Как стать идеальным: Как стать идеальным. 30 сложных советов

Идеальный уверенный в себе человек

Придерживайтесь своих достоинств

Запомните: быть независимым от социального и профессионального давления, придерживаться своей целостности не делает вас менее мужественным.

Язык тела

Основным моментом при использовании своего тела для устрашения – это понять и осознать, что вы в конфронтационной ситуации. Это не значит, что вам нужно включать сразу все на полную катушку с применением нецензурных выражений. Зачастую, молчание на самом деле «золото». Когда вы будете постоянно в курсе ситуации, то те, кого вы хотите устрашить, не узнают никогда страшно ли вам. Если те, кому вы противостоите, не сможет ничего прочитать по вашему лицу, им станет искренне не по себе.

Они не будут знать о чем вы думаете, и как вы будете реагировать в этой ситуации.

Будьте непоколебимы и уверенны во время подобных ситуаций, никогда не теряйте концентрацию: сощурьте глаза и смотрите на ваших оппонентов прямо, не моргая. Четко, уверенно и спокойно говорите в чем заключается проблема, и как вы считаете нужным ее разрешить. Каждое ваше движение должно быть взвешенным, и если показываете на них пальцем, то делайте это так, как будто каждое движение ваших пальцев может опрокинуть их на пол. Тот, кто разрешит ситуацию подобным образом завоюет себе намного больше дополнительных вистов по сравнению с теми, у кого прямо пар идет из ушей.

При случае, однако, не помешает продемонстрировать свою ярость. Только в подобные моменты, когда на вашем лице все написано, вздохните и постарайтесь успокоиться. Это покажет, что вы можете сдерживать себя и у вас все под контролем. А нет ничего более устрашающего, чем полностью контролирующий себя человек.

Внешний вид

Придерживайтесь соответствующих стереотипов в одежде: купите себе английский костюм и используйте его как бронежилет и в профессиональной и социальной жизни. Даже если вы ничего не делаете, то ваш костюм скажет о том, что вы интеллигентный человек, которому не нужно делать крутую татуировку и иметь ящик AK-47 в гараже, чтобы произвести впечатление. Лучше всего завоевывать себе репутацию при помощи своего ума, обаяния, образованности и амбиций. В английском костюме вы сможете держать на расстоянии даже самого крутого парня в комнате, просто вытянув руку за напитком и продемонстрировав всем свои золотые запонки от Tiffany & Co. Но будьте внимательны, вы же не хотите выглядеть супер, а приехать на какой-то старой развалюхе.

Ум и образованность превыше всего

Сделайте что-нибудь, например, примите участие в благотворительном марафоне. Покажите всем, что вы не боитесь жить. И для этого не нужно быть очень крепким физически. Можете выучить иностранный язык, например.
Разбейте ту оболочку, которую построили вокруг себя, займитесь социальной деятельностью. Будьте уверенны в том, что вы хорошо выглядите и вам всегда есть что сказать (можете даже предварительно подготовить список тем для обсуждения). Покажите себя открытым человеком, улыбайтесь, если кто-то смотрит на вас, и ради Бога, не стойте в темных углах.

Во время разговора придерживайтесь своего предмета разговора. Например, если вы много путешествуете, то расскажите о том, где были в прошлом году, если интересуетесь культурой, то расскажите о художественной выставке, на которой побывали недавно. Ведь искусство «быть уважаемым» лучше постичь, когда вы свободно общаетесь и ведете себя открыто, поэтому не нужно говорить о том, в чем вы не разбираетесь.

Еще более важно не выставлять на показ свои слабости. Если вы плохо играете в бильярд, то не нужно принимать вызов. Просто скажите, что вы плохо играете. В тоже время, подчеркните свои достоинства: скажите, что вы с удовольствием сыграете с ними, допустим, в футбол или баскетбол.

Как только вы завладели вниманием людей, найдите рядом тех, кому вы не интересны, застаньте их врасплох. Заговорите с ними об уведенных вами сегодня утром новостях, спросите что они думают о политической ситуации в какой-нибудь стране. Это может стать для них очень неожиданным, и вы сможете показать себя с лучшей стороны, продемонстрировав свои знания.

