«Одинокий мужчина» Ишервуд Кристофер — описание книги | Эксклюзивная классика
Алтайский край
Альметьевск
Ангарск
Астрахань
Белгород
Благовещенск
Братск
Брянск
Брянская область
Владивосток
Владимирская область
Волгоград
Волгоградская область
Воронеж
Воронежская область
Екатеринбург
Ивановская область
Иркутск
Иркутская область
Кабардино-Балкарская Республика
Калужская
Калужская область
Карачаево-Черкесская Республика
Кемерово
Кемеровская область
Киров
Кострома
Краснодарский край
Красноярск
Красноярский край
Курганская
Курск
Липецк
Лиски
Москва
Московская область
Нижегородская область
Нижний Новгород
Нижний Тагил
НовосибирскНовосибирская область
Омск
Оренбург
Оренбургская область
Пенза
Пермский край
Пермь
Приморский край
Республика АдыгеяРеспублика Башкортостан
Республика Бурятия
Республика Крым
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Хакасия
Ростов-на-Дону
Ростовская область
Рязань
Самара
Самарская область
Саратов
Саратовская область
Свердловская область
Севастополь
Смоленск
Ставрополь
Ставропольский край
Старый Оскол
Тамбов
Тамбовская область
Тверь
Томск
Тула
Тульская область
Тюменская область
Тюмень
Удмуртская Республика
Ульяновск
Ульяновская область
Хабаровск
Ханты-Мансийский автономный округ
Челябинск
Челябинская область
Чувашская Республика
Ямало-Ненецкий автономный округ
Ярославль
Ярославская область
Кристофер Ишервуд ★ Одинокий мужчина читать книгу онлайн бесплатно
Кристофер Ишервуд
Одинокий мужчина
A Single Man by Christopher Isherwood
Роман
Впервые опубликован в Великобритании в 1964 году
Перевод: Gorushka
Посвящается Гору Видалу
ПРОБУЖДЕНИЕ означает быть и сейчас.
Некоторое время рассматриваешь потолок, потом опускаешь глаза и опознаешь в распростертом теле самого себя, следовательно, я есть, сейчас есть. То, что сейчас я здесь, вопреки всему не так плохо, ведь именно здесь мне и надлежит находиться утром: в месте, именуемом домом.
Но сейчас значит больше, чем сей час, день, год. Это леденящее напоминание: позади еще один день, еще один год. И каждый день отмечен новой датой, отдаляющей предыдущие в прошлое — и так, пока, рано или поздно, может… нет, неизбежно, ОНА придет.
Щекочущий нервы страх. Болезненное отрицание того, что впереди: неизбежности смерти.
Тем не менее, кора головного мозга педантично приступает к своим обязанностям — ноги выпрямить, поясницу согнуть, пальцы сжать и расслабить. Наконец, нервная система посылает первый приказ телу: ВСТАТЬ.
Тело покорно отделяется от кровати, морщась по причине артрита в пальцах и левом колене, ощущая легкую тошноту в преддверии желудка — наконец, голышом ковыляет в ванну, где опустошает мочевой пузырь и взвешивается: все те же сто пятьдесят фунтов, вопреки изнурительной гимнастике.
Теперь к зеркалу.
В котором отражается не лицо, а воплощение предопределенности. Развалина, в которую он превратил себя за эти пятьдесят восемь лет. Унылый беспокойный взгляд, огрубевший нос, углы рта опущены под воздействием собственной желчности, обвисшие мышцы щек, увядающая шея в сетке мельчайших морщин. Загнанный взгляд измученного пловца, или бегуна, которому не дано остановиться. Человек будет рвать жилы до самого конца. Не потому, что герой. Он не мыслит иного.
Глядя в зеркало, он видит в нем много лиц: ребенка, подростка, молодого человека, и уже не очень молодого — хранимых подобно ископаемым на полках, и, как они, давно умерших. К нему, еще живущему, их вопрос: посмотри — мы умерли, так чего ты боишься?
Его ответ: раньше это протекало так постепенно, незаметно. Страшно, когда подталкивают.
Человек все смотрит. Губы приоткрываются, он дышит через рот. Наконец кора мозга нетерпеливо приказывает мыться, бриться, причесываться. И прикрыть наготу.
То есть одеться перед выходом наружу, к другим людям; и одеться соответственно, чтобы его внешность и поведение должным образом были ими опознаны.
Человек покорно моется, бреется, причесывается, смиряясь с ответственностью перед другими. Он даже благодарен за предоставленное ему место в ряду подобных. Он знает, чего от него ждут.
Знает его имя. Его зовут Джордж.
ОДЕТЫЙ, он более-менее превращается в него, то есть Джорджа — хотя это еще не совсем тот Джордж, которого люди ждут и готовы признать. Позвонившие ему в этот ранний час были бы поражены, даже напуганы, если бы вместо предполагаемой персоны могли видеть такой далекий от готовности полуфабрикат. Но этого они не могут, а имитация голоса знакомого им Джорджа почти идеальна. Даже Шарлотту удается обмануть. Хотя, два-три раза она уловила что-то странное и спросила, «Джо, у тебя все в порядке?»
Он пересекает переднюю комнату, которую называет кабинетом, и спускается вниз. Лестница делает поворот, она узкая и крутая.
Ты задеваешь поручни локтями, приходится опускать голову — даже Джорджу, при росте в пять футов восемь дюймов. Дом невелик и плотно скомпонован. В нем он должен бы чувствовать себя защищенным; тут нет места одиночеству.
И тем не менее…
Представьте себе пару, живущую день за днем, год за годом в этом тесном пространстве, плечом к плечу стряпающую что-то на общей крошечной плите, протискиваясь друг мимо друга на узкой лестнице, бреясь рядышком перед маленьким зеркалом в ванной; в постоянной толкотне, соприкосновении двух тел, то нечаянном, то намеренном — чувственном, агрессивном, неловком, нетерпеливом, яростном или любовном — так представьте, насколько глубокие, пусть невидимые, следы они оставляют повсюду! Дверь в кухню слишком узка. Двое в спешке, с тарелками в руках, обречены сталкиваться именно здесь. И потому каждое утро здесь, в конце лестницы, Джордж испытывает шок у пропасти, в которой внезапно обрывается его путь. Здесь он останавливается, словно узнавая впервые, и все с той же болью: Джим умер.
Он умер.
Одинокий мужчина читать онлайн, Кристофер Ишервуд
Автор Кристофер Ишервуд
Кристофер Ишервуд
Одинокий мужчина
Christopher Isherwood
A SINGLE MAN
Серия «Эксклюзивная классика»
Перевод с английского Е. Горяиновой
Серийное оформление Е. Ферез
Печатается с разрешения наследника автора
и литературного агентства The Wylie Agency (UK), Ltd.
© Christopher lsherwood, 1964
© Перевод. Е. Горяинова, 2018
© Издание на русском языке AST Publishers, 2019
* * *Пробуждение означает быть здесь и сейчас. Некоторое время рассматриваешь потолок, потом опускаешь глаза и опознаешь в распростертом теле самого себя, следовательно, я есть, сейчас есть. То, что сейчас я здесь, вопреки всему, не так уж и плохо, ведь именно здесь мне и надлежит находиться утром: в месте, именуемом домом.
Но сейчас значит больше, чем сей час, день, год.
Это леденящее напоминание: позади еще один день, еще один год. И каждый день отмечен новой датой, отодвигающей предыдущие в прошлое, – пока, рано или поздно, может… нет, неизбежно, ОНА придет.
Щекочущий нервы страх. Болезненное отрицание того, что впереди: неизбежность смерти.
Тем не менее головной мозг педантично приступает к своим обязанностям – ноги выпрямить, поясницу согнуть, пальцы сжать и расслабить. Наконец нервная система посылает первый приказ телу: ВСТАТЬ.
Тело покорно отделяется от кровати, морщась из-за артрита в пальцах и левом колене, ощущает легкую тошноту в желудке – наконец, голышом ковыляет в ванну, где опорожняет мочевой пузырь и взвешивается: все те же шестьдесят восемь килограммов вопреки изнурительной гимнастике. Теперь к зеркалу.
В нем отражается не лицо, а воплощение предопределенности. Развалина, в которую он превратил себя за эти пятьдесят восемь лет. Унылый беспокойный взгляд, огрубевший нос, уголки рта опущены под воздействием собственной желчности, обвисшие мышцы щек, увядающая шея в сетке мелких морщин.
Загнанный взгляд измученного пловца или бегуна, которому не дано остановиться. Человек будет рвать жилы до самого конца. Не потому, что герой. По-другому он просто не мыслит.
Глядя в зеркало, он видит множество лиц: ребенка, подростка, молодого человека и уже не очень молодого, старика – множество лиц, хранимых подобно ископаемым на полках и, как и они, давно умерших. К нему, еще живущему, адресован их вопрос: посмотри на нас, посмотри – мы умерли, так чего же ты боишься?
