Аристотель психология: 1.8 Аристотель — Психология как наука о душе

1.8 Аристотель — Психология как наука о душе

Аристотель (384-322 гг. до н.э.) преодолел эти воззрения, открыв новую эпоху в понимании души как предмета психологического знания. Его источником стали для Аристотеля не физические тела и бестелесные идеи, но организм, где телесное и, духовное образуют нераздельную целостность. Душа, по Аристотелю, – не самостоятельная сущность, а форма, способ организации живого тела. Тем самым было покончено и с наивным анимистическим дуализмом, и с изощренным дуализмом Платона.

Аристотель был сыном медика при македонском царе и сам готовился к медицинской профессии. Явившись семнадцатилетним юношей в Афины к шестидесятилетнему Платону, он несколько лет занимался в его Академии, с которой в дальнейшем порвал. Известная картина Рафаэля «Афинская школа» изображает Платона указывающим рукой на небо. Аристотеля – на землю. В этих образах запечатлено различие в ориентации двух великих мыслителей. По Аристотелю, идейное богатство мира скрыто в чувственно воспринимаемых земных вещах и раскрывается в прямом общении с ними.

На окраине Афин Аристотель создал собственную школу, названную Ликеем (позже словом «лицей» стали называть привилегированные учебные заведения). Это была крытая галерея, где Аристотель, обычно прогуливаясь, вел занятия. «Правильно думают те, – говорил Аристотель своим ученикам, – кому представляется, что душа, не может существовать без тела и не является телом».

Кто же имелся, в виду под теми, кто «правильно думает»? Очевидно, что не натурфилософы, для которых душа – это тончайшее тело. Но и не Платон, считавший душу паломницей, странствующей по телам и другим мирам. Решительный итог размышлений Аристотеля: «Душу от тела отделить нельзя» – противоречил взглядам Платона на прошлое и будущее души. Выходит, что «правильным» Аристотель считал собственное понимание, согласно которому переживает, мыслит, учится не душа, а целостный организм. «Сказать, что душа гневается, – писал он, – равносильно тому, как если бы кто сказал, что душа занимается тканьем или постройкой дома».

Аристотель был как философом, так и натуралистом-исследователем природы. Одно время он обучал наукам юного Александра Македонского, который впоследствии приказал отправлять своему старому учителю образцы растений и животных из завоеванных стран.

Накапливалось огромное количество фактов сравнительно-анатомических, зоологических, эмбриологических и других, ставших опытной основой наблюдений и анализа поведения живых существ. Обобщение этих фактов, в первую очередь биологических, стало основой психологического учения Аристотеля и преобразования главных объяснительных принципов психологии: организации, закономерности, причинности.

Уже сам термин «организм» требует рассматривать его под углом зрения организации, то есть упорядоченности целого для достижения какой-либо цели или для решения какой-либо задачи. Устройство этого целого и его работа (функция) неразделимы. «Если бы глаз был живым существом, его душой было бы зрение», – говорил Аристотель.

Душа мыслилась Аристотелем как способ организации живого тела, действия которого носят целесообразный характер. Он считал душу присущей всем живым организмам (в том числе растениям) и подлежащей объективному, опытному изучению. Она не может существовать без тела и в то же время не является телом. Душу от тела отделить нельзя. Тем самым отвергались версии о прошлом и будущем души, способах ее соединения с внешним для нее материальным телом. Не сама по себе душа, но тело благодаря ей учится, размышляет и действует. Первичный уровень этих отношений представлен в процессах питания («растительная душа») как ассимиляция живым телом необходимых для его существования материальных веществ. Это отношение предполагает специфическую активность организма, благодаря которой внешнее поглощается живым телом иначе, чем неорганическим, а именно – путем целесообразного распределения «в пределах границы и закона». Такой специфический для живого организма способ усвоения внешнего и следует, согласно Аристотелю, считать душой в ее самой фундаментальной биологической форме. Исходным для жизни является питание как усвоение внешнего. Этот общий объяснительный принцип Аристотель распространил на другие уровни деятельности души, прежде всего на чувственные впечатления, на способность ощущать, которая трактуется им как особое уподобление органа чувств внешнему объекту. Однако здесь, в отличие от питания, усваивается не материальное вещество, а форма объекта.

Душа обладает различными способностями как ступенями ее развития: растительной, чувственной и умственной (присущей только человеку). Применительно к объяснению души Аристотель, вопреки своему постулату о нераздельности души и способного к жизни тела, полагал, что разум в его высшем, сущностном выражении есть нечто отличное от тела. Иерархия уровней познавательной деятельности завершалась «верховным разумом», который не смешивался ни с чем телесным и внешним.

Начало познания – это чувственная способность. Она запечатлевает форму вещей подобно тому, как «воск принимает оттиск печати без железа и золота». В таком процессе уподобления живого тела внешним объектам Аристотель придавал большое значение особому центральному органу, названному «общим чувствилищем». Этот центр познает общие для всех ощущений качества – движение, величину, фигуру и т.п. Благодаря ему становится возможным и различение субъектом модальностей ощущений (цвета, вкуса, запаха).

Центральным органом души Аристотель считал не мозг, а сердце, связанное с органами чувств и движений посредством циркуляции крови. Внешние впечатления организм запечатлевает в виде образов «фантазии» (под этим понимались представления памяти и воображения). Они соединяются по законам ассоциации трех видов – смежности (если два впечатления следовали друг за другом, то впоследствии одно из них вызывает другое), сходства и контраста. (Эти открытые Аристотелем законы стали основой направления, которое впоследствии получило имя ассоциативной психологии.)

Аристотель придерживался, говоря современным языком, системного подхода, так как рассматривал живое тело и его способности, как целесообразно действующую систему. Его важным вкладом является так же утверждение идеи развития, ибо он учил, что способность высшего уровня возникает на основе предшествующей, более элементарной. Аристотель соотносил развитие отдельного организма с развитием всего животного мира. В отдельном человеке повторяются при его превращении из младенца в зрелое существо те ступени, которые прошел за свою историю органический мир. В этом обобщении в зачаточной форме была заложена идея, названная впоследствии биологическим законом.

Аристотель разграничил теоретический и практический разум. Принципом такого разграничения послужило различие между функциями мышления. Знание как таковое, само по себе не делает человека нравственным. Его добродетели зависят не от знания и не от природы, которая только потенциально наделяет индивида задатками, из которых в дальнейшем могут развиваться его качества. Они формируются в реальных поступках, придающих человеку определенную чеканку. Это связано также с тем, как он относится к своим чувствам (аффектам).

Поступок сопряжен с аффектом. Каждой ситуации соответствует оптимальная аффективная реакция на нее. Когда она является избыточной или недостаточной, люди поступают дурно. Соотнося мотивацию с нравственной оценкой поступка, Аристотель сближал биологическое учение о душе с эти кой. «Всякий в состоянии гневаться и это легко, также и выдавать деньги и тратить их, но не вся кий умеет и не легко делать это по отношению к тому, к кому следует и ради чего и как следует». Если аффект (эмоциональное состояние) и действие адекватны ситуации, то расходование денег принято называть щедростью: если неадекватны то либо расточительством, либо скупостью. Правильный способ реагирования необходимо вырабатывать опытом, изучением других и самого себя, упорным трудом. Человек есть то, что он сам в себе воспитывает, вырабатывает.

Аристотель впервые заговорил о природосообразности воспитания и необходимости соотнесения педагогических методов с уровнем психического развития ребенка. Он предложил периодизацию, ос новой которой явилась выделенная им структура души. Детство он разделил на три периода: до 7 лет, от 7 до 14 и от 14 до 21 года. Для каждого из этих периодов должна быть разработана определенная система воспитания. Например, говоря о дошкольном возрасте. Аристотель подчеркивал, что в этот период важнейшее место занимает формирование растительной души; поэтому для маленьких детей такое значение имеет режим дня, правильное питание, гигиена. Школьникам необходимо развивать и другие свойства, в частности движения (при помощи гимнастических упражнений), ощущения, память, стремления. Нравственное воспитание должно основываться на упражнении в нравственных поступках.

Если Платон считал чувство злом, то Аристотель, напротив, писал о важности воспитания чувств детей, подчеркивая необходимость умеренности и разумного соотнесения чувств с окружающим. Большое значение он отводил аффектам, которые возникают независимо от воли человека и борьба с которыми силой одного разума невозможна. Поэтому он подчеркивал роль искусства. Особенно искусства драматического, которое, вызывая соответствующие эмоции у зрителей и слушателей, способствует катарсису, т.е. очищению от аффекта, одновременно обучая и детей, и взрослых культуре чувств.

Говоря о нравственности, Платон подчеркивал, что нравственно только абсолютно правильное и совершенное поведение, а любые отклонения от правила, даже с самыми лучшими целями, уже являются проступком.

В отличие от него Аристотель подчеркивал значение самого стремления к нравственному поведению. Таким образом, он поощрял попытки ребенка, пусть и неудачные, «быть хорошим», создавая тем самым дополнительную мотивацию.

Итак, Аристотель преобразовал ключевые объяснительные принципы психологии: системности (организации), развития, детерминизма. Душа для Аристотеля – не особая сущность, а способ организации живого тела, представляющего собой систему, душа проходит разные этапы в развитии и способна не только запечатлевать то, что действует на тело в данный момент, но и сообразовываться с будущей целью.

Аристотель открыл и изучил множество конкретных психических явлений. Но «чистых фактов» в науке нет. Любой факт по-разному видится в зависимости от теоретического угла зрения, от тех категорий и объяснительных схем, которыми вооружен исследователь. Обогатив объяснительные принципы, Аристотель представил совершенно иную, сравнительно с предшественниками, картину устройства, функций и развития души.

Учение Аристотеля о душе, чувствах, воле и характере.

Аристотель: душа – способ организации тела. Аристотель (384-322 гг. до н.э.) преодолел эти воззрения, открыв новую эпоху в понимании души, как предмета психологического знания. Его источником стали для Аристотеля не физические тела и бестелесные идеи, но организм, где телесное и духовное образуют нераздельную целостность. Душа, по Аристотелю, – не самостоятельная сущность, а форма, способ организации живого тела. Аристотель был сыном медика при македонском царе и сам готовился к медицинской профессии. Явившись семнадцатилетним юношей в Афины к шестидесятилетнему Платону, он несколько лет занимался в его Академии, с которой в дальнейшем порвал. Известная картина Рафаэля «Афинская школа» изображает Платона указывающим рукой на небо. Аристотеля – на землю. В этих образах запечатлено различие в ориентации двух великих мыслителей. По Аристотелю, идейное богатство мира скрыто в чувственно воспринимаемых земных вещах и раскрывается в прямом общении с ними.

Душа мыслилась Аристотелем как способ организации живого тела, действия которого носят целесообразный характер. Он считал душу присущей всем живым организмам (в том числе растениям) и подлежащей объективному, опытному изучению. Она не может существовать без тела и в то же время не является телом. Душу от тела отделить нельзя. Тем самым отвергались версии о прошлом и будущем души, способах ее соединения с внешним для нее материальным телом. Не сама по себе душа, но тело благодаря ей учится, размышляет и действует. Первичный уровень этих отношений представлен в процессах питания («растительная душа») как ассимиляция живым телом необходимых для его существования материальных веществ. Это отношение предполагает специфическую активность организма, благодаря которой внешнее поглощается живым телом иначе, чем неорганическим, а именно – путем целесообразного распределения «в пределах границы и закона». Такой специфический для живого организма способ усвоения внешнего и следует, согласно Аристотелю, считать душой в ее самой фундаментальной биологической форме. Исходным для жизни является питание как усвоение внешнего. Этот общий объяснительный принцип Аристотель распространил на другие уровни деятельности души, прежде всего на чувственные впечатления, на способность ощущать, которая трактуется им как особое уподобление органа чувств внешнему объекту. Однако здесь, в отличие от питания, усваивается не материальное вещество, а форма объекта.

Душа обладает различными способностями как ступенями ее развития: растительной, чувственной и умственной (присущей только человеку). Применительно к объяснению души Аристотель, вопреки своему постулату о нераздельности души и способного к жизни тела, полагал, что разум в его высшем, сущностном выражении есть нечто отличное от тела. Иерархия уровней познавательной деятельности завершалась «верховным разумом», который не смешивался ни с чем телесным и внешним.

Центральным органом души Аристотель считал не мозг, а сердце, связанное с органами чувств и движений посредством циркуляции крови. Внешние впечатления организм запечатлевает в виде образов «фантазии» (под этим понимались представления памяти и воображения). Они соединяются по законам ассоциации трех видов – смежности (если два впечатления следовали друг за другом, то впоследствии одно из них вызывает другое), сходства и контраста. (Эти открытые Аристотелем законы стали основой направления, которое впоследствии получило имя ассоциативной психологии.)

Учение о воле развивается Аристотелем в связи с характеристикой действия.

«Все люди делают одно непроизвольно, другое произвольно, а из того, что они делают непроизвольно, одно они делают случайно, другое — по необходимости; из того же, что они делают по необходимости, одно они делают по принуждению, другое — согласно требованиям природы. Таким образом, все, что совершается ими непроизвольно, совершается или случайно, или в силу требований природы, или по принуждению.

А то, что делается людьми произвольно и причина чего лежит в них самих, делается ими одно по привычке, другое под влиянием стремления, и при этом одно под влиянием стремления разумного, другое — неразумного».

Все действия человека делятся на непроизвольные и произвольные в зависимости от того, где находится основание действия: вне субъекта или в нем самом. Действия произвольные и действия волевые — понятия не тождественные. Волевыми являются только действия по разумному стремлению. Оно называется намерением и является результатом тщательного взвешивания мотивов— делиберации. Волевые действия направлены на будущее. В них есть разумный расчет. Поэтому Аристотель говорит: «Движут по крайней мере две способности— стремление и ум». Ум размышляет о цели — достижима она для человека или нет, и о последствиях в случае осуществления действия. Поэтому, где нет разума, там нет воли (у животных, малых детей, умалишенных). Волевое действие, столь тщательно рассчитанное, является свободным и ответственным.

