плыть по течению — Говорим и пишем правильно — ЖЖ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Top of Page | Разработано LiveJournal.com |
об том и вопрос. а вот насчет «всегда». когда, по вашему мнению, это случилось?
Именно по этому карп символизирует силу духа и мужество. Моё мнение по течению плывет бревно, так что кому нравится себя сравнивать с бревном, пожалуйста, считайте это добродетелью.
koicombat.org
Что делать, если я все время плыву по течению? Ответ от специалиста клиники Rehab Family
Многие люди всю жизнь предпочитают плыть по течению, так и не решаясь что-то изменить в своей жизни. В большинстве случаев, человек даже не осознает этого. Идти по течению – значит делать то же самое, что и другие, соглашаться с тем, что думают другие, даже если их мнение противоречит вашим принципам. Некоторым людям легче жить таким образом, чем взять ответственность за свою жизнь.
Отсутствие контроля над своей жизнью может привести к неудачным возможностям и упущению многих событий. Казалось бы, невинное желание смириться с положением вещей и быть как все, может привести к негативным последствиям.
Вы перестанете управлять своей жизнью. Отношения, работа – в один момент вы поймете, что занимаетесь не тем, чем хотели бы, любите не тех, кого хотите любить. Со временем вы возненавидите все, поймете, что прожили жизнь зря, так и не реализовав себя и не получив от нее наслаждение.
Отсутствие счастья и внутреннего удовлетворения. Если вы не пытаетесь вникнуть в происходящее, познакомиться с окружающим миром, узнать что-либо новое, то как вы сможете наслаждаться жизнью и ценить ее?
Вы перестанете брать на себя ответственность. Любой взрослый и здоровый человек должен брать ответственность за свои поступки. Если плыть по течению и отказаться от этого, то человек теряет чувство собственного достоинства. Все, что мы делаем, так или иначе влияет на окружающих, поэтому нужно не отстраняться от своей роли в обществе, а взять ситуацию под контроль.
Отсутствие мотивации. Человек, плывущий по течению ждет, что все пройдет само, случится так, как случится и теряет жизненный энтузиазм, не находит мотивацию для того, чтобы изменить свою жизнь.
Утрата самореализации. Чувство гордости над проделанной работой вынуждает человека преодолевать все новые препятствия. Решение плыть по течению вынуждает упустить множество возможностей, двигаться к своей цели и мечте, достигать новых высот.
Отсутствие своего мнения. Человеком, который плывет по течению и считает, что все так, как должно быть, легко управлять. Ему можно внушить посторонние для него идеи и мысли, заставить делать так, как хочется другим. К тому же, такой человек тяжело переживает жизненные трудности.
Вы потратите время впустую. Жизнь – это не прошлое или будущее, а то, что идет прямо сейчас. Каждое промедление может стоит вам потери драгоценных минут, о которых в старости вы будете жалеть. В итоге, вы поймете, что прожили жизнь совершенно зря и не так, как хотели бы.
Если вам кажется, что вы плывете по течению, что не можете выбраться из этого состояния и проживаете не ту жизнь, о которой мечтали, то стоит обратиться за профессиональной помощью психологов клиники лечения зависимостей Рехаб Фэмили. Более подробно о работе клиники читайте здесь.
Статья проверена, медицинская информация верна
Что это такое, как это работает, история
Что такое плавающий обменный курс?
Плавающий обменный курс — это режим, при котором цена национальной валюты устанавливается рынком форекс на основе спроса и предложения по отношению к другим валютам.
Это отличается от фиксированного обменного курса, при котором правительство полностью или преимущественно определяет курс.
Плавающий обменный курс
Ключевые выводы
- Плавающий обменный курс определяется спросом и предложением на открытом рынке.
- Плавающий обменный курс не означает, что страны не пытаются вмешиваться и манипулировать ценой своей валюты, поскольку правительства и центральные банки регулярно пытаются удерживать цену своей валюты на благоприятном для международной торговли уровне.
- Фиксированная биржа — это еще одна валютная модель, в которой валюта привязана или удерживается на одном и том же уровне по отношению к другой валюте.
- Плавающие обменные курсы стали более популярными после провала золотого стандарта и Бреттон-Вудского соглашения.
