Блеск и нищета этологии. Часть вторая: проблема человека. Борис Жуков — о возникновении и победоносном шествии этологических идей и их пределах
Этологическая концепция того, как организовано инстинктивное поведение у животных, стала по-настоящему прорывной в середине прошлого века, сделав термин «этология» практическим синонимом понятия «изучение поведения животных». По просьбе «Чердака» о том, как именно исследования поведения преобразились благодаря этологическим идеям, рассказывает биолог и популяризатор науки Борис Жуков.
Читать первую часть
…При наблюдении за вольными животными в естественной среде обитания (а именно этот метод является для этологии основным — любые данные, полученные другими методами, для этолога имеют смысл лишь в той мере, в какой их удается соотнести с естественным поведением) на эти вопросы ответить трудно: в лесу не предложишь такую ситуацию большому числу животных, последовательно исключая альтернативы контрольными сериями.
Это, конечно, можно сделать в лаборатории, но над любыми лабораторными данными всегда висит вопрос: а насколько естественно это поведение? Применяют ли животные в природе те способности и стратегии, которые мы наблюдали в эксперименте? Или мы изучаем то, что мы сами же и создали, — вроде пресловутого «обучения методом проб и ошибок», которое животные, конечно, применяют, но обычно лишь тогда, когда у них нет возможности действовать более эффективным или хотя бы более привычным способом.
Проблема человека
Отдельную трудность составляет вопрос о применимости этологических концепций к поведению и психике человека. Для самих основателей этологии единство принципов, на которых строится психика человека и животных, было несомненным. Уже с 1940-х годов они и их непосредственные ученики предпринимали попытки рассмотреть поведение человека в понятиях этологии. Поначалу это вызывало яростный протест философов и «человеческих» психологов, однако к концу столетия словосочетание «этология человека» стало привычным и никого уже не шокирует.
На счету этологического подхода сейчас уже немало вполне конкретных достижений, особенно в таких областях, как распознавание образов, экспрессивное поведение и невербальные аспекты коммуникации, поведение детей (особенно самого младшего, «доречевого» возраста) и некоторых других.
Однако прямо применить к человеку методы этологии оказалось не так-то просто. Дело в том, что в поведении не только человека, но и всех его более-менее близких родичей (высших приматов) лоренцевы «наследственные координации» не то отсутствуют вовсе, не то представлены лишь очень мелкими и элементарными актами (типа упомянутого выше комплекса движений «схватить и сунуть в рот» или характерной группировки тела при прыжке с ветки на ветку). Основная часть поведения обезьян (и тем более человека) состоит из нестандартных, не имеющих четко опознаваемой формы действий, приемов и ухваток.
Это, разумеется, не означает, что у обезьян, в том числе и у человека, нет инстинктов и инстинктивного поведения.
Но оно обычно выливается не в стандартные, легко опознаваемые и отслеживаемые последовательности движений и поз, а в весьма разнообразные действия. Иные из которых столь специфичны, что человек, не принадлежащий к той же культурной среде, практически не имеет шансов понять, что тут происходит. В самом деле, читая какое-нибудь «милостивый государь, покорнейше прошу вас…», человек, не знакомый с особенностями письменного этикета XIX века, вряд ли догадается, что эти любезные слова содержат тот же смысл, что и истошный вой кота, обнаружившего на своей территории соперника, — требование немедленно убираться вон. Формы выражения агрессии, доминирования-подчинения, сексуального интереса, родительской заботы и т.п. «инстинктов» у человека невероятно разнообразны и не имеют однозначной связи с порождающей их мотивацией.
Собственно, именно так понимали «инстинкт» предшественники Лоренца (наиболее последовательно эту концепцию разрабатывал британо-американский психолог Уильям Мак-Дугалл) — не как стандартный поведенческий паттерн, а как определенную потребность, удовлетворение которой может достигаться самыми разными действиями.
Такое представление более гибко, оно применимо к куда более широкому кругу поведенческих феноменов. Но при этом утрачивается главный козырь этологии — морфологический анализ, позволяющий рассматривать поведение как поток своеобразных знаков.