Поэтому в нашей власти как прекрасные действия, так и постыдные: порок и добродетель одинаково свободны, их психологический механизм одинаков.

По существу, воля характеризуется Аристотелем как процесс, имеющий общественную природу; принятие решения связано с пониманием человеком своих общественных обязанностей.

О характере.

Страстям (аффектам) как сильным движениям души Аристотель противопоставляет устойчивость характера. Характер выражает сущность человека. Аристотель дал описание душевных качеств — нравов — людей в соответствии с их возрастом, социальным положением, профессией. Характер не является природным свойством, его черты складываются как результат опытности. Описываются с присущей Аристотелю конкретностью характерные черты, свойственные людям благородного происхождения, а также юности, старости, зрелому возрасту. Это учение было развито учеником Аристотеля Теофиллином (370—288 гг. до н. э.).

В своем трактате «Характеристики» он выделил 30 характеров (лицемер, льстец, болтун, деревенщина, низкопоклонный, нравственный урод, говорун, разносчик новостей, нахал, скупой, наглец, святая простота, навязчивый, нелюдим, суеверный, брюзга, недоверчивый, неряха, надоедала, тщеславный, сутяга, хвастун, гордец, трус, аристократ, молодой старик, злоречивый, алтынник) и дал их описание, основанное на наблюдении за поступками людей.

Эти описания отличаются проницательностью и тонкостью наблюдений. Начатая им традиция получила развитие в эпоху Возрождения и Нового времени (Монтень, Лабрюйер, Ларошфуко).

Вклад Аристотеля в развитие психологии (стр. 1 из 3)

Введение

1. Учение Аристотеля о душе.

1.1. Структура человеческой души.

1.2. Душа и тело. Виды души.

1.3. Разумная часть души человека.

2. Аристотель и его учитель Платон – два взгляда на природу души.

3. Влияние Аристотеля на дальнейшее развитие представлений о душе и психике.

Заключение

Источники

Введение

По словам Гегеля, «самое лучшее, что мы имеем в психологии вплоть до новейших времен, это то, что мы получили от Аристотеля». Аристотель является основоположником собственно научной философии, и на самом деле оказал самое сильное по сравнению со своими предшественниками влияние на развитие человеческой мысли.

Аристотель Страгирит родился в 384 г. до в Страгире. Его отец Никомах был придворным врачом македонского царя Аминта. После смерти родителей воспитывался у Проксена из Атарнея. На восемнадцатом году жизни будущий философ прибыл в Афины и вступил в Академию Платона, где пробыл в течение 20 лет как слушатель, преподаватель и равноправный член содружества философов платоников. После смерти Платона в 335г. Аристотель организовал свое учебное заведение в. Обучение происходило во время прогулок, благодаря чему получило название «Перипата». После смерти Александра Македонского (по некоторым данным виной гибели тирана стал сам Аристотель) Аристотеля преследовали за промакедонскую ориентацию, он отправился в свое владение в Халкиде, где вскоре умер от желудочной болезни. «Его характер, — пишет о нем Эдуард Целлер,–который уже давно пытались очернить его политические и научные противники, сказывается в его произведениях как, безусловно, благородный и нет ни одного достоверного факта, который давал бы нам основание не доверять этому впечатлению. Его научное значение стоит вне всяких сомнений; сочетание в нем чрезвычайно разносторонних знаний с самостоятельностью суждений, глубокой проницательностью, широким умозрением и методическим исследованием создает из него явление столь исключительное…»

Изучая практически все проблемы развития природы и общества, Аристотель ввел терминологию, не утратившую своего значения и поныне. Его можно назвать основоположником большинства наук, в том числе и психологии, где ему принадлежит первая целостная теория психических явлений..Он создал учение о процессах познания (об ощущении, процессах памяти, о воображении и мышлении), о чувствах(описывает чувства удовольствия и неудовольствия, подробно рассматривает аффекты, идея катарзиса – очищения аффектов). Также Аристотель придавал большое значение проблеме воли и создал широко известное учение о характере (в трактате «Характеристики» он выделил 30 характеров). Однако наиболее почетное место в наследии Аристотеля занимает первое в мире систематическое исследование по проблеме души – фундаментальный трактат «О Душе».

Учение Аристотеля о душе является вершиной античной мысли. Оно основано на анализе огромного эмпирического материала. Это учение преодолело ограниченность демокритовской трактовки души как пространственной величины, которая движет телом, и выдвинуло новое понимание, согласно которому «…душа движет живое существо не так, а некоторым решением и мыслью». Аристотель является по сути основоположником психологии как науки о душе.

В рамках данной работы предусматривается рассмотрение аристотелевского учения о душе и влияния , оказанного Аристотелем на дальнейшее развитие представлений о душе и психике. Также один из пунктов работы посвящен сравнительному анализу идей Аристотеля и его учителя Платона, в котором будет кратко рассмотрена идеалистическая психология Платона и более рационалистический взгляд на те же вещи и явления Аристотеля.

1. Учение Аристотеля о душе.

Аристотель, как уже было сказано выше, считается, в сущности, основоположником психологии как науки о душе. В трактате «О Душе» он систематизировал существовавшие взгляды на природу психического, выведя на их основе собственную теорию.

1.1.Структура человеческой души по Аристотелю.

Аристотель отвергает и материалистические учения о Душе (душа как разновидность материи) и идеалистические (душа–бестелесная сущность).

По Аристотелю, душа связана с одной стороны с материей,с другой–с Богом, т.о., психология занимает средние положение между физикой и теологией.

«Рассмотрение души в некоторых случаях составляет предмет физики, именно [когда дело идет относительно] той части души, которая не бывает без материи»(1). Однако, только душа связана с материей, поэтому физика исследует душу как движущее начало, сущность, начало движения которой в ней самой.

Само понятие «душа» Аристотель рассматривает с точки зрения своего учения о категориях: все вещи есть сочетание материи (вещества) и формы (вечной сущности вещи), которые первоначально представляли собой не связанные друг с другом возможности, в единстве же составляют действительность. И живое существо тоже «составляет сущность», состоящую из материи (тело) и формы (душа). В трактате «О душе» Аристотель определяет это понятие так: «Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия*. Душа есть суть бытия и форма такого же естественного тела, которая в самом себе имеет начало движения и покоя» (1).

1.3. Душа и тело. Виды души.

Аристотелем впервые в истории человеческой жизни была выдвинута идея о неразделимости души и живого тела. «Сказать что душа гневается, равносильно тому, так если бы кто сказал, что душа занимается тканьем или постройкой дома» (1). Душа по Аристотелю, неотделима от тела, она представляет собой нечто принадлежащее ему, а поэтому пребывает в соответствующем ей теле (а не в разных). Как энтелехия тела, душа смертна вместе с ним.

Все живые тела–орудие души, существующие ради нее. При этом Аристотель разделяет несколько видов души. Поскольку душа–сущность жизни, то она присуща всем живым существам. Где есть жизнь,–есть и душа. А «нечто живет и тогда, когда у него наличествует хотя бы один из следующих признаков: ум, ощущение, движение в смысле питания, упадка и роста». Таким образом, и растения наделены жизнью и одушевлены.

1. Растительная душа – первая и самая общая ступень, ее функции–воспроизведение и питание. Однако, растения не способны ощущать, их взаимодействие с окружающей средой строго материально.

2. Способность воспринимать формы ощущаемого без его материи появляется у второго типа души – души животной.

3. Человеческая душа обладает кроме функций растительной и животной, разумом.

Это учение о «лестнице душ» впервые внесло в теорию психического принцип развития–высшие способности возникают из низших и на их основе; в человеке же представлены предшествующие уровни развития жизни и психики. Функции души становятся уровнями её развития Человека же Аристотель считает совершеннейшим из материальных тел. Естественно, каждый человек при его превращении из младенца в зрелое существо проходит все те предыдущие ступени, которые преодолел за всю историю органический мир.

Таким образом Аристотель открыл новую эпоху в понимании души как предмет психологического знания. Не физические тела и не бестелесные идеи стали для него источником этого знания, но организм где телесное и духовное образуют нераздельную целостность.

1.2. Разумная часть души человека

Такие функции души как ум, мышление, рассуждение, способность к умозрению, по мнению Аристотеля, составляют исключительно род души человека и «только эти способности могут существовать отдельно, как вечное–отдельно от преходящего». Аристотель замечает, правда, что еще не ясно, могут ли они быть независимы от тела, но не находит оснований считать ум и соединенным с телом, поскольку иначе он имел бы определенный орган и обладал какими-то качествами (например, мог бы быть теплым или холодным). Аристотель отрицает существование телесного органа для мышления. Оно, по его мнению, автономно и, в отличии от души бессмертно. То есть разумная часть души не умирает вместе с телом, а существует вечно. Бог, по Аристотелю, – наивысшая из форм, «мысль мыслей», – есть чистый разум.

Разумную души Аристотель делит на две части, каждая из которых имеет свою интеллектуальную добродетель и по-своему относиться к этическим добродетелям.

1. Рассудочнаячасть разумной души имеет дело с человеком, его жизнью и деятельностью. Это практический разум, практическая истина, относящаяся к людским делам, т е. к частному, поэтому она тесно связана с опытом. Применять общие знания к частному приходиться именно этой части души, как и осуществлять выбор. Её добродетель–практичность. Аристотель определяет ее как «разумно приобретенное свойство души, осуществляющее людское благо». Практичен, по его мнению, тот, кто способен оценивать обстоятельства и рассчитывать средства для достижения целей и действия, ведущие к благополучию. Для практичности необходимы такие добродетели, как опыт (потому молодые люди не могут быть практичными) и умеренность, поскольку, по Аристотелю, практический ум утрачивается при избытке наслаждения или страдания. С практичностью Аристотель связывает добрый совет, рассудительность, проницательность и изобретательность. Рассудительность он считает не лучшей стороной практичности, поскольку, в отличие от последней, которая приказывает, рассудительность только критикует. Изобретательность же, состоящая в добывании подходящих средств для некой цели, похвальна, но только если похвальна сама цель, в противном случае она опасна. Поэтому изобретательность должна служить практичности, так же как практичность служит добродетели. Правда, Аристотель подчеркивает, что практичность лишь низший вид человеческой деятельности, поскольку «лишена покоя, стремиться всегда к известной цели и желательна не ради ее самой», она присуща низшей части разумной души.

8. Учение Аристотеля о душе. История психологии: конспект лекций

8. Учение Аристотеля о душе

Сложившиеся трудности и противоречия в понимании природы психического, которые вытекали, с одной стороны, из представлений о душе Демокрита, с другой – из учения о душе Платона, требовали своего разрешения. Попытку снять противоположность двух полярных точек зрения осуществил ближайший ученик Платона, Аристотель (384–324 гг. до н. э.) – один из крупнейших философов древности. По Аристотелю, идейное богатство мира скрыто в чувственно воспринимаемых земных вещах и раскрывается в их опирающемся на опыт исследовании.

Решительный итог размышлений Аристотеля: «Душу от тела отделить нельзя», – делал бессмысленными все вопросы, стоявшие в центре учения Платона о прошлом и будущем души. Его взгляды представляют собой обобщение, итог и вершину всей древнегреческой науки.

Придание психологическим знаниям того огромного значения, которое они имеют для изучения природы в целом, явилось для Аристотеля основанием для выделения знаний о душе в самостоятельный раздел философии. Аристотель был первым, кто написал специальный трактат «О душе». Поскольку в этом произведении собственные взгляды Аристотеля предваряются обзором представлений о душе его предшественников, то упомянутое сочинение философа можно рассматривать также и как первое историографическое исследование в области философии и психологии.

Психологическая концепция Аристотеля была тесно связана и вытекала из его общефилософского учения о материи и форме. Мир и его развитие понимались Аристотелем как результат постоянного взаимопроникновения двух начал – пассивного (материи) и активного начала, названного Аристотелем формой. Материя – это все то, что окружает человека, и сам человек. Все конкретные материальные вещи возникают благодаря форме, придающей им вследствие своей организующей функции качественную определенность. Материя и форма представляют собой начала взаимнопредполагаемые и не отделимые друг от друга. Душа как форма есть сущность всего живого. Учение Аристотеля о материи и форме и о душе как форме живого имело ряд важнейших следствий.

Душа, по его мнению, не может рассматриваться ни как одно из состояний первоматерии, ни как оторванная от тела самостоятельная сущность. Душа есть активное, деятельное начало в материальном теле, его форме, но не само вещество или тело.

Выполняя организующую, деятельную функцию по отношению к телу, душа не может существовать без последнего, так же как существование самого организма невозможно без формы или души.

Душа и тело неразрывно связаны, и «души от тела отделить нельзя».

Мышление, по Аристотелю, невозможно без чувственного опыта. Оно всегда обращено к нему и возникает на его основе. «Душа, – утверждал философ, – никогда не мыслит без образов». В то же самое время мышление проникает в недоступную органам чувств сущность вещей. Эта сущность вещей дана в чувствах лишь в виде возможностей. Мышление – это форма чувственных форм или просто форма форм, в которой исчезает все чувственное и наглядное и остается обобщенное и общезначимое. Вырастая из чувственных форм, мышление не может протекать в отрыве от тела. А что же является причиной, зажигающей индивидуальный разум и актуализирующей заключенные в чувственных образах в виде потенции обобщенные формы в понятия?

Этой причиной Аристотель считает надиндивидуальное, родовое мышление, или верховный разум, который надстраивается у человека над уже известными ему познавательными формами души и завершает их иерархию. Именно под влиянием верховного разума происходит образование или реализация идеальных обобщенных форм, заданных в чувственных формах в виде возможностей.

Нераздельными с познавательными способностями души являются другие ее специфические свойства – стремления и аффективные переживания. Возникновение эмоций и стремлений вызывается естественными причинами: потребности организма и внешние предметы, которые ведут к их удовлетворению. Любое волевое движение, всякое эмоциональное состояние как ведущие движущие силы души, определяющие активность организма, имеют под собой природные основания.