Что же такое искусство «быть уважаемым»

По существу, жизнь – это игра-борьба за влияние между различными членами человеческой расы, и вы должны научиться в нее играть, если хотите сами быть «главным», а не «подчиненным».

Если вы заметили опечатку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Больше материалов в

и

Больше материалов в

и

РЕКЛАМА

РЕКЛАМА

Бесконечные поиски совершенства Майкла Шура

Реклама

У автора комедий, известного по таким сериалам, как «Парки и зоны отдыха» и «Хорошее место», есть неожиданный новый проект: книга о моральной философии, в которой рассказывается, как быть хорошим человеком.

20 января 2022

Несколько лет назад Майкл Шур застрял в пробке Лос-Анджелеса, когда попал в философский штопор. Наблюдая за тем, как другие водители используют аварийную полосу, чтобы избежать пробок, он начал злиться на людей, которые ставят свои желания превыше желаний всех остальных, а затем задумался, имеют ли вообще значение такие незначительные этические нарушения.

То, что началось как вспышка раздражения, породило идею: что, если бы существовала космическая система баллов, которая учитывала бы наше хорошее и плохое поведение и ранжировала бы людей соответственно? С тех пор, когда Шур видел плохое поведение водителей, он утешал себя, представляя, как они теряют 15 баллов в своих карточках моральных оценок.

Эта фантазия помогла сформировать предпосылку для телесериала Шура «Хорошее место», метафизической комедии, действие которой происходит в загробной жизни, где люди распределяются в хорошее или плохое место в зависимости от их этического рейтинга. Шоу, в котором Кристен Белл сыграла патологически эгоистичную продавщицу фармацевтических препаратов, случайно отправленную в «Хорошее место», ставило сложные мысленные эксперименты и исследовало моральные принципы таких философов, как Аристотель и Кант, и все это в рамках 22-минутного ситкома.

«В лучшем мире» четыре сезона транслировался на канале NBC и имел коммерческий успех и успех у критиков. Но когда последний сезон вышел в эфир в 2020 году, Шур, который также известен своей работой над такими комедиями, как «Офис», «Парки и зоны отдыха» и «Бруклин девять-девять», почувствовал себя неудовлетворенным.

«У меня было такое ноющее чувство, как будто я еще не закончил говорить об этом», — сказал Шур в видеоинтервью из своего дома в Лос-Анджелесе, где он живет со своей женой Джей Джей. Филбин, их дети Уильям и Айви, их собаки Генри и Луиза и морская свинка по имени Коко. «Я не хотел делать еще одно телешоу на ту же тему, потому что это казалось странным. Я не уверен, что есть еще одно телешоу, посвященное моральной философии, которое кого-то заинтересует».

Итак, неожиданно для себя он решил написать книгу об этике.

Дебют Шура «Как быть совершенным: правильный ответ на каждый моральный вопрос», который Simon & Schuster выпустит во вторник, вероятно, станет первой книгой о моральной философии, одобренной Стивом Кареллом, Эми Полер, Тедом Дэнсоном и Минди Калинг. Джефф МакМахан, профессор философии из Оксфорда, назвал его «приятно бурным руководством по нравственной жизни».

Из книги «Как быть совершенным»

Примерно на 300 страницах Шур охватывает около 2500 лет западной философской мысли, разбивая такие понятия, как этика добродетели, деонтология, утилитаризм и контрактуализм, анализируя принципы, отстаиваемые Аристотелем («хороший продавец, и он всех нас вдохновляет своим предложением»), Кантом («довольно строгий чувак») и Камю («хладнокровная красотка»), а также анализирует аргументы современных философов, таких как Джудит Том. сын, Питер Сингер, Т.М. Скэнлон и Иоганн Брудрик. Он поднимает непростые вопросы («Должен ли я ударить своего друга по лицу без причины?») наряду с более сложными мысленными экспериментами, такими как «Проблема тележки» («Должен ли я позволить этой сбежавшей тележке, которую я вожу, убить пятерых человек, или я должен нажать на рычаг и преднамеренно убить одного (другого) человека?») и чреватые вопросами, например, неправильно ли наслаждаться искусством и литературой, созданными людьми, которые ведут себя предосудительно.

