Немного о себе отчуждение: Немного об отчуждении: anlazz — LiveJournal

Содержание

Немного об отчуждении: anlazz — LiveJournal

Для продолжение разговора сделаю еще одно отступление. Но этот раз оно коснется вопроса отчуждения – как самого главного для нас понятия. (И не только в рамках применения к СССР – а вообще.)
Итак, отчуждение. Наверное, если поставить своей целью найти главную беду человечества на протяжении всей его истории, то, в конечном итоге, следовало бы прийти именно к этому понятию. Поскольку страшно представить, сколько люди получили страданий из-за указанного принципа, значащего, по существу, то, что одни из представителей homo sapiens лишаются свободы воли, превращаясь в орудия в руках других. В те самые instrumentum vocali, которыми в свое время называли рабов – но что можно соотнести и с другими формами отчуждения. Скажем, крестьяне, у которых отбирают практически весь произведенный ими хлеб – для того, чтобы феодал мог продать его и построить новый замок. (Впрочем, крестьян могли просто сгонять на постройку замка в рамках барщины.) Или рабочий периода «классического капитализма», вкалывающий по 12 часов в условиях нулевой производственной безопасности ради того, чтобы владелец фабрики мог увеличить свой капитал.

Всех их– и рабов, и владельческих крестьян, и рабочих – объединяет одно. То, что вместо занятия теми проблемами, которые непосредственно касаются данных людей, они исполняют волю своих хозяев.

Да, разумеется, способы того, чтобы сделать это, могут быть различными – скажем, рабов просто заставляли работать. (Впрочем, и с ними все было гораздо сложнее – в том смысле, что Древний мир выступал крайне трайбализованным, разделенным на довольно закрытые общины. В условиях которого человек «извне» оказывался практически изолированным от общества –то есть, сбежавший раб практически не мог быть инкорпорирован в имеющуюся общественную систему. Что крайне облегчало вопрос охраны и вообще, «эксплуатации» рабов.) Впрочем, со временем способы отчуждения менялись. Скажем, в Средние века актуальным стало отчуждать не самого работника – а производимый им продукт. (Впрочем, и последнее в различных вариантах – от барщины до практически классического рабства так же существовало.) А в Новое Время вместе с заводами и фабриками пришло отчуждение его «чистого труда».

Впрочем, указанная выше суть всегда оставалась прежней. Именно поэтому общество, где господствует отчуждение практически однозначно можно обозначить, как «общество высших классов». (Точнее, общество для высших классов.) То есть – такое мироустройство, при котором смысл имеет только исполнение воли «хозяев» — ну, и взаимодействие последних друг с другом. Все остальные же выступают лишь в роли «субстрата» для этого взаимодействия. (Иногда, конечно, и низы проявляют субъектность – однако эта ситуация является в истории аномальной и быстро сходит на нет.) Ну, а сами хозяева, как уже не раз говорилось, указанную волю используют почти единственным способом: тратят ее на борьбу друг с другом. Причем, парадоксальным образом этот процесс приводит… к потере свободы действий даже для хозяев. В том смысле, что если кто и решит отказаться от данного действа, то все равно будет побежден более последовательным противником. И вычеркнут из списка «хозяев». Собственно, такая судьба у многих правителей, которые решили вдруг заняться наукой и искусством, а не войной и интригами.

* * *

Таким образом, можно сказать, что отчуждение захватывает все общество целиком – заставляя практически всех его членов подчиняться железному закону конкурентной борьбы. (Отдельные анахореты погоды не делают.) Впрочем, об этом уже говорилось немало – в том числе и в данном блоге – поэтому особо останавливаться на нем не буду. Отмечу только, что указанная связка: «отчуждение-конкурентная борьба» – то есть, то, что отчуждают людей или их труд практически всегда ради того, чтобы получить конкурентные преимущества – крайне важна. Поскольку она помогает увидеть тот путь, которые позволяет людям вновь обрести человеческое, вновь перейдя от указанных «говорящих орудий» в разряд существ со свободной волей. Кстати, данная мысль крайне нетривиальна: дело в том, что указанную проблему – то есть, расчеловечивание людей – осознавали уже давно. По крайней мере, некоторые мыслители говорили о рабстве, как беде, уже в Античности. Но все попытки борьбы с данным явлением оказывались бессмысленными.

Не помогали ни проповеди, ни апелляции к «божественным инстанциям» — любые попытки создания «братских общин» и прочих вариантов неотчужденного общества всегда приводили к одному. К тому, что эти самые общины или крайне быстро исчезали, или же превращались в «нормальное» классовое общество, разделенное на рабов и господ. (Это, к примеру, произошло со всеми «мировыми религиями», которые начинались именно с деклараций о равенстве всех перед Абсолютом – но очень быстро переходили к описанному состоянию.)