Общую двигательную активность человека Аристотель связывал с кровью, в которой он видел основной источник жизнедеятельности организма. Кровь рассматривалась Аристотелем как материальный носитель всех душевных функций от низших до высших. Растекаясь по всему телу, она дает жизнь его органам чувств и мышцам. Через нее они связываются с сердцем, которое и выступало в качестве центрального органа души.

Что касается головного мозга, то он рассматривался Аристотелем как резервуар для охлаждения крови.

Важнейший раздел в общей системе представлений Аристотеля о душе составляет его учение о способностях души. В нем выражен новый взгляд на строение души и соотношение основных ее свойств.

Новизна во взглядах Аристотеля на строение души заключается в двух существенных моментах.

Во-первых, в них нашел выражение целостный подход, при котором душа мыслилась как нечто единое и неделимое на части.

Во-вторых, аристотелевская схема строения души проникнута идеей развития, которая была реализована философом, как в филогенетическом, так и в онтогенетическом аспектах. С одной стороны, отдельные способности души выступают как последовательные этапы ее эволюции, а с другой – развитие индивидуальной человеческой души как повторение этих стадий эволюции. Развитие души в онтогенезе представляет собой постепенный переход и преобразование низших способностей в высшие. Из учения о трех основных способностях души вытекали и педагогические задачи, которые сводились Аристотелем к развитию этих трех способностей. Развитие растительных способностей формирует у человека ловкость тела, силу мышц, нормальную деятельность различных органов, общее физическое здоровье.

Благодаря развитию чувствующих способностей у человека формируются наблюдательность, эмоциональность, мужество, воля и т. д.

Развитие разумных способностей ведет к формированию у человека системы знаний, ума и интеллекта в целом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Психология у Аристотеля реферат по психологии

Все права на распростанение данного реферата принадлежат Абдрахманову Руслану ([email protected])- помогу качественно набрать, распечатать Ваш текст, подыщу нужный Вам, авторский, реферат, тел (095)503-8753, Руслан, вечер. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК РЕФЕРАТ ПО ПРЕДМЕТУ «ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ» «Психологические основы в философии Аристотеля» Работу выполнил АБДРАХМАНОВ Р. Р. студент 3 курса ФАКУЛЬТЕТА ПСИХОЛОГИИ Москва 1998 ПЛАН: Введение Краткая биография Аристотеля Учение Аристотеля о душе Место психологии среди других наук Предмет психологии и понятие о душе Душа и тело Виды души Гносеологические исследования Аристотеля Вопрос о познаваемости мира Опровержение скептицизма и субъективного идеализма Трудности познания мироздания Чувственный этап познания и восхождения от познания частного к познанию общему Структура человеческой души Разумная часть души Этика Аристотеля Этика и ее предмет Понятие добродетели Виды добродетели Дианоэтические добродетели как источник высшего блаженства Связь разума и добродетели Благо как движущая сила в человеческой деятельности. Высшее благо Краткий обзор политики Аристотеля Значение творчества Аристотеля Почему именно Аристотель стал объектом моего реферата? Ведь об этом человеке, кажется написано столько, что добавить что-то больше, на первый взгляд не представляется сразу делает бессмысленными все вопросы, стоявшие в центре учения Платона о прошлом и будущем души. Все живые тела–орудие души, существующие ради нее. При этом Аристотель разделяет несколько видов души. Поскольку душа–сущность жизни, то она присуща всем живым существам. Где есть жизнь,–есть и душа. А «нечто живет и тогда, когда у него наличествует хотя бы один из следующих признаков: ум, ощущение, движение в смысле питания, упадка и роста». Таким образом, и растения наделены жизнью и одушевлены. Растительная душа–первая и самая общая ступень, ее функции–воспроизведение и питание. Однако, растения не способны ощущать, их взаимодействие с окружающей средой строго материально. Способность воспринимать формы ощущаемого без его материи появляется у второго типа души–души животной. И, наконец, человеческая душа обладает кроме функций растительной и животной, разумом. Это учение о «лестнице душ» впервые внесло в теорию психического принцип развития–высшие способности возникают из низших и на их основе; в человеке же представлены предшествующие уровни развития жизни и психики. Функции души становятся уровнями её развития. Правда, по Аристотелю, существует еще и бог – наивысшая из форм, «мысль мыслей», –который есть чистый разум. Но человека Аристотель считает совершеннейшим из материальных тел. Естественно, каждый человек при его превращении из младенца в зрелое существо проходит все те предыдущие ступени, которые преодолел за всю историю органический мир. Аристотель, следуя принципу развития, стремился найти звенья, ведущие от одной ступени к другой. Им была описана особая область психических образов, которые возникают без прямого воздействия вещей на органы чувств– фантазии, (более известные нам как представления памяти и воображения), которые подчинены механизму ассоциации. Человеческие функции души (ум, мышление, рассуждение, способность к умозрению), по мнению Аристотеля, составляют совершенно иной род души и «только эти способности могут существовать отдельно, как вечное–отдельно от преходящего». Аристотель замечает, правда, что еще не ясно, могут ли они быть независимы от тела, но не находит оснований считать ум и соединенным с телом, поскольку иначе он имел бы определенный орган и обладал какими-то качествами (например, мог бы быть теплым или холодным). Аристотель отрицает существование телесного органа для мышления. Оно, по его мнению, автономно и, в отличии от души бессмертно. Большое значение для развития психологии имеют исследования Аристотеля в области гносеологии–теории познания. Философ исходит из мысли о том, что мир познаваем и существует объективно, независимо от акта познания; мир первичен, а сознание вторично. Вопрос о познаваемости мира Аристотель не считает дискуссионным. Сомнений в объективности познания у него, видимо нет. «Все люди от природы стремятся к знанию»–пишет он в «Метафизике». По его мнению, любознательность– свойство людей и животных, данное им от рождения. Аристотель убежден, что мир человека и мироздание едины, а формы и законы бытия и мышления в своей сущности тождественны и имеют один и тот же источник. Аристотель опровергает точку зрения скептиков, то есть тех, кто «ничего не принимает за истинное». Человеку не все равно, что с ним случиться: упадет ли он в колодезь и в пропасть или нет, он все же проявляет осторожность. Значит, человек знает, что для него объективно лучше, а что хуже. Значит, не все в одинаковой мере истинно. «Дважды два–пять» более истинно, чем «дважды два–тысяча». Эти «более» или «менее», по Аристотелю, существуют в самой природе вещей. А если одно суждение всегда более истинно, чем другое, то тезис о том, что нет ничего истинного в том смысле, что все одинаково ложно, опровергнут. Положение же «все истинно» (у Протагора) Аристотель тоже не принимает. Если все одинаково истинно, значит, истинно все, что приходит человеку на ум. Но все люди мыслят по своему, двум людям об одном и том же явлении может представиться нечто прямо противоположное. Таким образом, нарушается первоаксиома о том, что одно и тоже не может одновременно и существовать, и не существовать. Есть возражения у Аристотеля и против сторонников субъективного идеализма, как позднее было названо учение о создании отдельного человека в качестве основы существующего мира. Аристотель согласен, что, не будь одушевленных существ, не было бы и чувственных представлений о предметах. Но то, что при этом не было бы и самих предметов, Аристотель считает не верным. «Чувственное восприятие, само собой разумеется, не имеет своим предметом само себя, но есть и что-то другое, помимо восприятия, что должно существовать раньше него» (2). Основную трудность познания мироздания Аристотель видит в том, что сущность вещей не лежит на их поверхности. Философ различает «более явное и известное для нас» (то есть то, что ближе к чувственному восприятию) и «более явное и известное с точки зрения природы вещей» (суть бытия и причины отдельных вещей и явлений, вообще первоначала и первопричины). Это последнее Аристотель считает наиболее трудным для человеческого познания, поскольку первоначала наиболее удалены от чувственного восприятия. Но вместе с тем Аристотель считает эти первоначала наиболее познаваемыми, поскольку они лучше воспринимаются мыслью. Первоначала, «максимально познаваемый предмет», постигается только мыслью–значит, познается целиком и полностью, тогда как то, что ближе к чувственному восприятию труднее для мысли. В этом смысле первоначала наиболее трудны для познания, идущего от чувственного восприятия. Таким образом, можно заметить, что первичной познавательной способностью Аристотель считает ощущение. Причем философ не противопоставляет чувственное и разумное, как это делали до него Парменид и Платон. Он стремиться к единству и того, и другого. Аристотель не только отмечает значительную роль чувственного восприятия в познании, но и пытается выяснить его механизмы. В нескольких главах трактата «О душе» Аристотель подробно анализирует чувства, свойственные не только человеку, но и животному: осязание, обоняние, вкус, слух, зрение, выявляет их роль в чувственном восприятии, кроме того, ставит вопрос, как же все-таки оно происходит. «Относительно любого чувства необходимо вообще признать, что оно есть то, что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи, подобно тому, как воск принимает отпечаток без железа или золота» (1). Орган чувства тождественен со способностью ощущения, но существо его иное, ведь иначе ощущение было бы пространственной величиной. Чувственное знание адекватно и объективно. Благодаря ему человек способен воспринимать различные свойства тел. Общие же свойства–величина, число, единство, движение, покой–воспринимаются, по Аристотелю, всеми органами чувств, особого органа для них нет. Ощущения оставляют след в виде представлений. До Аристотеля философы различали только ощущение и мышление. Им же было открыто, что существует область представлений как образов тех предметов, которые прежде воздействовали на органы чувств. Он открыл также, что эти образы способны соединяться в трех направлениях: по сходству, смежности и контрасту. Тем самым Аристотель впервые указал основные виды ассоциаций (связей) психических явлений (7). Однако, несмотря на то, что чувства способны дать адекватное значение единичного, Аристотель не придает им большого значения. «Чувственное восприятие общо всем, а потому это вещь легкая, и мудрости в нем нет никакой» (2). С чувственных восприятий, которые» составляют самые главные наши знания об индивидуальных вещах» лишь начинается, по Аристотелю, восхождение познающего субъекта к познанию общего. Дальше познание поднимается на ступень опыта, которая является общей для человека и некоторых животных. Сам опыт, по Аристотелю, возможен вследствие повторяемости чувственных восприятий и накоплению их в сознании благодаря памяти. «Ряд воспоминаний об одном и том же предмете имеет в итоге значение одного опыта» (1). С опытом, дающим знание индивидуальных вещей, Аристотель связывает практическую действенность знания. Дальнейшая ступень восхождения–«искусство», которое, в отличие от опыта (знания индивидуальных вещей), является уже знанием общего недостатком) и безумной отвагой (ее избытком), щедрость– между скупостью и расточительностью, негодование–между завистью и злорадством и т д. Таким образом, добродетель характера по Аристотелю, –«преднамеренное, сознательное, приобретенное качество души, состоящее в субъективной середине и определенное разумом, и притом определенное так, как бы ее определил благоразумный человек, середина двух зол–избытка и недостатка» (1). Однако, Аристотель признает, что не всякий порок можно рассматривать как отклонение от середины в ту или иную сторону, так, например, бесстыдство, воровство, убийство не имеют своей середины. Разумную души Аристотель делит на две части, каждая из которых имеет свою интеллектуальную добродетель и по- своему относиться к этическим добродетелям. Рассудочная часть разумной души имеет дело с человеком, его жизнью и деятельностью. Это практический разум, практическая истина, относящаяся к людским делам, т е. к частному, поэтому она тесно связана с опытом. Применять общие знания к частному приходиться именно этой части души, как и осуществлять выбор. Её добродетель–практичность. Аристотель определяет ее как «разумно приобретенное свойство души, осуществляющее людское благо». Практичен, по его мнению, тот, кто способен оценивать обстоятельства и рассчитывать средства для достижения целей и действия, ведущие к благополучию. Для практичности необходимы такие добродетели, как опыт (потому молодые люди не могут быть практичными) и умеренность, поскольку, по Аристотелю, практический ум утрачивается при избытке наслаждения или страдания. С практичностью Аристотель связывает добрый совет, рассудительность, проницательность и изобретательность. Рассудительность он считает не лучшей стороной практичности, поскольку, в отличие от последней, которая приказывает, рассудительность только критикует. Изобретательность же, состоящая в добывании подходящих средств для некой цели, похвальна, но только если похвальна сама цель, в противном случае она опасна. Поэтому изобретательность должна служить практичности, так же как практичность служит добродетели. При этом, между последними существует тесная взаимосвязь: нельзя быть вполне добродетельным без практичности, но нельзя и быть практичным без добродетели, которая предполагает меру в страстях. Правда, Аристотель подчеркивает, что практичность лишь низший вид человеческой деятельности, поскольку «лишена покоя, стремиться всегда к известной цели и желательна не ради ее самой», она присуща низшей части разумной души. Выше практичности–мудрость как добродетель разумной части разумной души. Эта часть души, в отличие от предыдущей, созерцает неизменные принципы бытия, где нет выбора, а существует лишь знание или незнание. В теоретическом мышлении благо и зло выступают как истина и заблуждение. Деятельность же разумной части разумной души Аристотель видит в науке, поскольку ее предмет–общее, то есть вечное. К практической деятельности эта часть души не способна: там требуется практическое мышление и стремления, присущие аффективной части души, но разумная часть души способна руководить практической (нравственно- политической) деятельностью. Мудрость, «знание и понимание наиболее важного в природе», является, по мнению Аристотеля, той добродетелью, которая в сочетании с деятельностью приносит высшее блаженство. Такой деятельностью философ видит созерцание. «Деятельность Божества, будучи самой блаженной, есть созерцательная деятельность, а следовательно, и из людских деятельностей наиболее блаженна та, которая родственнее всего божественной». Аристотель не вполне согласен с тезисом Сократа: «никто, обладая знанием, не станет противодействовать добру». Он замечает, что иметь знание о добре и зле и использовать его– разные вещи. Люди порочные, имея это знание, не пользуются им намеренно, невоздержанные в состоянии аффекта забывают о нем. При этом Аристотель говорит о том, сто, невоздержанный человек лучше необузданного: первый не хочет поступать плохо, второй же действует плохо из принципа, сознательно. Потому невоздержанность Аристотель не считает порочностью. Невоздержанный не порочен, а не умен–если под умом понимать не только знание, но и умение применить его на практике. Само же знание (разум)– необходимое, но не достаточное условие для добродетели, ибо еще не уметь применить его на деле, внося в аффекты меру, применяя общее знание к конкретным жизненным ситуациям. Потому Аристотель пишет: «Сократ полагал, что добродетели суть качества разума (ибо все они знания), мы же полагаем, что они сопряжены с разумом»(2). Таким образом добродетель сама по себе не в разумной и не в страстной части души, а в соотношениях между ними, то есть в том, чтобы разум господствовал над страстями: чтобы стремящаяся часть души подчинялась разумной. По этому поводу Аристотель справедливо замечает, что «добродетель трудна…найти середину в чем бы то ни было трудно…Поэтому- то нравственное совершенство–нечто редкое, похвальное и прекрасное» (2). Движущей силой в человеческой деятельности Аристотель считает удовольствие, благо (высшее благо- счастье). При этом он отмечает, что человек приручается к деятельности в определенной области, если получает от неё удовольствие. Этот принцип он считает основным в воспитании. Однако Аристотель отрицательно отзывается об обыденном представлении о благе, полагая его мнением неразумной толпы. Толпа же видит благо только в чувственном наслаждении. Вопреки мнению некоторых философов, например Евдокса, Аристотель видит в этом лишь проявление рабских, или даже животных черт. Он вообще не считает наслаждение благом, точнее высшим благом, как и богатство: образ жизни человека, посвятившего себя исключительно наживе, Аристотель называет “неестественным и насильственным”. Он признает, что человек нуждается в некоторых материальных благах, но богатство, по его мнению, всё же внешнее условие, а не само счастье. Третьим благом, по признанию толпы, служат почести. Однако и их признать высшим благом Аристотель не может: люди, жаждущие почестей,, часто стремятся к ним лишь для того, что бы убедить себя в своей добродетельности, то есть по мнению философа, ставят добродетель ниже чести. Аристотель не согласен и с Платоном, полагающим высшее благо в общем (в идее). Такое благо недостижимо для человека, считает Аристотель, следует же искать достижимое. Платон относит благо исключительно к категории бытия: по его мнению, это бог и разум. Но, возражает ему Аристотель, благо может быть и в других категориях: качества — добродетель, количества — мера, времени — удобный случай, пространства — приятное местопребывание и т.д. Поэтому благо Аристотелем понимается не как нечто общее, подходящее под одну идею, а нечто различное. Высшее же благо, счастье, эвдемония, по его мнению, состоит в осуществлении сути человека в соответствии с принципом формы (души), то есть сообразная с добродетелью деятельность, из которой приносящая наивысшее блаженство — мышление и познание. Блаженство же, по Аристотелю,–то, что само по себе делает жизнь желанной, самоудовлетворенной, счастливой. Выдвигая тезис о приобретении добродетели путем упражнений и нравственных поступков, Аристотель высказывает мысль о том, что любого человека можно сделать храбрым, справедливым и так далее. Это дело воспитателя, а им Аристотель видит государство и его законодателей. Вообще целью политики Аристотель видит “благо, притом справедливое, то есть общее благо”. При этом нужно отметить, что философ рассматривает человека как “zoom politicon” (“общественное животное”), то есть не мыслит его вне общества. Тем самым проблема одного человека уступает проблеме государства. И все же основная цель политики — воспитательная и состоит в том, чтобы придать гражданам хорошие качества, сделать их людьми, поступающими прекрасно. Но политик всегда должен иметь в виду, что человек подвержен страстям и что человеческая природа вообще испорчена, а также то, что этические добродетели, хотя и принадлежат всем, но не в равной степени: есть различия по возрасту, полу, социальному положению (господин–раб).

