множеством масок. Одни он надевал сам – уроженец Венеции, где карнавал длится полгода, потомственный комедиант, лицедей в жизни. Другой маскарадный костюм надели на него эпоха, литературная традиция, вписавшая мемуары в свой контекст. Причем традиции (та, в которой создавались записки, и та, в которой они воспринимались) были прямо противоположными – то, что для XVIII века казалось нормой, в XIX столетии сделалось исключением.

Главное богатство авантюриста – его репутация, и Казанова всю жизнь тщательно поддерживал ее. Свои приключения он немедленно обращал в увлекательные истории, которыми занимал общество («Я провел две недели, разъезжая по обедам и ужинам, где все желали в подробностях послушать мой рассказ о дуэли»). К своим устным «новеллам» он относился как к произведениям искусства, даже ради всесильного герцога де Шуазеля не пожелал сократить двухчасовое повествование о побеге из тюрьмы Пьомби. Эти рассказы, частично им записанные, опубликованные, естественно перерос ли в мемуары, во многом сохранившие интонацию живой устной речи, представления в лицах, разыгрываемого перед слушателем. Создавал Казанова «Историю моей жизни» на склоне лет (1789–1798), когда о нем уже мало кто помнил, когда его друг принц де Линь представлял его как брата известного художника-баталиста. Казанове была нестерпима мысль, что потомки не узнают о нем, ведь он так стремился заставить о себе говорить, прославиться. Создав воспоминания, он выиграл поединок с Вечностью, приближение которой он почти физически ощущал («Моя соседка, вечность, узнает, что, публикуя этот скромный труд, я имел честь находиться на вашей службе», – писал он, посвящая свое последнее сочинение графу Вальдштейну). Человек-легенда возник именно тогда, когда мемуары были напечатаны.

Но, воссоздавая наново свою жизнь, перенеся ее на бумагу, Казанова перешел в пространство культуры, где действуют уже иные, художественные законы. Каждая эпоха создает свои собственные модели поведения, которые мы можем восстановить по мемуарам и романам. В своем бытовом поведении человек невольно, а чаще сознательно ориентируется на известные ему образцы (так, французские политические деятели XVII–XVIII вв. старательно подражали героям Плутарха, особенно во времена общественных потрясений: Фронды, Революции, наполеоновской империи; эта традиция дожила до Парижской коммуны). Более того, когда гибнет старое общество (в 1789 г., когда Казанова приступил к мемуарам, пала французская монархия, в 1795 г. после третьего раздела перестала существовать Польша, а в 1798-м, в год его смерти, исчезла с политической карты Венецианская республика, завоеванная войсками Наполеона), именно литература сохраняет память о поведенческих нормах, предлагает их читателю.

Джакомо Казанова принадлежал к двум культурам – итальянской и французской, для вхождения в которую он потратил большую часть жизни. Свои первые литературные творения Казанова писал на родном языке, но в конце жизни полностью перешел на французский (хотя продолжал грешить итальянизмами). В ту пору это был поистине интернациональный язык, на нем говорили во всех странах Европы, а Казанова хотел, чтобы его читали и понимали везде. «История моей жизни» стала явлением французской культуры. Именно в этой перспективе, как нам кажется, наиболее плодотворно рассматривать воспоминания Казановы, хотя, разумеется, и в Италии была сильная мемуарная традиция. Достаточно вспомнить «Жизнь Бенвенуто Челлини» (1558–1566), великого художника и искателя приключений, бежавшего из тюрьмы, немало лет проведшего во Франции, как и наш герой.

Мемуары Казановы, вызвавшие поначалу и у читателей, и у исследователей сомнения в их достоверности (библиофил Поль Лакруа даже считал их автором Стендаля, действительно высоко ценившего за писки венецианца), в общем, весьма правдивы. Для многих эпизодов нашли документальное подтверждение уже в XX веке. Разумеется, Казанова старается подать себя в наиболее выгодном свете, умалчивает о том, что порочит его, но во многих случаях он нарушает хронологию, переставляет местами события, объединяет однотипные (например, две поездки на Восток превращает в одну), следуя законам повествования, требованиям композиции. Логика сюжета, действий того персонажа, которого он рисует на страницах мемуаров, может подчинить себе правду жизни. Так, когда благодетельница и жертва Казановы маркиза д’Юрфе порвала отношения с ним, он сообщает читателю, что она умерла – для него она перестала существовать.

В «Истории моей жизни» отчетливо видны несколько сюжетных традиций: авантюрного и плутовского романа, психологической по вести, идущих из XVII века, романа-карьеры и романа-«списка» любовных побед, сложившихся во Франции в эпоху Просвещения, и мемуаристики. Именно на их фоне и проявляется истинное своеобразие записок Казановы.

Во Франции, как это часто бывает, интерес к мемуарам пробуждался после периодов сильных общественных потрясений: религиозных войн (1562–1594), Фронды (1648–1653). В прозе тогда доминировали многотомные барочные романы, где в возвышенном стиле воспевались героические и галантные приключения многовековой давности – как в «Артамене, или Великом Кире» (1649–1653) Мадлены де Скюдери. Мемуары, описывавшие недавнее прошлое, при вносили в литературу подлинные и жестокие события, кровавые драмы, любовные интриги, воинские подвиги, примеры высокого благо родства и расчетливой подлости. Именно под воздействием мемуаров стали возникать в конце XVII века психологические повести («Принцесса Клевская» г-жи де Лафайет, 1678), вытеснившие барочный эпос, подготовившие почву для «правдоподобного» романа XVIII века.

Воспоминания писали (или, реже, за них сочиняли секретари) королевы (Маргарита Валуа, Генриетта Английская), министры (Сюлли, Ришелье, Мазарини), вельможи, придворные дамы, военачальники, судейские, прелаты (герцоги Буйонский, Ангулемский, Гиз, де Роган, мадемуазель де Монпансье, маршал Бассомпьер, первый президент парламента Матье Моле, кардинал де Рец и др.), писатели-аристократы (Агриппа д’Обинье, Франсуа де Ларошфуко). Популярность мемуаров была столь велика, что на рубеже XVII–XVIII веков началось взаимопроникновение «художественной» и «документальной» прозы. Появились поддельные воспоминания подлинных исторических лиц. Их во множестве изготовлял одаренный литератор Гаэтан Куртиль де Сандра, самые известные из них – «Мемуары г-на д’Артаньяна» (1700), где мушкетеру приносят удачу воинские подвиги, шпионство, плутни, политические интриги и, главное, успехи у женщин.

Одной из самых распространенных жанровых форм стали «романы-мемуары»: из трех с половиной тысяч романов, изданных во Франции в XVIII веке, 243 носят название мемуаров. Чтобы доказать «правдивость» своих произведений, писатели подробно рассказывают, где, при каких обстоятельствах к ним попала «подлинная» рукопись. Возникли устойчивые композиционные приемы: повествование ведется одновременно и от лица молодого героя, и пожилого рассказчика, оценивающего свои юношеские поступки. Подобная двойная перспектива делает текст открытым для все новых сюжетных ходов, вставных историй; предопределенная заглавием развязка (раз это мемуары, значит, герой после любых приключений остался жив^[2], добился положения в обществе и взялся за перо) вынуждает автора оттягивать неинтересный ему финал, и потому романы, как и подлинные мемуары, часто оказываются незавершенными, бросаются на полуслове.

 

Французским прозаикам XVIII века развязки вообще плохо давались: роман, открытый, подражающий жизни жанр, не терпел искусственных ограничений.

Но взаимодействие романа и мемуаров шло не только в эстетической области, не ограничивалось открытием новых тем, сюжетов, композиционных приемов, ранее недоступных сфер жизни и быта, казавшихся «внехудожественными». Вырабатывалась новая концепция человека, рушился идеал героического дворянского поведения. В XVII веке воспоминания по большей части писали не победители, а побежденные в гражданских войнах, они создавали их в тюрьмах (Бассомпьер), в изгнании (д’Обинье), в опале (Ларошфуко), в монастыре, отъединившись от мира (Рец). Воспроизводя заново свою жизнь, мемуаристы мечтали взять реванш, победить пером своих врагов, раз оружие оказалось бессильным, а борьба бесцельной.

За годы преданной службы поэт Агриппа д’Обинье (1550–1630), сподвижник Генриха IV, «козел отпущения», как он сам себя называл, был двенадцать раз ранен в живот, четырежды приговорен к смерти, вынужден покинуть родину, кончить дни на чужбине. Политические противники и антиподы: Ф. де Ларошфуко (1613–1680), автор знаменитых «Максим» (1664), защитник старых дворянских идеа лов, благородный воин, и изощренный политик, последователь Макиавелли кардинал де Рец (1613–1679), искусно манипулировавший общественным мнением, простонародьем, – оба проиграли в схватке с кардиналом Мазарини.

Дворянский индивидуализм, толкавший страну на путь войн и междоусобиц, уступал государственному абсолютизму, объединявшему и подавлявшему людей. Неумевшие приспособиться оказывались ненужными. В новую эпоху дворянин должен был не сражаться, отстаивая высокие цели, а угождать, нравиться – королю, министрам, их фавориткам; служебная карьера строилась по законам обольщения. Аристократия утеряла свой бунтарский запал и начала схо дить с политической сцены, уступая место третьему сословию.

И в XVIII веке появляются воспоминания разночинцев. В предыдущем столетии это было почти невозможно^[3]. Напомним, что мемуары как жанр изначально были рассказом о важных государственных событиях, и потому их автор, бравший на себя роль историка, мог писать о себе в третьем лице (как д’Обинье), соединять обе формы (как Ларошфуко). И лишь когда воспоминания приобретали отчетливо выраженную личностную окраску, сближались с романом, как, например, мемуары Реца, верх брало «я». Но даже в этом случае любовные события оказывались менее значимы, чем политика и война. Интерес к сфере частной жизни в «художественной» и «доку ментальной» прозе усиливался по мере того, как отдельный человек выключался из сферы общественной, политической жизни. Знаменитая фраза Людовика XIV «Государство – это я» значила, что судьбы страны вершит он один, остальным делать нечего.

«Низкая» жизнь мещанина по нормам классицистической эстетики могла описываться только «отстраненно», от третьего лица. Жанр плутовского романа требовал рассказа от первого лица, и во Франции XVII века их героями (в отличие от испанских пикаро) становились обедневшие дворяне (как во «Франсионе» Ш. Сореля, 1622). Только позднее, в романах эпохи Просвещения, простолюдин сумел завоевать право голоса: сперва в текстах стали появляться их устные вставные рассказы, а уже затем возникли романы-мемуары мещан, сумевших выбиться в люди. Тем самым литературный герой оказался равен по положению и читателю (который себя с ним невольно отождествлял), и автору (ведь он сам творит, воссоздает свою жизнь). Первым образцом романов такого типа был «Удачливый крестьянин» Мариво (1735), вызвавший многочисленные подражания. Одним из главных средств подняться вверх по социальной лестнице (и для мужчин, и для женщин) были любовные победы, с той только разницей, что крестьянка, выйдя замуж за графа, становилась графиней, а вот крестьянин, женившись на аристократке, увы, только низводил жену до своего уровня (как, например, в «Удачливом солдате» Е. Мовийона, 1753). Поэтому простолюдин должен был разбогатеть, пустить в ход свои финансовые, литературные или иные таланты, как это сделали знаменитые разночинцы XVIII столетия – Вольтер, Руссо, Бомарше.

Разумеется, их мемуарное наследие неравнозначно. Руссо оставил «Исповедь» (1764–1770, опубл. 1781–1788), совершившую переворот в европейской психологической и автобиографической прозе^[4]. Вольтер написал свою официальную биографию (Исторический комментарий к творениям автора «Генриады», 1777) и небольшие, но яркие мемуары, рассказывающие о его взаимоотношениях с королем прусским Фридрихом II («Мемуары для жизнеописания г-на де Вольтера», 1758–1760, опубл. 1784). Бомарше же предпочитал жанр «мемуара» – юридического документа, где излагаются обстоятельства судебного дела, но писал подобные сочинения столь часто, подробно и живо, что превратил их в рассказы о самых ярких моментах своей судьбы (четыре мемуара против судьи Гезмана, 1773–1774, мемуары против Корнмана и Бергаса, 1786–1789, против своего обвинителя Лекуатра, 1793). В характерах всех троих, нимало не схожих авторов, есть одна общая и немаловажная черта: авантюризм, неукротимое желание пробиться наверх, присущее разночинцам. Как объявил адвокат Сийес в январе 1789 года: «Что такое третье сословие? Все. Чем оно было до сих пор в политической жизни? Ничем. Чего оно требует? Стать чем-нибудь».

Жизнь великих французских просветителей, заботившихся о всеобщем счастье, была отнюдь не благостной. Их арестовывали, сажали в тюрьму (Дидро, Вольтер, Бомарше), изгоняли на чужбину, сжигали их книги рукой палача (Руссо, Вольтер). Правда, и сами они были не идеальными людьми. Великодушие в них сочеталось с эгоизмом, смелость и независимость оборачивались бесцеремонностью. Обаятельнейшие, интереснейшие собеседники были весьма неуживчивыми людьми. Приключения юности, описанные Руссо, напоминают плутовской роман (бродяга, слуга, воришка, доносчик). И Вольтер, и Бомарше, считавший себя его учеником, были талантливыми финансистами и сколотили огромные состояния с помощью банковских и торговых махинаций (нередко откровенно мошеннических). Они выполняли негласные и даже щекотливые дипломатические поручения, неутомимые путешественники были, по сути, тайными агентами французского короля. Оба писателя легко играли роли царедворцев, льстивых придворных, умели войти в милость к государям (их жаловали чинами, дворянством), но они сами навлекали на себя опалу свободолюбивыми выходками.

Именно такими были и самые знаменитые авантюристы XVIII века, которых во множестве притягивала Франция, – Казанова, Калиостро, Сен-Жермен, не говоря уже о многих других, также появляющихся на страницах «Истории моей жизни»: шулер и бретер маркиз Даррагон, «вечный должник» барон Сент-Элен, учитель танцев Кампиони, «чернокнижник» Пассано, граф Медини и даже некий Карл Иванов, выдававший себя за сына герцога Курляндского. Успех искателей приключений отражал главное противоречие эпохи Просвещения, слепо верившей в силу разума и тянувшейся к иррациональному. Философы и политики желали исправить общество, сделать людей насильно счастливыми и ввергли их в пучину террора. И чем ближе надвигалась революция, чем сильнее было ощущение конца времен («После меня хоть потоп» – как пророчески говаривал Людовик XV), тем больше появлялось магов, алхимиков, астрологов, прорицателей, чародеев, целителей (несомненными экстрасенсорными способностями обладали Сен-Жермен и Калиостро, да и великий Франц Месмер, открыватель «животного магнетизма», пользовался огромной популярностью во Франции конца века, где возникли целые секты его последователей).

Конечно, Казанова не отставал от других. Он излечил от ломоты Латур д’Оверня, избавил от прыщей герцогиню Шартрскую, посоветовав соблюдать щадящий «магический» режим, продал принцу Курляндскому рецепт изготовления золота, завлекал алхимическими опытами принцессу Ангальт-Цербстскую, мать Екатерины II (разумеется, к магическим операциям своего конкурента Сен-Жермена он относился более чем скептически). Венецианец предсказывал будущее, блестяще владея криптографией, мгновенно составлял шифрованные послания своему Духу и сам отвечал за него. Завоевывая доверие людей, он прибегал и к простым трюкам (отыскивал спрятанный им же кошелек, чертил пентаграмму, которую украдкой подсмотрел в книге), и к сложным психологическим ходам. Так, предсказав юной красавице м-ль Роман, что она станет фавориткой короля, а ее сыну суждено осчастливить Францию, он внушил ей мысль отправиться из Гренобля в Париж, где на нее обратил внимание любвеобильный Людовик XV^[5]. Как писал Казанова, «если предсказание не сбывается, то грош ему цена, но я отсылаю снисходительного моего читателя ко всеобщей истории: там обнаружит он множество событий, какие, не будь они предсказаны, никогда бы и не совершились».

Можно ли считать всех этих авантюристов обыкновенными плутами и обманщиками? Искатели приключений давали обществу то, чего оно требовало. В них концентрировалась энергия надвигающихся социальных катаклизмов, они служили закваской, бродилом грядущих перемен. Авантюристы, во множестве колесившие по Европе, разносили по городам и странам новые слова, моды, художественные вкусы, политические идеи. Они предвосхищали те перемещения народов, перекройку карты Европы, которую принесут революция, наполеоновские войны. Они проникали во все слои общества, общались с крестьянами и королями, философами и шлюхами. Они рушили социальные и государственные границы, отменяли старые нравственные нормы, совершали своего рода «сексуальную революцию». Как писал Стефан Цвейг, эпоха уничтожила сама себя, создав наиболее законченный тип, самого совершенного гения, поистине демонического авантюриста – Наполеона.

Французская исследовательница Сюзанна Рот, рассмотрев судьбы авантюристов XVIII века как единый текст, выделила основные качества, характеризующие «образцового» искателя приключений: непредсказуемость, импульсивность, сосредоточенность на сегодняшнем дне, вера в удачу, доходящая до суеверия, богатая фантазия, прожектерство, смелость, решительность, даже жестокость, гедонизм, эгоцентричность и общительность, любовь к внешним эффектам, обманам, мифотворчеству, к игре, умение плести интриги. Разумеется, всеми этими качествами в полной мере обладал Казанова – привилегированный объект ее анализа, и все они важны. Но, думается, главным было другое – оставаясь самим собой, быть зеркалом своего собеседника, среды, в которую он попадал. И в этом – тайна его успеха.