Его ответ: раньше это протекало так постепенно, незаметно.
. Страшно, когда подталкивают.Человек все смотрит и смотрит. Губы приоткрываются, он дышит через рот. Наконец мозг нетерпеливо приказывает мыться, бриться, причесываться. И прикрыть наготу. То есть одеться перед выходом наружу, к другим людям; и одеться соответственно, чтобы его внешность и поведение должным образом были ими опознаны.
Он покорно моется, бреется, причесывается, смиряясь с ответственностью перед другими.
Он даже благодарен за предоставленное ему место в их рядах. Он знает, чего от него ждут.
Знает свое имя. Его зовут Джордж.
Одетый, он постепенно превращается в него, то есть в Джорджа, – хотя это еще не совсем тот Джордж, которого люди ждут и готовы признать. Позвонившие ему в этот ранний час были бы поражены, даже напуганы, если бы вместо предполагаемой персоны услышали голос такого далекого от готовности полуфабриката. Однако это, конечно, невозможно – имитация голоса знакомого им Джорджа почти идеальна. Даже Шарлотту удается обмануть. Хотя пару раз она уловила странные нотки и спросила: «Джо, у тебя все в порядке?»
И все же…
Представьте себе пару, живущую день за днем, год за годом в этом тесном пространстве: плечом к плечу стряпая что-то на общей крошечной плите, протискиваясь друг мимо друга на узкой лестнице, бреясь рядышком перед маленьким зеркалом в ванной. В постоянной толкотне, соприкосновении двух тел, то нечаянном, то намеренном – чувственном, агрессивном, неловком, нетерпеливом, яростном или любовном, – так представьте, насколько глубокие, пусть и невидимые следы они оставляют повсюду! Дверь в кухню слишком узка.
Двое в спешке, с тарелками в руках обречены сталкиваться тут. И потому каждое утро здесь, в конце лестницы, Джордж испытывает шок, будто это пропасть, где внезапно обрывается его путь. Здесь он останавливается, словно узнавая впервые и все с той же болью: Джим умер. Он умер.
Он стоит тихо, иногда молча, иногда с коротким животным стоном, пока спазм не отпустит. Потом уходит в кухню. Эти утренние приступы слишком болезненны, в них нет ничего сентиментального …
Кристофер Ишервуд — Одинокий мужчина читать онлайн
Кристофер Ишервуд
Одинокий мужчина
A Single Man by Christopher Isherwood
Роман
Впервые опубликован в Великобритании в 1964 году
Перевод: Gorushka
Посвящается Гору Видалу
ПРОБУЖДЕНИЕ означает быть и сейчас. Некоторое время рассматриваешь потолок, потом опускаешь глаза и опознаешь в распростертом теле самого себя, следовательно, я есть, сейчас есть. То, что сейчас я здесь, вопреки всему не так плохо, ведь именно здесь мне и надлежит находиться утром: в месте, именуемом домом.
Но сейчас значит больше, чем сей час, день, год. Это леденящее напоминание: позади еще один день, еще один год. И каждый день отмечен новой датой, отдаляющей предыдущие в прошлое — и так, пока, рано или поздно, может… нет, неизбежно, ОНА придет.
Щекочущий нервы страх. Болезненное отрицание того, что впереди: неизбежности смерти.
Тем не менее, кора головного мозга педантично приступает к своим обязанностям — ноги выпрямить, поясницу согнуть, пальцы сжать и расслабить. Наконец, нервная система посылает первый приказ телу: ВСТАТЬ.
Тело покорно отделяется от кровати, морщась по причине артрита в пальцах и левом колене, ощущая легкую тошноту в преддверии желудка — наконец, голышом ковыляет в ванну, где опустошает мочевой пузырь и взвешивается: все те же сто пятьдесят фунтов, вопреки изнурительной гимнастике. Теперь к зеркалу.
В котором отражается не лицо, а воплощение предопределенности. Развалина, в которую он превратил себя за эти пятьдесят восемь лет.
Унылый беспокойный взгляд, огрубевший нос, углы рта опущены под воздействием собственной желчности, обвисшие мышцы щек, увядающая шея в сетке мельчайших морщин. Загнанный взгляд измученного пловца, или бегуна, которому не дано остановиться. Человек будет рвать жилы до самого конца. Не потому, что герой. Он не мыслит иного.
Глядя в зеркало, он видит в нем много лиц: ребенка, подростка, молодого человека, и уже не очень молодого — хранимых подобно ископаемым на полках, и, как они, давно умерших. К нему, еще живущему, их вопрос: посмотри — мы умерли, так чего ты боишься?
Его ответ: раньше это протекало так постепенно, незаметно. Страшно, когда подталкивают.
Человек все смотрит. Губы приоткрываются, он дышит через рот. Наконец кора мозга нетерпеливо приказывает мыться, бриться, причесываться. И прикрыть наготу. То есть одеться перед выходом наружу, к другим людям; и одеться соответственно, чтобы его внешность и поведение должным образом были ими опознаны.
Человек покорно моется, бреется, причесывается, смиряясь с ответственностью перед другими.
Он даже благодарен за предоставленное ему место в ряду подобных. Он знает, чего от него ждут.
Знает его имя. Его зовут Джордж.
ОДЕТЫЙ, он более-менее превращается в него, то есть Джорджа — хотя это еще не совсем тот Джордж, которого люди ждут и готовы признать. Позвонившие ему в этот ранний час были бы поражены, даже напуганы, если бы вместо предполагаемой персоны могли видеть такой далекий от готовности полуфабрикат. Но этого они не могут, а имитация голоса знакомого им Джорджа почти идеальна. Даже Шарлотту удается обмануть. Хотя, два-три раза она уловила что-то странное и спросила, «Джо, у тебя все в порядке?»
Он пересекает переднюю комнату, которую называет кабинетом, и спускается вниз. Лестница делает поворот, она узкая и крутая. Ты задеваешь поручни локтями, приходится опускать голову — даже Джорджу, при росте в пять футов восемь дюймов. Дом невелик и плотно скомпонован. В нем он должен бы чувствовать себя защищенным; тут нет места одиночеству.
И тем не менее…
Представьте себе пару, живущую день за днем, год за годом в этом тесном пространстве, плечом к плечу стряпающую что-то на общей крошечной плите, протискиваясь друг мимо друга на узкой лестнице, бреясь рядышком перед маленьким зеркалом в ванной; в постоянной толкотне, соприкосновении двух тел, то нечаянном, то намеренном — чувственном, агрессивном, неловком, нетерпеливом, яростном или любовном — так представьте, насколько глубокие, пусть невидимые, следы они оставляют повсюду! Дверь в кухню слишком узка. Двое в спешке, с тарелками в руках, обречены сталкиваться именно здесь. И потому каждое утро здесь, в конце лестницы, Джордж испытывает шок у пропасти, в которой внезапно обрывается его путь. Здесь он останавливается, словно узнавая впервые, и все с той же болью: Джим умер. Он умер.
Он стоит тихо, молча, иногда с коротким животным стоном, пока не отпустит спазм. Потом уходит в кухню. При утренних приступах боли ему не до сентиментальности, будет лишь легкое облегчение впоследствии.
Примерно как по окончании сильных судорог.
СЕГОДНЯ муравьев еще больше; ручейками они струятся по полу, взбираясь по раковине, угрожающе стремятся к шкафчику, где он хранит джем и мед. Упорно поливая их ФЛИТ-спреем, он вдруг смотрит на себя взглядом постороннего: злобный упрямый старик, считающий, что вправе убивать этих замечательных полезных насекомых. Живой, убивающий живое под наблюдением сковород с кастрюлями, ножей с вилками, банок с бутылками — предметов, безучастных к Ее величеству эволюции. Почему? Ну, почему? Может, это происки некоего Космического врага, Всеобщего тирана, затмевающего наш взор с целью остаться неопознанным, и потому обращающий нас против наших естественных друзей, жертв Его тирании? Но, прежде чем Джордж додумал эту мысль, муравьи уже мертвы, собраны мокрой тряпкой, и с потоком воды отправлены в слив раковины.
Он готовит себе яйцо-пашот с беконом, тосты и кофе, потом садится завтракать за кухонным столом. А в голове в это время крутится без остановки детская припевка, которую еще в Англии, в давние годы, ребенком он слышал от няни:
Яйцо-пашот на хлеб кладешь —
(Он видит ее так же ясно, седоволосую, с блестящими мышиными глазками; маленькое пухлое тельце вносит в детскую завтрак на подносе, с трудом переводя дух после крутого подъема.
Она всегда проклинала наши лестницы, называя их за крутизну «деревянными горками» — одна из магических фраз родом из детства.)
Яйцо-пашот на хлеб кладешь,
Однажды съешь — еще возьмешь!
Ах, этот трогательно непрочный, обволакивающий уют детских радостей! В котором Маленький Хозяин уплетает свой завтрак, а улыбчивая Няня облучает его уверенностью в том, что все прекрасно в их крошечном хрупком мирке!