Учение Аристотеля о душе — психология | Аристотель

Аристотель разрабатывал психологию в связи с физикой, поскольку душа представляет принцип движения одушевленных существ. Психология как учение о душе и соотношении души и тела следует за физикой и предваряет биологию как учение о конкретных формах живого. Душа мыслится Аристотелем в ее связи с телом. Основное определение души говорит, что «душа есть первая осуществленность тела природного, наделенного органами и имеющего жизнь в возможности». Поскольку душа — это осуществленность, то тело является возможностью души. Также душа — это форма и сущность тела, а тело — материя души. Тело есть нечто развивающееся и изменяющееся, душа — начало и цель этого изменения. Каждый телесный орган существует ради какой-то деятельности, а все тело — ради души. Аристотель говорит об определенной иерархии душ. Ниже всего стоит растительная душа, которой свойственно лишь питание и размножение. У животного также появляются ощущение, стремление и движение в пространстве. Животным в отличие от растений также присущ определенный центр всех его психических способностей, таким центром Аристотель считал сердце, центр ощущений. Ощущение есть, по Аристотелю, нечто иное, как актуализация потенциально находящихся в объектах свойств и качеств. За ощущением следует воображение, являющееся неким слабым ощущением, которое может быть истинным и ложным. Затем идут память, определяемая как некая остановка воспринятого чувствами, и припоминание, отличное от памяти фактором сознательного усилия. В человеческой душе есть все, что свойственно растительной и животной душе. Однако в придачу имеется и рассудительная часть, которая делится на созерцающий ум и рассчитывающий рассудок. Первая часть направлена исключительно на истину, вторая — на истину применительно к практическим делам. Все части человеческой души, кроме ума, связаны с телом, поэтому они погибают. А ум, который существует и до, и после человеческой души, не гибнет. Вообще его связь с душой проблематична, ибо он является для нее чем- то внешним. Во всяком случае, он появляется в душе «извне» (θύραθεν) и есть только божественное. При этом Аристотель различает ум деятельный, и ум пассивный, воспринимающий. Бессмертие и самостоятельное существование присуще только первому. Таким образом, получается достаточно парадоксальная ситуация. Высшая часть человека есть уже не человек, но нечто божественное, приходящее в него извне, т. е. человек является собственно человеком благодаря тому, что уже не есть человек. Не очень ясным остается у Аристотеля и соотношение активного и пассивного ума и их природа, что в эпоху арабского и латинского Средневековья стало предметом активного обсуждения среди философов.

Учение Аристотеля

Психологические взгляды Аристотеля (384-322 до н.э.) наиболее полно отражены в следующих трудах мыслителя: «О душе», «Метафизика», «О возникновении животных», «Вторая аналитика», «О памяти» и «О сновидениях».

С точки зрения Аристотеля, познание проходит путь от восприятия человеком внешних предметов к знанию. Оно бывает чувственным и разумным. На этапе чувственного познания главную роль играют ощущения. Концепция ощущений изложена Аристотелем в V-XII главах первой и в I-IV главах второй книги трактата «О душе». Ощущения — страдательное (производное от внешнего) состояние, они не могут существовать без внешнего воздействия. «Ощущение есть восприятие чувственных форм материи, оно запечатлевает предметы, имеющие цвет, вкус, но не как отдельные вещи, а как нечто, имеющее качество». Ощущение — это предпосылка к познанию. По Аристотелю, существа, не имеющие ощущений, ничему не научатся и ничего не поймут.

Ощущения отличаются от знания тем, что происходят извне и отражают отдельные, единичные явления. Знание же имеет дело со всеобщим и существует некоторым образом в самой душе. Поэтому мыслить может всякий когда угодно, ощущение же не зависит от нашей воли: для него необходимо присутствие возбуждающего это ощущение предмета.

Первой и исходной ступенью разумного познания является мнение, которое содержит в себе одновременно и умозаключение, и веру. «Невозможно иметь мнения, которым не доверяешь». Мнение постигается с помощью опыта и составляется на основе суждения, то есть мнение — это эмпирический метод познания, оно может являться заблуждением и распространяться на область чувственных, подверженных изменению фактов.

Научное знание существует в форме определений и доказательств. В отличие от восприятия знание имеет своим предметом всеобщее и необходимое, а не единичное и случайное. В отличие от мнения знание в форме суждения всегда истинно и приводит к пониманию основ (причин) существования вещи.

Аристотель признает единство чувственного и разумного познания: ощущение и познание – в принципе одна и та же способность души. Душа не состоит из предметов, например, в ней находится не камень, а форма (образ) камня. Она как бы является рукою: как рука есть орудие орудий, так и разум есть форма форм, а ощущение — форма всего ощущаемого. Поэтому предмет мысли также находится в чувственно постигаемых формах, включая так называемые абстракции, что и составляет свойства и состояния чувственно ощущаемого.

Заслуживает также внимания учение Аристотеля о деятельном и страдательном разуме (или уме).

Деятельный разум подобен свету, выделяющему потенциально существующие цвета. Он мыслит понятиями и постигает истину. Страдательный ум проявляется тогда, когда человек обращается к мысленным предметам. В страдательном уме встречаются истина и ложь, он – форма существования деятельного ума.

Аристотель одним из первых предложил классификацию когнитивных процессов на основе определения функций (и свойств) души. Кроме ощущений, душа включает память, воображение и мышление.

Учение Аристотеля оказало влияние на развитие психологии когнитивных процессов вплоть до наших дней. Так, например, он обосновал гипотезу, которая через много веков была оформлена в виде закона ассоциаций и ассоциативной концепции памяти, а также сформулировал законы мышления, обоснованные при помощи логически выводимых научных понятий.

Психология Аристотеля> Споры вокруг теории восприятия Аристотеля (Стэнфордская энциклопедия философии)

Споры вокруг теории восприятия Аристотеля

Самая непосредственная трудность для подхода Аристотеля к восприятию касается его утверждения о том, что в чувственном восприятии соответствующие сенсорные способность становится похожей на воспринимаемый объект. (Эта претензия отражена в пункте (iii) общего анализа аристотелевского восприятия предлагается в основной статье.) Когда он говорит, что «что может воспринимать потенциально так же, как на самом деле чувственный объект » ( De Anima ii 5, 418a3–4), Аристотель, кажется, берет на себя обязательство утверждение о том, что орган чувств так или иначе становится нравится его объект, когда он воспринимает. Сложность касается точное понимание того, как должно быть предусмотрено это подобие. Абстрактно это утверждение легко понять в различных различные пути. Окончательная оценка теории Аристотеля восприятию нужно будет сначала решить, что он намеревается.

С одной стороны, некоторые комментаторы поняли Аристотель имел в виду нечто совершенно ясное и буквальное. Что для этого нужно для человека воспринимать — значит быть наделенным соответствующие органы и чтобы эти органы были актуализированы на конкретных событий по качествам восприятия окружающей среды. Соответствующие органы — это те с, среди прочего, возможностью поделиться , зайдя на проиллюстрируйте разумных качеств, на которые они структурированы Получать. Так, например, при таком подходе субъект ощущает покраснение. когда у него есть глаз, сделанный из подходящей желатиновой материи, такой, что когда он подвергается воздействию цвета в окружающей среде, в результате чего он становится выдержка, сама красная.То есть в буквальном толковании органы чувств становятся буквально, а не репрезентативно, цвета они воспринимают. Точнее, по мнению сторонников этого подхода, глазное желе, вещество внутреннего глаза, само становится красным. Так, подобие составляет пример общей собственности. Так же, как серый забор становится похожим на белый забор, когда на него наносится белая краска. именно потому, что он создан для демонстрации белизны, поэтому глаз становится похожим на объект восприятия, когда он сделан подобным ему, что происходит, когда его делают, чтобы продемонстрировать качество своего объекта.Глаз, например, просто служит примером цветов, присутствующих в объекты свое поле.

Комментаторы, поддерживающие этот подход, в том числе, в первую очередь, Сорабджи (1974), интерпретация которого возникла в наше время и кто был ее самым ярым сторонником, сумел накопить текстовые свидетельства, предполагающие, что Аристотель полагает, что некоторые такие происходит буквальное изменение восприятия. Недоброжелатели этого не нашли обязательство в приведенных отрывках и, в свою очередь, указывает на отрывки с, очевидно, прямо противоположным смыслом.Итак, один экзегетический вопрос обеспокоен тем, ясно ли Аристотель выражает мнение, что каждый из органы чувств на самом деле являются примером чувственных качеств, испытываемых в чувственное восприятие (глаза приобретают цвет, звон в ушах, пикантные запахи в носу и т. д.). Еще один философский вопрос, который в основном не рассматривается в данной литературе, касается того, Можно предположить, что Аристотель полагал, что буквальное изменение описанный вид достаточно для восприятия.Это кажется странным и необоснованное требование, так как, например, моя плоть может согреться без моей воспринимающей теплоты; действительно, интерпретированная таким образом точка зрения кажется влечет за собой то, что я воспринимаю каждое чувственное качество, в присутствии которого я нахожусь, не принимая во внимание явления избирательного внимание, невнимательность, отвлечение и тому подобное. Это потому, что в в чистом виде такая интерпретация, кажется, делает восприятие почти полностью пассивное дело, то, что происходит автоматически всякий раз, когда ингредиенты восприятия разделяют дискретную локаль.Если, с другой стороны, стороны, буквальное сходство следует понимать как только , необходимое условие усвоения формы, то исходный вопрос о подобие снова появляется. Что нужно, чтобы орган чувств стал похож на его объект настолько, чтобы быть достаточным для восприятия? Это не может быть просто общий пример некоторого свойства. Что тогда требуется для восприятие в дополнение к тому, чтобы стать буквально похожим?

