Бессознательные действия: Приведите пример сознательных и бессознательных действий человека.

Содержание

Сознание и бессознательное в структуре когнитивного опыта //Психологическая газета

Сознание по праву называют одной из самых масштабных проблем не только человекознания, но и всей современной науки. Сложность этой «загвоздки Вселенной» (А. Шопенгауэр) отмечается практически во всех публикациях, посвященных данной теме. Вот лишь несколько показательных высказываний.

А.Н. Леонтьев: «Сознание — центральная тайна человеческой психики» [5, с. 34].

В.М. Аллахвердов: «Главная загадка психологии — загадка сознания» [2, с. 115].

А. Ревонсуо: «Изучение сознания равносильно постижению самой загадочной тайны о нас самих» [7, с. 13].

Н.С. Юлина: «Что касается тайны сознания, то здесь царит замешательство: не ясно, с какой стороны к ней подходить и какими средствами раскрывать» [9, с. 180]. Почему сознание — тайна? Что делает сознание тайной? Прежде всего, важно определиться с тем, что понимать под термином «сознание».

(А. Бэн был недалек от истины, когда писал: «Сознание — самое запутанное слово в человеческом словаре» [3, с. 13]).

Если под опытом сознания понимать опыт осознаваемых переживаний, т.е. феноменальный опыт, то тогда оправдано дифференцировать «сознание» (consciousness) как теоретическое понятие и «осознание» (awareness) как понятие эмпирическое. Последним обозначается широкий класс гетерогенных явлений — от элементарных ощущений до переживаний, так называемых духовных состояний. Все, что человек осознает, т.е. испытывает в определенный момент времени с субъективной очевидностью, например, зубную боль, тревогу, состояние инсайта или поэтический восторг, можно рассматривать как проявления сознания, а не сознание как таковое. Таким образом, феноменология осознанности состоит в субъективно переживаемых состояниях или, иначе, квалитативном опыте Я. (Квалиа можно определить как «то, каково это переживать».)

Сознание в качестве теоретического конструкта обозначает не приватный опыт переживаний (опыт актуального присутствия Я), а гипотетическую(!) систему психических механизмов, скоординированная работа которых порождает качественные, т. е. квалитативные состояния.

Важно подчеркнуть: сознание существует только в теории сознания, а теория строится для объяснения эмпирического опыта. Только наличие квалиа снабжает человека чувством Я и делает любое ментальное или моторное действие субъективным. И только теория сознания, т.е. теория о том, чего нет в субъективном опыте, позволяет этот опыт объяснить. В этом смысле сознание не существует как феномен. Оно существует как теоретический конструкт.

Если признать корректными вышеприведенные рассуждения, то следует в качестве проблемы сознания понимать проблему субъективности, или квалиа.

Д. Чалмерс различает «легкие» проблемы в изучении сознания и «трудную» проблему. К легким он относит:

реагирование на внешние воздействия;
способность к различению и категоризации;
обобщение информации;
контроль поведения;
способность к концентрации внимания;
различение между сном и бодрствованием;
способность сообщать о своем состоянии и пр.

Квалиа он называет «трудной проблемой сознания» и считает, что никакие редукционистские подходы не помогут ее решить [8].

В чем же суть проблемы? И в чем, собственно, заключается трудность? Проблема состоит в необходимости объяснения того, как мозговая активность способна вызывать субъективные переживания. Эту проблему часто называют проблемой «объяснительного разрыва». Почему объективный, физический процесс, протекающий в мозге, имеет в качестве своего результирующего продукта субъективное переживание, некое квалиа, относящееся к другой, не физической, онтологии?

Трудность как раз и заключается в том, что субъективность нельзя объяснить логикой тех физиологических, в частности, нейрональных процессов, которые лежат в основе психического функционирования. Использование же любой другой логики ставит нас на путь иррационализма, если не мистицизма. (Панпсихизм является примером тому.)