Ярче всего импровизационный дар Казановы проявился в беседе с Фридрихом Великим, когда он попеременно обращался в ценителя парков, инженера-гидравлика, военного специалиста, знатока налогообложения. Но так всегда и везде, и нередко чем меньше знает он, тем вернее успех. В Митаве он, сам себе удивляясь, дает полезные советы по организации рудного дела, в Париже оказывается великим финансистом. В большинстве случаев достаточно просто молчать – собеседник сам все расскажет и объяснит. Так, неплохой химик Казанова «учил» таинствам алхимии их знатока маркизу д’Юрфе, так вел ученые беседы с великим швейцарским биологом и медиком А. Галлером, черпая необходимые для ответов сведения из самих вопросов. Для него дело принципа – бить соперника его же оружием, и потому столь гордится он победой над польским вельможей Браницким, вынудившим его драться не на шпагах (как он привык), а на пистолетах. Но главное оружие Казановы – слово. Он с юности умеет расположить к себе слушателя, заставить сочувствовать своим невзгодам (в этом, как он сам подчеркивал, одно из слагаемых успеха). И в Турции, как он сам уверяет, Казанова не остался потому, что не желал учить варварский язык. «Мне нелегко было, одолев тщеславие, лишиться репутации человека красноречивого, которую я снискал всюду, где побывал». Он владеет пером, хотя до поры до времени пишет только ходатайства другим (неизменно удачные) да литературные поделки. Человек начитанный, прекрасно знает античную, итальянскую, французскую литературу, разбирается в театре, живописи. Столь старательно изучал он «книгу жизни», столько профессий сменил (учился в Падуанском университете, в 17 лет защитил диссертацию по праву, был и аббатом и солдатом), столько путешествовал, что, казалось, ничто не могло смутить его. И потому такой болезненней для его самолюбия оказалась встреча с Вольтером. Казанова попытался посостязаться с «атлетом духа» в знании литературы, остроумии, превратил их диалог в обмен разящими репликами и проиграл. Великий человек дал понять Казанове, что он пустое место, что за оболочкой слов нет реальных дел, что он – жалкая пародия на него самого, и этого авантюрист не мог простить философу. Поклонение сменилось неприязнью, он обрушился на Вольтера с язвительными и, как сам признавался, не слишком справедливыми памфлетами.

 

Но была, конечно, область, в которой темпераментный венецианец превосходил не только слабосильных Вольтера и Руссо, но и многих других, – эротическая. Т. Бачелис очень тонко подметила, анализируя фильм «Казанова» (1976) Федерико Феллини, что итальянский режиссер показывает богато одаренного человека, который тщетно пытается применить свои таланты, но среда требует от него только сексуальную энергию. Общество действительно диктовало Казанове определенные нормы поведения. Францию, законодательницу моды, непререкаемый авторитет в вопросах любви, Людовик XV превратил в огромный гарем, изо всех краев и даже из других стран прибывали красотки, родители привозили дочек в Версаль – вдруг король обратит внимание во время прогулки. А юная О’Морфи попала из рук Казановы в постель короля благодаря написанному с нее портрету, понравившемуся монарху (сказочный сюжет о любви по портрету превратился во вполне современную историю о выборе девицы по изображению). «Его Величество поселил ее на квартире в Оленьем парке, где положительно держал свой сераль».

Конечно, на этом фоне аппетиты Казановы кажутся весьма скромными. Почему же его мемуары Стефан Цвейг назвал «эротической Илиадой»? Почему столь непристойными казались они буржуазно-чопорному XIX веку?

Потому что это не традиционные мемуары государственного мужа или писателя, где любовные увлечения – только фон. Как в романе, любовь – один из высших смыслов существования Казановы, она и делает его великим. Но здесь нет и не может быть финальной свадьбы, вознаграждения добродетели и развенчания порока. Естественное чувство свободно и бесконечно, в нем самом его оправдание. «Я любил женщин до безумия, но всегда предпочитал им свободу».

Кроме того, изменились представления о литературной норме: романы Андре де Нерсиа или маркиза де Сада, созданные на исходе эпохи Просвещения, гораздо неприличнее, не говоря уже об откровенно порнографических книгах типа «Картезианского привратника» (1745), изъятых у Казановы инквизиторами при аресте. Во французской литературе XVIII века, от Кребийона-сына до Лакло, была подробно разработана теория соблазнения, «наука страсти нежной» (главный постулат ее – улучить подходящий «момент» и решительно им воспользоваться, признавать женскую добродетель на словах, а не на деле). Разумеется, Казанове она была хорошо знакома, и он охотно завязывает с женщинами психологическую игру, смешит, интригует, смущает, заманивает, удивляет (таковы, скажем, его приключения с г-жой Ф. на Корфу, К. К. в Венеции, м-ль де ла М-р в Париже). «Уговаривая девицу, я уговорил себя, случай следовал мудрым правилам шалопайства», – пишет он об одержанной благодаря импровизации победе. Как в комедиях того времени, он может перерядиться слугой, чтобы проникнуть к даме. Но чаще все происходит гораздо проще, как с какой-нибудь Мими Кенсон: «Мне сделалось любопытно, проснется она или нет, я сам разделся, улегся – а остальное понятно без слов». В ситуациях, когда Печорин, почитавший себя великим сердцеедом, украдкой пожимает даме ручку, Казанова лезет под юбку.

Знаменитый авантюрист был в каком-то смысле искренней героев французской прозы XVIII века – бесчисленных «удачливых» крестьян и крестьянок, щеголей, создававших себе репутацию любовными успехами. Он гораздо скромнее либертенов Сада, он отказывается участвовать в больших коллективных оргиях. Для Казановы не существует трагической антитезы «высокая» – «продажная» любовь, погубившей счастье кавалера де Грийе и Манон Леско. Возвышенное чувство и плотская страсть, искренние порывы и денежные расчеты связаны у него воедино. Ненасытная жажда приключений влекла Казанову к новым победам, и в этом его записки близки к «Мемуарам» маркиза д’Аржанса (1735), который начал свою литературную деятельность с того, чем другие ее заканчивают, описав в романическом духе свои юношеские похождения (как и наш герой, он побывал адвокатом, офицером, дипломатом, наделал долгов, сорвал банк, путешествовал по Франции, Италии, Испании, ездил в Африку, Константинополь, соблазнил полтора десятка дам и девиц)^[6].

Любовь была для Казановы не только жизненной потребностью, но и профессией. Он часто употребляет традиционные литературные метафоры, воспевая эротические битвы, но нигде, кроме его мемуаров, не встретишь описания любви как тяжкого физического труда, как в сцене «перерождения» маркизы д’Юрфе. Казанова покупал понравившихся ему девиц (более всего ему по душе были молоденькие худые брюнетки), учил их любовной науке, светскому обхождению, а потом с большой выгодой для себя переуступал другим – финансистам, вельможам, королю. Не стоит принимать за чистую монету его уверения в бескорыстии, в том, что он только и делал, что составлял счастье бедных девушек, – это был для него постоянный источник доходов.

Но в середине жизни наступает пресыщение, подкрадывается утомление. Все чаще начинают подстерегать неудачи. После того как в Лондоне молоденькая куртизанка Шарпийон изводит его, беспрестанно вытягивая деньги и отказывая в ласках, великий соблазнитель надламывается. «В тот роковой день в начале сентября 1763 я начал умирать и перестал жить. Мне было тридцать восемь лет». Все менее громкими победами довольствуется он, публичные девки, трактирные служанки, мещанки, крестьянки, чью девственность можно купить за горсть цехинов, – вот его удел. А в пятьдесят лет он из экономии ходит уже к женщинам немолодым и непривлекательным, живет как с женой со скромной белошвейкой. Чем ближе к концу мемуаров, тем чаще он хвалит себя за умеренность, разумный образ жизни («Жизнь я вел самую примерную, ни интрижек, ни карт»), все больше говорит о болезнях.

Казанова делается расчетливым – и перестает быть авантюристом. Его покидает вера в счастливую звезду, та, что вела его по жизни. Игрок по натуре и профессии, не считавший зазорным «поправить фортуну», он уже боится сесть за карты, боится проиграть. Казанова скитается по странам, которые ему вовсе не по душе, все же рассчитывая найти себе там покойную службу до конца дней. После того как он побоялся слишком понравиться Фридриху II и не сумел войти в доверие к Екатерине II, он стал все ближе и ближе подбираться к родной Венеции. И чем необратимей уходила его сексуальная сила, тем интенсивней становилась интеллектуальная деятельность. Все чаще возникают на страницах мемуаров литературные споры, книги, библиотеки («Не имея довольно денег, дабы помериться силами с игроками или доставить себе приятное знакомство с актеркой из французского или итальянского театра, я воспылал интересом к библиотеке монсеньора Залуского») – прибежище последних лет. Казанова сам начинает писать, причем отдается этому занятию со страстью, самозабвением, работает без устали. Опровержение столетней давности «Истории Венецианского государства», созданной французским дипломатом Амело де ла Уссе (1677), помогает ему заслужить прощение у государственных инквизиторов и возвратиться на родину. И тут воспоминания обрываются, хотя Казанова постоянно обращался к ним, думал, не довести ли их до конца. «История моей жизни до 1797 г.» – так значилось в рукописи. Но повествовать о том, как перешел в лагерь бывших своих врагов, стал тайным осведомителем инквизиции, было невозможно – искатель приключений, чей образ он создавал в мемуарах, умер. «Что до мемуаров, – писал Казанова своему другу Ж. Ф. Опицу в 1794 году, – то боюсь, что брошу их, как они есть, – перевалив за рубеж пятидесяти лет, я могу рассказывать лишь о печальном, отчего сам печалюсь…»

Большую часть жизни Казанова провел в путешествиях. Что руководило им в его постоянных блужданиях? Из мемуаров это понять трудно. Дальние прожекты Казановы зачастую безосновательны, строятся на песке. Великого авантюриста, как он уверяет, могла заставить передумать любая случайная встреча, хорошенькое личико, незначащее событие или слово, которое он толковал как господне знамение. «Следуй Богу!» – его девиз. Сюжет «Истории моей жизни» держится не на причинных, а, как в устной речи, на хронологических связях. Источником действия служат внутренняя энергия самого Казановы (как он постоянно подчеркивал, бездеятельность буквально убивала его), борьба с внешним миром, чьи законы он постоянно нарушает, – за двенадцать лет, с 1759 по 1771-й, его одиннадцать раз высылали из девяти европейских столиц.

Антикварная книга «История моей жизни» Казанова Д 1991,

• Книги
  • Художественная литература
  • Нехудожественная литература
  • Детская литература
  • Литература на иностранных языках
  • Путешествия. Хобби. Досуг
  • Книги по искусству
  • Биографии. Мемуары. Публицистика
  • Комиксы. Манга. Графические романы
  • Журналы
  • Печать по требованию
  • Книги с автографом
  • Книги в подарок
  • «Москва» рекомендует
  • Авторы • Серии • Издательства • Жанр

• Электронные книги
  • Русская классика
  • Детективы
  • Экономика
  • Журналы
  • Пособия
  • История
  • Политика
  • Биографии и мемуары
  • Публицистика
• Aудиокниги
  • Электронные аудиокниги
  • CD – диски
• Коллекционные издания
  • Зарубежная проза и поэзия
  • Русская проза и поэзия
  • Детская литература
  • История
  • Искусство
  • Энциклопедии
  • Кулинария. Виноделие
  • Религия, теология
  • Все тематики
• Антикварные книги
  • Детская литература
  • Собрания сочинений
  • Искусство
  • История России до 1917 года
  • Художественная литература.
    Зарубежная
  • Художественная литература. Русская
  • Все тематики
  • Предварительный заказ
  • Прием книг на комиссию
• Подарки
  • Книги в подарок
  • Авторские работы
  • Бизнес-подарки
  • Литературные подарки
  • Миниатюрные издания
  • Подарки детям
  • Подарочные ручки
  • Открытки
  • Календари
  • Все тематики подарков
  • Подарочные сертификаты
  • Подарочные наборы
  • Идеи подарков
• Канцтовары
  • Аксессуары делового человека
  • Необычная канцелярия
  • Бумажно-беловые принадлежности
  • Письменные принадлежности
  • Мелкоофисный товар
  • Для художников
• Услуги
  • Бонусная программа
  • Подарочные сертификаты
  • Доставка по всему миру
  • Корпоративное обслуживание
  • Vip-обслуживание
  • Услуги антикварно-букинистического отдела
  • Подбор и оформление подарков
  • Изготовление эксклюзивных изданий
  • Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

«История моей жизни» за 9 минут.

Краткое содержание мемуаров Казановы

Прославленный венецианский авантюрист, чьё имя стало нарицательным, был блестящим рассказчиком; постепенно он принялся записывать свои рассказы; записи эти переросли в мемуары.

Как всякий истинный искатель приключений, Казанова проводит жизнь в разъездах. Прибыв однажды в Константинополь, он знакомится с почтенным философом Юсуфом и богатым турком Исмаилом. Восхищённый суждениями Казановы, Юсуф предлагает ему перейти в мусульманство, жениться на его единственной дочери и стать его полноправным наследником. Исмаил и сам выказывает гостю свою любовь, отчего тот чуть было совсем не порывает с гостеприимным турком. Пережив ещё ряд приключений, Казанова отбывает обратно в Европу, с заходом на остров Корфу, где успевает влюбиться и завести интрижку.

Продолжение после рекламы:

По дороге в Париж Казанова задерживается в Турине; там он находит «все равно прекрасным — город, двор, театр» и женщин, начиная с герцогинь Савойских. Но, несмотря на это, ни одна из местных дам не удостаивается любви великого сердцееда, кроме случайной прачки в гостинице, а посему вскоре он продолжает свой путь. Остановившись в Лионе, Казанова становится «вольным каменщиком, учеником», а два месяца спустя, в Париже, он поднимается на вторую ступень, а затем и на третью, то есть получает звание «мастера». «Эта ступень высшая», ибо прочие титулы имеют лишь символический смысл и «ничего к званию мастера не добавляют».

В Париже Казанова смотрит, наблюдает, встречается с литературными знаменитостями. Кребийон даёт высокую оценку мастерству Казановы-рассказчика, однако замечает, что его французская речь, хотя и вполне понятная, звучит «словно бы итальянскими фразами». Кребийон готов давать уроки талантливому итальянцу, и Казанова целый год изучает под его руководством французский язык. Любознательный путешественник посещает Оперу, итальянцев, Французскую комедию, а также «Отель дю Руль» — весёлое заведение, возглавляемое мадам Париж. Тамошние девочки производят на итальянца столь сильное впечатление, что он регулярно посещает его до самого своего переезда в Фонтенбло.

Реклама:

В Фонтенбло каждый год охотится Людовик XV, и на те полтора месяца, которые король проводит на охоте, весь двор, вместе с актёрами и актрисами из Оперы перебираются в Фонтенбло. Там Казанова знакомится с августейшим семейством, а также с мадам де Помпадур, искренне влюблённой в своего красавца короля. Вращаясь среди очаровательных придворных дам, Казанова не забывает и о красавицах горожанках. Дочь его квартирной хозяйки становится виновницей его столкновения с французским правосудием. Заметив, что девушка влюблена в него, авантюрист не может не утешить красотку, и вскоре обнаруживается, что у той будет ребёнок. Мать девицы обращается в суд, однако судья, выслушав хитроумные ответы обвиняемого, отпускает его с миром, приговорив лишь к оплате судебных издержек. Впрочем, растроганный слезами девицы, Казанова даёт ей деньги на роды. Впоследствии он встречает её на ярмарке — она стала актрисой в комической опере. Актрисой становится и девица Везиан, юная итальянка, приехавшая в Париж, чтобы разжалобить министра и что-нибудь получить за погибшего отца, офицера французской армии. Казанова помогает юной соотечественнице устроиться фигуранткой в Оперу, где та быстро находит себе богатого покровителя. Казанова устраивает судьбу и случайно встреченной им в балагане тринадцатилетней замарашки. Разглядев острым взором под грязью поразительное совершенство форм девушки, Казанова собственноручно отмывает её и отправляет к художнику — рисовать её портрет. Портрет этот попадает на глаза королю, который тотчас приказывает доставить к нему оригинал. Так девица, прозванная Казановой О-Морфи («Красавица»), на два года поселяется в Оленьем Парке. Расставшись с ней, король выдаёт её замуж за одного из своих офицеров. Сын своего времени, Казанова обладает самыми разнообразными познаниями, включая каббалистические знания. С их помощью он вылечивает герцогиню Шартрскую от прыщей, что немало способствует его успеху в обществе.

Продолжение после рекламы:

В Париже, Дрездене, Венеции — везде, где бы Казанова ни находился, он сводит знакомства как с обитательницами весёлых домов, так и со всеми хорошенькими женщинами, каких только можно встретить окрест. И женщины, удостоившиеся внимания блистательного авантюриста, ради его любви готовы на все. А болезненная венецианская девица, познав любовь Казановы, даже излечивается от своего недуга; девица эта настолько околдовывает великого авантюриста, что тот готов даже жениться на ней. Но тут случается непредвиденное: венецианский трибунал инквизиции арестовывает Казанову как нарушителя общественного спокойствия, заговорщика и «изрядного негодяя». Помимо доносов, написанных ревнивцами и ревнивицами, в доме у Казановы обнаруживают книги заклинаний и наставления по влиянию планет, что даёт основание обвинить его ещё и в чернокнижии.

Казанову сажают в Пьомби, Свинцовую тюрьму. От тоски и благочестивых книг, которые подсовывают ему тюремщики, Казанова заболевает. Вызванный надзирателем врач приказывает узнику одолеть тоску. Казанова решает, рискуя жизнью, добыть себе свободу: «Либо я буду убит, либо доведу дело до конца». Однако от замысла до осуществления его проходит немало времени. Едва Казанова ухитряется изготовить острый стилет и проковырять в полу дыру, как его переводят в другую камеру. Надзиратель обнаруживает следы его трудов, однако изобретательному авантюристу удаётся запугать тюремщика, пригрозив выставить его перед начальством своим сообщником. Желая задобрить узника, надзиратель разрешает ему меняться книгами с другими заключёнными. Пряча послания в книжных переплётах, Казанова завязывает переписку с падре Бальи, сидящим в тюрьме за распутный образ жизни. Монах оказывается натурой деятельной, а так как Казанове необходим помощник, то он заручается его поддержкой. Проделав отверстия в потолках своих камер, а затем в свинцовой крыше, Казанова и Бальби бегут из тюрьмы. Оказавшись на свободе, они стремятся как можно скорей покинуть пределы Венецианской республики. Казанове приходится расстаться со своим товарищем по несчастью, ставшим для него обузой, и, ничем и ни с кем не связанный, он устремляется к границе. И вот Казанова снова в Париже; перед ним стоит важная задача — пополнить кошелёк, изрядно отощавший за время пребывания в тюрьме. Он предлагает заинтересованным лицам устроить лотерею. А так как «нет на свете другого места, где было бы так просто морочить людей», то ему удаётся получить от этого предприятия все возможные выгоды. Не забывает он и о продажных красавицах и знатных поклонницах своих разнообразных талантов. Неожиданно заболевает его новый друг Ла Тур д?Овернь; Казанова, заявив, что в него вселился влажный дух, берётся излечить его, наложив печать Соломона, и чертит у него на бедре пятиконечную звезду. Через шесть дней Ла Тур д?Овернь снова на ногах. Он знакомит Казанову с почтенной маркизой д?Юрфе, страстно увлекающейся оккультными науками. У маркизы имеется прекрасное собрание рукописей великих алхимиков, у себя в доме она устроила настоящую лабораторию, где постоянно что-то выпаривается и перегоняется. У госпожи д?Юрфе часто обедает «славный авантюрист» граф де Сен-Жермен — блистательный рассказчик, учёный, «отменный музыкант, отменный химик, хорош собой». Вместе с маркизой Казанова наносит визит Жан Жаку Руссо; впрочем, знаменитый философ не производит на них ожидаемого впечатления: «ни внешность его, ни ум не поражали своеобычностью».