И лишь с открытием связи между отчуждением и конкурентной борьбой возникла возможность преодоления данной проблемы. Оказалось, что причина той или иной формы рабства (отчуждения) состоит вовсе не в «испорченности человеческой природы», и уж конечно не в том, что подобная форма отношений является «естественной» и «единственно возможной для человека» — как бесчисленное количество раз пытались провозгласить апологеты неравенства. (Порой парадоксальным образом ссылаясь на то же Христианство – изначально возникшее именно как попытка преодоления отчуждения. ) Реальная основа указанного процесса состоит в том, что именно отчужденный труд является оптимальным для высококонкурентного общества. К примеру, в крайнем случае конкуренции – войне – общинная организация просто невозможна. Поэтому даже в период существования подобных отношений для военных походов всегда выбирают вождя (князя, дюка, герцога и т.д.). Того самого, что впоследствии становится уже «настоящим» властителем-отчуждателем не только для врагов, но и для «своих». (Ну, и власть, в свою очередь, становится «гарантом» собственности – самого главного инструмента отчуждения в истории.) Ну, а если понять, что военные набеги по своей эффективности в плане получения благ оставляют далеко позади все варианты «мирного труда», то нетрудно догадаться, почему единожды возникнув, классовое общество очень быстро охватило весь остальной мир.

Собственно, так и продолжалось практически всю историю человечества – до тем пор, пока уровень развития производительных сил в самом широком смысле слова не изменил картину. И не позволил создать выход из «ловушки отчуждения», состоящей в том, что отчуждение позволяет повысить эффективность конкурентной борьбы – и все неотчужденные социумы неминуемо проигрывают в ней. (Причем, даже в том случае, если по иным параметрам – скажем, по уровню жизни – они оказываются выше.) Так вот, с определенного времени система отчужденного – то есть, классового – общества создает парадоксальную ситуацию. Ситуацию, при котором становится возможным не просто сохранение его «конкурентной эффективности» при снятии конкуренции и, соответственно, отчуждения – но и повышение последней. Это похоже на сказку: как так, тысячи лет было возможно одно, и вдруг все переменилось – тем более, что это «вдруг» случилось в момент наивысшего взлета классового развития. Но именно в подобной особенности и состоит диалектичность истории: достигая пика, та или иная система одновременно создает отрицание себя.

* * *

Это самое самоотрицание системы классового отчуждения стало понятно в середине XIX века – когда возникли сложнейшие человеко-машинные системы: заводы, фабрики, транспортные сети, наконец, армии.

В них тысячи, десятки, сотни тысяч, наконец – миллионы людей – превращались в точно отточенные механизмы в руках владельцев. Механизмы, настроенные на одно – на победу во всеобщей борьбе. Тресты, корпорации, целые государства подчинялись данной цели – двигаясь к той роковой точке, после которой эта борьба достигала своей высшей формы – Мировой войны. Собственно, если бы не указанная диалектика – то можно было бы предположить, что данное состояние означает завершение истории человечества: рано или поздно, но эскалация военных действий привела бы к полному уничтожению. При котором человек оказался бы отброшен далеко в прошлое – а если учесть, что и последующий цикл развития привел бы к повторению данного результата, то неудивительно, что через некоторое количество итераций количество доступных ресурсов оказалось бы нулевым. (То есть – человек оказался бы обреченным существовать на крайне низком уровне в течение тысячелетий, пока
Природа не восстановила бы нанесенный ей ущерб. Впрочем, и тогда с рядом вещей – скажем, с нефтью и углем – была бы «напряженка», что не позволило бы перейти даже к уровню XIX века.

)

Тем не менее, в текущей реальности подобный сценарий – к величайшему счастью – оказался невозможным. В том смысле, что именно на вершине отчужденного общества создалась возможность его преодоления – то есть, построения нового варианта общества неотчужденного. И речь тут идет даже не о том, что в упомянутой ситуации конкурентные преимущества различных классовых социумов «атоматически» обесценили себя сами: в том смысле, что именно Мировые войны, в которых «сцеплялись» друг с другом самые мощные «хищники», уничтожая друг друга, дали шанс альтернативной бесклассовой системе выжить. (Да, проспойлерю сразу – для Советской России именно ослабленность стран Антанты Первой Мировой стала основанием для выживания. Поскольку это помешало развертыванию пресловутой Интервенции в полноценную войну. В том смысле, что страх, причем полностью основательный перед тем, что «свои» войска перейдут на сторону большевиков, стал одним из оснований того, что подобного сценария не случилось.)