Кроме того, психология не располагает методами объективной фиксации субъективных переживаний. Вполне определенная таковость переживания, через которую и обнаруживает себя состояние присутствия «здесь и сейчас», не просто недоступна анализу с позиции «третьего лица», но и не может быть адекватным образом вербализована самим человеком, т.к. словесный отчет об этом переживании свидетельствует только о репрезентативном знании, «знании о…» (например, «вижу дерево», «слышу скрип», «чувствую озноб» и т.п.), но не о квалиа, не о «знании как…». Акт осознания предполагает различение двух планов анализа: то, что осознается и, соответственно, качеств объекта репрезентации, и то, как именно это осознается, т.е. качеств самого переживания. «Непосредственный опыт» дан только его носителю, поэтому на заре психологии считалось, что анализ качественных состояний сознания можно производить только посредством интроспекции [4]. Однако, как известно, надежды на интроспекцию не оправдались: интроспективный анализ всякий раз сообщает лишь о том, что осознавалось, но не о том, каково это было осознавать.

Очевидно — крах интроспективной школы был связан с тем, что много позже
Д. Деннет назовет «невыразимостью квалиа».

В XX веке в психологии возобладали квалиафобские настроения: лидеры всех научных школ элиминировали квалиа из своих теоретических конструкций. В какой психологической теории говорится об этом? Где обсуждается проблема субъективности (не субъектности!)? Но ведь элиминация квалиа упраздняет и саму пресловутую проблему сознания, поскольку она, преимущественно, и заключается в объяснении природы субъективности. Даже если в будущем психология совершит прорыв в решении целого ряда «легких проблем сознания», но при этом не объяснит природу субъективного опыта, мы не сможем говорить о теоретическом прогрессе. Возможно, мы будем понимать, каким образом человек выполняет разнообразные сознательные действия и неосознаваемые психические операции. Допустим, мы сможем описать логику работы механизмов сознания при выполнении когнитивной деятельности, объясним принципы научения, опишем механизмы взаимодействия сознания и бессознательного.

Только можно ли будет утверждать, что при этом мы разгадали тайну сознания, а не описали различные информационные процессы? Разве компьютерные и роботизированные устройства не умеют распознавать образы, запоминать и хранить информацию, решать анаграммы и шахматные задачи? Не завтра, так послезавтра, возможно, будут реплицированы на технических устройствах все информационные процессы, которые реализуются в ментальной сфере человека. Однако же мы не только взаимодействуем со средой, не только решаем перцептивные, мнемические, мыслительные задачи, но и знаем об этом непосредственно. Игнорирование квалитативного аспекта осознанности лишает сознание его собственника, делая субъективный опыт Я безличным опытом. Психология как наука о психическом мире человека упускает в этом мире самое главное, самое существенное.

Это не значит вовсе, что изучение феномена осознания в когнитивном (читай: информационном) аспекте не имеет смысла. Мы не знаем, как решить «трудную проблему», поэтому искать нужно во всех направлениях.

Возможно, что результаты исследований в области когнитивной психологии сознания послужат эвристикой для объяснения природы субъективности, хотя делать ставки на такое предсказание было бы все-таки рискованной затеей.

Другая проблема, относящаяся к квалиа, может быть условно названа гносеологической. В чем она выражается?

К настоящему времени экспериментальные данные, накопленные в нейропсихологии и когнитивной психологии, не просто делают оправданной постановку проблемы когнитивного назначения квалиа, но и требуют построения новых объяснительных моделей. Прав А. Ревонсуо: «у нас вполне достаточно данных, подтверждающих, что если даже какая-то информация не может достичь сознания, в мозге происходит ее неосознаваемая обработка. …Что это говорит нам о сознании?» [7, с. 157]. Какого рода факты есть у нас в распоряжении, что свидетельствовали бы о мощных когнитивных ресурсах бессознательной психики? Конечно, весьма затруднительно исчерпывающим образом описать всю феноменологию неосознаваемых явлений, поскольку, как ни странно, нет четких критериев разграничения сознания и бессознательного.

К какому классу явлений относить, например, то содержание памяти, которое может быть легко эксплицировано, но в актуальный момент времени не осознается в силу того, что находится вне фокусированного внимания? Или процесс осознания? Ведь человек ни в каком состоянии сознания не способен дать отчет о том, каким образом происходит сам этот процесс, а только единственно о том, что осознается. Механизмы сознания сами не осознаются, а обеспечивают осознаваемое переживание. Так к чему их нужно относить — к сознанию или бессознательному?