ЗАВТРАК с Джимом зачастую был лучшим временем грядущего дня. Самые душевные беседы случались у них именно за второй-третьей чашкой кофе. Обсуждалось все, что только приходило в голову — включая, конечно, смерть; есть ли что-нибудь после, и если есть, то что это. Даже преимущества и недостатки внезапной гибели — в сравнении с осознанной близостью кончины. Но сейчас Джордж ни за что на свете не смог бы вспомнить, что именно об этом думал Джим. Подобные разговоры не ведутся всерьез. Они кажутся слишком теоретическими.
Конец ознакомительного отрывка
Вы можете купить книгу и
Прочитать полностью
Хотите узнать цену?ДА, ХОЧУ
О романе «Одинокий мужчина» — КОЛИН ФЕРТ
Роман Кристофера Ишервуда «Одинокий мужчина».
Столько в сети о романе написано после 2010 года, что трудно понять, почему до сих пор не перевели. Пишут, как здорово бы, но никто не переводит.
Что ж, а мне не стыдно взять взять «это» в свои руки. Хехе, прямо по Ишервуду. Есть у него эпизод в романе, когда он берет дело в свои руки, и ему не стыдно. Стар стыдиться-то.
Нет, конечно, начала я переводить из интереса, и точно не думала закончить – конечно, его переведут, издадут, купим, прочитаем. Отсканируем, выложим. Все, как всегда. Но коли нет…
До фильма о романе «Одинокий мужчина» я вряд ли слышала, а «Берлинские рассказы» его читала в 90-е вдогонку фильму «Кабаре». Но столько всего через сметенный гласностью железный занавес излилось на наши головы, что особого потрясения точно не было. Тема интересная, но тогда и по сей день мной не недообъятая. Сейчас уже много чего можно добыть о той 30-х годов берлинской лит-компании, не 90-е, Амазон и инет-аукционы мне в руки (кстати, пошел наш народ тащить сюда через интернет столько товару, что коллапс.
Шереметьево забито и не берет больше!). А я тоже жду…
Частый с оглядкой на автора книги вопрос — Понравился бы Ишервуду фильм? Не думаю. Он не одобрил «Кабаре», слишком хороша на его вкус Лайза. Салли не должна быть профи. А в Лайзе сразу видна дочь знаменитой Гарланд. Но зато ему понравился Майк Йорк…
Ишервуд начал писать роман, когда его любовник Дон, моложе его на 30 лет, сбежал, но кажется, с мужчиной… Он много месяцев не слышал о нем, где он и что он, даже думал, что может тот погиб… Сам Ишервуд с Доном не были друг другу непоколебимо верны. Они бывало и расставались, порой просто развлекались раз-другой с кем-то, не таясь. Дон как-то сказал Джорджу – ты перепробовал столько тел, неужели ты хочешь лишить меня того же? И у меня не только на их примере всегда имелось подозрение, что верность у геев довольно пластичное понятие. То есть, изменяют они может друг другу не больше, чем гетеро, но не делают из этого сверхтрагедии. Все же до знакомства со СПИДом серьезных препон, скажем, страха перед вне-папочной беременностью, над такими парами не возникало.
Что до персонажей, Колин Ферт слишком хорош? А Джим, Чарли, Кенни? Роман конечно куда богаче. Ничего идеального. Даже Джим, их отношения…
1. Джордж явно не так красив, высок и безупречен, как профессор Фалконер. Эту фамилию дал ему Форд, в романе у него никакой. И моложе на 6 лет: в романе ему 58, в фильме 52.
При весе в 150 фунтов, рост его в романе 5 футов 8 дюймов — а Ферт 6 фут 2 дюйма. Форд в комментах хвастается, что все его парни высокие: Мэтью Гуд – 6 футов 3 дюйма, Николас ростом 6 футов 4 дюйма. То есть Колин привык возвышаться, но не в этот раз.
Но знаете, Джордж в книге более ярок, резок и раскован, обаятелен и желчен, язвителен и красноречив, чем проф. Фалконер. И еще переменчив, его бывает заносит, и в глупое положение сам себя он заносит тоже. Он фактически не комплексует, вот что.
2. Джим никак не описан, кроме того, что в форме морского офицера был неотразим. В сценарии написано, что Джиму 30 лет – как, в 1946-м ему 16? По книге он офицер, вернувшийся с войны, так что ему было тогда 22-24? То есть в 1962м ему лет 38-40. В мирное время никак его профессия не определена, хотя однажды Джордж говорит, что он справлялся с любым делом…
Немного о его прототипе – это Дон Бакарди. Это ему было 16, когда они стали жить в Ишервудом – который на 30 лет старше. Тот еще скандал. Тем не менее, имелся у них круг, в котором оба появлялись вместе, и вполне открыто. А ведь в то время геи крайне редко афишировали такое, многие женились и детей рожали ради прикрытия. Особенно актеры. Где-то упоминается, что эта пара часто встречала на вечеринках своих любовников, куда те являлись чинно-благородно со своими женами.
Тот факт, что мальчишка на содержании, над которым за глаза даже уважавшие Ишервуда знакомые говорили гадости, превратился в настоящего, не в пример нашему дрессированному копиисту Глазунову, портретиста, со своим стилем, видением, и весом – это чего-то да значит. Его работы есть в сети – это правда художник.
Книга: Одинокий мужчина — Кристофер Ишервуд — КнигаГо
Кристофер Ишервуд Одинокий мужчина
Christopher Isherwood
A SINGLE MAN
Серия «Эксклюзивная классика»
Перевод с английского Е.
Горяиновой
Серийное оформление Е. Ферез
Печатается с разрешения наследника автора
и литературного агентства The Wylie Agency (UK), Ltd.
© Christopher lsherwood, 1964
© Перевод. Е. Горяинова, 2018
© Издание на русском языке AST Publishers, 2019
* * *
Посвящается Гору Видалу[1]
Пробуждение означает быть здесь и сейчас. Некоторое время рассматриваешь потолок, потом опускаешь глаза и опознаешь в распростертом теле самого себя, следовательно, я есть, сейчас есть. То, что сейчас я здесь, вопреки всему, не так уж и плохо, ведь именно здесь мне и надлежит находиться утром: в месте, именуемом домом.
Но сейчас значит больше, чем сей час, день, год. Это леденящее напоминание: позади еще один день, еще один год. И каждый день отмечен новой датой, отодвигающей предыдущие в прошлое, – пока, рано или поздно, может… нет, неизбежно, ОНА придет.
Щекочущий нервы страх. Болезненное отрицание того, что впереди: неизбежность смерти.
Тем не менее головной мозг педантично приступает к своим обязанностям – ноги выпрямить, поясницу согнуть, пальцы сжать и расслабить. Наконец нервная система посылает первый приказ телу: ВСТАТЬ.
Тело покорно отделяется от кровати, морщась из-за артрита в пальцах и левом колене, ощущает легкую тошноту в желудке – наконец, голышом ковыляет в ванну, где опорожняет мочевой пузырь и взвешивается: все те же шестьдесят восемь килограммов вопреки изнурительной гимнастике. Теперь к зеркалу.
В нем отражается не лицо, а воплощение предопределенности. Развалина, в которую он превратил себя за эти пятьдесят восемь лет. Унылый беспокойный взгляд, огрубевший нос, уголки рта опущены под воздействием собственной желчности, обвисшие мышцы щек, увядающая шея в сетке мелких морщин. Загнанный взгляд измученного пловца или бегуна, которому не дано остановиться. Человек будет рвать жилы до самого конца. Не потому, что герой. По-другому он просто не мыслит.
Глядя в зеркало, он видит множество лиц: ребенка, подростка, молодого человека и уже не очень молодого, старика – множество лиц, хранимых подобно ископаемым на полках и, как и они, давно умерших.
К нему, еще живущему, адресован их вопрос: посмотри на нас, посмотри – мы умерли, так чего же ты боишься?
Его ответ: раньше это протекало так постепенно, незаметно. Страшно, когда подталкивают.
Человек все смотрит и смотрит. Губы приоткрываются, он дышит через рот. Наконец мозг нетерпеливо приказывает мыться, бриться, причесываться. И прикрыть наготу. То есть одеться перед выходом наружу, к другим людям; и одеться соответственно, чтобы его внешность и поведение должным образом были ими опознаны.
Он покорно моется, бреется, причесывается, смиряясь с ответственностью перед другими. Он даже благодарен за предоставленное ему место в их рядах. Он знает, чего от него ждут.
Знает свое имя. Его зовут Джордж.
Одетый, он постепенно превращается в него, то есть в Джорджа, – хотя это еще не совсем тот Джордж, которого люди ждут и готовы признать. Позвонившие ему в этот ранний час были бы поражены, даже напуганы, если бы вместо предполагаемой персоны услышали голос такого далекого от готовности полуфабриката.
Однако это, конечно, невозможно – имитация голоса знакомого им Джорджа почти идеальна. Даже Шарлотту удается обмануть. Хотя пару раз она уловила странные нотки и спросила: «Джо, у тебя все в порядке?»
