составьте и запишите небольшой рассказ о том, какую профессию вы хотели бы выбрать после окончание
Моя любимая профессия В детстве каждый из нас хочет быть то дрессировщиком животных, то шофером, то военным, то летчиком, то продавцом воздушных шаров или мороженого. Стоит нам с родителями побывать в зоопарке или цирке, и мы уже представляем себя в клетке с тиграми или слонами. После выходных, проведенных на каруселях в парке, мы думаем о том, что когда вырастем, обязательно станем продавцом воздушных шаров. Или контролером, пропускающим детей на площадку автодрома. Потому что в тот момент нас захватывало зрелище человека в одной клетке с диким животным или хотелось бесконечно долго кататься на каруселях, есть мороженого столько, сколько влезет, и держать в руке точно такой же пестрый воздушный шарик, какой был у мимо проходивших детей. Мы подрастаем и все чаще слышим от родителей и учителей вопрос: «Кем ты хочешь быть?» . Кем быть? Какую из профессий выбрать? Как не ошибиться в своем выборе? Ведь каждому из нас, в том числе и мне, хочется оказаться на своем месте.
Чтобы избранная профессия не просто нравилась, но и приносила радость и удовлетворение, и чтобы люди потом сказали, что этот человек знает свое дело, что он — профессионал. Мне вспоминаются биографии некоторых известных людей. Многие из них тоже не сразу определялись с выбором будущей профессии. К примеру, Александр Блок. В 1898 году он выдержал экзамены в Петербургский университет и был зачислен на юридический факультет. А спустя годы признавался, что пошел на юридический «довольно бессознательно» , только потому, что он представлялся самым легким. В результате учеба шла кое-как, поэт не обнаружил в себе серьезного интереса к юриспруденции. Зато он часами проводил время в драматическом кружке, декламировал стихи А. К. Толстого, А. Апухтина и свои собственные. И, как вспоминал позже, едва «скоротал» первый курс, а на втором вовсе «застрял» — просидел два года. Лишь «перейдя на третий курс, понял, что совершенно чужд юридической науке» . Осенью 1901 года поэт перевелся на славяно-русское отделение филологического факультета, и с этого времени отношение к учебе у Блока круто изменилось.
Он углубился в изучение русской и европейской литературы, прилежно посещал и слушал лекции. А в мае 1906 года окончил университет с дипломом первой степени. Очень похожа история с выбором будущей профессии у В. Высоцкого. Родители хотели, чтобы он стал инженером-строителем. И он подчинился. Подавив в себе желание к актерству, В. Высоцкий поступил на механический факультет Московского строительного института имени Куйбышева. А параллельно занимался в художественной самодеятельности. Как признавался позже сам актер, он «однажды залил тушью чертеж, в шестой раз переделанный» , после чего сказал своему другу, что больше в институт не пойдет. Примеры А. Блока и В. Высоцкого говорят нам о том, что при выборе будущей профессии очень важно не ошибиться. Выбор профессии — это выбор всей последующей жизни. Когда человеку нравится его профессия, он с любовью и хорошим настроением будет ходить на работу, вкладывать в нее свою душу и получать огромное удовлетворение. А это, как мне кажется, и есть одна из главных составляющих человеческого счастья.
И если исходить из только что сказанного, то я выбираю исторический факультет педагогического. Стану я после окончания университета преподавателем института, техникума, училища или простым школьным учителем — это покажет время. Мне кажется, самым главным качеством в профессии педагога должна быть способность находить общий язык с учениками, умение настроиться на их способ восприятия мира, понимание тех ценностей, которыми они руководствуются в повседневной жизни для того, чтобы в нужный момент суметь переубедить неумудренного жизненным опытом подростка, наставить на правильный путь. И, конечно, дать знания. По моему глубокому убеждению, знание отечественной и мировой истории необходимо каждому человеку. История — это не просто сведения о прошлом.
Какие у меня были профессии читать краткое содержание
Я не знаю, сколько есть разных профессий. Один знакомый интеллигент мне сказал, будто всего на земном шаре триста девяносто профессий.
Ну, это он, конечно, перехватил, но, вероятно, все же около ста профессий имеется.
Нет, все сто профессий я не имел, но вот пятьдесят профессий я действительно испытал.