Инвестопедия / Сабрина Цзян
Как работает плавающий обменный курс
Системы плавающего обменного курса означают, что долгосрочные изменения цен на валюту отражают относительную экономическую мощь и разницу в процентных ставках между странами.
Краткосрочные движения валюты с плавающим обменным курсом отражают спекуляции, слухи, стихийные бедствия и повседневный спрос и предложение на валюту. Если предложение превысит спрос, валюта упадет, а если спрос превысит предложение, валюта вырастет.
Экстремальные краткосрочные движения могут привести к вмешательству центральных банков даже в условиях плавающей ставки. Из-за этого, хотя большинство основных мировых валют считаются плавающими, центральные банки и правительства могут вмешаться, если национальная валюта станет слишком высокой или слишком низкой.
Слишком высокая или слишком низкая валюта может негативно повлиять на экономику страны, повлияв на торговлю и способность платить по долгам. Правительство или центральный банк попытаются принять меры, чтобы перевести свою валюту на более выгодную цену.
Плавающий обменный курс по сравнению с фиксированным обменным курсом
Цены на валюту могут определяться двумя способами: по плавающему курсу или по фиксированному курсу.
Как упоминалось выше, плавающий курс обычно определяется открытым рынком через спрос и предложение. Поэтому, если спрос на валюту высок, стоимость будет расти. Если спрос низкий, это приведет к снижению цены на эту валюту.
Фиксированная или фиксированная ставка определяется правительством через его центральный банк. Курс устанавливается по отношению к другой основной мировой валюте (например, доллару США, евро или иене). Чтобы поддерживать свой обменный курс, правительство будет покупать и продавать свою собственную валюту по отношению к валюте, к которой она привязана. Некоторые страны, которые решили привязать свои валюты к доллару США, включают Китай и Саудовскую Аравию.
После распада Бреттон-Вудской системы между 1968 и 1973 годами валютам большинства крупнейших экономик мира было разрешено свободно плавать.
История плавающих обменных курсов в рамках Бреттон-Вудского соглашения
Бреттон-Вудская конференция, на которой был установлен золотой стандарт для валют, состоялась в июле 1944 года.
В общей сложности на ней собрались 44 страны, а число участников ограничивалось союзниками во Второй мировой войне. Конференция учредила Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк, а также установила руководящие принципы для системы фиксированного обменного курса. Система установила цену на золото в размере 35 долларов за унцию, при этом страны-участницы привязали свою валюту к доллару. Допускаются корректировки плюс или минус один процент. Доллар США стал резервной валютой, с помощью которой центральные банки проводили интервенции для корректировки или стабилизации ставок.
Первая крупная трещина в системе появилась в 1967 году, когда произошло резкое падение цен на золото и атака на британский фунт, что привело к его девальвации на 14,3%. Президент Ричард Никсон отменил золотой стандарт в США в 1971 году.
К концу 1973 года система рухнула, и участвующим валютам было разрешено свободно плавать.
Неудачная попытка вмешательства в валюту
В системах с плавающим обменным курсом центральные банки покупают или продают свои местные валюты для корректировки обменного курса.
Это может быть направлено на стабилизацию волатильного рынка или достижение существенного изменения курса. Группы центральных банков, например, стран «Большой семерки» (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и США), часто совместно проводят скоординированные интервенции, чтобы усилить воздействие.
Вмешательство часто бывает кратковременным и не всегда успешным. Яркий пример неудачной интервенции произошел в 1992 году, когда финансист Джордж Сорос возглавил атаку на британский фунт. Валюта вошла в Европейский механизм обменных курсов (ERM) в октябре 1990 года; ERM был разработан для ограничения волатильности валюты в качестве подготовки к евро, который все еще находился на стадии планирования. Сорос считал, что курс фунта стерлингов слишком высок, и предпринял согласованную атаку на валюту. Банк Англии был вынужден девальвировать валюту и выйти из ERM. Неудачная интервенция обошлась Министерству финансов Великобритании в 3,3 миллиарда фунтов стерлингов. Сорос, с другой стороны, заработал более 1 миллиарда долларов.
