Что такое ум и разум: Ум за разум. Хотелось бы немного разобраться в… | by Trendsetter team

Ум за разум. Хотелось бы немного разобраться в… | by Trendsetter team

Хотелось бы немного разобраться в следующих понятиях — Разум, Ум, Интеллект, Эрудиция, Талант, Образованность, Интеллигентность.

Продуктом человеческого мозга является Разум — это способность мыслить. На вопрос, есть ли разница между Разумом и Умом, психологи отвечают, что разница как между лошадью (Ум — резервуар знаний и опыта) и всадником, ею управляющим (Разум).

Ум — проявление рассудка, он приводит хаос в порядок. Разум же создает возможность новых порядков, это синтез ума, творчества, нравственности и ответственности. Ум подсказывает человеку, как можно стать счастливым, для Разума истина выше счастья. Разум связан с сердцем, эта связь рождает Мудрость. Homo Sapiens — Человек разумный!

Карл Юнг утверждал, что человек уже при рождении имеет дифференцированный и высокоразвитый мозг, хранящий в памяти опыт бесчисленных поколений людей, живших до него (коллективное бессознательное — имеющий глубокие корни духовный материал, дающий человечеству стремление к духовному и физическому совершенству).

Таким образом Ум и Интеллект (являющиеся синонимами) — это врожденные качества, внутренний потенциал человека. Такими же врожденными свойствами, передаваемыми генетически, являются Способности и Таланты. Эти свойства человек постоянно развивает в процессе жизни, получая разнообразные Знания и Образование.

Степень умственных способностей и талантов у разных людей различна. Отличается и способность воспринимать знания, анализировать их.

Интеллектуал — человек с высоко развитым умом и аналитическим мышлением.

Эрудит же — всесторонне образованный индивидуум.

Нужно различать эти два понятия. В отличие от интеллекта эрудиция является не врожденным, а скорее привнесенным свойством. Начитанность и информированность эрудитов основывается в основном на прекрасной памяти. Эрудиты часто становятся узкими специалистами; прекрасные ораторы, они легко продвигаются по служебной лестнице.

Интеллектуалы, в отличие от них, зачастую имеют слабую память, но обладают широтой и глубиной мышления, самостоятельные суждения предпочитают мыслительным штампам. У них случаются озарения, они часто высказывают оригинальные идеи. Духовно-нравственные интересы интеллектуалов, как правило, преобладают над материальными.

Считается, что пик интеллекта приходится на довольно молодой возраст — 27–28 лет, однако он долго сохраняется в случае профессиональной занятости, постоянного умственного напряжения.

Считалось, что с возрастом интеллект угасает, но согласно недавним исследованиями доказано, что в некоторых группах людей интеллект с возрастом начинает расти, особенно у женщин. Вероятно, это зависит от жизненных обстоятельств. К примеру, молодые женщины в виду занятости детьми и бытом мало развиваются интеллектуально, но освободившись от этих дел в зрелом возрасте (при желании) начинают наверстывать упущенное и достигают в этом успеха, в то время как у мужчин этого возраста происходит спад интеллектуальной активности.

Что касается Образованности, то подкрепленная дипломом, она не всегда свидетельствует об интеллекте и эрудиции. Часто молодые люди стремятся получить образование в престижных учебных заведениях, мечтают о карьере, не заботясь об общем развитии, прочных знаниях по выбранной специальности, о нравственных критериях. В итоге в лучшем случае мы имеем не профессионалов, а исполнителей, не способных не только к самостоятельным решениям и новаторству, но и элементарно — к исполнению своих профессиональных обязанностей.

Тем более, уровень образования далеко не всегда означает принадлежность к Интеллигенции.

Интеллигенты — это люди высокой умственной и этической культуры, имеющие духовную и нравственную основу, стремящиеся к постоянному повышению своего образования.

По определению социологов, Высший слой творческой интеллигенции своей профессиональной интеллектуальной деятельностью генерирует и развивает ценности, способствующие прогрессу общества.

Развивать свой интеллект и эрудицию следует, заставляя мозг быть всегда активным, перерабатывать большой объем информации, читать много разнообразной литературы, изучать иностранные языки.

При этом нельзя ограничивать мозг в отдыхе, особенно в полноценном, желательно 8-часовом сне (тут мнения Трендсеттеров расходятся — прим. УГ), также необходим активный, спортивный отдых.

Замечательно, если вы на досуге занимаетесь каким-то искусством, это может быть живопись или лепка — при такой деятельности человек впадает в легкое трансовое состояние, что помогает задействовать бессознательные импульсы, которые отвечают за гениальные идеи. Мозг при этом активно работает и позволяет найти решения сложных задач. Что вы нарисуете или слепите при этом не имеет значения, главное, отдаться творческому процессу.

Еще одно понятие наряду с описанными является Труд. Мое твердое убеждение в том, что именно Труд является залогом успеха в любом деле. Физический, умственный – в зависимости от цели. Даже самый блестящий талант не приведет к успеху без Труда.

Желаю всем рвения, полной отдачи, терпения и смелости на пути к своим планам и мечтам!

by F Yalkin

Человеческий ум — Что вам надо знать о вашем уме

Что такое разум?

Разум можно определить как совокупность умственных и интеллектуальных способностей человека. Человеческий разум охватывает группу психических когнитивных процессов, таких, как восприятие, память, рассуждение и т.д. В зависимости от того, как активируются и соединяются между собой нейроны в различных отделах мозга, наши умственные или интеллектуальные способности могут быть более или менее эффективными.

Основными когнитивными способностями являются:

• Внимание: Внимание необходимо для коммуникации как с внешним, так и с нашим внутренним миром. Эта когнитивная способность позволяет сосредоточиться на окружающих нас стимулах и действовать соответствующим образом.
• Восприятие: Восприятие — это способность разума, с помощью которой мы можем толковать то, что мы видим, слышим, чувствуем, ощущаем с помощью вкуса и запаха. Благодаря восприятию мы можем трактовать то, что нас окружает, а также воспринимать ощущения собственного тела.
• Память: Память позволяет нам пополнять, хранить и извлекать информацию о том, что мы пережили или выучили. Это способность запоминать и вспоминать.
• Рассуждение: Высшие когнитивные функции, такие, как рассуждение, позволяют нам сравнивать полученную информацию с той, которая у нас уже имеется, и, таким образом, рассуждать, выдвигать гипотезы и решать задачи.
• Координация: Координация — это способность совершать точные и упорядоченные движения. С помощью координации мы можем эффективно взаимодействовать с окружающим миром.