Это, конечно, важно – но еще важнее другое. То, что в состоянии «максимального отчуждения» классовое общество создало такую систему, при которой практически на всех уровнях производственной и вообще, социальной системы оказались как раз «отчужденные». А «хозяева» сосредоточились в самом верху. Это уже не феодализм, когда каждый мелкий дворянин мог полновластно распоряжаться своими крестьянами. И не ранний капитализм с тысячами и десятками тысяч мелких владельцев капитала, подчиняющими себе рабочих и сельских батраков. Нет, мир «развитого капитализма» (империализм) – это мир немногих «свободных», которые могут ставить цели – а все остальные обязаны их исполнять. Да и цели у этих олигархов – как уже говорилось – далеко не произвольные, а точнее – совершенно не произвольные. В результате чего, во-первых, ценность подобного общества для его членов оказывается крайне сомнительной. (Ну, может быть, за исключением самой верхушки.) А во-вторых, однако одновременно с этим сложность данной системы заставляет переводит в ее «недра» большую часть управленческих функций.

* * *

Иначе говоря, если в «доимпериалистическую эпоху» можно было сказать, что свободные управляют рабами – и никогда наоборот (отдельные случаи не в счет), то теперь ситуация меняется. Поскольку отчужденными оказываются не только работники, и даже не только надсмотрщики – но практически все граждане. Поэтому та пропасть, что лежала ранее между «говорящими орудиями» и теми, кто повелевает ими, исчезает –и в руки отчужденных попадают сами роли отчуждителей. В результате чего оказывается, что весь смысл указанной системы системы состоит только в том, что миллионы людей по каким-то причинам выполняют совершенно чуждые им цели. (Скажем, готовятся к совершенно не нужным им захватническим войнам.) Хотя вполне могли бы выполнять свои. Которые они вполне могут сформулировать –поскольку в своей работе они используют понятия примерно сходной сложности. В общем – хозяева оказываются ненужными. То есть то, для чего в свое время нужны были вожди-князья-короли – а именно, для того, чтобы заниматься сложными (прежде всего, военными.

) проектами – оказывается теперь доступным и без них. В результате чего эти самые короли отправляются в утиль даже буржуазными государствами, заменяясь демократической государственной машиной. Правда, подчиненной «хозяевам» — но нет ничего, что бы мешало сделать это и с последними.

Именно тут и лежит ключ к будущему развитию человечества – к построению неотчужденного мира. Мира, в котором не нужно деление на рабов и господ – поскольку каждый участник процесса общественного производства имеет свойства и первых, и вторых. В том смысле, что может не просто исполнять поставленную выше цель – но и формулировать ее. Собственно, свободный общинник далекого прошлого действовал так же – то есть, он работал не потому, что его кто-то принуждал к труду, а потому, что он видел в этом смысл своей жизни. Однако на «том этапе» этот самый смысл был скрыт от него, сакрализован, растворен в ряде религиозных и мифологических представлений. (И поэтому этот самый общинник не мог ничего противопоставить прекрасно понимающему свою цель военному вождю. ) А теперь, на новом витке исторического развития создается возможность делать это явно.

Разумеется, в середине XIX века подобные мысли были только предвестием будущего. В том смысле, что подавляющее число рабочих, разумеется, была малограмотна – и только определенные наметки показывали, куда идет процесс развития общественного производства. Но последующие события показали, что они были абсолютно верными – в том смысле, что возможность понимания работающими самых глобальных целей и следование им в труде действительно существуют. Более того, в реальности удалось получить действительно работающие системы подобного рода – хотя и не без реальных проблем. Именно с ними, по сути, и был связаны и создание, и взлет – и гибель СССР. Но, разумеется, обо всем этом будет сказано уже в отдельном посте…

V. Отчуждение

Невозможно составить себе полное представление о деятельном, творческом человеке, который своими руками создает и осваивает предметный мир, без понятия «отрицание продуктивности», или «отчуждение».

Для Маркса история человечества — это история постоянного развития человека и одновременно растущего отчуждения. По Марксу, социализм означает освобождение от отчуждения, возврат человека к себе самому, его самореализацию.

Отчуждение, по Марксу, означает, что человек в своем освоении мира не узнает себя самого как первоисточник, как творца, а мир

(то есть природа, вещи, другие люди и сам он) кажется ему чужим,

посторонним по отношению к нему. Они, как предметы, ему противостоят, хотя могли бы быть созданы им самим. Отчуждение означает восприятие мира (и себя самого) пассивно, разорванно, в отрыве субъекта от объекта.

В западной культуре идея отчуждения уходит корнями в ветхозаветные легенды о служении идолам; она же проявляется в заповеди: «Не сотвори себе кумира». То, что в устах пророков называлось «служением идолам», — это не замена одного Бога многими божками. Идолы — это вещи, это творение человеческих рук, человек же преклоняет колени и молится вещам, то есть тому, что сам он создал своими руками.

И в этом своем акте человек сам превращается в вещь. Он переносит атрибуты своей собственной жизни на созданные им вещи и, не видя себя в качестве творца, и к себе самому относится как к существу, зависящему от молитвы, как к игрушке в руках Божьих. Человек выступает как существо подчиненное, лишенное своих Жизненных сил, богатства своих

возможностей.