Центральные банки также могут косвенно вмешиваться в валютные рынки, повышая или понижая процентные ставки, чтобы повлиять на приток средств инвесторов в страну. Поскольку попытки контролировать цены в пределах жесткого коридора исторически терпели неудачу, многие страны предпочитают свободно плавать в обращении своей валюты, а затем используют экономические инструменты, чтобы подтолкнуть ее в том или ином направлении, если она движется слишком далеко для их комфорта.
«Ленивая река» | The New Yorker
Мы все утонули. Ты, я, дети, наши друзья, их дети, все остальные. Иногда мы выбираемся: пообедать, почитать или позагорать, никогда не надолго. Затем мы все возвращаемся к метафоре. Ленивая река круглая, мокрая, течение искусственное. Даже если вы не двигаетесь, вы куда-то попадете, а затем вернетесь туда, откуда начали, и если мы можем говорить о глубине метафоры, ну, тогда она около трех футов в глубину, за исключением короткого отрезка, в котором достигает шести футов четырех дюймов.
Здесь кричат дети, цепляясь за стены или ближайшего взрослого, пока глубина снова не достигает трех футов. Кругом и кругом мы идем. Вся жизнь здесь, она течет. Течет!
Ответы различаются. Большинство из нас плывут по течению, немного плывя, или идя, или ступая по воде. Многие используют какие-либо приспособления для обеспечения плавучести — резиновые кольца, трубки, плоты — стратегически размещая эти предметы под руками, шеей или задницей, создавая плавучесть и, таким образом, делая то, что и без того почти не требует усилий, еще легче. Жизнь это борьба! Но мы в отпуске, и от жизни, и от борьбы. Мы «плывем по течению». И, войдя в Ленивую реку, мы должны иметь плавсредство, даже если разумно знаем, что искусственное течение достаточно плавучее. Тем не менее, мы хотим один. Фирменные поплавки, слишком большие поплавки, поплавки смешной формы. Они новинка, роскошь: они заполняют время. Мы совершим множество революций, прежде чем их очарование рассеется, а для некоторых счастливчиков этого никогда не произойдет. Для остальных наступает момент, когда мы понимаем, что спасатель был прав: эти устройства слишком велики; они неудобны в управлении, утомительны. Простой факт заключается в том, что нас всех будет нести Ленивая Река с одинаковой скоростью, под одним и тем же безжалостным испанским солнцем, до тех пор, пока мы не исчезнем.
Некоторые доводят этот принцип универсального потока до крайности. Они притворяются мертвыми — голова опущена, конечности обмякли, не прилагая никаких усилий, — и таким образом обнаруживают, что даже труп ходит. Несколько человек — менее татуированные, часто с университетским образованием — стараются поворачивать в другую сторону, намереваясь нанести удар против течения, никогда не продвигаясь вперед, вместо этого удерживая свое место, хотя бы на мгновение, пока другие проплывают мимо. Это поза: она не может длиться долго. Я слышал, как один человек с модной стрижкой сказал, что может проплыть всю длину задом наперёд. Я слышал, как его жена-хипстер осмелилась на это. У них было время на такие игры, не имея детей. Но когда он повернулся и сделал попытку, он был сметен в течение минуты.
•
Ленивая река — это метафора и в то же время настоящий искусственный водоем в отеле «все включено» в Альмерии, где-то на юге Испании. Мы не выходим из отеля (кроме как купить спасательные средства). План состоит в том, чтобы победить наш отель в его собственной игре. Что вы делаете, так это то, что вы делаете так: вы пьете столько алкоголя, что ваше жилье фактически бесплатно. (Только самые вульгарные из нас говорят об этом плане вслух, но мы все согласны.) Ибо в этом отеле мы все британцы, мы в массе, мы не стыдимся. Мы наслаждаемся обществом друг друга. Здесь нет ни француза, ни немца, чтобы видеть нас за буфетом, отказывающимся от паэльи и рыбы-меч в пользу сосисок и чипсов, и никого, кто бы осуждал нас, когда мы лежим на шезлонгах, переходя от литературных концепций к реальности судоку. У одного из нашего племени, пожилого джентльмена, на каждой голени висит портрет Эми Уайнхаус, и мы его не осуждаем, совсем нет, как мы могли? У нас осталось не так много святых калибра Эми; мы ей дорожим. Она была одной из немногих, кто выразил нашу боль, не высмеивая и не преуменьшая ее. Поэтому вполне уместно, что по вечерам, в то короткое время, когда мы выходим из Ленивой Реки, мы будем в час караоке распевать ее знаменитые песни с факелами — во весь голос, уже пьяные, — довольствуясь сознанием того, что позже, много позже, когда все это закончится, эти самые любимые стихи будут петь на наших похоронах.
