Регулятивные взаимодействия людей: Регулятивная функция общения

Содержание

28. Понятие и виды социальных норм, их регулятивные особенности.

Норма – образец, правило. Социальные нормы – правила поведения людей в обществе, распространяющиеся на всех членов общества и имеющие общий характер.

Социальная норма – это допустимое, возможное поведение людей в обществе с позиций оценки соответствия этого поведения существующим нормам морали или обычаев, сложившихся в обществе. – Городилова И.А.

Раньше можно было говорить о рыцарском праве, материнском праве и т.д. Но это несколько ограниченное толкование права, т.к. существует понятие права в юридическом смысле.

С помощью социальных норм регулируется поведение членов общества.

Социальная норма – это руководящее начало, правило поведения, связанное с сознанием и волей людей, возникающее в процессе культурного развития и социальной организации общества.

Признаки:

Они являются общими правилами поведения.
Данные нормы возникают в связи с волевой, сознательной деятельностью людей.
Названные нормы регламентируют формы социального взаимодействия людей, т.е. направлены на регулирование общественных отношений, поведения в обществе.
Они возникают в процессе исторического развития и функционирования общества.
Эти нормы соответствуют типу культуры и характеру социальной организации общества.

Социальные нормы представляют собой связанные с волей и сознанием людей общие правила регламентации формы их социального взаимодействия, возникающие в процессе исторического развития и функционирования общества, соответствующие типу культуры и характеру его организации.

Основные виды социальных норм:

Нормы права – установленные государством, формально определённые, подкреплённые возможностью государственного принуждения общеобязательные правила поведения людей в обществе.
Нормы морали – правила поведения, установленные самим обществом на основе выработавшихся представлений о добре и зле, чести и достоинстве, справедливости, несправедливости.
Нормы обычаев – правила поведения общего характера, исторически сложившиеся в результате неоднократного повторения.
Нормы традиций – правила поведения, передаваемы из поколения в поколение в семье, местности, народе и служащие целям поддержания жизнеспособности общества и самобытности общества.
Деловые обыкновения – обычаи выработанные, в процессе деятельности органов государства в деловой (хозяйственной, коммерческой) деятельности и действующими в единстве с юридическими нормами.
Политические нормы – правила, регулирующие отношения между политическими группами, слоями, классами в процессе осуществления государственной власти.
Экономические нормы – правила, регулирующие общественные отношения в сфере материального производства, распределения, обмена и потребления.
Нормы общественных организаций (корпоративные нормы) – внутренние правила, регулирующие поведение и взаимоотношения членов общественных организаций.
Технико-юридические нормы – это нормы, которые в качестве диспозиции (регулятивного предписания) имеют техническую норму, а в качестве санкции (охранительной нормы) — юридическую норму. Это спорный вопрос: относить ли данные нормы к социальным.
Ненормативные социальные регуляторы (А.Б. Венгеров) – ценностные, информативные, директивные и т.д.

Функции:

регулятивная. Эти нормы устанавливают правило поведения в обществе, регламентируют социальное взаимодействие. Поддерживают определенную системность общества, условия его существования как единого организма.
Оценочная. Выступают критерием оценки действий, основанием оценки социально значимого поведения конкретных субъектов.
Трансляционная. Достижения человечества в организации общественной жизни, культуры отношений через них транслируются следующим поколениям.

Классификация:

По сферам действия: нормы экономические, политические, религиозные, экологические (т.е. в зависимости от предмета регулирования).

По механизму (регулятивным особенностям): мораль, право, обычаи и корпоративные нормы.

Мораль – совокупность исторически складывающихся и развивающихся взглядов, принципов, убеждений и основанных на них норм поведения, регулирующих отношения между людьми.

Обычай – общие правила, возникающие в результате постоянного воспроизводства конкретных образцов поведения и деятельности и в силу длительности своего существования вошедшие в привычку людей.

Корпоративные нормы – правила поведения, создаваемые в организованных обществах, распространяющиеся на его членов и направленные на обеспечение организации и функционирования данного сообщества.

Регулятивные особенности:

предмет регулирования – многообразные общественные отношения
регулируются не всякие, а наиболее типичные, массовидные отношения.

понятие, основные виды, характеристики, примеры

Содержание:

Что такое социальные нормы
Функции социальных норм
- Регулятивная
- Оценочная
- Трансляционная
Что не относится к функциям социальных норм
Примеры действия функций

Содержание

Что такое социальные нормы
Функции социальных норм
- Регулятивная
- Оценочная
- Трансляционная
Что не относится к функциям социальных норм
Примеры действия функций

Что такое социальные нормы

Определение

Социальные нормы — общепризнанные правила, образцы поведения, стандарты деятельности, призванные обеспечивать упорядоченность, устойчивость и стабильность социального взаимодействия индивидов и социальных групп.

Норма (лат. norma — правило, образец, стандарт) указывает границы, в пределах которых тот или иной объект сохраняет свою сущность, остается самим собой. Основываясь на данном понятии, социологи выделили оптимальные стандарты и модели правильного поведения в обществе, называемые социальными нормами. Их цель заключается в формировании личности индивида в результате его взаимодействия с окружающими людьми и представителями социальных институтов для организации оптимального функционирования общества.

Примечание

Нормы основываются на ценностях общества, на том, что для членов социума представляется важным или неважным, привлекательным или отталкивающим.

Осторожно! Если преподаватель обнаружит плагиат в работе, не избежать крупных проблем (вплоть до отчисления). Если нет возможности написать самому, закажите тут.

Функции социальных норм

Регулятивная

Регулятивная функция социальных норм заключается в регламентации общественных взаимодействий. Социальные нормы, как и другие виды норм (правовые, технологические, нормы безопасности), позволяют снизить риск причинения вреда, повышая степень определенности.

Снижение неопределенности положительно влияет на развитие общества:

позволяет избежать конфликтов между участниками сообщества;
экономит время на объяснение или поиск моделей поведения;
избавляет от необходимости согласовывать планы и программы действия.

Примечание

Общественные устои позволяют придерживаться стандартного пути решения задач благодаря опыту других людей, что позволяет понять, как вести себя в той или иной ситуации и существовать в социуме, не изобретая новые модели поведения.

Нормальное функционирование общества невозможно без обеспечения стабильности процессов взаимодействия между людьми, поэтому регулятивная роль норм является наиболее важной в общей классификации функций социального управления.

Оценочная

Оценочная функция относительно правил существования в социуме проявляется в общепринятых критериях оценки каких-либо действий. Функция распространяется на субъектов, влияющих на совместную общественную деятельность и устанавливает критерии оценки таких актов поведения:

аморальных;
нравственных;
законных;
незаконных;
приемлемых;
недопустимых.

Трансляционная

Принцип действия трансляционной функции основывается на том, что в социальных нормах сконцентрированы:

достижения людей относительно организации жизни общества;
культура отношений между людьми, которая передавалась из поколения в поколение;
опыт человечества в построении общественного устройства;
негативные стороны организации отношений между людьми;
выявленные в процессе совместной деятельности ошибки.