Между тем, экспериментальные исследования феноменов, которые принято считать бессознательными, проводятся активно со второй половины прошлого века. Это и эффект перцептивной защиты, и эффекты действия установок (перцептивных, моторных, мыслительных), которые, по Узнадзе, есть «бессознательные состояния готовности к выполнению того или иного действия», и разного типа прайминг-эффекты, и эффекты внимания в условиях дихотического слушания, эффект неосознаваемого негативного выбора (эффект Аллахвердова), и эффекты имплицитного научения (усвоение искусственных грамматик, выучивание последовательностей, усвоение инвариантов, решение комплексных динамических задач), эффект эмоционального предвосхищения решения мыслительной задачи (эффект Тихомирова) etc.

Да, и многие формы социального научения протекают вне сознательного контроля, например, усвоение родного языка или социальных стереотипов.

Бессознательное работает значительно быстрее по сравнению с сознанием. Оперирует гораздо более объемными массивами информации. Эксперименты показывают, что за некоторое время до принятия «сознательного» решения это решение уже имеет место в бессознательном, о чем дают знать психофизиологические индикаторы [10]. Высоковероятно, что все, что мы осознаем, до момента осознания существует в имплицитном качестве и лишь затем осознается [1, 6]. Осознанное переживание подготавливается в недрах бессознательного, которое, вслед за Ж. Пиаже, принято называть «когнитивным бессознательным». «Когнитивное бессознательное» можно сравнить с идеальным теоретиком, который выдвигает одновременно множество идей, в т.ч. иррелевантных реальности.

Сознание же сравнимо с экспериментатором, который проверяет в данный момент времени конкретную гипотезу, получая определенный результат проверки (квалитативное состояние). Поскольку сознание в момент текущего настоящего проверяет всегда одну единственную идею на соответствие реальности, осознание не может быть параллельным, т.е. осознанные переживания существуют только в последовательной цепи качественных состояний.

Осознанное переживание, таким образом, можно трактовать как результат выбора и проверки на реальности одной из множества бессознательно сгенерированных идей. Сделанный выбор маркируется чувством Я. Таким образом, появление квалиа продиктовано а) необходимостью выбора в данный момент времени единственной когнитивной альтернативы и б) необходимостью проверки сделанного выбора на соответствие реальности. Осознанное переживание всегда является результатом не просто выбора, но, главным образом, проверки этого выбора.

Материалы подготовлены в рамках выполнения исследовательского проекта, поддержанного РФФИ (грант № 19-013-00103).

Агафонов, А.Ю. Когнитивная психомеханика сознания, или как сознание неосознанно принимает решение об осознании / А. Ю. Агафонов. – Самара: Едиториал УРСС, 2007. – 336 с.
Аллахвердов, В.М. Сознание как парадокс (Экспериментальная психологика. Т. 1) / В.М. Аллахвердов. – СПб.: ДНК, 2000. – 528 с. – (Новые идеи в психологии).
Бэн, А. Психология / А. Бэн. – М., 1902.
Вундт, В. Введение в психологию / В. Вундт. – М.: Эксмо, 2002. – 864 с.
Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А.Н. Леонтьев. – М.: Политиздат, 1975. – 304 с.
По обе стороны сознания. Экспериментальные исследования по когнитивной психологии / под общ. ред. А.Ю. Агафонова. – Самара: Бахрах-М, 2012. – 191 с.
Ревонсуо, А. Психология сознания / А. Ревонсуо. – СПб.: Питер, 2013. – 336 с. – (Мастера психологии).
Чалмерс, Д. Сознающий ум: в поисках фундаментальной теории / Д. Чалмерс. – М.: Либроком, 2013. – 512 с. – (Философия сознания).
Юлина, Н.С. Очерки по современной философии сознания / Н. С. Юлина. – М.: Канон: Реабилитация, 2015. – 408 с.
Eichele, N., S. Debener, V.D. Calhoun, R. Specht, A.K. Engel, K. Hugdahl, D.Y. von Cramon, M.Ullsperger Prediction of human errors by maladaptive changes in event-related brain Networks // Proc. оf National Acad. Sci. of the USA. – 22 Apr. 2008. – V. 105, No. 16. – P. 6173–6178.