Желая обрести постоянный доход, Казанова по предложению некоего прожектёра открывает мануфактуру. Но она приносит ему одни убытки: увлёкшись юными работницами, Казанова каждые три дня берет себе новую девицу, щедро награждая её предшественницу. Бросив убыточное предприятие, Казанова уезжает в Швейцарию, где, по обыкновению, чередует возвышенное общение с лучшими умами эпохи с любовными приключениями. В Женеве Казанова несколько раз беседует с великим Вольтером. Далее путь его лежит в Марсель. Там его настигает госпожа д?Юрфе, жаждущая совершить магический обряд перерождения, исполнить который может только Казанова. А так как обряд сей состоит главным образом в том, что Казанова должен заняться любовью с престарелой маркизой, он, чтобы достойно выйти из положения, берет в помощницы некую юную красотку. Изрядно потрудившись и свершив обряд, Казанова покидает Марсель.

Реклама:

Путешествие продолжается. Из Лондона, где Казанове не понравилось, он направляется в германские княжества. В Вольфенбюттеле он все время проводит в библиотеке, в Брауншвейге не отказывает себе в амурных удовольствиях, в Берлине удостаивается аудиенции у короля Фридриха. Затем путь его лежит в Россию — через Ригу в Санкт-Петербург. Всюду Казанова с интересом знакомится с непривычными для него обычаями и нравами. В Петербурге он наблюдает крещение младенцев в ледяной воде, ходит в баню, посещает дворцовые балы и даже покупает себе крепостную девку, оказавшуюся необычайно ревнивой. Из северной столицы Казанова едет в Москву, ибо, по его словам, «кто не видал Москвы, не видал России». В Москве он осматривает все: «фабрики, церкви, памятники старины, собрания редкостей, библиотеки». Возвратившись в Петербург, Казанова вращается при дворе, встречается с императрицей Екатериной II, которая находит суждения итальянского путешественника весьма занимательными. Перед отъездом из России Казанова устраивает для своих русских друзей празднество с фейерверком. Казанову снова влечёт Париж, путь его пролегает через Варшаву. .. и все продолжается — интриги, аферы, любовные авантюры…

Пересказала Е. В. Морозова. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XVII−XVIII веков / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1998. — 832 с.

История моей жизни в 3500 словах или менее — Журнал «Читаем Вместе. Навигатор в мире книг»

Нора Эфрон – легендарная сценаристка, написавшая «Вам письмо», «Неспящие в Сиэтле», «Когда Гарри встретил Салли», «Джули и Джулия» и множества других. В марте в издательстве МИФ выходит ее остроумная автобиграфическая книга «Я ненавижу свою шею и другие мысли о том, как быть женщиной». «Читаем вместе» публикует отрывок из нее.

Что мне говорила мама. Раз пятьсот за мое детство мама повторяет: «Из всего можно сделать репортаж». А еще: «Никогда не покупай красное пальто».

Я даю клятву, что Дженис Глабман никогда больше не будет надо мной смеяться. Я уезжаю в колледж с весом 48 кило. Возвращаюсь через три месяца, набрав 10 кило. Когда-то я была худой и не имела форм. Теперь я толстая и, как ни парадоксально, по-прежнему не имею форм. Все мало, кроме шерстяной плиссированной юбки в клетку, которая ужасно полнит. Это трагедия. Папа встречает меня с самолета и говорит маме: «Что ж, может кто-нибудь женится на ней за доброе сердце».

Я возвращаюсь в колледж. Я по-прежнему толстая. В столовой общежития есть автомат, он называется «Корова» – нажимаешь на краник, и из него льется самое холодное и вкусное в мире молоко. А еще там есть булочки с корицей и миллион другой выпечки – я никогда не видела столько чудесных булок. Я их обожаю. Накладываю себе добавку. А потом опять добавку. Масло везде, намазывай – не хочу, и это вкусное молоко… Никакое оно не обезжиренное, друзья мои. Дело было много лет назад; тогда про обезжиренное молоко никто слыхом ни слыхивал.

Так проходит несколько месяцев. Я приезжаю домой на летние каникулы. Толстая как бочка. Вся старая одежда мне мала. Я уже это говорила, и это по-прежнему так. На дворе лето, и я, само собой, не могу ходить в шерстяной клетчатой юбке. Я иду к своей подруге Дженис Глабман с намерением взять у нее что-то поносить. Дженис всегда была толстой. Я меряю ее брюки. Они мне малы. Совсем малы: не получается даже застегнуть молнию. Дженис смеется надо мной. Вот ее точные слова: «Ха-ха-ха-ха-ха». На следующий день я сажусь на диету и через полгода снова вешу 48 кило. Это единственная диета в моей жизни.

Мы с Дженис не виделись больше сорока лет, но когда мы все-таки встретимся, я буду готова. Я худая. Хотя сейчас я вешу 57 кило – ровно столько, сколько весила, когда вернулась из колледжа колобком. Но я худая! Почему так – ума не приложу.

Воскресенье в парке. Я катаюсь на лодке по озеру в Центральном парке. К счастью, гребу не я. Учусь по-прежнему в колледже, но скоро оканчиваю его и жить буду здесь, в Нью-Йорке. Я смотрю на окружающие парк небоскребы и вдруг понимаю, что кроме гребца на лодке не знаю в городе никого. Да и с этим гребцом я знакома всего пять минут. Интересно, стану ли я одной из тех, о ком пишут в газетах истории, когда человек одиноко живет в Нью-Йорке и в конце концов умирает в своей квартире и об этом узнают лишь через несколько дней, когда запах проникает в коридор? В тот момент я клянусь себе, что когда-нибудь у меня здесь появятся друзья.

Кажется, я всю жизнь буду работать репортером. 1963 год. Газетчики бастуют, а я пишу пародию на «Нью-Йорк Пост». Редакторы «Пост» не в восторге, зато издатель под впечатлением. «Если она может пародировать “Пост”, значит, может и работать в “Пост”», – заявляет она и приглашает меня на работу. По окончании забастовки я прохожу недельный испытательный срок. В редакции пыльно, темно и мрачно. Старые столы разваливаются. Ужасно пахнет. Телефонов не хватает. Редактор отправляет меня в аквариум Кони-Айленда писать заметку о двух тюленях-хохлачах, которых привезли туда для спаривания. Тюлени, однако, категорически отказываются общаться. Я пишу заметку, смешную. Сдаю. Слышу, как за редакторским столом кто-то смеется. Значит, им тоже смешно? Меня нанимают на постоянную работу. Никогда еще я не была так счастлива. Моя мечта осуществилась, а мне ведь всего двадцать два.

Возможно, я все-таки не буду всю жизнь работать репортером. Однажды мы с коллегами-репортерами и управляющим редактором идем в бар недалеко от «Пост». На улице дождь. Мы выпиваем достаточно много, и редактор приглашает нас в гости – у него дом в Бруклин-Хайтс. Возле дома он говорит мне: «Встань на крылечко». Над окном навес. Я встаю на крыльцо, он дергает за навес, и на меня выливаются ведер пять воды. Я мокрая как мышь, а наш редактор считает, что это очень смешно.

Что мне говорила мама (Часть 2). Я понимаю, что когда мама говорила «из всего можно сделать репортаж», она на самом деле имела в виду вот что: когда ты поскальзываешься на банановой кожуре, смеются над тобой; но когда ты рассказываешь, как поскользнулась на банановой кожуре, то можешь посмеяться вместе со всеми. Ты становишься героем, а не жертвой насмешек. Вероятно, она имела в виду именно это.

А может быть, и не надо ничего додумывать, может, мама имела в виду только то, что сказала. Умирая в больнице, она обратилась ко мне: «Ты же репортер, Нора. Записывай». Думаю, это не то же самое, это не «из всего можно сделать репортаж».

Мама умерла от цирроза, но непосредственной причиной ее смерти была передозировка снотворного, которое дал ей мой отец. Тогда мне не казалось, что из этого можно сделать репортаж.

Но моя сестра Эми решила иначе и написала об этом в своей книге. И разве можно ее винить?

Как она умерла: моя версия. Мама лежит в больнице. Каждый день отец звонит и сообщает: конец, они отключают ее от системы жизнеобеспечения. Но этого не происходит. Маму выписывают, и она возвращается домой. Проходит несколько дней. Как-то раз отец говорит: «Отпущу-ка я сиделку на ночь». Позднее тем же вечером он звонит мне сказать, что мама умерла. Уже приезжали из похоронного бюро и забрали ее тело. Я еду к ним. Четыре утра. Я сижу с папой, а потом мы решаем вздремнуть – завтра предстоит длинный день. Он достает из кармана пузырек с маминым снотворным. «Врач прописал на случай проблем со сном, – говорит он. – Смой их в унитаз». Я иду в туалет и послушно смываю таблетки. Наутро приезжают сестры, и я рассказываю про снотворное.

– А ты посчитала, сколько там было таблеток? – спрашивает Эми.

– Нет, – отвечаю я.

– На нет и суда нет, – говорит она.

Брак номер один – шесть лет. Мой первый муж был совершенно замечательным человеком, хоть и питал нездоровую привязанность к своим котам. В 1972 году, в период расцвета женского движения, разводились все кому не лень, даже те, чьи мужья привязанности к котам не питали. Мой муж хотел, чтобы мы поехали в Африку на фотосафари, а я сказала:

– Не могу.

– Почему? – спросил он.

– Это очень дорого. И потом, если мы разведемся, мне будет ужасно неудобно, что ты потратил столько денег, чтобы свозить меня в Африку.

– Не говори ерунды, – ответил муж. – Я люблю тебя, а ты меня, и мы не собираемся разводиться. Но даже если разведемся, ты – единственный человек, с кем я хочу поехать в Африку. Едем, и точка.

И мы поехали. Поездка была замечательной. А когда мы вернулись, я сказала мужу, что хочу развестись. «Но я же тебя в Африку свозил!» – говорит он.

Из всего можно сделать репортаж. Я на седьмом месяце беременности, это мой второй ребенок, и я только что узнала: мой второй муж влюблен в другую женщину. Она тоже замужем. Мне звонит ее муж – британский посол в США (я не шучу). Он оказывается человеком, который любую ситуацию рассматривает в глобальной перспективе. Предлагает пообедать. Мы встречаемся у входа в китайский ресторан на Коннектикут-авеню и обнимаемся в слезах.

– Ох, Питер, – говорю я, – какой ужас!

– Ужас, не то слово, – отвечает он.

– Куда катится эта страна?!

Я в истерике, я плачу, но одновременно думаю: когда-нибудь из этого получится отличный анекдот.

Брак номер два: два года и восемь месяцев. Я прилетаю в Нью-Йорк на встречу со своим психотерапевтом. Захожу в ее кабинет и начинаю рыдать. Рассказываю, что натворил мой муж. Говорю, что мое сердце разбито. Я в полном раздрае, и моя жизнь никогда не будет прежней. Я реву и не могу остановиться. Она смотрит на меня и говорит: «Нора, ты должна понять одну вещь – рано или поздно ты все равно бы от него ушла».

С другой стороны, художественная литература – это не так уж плохо. И вот я пишу роман. Котов первого мужа заменяю на хомячков, британского посла – на заместителя госсекретаря, а еще у моего второго мужа в книге борода.

Самое грустное в разводе. Вот что говорит моя сестра Делия, и она права. В детстве мы любили слушать историю о том, как наши родители познакомились, полюбили друг друга и сбежали вместе однажды, когда работали вожатыми в летнем лагере. Эта история стала неотъемлемой частью нашей жизни, мы слышали ее миллион раз, и что бы ни случилось, как бы мама с папой ни ссорились, мы всегда знали, что когда-то наши родители были безумно влюблены. Но после развода ты перестаешь рассказывать детям о том, что когда-то была безумно влюблена в их отца, потому что это собьет их с толку.

А потом, спустя некоторое время, уже сама не можешь вспомнить, была ли любовь, или нет.

Из моего сценария «Когда Гарри встретил Салли». Гарри: Расскажи мне историю своей жизни.

Салли: Историю моей жизни?

Гарри: До Нью-Йорка еще восемнадцать часов, надо же убить время.

Салли: Да мы из Чикаго не успеем выехать, как я расскажу тебе свою жизнь. Со мной пока ничего особенного не происходило. Поэтому я и еду в Нью-Йорк.

Гарри: Чтобы что-нибудь произошло?

Салли: Ну да.

Гарри: Например?

Салли: Ну, например, я поступлю в школу журналистики и стану репортером.

Гарри: Чтобы писать о том, что происходит с другими людьми?

Салли: Можно и так сказать.

Гарри: А что, если и в Нью-Йорке с тобой ничего особенного не произойдет? Что, если ты проживешь там всю жизнь – и ничего? Ты ни с кем не познакомишься, ничего не достигнешь и умрешь, как многие умирают в Нью-Йорке – одни в своей квартире, и только через две недели соседи почувствуют запах в коридоре?

Мы не можем сделать все. Я сижу в небольшом кинозале и жду, когда начнется кино. Постепенно зал наполняется людьми. Мест не хватает. Люди толпятся в проходе и беспомощно озираются. Рядом сидит мой друг Боб Готлиб и, как и я, наблюдает за происходящим. Режиссер фильма предлагает детям, присутствующим на просмотре, сесть на колени к родителям. Меня эта ситуация раздражает. Наконец я поворачиваюсь к Бобу и говорю:

– Это же так просто! Можно принести складные стулья и поставить их в проход. Боб смотрит на меня.

– Нора, – отвечает он, – мы не можем сделать все. У меня в голове проясняется. Нора. Мы не можем сделать все.

Я узнала главный секрет счастья. Хотя, наверное, уже слишком поздно.

Редакция благодарит издательство «МИФ» за предоставленный отрывок.

Фото: https://media.vanityfair.com

Электронная версия материала, опубликованного в № 3 журнала «Читаем вместе» за март 2019 года

Джованни Казанова ★ История моей жизни читать книгу онлайн бесплатно

Здесь есть возможность читать онлайн «Джованни Казанова: История моей жизни» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 1991, ISBN: 5-239-00590-7, издательство: Московский рабочий, категория: Биографии и Мемуары / Историческая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

• Описание
• Другие книги автора
• Правообладателям
• Похожие книги

История моей жизни: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «История моей жизни»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«История моей жизни» Казановы — культурный памятник исторической и художественной ценности. Это замечательное литературное творение, несомненно, более захватывающее и непредсказуемое, чем любой французский роман XVIII века. «С тех пор во всем мире ни поэт, ни философ не создали романа более занимательного, чем его жизнь, ни образа более фантастичного», — утверждал Стефан Цвейг, посвятивший Казанове целое эссе. «Французы ценят Казанову даже выше Лесажа, — напоминал Достоевский. — Так ярко, так образно рисует характеры, лица и некоторые события своего времени, которых он был свидетелем, и так прост, так ясен и занимателен его рассказ!». «Мемуары» Казановы высоко ценил Г.Гейне, им увлекались в России в начале XX века (А.Блок, А.Ахматова, М.Цветаева). Составление, вступительная статья, комментарии А.Ф.Строева.

Джованни Казанова: другие книги автора

Кто написал История моей жизни? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на [email protected] или заполните форму обратной связи.

История моей жизни — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «История моей жизни», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Шрифт:

↓

↑

GeorgiaGeorgiaTahomaArialVerdanaSymbol

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

1234567…350

Джованни Казанова

История моей жизни

ЗАПИСКИ ВЕЛИКОГО СОБЛАЗНИТЕЛЯ:

ЛИТЕРАТУРА И ЖИЗНЬ

Прославленный венецианский авантюрист, «гражданин мира», как он себя аттестовал, Джакомо Джироламо Казанова (1725 — 1798), чье имя сделалось нарицательным, был не только одним из интереснейших людей своей эпохи, но и ее символом, ее отражением. Перед современниками и потомками, его читателями, он представал как человек воистину разносторонний, энциклопедически образованный: поэт, прозаик, драматург, переводчик, филолог, химик, математик, историк, финансист, юрист, дипломат, музыкант. А еще картежник, распутник, дуэлянт, тайный агент, розенкрейцер, алхимик, проникший в тайну философского камня, умеющий изготовлять золото, врачевать, предсказывать будущее, советоваться с духами стихий. Но — что истинно в мифе, который он творил о самом себе?

Мемуары Казановы были опубликованы в начале XIX века, когда литература романтизма стала беспрестанно обращаться к легенде о Дон Жуане. Вечный образ Соблазнителя появляется у Байрона и Пушкина, Гофмана и Мериме, Хейберга и Мюссе, Ленау и Дюма. Именно в этой традиции и были восприняты записки Казановы, многие годы считавшиеся верхом неприличия. Их запрещали печатать, прятали от читателей.

Для подобной трактовки были даже чисто биографические основания — Казанова живо интересовался своим литературным предшественником, помогал другу-авантюристу Да Понте писать для Моцарта либретто оперы «Дон Жуан» (1787). Но «донжуанский список» Казановы может поразить воображение только очень примерного семьянина: 122 женщины за тридцать девять лет. Конечно, подобные списки у Стендаля и у Пушкина покороче, и в знаменитых романах тех лет, к которым пристало клеймо «эротические» (как, например, к увлекательнейшему «Фобласу» Луве де Кувре, 1787 — 1790), героинь поменьше[1], но так ли это много — три любовных приключения в год?