Будучи мирянином-философом, берущимся за решение некоторых из самых глубоких вопросов, над которыми задумывались люди, Шур, естественно, нервничает по поводу того, как будет воспринята книга. «Я в ужасе от людей, которые знают, о чем говорят, читают это и говорят: «Ты дурак», — сказал он. «Сейчас я больше всего боюсь, что кто-то прочтет это и вслух, в одиночестве в своем кабинете, скажет: «Ты дурак».

«Самые умные люди, которые когда-либо жили, трудились тысячи лет, пытаясь объяснить нам, как мы можем стать лучше и как мы можем улучшить себя, но они писали так сложно, многословно и непрозрачно, что никто не хочет этим заниматься», — сказал Шур. «Как будто шеф-повар придумал рецепт печенья с шоколадной крошкой, которое было и вкусным, и помогало похудеть, но рецепт состоял из 600 страниц и написан на немецком языке, и никто его не читал. И я подумал, что если бы мы могли просто перевести это, например, на человеческий язык, это было бы очень полезно».

В некотором смысле эта тема казалась неизбежной. 46-летний Шур, сколько себя помнит, был озабочен тем, как быть хорошим человеком.

«Всю свою жизнь я был одержим понятием этики, — сказал он. «Были моменты, когда я сталкивался с чем-то в своем поведении, когда я понимал, что веду себя этически сомнительным образом, или попадал в какую-то сложную ситуацию, и казалось, что я был бы лучше подготовлен, чтобы справиться с этим, если бы я знал, о чем, черт возьми, я говорю, с точки зрения этики».

Написав книгу о поисках этического совершенства, Шур рисковал показаться невыносимо педантичным или, что еще хуже, ханжеским, но он основывает свои обзоры абстрактных доктрин на самоуничижительных отступлениях. Он признается, что у него все еще есть книги Вуди Аллена на полках, и он не может отказаться от них даже после того, как стали известны обвинения в сексуальном насилии. Он описывает ненависть к себе, которую он чувствовал всякий раз, когда оставлял чаевые в Starbucks, но делал паузу, чтобы убедиться, что бариста видел, как он это делает. Он мучается из-за своего привилегированного статуса образованного, богатого белого человека, беспокоится о том, что его гибридный автомобиль по-прежнему вреден для окружающей среды, и о том, что деньги, которые он тратит на бейсбольные билеты и другие предметы роскоши, могли пойти нуждающимся. (По его словам, он жертвует свои доходы от книги нескольким благотворительным и некоммерческим организациям.)

Родившийся в Анн-Арборе, штат Мичиган, и выросший в Коннектикуте в неформальной унитарной семье, Шур сделал очаровательную карьеру, которую он приписывает череде счастливых случайностей, начиная с того дня, когда он остался дома больным из школы, и его мама разрешила ему посмотреть фильм Аллена «Спящий». В Гарварде, где он специализировался на английском языке, он присоединился к Lampoon, комедийному журналу, который служил каналом для телевизионных писателей, и эти связи помогли ему получить работу в качестве сценариста для «Субботним вечером в прямом эфире» в 1998 году.0003

Позже он был нанят в качестве сценариста для «Офиса», и примерно в третьем сезоне он подписал общий контракт с NBCUniversal. Он стал соавтором «Парков и зон отдыха» и «Бруклин девять-девять» — хороших комедий на рабочем месте. Когда сеть дала ему полную свободу действий, чтобы сделать шоу обо всем, что он хотел, он представил «Хорошее место».

Вначале он столкнулся с проблемой: он мало что знал о моральной философии. Поэтому он начал самостоятельный курс этики, читая работы Аристотеля, Канта, Милля, Бентама, Ролза и других, и поглощая академические статьи, которые он нашел в Интернете.

Когда он обнаружил, что концепции непроницаемы, он обратился к профессионалам. Он попросил Памелу Хиероними, профессора философии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, быть консультантом шоу, и она читала лекции в комнате писателей и помогала писателям решать такие загадки, как «Проблема вагонетки». «Он хочет, чтобы это было удобоваримым, но он не хочет разбавлять его», — сказала она о Шуре.

