Автономия человека это: Ошибка 404. Запрашиваемая страница не найдена

Содержание

Автономия как способность выхода человека за пределы институциональной культуры Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 141.32

Марченко Анна Николаевна

Ростовского государственного университета путей сообщения.

Кафедра иностранных языков

[email protected]

Marchenko Anna Nikolaevna

Rostov state university of means of communication,

foreign languages chair

[email protected]

АВТОНОМИЯ КАК СПОСОБНОСТЬ ВЫХОДА ЧЕЛОВЕКА ЗА ПРЕДЕЛЫ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

AUTONOMY AS AN ABILITY OF PERSONAL GOING OUT BEYOND THE BOUNDS OF INSTITUTIONAL CULTURE

Аннотация: Статья посвящена философскому осмыслению автономии личности как способности реализации индивидуальности личности в институциональной реальности. Целью работы является на основе проведенного исследования обозначить новое качество автономии личности. Отталкиваясь от экзистенциалистского понимания неповторимости личности, автор говорит о необходимости рассмотрения его в контексте институциональной реальности и т. о. автор предлагает новую характеристику автономии личности как потенциальной суперинституциональности. Данное направление исследования феномена автономии раскрывает способность свободной самореализации личности в рамках институциональных форм культурной деятельности.

Ключевые слова: автономия личности, способность реализации индивидуальности, институциональная реальность, экзистенциалистское понимание неповторимости личности, потенциальная

суперинституциональность, свободная самореализация.

Annotation: The article is devoted to philosophic understanding of personal autonomy as an ability of realization of a personal individuality in institutional reality. Starting with an existential interpretation of personal singularity, the author speaks about the necessity of its consideration in the context of institutional reality and thus the author offers a new characteristic of personal autonomy as potential superinstitutionality. This trend of personal autonomy study reveals the ability of personal free self realization within the institutional forms of cultural activity.

Keywords: personal autonomy, individuality, institutional reality, existential interpretation of personal singularity, potential superinstitutionality.

Понятие автономии для обозначения существенной стороны природы человека, благодаря которой человек сохраняет свои человеческие качества вопреки природным влечениям, а свою сформированную в обществе индивидуальность вопреки воздействию на него обезличенных форм общественных отношений, появляется в античности. Мыслители Нового времени, опираясь на интерпретацию христианской идеи деятелями Реформации, развили понимание автономии как способа самоопределения человека в познании и морали, политической и экономической деятельности. Понятие автономии человека получило выражение в идеологии либерализма посредством представлений о естественных и политических правах человека. Своеобразие исторического развития России состоит в том, что господствующий коллективизм традиционных общественных отношений не позволил сформироваться представлениям, акцентирующим самостоятельность личности, как в дореволюционной России, так и в советской России. Для современного российского общества все еще характерны черты коллективистского традиционного общества, что нередко делает личность безынициативной и пассивной. Осуществляющаяся в конце 20 начале 21 столетия социальная трансформация призвана придать личности новое качество в системе общественных связей. Эта задача не может быть решена, пока представление человека о своей автономии не станет достоянием массового сознания. Но для этого само понятие автономии, на наш взгляд, должно быть переосмыслено и получить выражение не только в специализированных сферах человеческой жизни (будь то мораль, познание, право или хозяйственная деятельность), а понято как свойство целостного человека, осуществляющего свою индивидуальность в системе социальных взаимодействий.

Таким образом, рассмотрение проблемы автономии личности как формы проявления индивидуальности, обладающей экзистенциальной неповторимостью и способностью свободной самореализации в системе социальных взаимодействий, в аспекте задач трансформации современного российского общества является, как нам представляется, чрезвычайно актуальной проблемой.

В связи с этим мы формулируем нашу теоретическую задачу в рассмотрении феномена автономии личности как изучение процесса целостной объективации человеческой индивидуальности в обществе.

На наш взгляд, существует необходимость диалектического соединения экзистенциалистского понимания автономии личности с понятием институциональной реальности с целью выработки новой синтетической характеристики автономии личности, автономии как способности выхода человека за пределы институциональной культуры. Это качество личности мы обозначаем понятием потенциальной суперинституциональности. В связи с этим мы обращаемся к пониманию автономии человека, разработанному в экзистенциализме, который сосредотачивает свое внимание именно на индивидуальных особенностях личности. Но в отличие от экзистенциализма,

рассматривающего личность в отчужденном мире общественных отношений, мы рассматриваем личность в конкретной институциональной реальности, исходя из того, что подлинная самость человека реализуется именно в системе общественных отношений.

Взяв за основу всестороннее исследование человеческой единичности, самости, которая не описывается существующими формами культуры, предпринятое в философии экзистенциализма, мы можем сказать, что человек реализует свою индивидуальность, которая выходит за границы предписанных ему обществом нормативных действий и позволяет ему ощущать себя автономным, прежде всего, в своем самосознании.

Существуют особые свойства связей между конкретным человеком, как субъектом деятельности, обладающим индивидуальными чертами, и социальными условиями, в которых этот человек осуществляет свою повседневную деятельность. Конкретный человек обладает индивидуальными чертами, которые отличают его от другого человека и которые могут быть реализованы несмотря на окружающую привычную для человека повседневность. Об этом справедливо говорил Э. Гидденс, выдающийся современный социальный мыслитель, анализируя структуру общества и место человека в ней: «Если бы субъекта невозможно было постичь иначе, кроме как посредством рефлексивного построения ежедневной деятельности в рамках социальных практик, мы не смогли бы понять механизмы индивидуальности в отрыве от рутины повседневности, в которой существует и которую производит и воспроизводит человек» [4, с. 111].

Подлинная автономия личности в экзистенциалистском понимании заключается в индивидуальной самореализации и самоопределении, которыми обладает каждый человек. Экзистенциалисты доказывали присутствие в человеке этих способностей, отталкиваясь от положения: «Смысл жизни человека — в самореализации». Особенностью подхода экзистенциализма к проблеме человека заключался в том, что человек принимается как сам вырабатывающий свой смысл жизни и «делающий себя». Это подтверждают слова французского философа-экзистенциалиста Ж.-П. Сартра: «Свобода — это как раз то ничто, которое содержится в сердце человека и которое вынуждает человеческую реальность делать себя, вместо того, чтобы просто быть» [5, с. 136].

Хотя экзистенциализм достиг расцвета в середине ХХ в. в Западной Европе как «философия человеческого существования», его идеи продолжают влиять на самосознание современного общества. В основе экзистенциализма К. Ясперса, Ж.-П. Сартра, Н. Бердяева, и в частности М. Хайдеггера — онтология сознания. Эта философия говорит о реальном существовании сознания, о его собственном бытии. «Присутствие (т.е. духовное проявление человека — А.М.) понимает себя всегда из своей экзистенции, возможности его самого быть самим собой или не самим собой. Эти возможности присутствия или выбрало само или оно в них попало или в них как-то уже выросло… Экзистенция

определяет присутствие…» [6, с. 12]. Движущей силой, по Хайдеггеру является сам человек, его индивидуальность, так как «… зов идет от сущего, которое всегда.» сам человек [6, с. 273].

«Экзистенция, как считает Хайдеггер, — это подлинное «я» человека, в котором присутствует индивидуальность» [6]. А индивидуальность требует свободы самореализации человека. Собственно осознание человеком своей индивидуальности, которая «не вписывается» в институциональные формы социальности, а также, свобода самореализации и самоопределения человека и есть то, что мы понимаем под автономией.

Согласно Хайдеггеру, «человек — это Dasein, здесь-бытие, которое он раскрывает в некоторой «ситуации», т. е. в мире вокруг него, выражая собственную «аффективную тональность» в глубине себя самого». Философ наделяет человека «свойством незамкнутости, т.е. возможностью раскрыться в максимально широком пространстве связей (животных и человеческих) тому способу бытия, который делает для него лично осмысленными вещи и встречу с другими «я»» [6, с. 231], хотя эта возможность личности и не исследуется Хайдеггером в процессе ее осуществления.

Согласно экзистенциализму К. Ясперса, «человек свободен преодолеть чуждое человеку бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции, т.е. выхода за пределы реальности. Человек, как существо сверхприродное, трансцендирующее, постоянно стремится переступить собственные границы: границы своих возможностей, своего знания, своей жизни, своего мира». К. Ясперс полагает, что лишь трансценденция человека позволяет ему осуществить свой индивидуализм и сохраняет его достоинство: «Свобода человеческого бытия становится ядром всех его возможностей при руководстве им трансценденцией» [7, с. 449]. М. Хайдеггер также замечает, «что в трансцендировании, удивленном и потрясенном стоянии перед «целым» мира заложена возможность внутреннего преображения, ощущения себя живым человеком и возможность творчества» [6, с. 26]. В самой сущности человека заложено стремление обладать экзистенцией, которая есть возможность самосозидания. В центре личности находится «самость», «духовное я» личности, источник воли и личностного развития. Человек, будучи втянут в вещный мир, обладает возможностью трансформировать его в процессе свободного индивидуального творчества, в результате которого осуществляется самоопределение и самореализация личности. Форма реализации индивидуальности в процессе самоопределения и есть автономия личности.

Экзистенциалисты исходили из того, что человек свободен, если он не умер как личность именно в духовном плане. Душа, т.е. жизненный центр человека, сила, которая будучи бессмертной, очерчивает срок телесного существования, представляет собой экзистенциальное начало, индивидуализирующее человека в обществе, проявляющееся в свободе воли и творчестве. В этом направлении развивал свою концепцию Н. Бердяев, который

вообще считал неприемлемым объединять на каких-либо основаниях свободу и необходимость (природную или социальную). Согласно его концепции подлинная свобода лишается всякого смысла, если есть связь свободы с природной или социальной необходимостью. Материальный мир находится во власти причинности, принудителен, тогда как подлинная свобода безосновна, а детерминированная свобода вовсе не является свободой. Личность в человеке, согласно Н. Бердяеву, «есть победа над детерминацией социальной группы» [1, с. 282].

Н. Бердяев рассматривал свободу личности как проявление ее духа, а не внешней природы. Не личность составляет часть общества, а общество и даже космос — часть и сторона личности. Философ чрезвычайно возвышал личность. Он считал ее более высокой ценностью, чем нация, общество и государство, которые стремятся подчинить себе личность, сделать ее своим орудием: «Личность есть не субстанция, а акт, творческий акт. Личность есть активность, сопротивление, победа над тяжестью мира, торжество свободы над рабством мира. Личность есть усилие и борьба, овладение собой и миром, победа над рабством, освобождение» [3, с. 14].

Н. Бердяев всю ответственность за нестроение мира возлагал на личность, т.к. именно «личность в человеке свидетельствует о том, что мир не самодостаточен, что он может быть преодолен и превзойден» [3, с. 12]. Н. Бердяев утверждал, что человек имеет не только право сопротивляться, но и обязан защищать свою духовную свободу. Он говорил, что в человеке присутствует сверхприродный дух, помогающий реализовать подлинное «я» и в трансцендировании проявить личную автономию: «Свобода и творчество говорят о том, что человек не только природное существо, но и сверхприродное. А это значит, что человек не только физиологическое существо, но и не только психическое существо, в природном смысле слова. Человек — свободный, сверхприродный дух, микрокосм… Свобода есть мощь творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество» [2, с. 442].

Т.о. Н. Бердяев подчеркивает то качество человеческой личности, в которой человек предстает как индивидуальное неповторимое существо. Эта неповторимость личности и является, на наш взгляд, основанием его автономии. Без учета этого качества человек не может быть понят в его сущности.

Свобода человека, по Н. Бердяеву, не укоренена в бытии, она сама наряду с бытием выступает основой всего существующего. «Свобода находится вне причинных отношений», свобода есть творчество, созидание. В своем определении свободы он охарактеризовал ее как «внутреннюю творческую энергию человека», через которую «человек может творить новую жизнь общества и мира» [3, с. 325].

В трактовке теоретико-философских экзистенциалистских концепций человек представлен в отрыве от живого конкретного социального опыта

человеческого существования. Философы-экзистенциалисты отдают абсолютный приоритет «чистому субъекту», отрицая его причинные отношения. Реальность в экзистенциализме представляет собой лишь сопротивление или, по М. Хайдеггеру «сопротивляемость» [6, с. 207].

На наш взгляд, опираясь на экзистенциальные теоретико-философские концепции, утверждающие присутствие в человеке самозаконодательной сверхприродной сущности, являющейся основанием в человеке индивидуального, появляется возможность говорить о реализации индивидуальности и автономии личности в системе конкретной институциональной социальности, которая как бы впитывает в себя жизненный опыт отдельной личности. А затем посредством трансформации самой личности, «вписывающей» себя в наличную социальность, автономия личности проявляется как способность выхода за границы этой институциональной социальности.

Каждая личность является частью социальной реальности, выполняет нормативные функции, взаимодействуя с двумя людьми, хотя процесс достижения внутренней гармонии с окружающим миром, ощущение границ свободной самореализации, ощущение пределов автономии конкретной личности происходит у каждого человека индивидуально. Каждая личность индивидуальна, обладает индивидуальной степенью свободы, имеет индивидуальные границы автономии, несмотря на господствующие социальные нормы, которым она вынуждена подчиняться. Человек считает себя автономным, когда он имеет возможность осуществлять свою индивидуальность, когда он имеет возможность свободно самостоятельно выбирать ту линию жизни, которая отвечает его внутренним истинным желаниям.

Личностная автономия, как мы считаем, должна пониматься как момент абсолютно индивидуального в человеке, как внутренние основы конкретной личности, которые не только потенциально «вложены» в нее, но и реализуются в ее социокультурной реальности. Действительная автономия человека, автономия в собственном смысле этого слова, на наш взгляд, проявляется в его стремлении сохранить свою индивидуальность, своеобразие и сделать эти качества социально значимыми.

Человек наделен родовыми и наследственными характеристиками, которые являются материалом для творческой реализации личности. Рамки, возникающие в результате зависимости личности от природы и общества, истории, непрерывного развития цивилизации и требований прогресса создают трудности, преодолевая и сопротивляясь которым, человек осуществляет творческий поиск в себе единственно личного. Вследствие того, что единственно личное в человеке сугубо индивидуально, возникают критические ситуации, при которых происходит столкновение личных интересов с закрепленными институциональным обществом нормами. Человек уникален и индивидуален, в связи с чем не всегда возможна непосредственная гармония с

общественными институциональными нормами. Возникают различные формы протеста человека против устоявшихся институциональных форм социальности. Так, например, выходя на митинги и демонстрации, человек показывает нежелание находиться в рамках каких-то конкретных действующих социальных институтов. Возникающие «критические ситуации» являются результатом того, что конкретные индивиды, как отмечает Э. Гидденс, самостоятельно индивидуально «встраиваются» в размеренную систему социальной жизни на уровне особого характера взаимосвязи, существующей между жизненным процессом или течением жизнедеятельности индивида, с одной стороны, и спецификой традиционных общественных институтов, с другой [4, с. 111].

Конкретная индивидуальная личность «заброшена» в мир и находится внутри социальных институтов, но при этом благодаря присутствию «сверхприродного экзистенциального духа» обладает способностью быть индивидуальной независимой от этих институтов. Суперинституциональное качество личности обеспечивает свободную самореализацию личности в окружающей ее социальной реальности. В этой самозаконодательной независимости и заключается, как мы считаем, личная автономия каждого конкретного человека.

Итак, в данной статье мы, отталкиваясь от экзистенциалистского понимания неповторимости личности приходим к необходимости рассмотреть его в качестве институциональной реальности, в которой эта единичная субъективность осуществляется, и т.о. находим новую характеристику автономии личности, автономии как потенциальной

суперинституциональности, реализация которой предполагает одновременную трансформацию и самой личности и институциональной реальности, в которой она находится. Данное направление исследования феномена автономии позволяет раскрыть природу человека, обладающей способностью свободной самореализации личности в рамках институциональных форм культурной деятельности.

Изучение автономии личности, таким образом, синтезирует и обобщает исследования в различных сферах знания: философии, политологии, социологии и психологии. Современный этап развития российского общества делает настоятельно необходимым теоретическое решение проблемы способов осуществления индивидуальности личности и закрепления ею своей самозаконодательной сущности в рамках действующих социальных институтов. Поэтому разработка способов осуществления самоопределения человека в институциальной реальности является одной из наиболее важных проблем социальной антропологии. Данное направление изучения понятия автономии, а именно как формирования человеческой индивидуальности и субъективности в рамках институциональных форм культурной деятельности, является чрезвычайно актуальным и важным для современного российского общества. В рамках этого подхода, как нам представляется, должна быть

разработана теоретическая концепция, описывающая условия снижения уровня дисбаланса, вызванного расколом в современном российском обществе между общественными и частными интересами личности, между интересами, преследуемыми представителями разных классов и социальных групп, что на наш взгляд является одной из наиболее значимых проблем социально-гуманитарных наук.

Литература:

1. Бердяев Н. А. Судьба России. Самопознание. Ростов-н/Д: Феникс, 1997.

541с.

2. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Правда, 1989. 607с.

3. Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря. Опыт персоналистической философии. М.: Республика, 1995. 383с.

4. Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. 2-е изд. Москва: Академический проект, 2005. 528 с.

5. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. 4.II. Бытие-для-себя. Гл.1. Непосредственные структуры для-себя. М., Республика, 2000. 640с.

6. Хайдеггер М. Бытие и время. М., «AdMarginem», 1997. 452с.

7. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. 527 с.

Literature:

1 . Berdyaev N. A. Destiny of Russia. Self-knowledge. Rostov N / a: : Phoenix, 1997. 541с.

2 . Berdyaev N. A. Freedom philosophy. Sense of creativity. M: However, 1989. 607с.

3 . Berdyaev N. A. Kingdom of spirit and kingdom of the Caesar. Experience of personalistichesky philosophy. M: Republic, 1995. 383с.

4 . Giddens E. Ustroyeniye of society. Sketch of the theory of a strukturation. 2nd prod. Moscow: Academic project, 2005. 528 pages.

5 . Sartre Zh.-P. Life and anything. Experience of phenomenological ontology. Ch.II. Itself. Гл.1. Direct structures for-. M, Republic, 2000. 640с.

6. Heidegger M. Life and time. M, «AdMarginem «, 1997. 452с.

7. Jaspers K. Sense and purpose of history. M, 1994. 527 pages.

Сущностные характеристики автономности личности

Насколько вы самостоятельны? Могут ли другие люди повлиять на ваши решения? Как часто вы подстраиваетесь под окружающих и умеете ли охранять собственные границы? Многие люди переоценивают степень своей независимости, и это приводит к проблемам с самооценкой. Рассказываем, что такое автономия личности и зачем она нужна.

Что такое автономность в психологии?

Автономность личности — это способность человека регулировать собственное настроение, принимать зрелые решения и отвечать за их последствия. Многие ошибочно считают себя автономными, хотя их действиями руководит общественное мнение, влияние родителей или партнеров, стереотипы мышления.

Психологи выделяют 3 компонента автономии личности:

Осознанность. Это способность понимать свои эмоции и переживания, умение контролировать поток мыслей и отключать его при необходимости.
Спонтанность. Подразумевается умение человека переключаться между состояниями Родителя, Взрослого и Ребенка, тем самым выбирая реакцию на происходящее. Подробнее об эго-состояниях читайте в разделе «Психология».
Искренность. Это умение следовать собственным жизненным ценностям, верность мечтам и желаниям, которая сохраняются вне зависимости от внешних обстоятельств.

Что мешает автономности?

Психологи отмечают, что развитию автономии личности их пациентов часто мешают следующие факторы:

Зависимость от родителей. Авторитарный стиль воспитания подавляет характер и волю ребенка. Вырастая, такие дети не способны к сепарации и остаются зависимыми от родительского мнения. Им кажется, что они строят жизнь самостоятельно, но сознательно и подсознательно продолжают «играть по правилам» родителей. Пример: человек выбирает партнера, который понравится родне, вызовет одобрение матери.
Зависимость от общественного мнения. Дети, растущие в страхе «быть не как все», не преодолевают его и во взрослом возрасте. Ведущим мотивом деятельности становится реальная или мнимая оценка общества: как посмотрят на поступок окружающие, насколько я им удобен и приятен?
Зависимость от партнера. Невозможно достичь автономии личности, если другой человек для вас важнее, чем вы сами. Подобная зависимость в тяжелой форме способна привести к депрессиям и суицидальным мыслям при расставании или гибели возлюбленного.

Абсолютная независимость — это миф. Зрелая и социально активная личность должна соотносить свои поступки и решения с мнением окружающих. Нездоровым такой подход становится в случаях, когда вы:

Зачем нужна автономия?

Развитие самостоятельности сопряжено с трудностями. Приходится учиться выстраивать и удерживать личные границы, что может быть неприятным процессом. Часто легче подчиниться давлению авторитетов и действовать по общепринятым правилам. Зачем идти на жертвы и обретать независимость? Психология выделяет 5 преимуществ автономии личности:

Уверенное достижение целей. Человек с развитой автономией понимает собственные желания, уважительно относится к мечтам и способен к самомотивации для их реализации.
Стабильная самооценка. Индивид трезво оценивает свои сильные и слабые стороны, провалы и поражения не сказываются на самоуважении и самопринятии.
Проактивное мышление.
Автономная личность выбирает реакцию на происходящее, понимает последствия принятых решений.
Уважение к чужим границам. Это упрощает межличностное взаимодействие, помогает строить счастливые отношения.
Постоянный внутренний ресурс. Автономный индивид черпает энергию изнутри. в случае кризисов ему легче мобилизоваться, преодолеть испытания и выйти из них победителем.

Онлайн-тест «Ваш эмоциональный интеллект»

Пройти тест

Как развить автономию?

В идеале, помочь сформировать самостоятельность и осознанность должны родители. Но тревоги, гиперопека, желание тотального контроля часто мешают им научить ребенка быть искренним, спонтанным и ответственным за выбор. Развить автономность в недружелюбной среде (с авторитарными родителями или партнером) сложно, лучше всего обратиться к психологу.

проработать глубинные травмы;
услышать собственные желания;
начать говорить «нет»;
расставлять приоритеты;
восстанавливать внутренний ресурс.