И вот перед вами человек, который испытал на себе пятьдесят профессий.
Интересно, кем я только не был.
Нет, я, конечно, не был там каким-нибудь экономистом, химиком или там пиротехником, скульптором и так далее. Нет, я не был академиком или там профессором анатомии, алгебры или французского языка. Я не скрою от вас я не занимал разные интеллигентские посты, не смотрел в подзорные трубы, чтоб видеть разные небесные явления, планеты и кометы, не шлялся по шоссе с такой, знаете, маленькой трубочкой на треножнике для измерения высоты поверхности. Не строил мосты или там здания для посольства. И не затемнял свой рассудок математическими вычислениями количества белых шариков в крови.
Да, эти профессии, не скрою от вас, я не испытывал. Мне не хватало для этого всей высоты образования и знания иностранных языков. Тем более, что до революции я был малограмотный господин.
Читать мог, но писать уже не всегда осмеливался.
И через это, конечно, к сожалению, не могу вам ничего рассказать про такие возвышенные профессии, которые основаны там на науке или там технике или медицине.
Хотя должен вам сказать, что с медициной я сталкивался и даже одно время был врачом. Меня избрали на этот пост свои же полковые товарищи вскоре после февральской революции.
Я тогда служил в царской армии и был рядовым ефрейтором. Вот после революции ребята мне и говорят:
У нас полковой врач такая, извините, холера, что никому почти освобождения не дает, несмотря на февральскую революцию. Очень бы хотелось его заменить. Вот бы, говорят, хорошо, если бы вы согласились на эту должность. Тем более, говорят, все должности сейчас выборные вот бы мы тебя и выбрали.
Я говорю:
Отчего же. Конечно, выбирайте. Я, говорю, человек, понимающий явления природы. Понимаю, что после революции ребятам хотелось бы смотаться по домам и поглядеть, как и чего.
Керенский, говорю, этот артист на троне, завертел волынку до победного конца. И полковой врач ему в дудочку подыгрывает и нашего брата не отпускает. Выбирайте меня врачом я вас почти всех отпущу.
Вот вскоре после того сменяют командира полка, сменяют подряд офицеров и нашего пресловутого медика. И на его место назначают меня приказом.
Работа оказалась, конечно, трудная и, главное, бестолковая.
Едва послушаешь больного в трубку, как он хнычет и отпрашивается домой. А если его не отпускаешь, он очень на врача наседает и чуть не хватает его за горло.
Профессия совершенно глупая и небезопасная для жительства.
А если больному дашь порошки он их жрать не хочет, а швыряет порошки врачу в лицо и велит писать увольнительную.
Ну, для формы спросишь какая у тебя болезнь? Ну, больной сам, конечно, назвать болезнь не может и тем самым ставит врача в тупик, поскольку врач не может все болезни знать наизусть и не может писать в каждой путевке только: брюшной тиф или там вздутие живота.
Другие, конечно, говорят:
Пиши, чего хочешь, только отпусти, поскольку душа болит охота поглядеть на домашних.
Ну, напишешь ему душевная болезнь, и с этой диетой отпускаешь.
Но вот вскоре надоедает мне эта бестолковая профессия. И вот пишу я сам себе путевку с обозначением: душевная болезнь первой категории.
Выезжаю с фронта и, значит, на этом заканчиваю эту свою профессию.
После судьба кидает меня в разные стороны туда и сюда, как, извините за сравнение, скорлупку в бурном море.
Я делаюсь милиционером. После слесарем, сапожником, кузнецом. Я подковываю лягающих лошадей, дою коров, дрессирую бешеных и кусачих собак. Играю на сценах. Поднимаю занавеси. И так далее, и тому подобное, и прочее.
При этом снова год нахожусь на фронте в Красной армии и защищаю революцию от многочисленных врагов.
Снова освобождаюсь по чистой. Занимаю должность инструктора по кролиководству и куроводству. Становлюсь агентом уголовного розыска.
Делаюсь шофером. И по временам пишу критические отзывы и острые дискуссионные статьи относительно театра и литературы.
И вот перед вами человек, который имел в своей жизни пятьдесят, а может, даже и больше профессий.
Некоторые профессии были у меня странные и удивительные.
