| Душа (греч. psychē, лат. anima), понятие, выражавшее исторически изменявшиеся воззрения на внутренний мир человека; в религии и идеалистической философии и психологии — понятие об особой нематериальной субстанции, независимой от тела. Понятие Душа восходит к анимистическим представлениям (см. Анимизм) об особой силе, обитающей в теле человека и животного (иногда — и растения), покидающей его во время сна или в случае смерти. Это понятие отражает развитие мифологических, религиозных, философских и научных представлений о сущности человека, характеризуя становление предмета психологии. В истории философии понятие Душа осмыслялось через противопоставление его понятию тела как вещи (Душа как динамическая сила), органическому телу (Душа  Ранняя древнегреческая натурфилософия проникнута представлениями о всеобщей одушевлённости космоса (гилозоизм). По Демокриту и Эпикуру, Душа телесна и образуется из шаровидных и подвижных атомов. Идея Душа как особой бестелесной и бессмертной сущности высказывается пифагорейцами (видящими в Душа также начало гармонии частей тела) и получает развитие у Платона и в неоплатонизме (Плотин, Прокл). «Мировая душа» мыслится Платоном как один из универсальных принципов бытия, выступая в качестве вечного динамического начала, начала самодвижения, объединяющего мир неизменных идей и мир изменчивых телесных вещей. Индивидуальная человеческая Душа представляет собой образ и истечение мировой Душа Аристотель является родоначальником научного подхода к изучению Душа как формы живого тела (с точки зрения аристотелевского расчленения формы и материи), рассматривая её в контексте учения о целесообразности в развитии органической природы. В новоевропейской философии термин «Душа» в собственном смысле стал употребляться для обозначения внутреннего мира человека. Дуалистическая метафизика Р. Декарта разделяет Душа и тело как две самостоятельная субстанции: Душа духовна, проявляется в состояниях и актах сознания, тело же материально и протяжённо.  И. Кант, критикуя рационалистическую психологию, выводит понятие Душа за пределы опыта, в область трансцендентальных идей, обусловливающих возможность человеческого познания. Кант перенимает идущее от немецкого психолога И. Тетенса разделение способностей Душа на ум, волю и чувство. Послекантовский немецкий классический идеализм стремится преодолеть декартовскую дихотомию Душа и тела на основе понимания их единого происхождения из духа (Ф. Шеллинг, Г. Гегель). В экспериментальной психологии, получившей развитие с середины 19 в., понятие Душа вытесняется в значительной мере понятием психики. Потребность в целостном подходе к человеку и его психической жизни актуализировала на рубеже 19—20 вв. интерес к проблеме Душа как внутренней жизни человека, придающей активность и целенаправленность его поведению и деятельности. Наряду с направлениями, которые при рассмотрении психики выделяют составляющие её элементы (ощущения, чувства, акты, состояния) и стремятся вскрыть механизмы их связи (ассоциация, интуиция, способность, «гештальт» в гештальтпсихологии и др. В советской психологии термин «Душа» иногда употребляется как синоним психики, которая рассматривается марксистской философией как субъективный образ объективного мира, являющийся продуктом общественно-исторического развития (см. ст. Психика). Лит.
Статья про «Душа» в Большой Советской Энциклопедии была прочитана 455 раз | |||
Душа понимается Аристотелем как энтелехия (осуществление) тела, его активное целесообразное начало. Аристотель выделяет три вида Душа — питательную (растительную Душа), чувствующую (животную Душа — со способностями чувственного восприятия, желания и движения) и разумную Душа (специфически человеческую). Аристотель наметил проблематику психологии как учения о связи между душевными способностями и органическими процессами. Элементы платоновского и аристотелевского учения о 
Животные рассматриваются Декартом как живые автоматы, лишённые Душа
), возникают течения, которые в центр внимания ставят содержание сознания действующего и рефлексирующего «Я» (философия жизни, понимающая психология, феноменология и др.). В этом плане понятие Душа может быть раскрыто через такие характеристики, как: внутреннее (в противоположность внешнему — поведению), целостное (в противоположность отдельным элементам — психическим свойствам и функциям), духовное (идеальное предметное содержание в противоположность материальному — физиологическому субстрату), активное (деятельная реализация личности в противоположность реактивному приспособлению — адаптации организма).
: Аристотель, О душе, М., 1937; Владиславлев М. И., Современные направления в науке о душе, СП Б, 1866; Каптерев П. Ф., Из истории души, СПБ, 1890; Ремке И., Душа человека, СПБ, 1906; Болдуин Дж., Введение в психологию, пер. с англ., 2 изд., М., 1912; Франк С. Л., Душа человека, М., 1917; Ярошевский М. Г., История психологии, М., 1966; Beneke F. Е., Pragmatische Psychologie, Bd 1—2, В., 1850; Révész В., Geschichte des Sеelenbegriffes und der Seelenlokalisation, Stuttg., 1917; Jung K. G., Welt der Psyche, Z., 1954; Klages L., Der Geist als Widersacher der Seele, 3 Aufl., Bd 1—2, Münch.—Bonn, 1954.ЛЕКЦИЯ 2. Представления древних философов о душе.
ПСИХОЛОГИЯ СОЗНАНИЯ.
