Уйти нельзя остаться это: Читать онлайн «Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии», Татьяна Салахиева-Талал – Литрес

Содержание

Читать онлайн «Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии», Татьяна Салахиева-Талал – Литрес

Редактор Ирина Сисейкина

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Шувалова

Корректоры М. Миловидова, Е. Сметанникова

Компьютерная верстка А. Фоминов

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Иллюстрация на обложке Shutterstock

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

⁂

Вступительное слово

Книга, которую вы держите в руках, посвящена тем, кто связал свою судьбу и профессиональную жизнь с миром кино, а также тем, кто присматривается к такой возможности.

Мы верим, что круг людей, которым эта книга может оказать поддержку, выходит и за пределы мира кино и включает представителей всех творческих профессий. Несмотря на то что здесь мы сосредоточились на специфике работы в киноиндустрии, большинство описанных феноменов будут узнаваемы и справедливы для представителей творческого фриланса в целом.

Эта книга не про истории успеха и не про то, как стать богатым и знаменитым в сфере кино. Она про теневую сторону творческих профессий – кризисы, тупики, подводные камни, психологическое выгорание, бессилие, отчаяние и одиночество, с которыми так или иначе сталкивается каждый, кто выбирает этот путь.

Нам кажется важным начать этот сложный разговор и взглянуть на киноиндустрию во всей ее многомерности – не только в привычном внешнем глянце и медийной привлекательности, но в полном рабочем объеме, потому что за каждым созданным фильмом и сериалом – судьбы и переживания многих людей, включая не только работников кино, но и их друзей и близких. Мы хотим невидимое сделать видимым и озвучить то, о чем обычно умалчивается – по привычке или по давней традиции проживать непростой опыт в одиночку.

Замалчивание неудобных тем только усугубляет проблемы и приводит к тому, что творческий человек оказывается в изоляции с усиливающимся ощущением «со мной что-то не так, и причина во мне». В то время как многие из этих проблем закономерны.

Творческий человек зачастую не подозревает, что окружающие его коллеги, каждый по-своему, тоже сталкиваются со специфическими задачами, трудностями, вызовами и болезненными переживаниями.

Нам кажется, что эти явления, став узнанными, названными, принятыми, разделенными с другими людьми и должным образом переосмысленными, помогут многим профессионалам не сойти с дистанции в моменты слабости, найти опору, чтобы расти и успешно развиваться, обрести профессиональную устойчивость и гибкость.

Поэтому наша первая и главная задача – нормализация опыта, с которым многие привыкли справляться в одиночку, считая его чем-то неправильным и иногда даже постыдным.

Нам было важно, чтобы в книге звучали искренние и живые человеческие голоса, поэтому она стала проектом, в котором приняли участие многие: известные и начинающие режиссеры, сценаристы, редакторы, режиссеры монтажа, продюсеры, художники-постановщики, операторы – словом, те, кто обычно остается за кадром. Эти люди рискнули рассказать свои истории кризисов, провалов и сложностей, описали ситуации, когда опускались руки и не было сил двигаться дальше. Но также они поделились и личными способами находить опоры, ресурсы и смыслы, позволяющие выстоять и продолжить путь.

В книге нет готовых рецептов и советов – их попросту не существует, и утверждать обратное было бы неверно. Но мы постарались сделать так, чтобы книга помогла читателям использовать опыт коллег, находить подсказки и самостоятельно формулировать задачи для настоящего и будущего профессионального развития.

Книга состоит из трех частей:

● УЙТИ НЕЛЬЗЯ ОСТАТЬСЯ – это реальные истории кинематографистов, описывающие опыт выживания и жизни в индустрии.

● УЙТИ. НЕЛЬЗЯ ОСТАТЬСЯ – в трех главах подробно описаны подводные камни творческого фриланса, мифы киноиндустрии, специфические авторские блоки, объективные трудности и субъективные психологические феномены кинопрофессий, сложности начинающих и опытных кинематографистов, а также концепция эмоционального выгорания в мире кино.

● УЙТИ НЕЛЬЗЯ. ОСТАТЬСЯ – глава, в которой мы аккумулируем и систематизируем разнообразные ресурсы, методы поддержки и способы профилактики эмоционального выгорания. В конце последней главы мы подготовили чек-листы, которые позволят исследовать ваш индивидуальный профессиональный профиль, определить сильные стороны, зоны уязвимости и найти подходящие лично вам рецепты баланса.

Мы бесконечно благодарны участникам проекта, которые – надо сказать, с большим энтузиазмом – отозвались на наше приглашение к открытому и искреннему диалогу. Решившись на этот шаг, они внесли неоценимый вклад в процесс оздоровления не самой здоровой среды. И их личный опыт должен стать мощной опорой для многих читателей.

Как нам кажется, книга получилась терапевтической. Мы надеемся, что она поможет обрести смыслы, ресурсы и источники сил и вдохновения, необходимые для полноты творческой жизни.