Он пересекает переднюю комнату, которую называет кабинетом, и спускается вниз. Лестница делает поворот, она узкая и крутая. Ты задеваешь перила локтями, приходится опускать голову – даже Джорджу, при росте в пять футов восемь дюймов[2]. Дом небольшой и компактный. В нем Джордж чувствует себя защищенным; тут нет места одиночеству.
И все же…
Представьте себе пару, живущую день за днем, год за годом в этом тесном пространстве: плечом к плечу стряпая что-то на общей крошечной плите, протискиваясь друг мимо друга на узкой лестнице, бреясь рядышком перед маленьким зеркалом в ванной. В постоянной толкотне, соприкосновении двух тел, то нечаянном, то намеренном – чувственном, агрессивном,
Книга Трижды одинокий мужчина читать онлайн Ольга Баскова
Ольга Баскова. Трижды одинокий мужчина
Катя Зорина – 6
Глава 1
Катя вбежала в кабинет, на ходу снимая перчатки и дуя на озябшие пальцы: в город наконец-то пришла зима с гололедицей, морозами и обильными снегопадами. Выглянув в окно и озабоченно посмотрев на машину, сиротливо стоящую на стоянке возле редакции, девушка сообщила своему отражению в большом зеркале, висевшем на стене: «Завтра поеду на метро. Во-первых, экономнее, во-вторых, не надо потеть в пробках. Да и «Жулечка» проведет пару деньков в тепле, в гараже, а не на морозе». Скинув дубленку, журналистка, поправив прическу, села за стол. В этот момент зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть. Поморщившись, она сняла трубку:
– Алло?
– Явилась? – добродушно пробасил главный редактор, Анатолий Сергеевич Пенкин.
– Я не виновата, – Катя посмотрела на часы. – Ужасные пробки. И задержалась-то всего на пятнадцать минут.
– Ладно. Зайди ко мне.
– Лечу.
Девушка встала и направилась к двери, попутно размышляя о том, как она соскучилась по интересному заданию и как не хватало ей в последнее время хорошего материала для статьи. Впрочем, и в Приреченске все было на удивление тихо, поэтому газета ограничивалась обычной сводкой новостей или интервью с каким-нибудь представителем власти. «Зато Костик жил спокойно», – с нежностью подумала она о муже. За полтора года совместной жизни они наконец-то выбрались в дом отдыха и теперь лелеяли дерзкую мечту о летней поездке на море. Желание проводить с мужем как можно больше времени оказалось сильнее потребности в хорошей работе, и Зорина тихо произнесла:
– Надеюсь, у Сергеича ничего серьезного.
– С утра раннего о тебе спрашивал, – пояснила она на ходу.
– А что случилось?
Женщина приподняла тонкие наведенные брови:
– Понятия не имею. Ни пуха.
– К черту, – журналистка направилась к приоткрытой двери, намереваясь постучать.
– Входи, Катерина, – пригласил Анатолий Сергеевич, высокий полноватый мужчина лет пятидесяти. Уютно расположившись в большом черном кресле, он курил сигарету, попивая кофе из маленькой чашечки. – Присаживайся. Лучше напротив, чтобы я мог смотреть в твои прекрасные глаза.
Девушка рассмеялась:
– Кто мне еще комплимент скажет, кроме вас?
Пенкин махнул рукой:
– Это ты брось. Твой Скворцов на тебя насмотреться не может. Разве я ошибаюсь?
– Нет.
– Ну, вот видишь… – главный стряхнул пепел в массивную стеклянную пепельницу. – Теперь к делу. Небось, соскучилась по работе?
Зорина кивнула:
– В общем, да.
– Ты у нас теперь знаменитость, – Анатолий Сергеевич ласково потрепал ее по плечу. – Над чем работаешь? Новая книга на подходе?
Журналистка покачала головой:
– В данный момент наслаждаюсь спокойной семейной жизнью.
– Я так и подумал, – Пенкин посмотрел в окно. – Рад за твоего мужа. В городе сейчас действительно на удивление тихо. За последний месяц лишь парочка квартирных краж, и то не стоящих внимания. Но я, как старший товарищ, тебе помогу.
– Каким же образом?
– Не спеши. Кофе хочешь?
– Не откажусь.
– Риточка, – позвал Пенкин секретаршу, постаравшуюся незаметно проскочить на свое место, – угости-ка Катерину кофе.
Девушка расплылась в улыбке:
– Разумеется. Вам сварить еще?
– Давай. И сваргань пару бутербродиков, – отдав распоряжения, он повернулся к Зориной. – Так вот, дорогая.
Роман: Власть, Крис: 9780374298449: Amazon.com: Книги
«Элегант. . . Как и лучшая нуарная фантастика, [ A Lonely Man ] умудряется быть одновременно тревожным и дестабилизирующим с космической точки зрения. Ничто и никто не те, кем кажутся на первый взгляд. . . A Lonely Man — это превосходный роман, наполненный моральной и повествовательной сложностью и вездесущей низкой облачностью страха ». ―Морин Корриган, The Washington Post
«Мистер Пауэр.. . плавно сочетайте прозаические повседневные события с художественными представлениями Роберта о раскрытиях Патрика. Но постепенно Роберт увидел «материал ле Карре» просто как материал, вдавливающийся с краев, и. . . « — Сэм Сакс, The Wall Street Journal
» Lonely Man — это экзистенциальный литературный триллер, в котором письмо является смертельным оружием. С точностью Патрисии Хайсмит Крис Пауэр переносит нас в мир Джона ле Карре, который виден через авторскую фантастику Рэйчел Куск.. . «Одинокий мужчина» — его первый роман, и каждое предложение наполнено, ну, ну, силой. Постмодернистская метафиксация с сюжетом старой школы, это самый красивый, умный и самый приятный роман, который я читал за последние годы ». — Фрэнсис Уилсон, Spectator
« Power развивает напряженное и тревожное повествование, часть Джона ле Карре «Шпион, пришедший с холода » и часть исследования этики журналистики, проведенного Джанет Малкольм в 1990 году, «Журналист и убийца ».. . Одинокий мужчина — захватывающий роман, в котором политические интриги сочетаются с личной опасностью. Это также меланхолическое изображение мужского одиночества и общности. Власть дает нам не одного одинокого человека, а многих, разбросанных по Европе и предлагающих друг другу осторожную, прерывистую и, в конечном итоге, недостаточную дружбу ». ―Ханна Роузфилд, New Statesman
« A Lonely Man — жуткий роман в самом лучшем смысле этого слова. Тайна заключается в попытках читателей распутать множество дезориентирующих слоев повествования, спрашивая себя, есть ли что-нибудь в этот захватывающий мир подлинен, и правильный ли это вообще вопрос.« ―Дуайер Мерфи, Криминальные чтения
« Первый роман Криса Пауэра — волнующий литературный триллер о природе самой художественной литературы … С ловкой и тонкой рукой Пауэр структурирует свой роман таким образом, чтобы чтобы выявить соблазнительную двусмысленность, которую может вызвать только точное письмо … Исследуя меняющиеся границы вымысла и реальности, A Lonely Man помещает опасность на спорной территории между ними ». — Тео Хендерсон, Shelf Awareness
«Редко когда этика и мастерство беллетристики подходят для такого захватывающего, захватывающего чтения.. . [Пауэр] ловко уравновешивает свое влияние, чтобы представить тревожный, но все же вдумчивый роман о доверии и вере и о том, что мы, писатели или кто-либо другой, должны людям, вокруг которых мы рассказываем свои истории ». ―Дорин Шеридан, Criminal Element
«[] Жестокий и напряженный триллер, действие которого происходит в Берлине, с слишком правдоподобной предпосылкой … Тесно связанный, остро развивающийся шпионско-криминальный роман A Lonely Man стоит того, чтобы его проглотить». — Бет Канелл, Kingdom Books
«Элегантная атмосферная история теней и полуправды.. . A Lonely Man вскоре обнаруживает себя как напряженный, тонкий, постмодернистский литературный триллер, написанный с требовательной властью над своей формой. . . Последние 50 страниц настолько напряжены, что я оказался слишком напряженным, чтобы продолжать, и слишком напряженным, чтобы остановиться, я был полностью захвачен этой историей ». ―Джоханна Томас-Корр, «Санди Таймс»
«Элегантный первый роман Криса Пауэра — это хитрый литературный триллер, написанный безупречной прозой … Сдержанность Пауэра окупается, создавая тонкое захватывающее чтение, его предложения колеблются, как чистая вода, даже несмотря на то, что мрачный подводный поток истории уносит вас в море.. . A Lonely Man — захватывающий и искусно управляемый роман, который доказывает, что Пауэр так же хорошо пишет книги, как и о них ». — Louie Conway, Vanity Fair
« Талант Пауэра заключается в повествовательная смесь психологической борьбы и более широкого международного шпионажа … Переплетение расследований Патрика и сочинений Роберта завершается захватывающим финалом, но более интересной темой становится акцент на безжалостности Роберта.«Когда вы рассказываете кому-то историю, вы даете ее им», — думает он, но насколько правильно разделывать жизненный опыт другого человека ради коммерческой выгоды? И кто же, в конце концов, одинокий человек, призрак, вор истории, которую он никогда не рассказывал? » ―Зоэ Апостолидес, Financial Times