ВОПРОС О ПРИРОДЕ ДУШИ; ДУША КАК ОСОБАЯ СУЩНОСТЬ. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ДУШИ И ТЕЛА, ЭТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ. ФАКТЫ СОЗНАНИЯ. ЗАДАЧИ ПСИХОЛОГИИ СОЗНАНИЯ; СВОЙСТВА СОЗНАНИЯ; ЭЛЕМЕНТЫ СОЗНАНИЯ
С этой лекции мы начинаем более систематически рассматривать вопрос о том, как в различные эпохи и периоды развития психологии менялись взгляды на ее предмет.
Психология зародилась в недрах философии, и первые представления о ее предмете связывались с понятием «душа». Практически все древние философы пытались выразить с помощью этого понятия самое главное, сущностное, начало любого предмета живой (а иногда и неживой) природы, рассматривая ее как причину жизни, дыхания, познания и т. п.
Вопрос о природе души решался философами в зависимости от принадлежности их к материалистическому или идеалистическому лагерю.
Так, Демокрит (460-370 гг. до н. э.) считал, что душа — это материальное вещество, которое состоит из атомов огня, шарообразных, легких и очень подвижных. Все явления душевной жизни Демокрит пытался объяснить физическими и даже механическими причинами.
Так, по его мнению, душа получает ощущения от внешнего мира благодаря тому, что ее атомы приводятся в движение атомами воздуха или атомами, непосредственно «истекающими» от предметов. Материализм Демокрита носил наивный механистический характер.
Гораздо более сложное представление о душе развил Аристотель (384-322 гг. до н. э.). Его трактат «О душе» — первое специально психологическое сочинение, которое в течение многих веков оставалось главным руководством по психологии. Сам Аристотель по праву считается основателем психологии, как, впрочем, и целого ряда других наук.
Аристотель отрицал взгляд на душу как на вещество. В то же время он не считал возможным рассматривать душу в отрыве от материи (живых тел), как это делали философы-идеалисты. Для определения природы души он использовал сложную философскую категорию «энтелехия», которая означает существование чего-то.
«…Душа,- писал он,- необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью.
Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела». Один привлекаемый Аристотелем образ хорошо помогает понять смысл этого определения. «Если бы глаз был живых существом,- пишет Аристотель,- то душой его было бы зрение». Итак, душа есть сущность живого тела, «осуществление» его бытия, так же как зрение — сущность и «осуществление» глаза как органа зрения.
Аристотель заложил глубокие основы естественно-научного подхода к изучению психики. Советский философ В. Ф. Асмус характеризует его как «подлинного отца будущей материалистической психологии». Главная функция души, по Аристотелю, — реализация биологического существования организма. Нужно сказать, что такое представление закрепилось впоследствии за понятием «психика»: с точки зрения материалистического естествознания психика явилась одним из факторов эволюции животного мира (см. Лекцию II). Что же касается понятия «душа», то оно все более сужалось до отражения преимущественно идеальных, «метафизических» и этических проблем существования человека.
Основы такого понимания души были заложены философами-идеалистами, и прежде всего Платоном (427- 347 гг. до н. э.). Познакомимся с его взглядами несколько более подробно.
Когда говорят о Платоне, то сразу же появляется на сцене имя другого знаменитого античного философа — Сократа (470-399 гг. до н. э.). Почему эти два имени появляются вместе?
Дело в том, что Платон был учеником Сократа, а Сократ не написал ни одной строчки. Он был философом, который проповедовал собственные взгляды устно, в форме бесед. Свои дни он проводил в том, что ходил по улицам Афин, сидел на рыночной площади и беседовал с людьми, людьми очень разными. Это были и простые горожане, и приезжие философы, и его собственные ученики. В двадцатилетнем возрасте Платон встретил Сократа, и эта встреча перевернула его жизнь. Он оставался с Сократом до самой его смерти, т. е. примерно 7-8 лет. Впоследствии все произведения Платона были написаны в форме диалогов, где главное действующее лицо — Сократ.
Так и осталось неизвестным, какая часть идей, которые мы находим у Платона, принадлежит ему, а какая — Сократу. Скорее всего, в текстах Платона органически соединились взгляды обоих этих великих философов.
В текстах Платона мы обнаруживаем взгляд на душу как на самостоятельную субстанцию; она существует наряду с телом и независимо от него. Душа — начало незримое, возвышенное, божественное, вечное. Тело — начало зримое, низменное, преходящее, тленное.
Душа и тело находятся в сложных взаимоотношениях друг с другом. По своему божественному происхождению душа призвана управлять телом, направлять жизнь человека. Однако иногда тело берет душу в свои оковы. Тело раздираемо различными желаниями и.страстями. Оно заботится о пропитании, подвержено недугам, страхам, соблазнам. Войны и ссоры происходят из-за потребностей тела. Оно мешает также чистому познанию.
Во взглядах на то, как душа и тело связаны с познанием, ярко проявляется идеализм Платона (он родоначальник объективного идеализма).
Платон постулирует изначальное существование мира идей. Этот мир идей существует вне материи и вне индивидуального сознания. Он представляет собой совокупность абстрактных идей — идей о сущностях предметов внешнего мира. Существуют идеи добродетели вообще, красоты вообще, справедливости вообще. То, что происходит на земле в повседневной жизни людей, есть лишь отражение, тень этих общих идей. Истинное познание есть постепенное проникновение в мир идей. Но для того чтобы приобщиться к нему, душа должна освободиться от влияния тела. Во всяком случае она не должна слепо доверять показаниям органов чувств. Истинное знание достигается только путем непосредственного проникновения души в мир идей.
