«Уезжайте отсюда, вам здесь делать нечего, ваш сын умер». История матери, потерявшей ребенка
Дорогие друзья!
Этим летом мы побывали в детских хосписах в Англии. Нас поразило, как люди там заботятся и помогают друг другу. Никто не остается со своим горем один на один, всегда рядом есть кто-то, способный если не понять, то хотя бы внимательно выслушать. Наверное, только так и можно выдержать болезнь и уход ребенка.
В детских хосписах Англии есть традиции, которые показались нам очень важными. Где-то сад памяти – растут розы, течет ручей, в ручье лежат камни, на каждом – имя ребенка. Эти камни приносят в сад родители. Где-то стоит скамейка с именем ребенка и приглашением посидеть и полюбоваться любимым видом ребенка в память о нем. Где-то дерево, каждый листочек которого носит имя ушедшего ребенка.
И в каждом хосписе родители иногда собираются вместе. На этих встречах зачитывают имена детей, смотрят фотографии, вспоминают что-то доброе и светлое о них. И вместе делают что-нибудь памятное – вырезают из бумаги бабочек, привязывают к воздушным шарам и выпускают в небо, зажигают свечи и вместе молчат или вместе молятся.
Нам кажется, что некоторые традиции английских хосписов очень важно было бы перенести и к нам. Всегда есть и будут одинокие мамы и папы, которым некому рассказать о своей боли. Кто как не человек, тоже потерявший ребенка, сможет понять в такой ситуации.
Очень важно, чтобы и в нашей стране появилось бы сообщество родителей, куда мамы и папы, которым сейчас очень плохо, могли бы прийти за поддержкой. Это могут быть общие встречи, на которых будет рождаться личная дружба, это может быть переписка по интернету для тех, кто живет далеко. Мы сами еще не понимаем, как лучше все организовать, но точно знаем, что нужно держаться вместе. Если среди тех, кто читает этот текст, есть родители, которые хотят того же – пожалуйста, пишите и звоните нам!
17 октября 2009 года, в эту субботу, мы попробуем собраться все вместе в центре Москвы и подумать, что нам делать дальше. Если вы не можете приехать в ближайшую субботу – ничего страшного, мы обязательно будем встречаться снова и снова. Если вы хотите получать информацию о наших встречах или просто переписываться, мы всегда будем вам рады.
Наташа Лубчинская —
Примерно в середине беременности участковый гинеколог, осмотрев меня и проведя плановое УЗИ, почему-то не ограничился этим и направил меня в профильный медицинский центр. Я, не ожидая ничего плохого, отправилась туда одна.
Ещё одно УЗИ у именитого доктора — он, вначале такой улыбчивый, вмиг посерьёзнел, глянув на монитор аппарата, долго всматривался в изображение на нём, что-то высчитывал. И молчал. Я тоже молчала, ни о чём не спрашивала — я чувствовала, даже почти уже знала, что как только он заговорит, в мою жизнь придёт беда.
Не помню, как после беседы с врачом-генетиком я добиралась домой… Вердикт врачей был таков: плод нежизнеспособен, а ребёнок, даже если и родится живым, будет глубоким инвалидом, поэтому беременность нужно прервать. Но решение за нами: лишить ребёнка жизни сейчас или позволить ему родиться и прожить пускай коротенькую, но данную Богом жизнь.
Самая страшная ночь в больнице
Между принятием этого убийственного в прямом смысле решения и преждевременными искусственными родами прошло две недели. То, что раньше было источником счастья и гордости: вид округлившегося живота, движения ребёнка, внимание окружающих, например, в транспорте, когда мне предлагали присесть, — стало причинять страдания. Уверена, что младенец тоже всё чувствовал: он как будто замер, шевеления стали редкими и слабыми.
А ту страшную ночь в больнице я не забуду никогда — это была ночь абсолютного, всепоглощающего одиночества, страха и чувства вины. Родовые муки, которые я ощутила в полной мере, не были предвестниками радости от встречи с новорождённым. Я рожала человека не для жизни. В этом году моей старшей дочке исполнилось бы шестнадцать лет.
Источник фото: obviousmag.org
Еще одна беременность — еще одно горе
Врачи уверяли: то, что произошло — случайность, с большой долей вероятности в следующий раз это не повторится. Что ж, в некотором смысле они были правы.
Через полтора года мы с мужем решились на новую беременность. Я уже была осторожнее в своей радости, несколько раз лежала на сохранении, но верила, что наше желание (уже даже мечта) стать родителями скоро исполнится. Да и врач не видел поводов для беспокойства.
И вот на сроке двадцать семь недель я почувствовала себя плохо, и скорая отвезла меня в больницу, специализирующуюся на выхаживании недоношенных детей. Снова УЗИ, консультации, консилиумы врачей, которые то дарили, то отнимали надежду на благополучный исход. А у меня было стойкое ощущение, что я заблудилась во времени и не могу найти выход. События, которые происходили со мной тогда, до боли напоминали события двухлетней давности.
В день, когда врачи решили сохранять беременность, у меня родился сын.