Всё это — необходимые этапы в обретении самостоятельности. Запишитесь на обучение «Практическая психология», чтобы лучше понять, как формируется автономное поведение ребенка и что это дает во взрослом возрасте. Курс подробно разбирает этапы личностного развития, помогает выявить страхи и зависимости, и избавиться от них.

По прохождении программы вы сможете восстановить личные границы, помогать другим сепарироваться от родителей, завершать нездоровые отношения, обретать внутреннюю свободу.

#мышление #сознание #самооценка #саморазвитие

Автономия | Мир Психологии

Автономия

Автономия (от греч. autos — сам + nomos — закон) — (в возрастной психологии) стадия нравственного развития, характеризующаяся способностью личности самостоятельно создавать или выбирать моральные правила для своей жизни и поведения. Иногда автономия рассматривается как третий этап морального развития личности после гетерономии (или конвенциональной морали) и аномии (доморального этапа).

См. также И. Кант, Подростковый возраст.

Словарь-справочник по психоанализу. Лейбин В.

Автономия — независимое функционирование, способствующее саморегуляции психических процессов.

В психоанализе автономия соотносится, как правило, со способностью самостоятельного функционирования Я. Считается, что понятие автономии было введено в психоаналитическую литературу Х. Хартманном (1894–1970), который в работе «Психология Я и проблема адаптации» (1939) сформулировал теоретические положения, согласно которым некоторые состояния и функции Я могут быть автономными и независимыми от непосредственного влияния бессознательных влечений человека. Высказанная им точка зрения вызвала необходимость в переосмыслении представлений З. Фрейда о несчастном Я, находящемся в постоянной зависимости от притязаний со стороны внешнего мира, бессознательных влечений человека (Оно) и внутренней совести (Сверх-Я).

Действительно, в работе «Я и Оно» (1923) З. Фрейд не только рассмотрел связи и отношения Я с внешним миром и внутренними силами, но и показал его незавидную участь. Вместе с тем он говорил как о слабостях, так и о силе Я, которому доверены важные функции устанавливать последовательность психических процессов и подвергать проверке их на реальность. Другое дело, что в «Я и Оно» основной акцент был сделан на раскрытии слабостей Я, что не могло не сказаться на последующих психоаналитических исследованиях. Однако в таких работах, как «Конечный и бесконечный анализ» (1937) и «Очерк о психоанализе» (1938, опубликован в 1940 г.), З. Фрейд писал об изменениях Я и его возможной автономии. Так, в «Очерках о психоанализе» он замечал, что «задача Я – встречать требования, выдвигаемые по трем его связям – с реальностью, с Оно и с Сверх-Я, и вместе с тем одновременно сохранять свою собственную организацию и автономию». При невротических заболеваниях Я человека ослаблено и лишено автономии. Задача психоаналитической терапии состоит в том, чтобы помочь пациенту восстановить душевный порядок, довести психические процессы в его Я до нормального уровня и обеспечить его автономное функционирование.

Если З. Фрейд лишь обратил внимание на возможность автономного функционирования Я, то Х. Хартманн выделил первичную и вторичную автономию функций Я. Первичная автономия функций Я связана с процессами физического и психического развития человека независимо от внешнего влияния. Вторичная автономия – с защитными механизмами, возникающими и действующими в качестве реакции человека на внешнее воздействие.

Исследование первичной и вторичной автономии функций Я осуществлялось Х. Хартманном с точки зрения раскрытия специфики дифференциации и интеграции самих функций и возможностей адаптации человека к существующим условиям жизни. Последующие психоаналитики сконцентрировали внимание на изучении адаптационных способностей человека, нарушении или снижении степени его адаптивности в случае психического расстройства и задачах аналитической терапии по восстановлению и усилению адаптационных возможностей Я. В рамках подобной ориентации возникло направление, получившее название психологии Я (эго-психологии).

Словарь психиатрических терминов. В.М. Блейхер, И.В. Крук

нет значения и толкования слова

Неврология. Полный толковый словарь. Никифоров А.С.

нет значения и толкования слова

Оксфордский толковый словарь по психологии

Автономия — независимость.

предметная область термина

АВТОНОМИЯ / АВТОНОМНОСТЬ (AUTONOMY)

АВТОНОМИЯ И ГЕТЕРОНОМИЯ (autonomy and heteronomy) — сделанное Пиаже разграничение между гетерономией детей и автономией взрослых в психоанализе основывается на контрасте между ИНФАНТИЛЬНОЙ зависимостью детей и независимостью взрослых. Невротическая — зависимость — это состояние, при котором взрослый, который должен быть автономным, чувствует себя гетерономным. «автономия против стыда и сомнения» — такой термин ввел Erikson (1963) для обозначения второй из своих восьми СТАДИЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА . Она приблизительно соответствует АНАЛЬНОЙ СТАДИИ КЛАССИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ , где контроль СФИНКТЕРА означает достижение автономии.

Эмоциональная автономия — избавление от детской эмоциональной зависимости от родителей.

АВТОНОМИЯ ЛИЧНОСТИ — обособленность личности, т.е. способность к самоопределению своих позиций.

АВТОНОМИЯ, ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ Термин Гордона Оллпорта для обозначения обнаруживаемой мотивом или мотивирующей силой тенденции становиться независимыми от вызвавшего их первичного влечения.

назад в раздел : словарь терминов / глоссарий / таблица

Возрастная психология и психология развития
Психология сознания, поведения и личности, дифференциальная психология

Добровольная автономия человека в природной среде

План проведения занятий на учебный год

Главная | Основы безопасности жизнедеятельности

Материалы к урокам

Материалы к урокам ОБЖ для 6 класса

План проведения занятий на учебный год

Добровольная автономия человека в природной среде

Добровольная автономия — это запланированный и подготовленный человеком или группой людей выход в природные условия с определённой целью. Цели могут быть разными: активный отдых на природе, исследование человеческих возможностей самостоятельного пребывания в природе, спортивные достижения и др.

Добровольной автономии человека в природе всегда предшествует серьёзная всесторонняя подготовка с учётом поставленной цели: изучение особенностей природной среды, подбор и подготовка необходимого снаряжения и, главное, физическая и психологическая подготовка к предстоящим трудностям.

Наиболее доступным и распространённым видом добровольной автономии является активный туризм.

Активный туризм характерен тем, что туристы передвигаются по маршруту за счёт собственных физических усилий и несут весь свой груз с собой, включая пищу и снаряжение. Основная цель активного туризма — активный отдых в природных условиях, восстановление и укрепление здоровья.

Туристские маршруты пешеходных, горных, водных и лыжных походов подразделяются на шесть категорий сложности, которые отличаются друг от друга продолжительностью во времени, протяжённостью и технической сложностью. Этим обеспечиваются широкие возможности участия в походах людей с разной подготовкой.

Так, например, пешеходный маршрут первой категории сложности характеризуется следующими показателями: продолжительность похода не менее 6 дней, протяжённость маршрута 130 км. Пешеходный маршрут шестой категории сложности продолжается не менее 20 дней, а его протяжённость не менее 300 км.

Добровольное автономное существование в природных условиях может иметь и другие, более сложные цели: познавательные, исследовательские и спортивные.

В октябре 1911 г. к Южному полюсу почти одновременно устремились две экспедиции — норвежская и британская. Цель экспедиций — впервые достичь Южного полюса.

Норвежскую экспедицию возглавлял Руаль Амундсен, полярный путешественник и исследователь. Во главе британской экспедиции стоял Роберт Скотт — морской офицер, капитан первого ранга, имевший опыт руководителя зимовки на арктическом берегу.

Руаль Амундсен исключительно умело организовал экспедицию и выбрал маршрут движения к Южному полюсу.

Экспедиция Роберта Скотта достигла Южного полюса более чем на месяц позже — 17 января 1912 г. Маршрут движения к полюсу, выбранный Робертом Скоттом, был длиннее, чем у норвежской экспедиции, а погодные условия по маршруту — сложнее. На пути к полюсу и обратно отряду пришлось испытать сорокаградусные морозы и попасть в затяжную пургу. Основная группа Роберта Скотта, которая достигла Южного полюса, состояла из пяти человек. Все они погибли на обратном пути во время пурги, не дойдя до вспомогательного склада около 20 км.

Так победа одних и трагическая гибель других увековечили покорение Южного полюса человеком. Стойкость и мужество людей, идущих к намеченной цели, навсегда останутся примером для подражания.

Француз Ален Бомбар, будучи практикующим врачом в приморской больнице, был потрясён тем, что ежегодно десятки тысяч людей гибнут в море. При этом значительная часть их гибла не по причине утопления, холода или голода, а от страха, от того, что они поверили в неизбежность своей гибели.

Ален Бомбар был уверен, что в море много пищи и нужно лишь уметь добывать её. Он рассуждал так: все спасательные средства на кораблях (шлюпки, плоты) имеют набор лесок и других орудий для рыбной ловли. В рыбе содержится почти всё, в чём нуждается организм человека, даже пресная вода. Пригодную для питья воду можно получить из сырой свежей рыбы, если пожевать её или просто выдавить из неё лимфатическую жидкость. Морская вода, употребляемая в небольшом количестве, может помочь человеку спасти организм от обезвоживания.

Чтобы доказать правильность своих выводов, он в одиночку на надувной лодке, снабжённой парусом, провёл в Атлантическом океане 60 дней (с 24 августа по 23 октября 1952 г. ), живя только за счёт того, что он добывал в море.

Это была полная добровольная автономия человека в океане, проведённая с исследовательской целью. Ален Бомбар своим примером доказал, что человек может выжить в море, используя то, что оно может дать, что человек многое способен вынести, если не потеряет силы воли, что он должен бороться за свою жизнь до последней надежды.

Ярким примером добровольной автономии человека в природной среде со спортивной целью может служить рекорд, который установил Фёдор Конюхов в 2002 г.: он пересёк Атлантический океан на одиночной гребной лодке за 46 сут. и 4 мин. Прежний мировой рекорд пересечения Атлантики, принадлежавший французскому спортсмену Эммануилу Куанду, был улучшен более чем на 11 сут.

Гребной марафон Фёдор Конюхов начал 16 октября с острова Ла Гомера, входящего в группу Канарских островов, а 1 декабря финишировал на острове Барбадос, входящем в группу Малых Антильских островов.

К этому плаванию Фёдор Конюхов готовился очень долго, накапливая опыт экстремальных путешествий. (На его счёту свыше сорока сухопутных, морских и океанских экспедиций и воехождений и 1000 сут. одиночного плавания. Он сумел покорить Северный и Южный географические полюсы, Эверест — полюс высоты, мыс Горн — полюс яхтсменов-парусников.) Путешествие Фёдора Конюхова — это первый в истории России успешный гребной марафон по Атлантическому океану.

Любая добровольная автономия человека в природе помогает ему развить в себе духовные и физические качества, воспитывает волю в достижении поставленных целей, повышает его способности переносить различные жизненные невзгоды.

Проверьте себя

Какую цель преследовал Ален Бомбар, проведя 60 дней в автономном пребывании в океане? Добился ли он, на ваш взгляд, желаемых результатов? (При ответе можно использовать книгу французского писателя Ж. Блона «Великий час океанов» или книгу самого А. Бомбара «За бортом»)

После уроков

Прочитайте (например, в книгах Ж. Блона «Великий час океанов» или «География. Энциклопедия для детей») описание экспедиций Руаля Амундсена и Роберта Скотта к Южному полюсу. Ответьте на вопрос: почему экспедиция Амундсена прошла успешно, а Скотта закончилась трагически? Ответ запишите в виде сообщения в дневнике безопасности.

Найдите с помощью Интернета (например, на сайте Фёдора Конюхова) или в библиотеке материалы об одном из последних рекордов Фёдора Конюхова и ответьте на вопрос: какие качества Фёдора Конюхова вы считаете наиболее привлекательными? Подготовьте небольшое сообщение на эту тему.

Добровольная автономия человека в природной среде

Добровольная автономия человека в природной среде

Наиболее доступным и распространённым видом добровольной автономии является активный туризм.

Руаль Амундсен исключительно умело организовал экспедицию и выбрал маршрут движения к Южному полюсу. Верный расчёт позволил отряду Амундсена избежать на своём пути сильных морозов и затяжных метелей. Норвежцы достигли Южного полюса 14 декабря 1911 г. и вернулись обратно. Поход был совершён в сжатые сроки, в соответствии с графиком движения, определённым Амундсеном, в пределах антарктического лета.

Чтобы доказать правильность своих выводов, он в одиночку на надувной лодке, снабжённой парусом, провёл в Атлантическом океане 60 дней (с 24 августа по 23 октября 1952 г.), живя только за счёт того, что он добывал в море.

Автономия воли и свобода выбора в антипсихиатрическом проекте Т. Саса

скачать Автор: Антипов А. В. — подписаться на статьи автора
Журнал: Философия и общество. Выпуск №4(89)/2018 — подписаться на статьи журнала

DOI: https://doi.org/10.30884/jfio/2018.04.07

В статье рассматриваются вопросы автономии, свободы и ответственности, разрабатываемые Т. Сасом в контексте антипсихиатрического движения. Автономия, как более общее понятие, включающее в себя определенное понимание свободы и ответственности, полагается не просто состоянием, в котором человек находит себя, но тем, что обретается посредством определенных действий, а потому предполагает непосредственное участие человека и приложение сил. Автор акцентирует внимание на том, что в работах указанного мыслителя автономия выступает не в качестве некоторой данности, присущей человеку от рождения просто потому, что он человек, но является результатом приложения усилий и активных действий субъекта.

Ключевые слова: антипсихиатрия, автономия, ответственность, свобода, право быть оставленным в покое, суицид.

The article considers issues of autonomy, freedom and responsibility, developed by T. Szasz in the context of the anti-psychiatric movement. Autonomy, as a more general concept, implying certain understanding of freedom and responsibility, is not simply a state in which a person finds himself, but it is a state which is acquired by means of certain actions, and therefore presupposes an individual’s direct participation and application of forces. The author emphasizes that in this thinker’s works the autonomy does not emerge as a certain datum inherent in a person from birth simply because he is a human, but is a result of the subject’s efforts and active actions.

Keywords: anti-psychiatry, autonomy, responsibility, freedom, right to be let alone, suicide.

Основным положением, на котором Т. Сас выстраивает свой проект антипсихиатрии, является понимание душевной болезни

в качестве метафоры, которая может применяться в первую очередь для обозначения поведения, которое не соответствует общественным установлениям. Однако следует заметить, что для Т. Саса утверждение о метафоричности душевной болезни в том виде, о котором говорит психиатрия, не означает, что за этим понятием ничего не стоит. «Человеческое страдание и несчастья существуют; существуют конфликты и насилие; существует подавленное сексуальное и социальное поведение» [Szasz 1974: VIII]. Для Т. Саса категория душевной болезни принимает иное значение, которое, по его мнению, помогло бы снять одно из противоречий психиатрии. Состоит оно в том, что для психиатрии характерна двойственность. С одной стороны, психиатры пытаются найти объяснение душевных болезней в неврологическом дефекте, в болезни мозга, но в таком случае это должны быть болезни тела, а не психики [Idem 1971: 12]. Т. Сас полагает, что, говоря о заболевании, всегда имеется в виду болезнь тела, то есть набор определенных проявлений и симптомов, за которыми стоит некоторое физиологическое расстройство. С другой стороны, психиатрия настаивает на том, что душевная болезнь – это нарушение поведения, проступок, который «нарушает этические, политические и социальные нормы» [Ibid.: 17] и наказывается помещением в психиатрическую больницу. Поэтому Т. Сас предлагает иное толкование психического заболевания, которое отделяет понятие душевной болезни от медицинских практик и стремления найти объяснение поступкам людей и их проблемам через исследование (зачастую бесплодное) нарушений в работе тела человека. «Понятие “психическое заболевание” – это семантическая стратегия медикализации экономических, моральных, индивидуальных, политических и социальных проблем» [Idem 2003: 115].

Таким образом, антипсихиатрический проект Т. Саса сосредоточен вокруг двух основных положений: 1) понимания душевной болезни в качестве метафоры; 2) освобождения индивида из-под гнета терапевтического государства и фармакратии (под этими терминами понимается политическое слияние государства и медицины, которое позволяет рассматривать возникающие проблемы в качестве медицинских и использовать инструменты медицины для их устранения [Власова 2014: 289–290]). Т. Сас стремится вернуть человеку его свободу, избавившись от принуждения со стороны государства, и дать человеку возможность обрести право быть другим, отличаться от установленных в обществе норм, не боясь быть за это подвергнутым наказанию. Поэтому Т. Сас постулирует особую категорию – право быть оставленным в покое, которое направлено против применения принудительного психиатрического воздействия. Это право, как считает Сас, основано на том, что человек может отказаться от лечения и медицинского вмешательства, если считает, что у него есть на это причины. Он проводит аналогию с тем, что человек имеет право отказаться от лечения, даже если его причины иррациональны, просто потому, что забота о здоровье является личным делом каждого отдельного пациента [Szasz 2002: 109]. Так же как человек может отказаться от терапевтического лечения, он должен иметь возможность отказаться и от психиатрического лечения. Однако наличие права на некоторое действие не означает, что это действие является морально приемлемым или разрешаемым [Idem 2007: 91]. Это означает только то, что у государства нет права или власти вмешиваться через запреты и наказания в решения, которые человек принимает относительно собственного здоровья и благополучия, даже если эти решения носят фатальный характер [Idem 2002: 110]. Таким образом, отделяется возможность применения государственной силы от того круга индивидуальных решений, которые подвластны только непосредственной личности. Именно посредством этих решений человек определяет, что имеет значение для его здоровья, а что нет, и у него есть полное право воплощать свои представления в жизнь, не оказываясь под принуждением со стороны государства или других людей. Эти два аспекта – право быть оставленным в покое и принятие свободных решений относительно своего здоровья – являются характеристиками индивидуальной автономии.

Помимо указанных аспектов, понятие автономии, которое использует Т. Сас в своих работах, приобретает еще две качественно важные характеристики.

Первая характеристика, как указывает один из исследователей творчества Т. Саса Я. Полс, состоит в том, что автономия может быть достигнута только через совершение определенных усилий [Pols 2005: 75], которые могут выражаться в «постоянном развитии, обучении, в непрерывной ответственности за свое поведение» [Власова 2014: 265]. В данном случае автономия понимается не изначально данной характеристикой, которой обладает каждый человек вне зависимости от приложения собственных действий. Ею обладает только тот, кто смог ее «заслужить». Такое положение выглядит несколько странно и только добавляет путаницы к проблеме применения понятия «автономия» к определенному человеку в каком-то конкретном случае, но можно предположить, что для Т. Саса это не просто утверждение необходимости действовать для того, чтобы обрести свою автономию, человечность или моральность. Данный вариант предполагает свободное действие и самоопределение зачастую вопреки принятым общественным установлениям. В «Фабрике безумия» автор указывает, что одним из синонимов личной автономии является также «поведение вопреки желаниям и обычаям “просвещенного большинства”» [Сас 2008: 326], а значит, обретение автономии человеком оказывается связанным с его осознанием процессов, происходящих в обществе, критическим их осмыслением, а также определением своего положения в этом обществе, принятием ответственности за свои поступки и действия. Несмотря на подобное встраивание в теоретический контекст исследования, все же остается непонятным, каким образом утверждение о необходимости приложения усилий по достижению автономии может быть использовано в конкретных кейсах, например, при рассмотрении взаимоотношений между врачом и пациентом в стадии терминального выбора, хотя, несомненно, с точки зрения индивидуального мировоззрения подобное положение может иметь позитивное значение.

Вторая особенность автономии в понимании Т. Саса состоит в том, что степень автономности личности зависит от ее включенности во взаимодействия между людьми. Можно предположить, что согласно данной мысли человек может быть представлен находящимся между двумя полюсами: на одном – абсолютная автономия, свобода и ответственность, но нет никаких межличностных связей, уменьшающих степень автономии, будь то дружба, семья, родственные взаимодействия и т. д., на другом полюсе человек выступает как бесправная и полностью зависимая часть общностей, а его действия полностью определены установленными общественными положениями. Это идеальные модели, хотя, наверное, можно найти немногочисленные примеры и абсолютно автономного человека, отказавшегося от любых взаимоотношений с людьми, и полностью зависимого от окружающих его социальных связей. Предполагается, что человек балансирует всегда где-то между и его положение не является чем-то раз и навсегда зафиксированным, а подвержено изменениям, основанным на принятии определенных решений и признании за них ответственности. Как указывает Т. Сас, «мы ограничиваем нашу автономию каждый раз, когда даем обещания или заключаем договор, например, вступая в брак» [Szasz 2007: 124]. С другой же стороны, как он замечает, автономия способствует обособлению человека от других людей [Idem 2002: 111].

Поэтому автономия, которая приобретается посредством приложения усилий и степень которой может быть изменена, становится не просто одним из принципов, на которых выстраивается взаимодействие между людьми, а выступает в качестве объекта ответственности самого человека. Такая автономия не просто требует уважения по причине того, что является основанием свободных действий человека, но потому, что она приобретается посредством осознанных и целенаправленных действий, работы над собой.

Автономия, помимо указанных характеристик и особенностей, выражаемая также через самоопределение [Idem 1977: 81] и основанная на самодисциплине и способности контролировать свое поведение [Idem 2002: 111], оказывается под угрозой с двух сторон.

В первую очередь автономия в подобном понимании является угрозой государству и власти, потому что обособляет человека, позволяет ему быть независимым и самодостаточным, и тем самым противопоставлена государственному патернализму. Т. Сас указывает, что отношения между государством и отдельным человеком в самом общем виде выглядят следующим образом: в качестве отдельной личности человек желает максимизации своих прав и свобод, подразумевая невмешательство государства в осуществление своих намерений, но в качестве части некоторой общности или группы человек стремится обеспечить свою безопасность [Ibid.: 110]. Поэтому власть может пытаться ограничивать автономию личности, но делать это не напрямую, а посредством использования методов, с помощью которых личность лишается возможности реализовывать свои свободные действия. В качестве примера в данном случае может быть использован вопрос о самоубийстве, о возможности его совершения и моральной допустимости, который в указанном контексте, как замечает Т. Сас, переходит в вопрос о степени государственного вмешательства в личное дело каждого: «С момента приобретения силы саморефлексии в процессе взросления мы ответственны за то, как мы живем и как умираем. Возможность убить себя присуща человеческому существу» [Szasz 2011: 3]. Поэтому для исследователя вопрос о самоубийстве является вопросом о степени влияния государства на процесс осуществления свободного выбора между жизнью и смертью. С этой стороны главная задача Т. Саса – показать, что «морально и политически непозволительно использовать принудительную силу государства для вмешательства в осуществление самоубийства» [Idem 2002: 108].