Шур также пригласил философа Тодда Мэя в качестве консультанта после прочтения его книги «Смерть». Шур иногда отправлял Мэй срочное электронное письмо с «философским чрезвычайным положением», когда беспокоился, что напортачил с каким-то этическим нюансом.

«Он необычайно точен, и для него очень важно правильно излагать теории», — сказал Мэй, который также консультировал Шура по его книге.

Постановка иногда больше напоминала семинар по философии в аспирантуре, чем декорации ситкома. Уильям Джексон Харпер, сыгравший противоречивого профессора философии в «Хорошем месте», вспоминал разговоры со Шуром о колючих вариациях проблемы вагонетки, от которых у него кружилась голова. Белл, изучавший подготовленный Шуром длинный документ с изложением различных этических теорий, освещаемых в сериале, вспоминает, как обсуждал со Шуром, можно ли есть миндаль.

«Не так много людей, которые так глубоко, как он, стремятся исследовать свою роль в мире, — сказала она.

Дэнсон, сыгравший бессмертного существа и бюрократа, управляющего «Хорошим местом», сказал, что Шур привнес серьезность и напряженность в декорации, атмосферу, необычную для шоу, в котором также присутствовал юмор в ванной и физическая комедия. «Я не думаю, что в его теле есть случайная кость», — сказал Дэнсон.

После создания шоу, которое, казалось, бросало вызов границам ситкома, смешивая опрометчивые идеи с крайней глупостью, Шур почувствовал, что открыл формулу успеха, которую он может использовать в книге. Он продал «Как быть совершенным» компании Simon & Schuster в начале 2020 года, незадолго до того, как разразилась пандемия, которая закрыла большую часть индустрии развлечений.

По мере приближения релиза Шур осознает, что на него возлагаются большие надежды, чем на большинство авторов-дебютантов. «Я хотел, чтобы книга была разговорной, увлекательной и достаточно забавной, чтобы люди, которые смотрели «Хорошее место» или что-то еще, что я когда-либо делал, чувствовали, что с ними разговаривает один и тот же парень, и я также хотел, чтобы все, кто хоть что-то знает о философии, прочитали ее и подумали: «Эй, неплохо», — сказал он.

Он несколько успокоен тем фактом, что «Хорошее место» был так хорошо принят, предполагая, что есть аудитория для глупых риффов об этике, и сказал, что он получил положительные отзывы от друзей и коллег, которым понравилось шоу и дилеммы, которые оно подняло.

«А если они лгали, то это их проблемы, — добавил Шур, — потому что они были неэтичны».

Александра Альтер пишет об издательском деле и литературном мире. До прихода в The Times в 2014 году она освещала книги и культуру для The Wall Street Journal. До этого она писала репортажи о религии и случайных ураганах для The Miami Herald. Подробнее об Александре Альтер

Версия этой статьи напечатана в разделе C на странице 1 нью-йоркского издания под заголовком: Его новое хорошее место — писать о морали. Заказать репринты | Сегодняшняя газета | Подписаться

О книге Майкла Шура «Как быть совершенным»

После выпуска книга заняла второе место в списке «Бестселлеров» New York Times , отчасти потому, что она получила предварительный маркетинг, в отличие от любого другого философского текста: рекламные ролики знаменитостей, появления на Today и Late Night , профиль автора в Нью-Йорк Таймс . В последнем Шур признался: «Я в ужасе от людей, которые знают, о чем говорят, прочитав ее и сказав: «Ты дурак». На самом деле, книга выдвигает эту озабоченность на первый план, начиная с раздела «Вопросы и ответы», в котором рассматриваются жалобы воображаемых «более умных профессоров», а последняя сноска предлагает превентивную защиту от «подлых, ученых профессоров», которые могут подвергнуть критике его утверждения. Я изучал философию десятилетиями и преподавал моральную философию студентам колледжей, поэтому я никогда не чувствовал себя менее желанным читателем! Несмотря на все усилия Шура, к концу этой статьи я назову его дураком — обещаю.