Таня, Юля, Дина

Часть I

Уйти нельзя остаться

Глава 1

Истории

История 1

Ольга Городецкая, режиссер, сценарист

Хочу сразу предупредить, это не будет история успеха. Да, есть сценарий, который вызвал интерес, да, есть реализованный проект, но в целом это история опыта, который не хочется повторять.

Самое удивительное, что весь этот путь я прошла с мыслью о том, что не хочу попасть в те ситуации, в которые в итоге я все же попала. Я знала, что такое может быть, и всеми силами пыталась избежать этого. Я не верю в судьбу, рок, не верю в совпадения и тотальную неудачу. Я верю в человеческий фактор и случайную переменную, которые могут сильно повлиять на процесс.

Предыстория

В 15 лет я решила, кем хочу быть. Все просто: я посмотрела фильм Стэнли Кубрика «Космическая одиссея» – и пропала. Я увидела, что кино может быть таким.

Когда время подошло, я объявила родителям, что хочу быть режиссером. Папа никогда не отличался большой вовлеченностью в мою жизнь, он пожал плечами и сказал: «Закончишь бомжом, собирая пустые бутылки в переходах». Он вполне разумно полагал, что соваться в эту сферу, не имея никаких связей, – глупая история. В общем, «фундамент поддержки и понимания» был заложен, как и страх вполне реалистичного будущего, который тут же обрел в моей голове, склонной к визуализации, конкретный образ с конкретным звуком навязчивого позвякивания стеклотары. (Если героиню Джоди Фостер в фильме «Молчание ягнят» всю жизнь преследовало блеяние ягнят, то меня, как можно догадаться, преследуют иные вибрации воздуха.)

Так или иначе, я все-таки получила профессию режиссера. Из этого периода я вынесла три важных качества, которые, как показало время, категорически неприемлемы для режиссера: я максималистка, чрезмерно упрямая, с тенденцией принимать желаемое за действительное. Черный занавес.

Я пришла в эту профессию без розовых очков, как мне казалось на тот момент. Я всегда знала, что будет трудно, но все эти трудности представлялись мне решаемыми и даже логичными. Я думала, если работать, впахивать, начинать снизу, вкладываться и стараться, то получится добиться успеха в профессии своей мечты. Так и было. Я старалась, я начинала с низов на площадке. И параллельно написала сценарий. Точнее, это был очень плохой сценарий. Но его вдруг отобрали в финал престижного литературного конкурса для молодых писателей. Я удивилась и поехала на конкурс. Чтобы узнать, что текст мой – милый, но драматургически слабый. «Наворочено, интересно, но у этого дома нет фундамента, к финалу все осыпается». Опыт был полезный, потому что я задумалась, казалось бы, об очевидном факте. Действительно, если ты режиссер, ты должен приходить в профессию со своей историей, ты должен понять, что ты хочешь снимать. И я решила научиться писать сценарии, рассказывать истории на бумаге, чтобы потом прийти с ними на площадку и снимать.

Я пошла работать в сферу разработки проектов, где прошла серьезную школу, узнала очень много всего, и, в частности, я поняла, что такое сценарий, как он строится, чем отличается коммерческий продукт от авторского; мне открылось много нюансов о глубинных процессах запуска проектов, о дистрибуции, я встретила много замечательных людей. А также прочувствовала, что такое подковерные игры, бездушность системы, постоянный стресс, манипулирование, круговая порука и патологическое лицемерие – одним словом, «волшебный мир большого кинематографа». Я узнала, что хорошие сценарии почти никогда не запускаются, потому что они либо дорого стоят, либо не могут найти своего смелого продюсера, готового рискнуть многим ради хорошей истории. Вообще, ради хорошей истории рискуют крайне редко. Проект должен быть коммерчески успешным – иначе никак, бизнес же.

Еще будучи занятой в сфере разработки, я наконец придумала проект, который мечтала написать. Я придумала существо. Точнее, оно мне приснилось, как и удушающая атмосфера горя в самой истории. Я рассказала об этом сне своему другу, и мы вместе стали разрабатывать историю. Процесс растянулся на несколько лет. Я также обращалась к стороннему автору. В итоге через два года у меня появилась оформленная заявка.

Пять лет я показывала продюсерам эту заявку, но никто ею не интересовался. Говорили, что история хоть и интересная, но рискованная, что хорроры в России не работают и работать не будут и т. д. (Это было до «Невесты» и «Пиковой дамы»). И наконец один из продюсеров четко мне сказал, что заявка очень артхаусная и в таком виде непонятно, как на фильме зарабатывать. И я на два года опустила руки. Ну нет так нет. Проект в стол. А потом в мою жизнь пришла любовь. А вместе с ней, как это часто бывает, – вдохновение. И я придумала, как реанимировать историю, и самостоятельно переписала заявку. Сделала развернутый тритмент… и наконец что-то сдвинулось с мертвой точки.

Акт 1. Работа с заявкой

Понятно, что все это время я работала, делала другие проекты, общалась и просто жила. Этот проект был важен для меня, и я направляла в него оставшиеся от рутины творческие ресурсы. Но параллельно текла какая-то другая жизнь.