Из своего представления о душе Платон и Сократ делают этические выводы. Поскольку душа — самое высокое, что есть в человеке, он должен заботиться о ее здоровье намного больше, чем о здоровье тела. При смерти душа расстается с телом, и в зависимости от того, какой образ жизни вел человек, его душу ждет различная судьба: она либо будет блуждать вблизи земли, отягощенная телесными элементами, либо отлетит от земли в идеальный мир.
Основные мысли о природе души и ее отношениях с телом мы находим в диалоге Платона «Федон», который в древности назывался «О душе». Несколько слов о событиях, которые в нем описываются.
Это последний день жизни Сократа. Он сидит в афинской тюрьме, и после заката солнца должен выпить яд. С Сократом произошла странная история: он был приговорен к смерти афинским судом за свою философскую деятельность, за те беседы, которые он целыми днями вел на улицах. За время этих бесед он нажил много врагов. Дело в том, что его интересовали не только абстрактные философские проблемы, но и истины, относящиеся к жизни. А собеседниками его были иногда и именитые граждане, и политические деятели. Сократ донимал их всех вопросами, показывал их недостатки, разоблачал образ их жизни.
К Сократу в тюрьму приходят ученики. Они в страшном горе и время от времени выдают свое состояние удрученным видом или каким-нибудь восклицанием. Сократ снова и снова убеждает их в том, что для него это день не несчастный, а, наоборот, самый счастливый.
Он не чувствует, что с ним сегодня произойдет беда. Ведь он считал философию делом своей жизни и в течение всей жизни как истинный философ стремился к отделению души от тела. Неужели теперь, когда это событие, наконец, должно наступить, он дрогнет и воспримет его как наказание? Наоборот, это будет самый радостный момент в его жизни.
Из другого произведения Платона — «Апология Сократа» — мы узнаем о поведении Сократа в дни суда.
Сократ отказывается от защиты. Он рассматривает суд как еще одну прекрасную возможность побеседовать с афинянами. Вместо того чтобы защитить себя, он объясняет им снова и снова на примере их и своей жизни, как следует себя вести.
«Даже если бы вы сказали мне, — обращается он к афинянам, — на этот раз, Сократ, мы «…» отпустим тебя с тем, однако, чтобы ты больше уже не занимался этими исследованиями и оставил философию «…» то я бы вам сказал: «Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее бога, чем вас, и пока я дышу «…» не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: «Ты лучший из людей, раз ты афинянин, гражданин величайшего города «.
..» Не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?» И если кто из вас станет спорить и утверждать, что он заботится, то я не отстану «…», а буду его расспрашивать, испытывать, уличать, и если мне покажется, что в нем нет добродетели, а он только говорит, что она есть, я буду попрекать его за то, что он самое дорогое ни во что не ценит, а плохое ценит дороже всего».
После объявления смертного приговора Сократ обращается к афинянам с последней просьбой: когда подрастут его сыновья, последить за ними, и если они увидят, что сыновья ведут недостойный образ жизни, поступать с ними так, как поступал он с жителями Афин, — указывать им на их недостатки, стыдить за недостойный образ жизни и призывать к жизни добродетельной.
Вот так своим поведением, жизнью и даже смертью Сократ доказывает свои взгляды на природу души и на ее назначение.
И может быть именно из-за этого они произвели огромное впечатление на мировую культуру. Они вошли в христианскую религию, долго питали мировую литературу, философию.
Кстати, плащи, которые вскоре стали носить философы, воспроизводили плащ Сократа, в котором он ходил, не снимая его зимой и летом, а впоследствии эта одежда повторилась в монашеских рясах.
Если посмотреть на учение Сократа и Платона в целом с наших позиций, то можно обнаружить ряд поднятых ими проблем, вполне актуальных и для современной психологии. Нужно только подойти к ним особым образом — отнесись как к ярким и точным художественным метафорам.
Давайте спросим себя: «А не существует ли, действительно, в каком-то смысле тот мир идей, о котором говорил Платон? Не существует ли такой «мир идей», который противостоит индивидуальному сознанию каждого конкретного человека, существует до него и независимо от него и к которому каждый появляющийся на свет человек приобщается, приобретая знания и постигая истины?» И мы можем ответить: да, в каком-то смысле существует.
Что же это за мир? Это мир духовной человеческой культуры, зафиксированный в ее материальных носителях, прежде всего в языке, в научных и литературных текстах. Это мир абстрактных понятий, в которых отражены общие свойства и сущности вещей. Это мир человеческих ценностей и человеческих идеалов.
Развивающийся вне этого мира ребенок (а такие истории известны — это дети, выкормленные животными), какими бы природными задатками он не обладал, не становится человеком, его психика не становится человеческой. И вот, когда читаешь Платона и воспринимаешь его учение как художественную метафору, удивляешься, насколько проникновенно и ярко он показал процесс приобщения индивидуального сознания к общечеловеческому сознанию, процесс врастания каждого индивида в мир духовной человеческой культуры.
Возьмем другую проблему: представление о душе как о начале, которое призвано направлять жизнь человека, но которое само нуждается в заботе с целью сохранения ее чистоты, «освобождения от оков тела».