Была у меня до революции одна очень такая странная профессия.
А был я тогда в Крыму. И служил в одном имении. Там было четыреста коров. Масса коз, много курей и до черта баранов. Все это создавало почву для развития сельскохозяйственного дела.
И вот меня нанимают туда пробольщиком.
Одним словом, в мою обязанность входит пробовать качество масла и сыра.
Это масло и сыр отправлялись на пароходе за границу. И надо было все это пробовать, чтоб мировая буржуазия не захворала от недоброкачественного товара.
Конечно, дай вам попробовать масла или сыру вы, небось, не откажетесь. Но если, предположим, пробовать эту продукцию с утра и до вечера и ежедневно и целый год, то вы волком завоете, и свет перед вами померкнет.
Нет, я не был специалистом по этому делу. И совершенно случайно попал на эту профессию.
Мне тогда было двадцать три года. Все было тьфу и трын-трава. И я тогда шлялся по крымским дорогам, надеясь где-нибудь найти работу.
И вот иду по дороге и слышу молочным хозяйством пахнет. А тут тем более я не ел два дня. И вот взял и пошел на этот приторный запах. Думаю, подкараулю какую-нибудь корову, подою маленько и тем самым подкреплю свои ослабшие силы.
Вижу за забором сарай. Наверное, думаю, там коровы. Перемахнул через забор. Захожу в сарай. Вижу там не коровы, а круги сыра лежат. Только я хотел стибрить кусок сыру вдруг управляющий идет.
Ты, говорит, что, из наших рабочих?
Нет, я особенно не смутился. Думаю успею дать тигаля. Тем более кругом народу нету, и забор близко. И поэтому отвечаю с некоторым даже нахальством:
Нет, не из рабочих, но имею мечту на нечто подобное.
Он говорит:
Я говорю не без нахальства:
Хотел, знаете, этот сыр попробовать сдается мне, что он кисловат на вкус.
Не умеете делать, а беретесь.
Вижу управляющий даже растерялся от моих слов. Даже видать, что не понимает, что к чему. Он говорит:
Как это? Почему кисловат? Ты что, каналья, специалист, что ли, по молочному хозяйству?
Я думал, он шутит, чтоб себя разозлить, с тем чтобы покрепче меня ударить. И говорю:
Вы угадали. По молочному хозяйству я есть первый специалист города Москвы. И мимо этих молочных продуктов не могу пройти, чтобы их не попробовать.
Вдруг управляющий улыбается, жмет мне руки и говорит:
Голубчик!
Он говорит:
Голубчик, если ты специалист, то я тебе дам преогромное жалование, только сделай милость, становись скорей на работу. Тут на днях заграничный пароход приходит, надо груз отправлять, а рассортировать товар и его попробовать некому. И сдается мне, что иностранная буржуазия наглотается негодных продуктов, и после неприятностей не оберешься. А у меня, как назло, один специалист холерой заболел и теперь категорически не хочет ничего пробовать.
Я говорю:
Пожалуйста. А что надо делать?
Он говорит:
Надо попробовать шестьсот двадцать бочек масла и тысячу кругов сыру.
У меня даже желудок задрожал от голоду и удивления, и я отвечаю:
Пожалуйста. Об чем речь? Принесите мне буханку хлеба, и я сейчас к этому приступлю с преогромной радостью. Я, говорю, давно мечтал именно такую профессию себе найти пробовать то и се.
И сам в душе думаю: нажрусь до отвалу, а там пущай из меня лепешку делают. И, небось, не сделают убегу на своих сытых ногах.
Ну, говорю, несите поскорей буханку, я очень тороплив в работе. Если мне что загорится мне сразу вынь и положь. Несите хлеб, а то я прямо соскучился без этой своей профессии.
Вижу управляющий глядит на меня с недоверием.
Он говорит:
Тогда я сомневаюсь, что ты есть лучший в мире специалист по молочному хозяйству. Молочные продукты пробуют без хлеба и без ничего, иначе не узнаешь, какой именно сорт и какой вкус.
Тут я вижу, что засыпался, но говорю:
Это я сам знаю.