Казалось бы, коль скоро речь идет о человеке, это не страшно, ведь мы можем выяснить смысл тех или иных актов поведения, просто спросив об этом того, кто их совершает. Но еще со времен Зигмунда Фрейда мы знаем, что не вся психическая жизнь человека явлена ему непосредственно. Часто человек и сам не может объяснить, почему он делает то-то и то-то: попробуйте добиться внятного ответа от «трудного» подростка, зачем он порезал ножом сиденье в автобусе. В других случаях человек приводит какие-то соображения и, возможно, даже говорит искренне, но действительно ли им двигало именно это? Например, у любого ксенофоба найдется масса вполне «рациональных» объяснений, чем именно его раздражают «понаехавшие». Но любой грамотный психолог без труда докопается, что все эти объяснения вторичны, что они придуманы или подобраны для оправдания (прежде всего в собственных глазах) неприязни, сформировавшейся до и помимо них.
Вот именно в таких случаях «человеческие» психологи с надеждой оглядываются на этологию. Но этологи пока что мало чем могут им помочь. Их основной метод — анализ и сопоставление форм поведения — оказывается тут почти бессильным.
«Ему б кого-нибудь попроще бы…»
Как уже говорилось, во времена становления классической этологии все постулированные ею механизмы и центры были чисто «бумажными», умозрительными. Никто не мог показать на схеме мозга ядро, управляющее постройкой гнезда, или так покрасить гистологический препарат мозговой ткани, чтобы окрашенными оказались нейроны, участвующие в распознавании потенциальной добычи. Основатели этологии мечтали о таких возможностях, но считали их делом далекого будущего.
В самом деле, мозг тех животных, с которыми обычно работают этологи, — птиц, млекопитающих, рыб, даже насекомых — слишком велик, сложен и индивидуален, а его элементы слишком похожи друг на друга, чтобы определить персональную роль каждого из них в организации того или иного поведенческого акта.
Но ведь поведение есть не только у таких животных. На свете немало существ с гораздо более простой нервной системой, способной, однако, обеспечить относительно сложное поведение.
Особенно удобны для исследования оказались брюхоногие моллюски (к которым относятся, в частности, известные всем улитки и слизни). Нейроны этих созданий огромны — до десятых долей миллиметра в диаметре. При этом их нервная система устроена сравнительно просто, клеток в ней относительно немного, а индивидуальные различия в строении очень малы. Поэтому отдельные нейроны можно буквально узнавать «в лицо»: если у одной улитки определенный нейрон выделяет такой-то набор веществ-медиаторов, связан с такими-то другими нейронами и вовлечен в такие-то функции, то можно быть уверенным, что у любой другой улитки того же вида мы в той же части того же нервного узла найдем точно такой же нейрон, выделяющий те же вещества, имеющий такие же связи и участвующий в тех же функциях.
Неудивительно, что именно у брюхоногих моллюсков впервые удалось установить соответствие между активностью определенных нейронов и определенными формами поведения.
Впоследствии эти исследования были распространены на других беспозвоночных — ракообразных, червей, насекомых. Нашлись существа с еще более простой и жестко организованной нервной системой, чем у брюхоногих моллюсков, — например, знаменитая нематода Caenorhabditis elegans, любимый экспериментальный объект сразу в нескольких областях биологии. У этого крохотного червячка число нейронов строго стандартно: у гермафродитных особей — 302, у самцов — 383. Каждый нейрон имеет фиксированную форму, расположение и набор химических сигналов и выполняет строго определенную функцию. Несмотря на такой минимализм, нематода обладает довольно сложным поведением и даже способна к обучению.
В результате исследований, проведенных в последние десятилетия на самых разных животных с «простыми» нервными системами, в нейробиологии сложилась довольно стройная концепция «центральных генераторов паттернов» (ЦГП) — нейронных ансамблей, обеспечивающих выполнение того или иного целостного поведенческого акта.
Нейроны, образующие конкретный ЦГП, могут быть рассеяны среди других, внешне неотличимых от них клеток, но при этом определенным образом связаны друг с другом. В нужный момент нейрон-«дирижер» подает сигнал (например, выделяя в межклеточное пространство сигнальное вещество, рецепторы к которому в данном локальном кусочке нервной ткани есть только у нейронов того ЦГП, которым он управляет). А дальше каждый нейрон сам «знает», что ему делать по этой команде: кому возбуждаться, кому тормозиться, кому менять рисунок своей спонтанной активности.