Перед этим возникает очевидный вопрос, который следует задать при столкновении с очередным этическим текстом: почему? Эта книга следует той же схеме и использует те же примеры, что и многие другие. Есть вступительная глава о том, почему мораль важна: «Почти все, что мы делаем, имеет некоторый этический компонент, осознаем мы это или нет. Это означает, что мы обязаны узнать, что такое адская этика и как она работает, чтобы не все время все портить». Затем следует несколько глав о «большой тройке» в западной моральной философии — утилитаризме, кантианстве и аристотелевской этике добродетели — плюс одна, посвященная контрактуализму Т. М. Скэнлона.

После этого следует серия глав, в которых эти теории применяются к конкретным случаям, и несколько глав, в которых подводятся итоги того, что мы узнали, и почему это важно. Разве не существуют десятки хорошо зарекомендовавших себя учебников по этике, охватывающих примерно одну и ту же тему, имеющих примерно одинаковую структуру, и разве они не написаны людьми с докторской степенью? Именно в этом, как предполагает Шур, и заключается проблема. Хотя у философов «есть ответы для нас — или, по крайней мере, у них есть идей, которые могут помочь нам сформулировать наши собственные ответы», они пишут «невероятно скучную прозу, от которой у вас мгновенно начинает болеть голова от напряжения».

Отличительный Шур-твист (Schurprise?) из Как быть совершенным — это, конечно, комедия. Текст изобилует риффами о философах и их теориях, а также случайными забавными наблюдениями о современной жизни. Тон шутки варьируется от игривого абсурда до подмигивающей иронии и гипервентиляционной театральности, как если бы Шур играл в импровизированную игру «да и» с самим собой. Например, при объяснении требующей сложности строгого утилитарного анализа:

Если бы мы обедали с нашим лучшим другом Карлом, а женщина через дорогу расстроилась бы из-за неисправного парковочного счетчика, мы должны были бы вскочить и броситься ей на помощь… если бы это не расстроило Карла, потому что он был как раз в центре эмоциональной истории о своих продолжающихся проблемах с сестрой, и, таким образом, акт помощи женщине-парковщику причинил бы ему еще еще несчастье 900 80, чем счастье, которое мы бы создали, помогая женщине с ее проблемами со счетчиком парковки… но затем, делая этот расчет, мы случайно услышали, как кто-то говорит о наводнении в Миссури, которое заставило тысячи людей покинуть свои дома, и все они нуждались больше, чем Карл 9. 0079 или Parking Meter Lady, так что спешим в аэропорт…

На он идет, без периода в поле зрения. Расширенные юмористические описания смешаны с более короткими шутками об объектах пренебрежения Шура, таких как ананас на пицце, Нью-Йорк Янкиз, жесткость Иммануила Канта и владелец Washington Commanders Дэн Снайдер. С таким количеством шуток, Как быть совершенным явно отличается от большинства текстов по философии.

Не то чтобы философы сознательно избегали юмора. Мы просто не умеем это делать. Наши лучшие усилия сводятся к каламбурам и игре слов. Возьмем, к примеру, одного из моих профессоров: каждый раз, когда он слышал, как кто-то обсуждает индийскую мысль, он кричал: «Ну, очень много санкхьи!» Или Нил Синхабабу, чья «Возможные девушки» — пьеса о философской теории возможных миров — позволила ему попасть в Вашингтон Пост . Философский юмор часто представляет собой комедию как концепцию, типа «о, я вижу, что вы там сделали», а не что-то действительно смешное. (Есть исключения. Славой Жижек, например, приправляет свои книги и речи возмутительным и непристойным юмором, чтобы донести философские доводы. Большая часть остального — отбросы.)

Отчасти трудности философов с юмором проистекают из исторической подозрительности этой дисциплины к комедии. В «Республике » платоновский Сократ настаивает на том, что идеальные граждане должны избегать смеха, «ибо обычно, когда человек предается бурному смеху, его состояние вызывает бурную реакцию». С точки зрения Платона смех недостоин, потому что он дестабилизирует, уводит людей от их лучшей, самой философской части — их рассуждений. Он не одинок в этом осуждении: Аристотель и стоики подчеркивают схожее противоречие между юмором и рассуждениями, хотя его современник Диоген Циник использовал насмешку, чтобы разрушить моралистов и их нравы. Отцы Церкви с подозрением относились к смеху; в конце концов, Библия говорит, что Бог смеется только с насмешливым презрением, а не с приятным развлечением. (Эта тенденция неверна для неевропоцентристской мысли: ранние буддийские религиозные деятели, например, изображаются восторженно смеющимися.)