В Ветхом завете сказано о безжизненности и пустоте идолов: «есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат…» (Пс. 113). Чем больше человек возносит своего кумира, приписывая ему свою собственную силу и мощь, тем слабее он становится, тем сильнее его зависимость от идолов.

Идолом может стать фигурка-талисман, икона или другое изображение Бога, церковь, государство, имущество. Служение идолам допускает изменение предмета поклонения. Это служение всегда есть обожествление того, во что сам человек вложил свое творчество и затем забыл об этом и воспринимает свой продукт как нечто стоящее над ним.

Самые распространенные примеры отчуждения мы встречаем в языке. Если я выражаю словами какое-либо чувство, например говорю: «Я люблю тебя», то это слово должно быть указанием на реальность, на то,

что во мне живет, то есть должно показывать силу моего чувства.

___________

¹На связь отчуждения с поклонением кумирам указывал Пауль Тиллих в работе «Человек в христианстве и в марксизме» (Дюссельдорф, 1953. С. 14), где он подчеркивал, что смысл понятия «отчуждение» встречается еще у Августина. К. Левит в работе «От Гегеля до Ницше» (Франкфурт, 1969) аргументированно доказал, что Маркс выступает не против богов, а против идолов (кумиров).

²Это похоже на психологию фанатика. Он сам пуст и подавлен, но, чтобы преодолеть состояние депрессии, выбирает себе кумира, будь то государство, партия, идея. Бог или церковь. Он абсолютизирует этого идола и абсолютно ему подчиняется. В этом фанатик находит смысл жизни и душевный подъем, причем не творческий, а холодный, рассудочный.

==395

Слово «любовь» произносится как символ факта любви; когда оно

произнесено, оно имеет склонность к самостоятельности, становится реальностью. Я воображаю, что произнесение слова — это то же самое,

что и переживание любви, ведь очень скоро я говорю это слово и уже

ничего не чувствую, кроме мысли «любовь», которая словом этим

обозначена.

Отчуждение в языке иллюстрирует всю сложность проблемы отчуждения в целом. Язык — драгоценнейшее достижение человечества, и было бы безумием прийти к выводу, что во избежание отчуждения следует воздерживаться от разговоров. Но при этом человек должен всегда сознавать опасность сказанного слова, угрозу того, что слово займет

место живого переживания.

И это же относится ко многим другим достижениям человечества: к идеям, искусству, различного рода вещам и любым рукотворным изделиям. Они — продукт труда. Человек — их творец, они нужны ему для жизни. И в то же время каждое из этих завоеваний — ловушка, если дело дойдет до того, что они способны стать в жизни самоцелью, коль скоро место жизни занимают вещи, место естественных переживаний — искусственность, место чувства свободы — подчинение.

Мыслители XVIII и XIX вв. критиковали свои эпохи за возрастающую косность, пустоту и отсутствие жизни. Та же мысль о творчестве, которая встречается у Спинозы, Гегеля и Маркса, является краеугольным камнем и у Гете. В одной из бесед с Эккерманом Гете утверждает:

«Божественность доступна лишь живому, а не мертвому; она проявляется в нарождающемся и изменяющемся, а не в остановившемся и застывшем. Поэтому в своем стремлении к божественному началу дух как разум-откровение имеет дело лишь с возникающим и живым, а дух как

разум-понимание имеет дело с уже устоявшимся и застывшим, но приносящим пользу».

Подобную же критику мы встречаем у Шиллера, Фихте, а затем и у Гегеля и Маркса, который высказал общую мысль, что в его время существует истина без страсти и страсть без правды.

Вся экзистенциалистская философия, начиная с Кьеркегора, по словам Пауля Тиллиха, — это вековое движение протеста против обесчеловечения человека в индустриальном обществе. И действительно, в атеистическом словаре понятие «отчуждение» эквивалентно слову «грех» на языке деистов: отказ человека от себя самого, от Бога в себе самом.

Понятие «отчуждение» было внесено в философию Гегелем. Для него история человека была одновременно и историей человеческого отчуждения. В «ф и л о с о ф и и и с т о р и и» он писал, что то, к чему действительно стремится дух, есть осуществление его представлений, но пока это происходит, дух скрывает эту цель от своей сущности и, предаваясь этому отчуждению от себя самого, становится горд и доволен собой.

Для Маркса, как и для Гегеля, понятие «отчуждение» базируется на разнице между сущностью и существованием, на том факте, что человеческое существование удалено (отчуждено) от его сущности, что человек в действительности представляет собой совсем не то, что он есть в потенции, или, иначе говоря, что он есть не то, чем он должен стать и чем может стать.