И вы есть толстобрюхий дурак, если не понимаете. Я хлеб не для еды буду употреблять, а мне надо соприкасать эти два продукта, в силу чего я увижу окисление, и тогда, попробовав, не ошибусь в расчете, какая там есть порча. Это, говорю, есть последний заграничный метод. Я, говорю, удивляюсь на вашу серость и отсталость от Европы.
Тут меня торжественно ведут туда и сюда. Записывают. Одевают в белый балахон и говорят: Ну, пойдем к бочкам.
А у меня от страху душа в пятках, и ноги еле двигаются.
Вот пошли мы к бочкам, но тут на мое счастье вызывают управляющего по спешному делу. Тут у меня на сердце отлегло. Я говорю рабочим:
Выручайте, братцы, то есть ни черта не понимаю в этом деле. Хотя укажите поскорей, чем пробовать масло пальцем или особой щепочкой.
Вот рабочие смеются надо мной, умирают со смеху, тем не менее рассказывают, чего надо делать и, главное, чего говорить.
Вот управляющий приходит я ему прямо затемнил глаза. Говорю разные специальные фразы, правильно пробую.
Вижу человек даже расцвел от моей высокой квалификации.
И вот к вечеру, нажравшись до отвалу, я решил не уходить с этого хлебного места. И вот остался.
Профессия оказалась глупая и бестолковая. Надо пробовать масло особой такой тонкой ложечкой. Надо подковырнуть масло из глубины бочки и пробовать его. И чуть маленько горечь или не то достоинство, или там лишняя муха, или соль надо браковать, чтоб не вызвать недовольства среди мировой буржуазии.
Ну, сразу, конечно, я не понимал разницы каждое масло мне чересчур нравилось, но после кое-чему научился и стал даже покрикивать на управляющего, который чересчур был доволен, что нашел меня. И даже написал своему владельцу письмо, где наплел про себя разные истории и просил себе надбавку или там какой-нибудь трудовой орден за отличные дела.
Так вот, конечно, первые дни мне профессия нравилась. Бывало, отхватишь сыру да навернешь масла лучше, думаю, работы и не бывает на земном шаре.
После вижу что-то не того.
Через две недели я начал страдать, вздыхать и мечтал уже с этим расстаться.
Потому за день напробуюсь жиров, и глаза ни на что не глядят. Хочешь чего-нибудь скушать, а душа не принимает. И внутри как-то тошно, жирно. Никакая пища не интересна, и жизнь кажется скучной и бестолковой.
И при этом еще строго запрещалось пить. Никакого вина или там водки нельзя было в рот брать. Потому алкоголь отбивает вкус, и через это можно натворить безобразных делов и перепутать качество.
Короче говоря, через две недели я ложился после работы вверх брюхом и неподвижно лежал на солнце, рассчитывая, что горячее светило вытопит у меня лишний жир и мне снова захочется ходить, гулять, кушать борщ, котлеты и так далее…
А был там у меня в этих краях один приятель. Один прекрасный грузин. Некто Миша. Очень чудный человек и душевный товарищ. И был он тоже дегустатор, пробольщик. Но только в другом деле. Он пробовал вино.
Там в Крыму были такие винные подвалы удельного ведомства.
Вот там он и пробовал.
И профессия его, чересчур бестолковая, была даже хуже моей.
Ему даже кушать не разрешалось. С утра до вечера он пробовал вино и только вечером имел право чего-нибудь покушать.
Меня мутило от жиров и в рот ничего не хотелось взять. И выпить не разрешалось. И аппетита не было.
А у него наоборот. Его распирало от вина. Он с утра насосется разных крымских вин и еле ходит, и прямо свет ему не мил.
Вот в другой раз встретимся мы с ним вечером я сытый, он пьяный, и видим наша дружба ни к чему. Говорить ни о чем неохота. Он хочет кушать, я, наоборот, хочу выпить. Общих интересов мало, и вкус во рту мерзкий. И сидим мы, вроде как обалделые, и в степь глядим. А в степи ничего. А над головой небо и звезды. А где-то, может быть, идет жизнь, полная веселья и радости… Вот я ему однажды и говорю:
Надо, говорю, уходить. И хотя у меня контракт до осени, но я, безусловно, этого не выдержу. Я отказываюсь кушать масло. Это унижает мое человеческое достоинство.