Переписанной заявкой стали интересоваться. Причем сразу два очень известных продюсера. Встреча с первым была очень позитивной: мы замечательно пообщались, он высказал свои мысли о формате будущей истории и перенаправил меня в «бережные и ласковые руки» своего редакторского отдела. Через несколько дней я получила от редакторов две рецензии. Сразу от двоих редакторов студии! Я прочитала обе, поразившись тому, что мой небольшой тритмент стоил отзывов столь длинных и развернутых. Это было странное чтение. По сути, критические статьи на еще не написанный сценарий! С предположениями, о чем эта история и какими референсами необходимо руководствоваться, чтобы она была успешной и востребованной зрителем. Однако все, о чем они писали, было настолько далеко от того, о чем и как мной задумывался этот фильм… Я осознала, что каждый видит историю по-своему и что мне надо найти способ донести свое видение, чтобы не потерять проект. Но дальше редакторов дело не сдвинулось.

Я встретилась и с другим продюсером. Три раза я приходила к нему в приемную. Два раза меня не приняли, сославшись на занятость, хотя пригласили к конкретному времени. На третий раз приняли. Совершенно не помня, в чем суть нашей встречи, и перечитав при мне заявку, продюсер поинтересовался моими мыслями об этой истории. А далее четко мне сказал, что все творческие решения на проекте принимает только он. Чтобы я не обольщалась. Креативное руководство и ответственность полностью лежат на нем – следовательно, я либо делаю то, что он утвердил, либо наше сотрудничество не сложится. В целом подход был очень конкретный, без обиняков. Получалось, что моя история существовала в зачатке, а я уже попадала в ежовые рукавицы продюсера и не могла даже принимать творческие решения! А как режиссер может работать без этого права?!

Я ушла домой. Несколько ночей металась, но в итоге сообщила продюсерам, что не готова к такому сотрудничеству. Написала очень вежливое письмо. Сказала, что безмерно благодарна за эту возможность, но не могу пойти на такой вариант работы. Это все-таки мое кино, и как дебютант я имею право на свою трактовку истории и на свои творческие решения. (Это надо запомнить, потому что, по сути, это те самые грабли, с которыми я боролась весь проект и на которые в итоге напоролась!)

Я получила ответ на свое письмо – написал не сам продюсер, но человек, который нас познакомил. Он уверял меня, что я все испортила, что отказалась от реальной возможности удачно начать карьеру, которая мне за всю мою жизнь больше не выпадет.

Я была очень расстроена. Меня словно ударили обухом по голове. Все, что я написала продюсеру, казалось логичным в моей ситуации, но ответ меня поразил. Так вот как выглядит шанс всей жизни! И как с этим примириться? Пару недель я ходила расстроенная, прислушиваясь к вполне конкретному – бутылочному – звону в ушах. Но потом я нашла для себя стратегию. Все-таки своеобразная «живучесть» – внутреннее качество, которое очень трудно описать словами, что-то на стыке надежды и ослиного упрямства, – часто вытягивала меня из трясины разочарований.

В общем, из ситуации я вышла потрепанная, в полном недоумении. Очевидно, что сотрудничество не сложилось исключительно по моей вине. Я хотела определенной степени независимости и доверия со стороны продюсеров, но не могла им предложить ничего, кроме заявки. Решение проблемы для меня было очевидным: надо написать сценарий. Готовый текст даст продюсерам более четкое видение того, каким я вижу фильм. И это поможет преодолеть недопонимание. Сразу определит, кому проект нравится таким, какой он есть, а кому нет. И будет проще решить, с кем двигаться дальше. И плюс я решила оградить себя от соавторства с редакторами и продюсерами. Написание по заказу предполагает, что свои авторские амбиции нужно будет соотносить с авторскими амбициями заказчика: ты пишешь то, за что тебе платят. А продюсеры не всегда знают, чего точно хотят, или их вводные очень расплывчаты. Связующим звеном и переговорщиками для обеих сторон остаются редакторы. И помимо автора, в процессе задействовано еще множество людей. Ты вносишь одно и вычеркиваешь другое, а в итоге часто от идеи остается коллективное бессознательное, и фильм становится выхолощенным, безжизненным. Зато все риски заранее учтены.

Акт 2. Запуск сценария

Самое занятное то, что у меня долгое время вообще не было желания писать сценарий самостоятельно. Я хотела сотрудничества с авторами. Казалось важным иметь возможность не зарываться в текст, а оставаться как бы в стороне, чтобы адекватно оценивать результат. Но я понимала, что у меня нет возможности платить авторам и что надо писать самой. И кроме этого, важно было самостоятельно сформулировать историю. Самой ее «сформировать». И я написала поэпизодник. Отложила на время, потом много раз правила, и снова откладывала, и опять правила. И в какой-то момент поняла, что зарылась в материале окончательно. Тогда я пригласила знакомого автора, договорившись о сотрудничестве на безвозмездных началах, а в случае запуска проекта работа бы оплачивалась. Я попросила написать для меня первый драфт^[1]. Что автор и сделала. Дальше я начала «обстругивать» этот драфт самостоятельно, осмысляя будущую картину. Все сложилось только тогда, когда появился финал. Совершенно иной – по сравнению с изначальной задумкой. Как правило, финал в истории решает все. Сразу становится ясно, о чем фильм. И этот финал наконец был придуман.