«Последняя треть A Lonely Man настолько напряжена, настолько полна опасностей, что заставляет многих триллеров чувствовать себя недостаточно мощными … Элегантными, совершенными». ―Робби Миллен, The Times (Лондон)
«Хорошо составленные шпионские истории о потерянных и одиноких людях в наши дни — большая редкость.. . Джон ле Карре и Роберто Боланьо признаны, но ненавязчиво повлияли на этот скользкий, неоднозначный триллер. . . Слишком правдоподобный портрет того, на что готовы пойти и государства, и отдельные лица, чтобы завладеть историей ». ―Клэр Оллфри, The Daily Mail
«Власть удерживает в состоянии приостановки два различных повествовательных режима. Есть «Ле Карре-эск», русский шпионский заговор, сосредоточенный на Патрике, в котором фигурируют тенистые фигуры, крадущие жесткие диски компьютеров и крадущиеся по углам улиц; и есть более свободный, элегантный литературный фланеризм, напоминающий Бена Лернера.. . Этот балансирующий акт выполняется профессионально; оба стиля обновляются и становятся странными из-за их контакта друг с другом. . . Власть тревожно всплывает на поверхность темы ложных воспоминаний и повествований, которые мы строим для себя из правды ». ―Ламорна Эш, Литературное приложение к The Times
«Яркий дебютный роман Криса Пауэра, Одинокий мужчина — первоклассный. . . переполненный мощной, обольстительной прозой ». ―Мартин Чилтон, Индепендент
«Это запутанная и элегантная история с умным метатекстом. A Lonely Man — это исследование творческого процесса и тех жертв, которые приносятся в реальной жизни в погоне за искусством ». ―Сара Гилмартин, Irish Times
«Классная переворачивает страницы. . . Невыносимо напряженный, запутанный рассказ представляет собой электрическую драму, а также заставляет задуматься об этике повествования ». ―Энтони Камминс, Mail on Sunday
«Захватывающие. . . Нет лишних деталей, никаких случайностей.Это делает чтение его элегантного сюжета еще более похожим на приключение, каждая подсказка — приглашение пересмотреть повествование. . . Рюмка водки прочитала: опусти в одну и наслаждайся дожиганием ». ―Susie Mesure, i
«Сдержанный стиль Пауэра способствует напряжению, создавая пробелы и оставшиеся без ответа вопросы, которые тянут читателя, напоминая Гермиону Ли, описанную Гермионой Ли прозы Пенелопы Фицджеральд как« простой, компактный и тонкий ». Развлекательный литературный триллер, в котором прослеживается интрига писателя до последних заголовков.» — Киркус (звездный обзор)
» В этом увлекательном литературном триллере об этике рассказывания историй Power ( Mothers ) исследует грабительские тенденции как олигархов, так и писателей. . . Власть поддерживает элегантное чувство интриги в зависимости от длины, на которую авторы готовы пойти для хорошего рассказа. « — Publishers Weekly
» Одинокий мужчина оставил меня нервным и холодным. Прочитать эту книгу — значит встретить загадочного незнакомца, который меняет свой облик.Крис Пауэр пишет с мастерской ловкостью, и в этом романе раскрывается его гений в умении уловить неверное направление и пульсирующее напряжение. Одинокий человек — это изящная ловушка романа, и к тому времени, когда вы поймете, что персонажи оказались в ловушке смертельной игры, вы также окажетесь в ловушке и бессильны противостоять ее захвату. Под конец я запыхался и нервничал. Манящий и соблазнительный роман ». ―Брэндон Тейлор, автор книги« Real Life »
« Захватывающий, пугающий роман, основанный на международном заговоре и домашнем одиночестве »« Одинокий мужчина »- одна из тех редких книг, которые столь же занимательны, как и он проницателен, переворачивает страницы с требовательным синтаксисом и эмоциональным весом. ―Кэтрин Лейси, автор Pew
«Можно ли раскрутить триллер, настоящий триллер из глубоких и горьких загадок, лежащих в основе творческого процесса? С A Lonely Man Крис Пауэр показывает нам, что это можно сделать, и сделать это красиво. Это роман мыслящего человека, полный неизвестности, а также один из самых ярких и беспощадных рассказов о жизни писателя-эмигранта, с которыми мне приходилось сталкиваться. Мистер Пауэр пишет с неподдельной смелостью ». — Джон Рэй, автор книги Godsend
« Мне понравился этот напряженный, изящный литературный триллер, в котором домашняя жизнь столь же захватывающая, как и угроза преступной ловушки.В A Lonely Man семейная жизнь ― и любовь ― — это бьющееся сердце истории, создавая захватывающее и угрожающее взаимодействие между домом, амбициями и (само) обманом ». ― Меган Хантер, автор книги The Harpy
« A Lonely Man — замечательный дебют; завершенная история с замысловатым сюжетом, которая может быть одновременно захватывающей и глубоко продуманной. Если вы поклонник экзистенциальных кризисов, семейных драм, паранойи путинской эпохи и множественности в стиле Боланьо и хотите, чтобы они были сплетены в один напряженный роман, вы попали в нужное место.Одинокий триумф ». ―Джон МакГрегор, автор The Reservoir Tapes
« Одинокий мужчина умудряется создать маловероятную предпосылку наряду с экстраординарными событиями, при этом честно говоря о подавляющих, приземленных вещах отцовства и жизни. друг и муж. Очень ловкий литературный номер ». ―Сайнан Джонс, автор Stillicide
« Одинокий человек входов с его гениальной структурой, преследующим настроением паранойи и интриг, а также литературными играми и насилием, разыгрываемыми соблазнительно. оказал Берлин.Я наслаждался каждой страницей ». ―Роб Дойл, автор Threshold
« Портрет человека и его зарождающееся несовершенное осознание того, что его связи с другими были поверхностными, даже поверхностными, A Lonely Man — это тревожный портрет современной мужественности. Проза обладает яркими, парящими качествами и жилистой четкостью линий римского романа Сименона dur — это очень английский, европейский роман. Власть оставляет нас с грузом страха и нерешительности, что является лучшим из Le Carré или Ambler. ―Дэвид Хайден, автор книги Darker With the Lights On
«Такие великие темы, как богатство, власть, жадность и сама правда, исследуются впечатляюще ловко и дискретно. Здесь бутылка пива или незаконный поцелуй ощущаются столь же тонко значимыми, как смерть олигарха или загадочного человека в бегах. A Lonely Man — напряженная и напряженная работа, совершенно европейская, и тем лучше для этого ». ―Бен Майерс, автор книги The Offing
Крис Пауэр является автором книги Mothers , которая вошла в лонг-лист премии Rathbones Folio Prize и вошла в шорт-лист премии Edge Hill Short Story Prize.Он живет в Лондоне.
Одинокий мужчина Криса Пауэра
Опубликовано 21.01.21,Истории, как монеты, подумал Роберт, переходят из рук в руки. Когда вы рассказываете кому-то историю, вы даете ее им. Патрик и Ваняшин; Цезарь и эдуи; Героиновая зависимость Боланьо; Собственное паломничество Роберта в Бланес; одни истории распространяются, другие увядают. Он сказал себе, что то, что он пишет, не умаляет опыта Патрика; это была дань уважения. Если он не мог этого видеть, это было прискорбно, но это была его проблема, которую нужно было решить.
Дебютная коллекция Криса Пауэра
Опубликовано сегодня 21.01.21Истории, как монеты, подумал Роберт, переходят из рук в руки. Когда вы рассказываете кому-то историю, вы даете ее им. Патрик и Ваняшин; Цезарь и эдуи; Героиновая зависимость Боланьо; Собственное паломничество Роберта в Бланес; одни истории распространяются, другие увядают. Он сказал себе, что то, что он пишет, не умаляет опыта Патрика; это была дань уважения. Если он не мог этого видеть, это было прискорбно, но это была его проблема, которую нужно было решить.
Дебютный сборник рассказов Криса Пауэра «Матери» был хорошо принят, и автор также занял для себя нишу в качестве эксперта по форме рассказа с регулярной колонкой «Краткий обзор рассказа» в Интернете. Хранитель. Это его дебютный роман.
И его главный герой — писатель английского происхождения — Роберт, который опубликовал успешный набор рассказов, но теперь изо всех сил пытается найти вдохновение для романа, в котором он сделал шаг вперед.Роберт, его шведская жена Карин и их две маленькие дочери уехали из Лондона (воспользовавшись ростом цен на недвижимость в Лондоне, который, конечно же, подпитывался российскими олигархами), чтобы начать новую жизнь в Берлине.