Источник: Агафонов А.Ю. Сознание и бессознательное в структуре когнитивного опыта // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия Е. Педагогические науки. 2019. № 7. С. 58–60.

«Наши убеждения и чувства — плод бессознательных систем мозга»

Георгий Голованов 27 ноября 2017

Британские нейропсихологи из Кардиффского университета выдвинули новую теорию, согласно которой наши убеждения, чувства и свободная воля являются результатом действия некой бессознательной системы мозга, а не результатом осознанного выбора человека.

Читайте «Хайтек» в

Большинство специалистов по биологии, психологии и смежным отраслям считает, что сознание можно разделить на две части: опыт восприятия самого себя (или самосознание) и содержание сознания, в которое входят мысли, убеждения, восприятия, намерения, память и чувства. Предположительно, эта группа элементов сознания управляется самосознанием, которое каким-то образом выбирает или формирует их. В конце концов, мыслей не существует, пока мы их не помыслим.

Однако новое исследование, опубликованное в журнале Frontiers of Psychology, оспаривает это утверждение. Его авторы предполагают, что наше самосознание не создает и не выбирает наши убеждения, чувства или ощущения. Его содержимое генерируется «за кулисами» быстрыми, эффективными и бессознательными системами в мозге, не требующими вмешательства сознания, которое, как пассажир в автобусе, пассивно ждет в углу, пока все это происходит.

В качестве доказательной базы в работе были использованы исследования в области нейропсихологических и нейропсихиатрических заболеваний, а также недавние открытия когнитивной нейробиологии, которые показали, что настроение, убеждения и восприятие человека можно изменить при помощи внушения.

«Мы не выбираем свои мысли или чувства, мы только узнаем о них».

В частности, в одном из экспериментов участников просили поднять руку сознательно, потом поднимали ее при помощи веревки и просили сделать это в состоянии гипнотического внушения. Все это время регистрировалась активность мозга. Во время сознательного движения активными были одни участки мозга, в остальных случаях — другие.

Авторы статьи утверждают, что содержание сознания является подвидом нашего опыта, эмоций и убеждений, появившихся в результате бессознательных процессов. Они как бы ведут автобиографическую хронику человека и постоянно обновляются, но самосознание не воздействует на них. Они же ответственны за стратегии выживания, позволяя нам учиться предугадывать поведение других людей, например, и отвечая за формирование социальных и культурных систем.

Таким образом, считают исследователи, сознание занимает пассивную роль наблюдателя и не несет какой-либо важной практической функции. А «свободная воля» и «персональная ответственность» встроены в нас обществом и отражают то, как мы воспринимаем себя как личность и как вид, а не являются результатом нашего осознанного выбора, пишет Science Alert.

«Нам не нужна колония на Марсе»

Мнения

Недавно немецкие нейробиологи обнаружили, что анестезия воздействует на мозг иначе, чем предполагалось ранее: она не просто блокирует связи между отделами мозга, она активно меняет их. Это меняет представление о том, откуда берется сознание.

Сознательная реальность — это всего лишь память о бессознательных действиях, как предполагают ученые в радикально новой теории

АННОТАЦИЯ, в которой анализируются умопомрачительные научные исследования, технологии будущего, новые открытия и крупные прорывы.

Подробнее →

У вас когда-нибудь возникало такое странное чувство, когда мысли блуждают во время автомобильной поездки, а по прибытии в пункт назначения вы ничего не помните о поездке? Или, возможно, вы изо всех сил пытались заснуть, поскольку ваш мозг бесконечно прокручивает навязчивые мысли? Вы когда-нибудь оказывались «в зоне», когда глубоко занимались какой-либо деятельностью, например музыкой или спортом?