Детская реанимация
Я не знаю на земле другого места, где острее страх, отчаяннее надежда. Именно в детской реанимации я встретила многих и многих сильных духом людей: и родителей, до последнего дня верящих в своих детей, и Врачей с большой буквы, которые совершали практически невозможное, чтобы спасти каждого ребёнка. Но, к сожалению, эти прекрасные люди не всесильны.
Мы окрестили нашего мальчика через неделю после рождения, прямо в отделении реанимации, не вынимая из кувеза. После этого мне стало легче. А впереди были долгие дни и ночи, недели, месяцы борьбы за жизнь нашего сына.
bumtorg.ru
Матери потерявшие сыновей и дочерей одноклассники. Ни вдова, ни сирота: рассказ матери, потерявшей сына
«Кстати вы не ответили мне где я прошу вас процитировать где я запрещаю горевать по братьям и сестрам»Я не писала «про запрещаете горевать». В моем высказывании таких слов нет. Я писала, про то, что вы считаете, что имеет право рассказывать свое горе только человек сам перживший это, а все остальные, которые выше написали, а там были и братья и сестры, не имеют на это право. Вот пост девушки написавшей вам:
«Шмелик сама такая мама…Однако меня тоже резанул ее пост.В моей семье произошла тоже трагедия и мама ушла вслед за братиком через 1,5 года и она не напишет не шмелику не автору.А я сама будучи ребенком растившая братика вместо мамы с начала маминой болезни с 4лет и до 13 лет братика писать об этом права не имею я «не так боль чувствовала» у шмелика онож сильнее.»
Вы не сказали ей, что она не правильно поняла, вы никак не поправили её. Ваш ответ был следующим:
«Анонимус, ну давайте я цинично ухмыльнусь на ваше замечание. Что вас-то так могло резануть в моем посте? Уж вы то должны понимать как мягко говоря не приятно слушать «страшные истории» людей (и которые славу богу не пережили этого) про все это..Представляю как какая та моя соседка пишет здесь про меня. Н-даа…»
Причем тут соседи, да ещё и циничная ухмылка? Вас она спросила напрямую, почему по-вашему мнению она не имеет права рассказать о своем братике. вы ей про соседей, при этом цинично ухмыляясь. Скорей всего это было недопонимание, вы просто недоговорили, так как это само собой подразумевается? Но человеку вы этого не сказали. и впечтление сложилось иное.
Ну а на предыдущие две цитаты, я уже
ответила постом выше.
«Вы действтиельно не запрещали горевать, вы
просто на проявление горя говорили
следующее»
Теперь понятно где собака зарыта, я говорила не «на проявление горя», а на ваше высказывание о том что с вашей точкой зрения, чужим горем делиться нельзя, им должен делиться только сам переживший его. Именно это я имела ввиду под словом «реагируете». Вот и все не больше ни меньше. Когда я говорила, вы неправы, я говорила именно об этом утверждении, вы же читали для себя «вы не правы в проявлении своего горя». хотя я об этом нигде не говорила. теперь я поняла и вашу рекцию на мое одобрение Элизабет Сауттер Шварцер. А я никак не могла понять, почему вы так реагируете, ведь я пишу, что её высказывания были написаны отдельной статьей, в рекомендательной форме. Для кого-то её советы могут быть актуальны, для кого-то как, я уже вам писала, они могут навредить, так как мы горе переживаем по разному. Теперь поняла, вы думали, что я осуждаю проявление вашего горя, в то же время, соглашаюсь с ней. 🙂 Да, мудрено. Я не осуждала вас, я писала вы не правы в своем высказывании в первом посте, на мой взгляд. Как видите, я написла «Вы не правы», имея в ввиду лишь ваше высказывание в этом топике, вы читали «Вы не правы» имея в виду «проявление горя». Ну слава богу разобрались и я думаю, мы на том и разойдемся. Пора уже, теперь понятно, что это были разночтения и не более.
В 2016 году США отмечают одну из самых страшных дат в истории страны — 15 лет со дня терактов 11 сентября.
В этот день 19 террористов захватили 4 пассажирских самолета, 2 из которых врезались в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Еще один совершил атаку на Пентагон, последний разбился в штате Пенсильвания. Погибли около 3000 тысяч человек.
ForumDaily рассказывает истории двух матерей, которые потеряли своих сыновей 11 сентября. У них было много общего: успешная карьера, любимая семья, большие планы на будущее. Их даже звали одинаково. После гибели Александра Лыгина и Александра Брагинского матерей погибших объединило общее горе, которое они вместе сумели пережить.
Валентина Лыгина: “Последними его словами были — мама, я тебя очень люблю…”
Семья Лыгиных иммигрировала в США в 1994 году, когда в столице Грузии начались гонения на русскоговорящих жителей Тбилиси. На родине Александр Лыгин успел окончить Тбилисский государственный университет и стать дипломированным физиком. Тогда же его стали приглашать на семинары за границу. Научные работы Лыгина заметили и в США. Компания PIE Systems предложила молодому человеку работу в Калифорнии, от которой Саша просто не смог отказаться.