Сценарий писался долго. Было много драфтов, много сомнений, но в итоге я пришла к варианту, который мне нравился. К этому времени с момента появления идеи фильма прошло семь лет! Сценарий выиграл питчинг дебютантов, после которого я перешла к поиску финансирования.

Моей основной задачей было сохранить возможность быть полноценным автором, принимать самостоятельные творческие решения. Я искала продюсеров, с которыми я найду общий язык, которые поддержат формат фильма (а я видела его как арт-мейнстрим) и будут готовы отстаивать со мной идеи проекта.

Путь поиска был извилист, на этом пути, как на американских горках, я познала как взлеты, достижения и победы, так и жуткие падения, от которых ухало вниз в животе. Иногда все происходило в один день. Я обошла почти всех продюсеров и поняла, что их условия – не мой вариант: все были ориентированы на коммерческое кино, а мой проект им не вполне являлся. Все твердили про большой производственный бюджет картины и невозможность вернуть потраченные средства за счет проката – проект был экономически слишком рискованным. Хотя мне казалось, что сложность именно в эксперименте. У нас никто не работает на стыке авторского и коммерческого кино. Схема не обкатана, и непонятно, как с этим работать.

На этом пути я познакомилась с двумя начинающими продюсерами, которые еще не делали проектов, но были близки мне по духу. Они мечтали создать первый полный метр и рассматривали возможность выступить как производственная компания. Мы вместе стали искать финансирование. Я подумала, что это хорошо. Соратник – это возможность многое отстоять на производстве. Конечно, я выдавала желаемое за действительное, но на тот момент мне казалось, что мы команда.

И в какой-то момент я поняла, что мне надо искать продюсера, который делает дебюты. Возможно, он хотя бы понимает издержки и риски дебюта. Ведь в первом фильме важно, чтобы режиссер оставался самим собой.

И я такого нашла. Он казался мне обстоятельным и любящим кино. Мы обсудили все вводные. И я подписала с ним договор. Познакомила со своими ребятами из производственной компании. Но после подписания договора он круто поменял вводные, и оказалось, что все, о чем мы договаривались, будет сделано по-другому. С его стороны было приведено множество логичных аргументов. Но я чувствовала себя неуютно. Мне хотелось: а) оставить в команде дружественную производственную компанию и б) не снижать производственный бюджет фильма.

Производственный бюджет фильма всегда был камнем преткновения. Для выбранного жанра он был высоковат. В России все фильмы в жанре хоррор снимаются в определенных бюджетных рамках. Это позволяет снизить риски возврата средств, поскольку это нишевый жанр и в нем есть свой потолок. Можно использовать определенную бизнес-модель, которая поможет избежать финансовых потерь. Модель уже обкатана на других реализованных проектах: она предполагает низкий производственный бюджет, и выходить из нее рискованно. Мой проект выбивался из этой модели. Шли бесконечные споры о бюджете, и в какой-то момент продюсер мне даже в сердцах сказал, что не режиссерское это дело – бюджет картины. В какой-то мере это так, однако бюджет картины – это ограничение «инструментария». Маленький бюджет предполагал ограничения, которые не позволяли снять фильм так, как он задумывался. В общем, я приняла решение уйти.

В результате расторжения договора с продюсером я сделала много ошибок, которые теперь не повторю никогда. Многое в наших отношениях держалось на доверии с моей стороны. В итоге со мной поступили очень жестоко. Это привело к большим осложнениям в дальнейшем поиске финансирования проекта. А в личном плане все обернулось для меня серьезной потерей репутации.

За неделю от сильного стресса я похудела, издергалась, вымоталась окончательно. Около месяца ситуация казалась беспросветной: я поедом себя ела, ненавидела и уничтожала за то, что своими руками погубила запуск проекта. Мне было очень плохо. Чтобы не сойти с ума, обратилась к помощи психотерапевтов, поскольку никак не могла самостоятельно осмыслить и пережить случившееся. Я никого не винила – это были мои решения, но результат оказался катастрофичным, и я была к нему не готова. К этому моменту надежд на запуск у меня почти не осталось.

Уйти нельзя остаться | PSYCHOLOGIES

Человек среди людей

Сознательное бегство

Бывает, что все возможности исчерпаны: больше нет сил говорить, доказывать или пытаться понять, остается лишь острое ощущение опасности. Если чувство вины не покидает ни на минуту, если прояснить болезненные отношения не получается, кто бы ни был тому причиной — вчерашний друг, невыносимый начальник или даже родная мать, которая не дает ни жить, ни дышать, — нужно спасаться бегством. Это не трусость, но способ себя сохранить. Необходимо мужество и много душевных сил, чтобы уйти: ведь потом предстоит обретать себя заново, собирать по крупицам… Важно помнить: бывают такие ситуации, в которых главное — защитить себя.