Отчасти из-за такого рода вопросов, а отчасти потому, что они не были убеждены текстовыми доказательствами, предложенными от имени буквалистская интерпретация, другие комментаторы преследовали альтернативы, не относящиеся к буквальному.В самом деле, нелитералистские интерпретации восходят, по крайней мере, еще к Брентано (1867 г.), который был вдохновлен еще более ранним подходом Аквинского. Среди греческих комментаторов поздней античности Филопон уже подверг сомнению буквалист интерпретации ( в DA 303.3). На одной альтернативе подход, который можно назвать интенционалистом интерпретации, органы чувств становятся подобны своим объектам без фактически приходит, чтобы проиллюстрировать воспринимаемые чувственные качества.Вместо, они становятся похожими на них, приходя к , символизируют их одним способом или другой. В своей простейшей форме этот подход рассматривает сходство вовлечены в восприятие, как подобие, получаемое между дом и его чертеж. Если у архитектора есть три чертежа стол, один из дома, один из церкви и один из фабрики, затем ровно один из них имеет такую ​​же структуру, как и дом, построенный по к его спецификациям. Она может сказать со всей лингвистической правильностью, когда указывая на один набор чертежей: «Это дом.»Этот набор чертежей» — это дом «, а не потому что он иллюстрирует свойство быть домом, но потому что он каким-то образом кодирует этого свойства. Итак, для начала две вещи могут быть нравятся друг другу в отношении одного и того же имущества без их обоих иллюстрируя это свойство. Применительно к теории Аристотеля восприятие, то чувственный орган может быть сделан как его объект, может получить его ощутимое свойство, фактически не демонстрируя того, что имущество. Если это квалифицируется как форма подобия для Аристотеля, и это действительно, кажется, квалифицируется как таковой, поскольку он готов, например, говорят о «форме в душе мастера» как о способе у кого-то есть форма, которая затем передается какой-то материи, иллюстрируют это, то у Аристотеля есть достаточно ясный способ сформулировать доктрину восприятия формы, которая не связывает себя буквальная передача собственности (ср. Метафизика vii 7,1032a32, b5, b22).

У этого подхода есть очевидные преимущества, но есть и некоторые трудности. Среди его преимуществ — то, что он не седлает Аристотель с сомнительным эмпирическим утверждением, что все органы во всем примеры восприятия, всегда служат примером разумного качества, которые они воспринимают. (Действительно ли мои глаза становятся тонкими, когда я видите костюм щеголеватого мужчины?) Во-вторых, такой подход кажется более очевидным совместимы с явлениями избирательного внимания и т.п.Для с этой точки зрения, воспринимающий не будет вынужден кодировать какие-либо разумные качество, в присутствии которого она оказывается. Вместо этого она может быть сделана нравится — намеренно нравится — только часть свойств в ее ближайшее окружение. Тем не менее, есть некоторые затраты. Начать, Аристотель не делает четкого различия между буквальным и буквальным. намеренных интерпретаций, и поэтому не приводит пользу одного перед другим. Более того, даже если интенционалистский подход, некоторые из тех же вопросов, которые возникли относительно буквалистского подхода снова появляются в новом обличье.Если прием формы и изоморфизм следует понимать намеренно, тогда достаточно ли истолкована рецепция формы для восприятия? Если Итак, почему другие сущности, кодирующие осмысленные свойства, не воспринимаете? Если, однако, воспринятие формы, истолкованное таким образом, не достаточно для восприятия, тогда что еще нужно?

Психология Аристотеля> Активный разум Де Анима iii 5 (Стэнфордская энциклопедия философии)

Активный разум

Де Анима iii 5

После описания разума ( нус ) и его деятельности в De Anima iii 4, Аристотель принимает неожиданный поворот.В De Anima iii 5, он вводит малоизвестный и горячо обсуждаемый предмет: активный ум или активный интеллект ( nous poiêtikos ). Споры окружают почти каждый аспект De Anima iii 5, не в последнюю очередь потому, что в нем Аристотель характеризует активный ум — тема нигде не упоминается еще во всем его корпусе — как «отдельные, незатронутые и несмешанный, являющийся по своей сути действительностью »( chôristos kai apathês kai amigês, tê (i) ousia (i) energeia ; DA iii 5, 430a17–18), а затем также как «бессмертный и вечный »( athanaton kai aidion ; DA iii 5, 430а23).Это неудивительно для читателей De. Anima , потому что Аристотель ранее в той же работе лечил разум ( nous ) как одна способность ( dunamis ) души ( psuchê ), и он утверждал, что душа в целом не отделяется от корпуса ( DA ii 1, 413a3–5).

Хотя это не совсем противоречие, это созвездие взглядов действительно представляют собой серьезную интерпретирующую трудность. Как мог активный ум быть отделимым, если это способность души, а душа — нет отделяемый? Как в самом деле может быть отделена емкость от этого? какой это емкость? Обычно мы ожидаем, что мощность будет заземлен и не плавает в свободном плавании.В каком именно смысле активный ум отделен концептуально или онтологически? Для это имеет значение, от чего именно активный ум считается отделимы — тело, другие способности души или некоторые неуказанная категория бытия? Что, собственно, — это ? активный ум ( nous poiêtikos ) и как это связанных с некомпетентным умом ( nous ), обсуждаемых в предыдущая глава? Должны ли мы вообще рассматривать активный ум? как способность человеческой души, или это просто предположение некоторые из читателей Аристотеля? Если это действительно способность человеческой души, означает ли это, что Аристотель рассматривает некую форму личное бессмертие для людей, возможно, что-то вроде точку зрения Платона в Phaedo ?

Эти и подобные вопросы основаны на комментаторской традиции от древности до наших дней день. ^[1] Обращаясь к ним, Аристотель толкователи разбегаются по совершенно разным толкованиям. направления. На самом деле их подходы настолько разнообразны, что соблазнительно рассматривать De Anima iii 5 как своего рода тест Роршаха для аристотелистов: трудно избежать вывода, что читатели откройте в этой главе Аристотеля, которым они надеются восхищаться. Христианские экзегеты склонны рассматривать это как подтверждение совместимости личного бессмертия и души-тела гиломорфизм; ^[2] другие читатели, думая, что не начинающий, расценивайте эту главу как резкую смену темы посреди из De Anima , утверждая, что в нем Аристотель остановился говорит о людях и вместо этого обратил свое внимание безличному, думающему о себе богу Метафизика xii. ^[3] Первый и наиболее существенная линия разлома, таким образом, касается того, De Anima iii 5 следует рассматривать как характеристику человеческого разума или божественного разум.

Те, кто прочитал De Anima iii 5 как относящийся к человеческой душе быстро отмечают, что даже когда Аристотель ввел неразделимость души ранее в работе, в De Anima ii 1, он считал ( nous ), по крайней мере, возможно исключительным: «Ничто не мешает отделению некоторых частей [души], потому что они не являются реальностью какого-либо тела » ( DA ii 1, 413a3–7; ср.i 1, 403a3 – b19, ii 2, 413b24–7, iii 4, 429a10–13, b5–5). Далее они отмечают, что это исключение продолжается с аналогичным замечанием, сделанным в Метафизика : «Мы должны узнать, есть ли [форма] выживает потом. Ибо в некоторых случаях этому ничто не мешает, ибо пример, если душа такого рода — не вся душа, а разум ( nous ), потому что, возможно, невозможно всей душе выжить »( Met . xii 3, 1070a24–6). Сторонники второго убеждения, которые думают, что Аристотель должен быть говоря о божественном разуме, не впечатлены.Они отмечают в ответьте, что в De Anima iii 5 Аристотель использует своего рода язык, который он старается оставить для неподвижного движителя Метафизика xii и Физика viii, и далее, что De Anima лучше всего рассматривается как работа по биологии с акцентом на одушевленные материальные существа, включая растения не меньше, чем люди и животные, не относящиеся к человеку. Таким образом, это произведение, общее ориентация оставляет мало места для таких экстравагантных, по сути, Платонические гипотезы.

К сожалению, невозможно разрешить даже этот фундаментальный спор. с уверенностью. Для начала, учитывая обширную двусмысленность язык главы, ни один из подходов не может быть исключен в узком смысле текстовые основания. Кроме того, несколько иллюстраций и все аналогии в главе допускают множественные толкования, в то время как аргументированная структура главы, на которую можно положиться навязывать одну интерпретацию другой, к сожалению, нереально. Следовательно, De Anima iii 5 постоянно оспаривается в условия его окончательных обязательств.

Глава целиком выглядит следующим образом:

Так как во всей природе что-то каждый род (и все это в потенциале), в то время как что-то другое является их причиной и продуктивно ( poiêtikon ), производя их все, как ремесло в отношение к материи, которую он создал, обязательно те же самые дифференциации присутствуют в душе. И один вид ума существует становясь всем, и один вид ума существует, производя все вещи, как некое положительное состояние, подобны свету.Ибо в определенном Таким образом, свет делает цвета, существующие в потенциальных цветах в актуальность.

И этот ум отделен, незатронут и несмешан, находясь в своем сущность актуальность. Потому что то, что производит, всегда лучше того, что затронуты, так как тоже имеет значение первый принцип.

[Фактическое знание — то же самое, что и известное, хотя в индивидуальные потенциальные знания предшествуют во времени, но не являются предварительными во время в целом.] ^[4]

Но это не так, что иногда думает, а иногда думает. нет.И, будучи разделенным, это одно только то, что есть, и одно это бессмертно и вечно, хотя мы и не помним, потому что это не затрагивает, тогда как пассивный ум бренен. А без этого ничего не думает.

Предлагаемый перевод представляет собой что-то вроде сжатия и неизвестность греческого Аристотеля. Очень немногое ясно о главу, и нет ничего бесспорного.

Чтобы дать некоторое представление о сложностях, связанных с интерпретацией этих несколько строк: комментарий Брентано занимает около семидесяти страниц, соотношение почти пяти страниц к каждой строке греческого языка (Брентано 1977).Как справедливо заметил один аристотелевский комментатор: «Там ни один отрывок древней философии не спровоцировал такое множество интерпретаций как эта глава на полстраницы. Его безвестность и крайняя краткость печально известна »(Theiler 1983, 142).

Если это допустимо, большинство ученых примут, по крайней мере, следующее: характеристики De Anima iii 5, даже если они различаются по их правильные интерпретации:

• Аристотель вводит разделение разума ( nous ), которое он поддерживает обычно присутствует в природе, между активным и пассивный ( DA 430a10–14).
• активный ум сравнивается с ремеслом, а пассивный ум — с по делу ( DA 430a12–13).
• активный ум сравнивают со светом, который определенным образом делает цвета которые потенциально существуют, существуют в действительности ( DA 430a16–17).
• Будучи отделенным, активный ум бессмертен и бессмертен. вечный ( DA 430a23–24).
• Пассивный разум, напротив, бренен ( DA 430a24–25).
• Поскольку активный ум не затронут, мы не в состоянии помните — что-нибудь в то или иное время. К сожалению, Аристотель не уточняет, что именно мы не можем вспомнить или когда ( DA 430a23–24).
• Без этого ( это = либо пассивный ум, либо активный ум), ничего не думает или ничего не думает ( DA 430а25).

В той мере, в какой есть согласие по поводу этих общих утверждений, есть соразмерные разногласия по поводу того, как каждый должен пониматься и развивался.

Неоднозначность последнего утверждения служит полезной иллюстрацией трудности, с которыми мы сталкиваемся, когда приближаемся к De Anima iii 5 для внимательного изучения: во фразе («без этого ничего думает »или« без этого x ничего не думает »; aneu toutou outhen noei ; 430а25), нельзя даже быть уверенным о предполагаемом референте демонстративного « это» ( touto ) или о том, «Ничто» ( вместо ) является субъектом или объектом «Думает» ( noei ).Таким образом, в зависимости от того, как это истолковано, греческий язык Аристотеля можно понять по крайней мере четыре разных способа: (i) без активного ума ничто не думает; (ii) без активного ума пассивный ум ничего не думает; (iii) без пассивный ум, ничего не думает; и (iv) без пассивного ума, активный ум ничего не думает. Эти возможности не праздны: мы находим разных комментаторов, понимающих текст Аристотеля в эти заметно разные способами. ^[5] Каждая интерпретация кажется оправданной в его собственные условия, и поэтому ни один, бесспорно, не может быть предпочтительнее его конкуренты, по крайней мере, не по узкоязычным признакам.Таким образом, вопросы интерпретации начинаются без надежных текстовых данных. Какие для этой единственной фразы повторяется через всю главу.

Следовательно, хотя некоторый прогресс должен быть достигнут поминутно филологический анализ De Anima iii 5, текст в его нынешнем виде оставляет без ответа многие вопросы, с которых мы начали. Очевидно, если мы хотим добиться реального прогресса в финальном смысл учения Аристотеля об активном уме, это будет достигается путем комплексного исследования De Anima iii 5 выясняя, то есть как различные гипотезы относительно его возможных претензии и их вероятное значение объединяются с другими, сравнительно устоявшиеся доктрины в аристотелевской психологии и метафизика.

Психология Аристотеля> Метод в психологии (Стэнфордская энциклопедия философии)

Метод в психологии

Эти размышления о методе психологии привлекают внимание Решение Аристотеля описывать психические явления в терминах его более широкая объяснительная структура: он формулирует свой взгляд на душа и ее способности как частные случаи его общего гиломорфизма. Это достаточно справедливо, потому что, как мы видим в ближайшем будущем, разделов, Аристотель определенно формулирует свои положительные описание души в гиломорфных терминах, начиная со второй книги из De Anima .В некоторой степени, однако, этот подход запускает риск исказить наше понимание положительного учение. Это потому, что он имеет тенденцию обесценивать другой, дополнительный подход к психологии Аристотеля, а именно подход, который он Сам принимает в первую книгу De Anima . В De Anima и Аристотель использует свои апоретические и эндоксические методы, которые это его характерные методы решения сложной проблемы путем укладки из проблем ( aporiai ), которые он считает требующими внимания а затем обзор теорий, уже выдвинутых его предшественниками (авторитетные мнения, или endoxa .) (Подробнее о Метод Аристотеля, см. § 3 основной статьи о Аристотель). В сравнительно запущенная первая книга De Anima дает учебный подход к этим методам, включая особенно эндоксический метод. Подавляющее большинство из них отдано критическому пересказу. взглядов, выдвинутых предшественниками Аристотеля, многие, но не всех, кого он считает достойными расследования, поскольку они научите чему-то ценному о душе и ее способностях.