Личность Казановы оказалась скрыта под множеством масок. Одни он надевал сам — уроженец Венеции, где карнавал длится полгода, потомственный комедиант, лицедей в жизни. Другой маскарадный костюм надели на него эпоха, литературная традиция, вписавшая мемуары в свой контекст. Причем традиции (та, в которой создавались записки, и та, в которой они воспринимались) были прямо противоположными — то, что для XVIII века казалось нормой, в XIX столетии сделалось исключением.

Главное богатство авантюриста — его репутация, и Казанова всю жизнь тщательно поддерживал ее. Свои приключения он немедленно обращал в увлекательные истории, которыми занимал общество («Я провел две недели, разъезжая по обедам и ужинам, где все желали в подробностях послушать мой рассказ о дуэли»). К своим устным «новеллам» он относился как к произведениям искусства, даже ради всесильного герцога де Шуазеля не пожелал сократить двухчасовое повествование о побеге из тюрьмы Пьомби. Эти рассказы, частично им записанные, опубликованные, естественно переросли в мемуары, во многом сохранившие интонацию живой устной речи, представления в лицах, разыгрываемого перед слушателем. Создавал Казанова «Историю моей жизни» на склоне лет (1789 — 1798), когда о нем уже мало кто помнил, когда его друг принц де Линь представлял его как брата известного художника-баталиста. Казанове была нестерпима мысль, что потомки не узнают о нем, ведь он так стремился заставить о себе говорить, прославиться. Создав воспоминания, он выиграл поединок с Вечностью, приближение которой он почти физически ощущал («Моя соседка, вечность, узнает, что, публикуя этот скромный труд, я имел честь находиться на вашей службе», — писал он, посвящая свое последнее сочинение графу Вальдштейну). Человек-легенда возник именно тогда, когда мемуары были напечатаны.

Но, воссоздавая наново свою жизнь, перенеся ее на бумагу, Казанова перешел в пространство культуры, где действуют уже иные, художественные законы. Каждая эпоха создает свои собственные модели поведения, которые мы можем восстановить по мемуарам и романам. В своем бытовом поведении человек невольно, а чаще сознательно ориентируется на известные ему образцы (так, французские политические деятели XVII — XVIII вв. старательно подражали героям Плутарха, особенно во времена общественных потрясений: Фронды, Революции, наполеоновской империи; эта традиция дожила до Парижской коммуны). Более того, когда гибнет старое общество (в 1789 г., когда Казанова приступил к мемуарам, пала французская монархия, в 1795 г. после третьего раздела перестала существовать Польша, а в 1798-м, в год его смерти, исчезла с политической карты Венецианская республика, завоеванная войсками Наполеона), именно литература сохраняет память о поведенческих нормах, предлагает их читателю.

Читать дальше

1234567…350

Шрифт:

↓

↑

GeorgiaGeorgiaTahomaArialVerdanaSymbol

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Похожие книги на «История моей жизни»

Представляем Вашему вниманию похожие книги на «История моей жизни» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё не прочитанные произведения.

Джакомо Казанова

Джакомо Казанова

Джакомо Казанова

Джованни Казанова

Джованни Казанова

Джованни Казанова

Обсуждение, отзывы о книге «История моей жизни» и просто собственные мнения читателей. Оставьте ваши комментарии, напишите, что Вы думаете о произведении, его смысле или главных героях. Укажите что конкретно понравилось, а что нет, и почему Вы так считаете.

История моей жизни. Хелен Келлер

Глава 1. И ДЕНЬ ТОТ НАШ…

С некоторым страхом приступаю я к описанию моей жизни. Я испытываю суеверное колебание, приподнимая вуаль, золотистым туманом окутывающую мое детство. Задача написания автобиографии трудна. Когда я пытаюсь разложить по полочкам самые ранние свои воспоминания, то обнаруживаю, что реальность и фантазия переплелись и тянутся сквозь годы единой цепью, соединяя прошлое с настоящим. Ныне живущая женщина рисует в своем воображении события и переживания ребенка. Немногие впечатления ярко всплывают из глубины моих ранних лет, а остальные… «На остальном лежит тюремный мрак». Кроме того, радости и печали детства утратили свою остроту, многие события, жизненно важные для моего раннего развития, позабылись в пылу возбуждения от новых чудесных открытий. Поэтому, боясь вас утомить, я попытаюсь представить в кратких зарисовках лишь те эпизоды, которые кажутся мне наиболее важными и интересными.

Я родилась 27 июня 1880 года в Таскамбии, маленьком городке на севере Алабамы.

Семья моя с отцовской стороны произошла от Каспара Келлера, уроженца Швейцарии, переселившегося в Мэриленд. Один из моих швейцарских предков был первым учителем глухих в Цюрихе и написал книгу по их обучению… Совпадение необыкновенное. Хотя, правду говорят, что нет ни одного царя, среди предков которого нет раба, и ни одного раба, среди предков которого не было бы царя.

Мой дед, внук Каспара Келлера, купив обширные земли в Алабаме, туда переселился. Мне рассказывали, что раз в год он отправлялся верхом на лошади из Таскамбии в Филадельфию закупать припасы для своей плантации, и у моей тетушки хранится множество его писем семье с прелестными, живыми описаниями этих поездок.

Моя бабушка была дочерью Александра Мура, одного из адъютантов Лафайета, и внучкой Александра Спотвуда, бывшего в колониальном прошлом губернатором Виргинии. Она также была троюродной сестрой Роберта Ли.

Отец мой, Артур Келлер, был капитаном армии конфедератов. Моя мать Кэт Адамс, его вторая жена, была на¬много его моложе.

До того, как роковая болезнь лишила меня зрения и слуха, я жила в крохотном домике, состоявшем из одной большой квадратной комнаты и второй, маленькой, в которой спала служанка. На Юге было принято строить около большого главного дома маленький, этакую пристройку для временного житья. Такой домик выстроил и мой отец после Гражданской войны, и, когда он женился на моей матушке, они стали там жить. Сплошь увитый виноградом, вьющимися розами и жимолостью, домик со стороны сада казался беседкой. Маленькое крыльцо было скрыто от глаз зарослями желтых роз и южного смилакса, излюбленного прибежища пчел и колибри.

Главная усадьба Келлеров, где жила вся семья, находилась в двух шагах от нашей маленькой розовой беседки. Ее называли «Зеленый плющ», потому что и дом, и окружающие его деревья, и заборы были покрыты красивейшим английским плющом. Этот старомодный сад был раем моего детства.

Я очень любила ощупью пробираться вдоль жестких квадратных самшитовых изгородей и по запаху находить первые фиалки и ландыши. Именно там я искала утешения после бурных вспышек гнева, погружая разгоревшееся лицо в прохладу листвы. Как радостно было затеряться среди цветов, перебегая с места на место, внезапно натыкаясь на чудесный виноград, который я узнавала по листьям и гроздьям. Тогда я понимала, что это виноград, который оплетает стены летнего домика в конце сада! Там же струился к земле ломонос, ниспадали ветви жасмина и росли какие-то редкие душистые цветы, которые звали мотыльковыми лилиями за их нежные лепестки, похожие на крылья бабочек. Но розы… они были прелестнее всего. Никогда потом, в оранжереях Севера, не находила я таких утоляющих душу роз, как те, увивавшие мой домик на Юге. Они висели длинными гирляндами над крыльцом, наполняя воздух ароматом, не замутненным никакими иными запахами земли. Ранним утром, омытые росой, они были такими бархатистыми и чистыми, что я не могла не думать: такими, наверное, должны быть асфодели Божьего Райского сада.

Начало моей жизни походило на жизнь любого другого дитяти. Я пришла, я увидела, я победила — как всегда бывает с первым ребенком в семье. Разумеется, было много споров, как меня назвать. Первого ребенка в семье не назовешь как-нибудь. Отец предложил дать мне имя Милдред Кэмпбелл в честь одной из прабабок, которую высоко ценил, и принимать участие в дальнейшем обсуждении отказался. Матушка разрешила проблему, дав понять, что желала бы назвать меня в честь своей матери, чье девичье имя было Елена Эверетт. Однако по пути в церковь со мной на руках отец это имя, естественно, позабыл, тем более что оно не было тем, которое он всерьез рассматривал. Когда священник спросил у него, как же назвать ребенка, он вспомнил лишь, что решили назвать меня по бабушке, и сообщил ее имя: Елена Адамс.

Мне рассказывали, что еще младенцем в длинных платьицах я проявляла характер пылкий и решительный. Все, что делали в моем присутствии другие, я стремилась повторить. В шесть месяцев я привлекла всеобщее внимание, произнеся: «Чай, чай, чай», — совершенно отчетливо. Даже после болезни я помнила одно из слов, которые выучила в те ранние месяцы. Это было слово «вода», и я продолжала издавать похожие звуки, стремясь повторить его, даже после того, как способность говорить была утрачена. Я перестала твердить «ва-ва» только когда научилась составлять это слово по буквам.

Мне рассказывали, что я пошла в тот день, когда мне исполнился год. Матушка только что вынула меня из ванночки и держала на коленях, когда внезапно мое внимание привлекло мельканье на натертом полу теней от листьев, танцующих в солнечном свете. Я соскользнула с материнских колен и почти побежала к ним навстречу. Когда порыв иссяк, я упала и заплакала, чтобы матушка вновь взяла меня на руки.

Эти счастливые дни длились недолго. Всего одна краткая весна, звенящая щебетом снегирей и пересмешников, всего одно лето, щедрое фруктами и розами, всего одна красно-золотая осень… Они пронеслись, оставив свои дары у ног пылкого, восхищенного ими ребенка. Затем, в унылом сумрачном феврале, пришла болезнь, замкнувшая мне глаза и уши и погрузившая меня в бессознательность новорожденного младенца. Доктор определил сильный прилив крови к мозгу и желудку и думал, что я не выживу. Однако как-то ранним утром лихорадка оставила меня, так же внезапно и таинственно, как и появилась. Этим утром в семье царило бурное ликование. Никто, даже доктор, не знал, что я больше никогда не буду ни слышать, ни видеть.

Я сохранила, как мне кажется, смутные воспоминания об этой болезни. Помнится мне нежность, с которой матушка пыталась успокоить меня в мучительные часы метаний и боли, а также мои растерянность и страдание, когда я просыпалась после беспокойной ночи, проведенной в бреду, и обращала сухие воспаленные глаза к стене, прочь от некогда любимого света, который теперь с каждым днем становился все более и более тусклым. Но, за исключением этих беглых воспоминаний, если это вправду воспоминания, прошлое представляется мне каким-то ненастоящим, словно кошмарный сон.

Постепенно я привыкла к темноте и молчанию, окружившим меня, и забыла, что когда-то все было иначе, пока не явилась она. .. моя учительница… та, которой суждено было выпустить мою душу на волю. Но, еще до ее появления, в первые девятнадцать месяцев моей жизни, я уловила беглые образы широких зеленых полей, сияющих небес, деревьев и цветов, которые наступившая потом тьма не смогла совсем стереть. Если когда-то мы обладали зрением — «и день тот наш, и наше все, что он нам показал».

Глава 2. МОИ БЛИЗКИЕ

Не могу припомнить, что происходило в первые месяцы после моей болезни. Знаю только, что я сидела на коленях у матери или цеплялась за ее платье, пока она занималась домашними делами. Мои руки ощупывали каждый предмет, прослеживали каждое движение, и таким образом я многое смогла узнать. Вскоре я ощутила потребность в общении с другими и начала неумело подавать некоторые знаки. Качание головой означало «нет», кивок — «да», тянуть к себе значило «приди», отталкивание — «уйди». А если мне хотелось хлеба? Тогда я изображала, как режут ломтики и намазывают их маслом. Если я хотела, чтобы на обед было мороженое, я показывала, как вертят ручку мороженицы, и дрожала, будто замерзла. Матушке удавалось многое мне объяснить. Я всегда знала, когда ей хотелось, чтобы я что-то принесла, и я бежала в ту сторону, куда она меня подталкивала. Именно ее любящей мудрости я обязана всем, что было хорошего и яркого в моей непроглядной долгой ночи.

В пять лет я научилась складывать и убирать чистую одежду, когда ее приносили после стирки, и отличать свою одежду от остальной. По тому, как одевались моя матушка и тетя, я догадывалась, когда они собирались куда-то выходить, и неизменно умоляла взять меня с собой. За мной всегда посылали, когда к нам приезжали гости, и, провожая их, я всегда махала рукой. Думаю, у меня сохранились смутные воспоминания о значении этого жеста. Однажды какие-то джентльмены приехали в гости к моей матери. Я почувствовала толчок закрывшейся входной двери и другие шумы, сопровождавшие их прибытие. Охваченная внезапным озарением, прежде чем кто-либо успел меня остановить, я взбежала наверх, стремясь осуществить свое представление о «выходном туалете». Став перед зеркалом, как, я знала, это делали другие, я полила себе голову маслом и густо осыпала лицо пудрой. Затем я покрыла голову вуалью, так что она занавесила лицо и упала складками на плечи. К своей детской талии я привязала огромный турнюр, так что он болтался у меня за спиной, свисая почти до подола. Разодетая таким образом, я спустилась по лестнице в гостиную развлекать компанию.

Не помню, когда я впервые осознала, что отличаюсь от остальных людей, но уверена, что это произошло до приезда моей учительницы. Я заметила, что моя матушка и мои друзья не пользуются, как я, знаками, когда хотят что-то сообщить друг другу. Они разговаривали ртом. Иногда я становилась между двумя собеседниками и трогала их губы. Однако понять мне ничего не удавалось, и я досадовала. Я тоже шевелила губами и отчаянно жестикулировала, но безрезультатно. Временами это так меня злило, что я брыкалась и вопила до изнеможения.

Полагаю, я понимала, что веду себя дурно, потому что знала: пиная Эллу, мою няню, делаю ей больно. Так что, когда приступ ярости проходил, я испытывала нечто вроде сожаления. Но не могу припомнить ни одного случая, чтобы это помешало мне вести себя подобным образом, если я не получала того, что хотела. В те дни моими постоянными спутниками были Марта Вашингтон, дочка нашей кухарки, и Белль, наш старый сеттер, когда-то отличная охотница. Марта Вашингтон понимала мои знаки, и мне почти всегда удавалось заставить ее делать то, что мне нужно. Мне нравилось властвовать над нею, а она чаще всего подчинялась моей тирании, не рискуя вступать в драку. Я была сильная, энергичная и равнодушная к последствиям своих действий. При этом я всегда знала, чего хочу, и настаивала на своем, даже если приходилось ради этого драться, не щадя живота своего. Мы много времени проводили на кухне, месили тесто, помогали делать мороженое, мололи кофейные зерна, ссорились из-за печенья, кормили кур и индюков, суетившихся у кухонного крыльца. Многие из них были совсем ручными, так что ели из рук и позволяли себя трогать. Как-то раз один большой индюк выхватил у меня помидор и убежал с ним. Вдохновленные индюшиным примером, мы утащили с кухни сладкий пирог, который кухарка только что покрыла глазурью, и съели его до последней крошки. Потом я очень болела, и мне было интересно, постигла ли индюка та же печальная участь.

Цесарка, знаете ли вы, любит гнездиться в траве, в самых укромных местах. Одним из любимейших моих занятий было охотиться в высокой траве за ее яйцами. Я не могла сказать Марте Вашингтон, что хочу поискать яйца, но я могла сложить вместе ладошки горсточкой и опустить их на траву, обозначая нечто круглое, скрывающееся в траве. Марта меня понимала. Когда нам везло, и мы находили гнездо, я никогда не разрешала ей относить яйца домой, знаками заставляя понять, что она может упасть и разбить их.

В амбарах хранилось зерно, в конюшне держали лошадей, но был еще двор, на котором по утрам и вечерам доили коров. Он был для нас с Мартой источником неослабевающего интереса. Доярки разрешали мне класть руки на корову во время дойки, и я часто получала хлесткий удар коровьего хвоста за свое любопытство.

Подготовка к Рождеству всегда доставляла мне радость. Конечно, я не знала, что происходит, но с восторгом наслаждалась разносившимися по всему дому приятными запахами и лакомыми кусочками, которые давали мне и Марте Вашингтон, чтобы мы не шумели. Мы, несомненно, путались под ногами, но это ни в коей мере не снижало нашего удовольствия. Нам разрешали молоть пряности, перебирать изюм и облизывать мутовки. Я вешала мой чулок Санта Клаусу, потому что так поступали другие, однако не помню, чтобы эта церемония меня очень интересовала, заставляя проснуться до рассвета и бежать на поиски подарков.

Марта Вашингтон любила проказничать ничуть не меньше, чем я. Двое маленьких детей сидели на веранде жарким июньским днем. Одна была чернокожей, как дерево, с копной пружинистых кудряшек, завязанных шнурками во множество пучков, торчащих в разные стороны. Другая — беленькая, с длинными золотыми локонами. Одной было шесть лет, другая двумя или тремя годами старше. Младшая девочка была слепой, старшую звали Марта Вашингтон. Сначала мы старательно вырезали ножницами бумажных человечков, но вскоре эта забава нам надоела и, изрезав на кусочки шнурки от наших туфелек, мы обстригли с жимолости все листочки, до которых смогли дотянуться. После этого я перевела свое внимание на пружинки волос Марты. Сначала она возражала, но потом смирилась со своей участью. Решив затем, что справедливость требует возмездия, она схватила ножницы и успела отрезать один из моих локонов. Она состригла бы их все, если бы не своевременное вмешательство моей матушки.

События тех ранних лет остались в моей памяти отрывочными, но яркими эпизодами. Они вносили смысл в молчаливую бесцельность моей жизни.

Однажды мне случилось облить водой мой фартучек, и я расстелила его в гостиной перед камином посушиться. Фартучек сох не так быстро, как мне хотелось, и я, подойдя поближе, сунула его прямо на горящие угли. Огонь взметнулся, и в мгновение ока пламя охватило меня. Одежда загорелась, я отчаянно замычала, шум привлек на помощь Вайни, мою старую нянюшку. Набросив на меня одеяло, она чуть меня не удушила, зато сумела потушить огонь. Я отделалась, можно сказать, легким испугом.