Роберт в Лондоне работал копирайтером, но доходы от собственности и аванс за книгу означают, что он предназначен для полноценной работы писателем — но в то время как Карин и дети быстро оседают в Берлине, писательский тупик Роберта (возможно, с некоторым кризис раннего и среднего возраста) означает, что ему не хватает чувства принадлежности к городу, терпения по отношению к своим детям и реальной связи с его довольно обеспокоенной женой, которая в какой-то момент говорит «Пишите, не пишите, но оставьте нас из жалости вечеринка.Ты можешь это сделать? Не могли бы вы побыть с нами немного, прежде чем снова скажете мне, что ваша жизнь — это катастрофа »
Книга открывается в книжном магазине, где он и еще один мужчина тянутся к той же книге — позже мы узнаем« Антверпен »Боланьо »). Другой человек идентифицирует себя как коллега-писатель и прежде, чем хуже пьёт, он мешает чтению третьего автора.
В стороне вы заметите частые ссылки здесь, во вступительной сцене, к книгам и письму — это роман, который очень застенчиво относится к письму.
Когда Роберт и Карин позже спасают одного и того же человека — Патрика — от пьяного избиения, Роберт, пораженный их сходством и желающий познакомиться с кем-то новым, соглашается встретиться с ним. Его сразу же поражает таинственная манера поведения этого человека и то, что сначала кажется ему довольно неправдоподобным рассказом.
Патрик — писатель-призрак, который приобрел довольно печально известную репутацию бестселлера, но, скорее, слишком откровенной автобиографии известного футболиста, и в силу этого и / или (почти во всех аспектах у истории Патрика есть по крайней мере две альтернативы) через старый друг с контактами, к нему обратились с небольшим состоянием, чтобы он написал мемуары российского олигарха Сергея Ваняшина.Но год назад Ваняшин, руководитель независимого новостного канала, критикующего режим Путина и попросивший затем убежища в Великобритании, был найден повешенным в результате, по утверждению властей, самоубийства — Патрик считает, что это было убийство, спонсируемое государством, и многое другое. кстати, полагает, что те же силы сейчас выслеживают его, чтобы убить.
Роберт сначала отвергает Патрика как фантазера, но его собственные любопытные исследователи убийств путинским режимом диссидентов в изгнании (которые отражают некоторые из собственных действий автора в романе) возбуждают его любопытство, и, более того, он понимает, что история Патрика (которая он постепенно набирает обороты в течение серии встреч — встреч, на которых паранойя Патрика только нарастает) — это как раз то, что ему нужно для написания своего романа (не то чтобы он спрашивал разрешения Патрика).
Самая новаторская часть романа состоит в том, что он переходит между мыслями и действиями Роберта и его разговорами с Патриком — на длинные части, которые, скорее, не являются речью Патрика, а на самом деле черновиком романа. Текст в этих разделах меняется на довольно упрощенный стиль триллера, поскольку Патрик описывает эксцессы своих встреч с Ваняшиным и его окружением силовиков и своей молодой девушкой-моделью.
У нас также есть разделы, написанные в шведском доме отдыха на берегу озера, которым владеют Роберт и Карин; и довольно мрачная поездка обратно в Лондон, чтобы увидеть / разбудить старого друга-копирайтера, чья смерть в результате самоубийства кажется скорее трагической, чем таинственной — поездка, я думаю, только больше раскрыла Роберту его отсутствие какой-либо подлинной или глубокой связи с окружающими.
Все это время Роберт начинает сомневаться, что опасения Патрика по поводу того, что его преследуют и преследуют, были такими же параноидальными, как он сначала думал, или что он сам полностью защищен от опасностей, связанных с ассоциациями.
Твиттер-профиль автора начинается со слов «Европейский писатель», а в нескольких комментариях (Бена Майерса и Дэвида Хайдена — оба они случайно попали в лонг-лист Republic of Consciousness 2018 года, когда я был судьей) упоминается работа как «европейская». И я тоже так считал — а может, даже больше, что роман сознательно не на английском языке.
Берлин — почти персонаж романа, описанный с любовью; Великобритания, напротив, — это либо серый пух на пятках вокруг поминки; или чрезмерно потакание сверхбогатым эксцессам (но в сочетании с официальным нежеланием действовать перед лицом провокаций Путина) рассказов Патрика. В книге есть что-то от европейского шпионского триллера, что-то от криминального скандинавского триллера / нордического нуара, а также умышленные ссылки на самопровозглашенные рассказы Боланьо о преступлениях и наркотиках (автор Роберту достаточно нравится, чтобы совершить паломничество в маленький каталонский город. пляжный городок, где автор прожил свои последние дни) — снова неявно противопоставляя их самолюбивому чтению, которое молодой английский писатель дал во вступительной сцене книги.
В целом я нашел этот роман легко читаемым, захватывающим, очень грамотно выполненным романом (он определенно не читается как дебют автора коротких рассказов), но, возможно, он слишком самодостаточен (кто-то Группа Goodreads, на которую я подписываюсь, спрашивала, можно ли запретить писателям на год из-за того, что писатели являются главными героями), и группа, которая, несмотря на интересную тему коррупции путинского режима, не имела на меня никакого реального воздействия. И хотя превращение незавершенного романа Роберта в этот роман было несколько новаторским, это означает, что большая часть книги фактически является нелитературным триллером.
Моя благодарность Faber and Faber Ltd за ARC через NetGalley
Book Marks рецензии на «Одинокий человек» Криса Пауэра Book Marks
Купить сейчас
Издатель
Фаррар, Штраус и Жиру
Дебютный роман британского писателя и литературного критика Криса Пауэра раскрывает экзистенциальную тайну неопределенного пересечения вымысла и реальности, исследуя последствия случайных встреч.
Что говорят рецензенты
…. задумчивый … Пауэр, литературный критик из Лондона, наверняка думал о романе Грэма Грина «Третий человек «, когда писал этот элегантный роман с саспенсом … как лучший нуар, он умудряется быть одновременно тревожным и космическим дестабилизирующий. Ничто и никто — это то, чем они кажутся на первый взгляд … превосходный роман-интрига, пронизанный моральной и повествовательной сложностью и вездесущей низкой облачностью страха.
Читать полный обзор >>… элегантно … Мне очень понравилась история в рамках рассказа, представленного здесь, тем более, что Крис Пауэр вольно заимствует из своей собственной жизни, чтобы заполнить детали, создавая третий метафизический слой для раскрытия читателей. Редко когда этика и искусство художественного творчества делают такое убедительное и захватывающее чтение. Слишком часто сопоставление жанров — особенно таких жизненно важных, как преступление, с более глубокими исследованиями литературы — делает чтение скучным или сбивающим с толку, поскольку авторы предпочитают форму интеллектуализма функции развлечения.Мистер Пауэр, однако, ловко уравновешивает свои влияния, чтобы представить тревожный, но все же вдумчивый роман о доверии и вере и о том, что мы, писатели или кто-то еще, должны людям, вокруг которых мы рассказываем свои истории.
Читать полный обзор >>Элегантный первый роман Криса Пауэра — это хитрый литературный триллер, написанный безупречной прозой…. почти скромная приверженность неприукрашенной ясности … Сдержанность Пауэра окупается, делая его чтение слегка захватывающим, его предложения текут, как чистая вода, даже когда более темный поток истории уносит вас в море. Он также не экономит на темах, поднимая интересные вопросы о том, черпают ли истории свою силу из реальности или воображения, кому (если есть) они принадлежат, и какие привилегии повествовательный контроль дает рассказчику. Если оставить в стороне современные социально-политические проблемы, A Lonely Man — это захватывающий и искусно управляемый роман, который доказывает, что Пауэр так же хорошо пишет книги, как и о них.
Читать полный обзор >> Посмотреть все отзывы >>Обзор Криса Пауэра «Одинокий человек» — авария в Берлине | Художественная литература
Многим читателям сразу же понравится роман, который начинается в книжном магазине.Мы в Берлине, и ничего не может быть более книжным. Наш главный герой, Роберт Проу, только что встретил Патрика, пьяного писателя-призрака, когда он тянулся за той же книгой на одном из столов. Чтение вот-вот начнется. А потом рассказ. Рассказ об рассказах, книгах, писателях.
Одинокий мужчина — первый роман Криса Пауэра и интересное дополнение к недавнему корпусу берлинской художественной литературы. Мерцающий сборник рассказов Пауэра, Mothers , был номинирован на премию Folio, и эта книга намеренно объединяет отдельные повествовательные нити (и настроения) вместе — отчасти для того, чтобы подчеркнуть различия и поиграть с ними, отчасти чтобы предложить рассмотрение творческого процесса. сам.
Роберт писатель за сорок. Он опаздывает в срок и отчаянно нуждается в идее. После первой сцены в книжном магазине он и его шведская жена Карин спасают Патрика от побоев. Затем Роберт встречается с Патриком и решает «украсть» его историю. В конце поездки на шведское пристанище на берегу озера творческий кризис Роберта наконец ослабел, и, придумав Патрика, он начал писать более целеустремленно.