Для Маркса процесс отчуждения происходит в труде и разделении

труда. Труд для него — это живая связь человека с природой, сотворение нового мира, включая сотворение себя самого (разумеется, интеллектуальная деятельность, искусство, как и физическая

==396

деятельность, — также труд).

Но с развитием частной собственности и разделением труда труд утрачивает характер выражения человеческих творческих сил. Труд и продукты труда приобретают самостоятельное бытие, независимо от воли и планов человека. «…Предмет, производимый трудом, его продукт, противостоит труду как некое чуждое существо, каксила, не зависящаяот производителя. Продукт труда есть труд, закрепленный в некотором предмете, овеществленный в нем, это естьопредмечиваниетруда».

Труд становится отчужденным, ибо он перестает быть частью природы рабочего, и поэтому рабочий «в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы». Поэтому рабочий только вне труда не чувствует себя оторванным от самого себя. Поэтому в процессе производства рабочий относится к своей «собственной деятельности как к чему-то чуждому, ему не принадлежащему. Деятельность выступает здесь как страдание, сила — как бессилие, зачатие — как оскопление, собственнаяфизическая и духовная энергия рабочего, его личная жизнь (ибо что такое жизнь, если она не есть деятельность?) — как повернутая против него самого, от него не зависящая, ему не принадлежащая деятельность».

До тех пор, пока человек испытывает к себе такое отчуждение, одновременно и продукт труда превращается в «чуждую» ему силу, стоящую над ним. В это же самое время рее его отношение к чувственному внешнему миру превращается в такое же отчужденное: человек воспринимает этот мир как чужой, враждебный, возвышающийся над ним.

Маркс акцентирует два момента: 1. В процессе труда (и особенно в условиях капитализма) человек не сознает своих собственных творческих сил; 2. «Предмет труда есть поэтому опредмечивание родовой жизни человека: человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире».

Даже среди социалистов по этому поводу бытует широко распространенное заблуждение относительно взглядов Маркса. Многие считают, что Маркс говорит преимущественно об экономической эксплуатации рабочего и о том факте, что его участие в присвоении продуктов производства не так значительно, как это должно быть, либо о том, что продукт вообще должен был бы принадлежать рабочему, а не капиталисту.

Но, как я уже говорил, по мнению Маркса, коллективный капиталист, государство-капиталист, нисколько не лучше капиталиста-индивидуала. Даже равенство дохода здесь не является для Маркса первостепенным. Главное, что его волнует, — освобождение человека от такой формы труда, которая разрушает его личность, от такого труда, который превращает человека в вещь, который делает его рабом вещей. В данном вопросе Маркса, как и Кьеркегора, волновала проблема спасения личности. Его критика капитализма, направляется не против способа распределения доходов, а против способа производства, против разрушения личности и обращения ее в раба (причем не капиталист

превращает рабочего в раба, но и рабочий, и капиталист превращаются

в рабов посредством тех вещей и обстоятельств, которые они сами

создают).

==397

Маркс идет еще дальше: в процессе неотчужденноготруда человек реализует себя не только как индивид, но и как родовое существо. Для

Маркса, как и для Гегеля и других мыслителей Просвещения, каждый индивид олицетворяет собою вид, род, человечество в целом, универсального человека: развитие человека ведет, по их мнению, к развертыванию его неограниченных человеческих возможностей.

Поэтому именно в переработке предметного мира человек впервые

действительно утверждает себя как родовое существо. Это производство есть его деятельная родовая жизнь. Благодаря этому производству

природа оказывается его произведением и его действительностью. Предмет труда есть опредмечивание родовой жизни человека: человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире. Поэтому отчужденныйтруд отнимает у человека его

родовую жизнь, его действительную родовую предметность, а то преимущество, которое человек имеет перед животным, превращается для

него в нечто отрицательное, поскольку у человека отбирают его неорганическое тело, природу.

Подобным же образом отчужденный труд, принижая самодеятельность, свободную деятельность до степени простого средства, тем самым превращает родовую жизнь человека в «средство для поддержания его индивидуального существования».

Маркс предполагал, что отчуждение имеет глубокую историю, но

достигает своего апогея в капиталистическом обществе. И что рабочий

класс — это наиболее отчужденный класс. Эта мысль исходит из предположения, что рабочий, не принимая участия в решениях, выступая

придатком машины и попадая в зависимость от капитала, превращается

в вещь (товар). Отсюда Маркс делал вывод, что «эмансипация общества

от частной собственности и т.д., от кабалы, выливается в политическую

форму эмансипации рабочих, причем дело здесь не только в их эмансипации, ибо их эмансипация заключает в себе общечеловеческую эмансипацию; и это потому, что кабала человечества в целом заключается в отношении рабочего к производству и все кабальные отношения суть лишь видоизменения и следствия этого отношения».