«Это длилось больше четырех лет. Я перепробовала все: слушала, объясняла, приводила аргументы, умоляла, плакала…» Муж 31-летней Марии страдает биполярным расстройством со всеми вытекающими для нее последствиями в виде невольного участия в его страхах, болезненных переживаниях и ощущениях. Но дело не только в этом. Все эти годы он обвинял ее в том, что она не помогает ему справиться с болезнью. «Я всегда думала, что мое дело быть рядом, проявлять терпение, но лечиться должен он сам».

Она долго искала выход, надеялась, что справится, обращалась и к психологу… А однажды просто ушла, ничего не говоря и не объясняя. Теперь ей дышится гораздо легче. «Но что со мной творилось первые месяцы! Я не могла ни спать, ни есть, ни работать — не от страха, что он меня разыщет, а из-за ужасного чувства вины».

Можно удивляться, что Мария столько лет не могла решиться на разрыв. «Но обычно из отношений уходят тогда, когда все возможности исчерпаны, — комментирует экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — Когда есть ощущение: я больше не выдерживаю. Не просто «мне не нравится» или «мне надоело», а «это меня разрушает, и если я не уйду, то перестану быть собой, настоящей».

Часто люди рвут отношения в состоянии аффекта, спонтанно… а потом возвращаются

Столкнувшись с серьезными испытаниями, мы обычно выбираем одно из трех: сражаться, ничего не делать или бежать. Профессиональные, семейные и любовные узы часто приковывают нас к эмоционально значимым для нас отношениям, заставляя выбирать второй вариант. Велико тут и влияние стереотипов: в обществе ценятся сила и упорство («надо бороться до конца»), как, впрочем, и безграничное терпение («к близким людям следует относиться с пониманием»). И все-таки иногда надо найти в себе силы уйти.

Ощущение, что пора спасаться бегством, появляется, когда мы понимаем, что конфликт и все, что с ними связано, угрожает всерьез.

«У некоторых мужчин и женщин встречаются в характере такие черты, когда затруднен или вовсе отсутствует доступ к собственным переживаниям, — объясняет Светлана Кривцова. — Уживаться с ними непросто. Конечно, мы все не идеальны и со многими недостатками и особенностями характера можно мириться. Но когда у партнера, родственника или начальника серьезные психологические нарушения, когда он бесконечно обесценивает, ранит, оскорбляет независимо от того, есть ли реальный повод для этого или нет, тогда лучше прекратить общение».

Часто люди рвут отношения в состоянии аффекта, спонтанно… а потом возвращаются. Но есть и решения, которые зреют годами, хотя внешне выглядят как вспышка эмоций: человек ушел, хлопнув дверью (энергию для этого дала ссора), а потом понял, что не сможет вернуться ни в эту квартиру, ни к этим отношениям. Решение может возникнуть и без внешнего конфликта: просто мы понимаем, что так жить больше не можем. Но все-таки уйти и не вернуться — действительно трудно.

«Очень часто после того, как решение принято, возникает чувство вины, — говорит психотерапевт. — Особенно когда речь идет о разрыве с кем-то из близких, с родителями. Хотя все способы защитить себя и сохранить связь исчерпаны и каждый визит — это новая рана. Но для окончательного разрыва нужны, конечно, очень веские основания».

Если не разорвать отношения принуждения, в положении жертвы может оказаться каждый

Существуют и другие причины, которые мешают сделать шаг к развязке. Мы склонны принимать близко к сердцу обвинения того, кто на нас нападает. И чем больше агрессии исходит от значимого для нас человека, тем отчетливее становится ощущение, что ее причина в нас самих. Именно поэтому дети защищают родителей, которые с ними жестоко обращались: они так ждут от взрослых любви, что особенно остро чувствуют себя виноватыми и ищут причины насилия в себе.

Психоаналитик Мари-Франс Иригуайен, много лет занимаясь проблемой сексуальных домогательств, так понимает их природу: «Намерения того, кто домогается, — подавить в другом даже следы либидо. А ведь либидо — это жизнь. Значит, тем самым подавляются и другие желания, в том числе и самое главное — жить». Разумеется, она говорит о предельных случаях. Но у каждого из нас — свои уязвимые места, которые напоминают о себе в момент кризиса. И если не разорвать отношения принуждения, в положении жертвы может оказаться каждый.

«Начальник постоянно твердил, что я не справляюсь, — вспоминает 43-летний Михаил. — Сначала я относился к этому спокойно, работал, старался. Но чем больше я слышал критики, тем чаще говорил себе, что это, должно быть, правда. Кончилось тем, что я окончательно потерял уверенность в себе, начал делать глупые ошибки…»

Не стоит забывать и про эмоциональный шантаж, к которому может прибегнуть агрессор. Так случилось с 34-летней Викторией. Когда она решилась уйти от мужа после многих лет унижения и оскорблений, тот разрыдался. «Я увидела его слезы, и мне стало ужасно стыдно. Мне показалось, что передо мной беспомощный мальчик, а я ухожу и бросаю его одного», — вспоминает она.