Трансляционная функция позволяет выполнить важную задачу в сохрании опыта, культуры и правил поведения, а также передавать общественные нормы следующим поколениям через образование, воспитание, просвещение.

Что не относится к функциям социальных норм

Функции социальных норм заключаются в оказании влияния на взаимодействие людей и развитие личности; этим они отличаются от признаков, то есть особенностей явления, позволяющих определить объект и отнести его к какому-либо классу.

За функции норм социальной деятельности можно ошибочно принять ее признаки, которые включают:

установление правил поведения, которым следуют большинство участников социума;
связь с волевой, сознательной деятельностью людей;
историческое становление в результате многолетнего накопления опыта;
направление людей в соответствии с принятой моделью общественных отношений;
правила поведения предписывающего характера, которые являются общеобязательными;
общий характер воздействия (в социальных нормах нет конкретного адресата).

Примеры действия функций

Оценочная функция регулирования социальных взаимодействий проявляется в следующих примерах:

Школьник во время перемены устраивает драку в учебном классе. Увидев происходящее, учитель провел с мальчиком воспитательную беседу, объяснив ему недопустимость подобного поведения.
Молодой человек поехал на автобусе и не оплатил проезд, нарушив административное право.
Мужчина в автобусе занял место, не уступив его женщине с ребенком, нарушив норму морали.

Регулятивная функция проявляется в следующих примерах:

Молодой человек превысил максимально допустимую скорость на шоссе, и его машина чуть не врезалась в столб.
Согласно ПДД, велосипедисты старше 14 лет должны ездить по правой стороне проезжей части.
Корпоративная культура компании предполагает своевременное появление на работе, поэтому каждый сотрудник организации, чтобы избежать штрафов, старается приступать к заданиям вовремя. Знание критериев оценки эффективности работника позволяет правильно выполнять свою социальную роль.

Трансляционная функция сохраняет общественную культуру как важный элемент сохранения опыта человечества и может проявляться следующим образом:

При входе в православный храм верующие крестятся.
Женщинам запрещается находиться внутри православного храма без платка, в шортах, с открытыми плечами.
На свадьбе невеста бросает в толпу свой букет, и каждая незамужняя девушка старается его поймать.
При встрече мужчины пожимают друг другу руку.
Молодой человек тщательно изучает правила этикета, чтобы подготовиться к важному торжественному приему.

Нормы социального взаимодействия необходимы для оптимального функционирования общества и позволяют сформировать каждому индивиду собственную систему ценностей, определить свою роль в развитии человечества. Регулирование общественной жизни позволяет накопить ценный опыт для передачи его следующему поколению, которое может использовать достижения своих предков для построения более эффективной модели социума.

Насколько полезной была для вас статья?

Рейтинг: 3.75 (Голосов: 4)

Выделите текст и нажмите одновременно клавиши «Ctrl» и «Enter»

Поиск по содержимому

Аффективная регуляция социального взаимодействия

Список журналов
Рукописи авторов HHS
PMC2373275

Soc Psychol Q. Авторская рукопись; доступно в PMC 2008 6 мая.

Опубликовано в окончательной редакции как:

Soc Psychol Q. 2007 Dec; 70(4): 333–339.

DOI: 10.1177/01

50707000405

PMCID: PMC2373275

NIHMSID: NIHMS40351

PMID: 18461152

Авторская информация и лицензия. обсуждение некоторых ключевых идей теории аффективного контроля. Теория предполагает, что несколько измерений аффективного значения обеспечивают общую основу для взаимосвязи личной идентичности и социальных действий. Он утверждает, что во время межличностных взаимодействий социальное поведение постоянно регулируется для поддержания аффективного тона, совместимого с любыми социальными ролями или идентичностями, определяющими ситуацию. Мы обрисовываем в общих чертах интеллектуальную историю предлагаемых измерений и идеи о том, что каждое социальное действие вызывает действие другого, занимающего определенное место в этих измерениях. Мы также связываем эти идеи с гипотезой аффекта как информации — подходом, который часто лежит в основе психологических исследований роли аффекта в регуляции суждений и мышления.

В пьесе Жана Жене (1956) « Балкон » вор предстает перед судьей в зале суда. Вдалеке звуки революции. Когда судья допрашивает обвиняемую, он, кажется, обеспокоен тем, действительно ли она воровка. Наконец, он начинает умолять ее сказать, что она действительно совершила кражу. Становится очевидным, что причина такого странного поведения в том, что ему нужно, чтобы она была преступницей, чтобы он мог быть судьей. «Что было бы со мной, — сокрушается он, — если бы не было преступников? Это было бы ужасно, я бы перестал быть!»

Эта сцена происходит в борделе, и судья на самом деле является клиентом, одетым в мантию и напудренный парик. В доме есть кое-кто на роль вора. Таким образом, пьеса драматизирует скрытую правду о том, что социальные роли, даже влиятельные, требуют, чтобы другие играли дополнительные роли. Жене считал, что угнетенные и угнетенные обладают силой для социальной революции, отказываясь играть роли, на которые они были брошены.

В своей последней книге Expressive Order , Дэвид Хейз (2007) объясняет свою теорию контроля аффектов, которая также касается совместной природы социальных ролей и идентичностей. В то время как Жене исследовал это понимание в пьесах, Хейз делает это в компьютерных симуляциях. В этой статье мы исследуем теорию контроля аффектов Хейзе, обрисовывая в общих чертах ее интеллектуальную историю и связывая ее с нашей работой над аффектом как информацией (Clore and Huntsinger, 2007; Schwarz and Clore, 1983, 2007).

Представления об обстановке, идентичности, действиях и эмоциях являются частью ткани социологии и социальной психологии. Бесчисленные теории предлагают объяснения того, как подмножества этих элементов соотносятся в конкретных контекстах, но вместо такого разрозненного подхода Хейзе (1979, 2007) предлагает общее объяснение всей совокупности взаимосвязей. Более того, его описание формализовано в уравнениях и реализовано в компьютерной программе, способной делать численные прогнозы текущих человеческих взаимодействий (Heise, 1997). Это поразительное достижение. Для сравнения, остальные из нас работают над скромными задачами с помощью тупых инструментов.

Тридцать лет назад старший автор этой статьи услышал, как Дэвид Хейз представил свою новую работу в Университете Иллинойса. В то время коллега по социальному психологу Гарри Триандис провозгласил его одним из самых важных проектов в области социальных наук 20 века. Ничто за прошедшие годы не указывает на то, что это суждение было ошибочным. С тех пор мы являемся поклонниками этой работы, регулярно включая сочинения Хайзе в списки для чтения и часто поощряя студентов опробовать его компьютерную программу, чтобы оценить красоту теории.