Александр Лыгин (слева) и его друг. Фото: sites.google.com/site/mysonalexanderlygin
“Он и мой муж, тоже физик, сначала думали, что продолжат карьеру в
anapagsn.ru
«Это был тяжёлый путь, но это был путь к себе
«Кстати вы не ответили мне где я прошу вас процитировать где я запрещаю горевать по братьям и сестрам»Я не писала «про запрещаете горевать». В моем высказывании таких слов нет. Я писала, про то, что вы считаете, что имеет право рассказывать свое горе только человек сам перживший это, а все остальные, которые выше написали, а там были и братья и сестры, не имеют на это право. Вот пост девушки написавшей вам:
«Шмелик сама такая мама…Однако меня тоже резанул ее пост.В моей семье произошла тоже трагедия и мама ушла вслед за братиком через 1,5 года и она не напишет не шмелику не автору.А я сама будучи ребенком растившая братика вместо мамы с начала маминой болезни с 4лет и до 13 лет братика писать об этом права не имею я «не так боль чувствовала» у шмелика онож сильнее.»
Вы не сказали ей, что она не правильно поняла, вы никак не поправили её. Ваш ответ был следующим:
«Анонимус, ну давайте я цинично ухмыльнусь на ваше замечание. Что вас-то так могло резануть в моем посте? Уж вы то должны понимать как мягко говоря не приятно слушать «страшные истории» людей (и которые славу богу не пережили этого) про все это..Представляю как какая та моя соседка пишет здесь про меня. Н-даа…»
Причем тут соседи, да ещё и циничная ухмылка? Вас она спросила напрямую, почему по-вашему мнению она не имеет права рассказать о своем братике. вы ей про соседей, при этом цинично ухмыляясь. Скорей всего это было недопонимание, вы просто недоговорили, так как это само собой подразумевается? Но человеку вы этого не сказали. и впечтление сложилось иное.
Ну а на предыдущие две цитаты, я уже
ответила постом выше.
«Вы действтиельно не запрещали горевать, вы
просто на проявление горя говорили
следующее»
Теперь понятно где собака зарыта, я говорила не «на проявление горя», а на ваше высказывание о том что с вашей точкой зрения, чужим горем делиться нельзя, им должен делиться только сам переживший его. Именно это я имела ввиду под словом «реагируете». Вот и все не больше ни меньше. Когда я говорила, вы неправы, я говорила именно об этом утверждении, вы же читали для себя «вы не правы в проявлении своего горя». хотя я об этом нигде не говорила. теперь я поняла и вашу рекцию на мое одобрение Элизабет Сауттер Шварцер. А я никак не могла понять, почему вы так реагируете, ведь я пишу, что её высказывания были написаны отдельной статьей, в рекомендательной форме. Для кого-то её советы могут быть актуальны, для кого-то как, я уже вам писала, они могут навредить, так как мы горе переживаем по разному. Теперь поняла, вы думали, что я осуждаю проявление вашего горя, в то же время, соглашаюсь с ней. 🙂 Да, мудрено. Я не осуждала вас, я писала вы не правы в своем высказывании в первом посте, на мой взгляд. Как видите, я написла «Вы не правы», имея в ввиду лишь ваше высказывание в этом топике, вы читали «Вы не правы» имея в виду «проявление горя». Ну слава богу разобрались и я думаю, мы на том и разойдемся. Пора уже, теперь понятно, что это были разночтения и не более.
В 2016 году США отмечают одну из самых страшных дат в истории страны — 15 лет со дня терактов 11 сентября.
В этот день 19 террористов захватили 4 пассажирских самолета, 2 из которых врезались в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Еще один совершил атаку на Пентагон, последний разбился в штате Пенсильвания. Погибли около 3000 тысяч человек.
ForumDaily рассказывает истории двух матерей, которые потеряли своих сыновей 11 сентября. У них было много общего: успешная карьера, любимая семья, большие планы на будущее. Их даже звали одинаково. После гибели Александра Лыгина и Александра Брагинского матерей погибших объединило общее горе, которое они вместе сумели пережить.