Что поможет освободиться?

Решиться на разрыв проще при поддержке друзей, близких, возможно, сообщества единомышленников. Хорошо начать курс психотерапии, хотя это тоже непросто. Для начала важно осознать, насколько серьезна ситуация, почувствовать собственное страдание. Однако человек, который запутался в отношениях и отдал все силы конфликтам и чувству вины, невольно сопротивляется, не хочет видеть, старается не замечать свою боль. Часто только взглянув на ситуацию со стороны, он осознает, насколько ему тяжело: поводом может стать фильм, книга, случайно услышанная фраза…

«Бежать — это мудро, — уверена Мари-Франс Иригуайен. — Другой — будь то мать, супруг или начальник, — заставляя нас страдать, тем самым поддерживает с нами связь. Когда на нас нападают, мы, чувствуя несправедливость, хотим оправдаться, получить от другого признание своего страдания — в этом-то и состоит трудность. Но тут не надо обманываться. Мы никогда не докажем свою правоту».

Поэтому лучше переключить внимание на себя, найти свое место в этой истории, понять свои желания, только свои «хочу» и «не хочу». И в зависимости от этого поступать так, как нам кажется правильным. Только так мы сможем обрести другой путь. Свой собственный.

4 типа трудных людей

Бывает, что конфликт заведомо неконструктивен из-за типа личности одного из оппонентов. Но «тип личности — естественное явление. Сложно винить в этом человека: никому же в голову не придет, например, ругать кого-то за то, что он плохо видит», — пишет психотерапевт Кристоф Андре. Чтобы сохранить себя в отношениях с трудными людьми, надо понять… стоит ли вообще с ними общаться.

Депрессивный тип. Такие люди плохо относятся к себе, считают, что мир жесток и несправедлив и будет только хуже. Главное — не поддаваться их настроению.
Параноидальный тип. Подозрительные, недоверчивые и негибкие люди борются со всеми, даже с воображаемыми врагами. Не терпят никакой критики.
Истерический тип. Быстрые смены бурных эмоций, демонстративное поведение, желание привлечь к себе внимание, неумение понять собственные чувства… Не принимайте всерьез их попытки вас очаровать и не давайте себя растрогать.
Нарциссический тип. Амбициозность, особое чувство своей исключительности, склонность манипулировать, недостаток сочувствия к другим. Решите, в чем вы (не) готовы уступить, и не ждите от них поведения по принципу «услуга за услугу».

«Я сумела спасти себя»

Екатерина, 42 года, тренер по фитнесу

Сейчас мне кажется, что конфликт с матерью был всегда, но на самом деле он начался после смерти отца. Мне было семь лет. Мама очень тяжело переживала его уход. И так получилось, что все внимание она сосредоточила на щенке, которого они купили за месяц до папиной болезни. Она обнимала его, целовала, говорила, что только он ее любит, а у меня потом началась аллергия на шерсть.

Помню, когда я уже училась в университете, она сказала: «Я хотела покончить с собой. Но подумала, что если ты проживешь и без меня, то щенку требуется моя забота». Мы постоянно ссорились, мама могла неделями со мной не разговаривать. Считала, что я ленива, ничего не делаю, ценю чужих людей больше, чем ее. И позже мои проблемы оставляли ее равнодушной, казались ей совершенно неважными.

Окружающие кроме бабушки и любимого человека) не замечали нашего конфликта — внешне все было нормально… А однажды между нами случился безобразный скандал, и мама произнесла слова, которые я до сих пор не могу ей простить. Тогда я собрала вещи и ушла. Мне было 24 года. Было грустно, но я почувствовала огромное облегчение от того, что ушла.

Я по-прежнему считаю, что тогда поступила правильно. Наверное, проблема никуда не делась, но я сумела спасти себя. Правда, чтобы справиться с чувствами, мне понадобилось полтора года психотерапии. Что изменилось сейчас, через 18 лет после ссоры? Мы поменялись местами. Я больше ничего не жду от нее, а она хочет моей любви и внимания. Недавно она перенесла инсульт, но единственное, что я могу сделать для нее, — это обеспечить круглосуточную сиделку и помогать деньгами. Остальное не получается, как бы я ни старалась.

Текст:Елена ШевченкоИсточник фотографий:Getty Images, Бертран Ле Потрема

Новое на сайте

Кто счастливее: семейные или одинокие люди — 4 главных мифа

«Мне 59, ему 22»: почему зрелые женщины сексуально привлекают молодых мужчин

Стоит ли намекать в соцсетях на свой новый роман: мнение психолога

«Я скрываю от близких, что никогда не состояла в отношениях и даже не целовалась. Как принять этот факт?»