Типы умственных процессов:

По степени осознанности психические процессы можно разделить на две группы:

• Сознательные процессы: это психические процессы, которые мы осознаём, знаем о них или отдаём себе отчёт в том, что они происходят. Например, вспомнить перед экзаменом пройденную информацию — это сознательный умственный процесс, поскольку в данном случае для его реализации мы добровольно и сознательно вспоминаем сохранённую информацию.
• Бессознательные процессы: К ним относятся все психические процессы, которые мы совершаем неосознанно. Есть научные исследования, которые доказывают, что с нашим телом происходят физиологические изменения (например, меняется температура) в ответ на очень короткие эмоциональные стимулы (миллисекунды), которые мы даже не замечаем. Поэтому наш разум реагирует на такие стимулы, даже не подозревая об их присутствии. Примером бессознательного психического процесса является, например, наша реакция на рекламу, использующую внушение: мы даже могли не осознать, что видели картинку с изображением сока, однако вдруг начинаем испытывать жажду и желание купить напиток.

Мозг и разум — это одно и то же?

Как связаны между собой разум и тело? В настоящее время на этот вопрос нет ответа, который бы удовлетворил всех. Распространённое ныне определение «разума» ввёл философ, математик и физиолог Рене Декарт. Этот мыслитель трансформировал и развил идею Платона о «тройственности души» и понятие «разума». Кроме того, он обнаружил связь между разумом и телом в определённой конкретной точке мозга — эпифизе или шишковидном теле (хотя сейчас уже известно, что его основной функцией является регулирование сердечных ритмов). Самое важное в теории дуализма Декарта — это то, что разум, несомненно, связан с мозгом. Несмотря на это, до сих пор неизвестно, разум и мозг — это одно и то же или нет. Согласно некоторым теориям, это два различных названия одного и того же, в том время как другие утверждают, что разум является следствием мозговой активности.

Улучшить и укрепить разум

Наши основные когнитивные или познавательные процессы являются основой умственной деятельности. Мы развиваем эти способности на протяжении всей жизни благодаря опыту и генетике. Как можно укрепить свой разум? Пластичность мозга позволяет нашему мозгу адаптироваться к требованиям окружающей среды. Это означает, что в зависимости от индивидуальных особенностей человека, а также от того, как мы стимулируем наши когнитивные способности, они будут развиваться в большей или меньшей степени.

CogniFit («КогниФит») — это простой в использовании научный инструментарий, позволяющий измерить до 23 когнитивных способностей. Эти тесты позволяют с точностью выявить когнитивные нарушения. Тренировать и улучшить когнитивные функции можно с помощью персональных тренировок от CogniFit («КогниФит»). Тесты представляют собой различные игровые задания. Интерактивный формат повышает мотивацию людей, желающих узнать состояние своего разума, поэтому использовать эти тесты могут как дети и взрослые, так и люди пожилого возраста.

Психические расстройства и болезни представляют собой нарушения психического здоровья, негативно влияющие на благополучие как самого больного, так и окружающих его людей. Основные психические расстройства перечислены в DSM (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, принятая в США и разрабатываемая Американской Психиатрической Ассоциацией или АПА классификация психических расстройств) и МКБ (Международная Классификация Болезней, опубликованная Всемирной Организацией Здравоохранения или ВОЗ). Несмотря на то, что эти классификации созданы двумя разными организациями, их содержимое совпадает. Далее рассмотрим виды психических расстройств согласно их классификации.