Государство перестает вмешиваться напрямую, например, через уголовное законодательство, но использует косвенные методы, применение которых становится возможным вследствие медикализации самоубийства. Последняя, по выражению В. Минеева, опасна тем, «что превращает смертность из предпосылки выбора в гарантию его отсутствия: усилия направлены на то, чтобы максимально формализовать, бюрократизировать, автоматизировать процедуру терминального выбора, т. е. изгладить саму его возможность, и вновь подчинить нас старинному обычаю, “запретить человеку творить себя”» [Минеев 2003: 112]. Это вмешательство объявляется превенцией суицида, выполняющей функцию социального контроля, посредством которой человек лишается возможности реализации своего свободного выбора.

С другой стороны, угроза автономии исходит от самого человека. Связано это может быть с тем, что, по Сасу, способность совершать выбор без принуждения, то есть возможность осуществлять свободные действия, предполагает принятие ответственности за осуществленное. Зачастую же подобное принятие может оказаться проблемой, а стремление избежать моральной ответственности окажется сильнее, чем желание быть независимым, самодостаточным, то есть автономным. Подобное избегание может происходить и посредством использования понятия «психическое заболевание», потому что оно позволяет человеку не отвечать за свое поведение [Pols 2005: 78], оправдывая его неспособность поступить иначе следствием объективных причин.

Конечно, такое понимание автономии не совершенно и, например, не учитывает варианты событий, в которых человек перестает быть полноценной ответственной личностью, а остается только работающим организмом, чье существование зависит от работы определенных систем (например, при нахождении в вегетативном состоянии). В подобных случаях находящийся без сознания человек не способен исполнять свою роль автономного существа, осознающего свою свободу и ответственность за собственные действия, но указанное понимание автономии может служить базовым принципом, на основании которого возможно рассмотрение определенных конкретных случаев, в которых действующий человек находится в сознании и способен реагировать на внешний мир.

Также понимание автономии, при котором человеку необходимо совершить определенные действия по ее достижению, тем самым получая контроль над своей жизнью, может рассматриваться как направленное на моральное совершенствование человека. В данном случае понятие автономии, как уже было отмечено, оказывается тесно связано с ответственностью, которая налагается за совершение свободных действий. Важным является то, что реализация данного принципа приводит к необходимости рассматривать каждого индивида в качестве личности, способной нести ответственность за собственные действия и за последствия, к которым привело совершение данных действий.

Литература

Власова О. Антипсихиатрия: социальная теория и социальная практика. М. : Изд. дом ВШЭ, 2014.

Минеев В. Уход из жизни. Социально-философский ракурс. Красноярск : КГПУ, 2003.

Сас Т. Фабрика безумия: сравнительное исследование инквизиции и движения за душевное здоровье. Екатеринбург : Ультра. Культура, 2008.

Pols J. The Politics of Mental Illness: Myth and Powers in the Work of Thomas S. Szasz. N. p., 2005.

Szasz T. Law, Liberty and Psychiatry: An Inquiry into the Social Uses of Mental Health Practices. New York : Collier Books, 1971.

Szasz T. The Ethics of Psychoanalysis: The Theory and Method of Autonomous. London : Routledge and Kegan Paul, 1974.

Szasz T. The Theology of Medicine: the Political-Philosophical Foundations of Medical Ethics. N. p. : Harper Colophon Books, 1977.

Szasz T. Fatal Freedom: The Ethics and Politics of Suicide. Syracuse, NY : Syracuse University Press Edition, 2002.

Szasz T. Pharmacracy: Medicine and Politics in America. Syracuse, NY : Syracuse University Press, 2003.

Szasz T. The Medicalization of Everyday Life: Selected Essays. Syracuse, NY : Syracuse University Press, 2007.

Szasz T. Suicide Prohibition: The Shame of Medicine. Syracuse, NY : Syracuse University Press Edition, 2011.

Размещено в разделах

Авторы →
Антипов А. В.
Журналы →
Философия и общество →
Выпуск №4(89)/2018
Журналы →
Философия и общество →
Индекс статей

Системы искусственного интеллекта и уважение автономии человека

Введение

Относительно ясно, что технология искусственного интеллекта может изменить условия человеческой автономии, и было бы удивительно, если бы это изменение не могло быть отрицательным или положительным. Чем более распространенной становится технология ИИ, тем важнее понимать ее этические последствия. И поскольку, действительно, «цифровые технологии в настоящее время опосредуют большую часть человеческого опыта» (Calvo et al., 2020), технология ИИ уже довольно распространена. От систем принятия решений и рекомендаций до технологий самоотслеживания и автономных транспортных средств системы ИИ могут оказывать более или менее тонкое, но, тем не менее, далеко идущее влияние на то, как люди рассуждают и ведут себя.

Неудивительно, что человеческая автономия была признана неотъемлемой частью дизайна, ориентированного на человека, и использования ИИ, что само по себе является центральной ценностью, гарантирующей защиту от возможных пагубных последствий технологий (Anderson and Rainie, 2018). Действительно, защиту автономии можно рассматривать как отдельную ценную цель в алгоритмических системах принятия решений, концептуально отличную от других ценностей, таких как справедливость. Человеческая автономия в этом смысле является этической ценностью сама по себе, обосновывающей право на самоопределение и соответствующие обязанности других агентов (например, невмешательство и запрет на подчинение). Хотя этика ИИ связана не только с автономией, автономия актуальна во многих отношениях, не в последнюю очередь потому, что она тесно переплетена с другими ценностями, такими как конфиденциальность (Lanzing, 2016; Lanzing, 2019).), прозрачность (Rubel et al., 2021) и человеческое достоинство (Riley and Bos, 2021).

Существующие исследования выявили несколько проблем, связанных с автономностью систем ИИ, в том числе способы, которыми различные системы могут подрывать или ограничивать автономию человека. Технологии искусственного интеллекта уже используются для динамической персонализации среды выбора человека, патерналистского подталкивания, обмана и даже беспрецедентного манипулирования поведением (Yeung, 2017; Susser et al., 2019). Растущее уважение к алгоритмическим системам в различных процессах принятия решений поднимает вопрос о том, можно ли считать выбор пользователя подлинным и не ослабит ли эта тенденция нашу способность к самоопределению (см. Danaher, 2018). Кроме того, можно задаться вопросом, учитывая, что алгоритмические методы принятия решений основаны на данных прошлого и группового уровня, могут ли они действительно быть чувствительными к способности человека создавать свою собственную жизнь (см. Kaminski, 2018)?

В этой статье обсуждаются эти вопросы наряду с другими эффектами, которые системы ИИ могут оказывать на автономию человека . Мы начнем с теоретического обсуждения человеческих аспектов автономии вне контекста ИИ, а затем обсудим, как ИИ может стать бременем для человеческой автономии. Естественно, хорошо охарактеризовать автономию перед оценкой потенциального влияния на автономию, но, что более важно, разработка многомерной модели автономии дает список вопросов: как ИИ предположительно или на основе литературы может повлиять на то или иное измерение автономии ( включая такие косвенные эффекты, как роль культурных ресурсов в автономии)? Мы фокусируемся главным образом на системах принятия решений и рекомендациях, хотя мы ожидаем, что наши выводы соответствующим образом обобщаются и на другие технологии. Мы согласны с Rubel et al. (2020), которые утверждают, что «полная картина моральной значимости алгоритмических систем требует понимания алгоритмов, поскольку они связаны с агентностью, автономией и уважением к людям». Наш метод — это философское размышление и построение моделей, руководствуясь существующей литературой по этике ИИ и философии человеческой автономии.

В исследовании будет рассмотрено, что право на самоопределение подразумевает для этики разработки и использования систем ИИ. Мы подходим к этому вопросу двояко: во-первых, изучая, какое уважение к автономии требуется от других моральных агентов, и выдвигая гипотезу о том, что аналогичные нормативные требования применимы к системам ИИ, и, во-вторых, изучая другие предпосылки автономии и наблюдая, как системы ИИ могут поддерживать или предотвратить эти предпосылки. Возникает, надеюсь, детальная и философски мотивированная картина нормативных требований, предъявляемых личной автономией в контексте алгоритмических систем, начиная от пользовательского уровня и заканчивая институциональными и социальными соображениями. Насколько нам известно, в литературе не предлагалось столь же исчерпывающих описаний личной автономии в отношении ИИ.

Более подробно статья построена следующим образом. В аспектах автономии: возможности, требования, уважение, самоуважение, упражнения и ресурсы мы обсуждаем различные аспекты автономии и предлагаем пересматриваемую многомерную модель составляющих аспектов и предпосылок автономии человека, которая структурирует обсуждение на протяжении. Рассматриваемые здесь параметры автономии включают 1) потенциальные и развитые способности к самоопределению, 2) нормативные требования или обязанности уважать и поддерживать человеческую автономию, 3) реляционные аспекты автономии, в первую очередь признание и уважение со стороны других, 4) самоопределение. уважение и 5) осуществление своей автономии. Кроме того, 6) различные материальные, экономические, правовые, культурные и информационные ресурсы могут пониматься как составляющие необходимые условия для автономии, хотя сами по себе они не составляют автономию. В Этика в отношении неагентов: нормы должны быть и квазиуважение , мы спрашиваем, можно ли сказать, что системы ИИ буквально уважают автономию. По нашему мнению, хотя системы ИИ не являются моральными агентами (по крайней мере, в настоящее время) и, следовательно, не могут иметь обязанностей или буквального уважения или неуважения, они регулируются так называемыми «должны быть нормами». В Межличностное неуважение и нарушения со стороны систем ИИ мы подробно рассматриваем нарушения автономии от имени других людей и соответствующие нарушения со стороны систем ИИ. Мы перечисляем множество таких нарушений, но ограничиваем более подробное обсуждение тремя вопросами, которым уделялось особое внимание в литературе по системам принятия решений и рекомендациям: принуждение и манипуляция в контексте систем ИИ, когнитивная гетерономия и прямое непризнание автономии человека. В Предпосылки и социотехнические основы автономии , обратимся к материальным, экономическим, культурным и информационным предпосылкам, составляющим социотехническую основу автономии. Заканчиваем выводами ( Заключение ).

Аспекты автономии:

Возможности, Требования, Уважение, Самоуважение, Упражнения,

Ресурсы

системы могут иметь автономию человека. Мы делаем бесспорное предположение, что человеческая автономия по крайней мере возможна на более ранних этапах истории без технологии ИИ и что большая часть того, что мы знаем о человеческой автономии, относительно независима от ИИ. Некоторые теоретики предлагают относительно минимальную [или «облегченную, экуменическую» (Rubel et al., 2021)] концепцию автономии, чтобы максимизировать совместимость с конкурирующими взглядами. Мы надеемся предложить максимально информативное описание автономии, которое, надеюсь, будет полезным даже для тех, кто при рассмотрении не принимает все перечисленные здесь аспекты как подлинные аспекты автономии. Это пересматриваемая модель, стремящаяся быть относительно всеобъемлющей.

Описанная здесь модель содержит следующие аспекты автономии: 1) потенциальные и развитые способности к самоопределению; 2) нормативные требования или обязанности других (и самого себя) уважать и поддерживать свою автономию; 3) признание или уважение со стороны других в ответ на такие требования и автономия отношений, которую это составляет; 4) самоуважение и другие формы позитивного самоотношения; 5) перформативный аспект реализации или фактического использования способностей. Кроме того, 6) различные материальные, экономические, правовые, культурные и информационные ресурсы могут пониматься как составляющие необходимые предпосылки для автономии в этих измерениях (эти дополнительные условия и ресурсы будут более подробно обсуждаться в 9).0011 Предпосылки и социотехнические основы автономии , первые пять аспектов в этом разделе). Все вышеупомянутые аспекты необходимы для полной автономии, и ни один из них сам по себе не является полной картиной, хотя иногда выдвигаются однобокие теории, подчеркивающие только один из них. Как мы увидим, ИИ может иметь разное значение в этих измерениях.

Прежде чем мы продолжим, стоит отметить, что человеческая автономия здесь отличается от минимального «инженерного» смысла функциональная автономия , которая относится к способности системы работать независимо, без контроля со стороны внешних агентов. Функциональная автономия может быть приписана животным от пчел до буйволов и некоторым машинам, таким как роботы-пылесосы. Человеческая автономия в том виде, в каком мы ее понимаем, является более требовательным понятием автономии как самоопределения или самоуправления: она включает в себя функциональную автономию наряду с адекватной степенью контроля над своими инстинктами и импульсами, чего нет у большинства животных. Это форма личной автономии, которой люди пользуются, по крайней мере, потенциально и в той или иной степени, и она необходима для концепции (моральной) ответственности (см., например, Ripstein, 19).99). Это связано с практической рациональностью, на которую способны люди: способностью оценивать причины для действий и добиваться того, что считается ценным, и способностью говорить «нет» иррациональным импульсам. Мы не занимаем здесь позицию между соперничающими теориями практической рациональности, но отмечаем, что практическая рациональность тесно связана с личной автономией. Хотя многие животные и разумные машины могут использовать инструментальные рассуждения, они не способны взвесить ценность новых целей, а их основные цели обеспечиваются инстинктами или программами. Кроме того, мы не сосредотачиваемся на коллективной, моральной или политической автономии или на простом (ошибочном) смысл автономии (ср. Pirhonen et al., 2020), поскольку это свойство отличается от самой личной автономии, хотя поощрение чувства автономии отдельных лиц также является необходимым условием для проектирования и использования систем ИИ (и, как мы примечание ниже, самоуважение включает в себя ощущение себя как автономного существа и, возможно, является составным аспектом полной автономии). Соответственно, мы не обсуждаем эмпирические исследования восприятий автономии в контексте ИИ. В центре нашего внимания прежде всего философские, теоретические и концептуальные аспекты. Однако предложенная модель может служить концептуальной основой для будущих эмпирических исследований, в том числе опыта автономии людей.

Возможности и требования

Самоуправление, самоуправление или самоопределение ( autos , «сам» и nomos , «правление») суть автономии: «Способность к самоуправлению включает в себя способность развивать свою собственную концепцию ценности и смысл того, что имеет значение, [развивать] ценности, которыми будут руководствоваться свои действия и решения, и принимать важные решения о своей жизни в соответствии с теми ценностями, которые он считает нужными» (Rubel et al. др., 2020, 550). Личностная автономия у людей обычно понимается как этот тип агентского самоуправления или самоопределения. В принципе автономия — это уместное наречие («автономно») для всего спектра человеческих мыслей и действий. Объекты самоуправления включают в себя убеждения, совещательные процессы и другие руководящие принципы действия, такие как ценности и желания, а также конкретные действия, такие как выбор среди альтернатив или согласие на вмешательство или руководство со стороны других. Соответственно автономность охватывает познавательных и практических аспектов.

Почему следует уважать или поощрять автономию? Краткий ответ заключается в том, что просто потому, что автономия как самоуправление является ценной вещью, а все ценные вещи следует уважать или поощрять, и автономия не является исключением из этого правила (Raz 2001). Можно добавить, что автономия важна не только сама по себе, но и как одна из важнейших составляющих благополучия, по крайней мере, согласно так называемой «теории самоопределения» или ТСД (Ryan, Deci, 2017). и как важная, но не единственная составляющая человеческого достоинства (Riley and Bos, 2021). Автономию следует уважать, потому что автономия ценна сама по себе и ценна как составляющая благополучия и человеческого достоинства.

Чья автономия достойна уважения? Это может показаться запутанным вопросом — ведь каждый автономен, верно? На первый взгляд, ответ «каждый, кто по сути автономен, имеет право на уважение и защиту его автономии» может показаться уместным, но оказывается, что он имеет моральную лазейку: предположим, что некоторые люди (в силу дискриминационного воспитания, скажем) не могут стать автономными и, таким образом, фактически не ведут автономную жизнь. Если право на уважение автономии имеют только те, кто «фактически автономен», то у нас нет морального основания критиковать такую дискриминацию как нарушение автономии (нарушение заключается в том, что жертвам не разрешается быть или стать автономным). Средство правовой защиты — обратиться к способностей и потенциалов , даже заторможенных, как основания нормативных требований (Laitinen, 2007). Емкости — это первый аспект автономии в нашей модели.

Итак, нравственные требования уважения и признания автономии 1) основаны на способностях: способности человека к самоопределению позволяют вести качественно иную, ценностную форму жизни, где человек формирует свои собственные оценки и действует соответственно. Способности обосновывают право на самоопределение и обязанности других уважать его (и, возможно, даже обязанность уважать себя как агента, способного на самоопределение). Социальное признание и взаимодействие являются важными посредниками, способствующими развитию и реализации человеческих способностей. Нормальные люди рождаются с числом 9.0011 потенциальная способность к самоопределению, в которой воспитание и упражнения созревают в развитую « полную » способность в какой-то момент между младенчеством и взрослой жизнью. «Полнота» способности определяется как «свойство диапазона» (Rawls, 1971), т. е. достаточная способность к самоопределению. Агенты с развитыми способностями имеют (в отличие от детей) полное право на самоопределение и способны нести полную ответственность за свои поступки. Если человек имеет меньшую дееспособность (из-за возраста или инвалидности), он имеет право на принять участие в самостоятельном управлении своей жизнью. Способности к самоопределению податливы в межличностном и контекстуальном плане (см. Mackenzie and Stoljar, 2000). Стадия развития автономии, безусловно, является особым этапом в жизни, когда эффекты ИИ или цифровой среды вызывают особую озабоченность (ЮНИСЕФ, 2021).

Неправильное развитие врожденных потенциалов, вследствие чего человек не развивает полную способность к полному самоопределению, может быть вызван различными факторами. Например, у человека могут отсутствовать культурные модели или социальная поддержка, ему могут активно мешать стать автономными (например, подумайте о репрессивных структурах и дискриминации по признаку пола, «расы» или касты) ¹ , либо человек может страдать от интериоризированного чувства неполноценности и отсутствия необходимого самоуважения.

Какие виды нормативных требований предъявляются к автономии? Широко признано, что требования являются строгими обязанностями, а не просто необязательными причинами для действий, которые можно принять или не принять. Только более строгие обязанности могут преобладать над обязанностью уважать автономию каждого: это весомые prima facie обязанности, которые можно отменить, но только по более весомым соображениям. Итак, второй аспект в нашей модели – это обязанности и соответствующие права. 2) Нормативные требования, которые порождает автономия, — это обязанности и соответствующие права. Неправильно относиться к кому-то как к неспособному к самоуправлению, если способности есть; неправильно относиться к кому-то как к человеку, не имеющему потенциала для развития способностей, если потенциалы есть. Надлежащее уважение или признание автономии – это prima facie моральное обязательство , с которым все повсеместно сталкиваются в отношении всех остальных: автономия является важным аспектом универсального человеческого достоинства и создает универсальные требования. (В разделе «Этика в отношении неагентов: нормы должны быть и квазиуважение» ниже мы обсудим, в каком смысле можно сказать, что системы ИИ сталкиваются с нормативными требованиями или «реагируют» на них, поскольку они не являются моральными. агенты.)

Уважение и самоуважение

Следующие два аспекта в нашей модели возникают из наблюдения, что автономия имеет реляционный аспект. Уважение со стороны других отчасти составляет автономию, и то же самое относится к самоотношениям: оно также составляет еще один аспект автономии.

Важность 3) межличностного уважения или признания тесно связана с тем фактом, что люди рождаются просто как потенциально автономные личности и нуждаются в признании и уважении для развития своей способности к самоопределению. Совершенно неправильно и дискриминационно систематически блокировать некоторых людей (из-за их пола, «расы» или касты) в развитии их способности к самостоятельной жизни. Когда другие отвечают, признавая человека автономным и уважая его, реляционный аспект автономии формируется. Это может принимать форму простого «тонкого» уважения на расстоянии (не мешающего им жить автономно), или это может быть вопрос «более плотного» взаимодействия (которое поддерживает развитие автономности). Согласно теориям реляционной автономии, этот социальный аспект является непосредственно конститутивным для автономии, а не просто предварительным условием ее развития в виде упражнений (Honneth, 1995; Mackenzie and Stoljar, 2000; Kauppinen, 2011). Как правило, это рассматривается как один из аспектов автономии, наряду со способностями и их использованием — общественное признание — это еще не все, что нужно для автономии. Уместными контрастными случаями являются непризнание и непризнание (неуважение).

Одно из различий в реляционном или социальном аспекте автономии состоит в том, что между прямым уважением и косвенным поощрением автономии. В алгоритмическом и цифровом контексте уважение (или квазиуважение) к автономии человека может быть вопросом внутреннего функционирования или конкретных функций социотехнических систем, тогда как косвенное продвижение или препятствие связано с непреднамеренными последствиями широкого использования технологий. Первые вопросы относятся, например, к значимости согласия, к альтернативам, доступным для отдельных лиц, к предоставляемой им информации, а также к контролю отдельных лиц над своими данными и способам их использования. Последнее включает в себя способы, которыми алгоритмические технологии и социотехнические практики в более широком смысле влияют на практическую личную автономию людей (способности к) путем воздействия, например, на доступные альтернативы для жизни. Степень, в которой технологическое посредничество в более широких социальных, материальных и политических отношениях способствует или создает препятствия для самоопределения индивидов, конечно, является неотъемлемой частью того, как формируются коллективная, демократическая и моральная автономия соответственно. (И, как уже упоминалось, мы обсудим ниже в Этика в отношении неагентов: нормы должны быть и квазиуважение могут ли системы ИИ напрямую признавать или уважать человеческую автономию, или лучше говорить о квазиуважении. ) Другое важное различие заключается в том, что между межличностными ( неформальное, горизонтальное) и институциональное (формальное, юридическое, вертикальное) признание автономии. В принципе все формы уважения могут принимать институциональную форму, и прежде всего юридическое признание.