Вот некоторые из распространенных событий, которые вдохновили группу ученых на резкое переосмысление эволюции сознания, которое представляет собой состояние осознания, которым обладают люди (и, возможно, некоторые другие животные) в отношении своего разума и мира. Исследования под руководством Эндрю Бадсона, профессора неврологии Бостонского университета и Центра болезни Альцгеймера и лектора Гарвардской медицинской школы, предполагают, что «сознание по своей сути представляет собой систему памяти» и что другие функции, которые мы связываем с сознанием как решение проблем, «развившееся позже в истории эволюции», согласно исследованию, опубликованному в этом месяце в журнале Когнитивная и поведенческая неврология .

Одним из важных следствий этой гипотезы является то, что все наши решения и действия на самом деле выполняются бессознательно, а через полсекунды вспоминаются сознательно. Таким образом, наш мозг вводит нас в заблуждение, заставляя думать, что мы совершаем сознательные действия в настоящем, в то время как у нас есть лишь отсроченные воспоминания о событиях. На самом деле то, что мы называем сознанием, изначально было разработано для облегчения эпизодической памяти — мозга, объединяющего сенсорные входные данные для формирования воспоминаний о событиях — согласно теории.

Для Бадсона этот новый способ мышления о сознании основан на его давнем увлечении наукой о памяти, его клиническом опыте работы с пациентами с нарушениями памяти и его личной жизни в качестве отца сына с каннеровским аутизмом, который затрагивает способность формировать некоторые виды воспоминаний.

Все эти нити объединились в новую структуру за последние несколько лет, чему способствовали беседы с двумя его соавторами по исследованию: Кеннетом Ричманом, философом и специалистом по биоэтике из Массачусетского колледжа фармацевтики и медицинских наук, и Элизабет Кенсингер, профессор психологии и неврологии Бостонского колледжа.

«Как только я осознал, что сознание является частью памяти, анатомия сознания — нейронные корреляты сознания — сразу выпадает, потому что я знаю нейронные корреляты памяти», — сказал Бадсон в разговоре с Motherboard. «Из всего моего терпеливого опыта я понял, как это хорошо вписывается. На самом деле это отдельное понимание, но я рассматриваю все это как выпадение из одного и того же центрального, а именно, что нет ни одной области коры, которая была бы сознательна».

Действительно, Бадсон и его коллеги предполагают, что происхождение сознания в памяти — и его постоянное существование в системе памяти мозга — объясняет самые разные явления. Например, они отмечают, что спортсмены сначала неосознанно совершают действия за доли секунды, а сознательное осознание (или память) об этих действиях появляется позже.

«Наша теория сознания отвергает идею о том, что сознание первоначально развилось для того, чтобы позволить нам понимать мир и действовать соответственно, а затем, в какой-то более поздний момент, развилась эпизодическая память для хранения таких сознательных представлений», — Бадсон и его коллеги сказали в исследовании. «Наша теория состоит в том, что сознание развивалось вместе с эволюцией эпизодической памяти просто — и мощно — для того, чтобы сделать возможным феномен запоминания».

«Кроме того, мы утверждаем, что впоследствии сознание было задействовано для выполнения других функций, не имеющих прямого отношения к памяти как таковой, таких как решение проблем, абстрактное мышление и язык», — отметила команда. «Мы предполагаем, что эта теория совместима со многими явлениями, такими как медленная скорость и постфактумный порядок сознания, которые не могут быть хорошо объяснены другими теориями. Мы считаем, что наша теория может иметь серьезные последствия для понимания преднамеренного действия и сознания в целом».

Ученые спорят о происхождении и функциях сознания на протяжении тысячелетий, и теперь эта тема затрагивает множество областей, включая нейронауку, эволюционную биологию, философию и этику. Некоторые исследователи предположили, что сознание развилось как механизм, опосредующий наше внимание и контролирующий его, а другие предположили, что оно возникает в определенных частях мозга. Напротив, Бадсон и его коллеги предполагают, что сознание возникает в каждой области мозга, связанной с памятью.

«Каждый регион, который занимается разными вещами, я думаю, имеет свое собственное сознание», — объяснил Бадсон. «Есть визуальное сознание и слуховое сознание», среди прочих, которые «так хорошо подходят для всех этих пациентов, о которых я заботился в течение 25 лет», — сказал он. «Я видел пациентов с инсультами и дегенеративными заболеваниями в каждой части коры головного мозга, и ни один из них не был без сознания».