Валентина Лыгина: “Последними его словами были — мама, я тебя очень люблю…”
Семья Лыгиных иммигрировала в США в 1994 году, когда в столице Грузии начались гонения на русскоговорящих жителей Тбилиси. На родине Александр Лыгин успел окончить Тбилисск
wptmp.ru
Сообщество «Мамы, потерявшие детей » – вопросы беременных и мам на бэби.ру
16 октября 2016
Мамы, потерявшие детей Правила сообщества «Мамы, потерявшие детей»Уважаемые участники сообщества «Мамы, потерявшие детей». Это сообщество посвящено детям-ангелам и, прежде всего, их мамам. Для общения таких мам, получения поддержки и опыта, для будущей беременности и материнства после трагедии, для того, чтобы вопреки всему,БЫТЬ ХОРОШЕЙ МАМОЙ. 1). В сообществе категорически запрещено использовать ненормативную лексику, оскорблять и причинять моральную боль участникам. 2). Запрещена тема абортов, по собственной инициативе и без медицинских показаний. Надо понимать, что данная тема здесь неуместна. 3). Запрещены провокационные посты на религиозные и межнациональные темы. 4). Запрещена пропаганда каких-либо лекарственных препаратов-антидепрессантов и психотр…
6 часов назад
Мамы, потерявшие детей Мой малышУже 6 год пытаемся завести ребенка.По гинекологии чего только не было: полипы в матке, апоплексии яичников (6 раз). Сначала даже ставили бесплодие. Но потом и нам улыбнулось солнышко, или нам это показалось — началось… В 2015 году была внематочная — вырезали трубу, в 2017 — выкидыш на маленьком сроке, а в августе 2019 -это… на 33 неделе у моего сыночка остановилось сердечко. 1 августа все было в порядке — мы с мужем готовились к минипразднику- 2 августа было запланированное узи., весь день и вечер малыш вел себя как обычно. а 2 августа в 10 утра узист мне сказал, что нет сердцебиения. До сих пор помню его голос и его слова. В роддоме мне 4 дня вызывали роды — 4 дня одна в палате с мертвым р…
8 часов назад
Мамы, потерявшие детей 15 октября. Волна света.Дорогие мамы, потерявшие малышей. Хочу вам напомнить, что сегодня день памяти малышей, которых потеряли во время беременности и в младенчестве. 🙏🏼️🕯
20 часов назад
Мамы, потерявшие детей День аварииНаверное я созрела, или некоторое количество алкоголя в моей крови хочет поделиться с вами историей моей первой трагедии, что забрала с собой моего единственного, на тот момент, сыночка. Отношения с мужем плохие. Развод стучится в дверь. Я захотела к родителям и муж пустил, хотя была с ними на прошлых выходных. Отвезли папу на работу и поехали с сыном к бабушке. Настроение было отличное. А вот погода не очень. Сегодня был очень солнечный день и теплый, а 2 года назад был туман морось, позже в дождик перешёл. Поехали сначала на рынок, сняли деньги и купили сосиску в тесте. Сейчас вспоминая все мне интересно, было ли предчувствие у ребенка? Ведь он так любил сосиску в тесте, а в этот раз пож…
21 час назад
Мамы, потерявшие детей Этот сташный день2 года… 2 года назад начался мой ад! Я описать даже не могу в каком я состоянии! Жить не хочется и думаю что я исчерпала жизненный лимит сил. Больно, горько, тяжело, невыносимо, сумашествие. Так я описываю свое состояние. Я одновременно ненавижу себя, убийцу своего ребенка, и одновременно считаю что я не виновата. Да наверное это грань. Мы попали в аварию в 8 часов утра, на такой праздник. На первую годовщину я лежала с Мишей в больнице и заливалась безвучными слезами, чтобы не разбудить ребенка. В этот раз я одна… Я уехала от родителей, не могу… Хочу быть одна. Когда это закончится? Никогда! Приезжал бывший, посидели молча… Сил нет даже на разговоры… Опять не сошлись во мнении и поехал о…
1 день назад
Мамы, потерявшие детей СонДевочки, мне приснился сон. Сон, который снился мне перед самыми родами и вот снова. Снилось, что мы с мужем бегаем за младенцем, ну как бегаем. Он от нам убегает, то в аэропорт, то ещё куда то. Но мне показалось, будто ребенок обезображен. Лица я не видела, пол ребёнка я тоже не могла определить, на нём был подгузник и больше нечего. Сон приснился в пятницу. Перед тем, как мы легли спать, мы с мужем разговаривали об суррогатном материнстве и удочерение. Может кто подскажет, что это может обозначать? В сонниках написано, что это хороший знак.
2 дня назад
Мамы, потерявшие детей Девочки, очень прошу поделитесь, как после чистки восстанавливалисьДевочки, у кого были чистки после преждевременных родов, скажите долго потом кровило? В понедельник была чистака, во вторник выписали, в четверг вечером просто ручьём полилось, хотя утром в четверг была у врача и она выпивала мне транексам, вечером поставили укол дицинона, в пятницу все хорошо было, но сегодня опять началось… все дни лежу, ни какой физической нагрузки. Страшно от того, что даже на кровоостанавливающем то заканчивается, то опять прямо литься начинает… просто боюсь за своё здоровье… и уже становиься страшно от кровотечения умереть..