Еще раз следует подчеркнуть, что Маркс не ограничивал свою цель освобождением рабочего класса, а мечтал об освобождении человеческой сущности путем возвращения всем людям неотчужденного и, таким образом, свободного труда, об обществе, которое живет ради человека,

а не ради производства товаров и в котором человек перестает быть

уродливым недоноском, а превратится в полноценно развитое человеческое существо.

Идея Маркса об отчуждении продукта труда содержится в «Капитале», в понятии «фетишизация товара». Капиталистический способ производства превращает отношения людей в отношения по поводу качества вещей, «отношения людей опредмечиваются» и это превращение составляет суть самой природы товарного производства. Это и не может быть иначе при таком способе производства, когда механизм производства приспосабливается к слабости человека, чтобы затем

слабого человека превратить в механизм. Отчуждение труда в современном производстве куда сильнее, чем во времена

==398

ремесленничества и мануфактуры, где человек сам использует орудия труда. На фабрике же рабочий служит машине. Раньше от него шло все движение средств труда и он сам должен был за ними следить, ибо в мануфактуре рабочие составляют звенья единого живого механизма. На фабрике существует один мертвый механизм, независимый от человека, а люди приставляются к нему, как живые винтики.

Для понимания Марксовой концепции в целом чрезвычайно важно уяснить, в какой мере понятие отчуждения составляло всегда доминанту его сознания: в молодые годы (в «Экономическо-философских рукописях») и в зрелые годы, когда он писал «Капитал». Эту преемственность нетрудно доказать цитатами из обеих работ. Так, Маркс пишет: «Этот факт выражает лишь следующее: предмет, производимый трудом, его продукт, противостоит труду как некое чуждое существо, каксила, не зависящаяот производителя. Продукт труда есть труд, закрепленный в. некотором предмете, овеществленный в нем, это естьопредмечиваниетруда. Осуществление труда есть его опредмечивание. При тех порядках, которые предполагаются политической экономией, это осуществление труда, это его претворение в действительность выступает каквыключениерабочего издействительности, опредмечивание выступает какутрата предмета и закабаление предметом, освоение предмета — какотчуждение».

И в «Капитале» Маркс пишет, что внутри капитализма как системы осуществляются все методы повышения производительности труда в общественном производстве за счет отдельного рабочего; все эти средства превращаются в средства подавления и эксплуатации производителя, они превращают рабочего в частичного человека, придаток машины… то есть отнимают у него его духовные, его творческие силы.

Итак, роль частной собственности (в смысле собственности на капитал, покупающий наемный труд) и отчуждающая функция этой собственности были ясны Марксу еще в молодые годы.

«…Частная собственностьесть продукт, результат, необходимое следствиеотчужденного труда, внешнего отношения рабочего к природе и к самому себе.

Таким образом, к частной собственностимы приходим посредством анализа понятияотчужденного труда, т. е.отчужденного человека,

отчужденной жизни» «.

Человек подчинен не только вещному миру, но и о б щ е с т в е н —

н ы е и п о л и т и ч е с к и е о б с т о я т е л ь с т в а, которые он сам создает, подчиняют его себе. Отчужденный человек, который верит, что он господствует над природой, становится рабом вещей и обстоятельств, беспомощным придатком в мире, который сам есть не что иное, как застывшее (опредмеченное) выражение его собственных сил.

Для Маркса отчуждение в процессе труда — отчуждение от продукта

труда и от условий труда — неразрывно связано с отчуждением человека

от себя самого, от других людей и от природы. «Непосредственным следствием того, что человек отчужден от продукта своего труда, от

своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности, является отчуждение человека от человека».

==399

Отчужденный человек не только чужд другим людям, он лишен человечности, как в естественном, природном, так и в духовном смысле. Такое отчуждение от человеческой сущности ведет к экзистенциальному эгоизму, которым Маркс определяет превращение человека в «средство своего индивидуального существования». В отчужденном труде человек лишается даже своего тела и окружающей природы, а также своего духовного «Я», себя самого как человеческого существа.

Здесь Маркс затрагивает кантовский принцип, который гласит, что человек всегда должен быть сам себе целью и никогда не может быть средством достижения цели. Но Маркс развертывает этот принцип дальше, утверждая, что человеческое существо не должно превращаться в средство не только чужих целей, но и даже в средство своего индивидуального бытия.

Трудно более четко выразить разницу между взглядами Маркса и воззрениями коммунистов тоталитарного толка. Жизнь человека, по Марксу, не должна стать средством даже его индивидуального бытия; ну а если человека рассматривают как средство обеспечении бытия класса, нации или средство государства? Тогда как?

Отчуждение ведет к переоценке всех ценностей. Если человек считает высшей целью доход, труд и экономию, трезвость и прочее, он упускает из виду подлинно моральные ценности: богатство чистой совести, добродетели. В состоянии отчуждения каждая сфера жизни не связана с другими (экономика с моралью и т. д.), И это специфическая особенность царства отчуждения, где каждый вращается в кругу своей собственной отчужденности и никого не трогает отчужденность других людей (чужая боль).