Долгое время эти идеи оставались, пожалуй, самой большой проблемой для психологии и долгое время психологией не принимались. Та «новая экспериментальная психология», с которой мы сегодня начнем знакомиться, объявила понятие души метафизическим и отказалась от рассмотрения как самого этого понятия, так и связанных с ним нравственно-этических выводов. И только в последние десятилетия духовные аспекты жизни человека стали интенсивно обсуждаться в психологии в связи с такими понятиями, как зрелость личности, рост личности, здоровье личности и т.п. И многое из того, что сейчас обнаруживается, вполне перекликается с этическими следствиями учения о душе выдающихся античных философов.
Мы переходим к новому крупному этапу развития психологии. Начало его относится к последней четверти XIX в., когда оформилась научная психология. У истоков этой новой психологии стоит французский философ Рене Декарт (1596-1650). Латинский вариант его имени — Ренатус Картезиус, отсюда — термины: «картезианская философия», «картезианская интуиция» и т.
п.
Декарт окончил иезуитскую школу, где проявил блестящие способности. Особенно он увлекался математикой. Она привлекала его тем, что покоится на ясных основаниях и строга в своих выводах. Он решил, что математический способ мышления должен быть положен в основу любой науки. Кстати, Декарт сделал выдающийся вклад в математику. Он ввел алгебраические обозначения, отрицательные числа, изобрел аналитическую геометрию.
Декарт считается родоначальником рационалистической философии. Согласно его мнению, знание должно строиться на непосредственно очевидных данных, на непосредственной интуиции. Из нее оно должно выводиться методом логического рассуждения.
В одном из своих произведений Р. Декарт рассуждает о том, как лучше всего добраться до истины. Он считает, что человек с детства впитывает в себя очень многие заблуждения, принимая на веру различные утверждения и идеи. Так что если хотеть найти истину, то для начала надо все подвергнуть сомнению. Тогда человек легко может усомниться в показаниях своих органов чувств, в правильности логических рассуждений и даже математических доказательств, потому что если бог сделал человека несовершенным, то и его рассуждения могут содержать ошибки.
Так, подвергнув все сомнению, мы можем прийти к выводу, что нет ни земли, ни неба, ни бога, ни нашего собственного тела. Но при этом обязательно что-то останется. Что же останется? Останется наше сомнение — верный признак того, что мы мыслим. И вот тогда мы можем утверждать, что существуем, ибо «…мысля, нелепо предполагать несуществующим то, что мыслит». И дальше следует знаменитая декартовская фраза: «Мыслю, следовательно, существую» («cogito ergo sum»).
«Что же такое мысль?» — задает себе дальше вопрос Декарт. И отвечает, что под мышлением он подразумевает «все то, что происходит в нас», все, что мы «воспринимаем непосредственно само собою». И поэтому мыслить — значит не только понимать, но и «желать», «воображать»-, «чувствовать».
В этих утверждениях Декарта и содержится тот основной постулат, из которого стала исходить психология конца XIX в.,- постулат, утверждающий, что первое, что человек обнаруживает в себе, — это его собственное сознание. Существование сознания — главный и безусловный факт, и основная задача психологии состоит в том, чтобы подвергнуть анализу состояния и содержания сознания.
Так, «новая психология», восприняв дух идей Декарта, сделала своим предметом сознание.
Что же имеют в виду, когда говорят о состояниях и содержаниях сознания? Хотя предполагается, что они непосредственно известны каждому из нас, возьмем для примера несколько конкретных описаний, взятых из психологических и художественных текстов.
Вот один отрывок из книги известного немецкого психолога В. Кёлера «Гештальтпсихология», в котором он пытается проиллюстрировать те содержания сознания, которыми, по его мнению, должна заниматься психология. В целом они составляют некоторую «картину мира».
«В моем случае «…» эта картина — голубое озеро, окруженное темным лесом, серая холодная скала, к которой я прислонился, бумага, на которой я пишу, приглушенный шум листвы, едва колышимой ветром, и этот сильный запах, идущий от лодок и улова. Но мир содержит значительно больше, чем эта картина.
Не знаю почему, но передо мной вдруг мелькнуло совсем другое голубое озеро, которым я любовался несколько лет тому назад в Иллинойсе.
С давних пор для меня стало привычным появление подобных воспоминаний, когда я нахожусь в одиночестве.
И этот мир содержит еще множество других вещей, например, мою руку и мои пальцы, которые помещаются на бумаге.
Сейчас, когда я перестал писать и вновь оглядываюсь вокруг себя, я испытываю чувство силы и благополучия. Но мгновением позже я ощущаю в себе странное напряжение, переходящее почти в чувство загнанности: я обещал сдать эту рукопись законченной через несколько месяцев».
В этом отрывке мы знакомимся с содержанием сознания, которое однажды нашел в себе и описал В. Кёлер. Мы видим, что в это описание входят и образы непосредственного окружающего мира, и образы-воспоминания, и мимолетные ощущения себе, своей силы и благополучия, и острое отрицательное эмоциональное переживание.
Приведу еще один отрывок, на этот раз взятый из текста известного естествоиспытателя Г. Гельмгольца, в котором он описывает процесс мышления.
«…Мысль осеняет нас внезапно, без усилия, как вдохновение «.
..» Каждый раз мне приходилось сперва всячески переворачивать мою задачу на все лады, так что все ее изгибы и сплетения залегли прочно в голове и могли быть снова пройдены наизусть, без помощи письма.
Дойти до этого обычно невозможно без долгой продолжительной работы. Затем, когда прошло наступившее утомление, требовался часок полной телесной свежести и чувства спокойного благосостояния — и только тогда приходили хорошие идеи».