В соответствии с общественным уважением автономия требует 4) самоуважения от агентов. Это форма отношения к себе, которая, возможно, составляет состояние автономности. Такое отношение к себе во многом поддерживается признанием со стороны других (Хоннет, 1995). Действующая концепция других («ты не способен к самоопределению, потому что ты — икс») может быть интернализована в калечащий образ себя («я не способен к самоопределению, потому что я — икс»). . Можно утверждать, что самоуважение, аналогично социальному уважению, является ответом на нормативные требования, основанные на наличии способностей. Агент причиняет вред самому себе, если не выполняет свои обязанности перед собой, не относясь к себе как к равному человеку среди других или не осознавая полной значимости способностей, которыми он обладает.

Применение автономии и внешних ресурсов

Последние два аспекта в нашей модели относятся к тому, в каком смысле реализуется полная автономия в действии, которое позволяют способности и отношения. Но кроме того, в таком упражнении необходимы внешние ресурсы. Вступившее в силу 6) осуществление автономии в релевантной (составляющей автономию) деятельности считается ее актуализацией или реализацией: ведение автономной жизни состоит из реальных действий, решений, человеческого поведения и мышления. В многомерной модели, которую мы предлагаем, перформативный аспект автономии также является конститутивным: в автономии человека отсутствует конститутивный аспект, если он обладает развитой способностью к самоопределению, но не использует ее — даже когда эта способность должным образом признается. другими. Это тот случай, когда человек живет гетерономно , что является контрастным случаем автономной жизни. Вместо того, чтобы определять свои взгляды и действия самим собой, человек управляется чем-то другим, чем он сам. По мнению Иммануила Канта (1996а), способы быть гетерономными включают слепое подчинение традициям и авторитетам без формирования собственного независимого взгляда и, конечно же, прямое манипулирование и принуждение (которые в то же время являются случаями межличностного неуважения). ). Но что интересно, быть «рабом страстей» и действовать по своим желаниям, прихотям и склонностям, не заботясь о том, следует ли действовать на них, для Канта (Кант (1996б)) также форма гетерономии. Так же как и простой произвольный выбор без обдумывания причин своих действий или мыслей. Интересно, что настоящее «я» — это рациональная часть самого себя, тогда как слепая воля, неосведомленный экзистенциальный выбор, телесные или ментальные побуждения не составляют настоящего «я».

В любом из этих измерений может быть рассмотрен спектр дел от очень весомых до важных, и нарушения автономии являются очень серьезным вопросом, когда на карту поставлены важные вопросы, тогда как в более тривиальных случаях нарушения имеют меньшее значение. У Чарльза Тейлора (1985b), воспрепятствование религиозным свободам является важным делом, в то время как необходимость останавливаться на красный свет на самом деле вовсе не является нарушением чьей-либо автономии (хотя в некотором смысле мешает чьей-либо деятельности). Существуют степени важности: оценивая, что поддерживает или нарушает автономию, мы имплицитно полагаемся на нормативное понимание важности автономии. Это этическое, оценочное, нормативное понятие, а не просто описательное или оценочно нейтральное или беспристрастное. При оценке того, могут ли светофоры представлять собой нарушение автономии, мы опираемся на понимание того, что важно в человеческой жизни. Это предполагает, что даже либеральные идеалы нейтралитета или беспристрастности, которые обычно требуют всеобщего уважения к автономии и которые могут быть важными целями в различных обществах, также нагружены ценностями (и в этом смысле не нейтральны, или то, что философы называют «перфекционистскими»). ») принципы, опирающиеся на определенные оценочные позиции и особое понимание автономии (Taylor 1985б; Раз 1986). Если это действительно так, требования якобы нейтрального уважения к автономии не могут не опираться на особое понимание автономии. Соперничающие понимания автономии ведут к соперничающим взглядам на то, что представляет собой всеобщее уважение к автономии. Чем многограннее и многомернее концепция автономии, тем лучше она является оценочной отправной точкой и тем меньше вероятность того, что будут упущены важные аспекты автономии.

Пока что мы можем собрать эти аспекты в Таблице 1. Как могло случиться, что человек не проявляет автономию, даже когда у него есть возможность? Чтобы увидеть это, полезно отметить, что подлинная автономия — это больше, чем отрицательная свобода. Препятствия на пути к негативной свободе — это препятствия для автономии: у человека может отсутствовать автономия и негативная свобода из-за отсутствия выбора между альтернативами или, особенно, из-за отсутствия значимых альтернатив или ресурсов для их реализации. Или один может иметь выбор, сделанный другими. В случае взрослых даже благонамеренный патернализм является нарушением самоопределения, поскольку у взрослых развита способность к автономии. ² Но в некоторых случаях можно пользоваться своей негативной свободой, но не пользоваться автономией. Выбор между альтернативами произвольным образом, без причин, слепым уважением к авторитету или по прихоти будет представлять собой такие случаи. Вопрос здесь не в отсутствии (значимых) вариантов, а, скорее, в аутентичности или рациональности совещательных процессов. Эти случаи можно назвать «гетерономными», и они могут свидетельствовать о том, что самому агенту не хватает самоуважения, возможно, из-за интернализованного неполноценного образа себя. Автономия в самом полном смысле означает, что люди выбирают (действуют) свободно на основании причин, которые они могут понять и одобрить, без (истории) манипуляций. В этом смысле мы говорим о автономный будет . Важно отметить, что этот тип автономии не требует полной согласованности во времени при обсуждении или действии; Автономность не означает полного соответствия своим прошлым выборам. Решения и суждения, хотя и более стабильны, чем прихоти, остаются без пересмотра, но могут быть пересмотрены (но автономные пересмотры следует отличать от произвольного выбора).

ТАБЛИЦА 1 . Размеры человеческой автономии.

Наконец, следует отметить, что осуществление автономии дополнительно требует различных 5) внешних ресурсов, которые можно понимать как необходимые условия для рассмотренных выше аспектов автономии. Эти ресурсы варьируются от материальных и экономических ресурсов до культурных и информационных предпосылок. Мы рассмотрим их более подробно в Предпосылки и социотехнические основы автономии , где мы кратко рассматриваем актуальность алгоритмических систем для существования и распределения таких ресурсов и предпосылок. Эти ресурсы являются внешними в том смысле, что они не сами составляют автономию, а, может быть, ее необходимые предпосылки: человеку нужен, например, кислород, чтобы жить, и ему нужно жить, чтобы быть автономным, но доступа к кислороду как такового еще нет. любой аспект автономии, просто ее предварительное условие. Такие внешние предпосылки варьируются от материальных, экономических и правовых до культурных и информационных ресурсов.

Этика в отношении не-агентов: должны быть нормы и квазиуважение

Мы видели, что человеческие способности к автономии основываются на обязанностях других: они должны уважать человеческую автономию. Что это означает для систем ИИ? Прежде чем перейти к более подробному обсуждению нормативных требований, которые защита или уважение автономии человека предъявляет к другим людям и системам ИИ, нам нужно решить проблему: имеет ли вообще смысл, что системы ИИ должны уважать автономию человека, если они «просто машины»? без совести?

Физическая природа может быть препятствием для человеческой автономии, но природа не предъявляет никаких нормативных требований. Человеческие агенты могут быть препятствием для автономии друг друга и сталкиваться с обязанностями и другими нормативными требованиями к действию. Принципы управляют тем, что они должны делать, и, таким образом, являются нормами «должно делать». В этом разделе мы утверждаем, что системы ИИ принадлежат, наряду с другими артефактами, к интересной другой категории: они не являются моральными агентами и буквально не имеют обязанностей. Однако такие артефакты не полностью свободны от нормативности, подобно камням или рекам, движение которых можно объяснить законами гравитации и силами природы. Наше предложение о том, как применить межчеловеческую норму «уважения к автономии» к отношениям человека и ИИ, состоит в следующем: хотя машины не способны распознавать или уважать — они не принадлежат к классу распознающих — и, следовательно, не имеют на них не распространяются обязанности и должные нормы, на них распространяются так называемые «должностные» нормы. ³ Поясним.

Только моральные агенты могут иметь обязанности действовать определенным образом. Не является априорно невозможным, чтобы некоторые артефакты могли в будущем соответствовать условиям моральной свободы воли, даже если в настоящий момент кажется, что ни один из них не соответствует им. Эксперты расходятся во мнениях относительно того, являются ли какие-либо роботы или системы ИИ и должны ли они быть моральными агентами сейчас или в будущем (см. Gunkel 2018; Himma 2009; Coeckelbergh 2009). В той мере, в какой технологический артефакт действительно является моральным агентом, он обязан уважать человеческую автономию. С чем все могут согласиться, так это с тем, что есть некоторые технологические системы, которые не являются моральными агентами, но тем не менее могут быть препятствием для человеческой автономии. Некоторые из них, возможно, имитируют моральную свободу действий , но здесь важно, являются ли они моральными агентами или нет (Hakli and Seibt 2017). Интересный философский вопрос касается тех артефактов, которые не являются моральными агентами и не могут нести обязанности, но которые, тем не менее, могут навредить людям и ухудшить их перспективы автономного действия. Могут ли быть какие-то нормативные требования к таким системам?

Такие артефакты, даже несмотря на то, что они функционируют или даже «действуют» определенным образом (и можно сказать, что они определенным образом «лечат» различные классы людей и животных, например), которые не подходят для привлечения к ответственности и которые не соответствуют условиям моральной свободы воли, не имеют обязанностей. В этой статье (оставляя пока в стороне возможные будущие искусственные моральные агенты) исследуется идея о том, что вместо буквальных обязанностей могут, тем не менее, существовать так называемые «9».0011 должны быть нормы» относительно таких неморальных или безответственных артефактов. (О нормах должного см. Sellars, 1968; Wedgwood, 2007; Tuomela, 2013). Чтобы проиллюстрировать идею «должного быть», рассмотрим естественно развившиеся органы, такие как сердце, или артефакты, такие как часы, и феномен нефункционирования или поломки: сердца должны быть такими, чтобы они перекачивали кровь, но они не есть обязанность перекачивать кровь. Это просто то, какова их функция, какими они должны быть, иначе они дисфункциональны, ущербны, сломаны. Точно так же часы должны показывать время. Это звучит как должная норма (если «показывать время» было чем-то, что они должны сделать, чтобы выполнить свой долг), но на самом деле это должная норма: часы должны быть такими, чтобы течение времени может быть прочитано по ним под страхом поломки или дисфункции.

Здесь мы предполагаем, что системы ИИ в этом отношении подобны сердцам или часам, и помимо того, что они предназначены для конкретных задач, они должны быть этически приемлемыми; они должны быть такими, чтобы они (среди прочего) не были препятствием для человеческой автономии. Еще одна идея заключается в том, что содержание этих норм, которые должны быть реализованы, может быть получено с точки зрения жертвы из того, как они влияют на затронутые стороны, как они «лечат» пациентов, жертв или реципиентов. Как только мы поймем, каковы будут обязанности моральных агентов, мы сможем понять, какими должны быть машины (с достаточно схожим набором функциональных возможностей). Например, в то время как у моральных агентов, управляемых нормами «должен-делать», есть негативные и позитивные обязанности поощрять и уважать человеческую автономию, в отношении неморальных артефактов существуют нормы «должно быть», чтобы «поощрять» и «уважать» человеческую автономию. . Машины (особенно интеллектуальные машины) должны быть такими, чтобы не мешали автономии человека. Нарушения автономии — это содержание, которое в случае агентов создает обязанностей , а в случае машин создает должных норм того же содержания. ⁴

Полезно помнить, что моральные предикаты (допустимое, недопустимое) касаются всех альтернативных вариантов действий, открытых для морального агента. Точно так же у машины в ситуации есть альтернативные функции, и все они либо «нормальны», либо «ненормальны» в свете норм, которые должны быть в отношении этой машины. Репертуар функций, как правило, различен для машины (с другой формой, размером, количеством рук и т. д.) и для человека, но, тем не менее, все доступные функции (все, что машина может «делать») нормативно оценивается как приемлемое или неприемлемое. Даже если репертуар функционирования машины, создающей риски для здоровья человека, отличается от репертуара действий человека, создающих риски, тем не менее, риск для здоровья человека может сделать действия или функционирование «неправильными». То же самое касается рисков для человеческой автономии.

Есть ли разница между тем, что разрешено делать людям, и тем, что разрешено делать системам ИИ? Если использовать хорошо заезженный пример по-новому, то, что человеку-водителю троллейбуса или наблюдателю морально разрешено делать в сценарии убегающей троллейбуса, так же, как автоматизированная тележка и система переключения должны функционировать в аналогичном сценарии. ? И является ли то, что не ответственная автоматизированная тележка и система переключения должна «делать» в сценарии так же, как и то, что должна делать ответственная (т. е. соответствующая условиям ответственности) автоматизированная тележка и система переключения когда-нибудь будет один, должен буквально сделать по тому же сценарию? При прочих равных условиях требования, создаваемые автономией, достоинством, и т. д. потенциальных жертв относятся как к людям, так и к системам ИИ. Они оба должны по-своему и по-своему реагировать на ценности человеческой автономии и достоинства. Тем не менее, другие вещи не обязательно должны быть равными: одно отличие состоит в том, что у людей-агентов есть благоразумные причины, и им не нужно жертвовать собой ради других людей, но, по-видимому, машины не имеют таких прав на самосохранение. (Мы благодарим анонимного рецензента за то, что он подчеркнул важность этого).

Подход, принятый здесь, имеет две важные особенности: во-первых, это подход, основанный на жертве (или на пациенте), к содержанию моральных обязанностей и должных норм: влияние на человеческую автономию (и достоинство, а также -бытие, справедливость и т. д.) жертв являются отправной точкой для оценки того, какие моральные обязанности есть у агентов и какими должны быть машины. Существуют, конечно, различные должные нормы, вытекающие из функции или цели самой машины, поэтому подход, основанный на жертве, касается (квазидеонтологических) побочных ограничений и (квазиморальных) ограничений их функционирования. Какова бы ни была их основная цель, эта цель не должна преследоваться способами, наносящими ущерб автономии человека. Во-вторых, его можно назвать симуляционным подходом, поскольку он сначала спрашивает, какие обязанности будут иметь моральные агенты в той или иной ситуации, а затем спрашивает, какими должны быть машины в аналогичном отношении 9.0011 как если бы машины были моральными агентами.

Мы можем назвать нарушения негативных обязанностей нарушениями человеческой автономии и назвать успешное выполнение негативных обязанностей уважением человеческой автономии. Более того, мы можем назвать нарушения позитивных обязанностей пренебрежением человеческой автономией и назвать успешное выполнение позитивных обязанностей, обычно путем участия в правильных видах деятельности, положительно поддерживающих человеческую автономию.

Какое значение имеют эти различия для рассмотрения роли ИИ в обеспечении автономии человека в современных социотехнологических формах жизни? Чтобы ответить на этот вопрос, симуляционный подход предполагает, что полезно начать с обязанностей, которые есть у моральных агентов . Если роботы или системы ИИ являются моральными агентами, у них есть такие обязанности в буквальном смысле. Если они не являются моральными агентами, их, тем не менее, следует создать такими агентами, чтобы они функционировали соответствующим образом; они должны быть таким образом, чтобы автономия моральных пациентов не нарушалась, а поддерживалась. В отношении любых артефактов могут быть такие должные нормы буквально (как сердца и часы должны быть такими, чтобы качать кровь или показывать время), даже если бы у них не было бы должных обязанностей; часы должны быть такими, чтобы надежно показывали время, стулья должны быть такими, чтобы не валились под тяжестью человека и т. д. Отсюда для агентов вытекают многие виды ответственности и обязательных норм; часовщики должны делать часы, которые работают, продавцы должны предупреждать покупателей, если часы, которые они продают, не очень надежны, а люди, соглашающиеся встретиться друг с другом, должны предупреждать друг друга, если их часы ненадежны в отсчете времени. Что касается роботов и систем искусственного интеллекта, такие обязанности должны или должны быть аналогичным образом распределены между инженерами, продавцами, пользователями, обслуживающим персоналом и законодателями.

Напомним, что только моральные агенты буквально имеют обязанности. Тем не менее, роботы должны быть построены так, чтобы они не причиняли вреда, но защищали уязвимых людей и помогали удовлетворять человеческие потребности. Они должны быть такими, чтобы они не блокировали автономную деятельность людей, рациональное мышление или равенство, а скорее помогали в содействии и поддержке этих целей. Таким образом, тот же список проблем может быть истолкован как список обязательных норм, основанных на человеческой автономии, применимых к роботам и системам ИИ, даже если они сами не являются моральными агентами. У ответственных проектировщиков, пользователей и т. д. систем ИИ тогда есть нормы, которые следует делать, которые соответствуют этим нормам, которые должны быть: они должны видеть, что системы ИИ относятся к надлежащему типу. Давайте теперь обратимся к более подробному рассмотрению содержания требований, которые человеческая автономия предъявляет к моральным агентам и системам ИИ, на примерах, взятых из литературы.

Межличностное неуважение и нарушения со стороны систем ИИ

Существует несколько видов препятствий для человеческой автономии, которые подрывают или ограничивают развитие или реализацию способностей людей к самоопределению (таблица 2). Эти препятствия имеют отношение к ИИ и его последствиям, поскольку они влияют на способность людей к автономному самоопределению или его осуществление.

ТАБЛИЦА 2 . Формы межличностного неуважения и соответствующие им нормы для систем ИИ.

Теперь мы обсудим, как ИИ может стать препятствием или поддержать человеческую автономию. Учитывая, что межличностное неуважение может принимать различные формы и что природа многих конкретных нарушений человеческой автономии, таких как манипуляция, может варьироваться в зависимости от контекста использования и задачи, выполняемой системой ИИ, следующий обзор не является исчерпывающим. Тем не менее, мы считаем, что он охватывает большинство этических дискуссий и дебатов, встречающихся в литературе об ИИ и человеческой автономии. Кроме того, цель этого раздела — прояснить эти дебаты, указав на некоторые неправильные представления о нормативных требованиях, предъявляемых человеческой автономией к разработке систем ИИ. Мы надеемся, что наша многомерная модель поможет анализировать системы ИИ с точки зрения их влияния на автономию на разных уровнях технологического опыта (аналогичный анализ см. в Calvo et al., 2020). ⁵

Прямое вмешательство

Системы искусственного интеллекта могут препятствовать практической деятельности человека, ограничивая его негативную свободу. Соответствующие примеры нетрудно найти и представить: системы искусственного интеллекта все чаще интегрируются в оборудование и транспортные средства, которые могут представлять опасность физического вреда, роботы-доставщики могут препятствовать движению пешеходов, программное обеспечение для распознавания лиц, используемое для разблокировки смартфонов, может не распознавать пользователей. лица и так далее. Соответствующие негативные свободы значительно различаются в зависимости от технологии и контекста использования. Технологии, которые могут оказывать соответствующее влияние на физическую среду, могут мешать физическим функциям и подвижности людей, в то время как другие, такие как программное обеспечение для идентификации лиц, могут препятствовать доступу к товарам и ресурсам и мешать человеческим связям. Объем возможных рисков здесь зависит от контекста использования данной системы, ее физической «встроенности» и ее способности влиять на физическую среду операций, а также от степени точности, надежности и согласованности, которую такие системы демонстрируют в своей работе. Когда системы ИИ хорошо работают в последних отношениях, они, вероятно, могут также предотвращать физический вред и даже поддерживать физическое функционирование и мобильность людей.

Принуждение, манипулирование и обман

Принуждение заключается в исключении значимых вариантов или предложении вариантов, от которых нельзя отказаться, не вмешиваясь в рассуждения об этих вариантах (см. Susser et al., 2019). Вероятно, большинство существующих приложений, таких как рекомендательные системы, в этом смысле не являются принудительными. Когда Spotify рекомендует своим пользователям песни, он не принуждает пользователя воспроизводить эти песни. По сравнению с приказами или случаями прямого принуждения такие рекомендации чувствительны к автономии пользователей. В общем, рекомендации и персонализированные архитектуры выбора могут быть полезными и давать пищу для размышлений. Конечно, пользователям может не хватать значащих альтернатив в более широком смысле — скажем, предпочитаемый жанр музыки может не быть представлен в каталоге песен Spotify. Такие случаи можно понимать не как прямое неуважение к автономии, а скорее как отсутствие разнообразия культурных ресурсов, что мы обсуждаем в разделе Культурные ресурсы .

Неправдоподобно утверждение, что рекомендации машин по своей сути подорвут автономию. Однако конкретные условных факторов , связанные с использованием систем ИИ, справедливо вызывают опасения по поводу манипуляций и обмана. Например, так называемое «гиперподталкивание» на различных платформах и приложениях — динамичная, высоко персонализированная и часто непрозрачная форма регулирования архитектуры выбора людей с помощью методов больших данных — по праву может вызывать такие опасения. То же самое касается, например, вопросов прозрачности и конфиденциальности (Yeung, 2017; Lanzing, 2019; о подталкивании; см. Thaler and Sunstein, 2008).

Susser и его коллеги определили манипулятивные алгоритмические методы как «приложения информационных технологий, оказывающие скрытое влияние на пользователей путем нацеливания и использования уязвимостей в процессе принятия решений» (2019, 29; курсив опущен). Как они объясняют, манипуляция отличается от простого убеждения; хотя оба они работают для достижения одной и той же цели, состоящей в том, чтобы один агент работал для достижения цели другого, убеждение использует в качестве своих средств рациональные аргументы и стимулы, в то время как манипулирование использует скрытое влияние. Точно так же манипулирование отличается от принуждения тем, что манипулятор вмешивается в рассуждения субъекта, а не (просто) в пространство вариантов. Обманчивые технологии могут быть манипулятивными, когда они внушают ложные убеждения и тем самым мешают тому, как разум человека способствует достижению целей манипулятора. Но не всякая манипуляция обманчива, и всякий обман не манипуляция. Например, по мнению Сассера и его коллег, известный случай с целевой политической рекламой Cambridge Analytica представлял собой манипуляцию без обмана (Susser et al., 2019).). Некоторые существующие технологии самоконтроля здоровья также можно рассматривать как манипулятивные: хотя они призваны способствовать автономии пользователей, делая себя прозрачными посредством количественной оценки их поведения, эти приложения используют неявные психологические стратегии, чтобы обойти автономную волю пользователей и стимулировать их. сравнение с другими с помощью механизмов «совместного наблюдения», что делает выбор, возможно, недостоверным (см. Lanzing, 2016). Существуют также вводящие в заблуждение технологии искусственного интеллекта, такие как генераторы «дипфейков», которые можно использовать как в манипулятивных целях, так и для простого развлечения.