3 дня назад
Мамы, потерявшие детей ВещиДевочки, что вы сделали с вещами своих ангелов? Меня не опускает эта мысль. Наивно полагала, что приснится дочурка и скпжет «мам, я хочу что б ты их…», но пока вещи просто и вывезены в деревню. Дома остался только костюм с танцев и одна кукла в кладовке, большая., с Киру ростом. Не знаю, что со всем этим делать. Отдавать другим детям не хочу, Кирочка не была жадиной, но вещи свои любила. Я однажды хотела отдать кота, он сказки рассказывал, Кира им давно не игралась, у неё не было любимых игрушек, когда я сказала » Давай братику отдадим» Кирочка сказала «нет, это же моя игрушка», а я так разозлилась на приступ жадности и говорю » А я всё равно отдам, ты и не заметишь, всё ра…
3 дня назад
Мамы, потерявшие детей Девочки, милые, дорогие!Девочки, милые, дорогие мамы наших ангелочков! Спасибо вам, за тёплые слова, за поддержку, за то, что каждая, делясь своим горем, берёт частичку чужого, каждая из нас, горе другой воспринимает с болью, хотя кажется, всё самое страшное мы с вами видели и наши сердца и души мертвы. Но мы отзывается на боль другого. Давая тем самым силы жить, надеяться и верить в лучшее. Есть разница между «дежурным» » я понимаю тебя», так и хочется сказать «упаси Господь тебя (при живом ребёнке)меня понять» и «я понимаю, т.к. я пережила это и живу, с болью, рвущей душу на части, с горем, накрывающим с головой, с воспоминаниями, мучительным, но, такими дорогими, в наших воспоминаниях живут наши ангел…
4 дня назад
Мамы, потерявшие детей Пролетело полгода без моейПролетело полгода без моей принцессы. Каждый день думаю о моей сладкой девочке! Сейчас бы ты бегала и радовала нас своей лучещарной улыбкой и своим звонки смехом. Без тебя этот мир стал тусклым, каждый день без тебя это мука. Мы тебя ОЧЕНЬ ЛЮБИМ НАША МАНЕЧКА!!! 💖💖💖 Ты моя маленькая Хулигашка целовашка!!! Как Ты там, знать бы что тебе там хорошо и спокойно…
5 дней назад
Мамы, потерявшие детей Что-то кроет второй день.Вот уже и рожать вроде скоро, все тьфу-тьфу хорошо. Не могу взять себя в руки, второй день накрывает, плачу не могу остановиться. В голову лезут воспоминания двух летней давности, больница, процедуры, химия, как в это примерно время нам пришлось расставаться с волосами, сколько было слез, для девочки это сильное потрясение. И то что Катя еще жива. Не могу ее отпустить до сих пор, как? Как мне с этим справиться? До сих пор не пойму.
www.baby.ru
Матери потерявшие сыновей и дочерей одноклассники. Исповедь мамы, потерявшей младенца, или чем грозит «слепое» доверие к нашей медицине
Мы реорганизуем медицину. Мы мечтаем об электронных картах, которые, по словам руководителя департамента информатизации Минздравсоцразвития России Олега Симакова, позволят каждому россиянину обращаться за квалифицированной помощью в любое медицинское учреждение страны, независимо от прописки…
Но пока — пока даже в своем городе прописка действует. Пока во многих (ох, во многих!) больницах и поликлиниках прописались черствость и бездушие.
Публикуем дневник мамы, потерявшей ребенка. Комментарии излишни.
Отправлено: 18.11.2010, 1:48
Памяти Максюши…. сегодня ему должно было исполниться 9 месяцев
Да?!
— Я мама Максима Максимова, как он?
— Без изменений…
Часть 1. Скорая
Утро 10 ноября, около 10 утра я проснулась рядом со своим сыном, он славно посапывал своим маленьким носиком, одна ручка была под розовой пухлой щечкой. Он весь излучал спокойствие и умиротворение, такая прекрасная и светлая картина.
Полюбовавшись на свое чудо, я решила сварить кофе, умыться…думала — Вот какой славный сынок, решил маме подарить спокойное утро пока папа улетел в командировку. Минут через 10 я снова подошла к нему, потормошила, чтобы разбудить….и обмерла — все маленькое тельце было словно ватное — тряпичная кукла, безжизненное вялое тело. Несколько секунд ступора, потом попытка вспомнить, как вызвать скорую помощь с сотового телефона (оказалось — 033), потом мелькнула мысль — кома. Немного взяв себя в руки, лихорадочно соображаю, что он розовый, ровно дышит, значит, есть шанс. Кидаю какие-то вещи в мешок, и уже стоят врачи на пороге.
Беглый осмотр, решение — везем срочно в ближайшую больницу. Дрожащими руками пытаюсь втиснуть ватные ручки в комбинезон, хватаю его и бежим лифт. Врач скорой помощи говорит, что надо везти в Мочище — это 60 километров, на другой конец города, по единственной, забитой пробками дороге. По примерным подсчетам — около 2-3 часов езды. Фельдшер скорой говорит, что можем не успеть — надо искать вариант ближе, но по каким-то законам нашей страны они не имеют права привозить в ближайшую клинику — только в ту, к которой мы относимся (в Мочище).
Я в шоке, пытаюсь собраться и звоню всем врачам у кого мы были за ту коротенькую маленькую жизнь (8 месяцев). Везде отказ. Сначала звоню невропатологу из Областной (имена врачей я не публикую) у которой мы лежали с подозрением на эпилепсию в мае 2010 года, она ничего не может для нас сделать — не имеет права нас принять, у нас городская прописка. Не имеет права и предлагает переговорить с главным невропатологом, телефон ее она не дает — звоню по телефону отделения. Опять отказ — примем только если разрешит начмед (кто это?). Номер начмеда никто не знает, как с ним связаться — тоже. Звоню главврачу областного роддома (он принимал Максимку), прошу, умоляю, он соглашается помочь. Перезванивает через 2 минуты — нет, начмед отказался и цитирует: «Везите ребенка в Мочище, пусть там в приемном покое оформляют перевод и тогда уже к нам». Я кричу, что он в коме, что мы в одну сторону его не довезем, не то чтобы туда и обратно…»Увы, мне больно, но я не могу Вам помочь…»
Выезжаем из Академгородка, стоим на повороте к клинике Мешалкина. Врач скорой вызывает по рации:
— Примите срочно малыша, мальчик 8 месяцев, кома.