История Патрика заключается в том, что российский олигарх Сергей Ваняшин очень хорошо нанял его для написания книги «о России, о нашем друге в Кремле и его деньгах… у кого он их берет и кому дает». .В ходе этого задания ему был передан компьютерный файл, содержащий подробную информацию о финансовых транзакциях и оффшорных счетах. Однако Ваняшин умер — приговор — самоубийство, но Патрик уверен, что это убийство. Итак, Патрик сейчас один в Берлине, полагая, что его также преследуют смертоносные группировки российского государства, потому что он слишком много знает.
Одинокий мужчина никогда не просит нас выбрать, какой одинокий мужчина является самым одиноким, но ясно, что это книга о мужском солипсизме, и проницательные читатели уже догадались, что у нас есть три кандидата на одноименную роль.Есть еще интересный четвертый: Лиам, старый друг Роберта по вечеринкам в Лондоне. Лиам покончил с собой, а Роберт возвращается в Лондон в середине романа, чтобы присутствовать на поминках своего друга.
В романе Пауэра есть отличные описания. Запрокинув голову, Роберт плавает в озере и «почувствовал, как холодная вода схватила его за череп». Когда он разговаривал с матерью Лиама во время поминок, «две слезы катились по ее щекам, одна быстро, другая медленно». И в этом не может быть никаких сомнений: Power (если не Prowe) обладает всем талантом и навыками, необходимыми для написания чего-то великого.Но почему-то мне показалось, что этот роман заторможен. Было слишком много нерешительности, осмотрительности, изнуряющего самосознания. Конечно, отчасти в этом суть; но мета-значение не может служить оправданием потери фокуса в реальном тексте. Роберт просит Карин «простить валяние», всю «писательскую» эгоцентричность; но как она говорит ему в другом месте: «Пишите, не пишите, но оставьте нас в стороне от вечеринки жалости».
Не раз я убеждал Пауэра раскрыть свой талант и просто посвятить себя тому или иному делу.Эта похоронная сцена великолепна; но теперь я хотел больше друга-монстра, романтика-нигилиста, любящего Беккета Лиама. Живые сцены, а не задумчивый отчет. Покажи нам , почему Лиам хочет уничтожить себя и перерезать то слезами матери. Или, если не Лиам, не позволяйте Роберту сбегать от Молли, незнакомца, которого он встречает, — но пусть он катастрофически переспит с человеком, который собирается прийти на ужин с Карином и детьми. Если вы хотите создать европейско-немецкий роман, то вы находитесь на той же арене, что и Insan e Райнальда Гетца, The Clown Генриха Белля или Homo Faber Макса Фриша. , или «Клейст в Туне» Роберта Вальзера.Другими словами: нельзя просто провести неприятные встречи и пойти домой, нужно стать жуком.
Русская история казалась замкнутой, застопорившейся. Опять же, если дело в этом, то это не достаточно хороший момент, чтобы задерживать такого хорошего писателя. Ваняшин никогда не ускользает от исследований Пауэра, а значит, и от того, что мы уже знаем. Вы должны пройти мимо супермоделей и супер тосканского вина. Так много русских в Европе живут в атмосфере террора, фатализма, цинизма, романтизма, потерь, маскировки, излишеств, отчуждения, заброшенности.И все они погрязли в столетнем кошмаре, из-за которого Брексит выглядит как незначительная ошибка торгов в игре в бридж. Задача состоит в том, чтобы воздать им должное в художественной литературе.
Тем не менее, последняя сцена в этой книге великолепна, не в последнюю очередь потому, что логика сюжета Пауэра требовала принятия решения, которое он должен принять. Мой совет: купите короткие рассказы, а затем купите эту книгу и читайте их подряд.
Последний роман Эдварда Докса — «Отпусти мою руку» (Пикадор). «Одинокий человек» Криса Пауэра опубликовано Фабером (14,99 фунтов стерлингов). Чтобы заказать копию , зайдите на сайт guardianbookshop.com. Может взиматься плата за доставку.
Книжное обозрение одинокого человека
В берлинском книжном магазине двое мужчин тянутся за одной и той же книгой.
Один из них — Роберт Проу, писатель-фантаст, которому не хватает вдохновения для своего первого романа. Другой, невнятно извиняясь и пропахший алкоголем, утверждает, что тоже писатель. Роберт считает его эксцентриком, но когда их пути снова пересекаются, этот человек, Патрик Ансуорт, делится сенсационной историей, утверждая, что работал писателем-призраком у олигарха, ставшего критиком Путина, которого недавно нашли повешенным.
Патрик, одинокий британец в Берлине, считает, что за ним следят те же люди, которые повесили его олигарха и выставили это напоказ. Роберт, сомневающийся в личной жизни, всегда готов выслушать, полагая, что странно убедительные заблуждения Патрика могут быть его билетом из творческой депрессии.
Но в повседневной жизни Роберта случаются аномалии: странный телефонный звонок; всегда запертое окно было обнаружено открытым; внезапная смерть старого друга. Может ли паранойя Патрика быть обоснованной на самом деле? Или сближение с этим подвижным фантазером поставило Роберта и его семью под угрозу?
Элегантный первый роман Криса Пауэра — это хитрый литературный триллер, написанный безупречной прозой.Его голые кости вырваны из жизни автора. И Пауэр, и Пров (ага) имеют шведскую жену и двух маленьких дочерей. Каждая их карьера писателей до романа включает в себя одну хорошо принятую коллекцию рассказов и, как выразился вымышленный человек, «несколько обзоров» (хотя я бы сказал, что обзор рассказа Пауэром в Guardian является одним из лучших давние литературные колонки там). Исходя из встроенных черновиков Prowe, они также разделяют стиль, основанный на почти скромной приверженности неприукрашенной ясности.
Как и в Mothers , этом хорошо принятом сборнике рассказов, сдержанность Пауэра окупается, делая его чтение слегка захватывающим, его предложения текут, как прозрачная вода, даже когда более темный поток истории уносит вас в море.
Он также не экономит на темах, поднимая интересные вопросы о том, черпают ли истории свою силу из реальности или воображения, кому (если есть) они принадлежат и какие привилегии повествовательный контроль дает кассиру. Если оставить в стороне современные социально-политические проблемы, A Lonely Man — это захватывающий и искусно управляемый роман, который доказывает, что Пауэр так же хорошо пишет книги, как и о них.
Одинокий мужчина
Обзор книги Криса Пауэра «Одинокий мужчина» | Захари Хоул | Май 2021 г.
Крис ПауэрКак писать о писании
Обложка книги «Одинокий человек»Книг о писателях, занимающихся писательским делом, кажется, пруд пруди. Я вспоминаю, как читал книгу Стивена Кинга «Сумка с костями », в которой было все равно что читать длинную диссертацию о том, как сделать карьеру плодовитого писателя. Даже книга Дэвида Митчелла Utopia Avenue , прочитанная недавно, — это книга о написании песен и о том, как искусство воплощается в жизнь благодаря вдохновению и процессу написания.(Так что, хотя это не обязательно книга о литературе или писательстве как литературном действии, это своего рода книга о писательстве в некотором роде — если вы можете думать о песенном искусстве как о письменном упражнении.) примеры, но вот новый: дебютный роман Криса Пауэра Одинокий мужчина . Это книга о писательском доме, книга о краже рассказов других людей и книга о путешествиях по Европе в поисках литературного вдохновения Старого Света. Это тоже триллер, хотя этот аспект книги немного приглушен.
Действие происходит в Берлине (по большей части), книга начинается с писателя по имени Роберт Проу (чья фамилия является анаграммой Пауэра), который достает ту же книгу в книжном магазине одновременно с человеком по имени Патрик. Позже, в тот же вечер, Роберт и его жена спасают Патрика от жестокого избиения на улице после того, как он выходит из магазина. Когда Патрик затем предлагает Роберту выпить в другой день в качестве услуги, Роберт не может сказать «нет». Оказывается, Патрик тоже писатель — он писатель-призрак, а его последним клиентом был покойный российский олигарх, смерть которого могла быть, а могла и не быть самоубийством.Оказывается, за Патриком следят люди, которые тоже хотят, а могут и не хотят, чтобы он умер — и довольно скоро, когда Роберт и Патрик становятся «друзьями», так что Роберт может украсть недавнюю историю жизни Патрика для романа, который он хочет написать. Роберт начинает замечать странные вещи, происходящие и с ним.