Что касается рекомендательных систем, соответствующие опасения по поводу воздействия гиперподталкивания на когнитивную и практическую деятельность людей, вероятно, связаны со степенью и масштабом подталкивания, а не с его модальностью или видом (см. Danaher, 2018). Тот факт, что подталкивания и рекомендации являются непрерывными, персонализированными (или целенаправленными) и динамичными, не меняет их характера как рекомендаций, хотя в результате могут усугубляться другие смежные проблемы и проблемы, связанные с рекомендательными системами (например, распространение дезинформации). Непредвиденные проблемы, такие как соседнее отсутствие прозрачности и конфиденциальности (см. Lanzing, 2016; Lanzing, 2019; Susser et al., 2019), может изменить приемлемость систем рекомендаций. Действительно, гиперподталкивание систем ИИ может повлиять на наше мышление с помощью непрозрачных подталкиваний; такие рекомендации и влияния не раскрывают их собственного функционирования и, таким образом, могут подрывать автономию. Однако в той мере, в какой рекомендации носят характер рекомендаций на рукаве, они предоставляют варианты, а не игнорируют размышления и автономный выбор.

Вывод здесь состоит в том, что системы рекомендаций и персонализация могут поддерживать автономию, поскольку они обеспечивают значимые альтернативы прозрачным образом. Системы ИИ, которые рекомендуют, подталкивают и персонализируют, могут не уважать человеческую автономию из-за смежных, случайных факторов (например, непрозрачности) и могут быть вредными другими способами из-за их сферы влияния.

Подталкивание и патернализм

Подталкивание, которое преследует только дополнительные интересы, которые подталкиваемый человек не может разумно поддержать, возможно, морально проблематично. Однако менее ясно, оправдано ли и когда подталкивание, подпадающее под так называемый «благожелательный патернализм». Когда (если вообще когда-либо) разрешается вмешиваться в автономию других выгодным для них образом? Скажем, когда рекомендательные системы должны «подталкивать» пользователей к принятию хороших решений — например, таких, которые соответствуют ценностям пользователей? Простого ответа не существует, но, возможно, оправдание доброжелательного патернализма требует соблюдения по крайней мере следующих четырех условий (см.0011 Предпосылки и социотехнические основы автономии в Beauchamp, 2019):

( Условия причинения вреда ) Если не вмешиваться, человеку будет нанесен существенный и предотвратимый вред (или потеря выгоды).

( Условие правдоподобия ) Вмешательство, скорее всего, предотвратит вред (или потерю выгоды).

( Состояние веса ) Вероятная польза от помех перевешивает риски или вред, связанные с помехами; и

( Минимальное условие вмешательства ) Выбранная форма вмешательства является наименее ограничительной, необходимой для обеспечения ожидаемой выгоды (или уменьшения ожидаемого вреда).

Это показывает, что оправдание патерналистских подталкиваний зависит от ожидаемой пользы или вреда. Ставки явно выше, когда медицинские системы искусственного интеллекта дают рекомендации по лечению, чем, например, когда пользователи получают рекомендации по продуктам в интернет-магазинах.

Подталкивание и патернализм являются prima facie нарушениями автономии, но когда благожелательное патерналистское подталкивание оправдано, существует основная причина (основанная на ожидаемых пользе и вреде) влиять на действия человека с помощью сигналов окружающей среды. Чтобы уважать автономное положение человека, которого подтолкнули, эти причины должны быть согласованы с его разумными интересами, а также, когда его спрашивают, открыто заявляются ему.

Уважение автономного положения человека также требует признания этого человека как личности, способной творить собственную жизнь (см. Eidelson 2015). Это означает, что мы не должны относиться к пользователям как к людям, не способным оценивать социотехнические практики. В литературе это мало обсуждалось. Как справедливо отмечает Данахер в своем обсуждении чрезмерного подталкивания и личной автономии, следует избегать некритического повествования о беспомощности перед лицом ИИ:

«В современном мире мы не рабы помощи ИИ; у нас есть некоторый остаточный контроль над тем, в какой степени мы используем эту технологию. У нас нет юридического или морального принуждения к его использованию, и у нас есть собственное суждение о влиянии определенного выбора на наше счастье и удовлетворение» (Danaher, 2018, 645).

Другими словами, по крайней мере, когда речь идет об ИИ-помощниках и рекомендательных системах, мы часто можем контролировать, принимаем ли мы (и продолжаем использовать) технологию, как мы ее используем и как мы ее регулируем ⁶ . Уважение к автономии требует, чтобы мы признавали это (даже если мы понимаем автономию в реляционной или ситуативной манере, и когда мы справедливо критикуем технологии и платформы за то, что они препятствуют автономной деятельности посредством намеренной непрозрачности, например).

Короче говоря, несмотря на то, что подталкивание может представлять собой нарушение индивидуальной автономии, оно все же может служить интересам людей вести хорошую жизнь в тех случаях, когда подталкивание работает на достижение долгосрочных целей и задач людей.

Когнитивная гетерономия

В Осуществление автономии и внешних ресурсов было отмечено, что случаи гетерономии часто предполагают отсутствие самоуважения, наличие манипуляции или другие препятствия для автономного поведения. Этот вопрос также обсуждался в литературе по системам ИИ. Есть опасения, что делегирование когнитивных задач вспомогательным технологиям, таким как помощники ИИ и приложения для здоровья, может привести к дегенеративным последствиям, поскольку они обеднят когнитивные способности людей, необходимые для автономной деятельности (см. Danaher, 2018). Здесь есть два вопроса, отражающие различие между способностями и упражнениями: 1) мы полагаемся на суждения других неавтономным образом или 2) обедняем нашу способность создавать свою жизнь?

Danaher (2018) отмечает (правильно), что простого ответа не существует. Делегирование определенных задач ИИ, возможно, не представляет серьезной угрозы для осуществления автономии, если оно осуществляется без принуждения и не является результатом манипуляций. Поскольку делегирование является преднамеренным, согласованным и открывает новые возможности для автономных действий (например, время для более значимых задач), само по себе оно не ставит под угрозу автономию. Решение о делегировании данной задачи может быть автономным актом. Кроме того, вспоминая Тейлора (1985b), существуют также степени важности того, что мы считаем важным для автономии (см. Осуществление автономии и внешние ресурсы выше). Одни практики важны для того, как мы воспринимаем себя как личности, другие — в меньшей степени. Кроме того, ИИ-помощник может действовать (более или менее) в соответствии с ценностями и интересами пользователя, давая пользователю (сильному или слабому) причины одобрять рекомендации.

Второй вопрос: не заходит ли технология ИИ в этом отношении слишком далеко, оказывая дегенеративное воздействие на нашу способность жить автономно, например, станет ли наша способность помнить о наших ценностях и целях (в отношении, например, благополучия) обеднеть, или привычка фактически выполнять данную задачу (в отличие от делегирования ее технологии) имеет важное значение для поддержания наших физических и когнитивных способностей. Как утверждает Данахер, определение того, будет ли тот или иной тип использования помощника ИИ иметь дегенеративные последствия, которые будут разрушительными и широко распространенными, будет зависеть от роли этой задачи в жизни человека и «возможной потребности в когнитивной устойчивости по отношению к этой задаче». (Данахер, 2018, 639). Необходимо оценить, является ли возможное дегенеративное воздействие на способности нелокальным, усугубляющимся во многих сферах жизни, и является ли чистое влияние на автономию в результате делегирования положительным. Ответы на такие вопросы можно получить, оценив влияние систем ИИ на различные уровни технологического опыта и рассмотрев «конкретный экологический контекст, в котором используется ИИ, и влияние, которое он оказывает на когнитивные способности, свободу и ответственность в этих контекстах» (Danaher, 2018). , 646).

Прямое непризнание

Как указано в Уважение и самоуважение , одной из вопиющих форм неуважения к автономии является активное отрицание своего автономного положения или непризнание его (см. Honneth, 1995; Eidelson, 2015). Есть по крайней мере два конкретных случая, когда рекомендательные системы и автоматизированные системы принятия решений могут «по умолчанию» быть нечувствительными к автономии в этих смыслах.

Во-первых, рекомендации и предсказания, основанные на прошлом, на исторических данных индивидуумов, останутся несовершенными, потому что автономная жизнь может включать изменения в привычках, предпочтениях и характере. Поскольку рекомендательные системы обычно отслеживают только предпочтения или желания людей первого порядка, отслеживая их действия на уровне данных (например, клики), они могут оставаться нечувствительными к изменениям предпочтений пользователей в отношении их желаний и предпочтений (Франкфурт, 19).71). Например, курильщик сигарет может хотеть сигарету, но может хотеть перестать хотеть сигареты. Люди могут захотеть изменить свои привычки потребления или долгосрочные цели. То, что системы ИИ обычно удовлетворяют индивидуальные предпочтения первого порядка, может быть особенно вредным для автономии, когда предпочтения первого порядка отражают индивидуальные пристрастия или акратическую волю — и то, и другое является препятствием для познавательной и практической деятельности. Подумайте, например, об игровом наркомане, которому рекомендуют новейшие онлайн-игры (возможно, несмотря на его сознательные усилия по борьбе с зависимостью). В принципе, рекомендатели могут попытаться принять во внимание такие предпочтения второго порядка: могут быть варианты интерфейса для отказа от предыдущих шаблонов и другие виды постоянной адаптации рекомендаций (например, «не показывать мне такой контент»). . Наличие вариантов увеличило бы чувствительность к изменениям в ценностях, предпочтениях и предпочтениях людей.

Во-вторых, некоторые выразили обеспокоенность тем, что внутреннее функционирование систем, управляемых данными, не учитывает автономное положение людей. Учитывая, что рекомендатели и системы принятия решений всегда «рассматривают» индивидуума по отношению к другим, т. е. «относятся» к ним как к простым членам группы, а не как к индивидуумам, кажется, что они не будут уважать индивидуальность каждого человека. Например, рекомендации, которые получают отдельные лица, обычно фильтруются совместно и, таким образом, всегда включают (по крайней мере, неявные) ссылки на других. Эта проблема касается любой системы, которая основывает решения на статистике на уровне группы. Действительно, некоторые утверждали, что «подвергание алгоритмическому принятию решений угрожает личности людей, объективируя их» по умолчанию, и, следовательно, это может «нарушить [их] автономию» (Kaminski, 2018, 1541). Эмпирические исследования также подтверждают мнение о том, что алгоритмические решения сопряжены с риском объективации, когда люди сводятся к простым числам или процентам, так сказать (Биннс и др., 2018).

Если бы решения, основанные на статистической вероятности на групповом уровне, подрывали человеческую автономию, то системы ИИ в этом отношении вызывали бы серьезные опасения. Однако это беспокойство кажется ошибочным. Обобщение не только неизбежно на практике, но и во многих случаях считается морально приемлемым, а в некоторых случаях, возможно, даже морально необходимым (Lippert-Rasmussen, 2011). Что еще более важно, обобщение и обращение с людьми как с личностями совместимы до тех пор, пока информация, на которую полагаются лица, принимающие решения, фиксирует морально значимые факты о людях с достаточной степенью детализации, независимо от того, является ли эта информация статистической, нестатистической или и той, и другой (Липперт- Расмуссен, 2011). Другими словами, степень, в которой мы можем заставить систему ИИ относиться к нам как к личностям, зависит от того, достаточно ли информационная база для лечения настроена на нормативные требования контекста принятия решений — например, одобрят ли разумные люди использование определенной информации (независимо от ее «типа»). ⁷ Могут быть и другие моральные или политические причины воздерживаться от принятия решений на основе прошлых данных или вероятностей — в демократическом обществе, например, каждому должно быть предоставлено право голоса, независимо от того, как он использовал свои права. проголосовали ранее или как они намерены использовать свой голос в будущем.

Таким образом, различные технологии, такие как помощники ИИ и системы рекомендаций, могут способствовать автономии людей, предлагая им альтернативы, адаптированные в соответствии с их потребностями, и помогая им выполнять значимые задачи. Нарушения автономии в контексте ИИ часто зависят от различных факторов. Неисправности или плохая работа могут привести к неправомерному прямому вмешательству или нарушению негативных свобод; рекомендации могут превратиться в манипуляции, если они не прозрачны; подталкивание может нарушать автономию, если оно не согласуется с ценностями и метапредпочтениями подталкивания, даже если оно носит доброжелательный патерналистский характер, поскольку оно служит наилучшим интересам людей. Флориди и др. (2018) справедливо предполагают, что в большинстве случаев кажется особенно важным, чтобы люди «сохраняли власть до решать, какие решения принимать , при необходимости пользуясь свободой выбора». Такого рода «метаавтономия», как они ее называют, требует наличия необходимых механизмов согласия и прозрачности.

Предпосылки и социотехнические основы автономии

Системы ИИ также могут влиять на обстоятельства и предпосылки автономии. Под предпосылками мы понимаем ресурсы, возможности и другие вещи, которые сами по себе не являются составными частями автономии, но облегчают ее или составляют ее необходимые условия. Вообще говоря, такие предпосылки (и соответствующие препятствия) варьируются от биологических, материальных и психологических до социальных, политических и экономических ресурсов и возможностей. Все эти аспекты становятся все более технологически опосредованными и отчасти взаимозависимыми социотехническими основаниями автономии (см. также Hoffmann, 2020). Поскольку существуют более и менее подходящие способы организации социотехнических систем с точки зрения автономии человека, существование и распределение этих предпосылок могут нормативно регулироваться должными нормами, вытекающими из ценности автономии человека. Наши общества и их социально-технические устройства должны быть такими, чтобы они позволяли людям вести автономную жизнь.

Материальные и экономические ресурсы

Предпосылки автономии включают материальные и экономические ресурсы. В дебатах о позитивной свободе часто указывается, что реальная свобода, реальная возможность реализовать свою автономию потребуют материальных, а в финансиализированных обществах — экономических ресурсов. Проще говоря, человек не в состоянии решить, есть ли определенную пищу или читать определенные книги, если он не может себе этого позволить (Van Parijs, 1995). Этот взгляд на материальные предпосылки автономии требует сосредоточения внимания на том, как системы ИИ структурируют возможности, распределяют ресурсы и опосредуют практики в таких секторах, как образование, финансы, занятость, социальное обеспечение, здравоохранение, а также на том, ограничен ли доступ к соответствующим материальным и экономическим ресурсам. поощряется или препятствует такому посредничеству. (О’Нил, 2016; Юбэнкс, 2018).

Культурные ресурсы

Культура и культурные ресурсы одинаково важны для осуществления и развития способности к самоопределению: если «автономия» является относительно недавней идеей в истории человечества (ей всего несколько тысячелетий или веков), существовали человеческие формы жизни, члены которых не стремились к автономной жизни, потому что у них не было самой идеи, доступной для них (Taylor, 1985a). В дополнение к культурной идее автономии, являющейся предпосылкой для развития способности к самоопределению, наличие достаточного количества значимых культурных практик необходимо для осуществления автономии. Нельзя выбирать между, скажем, стремлением стать оперным певцом или футболистом, если этих практик не существует. Возможно, диапазон вариантов не обязательно должен быть максимальным, но достаточным для того, чтобы был возможен автономный выбор: возможно, более широкий диапазон, чем просто два варианта, обеспечивает лучшее условие для автономии, чем просто два варианта, но в какой-то момент существует достаточный диапазон. , а простое количественное добавление дополнительных альтернатив не увеличивает (уже «полную») возможность автономного выбора (Раз, 1986).

Когда ИИ внедряется и развивается в культурах, где автономия широко признается и уважается, возникает вопрос, как ИИ может поддерживать или предотвращать культурные предпосылки автономии, например, наличие значимых вариантов для самостоятельной жизни. Один важный вопрос заключается в том, есть ли у людей, желающих жить без технологий (возможно, по экологическим причинам), реальная возможность сделать это. Помимо этого вопроса, кажется, что ИИ может иметь как положительные, так и отрицательные последствия в отношении культурных практик. С одной стороны, приложения ИИ в культурном и творческом секторах могут поддерживать культурные практики, улучшая их доступность (см. Caramiaux, 2020) и помогая создавать культурные продукты, такие как «искусство ИИ». Алгоритмически управляемые цифровые платформы, такие как те, что в настоящее время принадлежат Facebook и Google, также предлагают новые средства, например, для «создания контента». С другой стороны, можно задаться вопросом, сузит ли централизация таких каналов круг значимых практик или негативно повлияет на их качество, например, из-за действующей алгоритмической логики оптимизации и капиталистической логики монетизации контента.

Психологические и информационные предпосылки

Различные психологические предпосылки к автономии частично составляют соответствующие способности и отношения к себе. Они варьируются от достаточного уровня понимания (например, понимания соответствующих вариантов; см. информационные ресурсы ниже) до достаточной независимости от побуждений и склонностей и отсутствия компульсивности, зависимости или акратии (например, отсутствие зависимости от цифровых гаджетов) до наличие достаточного мужества, чтобы действовать в своей естественной и социальной среде (тесно связанной с положительным самоотношением, таким как самоуважение). Мы можем думать о них как о включенных в способности к самоопределению, с одной стороны, и в позитивных отношениях к себе, с другой стороны, и мы можем просто указать, что они релевантны как непосредственные составляющие аспекта личности. автономии и в то же время предпосылок для осуществления автономии. И наоборот, недостатки и препятствия в этом отношении препятствуют эффективному осуществлению автономии.

ИИ и другие цифровые технологии могут создавать препятствия в этом отношении. Например, помимо социальных, экономических и политических структур, «самоуважение также в значительной степени определяется разработкой, распространением и использованием технологий» (Hoffmann, 2020). Например, широко используемые поисковые системы могут (и делают) усиливать дискриминационные расовые стереотипы и тем самым активно формировать то, как пользователи воспринимают других и самих себя (Noble, 2018). Точно так же технология «дипфейка», используемая, например, для создания «порномести» (см. Harris, 2018), может привести к переживанию унижения. Изучая, как технологии ИИ qua социотехнические системы могут влиять на психологические предпосылки личной автономии (негативно и позитивно), приходится учитывать разные сферы технологического опыта, начиная от релевантных эффектов на уровне индивидов, групп и общества в целом (Peters et al. др., 2018). Кроме того, следует признать, что различные группы могут быть непропорционально обременены алгоритмическими системами, которые производят унизительный контент и создают репрезентативный вред, который может формировать отношения (само)уважения.

Особый интерес в контексте технологии ИИ представляют так называемые « информационные предпосылки » автономии. В качестве таких предпосылок обсуждались как прозрачность, так и конфиденциальность (Rubel et al., 2021; Lanzing, 2016; Lanzing, 2019). Грубо говоря, первое позволяет человеку получить доступ к информации, необходимой для осуществления его познавательной и практической деятельности в соответствии с его собственными ценностями и обязательствами, в то время как второе защищает человека от вмешательства. Например, что касается прозрачности, Rubel et al. (2021) утверждают, что, особенно в контексте принятия решений с высокими ставками, уважение автономии людей требует ( prima facie ), предоставляя им информацию, которая позволяет им действовать в соответствии со своими ценностями и обязательствами (практическая деятельность) и которая позволяет им оценить и понять свою ситуацию, чтобы обдумать, как действовать (когнитивная деятельность). Особое внимание они уделяют случаям, когда система препятствует автономии человека, но это препятствие можно устранить или смягчить, предоставив соответствующую информацию, например, о работе системы затронутым людям. В таких случаях Rubel et al. утверждают, что люди имеют право на доступ к данным, касающимся их, и, кроме того, могут делать (опровержимые) заявления о прозрачности в отношении алгоритмических систем. В то время как все виды достаточной информации имеют отношение к познавательной и практической деятельности, Rubel et al. думаю, что нормативное требование ясно, особенно в упомянутых случаях, когда какая-то система ограничивает свободу действий, а получение информации смягчит воздействие на свободу действий: можно рационально одобрить или возразить против функционирования системы только один раз и знать, как она работает . Неспособность гарантировать доступ к такой информации можно понимать как участие в других формах воспрепятствования осуществлению агентами автономии, таких как обман или манипуляция, и в той мере, в какой агент не может осмысленно оценить свою ситуацию (см. обсуждения в Susser et al. др., 2019; Рубель и др., 2020).

Что касается обратного направления потока информации, Lanzing (2016), Lanzing (2019) приводили доводы в пользу важности информационной конфиденциальности (контроль над личной информацией) и конфиденциальности решений (контроль над тем, могут ли и в какой степени другие могут комментировать, интерпретировать, изменять или иным образом вмешиваться в то, как человек ведет свою жизнь) для автономии. Хотя ценность конфиденциальности, возможно, не может быть сведена к соображениям автономии, может случиться так, что «автономное принятие решений, саморазвитие или самопрезентация […] не могут быть развиты или реализованы» без конфиденциальности, что делает неприкосновенность частной жизни ценна отчасти из-за ее связи с автономией (Lanzing, 2019, 558). В самом деле, наблюдение за мыслями и действиями и вмешательство в них способами, которые нельзя разумно ожидать или одобрить в свете их собственных ценностей и обязательств, может препятствовать чьей-либо познавательной и практической деятельности. Некоторая информация, в частности, является «частным знанием»; неуместно, чтобы другие даже имели мнение об этом, и нарушение автономии «крадет» эту информацию у человека. Точно так же контекстуальные нормы конфиденциальности могут быть нарушены, если данные отдельных лиц начнут поступать в направлениях, которых они не ожидали, например, когда платформы по прихоти меняют свою политику в отношении данных.