Я смотаю удочки, стибрю круг сыру и только меня толстобрюхий управляющий и видел.
Он говорит:
До осени уходить не расчет. Работы сейчас не найти. А надо нам с тобой чего-нибудь такое оригинальное придумать. Дай срок я подумаю, голь на выдумки хитра.
И вот однажды он мне и говорит:
Знаешь чего давай временно поменяемся профессией. Давай, я буду пробовать масло, а ты временно пробуй вино. Неделю или две поработаем так, а после опять поменяемся. А потом опять. Вот оно и получится у нас какое-то равновесие. И, главное, отдохнем, если они, черти, не дают от пуска, а заставляют без отдыха жрать и пить.
Я очень радуюсь этим словам, но выражаю сомнение, что наши управляющие захотят этого. Он говорит:
Это я берусь уладить.
И вот берет он меня за руку и ведет к своему управляющему по винной части.
Вот, говорит, этот низенький опытный господин смело может меня заменить на две недели. Тут ко мне тетка из Тифлиса приехала, и я интересуюсь ее повидать.
А он за меня будет пробовать и соблюдать ваши интересы.
Управляющий говорит:
Ладно. Покажите ему, какие тут вина и как чего надо делать. И через две недели возвращайтесь. А то мы натворили тут делов. Заместо столового вина взяли Аликоте в Москву отправили. Чистое безобразие.
Вот тогда я, в свою очередь, беру Мишу за руку и веду его к своему толстобрюхому управляющему:
Вот, говорю, этот высокий опытный господин смело может заменить меня на две недели. Тут ко мне тетка из Тифлиса приехала, и я интересуюсь ее повидать и покалякать с ней о разных разностях.
Управляющий говорит:
Ладно. Покажите ему, как и чего, и через две недели приезжайте. А то и так у нас беспорядок. Заместо сливочного масла мы отправили в Персию сметану. Персы могут обидеться и не захотят ее кушать.
Вот стали мы на свою новую работу.
Я пробую вино. А Миша пробует масло.
Но тут с нами происходит чушь и неразбериха.
В первый же день Миша наедается масла и сыру до того, что заболевает судорогами.
А я с первых же двадцати глотков от непривычки пить до того захмелел, что подрался с Мишиным управляющим. И хотел его в винную бочку поковырнуть за то, что он сказал плохие слова про моего приятеля.
Тут на другой день мне дали по шапке и велели убираться.
И Мише дали расчет и тоже велели убираться.
Вот встречаемся мы с ним и смеемся. Думаем наплевать. Отдохнули пару дней, и теперь снова можем приняться за свое ремесло.
Но тут случается так, что оба наши управляющие снюхались и узнали наш обман: и какие у нас две недели, и какая у нас тетка в Тифлисе, и какой у нас опыт.
Оба они призывают нас, кричат страшными голосами и велят убираться.
Нет, мы особенно не горевали. Я взял круг сыру, а Миша вина. И всю дорогу мы шли и пели песни. А после устроились на другую работу.
А вскоре разразилась война. Потом революция. И я потерял своего друга из виду.
А недавно узнаю, что он проживает на Кавказе и имеет хорошую, чудную командную должность.
И я мечтаю к нему поехать. Мечтаю встретить его, поговорить и сказать ему: Молодец!
Ох, он, наверное, обрадуется, когда увидит меня! Тоже, может быть, скажет мне: Молодец! И велит подать лучший шашлык.
Тут мы с ним будем кушать и вспоминать, кем мы были и кем стали.
Вы читали рассказ — Какие у меня были профессии — Михаила Зощенко.
Библейская история Иова
1 В земле Уц жил человек по имени Иов. Этот человек был безупречен и честен; он боялся Бога и удалялся от зла.
2 У него было семь сыновей и три дочери,
3 и у него было семь тысяч овец, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослов, и у него было много слуг. Он был величайшим человеком среди всех людей Востока.
4
Его сыновья обычно устраивали пиры в своих домах в свои дни рождения и приглашали своих трех сестер есть и пить с ними.
5 Когда период пира подходил к концу, Иов устраивал их очищение. Рано утром он приносил за каждого из них всесожжение, думая: «Может быть, дети мои согрешили и проклинали Бога в сердце своем». Это был обычный обычай Иова.