Исследователи отмечают, что многие предыдущие исследования намекали на ключевую роль эпизодической памяти в сознании, но они выводят эту гипотезу на новый уровень, предполагая, что процесс запоминания эпизодов нашей жизни является основой нашего сознательного разума. Они отмечают, что эта история происхождения сознания может объяснить множество явлений, таких как наша частая неспособность контролировать свои мысли и наша способность бессознательно выполнять сложные задачи, такие как вождение автомобиля или создание музыки. Исследование также может иметь серьезные последствия для понимания и лечения нейродегенеративных заболеваний, таких как семантическая деменция и болезнь Альцгеймера.

«Наше главное утверждение состоит в том, что сознание по существу и изначально является частью явной памяти», — сказали в команде. Мы воспринимаем мир последовательно, потому что наша сознательная система памяти создает линейный, связный поток переживаний из наших бессознательных, параллельных мозговых процессов. Мы считаем, что наша теория сознания с памятью полезна (и, возможно, верна), потому что она помогает объяснить явления, которые считались давними загадками для предыдущих теорий», а также «помогает нам понять клинические синдромы, экспериментальные исследования и повседневный опыт».

Конечно, это всего лишь теория, которую вполне можно опровергнуть. Авторы отмечают, что прошлые эксперименты, которые могут указывать на работу бессознательных воспоминаний, усложняют их идею, но добавляют, что могут быть альтернативные объяснения наблюдаемых результатов.

Команда также наметила множество возможных экспериментов, которые могли бы помочь подтвердить или опровергнуть их гипотезу. В частности, Бадсон надеется провести исследования с людьми, страдающими кортикальной деменцией, которые попытаются изолировать различные аспекты памяти и, следовательно, согласно этой теории, сознания.

«Это будет работать на основе моей теории о том, что когда я вижу пациентов с деменцией, я действительно вижу пациентов с ослабленным сознанием в различных аспектах», — отметил Бадсон.

«Кто знает? Может быть, все это дело окажется неправильным, но мне все кажется довольно простым», — заключил он.

Обновление : эта статья дополнена комментариями ведущего автора Эндрю Бадсона.

Тайны разума

ENGL 2210 Всемирная литература II

Загадки разума
Ваше бессознательное принимает повседневные решения
Марианна Сегеди-Масзак
US News and World Report
http://www.usnews.com/usnews/issue/050228/health/28think.htm

Скоропостижный приговор. Песня, которая постоянно крутится у вас в голове всякий раз, когда вы закрываете дверь своего офиса. Желание пить кока-колу, а не пепси, или водить Мустанг, а не Приус. Выражение лица вашего супруга, которое необъяснимым образом вызывает у вас либо влюбленность, либо ярость. Или как насчет теперь уже непонятных причин, по которым вы вышли замуж за своего супруга?

Добро пожаловать в доказательство вашего надежного бессознательного в действии.

Хотя все эти события внешне не связаны между собой, каждое из них раскрывает аспект богатой внутренней жизни, которая не является частью сознательного, а тем более рационального мышления. Сегодня, спустя много времени после того, как Зигмунд Фрейд открыл миру тот факт, что многое из того, что мы делаем, определяется таинственными воспоминаниями и эмоциональными силами, глубины разума и мозга исследуются заново. «Большая часть того, что мы делаем каждую минуту каждого дня, происходит бессознательно», — говорит нейробиолог из Висконсинского университета Пол Уилан. «Жизнь была бы хаосом, если бы все было на переднем плане нашего сознания».

Благодаря мощной технологии нейровизуализации ответы на вопросы о том, как мы принимаем поспешные решения, почему мы чувствуем себя некомфортно без видимых причин, что нас мотивирует и что нас удовлетворяет, не лежат на диване и исследуют отдельные детские страдания, а смотрят на нейроны активируются в определенных частях нашего мозга. Не проходит и недели без публикации результатов нового исследования такого рода процессов. А популярная культура настолько увлечена нейронаукой, что Блинк, исследование журналиста Малкольма Гладуэлла о «мышлении без мышления», остается в списках бестселлеров в течение четырех недель.