Действительно, информационное самоуправление можно рассматривать как особую форму осуществления своей автономной деятельности посредством управления своим цифровым представлением. Рассмотрим социальные категории, основанные на самоидентификации (на некоторых теориях, например, на своем поле). В таких случаях предполагается, что другие отслеживают самоидентификацию человека, и они часто делают это, наблюдая за тем, как люди проявляют свою идентичность в социальных контекстах, например, как они управляют своим представлением о себе. Если такая самоидентификация не получает должного признания, право индивидов на самоопределение фактически лишается. Практики и платформы, основанные на искусственном интеллекте, могут предоставить возможности для самостоятельного управления цифровыми представлениями и для реализации их цифровой идентичности. На техническом уровне эти возможности относятся, в частности, к используемым типам данных и структурам данных. Смит (2020) утверждал, что подлинное, автономное выражение идентичности и контроль над своей цифровой идентичностью в настоящее время несовместимы с возможностями репрезентативного самоуправления на платформах социальных сетей, которые создают «корпоративную идентичность» (см. также Susser et al., 2019). Производство таких идентичностей в первую очередь служит финансовым интересам корпораций и, таким образом, представляет собой обращение с людьми как со средством, а не как с самоцелью.

Соответственно, мы можем провести различие между межличностным неуважением к информационному самоопределению индивидов и социотехническими предпосылками, необходимыми для различных форм такого самоуправления. Первые могут принимать разные формы: во-первых, это может быть присвоение идентичности без согласия и/или отсутствие возможности самоидентификации (например, пол человека «предсказывается» системой ИИ). Обратите также внимание на то, что представление личности в ложном свете prima facie неправильно, потому что это неправда (например, использование неверных данных при принятии решений о них), независимо от того, является ли это нарушением автономии. Во-вторых, может отсутствовать значимая альтернатива для самоидентификации (например, в системах ИИ могут отсутствовать категории данных для небинарных полов). Наконец, данные могут передаваться между агентами без согласия отдельных лиц, или отдельные лица могут иметь ограниченный контроль над этим потоком. Это могут быть prima facie нарушения автономии даже при наличии социотехнических предпосылок информационного самоуправления. Такие предварительные условия могут включать законодательство, регулирующее доступ к данным, их сбор и управление, а также материальные предпосылки для эффективного осуществления информационного самоопределения, такие как доступ к технологиям.

Заключение

В этой статье были рассмотрены социотехнические основы автономии человека (см. Hoffmann, 2020). Он наметил различные способы, которыми системы ИИ могут поддерживать человеческую автономию или препятствовать ей. Напомним, что для каждого из составных аспектов автономии (потенциалы и их развитие, социальное признание, самоуважение, осуществление) существуют соответствующие контрастные случаи (от неправильного развития через непризнание до отсутствия самоуважения и гетерономной деятельности). Есть и другие препятствия, связанные с материальными, культурными, психологическими и информационными предпосылками автономии. Информационным соображениям обычно не уделяется особое внимание в общих теориях автономии человека, но благодаря природе ИИ и опасениям по поводу непрозрачности они заслуживают внимания при обсуждении влияния ИИ на автономию человека, как впервые было предложено Rubel et al. (2019а), Рубель и др. (2019b), Rubel et al. (2020), Rubel et al. (2021). Как правило, общественное признание со стороны других и правовых институтов непосредственно конституирует относительный аспект автономии. Признание является в то же время предпосылкой для развития потенциала и здоровых отношений с самим собой, а также для эффективного осуществления автономии. Различные формы социального манипулирования, принуждения, правового лишения прав или политического угнетения, возможно, являются самыми серьезными препятствиями на пути к автономии: они представляют собой прямые случаи неуважения, но в то же время служат препятствиями для развития, осуществления или формирования позитивных отношений с собой.

Таким образом, важно понять, что соответствующие этические соображения относительно автономии могут быть расположены в различных конститутивных измерениях автономии человека. Эти соображения также охватывают различные «сферы технологического опыта» (Peters et al., 2018; Calvo et al., 2020), начиная от первоначального внедрения данной технологии и заканчивая широкими культурными и социальными эффектами, возникающими в результате крупномасштабного использования. Кроме того, некоторые проблемы, возможно, одинаково важны для разных приложений и контекстов, в то время как другие могут возникать в конкретных случаях использования. Значимое согласие, например, имеет значение во всех случаях, но вопросы относительно уместности физического вмешательства в действия человека возникают только с приложениями, которые способны это сделать (например, автономные транспортные средства). Соответственно, анализ влияния систем ИИ на человеческую автономию требует признания множества составляющих, перемещения по уровням абстракции и сфер технологического опыта и уделения пристального внимания социотехническому контексту, в том числе тому, как системы ИИ взаимодействуют с культурой и институтами. широко.

Далее мы предложили философское объяснение, согласно которому нарушение норм должного со стороны систем ИИ соответствует нарушению норм должного действия агентами-людьми. Мы утверждали, что системы ИИ не являются моральными агентами и не могут иметь обязанностей или буквального уважения или неуважения, но они регулируются так называемыми «должными нормами». Они объясняют нормативность, поставленную на карту системами ИИ. У ответственных разработчиков, пользователей и т. д. систем ИИ есть обязательные нормы, которые соответствуют этим обязательным нормам в духе требований этического проектирования. Идею должных норм можно придерживаться независимо от многомерной, пересматриваемой модели автономии, рассматриваемой на протяжении всего исследования. Более того, мы рассчитываем, что это объяснение «должных норм» может быть расширено за пределы контекста автономии — эта идея в равной степени применима к другим темам этики ИИ, таким как справедливость, прозрачность или конфиденциальность.

Заявление о доступности данных

Первоначальные материалы, представленные в исследовании, включены в статью/дополнительный материал, а дальнейшие запросы можно направлять соответствующему автору.

Вклад авторов

Все перечисленные авторы внесли существенный, непосредственный и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее для публикации.

Финансирование

Обзор литературы по этому исследованию был сделан при поддержке проекта KITE; исследование частично финансировалось Университетом Тампере и частично ROSE/Академией Финляндии.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Примечание издателя

Все претензии, изложенные в этой статье, принадлежат исключительно авторам и не обязательно представляют претензии их дочерних организаций или издателя, редакторов и рецензентов. Любой продукт, который может быть оценен в этой статье, или претензии, которые могут быть сделаны его производителем, не гарантируются и не поддерживаются издателем.

Сноски

¹ Поскольку имеются убедительные доказательства против биологической реальности человеческих рас, мы используем этот термин в пугающих кавычках. Некоторые виды человеческого неравенства коррелируют с расовым обращением, поэтому «раса» может быть социальной научной категорией, обладающей объяснительной силой, и этически значимой категорией в силу прошлой несправедливости.

² Шиффрин (2000) анализирует патернализм как неуважение к свободе воли.

³ В отношении роботизированной помощи и человеческого достоинства этот подход был представлен Laitinen et al. (2019).

⁴ Контент не должен ограничиваться нарушением автономии. Моральные агенты также должны уважать достоинство в более широком смысле, способствовать благополучию, осуществлять справедливость и т. д., а машины должны быть такими, чтобы воздействие на затронутые стороны соответствовало автономии, благополучию, достоинству, справедливости и т. д. каждого. основные широко обсуждаемые принципы см. в Beauchamp and Childress, 2013. Соответствующее обсуждение в контексте ИИ см. в Mittelstadt et al., 2016).

⁵ Обратите внимание, что разные формы нарушения автономии проявляются по-разному в зависимости от конкретной системы ИИ и контекста использования и могут функционировать на разных уровнях технологического опыта. Различные «сферы технологического опыта» (Peters et al., 2018) могут функционировать как альтернативные уровни абстракции для рассмотрения и анализа автономии (Calvo et al., 2020). Во-первых, первоначальное принятие самой технологии ИИ может основываться на волеизъявлении и осмысленном согласии; и наоборот, согласие также может быть сфабриковано или усыновление принудительное. Во-вторых, АИ интерфейсов и задач , которые они выполняют, можно оценить с точки зрения альтернатив, выбора и контроля, предоставляемых индивидуумам, и их значимости соответственно. Наконец, мы могли бы рассмотреть автономию на уровне индивидуального и коллективного поведения , принимая во внимание то, как системы ИИ влияют на возможности людей жить собственной жизнью за пределами самой технологии, и как эти эффекты распространяются на социальный уровень . Прямое и обратное распространение технологического опыта по этим уровням (используя метафору, соответствующую контексту) подчеркивает относительное измерение автономии технологического опыта. Например, несмотря на то, что общественное признание таких технологий, как самоуправляемые транспортные средства, можно частично понять, если посмотреть на то, почему и когда люди добровольно их внедряют, степень общественного признания может также создавать стимулы для внедрения или отвращение к нему. технологии на индивидуальном уровне. Вместо того, чтобы ограничивать наше обсуждение одним конкретным приложением или уровнем, мы рассматриваем широкий круг проблем.

⁶ Однако это может быть не так, когда речь идет об алгоритмических системах принятия решений, используемых государственными учреждениями (например, судами) или некоторыми частными организациями (например, компаниями, использующими программное обеспечение ИИ для найма).

⁷ Неточность и предвзятость в обобщении, конечно, могут быть проблематичными по причинам, не зависящим от автономии (например, несправедливость). Более того, было бы неплохо признать, что уважение права людей на то, чтобы к ним относились как к личностям, может даже равняться призыву к дальнейшему сбору данных, что может быть проблематичным, если мы осознаем существующие проблемы с навязчивым наблюдением и неконтролируемыми потоками данных между технологическими компаниями.

Ссылки

Андерсон, Дж., и Рейни, Л. (2018). Искусственный интеллект и будущее человечества. Исследовательский центр Пью. Доступно по адресу: https://www.pewresearch.org/internet/2018/12/10/artificial-intelligence-and-the-future-of-humans/ (по состоянию на 3 апреля 2021 г.).

Google Scholar

Бошам, Т. (2019). «Принцип благодеяния в прикладной этике», в The Stanford Encyclopedia of Philosophy (издание весной 2019 г.) . Редактор Э. Н. Залта (Стэнфорд, Калифорния: Исследовательская лаборатория метафизики, Стэнфордский университет). Доступно по адресу: https://plato.stanford.edu/archives/spr2019./записи/принцип-благодеяния/.

Google Scholar

Бошан, Т., и Чайлдресс, Дж. (2013). Принципы биомедицинской этики . 7-е издание. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Биннс Р., Ван Клик М., Вил М., Люнгс У., Чжао Дж. и Шадболт Н. (2018). «Восприятие справедливости в алгоритмических решениях сводится к человеческому существу в процентах», в материалах конференции CHI 2018 г., посвященной человеческому фактору в вычислительных системах, Монреаль, Квебек, Канада, 21–26 апреля 2018 г., стр. 1–14.

Google Scholar

Кальво, Р. А., Петерс, Д., Волд, К., и Райан, Р. М. (2020). «Поддержка автономии человека в системах ИИ: основа этического исследования», в «Этика цифрового благополучия: междисциплинарный подход ». Редакторы К. Берр и Л. Флориди (Cham: Springer), 31–54. doi:10.1007/978-3-030-50585-1_2

CrossRef Full Text | Google Scholar

Карамио, Б. (2020). Исследование для комитета CULT — использование искусственного интеллекта в культурном и творческом секторах. Доступно по ссылке: https://op.europa.eu/en/publication-detail/-/publication/8bf8f299-f7c4-11ea-991b-01aa75ed71a1/language-en (по состоянию на 25 апреля 2021 г.).

Google Scholar

Coeckelbergh, M. (2009). Виртуальное моральное агентство, виртуальная моральная ответственность: о моральном значении внешнего вида, восприятия и работы искусственных агентов. AI соц. 24 (2), 181–189. doi:10.1007/s00146-009-0208-3

CrossRef Full Text | Google Scholar

Данахер, Дж. (2018). На пути к этике помощников ИИ: исходная структура. Филос. Технол. 31 (4), 629–653. doi:10.1007/s13347-018-0317-3

CrossRef Full Text | Google Scholar

Эйдельсон, Б. (2015). Дискриминация и неуважение . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Юбэнкс, В. (2018). Автоматизация неравенства: как высокотехнологичные инструменты профилируют, охраняют и наказывают бедных . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Св. Мартина.

Google Scholar

Флориди Л., Коулз Дж., Белтраметти М., Чатила Р., Чазеранд П., Дигнум В. и др. (2018). AI4People — Этическая основа для хорошего общества ИИ: возможности, риски, принципы и рекомендации. Minds Machines 28 (4), 689–707. doi:10.1007/s11023-018-9482-5

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Frankfurt, HG (1971). Свобода воли и понятие личности. Дж. Филос. 68 (1), 5–20. doi:10.2307/2024717

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гункель, Д. (2018). Права роботов . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Хакли Р. и Сейбт Дж. (2017). Социальность и нормативность для роботов: философские исследования взаимодействия человека и робота . Чам: Спрингер.

Google Scholar

Харрис, Д. (2018). Дипфейки: фальшивая порнография уже здесь, и закон не может вас защитить. Герцог Л. Тех. Rev. 17, 99.

Google Scholar

Himma, KE (2009). Искусственный агент, сознание и критерии морального агента: какими свойствами должен обладать искусственный агент, чтобы быть моральным агентом. Инф. по этике. Технол. 11 (1), 19–29. doi:10.1007/s10676-008-9167-5

CrossRef Full Text | Академия Google

Хоффманн, А.Л. (2020). «Ролз, информационные технологии и социотехнические основы самоуважения», в The Oxford Handbook of Philosophy of Technology . Редактор С. Валлор (Оксфорд: издательство Оксфордского университета). doi:10.1093/oxfordhb/97801187.013.15

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Хоннет, А. (1995). Борьба за признание . Кембридж: Политическая пресса.

Google Scholar

Камински М.Э. (2018). Двоичное управление: уроки подхода GDPR к алгоритмической подотчетности. Юг. Калифорния L. Rev. 92, 1529–1616. doi:10.2139/ssrn.3351404

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Кант, И. (1996a). «Основы метафизики морали», в Кембриджском издании сочинений Иммануила Канта: практическая философия . Редактор М. Грегор (Кембридж, Великобритания: издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Кант, И. (1996b). «Метафизика морали», в Кембриджское издание сочинений Иммануила Канта: практическая философия . Редактор М. Грегор (Кембридж, Великобритания: издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Кауппинен, А. (2011). «Социальное измерение автономии», в Axel Honneth: Critical Essays . Редактор Д. Петербридж (Лейден: Брилл), 255–302. doi:10.1163/ej.97808858.i-439.59

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Лайтинен, А. (2007). Разбор аспектов личности: способности, нормативность и признание. Дж. В сознании. Стад. 5–6, 248–270.

Google Scholar

Лайтинен А., Ниемела М. и Пирхонен Дж. (2019). Требования достоинства в роботизированной помощи. Техне 23 (3), 366–401. doi:10.5840/techne201

108

CrossRef Full Text | Google Scholar

Ланцинг, М. (2019). «Настоятельно рекомендуется» Пересмотреть конфиденциальность решений, чтобы судить о гиперподталкивании в технологиях самоотслеживания. Филос. Технол. 32 (3), 549–568. doi:10.1007/s13347-018-0316-4

CrossRef Full Text | Академия Google

Ланцинг, М. (2016). Прозрачное Я. Инф. по этике. Технол. 18 (1), 9–16. doi:10.1007/s10676-016-9396-y

CrossRef Full Text | Google Scholar

Липперт-Расмуссен, К. (2011). «Мы все разные»: статистическая дискриминация и право на обращение как с личностью. J. Этика 15 (1–2), 47–59. doi:10.1007/s10892-010-9095-6

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Маккензи К. и Столяр Н. (2000). Реляционная автономия: феминистские взгляды на автономию, свободу действий и социальную самость . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Миттельштадт Б. Д., Флориди Л., Таддео М., Вахтер С. и Флориди Л. (2016). Введение. Большие данные соц. 3 (2), 1–13. doi:10.1007/978-3-319-33525-4_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Noble, SU (2018). Алгоритмы угнетения: как поисковые системы усиливают расизм . Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета.

Google Scholar

О’Нил, К. (2016). Оружие математического разрушения: как большие данные увеличивают неравенство и угрожают демократии . Нью-Йорк: Корона.

Google Scholar

Питерс Д., Кальво Р. А. и Райан Р. М. (2018). Проектирование для мотивации, вовлеченности и благополучия в цифровом опыте. Фронт. Психол. 9, 797. doi:10.3389/fpsyg.2018.00797

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Пирхонен Дж., Мелкас Х., Лайтинен А. и Пеккаринен С. (2020). Могут ли роботы укрепить чувство автономии у пожилых людей, проживающих в домах престарелых? Исследование, ориентированное на будущее. Инф. по этике. Технол. 22, 151–162. doi:10.1007/s10676-019-09524-z

CrossRef Full Text | Google Scholar

Ролз, Дж. (1971). Теория справедливости . Кембридж, Массачусетс: Belknap Press издательства Гарвардского университета.

Google Scholar

Раз, Дж. (1986). Мораль свободы . Оксфорд: Кларендон Пресс.

Google Scholar

Раз, Дж. (2001). Ценность, уважение и привязанность . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Райли С. и Бос Г. (2021). Человеческое достоинство. Интернет-энциклопедия философии. Доступно по адресу: www.iep.utm.edu/hum-dign/ (по состоянию на 2 мая 2021 г.).

Google Scholar

Рипштейн, А. (1999). Равенство, ответственность и закон . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Рубель А., Клинтон К. и Фам А. (2021). Алгоритмы и автономия: этика автоматизированных систем принятия решений . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Рубель А., Кастро К. и Фам А. (2019a). Агентство по отмыванию денег и информационных технологий. Теория этики. Моральная практика 22 (4), 1017–1041. doi:10.1007/s10677-019-10030-w

CrossRef Full Text | Google Scholar

Рубель А., Кастро К. и Фам А. (2020). Алгоритмы, свобода действий и уважение к людям. Соц. Теор. Практика. 46 (3), 547–572. doi: 10.5840/soctheorpract202062497

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Рубель А., Фам А. и Кастро К. (2019b). «Агентское отмывание денег и алгоритмические системы принятия решений», в Материалах iConference 2019, Информация в современном обществе (Конспект лекций по информатике) . Редакторы Н. Тейлор, К. Кристиан-Лэмб, М. Мартин и Б. Нарди (Вашингтон, округ Колумбия, США: Springer Nature), 590–598. doi:10.1007/978-3-030-15742-5_56

CrossRef Full Text | Google Scholar

Райан, Р. М., и Деси, Э. Л. (2017). Теория самоопределения: основные психологические потребности в мотивации, развитии и благополучии . Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Google Scholar

Sellars, W. (1968). Язык как мышление и язык как общение. Филос. Феноменол. Рез. 29, 506–527. doi:10.2307/2105826

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шиффрин С.В. (2000). Патернализм, доктрина недобросовестности и приспособление. Филос. Общественный аф. 29 (3), 205–250. дои: 10.1111/j.1088-4963.2000.00205.x

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Smith, CH (2020). «Корпоративная идентичность ≠ Цифровая идентичность: алгоритмическая фильтрация в социальных сетях и коммерциализация представления о себе», в Этика цифрового благополучия: междисциплинарный подход . Редакторы К. Берр и Л. Флориди (Cham: Springer), 55–80. doi:10.1007/978-3-030-50585-1_3

CrossRef Full Text | Google Scholar

Сассер Д., Ресслер Б. и Ниссенбаум Х. (2019 г.). Манипуляции в Интернете: скрытые влияния в цифровом мире. Джорджтаун Л. Техн. 4 (1), 1–45. doi:10.2139/ssrn.3306006

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Taylor, C. (1985a). «Атомизм», в его философии и гуманитарных науках: философские статьи 2 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Taylor, C. (1985b). «Что не так с негативной свободой?» в его философии и гуманитарных науках: философские статьи 2 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Thaler, R. and Sunstein, CR (2008). Подталкивание: улучшение решений о здоровье, богатстве и счастье . Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета.

Google Scholar

Туомела, Р. (2013). Социальная онтология . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

ЮНИСЕФ (2021). ИИ для детей. Доступно по адресу: https://www. unicef.org/globalinsight/featured-projects/ai-children (по состоянию на 2 мая 2021 г.).

Google Scholar

Ван Парийс, П. (1995). Настоящая свобода для всех . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Wedgwood, R. (2007). Природа нормативности . Оксфорд: Кларендон Пресс.

Google Scholar

Юнг, К. (2017). «Гипернадж»: большие данные как способ регулирования по замыслу. Инф. коммун. соц. 20 (1), 118–136. doi:10.1080/1369118x.2016.1186713

CrossRef Full Text | Академия Google

автономия | этика и политическая философия

Похожие темы:: свобода воли

См. весь связанный контент →

автономия , в западной этике и политической философии, состояние или условие самоуправления или ведения своей жизни в соответствии с причинами, ценностями или желаниями, которые действительно являются собственными. Хотя автономия — древнее понятие (термин происходит от древнегреческих слов autos , что означает «я», и nomos , что означает «правление»), наиболее влиятельные концепции автономии являются современными, возникшими в 18-м и 19-м веках в философии, соответственно, Иммануила Канта и Джона Стюарта Милля.

Кантианская автономия

Для Канта человек автономен только в том случае, если на его выбор и действия не влияют факторы, которые являются внешними или несущественными по отношению к нему самому. Таким образом, человеку не хватает автономии или он гетерономен в той мере, в какой на его выбор или действия влияют такие факторы, как условность, давление сверстников, юридическая или религиозная власть, воспринимаемая воля Бога или даже его собственные желания. О том, что желания несущественны для «я», свидетельствует тот факт, что, в отличие от «я», они зависят от ситуации, в которой человек находится (например, у человека, живущего в 18 веке, не было бы желания иметь персональный компьютер, и у человека, живущего в 21 веке, не возникнет — по крайней мере, обычно — желания использовать ночной горшок). Однако человек, положение и желания которого меняются, не становится от этого другим человеком. Даже если рассматриваемые желания не являются продуктом социальной среды человека, а возникают из его физиологии, они все равно несущественны для человека, у которого они есть. Человек, который любит икру, но не любит омаров, не стал бы другим человеком, если бы он приобрел вкус к омарам и потерял вкус к икре.