Виды психических расстройств согласно DSM-5

• Неврологические расстройства: К ним относится большое количество нарушений, которые происходят в процессе развития ребёнка, сопровождаемых расстройствами адаптивного поведения. Сюда входит умственная отсталость, коммуникативные расстройства, расстройства аутистического спектра, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), специфическое расстройство обучения и моторные расстройства.
• Расстройства шизофренического спектра и другие психотические расстройства: Психотические расстройства, такие, как шизофрения, характеризуются наличием бреда, галлюцинаций, аномальных идей и восприятия, таких, как потеря связи с реальностью. Сюда входят шизотипическое расстройство личности, бредовое расстройство, краткое психотическое расстройство, шизофреноформное расстройство, шизофрения, шизоаффективное расстройство, индуцированное психотическое или бредовое расстройство, спровоцированное лекарствами/веществами, кататония или кататонический синдром и т.д.
• Биполярное и связанные с ним расстройства: Биполярное расстройство (ранее известное как маниакально-депрессивный психоз) представляет собой нарушение контроля эмоций, следствием которого являются перепады настроения вне зависимости от ситуации. Сюда относятся биполярное расстройство типа I, биполярное расстройство типа II, циклотимическое расстройство и т.д.
• Депрессивные расстройства: Для этого расстройства характерно плохое настроение (тоска, интенсивная печаль), утрата интереса к удовольствиям (ангедония) и низкая самооценка. К этому виду расстройств также относят разрушительное расстройство регуляции настроения, большое депрессивное расстройство, хроническая депрессия (дистимия), предменструальное дисфорическое расстройство и т.д.
• Тревожные расстройства: Тревожные расстройства сопровождаются повышенным физиологическим возбуждением, беспокойством, чувством тревоги и паникой. В эту категорию входят: тревожное расстройство в связи с разлукой (сепарационная тревога), селективный мутизм, специфическая фобия, паническое расстройство, агорафобия, генерализованное тревожное расстройство и т.д.
• Обсессивно-компульсивное расстройство и смежные с ним расстройства: Это тревожное расстройство, для которого характерны обсессии (вызывающие тревожность) и компульсии (снижающие тревожность). Может проявляться по-разному в зависимости от обсессий (навязчивых непроизвольных мыслей) и компульсий (повторяющихся стереотипных действий, навязчивого поведения, которые призваны снизить тревожность, вызванную обсессиями).
• Расстройства, связанные с травмами и стрессом: Речь идёт о расстройствах, которые появляются в результате травматических или стрессовых событий, провоцирующих повышенную тревожность. К ним относятся реактивное расстройство привязанности, расстройство социального поведения, посттравматическое стрессовое расстройство, острое стрессовое расстройство, расстройство поведения и т.д.
• Диссоциативные расстройства: Эти расстройства заключаются в ошибках восприятия, памяти, личности или сознания. В эту группу входит диссоциативное расстройство личности, диссоциативная амнезия, деперсонализационное расстройство или синдром деперсонализации/дереализации.
• Расстройства с соматическими симптомами и смежные: Для этих расстройств характерно наличие физической боли или жалоб на неё, не имеющих под собой органической основы (источник боли непонятен). К этой группе относится расстройство с соматическими симптомами, тревожное расстройство из-за болезни, конверсионное расстройство (или расстройство с функциональными неврологическими симптомами), различные психологические факторы, искусственное или фиктивное расстройство и т.д.
• Пищевые расстройства и расстройства приёма пищи: Они характеризуются изменениями в поведении, связанными с питанием. К этой группе относятся извращённый аппетит, руминационное расстройство, расстройство избегающего/ограничительного приёма еды, нервная анорексия, нервная булимия, обжорство или неконтролируемое переедание и т.д.
• Расстройства экскреции: Типичные детские расстройства, связанные с недостаточным контролем одного или нескольких секреторных сфинктеров. Сюда относятся энурез и энкопрез.
• Расстройства режима сна и бодрствования: Расстройства, при которых нарушается цикл сна и бодрствования. В эту группу входят: бессонница, гиперсомния, нарколепсия, апноэ сна или обструктивное гипопноэ, центральное апноэ сна, гиповентиляция во время сна, нарушения циркадного ритма сна-бодрствования, нарушения сердечного ритма сна-бодрствования, расстройство пробуждения от не-REM-сна, ночные кошмары, расстройства поведения во время REM-сна, синдром беспокойных ног и т.д.
• Сексуальные дисфункции: Это совокупность нарушений и расстройств, затрудняющих развитие сексуальных отношений. К ним относятся замедленное семяизвержение, эректильная дисфункция, женское оргазмическое расстройство, женское расстройство сексуального возбуждения, тазовая боль при проникновении, гипоактивное расстройство сексуального желания у мужчин, преждевременное семяизвержение у мужчин и т.д.
• Гендерная дисфория: расстройства, при которых человек не может принять свой пол по рождению.
• Деструктивные расстройства, расстройства контроля над импульсами и поведением: К этой группе расстройств относят различные нарушения регулирования поведения и эмоций, которые могут поставить под угрозу благополучие окружающих людей. Сюда входят оппозиционно-вызывающее расстройство, расстройство прерывистой вспыльчивости, расстройство поведения, антисоциальное расстройство личности, пиромания, клептомания и т.д.
• Расстройства, связанные с потреблением психоактивных веществ и аддиктивные расстройства: В эту группу входят расстройства, связанные с потреблением, интоксикацией, абстиненция или синдром отмены каки-либо психоактивных веществ, к которым относятся: алкоголь, кофеин, каннабис или конопля, галлюциногены, ингалянты, опиоиды, седативные вещества, снотворные и успокаивающие, стимуляторы, табак и другие. Кроме того, сюда относятся зависимости, не связанные с потреблением психоактивных веществ, такие, как игромания или лудомания.
• Нейрокогнитивные расстройства: В эту категорию входят все расстройства, которые могут нарушить корректное функционирование различных когнитивных способностей. Включает такие расстройства, как: делириум, Болезнь Альцгеймера, лобно-височная деменция, деменция с тельцами Леви, сосудистая деменция, нейрокогнитивное расстройство, вызванное травматическим поражением мозга, нейрокогнитивное расстройство, вызванное веществами или медикаментами, ВИЧ-деменция, нейрокогнитивное нарушение из-за прионных болезней, Болезнь Паркинсона, Болезнь Хантингтона или Гентингтона и т.д.
• Расстройства личности: Представляют собой совокупность стабильных моделей поведения, не являющихся нормой в той среде, в которой находится человек. К ним относится: параноидное расстройство личности, шизоидное расстройство личности,шизотипическое расстройство личности, антисоциальное расстройство личности, пограничное расстройство личности, истерическое расстройство личности, нарциссическое расстройство личности, уклончивое расстройство личности, зависимое расстройство личности, обсессивно-компульсивное расстройство личности и т.д.
• Парафилические расстройства: Характеризуются атипичным и неадаптивным сексуальным поведением, доставляющим дискомфорт как страдающему таким расстройством человеку, так и его окружению. К подобным расстройствам относятся вуайеризм, эксгибиционизм, фроттеуризм, расстройство сексуального мазохизма, педофилия, фетишизм, трансвестизм и др.
• Другие психические расстройства: К ним относят неспецифические расстройства, не связанные с состоянием здоровья и другими причинами.
• Моторные расстройства, вызванные лекарственными средствами и другие побочные эффекты лекарственных препаратов: В эту категорию включены двигательные или моторные нарушения, появившиеся в результате употребления лекарств. Например: нейролептический паркинсонизм, паркинсонизм, вызванный приёмом других лекарственных препаратов, злокачественный нейролептический синдром, острая лекарственная дистония, острая медикаментозная акатизия, поздняя медикаментозная дискинезия, поздняя дистония, поздняя акатизия, постуральный тремор, синдром отмены антидепрессантов и т.д.
• Другие проблемы, при которых может понадобиться медицинская помощь: Речь идёт о широком спектре менее специфических расстройств, при которых ухудшается качество жизни страдающего ими человека и его окружения. К основным группам таких расстройств относятся: проблемы отношений, жестокого обращения, насилия, пренебрежения, проблемы с учёбой или работой, жилищные и финансовые проблемы, проблемы, связанные с правовой сферой и преступностью, с социальной средой, с медицинским обслуживанием и консультацией, а также другие личные, психосоциальные и экологические проблемы.

Виды психических расстройств по МКБ-10:

• Психические расстройства вследствие известных физиологических причин: В эту группу включены все психические расстройства, причины которых известны. К ним относятся деменция (дегенеративные, сосудистая, посттравматическая энцефалопатия, инфекционная, токсическая, метаболические, опухолевые, алиментарные, хронические воспалительные заболевания), делирий (не обусловленный наркотическими веществами) и другие психические расстройства вследствие поражения мозга, мозговой дисфункции или соматического заболевания.
• Расстройства психики и поведения, связанные с употреблением психотропных веществ: Речь идёт об использовании, злоупотреблении и зависимости от таких психоактивных веществ, как алкоголь, табак и другие наркотики, а также интоксикация, передозировка и отравление подобными веществами.
• Шизофрения: Речь идёт о психическом заболевании, при котором нарушается восприятие, мышление и эмоции. Несмотря на то, что люди с этим расстройством, как правило, сохраняют свои интеллектуальные способности, с течением болезни у таких пациентов наблюдается когнитивный дефицит.
• Расстройства настроения (аффективные): Охватывают различные нарушения настроения, от депрессии до эйфории. Также включает биполярное расстройство и другие виды депрессии (психотические и непсихотические).
• Соматоморфные непсихотические психические расстройства и расстройства поведения, связанные с физиологическими нарушениями и физическими факторами: Речь идёт о психологических заболеваниях, вызывающих органические изменения. К этой группе относят соматоморфные расстройства, болезненное расстройство психики, а также расстройства пищевого поведения (такие, как нервная анорексия или булимия).
• Классификация суицидальных проявлений: Виды самоагрессивного поведения, целью которых является самоубийство, классифицируются как попытка самоубийства, суицидальные наклонности и/или личная история самовредительства.