6 Однажды пришли ангелы, чтобы предстать перед Господом, и с ними пришел и сатана.
7 Господь сказал сатане: «Откуда ты пришел?» Сатана ответил Господу: «Бродил по земле, ходил по ней взад и вперед».
8 Тогда Господь сказал сатане: «Обратил ли ты внимание на раба Моего Иова? Нет на земле никого подобного ему; он непорочен и честен, человек, боящийся Бога и удаляющийся от зла».
9 «Разве даром Иов боится Бога?» Сатана ответил.
10
«Не ты ли оградил его и дом его и все, что у него есть? Ты благословил дело рук его, и мелкий и крупный скот его рассеялся по земле.
11 А теперь протяни руку твою и порази все, что у него есть, и он непременно проклянет тебя прямо в лицо».
12 Господь сказал сатане: «Хорошо, все, что у него есть, в твоей власти, но на самого человека не трогай пальцем». И вышел сатана от лица Господа.
13 Однажды, когда сыновья и дочери Иова пировали и пили вино в доме старшего брата,
14 пришел к Иову вестник и сказал: волы пахали, а ослы паслись подле,
15 и сабеи напали и убежали с ними. Они предали слуг мечу, и я единственный, кто спасся, чтобы рассказать вам!
16 Пока он еще говорил, пришел другой посланник и сказал: «Огонь Божий упал с неба и опалил овец и слуг, и я единственный, кто спасся, чтобы сказать тебе!»
17
Пока он еще говорил, пришел другой посланник и сказал: «Халдеи сформировали три разбойничьих отряда, напали на ваших верблюдов и удрали с ними.
Они предали слуг мечу, и я единственный, кто спасся, чтобы рассказать вам!
18 Пока он еще говорил, пришел еще один посланник и сказал: «Ваши сыновья и дочери пировали и пили вино в доме старшего брата,
19 как вдруг из пустыни ворвался сильный ветер и ударил по четырем углам дома. Он рухнул на них, и они мертвы, и я единственный, кто спасся, чтобы сказать вам!
20 При этом Иов встал, разодрал верхнюю одежду и острил голову. Затем он упал на землю в поклонении
21 и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и выйду. Господь дал, и Господь взял; да прославится имя Господне».
22 Во всем этом Иов не согрешил, обвиняя Бога в проступках.
Библия: краткое изложение и анализ работы Ветхого Завета
Если я грешу, что мне делать с тобой, наблюдатель? человечества? Почему ты сделал меня своей целью?
См.объяснение важных цитат
объяснение важных цитатКраткое изложение
Иов — богатый человек, живущий в стране, называемой Уз со своей большой семьей и обширным стадом. Он «непорочный» и «честный», всегда осторожный, чтобы не делать зла (1:1). Однажды сатана («Противник») появляется перед Богом на небе. Бог хвастается перед сатаной добродетелью Иова, но сатана утверждает, что Иов хорош только потому, что Бог обильно благословил его. Сатана бросает вызов Боже, если ему будет позволено наказать человека, Иов повернется и проклинать Бога. Бог позволяет сатане мучить Иова, чтобы проверить это смелое утверждение: но он запрещает сатане лишить жизни Иова в процессе.
В течение дня Иов получает четыре сообщения,
каждый несет отдельную новость о том, что его скот, слуги и десять
все дети погибли из-за мародерствующих захватчиков или стихийных бедствий.
Иов рвет на себе одежды и бреет голову в трауре, но все же
благословляет Бога в своих молитвах. Сатана снова появляется на небе, и Бог
дает ему еще один шанс проверить Иова.
На этот раз Иов страдает
с ужасными кожными язвами. Его жена побуждает его проклинать Бога и
сдаться и умереть, но Иов отказывается, изо всех сил пытаясь принять свои обстоятельства.
Трое друзей Иова, Елифаз, Вилдад и Софар, пришел навестить его, сидел с Иовом молча семь дней уважения к его скорби. На седьмой день Иов говорит, начиная разговор, в котором каждый из четырех мужчин делится своими мыслями о страданиях Иова в длинных поэтических высказываниях.