Взаимодействие двух людей определяется, согласно Heise (2007), аффективными ценностями социальной роли или идентичности каждого человека в ситуации и их непосредственно предшествующих действий. Такой аффект определяет как роли людей, так и действия, которыми они реализуют свои роли.

Но, как показано во вступительном фрагменте о Балкон , реализация социальной роли требует, чтобы она отражалась в дополнительных реакциях других людей. В той мере, в какой ответы других подразумевают несколько иную идентичность, это отклонение стимулирует равную и противоположную реакцию, направленную на поощрение другого действовать таким образом, чтобы подтвердить обе их идентичности. Именно эта корректирующая реакция делает теорию Хайзе теорией контроля (например, Пауэрс 19).73; Карвер и Шайер, 1982). Подобно термостатам, мы чувствуем окружающую среду, а затем действуем, чтобы привести наше восприятие в соответствие с какой-то установкой или целью. В случае Хайзе компенсационные действия предназначены для сохранения нашего определения социальной ситуации. Таким образом, если бы мы наступили кому-то на пятки, мы, вероятно, стали бы особенно заботливыми, чтобы восстановить, что мы дружелюбны и не намерены причинять вред. Такое же поведение, не вызванное случайным нарушением, было бы очень странным. Следовательно, это явно компенсаторный способ, который обсуждает Хейзе.

Используя терминологию Хейзе, основное аффективное значение роли человека частично реализуется в преходящем аффективном значении, возникающем, когда межличностные действия изменяют роль. Дальнейшие действия направлены на движение к оптимальному решению, которое зависит от величины и характера отклонения преходящих аффективных значений от фундаментальных аффективных значений.

В части 3 своей книги Heise (2007) описывает компьютерную реализацию этой теории в программе под названием Взаимодействие . Он опирается на словарь социальных ролей и повседневных действий, определяемых с точки зрения оценок добра, силы и активности. Многие действия и идентичности были оценены по этим трем измерениям оценки, силы и активности (Osgood, Suci, and Tannebaum 1957), которые более подробно обсуждаются ниже. Затем эти значения вводятся в одновременные уравнения, которые можно решать для прогнозирования каждого действия по мере развития взаимодействия. Конечно, можно еще многое сказать, но прежде чем мы продолжим, мы поместим теорию в некоторый исторический контекст.

Теория Хайзе связывает идеи Кули (1902), Мида (1934) и Гоффмана (1957) в социологии и Салливана (1953) и Лири (1957) в психологии. Гарри Стэк Салливан (1953) определял личность (идентичность) как повторяющиеся межличностные ситуации в жизни человека. Салливан и Хейз повторяют общее для психоанализа, экзистенциализма и бихевиоризма понимание того, что люди определяют себя по тому, что они делают. Их действия создают межличностные ситуации и являются реализацией ролей, в которые они себя отводят. Психологам часто не удавалось увидеть эту тесно переплетенную природу людей и ситуаций, неудачу, порожденную в XIX веке.70-е годы полемика «человек-ситуация», направленная на определение того, что важнее в поведении: личности или ситуации?

Тимоти Лири (1957) предвосхитил Хайзе своей собственной системой межличностного общения. Лири и Хейз помещают действия и идентичности в единый набор базовых измерений. В случае Лири это были любовь и ненависть, доминирование и подчинение, измерения, напоминающие фрейдовские измерения любви и работы. Как и Хейз, Лири настаивал на количественных прогнозах, отмечая, что любой межличностный акт имеет набор значений по этим измерениям. Самое главное, они сошлись во мнении, что каждое действие вызывает дополнительное действие со стороны других, так что с нами обращаются так же, как мы приглашаем других относиться к нам. Лири разъяснил правила таких поведенческих приглашений. Ценности действия в измерении «любовь-ненависть» побуждают действия с похожими ценностями, тогда как их значения в измерении «доминирование-подчинение» побуждают действия с противоположными ценностями. Таким образом, дружелюбие порождает дружелюбие, а доминирование порождает подчинение. И Хейз, и Лири предложили, чтобы люди совместно определяли себя и свои социальные ситуации с помощью приглашений, скрытых в их действиях.

Хотя Хейз использует ту же логику, что и Лири и другие теоретики межличностных отношений в психологии, его проект гораздо более амбициозен. Действия вытекают не из индивидуальной идентичности изолированно, утверждает он, а совместно из этой идентичности и идентичности другого человека, наряду с предшествующими действиями. Человек в роли врача, роль, которая ассоциируется с добротой, силой и активностью, скорее всего, будет совершать такие же хорошие, сильные и активные действия. Таким образом, врач может советовать или лечить, но такие действия предполагают пациента. Если врач взаимодействует не с пациентом, а с медсестрой, коллегой или супервайзером, вероятны разные действия. Они дополнительно модифицируются сеттингом, эмоциями и предыдущим действием.

Heise (2007) моделирует такие взаимодействия с помощью уравнений, в которых используются оценки методом наименьших квадратов наиболее приемлемых с культурной точки зрения реакций с учетом личности участников, характера ситуации и действий, совершенных на данный момент. Он резюмирует математику во второй части своей новой книги. Преимущество концепции Хайзе заключается в том, что ни актеру, ни разработчику модели не нужно формулировать или обозначать личности, действия или ситуации. Взаимодействие существует как набор чисел, а действия и личности определяются в зависимости от того, как они себя чувствуют в этих измерениях добра-плохости, силы-слабости и активности-пассивности. Поскольку идентичности, действия, настройки и эмоции расположены в одних и тех же трех измерениях коннотативного значения (оценка, потенция и активность), эти в остальном очень разные компоненты могут быть взаимосвязаны. А поскольку изменение этих параметров поддается количественной оценке, можно делать численные прогнозы и тестировать модель.

Теория оказала меньшее влияние на социальную психологию, чем она того заслуживает. Его оригинальность и всеобъемлющий характер могут быть частично ответственны. Количественные и компьютерные формализмы, которые делают его мощным, также затрудняют его адаптацию для других целей. Но исследователи, вдохновленные новой волной интереса к аффектам и эмоциям, найдут полезным работать с этой теорией. Кроме того, недавние исследования в области психологии аффективных влияний очень совместимы с теорией аффективного контроля. Примером может служить исследование гипотезы аффекта как информации, к которой мы обратимся далее.

Гипотеза аффекта как информации утверждает, что влияние аффекта и эмоции часто зависит от информации, которую они предоставляют о ценности и важности. Валентность аффективных реакций сигнализирует о ценности, а уровень возбуждения или возбуждения сигнализирует о срочности или важности событий.

Чувства информативны, потому что аффективные процессы в значительной степени бессознательны. В случае принятия решений, например, чувства и склонности человека в ответ на возможный выбор информируют людей о том, что они предпочитают (Вегнер, 2002). Действительно, принятие важных решений, таких как покупка дома или выбор супруга, ничего не чувствуя, скорее всего, приведет к низкой уверенности в своем выборе.