Изучением разума занимается психология. Хотя с этим понятием также работает психиатрия и философия, исследованием разума занимаются несколько направлений в психологии.

Изначально психоанализ предположил существование динамичного бессознательного, связанного с понятием разума. Однако поскольку психоанализ не имеет под собой научных оснований, он только поддержал непроверенные теории о разуме.

Затем сторонники бихевиоризма утверждали, что разум нельзя изучить с научной точки зрения. Предметом их изучения являлось поведение, а исследование разума отошло на второй план.

И, наконец, когнитивная психология попыталась объяснить работу разума с помощью вычислительных моделей. В отличие от бихевиоризма и психоанализа, когнитивная психология основывается на психических процессах для научного исследования разума.

Чем отличаются ум, разум и рассудок?… — Евгений Филиппов

Чем отличаются ум, разум и рассудок?
Те, кто владеет практикой отстранения от собственного мыслительного потока, может наблюдать «течение» мыслей». Наличие мыслей это ещё не работа ума, разума или рассудка. Чтобы они заработали, их нужно у вас развить, поскольку они не являются врождёнными способностями. Под влиянием людей они могут у вас развиться. Когда вы своей волей их «включите», то рассудок будет рассуждать, разум будет размышлять, ум будет думать. Тогда мышление — это обобщающее понятие этих процессов познания мира. Причем, если за произвольным течением мыслей наблюдать несложно, но за тем, как работают эти инструменты, наблюдать получается не у всех. Рефлексия как навык не всем даётся легко.

Инструменты «включаться», когда вы произвольно начнете управлять «своими» мыслями. Большинство мыслей, в строгом смысле слова, не являются вашими. Это то, что вложило в вас общество людей. Ваша способность распознавать предметы и явления основана на опыте общества, в котором вы живёте. Вы не создавали язык, не придумывали названия предметам, не придумывали логические операции со словами, значениями, смыслами, понятиями, метафорами и т.д. Вы можете смотреть только на то, что уже есть в этом мире. Всё что вы можете — это смотреть своими глазами и «видеть» глазами общества.

Пользоваться рассудком — это рассуждать в рамках картины мира общества, в котором ты живёшь без проверки собственным практическим опытом. Вы берете чужие знания и играете с ними. Это погружение в прошлое. Из-за этого искажается картина настоящего и формируется искажённое будущее. Виртуальная жизнь создает иллюзию мира. При этом вы можете очень здраво и логично рассуждать и не получать желаемых результатов. Суть рассудка – игра логики с памятью. На выходе не будет ничего нового. Вы будете ходить по кругу, если будете пользоваться только им. Рассудок — это анализ, разделяющий все на части. Он видит мир частями в искажённом виде.

Это не значит, что рассудок не нужен или вреден. Просто без равновесия с разумом его работы недостаточно для познания мира и равновесного взаимодействия с ним. Более того, он создаёт необходимые образцы поведения, восприятия, рассуждения для знакомых, одинаковых ситуаций. Узнавая их благодаря рассудку, вы можете быстро и правильно реагировать на ситуацию, сберегая время и силы. Работа рассудка не требует осознанности. Вы можете действовать благодаря рассудку «на автомате», повторять образцы поведения, не осознавая их. Рассудок даст вам распознаватель ошибок, как отклонений от образца, вовремя напомнит о забытых ключах и т.д. Он обеспечит возможность обучаться и применять полученные знания и навыки. Рассудок — это воплощение здравого смысла.

Чтобы выйти из круга, нужен разум, который умеет размышлять. Разум работает с реальным опытом вашей жизни. Это погружение в настоящее. Разумно ставить собственные цели, строить собственные планы, совершать свои ошибки. Если вы никогда этого не делали, вы не пользуетесь разумом. Разум включается только в необычных ситуациях, когда образца рассудка нет. Ему нужно увидеть проблему, перевести её в задачу и решить. Поэтому без осознанности тут не обойтись. Первый шаг разума — это осознание проблемы. Это его «включает». Привычка жить рассудком часто становится препятствием в развитии разума. Своевременное осознание ситуации — это важный навык разума.

Разум, в отличии от рассудка, это сама гибкость. Ему нужно реагировать на все изменения в окружающем мире и все время успевать. Для него очень важна скорость реакции. Он выигрывает «битвы» с миром за счёт скорости. Сначала сделать, если не правильно — быстро переделать. Он дает личный опыт, которым потом пользуется рассудок. Разум — это разовый ум или ум на один раз. В том смысле он, как и рассудок, дальновидением «не страдает». Их «грядка» — это конкретные ситуации выживания.

Возможно, разница работы рассудка и разума это разница между работой левого и правого полушария. Рассудок, как левое полушарие, работает символами, словами, понятиями. Хранит знания в памяти. Классифицирует их, устанавливает характер связи между ними и формирует новые. Он поддерживает «порядок», даёт сигнал о его нарушении и способ устранения нарушения порядка.

Разум, как правое полушарие, работает образами. У него нет времени на слова. Поэтому он опирается на эмоции – так быстрее. Посмотреть и почувствовать, что ждать от этого человека — это разум. Распознавание и управление эмоциями — его работа. Через эмоции понять себя и других, их отношения. Мгновенно «увидеть» чем могут закончиться эти отношения. Связями занимается разум. На нём целостное восприятие мира без слов. Он может увидеть необычное в обычном и наоборот. Благодаря этой возможности разума нам доступен юмор, как неожиданный, странный взгляд на привычное.