Когда мы внимательно читаем De Anima i, становятся очевидными две вещи.Во-первых, у Аристотеля есть особая повестка дня в области психологии, изложенная в ряд вопросов, определяющих направление и характер его расследования. Во-вторых, его критические замечания раскрывают то, что, по его мнению, отсутствие подходов к душе, принятых его предшественниками, и также, косвенно, то, что, по его мнению, время, когда он заполнил свой предпочтительный счет. Размышляя о De Anima i, таким образом, позволяет нам понять позитивная доктрина, принимая во внимание способы, которыми Сам Аристотель описывает свое исследование — его проблемы, его центральную часть. линии расследования и его ожидания относительно того, что должно быть выполнено в успешной психологической теории.

Переходя к первому пункту, размышляем над вопросами, которые задает Аристотель. как важная для его исследования души показывает, как он направляет и ограничивает сферу своего расследования. То есть его подборка вопросов больше чем отражает его местные заботы. Скорее, это показывает то, что, по его мнению, должен выполнить адекватный отчет. В этом отношении, Ситуация с душой у Аристотеля очень похожа, например, на ситуация, с которой мы сталкиваемся сегодня при рассмотрении любого вопроса о природе сознание.Вопросы, которые мы задаем, определяют нашу повестку дня и раскрывают наши неявные условия успеха. Один исследователь мог бы счесть свою задачу определение частоты синхронных нейронных колебаний закономерности в сознательной деятельности. Определив это сознательное активность сильно коррелирует с частотами нервных колебаний в Диапазон 40 Гц, она добьется успеха в своих условиях. Другой исследователь, напротив, мог бы считать своей основной задачей объяснение того, как качественное восприятие от первого лица ментального состояния могут быть приспособлены в рамках полностью физикалистского объяснения разум.Успех здесь не заключался бы, например, в построении графиков. корреляции частот колебаний. Возникают разные вопросы разные исследовательские программы, а значит, и разные успехи условия.

Аристотель открывает De Anima , изложив исключительно ясными словами интересующие его вопросы в психологическом теория:

Предположительно в первую очередь необходимо определить род душа и что это такое. Я имею в виду то ли это, то есть субстанция — или качество, или количество, или что-то в ком-то других выделенных категорий.Далее необходимо определить, является ли это одним из потенциально возможных или, скорее, так это на самом деле. Для этого немало разница. Также необходимо учитывать, есть ли у него части или нет. части, и одинаковы ли все души по натуре, или если нет различаются ли они по видам или по роду. Ибо как есть, те обсуждение и исследование души, казалось бы, рассматривают только человеческая душа.

И нужно позаботиться о том, чтобы не упустить из виду вопрос о том, есть ли один рассказ о душе, как один рассказ о животных, или о том, для каждого типа души существует отдельное объяснение, например, лошади, собаки, человека, бога, в то время как универсальное животное либо ничего или не предшествует им; и было бы то же самое, если бы любой другой предполагалось обычное дело.

Далее, если душ не так много, но душа имеет части, нужно определить, нужно ли сначала исследовать душа в целом или на ее части. Также сложно определить какие из частей по своему характеру отличаются друг от друга, а также следует ли сначала исследовать части или их функции, например, следует ли сначала исследовать рассуждения или разум, или восприятие, или способность к восприятию и т. д. другие части.И если нужно сначала узнать об их функциях, кто-то может поднять загадку ( апория ) относительно того, нужно ли исследовать их соответствующие объекты перед ними, например, в объекты восприятия до способности восприятия, и объекты разума перед разумом ( DA i, 402a23-b16).

Можно оценить прямолинейность Аристотеля в изложении его повестка дня так ясно, даже когда спрашивает с определенного удаления, его вопросы — правильные вопросы о душе.

В общем, его вопросы таковы:

• К какой категории существа принадлежит душа? Это для например, субстанция, основное существо или, скорее, качество принадлежность к веществу или какому-либо количеству? Мы можем отметить, что, как сформулировано, первый вопрос Аристотеля предполагает, что души на самом деле существуют. В этом отношении его вопрос можно противопоставить такие же категоричные вопросы, которые он ставит в другом месте, как, например, Например, о времени в Physics iv 10–14, где нахождение категориальный дом для времени также служит подтверждением его существования (он думает, что время — это мера движения, и поэтому в категории количество).Итак, в физике Аристотель рассматривает это как открытое вопрос о том, существует ли время вообще; для сравнения, в De Anima , она считает само собой разумеющимся, что душа существует и хочет знаю только, что это за вещь.

• Какова форма существования души? Это существует в потенциальность или в действительности? Такой вопрос открывает возможность что душа может быть просто способностью тела, как, например, чье-то умение плавать: человек, умеющий плавать, на самом деле плавать только иногда, но как только она научится плавать, у нее появится способность плавать все время, даже когда не занимаешься спортом.Это душа, соответственно, как способность плавать, способность, принадлежащая что-то еще, что проявляется только при выполнении упражнений?

• Есть ли в душе части? На первый взгляд это кажется вопрос о психической мереологии, спрашивая, например, Душа трехчастна, как утверждал Платон в г. Республика iv. У него действительно есть этот фокус, но при ближайшем рассмотрении один видит, что Аристотеля в равной степени интересуют некоторые дальнейшие вопросы, хорошо.Есть ли какой-то один род душ, к которому принадлежат все души? Или следует ли думать, что разные существа — собаки, люди, боги — имеют разные виды душ, которые могут быть связаны как виды, подпадающие под один и тот же род, но, опять же, не могли бы? Один способ понять, как его озабоченность по поводу мереологии сливается на вопрос о возможности существования единственного рода душа опирается на то, что разные виды душ имеют разные виды способностей или, в широком смысле, разные виды части.Согласно Аристотелю, как животные, так и люди, не принадлежащие к человеческому роду, имеют способность воспринимать, но только у людей есть разум. Дело в том, что животные обладают одной из этих способностей (восприятия) без другой (причина) может укрепить идею о том, что восприятие и разум являются частями человеческой души, но тогда возникает вопрос: две души — одна с разумом и восприятием, а другая с только восприятие — может быть, не два вида одного и того же рода. На с одной стороны, один вид души, кажется, в некотором смысле содержит другое, что не является нормальной ситуацией с двумя видами одного род.С другой стороны, можно задаться вопросом, есть ли один вид души, воспринимающей души, которая по своему характеру отличается от другой, разумная душа, так что они два вида одного и того же род, дифференцированный именно наличием разума в одном из их. Таким образом, вопросы мереологии связаны с таксономическими вопросы, которые необходимо решить.

• Возвращаясь к более узкой мереологической стороне вопроса, предполагая, что отдельные души действительно имеют части, нужно будет определить, отличаются ли эти части друг от друга на природа — например, являются ли восприятие и воображение дискретные способности или, скорее, «части» дифференцируется только как своего рода объяснительное удобство, как когда школьный учитель делит своих учеников на «нетерпеливых» и « вынужденный’.Она вполне может что-то отслеживать, но кажется трудно поверить в предположение, что такое разделение соответствует к разделению в природе.

• Кроме того, как поясняет Аристотель, в этом вопросе вопрос о том, допускает ли душа однозначное определение, что является единым неделимым описанием сущности, как животное , или «… есть душа» скорее как «… хорошо», когда речь идет об опере певица, мороженое и предложение по реформированию экономики.Возможно, в этом случае, поскольку мы не должны искать единого описания Боже, мы не должны искать единственного описания души. (Для большего об однозначности см. § 5 основной статьи Аристотель.)

• Далее по вопросу мереологии, и все еще предполагая, что у души есть части, следует сначала охарактеризовать всю душу, а потом ее части? Или следует начните сначала с частей, а затем создайте отчет о душе. вообще на том основании?

• Еще дальше в та же самая вена, если действительно нужно смотреть на части, прежде чем смотреть к целому, следует ли начинать с самих частей или следует лучше изучить их деятельность с самого начала? То есть, если предположить в душе есть часть, называемая «разум» (или разум, или интеллект, nous ), это правильный порядок ведения бизнеса, который следует обсудить в первую очередь рассуждения, а затем и способность рассуждать, или следует думать сначала о природе разума как способности, прежде чем перейти к изучение его характерных видов деятельности?

• Наконец, если предположить, что сначала нужно сосредоточиться на деятельности частей души, если направить свое внимание на первый экземпляр к объектам, над которыми эта деятельность находится? То есть следует сначала подумать о различиях между, скажем, объекты разума и объекты восприятия, прежде чем двигаться дальше охарактеризовать рассуждение и восприятие?

• Последний вопрос характерным образом приводит к пазл (апория ): если это так, что способности индивидуализированы своими объектами — мы говорим, что видение — это та способность которая обнаруживает цвет, а обоняние — это та способность, которая обнаруживает запах — как мы можем идентифицировать эти объекты без сначала определили возможности, с которыми они связаны? Является ли запах чем-то другим, кроме обонятельного объекта? Если нет, то мы должны уже имеют некоторое представление о том, как действует обоняние, поэтому что мы можем отделить запахи от других чувственных качеств.После все, среди чувственных качеств розы, дамаст — это аромат и покраснения нет; только один из них, таким образом, может быть обнаружен обоняние.

Затем эта головоломка сменяется серией дополнительных головоломок, которые Корпоративно сделать любое исследование души особенно устрашающим. Ввиду Из этих методологических препятствий можно понять, почему Аристотель регистрирует настоящую загадку: «даже если метод [ исследования души] должно быть очевидно, является ли это демонстрацией или разделение, или даже какой-то другой метод, вопрос о том, где следует чтобы начать наше расследование, уже связано со многими трудностями и затруднениями ( DA i, 402a19–22).

Характерный для Аристотеля путь вперед, когда сталкивался с такими головоломки и препятствия, существенные или методологические, заключается в том, чтобы заниматься его эндоксическим методом. Он очень четко это делает в De. Anima i — это подводит нас ко второй причине, по которой сначала прочтите эту книгу, прежде чем переходить к наиболее часто обсуждаемым материалам. из следующих двух книг, где мы встречаемся с Аристотелем позитивная теория души и ее возможностей. Если это кажется безвкусным рекомендую прочитать первую книгу перед второй, возможно, стоит помнить, что даже отличные переводы иногда опустить часть De Anima i или все, как просто доксографическую.Тем не менее, когда мы это читаем, мы обнаруживаем в этой доксографии Исследования Аристотеля широкого спектра взглядов, начиная с Фалеса и заканчивая Платоном, чей счет разума ( nous ) в Тимее командует его особый интерес. Первоначально он соглашается с двумя основными обязательствами, которые он представляет своих предшественников как практически единодушных в принимает:

То, что одушевлено, кажется, отличается от того, что не одушевлено главным образом в двух отношениях: движение и восприятие.Это также почти две черты души, которые мы переняли у наших предшественников ( DA i 2, 403b25–27).

Столько всего кажется более или менее неинтересным, пока не выясняется, что Аристотель неоднократно утверждает, что его предшественники сделали общий ошибка, когда думаешь о движении, а именно о том, что только то, что уже находится в движение может инициировать движение. Эта ошибка, как он предполагает, склоняет их к думайте о душе в грубо материалистических терминах, поскольку они пытаясь объяснить движение, полагая что-то, что само по себе движение, которое можно было бы ожидать от материального тела.Так, например, он наказывает атомиста Демокрита за то, что он ошибки:

Некоторые говорят, что душа находится в движении; он перемещает тело, в котором это, например, Демокрит, говоря, как в комиксе, драматург Филипп. Ибо Филипп утверждает, что Дедал сделал свое деревянные Афродиты перемещаются, наливая в них жидкое серебро. Что Демокрит говорит похоже. Он утверждает, что, поскольку неделимые сферы находятся в движения, поскольку в их природе никогда не оставаться на месте, они рисуют все тело вместе с ними и приводить его в движение ( DA i 3, 406b15–21).

В частности, отвергая утверждение, что душа должна двигаться к инициировать движение, Аристотель берет на себя большой долг. Теперь он должен объяснить, как душа может начать движение, не будучи в движении. По ходу De Anima i он предлагает только наблюдение что «душа не вызывает движения у животных в таким образом, а скорее через какое-то решение и рассуждение » ( DA и 3, 406b24–25). Это справедливо, если первая книга беспокоит, поскольку это в первую очередь апоретическое и эндоксическое действие.Еще, возникает вопрос, как — и насколько хорошо — Аристотель намеревается учитывать способность души вызывать движение. Излишне скажем, этот отчет должен заменить критику, которую он высказывает пороги его различных предшественников.

Особо следует отметить в этой связи реакцию Аристотеля на учение о том, что душа — это сонастройка (или гармония, гармония ), которую он подробно рассматривает в De Anima i. 4. Как отмечает Аристотель, это мнение уже вызвало много обсуждения ( DA i 4, 407b27–29), и мы находим один такое обсуждение представлено в « Phaedo » Платона.Хотя доктрина сонастройки допускает различные формулировки, ее основные контуры достаточно ясны: по его мнению, душа должна быть не идентифицируется ни с какими материальными компонентами тела, поскольку Досократические материалисты думали, что ни как бестелесная сущность способны существовать без тела, как призывал Платон в Федон . Напротив, это нечто среднее: поскольку настройка альта не взяты ни партии альта, ни даже альт в целом, а скорее состояние альта, поэтому душа не является ни тем, ни другим материальные элементы, составляющие тело, ни тело в целом а скорее состояние или строение тела.Ни в том, ни в другом случае не следует мы полагаем, что достаточно быть не тождественным телу или его частям. чтобы что-то существовало отдельно от тела. Как сонастройка альт заканчивается, когда альт перестает существовать, так же как и душа прекращаются, когда прекращается тело. Душа, полагает Аристотель, существует, когда и только тогда, когда существует тело, чьей душой оно является.