Примерно в это же время я научилась пользоваться ключом. Однажды утром я заперла матушку в кладовке, где она вынуждена была оставаться в течение трех часов, так как слуги находились в отдаленной части дома. Она колотила в дверь, а я сидела снаружи на ступеньках и хохотала, ощущая сотрясение от каждого удара. Эта самая вредная моя проказа убедила родителей, что меня надо поскорее начинать учить. После того как приехала ко мне моя учительница Энн Салливан, я постаралась при первой же возможности запереть в комнате и ее. Я отправилась наверх с чем-то, что, как дала мне понять матушка, следовало отдать мисс Салливан. Но, едва отдав ей это, я захлопнула дверь и заперла ее, а ключ спрятала в холле под гардеробом. Отец был вынужден влезть на лестницу и вызволить мисс Салливан через окно, к моему несказанному восторгу. Я вернула ключ лишь несколько месяцев спустя.

Когда мне сравнялось пять лет, мы переехали из увитого виноградом домика в большой новый дом. Семья наша состояла из отца, матушки, двух старших сводных братьев и, впоследствии, сестрички Милдред. Самое раннее мое воспоминание об отце — это как я пробираюсь к нему сквозь ворохи бумаги и обнаруживаю его с большим листом, который он зачем-то держит перед лицом. Я была очень озадачена, воспроизвела его действие, даже надела его очки, надеясь, что они помогут мне разрешить загадку. Но в течение нескольких лет эта тайна так и оставалась тайной. Потом я узнала, что такое газеты и что мой отец издавал одну из них.

Отец мой был необыкновенно любящим и великодушным человеком, бесконечно преданным семье. Он редко покидал нас, уезжая из дома только в сезон охоты. Как мне рассказывали, он был прекрасным охотником, знаменитым своей меткостью стрелком. Он был радушным хозяином, пожалуй, даже слишком радушным, так как редко приезжал домой без гостя. Особой его гордостью был огромный сад, где, по рассказам, он выращивал самые изумительные в наших краях арбузы и клубнику. Мне он всегда приносил первый созревший виноград и отборнейшие ягоды. Я помню, как трогала меня его заботливость, когда он вел меня от дерева к дереву, от лозы к лозе, и его радость от того, что мне что-то доставляло удовольствие.

Он был прекрасный рассказчик и, после того, как я освоила язык немых, неуклюже рисовал знаки у меня на ладони, передавая самые остроумные свои анекдоты, причем больше всего его радовало, когда потом я к месту их повторяла.

Я находилась на Севере, наслаждалась последними прекрасными днями лета 1896 года, когда пришло известие о его смерти. Он болел недолго, испытал краткие, но очень острые муки — и все было кончено. Это было первой моей тяжкой потерей, первым личным столкновением со смертью.

Как мне написать о моей матушке? Она так мне близка, что говорить о ней кажется неделикатным.

Долгое время я считала свою маленькую сестренку захватчицей. Я понимала, что больше не являюсь единственным светом в окошке у матушки, и это переполняло меня ревностью. Милдред постоянно сидела на коленях у матушки, где привыкла сидеть я, и присвоила себе всю материнскую заботу и время. Однажды случилось кое-что, по моему мнению, добавившее оскорбление к обиде.

У меня тогда была обожаемая затертая кукла Нэнси. Увы, она была частой беспомощной жертвой моих яростных вспышек и жаркой к ней привязанности, от которых приобрела еще более потрепанный вид. У меня были другие куклы, которые умели говорить и плакать, открывать и закрывать глаза, но ни одну из них я не любила так, как Нэнси. У нее была своя колыбелька, и я часто по часу и дольше укачивала ее. Я ревностно охраняла и куклу, и колыбельку, но однажды обнаружила маленькую свою сестричку мирно спящей в ней. Возмущенная этой дерзостью со стороны той, с кем меня пока не связывали узы любви, я рассвирепела и опрокинула колыбельку. Ребенок мог удариться насмерть, но матушка успела подхватить ее.

Так бывает, когда мы бредем долиной одиночества, почти не зная о нежной привязанности, произрастающей из ласковых слов, трогательных поступков и дружеского общения. Впоследствии, когда я возвратилась в лоно человеческого наследия, принадлежащего мне по праву, наши с Милдред сердца нашли друг друга. После этого мы были рады идти рука об руку, куда бы ни вел нас каприз, хоть она совсем не понимала моего языка жестов, а я ее детского лепета.

Глава 3. ИЗ ТЬМЫ ЕГИПЕТСКОЙ

Я росла, и во мне нарастало желание выразить себя. Немногие знаки, которыми я пользовалась, все меньше отвечали моим потребностям, а невозможность объяснить, чего я хочу, сопровождались вспышками ярости. Я чувствовала, как меня держат какие-то невидимые руки, и делала отчаянные усилия, чтобы освободиться. Я боролась. Не то чтобы эти барахтанья помогали, но дух сопротивления был во мне очень силен. Обычно я, в конце концов, разражалась слезами, и все заканчивалось полным изнеможением. Если матушке случалось в этот момент быть рядом, я заползала в ее объятья, слишком несчастная, чтобы вспомнить причину пронесшейся бури. Спустя какое-то время потребность в новых способах общения с окружающими стала настолько неотложной, что вспышки гнева повторялись каждый день, а иногда каждый час.

Родители мои были глубоко огорчены и озадачены. Мы жили слишком далеко от школ для слепых или глухих, и казалось нереальным, чтобы кто-то поехал в такую даль учить ребенка частным образом. Временами даже мои друзья и родные сомневались, что меня можно чему-нибудь научить. Для матушки единственный луч надежды блеснул в книге Чарльза Диккенса «Американские заметки». Она прочитала там рассказ о Лоре Бриджмен, которая, как и я, была глухой и слепой, и все-таки получила образование. Но матушка также с безнадежностью вспомнила, что доктор Хоу, открывший способ обучения глухих и слепых, давно умер. Возможно, его методы умерли вместе с ним, а если даже не умерли, то каким образом маленькая девочка в далекой Алабаме могла этими чудесными благами воспользоваться?

Когда мне было шесть лет, отец прослышал о видном балтиморском окулисте, добивавшемся успеха во многих случаях, казавшихся безнадежными. Родители решили свозить меня в Балтимор и выяснить, нельзя ли что-либо для меня сделать.

Путешествие было очень приятным. Я ни разу не впала в гнев: слишком многое занимало мой ум и руки. В поезде я подружилась со многими людьми. Одна дама подарила мне коробочку ракушек. Отец просверлил в них дырочки, чтобы я могла их нанизывать, и они счастливо заняли меня на долгое время. Проводник вагона также оказался очень добрым. Я много раз, цепляясь за полы его куртки, следовала за ним, когда он обходил пассажиров, компостируя билеты. Его компостер, который он давал мне поиграть, был волшебной игрушкой. Уютно пристроившись в уголке своего дивана, я часами развлекалась, пробивая дырочки в кусочках картона.

Моя тетя свернула мне большую куклу из полотенец. Это было в высшей степени безобразное создание, без носа, рта, глаз и ушей; у этой самодельной куклы даже воображение ребенка не могло бы обнаружить лица. Любопытно, что отсутствие глаз поразило меня больше всех остальных дефектов куклы, вместе взятых. Я назойливо указывала на это окружающим, но никто не догадался снабдить куклу глазами. Внезапно меня осенила блестящая идея: спрыгнув с дивана и пошарив под ним, я нашла тетин плащ, отделанный крупным бисером. Оторвав две бусины, я знаками показала тёте, что хочу, чтобы она пришила их к кукле. Она вопросительно поднесла мою руку к своим глазам, я решительно закивала в ответ. Бусины были пришиты на нужные места, и я не могла сдержать своей радости. Однако сразу после этого я потеряла к прозревшей кукле всякий интерес.

По приезде в Балтимор мы встретились с доктором Чизхолмом, который принял нас очень доброжелательно, однако сделать ничего не мог. Он, впрочем, посоветовал отцу обратиться за консультацией к доктору Александру Грэхему Беллу из Вашингтона. Тот может дать информацию о школах и учителях для глухих или слепых детей. По совету доктора, мы немедля отправились в Вашингтон повидаться с доктором Беллом.

Отец ехал с тяжелым сердцем и большими опасениями, а я, не сознавая его страданий, радовалась, наслаждаясь удовольствием переездов с места на место.

С первых минут я почувствовала исходившие от доктора Белла нежность и сочувствие, которые, наравне с его поразительными научными достижениями, покоряли многие сердца. Он держал меня на коленях, а я разглядывала его карманные часы, которые он заставил для меня звонить. Он хорошо понимал мои знаки. Я это осознала и полюбила его за это. Однако я и мечтать не могла, что встреча с ним станет дверью, через которую я перейду от мрака к свету, от вынужденного одиночества к дружбе, общению, знаниям, любви.

Доктор Белл посоветовал моему отцу написать мистеру Ананьосу, директору института Перкинса в Бостоне, где когда-то трудился доктор Хоу, и спросить, не знает ли он учителя, способного взяться за мое обучение. Отец сразу это сделал, и через несколько недель от доктора Ананьоса пришло любезное письмо с утешительной вестью, что такой учитель найден. Это произошло летом 1886 года, но мисс Салливан приехала к нам только в марте следующего.

Таким вот образом вышла я из тьмы египетской и встала перед Синаем. И Сила Божественная коснулась души моей, и она прозрела, и я познала многие чудеса. Я услышала голос, который сказал: «Знание есть любовь, свет и прозрение».

Глава 4. ПРИБЛИЖЕНИЕ ШАГОВ

Самый важный день моей жизни — тот, когда приехала ко мне моя учительница Анна Салливан. Я преисполняюсь изумления, когда думаю о безмерном контрасте между двумя жизнями, соединенными этим днем. Это произошло 7 марта 1887 года, за три месяца до того, как мне исполнилось семь лет.

В тот знаменательный день, после полудня, я стояла на крыльце немая, глухая, слепая, ожидающая. По знакам моей матушки, по суете в доме я смутно догадывалась, что должно случиться что-то необычное. Поэтому я вышла из дома и села ждать этого «чего-то» на ступеньках крыльца. Полуденное солнце, пробиваясь сквозь массы жимолости, согревало мое поднятое к небу лицо. Пальцы почти бессознательно перебирали знакомые листья и цветы, только-только распускающиеся навстречу сладостной южной весне. Я не знала, какое чудо или диво готовит мне будущее. Гнев и горечь непрерывно терзали меня, сменяя страстное буйство глубоким изнеможением.

Случалось вам попадать в море в густой туман, когда кажется, что плотная на ощупь белая мгла окутывает вас, и большой корабль в отчаянной тревоге, настороженно ощупывая лотом глубину, пробирается к берегу, а вы ждете с бьющимся сердцем, что будет? До того, как началось мое обучение, я была похожа на такой корабль, только без компаса, без лота и какого бы то ни было способа узнать, далеко ли до тихой бухты. «Света! Дайте мне света!» — бился безмолвный крик моей души.

И свет любви воссиял надо мною в тот самый час.

Я почувствовала приближение шагов. Я протянула руку, как полагала, матушке. Кто-то взял ее — и я оказалась пойманной, сжатой в объятиях той, что явилась ко мне открыть все сущее и, главное, любить меня.

На следующее утро по приезде моя учительница повела меня в свою комнату и дала мне куклу. Ее прислали малыши из института Перкинса, а Лора Бриджмен ее одела. Но все это я узнала впоследствии. Когда я немножко с ней поиграла, мисс Салливан медленно по буквам нарисовала на моей ладони слово «к-у-к-л-а». Я сразу заинтересовалась этой игрой пальцев и постаралась ей подражать. Когда мне удалось, наконец, правильно изобразить все буквы, я зарделась от гордости и удовольствия. Побежав тут же к матушке, я подняла руку и повторила ей знаки, изображавшие куклу. Я не понимала, что пишу по буквам слово, и даже того, что оно означает; я просто, как обезьянка, складывала пальцы и заставляла их подражать почувствованному. В последующие дни я, так же неосмысленно, научилась писать множество слов, как, например, «шляпа», «чашка», «рот», и несколько глаголов — «сесть», «встать», «идти». Но только после нескольких недель занятий с учительницей я поняла, что у всего на свете есть имя.

Как-то, когда я играла с моей новой фарфоровой куклой, мисс Салливан положила мне на колени еще и мою большую тряпичную куклу, по буквам написала «к-у-к-л-а» и дала понять, что слово это относится к обеим. Ранее у нас произошла стычка из-за слов «с-т-а-к-а-н» и «в-о-д-а». Мисс Салливан пыталась объяснить мне, что «стакан» есть стакан, а «вода» — вода, но я продолжала путать одно с другим. В отчаянии она на время прекратила попытки меня вразумить, но лишь для того, чтобы возобновить их при первой возможности. Мне надоели ее приставания и, схватив новую куклу, я швырнула ее на пол. С острым наслаждением я почувствовала у своих ног ее обломки. За моей дикой вспышкой не последовало ни грусти, ни раскаяния. Я не любила эту куклу. Во все еще темном мире, где я жила, не было ни сердечных чувств, ни нежности. Я ощутила, как учительница смела останки несчастной куклы в сторону камина, и почувствовала удовлетворение от того, что причина моего неудобства устранена. Она принесла мне шляпу, и я поняла, что сейчас выйду на теплый солнечный свет. Эта мысль, если можно назвать мыслью бессловесное ощущение, заставила меня запрыгать от удовольствия.

Мы пошли по тропинке к колодцу, привлеченные ароматом жимолости, увивавшей его ограждение. Кто-то стоял там и качал воду. Моя учительница подставила мою руку под струю. Когда холодный поток ударил мне в ладонь, она вывела на другой ладони по буквам слово «в-о-д-а», сначала медленно, а потом быстро. Я замерла, мое внимание было приковано к движению ее пальцев. Внезапно я ощутила неясный образ чего-то забытого… восторг возвращенной мысли. Мне как-то вдруг открылась таинственная суть языка. Я поняла, что «вода» — это чудесная прохлада, льющаяся по моей ладони. Живой мир пробудил мою душу, дал ей свет.

Я отошла от колодца полная рвения к учебе. У всего на свете есть имя! Каждое новое имя рождало новую мысль! На обратном пути в каждом предмете, которого я касалась, пульсировала жизнь. Это происходило потому, что я видела все каким-то странным новым зрением, только что мною обретенным. Войдя в свою комнату, я вспомнила о разбитой кукле. Я осторожно приблизилась к камину и подобрала обломки. Тщетно пыталась я сложить их вместе. Глаза мои наполнились слезами, так как я поняла, что наделала. Впервые ощутила я раскаяние.

В тот день я выучила много новых слов. Не помню сейчас, какие именно, но твердо знаю, что среди них были: «мать», «отец», «сестра», «учитель»… слова, которые заставили мир вокруг расцвести, как жезл Аарона. Вечером, когда я легла в кроватку, трудно было бы найти на свете ребенка счастливее меня. Я заново переживала все радости, которые этот день мне принес, и впервые мечтала о приходе нового дня.

• Елена Келлер Адамс. История моей жизни. Главы с 1 по 21
• Рассказы о Елене Келлер ее учительницы Анны Салливан
• Статья о Хелен Келлер. «Владея своей душой, я владею всем»

Story Of My Life — One Direction

Story Of My Life — One Direction — LETRAS.MUS.BR

Página Начальная страница One Direction Story Of My Life

На этих стенах написаны истории
Которые я не могу объяснить
I оставь мое сердце открытым
Но оно останется здесь, пустым на несколько дней

Она сказала мне утром
Она не чувствует нас в своих костях
Мне кажется, что когда я умру
Эти слова будут написаны на моем камне

И я уйду, уйду сегодня вечером
Земля под моими ногами широко открыта
То, как я слишком крепко держусь
Без ничего между

История моей жизни, я отвожу ее домой
Я еду всю ночь, чтобы согреть ее
И время застыло (история, история)
История моей жизни, я даю ей надежду
Я трачу ее любовь
Пока она не сломается внутри
История моей жизни (история, история)

На этих стенах написано
цвета, которые я не могу изменить
Оставь мое сердце открытым
Но оно остается прямо здесь, в своей клетке

Я знаю, что сейчас утром
Я вижу нас в свете на холме
Хотя я разбит
Мое сердце неукротимо, все еще

И я Уйду, уйду сегодня вечером
Огонь под моими ногами ярко горит
То, как я так крепко держал
Ни с чем между

История моей жизни Я отвожу ее домой
Я езжу всю ночь чтобы согреть ее
И время застыло (история, история)
История моей жизни, я даю ей надежду
Я трачу ее любовь
Пока она не сломается внутри
История моей жизни (история, история)

И я ждал, когда это время придет
Но малышка бежит за тобой
Это как гоняться за облаками

История моей жизни, я отвожу ее домой
Я еду всю ночь, чтобы согреть ее
И время застыло

История моей жизни
Я даю ей надежду (дай ей надежду)
Я трачу ее любовь
Пока она не сломается внутри (пока она не сломается внутри)

История моей жизни (история, история)
История моей жизни
История моей жизни (история, история)
История моей жизни

---

Letras Academy

Dicionário de pronúncia

• Written
• Seems
• Feel
• Hope
• Right

Ver mais palavras

---

Posts relacionados

Ver mais no Blog

Copiar link

Ver todas as músicas de One Direction
1. letras.mus.br/one-direction/night-changes/» data-sharetext=»Night Changes de One Direction»> Night Changes
2. Story Of My Life
3. Right Now
4. Steal My Girl
5. letras.mus.br/one-direction/1947050/» data-sharetext=»What Makes You Beautiful de One Direction»> What Makes You Beautiful
6. Little Things
7. 18
8. You & I
9. letras.mus.br/one-direction/perfect/» data-sharetext=»Perfect de One Direction»> Perfect
10. Затащи меня вниз
11. Они не знают о нас
12. Если бы я умел летать
13. letras.mus.br/one-direction/history/» data-sharetext=»History de One Direction»> История
14. Нет контроля
15. Best Song Ever
16. Love You Goodbye
17. letras.mus.br/one-direction/1984499/» data-sharetext=»One Thing de One Direction»> One Thing
18. Diana
19. Moments
20. Infinity

---

Playlists relacionadas

Ver mais playlists

---

Mais acessados ​​

TodosRockGospelSertanejo

1. Fix You Coldplay
2. Hino Nacional Brasileiro Hinos de Países
3. Желтый Coldplay
4. Mary On a Cross Ghost
5. The Scientist Coldplay
6. Deserto Maria Marçal
7. Hino da Independência do Brasil Hinos
8. Viva La Vida Coldplay
9. Paradise Coldplay
10. Magic Coldplay
1. Coldplay
2. Харпа Криста
3. Джастин Бибер

Ver mais músicas e artistas

• Músicas
• Artistas
• Estilos musicais
• Playlists
• Dicionário
• Blog
• Aplicativos

Enviar letra

Aplicativos e plugins

Mobile Android iPhone Windows Телефон

Рабочий стол Google Chrome Windows 8

Плагин W. Media Player Winamp

Редактировать плейлист

Tem certeza que deseja excluir esta playlist?