Нерожденный ребенок: как пережить прервавшуюся беременность

Ненависть к пробкам и очередям: 7 триггеров, которые идут из нашего детства

Доверительные отношения: как научить ребенка рассказывать о проблемах — 3 главных принципа воспитания

«От водки парень невменяемый. Бросил пить — вернулся к наркотикам. Как от него уйти?»

Не можешь расстаться с несчастливыми отношениями?

Автор: fPat Murray

Андреа М. Дарси

В несчастливых отношениях? Но разве нельзя просто встать и уйти? И есть ли это в вашей жизни, когда вы выбираете трудные партнерские отношения, а затем держитесь за них?

Что заставляет меня оставаться в несчастливых отношениях?

Никто сознательно не решает быть несчастным. Но бессознательно может разыгрываться другая история.

1. Стойкость низкой самооценки.

В глубине души у нас может быть бессознательных убеждений, что мы просто недостойны хороших вещей или несовершенны. Наши мысли могут звучать так:

«но это, возможно, лучшее, что я могу сделать»
«никто больше меня не полюбит, поэтому я должен остаться»
«Мне не следует быть слишком придирчивым»
«Я слишком стар, чтобы быть одиноким».

Даже фраза «Я не могу финансово позволить себе разорвать эти отношения» может быть замаскированной низкой самооценкой, демонстрирующей неверие в собственные навыки и творческий потенциал.

На самом деле низкая самооценка может быть причиной того, что мы привлекаем в первую очередь определенных партнеров. Мы бессознательно рекламируем нашу низкую самооценку, например, шутим, принижая себя, соглашаясь со всем, что кто-то говорит, слишком быстро прыгая с ним в постель или преодолевая язык тела. Эти сигналы привлекают тех, кто принижает и контролирует других, или кто хочет, чтобы кто-то самоотверженно позаботился о них.

2. Аддиктивная тревога.

Автор: Тофер МакКаллох

Это может показаться нелогичным. Конечно, , если бы партнер вызывал у вас беспокойство, вы бы ушли?

Не обязательно. Для начала, , если вы выросли в домашней обстановке, которая вызывала у вас беспокойство, с неуравновешенными родителями, это может быть то, что кажется вам нормальным или даже «домом» и «любовью».

Вы можете подумать, что любовь должна быть «возбуждающей», не понимая, что кайф, который вы испытываете, — это тревога от выбора ненадежных или небезопасных партнеров.

Тревога запускает наши режим «бей или беги». который выделяет химические вещества, такие как адреналин и кортизол, в наш организм. И ощущение бодрости, с которым мы остаемся, может вызвать сильную зависимость. Если мы попытаемся бросить своего партнера, и вдруг наш мозг больше не чувствует опасности, мы можем разбиться, чувствуя себя подавленными и скучающими. И убедить себя остаться в плохих отношениях, чтобы снова почувствовать себя «кайфом».

3.

Тревожная привязанность.

Тревожная привязанность означает, что мы глубоко жаждем близости и близости. Но чем больше мы стараемся для этого, тем больше мы беспокоимся. И чем больше мы беспокоимся, тем больше мы можем держаться или даже цепляться.

Почему это произошло? Согласно теории привязанности , это потому, что наш главный опекун был ненадежным. Они только давали нам любовь и позитивную привязанность или заставляли нас чувствовать себя в безопасности часть времени. Возможно, нам пришлось «заслужить» эту любовь, будучи «хорошим» и «послушным» ребенком, всегда живущим на яичной скорлупе, чтобы нас одобряли. И эту нервозность и настороженность вокруг любви мы переносим во взрослую жизнь.

4. Страх быть покинутым и ПРЛ.

Если мы боимся быть покинутыми, мы можем оказаться в ситуации «тяни-толкай». Наш страх заставляет нас быть настолько бдительными, что мы неправильно понимаем другого человека и сначала отталкиваем его, чтобы избежать боли. Когда мы понимаем, что на самом деле они не бросали нас, мы впадаем в панику и делаем все, чтобы «оттянуть» их обратно.

Взлеты и падения этого паттерна быстро становятся очень драматичными, захватывающими и всепоглощающими. Мы чувствуем, что не можем жить без другого человека, даже если мы больше не уверены, что любим его вообще.

Этот паттерн драматизма и нестабильности в отношениях, вызванный страхом быть покинутым, является частью пограничного расстройства личности (ПРЛ).

5. Склеивание травм.

Привязанность к травме означает, что мы попадаем на крючок циклического насилия, за которым следует компенсация, например, партнер, который бьет нас, затем покупает нам цветы и говорит, что любит нас. Наш мозг, по сути, становится зависимым от ожидания этого маленького положительного момента.

Если в детстве у нас была травма, наш мозг уже может быть предрасположен к этому вызывающему привыкание способу связи, а это означает, что мы с большей вероятностью выберем жестокого партнера.

Почему я из тех людей, которые остаются в несчастливых отношениях?

Автор: assymonkey

Опять же, это, как правило, связано с вашим детским опытом и знаниями.