Гипотеза утверждает, что люди часто выносят оценочные суждения, главным образом, задавая себе вопрос: «Что я об этом думаю?» Эта информационная функция аффекта и эмоции очевидна и в теории Хайзе (2007:57). Например, он говорит: «Ваши эмоции помогают другим понять, как вы определяете ситуации и как оцениваете недавние события… Иногда вы сами учитываете свои эмоции, чтобы лучше понять свои интерпретации ситуаций и событий!»

Наш собственный подход к этой идее заключался в проведении экспериментов, в которых мы либо вызывали временные аффективные состояния, либо изучали людей в естественном настроении. В одном раннем эксперименте мы спрашивали людей об их уровне удовлетворенности жизнью в телефонных интервью (Шварц и Клор 19).83). Звонки делались либо в первые теплые солнечные дни весны, либо в последующие холодные дождливые дни. Мы обнаружили, что люди оценивали свою жизнь в целом как более удовлетворительную, когда оценки производились в солнечные дни, когда они были в хорошем настроении. Чувства людей, очевидно, могут влиять на их суждения, даже если они исходят из не относящегося к делу источника.

Дополнительным открытием было то, что если экспериментаторы сначала спрашивали о погоде, так что респонденты воспринимали свои чувства как обусловленные их истинным источником, никакого влияния аффекта на удовлетворенность жизнью не происходило. Таким образом, хотя люди могут основывать свои суждения на своих чувствах, эти влияния зависят не от самих чувств, а от той информации, которую они, по-видимому, предоставляют о том, что имеет ценность.

Мы обнаружили, что аффект влияет на суждение, когда аффект переживается как реакция на объект суждения. Но когда вместо этого оно воспринимается как реакция на собственные мысли, оно влияет на мышление и решение проблем. Например, положительная аффективная обратная связь о собственных мыслях стимулирует дальнейшие мысли, тогда как отрицательные чувства подавляют мысли и вместо этого сосредотачивают внимание на деталях восприятия (например, Гаспер и Клор, 2002).

В этом кратком изложении мы обрисовали, как аффект может влиять на то, что в данный момент находится в центре внимания, включая объекты суждения и собственные мысли. В теории Хайзе объектом внимания часто является личность. Действуют ли аффективные влияния на идентичность таким же образом? Мы только начали задавать этот вопрос.

Паппас (2007) недавно изучил оценки людей своей личности до и после просмотра кровавого фильма ужасов. Он обнаружил, что люди, которых фильм напугал или вызвал отвращение, позже пришли к выводу, что они менее смелые, чем они думали о себе раньше. Напротив, те, кто чувствовал себя сильным и взволнованным во время просмотра фильма, впоследствии решили, что в целом они были менее тревожными людьми. С точки зрения Хайзе, можно сказать, что фильм вызвал отклонение преходящей ценности их идентичности по сравнению с фундаментальной ценностью, которую они выразили заранее. В его теории такие отклонения обычно возникают, когда чужое действие отдаляет человека от фундаментальных ценностей его социальной роли или идентичности. В этом исследовании отклонения были вызваны не обратной связью от межличностных действий, а обратной связью от собственных эмоциональных реакций.

В будущих исследованиях мы намерены дополнительно изучить, как аффективные чувства служат информацией об идентичности, процесс, логически вытекающий из идеи Хайзе о том, что идентичности функционально определяются аффектом, который они вызывают. Некоторые предшествующие исследования, изучающие другую концепцию, лежащую в основе подхода Хейзе и нашего собственного подхода, касаются аффективной когерентности, к которой мы обратимся далее.

Межличностная теория Хейзе и наш собственный подход, основанный на аффекте как информации, разделяют точку зрения на связь аффекта и познания, а также на аффективные чувства как обратную связь или информацию. Они также разделяют предположение, что система требует согласованности между зачатием и привязанностью.

В ходе недавнего исследования (Centerbar et al. готовится к печати) мы обнаружили, что аффективная когерентность повышает эффективность когнитивных функций людей, что измеряется их памятью на прочитанную историю. Аффективная когерентность существовала, когда аффективные переживания (например, улыбки или хмурые взгляды, счастливые или грустные чувства, действия приближения или избегания) были совместимы с аффективными мыслями, которые были активированы с помощью прайминговых техник (например, концепции счастья или печали). Таким образом, память людей была лучше, когда, например, они думали о грустных мыслях и хмурились, чем когда они думали о счастливых мыслях, но хмурились. В последнем случае, когда аффективные переживания людей не конгруэнтны праймированным аффективным понятиям, страдала память.

Идея состоит в том, что так же, как эмпирические данные могут подтверждать научную теорию, а чувственные данные могут подтверждать повседневные представления о мире, аффективные чувства могут служить подтверждением (или опровержением) аффективных понятий, которые приходят на ум, в том числе идентичности, действия, ситуации.

Когда эмпирические данные делают недействительными текущие активные концепции, возникает эпистемологическая проблема. Усилия по разрешению такой аффективной бессвязности служат второстепенной задачей, которая мешает основным задачам, таким как изучение и припоминание истории или выполнение какой-либо другой когнитивной задачи. Мы предполагаем, что аффективная согласованность важна и в социальном взаимодействии. Аффективная согласованность должна способствовать более изящному и легкому социальному поведению, тогда как аффективная непоследовательность должна мешать социальной непринужденности.

В теории Хейзе отклонение преходящей аффективной ценности от фундаментальной аффективной ценности является формой аффективной непоследовательности и оказывает аналогичное влияние, поскольку заставляет уделять внимание вопросам управления идентификацией, а не каким-либо другим задачам. может занимать лиц. Таким образом, похоже, что в нашей работе над когерентностью между чувствами и понятиями и в теории Хейзе задействованы в чем-то схожие процессы, где когерентность касается коннотативных значений идентичностей и действий. Например, концепция Heise о оптимальное решение — это решение, в котором «поведение или идентичность максимально подтверждают чувства» (2007:146).

Мы затронули несколько связанных тем между теориями аффективного контроля и аффекта как информации. Другая тема касается аффективных измерений, рассматриваемых в этих подходах. Наш собственный подход фокусируется на гипотезах о измерениях оценки и возбуждения. Они лишь немного отличаются от измерений оценки, потенции и активности Хайзе, которые мы сейчас кратко рассмотрим.

Чарльз Осгуд (Osgood et al. 1957) предположил, что все концепты во всех языках имеют три аспекта коннотативного значения — оценку, силу и активность (EPA). Данные получены в результате факторного анализа оценок существительных, прилагательных и глаголов из разных языков. Таким образом, существительное «мать» означает что-то хорошее, сильное и активное, тогда как прилагательное «больной» означает кого-то в отрицательном состоянии, слабого и бездействующего.

Осгуд предположил, что коннотативное значение имеет основополагающее значение для коммуникации и ее происхождения. Таким образом, долингвистический пещерный человек, столкнувшийся с новым существом, должен был представить и сообщить, было ли это существо хорошим или плохим, большим оно или маленьким, приближалось ли оно быстро или медленно (Osgood 19).69). Такие различия позволяют по-разному справляться с саблезубыми тиграми и комарами. По мнению Осгуда, такое коннотативное значение остается фундаментальным аспектом мысли и языка сегодня.