Поворачивается — отказ. Я набираю всем знакомым врачам этой клиники — кто-то забыл сотовый дома, кто-то в отпуске, кто-то не берет трубку. Едем дальше…
Пробки…светофоры…
11:45
— Дышит?
— Дышит…я слушаю его (врач с фонендоскопом, держит руку на пульсе)
11:55…Не дышит! Остановка. Интубируем!
Молодой врач скорой пытается интубировать малыша. Машина скорой помощи не оборудована — нет ничего. Чудо, получилось ввести трубочку, подключает помпу и качает… Маленькие губки розовеют. Пытаются настроить аппарат ИВЛ — он не работает на маленькие объемы легких.
Делают массаж сердца. Дефибриллятора в машине нет, норадреналина — нет.
Летим с мигалками по БШ. Поднимаю голову — на дороге каша из машин, мокрого снега и грязи. Летим по встречке, все полосы в город заняты.
— 3я детская, приемный…
— Код 46, готовьте реанимацию!
Смотрю на белеющую ручку своего сына, в голове шумит, серд
pippins.ru
Что сказать матери, потерявшей сына?
Моя мама потеряла сына.
Даже не так. Мой брат, старший, пропал без вести.
С одной стороны, это лучше чем смерть. Это ожидание длиною в жизнь, замешанное на надежде: а вдруг вернется?
С другой стороны, это хуже чем смерть. Это отсроченная во времени неопределенность, порционное ежедневное мучение, не поставленная точка, не законченное предложение. Это бунтующая душа, которая отказывается верить в смерть и не находит поводов верить в жизнь.
После того как ее сын пропал, моя мама ежедневно по ступенечке спускалась в подвалы разума. Проще говоря, сходила с ума. Но выяснилось это позже, когда глубина проблемы стала видна невооруженным глазом. А сначала все решили, что у мамы просто испортился характер. На вид мама была обычным человеком, ходила на работу, наряжалась в платья и даже красила губы в алый мак, но внутри неё зрело безумие.
Сначала оно было почти бессимптомным. Мама не могла простить окружающим никчемности их проблем. На фоне смерти ребенка все другие проблемы людей меркли, как зимний день после полудня. Мама немножко ненавидела всех за то, что они переживают из-за двоек детей, коммунальных платежей и погоды. Была груба, не сдержанна и пренебрежительно высокомерна.
Маме хотелось подойти к каждому человеку на свете и дать пощечину. Очнись! Твой ребенок жив! Вот он, рядом, в шапке и одной варежке, румяный от мороза, шмыгает носом. Вот он. Видишь? Живи, дура! А ты несешь какую-то чушь про старую дубленку, прокисший салат и проблемы с ремонтом.
Люди вокруг устали от вдохновенных маминых страданий. Считали, что уже пора успокоиться и пережить. Легко устанавливать лимиты чужой беды, не чувствуя бескрайности ее границ.
— Нина, хватит уже, — говорили они маме, когда у неё текли беспричинные слёзы. — Ну 10 лет прошло…
Я тоже судила маму. Мне больше всего доставалось от ее страданий. Я от них смертельно уставала.
Я уже через год узнала, что объем моего сочувствия лимитирован. И у меня его больше нет. И мне захотелось сказать: «Нина, хватит уже…», — но я не могла. Я и так была виновата перед мамой, что не страдаю сама: я видела брата несколько раз в жизни, в силу того, что росли мы в разных городах, и чувства потери не испытывала.
Мне было грустно, что я одна в семье, но это больше походило на эгоизм: почему я одна должна терпеть неблагополучную семью? Вдвоем было бы сподручнее. Ты куда сбежал, брат?
Мне казалось, что годы, которые стремительно летят, опустошая отрывные календари, должны были давно припорошить боль. Не зря же говорят: «Сколько лет, сколько зим!» Зимы засыпают боль снегами, осени — заливают дождями, вёсны — отвлекают капелями, лета — дурманящими ягодными запахами счастья.
Но мама упорно держалась за боль потери. Всегда мысленно возвращалась в тот день, который можно было прожить иначе, и тогда, возможно, сын бы не пропал. Тот день, который пустил ее жизнь под откос. Тот день, до которого была жизнь, а после — принудительное доживание отведенного Богом срока.
Мама жила в сослагательном наклонении. В частице «Бы». А если бы я не ушла?.. А если бы он не пропал?…
Спонсором своей жизни мама назначила меня. Так и говорила: «Если бы тебя не было, я бы ни минуты не ждала….» Мама намекала на то, что раз уж она мучается из-за меня, то я, придавленная ответственностью, должна хорошо учиться и не расстраивать маму. Хочу заметить, что маму расстраивало все, что приносило мне радость: рассветы, встреченные с друзьями, и первые шальные влюбленности.