Но караоке было вчера вечером; сегодня вечером у нас есть волшебник. Он вытаскивает кроликов из самых неожиданных мест. Мы ложимся спать и мечтаем о кроликах, просыпаемся и снова входим в Ленивую реку. Вы слышали о круге жизни? Это так. Кругом и кругом мы идем. Нет, мы не видели мавританских руин. И мы не будем путешествовать в эти голые, засушливые горы. Ни одна душа среди нас не читала недавний роман, действие которого происходит прямо здесь, в Альмерии, и мы не собираемся этого делать. Нас не осудят. Ленивая река — это зона неосуждения. Однако это не означает, что мы слепы. Ибо мы тоже видели политоннели — из автобуса, по пути из аэропорта — и видели африканцев, которые работают здесь, в одиночку или парами, катаясь на велосипедах под безжалостным солнцем, передвигаясь между политоннелями. Вглядываясь в них, я прислонился головой к дрожащему стеклу своего окна и, как в басне о горящем кусте, увидел вместо африканцев мираж. Это было видение маленькой корзиночки с молодыми помидорами, завернутой в пластик. Плыву прямо за моим окном, в почти пустыне, среди мавританских развалин. Знакомый внешне, он был для меня таким же реальным, как моя собственная рука. И на этой корзине я увидел штрих-код, и чуть выше этого штрих-кода было написано ПРОДУКТ ИЗ ИСПАНИИ — ALMERíA . Видение прошло. Это было бесполезно ни для меня, ни для кого-либо в тот момент, когда мы отдыхали. Для кого мы — и для кого вы — и кто они такие, чтобы спрашивать нас — и кто бы ни бросал первый —
•
Совершенно верно, что мы, будучи британцами, не могли указать Ленивую реку на карте Испании, но верно и то, что нам в этом нет нужды, ибо мы выходим из воды только для того, чтобы купить плавучие средства, как упоминалось выше. Верно и то, что большинство из нас проголосовало за Brexit и поэтому не может быть уверено, понадобится ли нам сложная виза для въезда в Ленивую реку следующим летом. Это то, о чем мы будем беспокоиться следующим летом. Среди нас есть несколько душ из Лондона, получивших университетское образование и любящих такие вещи, как метафоры, оставшиеся в Европе и плывущие против течения. Всякий раз, когда это примечательное меньшинство не находится в Ленивой реке, они предостерегают своих детей от бесконечных чипсов и применяют максимально возможный фактор солнцезащитного крема. И даже в воде они любят сохранять определенные различия. Они не будут делать Макарену. Они не будут участвовать в занятиях зумбой. Одни говорят, что они безрадостны, другие, что боятся унижения. Но, честно говоря, в воде танцевать тяжело. Так или иначе, поев — с пользой — или купив плавсредство (нефирменное), они снова полезут в метафору с остальными, обратно в этот водянистый Уроборос, который, в отличие от реки Гераклита, всегда один и тот же, где бы вы ни находились. случается шагнуть в него.
•
Вчера Ленивая река была зеленой. Никто не знает почему. Теорий предостаточно. Все они связаны с мочой. Либо цвет является следствием мочи, либо это цвет химического вещества, введенного для маскировки мочи, либо это реакция мочи на хлор или какой-либо другой неизвестный химический агент. Я не сомневаюсь, что моча замешана. Я сам туда помочился. Но нас беспокоит не моча. Нет, печальное последствие зеленого цвета состоит в том, что он весьма неприятным образом концентрирует ум на фундаментальной искусственности Ленивой Реки. Внезапно то, что казалось вполне естественным — медленно плыть по бесконечному кругу, слушая хит лета, который сам случайно называется «Медленно», — кажется не только неестественным, но и чрезвычайно странным. Не столько как праздник от жизни, сколько как какая-то страшная ее метафора. Это чувство не ограничивается присутствующими немногочисленными любителями метафор. Его разделяют все. Если бы мне пришлось сравнивать это с чем-то, то это был бы стыд, охвативший Адама и Еву, когда они посмотрели на себя и впервые осознали, что они наги в глазах других.