Нетрудно заметить, что такой механизм удивительно похож на то, как представляли работу «специфических нервных центров» Лоренц и Тинберген. Но концепция ЦГП не ограничивается только врожденным поведением: по мнению многих ее приверженцев, по тому же принципу организовано вообще всякое поведение, включая даже пассивное восприятие. Разумеется, для обеспечения сложных форм поведения элементарные ЦГП должны объединяться в более масштабные структуры (возможно, устроенные иерархически: ЦГП более высокого уровня включают в себя ЦГП более низкого в качестве элементов).
Оправданы ли притязания концепции ЦГП на роль общей теоретической основы наук о поведении, покажет будущее. Пока мы слишком мало знаем о том, как именно происходит взаимодействие нейронов внутри ЦГП, как эти ансамбли формируются и перестраиваются. К тому же эти исследования до сих пор почти не затрагивали позвоночных, чей мозг пока слишком сложен для того арсенала инструментов, который позволил обнаружить ЦГП в более простых нервных системах.
Так или иначе, исследования — как различных форм естественного поведения животных, так и их нейробиологических механизмов — продолжаются.
Борис Жуков
Теги
ЭтологияИстория науки
Этология как наука
Слово «этология» использовалось во второй половине XVIII—начала XIX в. только применительно к человеку «для обозначения и интерпретации характера путем изучения жестов».
Как самостоятельная научная дисциплина этология возникла и оформилась в начале XX в. Вначале она занималась определением и сравнительным анализом различных стереотипных движений и инстинктов животных.
Возникновение этого научного направления связано с работами У. Крэйга, Ч. О. Уитмена, О. Хейнрота. Вершины своего развития классическая этология достигла в трудах К. Лоренца, Н. Тинбергена, К. фон Фриша.
Классическая этология основной упор в своих исследованиях делала на объяснении феномена мотивации. Предложенная К. Лоренцом гидравлическая модель поведения, казалось, объясняла действие всех его регуляторов: при росте мотивации (например, при лишении животного пищи) происходит накопление специфической энергии, которая относится только к данному типу поведения. Накапливаясь, энергия неизбежно должна найти выход. В результате в случае с пищевой депривацией животное демонстрирует двигательную активность, направленную на поиски пищи. После того как определенный поведенческий акт завершается (животное насытилось), наступает фаза покоя. В этот период данное поведение (в нашем случае пищевое) нельзя уже обнаружить. С накоплением отологических знаний стало очевидно, что концепции побуждения и активации, лежащие в основе мотивационного анализа, не облегчают, а, напротив, усложняют поведенческие исследования.
Возникли серьезные сомнения в полезности моделей, объясняющих мотивацию накоплением энергии.
Несмотря на то что представители классической школы основное внимание уделяли изучению врожденных, генетически обусловленных форм поведения, необходимо все же отметить, что объектом их исследования являлась целостная система поведения, включающая не только врожденные, но и приобретенные элементы.
Современная этология представляет собой новую фазу исследований, связанных с поведением человека и животных, тесно взаимодействующих со сравнительной психологией, зоопсихологией. В настоящее время можно говорить о формировании своеобразной синтетической науки о поведении, изучающей широкий спектр вопросов относительно его эволюции, определения адаптивной и функциональной значимости, исследования механизмов развития поведения и контроля за отдельными его проявлениями.
Этологи осознают, что поведение в естественных условиях связано с морфологией объекта, прежде всего со строением нервной системы.
Происходит явный отход этологов от традиционных исследований в области «эволюции инстинктов». Первоочередная задача ученых уже не сводится к определению, насколько и какая форма поведения определяется генотипом животного или влиянием внешней среды. Л. В. Крушинский (1977) писал, что вопрос о врожденных или приобретенных формах поведения попросту лишен смысла. Задача может состоять в уяснении уровня развития поведения, «высоты психики» и способности к определенным действиям у представителей разных таксонов (по мнению А. Н. Северцова (1922) их следует рассматривать как врожденные), а также степени вариабельности этих действий, которая вряд ли является наследственной.
Важным вкладом этологии в развитие социальных дисциплин является доказательство определенной канализации развития поведения животных и человека. По современным этологическим представлениям, поведение не детерминируется генетически. Однако это не означает, что оно безгранично податливо в своем формировании к воздействию среды.
Существует определенная поведенческая предрасположенность у животных и человека, связанная с наличием пределов для научения особей. Ограничения накладываются самой природой сенсомоторного аппарата индивидов, их способностями к восприятию информации, свойствами нервной системы.