Рассудок «лезет» и мешает работе разума тем, что «подсовывает» свои привычные решения. Эта вечная «борьба» рассудка и разума как воплощение противоречия, стремления к изменению и покою одновременно. А кто должен понять где «золотая середина»? Кто будет держать между ними равновесие?

Это ум. Он может себе позволить «подняться» над ситуацией, быть «над схваткой» рассудка и разума. Если ум плохо уравновешивает рассудок и разум, то это приводит к деформации картины мира и снижению возможности выживания. Причем «мельтешение» разумом даёт больше шансов, чем погружение в «безопасный» рассудок. Неуравновешенность поведения, «застревание» несмотря на изменение ситуации — признак плохой работы ума. Ум работает, когда задача выживания решена или вы заставляете себя так считать. Для работы ума важно, чтобы вы могли большую часть времени находиться в осознанном состоянии, иначе как сохранять равновесие между рассудком и разумом. Можно прожить жизнь «не приходя в сознание», т.е. пользоваться только рассудком и разумом.

Ум погружен в будущее. Признак ума дальновидность как не столько возможность угадать что будет, как возможность достигать нужного, но сильно отсроченного по времени результата. Долгосрочные замыслы и планы — это его работа. Ум не реагирует на мир как рассудок и разум, а воздействует на него и меняет «под себя». Он строит свой мир таким, каким он себе его представляет. Независимость от внешних и внутренних обстоятельств – основная характеристика ума. Разум выигрывает битвы, а ум — войны.

Ваш ум может заработать тогда, когда вы научитесь не только смотреть, но и видеть своими глазами, а не глазами общества. Не обязательно ваши взгляды должны отличаться. Не в этом желание, цель и смысл. А в том, чтобы обрести самостоятельный ум. Это то, что ещё называют непосредственный, чистый ум. Все дети до 5-7 лет способны на это. Потом теряют эту способность. Но говорят, что её можно вернуть.

Человек познаёт неизвестный мир посредством известного. В этом смысле он только «перебирает кубики» и ничего придумать не может. Он только меняет назначение того, что он видит в мире. Переход от подпрыгивающей крышки кастрюли к двигателю внутреннего сгорания кажется невероятным, если не видеть этапов пути. Ум видит то, что не видят рассудок и разум. Развитие ума это развитие умения видеть, внимания, сосредоточения. Внимание без намерения, чистое восприятие – такое проявление свободы вашей воли даст возможность видеть то, что другие не видят.

Ум работает со смыслами. Это работа с семантическим треугольником: знак, значение и смысл. Слово как знак имеет одно или несколько значений (их можно прочитать в словаре). Смысл слова или предложения появляется только в конкретной беседе, когда разговаривающие выбрали одно значение. Выбор зависит от содержания конкретной беседы, от мировоззрения участников, от того, что они в данной беседе имеют в виду.

Смысл может появиться только в беседе, когда вы обсуждаете предмет и договариваетесь о том, что вы имеете в виду под конкретными словами. Ум работает только в осмысленной беседе. Одному думать не получится. Поэтому создают школы мышления, проводят сатсанги и т.д. Нужно коллективное «зеркало». Мировоззрение, взгляд на предмет одного человека всегда «однобок». Думать можно в процессе беседы, отталкиваясь от других взглядов. Единственная проблема, что людей, способных на это, не очень много. В основном пересказывают то, что услышали или прочитали. Опыт Щедровицкого в этом смысле не удачен. Он не «вытаскивал» людей, а «приземлял». Иногда мне «везет», и получается «почистить» свою «картину мира» в беседе, «торпедируя» свое видение другими взглядами на предмет изучения. Понимая как редко это происходит, радуюсь каждой возможности.

Ум может нести негатив в мир. Поскольку человек Мир не создавал, то он может только его портить в угоду себе. Так трансгуманисты отказываясь от биологического тела, отказываются от большей части памяти и сигнальной системы. Вернуться к целостному мировоззрению — самая трудная задача. Это нужно отказаться от технологического комфорта, разрушающего и человека, и мир.

Кроме рассудка, разума и ума есть ещё нечто. Это когда вы получаете ответ на вопрос из ниоткуда. Техника проста: загружаете в себя описание задачи и отвлекаетесь на другие дела. Ответ всплывает – нужно записать, а то потом не вспомнить. Назвать это можно как угодно — интуицией, озарением, работой мозга. Факт результата — не отменить. Техника рабочая и распространена довольно широко.

Глава IV. Познавательное и общественное содержание философских интуиций Гоголя.

 

 

– 140 –

 

ГЛАВА IV

ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОДЕРЖАНИЕ ФИЛОСОФСКИХ ИНТУИЦИЙ ГОГОЛЯ

 

§ 1. Ум – Разум – Мудрость

 

На всех трех ступенях развития воззрений писателя проявляются общие или типологически сходные моменты. В эстетической, этической и религиозной сферах он реализует идею духовной деятельности, обращаемой внутрь, на (и нередко – против) себя самого, и подчинения себя высшим (общечеловеческим, нравственным) началам (долгу). Характер этого смыслообразования лучше всего выразил сам писатель: «Русь! чего же ты хочешь от меня? Какая непостижимая связь таится между нами? Что глядишь ты так, и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?» [Т. 6. С. 221]. В 7-ой главе «Мертвых душ», где проведено различение между «лирическим» и «сатирическим» писателем, сказано, что последнему, дерзнувшему вызвать наружу то, «чего не зрят равнодушные очи», не избежать «лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья». Но у Гоголя проявляется намеренная открытость к принятию всякого рода упреков: если желательно самосовершенствоваться, то принимай и несправедливые упреки, в которых, может быть, отыщется что-нибудь и справедливое. Потому он и просит друзей не щадить его, а рубить «прямо с плеча».

Характерная особенность гоголевского воззрения состоит в том, что оно постоянно выверяется объективным,

 

 

 

– 141 –

 

общезначимым взглядом, как бы взглядом целого мира на субъекта этого воззрения. «Высший взгляд» на себя, по Гоголю, может быть суровым и осуждающим, но надо выдержать и это. Внешнее отношение он стремится всякий раз перевести во внутреннее, осуждение людское – в самоосуждение, в суд совести человека над своими действиями и поступками. Писатель ищет путей вооружать людей, всех и каждого, «тем высшим взглядом на самого себя, без которого невозможно человеку разобрать, осудить самого себя и воздвигнуть в себе самом… брань всему невежественному и темному» [

Т. 8. С. 257].