Иов проклинает день своего рождения, сравнивая жизнь
и смерть для света и тьмы. Он желает, чтобы его рождение было
окутанный тьмой и жаждущий никогда не рождаться, чувствуя
этот свет, или жизнь, только усиливает его страдания. Элифаз отвечает
что Иов, утешавший других людей, теперь показывает, что никогда
действительно понимал их боль. Елифаз считает, что агония Иова
должно быть связано с каким-то грехом, который совершил Иов, и он убеждает Иова искать
Божья милость. Вилдад и Софар соглашаются, что Иов, должно быть, совершил
зло, чтобы оскорбить Божью справедливость и доказать, что он должен стремиться к
проявлять более безупречное поведение.
Вилдад предполагает, что дети Иова
навлекли на себя их смерть. Хуже того, Зофар подразумевает
что все плохое, что сделал Иов, вероятно, заслуживает большего наказания
чем то, что он получил.
Иов отвечает на каждое из этих замечаний, увеличивая
настолько раздражен, что называет своих друзей «бесполезными врачами», которые
«обелить [их совет] ложью» (13:4).
Прилагая усилия, чтобы утвердить свой безупречный характер, Иов размышляет
отношение человека к Богу. Он недоумевает, почему Бог судит людей по их
действия, если Бог может так же легко изменить или простить их поведение.
Иову также непонятно, как человек может умилостивить или ухаживать за Богом.
справедливость. Бог невидим, и Его пути непостижимы и за пределами человеческих
понимание. Более того, люди не могут убедить Бога
их слова. Бога нельзя обмануть, и Иов признает, что обманывает.
даже не понимает себя достаточно хорошо, чтобы эффективно отстаивать свое дело
Богу. Работа желает того, кто может быть посредником между собой и
Бога, или чтобы Бог послал его в шеол, бездну мертвых.
Друзья Иова обижены тем, что он презирает их
мудрость. Они считают, что его вопросы лукавы и лишены надлежащей
страх Божий, и они используют множество аналогий и метафор, чтобы подчеркнуть
их постоянная точка зрения, что из зла не выходит ничего хорошего. Работа поддерживает
его уверенность, несмотря на эту критику, отвечая, что даже
если он сделал зло, это его личная проблема. Более того,
он верит, что на небесах есть «свидетель» или «Искупитель»
кто поручится за свою невиновность (16:19, 19:25).
Через некоторое время упреки становятся слишком сильными для Иова, и он растет.
саркастичный, нетерпеливый и испуганный. Он сетует на несправедливость, которую Бог
пусть злые люди процветают, пока он и бесчисленное множество других невинных людей
страдать. Иов хочет противостоять Богу и жаловаться, но физически не может
найти Бога, чтобы сделать это. Он чувствует, что мудрость скрыта от человеческих умов,
но он решает настойчиво искать мудрости, боясь Бога и
избегать зла.
Без провокации, другой друг, Элиу, внезапно входит в разговор. Молодой Елиуй считает, что Иов потратил слишком много энергии оправдывает себя, а не Бога. Елиуй объясняет Иову, что Бог общается с людьми двумя способами — видениями и физическим боль. Он говорит, что физическое страдание доставляет страдающему возможность осознать Божью любовь и прощение, когда он здоров опять же, понимая, что Бог «искупил» его от надвигающейся смерть (33:24). Елиуй также предполагает, что Иов должен быть нечестивым, чтобы страдать, как он есть, и он думает, что чрезмерная болтливость Иова — это акт бунта против Бог.
Бог, наконец, прерывает, призывая из вихря и
требуя от Иова быть смелым и отвечать на его вопросы. Божьи вопросы
являются риторическими, чтобы показать, как мало Иов знает о творении и
сколько силы имеет только Бог. Бог описывает множество подробных аспектов
своего творения, особенно восхваляя его создание двух больших зверей,
Бегемот и Левиафан. Ошеломленный этой встречей, Иов признает
безграничной власти Бога и признает ограниченность его человеческого знания.
Этот ответ угоден Богу, но он недоволен Елифазом, Вилдадом,
и Зофара за то, что он извергал плохие и богословски необоснованные советы. Работа
ходатайствует за них, и Бог прощает их. Бог возвращает Иову
здоровья, обеспечив ему в два раза больше имущества, чем раньше, новые
дети и очень долгая жизнь.