Мы должны отметить, что доказательства этих измерений появляются снова и снова. Классические факторные аналитические исследования структуры личности пришли к пятифакторной модели (большой пятерке), которая включает измерения, подобные трем измерениям Осгуда (например, Norman, 1963). Те же основные факторы возникают и при изучении межличностного восприятия и формирования впечатлений (Foa & Foa 19).74; Голлоб 1974; Хайзе 1979; Лири 1957; Салливан 1953; Уиггинс, 1991). Первым фактором, который возникает всякий раз, когда анализируются межличностные описания, почти всегда является оценка, а последующие факторы объясняют уменьшение степени дисперсии. Данные из многих областей дают аналогичные результаты, хотя авторы иногда сохраняют только два измерения (как в описаниях эмоций), иногда от трех до пяти (как в описаниях личности), а иногда даже больше. Количество сохраненных факторов является скорее политическим решением, чем открытием.

Что объясняет удивительное сходство структуры столь разных доменов? Как получается, что сам язык имеет ту же структуру, что и личность, межличностное поведение и эмоции? Возможно, эти открытия в основном отражают структуру наших собственных перцептивных категорий. Таким образом, мы, специалисты по поведению, могли оказаться в том же положении, что и новички, использующие микроскоп. Иногда все, что новичок видит в микроскоп, оказывается с такими же волосатыми ножками, подозрительно похожими на его собственные ресницы. Такой опыт мало что говорит учащимся о микроорганизмах, но много говорит о науке. Это предполагает, что независимо от того, что изучается, собственные категории знаний исследователей всегда присутствуют в картине.

В заключение отметим, что работу Хейзе можно рассматривать как один из ответов на проблему разума и тела. Вопросы об отношениях между материальным телом и нематериальным умом, конечно, очень стары. Ответ Декарта заключался в том, что разум и тело, хотя и разделены, функционируют параллельно. Перспектива современной нейронауки состоит в том, что разум можно свести к телу, изучая мозг. Но недостаточно объяснить в принципе, что разум зависит от мозга, или даже точно определить, где происходят различные психические функции. Океан нейрохимических и анатомических данных не раскроет правила, по которым изменения в действиях людей возникают совместно из их идентичности и действий и идентичностей других. Согласно Хайзе, основным правилом является сохранение коннотативного значения. Каким-то образом нематериальная и невидимая идентичность человека направляет и определяет видимое поведение в конкретной ситуации. Частью гениальности позиции Хайзе является тот факт, что он увидел в оценках, силе и деятельности Осгуда не просто то, что они являются измерениями произнесенных и написанных слов, но и то, что они являются скрытым языком, аффективным Розеттским камнем, который позволяет разуму и телу общаться.

Очевидно, что существует много параллелей и потенциальных точек соприкосновения между нашей собственной и чужой работой в области психологии и работой Хейзе и его коллег в области социологии. В этом факте, пожалуй, нет ничего удивительного, учитывая сосредоточенность на общей проблеме. Но параллельный характер этих проблем делает удивительным тот факт, что исследователи в этих двух областях, сосредоточенные на столь схожих проблемах, имели так мало контактов. Поэтому мы приветствуем эту возможность немного лучше познакомиться с достижениями Дэвида Хейза и его сотрудников и начать думать о нашей собственной работе в богатом контексте, который они предоставили. В поддержку таких междисциплинарных импульсов рекомендуется к прочтению исследование межличностного взаимодействия Стейси Синклер и ее коллег (2005) в психологии, а также коллег Хейзе Линн Смит-Ловин (2007) и Нила Маккиннона (19).94) среди прочих в социологии.

•

Джеральд Л. Клор — профессор психологии Содружества в Университете Вирджинии. Он является соавтором книги «Когнитивная структура эмоций» , описания эмоций, которые часто появляются в компьютерных программах, требующих «правдоподобных агентов» для социального взаимодействия. Он был соредактором книги Theory of Mood and Cognition: A User’s Handbook , в которой рассматривается связь между познанием и эмоциями. Его текущее исследование гипотезы аффекта как информации изучает, как аффект регулирует суждение и мышление.

•

Джесси Б. Паппас — аспирант социальной психологии Университета Вирджинии. Он изучал эмоциональное воздействие кино и интересуется ситуативной природой личности. В настоящее время его исследования сосредоточены на роли аффективных реакций людей в построении их личности и социальной идентичности от момента к моменту.

^* Поддержка подтверждена грантом № MH-50074 Национального института психического здоровья.