Все это – подготовка новой формы мироотношения, которое представлено идеей служения, проходящей у Гоголя через все этапы его духовного развития. На первом этапе – служение красоте. Но служить можно в любой сфере деятельности, и со временем вся жизнь начинает представляться ему службой. На этической ступени он понимает службу как выполнение человеком на всяком занимаемом в обществе «месте» долга по отношению к людям, Отечеству, человечеству. На религиозной ступени – то же служение, сначала как публичное богослужение, а затем также и внутреннее, домашняя молитва.

Отношение к чему-то другому свертывается и превращается в отношение к самому себе. А это уже рефлексивное отношение. В художественном творчестве оно выступает как осознание творческого процесса: искусство «обращает взор» на себя (повесть «Портрет»), а в субъективном плане – художник углубляется в свой внутренний мир; художественному отображению самого творческого процесса в писателе соответствует действительная внутренняя работа его над собой, самосовершенствование, которое означает выполнение нравственной задачи. Чтобы создать высокое художественное произведение, писатель должен не только просветить себя, но и преобразовать свою душу, и затем своими творениями возвышать, облагораживать духовный мир других,

 

 

 

– 142 –

 

устремлять их к самовоспитанию и усовершенствованию себя. Самовоспитание художника есть лишь особенное выражение общей задачи, выполнением которой должен заниматься каждый человек, потому и обращение духовного взора на самого себя есть необходимый момент в развитии, в духовном обновлении. Для этого человеку нужно иметь «свой собственный уголок», в котором можно было бы на время уходить от всего. В теоретическом смысле это – самоуглубление и самосознание, которые Гоголь считает важными элементами общественного воспитания. «Воспитываются для света не посреди света, но вдали от него, в глубоком внутреннем созерцании, в исследовании собственной души своей, ибо там законы всего и всему: найди только прежде ключ к своей собственной душе; когда же найдешь, тогда этим же самым ключом отопрешь души всех» [

Т. 8. С. 248].

Религия представляется писателю лоном самовоспитания. Священнику, как и всякому человеку, нужно время, когда он мог бы поработать над самим собой, беря пример со Спасителя, который долгое время провел в пустыне, прежде чем выйти к людям учить их. И сам писатель предается уединению, погружению в свой духовный мир ради последующего возвращения к людям в более собранном, более «прибранном» виде. Уход в религию Гоголь также предпринял с целью возвращения в светскую жизнь, чтобы устраивать ее сообразно высшим велениям совести. Все прекрасное, доброе, святое, что есть у человека в душе, должно воплощаться в его делах, должно реализовываться в действительность, становиться действительно прекрасным, добрым и т.д., – не только субъективным, но и объективным. Отсюда – конкретное единство как принцип гоголевского подхода к жизненным явлениям. По отношению к художественному образу это означает требование «живости», реальности, в нравственной сфере – направленность и обращенность моральной максимы к определенному индивиду

 

 

 

– 143 –

 

непременно с раскрытием того, как именно стать человечнее и жить по совести. В подходе к религии конкретность служит опорой для противостояния отделению деятельности духовенства от учения Христа: христианский проповедник должен «жизнью и делами» проповедовать, беря в образец тех, возвысивших церковь, пастырей, которые мученической своей смертью «запечатлели истину всякого слова Христова» [

Т. 13. С. 439].

Конкретное Гоголь противопоставляет абстрактному, имея в виду не отбросить, а развить абстрактное до конкретного и снять противопоставленность их. Критический анализ абстрактного он проводит в наиболее характерной сфере его проявления, в интеллекте. Среди признаков абстрактности выделяет односторонность и удовлетворенность ею; превознесение ума над другими человеческими способностями и отделение его от них; поверхностность, ригоризм и безжизненность. Ум наш ограничен и «не в силах даже оценить и постигнуть подобного нам человека», но вместе с тем «воображает, что все может понять, и не может вынести даже и малейшего упрека в своем незнаньи и несовершенстве» [Т. 12. С. 199]. Этот ум – самодовольный и кичливый рассудок – ум в его социальной повседневности, в своей ограниченной форме претендующий на общезначимость; замкнутый в односторонности и претендующий на универсальность; угодливо прислуживающий страстям и почитаемый за самостоятельный и «божественный». Все это Гоголь называет «гордыней ума» и с горечью примечает, что ум этот для человека становится святыней: «Все вынесет человек века: вынесет названье плута, подлеца; какое хочешь дай ему названье, он снесет его – и только не снесет названье дурака. Над всем он позволит посмеяться – и только не позволит посмеяться над умом своим» [

Т. 8 C. 413–414]. Как видим, Гоголь изображает односторонний, а не истинный ум, изображает критически, с выработанной уже довольно сложной точки зрения,

 

 

– 144 –

 

синтезирующей в себе ряд определенностей, по меньшей мере тех, которые уже выявлены на различных ступенях развития его мировоззрения. Он сумел «собрать в кучу» черты односторонности ума и представить их в обобщенном виде, не относя все разом ни к особому действительному кругу лиц, ни к определенному человеку. И вместе с тем нельзя не почувствовать в гоголевском описании правду о человеке с таким складом ума: «Ничему и ни во что он не верит; только верит в один ум свой. Что не видит его ум, того для него нет. Он позабыл даже, что ум идет вперед, когда идут вперед все нравственные силы в человеке, и стоит без движенья и даже идет назад, когда не возвышаются нравственные силы. Он позабыл и то, что нет всех сторон ума ни в одном человеке; что другой человек может видеть именно ту сторону вещи, которую он не может видеть и, стало быть, знать того, чего он не может знать. Не верит он этому, и все, чего не видит он сам, то для него ложь… Во всем он усумнится: в сердце человека, которого несколько лет знал, в правде, в боге усумнится, но не усумнится в своем уме» [

Т. 8. С. 414]. Отсюда можно сделать вывод, что Гоголь разбирается в сути ограниченного интеллекта совсем не плохо и отнюдь не поверхностно, хотя специально его и не исследует.

Гордыне ума художник противопоставляет смирение, которое мыслит не как трусливую покорность, а как сдержанность, самообладание, власть над страстями, в частности, над страстями ума: «Мы бы все были умны, светлы, в несколько раз умнее, чем мы есть, если бы умели

смириться. Тогда бы сам бог правил нашими словами и действиями, а чему коснется бог, то уже премудро» [Т. 12. С. 281]. Обуздание страстей ума оберегает человека от помрачения, помогает ему прояснить умственный взор и увидеть в предмете не одну, а две совершенно противоположные стороны, из которых одна до времени не открыта; шире: помогает охватить предмет со всех сторон, а это и есть, по Гоголю, разумный

 

 

– 145 –

 

взгляд на вещи. Но он был бы немало удивлен, узнав, что такого рода тривиальные соображения, трюизмы, бросаемые им мимоходом, будут когда-нибудь с важным видом возводиться в «методологию» философского исследования.