В настоящее время многие этологи отказываются от представлений, связанных с мотивацией, считая, что этим понятием описываются в основном явления, «природа которых недостаточно понята».
Природу поведения объясняют на разных уровнях: физиологическом, психологическом, этологическом. К физиологическим механизмам относят нервные, гуморальные и сенсорно-перцентивные. Физиологический подход к изучению явлений поведения сталкивается, однако, с серьезными трудностями. Дело в том, что поведение и физиологические механизмы, с ним связанные, постоянно оказывают взаимное влияние друг на друга. С одной стороны, физиология как будто бы управляет поведением, с другой,— получается, что поведение регулирует физиологические процессы.
К примеру известно, что эндокринная система влияет на проявление агрессивного поведения, однако известно также, что уровень гормонов в крови животных может изменяться под влиянием поведения. Такая тесная взаимозависимость физиологии и поведения позволяет предположить, что «физиология… является скорее внутренним механизмом его реализации, но не причиной и движущей силой».
Ключ к пониманию природы поведения Н. Овсяников и Я. Бадридзе предлагают искать на психологическом уровне. Для понимания психологических механизмов поведения эти авторы предлагают использовать понятие психологического комфорта. Психологический комфорт представлен в модели как движущая сила поведения. Любая поведенческая реакция может описываться в виде двух психологических состояний — комфорта и дискомфорта. Психологический комфорт представляет собой некое равновесное психологическое состояние, в котором особь находится, если отсутствуют противоречия между потребностью, текущей активностью и окружающими ее средовыми факторами.
Равновесное, комфортное состояние всегда эмоционально положительно. Переход к состоянию дискомфорта осуществляется, когда один из трех перечисленных факторов вступает в противоречие с другими. Изменения эти сопровождаются появлением отрицательных эмоций.
Модель Н. Овсяникова, Я. Бадридзе предполагает, что поведение животных всегда направлено на поддержание состояния психологического комфорта и приведение всех параметров в соответствие друг с другом. Положительным моментом этой гипотезы является универсальность ее применения к анализу поведения на индивидуальном уровне. Второй важный момент—попытка поиска механизмов, работающих в пределах самой системы поведения. И третий момент, на который хотелось бы обратить внимание,— признание способности животных прогнозировать ход событий в социальной и физической среде и корректировать свои действия с учетом возможных изменений. Здесь отражены позиции современной этологии относительно роли бессознательного и сознательного в поведении животных.
Отрицательными моментами модели психологического комфорта являются ее неоднозначность и отсутствие реальных методов измерения эмоционального состояния, внутреннего равновесия, оценки потребностей животного. В этологическом подходе, разрабатываемом Р. Хайндом, основной упор делается на анализе внутренних этологических механизмов поведения на индивидуальном и групповом уровнях. Этот подход подчеркивает несводимость закономерностей функционирования поведения на более сложном социальном уровне к сумме проявлений поведения на более низком уровне.
В последнее время основной упор в этологических исследованиях делается не на анализе абстрактного поведения отдельных особей, а на изучении взаимодействий и взаимоотношений между ними. И эта тенденция хорошо отражена на схеме. Предполагается, что каждая из взаимодействующих друг с другом особей имеет определенные представления о вероятном поведении партнера, пригодном в данной ситуации. Необходимые представления особи получают на основе предшествующего опыта общения с другими представителями своего вида.
Контакты двух незнакомых особей, носящие отчетливо враждебный характер, часто ограничиваются лишь сериями демонстраций. Такого общения бывает достаточно, чтобы один из партнеров признал себя побежденным и продемонстрировал подчинение. Происходит все это мирным путем как раз благодаря способности особей определять силу и возможности соперника по его внешним признакам (размерам, упитанности и здоровью, возрасту, манере держаться, темпераменту и т. д.). Если конкретные особи взаимодействовали между собою много раз, то между ними возникают определенные взаимоотношения, осуществляющиеся на общем фоне социальных контактов. Чтобы правильно оценить характер взаимоотношений между особями и объяснить их причины, нужно представлять себе, что: 1. Поведение каждого партнера зависит от прошлого, настоящего и ожидаемого поведения партнера; 2. Поведение во взаимодействии зависит от обоих особей; 3. Разные типы взаимодействий в пределах отношений в паре могут влиять друг на друга; 4. В разных взаимоотношениях особь может вести себя различно.