•
«Я отказался от поисков честного человека — теперь я пытаюсь найти картридж с тонером, снятый с производства».
Что такое решение жизни? Как это можно прожить «хорошо»? Напротив наших лежаков две пышногрудые девушки-сестрички. Они прибывают очень рано каждое утро, и вместо обычных пластиковых шезлонгов, которыми пользуются все остальные, им удаётся занять одну из редких белых кроватей с балдахином, стоящих лицом к океану. Этим сестрам восемнадцать и девятнадцать лет. Их уличная кровать украшена тонкими белыми занавесками со всех четырех сторон, чтобы защитить лежащего на ней от солнца. Но сестры отдергивают шторы, создавая сцену, и лежат, совершенствуя свой загар, часто поправляя плавки бикини, чтобы проверить свои успехи, тонкую линию, которая отделяет коричневый живот от бледного паха. Тупо они смотрят на свои голые лобковые холмики, прежде чем откинуться на кушетку.
Я упомянул о них потому, что в контексте Ленивой реки они необычайно активны. Они проводят больше времени на суше, чем кто-либо другой, в основном фотографируя друг друга на свои телефоны. Для сестер этот бизнес фотографии является формой труда, который наполняет каждый день до предела, как Ленивая Река наполняет наш. Это учет жизни, который занимает столько же времени, сколько и сама жизнь. «Мы и ступаем, и не ступаем в одни и те же реки. Мы есть и не есть». Так говорил Гераклит, и так говорят сестры, когда они входят и выходят из кадра, ловя течение вещей, на мгновение кадрируя себя: как они есть и как их нет. Лично я тронут их индустрией. Никто не платит им за их труд, но это их не останавливает. Как помощники фотографа на настоящих фотосессиях, сначала подготавливают территорию, убирают ее, облагораживают, обсуждают угол света, а при необходимости даже передвигают кровать, чтобы вырезать из кадра что-нибудь неприглядное: бродяжку. мусор, старые листья, старые люди. Подготовка территории занимает некоторое время. Из-за того, что их телефоны имеют такую глубину изображения, даже сладкую обертку нужно снимать за много метров. Затем собирают их реквизит: розовые лепестки цветов, экстравагантные коктейли с торчащими из них фотогеничными зонтиками, мороженое (чтобы сфотографироваться, но не съесть) и, в одном случае, книгу, которую держат только на время фотографии и — хотя может быть, только я заметил это — вверх ногами. Во время подготовки каждый надевает душераздирающие простые черные очки. Когда каждая девушка готова позировать, она передает свои очки сестре. Легко сказать, что они делают молодость похожей на тяжелую работу, но разве это не всегда была тяжелая работа, даже если среда ее сложности была разной? По крайней мере, они делают проект своей жизни, измеримый проект, который можно лайкнуть или прокомментировать. Что мы делаем? Плавающий?