Большинство из нас может оценить тот факт, что наше мнение о вещах основано на мыслях, происходящих где-то вне пределов нашей досягаемости. Но сегодня ученые находят нейронные корреляты этих процессов, части мозга, которым мы никогда не уделяли должного внимания, общающиеся с другими частями, запускающие нейротрансмиттеры и управляющие нашими действиями. Клинтон Килтс, профессор кафедры психиатрии и поведенческих наук в Эмори, говорит: «Вы ничего не делаете, у вас нет мыслей, нет осознания, нет недостатка осознания, нет ничего, что знаменовало бы вас». ваше повседневное существование, не имеющее нейронного кода. Самая большая проблема для нас — выяснить, как разработать исследование, которое раскроет эти коды».

Растущее понимание нашего бессознательного имеет глубоко личное, а также увлекательное медицинское значение. Осознание того, что наши действия могут не быть чистыми результатами наших высокоуровневых рассуждений, может поколебать нашу веру в силу таких заветных ценностей, как свобода воли, способность выбирать и чувство ответственности за этот выбор. Мы никогда не сможем контролировать ритм сердцебиения или хореографию нашей лимбической системы. И тем не менее, Гладуэлл пишет, что «наши поспешные суждения и первые впечатления можно обучить и контролировать… [и] задача осмысления себя и своего поведения требует, чтобы мы признавали, что в мгновение ока может быть не меньше ценности, как в месяцы рационального анализа».

….

По мнению когнитивных нейробиологов, мы осознаем только около 5 процентов нашей когнитивной деятельности, поэтому большинство наших решений, действий, эмоций и поведения зависят от 95 процентов мозговой активности, которая выходит за рамки нашего сознательного восприятия. От биения наших сердец до толкания тележки с продуктами и того, чтобы не разбить кошачий туалет, мы полагаемся на то, что называется адаптивным бессознательным, которое представляет собой все способы, которыми наш мозг понимает мир, о котором разум и тело должны договориться. Адаптивное бессознательное позволяет нам, скажем, повернуть за угол в нашей машине без необходимости выполнять сложные вычисления для определения точного угла поворота, скорости автомобиля, радиуса поворота автомобиля. Это то, что может заставить нас понять правильное значение утверждений вроде «проститутки обращаются к папе» или «дети готовят сытные закуски», не веря, что они означают, что папа ведет незаконную жизнь, а каннибалы жуют детей.

Поглощение мыслей.

Джеральд Зальтман использует подобные примеры во многих своих беседах. Он может быть почетным профессором Гарвардской школы бизнеса, но он думает о слоях сознания, как нейробиолог. Он также является партнером-основателем Olson Zaltman Associates, консалтинговой фирмы, которая предоставляет рекомендации предприятиям, стремящимся лучше понять умы — и в данном случае это в буквальном смысле умы — потребителей. Как профессор маркетинга, Залтман, очевидно, очень интересовался выяснением того, что заставляет людей покупать одно, а не другое. В мире неврологии это лежит в основе глубоких вопросов мотивации. В мире бизнеса это идет к нижней строке.

Пытаясь исследовать умы потребителей, Залтман задался вопросом, есть ли способ выйти за рамки часто ненадежной фокус-группы, чтобы добраться до истинных желаний потребителей, не отягощенных другим шумом, что в конечном итоге приведет к более эффективным продажам и маркетингу. .

Его решение стало патентом США № 5 436 830, также известным как метод извлечения метафор Зальтмана, который, согласно патенту, представляет собой «метод выявления взаимосвязанных конструкций, влияющих на мышление и поведение». От открыток Hallmark до бродвейских спектаклей, от батончиков Nestle’s Crunch до дизайна новой детской больницы в Питтсбурге, ZMET использовался для выяснения того, как создать сообщение, чтобы потребители ответили важным 95 процентов их мозга, которые мотивируют многие из их решений. Как? Через доступ к глубоким метафорам, которые люди, даже не подозревая об этом, ассоциируют с определенным продуктом, чувством или местом.