Мои дневники не знали оценок ниже пятерки, я была прилежной до тошноты, такой правильной, что если моя дочь хоть на десятую часть будет похожа на ту меня, я встряхну ее за плечи и скажу: «Дочка, отомри!!! Живи, живи, слышишь?» Но это была моя цена за мамину жизнь, и я исправно платила ее. Я не вправе была гасить мамино страдание, шла у него на поводу и жила по его правилам. До момента «бунта замужеством», но это уже совсем другая история…
Одна моя хорошая подруга пережила подобную трагедию. У нее умер брат. Утонул. Прямо вот был еще во вторник, а в среду — занавешенные зеркала и мама без лица. Подруге, Вале, было восемь лет, когда это случилось. Она честно плакала по брату неделю, но потом ее отвлекли прописи и новая площадка во дворе. А маму ничего не могло отвлечь. Мама ходила на кладбище как на работу. Каждое утро. В черном платке, повязанном так низко, что не видно выплаканных глаз. Мама не знала, как Валя учится, и что ест. Мама знала, что сына больше нет, и это знание заполоняло ее душу на сто процентов.
Говорят, на сороковой день душа усопшего покидает дом. Придя с кладбища в тот день мама поняла, что не может дышать. Точно также, как не мог дышать ее сын. Там, под водой. Мама позвала Валю, которая делала уроки в соседней комнате, и сказала:
— Валя, я хочу умереть. Для меня жить так — невыносимо. Это очень больно, понимаешь?
Валя не понимала. Она очень грустила без брата, часто плакала, но это было не больно. Это было обидно. Почему ты больше со мной не играешь, брат?
— Я договорюсь с тетей Машей, она тебя не бросит, удочерит после моей смерти….
Валя прозрела. Поняла, что мама прощается с ней. Как в тот день, когда она уезжала в Москву на три дня и поясняла им с братом, что в холодильнике — кастрюля с голубцами, и что на ночь стоит закрывать дверь на два замка. А сейчас мама снова уезжает, только уже навсегда. Уезжает к брату.
Валя заплакала от страха и обиды.
— А как же я, Мам? — спросила Валя.
— А что ты?
— Мне будет очень плохо без тебя. Вас ТАМ будет двое, а я тут — одна. Тетя Маша пахнет уксусом, я не хочу с ней жить. Тогда возьми меня с собой… Я с вами хочу.
Маму испугали Валины слова. Она подумала: «Будто поездку на море обсуждаем…»
— Сколько тебе надо времени? — деловито спросила мама. Подразумевалось: на то, чтобы я побыла рядом. Подпереть твое детство своим взрослым плечом.
— Пока не повзрослею.
— Это сколько?
— Не знаю.
— Хорошо. Я поживу с тобой до 16-ти лет. Это еще восемь лет. Дальше — сама.
Сторговались.
Восемь лет Валя жила при маме. Именно так. Не «с мамой», а при маме. Мама по-прежнему каждый день ходила на кладбище к брату и не знала, чем живет дочь. Но зато в холодильнике были голубцы, и ночами мама шила на заказ изделия из меха, за которые неплохо платили. На голубцы хватало.
Люди, встречая Валину маму в черном траурном платке, говорили, хмурясь: «Ну, хватит уже шастать на кладбище. Подумай о дочери!» А мама отвечала: «Я с дочерью обо всем договорилась».
В день шестнадцатилетия Вали мама подарила ей шубу, сшитую из разных кусочков меха. Валя была счастлива и немного жалела, что поздняя слякотная осень не позволяет примерить обновку немедленно.
Валя отпросилась отмечать День рождения с друзьями. Среди них был черноволосый Ванечка. Первая Валина любовь. Они загулялись до полуночи. Ванечка провожал ее до подъезда и долго целовал именинницу перед дверью.
Потом пьяная от счастья Валя прокралась в свою комнату на цыпочках, чтобы не разбудить маму, и легла спать. Она хотела зайти и поцеловать маму, поделиться счастьем, но перебродившая влюбленность валила с ног, и девушка рухнула в сон.
А утром Валю разбудил участковый. Он был совсем молоденький, слегка за двадцать, и ему впервые приходилось сообщать семье страшные вести.
Мама утонула. В черной холодной осенней воде озера, того самого, которое отняло у нее брата.
Осиротевшая Валя смотрела на участкового, в смоляных волосах которого появилась первая седина, который плакал от ужаса и страха оказаться на ее месте.
— Не плачь, — сказала Валя. — Мы с мамой обо всем договорились…
Сейчас Валя уже взрослая. Она вышла замуж за Ванечку и живет с ним много лет. Ванечка, точнее профессор Иван Кузьмич, долго просил Валю родить ему сына. Но Валя против.
Валя обманет судьбу, и никогда не родит того, кого так больно терять. Смертельно больно. Валя будет хитрее судьбы.
Нет, Ванечка, не будет у тебя сына с твоим отчеством. Нет, Иван Кузьмич, и не думай. И это не эгоизм. Это опыт. Я уже сегодня спасаю тебя от того дня, когда в твою дверь позвонит седой двадцатилетний участковый…
А если не позвонит? — переживает Ванечка.