Конечно, нет недостатка в описаниях «состояний сознания», особенно эмоциональных состояний, в художественной литературе. Вот отрывок из романа «Анна Каренина» Л. Н. Толстого, в котором описываются переживания сына Анны, Сережи:
«Он не верил в смерть вообще, и в особенности в ее смерть… и потому и после того, как ему сказали, что она умерла, он во время гулянья отыскивал ее. Всякая женщина, полная, грациозная, с темными волосами, была -его мать. При виде такой женщины, в душе его поднималось чувство нежности, такое, что он задыхался и слезы выступали на глаза.
И он вот-вот ждал, что она подойдет к нему, поднимет вуаль. Все лицо ее будет видно, она улыбнется, обнимет его, он услышит ее запах, почувствует нежность ее руки и заплачет счастливо… Нынче сильнее, чем когда-нибудь, Сережа чувствовал прилив любви к ней и теперь, забывшись «…» изрезал весь край стола ножичком, блестящими глазами глядя перед собой и думая о ней».
Излишне напоминать, что вся мировая лирика наполнена описаниями эмоциональных состояний, тончайших «движений души». Вот хотя бы этот отрывок из известного стихотворения А. С. Пушкина: И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.
Или из стихотворения М. К. Лермонтова: С души как бремя скатится, Сомненье далеко — И верится, и плачется, И так легко, легко…
Итак, на исследование вот какой сложной реальности отважились психологи в конце прошлого века.
Как же такое исследование проводить? Прежде всего. считали они, нужно описать свойства сознания.
Первое, что мы обнаруживаем при взгляде на «поле сознания»,- это необыкновенное разнообразие его содержаний, которое мы уже отмечали. Один психолог сравнивал картину сознания с цветущим лугом: зрительные образы, слуховые впечатления, эмоциональные со стояния и мысли, воспоминания, желания — все это может находится там одновременно.
Однако это далеко не все, что можно сказать про сознание. Его поле неоднородно еще и в другом смысле: в нем отчетливо выделяется центральная область, особенно ясная и отчетливая; это -«поле внимания», или «фокус сознания»; за пределами ее находится область, содержания которой неотчетливы, смутны, нерасчленены; это — «периферия сознания».
Далее, содержания сознания, заполняющие обе описанные области, находятся в непрерывном движении. В. Джеймс, которому принадлежит яркое описание различных феноменов сознания, выделяет два вида его состояния: устойчивые и изменчивые, быстро преходящие Когда мы, например, размышляем, мысль останавливается на тех образах, в которые облекается предмет нашего размышления.
Наряду с этим бывают неуловимые переходы от одной мысли к другой. Весь процесс в целом похож на полет птицы: периоды спокойного парения (устойчивые состояния) перемежаются со взмахами крыльев (изменчивые состояния). Переходные моменты от одного состояния к другому очень трудно уловить самонаблюдением, ибо, если мы пытаемся их остановить, то исчезает само движение, а если мы пытаемся о них вспомнить по их окончании, то яркий чувственный образ, сопровождающий устойчивые состояния, затмевает моменты движения.
Движение сознания, непрерывное изменение его содержаний и состояний В. Джеймс отразил в понятии «поток сознания». Поток сознания невозможно остановить, ни одно минувшее состояние сознание не повторяется. Тождественным может быть только объект внимания, а не впечатление о нем. Кстати, удерживается внимание на объекте только в том случае, если в нем открываются все новые и новые стороны.
Далее, можно обнаружить, что процессы сознания делятся на два больших класса. Одни из них происходят как бы сами собой, другие организуются и направляются субъектом.
Первые процессы называются непроизвольными, вторые — произвольными.
Оба типа процессов, а также ряд других замечательных свойств сознания хорошо демонстрируются с помощью прибора, которым пользовался в своих экспериментах В. Вундт. Это — метроном; его прямое назначение — задавать ритм при игре на музыкальных инструментах. В лаборатории же В. Вундта он стал практически первым психологическим прибором.
В. Вундт предлагает вслушаться в серию монотонных щелчком метронома. Можно заметить, что звуковой ряд в нашем восприятии непроизвольно ритмизируется. Например, мы можем услышать его как серию парных щелчков с ударением на каждом втором звуке («тик-так», «тик-так»…). Второй щелчок звучит настолько громче и яснее, что мы можем приписать это объективному свойству метронома. Однако такое предположение легко опровергается тем, что, как оказывается, можно произвольно изменить ритмическую организацию звуков. Например, начать слышать акцент на первом звуке каждой пары («так-тик», «так-тик».
..) или вообще организовать звуки в более сложный такт из четырех щелчков.
Итак, сознание по своей природе ритмично, заключает В. Вундт, причем организация ритма может быть как произвольной, так и непроизвольной.
С помощью метронома В. Вундт изучал еще одну очень важную характеристику сознания — его «объем». Он задал себе вопрос: какое количество отдельных впечатлений может вместить сознание одновременно?
Опыт Вундта состоял в том, что он предъявлял испытуемому ряд звуков, затем прерывал его и давал второй ряд таких же звуков. Испытуемому задавался вопрос: одинаковой длины были ряды или разной? При этом запрещалось считать звуки; следовало просто их слушать и составить о каждом ряде целостное впечатление. Оказалось, что если звуки организовывались в простые такты по два (с ударением на первом или втором звуке пары), то испытуемому удавалось сравнить ряды, состоящие из 8 пар. Если же количество пар превосходило эту цифру, то ряды распадались, т. е. уже не могли восприниматься как целое.