Язык ограничен, говорит Залтман, «и его нельзя спутать с самой мыслью». Образы, однако, приближаются к захвату фрагментов богатых и противоречивых областей бессознательных чувств. Участники его исследований вырезали картинки, отражающие их мысли и чувства по поводу того или иного предмета, даже если они не могли объяснить почему. Он обнаружил, что когда люди делают это, они часто обнаруживают «ядро, глубокую метафору, одновременно встроенную в уникальную обстановку». Их привлекают сезонные или героические мифы, например, или такие образы, как кровь, огонь и мать. Они также вовлечены в такие глубокие понятия, как путешествие и трансформация. Его работа по всему миру убедила его в том, что набор этих бессознательных метафор ограничен и универсален, подобно человеческим эмоциям, таким как надежда и горе.

…..

Волны колы.

Залтман, очевидно, не единственный, кто заглядывает в сознание потребителя. В неврологическом подходе к проверенному временем слепому дегустационному тесту Coca-Cola и Pepsi снова сошлись во мнениях. В «Блинке» Гладуэлл описывает, как Coca-Cola Co. совершила дорогостоящую ошибку, используя данные слепых дегустаций Coca-Cola и Pepsi, в которых большинство любителей колы предпочитало Pepsi, чтобы изменить рецепт и создать маркетинговый провал. это была новая кока-кола. Тем не менее, даже с менее предпочтительным вкусом, кока-кола остается № 1 в мире безалкогольных напитков. Более поздние исследования, опубликованные после того, как книга Гладуэлла была закончена, могут объяснить, почему.

Исследователи из Медицинского колледжа Бейлора предложили 67 любителям кока-колы и пепси сделать выбор, и в ходе слепого тестирования они предпочли именно пепси. Однако, когда им показывали логотипы компании перед тем, как выпить, 3 из 4 предпочли кока-колу. Исследователи просканировали мозг участников во время теста и обнаружили, что этикетка «Кока-кола» вызывала дикую активность в той части мозга, которая связана с воспоминаниями и представлением о себе, в то время как «Пепси», хотя и казалась большинству вкуснее, мало что давала этим людям, испытывающим хорошее самочувствие. центры в головном мозге. П. Рид Монтегю, директор лаборатории нейровизуализации человека Фонда Брауна в Бейлоре, объяснил, когда исследование было опубликовано в октябре прошлого года: «Ярлык кока-колы оказывает огромное влияние на активность мозга, связанную с контролем действий, извлечением воспоминаний и образ самого себя». Простое красно-белое изображение колы сделало гиппокамп, хранилище воспоминаний нашего мозга, и дорсолатеральную префронтальную кору, которая отвечает за многие из наших высших функций человеческого мозга, такие как рабочая память и то, что называется исполнительной функцией или контролем поведения. , загораться. Дело в том, говорит Монтегю, что «в мозгу возникает реакция, которая приводит к поведенческому эффекту». И что любопытно, это не имеет ничего общего с сознательным предпочтением.

Собака подходит и начинает нюхать. Если она вас помнит, и вы были хорошим человеком, то моментально виляет хвостом, может быть, даже соизволит лизнуть вам запястье. Это может избежать вас. Это может ассоциироваться у вас с едой или с быстрым пинком. И все эти образы, все эти ассоциации вызываются одним здоровым дуновением.

Если не считать базового запрета на то, чтобы подойти к кому-нибудь и обнюхать, люди ничем не отличаются. «Запах — это не просто название, это целый контекст», — говорит психиатр Долорес Маласпина из Психиатрического института штата Нью-Йорк и Медицинского центра Колумбийского университета. Обонятельная информация является «привилегированной», объясняет Маласпина, поскольку это единственное из наших пяти чувств, которое не делает короткой остановки на ретрансляционной станции мозга, таламусе, прежде чем отправиться в очень интеллектуальную префронтальную кору. Запах является непосредственным, нефильтрованным, и он поражает префронтальную кору с силой. Исследователи обнаружили, что запах играет важную роль в нашем выборе брачного партнера, даже если мы этого не осознаем. И когда соседки по комнате синхронизируют свои менструальные циклы, это происходит потому, что бессознательное восприятие запаха активирует эндокринную систему.