Учитывая его цель найти золотую середину между редуктивными тенденциями досократических материалистов и платонического дуализма, сонастройка теория должна казаться привлекательной для Аристотеля.Действительно, как было замечено уже в древности он поразительно похож на его собственный предпочтительный гиломорфизм. Комментатор Аристотеля Фемистий (317–390 гг. Н. Э.) Справедливо замечает в этой связи: «Это ясно … что те, кто называет душу настройкой, похоже, земля ни слишком близко, ни очень далеко от истины » ( в DA 25, 23–24). Здесь особенно уместно утверждение что сторонники настройки не приземляются «чрезмерно рядом с… истиной », которая, по-видимому, заключена в в гиломорфизме Аристотеля.Возникает вопрос: как это не соответствует гиломорфизму? Посмотрел с противоположной стороны, почему излюбленный гиломорфизм Аристотеля — это не просто условный вариант теории настройки, казавшийся отличным только будучи сформулированным в предпочтительных технических терминология? Здесь также Аристотель берет на себя долг, который должен быть возвращен, когда продвигая свой любимый счет души. Как именно Гиломорфизм Аристотеля улучшился — если действительно улучшить — теорию сонастройки души?

У Аристотеля есть ответы на эти вопросы, но они не всегда на поверхности его положительного отчета.Итак, мы видим, что понять, как он понимает душу и ее отношение к телу, мы должны внимательно следить за критикой Аристотелем его предшественники. Они говорят нам обоим, что, по его мнению, является успешной теорией. души должна совершить, а также какие ловушки она должна избегать.

Психология Аристотеля — История психологии

Аристотель учился в Академии Платона в течение 20 лет, от ее основания (ок. 347 г. до н. Э.) До смерти Платона (ок. 347 г. до н. Э.). Его отец был личным врачом македонского царя Аминтаса II, отца Филиппа II и деда Александра Великого, учителем которого стал Аристотель.

Хотя Аристотель был преданным поклонником и другом своего великого учителя, он отошел от платонической философии в части и деталях своих исследований и в способе исследования. Его классическая формулировка психических процессов в «О душе» часто использовалась при игнорировании других его работ. Однако любая попытка понять его удивительно полную и систематическую психологию требует щедрых выборок из многих его трактатов, в том числе посвященных логике, этике, политике и метафизике.

В ходе такого исследования обнаруживается приверженность отчетливо этологическому подходу к психологическим процессам и явлениям. Аристотель пытается идентифицировать существенные или определяющие свойства данного класса животных, связать их с их особыми задачами и трудностями, с которыми они сталкиваются, а затем объяснить данную форму жизни с точки зрения ее успешных адаптаций. И в его Истории животных, и в частях животных предлагаемые отчеты полностью натуралистичны, а его описания часто точны и всеобъемлющи.Телеологический характер описаний часто очень похож на то, что мы обычно встречаем в современных этологических текстах (хотя Аристотель, в отличие от Эмпедокла, не выдвигал явным образом эволюционную теорию).

В трактате «О душе» Аристотель намеревается предложить отчет, который, по его словам, должен быть полностью «совместим с опытом», избегая известного диалектического метода Сократа. В первой главе эмоции и ощущения рассматриваются как состояния души, которые могут существовать только посредством тела.Все подобные душевные привязанности следует рассматривать как производные от тела. Этот по существу физиологический характер его психологии проявляется во всех его работах, в том числе в тех, которые непосредственно не связаны с психологическими вопросами. В своей «Физике», например, он утверждает, что дела души вызваны изменениями чего-то в теле. Его учение о сне и сновидениях (De Somniis) снова объясняет эти явления, обращаясь к сенсорно-биологическим процессам. Память тоже рассматривается с чисто биологической точки зрения.В «О памяти и воспоминаниях» он рассматривает акт воспоминания как «поиск образа в материальном субстрате» и объясняет дефицит памяти у детей, пожилых и больных с точки зрения биологических аномалий. Однако сомнительно, что Аристотель был радикальным материалистом, поскольку в разных местах он специально отличает душу от рационального разума, последний каким-то образом обитает в душе, но, в отличие от души, является нетленным.

Теория психических функций Аристотеля охватывает диапазон от процессов питания и воспроизводства до абстрактной рациональности.Различные силы (dunameis) или способности души различаются у разных видов. Граница между животным миром и всем остальным отмечается силой ощущения, и эта функция, как говорит Аристотель, является частью самого определения понятия «животное». В самом деле, Аристотель относит к восприятию ряд психологических функций, некоторые из которых довольно сложные. В результате, хотя он оставляет за взрослыми людьми абстрактную рациональность, он наделяет нечеловеческих животных широким спектром когнитивных, эмоциональных и мотивационных состояний и предрасположенностей.

Рациональность несет в себе уникальную способность к осознанному выбору (prohairesis), от которой зависят моральные добродетели. Соответственно, только те, кто обладает такой рациональной властью, могут быть по-настоящему смелыми, великодушными, справедливыми и так далее. Но сообщество нечеловеческих животных предлагает ослабленные примеры этих атрибутов, так что разделение между человеческой и нечеловеческой психологией становится менее резким, чем шире читается в сохранившихся работах Аристотеля.

Теория восприятия Аристотеля также подчеркивает сенсорную интеграцию, процесс, который сам по себе не является сенсорным.Рассмотрим чашку кофе. Это горячая, слегка подслащенная жидкость темно-коричневого цвета. Различные специализированные органы чувств соответственно реагируют на каждый из этих атрибутов: температуру, вкус, цвет и консистенцию. Но опыт — это не отдельные атрибуты. Скорее, это цельный, полностью интегрированный опыт, так что кофе становится отличным от любого количества других раздражителей, которые также оказываются темными, горячими и сладкими жидкостями. Таким образом, в дополнение к классическим пяти чувствам существует также здравый смысл (koine aisthesis; sensus communis), с помощью которого опыт выковывается из отдельных вкладов различных органов чувств.

Отвергнув платоновскую теорию «истинных форм» в книге 2 книги «О душе», Аристотель рассматривает, как разум приходит к пониманию универсальных положений, которые не могут быть даны на опыте. Его решение требует различия между актуальным и потенциальным: разум обладает потенциалом для такого понимания, но для того, чтобы это было актуализировано, мир должен действовать в соответствии с ним. Он говорит, что то, что думает разум, должно быть в уме, поскольку персонажи могут появиться на восковой табличке, на которой еще ничего не выгравировано.Будучи составной частью сложных процессов, психическая жизнь должна быть снабжена информацией, иначе перцептивно-когнитивным процессам не над чем было бы работать. Таким образом, внешний мир должен вызывать физические отклики в органах чувств, эти отклики должны изображать, представлять или выступать в качестве кодов для объектов, которые их вызывают. Ощущения вызывают определенные движения в душе. Со временем они ослабевают, но, если они производились достаточно часто, их можно воссоздать, или, по крайней мере, их можно воссоздать в сопоставимых условиях.Благодаря повторению (по обычаю или привычке) одни движения надежно следуют за другими или предшествуют им. Попытки вспомнить прошлые события — это всего лишь попытки инициировать правильные внутренние события. Вот почему, пытаясь вспомнить последовательность событий или объектов, нужно найти начало соответствующей серии. В случае успеха приводится в движение целая череда ранее установленных ассоциаций.

Конечно, Аристотель знал, что всеобъемлющее научное познание невозможно с помощью простых действий восприятия.Он подчеркивал особенность каждого такого акта и противопоставлял его «тому, что соразмерно универсально и истинно во всех случаях», что не может быть воспринято таким образом. Понимание последнего требует стандартов истины по существу познавательного характера, с помощью которых простые факты интегрируются в систематические совокупности знаний. Такое знание становится возможным только благодаря тому, что Аристотель называл демонстрацией. Научное знание демонстративно в смысле рационального или логического доказательства.Такие демонстрации основаны на изобретенных им силлогистических способах аргументации. Основная посылка в таком аргументе может быть законом природы, второстепенная посылка — фактом природы, а заключение — необходимым и продемонстрированным заключением. Существует определенное родство между этой особенностью философии науки Аристотеля и номологической дедуктивной моделью, которую в наше время защищают Карл Гемпель и другие.

Никакая фигура от античности до семнадцатого века не имела бы такого значения для истории психологии, как Аристотель.Его наиболее общий вклад заключался в том, чтобы определить интеллектуальные и двигательные особенности разума в естественных науках, сохранив при этом моральные и политические аспекты человеческой жизни за счет значительно расширенного представления о самой природе. На уровне основных процессов его психология была биологической и этологической, основанной на соображениях, мало чем отличавшихся от тех, которые Чарльз Дарвин развил столетия спустя. Если его собственная версия эмпиризма не зашла так далеко, чтобы представить научные истины просто для подтверждения органами чувств, она действительно установила обоснованность и важность чувственного мира.При этом он представил сами чувства как объекты исследования. Он также предложил первые законы обучения, в общих чертах основанные на принципе ассоциации и подкрепленные принципами подкрепления. За исключением своего отступления к несколько фаталистическому наследственности в политике, он постоянно подчеркивал роль, которую играет ранний опыт, образование, практика, привычки и жизнь в самом полисе в формировании психологических диспозиций. Таким образом, он представил человеческую психологию как развивающийся предмет, родительской наукой которого одновременно были гражданское право и моральная философия.

Человеческий интеллект: Аристотель

Аристотель

(384-323 до н. Э.)

Греческий философ

Версия для португальского

---

Влияния

Образование

• Возможно, учился в Академии Платона и был учеником Платона

Карьера

• 347-344 до н. Э., Учитель, писатель, научный коллекционер из Ассуса (Азия). Незначительный)
• 344-342 Б.C.E., то же самое в Митилене (Лесбос)
• 342-336 до н. Э., Наставник Александра Македонского в Пелле (Македония)
• 335-323 до н.э., в Афинах, основал свою школу, лицей, завершил большинство его психологических работ

Идеи и предложения

Аристотеля часто считают отцом психологии, и его книга De Anima (О душе), первая книга по психологии.Он был обеспокоен со связью между психологическими процессами и лежащими в основе физиологическое явление. Многие считают, что он больше способствовал развитию предвидения психологией, чем любой другой человек, как в качественном, так и в количественном отношении. Хотя Аристотель посещал Академию Платона, он убедился в Потребность в эмпирических наблюдениях и критика многих философий Платона. Платон и Аристотель «представляют собой фундаментальное расхождение в способах человека и мир можно рассматривать, современная параллель — разница между клинический и экспериментальный психолог.(Зусне, стр. 8) »

Аристотель постулирует, что тело и разум существуют как грани то же самое существо, с умом просто одной из функций тела. Он предполагает, что интеллект состоит из двух частей: чего-то похожего на материю (пассивный интеллект) и что-то похожее на форму (активный интеллект). Аристотель говорит, что интеллект «разделим, непроходим, несмешан, поскольку это по своей сути деятельность. . . . Когда интеллект освобожден в нынешних условиях он выглядит таким, какой он есть, и ничего подробнее: только оно бессмертно и вечно.. . и без этого ничто не думает ( Britannica Online , «Физиологическая психология») ».

Аристотель описал психику как вещество, способное получать знания. Знание достигается благодаря способности психики к разуму, хотя для обретения знания также необходимы пять чувств. «Как Аристотель описывает процесс, смысл получает ‘форму чувственных предметов без дела, точно так же, как воск производит впечатление перстня-печатки без железа и золота.'( Britannica Online , «Физиологические Психология»).» Чувствительность стимулируется явлением в окружающей среде, а память — это постоянство чувственных впечатлений. Он утверждал, что умственная деятельность была в первую очередь биологической, и что психика была «формируют» часть интеллекта. Аристотель утверждал, что тело и психика образуют единство. Эта идея известна как гиломорфная.

Аристотель считал, что мышление требует использования образов.Хотя некоторые животные могут вообразить, думает только человек. Знание (nous) отличается от мышления в том, что это активный творческий процесс, ведущий к признанию универсалии; он сродни интуиции, он не вызывает движения, и он не зависит от других функций психики. (Зусне, стр. 8-9)

Фома Аквинский основывал многие свои идеи на идеях Аристотеля, метафизически. интерпретируя их так, чтобы они соответствовали его христианским теологическим рамкам.В католических школах до сих пор преподают томистическую психологию.

Публикации (в основном в виде конспектов лекций, сделанных его учениками)

• Орган (логика)
• Физика; Метафизика; Плоитика; Де Поэтика; и риторика
• Никомахова этика и эвдемова этика
• De Anima, Parva Naturalia (включает «О чувствах и Разумное »,« О памяти и воспоминаниях »,« О сне и бессоннице ». и «О мечтах»)
• «О молодости и старости, о жизни и смерти»

Список литературы

Britannica Online.(1994-1997). История эпистемологии: Древний философия. Получено 1997 г. с http://www.britannica.com

Zuzne, L. (ред.) (1957). Имена в истории психологии. Нью-Йорк: Джон Вили и сыновья.

Изображение любезно предоставлено Национальной медицинской библиотекой

---

Домой | Интерактивный Карта | Алфавитный указатель | Время Индекс периода
Горячие темы | Карта — PDF | Ссылки | Авторы | Комментарии

Для получения дополнительной информации, пожалуйста, обращайтесь к
Вопросы по содержанию: Dr.Джонатан Plucker (jplucker AT jhu.edu)
Технические вопросы: технический со-директор (intelltheory AT gmail.com)
Copyright © 2016

Последнее изменение: 29 апреля 2018

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ. Аристотель (384–322 до н. Э.) | Хира Азхар

Если мы определяем психологию как формальное исследование разума и более систематический подход к пониманию и лечению психических состояний, то древние греки, безусловно, были главными действующими лицами.Аристотель был в авангарде разработки основ истории психологии согласно научным исследованиям. Психология Аристотеля, как и следовало ожидать, была связана с его философией разума, рассуждений, но психологический метод начинался с его ослепительного ума и прагматического подхода.