Важно понять психические закономерности, лежащие в основе такой поведенческой вариабельности.
Вместе с тем рисунок 1 отчетливо показывает, что следует избегать прямых параллелей при сравнительном анализе, ибо все уровни социальной сложности испытывают взаимное влияние друг на друга. Многие виды человеческой деятельности специфичны и носят символический характер, понять который, можно лишь обладая знаниями относительно социального опыта данного индивидуума и особенностей социально-культурной структуры общества. Ограничение этологических сопоставлений человек—животное происходит также вследствие разнообразия человеческих культур и поведенческих различий между видами в пределах одного рода у животных. Внешнее сходство поведенческих и психологических характеристик не всегда обязательно предполагает сходство базовых механизмов и одинаковое функциональное значение демонстрируемого поведения.
Социальная среда для всех животных является своеобразной «оболочкой», которая окружает особей и видоизменяет, трансформирует воздействие на них со стороны физической среды.
Социальность поэтому можно рассматривать в качестве универсальной адаптации животных к среде обитания. Чем сложнее и гибче социальная организация, тем большую роль она играет в защите особей данного социума. Пластичность социальной организации может рассматриваться как одна из причин, обеспечивающих приматам быструю приспособляемость к разным внешним воздействиям. И именно поэтому усложнение и повышение устойчивости социальных структур могут рассматриваться, на наш взгляд, как необходимая предпосылка антропосоциогенеза.
Этология на современном этапе пытается найти ответы на ряд вопросов, решение которых было невозможно на базе традиционных теорий мотивации и инстинкта. Прежде всего предстоит решить вопрос: почему социальные системы у животных и человека всегда структурированы и почему эти структуры практически всегда организованы по иерархическому принципу?
Сети отношений между особями описываются у животных в понятиях родственных, сексуальных связей, систем доминирования, индивидуальной избирательности.
У человека сети отношений существенно более разнообразны. Сети могут перекрываться (например, в группах у приматов ранговые, родственные и репродуктивные отношения), но могут и существовать независимо друг от друга (например, сети отношений подростка в семье и школе со сверстниками в современном человеческом обществе). Группы особей, вступая во взаимоотношения друг с другом, образуют социальную структуру представителей данного вида. Важно подчеркнуть, что между уровнями социальной сложности существует постоянное взаимное влияние.
Японские приматологи уже в средине 60-х годов пришли к убеждению, что каждая особь, являясь представителем вида и членом конкретной социальной организации, вносит вклад в развитие последней. Свойства конкретной особи влияют на формирование характерных черт социальной структуры вида. Чтобы подчеркнуть значимость индивидуальности для функционирования социума, ими был даже введен специальный термин «specia», который обозначал сообщество особей одного вида. Каждая особь вида — яркая индивидуальность.
Ее присутствие или отсутствие в группе приводит к конкретным социальным перестройкам. Именно японским исследователям принадлежит идея о возрастании индивидуальной вариабельности при переходе от простых видов к более сложным. Наряду с существенной ролью каждой индивидуальности в определении уникальных характеристик конкретной группы осуществляется также и обратное влияние вышестоящих социальных структур на формирование индивидуальных свойств особей. По мнению Р. Хайнда, во всех случаях более высокий уровень обладает более сложными специфическими свойствами, которые отсутствуют на предшествующих ступенях. В человеческом обществе существенное влияние на поведение отдельного индивида оказывают социальные институты, нормы поведения и вся социокультурная структура. Однако социальные события в человеческом обществе трудно бывает понять исходя исключительно из этого влияния. Но и ошибочно было бы считать, что основные принципы социальной психологии и социологии можно раскрыть на основе анализа поведения отдельного человека.
Предложенная Р. Хайндом схема универсальна и применима к исследованиям поведения всех млекопитающих. Она позволяет устранить основные недоразумения между представителями биологических и социальных наук относительно возможностей сравнительного анализа поведения человека и животных, которые происходят вследствие неадекватного понимания диалектических отношений между характеристиками особей и уровнями социальной организации. Схема позволяет также представить, на каких уровнях возможно искать сходство в поведении человека, и животных.