Маркс понял, что происходит с человеческими потребностями в мире отчуждения, и он с удивительной прозорливостью предсказал финал этого процесса, который стал очевиден лишь сегодня. В то время как в социалистических идеях главное значение должно иметь богатство человеческих потребностей и отсюда — новый способ производства и новые предметы производства являются новым подтверждением человеческой силы и новым обогащением человека как такового, в капиталистическом мире потребности не являются выражением скрытых человеческих потенций, это нечеловеческие потребности; при капитализме все обстоит совсем по-другому. «Каждый человек старается пробудить в другом какую-нибудь новую потребность, чтобы вынудить его принести новую жертву, поставить его в новуюзависимость и толкнуть его к новому видунаслаждения, а тем самым и к экономическому разорению. Каждый стремится вызвать к жизни какую-нибудьчуждуюсущностную силу, господствующую над другим человеком, чтобы найти в этом удовлетворение своей собственной своекорыстной потребности. Поэтому вместе с ростом массы предметов растет царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек, и каждый новый продукт представляет собой новуювозможностьвзаимного обмана и взаимного ограбления. Вместе с тем человек становится все беднее как человек, он все в большей мере нуждается в деньгах, чтобы овладеть этой враждебной сущностью, и сила его денег падает как раз в обратной пропорции к массе продукции, т. е. его нуждаемость возрастает по мере возрастания властиденег. — Таким образом, потребность в деньгах есть подлинная потребность, порождаемая политической экономией, и единственная потребность, которую она порождает. —Количестводенег становится все в большей и большей

==400

мере их единственным могущественнымсвойством; подобно тому как

они сводят всякую сущность к ее абстракции, так они сводят и самих себя в своем собственном движении к количественной сущности. Безмерностьинеумеренностьстановятся их истинной мерой.

Даже с субъективной стороны это выражается отчасти в том, что

расширение круга продуктов и потребностей становится изобретательным и всегдарасчетливымрабом нечеловечных, рафинированных, неестественных и надуманных вожделений. Частная собственность не умеет превращать грубую потребность вчеловеческуюпотребность. Ееидеализмсводится кфантазиям, прихотям, причудам, и ни один евнух не

льстит более низким образом своему повелителю и не старается возбудить более гнусными средствами его притупившуюся способность к наслаждениям, чтобы снискать себе его милость, чем это делает евнух

промышленности, производитель, старающийся хитростью выудить для

себя гроши, выманить золотую птицу из кармана своего христиански

возлюбленного ближнего (каждый продукт является приманкой, при помощи которой хотят выманить у другого человека его сущность — его

деньги; каждая действительная или возможная потребность оказывается

слабостью, которая притянет муху к смазанной клеем палочке; всеобщая

эксплуатация общественной человеческой сущности, подобно тому как

каждое несовершенство человека есть некоторая связь с небом — тот

пункт, откуда сердце его доступно священнику; каждая нужда есть повод

подойти с любезнейшим видом к своему ближнему и сказать ему: милый

друг, я дам тебе то, что тебе нужно, но ты знаешь conditio sine qua non ¹, ты знаешь, какими чернилами тебе придется подписать со мной договор; я надуваю тебя, доставляя тебе наслаждение),- для этой цели промышленный евнух приспосабливается к извращеннейшим фантазиям

потребителя, берет на себя роль сводника между ним и его потребностью, возбуждает в нем нездоровые вожделения, подстерегает каждую его слабость, чтобы затем потребовать себе мзду за эту любезность».

Чем беднее человек становится как человек, тем выше его потребность в деньгах, чтобы справиться с враждебными ему существами; а власть его денег находится в обратно пропорциональной зависимости

к массе предметов производства; это называется так: его потребности

растут по мере того, как прибывает сила денег. Потребность в деньгах,

таким образом, есть единственная действительная потребность, как

результат экономических законов, и эта единственная потребность все

больше становится их главным и единственным мерилом.

Человек, подчиненный своим отчужденным потребностям, — это уже не человек ни в духовном ни в телесном смысле… это всего лишь самодеятельный и сознающий себя товар ². Этот человек-товар знает только один способ отношений с внешним миром: когда он его имеет и потребляет. Чем больше степень его отчужденности, тем больше потребление и обладание становятся смыслом его жизни.

«Чем ничтожнее твое бытие, чем меньше ты проявляешь свою жизнь,

тем больше твое имущество, тем больше твоя отчужденная жизнь. ..».

___________

¹— непременное условие (лат).

²Ср.: «Продукт этого производства есть товар, обладающий сознанием и самостоятельной деятельностью… человек-товар…» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 101).