•
В трех минутах ходьбы от задней двери отеля находится променад, где по вечерам предлагаются легкие развлечения, если нам нужно будет чем-то заняться в несколько темных часов, когда Ленивая река обслуживается, чистится , и стерилизовать. Одним из таких развлечений является, конечно же, море. Но как только вы вошли в Ленивую реку, со всей ее податливостью и легкостью, ее стерилизующим хлором и быстрыми, но управляемыми течениями, очень трудно принять море: его изобилие соли, его морскую жизнь, эти маленькие островки из искривленного пластика. Не говоря уже о переловленных глубинах, постоянно повышающейся температуре и бесконечных горизонтах, напоминающих о самой смерти. Проходим мимо. Вместо этого мы идем по набережной мимо двух дам, которые заплетают волосы, еще несколько минут вперед, пока не достигнем батутов. Это самое длинное расстояние, которое мы прошли с начала нашего отпуска. Мы делаем это «для детей». А теперь мы пристегиваем наших детей ремнями безопасности и наблюдаем, как они подпрыгивают на метафоре, вверх и вниз, вверх и вниз, пока мы сидим на низкой стене, лицом к ним и к морю, свесив ноги, потягивая водку из стаканов. , принесенный из отеля, задаваясь вопросом, не являются ли батуты в конце концов превосходной метафорой ленивых рек. Жизнь, безусловно, состоит из взлетов и падений, взлетов и падений, хотя для детей падения кажутся неожиданностью — почти восторгом, они так возмутительны, в них так трудно поверить, — тогда как для нас, сидящих на стена, сжимающая наши стаканы, это подъемы, которые стали казаться немного нелепыми, трудно поверить; они кажутся нам хитрым ложным направлением, более редким, чем кроваво-красная луна.
Кстати говоря, в ту ночь была кроваво-красная луна. Не смотрите на меня: южная Испания имеет самое высокое соотношение метафоры к реальности из всех мест, которые я когда-либо знал. Там все во всем остальном. И мы все взглянули на кроваво-красную луну — эту недобросовестную луну 2017 года — и каждый мужчина и женщина среди нас в тот момент поняли, что нельзя брать отпуск в такой год, как этот. Тем не менее, это было красиво. Он купал наших прыгающих детей в своем красном свете и поджигал море.
•
Затем время истекло. Дети были в ярости, еще не понимая, что время истекает, пинали и царапали нас, когда мы отстегивали их от ремней. Но мы не сдались, мы не сдались; нет, мы прижимали их к себе, и принимали их ярость, принимали ее в свое тело, всю ее, как мы принимаем все их глупые истерики, как замену истинному возмущению, которого они, конечно, еще не знают, потому что мы еще не сказали им, потому что мы в отпуске — для чего мы приехали в гостиницу с ленивой рекой. По правде говоря, хорошего момента никогда не бывает. Однажды они откроют газету или веб-страницу и прочитают для себя о годе — 2050 или около того, согласно пророкам, — когда время истечет. Год, когда они будут не старше, чем мы сейчас. Не все идет по кругу. Некоторые вещи идут вверх и—
На обратном пути в гостиницу останавливаемся у девиц, которые заплетают косички, одна из Сенегала, другая из Гамбии. При такой красной луне, отбрасывающей свой кинематографический свет, мы можем мельком увидеть побережье их континента по другую сторону воды от нашего, но они не пересекали этот конкретный участок океана, потому что он еще более опасен, чем между ними. Ливия и Лампедуза, по какому пути они прибыли. Просто глядя на них, вы можете сказать, что они оба из тех, кто может переплыть Ленивую реку назад и в обратном направлении. В самом деле, разве это не то, что они сделали? Одну зовут Мариату, другую Синтия. За десять евро они заплетут волосы в тростниковые ряды, или в сенегальские косы, или в высокие голландские косы. На нашей вечеринке трое хотят сделать прическу; дамы приступают к работе. Мужчины в политоннелях. Помидоры в супермаркете. Луна в небе. Британцы покидают Европу. Мы на «отпуске». Мы по-прежнему верим в побеги. «В Испании тяжело», — говорит Мариату в ответ на наши вопросы. «Очень сложно.» — Чтобы хорошо жить? — добавляет Синтия, дергая нашу дочь за волосы, заставляя ее вскрикнуть. «Это не легко.»
•
К тому времени, как мы доходим до ворот отеля, уже темно. Пара однояйцевых близнецов, Рико и Рокко, лет двадцати, с маслянистыми черными кудрями и в узких белых джинсах, с двумя айфонами в узких карманах, только что закончили свое выступление и собирают свой бум-бокс. «Мы заняли второе место в «X Factor» в Испании», — говорят они в ответ на наши вопросы. «Мы Тунис по происхождению, но теперь мы Испания». Желаем им добра и спокойной ночи, и отводим взгляды наших детей от непристойной выпуклости тех айфонов, о существовании которых мы решили не раскрывать им долгие годы, ну или хотя бы до двенадцати лет.