Карвер Чарльз С., Шейер Майкл Ф. Теория контроля: полезная концептуальная основа для социальной, клинической и психологии личности. Психологический вестник. 1982; 92: 111–135. [PubMed] [Google Scholar]
Центрбар Дэвид Б., Шналль Симоне, Клор Джеральд Л., Гарвин Эрика. Аффективная непоследовательность: когда аффективные концепции и воплощенные реакции сталкиваются. Journal of Personality and Social Psychology [бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Clore Gerald L, Huntsinger Jeffery R. Как эмоции формируют суждение и регулируют мышление. Тенденции в когнитивной науке. 2007;11:393–399. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Кули Чарльз Х. 1922. Человеческая природа и социальный порядок. Нью-Йорк: Скрибнер; 1902. [Google Scholar]
Фоа Уриэль Г., Фоа Эдна Б. Социальные структуры разума. Спрингфилд, Иллинойс: Час. К. Томас; 1974. [Google Scholar]
Гаспер Карен, Клор Джеральд Л. Внимание к общей картине: настроение и глобальная и локальная обработка визуальной информации. Психологическая наука. 2002; 13:34–40. [PubMed] [Академия Google]
Жене Жан. 1994. Балкон. Нью-Йорк: Гроув Пресс; 1956. [Google Scholar]
Гоффман Эрвинг. Презентация себя в повседневной жизни. Гарден-Сити, Нью-Йорк: якорь; 1959. [Google Scholar]
Голлоб Гарри Ф. Подход субъекта-глагола-объекта к социальному познанию. Психологический обзор. 1974; 81: 286–321. [Google Scholar]
Хайзе Давид. Понимание событий: влияние и построение социального действия. Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета; 1979. [Google Scholar]
Хайзе Давид. 1997. [http//www.indiana.edu/~socpsy/ACT/interact/ JavaInteract.html] Interact On-Line (апплет Java)
Heise David. Экспрессивный порядок: подтверждение чувств в социальных действиях. Нью-Йорк: Спрингер; 2007. [Google Scholar]
Лири Тимоти. Межличностная диагностика личности. Нью-Йорк: Рональд Пресс; 1957. [Google Scholar]
Маккиннон Нил. Символический интеракционизм как аффективный контроль. Олбани, Нью-Йорк: Государственный университет Нью-Йорка Press; 1994. [Google Академия]
Мид Джордж Х. Разум, личность и общество. Чикаго, Иллинойс: University of Chicago Press; 1934. [Google Scholar]
Норман Уоррен. На пути к адекватной таксономии личностных качеств: повторяющаяся структура факторов в рейтингах личности по номинации сверстников. Журнал ненормальной и социальной психологии. 1963; 66: 574–583. [PubMed] [Google Scholar]
Осгуд Чарльз Э., Сьюси Джордж, Танненбаум Перси. Измерение смысла. Урбана, Иллинойс: University of Illinois Press; 1957. [Google Scholar]
Осгуд Чарльз Э. О причинах и причинах Э, П и А. Журнал личности и социальной психологии. 1969; 12: 194–199. [PubMed] [Google Scholar]
Паппас Джесси. Идентичность и аффект. Университет Вирджинии; 2007. Неопубликованные данные. [Google Scholar]
Пауэрс Уильям Т. Поведение: контроль восприятия. Чикаго, Иллинойс: Альдин; 1973. [Google Scholar]
Шварц Норберт, Клор Джеральд Л. Настроение, неверная атрибуция и суждения о благополучии: информативные и директивные функции аффективных состояний. Журнал личности и социальной психологии. 1983;45:513–523. [Google Scholar]
Шварц Норберт, Клор Джеральд Л. Чувства и феноменальные переживания. В: Higgins E. Tory, Kruglanski Arie., Editors. Справочник основных принципов. 2-е изд. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс; 2007. С. 385–407. [Google Scholar]
Синклер Стейси, Хантсингер Джеффри, Скоринко Джанин, Хардин Кертис Д. Социальная настройка себя: последствия для самооценки целей стереотипов. Журнал личности и социальной психологии. 2005; 89: 160–175. [PubMed] [Академия Google]
Смит-Ловин Линн. Сила слабых идентичностей: социальные структурные источники самости, ситуационная идентичность и эмоциональный опыт. (Обращение к премии Кули-Мид) Ежеквартальный журнал «Социальная психология». 2007; 90:106–124. [Google Scholar]
Салливан Гарри С. Межличностная теория психиатрии. Нью-Йорк: В. В. Нортон; 1953. [Google Scholar]
Вегнер Дэниел М. Иллюзия сознательной воли. Кембридж, Массачусетс: MIT Press; 2002. [Google Scholar]
Виггинс Джерри С. Агентство и общение как концептуальные координаты для понимания и измерения межличностного поведения. В: Cicchetti Dante, Grove William., редакторы. Критическое мышление в психологии: очерки в честь Пола Э. Мила. Том. 2. Миннеаполис, Миннесота: University of Minnesota Press; 1991. стр. 89–113. [Академия Google]

Регулирование и социально-эмоциональные взаимодействия в положительном и отрицательном групповом климате