Аристотель — высокий персонаж древнегреческой философии, помогающий логике, метафизике, математике, физике, биологии, ботанике, этике, политике, сельскому хозяйству, медицине, танцам и театру.Он был учеником Платона, который, в свою очередь, учился у Сократа. Он был более эмпирически мыслящим, чем Платон или Сократ, и известен тем, что отверг платоновскую теорию форм. но его работа, несомненно, является основой современных методов. Любой известный современный психолог полностью понимает основы аристотелевской мысли и вносит свой вклад в историю психологии.Полное признание Аристотеля (384 г. до н.э. — 322 г. до н.э.) за то, что он был первым мыслителем, разработавшим теорию протопсихологии, наносит ущерб некоторым другим философам из Греции и других стран. Однако, хотя нет никаких сомнений в том, что вавилоняне и буддисты, среди прочих, разработали концепции, включающие ум, мысль и рассуждение, большая часть их традиции была передана устно и утеряна. По этой причине древние греки представляют собой полезную отправную точку, когда мы углубляемся в историю психологии.

Аристотель, опираясь на работы ранних философов и их исследования разума, рассуждений и мышления, написал первый известный текст в истории психологии под названием «Парапсихея» «О разуме». из первых принципов исследования рассуждения, которые определят направление истории психологии; многие из его предложений продолжают оказывать влияние на современных психологов.

В «Парапсихе» психология Аристотеля предполагала, что разум был «первой энтелехией» или основной причиной существования и функционирования тела.На это направление мысли сильно повлияла зоология Аристотеля, где он предположил, что существует три типа душ, определяющих жизнь; душа растения, душа животного и душа человека, которые дали человечеству уникальную способность рассуждать и творить. Интересно, что эта человеческая душа была конечной связью с божественным, и Аристотель считал, что разум и разум могут существовать независимо от тела.

Аристотель, как известно, отверг платоновскую теорию форм, согласно которой такие свойства, как красота, являются абстрактными универсальными сущностями, которые существуют независимо от самих объектов.Вместо этого он утверждал, что формы присущи объектам и не могут существовать отдельно от них, и поэтому должны изучаться по отношению к ним. Аристотель был основателем лицея, учебной школы, расположенной в Афинах, Греция; и он был источником вдохновения для перипатетиков, его учеников из лицея.

Аристотеля часто считают отцом психологии, и его книгу De Anima (О душе), первую книгу по психологии. Его интересовала связь между психологическими процессами и лежащим в их основе физиологическим феноменом.Многие считают, что он внес больше в психологию предвидения, чем любой другой человек, как в качественном, так и в количественном отношении. Хотя Аристотель посещал Академию Платона, он убедился в необходимости эмпирических наблюдений и критиковал многие философии Платона. Аристотель считал, что мышление требует использования образов. В то время как некоторые животные могут воображать, думает только человек. Знание (nous) отличается от мышления тем, что это активный творческий процесс, ведущий к признанию универсалий; он сродни интуиции, он не вызывает движения и не зависит от других функций психики.

10 лучших работ Аристотеля

Родившийся в 384 году до нашей эры в Стагире, небольшом городке на северном побережье Греции, Аристотель, возможно, является одной из самых известных фигур в истории Древней Греции. Он был популярным учеником известного древнегреческого философа Платона. Но в отличие от Платона и Сократа, Аристотель проявил инстинкт использовать научные и фактические рассуждения при изучении природы — черта, от которой его предшественники обычно отказывались в пользу своих философских мыслей.Возможно, именно из-за его непоколебимого увлечения природой, логикой и разумом он продолжил вносить важный вклад, который до сих пор находит отражение в современной математике, метафизике, физике, биологии, ботанике, политике, медицине и многом другом. Он действительно заслужил честь называться Первым Учителем. Чтобы углубиться в детали его достижений, вот список из 10 лучших работ Аристотеля:

1. Изобрел логику категориального силлогизма

Силлогизм — это определенная форма рассуждения, в которой вывод делается на основе двух помещение.У этих посылок всегда есть общий или средний термин, чтобы связать их, но этот обязательный термин отсутствует в заключении. Этот процесс логического вывода был изобретен Аристотелем и, возможно, лежит в основе всех его знаменитых достижений. Он был первым, кто придумал аутентичную и логичную процедуру для заключения утверждения, основанного на имеющихся предложениях. Эти предположения или предпосылки были либо представлены как факты, либо просто приняты как предположения. Например: Сократ — мужчина.Все люди смертны. Из этих двух посылок можно сделать вывод, что «Сократ смертен».

Логика поиска рассуждения, основанного на предложении и выводе, имеющем что-то общее с указанным предложением, довольно проста. Его дедуктивная простота и легкость использования катапультировали теорию силлогизма Аристотеля, которая оказала беспрецедентное влияние на историю западной логики и рассуждений. Однако в эпоху пост-ренессанса, ведущую к современности, мы пришли к логическим подходам, которые были больше основаны на математических выводах (и были гораздо более точными), а не на неопределенности неправдоподобных предпосылок.При этом логическая теория категорического силлогизма Аристотеля приобрела статус, который делает ее гораздо больше, чем просто историческое любопытство.

См. Также:

2. Классификация живых существ

В своей книге «Historia Animalium» или «История животных» Аристотель был первым человеком в истории человечества, который отважился на классификацию различных животных. Он использовал черты, общие для определенных животных, чтобы разделить их на похожие группы. Например, на основе наличия крови он создал две разные группы, такие как животные с кровью и животные без крови.Точно так же, основываясь на их среде обитания, он классифицировал животных как тех, кто живет в воде, и тех, которые живут на суше. С его точки зрения, жизнь имела иерархическую структуру, и все живые существа могли быть сгруппированы в этой иерархии на основе их положения от низшего к высшему. Он поставил человеческий вид на первое место в этой иерархии.

Он также разработал биномиальную номенклатуру. Используя эту систему, всем живым организмам теперь можно было дать два разных набора имен, определяемых как «род» и «различие» организма.Аристотель имел в виду, что род живого существа представляет его коллективную семью / группу в целом. Разница в том, что отличает живой организм от других членов семьи, в которую он входит.

3. Основатель зоологии

Аристотель также известен как отец зоологии. Как видно из его классификации живых существ, все его процедуры классификации и несколько других трактатов в основном касались только различных видов животного царства. Однако он написал ряд трактатов, которые также касались различных аспектов зоологии.Некоторые из его популярных трактатов, такие как «История животных», «Движение животных», «Развитие животных» и другие, были основаны на изучении различных наземных, водных и воздушных животных. В отличие от своих предшественников, которые просто документировали свои обычные наблюдения за природой, Аристотель работал над описанием конкретных методов, которые он использовал бы для проведения конкретных наблюдений.

Он использовал эти эмпирические методы для проведения того, что мы могли бы назвать в современную эпоху «обозначением», нескольких протонаучных тестов и экспериментов по изучению окружающей его флоры и фауны.Один из его ранних наблюдательных экспериментов включал вскрытие птичьих яиц на разных стадиях эмбрионального развития внутри яйца. Используя свои наблюдения, он смог подробно изучить рост различных органов по мере того, как эмбрион превратился в полностью вылупившегося детеныша.

4. Вклад в физику

Это правда, что в то время как Аристотель установил новые рубежи в области наук о жизни, его начинания в физике по сравнению с этим не оправдывают ожиданий. На его исследования физики, похоже, сильно повлияли устоявшиеся идеи современных и ранних греческих мыслителей.Например, в его трактатах «О порождении и порче» и «О небесах» устройство мира, которое он описал, имело много общего с положениями некоторых теоретиков досократической эпохи. Он разделял точку зрения Эмпедокла на устройство Вселенной, согласно которой все было создано из различных составов четырех основных элементов: земли, воды, воздуха и огня.

Точно так же Аристотель считал, что любое изменение означает, что что-то движется. Довольно противоречивым образом (по крайней мере, первоначальные интерпретаторы считали это так), он определил движение чего-либо как действительность потенциальности.В целом Аристотель понимал физику как часть теоретической науки, которая была синхронизирована с натурфилософией. Возможно, более синонимичным термином для интерпретации Аристотеля было бы «физис» или просто изучение природы.

5. Влияния в истории психологии

Аристотель первым написал книгу, посвященную специфике психологии: De Anima или О душе. В этой книге он предлагает идею абстракции, царящую над телом и разумом человека.Тело и ум существуют внутри одного и того же существа и взаимосвязаны таким образом, что ум является одной из многих основных функций тела.

В более подробном психологическом анализе он делит человеческий интеллект на две основные категории: пассивный интеллект и активный интеллект. Согласно Аристотелю, человеку свойственно подражать чему-то, что, пусть даже на поверхностном уровне, дает нам чувство счастья и удовлетворения. Возможно, изюминкой его психологических наблюдений была тонкая связь, которая связывает человеческую психологию с человеческой физиологией.Его вклад был гигантским шагом вперед по сравнению с психологией донаучной эры, которая предшествовала ему, и привел нас в эпоху гораздо более точного качественного и количественного анализа.

6. Достижения в метеорологии

Для своего времени и возраста Аристотель смог провести очень подробный анализ окружающего мира. В настоящее время термин «метеорология» конкретно охватывает междисциплинарные научные исследования атмосферы и погоды. Но у Аристотеля был гораздо более общий подход, в котором он также охватывал различные аспекты и явления воздуха, воды и земли в своем трактате Meteorologica.

В этом трактате, своими словами, он излагает детали «различных привязанностей», общих для воздуха и воды, а также различных частей земли, и привязанностей, которые связывают эти части вместе. Основные моменты его трактата Meteorologica — это его отчеты об испарении воды, землетрясениях и других общих погодных явлениях. Его анализ этих различных метеорологических явлений — одно из самых ранних представлений о таких явлениях, хотя это мало что говорит о точности его метеорологических исследований.Аристотель верил в существование «подземных ветров» и в то, что они вызываются ветрами и землетрясениями. Точно так же он классифицировал гром, молнию, радугу, метеоры и кометы как различные атмосферные явления.

7. Этика

Попытка резюмировать богатые детали аристотелевской этики в рамках пары абзацев не оправдывает ожиданий. Сказав это, «Никомахова этика» выделяется как главная изюминка интерпретаций Аристотеля. Он представляет собой наиболее известный труд Аристотеля по этике: сборник из десяти книг, основанный на заметках, взятых из его различных лекций в лицее.В «Никомаховой этике» излагаются мысли Аристотеля о различных моральных добродетелях и их соответствующие детали.

Аристотелевская этика описывает различные социальные и поведенческие достоинства идеального человека. Например, уверенность, которую человек испытывает перед лицом страха и поражения, складывается в храбрость, а способность противостоять искушениям физических удовольствий выделяется, поскольку умеренность, щедрость и великолепие человека говорят о том, сколько богатства можно пожертвовать ради блага. благополучие других и любые амбиции никогда не могут быть по-настоящему великодушными, если они не достигнут безупречного баланса между честью, которую они обещают, и долгами, которые они платят.Они, наряду с другими ключевыми выдержками, создают основу для этических усилий Аристотеля. В этой этической сущности Аристотель считал, что «независимо от различных влияний наших родителей, общества и природы, мы сами являемся единственными рассказчиками наших душ и их активных состояний».

8. Аристотелизм

Аристотелианство — самый большой пример влияния аристотелевской философии на всю последующую философскую парадигму. Аристотелизм представляет собой философскую традицию, которая берет свое начало в различных философских трудах Аристотеля.Путь конвенциональной философии находится под сильным влиянием различных аспектов идеологий Аристотеля, включая его взгляды на философскую методологию, эпистемологию, метафизику, эстетику, этику и многие другие.
Факт остается фактом: идеи Аристотеля глубоко укоренились в социальной и общинной структуре мышления многих цивилизаций, которые возникли в западном мире. Его философские работы сначала репетировали и защищали представители перипатетической школы. Неоплатоники последовали его примеру и сделали хорошо задокументированные критические комментарии к его популярным сочинениям.Историки также указывают на основные ссылки на аристотелизм в ранней исламской философии, где современные исламские философы, такие как Аль-Кинди, Аль-Фараби и другие, перевели работы Аристотеля и включили их в свое обучение.

9. Политика

Слово «политика» происходит от греческого слова полис, которое в Древней Греции просто обозначало любой город-государство. Аристотель считал, что полис отражает высшие слои политической ассоциации. Быть гражданином полиса было необходимо для того, чтобы человек мог вести качественную жизнь.Получение этого статуса означало, что гражданин должен был установить необходимые политические связи для обеспечения постоянного проживания. По мнению Аристотеля, именно это стремление указывало на тот факт, что «человек — животное политическое».

Без сомнения, различные предприятия жизни Аристотеля способствовали формированию его политической проницательности так, как не могли его предшественники и современники. Его прогрессивные приключения в области биологии естественной флоры и фауны весьма заметны в натурализме его политики. Он делит полис и соответствующие конституции на шесть категорий, три из которых он считает хорошими, а остальные три — плохими.По его мнению, хорошие — это конституционное правительство, аристократия и королевская власть, а плохие — это демократия, олигархия и тирании. Он считает, что политическая оценка личности напрямую зависит от их вклада в улучшение жизни своего полиса.

10. Поэтика

Многие записи взглядов Аристотеля на искусство и поэзию, как и многие другие документы его философских и литературных работ, были составлены примерно в 330 году до нашей эры. Большинство из них существует и сохранилось до наших дней, потому что они были должным образом записаны и сохранены его учениками во время его лекций.Взгляд Аристотеля на поэтику в основном вращается вокруг драмы.

В более поздний период, когда аристотелизм набирал силу во всем мире, его первоначальный взгляд на драму был разделен на два отдельных сегмента. Первая часть была посвящена трагедии и эпосу, а вторая часть обсуждала различные детали комедии.