Другим средством против впадения в интеллектуальную односторонность писатель считал сосредоточенное самоуглубление человека. По отношению к интеллектуальной сфере (уму) у Гоголя та же установка, что и к эстетической, этической, политической, религиозной и общественной – приводить все: и противоположности, и многообразие к единству и восходить к синтезирующему взгляду. Этим качеством обладает истинный ум, с его «верным тактом», умением найти «законную середину» во всем. В той мере, в какой он формируется стихийно, он представляется ему глубинным национальным свойством русского народа, обнаруживающимся прежде всего в самых низах его, в крестьянстве. В образованном сословии почти исчез этот «верный такт русского народа». Ум, даже истинный, неустойчив. Он формируется и развивается стихийно, светлеет и меркнет под воздействием страстей, случайных перемен и внешних обстоятельств. В нем самом по себе нет самосозидательного начала. «Его должность не больше, как полицейская: он может только привести в порядок и расставить по местам все то, что у нас уже есть. Он сам не двигается вперед, покуда не двигнутся в нас все другие способности, от которых он умнеет» [

Т. 8. С. 265]. В.А.Жуковский в переписке с Гоголем трактовал ум как низшую способность души, поскольку он подчинен закону внешней необходимости и «ничего из самого себя не извлекает»[1].

Внутренне деятельная, формирующая себя интеллектуальная сила в человеке – не ум, а разум, «несравненно высшая» способность, достигаемая лишь

 

 

 

– 146 –

 

сознательными усилиями: «внутренним воспитанием», победой над страстями. Разум является продуктом внутренней культуры, результатом работы человека над собой. Ум формируется в обработке внешнего материала, разум – через обращенность к актам души; ум – дар природы, разум – завоевание самого человека, воспитывающего себя. «Но и разум не дает полной возможности человеку стремиться вперед. Есть высшая еще способность; имя ей – мудрость» [Т. 8. С. 265].

Мудрость не есть ни природная, данная кому-либо от роду способность, ни только продукт самостоятельной духовной деятельности. Тот, кто «уже имеет и ум и разум», может обрести мудрость не иначе, как возводя свою душу «до голубиного незлобия и убирая все внутри себя до возможнейшей чистоты, чтобы принять эту небесную гостью, которая пугается жилищ, где не пришло в порядок душевное хозяйство и нет полного согласья во всем» [Т. 8. С. 265]. Мудрость в понимании Гоголя есть универсальное постижение универсальности в предмете, хотя бы это был и невесть какой важный предмет и хотя бы результатом освоения было всего лишь краткое изречение.

Собственные гоголевские идеи, философемы, никогда не привлекали и вряд ли когда-нибудь привлекут внимание приверженцев рационалистического философствования, в котором способ понимания любви к мудрости уже отрешен от первоначального смысла слов, принятых ими в качестве своего наименования. В своих самооценках Гоголь не раз давал повод составлять пренебрежительное мнение о себе как мыслителе. Выражение, формулировка идей, проистекающих из интенсивного личного жизненного опыта, из-за трудности вызревания глубокого философского содержания представляются иногда убогими, и Гоголь отлично осознает это, прося снисхождения; ведь задача состоит в том, чтобы «большее количество людей» могло понять его, и потому он пытается выразить мысль «попроще», понимая, однако,

 

 

– 147 –

 

дело так, что «до этой простоты нужно вырасти», – и самому ему, и всем, кто «строится и воспитывается» [Т. 13. C. 335; 294; Т. 12. С. 151, 268; 449].

«Строение», или дело «души и жизни», в которое включен Гоголь, можно назвать попыткой уловить мудрость в самом процессе ее формирования, попыткой пронаблюдать за некоторыми начальными стадиями этого процесса, проанализировать не блистательные результаты его, а тернистый путь их достижения. В его понимании мудрости просвечивает вереница историко-философских ее истолкований, заключающих в себе положение, что душа (ум) человека сама по себе никакого знания не содержит, что она – tabula rasa, чистая доска, на которой запечатлевается всяческое содержание, что она зеркало огромного мира, природного и человеческого. Мудрец знает, что он ничего не знает; чем меньше мнит о себе, тем основательнее выражает субстанциальное содержание, которому предается, изрекая при этом не «свои» мысли, а мысли мира, и ожидая, что внимать будут не ему, а высшему – «мировому» – разуму, или, как высказывался Гераклит: «Не мне, но Логосу внимая…».

В этой связи надо заметить, что круг идей писателя явно тяготеет к идеалистическому объективизму, и смысл их проявляется в религиозном контексте его рассуждений, в высказываниях о Боге как всеопределяющей духовной субстанции. Следующими положениями очерчивается наиболее характерное направление его мыслей по данному вопросу: «Без воли Бога нельзя и полюбить его»; все совершается по воле Бога; «Он – высший разум». «Лучше всего молиться не о том, чтобы было все так, как хочется вам, а о том, чтобы было все так, как угодно его святой воле. Мы в неведении своем часто сами не знаем, чего просим» [Т. 12. С. 176].

В религиозной сфере, как и в других областях, Гоголь стремится достичь большей основательности, универсальности взгляда на человеческую жизнь, на «дело

 

 

– 148 –

 

души». Ради обретения «более полного взгляда» он не чуждается ни религиозной, ни иррелигиозной сферы, но пытается охватить обе и направить по единому руслу. Формируя идеал писателя-мудреца, знатока души, он вовлекает в круг мировоззренческих посылок самые разнообразные исторические, культурологические, философские начала. Ибо писатель, по его представлению, должен быть «всесторонним и полным гением», проницательным наблюдателем и учителем жизни, проповедником нравственности и носителем мудрости, оракулом своего времени и провидцем.

С целью формирования все более чистой духовности личности, ради просветления сердца и ума Гоголь углубился в изучение «лествицы» христианского совершенствования. Об этом свидетельствует его врач Тарасенков, которому писатель в последний год своей жизни рекомендовал читать сочинение Иоанна Лествичника, любимою на Руси подвижника VI в. Говорят, слова о лестнице были последними словами Гоголя. В статье «Светлое воскресенье» он использовал этот образ как видимый знак возможности достижения «верховной вечной красоты».