A Lonely Man неплохой триллер. Это хорошо написано. Однако острых ощущений на странице не так много, и вы можете увидеть финал за милю.(Также полезно, если вы знакомы с недавней российской историей и политикой, а это интересная тема для вас.) В любом случае основная проблема романа заключается в том, что его подстрекательское действие подпитывается главным героем, который постоянно делает зло. выбор. Если бы Роберт спас Патрика, но отклонил его предложение встретиться позже, тогда книга A Lonely Man действительно была бы очень короткой. Кроме того, если бы Роберт решил не записывать историю Патрика для своего собственного романа, ну (и вот предупреждение), он бы не попал ни в какую горячую воду.Таким образом, трудно пожалеть бедственное положение Роберта Проу. Он не кажется слишком запрограммированным, чтобы осознавать, что идет навстречу опасности, поэтому его трудно пожалеть.
Книге, однако, удается заставить вас почувствовать себя немного — не сильно, но немножко — параноиком с самого начала, потому что люди, которые могут следовать за Патриком, кажутся для Роберта в тени. Дело в том, что этого в книге мало. Роберт уходит в начале книги, чтобы проверить собственность, которой он владеет вместе со своей семьей в Швеции, и, пока он остается один в коттедже, дает некоторый шанс увидеть действительно жуткое «за ним следят?» — озноб в стиле, возможность растрачивается Властью, писателем.Напротив, автора этого фолианта больше интересует, как писатели придумывают свои рассказы, и искусство литературного воровства. Это интересно для сюжета, но на самом деле никуда не денется. В конце концов, то, что вы получите в A Lonely Man , — это банальная история.
Тем не менее, несмотря на все недостатки, роман довольно короткий, и его можно прочитать за пару секунд. В нем есть атмосфера, даже если она мягкая. И есть ядро отличной идеи в том, как Роберт использует свою новую дружбу, чтобы получить что-то, что он может продать с прибылью.Тем не менее, это мелочи, которые продолжают вас беспокоить. Например, и здесь может появиться еще один спойлер, если Патрик отчасти знает, что его использует Роберт, почему он постоянно встречается с ним в ночной жизни Берлина? Это могло бы сделать роман намного более сильным, если бы Патрик сам по себе стал чем-то вроде главного героя и начал использовать Роберта в своих целях — то есть, чтобы убрать из виду тех, кто, кажется, следует за ним, и перейти к ним на след Роберта, наоборот, гораздо более явный.И хотя финал немного пугает, он не приносит полного удовлетворения, потому что в нем нет более ранних выплат. Роман проходит через самоубийство друга Роберта, которое занимает значительную треть книги, не имея отношения к оси Роберт-Патрик. И, конечно же, Роберт уезжает в другие страны, в то время как Патрик томится в Берлине, откладывая эту дружбу на большую часть книги.
Таким образом, A Lonely Man — это просто нормальная книга.Он читабелен и содержит интересные идеи — просто они никоим образом не кажутся полностью реализованными. Это позор, потому что у Криса Пауэра есть жемчужина идеи для книги — просто нужно немного больше кошки в игре в кошки-мышки. (А именно, в конце книги есть сцена с мертвыми мышами, что является отчасти намеком на то, что Пауэр пытается сделать с этим романом.) Когда дело доходит до этой книги, есть над чем подумать. , но дело в том, что вы, вероятно, не будете слишком много думать о книге, когда закроете обложку в последний раз.Тем не менее, A Lonely Man предлагает интересную и интригующую предпосылку, и предлагает чертовски выгодный вариант , а что, если? То есть, что, если бы в A Lonely Man было больше паранойи, и что, если бы в нем действительно было что-то конкретное, чтобы сказать о писательской жизни? Думаю, что для всех остальных у нас будут Стивен Кингз и Дэвид Митчеллс. Это сработает. Это сработает.
Книга Криса Пауэра A Lonely Man была опубликована Фарраром, Страусом и Жиру 4 мая 2021 года.
Конечно, если вам нравится то, что вы видите, пожалуйста, порекомендуйте этот кусок (нажмите на значок хлопающих в ладоши ниже) и поделитесь им со своими подписчиками.
Свяжитесь с нами: [email protected]
Одинокий человек, Крис Пауэр
Одинокий мужчина Криса Пауэра — это экзистенциальная загадка, в которой исследуется неуверенное пересечение вымысла и реальности и катастрофические последствия случайной встречи.
В берлинском книжном магазине встречаются два англичанина, которые тянутся за одним и тем же томом Боланьо. Роберт Проу — автор, находящийся в остром периоде писательского тупика, постоянно откладывающий своего агента и издателей, балансируя свою жизнь любящего мужа Карина и немного сварливого отца их двух маленьких девочек, Норы и Сони. Он респектабельный семьянин, хотя и стесняется того, что является стереотипным автором, неспособным написать свою второкурсную работу, роман, призванный развить его успешный дебютный сборник рассказов.
Патрик Ансуорт пьян, и ему не повезло, и смесь обстоятельств и сострадания заставляет Роберта с сочувствием выслушивать его горести. Сам успешный писатель-призрак, Патрик был нанят Сергеем Ваняшиным, российским олигархом в изгнании и откровенным критиком Владимира Путина, чтобы помочь автору мемуаров Ваняшина. Но когда Ваняшин умирает от очевидного самоубийства, Патрик пугается и бежит из Англии на континент, опасаясь, что тот, кто убил его босса, тоже может попасть в их список убийц.Ведь Ваняшин доверил своему амануэнсису довольно много компромата, свидетельств, которые могли бы сделать его ценной мишенью для самих русских киллеров.
Роберт не уверен, воспринимать ли Патрика всерьез, но его определенно привлекает история, которую рассказывает Патрик, — настолько, что он решает использовать ее в качестве основы для истории, возможно, даже для своего следующего романа. Кариджн узнает об этом и убеждает своего мужа рассказать Патрику откровенно о том, что он использует жизнь другого мужчины как источник вдохновения. Роберт соглашается, что это этично, но по какой-то причине не доходит до этого, даже после того, как встретился с Патриком еще несколько раз и раскрывал историю Патрика.Таким образом, Роберт должен быстро думать, когда Карин делает невинное предложение.
«Может, пригласишь его на ужин».
— Нет, — автоматически сказал он. Он не ожидал, что она это предложит.
Она засмеялась. «Неужели такая ужасная мысль?»
— Нет, это… Роберт попытался придумать самый отталкивающий ответ. «Думаю, дело в том, что я не знаю, насколько то, что он мне говорит, является правдой. Это хорошая история, но вы помните, каким он был в ту ночь, когда мы его встретили.Я боюсь, что он может быть немного, я не знаю, непредсказуемым ».
Карин отстранился и посмотрел на него. «Вы же не думаете, что он действительно опасен, не так ли?»
Роберт глубоко вздохнул, словно оценивая. «Я бы сказал, наверное, нет», — медленно сказал он. «Но я хочу быть уверенным, прежде чем пригласить его в наш дом».
Вопрос о том, говорит ли Патрик правду и окружен ли он опасностями, или он заблуждается и, возможно, более опасен из-за этого, составляет большую часть этого элегантного литературного триллера.Роберт призывает Патрика продолжать делиться своей историей, несмотря на то, что ему становится все более неловко из-за того, что он считает паранойей другого человека. Конечно же, наемных убийц, спонсируемых государством, не может найти простой писатель. Конечно, эти люди, которые, как утверждает Патрик, преследуют его, являются просто невинными прохожими.
Но даже несмотря на то, что Роберт отделяет отчаяние Патрика от реальности, он пишет свою собственную версию жизни Патрика, немного дополняя здесь вещи, добавляя туда свои собственные мотивы.Когда Патрик неизбежно обнаруживает, что делал Роберт, он по понятным причинам расстраивается по нескольким причинам. Однако у Роберта есть свои оправдания:
«Я не понимаю, на что ты так злишься», — сказал Роберт. «Вы рассказали свою историю писателю. Так поступают писатели. Они берут то, что происходит с людьми, и … корректируют их ».
«Укради их. Удешевить их. ‘
Роберт запрокинул голову и вздохнул, глядя в потолок.«Да ладно, удешевьте их».
«Я думал, что говорю с другом, а не с писателем».
Поскольку двое мужчин борются за границы своих отношений и с этикой письма, Роберт также должен примириться со своими собственными представлениями о морали и смертности. К сожалению, его собственная жизнь начинает проводить параллели с жизнью Патрика. Паранойя Патрика заразительна, или люди действительно хотят заразиться и тем, и другим?
Мне очень понравилась история в рамках рассказа, представленного здесь, особенно потому, что Крис Пауэр вольно заимствует из своей собственной жизни, чтобы заполнить детали, создавая третий метафизический слой для раскрытия читателей.Редко когда этика и искусство художественного творчества делают такое убедительное и захватывающее чтение. Слишком часто сопоставление жанров — особенно таких жизненно важных, как преступление, с более глубокими исследованиями литературы — делает чтение скучным или сбивающим с толку, поскольку авторы предпочитают форму интеллектуализма функции развлечения. Мистер Пауэр, однако, ловко уравновешивает свои влияния, чтобы представить тревожный, но все же вдумчивый роман о доверии и вере и о том, что мы, писатели или кто-то еще, должны людям, вокруг которых мы рассказываем свои истории.
Узнать больше или заказать копию
.