Это противоречие между рассуждениями и комедией усиливается из-за обычного предмета философии. Абстрактные вопросы и запутанные ответы просто не годятся для шуток. Как ни шути, в бимодальном гиломорфном концептуальном реализме нет ничего смешного. Еще более проблематичным является несерьезное отношение, которое может раскрыть юмор. Если автор находит способ сделать сухую тему веселой, может показаться, что он недостаточно серьезно относится к своей теме. Опасность такого недоразумения усиливается в выбранной Шуром области этики. Рассмотрим автора, пытающегося заткнуть шутку, выступая против употребления в пищу животных. («Одобряем ли мы, что фермеры и мясники жестоко обращаются с нашим мясом? Разве они не могут быть нежными, когда размягчают?») Такой шаг больше упрощает, чем проясняет, тем самым подрывая то, что поставлено на карту.

Однако без попыток легкомыслия есть еще один риск: философы-моралисты кажутся либо ужасными занудами, либо безрадостными ругателями. Трудно сделать что-то еще, кроме как извиваться, когда мыслитель-утилитарист описывает страдания животных, выращенных на фабричных фермах, за ужином в техасском придорожном доме. Здесь есть социальная неприспособленность, несоответствие между ситуацией и реакцией. Вкратце: философы-моралисты не доставляют удовольствия на вечеринках. Книга Шура содержит многочисленные напоминания о том, какими ужасными и неприятными могут быть профессора этики.

Но это все шутки, да? Шур просто забавный парень, подшучивающий над суровыми занудами. Может быть. Я надеюсь. Именно эта неопределенность делает философию и любую комедию, кроме очевидной и неуклюжей, несовместимой. Поскольку даже самые основные философские рассуждения основаны на действительной связи истинных предпосылок, читателям трудно следовать за ними, когда они никогда не бывают полностью уверены, что представленные утверждения верны или, по крайней мере, приняты за истину автором.

Подумайте об этом из обсуждения взвешивания вреда: «Разрушение города важнее, чем складка на бампере [автомобиля]? Конечно. Никто в мире не будет против. […] Как ни странно, шотландский философ Дэвид Юм поднял бы об этом вопрос. […] Вот почему все ненавидят профессоров моральной философии». Эта серия утверждений играет роль шутки, но первоначальное утверждение, что никто не будет возражать, никогда не исправляется. Иронический юмор допускает концептуальные проскальзывания и отрыв повествования, что гарантирует, что автора нельзя критиковать, а читателю, возможно, не нужно будет чувствовать вызов.

Точно так же, когда аргумент требует крайних моральных действий, Шур, закатывая глаза, описывает это как «не в разумных пределах» — фраза, которая никогда не должна появляться в книге по философии. Если основоположники утилитаризма — «два глубоко чудаковатых чувака», а Кант — «фрик», возможно, их идеи можно без потерь отбросить в сторону. А еще есть выдуманные цитаты и фарсовые истории. Многие из них сразу воспринимаются, но их включение может дезориентировать в целенаправленном философском прочтении.

Возможно, чтение этой книги должно сбивать с толку, поскольку, по мнению Шура, этическая жизнь довольно запутанна, даже подавляющая. Существует бесчисленное множество важных факторов, которые мы должны учитывать при принятии наших моральных решений, и все они должны постоянно оцениваться. Благодаря постоянно включенным средствам массовой информации и почти всезнающим технологиям сбора информации у нас всегда есть доступ к этическим проблемам, которые необходимо решить, и к трудным фактам, которые необходимо рассмотреть. Всегда есть что-то еще, и эта оценка должна происходить постоянно, в нашей напряженной и сложной жизни.

Шур называет результаты этой ситуации «моральным истощением» — его чеканка, его «собственная крутая, содержательная, философская идея». Такое истощение возникает потому, что «каждый день мы сталкиваемся с десятками морально-этических решений […] и некоторые варианты, безусловно, лучше других». Мы чувствуем бесконечное давление, чтобы сделать правильный выбор, но понимаем, что для этого потребуются значительные усилия, невероятно полные знания и огромная удача. В такой ситуации понятно желание пожать плечами и сдаться. Смеяться, а не пытаться.