Tem certeza que deseja sair sem salvar suas alterações?

Nome

Quem pode ouvir

Todos Somente eu

---

Adicionar músicas

Story of My Life by One Direction

Лицензия на эту песню 

текст

artistfacts

Songfacts®:

• Эта баллада под гитару о поющих девушках находит One Direction. Он был написан в соавторстве с Джейми Скоттом, который также является соавтором Up All Night трека, «More Than This» и «Stole My Heart», а также Take Me Home мелодии «C’mon C’mon» и «She’s Not Afraid». Другие работы британского певца и автора песен включают «Heartbeat» Энрике Иглесиаса, «Home Again» Майкла Кивануки и «Loving You» Мэтта Кардла.

• Найл Хоран вспомнил, как Скотт впервые сыграл им эту песню во время интервью британской радиостанции Capital FM. «Мы были в Ноттингеме на гастролях, когда гастролировали по Великобритании в феврале и марте, — вспоминал он, — и однажды мы просто вошли в комнату, и он сказал: «У меня есть песня, которую я написал. и я хочу сыграть [это] для тебя». И мы просто влюбились в него, как только услышали».

• Ребята из One Direction написали текст, а соавторы «Best Song Ever» Джон Райан и Джулиан Бунетта продюсировали мелодию. Скотт рассказал MTV News, что как только 1D услышали его демо, «они взбесились и закончили песню вместе с нами. петь о».

• Песня больше ориентирована на фолк, чем большинство предыдущих песен One Direction, но Скотт сказал MTV News, что у квинтета есть талант, чтобы справиться с этим. «Это не так сложно сделать, потому что у мальчиков очень хорошие голоса, у всех очень разные голоса. Хриплый голос Гарри [Стайлза] — это то, к чему вы всегда можете склониться… У всех мальчиков такой отличный голос. звучать сами по себе», — сказал он. «Например, демо, которое мы сыграли с мальчиками, звучит намного более фолково, чем сейчас. Вот что удивительно в их голосах [когда они записывают это] сразу же звучит как они сами».

• Группа One Direction с пятью вокалистами хорошо подходила для мощного припева в этой песне, которая является центром внимания. Песня открывается фигурой гитары, которая продолжается под первым куплетом. Интенсивность при переходе от куплета к припеву сильно меняется, а зыбь тарелки действует как переход.

  После первого припева барабанный бой продолжается во втором куплете. После второго припева песня прерывается только акустической гитарой и вокалом («И я буду ждать этого времени…»), который служит связующим звеном. После третьего припева песня завершается выходящей музыкой, оставляя последнюю строчку — название песни — пустой.

• Музыкальное видео было снято Беном Уинстоном, который также снял клип на предыдущий сингл One Direction «Best Song Ever». Визуальный ряд показывает, как ребята смотрят на старые семейные фотографии и буквально заново переживают содержащиеся в них воспоминания. Мы видим: сестру Зейна, брата Найла, родителей и сестер Лиама, мать Гарри, бабушку и дедушку Луи. Последняя сцена особенно трогательна, так как двоих людей на картине больше нет с нами, и в какой-то момент они исчезают и исчезают до того, как происходит воссоздание.

• Это единственный трек на Midnight Memories , написанный в соавторстве со всеми пятью One Directioners, однако все, кроме двух песен на альбоме, носят имя по крайней мере одного участника группы в титрах.

• Джейми Скотт сказал британской газете The Guardian в 2016 году, что это песня, которой он больше всего гордится. Он объяснил, что причина заключалась в следующем: «Потому что мы изменили для них игру. В истории всех бойз-бэндов они обычно находятся на пути вниз [к третьему альбому]. С этой песней я чувствую, что мы подняли их на новый уровень». 9

• Другие песни из 2013 года

Комментариев: 3

Другие факты из песни:

Тема из «Миссия невыполнима»

Лало Шифрин

Тема «Миссия невыполнима» в размере 5/4. Композитор Лало Шифрин пошутил, что он сделал это, чтобы пятиногие инопланетяне могли под него танцевать.

Джин Джин

Дэвид Боуи

Группа Simple Minds получила свое название от строчки «Он такой простодушный, что не может управлять своим модулем» в песне Дэвида Боуи «Джин Джин».

Only You

Джош Келли

Кэтрин Хейгл сыграла возлюбленную Джоша Келли в клипе на его песню 2005 года «Only You». Они познакомились на съемках, стали настоящей парой и через два года поженились. Это хороший кастинг!

Голодовка

Храм Собаки

«Голодная забастовка» группы Temple of the Dog с участием Криса Корнелла и Эдди Веддера стала первым музыкальным видео Веддера.

«Дикие мальчики»

«Дюран Дюран»

«Дикие мальчики» Дюран Дюран основаны на одноименной книге Уильяма Берроуза.

Я поцеловала девушку

Кэти Перри

Прорывной хит Кэти Перри «Я поцеловала девушку» удивил тех, кто знаком с ее прошлым: ее родители были пасторами, и она начала петь христианскую музыку.

Выбор редакции

Бренда Рассел

Интервью с авторами песен

Бренда рассказывает о вдохновении, которое побудило ее написать хиты, такие как «Get Here» и «Piano in the Dark», и о том, почему отсутствие формального музыкального образования может быть лучший актив автора песен.

Города песен

Музыкальная викторина

Nirvana, Билли Джоэл и Брюс Спрингстин входят в число тех, кто написал песни с городами, которые фигурируют в этой викторине.

Майкл Свит из Stryper

Интервью с авторами песен

Узнайте, как сочетаются Бог и глэм-метал, от фронтмена Stryper.

Даниэль Лануа

Интервью с автором песен

Дэниел Лануа о своем альбоме Heavy Sun и внутренние истории песен, которые он продюсировал для U2, Питера Гэбриэла и Боба Дилана.

Викторина Def Leppard

Музыкальная викторина

Можете ли вы назвать единственный хит №1 Def Leppard в Америке? Получите удовольствие от этой адреналиновой викторины.

Грег Лейк-оф-Эмерсон, Лейк-энд-Палмер

Интервью с авторами песен

Грег рассказывает о написании песен «универсальной правды» для King Crimson и ELP, а также рассказывает нам о своем самом запоминающемся сценическом моменте (с фейерверком).

Слова, содержащие термин: история моей жизни

В лирике

По исполнителю

По альбому

#ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ НОВЫЙ

В лирике

По исполнителю

По альбому

Год:

Десятилетие1930’s1940’s1950’s1960’s1970’s1980’s1990’s2000’s2010’s2020

Тип поиска: В пределах текста. моей жизни

Полуночные воспоминания…

One Direction

История моей жизни

Социальное искажение

Социальное искажение

История моей жизни

На пути к фу…

Нил Даймонд

История моей жизни

Konvict Mixtape, …

Эйкон

История моей жизни

The Ultimate Croo…

Майкл Холлидей

Исполнители:

0 Feat J. Craig. Sarah St…

Оркестр 9003 История жизни0500	История моей жизни	Жизнь после жизни
Жизнь съедает жизнь	Жизнь есть жизнь 3
Modern Day Love Story	The Story Machine	Cole Story

Albums:

3

30497

Story of My Life

Pere Ubu

Story of My Life	Story of My Life Various Artists	Story of My Life One Direction
Story of My Life Various Artists	Story of My Life Driver	История моей жизни DJ Hitz
История моей жизни	История моей жизни Милленколин

Lyrics:

Story

Cartier Icon

 Hear the   story   of   my     life 
  История  из  моя   жизнь 
Был так долго, что мне пора побеждать
Услышь  историю   мою   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
Господи, я молюсь за 

История моей жизни

All City Varsity

 Я не могу передохнуть
Это  история  из  моя   жизнь 
Все эти суки фальшивые
Это  история  из  моя   жизнь 
Все эти чуваки - змеи
Это история   

ИСТОРИЯ МОЕЙ ЖИЗНИ

Дэвидсон

  История  моей   жизни 
  История  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
мне было 18
Все настоящее
Если бы это зеленый
Капать так чисто
Все  моих  снов

Половина человека

The Smiths

The Final Gig

1986

 лет на вашем пути
Шесть полных лет  моей   жизни  по твоему следу

И если у вас есть пять секунд, чтобы сэкономить
Тогда я расскажу вам  историю   моего   жизнь  

Получеловек

The Smiths

The Sound of the Smiths [Deluxe Edition]

2008

 лет на вашем пути
Шесть полных лет  моей   жизни  по твоему следу

И если у вас есть пять секунд, чтобы сэкономить
Тогда я расскажу вам  историю   мою   жизнь  

Историю моей жизни

One Direction

Midnight Memories [The Ultimate Edition]

2013

 Земля под  моими  футами широко открыта
То, как я держал слишком крепко
Ничего между ними

 история   моя   жизнь  , я беру ее домой
Я вожу 

История моей жизни

Kingmaker

В лучшем вкусе

1995

 сегодня вечером
Земля под  моими  футами широко открыта
То, как я слишком крепко держусь
Ни с чем между

9История моей жизни
То, как я держал слишком крепко
Ничего между ними

 история   моя   жизнь  , я беру ее домой
Я вожу 

История моей жизни

Социальное искажение

Социальное искажение

1990

  История  из  моя   жизнь 

Ну, старшая школа казалась таким размытым
Я не очень интересовался спортом или школьными выборами. 
А в классе мне все приснилось 

История моей жизни

Социальное искажение

Живой у Рокси

1998

  История  из  моя   жизнь 

Ну, старшая школа казалась таким размытым
Я не очень интересовался спортом или школьными выборами.
А в классе мне приснились все 

Story Of My Life [Heavy Edit]

Illenium

 разочарования
Думаю, это всего лишь история   из  моей   жизни 

  История  из  моя   жизнь 
Ой ой ой ой
  История  из  моя   жизнь 
Ой ой ой ой
  История  из  моя   жизнь 
О, о, 

История моей жизни

Kidz Bop Kids

Kidz Bop 26

2014

 сегодня вечером
Земля под  моими  футами широко открыта
То, как я держал слишком крепко
Ни с чем между

 история  из  моя   жизнь  я отвожу ее домой 

Правдивая история

Юнгин Эйс

 Я не очень люблю говорить о  моя   жизнь 
Это реальная история  
  Моя   жизнь   история  ,  моя   жизнь   история 
Я родился в ______, вы можете спросить  у моей  мамы и  у моего  брата
Мы 

История моей жизни

NDA

 назад
Это  история  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
Это  история  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
  История  

История моей жизни

NteeM

  история  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
Это  история  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
Найдите минутку и просто сделайте паузу для того, кого мы потеряли
Написал эту песню
Написал 

История моей жизни (с участием SpaceBwoy)

LeonSV

 Yeh
  История  из  моя   жизнь  да
  История  из  моя   жизнь 
  История  из  моя   жизнь 
Тети индеке нео пано нафика апа
Я ослеплю их, как черный шабба
  История  из  моя   жизнь 
  История  

История моей жизни

Бонги Дубе

 небо
Я услышал призыв идти в свете
делаю  мой  лучший способ изменить мир
Это  история  из  моя   жизнь 
мне нечего скрывать
Это история   

Shotta’s My Name (feat. Top Shotta Yute & So Poppin’ Diz)

The Brooklyn Boy Band

 Я не монстр, вот как дулоп
Я предпочитаю расслабиться и покурить кислый косяк
Шотта  мое  имя ха ха ха ха  история  из  моя   жизнь 
Шотта  мой  

История моей жизни

Иллениум

 разочарования
Думаю, это всего лишь история   из  моей   жизни 

  История  из  моя   жизнь 
Ой ой ой ой
  История  из  моя   жизнь 
Ой ой ой ой
  История  из  моя   жизнь 

Ты 

История моей жизни

reddeamoreu

 Земля под  мои  футов широко открыты
То, как я держал слишком крепко
Ни с чем между
 история  из  моя   жизнь 
я отвезу ее домой
Я езжу всю ночь 

История моей жизни

Бон Джови

Хорошего дня

2005

 Пытаюсь дойти до  мой  собственный ритм
Другая машина на улице
Попытка найти шоссе
Эй, ты собираешься  по моему  пути?

Это история   из  моя   жизнь 
И я 

История моей жизни

Бон Джови

Хорошего дня [Japan Tour Edition CD/DVD]

2005

 Пытаюсь дойти до  моего  собственного ритма
Другая машина на улице
Попытка найти шоссе
Эй, ты собираешься  по моему  пути?

Это  история  из  моя   жизнь 
И я 

История моей жизни

Проспект Стерео

 Земля под  моими  футами широко открыта
То, как я держал слишком крепко
Ни с чем между
 история   моя   жизнь  , я беру ее домой
Я езжу на всех 

The Sky=My Friend [Бонус]

Mandlin Beams

 I go l l l l
Небо  мой  друг
Он рассказывает  историю   моей   жизни 
Однажды я кристально чист
Тогда я омрачен твоей ложью
Ты обрушился на меня
Вы 

12345678910»32469

12345»32469

Вы нам нужны!

Помогите собрать крупнейшую в сети коллекцию песен, отредактированных людьми!

Крупнейший ресурс в Интернете для

Музыка, песни и тексты песен

---

Член сети STANDS4

Поиск текстов песен по номеру

Жанры »

Стили »

Select a song styleAboriginalAbstractAcidAcid HouseAcid JazzAcid RockAcousticAfricanAfro-CubanAfro-Cuban JazzAfrobeatAlternative RockAmbientAndalusian ClassicalAORAppalachian MusicArena RockArt RockAudiobookAvant-garde JazzAvantgardeAxéBachataBalladBaltimore ClubBaroqueBass MusicBasslineBatucadaBayou FunkBeatBeatboxBeguineBerlin-SchoolBhangraBig BandBig BeatBlack MetalBluegrassBlues RockBoleroBollywoodBongo FlavaBoogalooBoogieBoogie WoogieBoom BapBopBossa NovaBossanovaBounceBrass BandBreakbeatBreakcoreBreaksBrit PopBritcoreBroken BeatBubblegumCajunCalypsoCandombeCanzone NapoletanaCape JazzCelticCha-ChaChacareraChamaméChampetaChansonCharangaChicago BluesChillwaveChiptuneChoralClassic RockClassicalColdwaveComedyCompasConjuntoConsciousContemporaryContemporary JazzContemporary R&BCool JazzCoplaCorridoCountryCountry BluesCountry RockCrunkCrustCuatroCubanoCumbiaCut-up /DJDance-popDancehallDanzonDark AmbientDarkwaveDeath MetalDeathcoreDeathrockDeep HouseDeep TechnoDelta BluesDescargaDial ogueDiscoDixielandDJ Battle ToolDonkDoo WopDoom MetalDowntempoDream PopDroneDrum n BassDubDub PoetryDub TechnoDubstepEarlyEast Coast BluesEasy ListeningEBMEducationEducationalElectric BluesElectroElectro HouseElectroclashEmoEtherealEuro HouseEuro-DiscoEurobeatEurodanceEuropopExperimentalFadoField RecordingFlamencoFolkFolk MetalFolk RockForróFree FunkFree ImprovisationFree JazzFreestyleFuneral Doom MetalFunkFunk MetalFusionFuture JazzG-FunkGabberGangstaGarage HouseGarage RockGhettoGhetto HouseGhettotechGlamGlitchGo-GoGoa TranceGogoGoregrindGospelGoth RockGothic MetalGrimeGrindcoreGrungeGuaguancóGuajiraGuarachaGypsy JazzHands UpHappy HardcoreHard BeatHard BopHard HouseHard RockHard TechnoHard TranceHardcoreHardcore Hip-HopHardstyleHarmonica BluesHarsh Noise WallHeavy MetalHi NRGHhighlifeHillbillyHindustaniHip HopHip-HouseHiplifeHonky TonkHorrorcoreHouseHyphyIDMIllbientImpressionistIndian ClassicalIndie PopIndie RockIndustrialIndustrialInstrumentalInterviewItalo HouseItalo-DiscoItalodanceJ-popJazz-F unkJazz-RockJazzdanceJazzy Hip-HopJump BluesJumpstyleJungleJunkanooK-popKaraokeKlezmerKrautrockKwaitoLaïkóLambadaLatinLatin JazzLeftfieldLight MusicLo-FiLouisiana BluesLoungeLovers RockMakinaMaloyaMamboMarchesMariachiMarimbaMath RockMedievalMelodic Death MetalMelodic HardcoreMemphis BluesMerengueMetalcoreMiami BassMilitaryMinimalMinimal TechnoMinneapolis SoundMizrahiModModalModernModern ClassicalModern Electric BluesMonologMouth MusicMovie EffectsMPBMusic HallMusicalMusique ConcrèteNeo SoulNeo-ClassicalNeo-RomanticNeofolkNew AgeNew BeatNew Jack SwingNew WaveNo WaveNoiseNordicNorteñoNoveltyNu MetalNu-DiscoNueva CancionNueva TrovaNursery RhymesOiOperaOperettaOttoman ClassicalP. FunkPachangaPacificParodyPersian КлассикаPiano BluesPiedmont BluesPipe & DrumPlenaPoetryPoliticalPolkaPop PunkPop RapPop RockPorroPost BopPost RockPost-HardcorePost-ModernPost-PunkPower ElectronicsPower MetalPower PopProg RockProgressive BreaksProgressive HouseProgressive MetalProgressive TrancePromotionalPsy-Tran cePsychedelicPsychedelic RockPsychobillyPub RockPublic BroadcastPublic Service AnnouncementPunkQuechuaRadioplayRaggaRagga HipHopRagtimeRaïRancheraReggaeReggae GospelReggae-PopReggaetonReligiousRenaissanceRhythm & BluesRhythmic NoiseRnB/SwingRock & RollRock OperaRockabillyRocksteadyRomaniRomanticRoots ReggaeRumbaRune SingingSalsaSambaSchlagerScoreScrewSea ShantiesShoegazeSkaSkiffleSludge MetalSmooth JazzSocaSoft RockSonSon MontunoSoneroSoukousSoulSoul-JazzSound ArtSoundtrackSouthern RockSpace RockSpace-AgeSpeechSpeed ​​GarageSpeed ​​MetalSpeedcoreSpoken WordSteel BandStoner RockStorySurfSwamp PopSwingSwingbeatSymphonic RockSynth-popSynthwaveTangoTech HouseTech TranceTechnicalTechnoTejanoTexas BluesThemeThrashThug RapTranceTrapTribalTribal HouseTrip HopTropical HouseTrovaTurntablismUK GarageVallenatoVaporwaveViking MetalVocalVolksmusikWestern КачелиWitch HouseYé-YéZoukZydeco

Просмотр Lyrics.

com

#ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ

Викторина

Вы мастер музыки?