Этологи пытаются объяснить причины различий в поведении особей противоположного пола, выявить механизмы внутригрупповой интеграции, объяснить закономерности деления групп у животных и причины, заставляющие особей определенного пола покидать родную группу. Чрезвычайно много усилий прилагается к исследованию общих закономерностей распределения особей в пространстве.
Важно отметить, что представители западной и японской этологических школ по-разному подходят к решению указанных проблем.
В то время как западные специалисты пытаются объяснить поведение отдельной особи и эволюцию социальных структур с эволюционных позиций в понятиях репродуктивного успеха, японские ученые постоянно подчеркивают, что различия в поведении разных видов и различия социальных структур нельзя объяснить как адаптацию к различным экологическим условиям, приобретенную в ходе эволюции. Представители японской приматологической школы подходят, как нам кажется, вплотную к постулированию специфических закономерностей развития поведения (с учетом возможности саморазвития системы поведения и существования внутренних движущих сил развития этой системы). Признается, что разные предпосылки в сходных экологических условиях могут привести к возникновению принципиально различных свойств в поведенческих системах у разных видов и что существенную роль в возникновении поведенческих различий играют также исходные морфофизиологические характеристики особей и уровень развития их головного мозга.
Молодежная зоотехника: Этология — Дополнение МГУ
Джули Телен, Расширение Мичиганского государственного университета —
Узнайте больше о науке, связанной с животноводством, изучая этологию.
Молодежь занимается наукой, наблюдая за поведением животных.Как стало известно из раздела «Демонстрация науки в области зоотехники», молодежь использует науку во всех аспектах выращивания животных. Большую роль в животноводстве играют анатомия, физиология, биохимия, химия, этология (изучение поведения), вирусология (изучение вирусов), бактериология (изучение бактерий), эндокринология (изучение гормонов) и многие другие научные области.
С принятием отчета Национального исследовательского совета «Основы научного образования K-12» Расширение Мичиганского государственного университета и Мичиганский 4-H работают над повышением научной грамотности за счет включения научных и инженерных практик, описанных в рамки. Эти восемь практик помогают молодежи задуматься о науке, делая ее немного менее пугающей. Существует множество новостных статей 
В этой серии статей мы более подробно рассмотрим науку, которая является неотъемлемой частью каждого проекта 4-H животных, разбив его на пять основных областей, включая этологию . Дополнительные статьи охватывают анатомию и физиологию, биохимию и химию, вирусологию и бактериологию и эндокринологию.
Как зоозащитники, мы ежедневно практикуем этологию. Если мы присмотримся к изучению поведения животных, также известному как этология, мы сможем наблюдать нормальное поведение. Это создает базовый уровень того, что является общим для человека, что помогает нам лучше выявлять отклонения, такие как потенциальная болезнь или другие источники стресса. Изучение поведения животных в основном носит наблюдательный характер и формирует навыки, которые помогают научиться правильно идентифицировать животных.
Наблюдение позволяет людям останавливаться, смотреть, слушать и учиться. При этом отмечаются закономерности, которые могут помочь дать больше подсказок к ситуации.
Применяя это к животным, опекуны могут наблюдать изменения поведения в результате многих факторов. Стимулы, в том числе внутренние (гормоны, химическая сигнализация и т. д.) и внешние (температура, доступность пищи и т. д.), могут быть положительными, нейтральными или отрицательными, влияющими на поведение животных. Эти стимулы могут воздействовать на животное в течение дня, месяца, года или всей жизни, будучи как полезными, так и вредными.
Узнав больше о поведении животных, мы также сможем лучше понять некоторые реакции человека. Например, страх является мотиватором, который заставляет мышцы напрягаться, а выражение лица затвердевать (глаза расширяются, уши оттягиваются назад, а если есть хвост, подгибают хвост). Много раз подобные признаки, такие как напряжение, можно было заметить в поведении человека.
Замечая изменения в поведении животных, мы можем задавать вопросы и анализировать ситуации. Такие навыки, как критическое мышление, принятие решений, решение проблем, ведение записей, общение и личная безопасность, являются ценными компонентами, связанными с наблюдением за животными.
Например, животные могут двигаться определенным образом, и если они чувствуют, что могут быть в опасности, вам как наблюдателю необходимо подумать о собственной безопасности и решить, не слишком ли вы близки к ситуации. При этом вы применяли жизненные навыки, а также непреднамеренно применяли науку, чтобы определить, как быстро и в каком направлении может быть затронута ваша безопасность.