Возможно, на примере вы научились выбирать сложные отношения. Если вы видели, как кто-то из родителей остается в плохих отношениях, более вероятно, что и вы тоже.

Или это может быть связано с отсутствием постоянной любви, безопасности и внимания и наличием проблем с привязанностью.

Детская травма также является частой причиной трудностей во взаимоотношениях во взрослой жизни.

И если ваша детская травма была жестоким обращением, вероятно, у вас есть скрытое убеждение в том, что вы непривлекательны, поэтому настаивайте на отношениях, в которых вас ненавидят. На самом деле сексуальное насилие в детстве является распространенным симптомом людей с пограничным расстройством личности.

Нужна ли мне поддержка, чтобы изменить мою привычку оставаться в плохих отношениях?

Если наш выбор отношений во взрослом возрасте связан с травмирующим опытом детства, может быть трудно изменить его с помощью простой силы воли. Если в вашем прошлом было жестокое обращение, обработка подавленных воспоминаний и эмоций может оказаться невыносимой. Также обратите внимание, что если вы думаете, что у вас пограничное расстройство личности, оно не исчезнет само собой.

Вы можете добиться прогресса самостоятельно с помощью исследований и книги по самопомощи. Но помощь консультанта или психотерапевта делает процесс обучения выбору счастливых и здоровых отношений более быстрым и более длительным, чем попытки сделать это в одиночку. Это также учит вас совершенно новым способам общения, чтобы вы не выбрали подобные нездоровые отношения в будущем.

Нужна помощь с BPD или сопутствующими проблемами? Мы свяжем вас с некоторыми из самых уважаемых терапевтов Лондона. Или посетите наш дочерний сайт harleytherapy.com, чтобы записаться на сеанс с зарегистрированным в Великобритании консультантом прямо сейчас.

Андреа М. Дарси является ведущим автором и редактором этого сайта и написала более двух тысяч популярных статей о благополучии и психическом здоровье. Найдите ее на @am_darcy

Reddit — погрузитесь во что угодно

Ищу информацию от других INFP здесь… по какой-то причине я надеюсь, что некоторые из вас могут понять этот ментальный цикл, в котором я застрял (и, возможно, дать несколько советов, как выбраться из него).

Ссылка внизу содержит дополнительную информацию.

В отношениях 10+ лет (замужем) — сталкивались с постоянным ощущением, что чего-то не хватает..может у нас просто не получается. Какая-то неуловимая боль, которую я годами ошибочно принимала за неудовлетворенность, неудовлетворенность или что-то в этом роде. Думал, что с годами это коренилось и в других вещах… например, в личном пространстве, или в отсутствии общего, в неуважении ко мне и т. д.

Он был там с тех пор, как мы встречались. Я признал это, сказал ей об этом, был на консультации, мы пробовали разные вещи.

С годами я обнаружил, что «связываюсь» с другими и обычно просто убегаю с тех пор, как… ну… я женат.

(Добавлено через редактирование) Это ужасное проклятие — постоянно мечтать о вещах, которые вы хотели бы попробовать … но не иметь возможности попробовать их.

Мой личный темный компаньон как бы разъедал меня на протяжении многих лет. Я, наконец, решил перестать игнорировать его и «сделать что-нибудь» — что в конечном итоге превратилось в уход от нее — поскольку единственное, что я делал, чтобы попытаться починка вещей и т.

Я переехал, но я даже не могу заставить себя переместить некоторые вещи… разделить наши счета… и т.д. Каждый раз, когда я думаю о таких вещах, я расстраиваюсь/эмоциональна, зная, что она будет еще больше раздавлена всем этим.

Тогда я начинаю торговаться.. Она делает все возможное, чтобы полюбить меня, сбросить с этой скалы, с которой я смотрю вниз. Может быть, я откажусь от возможного будущего для меня и «попробую еще раз» с ней.

Я не знаю, что делать.

Я могу буквально (за секунды) перейти от уверенности в том, что я не могу этого сделать и мне нужно двигаться дальше… к отказу от заявления.

Я знаю, что у нас есть привычка оставаться в «плохих отношениях»… проблемы с разрывом и т. д. Но этот… технически не так уж и плох. Мы действительно в порядке. У меня просто эта внутренняя борьба или чувство незавершенности..

Я просто жажду какой-то свободы?

РЕДАКТИРОВАТЬ: добавление этого из ответа, который я отправил ниже, поскольку это казалось чем-то существенным:

Давно встречаюсь с консультантом. По совпадению… последние сеансы выявили некоторые тенденции или закономерности, которые могут помочь объяснить некоторые из этих явлений:

Я часто мечтаю о разных возможностях в жизни. Я вообще аналитичен. Определенно случается, что я думаю о другом (лучшем) способе прожить свою жизнь. Особенно, когда я нахожусь в ситуации, когда чувствую, что чего-то не хватает.

Неспособность реализовать большинство из тех вещей, которые я придумала… это определенно причиняет время от времени некоторую боль.