Рациональность, напротив, по Канту, является существенной чертой личности. Таким образом, человек будет автономен в отношении своего выбора и действий, если они направляются исключительно его рациональностью. Канту ясно, что это не означает, что человек автономен, если он действует рационально для достижения какой-то внешней цели (например, для удовлетворения желания съесть икру). Поступать таким образом — значит просто действовать в соответствии с тем, что Кант называл «гипотетическим императивом» — правилом в форме «Если вы хотите достичь X , вы должны сделать Y ». Поскольку действия, направляемые гипотетическими императивами, мотивированы желаниями, они не могут выполняться автономно. Следовательно, чтобы действовать рационально в том смысле, который обосновывает автономию, человек должен действовать в соответствии с правилом, которое было бы действительным для всех разумных агентов, находящихся в одинаковом положении, независимо от их желаний. Это требование в общих чертах выражено в «категорическом императиве» Канта, один из вариантов которого: «Поступай только в соответствии с той максимой, по которой ты можешь в то же время желать, чтобы она стала всеобщим [моральным] законом», т. е. закон, которому должен следовать каждый разумный агент, находящийся в аналогичном положении. Человек, чьи действия руководствовались категорическим императивом, не мог лгать, например, для получения выгоды, потому что он не мог последовательно желать, чтобы все следовали правилу: «Ври, когда тебе это выгодно». Если бы все следовали этому правилу, то никто не доверял бы чужому слову, и никто, в том числе и человек, созерцающий ложь, не смог бы пожинать плоды лжи.

Автономия, таким образом, влечет за собой действие в соответствии с категорическим императивом. Более того, поскольку автономный агент признает свою внутреннюю ценность как рационального существа, он должен также признать внутреннюю ценность всех других разумных существ, потому что между его разумной деятельностью и деятельностью других нет релевантной разницы. Таким образом, автономный агент всегда будет относиться к рациональным существам как к самоцелям (т. е. как к внутренне ценным), а не просто как к средствам (т. е. как к инструментально ценным). Этот вывод Кант выразил во втором варианте категорического императива, который он считал равноценным первому: «Поступай же так, чтобы относиться к человечеству, будь то в своем лице или в другом, всегда как к цели, а никогда только как к цели». означает.»

Миллианские и иерархические счета автономии

Согласно миллианскому взгляду на автономию, человек автономен в той мере, в какой он направляет свои действия в соответствии со своими собственными ценностями, желаниями и склонностями. Таким образом, точка зрения Милля отличается от точки зрения Канта тем, что она не утверждает, что автономные личности не могут быть мотивированы желаниями; все, что для этого требуется, это чтобы желания были их собственными. Тогда решающим вопросом становится то, что значит сказать, что данная причина, ценность или желание действительно принадлежат человеку.

Миллианское объяснение автономии получило более широкое распространение в прикладной этике, чем кантианское, отчасти потому, что оно кажется более реалистичным. Очень немногие, если вообще есть, люди намеренно действуют в соответствии хотя бы с первой версией категорического императива, тем не менее автономия не кажется редким явлением. Кроме того, взгляд Миллиана получил плодотворное и интересное развитие с 1970-х годов в так называемом иерархическом анализе автономии, который был представлен американским философом Гарри Франкфуртом в его основополагающей статье «Свобода воли и концепция личности». (1971).

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Раннее иерархическое объяснение автономии Франкфурта обращалось, среди прочих проблем, к интуитивно правдоподобному утверждению о том, что существуют случаи, когда человек может действовать в соответствии со своими собственными желаниями, но не действовать автономно. У наркомана, например, есть желание принять наркотик, к которому он пристрастился. Но действует ли он автономно, когда принимает наркотик? Можно утверждать, что это не так. Если также предположить, что наркоман желает, чтобы у него не было зависимости, т. е. он желает, чтобы у него не было желания принимать наркотик, то становится еще более правдоподобным утверждение, что он не действует автономно. Чтобы учесть такие случаи, Франкфурт утверждал, что для того, чтобы человек мог выполнить действие автономно, он должен не только иметь желание выполнить действие, но и рефлективно одобрить свое желание совершить это действие. Для Франкфурта одобрение желания состоит в наличии желания второго порядка иметь это желание. Таким образом, чтобы быть автономным в отношении приема наркотиков, наркоман должен обладать как желанием принять наркотик, так и желанием иметь желание принять наркотик. Однако даже если у наркомана было бы такое желание второго порядка, он все равно не мог бы быть автономным в отношении приема наркотика, потому что он мог бы хотеть иметь желание наркотика первого порядка, но не желать, чтобы оно побудило его к действию. . (Например, он может захотеть узнать, каково это быть зависимым от наркотика, но не принимать наркотик, от которого он чувствовал бы себя зависимым). наркотик, желание желания принять наркотик и желание, чтобы его желание первого порядка побудило его к действию.

Франкфурта подвергся трем критическим замечаниям. Первый касается критериев установления того, что данное желание является подлинным или действительно собственным. Учитывая, что подлинность желаний первого порядка гарантируется наличием определенных желаний второго порядка, что гарантирует подлинность желаний второго порядка? Если ответом является обладание определенными желаниями третьего порядка, то объяснение ведет к бесконечному регрессу (тот же вопрос можно было бы задать относительно желаний третьего порядка, желаний четвертого порядка и т. д.) и, следовательно, к отсутствию реального объяснения. Но если ответ какой-то другой, то отчет Франкфурта серьезно неполный.

Вторая критика заключается в том, что объяснение Франкфурта, по-видимому, подразумевает, что желания человека второго или высшего порядка в некотором смысле более подлинны, чем его желания первого или низшего порядка. Только благодаря этой большей степени подлинности желания второго порядка должны быть способны гарантировать подлинность желаний более низкого порядка. Но непонятно, почему это должно быть так. Обратное может быть более правдоподобным. Например, у подростка может сформироваться желание второго порядка стать курильщиком из-за давления сверстников или других форм социализации. Это желание кажется менее подлинным, менее его собственным, чем его особенное и острое желание закурить, которое он в конце концов испытывает в результате пристрастия к никотину.

Наконец, концепция автономии Франкфурта кажется уязвимой для мысленного эксперимента, известного как проблема манипуляции. Любым из различных способов (например, гипнотическим внушением) человеку без его ведома могло быть имплантировано желание первого порядка и соответствующее ему желание второго порядка. С точки зрения Франкфурта, нет никакой очевидной причины не считать оба желания подлинными (желание первого порядка, потому что оно подтверждается желанием второго порядка, желание второго порядка, потому что оно является желанием второго порядка). Но это кажется неправдоподобным.

Франкфурт попытался ответить на эти и другие возражения при последующих пересмотрах своей точки зрения, но, по мнению некоторых критиков, его усилия не увенчались успехом. С 1980-х годов некоторые философы разработали вариации теории Франкфурта, призванные преодолеть такие возражения, в то время как другие придерживались совершенно иных подходов, основанных на состояниях или характеристиках, отличных от желания, таких как ценности, личные или характерные черты и отношения с другими.

Автономия — New World Encyclopedia

Автономия (греч. Auto-Nomos — nomos означает «закон»: «Тот, кто дает себе собственный закон») означает свободу от внешней власти. В моральной и политической философии автономия часто используется как основа для определения моральной ответственности за свои действия. Концепция автономии встречается также в образовании, медицине, психологии и т. д., к которым она применяется для выработки более точных критериев. В этих контекстах автономия относится к способности рационального человека принимать информированные решения без принуждения. В медицине уважение автономии пациентов считается обязательным для врачей и других медицинских работников.

Одна из самых известных философских теорий автономии была разработана Иммануилом Кантом (1724-1804), который определил ее как способность человека свободно оценивать и одобрять или отвергать моральные принципы в соответствии со своей волей. Последующие философы разработали более радикальную концепцию автономии как свободы выбора собственных моральных принципов.

Содержание

1 Политическое самоуправление
2 Моральная автономия
3 Личная автономия
- 3.1 Личная автономия в различных областях
- 3.2 Степени личной автономии
- 3.3 Автономия и свобода
4 Человеческая автономия и Бог
5 Использование термина «автономия» в нечеловеческих областях
6 Примечания
7 Каталожные номера
8 Внешние ссылки
- 8. 1 Общие источники по философии
9 кредитов

Это поднимает фундаментальный вопрос о происхождении автономии. Фактически, многие современные философы придумали понятие автономии, чтобы освободить людей и сделать их независимыми от Бога. Теисты, однако, приписывают Богу автономию, говоря, что люди, созданные по образу Бога, получили ее как божественный дар. Этот вид автономии понимается так, что чем более автономным является человек, тем ближе он становится к Богу. Это также обычно побуждает человека заботиться не только о себе, но и о других, даже альтруистически выходя за пределы самого себя. Интересно, что это напоминает нам о буддийском понятии «самоотверженной» автономии и дает новое понимание, когда мы переоцениваем общепринятое понятие автономии.

Политическое самоуправление

Древние греки использовали слово «автономия» для обозначения независимого самоуправления городов-государств. В политическом контексте государство имеет автономию, если его правительство имеет полный контроль над его делами без вмешательства или контроля со стороны какой-либо другой власти. Политическая концепция автономии использовалась для противодействия авторитаризму более крупных и могущественных государств-завоевателей и считалась условием удовлетворения национальной гордости граждан определенного города или нации. Автономия является важным аспектом национализма, который стремится установить независимость национальной группы на основе языка, политической истории и культурного наследия.

Моральная автономия

Иммануил Кант разработал коррелятивные концепции автономии и гетерономии в контексте морального закона. Автономия относится к способности морального агента свободно и рационально принимать моральную политику. Кант считал, что моральные принципы человека, внутренний авторитет, налагающий ограничения на то, как этот человек действует, возникают в результате применения разума. Людям предлагается на выбор множество возможных принципов, но они отвергают все принципы, которые «не могут соответствовать собственному волеизъявлению универсального закона». ^[1] Автономные моральные принципы — это законы, которые мы, как разумные существа, даем себе, сознательно отождествляя себя с ними.

Гетерономные принципы — это все те, которые навязываются или управляются извне, например, моральные предписания государства, общества, религии или божества. Гетерономия распространяется на принципы и действия, происходящие из какого-либо психологического влечения или эмоции, например зависимости, и подразумевает, что агент пассивен под действием какого-то приказа или принуждения, которые он не инициирует. По Канту, моральная зрелость требует признания автономии. Самоуправление и самоопределение требуют некоторого контроля над желаниями и импульсами, мотивирующими действия, и этот контроль осуществляется посредством разума.

Кантовская интерпретация автономии включала использование разума для различения, принятия и введения в действие общих моральных законов. Более радикальные экзистенциалисты и аналитические философы переработали концепцию автономии, чтобы обозначить полную суверенность рационального агента над его или ее выбором моральных ценностей. Эти концепции автономии поднимают ряд проблем, в том числе определение того, что представляет собой моральный принцип, степень, в которой моральный агент действительно способен осуществлять свой выбор, и обоснованность самостоятельно сконструированной моральной системы, которая полностью разногласия с обществом.

Личная автономия

Личная автономия в различных областях

Современные мыслители расширили понятие автономии в дискуссиях о прикладной этике.

Политология — В политической этике концепция личной автономии используется для определения некоторых неотъемлемых политических прав, таких как личная свобода, свобода слова и право собственности, которые должны быть гарантированы каждому гражданину. Личная автономия в этом контексте подразумевает, что эти права защищены, если гражданин активно не лишается их, либо нарушая закон и прибегая к наказанию, либо сознательно отказываясь от части своей свободы в обмен на какое-либо другое преимущество. Идея людей как автономных агентов лежит в основе некоторых либеральных теорий справедливости. Автономия считается необходимым условием политического равенства. Автономия также является барьером для патернализма как в политике, так и в личной жизни. Автономия подразумевает уважение способности каждого человека принимать решения о своей жизни и справляться с последствиями.

Образование — Поощрение личной автономии было определено как одна из основных целей философии образования. Студенту должен быть предоставлен доступ к широкому спектру выбора и опыта, в то же время ему или ей должны быть предоставлены рациональные инструменты для разумной оценки этого выбора. Поддержание личной автономии учащегося подразумевает, что учащемуся будет позволено испытать последствия своего выбора с минимальным вмешательством. Руководство и образование примут форму расширения знаний учащегося и предоставления ему дополнительных возможностей выбора. Считается, что защита автономии учащегося поощряет активное мышление и исследования, а не простое принятие знаний и идей. Учащийся с автономией чувствует больше свободы экспериментировать с новыми идеями, но также должен брать на себя ответственность за то, чтобы его вклад имел ценность.

Медицинская этика — В медицинской этике автономия пациента означает право пациента принимать информированные решения о своем лечении. Идея «информированного согласия» важна для отношений между практикующими врачами и их пациентами. Из уважения к автономии пациента медицинский эксперт должен предоставить пациенту достаточно информации для оценки личных последствий и возможных результатов различных видов лечения. Лечение не должно проводиться без согласия пациента. Проблемы медицинской этики включают определение того, способен ли больной пациент принимать рациональные решения, и распространяется ли автономия на разрешение пациенту отказаться от лечения, когда такой отказ ставит под угрозу жизнь пациента.

Психология — Быть автономным означает руководствоваться соображениями, желаниями, условиями и характеристиками, которые не навязываются извне, но являются частью того, что каким-то образом можно считать подлинной личностью. Это подразумевает сознательное намерение действовать определенным образом и брать на себя ответственность за любые последствия этих действий. В психологии проблема заключается в том, чтобы определить, что такое «подлинное я». В рамках теории самоопределения в психологии автономия также относится к «поддержке автономии по сравнению с контролем», предполагая, что поддерживающая автономию социальная среда склонна способствовать самоопределяемой мотивации, здоровому развитию и оптимальному функционированию. Некоторые расстройства личности, такие как синдром дефицита внимания у взрослых, проявляются в поведении, которое человек рационально одобряет под влиянием расстройства. Если человек получает лечение от расстройства, он больше не одобряет такое же поведение. Попытки определить автономию в контексте личности породили два типа условий, необходимых для автономии: «компетентность» и «аутентичность». Определение компетентности включает в себя способность к различным типам рационального мышления, самоконтроля и отсутствие самообмана или патологических расстройств, влияющих на самовосприятие. Условия «подлинности» включают в себя способность размышлять о своих желаниях и сознательно поддерживать или отвергать их. Некоторые мыслители, такие как Гарри Франкфурт, различают желания «первого порядка» и «второго порядка». Желания первого порядка возникают из побуждений и эмоций, но автономный человек оценивает эти желания первого порядка, одобряя, отвергая или изменяя их в соответствии со своей волей, а затем воздействует на выбранные и измененные желания, составляющие предпочтения второго порядка. ^[2]

Степени личной автономии

Личная автономия существует в степенях: базовая автономия и идеальная автономия. Базовая автономия — это статус ответственного, независимого и способного говорить за себя. Это подразумевает, что любой взрослый человек, который не подвергается политическому угнетению или ограничению и не имеет физических недостатков, которые мешают его независимости, автономен. Идеальное состояние автономии служит стандартом оценки, но это цель, которую достигают лишь немногие люди, если вообще достигают; это будет означать не только материальную независимость и полную физическую и политическую свободу, но и свободу от психологических влияний и полное интеллектуальное понимание истины.

Автономия и свобода

Существует различие между личной автономией и личной «свободой». Свобода подразумевает способность действовать без внешних или внутренних ограничений и, согласно некоторым определениям, включает в себя наличие достаточной власти и ресурсов для реализации своих желаний. Автономия относится к независимости и подлинности желаний, побуждающих человека к действию. Некоторые мыслители настаивают на том, что свобода касается конкретных действий, а автономия относится к состоянию человека.

Человеческая автономия и Бог

Многие философы, такие как Фридрих Энгельс (1820–1895), Людвиг Фейербах (1829–1880), Фридрих Ницше (1844–1890) и Жан-Поль Сартр (1905–1980), утверждали, что человеческая автономия и Бог противоречат друг другу. Для них тот факт, что люди автономны, означает, что они не нуждаются в Боге, и что Бога даже не существует. Это так называемый «аргумент автономии» против существования Бога, и он получил широкое признание со времен Просвещения.

Кант не пошел бы так далеко, чтобы согласиться с этими атеистическими философами, поскольку он верил в Бога. Но он не связывал автономию с Богом и не приписывал ее Богу. Автономия воли довольно независима от всех ограничений, включая Бога. Даже «категорический императив» не имеет божественного происхождения. Для Канта Бог как нравственный постулат должен лишь гарантировать, что морально праведные будут вести к счастью за пределами земного мира.

В иудео-христианской традиции автономия в основном понимается как дар Божий, поэтому она не противоречит и не независима от Бога. Человеческие существа, созданные по образу Божию, наделены автономией, благодаря которой они могут свободно согласиться реализовать Божий план в качестве Его моральных и духовных соработников. Здесь нет человеческой автономии без Бога. Хотя эта автономия, поскольку она находится в сфере творения, может установить только «вторичную причину» по отношению к Богу как «первопричину», тем не менее, когда она полностью проявляется со стороны человечества, она даже нарушает его конечность. присоединиться к присутствию бесконечного Бога. Чем более самостоятельны люди, тем ближе они становятся к Богу. Такой опыт имели такие люди, как Николай Кузанский (1401-1464): «И пока я так тихо размышляю, Ты, Господи, ответь мне в сердце моем словами: «Будь Твоим, и я будет твоим. О Господь, Сладкая Приятность всей сладости, Ты поместил в мою свободу мою собственность, если я захочу. Следовательно, если я не принадлежу себе, Ты не моя». ^[3]

Многие историки религии отмечают, что в буддизме нет концепции Бога, потому что он освободился от Бога с самого начала 2500 лет назад. Таким образом, для буддистов «я» уже является независимым лицом, принимающим решения. Но затем буддисты поняли, что «я» вызывает много проблем. Итак, они обнаружили, что должны освободиться от себя. Отсюда появилось понятие «бескорыстной» автономии в буддизме. ^[4]

Иудео-христианское представление об автономии как божественном даре, пока оно побуждает человека служить другим помимо себя, как это делает Бог, похоже, совместимо с буддийским представлением о бескорыстной автономии. Это сравнение, кажется, дает новое понимание, когда люди переоценивают все виды представлений об автономии, принятые и практикуемые до сих пор во всех сферах жизни, особенно на Западе.

Использование термина «автономия» в нечеловеческих областях

В вычислительной технике автономное «периферийное устройство» — это функция, такая как принтер или дисковод, которую можно использовать при выключенном компьютере
В математическом анализе автономным обыкновенным дифференциальным уравнением является уравнение, не зависящее от времени
В лингвистике автономный язык — это язык, который не зависит от других языков, например, имеет стандарт, книги по грамматике, словари, литературу и т. д.
В робототехнике автономия относится к способности робота принимать «решения», располагаться, получать новую информацию и действовать независимо от контроля со стороны конструктора или оператора

Примечания

нравов, пер. и изд. Герберт Джеймс Патон (Нью-Йорк: Harper and Row, 1956).
↑ Гарри Франкфурт, «Свобода воли и концепция личности», Journal of Philosophy 68 (1971):5-20.
↑ Джаспер Хопкинс, Диалектический мистицизм Николая Кузанского: текст, перевод и интерпретация De Visione Dei, , 3-е изд., 16. Проверено 25 июля 2007 г.
↑ Сёё Танигучи, «Раннее буддийское понимание «автономии»: от «эгоцентричной автономии» к «бескорыстной автономии», Журнал Японской ассоциации биоэтики 12, вып. 1 (2002): 154-160.

Ссылки

Ссылки ISBN поддерживают NWE за счет реферальных сборов

Агостон, Вилмос и др. Автономия . Буффало-Торонто: паб Матиаса Корвинуса, 1995. ISBN 188278507X.
Динштейн, Йорам. Модели автономии . Нью-Брансуик, Нью-Джерси: Transaction Books, 1981. ISBN 0878554351.
Файнман, Марта. Миф об автономии: теория зависимости . Нью-Йорк: New Press, 2004. ISBN 1565849760.
Франкфурт, Гарри. «Свобода воли и понятие личности». Журнал философии 68 (1971): 5-20.
Хопкинс, Джаспер. Диалектический мистицизм Николая Кузанского: текст, перевод и интерпретация De Visione Dei . 3-е издание. Миннеаполис: Артур Дж. Бэннинг Пресс. Проверено 25 июля 2007 г.
Кант, Иммануил. Основы метафизики морали . Переведено и отредактировано Гербертом Джеймсом Патоном. Нью-Йорк: Харпер и Роу, 1956.
Линдли, Ричард. Автономия . Атлантик-Хайлендс, Нью-Джерси: Humanities Press International, 19 лет.86. ISBN 03

Пол, Эллен Франкель и др. Автономия . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2003. ISBN 0521534992.
Танигучи, Шойо. «Раннее буддийское понимание« автономии »: от« эгоцентричной автономии »к« самоотверженной автономии »». Журнал Японской ассоциации биоэтики 12, вып. 1 (2002): 154-160.
Винч, Кристофер. Образование, самостоятельность и критическое мышление . Нью-Йорк: Рутледж, 2006. ISBN 0415322375.

Внешние ссылки

Все ссылки получены 2 декабря 2021 г.

«Автономия».
«Автономия в моральной и политической философии». – Стэнфордская философская энциклопедия.
«Личная автономия». Стэнфордская энциклопедия философии.

Общие источники по философии

Стэнфордская философская энциклопедия
Интернет-энциклопедия философии
Проект Пайдейя Онлайн
Проект Гутенберг

Авторы

Энциклопедия Нового Света авторы и редакторы переписали и дополнили статью Википедии в соответствии со стандартами New World Encyclopedia . Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с надлежащим указанием авторства. Упоминание должно осуществляться в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на авторов New World Encyclopedia , так и на самоотверженных добровольных участников Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних вкладов википедистов доступна исследователям здесь:

Автономия ^{история}

История этой статьи с момента ее импорта в New World Encyclopedia :

История «Автономии»

Примечание. На использование отдельных изображений, лицензированных отдельно, могут распространяться некоторые ограничения.