Анализ
Книга Иова — одна из самых знаменитых
фрагменты библейской литературы не только потому, что она исследует некоторые
из самых глубоких вопросов, которые люди задают о своей жизни, но
также потому, что это очень хорошо написано. Работа объединяет два
литературных формах, обрамляющих сорок глав стихов между двумя и
по полглавы прозы в начале и в конце. Поэтический
Речь Иова и его друзей уникальна сама по себе.
продолжительный разговор имеет единый голос и выдержанный стиль
поэзии, но это диалог между персонажами, которые меняют свое настроение,
подвергать сомнению их мотивы, менять свое мнение и подрывать друг друга
с сарказмом и намеками. Хотя Иов ближе всего подходит к этому,
ни один персонаж не выражает ни одного истинного или авторитетного мнения.
Каждый
у оратора есть свои недостатки, а также свои высокие моменты наблюдения
или проницательное богословское понимание.
Взаимодействие между Иовом и его друзьями
иллюстрирует болезненную иронию его ситуации. Наши знания о том, что
Наказание Иова — результат состязания между Богом и сатаной.
контрастирует с замешательством Иова и лекциями его друзей, поскольку они
попытайтесь понять, почему Иова наказывают. Помещение
Аргумент друзей состоит в том, что несчастье следует только от злых дел.
Вилдад наставляет Иова: «Если ты чист и честен, / то
[Бог] пробудится / для вас», и позже он побуждает Иова быть
«непорочный человек» (8:6, 8:20).
Язык этих отрывков ироничен, поскольку, без ведома
Иов или друзья Иова, Бог и сатана на самом деле считают Иова «непорочным».
и прямо». Этот контраст показывает глупость трех друзей
которые игнорируют боль Иова, пытаясь ободрить его. Взаимодействие
также показывает безрассудство попыток понять Божьи пути. Три
друзья и Иов ведут серьезный богословский разговор о
ситуация, которая на самом деле является просто игрой между Богом и сатаной.
Ошибка Иова и его друзей заключается в попытке объяснить природу
Бога только с ограниченной информацией, доступной человеческому знанию,
как замечает сам Бог, когда ревет от вихря: «Кто это
этот совет тьмы / словами без / знания?» (38:2).
Главной темой «Иова» является трудность понимания того, почему
всемогущий Бог позволяет хорошим людям страдать. Работа хочет найти
способ оправдать действия Бога, но он не может понять, почему
злые люди, которые «вредят бездетной женщине, / и не делают добра
вдове» только для того, чтобы получить долгую и успешную жизнь (24:21).
Друзья Иова, в том числе Елиуй, говорят, что Бог распределяет результаты
каждому человеку, как того заслуживают его действия. В результате этого убеждения
они настаивают на том, что Иов совершил какой-то проступок, чтобы заслужить его
наказание. Сам Бог отказывается представить рациональное объяснение
за несправедливое распределение благ между людьми. Он хвалится Иову,
«Познал ли ты простор земли? / Заявить, если
ты знаешь все это» (38:18).
Бог предлагает, чтобы люди не обсуждали божественную справедливость, поскольку
Божья сила настолько велика, что люди не могут оправдать Его
способы.
Одним из главных достоинств поэзии Иова является ее
риторика. Риторический язык книги стремится произвести эффект
в слушателя, а не передать буквальную идею. Божий натиск
риторических вопросов к Иову, спрашивая, может ли Иов выполнить то же самое
вещи, которые он может сделать, переполняет как Иова, так и читателя чувством
обширной силы Бога, а также его гордости. Сарказм тоже
частый риторический инструмент Иова и его друзей в их разговоре.
После того, как Вилдад читает Иову лекцию о человеческой мудрости, Иов усмехается: «Как ты
помог тому / у кого нет власти! / Как ты помог руке /
в котором нет силы!» (26:2).
Иов говорит, что уже знает то, что только что объяснил Вилдад.
о мудрости. Самоуничижительный тон и саркастическая реакция
редкие элементы в древнем стихе. Такая ирония не только усиливает
игривость текста, но предполагает, что персонажи активно
реагирующие друг на друга, тем самым соединяя их, казалось бы, разрозненные
речи вместе.