Еще одним фактором наблюдения за животными является способность замечать различия между животными. Цвета, размер, вокализация и отметины на шерсти — обычные способы отличить отдельных животных. Хотя эти методы могут позволить вам легко различать животных, когда кто-то другой смотрит на ту же группу животных, он может не распознать ваши описания. Чтобы помочь молодежи понять эту концепцию, рассмотрите возможность использования «Важность деятельности по идентификации животных: это МОЕ Яблоко!» урок, чтобы закрепить эту концепцию. Кроме того, у некоторых видов, таких как свиньи, есть ушные выемки или ушные бирки, которые представляют собой видимые системы нумерации, которые могут помочь отличить животных.
Вы можете помочь молодежи узнать больше о зоотехнике, используя уроки MSU Extension 4-H Animal Science Anywhere, мероприятия 4-H Science Blast или ресурсы по уходу за животными и их благополучию. В течение года в Мичигане также предлагается несколько тренингов для волонтеров, а также дополнительные ресурсы на странице ресурсов штата Мичиган 4-H .
Другие статьи из этой серии:- Молодежная зоотехника: анатомия и физиология
- Юношеское зооведение: Биохимия и химия
- Молодежная зоотехника: эндокринология
- Молодежная зоотехника: вирусология и бактериология
Эта статья была опубликована Мичиганского государственного университета Extension . Для получения дополнительной информации посетите https://extension.msu.edu. Чтобы получить сводку информации, доставленную прямо в ваш почтовый ящик, посетите https://extension.msu.edu/newsletters.
Была ли эта статья полезной для вас?
Поведение животных и этология | Карьера и образец учебного плана
DE Северный Рейн-Вестфалия
- Специальности
- Выпускные программы
- Карьера
Могут ли собаки понимать человеческий язык? Почему птицы мигрируют? Чувствуют ли рыбы боль? Вот некоторые вопросы, на которые вы будете стремиться ответить, изучая поведение животных и этологию. Вы никогда не слышали об этологии? Словарь Merriam Webster определяет его как «научное и объективное изучение поведения животных». Поведение животных и этология охватывают ряд научных дисциплин, связанных с тем, что делают животные, и с нейронными механизмами, которые позволяют им это делать.
Специальность по поведению животных и этологии связана с серьезной наукой; вы будете посещать такие занятия, как анатомия, биология, генетика, нейробиология, неврология, эволюция поведения, зоология, познание и сенсорное восприятие.
Вы будете использовать эти знания, чтобы наблюдать и пытаться понять ощущения, познание и поведение животных. К младшему или старшему году вы будете заниматься независимым исследовательским проектом в области, представляющей особый интерес, например, общение с животными или социальная эволюция.
Онлайн-программы магистратуры по сестринскому делу имеют преимущества перед очной. Найдите лучшие программы здесь.
Отдельные школы
Northland College
Ashland, WI
- $37 078 Стоимость обучения
- 1120 Среднее сб
- 609 Зарегистрировано
Университет Южного Иллинойса – Карбондейл
Карбондейл, Иллинойс
- 1030 Среднее время субботы
- 8000 зарегистрированных
Университет Акрона
Акрон, Огайо
- 17 149 долларов США Стоимость обучения
- 1050 Среднее сб
- 19 723 Зарегистрировано
Университет Коннектикута
Сторрс, Коннектикут
- 36 466 долларов США Стоимость обучения
СБ- 19 324 Зачислено
СБКолледж Уоррена Уилсона
Эшвилл, Северная Каролина
- 39 300 долларов США Стоимость обучения
- 723 Зарегистрировано
Университет Уильяма Патерсона
Уэйн, Нью-Джерси
- 990 Ср. сб.
- 8 735 Зачислено
Просмотреть все школы изучения поведения животных и этологии
ОБРАЗЕЦ УЧЕБНОЙ ПРОГРАММЫ
Поведение животных
-
Физиология животных
Поведение общественных насекомых
Биология сохранения
Эмбриология млекопитающих
Морская биология
Характер восприятия и реакции
Неврология
Ощущение и восприятие
ПОДГОТОВКА К СТАРШЕЙ ШКОЛЕ
Для этой специальности вам нужно будет изучать биологию, анатомию и, если ваша школа предлагает это, психологию.