»

«Я могу проглотить бутылку спиртного и почувствую себя _______».

• А. Шиншилла

• Б. Горилла

• C. Годзилла

• Д. Джамиля

Бесплатно, регистрация не требуется:

Добавить в Chrome

Получите мгновенное объяснение любой песни, которая поражает вас в любом месте в Интернете!

Бесплатно, регистрация не требуется:

Добавить в Firefox

Получите мгновенное объяснение любой аббревиатуры или аббревиатуры, которая попадется вам в любом месте в Интернете!




История моей жизни (2018)

• 20182018
• 1H 23M

Ваше рейтинг

Популярность

173 947

61 395

ActionComedydrama

Два человека отражаются на странных обстоятельствах, которые приводят к их встрече, но не все, как кажется, случайно. странные обстоятельства, которые приводят к их встрече, но не все так случайно, как кажется. Два человека размышляют о странных обстоятельствах, которые приводят к их встрече, но не все так случайно, как кажется.

YOUR RATING

POPULARITY

173,947

61,395

• Director
  • Dylan Handa
• Writer
  • Dylan Handa
• Stars
  • Reice Weathers
  • Sandie Soraiya
  • Pierre Wilson-Cox
Лучшие титры
• Режиссер
  • Дилан Ханда
• Сценарист
  • Дилан Ханда
• Звезды
  • REICE Weathers
  • Sandie Soraiya
  • Пьер Уилсон-Кокс
• См. Производство, касса и компания
• См. Больше на IMDBPRO

Photo

• See At IMDBPRO

Photo

• .

Сэнди Сорайя

• Девушка

Пьер Уилсон-Кокс

Джейд-Мари Джозеф

Диого Сейлз

Льюис Пламб

5 Лорд Клод 91 2315 Лорд Клод 91 23150076

Lory Simonetti

Leonardo Pancione

• Tyrone

Jason Griffin

• The Boss

Shannen Turner

• Jennifer

Stanley White

• The Butler

Cloudy

• Claudio

Макс Ханда

• Лидер подростков

Эшли Батчер

• Телохранитель

Игорь Стаффуцца

• The Doorman

Benjamin Scott

• Teen 1

Charlie Knobbs

• Teen 2

Jon Harrison

• The Fighter

• Director
  • Dylan Handa
• Writer
  • Дилан Ханда
• Все актеры и съемочная группа
• Производство, кассовые сборы и многое другое на IMDbPro

Еще нравится это

История моей жены

История моей жизни

Little Women

Худший человек в мире

Сюжетная линия

Знаете ли вы

• Соединения

  . Будьте первым, кто оставил отзыв на

  Подробнее

  • Дата выпуска
    • 18 августа 2018 г. (Великобритания)
  • Страна происхождения
    • Великобритания
  • Official sites
    • Amazon Prime Series
    • Official Amazon
  • Language
    • English
  • Also known as
    • Moving On
  • Filming locations
    • London, England, UK
  • Production компания
    • Shadow Ronin Studios
  • См. другие кредиты компании на IMDbPro

  Технические характеристики

  • Время работы

    1 час 23 минуты

  • Цвет

  Связанные новости

  Внесите свой вклад в эту страницу

  Предложите отредактировать или добавить отсутствующий контент

  Top Gap

  Под каким названием Story of My Life (2018) был официально выпущен в Канаде на английском языке?

  Ответить

  Еще для изучения

  Недавно просмотренные

  У вас нет недавно просмотренных страниц

  История моей жизни. Большую часть жизни у меня был особый… | Расс Робертс

  Большую часть жизни у меня было особое представление о себе, о котором я на самом деле не подозревал. Образ себя — это то, как вы видите себя, так как же вы можете не осознавать того, что видите? Но, конечно, вы можете не осознавать того, что видите. То, как вы видите себя, часто возможно только после свершившегося факта.

  Так что же это был за образ самого себя, о котором я не знал? Думаю, я видел себя главным героем великой драмы. Я был главным героем своего реалити-шоу. Как главный герой, я столкнулся с ключевыми решениями по ходу развития сюжета — где жить, на какую работу пойти, на ком жениться и так далее. По пути, как и в любой хорошей драме, жизнь вмешивалась во всевозможные типичные и неожиданные повороты сюжета, которые делают историю интересной. Я заболел, предложение о работе, которого я ждал, не произошло, женщина отказала мне. Или я получил неожиданную честь, появилась возможность проконсультироваться, появился интернет и стало возможным подкастинг.

  Несмотря на все это, я выстояла и сдалась, улыбалась и плакала, танцевала и сидела в стороне, планировала или замышляла, надеялась и мечтала. Много раз я мечтал об успехах прошлого и об успехах, которые, как я надеялся, еще ждут меня в будущем. Я бы поздравил себя с сюжетными поворотами, которые получались хорошо и часто, но не всегда, я бы вспомнил более мрачные эпизоды или даже целый сезон не очень веселых серий, где все шло не так хорошо, несмотря на все мои усилия. . Я рассказывал себе историю за историей из этого огромного архива воспоминаний вместе с историями, которые, как я мог себе представить, лежали в будущем с воспоминаниями, которые я надеялся создать.

  Когда я говорю, что не осознавал этого образа себя, я имею в виду, что я не тратил много времени на осознание того, что я так живу. Только сейчас, став старше, я понимаю, что в основном бессознательно создавал набор рассказов о себе, и что эти рассказы, в свою очередь, влияли на то, как я жил изо дня в день.

  Не думаю, что это что-то необычное. Как я писал в своей книге об Адаме Смите, опираясь на мудрость Смита, мы думаем о себе больше, чем о других. Таков путь мира. Так что неудивительно, что я считаю себя главным героем драмы, которая является моей жизнью, а остальных тех, с кем я общаюсь, чем-то вроде актерского состава второго плана.

  Подозреваю, что в старые времена люди наверняка считали себя авторами собственных романов. Мы более кинематографичны. Так что, с моей точки зрения, моя история жизни похожа на Шоу Трумэна, где я играю Трумэна. С гораздо меньшим количеством зрителей. Точнее, всего один зритель. Мне. Я главный герой, и я почти единственный, кто видит историю таким образом, но большую часть времени я этого не замечаю. Я слишком занят, думая о сценарии и эпизодах, которые были раньше, и о том, что еще впереди, если сериал будет продлен…

  Но я думаю, что это неправильный взгляд на нашу жизнь.

  Не повествовательная часть, которая, как мне кажется, тесно связана с эгоцентричной частью. Но часть главного героя. Неизбежно, если вы видите себя главным героем собственного реалити-шоу, а окружающих вас людей второстепенными персонажами, вы неизбежно упускаете большую часть жизни.

  Наше естественное стремление видеть себя главным героем неизбежно отводит менее важные роли окружающим нас людям. Представьте себе постановку «Моей прекрасной леди» в средней школе. Режиссер мюзикла знает Бенедикта Камбербэтча, и режиссер учился с ним в средней школе и каким-то образом убеждает его сыграть отца Лизы Дулиттл, Альфреда, мусорщика.

  Альфред не звезда мюзикла. Но у него есть две замечательные песни — With a Little Bit of Luck и Get Me to the Church on Time. И несколько замечательных диалогов. Поместите Бенедикта Камбербэтча в эту роль с группой учеников средней школы, и это будет незабываемо для большинства учеников. И Бенедикт вытащил из этого несколько хороших историй для своего собственного сценария. «Позвольте мне рассказать вам о том, как я оказал услугу своему старому другу из Харроу…»

  Как бы вы описали отношения между Бенедиктом Камбербэтчем и кучей детей, неизбежно ошеломленных и благоговейных перед тем, что у них есть настоящий актер и знаменитость? в шоу? Далеко, это простой ответ. Они просто несопоставимы. И поскольку они несопоставимы, у них не может быть отношений. Конечно, они связаны друг с другом в каком-то измерении. В конце концов, они в одном сериале и делят сцены вместе. И даже диалоги за кулисами. Но на самом деле они не взаимодействуют значимым образом. Слишком большая пропасть между звездой и остальным актерским составом. Может ли Камбербэтч действительно поделиться чем-то из своей сути, когда он на сцене или даже вне сцены? Трудно представить. Насколько аутентичным он может быть среди группы школьников?

  Я думаю, что в какой-то степени это доведение до абсурда того, что мы делаем, когда изображаем себя главным героем истории нашей жизни. Мы относимся к другим людям, но не совсем на равных. Если я не осторожен, то дело в том, что я чувствую, а не в том, что чувствуешь ты. Если я не буду осторожен, это о том, как ваши действия повлияют на мою историю, а не наоборот. И даже когда моя роль — это просто кто-то в припеве, я неизбежно заставляю его казаться больше, чем он есть на самом деле. Я неизбежно отношусь к себе слишком серьезно. Я неизбежно недооцениваю вашу роль, и мне трудно помнить, что у вас тоже есть эмоции и драмы в вашей собственной жизни, помимо моей. Трудно не позировать, не прихорашиваться и не произносить пару строк немного громче, чем следовало бы.

  Как я уже говорил, это совершенно естественно. Это более чем естественно. Кажется правильным быть главным героем. Я думаю, мы так устроены. Многие из нас жаждут этого. Я не хочу сказать, что большинство из нас нарциссы. Большинство из нас не такие. Нарциссизм — это самая темная сторона того, о чем я говорю. Если вы скромны и застенчивы, вы все равно остаетесь главным героем разворачивающегося мини-сериала. Это просто мини-сериал о проблемах, с которыми сталкивается скромный, застенчивый человек. Даже самые скромные из нас, самые застенчивые из нас склонны сосредотачиваться внутри себя на неизбежной центральности нашего собственного опыта и наших искаженных, несовершенных воспоминаний о нашем прошлом.

  Но я хотел бы предложить другой способ идти по жизни.

  Чтобы найти альтернативу, подумайте об актерском ансамбле для ситкома или сериала. В таком сериале, как «Друзья», нет ни звезды, ни главного героя. Просто кучка людей, вплетающихся в жизнь людей и выходящих из них. Его можно назвать Сайнфелдом, но он не главный герой. Есть четыре главных героя. Шоу рассказывает об их отношениях, а не только о повествовании о жизни Джерри. Или фильм «Реальная любовь». Невероятный актерский состав, но никто не является звездой. Фильм о любви и связи, а не о приключениях главного героя.

  Что отличалось бы от того, чтобы видеть себя частью ансамбля, а не главным героем?

  Я говорил на EconTalk о нашем социальном взаимодействии в жизни как о танцполе. Когда вы выходите на танцпол с партнером, возникает соблазн попытаться блистать, показаться великим танцором и создать впечатление, которое запомнится вам самим в центре. Другая стратегия состоит в том, чтобы рассматривать нашу работу на танцполе как задачу поладить с другими, слиться с потоком пар, кружащихся вокруг друг друга в такт музыке, сделать так, чтобы мой партнер выглядел грациозно, и не врезаться ни в кого другого. или наступать кому-то на ногу, быть частью чего-то большего, чем мы сами, вертеться рядом и вокруг других танцоров неожиданным и восхитительным образом.

  Когда я вызвал этот образ, я хотел провести различие между двумя способами мышления о том, как себя вести, и о том, что лежит в основе нашего поведения. Во-первых, вопрос в том, что в этом для меня — максимизирующий подход, лежащий в основе современной экономики. Как я могу максимизировать свои выгоды сверх моих затрат? В другом подходе, о котором я думаю, когда думаю об Адаме Смите и «Теории нравственных чувств», основное внимание уделяется приличиям — как правильно вести себя во взаимодействии с другими. Поскольку я должен взаимодействовать с другими, приличия имеют значение. Никто не хочет много плясать с понтом, который врезается в других и думает только о себе.

  То, что в этом есть для меня, может объяснить, как я веду себя, когда хожу по магазинам в Интернете. Это паршивая работа по объяснению того, как я веду себя в своей семье или религиозной общине, а иногда даже как я общаюсь со своими коллегами-экономистами.

  Суть Смита в том, что, поскольку мы вынуждены взаимодействовать с другими, мы привыкаем принимать их во внимание, даже когда нашим естественным импульсом является эгоцентризм. Для Смита не наша естественная благотворность побуждает нас принимать во внимание других. Наша очень эгоцентричная природа побуждает нас умерять наши самые эгоистичные побуждения. Для большинства из нас эти побуждения чистого личного интереса сдерживаются нашим осознанием того, что если мы будем вести себя в соответствии с этими побуждениями, не обращая внимания на впечатление, которое мы производим на других, у нас будет мало друзей и гораздо более бедная жизнь.

  Здесь я предлагаю немного другое. Даже когда я тактично веду себя на танцполе и веду себя правильно, помня о других — своем партнере и других парах, — у меня есть выбор, как думать об опыте до, во время и после. Даже если я буду вести себя должным образом, я могу видеть себя верным слугой, который хорошо справился с другими танцорами. Или я могу видеть себя более целостным и связанным, как просто часть чего-то большего, чем я сам, более полный, более связанный опыт.

  Моя идея заключается в том, что в нашей психике происходит что-то вроде борьбы и что мы можем до некоторой степени выбирать, как мы воспринимаем наши повседневные переживания. Один из вариантов состоит в том, чтобы видеть себя фундаментально атомистичными, героическими и, по существу, экзистенциально одинокими. Другой заключается в том, чтобы видеть себя связанными и принадлежащими чему-то с тем, что находится в центре опыта. Когда я говорю «увидеть себя», я предполагаю, что до, во время и после нашего опыта можно обрабатывать двумя разными способами.

  Как это будет работать на практике? Предположим, я встречаюсь с кем-то, чтобы выпить кофе и поболтать, с кем-то, кого я давно не видел. В преддверии разговора я перечисляю несколько историй о том, чем я занимался, и надеюсь поделиться ими. Может быть, забавный опыт, который у меня был, или успех, которым я хочу поделиться. Находясь с другим человеком, я трачу много времени на размышления о том, что я собираюсь сказать дальше, и на то, чтобы убедиться, что я донесу свою точку зрения. Это особенно сильно, если это профессиональный разговор, а не друг. Как я могу произвести хорошее впечатление? Что я могу заставить этого человека сделать для меня? Но даже с другом я могу использовать их прямо и косвенно для своих целей. После того, как разговор закончен, я могу насладиться тем, что рассказал истории, которые хотел рассказать, и поздравить себя с тем, насколько я был забавным или красноречивым. Эта перспектива, которую, к сожалению, я испытал не раз, эгоцентрична, даже если я достаточно любезен, чтобы разделить эфирное время пополам и позволить моему собеседнику говорить столько же, сколько и я.

  Второй способ пережить этот разговор — думать о нем не как о чередующихся монологах, а как о реальном разговоре, возникающем опыте, который идет в неожиданном, незапланированном направлении. Конечно, когда я разговариваю с другом, у меня может быть что-то важное, что недавно произошло со мной. Но моя точка зрения не состоит в том, чтобы сосредоточиться на этом, исключая остальную часть опыта. Моя точка зрения состоит в том, чтобы насладиться не своим разговорным блеском, а опытом взаимодействия с другим человеком и увидеть, что происходит во время этой встречи без каких-либо ожиданий и без плана, чтобы направить ее в определенное русло.

  Некоторые из самых сильных моментов в моей жизни произошли от того, что я слушала, а не говорила.

  Действительно слушаю. Уделять кому-то все свое внимание, не думая о том, что я собираюсь сказать дальше, давая шанс тому, кто нуждается в общении с другим человеком, открыть свое сердце. Это оказывается гораздо более славной и преображающей драмой, чем та, в которой я главный герой.

  По сути, эта перспектива заключается в том, чтобы относиться к своим друзьям и, конечно же, к своей семье как к очень ценной возможности испытать жизнь в полной мере, путешествуя по миру. Вместо того, чтобы рассматривать своих друзей и семью как объекты для достижения ваших целей, вы смотрите на них как на приключения, в которые вы ввязываетесь. Приключение в том смысле, что вы не уверены, куда оно приведет, и цените путешествие больше, чем конкретный результат. Это значит идти на жертвы, чтобы инвестировать в дружбу и семью.

  В каком-то смысле все это банальное клише — друзья и семья делают жизнь значимой. Мы все это знаем. Но если мы это знаем, почему мы бросаем взгляд на свой телефон посреди разговора с одним из наших детей, потому что пришло уведомление? Почему мы часто не находим достаточно времени, чтобы сделать с друзьями то, что не приносит нам непосредственной выгоды. Почему мы позволяем друзьям уйти и упускаем шанс оставаться на связи? Почему мы видим идентификатор вызывающего абонента и решаем проигнорировать вызов? Они семья, они поймут, говорим мы себе, чтобы рационализировать решение. Но самое главное, почему мы поддаемся своему природному порыву и видим себя главным героем? Если мы сможем рассматривать нашу жизнь вместе с друзьями, семьей и коллегами как ансамбль, в котором мы имеем честь служить, я думаю, мы будем лучше относиться к ним и даже лучше относиться к себе. Лучше — не совсем правильное слово. Повседневная жизнь будет иметь другую текстуру — я думаю, более насыщенную и приятную текстуру.

  После этих мыслей (вдохновленных разговором с подругой, которая рассказала мне о своем решении попытаться поддерживать более тесную связь со своими ближайшими друзьями), я понял, что это версия прозрений Иэна МакГилкриста в «Мастере и его эмиссаре».