Айоко О. Б., Конрад А.М. и Бойл М.В. (2012). Онлайн-работа: Управление конфликтами и эмоциями для работы в виртуальных командах. European Management Journal, 30 (2), 156–174. doi:10.1016/j.emj.2011.10.001.
Артикул Google Scholar
Барбур, Р. С. (2001). Контрольные списки для повышения строгости качественных исследований: случай, когда хвост виляет собакой? British Medical Journal, 322 (7294), 1115.
Статья Google Scholar
Бэррон, Б. (2003). Когда умные группы терпят неудачу. Журнал обучающих наук, 12 (3), 307–359. дои: 10.1207/S15327809JLS1203_1.
Артикул Google Scholar
Букартс, М. (2011). Эмоции, регуляция эмоций и саморегуляция обучения. В B. Zimmerman & D. Schunk (Eds.), Справочник по саморегуляции обучения и успеваемости (стр. 408–425). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Браун, В., и Кларк, В. (2006). Использование тематического анализа в психологии. Качественные исследования в психологии, 3 (2), 77–101.
Артикул Google Scholar
Чиу, М.М., и Ху, Л. (2003). Эффекты грубости и статуса во время группового решения проблем: влияют ли они на оценки и снижают вероятность правильных решений? Journal of Educational Psychology, 95 (3), 506.
Статья Google Scholar
Деркс, Д., Фишер, А.Х., и Бос, А.Э.Р. (2008). Роль эмоций в компьютерном общении: обзор. Компьютеры в человеческом поведении, 24 (3), 766–785. doi:10.1016/j.chb.2007.04.004.
Артикул Google Scholar
Дилленбург, П., и Чуникин, П. (2007). Гибкость макроскриптов для совместного обучения с компьютерной поддержкой. Журнал компьютерного обучения, 23 (1), 1–13.
Артикул Google Scholar
Дилленбург П., Ярвеля С. и Фишер Ф. (2009 г.). Технологическое обучение. В Н. Балахефф, С. Людвигсен, Т. де Йонг, А. Лазондер и С. Барнс (ред.), Обучение с использованием технологий: принципы и продукты (стр. 3–19). дои: 10.1007/978-1-4020-9827-7.
Глава Google Scholar
Даффи, М. К., и Шоу, Дж. Д. (2000). Синдром Сальери: последствия групповой зависти. Исследование малых групп, 31 (1), 3–23. дои: 10.1177/104649640003100101.
Артикул Google Scholar
Франсен, Дж., Киршнер, П.А., и Эркенс, Г. (2011). Посредничество в эффективности команды в контексте совместного обучения: важность понимания команды и задач. Компьютеры в поведении человека, 27 (3), 1103–1113.
Артикул Google Scholar
Гросс, Дж. Дж. (1998). Возникающая область регулирования эмоций: интегративный обзор. Обзор общей психологии, 2 (3), 271–299.
Артикул Google Scholar
Хадвин, А. Ф., Ярвеля, С., и Миллер, М. (2011). Саморегулируемое, совместное и общественное регулирование обучения. В BJ Zimmerman & DH Schunk (Eds.), Handbook of self-regulation of Learning and Performance (стр. 65–84). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Хадвин, А. Ф., Ярвеля, С., и Миллер, М. (2017). Саморегулирование, совместное регулирование и совместное регулирование в среде совместного обучения. В D. Schunk & J. Greene (Eds.), Справочник по саморегулированию обучения и успеваемости (2-е изд.). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Янссен, Дж., Эркенс, Г., Киршнер, П.А., и Канселаар, Г. (2010). Связанная с заданием и социальная регуляция во время совместного онлайн-обучения. Метапознание и обучение, 7 (1), 25–43.
Артикул Google Scholar
Ярвеля С. и Хадвин А. Ф. (2013). Новые рубежи: регулирование обучения в CSCL. Педагог-психолог, 48 (1), 25–39.
Артикул Google Scholar
Ярвеля С., Ярвеноя Х. и Веерманс М. (2008). Понимание динамики мотивации в социально совместном обучении. Международный журнал исследований в области образования, 47 (1), 122–135.
Артикул Google Scholar
Ярвеля, С., Ярвеноя, Х., Мальмберг, Дж., и Хадвин, А.Ф. (2013). Изучение социально разделяемого регулирования в контексте сотрудничества. Журнал когнитивного образования и психологии, 12 (3), 267–286.
Артикул Google Scholar
Ярвеля, С., Киршнер, П.А., Панадеро, Э., Мальмберг, Дж., Филикс, К. , Ясперс, Дж., и соавт. (2015). Улучшение социального регулирования в группах совместного обучения: разработка инструментов регулирования CSCL. Исследования и разработки в области образовательных технологий, 63 (1), 125–142. doi: 10.1007/s11423-014-9358-1.
Артикул Google Scholar
Ярвеля С., Киршнер П. А., Хадвин А., Ярвеноя Х., Мальмберг Дж., Миллер М. и Лару Дж. (2016). Социально совместное регулирование обучения в CSCL: понимание и побуждение к совместной регулирующей деятельности на индивидуальном и групповом уровне. Международный журнал совместного обучения с компьютерной поддержкой, 11 (3), 263–280.
Артикул Google Scholar
Ярвеноя, Х. и Ярвеля, С. (2005). Как студенты описывают источники своих эмоциональных и мотивационных переживаний в процессе обучения: качественный подход. Обучение и инструкции, 15 (5), 465–480. doi: 10. 1016/j.learninstruc.2005.07.012.
Артикул Google Scholar
Ярвеноя, Х. и Ярвеля, С. (2009). Контроль эмоций в ситуациях совместного обучения: регулируют ли учащиеся эмоции, вызванные социальными проблемами? Британский журнал педагогической психологии, 79 , 463–481. дои: 10.1348/000709909X402811.
Артикул Google Scholar
Ярвеноя, Х., и Ярвеля, С. (2013). Совместное регулирование эмоций для мотивированного сотрудничества. В М. Бейкер, Дж. Андриссен и С. Ярвеля (ред.), Совместное эффективное обучение: социальные и эмоциональные аспекты совместного обучения . Рутледж. дои: 10.1007/978-1-4614-4842-6.
Джен, К.А. (1997). Качественный анализ типов и размеров конфликтов в организационных группах. Ежеквартальный журнал по административным наукам, 42 (3), 530–557.
Артикул Google Scholar
Джонсон, Д. В., и Джонсон, Р. Т. (1999). Обучение вместе и в одиночку: совместное, соревновательное и индивидуальное обучение (5-е изд.) . Бостон, Массачусетс: Аллин и Бэкон.
Кемплер, Т. М., и Линненбринк, Э. А. (2006). Помощь поведения в совместных группах по математике: описательный анализ. В С. А. Карабеник и Р. С. Ньюман (редакторы), Поиск помощи в академических условиях: цели, группы и контексты (стр. 89–116). Нью-Йорк: Тейлор и Фрэнсис.
Google Scholar
Кляйнгинна младший, П. Р., и Кляйнгинна, А. М. (1981). Категоризированный список определений эмоций с предложениями по согласованному определению. Мотивация и эмоции, 5 (4), 345–379.
Артикул Google Scholar
Коббе Л., Вайнбергер А., Дилленбург П., Харрер А., Хямяляйнен Р., Хаккинен П. и др. (2007). Указание поддерживаемых компьютером сценариев совместной работы. Международный журнал совместного обучения с компьютерной поддержкой, 2 (2–3), 211–224.
Артикул Google Scholar
Koole, SL (2009). Психология регулирования эмоций: интегративный обзор. Познание и эмоции, 23 (1), 4–41. дои: 10.1080/02699930802619031.
Артикул Google Scholar
Крейнс, К., Киршнер, П.А., и Йохемс, В. (2003). Выявление ловушек для социального взаимодействия в поддерживаемых компьютером средах совместного обучения: обзор исследования. Компьютеры в поведении человека, 19 , 335–353.
Артикул Google Scholar
Крейнс, К., Киршнер, П.А., и Вермёлен, М. (2013). Социальные аспекты среды CSCL: структура исследования. Педагог-психолог, 48 (4), 229–242.
Артикул Google Scholar
Квон, К., Лю, Ю.-Х., и Джонсон, Л.П. (2014). Групповое регулирование и социально-эмоциональные взаимодействия, наблюдаемые при совместном обучении с компьютерной поддержкой: сравнение хороших и плохих сотрудников. Компьютеры и образование, 78 , 185–200.
Артикул Google Scholar
Лажуа С.П., Ли Л., Пойтрас Э., Бассири М., Каземитабар М., Крус-Панессо И. и др. (2015). Роль регулирования в обучении студентов-медиков в малых группах: регулирование обучения и эмоций себя и других. Компьютеры в поведении человека, 52 , 601–616. doi:10.1016/j.chb.2014.11.073.
Артикул Google Scholar