Глупый. Сослагательного наклонения не бывает. А если, да кабы, во рту росли грибы…
Главный вопрос, мучающий Валю всю жизнь: в ту ночь, когда она с распухшими от поцелуев губами, кралась на цыпочках мимо маминой комнаты, мамы уже не было? Или еще была?
А если бы она вошла и обняла ее, поделилась своим счастьем, она бы передумала идти на свидание к черному как нефть, неуютному озеру смерти? Или…
У моей знакомой Наташи недавно совсем погиб сын. В аварии. Нелепо. Глупо. Внезапно.
Я все пропустила. Лечила дочь. Мне было не до чужих трагедий.
Сейчас я потихоньку возвращаюсь к жизни. Мне очень повезло. Моя дочь жива и почти здорова. И проживает большую часть времени в отличном настроении.
А Наташа по шажочку, по ступенечке, спускается в подвалы разума. Пишет длинные посты о загробной жизни. Предъявляет Богу «справедливые» претензии. Наташа с удивлением узнала, что ее праведная жизнь совсем не гарантия отсутствия трагедий. Что с хорошими людьми происходят плохие вещи. Что справедливости — не существует.
Почему ее красивый и перспективный сын, талантливый и добрый, погиб, а сидевший рядом сосед, наркоман, регулярно отбирающий пенсию у пожилой матери, отделался переломом ключицы? Почему не наоборот?
Наташе иногда кажется, что даже пожилая мама наркомана предпочла бы «наоборот»… Господи, ну, почему Ты решил иначе?
— Поговори с ней, — просят друзья за Наташу. — Ты умеешь… Там же дочка осталась. Семь лет. Надо спасать как-то…
Что я умею? Слова — они одни и те же. Нет у меня других. Я ничего такого не умею. Я говорю обычные слова. Просто искренне. От всей души. И кажется, что это особенные, правильные слова. Но нет. Просто я говорю сердцем.
Но что сказать матери, потерявшей сына, я не знаю. Прости меня, Наташа. не кажется, что если я приду к тебе со своими «особенными» словами, ты скажешь мне: «Твоя дочь выжила. Что ты знаешь о боли потери ребенка?» И все мои складные слова разобьются об эту правду.
Ничего. Я ничего не знаю, Наташа. Ты права. Бог любит меня, слабую, и посылает лишь те испытания, после которых я могу дышать. И улыбаться.
Но, знаешь, Наташа…. ТАМ ему — хорошо. Не больно. А тут тебе — больно. Но значит так надо, чтоб больно, Наташ.
Боль — это тренажер. Тренажер всех других чувств. Боль безжалостно, не жалея слёз, тренирует желание жить, разрабатывает мышцу любви.
Потерпи, Наташа. Сколько? Не знаю. Не знаю, сколько лет, сколько зим… Сколько сможешь, Наташ. До краёв.
Только знаешь, Наташ, не надо жить в «Бы». У каждого свой путь. И его надо пройти без «Бы». Умереть при жизни — это даже страшнее смерти. Ходить по миру без лица, с пустыми, выколотыми горем, глазницами, это ….нечестно. Понимаешь? Это обман. Самого себя.
И если кто-то сверху дарит тебе бесценный, но не нужный тебе сейчас подарок — жизнь, ты возьми его. Возьми, пожалуйста. И живи. Живи, ладно? Зачем? Не знаю. Ну, придумай себе смысл. Ну, хотя бы ради того, чтобы не ломать судьбы тем, кто любит тебя, тем, кто седеет от невозможности облегчить твою боль, тем, кто так отчаянно зарабатывает глупые пятёрки, чтобы сделать тебя счастливой.
Что сегодня ела твоя дочь, Наташ? Что ей задали по математике?
И если вы уж живете, живите честно. Ярко. Сочно. Как будто не больно. Как будто горе не отняло у вас способность любить и чувствовать. Не переселяйтесь в «БЫ». Ничего, ничего не изменит ваше «Бы». Это судьба. Ее не обойдешь вашим «Бы» , не обманешь. Не переписывайте мысленно прописи судьБы. Нельзя ни о чем жалеть. Сегодня, сегодня живите. В квартире, не на кладбище. Смейтесь. Плачьте. Прощайте. Благодарите. Наряжайтесь. Красьте губы в алый мак.
А если боль сжимает горло и черное озеро смерти манит своей нефтяной глубиной, спасайтесь мыслью о том, что…ТАМ не больно. Там хорошо. Всем. И вам будет хорошо. Когда придет время. Не торопитесь его. Не переписывайте прописи судьБы. Пройдите этот свой путь до конца. А ваше «хорошо» вас дождется. Вы только живите. И страстно, изо всех сил, переживайте, прошу вас, из-за двоек детей, коммунальных платежей и погоды.
Научитесь снова искренне переживать из-за всякой, прости Господи, ерунды. И родите Ванечке сына. Родите. Пожалуйста. Вы думаете, те, кто рожает детей, не боится звонков седых участковых? Все боятся. Просто жизнь — это не только ожидание плохих вестей. Это совсем другое. Это двойки в дневнике. Коммунальные платежи. Прокисший салат. И погода. Из года в год.
Снега, дожди, капели и ягодное счастье.
Столько лет. Столько зим.
www.pravmir.ru