  0:33 Вступление. [Дата записи: 10 мая 2018 г.] Расс Робертс: Мой гость… Иэн МакГилкрист. Он является автором книги The…

  www.econtalk.org

  МакГилкрист утверждает, что левое и правое полушария мозга по-разному обращают внимание и обрабатывают опыт. Вот как он описывает разницу в своем интервью EconTalk:

  По сути, левое полушарие хорошо помогает нам управлять миром, но не помогает нам понять его. Просто использовать этот бит, а затем тот бит, а затем тот бит. Но правое полушарие обладает своего рода устойчивым, широким, бдительным вниманием вместо этого узкого, сфокусированного, фрагментарного внимания. И это поддерживает чувство бытия, непрерывного бытия в мире. Итак, это очень разные видов внимания.

  Далее он говорит, что правое полушарие отвечает за связь и промежуточность — отношения между вещами, которые взаимодействуют друг с другом. Он видит всю картину, а не самую узкую часть. Конечно, нам нужны обе части мозга. Но я предлагаю здесь работать над укреплением той части, которая чувствует связь, которая жаждет связи.

  В беседе с Макгилкристом я привел другую метафору, описывающую различные способы движения по миру и то, как мы думаем о себе, и связал ее с экономической теорией:

  И другое различие, которое я хочу провести, которое Недавно я услышал от Джонатана Сакса, бывшего главного раввина Соединенного Королевства, что, на мой взгляд, это фантастическое различие между контрактом и заветом. Контракт о том, что я получу от этого? И я думаю: «Что в этом для меня?» И «Я должен защитить себя». И я должен иметь эти пункты, чтобы убедиться, что мной не воспользуются и не будут эксплуатировать. А завет это обещание. Завет говорит: мы вместе. Итак, брак, когда я вступаю в брак и говорю: «Надеюсь, сегодня я буду хитом». Я надеюсь, что получу от этого больше, чем потерял», или «Я надеюсь, что я получил больше — Боже, не так ли, моя жена, разве она не смогла сделать это последние три раза?» Сейчас ее очередь ? Итак, если вы ведете счет, у вас паршивый брак. И чтобы иметь хороший брак, нужно основывать его на любви. И сказать: «Давайте посмотрим, что произойдет». Этот эмерджентный, внимательный, наслаждающийся тем, что есть в данный момент.

  Итак, я предлагаю думать скорее о соглашении, чем о договоре, о большей гармонии в хоре, а не о том, чтобы слышать свой собственный голос как отчетливый, более ансамблевый и менее главный. Это не просто способ осмыслить свою жизнь. Я думаю, это может изменить вашу жизнь, изменить не только то, как вы видите себя, но и то, как вы взаимодействуете с другими.

  Дэвид Фостер Уоллес сказал, что все поклоняются. Это заявление о том, что нас в конечном счете волнует. Мы действительно заботимся не только о себе. Мы стремимся быть частью чего-то большего, чем мы сами. Мы стремимся чувствовать связь с другими. Это зависит от человека. Некоторые из нас более одиноки, чем другие. Некоторые из нас жаждут человеческого общения и изо всех сил стараются побыть наедине со своими мыслями.

  В этом эссе я призываю работать над желанием соединиться таким образом, чтобы усилить нашу человечность и объединить нас. Пересмотрев то, как мы видим свою собственную жизнь и рассматривая ее больше как ансамбль, а не как историю героического персонажа, я думаю, мы можем стать лучшими друзьями, лучшими супругами и более полноценными людьми.

  Raditude — Weezerpedia

  Raditude — седьмой студийный альбом Weezer, выпущенный 3 ноября 2009 года. Название альбома было предложено Рейнном Уилсоном, а фотография на обложке стала победителем журнала National Geographic. — представленный фотоконкурс. Некоторые песни на альбоме написаны совместно с другими профессиональными авторами.

  По данным Karl’s Corner — 26.05.2009 первые записи для Raditude начались в ноябре 2008 года, через неделю после завершения тура Troublemaker Tour, и продолжались до января 2009 года. Они были спродюсированы Джекнайфом Ли в Малибу, Санта-Моника. , и Уэст Л.А. Ли ранее занимались продюсированием песен «Troublemaker» и «Pork and Beans» для The Red Album . Песни с этих сессий были сведены в Нью-Йорке в марте 2009 года с Ричем Кости. Однако Риверс написал еще несколько песен, которые он очень хотел записать для 9.0228 Альбом Семь . Эти песни были записаны летом 2009 года с Бутчем Уокером.

  Куомо заявил в интервью, что он попытается снова представить песни, которые появляются на Alone II для альбомов Weezer, и что они могут появиться на Raditude . Песни «Can’t Stop Partying», «I Don’t Want To Let You Go» и «The Beautiful Girl in the Whole Wide World» в конечном итоге оказались на альбоме.

  Содержание

  • 1 Запись
  • 2 Обложка
  • 3 Сотрудничества
  • 4 Приемная
    • 4.1 Критики
      • 4.1.1 Отдельные песни
    • 4.2 Студия
    • 4.3 Живой
  • 5 Трек-лист
    • 5.1 Бонусные треки
  • 6 См. также

  Запись

  Слухи снова появились в начале 2009 года, когда появились фото и видео Куомо в студии с Джекнайф Ли. Член совета директоров Albumsix столкнулся с басистом Скоттом Шрайнером возле кофейни. Скотт подтвердил, что новый альбом готов, но еще не сведен. Сам Куомо также подтвердил, что новый альбом Weezer выйдет в этом году, заявив, что группа «работает над чем-то большим, что вы захотите заполучить», но не смог комментировать дальше.

  Микширование Пэта Уилсона.

  2 марта 2009 года Патрик Уилсон опубликовал сообщение: « я микширую песню » на своей странице в Твиттере. Не было никаких указаний на то, микшировал ли он песню из грядущего альбома Weezer, хотя фотография, размещенная на Karl’s Corner 27 марта, на которой Пэт сидит за микшерным пультом, казалось, подтверждала это предположение. В этом же посте изначально содержалась информация: «7-й студийный альбом Weezer был записан и в настоящее время находится в процессе сведения. Дата релиза на данный момент не установлена. », но через несколько минут был удален по неизвестным причинам.

  Группа в студии.

  По словам Куомо, выступавшего перед футбольным матчем, альбом отличается от всего, что они делали ранее. При дальнейшем допросе он сказал, что не может об этом говорить.

  Говоря об альбоме, Карл Кох сказал, что в отличие от The Red Album , он активно участвовал в процессе создания альбома.

  Во время майского интервью KROQ Брайан заявил, что альбом должен быть выпущен летом 2009 года.. Пэт также отметил, что на альбоме будет песня под названием «In the Mall», которая, как позже выяснилось, была написана им.

  Во время второго интервью KROQ в то же время Скотт процитировал, что песни для следующего альбома «все еще находятся в работе», и пошутил над официальным названием альбома «The Album 7». Он также сказал, что у них есть планы на iTunes (неизвестно, связаны они с альбомом или нет). Пэт также заявил, что на альбоме есть полностью акустическая песня, состоящая только из гитары и вокала.

  20 мая 2009 года пользователь Albumsix заявил, что источник сообщил ему, что альбом, скорее всего, будет выпущен в августе или сентябре 2009 года. Указанный пользователь также утверждал, что альбом был написан в основном в сотрудничестве, как предполагалось ранее. Другие слухи включают, что Пэт взял на себя обязанности гитариста Риверса, а Джош Фриз заменил Пэта на барабанах. Совет также подтвердил, что «Can’t Stop Partying» есть на альбоме и что у лейбла возникли трудности с выбором сингла. Ничего из этого не было официально подтверждено в то время.

  Когда Weezer попросили прокомментировать новый альбом, они ответили, что лучше расскажут о предстоящем туре с blink-182.

  Во время двух концертов в Азии в конце июля Weezer исполнили две новые песни «The Girl Got Hot», «I’m Your Daddy» и слегка переработанную версию «Can’t Stop Partying». Во время шоу в Корее Риверс объявил, что новый альбом выйдет в октябре. После этих выступлений Карл опубликовал фотографии, на которых группа заканчивает материал и репетирует две новые песни перед тем, как сессия записи должна была быть завершена. По состоянию на начало августа запись альбома была завершена, и велось финальное сведение.

  12 августа Карл подтвердил, что альбом с новым названием должен выйти 27 октября, а днем ​​позже объявил, что первый сингл будет называться «(If You’re Wondering If I Want You To) I Want You To «.

  16 августа «Если вам интересно…» был загружен в интернет-магазин Walmart. В течение часа песня была во всем Интернете. 18 августа, рано утром (и через пятнадцать минут после того, как фанат спросил название), Карл Кох сообщил, что альбом называется Raditude 9.0229 . Кох признался: «Лично я сначала ненавидел это, а затем с опозданием понял, что это вовсе не попытка быть« серьезным »».

  Чтобы способствовать выпуску альбома, Weezer сотрудничал с компанией Allstar для создания Weezer Snuggie.

  Обложка

  Риверс Куомо обнаружил фотографию обложки альбома, появившуюся на страницах National Geographic, в электронном письме. Журнал спонсирует конкурс фотографий, представленных читателями в каждом номере. Номинанты выбираются фоторедактором, а затем размещаются на сайте для открытого голосования.

  Особое внимание Куомо привлекла победная работа середины 2009 года: снимок собаки по кличке Сидни, летящей над гостиной. Куомо подумал, что это будет идеальная обложка для Raditude , потому что для него это олицетворяет чувство, которое он испытывает, когда выступает вживую. Когда группа связалась с фотографом-победителем Джейсоном Нили из Миддлтауна, штат Коннектикут, чтобы получить его разрешение, он не только дал свое благословение, но и рассказал кое-что удивительное: по его словам, «Сидни — большой поклонник Weezer. »

  Сотрудничество

  Как и каждый альбом Weezer, это первый альбом, для Raditude это первый альбом, в котором участвуют соавторы, которые не являются бывшими или нынешними участниками самой группы. Альбом и последующие туры / рекламные выступления были насыщены внешним сотрудничеством и выступлениями уже известных авторов песен и исполнителей. Есть ряд неиспользованных песен этого периода, и сотрудничество, похоже, продолжается, несмотря на выпуск альбома, что намекает на то, что в потенциальном последующем альбоме будет больше этих песен.

  Приемная

  Критики

  Рецензент	Рейтинг	Дата проверки	Автор
  Метакритик	(57/100)	Непрерывный	Средний балл собранных обзоров альбомов
  Всемузыка	(3,5/5)	Нет в списке	Матовый ошейник
  Роллинг Стоун	(3,5/5)	2 ноября 2009 г.	Роб Шеффилд
  Вилы Медиа	(4,5/10)	4 ноября 2009 г.	Роб Митчем
  Нью-Йорк Таймс	Рейтинг не указан	1 ноября 2009 г.	Бен Рэтлифф
  Лук А.В. Клуб	(С+; 58/100)	3 ноября 2009 г.	Эрик Адамс
  Журнал Slant	(0,5/5)	28 октября 2009 г.	Хью Джонс
  Ленты Tiny Mix	(1,5/5)	Нет в списке	Джейсон П. Вудбери
  Магазин пасты	(3,9/10)	6 ноября 2009 г.	Джастин Джейкобс

  Отдельные песни

  Обозреватель	Рейтинг	Дата проверки	Автор
  «Не могу перестать веселиться» (Вилы) 905:00	(3/10)	30 октября 2009 г.	Скотт Плагенхоф (Pitchfork Media)
  «Kids/Poker Face» (Teenage Victory Songs)	Отрицательный (Самый худший)	21 мая 2010 г.	Подростковые песни о победе
  «Сбитый грузовиком» (Подростковые песни о победе)	Положительный (Самый лучший)	9 мая 2010 г.	Подростковые песни о победе
  «История моей жизни» (Подростковые песни о победе)	Положительный (Большой список воспроизведения)	16 февраля 2010 г.	Подростковые песни о победе

  Studio

  • Бутч Уокер — написал совместно с Куомо «Если тебе интересно, хочу ли я, чтобы ты (я хочу, чтобы ты)» и «Девушка стала горячей».
  • Джермейн Дюпри — соавтор песен «Let It All Hang Out» и «Can’t Stop Party».
  • Джекнайф Ли — в соавторстве с Куомо / Дюпри написал «Let It All Hang Out» и переделал «Love Is The Answer», что гарантирует признание соавторства.
  • Доктор Люк — в соавторстве с Куомо написал «Я твой папа» и «Дай мне немного».
  • Тайсон Риттер и Ник Уиллер из All American Rejects — написали вместе с Куомо «Put Me Back Together».
  • Джош Фриз — Записал барабанные партии во время «I’m Your Daddy», «The Girl Got Hot», «Let It All Hang Out» и, возможно, играл на барабанах в ранее не издававшемся демо «Turn Me Round».
  • Лил Уэйн — Рэп во время бриджа «Can’t Stop Partying».
  • Амрита Сен — Вокал на хинди на протяжении всей песни «Love Is The Answer».
  • Казухиро Хара — Соавтор сценария «Неудачники» с Куомо.
  • Кэти Перри — в настоящее время невыпущенная коллаборация сразу после выхода Raditude.
  • Адам Ламберт — Куомо написал песню «Pick U Up», которая появилась на дебютном альбоме Адама с измененным текстом.
    
  • Sloan — выступают в качестве аккомпанирующих инструменталистов во время эксклюзивного японского трека «I Woke Up In Love This Morning». Трек был записан в 2003 году, и группа не указана в титрах.
    
  • Дэн Уилсон — Куомо сотрудничал с бывшим фронтменом Semisonic в начале 2009 года и написал «Ruling Me».
    
  • Хейли Уильямс — вокалистка Paramore исполняет дуэт с группой на кавере на классическую песню The Muppet «Rainbow Connection».
    

  Live

  • Джош Фриз — Впервые появился на T-Mobile Sidekick Launch и Weenie Roast из KROQ играл на барабанах с Пэтом на гитаре в большинстве песен. Он отыграл все концерты, связанные с выпуском 9.0228 Raditude , за исключением нескольких телевизионных рекламных выступлений.
  • Chamillionaire — несколько раз выступал с группой, в том числе на AOL Sessions 2009 и Late With Carson Daly , добавив новый рэп к «Can’t Stop Partying».
  • Сара Барейлес — прославившаяся своим хитом 2008 года «Love Song», она присоединилась к группе во время нескольких рекламных выступлений, разделив «If You’re Wondering If I Want You To (I Want You To)» на дуэт с Риверсом. Они также записали студийную акустическую версию песни и сняли сопроводительное видео.
  • Кенни Джи — заглушил соло на саксофоне во время AOL Session 2009 версии песни «I’m Your Daddy». Во время сессий Брайан и Кенни также джемовали, пока камеры не работали. Позже сообщалось, что Кенни сказал, что он может быть использован для следующего альбома группы.
  • Алекс Гринвальд — бывший фронтмен Phantom Planet присоединился к группе на сцене во время шоу Jimmy Kimmel Live и Alexa Chung на MTV в качестве дополнительного гитариста.
  • Лейтон Мистер — Звезда телешоу Сплетница исполнил аналогичный дуэт с Bareilles во время «If You’re Wondering If I Want You To (I Want You To)» на шоу группы в честь Хэллоуина 2009 года.
  • Джермейн Дюпри — появился в качестве неожиданного гостя во время шоу в колледже в начале 2010 года, чтобы исполнить Can’t Stop Party .
  • Хейли Уильямс — певица The Paramore также появилась во время шоу в колледже, чтобы исполнить Say It Ain’t So .
  • Пол Шаффер и оркестр CBS — Домашняя группа для позднего шоу с Дэвидом Леттерманом сопровождала группу во время их выступления в прямом эфире «(Если вам интересно, хочу ли я, чтобы вы) я хочу, чтобы вы» 29 октября2009 г. и «I’m Your Daddy» 30 октября 2009 г.

  Трек-лист

  1.	«(Если вам интересно, хочу ли я, чтобы вы это сделали) я хочу, чтобы вы»	Риверс Куомо/Бутч Уокер	3:28
  2.	«Я твой папа»	Куомо/доктор. Люк	3:08
  3.	«Девушка погорячилась»	Куомо/Уокер	3:14
  4.	«Can’t Stop Partying» (с участием Лил Уэйна)	Куомо/Джермен Дюпри	4:22
  5.	«Собери меня вместе» (Serban Ghenea Mix)	Куомо/Тайсон Риттер/Ник Уиллер	3:15
  6.	«Путешествие по автостраде»	Куомо	3:40
  7.	«Любовь — это ответ» (с участием Амриты Сен и Нишат Хан)	Куомо/Джекнайф Ли	3:43
  8.	«Пусть все болтается»	Куомо/Дюпри/Ли	3:17
  9.	«В торговом центре»	Патрик Уилсон	2:39
  10.	«Я не хочу тебя отпускать»	Куомо	3:48
  Общая длина:			34:34

  Бонусные треки

  1.	«Принеси мне немного»	Куомо/доктор. Люк	3:36
  2.	«Наезд грузовика»	Куомо	3:33
  3.	«Самая красивая девушка во всем мире»	Куомо	4:00
  4. 905:00	«Неудачники»	Куомо/Казухиро Хара	4:40
  Общая длина:			15:49

  Международные бонус-треки

  • «Поверни меня»
  • «I Woke Up in Love This Morning» (только для Японии)

  Бонус-треки iTunes

  • «История моей жизни»
  • «Детское/Покерное лицо» (только по предварительному заказу)

  Клуб Weezer Raditude: пропуск iTunes

  • «Должен ли я остаться или уйти? (Концерт на Virgin Mobile FreeFest ’09)»
  • «Я слышу колокола»
  • «Собери меня вместе» (Rich Costey Mix)
  • «Cold Dark World» (с вокалом Риверса)
  • «Через море» (Концерт из Японии, тур 2005 г.)
  • «(Если тебе интересно, хочу ли я, чтобы ты) Я хочу, чтобы ты» (Ремикс Стива Аоки)
  • «Самая красивая девушка во всем мире» (Karlophone Remix)
  • «Я твой папа» (Ремикс Пэта Уилсона)
  • «Can’t Stop Party» (Кокосовый тизер-микс)
  • «Love Is The Answer» (непринужденный микс)
  • «I’m Your Daddy» (Serban Ghenea Mix)

  См.

  

  No related posts.