Линненбринк-Гарсия, Л., Рогат, Т.К., и Коски, К.Л.К. (2011). Эффект и вовлеченность во время обучения в малых группах. Современная педагогическая психология, 36 (1), 13–24. doi:10.1016/j.cedpsych.2010.09.001.
Артикул Google Scholar
Мальмберг Дж., Ярвеля С., Ярвеноя Х. и Панадеро Э. (2015). Содействие совместному социальному регулированию обучения в CSCL: прогресс социального регулирования среди групп с высокими и низкими показателями. Компьютеры в поведении человека, 52 , 562–572.
Артикул Google Scholar
Маркс, М., Матье, Дж., и Заккаро, С. (2001). Основанная на времени структура и таксономия командных процессов. The Academy of Management Review, 26 (3), 356–376. doi: 10.5465/AMR.2001.4845785.
Google Scholar
Мартинс, Л.Л., Гилсон, Л.Л., и Мейнард, М.Т. (2004). Виртуальные команды: что мы знаем и куда двигаться дальше? Journal of Management, 30 (6), 805–835. doi: 10.1016/j.jm.2004.05.002.
Артикул Google Scholar
Маккаслин М. и Гуд Т.Л. (1996). Неформальная учебная программа. В DC Berliner & RC Calfee (Eds.), Справочник по педагогической психологии (стр. 622–670). Нью-Йорк: Саймон и Шустер Макмиллан.
Google Scholar
Майлз, М. Б., Хуберман, А.М., и Салданья, Дж. (2013). Качественный анализ данных: справочник методов . Беверли-Хиллз, Калифорния: публикации SAGE.
Миллер М. и Хадвин А. Ф. (2015). Инструменты сценариев и повышения осведомленности для регулирования совместного обучения: изменение ландшафта поддержки в CSCL. Компьютеры в поведении человека, 52 , 573–588. doi:10.1016/j.chb.2015.01.050.
Артикул Google Scholar
Няйкки П., Ярвеля С., Киршнер П. А. и Ярвеноя Х. (2014). Социально-эмоциональный конфликт в совместном обучении — тематическое исследование, ориентированное на процесс, в контексте высшего образования. Международный журнал исследований в области образования, 68 , 1–14. doi:10.1016/j.ijer.2014.07.001.
Артикул Google Scholar
Орвис, К.Л., Вишер, Р.А., Бонк, С.Дж., и Олсон, Т.М. (2002). Шаблоны общения во время синхронных веб-тренировок военных по решению проблем. Компьютеры в поведении человека, 18 (6), 783–795.
Артикул Google Scholar
Панадеро, Э., Киршнер, П.А., Ярвеля, С., Мальмберг, Дж., и Ярвеноя, Х. (2015). Как индивидуальная саморегуляция влияет на групповую регуляцию и производительность: совместное регулирование. Исследования малых групп, 46 (4), 431–454.
Артикул Google Scholar
Партнерство для обучения в XXI веке (2007 г.). Структура обучения 21 века. Получено с http://www.p21.org/about-us/p21-framework.
Пекрун, Р. (2006). Теория контрольной ценности эмоций достижения: предположения, выводы и последствия для образовательных исследований и практики. Обзор педагогической психологии, 18 (4), 315–341. doi: 10.1007/s10648-006-9029-9.
Артикул Google Scholar
Пинтрих, П. Р. (2000). Роль целеполагания в саморегулируемом обучении. В М. Букертс, П. Р. Пинтрих и М. Зейднер (ред.), Справочник по саморегулированию (стр. 452–502). Сан-Диего: Академическая пресса.
Google Scholar
Питман, Массачусетс, и Максвелл, Дж. А. (1992). Качественные подходы к оценке: модели и методы. Справочник по качественным исследованиям в образовании, 729 , 770.
Google Scholar
Рогат, Т.К., и Адамс-Виггинс, К.Р. (2015). Взаимосвязь регулятивных и социально-эмоциональных процессов внутри коллективов, характеризующихся фасилитативной и директивной чужой регуляцией. Компьютеры в человеческом поведении, 52 , 589–600. doi:10.1016/j.chb.2015.01.026.
Артикул Google Scholar
Рогат, Т.К., и Линненбринк-Гарсия, Л. (2011). Социально совместное регулирование в совместных группах: анализ взаимодействия между качеством социального регулирования и групповыми процессами. Познание и обучение, 29 (4), 375–415.
Артикул Google Scholar
Розенберг, Э. Л. (1998). Уровни анализа и организация аффекта. Обзор общей психологии, 2 (3), 247–270.
Артикул Google Scholar
Рурк Л., Андерсон Т., Гаррисон Д. Р. и Арчер В. (1999). Оценка социального присутствия в асинхронных текстовых компьютерных конференциях. Международный журнал электронного обучения и дистанционного образования, 14 (2), 50–71.
Google Scholar
Шерер, К. Р. (2005). Что такое эмоции? И как их можно измерить? Информация по социальным наукам, 44 (4), 695–729.
Артикул Google Scholar
Шутц П.А., Дистефано К., Бенсон Дж. и Дэвис Х.А. (2004). Шкала эмоциональной регуляции при сдаче теста. Беспокойство, стресс и преодоление трудностей, 17 (3), 253–269. дои: 10.1080/10615800410001710861.
Артикул Google Scholar
Соломон, Р. К. (2008). Философия эмоций. В М. Льюис, Дж. М. Хэвиленд-Джонс и Л. Фельдман Барретт (ред.), Справочник эмоций (3-е изд., стр. 3–16). Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.
Google Scholar
Ван ден Босше, П., Гийселарс, Х.В., Сегерс, М., и Киршнер, П.А. (2006). Социальные и когнитивные факторы, стимулирующие командную работу в условиях совместного обучения: убеждения и поведение в командном обучении. Исследование малых групп, 37 (5), 490–521.
Артикул Google Scholar
Волет, С. (2001). Значение культурных и мотивационных переменных в отношении учащихся к групповой работе. Мотивация студентов (стр. 309–333). США: Спрингер.
Google Scholar
Волет, С. , и Мэнсфилд, К. (2006). Групповая работа в вузе: Значение личных целей в стратегиях регуляции студентов с положительными и отрицательными оценками. Исследования и разработки в области высшего образования, 25 (4), 341–356. дои: 10.1080/07294360600947301.
Артикул Google Scholar
Волет, С., Саммерс, М., и Турман, Дж. (2009). Совместное регулирование высокого уровня в совместном обучении: как оно возникает и как поддерживается? Обучение и инструкции, 19 (2), 128–143. doi: 10.1016/j.learninstruc.2008.03.001.
Артикул Google Scholar
Вальтер, Дж. Б. (1992). Межличностные эффекты при компьютерном взаимодействии: реляционная перспектива. Коммуникационные исследования, 19 (1), 52–90.
Артикул Google Scholar
Уэбб, Нью-Мексико (2009). Роль учителя в поощрении совместного диалога в классе. Британский журнал педагогической психологии, 79 (1), 1–28.
Артикул Google Scholar
Вебстер, Э. А., и Хадвин, А. Ф. (2014). Эмоции и регулирование эмоций в бакалавриате: изучение отчетов студентов с точки зрения саморегулируемого обучения. Педагогическая психология, 1–25. дои: 10.1080/01443410.2014.895292.
Уильямс, М. (2007). Построение подлинного доверия с помощью управления межличностными эмоциями: модель регулирования угроз доверия и сотрудничества через границы. Академия менеджмента, 32 (2), 595–621. doi: 10.5465/AMR.2007.24351867.
Артикул Google Scholar
Винн, П. Х., и Хадвин, А. Ф. (1998). Учеба как саморегулируемое участие в обучении. В книге Д. Хакера, Дж. Данлоски и А. Грессера (редакторы), Метапознание в теории и практике образования (стр. 277–304). Хиллсдейл: Лоуренс Эрлбаум.
Google Scholar
Винн, П. Х., и Хадвин, А. Ф. (2008). Переплетение мотивации и саморегулируемого обучения. В DH Schunk & BJ Zimmerman (Eds.), Мотивация и саморегулируемое обучение: теория, исследования и приложения (стр. 298–314). Нью-Йорк: Лоуренс Эрлбаум.
Google Scholar
Винн, П. Х., Хадвин, А. Ф., и Перри, Н. Э. (2013). Метапознание и компьютерное совместное обучение. В CE Hmelo-Silver, CA Chinn, CKK Chan и A. O’Donnell (Eds.), The international handbook of Collaborative Learning (стр. 462–479). Нью-Йорк: Тейлор и Фрэнсис.
Google Scholar
Восница, М., и Волет, С. (2005). Происхождение, направление и влияние эмоций в социальном онлайн-обучении. Обучение и инструкции, 15 (5), 449–464. doi: 10.1016/j.learninstruc.2005.07.009.
Артикул Google Scholar
Циммерман, Б. Дж. (1989). Социально-когнитивный взгляд на саморегулируемое академическое обучение.
No related posts.