Вундт делает вывод, что ряд из восьми двойных ударов (или из 16 отдельных звуков) является мерой объема сознания.
Далее он ставит следующий интересный и важный опыт. Он снова предлагает испытуемому слушать звуки, однако произвольно организуя их в сложные такты по восемь звуков каждый. И затем повторяет процедуру измерения объема сознания. Оказывается, что испытуемый на этот раз может услышать как целостный ряд пять таких тактов по 8 звуков, т. е. всего 40 звуков!
Этими опытами В. Вундт обнаружил очень важный факт, а именно, что человеческое сознание способно почти беспредельно насыщаться некоторым содержанием, если оно активно объединяется во все более и более крупные единицы. При этом он подчеркивал, что способность к укрупнению единиц обнаруживается не только в простейших перцептивных процессах, но и в мышлении. Понимание фразы, состоящей из многих слов и из еще большего количества отдельных звуков, есть не что иное, как организация единицы более высокого порядка. Процессы такой организации Вундт называл «актами апперцепции».
Итак, в психологии была проделана большая и кропотливая работа по описанию общей картины и свойств сознания: многообразия его содержаний, динамики, ритмичности, неоднородности его поля, измерению объема и т. д. Возникли вопросы: каким образом его исследовать дальше? Каковы следующие задачи психологии?
И здесь был сделан тот поворот, который со временем завел психологию сознания в тупик. Психологи решили, что они должны последовать примеру естественных наук, например физики или химии. Первая задача науки, считали ученые того времени, найти простейшие элементы. Значит, и психология должна найти элементы сознания, разложить сложную динамичную картину сознания на простые, далее неделимые, части. Это во-первых. Вторая задача состоит в том, чтобы найти законы соединения простейших элементов. Итак, сначала разложить сознание на составные части, а потом снова его собрать из этих частей.
Так и начали действовать психологи. Простейшими элементами сознания В. Вундт объявил отдельные впечатления, или ощущения.
Например, в опытах с метрономом это были отдельные звуки. А вот пары звуков, т. е. те самые единицы, которые образовывались за счет субъективной организации ряда, он называл сложными элементами, или восприятиями.
Каждое ощущение, по Вундту, обладает рядом свойств, или атрибутов. Оно характеризуется прежде всего качеством (ощущения могут быть зрительными, слуховыми, обонятельными и т.п.), интенсивностью, протяженностью (т. е. длительностью) и, наконец, пространственной протяженностью (последнее свойство присуще не всем ощущениям, например, оно есть у зрительных ощущений и отсутствует у слуховых).
Ощущения с описанными их свойствами являются объективными элементами сознания. Но ими и их комбинациями не исчерпываются содержания сознания. Есть еще субъективные элементы, или чувства. В. Вундт предложил три пары субъективных элементов — элементарных чувств: удовольствие-неудовольствие, возбуждение-успокоение, напряжение-разрядка. Эти пары — независимые оси трехмерного Пространства всей эмоциональной сферы.
Он опять демонстрирует выделенные им субъективные элементы на своем излюбленном метрономе. Предположим, испытуемый организовал звуки в определенные такты. По мере повторения звукового ряда он все время находит подтверждение этой организации и каждый раз испытывает чувство удовольствия. А теперь, предположим, экспериментатор сильно замедлил ритм метронома. Испытуемый слышит звук — и ждет следующего; у него растет чувство напряжения. Наконец, щелчок метронома наступает — и возникает чувство разрядки. Экспериментатор учащает щелчки метронома — и у испытуемого появляется какое-то дополнительное внутреннее ощущение: это возбуждение, которое связано с ускоренным темпом щелчков. Если же темп замедляется, то возникает успокоение.
Подобно тому как воспринимаемые нами картины внешнего мира состоят из сложных комбинаций объективных элементов, т. е. ощущений, наши внутренние переживания состоят из сложных комбинаций перечисленных субъективных элементов, т. е. элементарных чувств. Например, радость — это удовольствие и возбуждение; надежда — удовольствие и напряжение; страх — неудовольствие и напряжение.
Итак, любое эмоциональное состояние можно «разложить» по описанным осям или собрать из трех простейших элементов.
Не буду продолжать построения, которыми занималась психология сознания. Можно сказать, что она не достигла успехов на этом пути: ей не удалось собрать из простых элементов живые полнокровные состояния сознания. К концу первой четверти нашего столетия эта психология, практически, перестала существовать.
Для этого было по крайней мере три причины: 1) было ограничиваться таким узким кругом явлений, как содержание и состояние сознания; 2) идея разложения психики на простейшие элементы была ложной; 3) очень ограниченным по своим возможностям был метод, который психология сознания считала единственно возможным, — метод интроспекции.
Однако нужно отметить и следующее: психология того периода описала многие важные свойства и феномены сознания и тем самым поставила многие до сего времени обсуждаемые проблемы. Одну из таких проблем, поднятых психологией сознания в связи с вопросом о ее методе, мы подробно рассмотрим на следующей лекции.
Психология души Pixar
Рэйчел Стюарт Джонсон, доктор философии.
Руководитель L&D | Психолог | Движимый сообщениями о человеческом поведении
21 января 2021 г.
Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
Это вопрос, который часто задают маленьким детям, вопрос, который часто дает запоминающиеся ответы. Когда я был ребенком, я бы ответил на этот вопрос словом «учитель», мотивированный тем, что это обеспечило бы инсайдерский доступ — представьте себе, что я знаю, как все справляются со своими тестами и заданиями! Несколько лет назад школа моей дочери задала ученикам этот вопрос для ежегодника, и ответы варьировались от «ниндзя» до «работник зоомагазина» и «шеф-повар». По мере того, как мы становимся старше, вопрос приобретает более срочный характер, причем практический.
Последнее предложение Pixar, Soul , исследует тему, которая находит отклик у многих из нас в разные периоды жизни: кто мы против что мы делаем .
Последний элемент часто относится к этому старому вопросу из детства и обычно относится к конкретной полосе: какую роль человек играет в оплачиваемой рабочей силе? Являюсь ли я офис-менеджером стоматологической клиники, специалистом по связям с общественностью или воспитателем детей? Роли, которые мы выполняем во взрослой жизни, наполняют наши дни и обеспечивают материальную поддержку нашей жизни, и для многих они приносят длительное чувство удовлетворения. Но как насчет первой части этой оригинальной дихотомии? Кто я?
Внимание! Нижеследующее содержит незначительные спойлеры к игре Pixar’s Soul.
Воображаемый взгляд на происхождение нашей личности
Душа предполагает, что ответ на этот вопрос состоит из нескольких частей. Фильм ссылается на свою собственную новинку, «Великие до», с языком, который высмеивает корпоративный жаргон (судьба души определяется в «Семинаре для вас», недавнем «ребрендинге»). В Великом До для них подбирается личность — одних отправляют в «возбудимый павильон», например, а других выбирают «отстраненными».
Только когда «целостная личность» сформирована, душа отправляется в путешествие, чтобы начать жизнь на земле.
Искра есть у всех?
Конечно, это открытие — все новости для главного героя Джо Гарднера, учителя оркестра средней школы, мечтающего стать профессиональным джазовым музыкантом. В фильме не рассматривается личность Гарднера как такового, хотя он изображен скромным, способным находить общий язык со студентами и немного рассеянным. Вместо этого действие останавливается на иногда неуловимом (а иногда проблематичном) компоненте того, что делает человека личностью: его так называемая «искра», смысл жизни, который мотивирует и определяет человека. Что касается Джо, то большую часть истории он проводит в убеждении, что его любовь к музыке составляет его уникальную цель. Он постоянно погружается в сосредоточенное блаженство, играя на своем любимом пианино, что он называет «отключенным».
Интересно, что, несмотря на то, что персонаж получает удовольствие от игры на фортепиано, в фильме искра показана как источник истинного напряжения во многих отношениях.
Например, что, если человек не может понять их искру? Во-вторых, что, если искра потребляет слишком много энергии и внимания, превращаясь в навязчивую идею? Есть и третий источник проблем с искрой, который по большей части остается неразрешенным по мере развития истории: что, если моя искра не такая, как я думал?
Наука о самопознании
Исследователи уже давно обращаются к темам амбициозной сюжетной линии Soul . «Ощущение себя» является основной темой изучения психологов, от простого узнавания собственного лица в зеркале в детстве до постепенного осознания того, что жизнь в собственной голове, включая визуальную перспективу, знания, убеждения и желания, отличается. от таковых других. Ученые-бихевиористы признают, что «Я» часто оказывает большое влияние на чью-то жизнь, занимая обширное ментальное пространство и определяя то, как мы видим и реагируем на других.
На самом деле, такой акцент на Самости в потоке сознания был назван учеными Сетью Режима По умолчанию.
Фраза «Я потерял себя в своей работе» прекрасно демонстрирует те редкие случаи, когда мы сосредоточенно сосредоточиваемся на задаче, освободившись на время от всей этой внутренней болтовни. Когда Гарднер входит в медитативное состояние, наигрывая любимые аккорды на фортепиано, это фактически демонстрация отхода, пусть даже всего на несколько мгновений, от этого состояния по умолчанию.
И в этом центральное напряжение фильма. Сценаристы фильма, кажется, предполагают, что мы, люди, неправильно истолковываем нашу собственную сеть режима по умолчанию, так сказать. Наше «я» — эта многогранная и хронически влиятельная «личность» — определено еще до рождения в мире Души , но люди склонны «отключаться от жизни», когда мы слишком увязаем в сорняках этого влияния. Похоже, это происходит с Гарднером, который убедил себя, что он нереализован, и остается гоняться за своим видением того, как реализовать цель своей жизни. Для него единственный способ поступить правильно по искре — это жить определенной архетипической жизнью, со своим именем на шатре и бесчисленными концертами в большом городе.
Для чего все это?
Гарднер развивается по мере развития фильма, начиная осознавать нечто иное, чем часто повторяемую тему «в жизни есть нечто большее, чем это». Вместо этого он приходит к мысли, что в жизни есть на меньше, чем на , но именно в этом «меньше» заключаются красота, открытие и неожиданное достоинство. Гарднер достает из кармана самый обычный предмет — стручок с семенами клена, который иногда называют «вертолетом» за его крыловидную структуру, — и сталкивается с его простотой. Его задача, как нас уверяют, состоит в том, чтобы жить в настоящем, не столько движимом чем-то внешним для достижения собственного завершения, сколько осознавать, что он был совершенным в тот день, когда родился. Более того, появляется сопутствующая тема: наставничество Гарднера против сопротивляющейся души «22», которая становится одновременно источником комического облегчения и своего рода помощником, предполагает, что цель человека может быть реализована в неожиданных местах, вне себя.