==401

«И подобно тому как промышленность спекулирует на утонченности

потребностей, она в такой же мере спекулирует и на их грубости, притом на искусственно вызванной грубости их. Поэтому истинным наслаждением для этой грубости являетсясамоодурманивание, это кажущееся удовлетворение потребности, эта цивилизация среди грубого варварства потребностей».

История внесла лишь одну-единственную поправку в Марксову концепцию отчуждения: Маркс думал, что рабочий класс — это самый

отчужденный класс и потому освобождение от отчуждения должно

обязательно начаться с освобождения рабочего класса. Маркс не мог

предвидеть масштабов массового отчуждения, которое охватило большую часть человечества; тем более он не мог предвидеть, что настанет день, когда огромная (и все возрастающая) часть населения попадет в зависимость не от машин, а станет объектом манипулирования со стороны других людей и их символов. Например, служащий, посредник, представитель фирмы, менеджер сегодня — это же люди еще более

отчужденные, чем профессиональный рабочий. Деятельность рабочего

еще в какой-то мере является выражением его личных способностей

(ловкости, надежности и т. д.), и у него нет необходимости продавать

свою личность: свою улыбку, свое мнение и т. д.

Людей, манипулируемых символами, только за то и берут на работу,

что они «привлекательны внешне» податливы, коммуникабельны и удобны для манипулирования. Они в прямом смысле могут быть названы словом «человек-система, организованный человек», их идеалом является их предприятие. Что же касается потребления, то здесь нет разницы между чернорабочим и представителем бюрократии. Они все одержимы одной страстью: новых вещей, страстью понукать, приобретать и потреблять. Они все — пассивные потребители, обессиленные и повязанные теми самыми вещами, которые служат удовлетворению их неестественных потребностей. Они не состоят в творческих отношениях с миром; они поклоняются вещам и машинам, которые производят эти вещи, — и в этом отчужденном мире они чувствуют себя заброшенными и чужими.

И хотя Маркс несколько недооценивал роль бюрократии, в целом его общая характеристика этого слоя абсолютно верна. «Производство производит человека не только в качестве товара, не толькочеловека-товар, человека с определениемтовара, оно производит его, сообразно

этому определению, как существо и духовнои физическиобесчеловеченное».

Маркс едва ли мог предвидеть, до какой степени становимся мы рабами вещей и обстоятельств, созданных своими руками; однако его

пророчество сбылось сегодня полностью, неоспоримым доказательством чего является тот факт, что все человечество сегодня попало в плен ядерного оружия, которое также явилось когда-то продуктом рук и мыслей человеческих.

Человек является также пленником политических институтов,

которые сам же он создал. И сегодня запуганное человечество со страхом ждет, удастся ли ему спастись или оно все равно попадет под иго созданных им вещей, либо окажется жертвой слепых и бездумных бюрократов, которых сами же люди поставили над собой.

==402

Симптомы, типы, причины и более

отчуждение: симптомы, типы, причины и больше

состояния здоровья
- . Показаны
  - рак молочной железы
  - IBD
  - Мигрень
  - Местный склероз (MS)
  - RHOUMATID ARTRITIOD
  - . Диабет 2 типа
- Статьи
  - Кислотный рефлюкс
  - СДВГ
  - Аллергии
  - Болезнь Альцгеймера и деменция
  - Биполярное расстройство
    380008
  - Crohn’s Disease
  - Chronic Pain
  - Cold & Flu
  - COPD
  - Depression
  - Fibromyalgia
  - Heart Disease
  - High Cholesterol
  - HIV
  - Hypertension
  - IPF
  - Osteoarthritis
  - Psoriasis
  - Skin Disorders and Уход
  - ЗППП
Откройте для себя
- Темы о здоровье
  - Питание
  - Фитнес
  - Уход за кожей
  - Сексуальное здоровье
  - Женское здоровье
  - Психическое благополучие
  - Sleep
- Обзоры продуктов
  - Витамины и добавки
  - At-Holeting
  - .
  - Мужское здоровье
- Оригинальная серия
  - Fresh Food Fast
  - Дневники диагностики
  - You’re Not Alone
  - Настоящее время
- Видео серии
  - Молодежь в фокусе
  - Здоровый урожай
  - No More Silence
  - Future of Health

Проблемы со здоровьем

сознательное питание
Sugar Savvy

Перемещение вашего тела

Sugar Soblevvy

Move Hod

Move Hody

Sugar Sivvvy
Перемещение вашего тела
- Moder.
- Здоровье кишечника
- Mood Foods
- Выровняйте позвоночник
Find Care
- Первичная помощь
- Психическое здоровье
- Акушер-гинеколог
- Дерматологи
- Неврологи
- Кардиологи
- Ортопеды
Тесты на образ жизни
- Управление весом
- У меня депрессия? Викторина для подростков
- Вы трудоголик?
- Как хорошо ты спишь?