Кант об автономии и правах человека

Теория эволюции изменила наше понимание собственной человечности, предполагая, что мы видим себя единым целым с червями, кошками и обезьянами. Но при этом упускается из виду важный аспект человеческой моральной автономии, который позволяет нам действовать вопреки нашим инстинктам и быть по-настоящему свободными.

В наши дни принято цинично относиться к людям — и когда мы смотрим вокруг, на политику, разрушение окружающей среды и социальные сети, действительно кажется, что люди — это не более чем технологически усовершенствованные злобные животные: обезьяны с атомными бомбы.

Для Канта люди особенны, потому что они обладают автономией, что означает, что они могут свободно решать, как они хотят действовать, даже имея возможность действовать вопреки своим собственным интересам или своим естественным инстинктам. Эта автономия является основой человеческого достоинства и прав человека, по мнению Канта.

Теория дарвиновской эволюции способствовала утверждению, что мы всего лишь немного более развитые обезьяны. Не волнуйтесь, я сам биолог, поэтому я не собираюсь подвергать сомнению эволюцию. Но правильность теории — это нечто иное, чем ее воздействие на народное воображение. Старые общества в Европе глубоко верили, что Бог создал людей по своему образу и подобию, и поэтому видели в людях нечто особенное, связующее звено между животным царством и сферой божественного. Напротив, сегодня мы верим, что мы просто еще одно животное, принципиально не отличающееся от дельфина, собаки или даже червя.

Правда состоит в том, что у нас более 98% общих генов с шимпанзе, около 90% с кошками и 85% с мышами, но этот биологический факт не оправдывает нас.

Мы просто еще одно животное?

Например, если мы пойдем по этому пути, мы потеряем важное оправдание человеческого достоинства. И особое достоинство людей иногда используется для объяснения прав человека. Мы особенные, у нас есть бесконечная ценность, у каждого из нас есть аргумент. Это верно для всех людей, будь они богатыми или бедными, черными или белыми, большими или маленькими. И эта особая ценность заключается в том, почему мы все должны иметь эти особые права на свободу, свободу слова, возможность принимать собственные решения о своей жизни, почему мы не должны подвергаться унижающему достоинство обращению или пыткам.

Вы видите, как биологический аргумент угрожает всей этой точке зрения. Если я по сути такой же, как шимпанзе, и на 90% такой же, как кошка, то почему у меня должны быть права, которых нет у шимпанзе и кошек? Есть два выхода из этой проблемы: либо я отказываюсь от своих прав человека и соглашаюсь на то, чтобы со мной обращались как с любым другим животным, либо я даю животным все права, которые раньше были у людей. Проблема в том, что в обоих случаях права человека размываются настолько, что, по сути, теряются.

Леонардо да Винчи, Витрувианский человек, ок. 1490. Общественное достояние.

У кошки не может быть свободы слова или религии. Кошку могут заставить пройти операцию по стерилизации. Никто из тех, кто дал бы кошкам больше (животных) прав, не стал бы подвергать сомнению такое отношение. Но если я считаю кошек по сути равноправными с людьми, значит ли это, что и люди не заслуживают этих свобод? Могу ли я тогда принудительно стерилизовать людей?

Человеческая автономия и права человека

Легко понять, что добром это не кончится. На самом деле наше современное понимание прав человека было сформировано непосредственно зверствами нацистов до и во время Второй мировой войны. Наше уважение к этим правам было самым сильным, пока люди помнили, за что они боролись и как выглядел мир без этих прав.

Мы подчиняемся законам не потому, что не можем их нарушить. Это потому, что мы хотим подчиняться им.

Сегодня, когда вторая мировая война и нацистское правление стираются из нашей коллективной памяти, мы также склонны меньше ценить эти права. Разве не бывает случаев, когда цензура хороша? можно спросить. Разве свобода не имеет границ, если мне не нравится то, что говорит другой человек? Возможно, мы должны насильно стерилизовать сексуальных преступников? Должны ли мы лишить свободы вероисповедания тех, чья религия отличается от других, или тех, кто кажется угрозой нашим убеждениям?

Проблема в том, что нас мало что может остановить на пути вниз по этому маршруту.

Какой акт цензуры хороший, а какой плохой? Какую религию следует уважать, а какую нет? Чью свободу слова я должен защищать и чью я могу переступить?

Если мы поступим так, то права человека станут делом вкуса, переговоров, союзов и, наконец, социальной, политической и финансовой власти.

Но есть и другой способ.

Как? Как мы можем заявлять, что мы особенные, и при этом не ссылаться на Божье подобие в качестве причины? Как мы можем гарантировать, что ни с одним человеком никогда не будут плохо обращаться, пытать, заставлять замолчать, и в то же время признавать, что мы, в конце концов, все биологические организмы, происходящие от одного и того же общего предка, какой-то цианобактерии миллионы лет назад?

Человеческая свобода по Канту

Мы можем посмотреть, как сказал бы немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804), на уникальную способность людей принимать решения о себе.

Когда лев голоден, он ест. Если перед вами встанет голодный лев, и вам не удастся уйти, он съест вас, кем бы вы ни были. У льва действительно нет выбора. Его инстинкты управляют его поведением, и он не в силах сопротивляться им. То же самое относится и к муравьям, которые «приносят в жертву» себя на благо своей колонии: по правде говоря, у отдельного муравья нет понятия жертвы или сознания, чтобы принять решение о том, отказываться от своей жизни или нет. Все, что он делает, запрограммировано в его генах, и он не может действовать против своего программирования.

Фото Франческо Де Томмазо на Unsplash

Но мы, говорит Кант, разные. У нас всегда есть выбор. Наша мораль, наша этика, наши законы, они просят нас подчиняться их правилам — но они никогда не могут заставить нас. Наши тюрьмы, наполненные людьми, которые действовали против морали и законов, хотя и знали о них, являются доказательством свободы человеческого духа.

Мы подчиняемся законам не потому, что не можем их нарушить. Это потому, что мы хотим подчиняться им.

Наша способность быть свободными, действовать так, как мы верим, то, что Кант называет нашей автономией, — вот что обосновывает и оправдывает наше достоинство как людей.

В этом смысле каждый нравственно хороший поступок, каждое законное поведение есть результат свободного выбора быть хорошим, поступать определенным образом. И даже самое сильное давление, даже опасность потерять жизнь не могут на самом деле заставить человека подчиниться. История полна примеров людей, которые добровольно и с ясным взглядом жертвовали собой ради какого-то дела, в которое верили. Тех, кто погиб от голодовки в руках диктаторов. Тех, кого убивали в тюрьмах, тех, кого пытали, но так и не заставили замолчать, тех, кто не раскаялся, не подчинился силе, даже если это стоило им жизни.

И это, в конце концов, неопровержимое доказательство того, что люди отличаются от животных.

И поэтому нам не нужно верить, что мы созданы по образу Божию, чтобы быть достойными, достойными и свободными. Потому что, в отличие от всего остального на этой планете, мы уже созданы по образу самой свободы.

Спасибо за внимание! Подпишитесь, чтобы не пропустить пост!

Поделись этим:

Проигравший в этических и правовых дебатах об ИИ: автономия человека

Ровена Родригес и Анаис Рессегье , Трехстороннее исследование
Достижения в области ИИ будут иметь серьезные и долговременные последствия для автономии человека. Обязательно ли увеличение автономии машин означает уменьшение автономии человека?
Человек и «система»
В отчете Pew Research Center «Искусственный интеллект и будущее человечества» (2018 г.) Томас Шнайдер, глава Службы международных отношений и заместитель директора Федерального Управление коммуникаций (OFCOM), Швейцария, указывает: «Самая большая опасность, на мой взгляд, заключается в том, что на всех членов нашего общества будет оказываться большее давление, чтобы они жили в соответствии с тем, что «система» скажет нам, что это «лучше для нас». «делать и не делать», т. е. что мы можем утратить автономию решать самим, как мы хотим прожить свою жизнь, выбирать различные способы ведения дел». Это критический момент, который требует дальнейшего изучения, учитывая его глубокие последствия для отдельных людей и общества в целом. Это еще более важно, учитывая тот факт, что влияние на автономию часто невидимо, и мало что известно о них и их последствиях.
Человек Автономия – это способность человека к самоопределению или самоуправлению. Он описывает способность человека устанавливать свои собственные правила в жизни и принимать решения самостоятельно. Автономия является фундаментальной человеческой ценностью и этическим принципом. В принципе, это означает, что люди должны иметь свободу формировать свою жизнь. Уважение автономии также законодательно закреплено различными способами, например, в статьях 2 (право на жизнь), 3 (запрещение пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения) и 8 (право на уважение частной жизни) Европейской конвенции. по правам человека.
Каждая технология влияет на автономию человека. ИИ и его приложения могут еще больше усугубить такие последствия, как положительные, так и отрицательные. В рамках проекта h3020 SIENNA, финансируемого ЕС, была проведена оценка социально-экономического воздействия в рамках исследования современного состояния искусственного интеллекта и робототехники. Одним из выявленных ключевых моментов была возможность уменьшения индивидуальной автономии из-за более широкого использования и зависимости от технологии ИИ.
Влияние искусственного интеллекта на человеческую автономию

Человеческая автономия может быть поставлена под угрозу, когда она конкурирует с другими ценностями, которые приобретают все большее значение в современном обществе, такими как безопасность, защищенность, удобство и доступ к услугам и/или продуктам. Появляются компромиссы и серьезные последствия. Возьмем пример использования инструментов и методов оценки рисков ИИ, используемых в системе уголовного правосудия. В одном новостном сообщении со ссылкой на социолога Роберта Верта говорится, что это «может уменьшить расхождения в том, как люди оцениваются и обращаются с ними», но «могут также усугубить существующее неравенство, особенно на основе социально-экономического статуса или расы». Точно так же Партнерство по AI 9В отчете 0011 об инструментах алгоритмической оценки рисков в системе уголовного правосудия США подчеркиваются опасения, связанные с достоверностью, точностью и предвзятостью самих инструментов; проблемы с интерфейсом между инструментами и людьми, которые с ними взаимодействуют; и вопросы управления, прозрачности и подотчетности.

Здесь автономия человека затрагивается двумя ключевыми способами. Первый касается автономии судей и степени их свободы в процессе принятия решений с учетом оценки, предоставляемой системой ИИ. Они действительно могут чувствовать сильное давление, чтобы подчиниться решению, предложенному системой. Второй касается индивидуальной автономии преступников: их будут судить не на строго индивидуальной основе, а скорее на основе того, что сделали другие люди со сходным с ними профилем и что было решено в отношении них.

Возьмем также несколько вымышленных примеров. Робот-охранник сообщает человеку, что выходить в парк небезопасно. Человек не ходит в парк, пропуская свежий воздух, физические упражнения и общение. Человек не задает вопросы роботу, а полагается на его советы без двойной проверки, предполагая, что должна быть какая-то проблема с безопасностью. Здесь человек доверяет и передает принятие решений нечеловеческому существу без проверки. Цифровой дворецкий поможет справиться с нашими домашними делами, но это может сопровождаться отказом от конфиденциальности и открытием доступа к конфиденциальной личной информации, что, в свою очередь, представляет угрозу нашей автономии. Примеров того, как мы это делаем, уже много и мы приняли такие решения. Поскольку люди все больше полагаются на роботов, от какой части нашего принятия решений и способности думать самостоятельно мы отказываемся?

Определенные группы, такие как пожилые люди и дети, очень уязвимы к неблагоприятным последствиям для их личной автономии из-за их потребностей и зависимости от технологий, отсутствия выбора или возможности дать согласие, а также их ограниченных ресурсов для смягчения негативных последствий. Некоторые приложения ИИ и робототехники, например, дистанционное электронное наблюдение за их повседневными привычками, в том числе за купанием или переодеванием, могут ограничить автономию и конфиденциальность пожилых людей. ^{Однако в то же время ИИ может помочь увеличить их автономию, уменьшив их зависимость от человека, осуществляющего уход. Это могло бы помочь им продолжать жить самостоятельно в собственном доме, а не в доме престарелых. ИИ влияет на поведение детей, их ценности и отношения с другими людьми и их окружением. Какое будущее поколение породит ИИ?}

Обязательно ли увеличение автономии машин означает уменьшение автономии человека?

Действительно ли в обществе ИИ люди могут устанавливать свои собственные правила в отношении того, чего они хотят достичь и как они хотят жить? Поддерживает ли среда, в которой они живут, их потенциал в реализации их потенциала с учетом происходящих изменений? Будет ли дальнейшее перетягивание каната по мере развития технологий? Будут ли люди сопротивляться? Или, возможно, это создаст более ограниченное значение человеческой автономии, как мы ее знали, или продвижение человеко-механизированной автономии, то есть человеческой автономии, которая в большей или меньшей степени поддерживается или формируется машинами.

Риск потери

способности

осуществлять автономию

По мере того, как системы ИИ становятся все более автономными и все больше вытесняют людей и принятие решений людьми, существует риск того, что мы потеряем способность создавать свои собственные жизненные правила, решения или формировать свою жизнь вместе с другими людьми, как это традиционно было. Например, мы можем все чаще консультироваться с медицинским консультантом ИИ (см., например, Аду). Мы можем решить отказаться от нашей способности и желания знать и понимать свое собственное тело и болезни. Мы можем позволить автоматизированной системе, которая заменяет нашего (недоступного или дорогостоящего) врача общей практики или другие медицинские службы, управлять таким выбором и принимать важные решения. Диетолог с искусственным интеллектом может представлять аналогичную угрозу, диктуя людям, что им следует есть, а чего следует избегать. Кроме того, технология искусственного интеллекта может фактически заставить людей придерживаться этой диеты, например, с помощью умных холодильников. Люди могут отказаться от управления своей диетой в пользу такой системы/приложения и утратить способность заботиться о себе или управлять своей диетой из-за растущей зависимости от таких систем. Этот пример подразумевает глубокую трансформацию того, кто мы есть, что мы делаем и как мы относимся к себе.

Помимо этих глубоких изменений, влияющих на нашу автономию, существуют также большие риски с точки зрения растущей человеческой пассивности и невежества, что, в свою очередь, еще больше поставит под угрозу нашу автономию. Это порочный круг, который начался задолго до того, как ИИ вошел в нашу жизнь, но этот ИИ, скорее всего, только усугубляет ситуацию.

Не без нас

Мы всегда подчинялись социальным структурам и окружающей среде, которые формировали то, кто мы есть, чего мы хотим и как мы принимаем решения. Нам нужно обратить внимание на то, как ИИ дестабилизирует не только наши институционально-человеческие отношения и договоренности, но и формирует критическую часть нашей социальной среды (иногда очень возвышенно, иногда насильственно и повсеместно). Мы должны убедиться, что эти глубокие изменения не произойдут без нас.

Об авторах:

Ровена Родригес является заместителем координатора проекта SIENNA Horizon 2020 и руководителем исследований в Trilateral Research, занимающейся вопросами этики и управления новыми и появляющимися технологиями. Anaïs Rességuier — аналитик-исследователь в Trilateral Research, занимающийся вопросами этики новых технологий, уделяя особое внимание этике искусственного интеллекта и взаимодействия человека и машины.

Подтверждение:

Проект SIENNA – Этика для заинтересованных сторон для новых технологий с высоким социально-экономическим воздействием и воздействием на права человека – получил финансирование в рамках исследовательской и инновационной программы Европейского Союза h3020 в соответствии с соглашением о гранте № 741716.

Отказ от ответственности: Это сообщение в блоге отражает только точку зрения авторов. Европейская комиссия не несет ответственности за любое использование содержащейся в нем информации.

ЮНФПА ВЕЦА | Телесная автономия является правом человека

На форуме «Поколение равенства» в Париже на этой неделе мы выступаем за телесную автономию для всех женщин во всем мире.

Аланна Армитаж

В апреле этого года Айзада Канатбекова, молодая женщина 27 лет, была похищена группой мужчин среди бела дня, когда она шла по улице в Бишкеке, столице Кыргызстана. Мужчины затолкали ее в машину и увезли с собой. Через два дня ее нашли в машине. Она была задушена до смерти.

Ужасное убийство Айзады Канатбековой является примером крайней формы нарушения телесной автономии и телесной неприкосновенности. Но во всем мире, в том числе в Восточной Европе и Центральной Азии, женщины и девушки не владеют своим телом и своей жизнью.

Во всем мире слишком много женщин и девочек безнаказанно подвергаются таким жестоким методам, как калечащие операции на женских половых органах, проверка на девственность и изнасилование. В странах, по которым у нас есть данные, почти половина женщин не имеет возможности самостоятельно принимать решения о том, заниматься ли сексом со своим партнером, использовать ли противозачаточные средства и обращаться ли к врачу.

В Восточной Европе и Центральной Азии доля женщин, которым не разрешено принимать решения хотя бы в одной из этих сфер, в целом ниже, но все же значительна. 19% в Украине, 23% в Кыргызстане, 31% в Албании и 34% в Армении. В Таджикистане цифры намного выше; 67 процентов женщин не могут принимать самостоятельные решения по этим фундаментальным вопросам.

Телесная автономия является основой гендерного равенства и осуществления всех прав человека, включая право на здоровье и право на жизнь без насилия, и устранение гендерного неравенства в социальных нормах и практике имеет ключевое значение. Десятки стран даже не признают, что секс без согласия между женатыми супругами является изнасилованием.

Девочки и мальчики нуждаются в расширении прав и возможностей, чтобы отстаивать свои права на принятие здоровых решений и вести здоровый и безопасный образ жизни. Необходимо обеспечить соблюдение законов, защищающих женщин от нарушений их прав, включая прекращение детских браков и гендерного насилия.

Больше мужчин должно становиться союзниками. Гораздо больше мужчин должны взять на себя обязательство искоренить гендерное неравенство и все формы дискриминации и продвигать телесную автономию. В то же время нам необходимо поддерживать политику в отношении отцовства и отпусков по уходу за ребенком, чтобы побудить мужчин участвовать в уходе за детьми.

Несмотря на то, что это смелая цель, гендерное равенство также является согласованным на международном уровне как пятая цель в области устойчивого развития и цель Пекинской декларации и Платформы действий, двадцать пятую годовщину которых мы отмечаем в 2021 году.

Все страны могут сделать больше для достижения гендерного равенства, так как еще нет ни одной страны. Правительства должны сыграть ведущую роль в достижении этой цели. Выполняя свои обязательства по договорам о правах человека, таким как Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW) и Конвенция о правах ребенка, правительства могут изменить социальные, политические, институциональные и экономические структуры, которые укреплять и развивать нормы гендерного неравенства.

Но мы должны смотреть не только на обязательства, но и на возможности: женщина, владеющая своим телом, с большей вероятностью будет наделена полномочиями в других сферах своей жизни. Она выигрывает не только с точки зрения автономии, но и благодаря достижениям в области здравоохранения, образования, доходов и безопасности. У нее больше шансов на успех, как и у ее семьи.

В ЮНФПА мы знаем, что сообщества и страны процветают только тогда, когда все женщины имеют право принимать осознанные решения относительно своего тела и жизни. Являясь соруководителем Коалиции действий за телесную автономию и сексуальное и репродуктивное здоровье и права, которая созывается на Форуме равенства поколений в Париже на этой неделе, ЮНФПА отстаивает право на сексуальное и репродуктивное здоровье и уход, в том числе на планирование семьи, отстаивая безопасные роды и здоровье матери, искоренение гендерного насилия и вредных практик и поддержка всестороннего полового просвещения.

Мы даем женщинам возможность управлять своим телом, предоставляя полный спектр услуг в области репродуктивного здоровья и поддерживая просвещение об их телах и их правах. Мы помогаем мужчинам стать борцами за гендерное равенство, взять на себя равную ответственность за воспитание детей и научиться говорить о сексуальном и репродуктивном здоровье. Мы даем возможность женщинам и девочкам, мужчинам и мальчикам вести здоровый образ жизни и готовиться к здоровым отношениям. Мы помогаем правительствам измерять и отслеживать автономию, чтобы они могли отслеживать прогресс и выполнять свои обязательства в области прав человека.

По всему региону правительства, гражданское общество и отдельные лица делают все возможное, чтобы сделать телесную автономию реальностью для всех. Правительство Северной Македонии, например, отстаивает законы, укрепляющие гендерное равенство и защиту от гендерного насилия, и является одним из лидеров глобальной Коалиции действий по телесной автономии.

Автономия как способность выхода человека за пределы институциональной культуры Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Сущностные характеристики автономности личности

Что такое автономность в психологии?

Что мешает автономности?

Зачем нужна автономия?

Как развить автономию?

Автономия | Мир Психологии

Автономия

предметная область термина

Добровольная автономия человека в природной среде

Добровольная автономия человека в природной среде

Автономия воли и свобода выбора в антипсихиатрическом проекте Т. Саса

Размещено в разделах

Системы искусственного интеллекта и уважение автономии человека

Введение

Аспекты автономии:

Возможности и требования

Уважение и самоуважение

Применение автономии и внешних ресурсов

Этика в отношении не-агентов: должны быть нормы и квазиуважение

Межличностное неуважение и нарушения со стороны систем ИИ

Прямое вмешательство

Принуждение, манипулирование и обман

Подталкивание и патернализм

Когнитивная гетерономия

Прямое непризнание

Предпосылки и социотехнические основы автономии

Материальные и экономические ресурсы

Культурные ресурсы

Психологические и информационные предпосылки

Заключение

Заявление о доступности данных

Вклад авторов

Финансирование

Конфликт интересов

Примечание издателя

Сноски

Ссылки

автономия | этика и политическая философия

Кантианская автономия

Миллианские и иерархические счета автономии

Автономия — New World Encyclopedia

Содержание

Политическое самоуправление

Моральная автономия

Личная автономия

Личная автономия в различных областях

Степени личной автономии

Автономия и свобода

Человеческая автономия и Бог

Использование термина «автономия» в нечеловеческих областях

Примечания

Ссылки

Внешние ссылки

Общие источники по философии

Авторы

Кант об автономии и правах человека

Мы просто еще одно животное?

Человеческая автономия и права человека

Человеческая свобода по Канту

Похожие

Проигравший в этических и правовых дебатах об ИИ: автономия человека

ЮНФПА ВЕЦА | Телесная автономия является правом человека

Добавить комментарий Отменить ответ