Я и душа на рабочем месте
В Traitify мы сосредоточены на создании счастья на рабочем месте, и мы используем многосторонний подход в этой работе. Когда дело доходит до того, чтобы занять правильную роль в правильной организации, простое знание себя — это первый важный шаг. И как только мы приступаем к работе, чем лучше мы узнаем себя, тем больше мы можем способствовать устойчивой способности получать максимальную отдачу от работы, которую мы делаем. По этому показателю Душа помогает нам понять, что нахождение радости в повседневных событиях может иметь огромную силу. Можно получить пользу, заметив лица на собрании персонала, бросив лишний пончик в сумку покупателя или вдохнув запах свежих апельсинов в продуктовом отделе. Развивая культуру заботы о самых простых и обычных рабочих буднях, мы можем создать устойчивый мир в нашей трудовой жизни, этику, которая выходит за рамки работы.
Наконец, как напоминает нам неожиданная связь между главным героем Гарднером и неудачником 22, мы существуем как одна часть среди многих.
Когда мы осознаем эту связь, целое становится больше, чем сумма его частей. Предоставление пространства для развития даже самым «тихим» талантам, преподавание и обучение на всех уровнях организации, сплочение общего смеха — все это может питать душу, иногда неожиданным образом.
Представляем: Я
Душа — вдумчивый и творческий фильм, в котором затрагиваются смелые темы — большие, запутанные вопросы, такие как природа жизни и смерти, возможность манипулирования сознанием и конфликт между большими мечтами и свести концы с концами. «Я» — мощная сила в фильме и в нашем сознании, определяющая, куда мы идем и что видим по пути. 9Величайшее послание 0014 Soul может заключаться просто в необходимости быть добрым к себе, выступать в качестве своих собственных защитников и научиться чувствовать себя комфортно в собственной шкуре — другими словами, по-настоящему узнать себя.
Узнайте больше о себе за 90 секунд , сделав первый шаг к счастью на рабочем месте.
ПСИХОЛОГИЯ И ДУША: Исследование происхождения, концептуальной эволюции и природы души.
Рецензии на книги | Осень 1998
Джеймс М. Моррис
Отто Ранк. Перевод Грегори К. Рихтер и Э. Джеймс Либерман. Университет Джона Хопкинса. Нажимать. 176 стр. 29,95 долл. США
Делиться:
Время Читать:
2 м 52 сек.
Осень 1998 г.
ПСИХОЛОГИЯ И ДУША: Исследование происхождения, концептуальной эволюции и природы души. Отто Ранк. Перевод Грегори К. Рихтер и Э. Джеймс Либерман. Университет Джона Хопкинса. Нажимать. 176 стр. 29 долларов США.95
В течение 20 лет Отто Ранк (1884–1939) был учеником, коллегой и практически приемным сыном Зигмунда Фрейда, пока Ранк не сделал то, что всегда делают сыновья и чего следовало ожидать от Фрейда: он восстал против фигуры отца. . Ранк порвал с Фрейдом в середине 1920-х — отчасти из-за того, что Ранк настаивал на том, что все неврозы возникают в результате родовой травмы, — и его последующие работы повели идеи Фрейда по путям, по которым мастер не мог идти.
Хотя это противоречило сциентизму Фрейда и неприятию религии и философии, Ранк настаивал на фундаментальной важности души для любого описания человеческой психологии. «Психология и душа» — это идиосинкразическая история Ранка об эволюции отношения человечества к душе и самосознанию. Он прослеживает зарождение веры в душу в столкновении реальности желания жить вечно и не менее настойчивой реальности биологической смерти. Болезненное столкновение этих двух вещей и отказ человечества принять окончательность смерти зажигают в нашем сознании искру «веры души». В различных формах эта вера сохранилась от самых ранних стадий анимизма и магического мировоззрения первобытных людей до эволюции сложных обществ и сложных представлений о сознании.
Психология — это, по сути, наука о душе. «Объект психологии — не факты, — пишет Ранк, — а идеи, созданные верой души… Психология имеет дело только с интерпретациями явлений души». Безусловно, это не традиционная христианская или религиозная концепция души.
Действительно, писал Ранк, «душа может не существовать и, подобно вере в бессмертие, может быть величайшей иллюзией человечества». Но у иллюзии есть свое применение.
«Психология и душа» — первый полный английский перевод работы, опубликованной Ранком в 1930 (как Seelenglaube und Psychologie). Он опирается на антропологию, социологию, мифологию, религию, философию, историю и литературу, чтобы наметить развитие человеческой психики. Такие фигуры, как Адам и Ева, Гомер, Гильгамеш, Лоэнгрин, Шекспир и Фауст, странным образом всплывают по ходу текста. Со временем даже физика подкрепляет этот аргумент: новая физика времен Ранка отвергла жестко детерминированную причинность, позволив ему приписать психике ее динамическое формирование силой человеческой воли.
Это короткая книга, но не стоит притворяться, что она легкая. Несмотря на все героические усилия и разъяснения переводчиков (Либерман — клинический профессор психиатрии и поведенческих наук в Медицинской школе Университета Джорджа Вашингтона; Рихтер — профессор иностранных языков в Государственном университете Трумэна в Кирксвилле, штат Миссури), аргумент часто продвигается по каменистой почве.