Поощрение стремления читателей быть хорошими людьми, несмотря на моральное истощение, — одна из ключевых целей Шура. Вместо того, чтобы настаивать на моральной мономании, он предлагает стремиться к совершенствованию, делая завтра немного лучше, чем вчера. Хотя он в основном избегает самых серьезных сегодняшних моральных вопросов, в надежде, возможно, не «уйти в тернистый мир политики», книга по-прежнему функционирует как моральное наставление, руководство по использованию теоретической философии для улучшения своих этических усилий. В конце он показал, как представленные теории могут работать вместе, чтобы помочь в попытке вести нравственную жизнь.

Однако сочетание таких усилий с юмором представляет собой проблему, часто возникающую при просмотре лекций Жижека моими студентами-философами. Они смеются, повторяя его грязные шутки, не имея ни малейшего представления, о чем его шутки, и никакого видимого желания выяснить это. Жижек для них просто дурак. Возможно, мои ученики не подходящая аудитория для Жижека, но они для Шура. Многие из них записались на мои занятия именно потому, что им понравился The Good Place . В первые дни последних семестров они уже знали некоторые забавные примеры из курса: Задача о тележке, Скрипач с хирургическим путем, Утилита-монстр. Однако, когда их спрашивают о значении или важности этих мысленных экспериментов, они бормочут. Юмора было достаточно, чтобы привлечь их внимание — он функционирует, по выражению Лукреция, как «мёд в аптечке». Однако это не лекарство. Развитие чьих-то моральных идей, не говоря уже о том, чтобы побудить их стать лучше, требует настоящей работы.

Несмотря на всю свою комедийность, Как быть совершенным не только и даже не в первую очередь занимается подсчетом смеха. Скорее, Шур заботится об основных темах и хочет поделиться ими как можно шире. Его юмор вносит свой вклад в то, что является удивительно компанейской книгой, текстом, который приглашает читателя учиться, исследовать и расти. Он явно провел годы, работая над деталями сложностей философии, чтобы сделать ее понятной для телезрителей и читателей-неспециалистов. Он делает это отчасти, показывая, как эти теории применимы к его собственному выбору, включая те, которые он облажался. Текст наиболее полно удается, когда Шур-комедийный писатель поворачивается к Шуру-человеку. Он показывает, насколько он был недальновидным, надменным и педантичным, и мы учимся на его примере так, как не узнали бы, если бы нам представили только приключения тщательно сконструированного этического образца.

За исключением шуток, резюме Шура и применение этических теорий не уступают тем, которые читатель может найти в большинстве вводных учебников по этике. Однако чего читатель не найдет в этих стандартах, так это серьезной уязвимости Шура и его готовности открыться для критики, чтобы высказать свое мнение, а не просто пошутить. Такое включение напоминает нам, что этика — это не просто область абстрактных исследований, а набор инструментов, которые можно использовать для того, чтобы прожить повседневную жизнь без мучительного сожаления и постоянной ненависти к себе.

Слова другого комедийного автора объясняют важность этого сдвига. За девять дней до своей смерти в интервью Psychology Today Джордж Карлин отметил, как на него повлияла концепция творческих взаимоотношений Артура Кестлера: «Шут шутит, он забавный, он высмеивает, он высмеивает. Но если его насмешки основаны на здравых идеях и мышлении, то он может перейти к [другой роли], которая является мыслителем — он назвал ее философом. Шут становится философом».

Майкл Шур — шут, дурак. Он заставляет нас смеяться. Но пока он собирал воедино это забавное и здравое исследование теоретической и прикладной этики, произошло кое-что еще. Благодаря своему пристальному вниманию к сложностям нравственной жизни, разработке новой концепции, объясняющей одну из определяющих черт нашей эпохи, и непоколебимому анализу собственного характера и слабостей, Михаэль Шур показал нам кое-что и о том, как быть философом.

¤

Стивен А. Миллер — профессор перипатетической философии.

No related posts.