Мудрость в понимании Гоголя есть одновременно высшая ступень в постижении земной и небесной жизни, к которой как к своей истине должна быть устремлена земная. Причем понятие «небесной жизни» – при всем его религиозном содержании – заключает у писателя (к такому выводу приходит Е.И.Анненкова) «сугубо этическую (но одновременно, отчасти, и эстетическую) трактовку»[2]. Занимаясь «душевным делом», «душой», Гоголь углублялся в область психологии, еще не отпочковавшейся от философии. Известная русскому образованному обществу того времени немецкая философия представляется ему односторонней, абстрактно-интеллектуальной [см.: T. 8. С. 204, 205; Т. 13. С. 383)].

 

 

 

– 149 –

 

Писателя больше привлекает мироотношение, проникнутое практически-чувственной связью с миром, действительной связью, а не умозрением о ней. С другой стороны, он пытается низойти к той исторической и культурологической основе философии, которая являет не пристрастие к мудрости, а саму жизненную мудрость, выразившуюся, например, в Гомере [см.: Т. 8. С. 236–244]. Дело, конечно, не в том, чтобы повторять Гомера, полагал писатель, а в том, чтобы в новых условиях воссоздать его дух проницательности, глубокомыслия, сознательно возродить и развить почти утраченную способность целостно-духовного, а не только интеллектуального охвата действительности.

Мудрость для Гоголя не столько теоретическая, сколько практическая способность, нравственная, и «истинные мудрецы жизненного дела» уже появляются в России на «разных поприщах». Истинная мудрость – практична в высоком, нравственном смысле слова. Она – не только ради себя самой. Ее синтезирующий дух должен быть направлен на решение вопроса о распадающейся сплоченности российского общества. Нужен емкий, целостный взгляд на общество. Чтобы укрепить сплоченность, полагал писатель, надо обновить и ее, и способ ее защиты и обоснования.

 

 

 

– 150 –

 

§ 2. Взгляд на общество и общественное развитие

 

Характеризуя дифференциацию идейных направлений, выявление которой Гоголь невольно спровоцировал изданием первого тома своей поэмы, Герцен зафиксировал факт разделения на партии как славянофилов, так и антиславянистов: «Славянофилы № 1 говорят, что это апотеоза России, Илиада наша, и хвалят, след., другие бесятся, говорят, что тут анафема Руси и за то ругают. Обратно тоже раздвоились антиславянисты»[3]. Появилось множество несогласующихся между собой истолкований. Герцен увидел в этом подтверждение великого достоинства художественного произведения – в нем заключена прочная мировоззренческая целостность, ускользаемая от всякого одностороннего взгляда. Поэма вызывала и одобрение с совершенно противоположных и враждебных друг другу позиций, и неприятие – тоже. Существенными для спорящих представлялись не «Мертвые души», возбудившие полемику, но именно «те позиции, с которых производилась… оценка, та методология, которая лежала в основе тех или иных утверждений»[4].

Еще больший толчок к поляризации социально-политических ориентаций был дан «Выбранными местами», между тем как их публикацией Гоголь предполагал оказать противоположное воздействие: внести «зерно примиренья, а не раздора». Развертывание многообразия идейных позиций, появление расходящихся между собой и даже враждующих партий – т.е. того, что в социально-политическом мышлении признается движением вперед, прогрессом, писателю представилось разложением, расшатыванием вкривь и вкось коренных устоев

 

 

 

– 151 –

 

жизни. «Выбранными местами» он хотел способствовать сдерживанию распада традиционной целостности, укреплению нравственного единства нации, образцы чего усматривал в критических моментах русской истории, когда весь народ сплачивался перед лицом величайшей опасности, когда «все соединяется в один человек и делается одним телом» [Т. 8. С. 490].

Рост социальных конфронтаций, оживление общественно-политических движений в России, революционные события в странах Запада писатель воспринимает как усиление деструктивных тенденций в общественной жизни и ослабление тенденций созидательных. Он с болью переживает эту ситуацию: «Время беспутное и сумасшедшее. То и дело, что щупаешь собственную голову, не рехнулся ли сам. Делаются такие вещи, что кружится голова, особенно когда видишь, как законные власти сами стараются себя подорвать и подкапываются под собственный свой фундамент. Разномыслие и несогласие во всей силе. Соединяются только проповедники разрушения. Где только дело касается созданья и устройства, там раздор, нерешительность, опрометчивость» [Т. 14. С. 134]. Но и в поисках устроения России люди очень даже умные чересчур обольщаются формами государственного правления у других народов; замышляют перенести их на российскую почву, забывая, что образ правления «не сочиняется в головах некоторых», но образуется «нечувствительно», сам собой, «из духа и свойства самого народа, из местности – земли, на которой живет народ, из истории самого народа» [Т. 8. С. 489].

Силам дезынтеграции, воздействующим на традиционное общество, социальным, политическим, идейным конфронтациям и распрям Гоголь противопоставляет «целизну» общей жизни народа – нравственную, религиозную, культурно-историческую; полагает, что все можно поправить, воссоздавая, хотя бы в миниатюре, микроклимат прежних отношений. Наивную утопию помещичьей добродетели он развивает в житейских соображениях,

 

 

 

– 152 –

 

обращенных к графине А.М.Вьельгорской: вот бы всем нам вместе пожить в подмосковной деревне с теми самыми забытыми нами крестьянами, которые нас кормят, называя нас же своими кормильцами!.. Мы бы принялись дружно хозяйничать и «заботиться о них, а не о себе». Последствия праздности и забвения помещиками своего долга перед крестьянами Гоголь очерчивает верно: вина и наказание падут на высшие сословия. Пугачевское восстание еще не истерлось из памяти соотечественников, и, высказывая грозное предупреждение о социальном потрясении подобного рода, Гоголь напоминает о каре небесной: «Жестоко наказываются целые поколения, когда, позабыв о том, что они в мире затем, чтобы трудами снискивать хлеб и в поте лица возделывать землю, приведут себя в состояние белоручек. Все тогда, весь мир идет навыворот – и начинаются казни, хлещет бич гнева небесного» [Т. 14. С. 116].

Суждения, санкционирующие ожесточение народных низов и кару за уклонение помещичьего сословия от «истинного пути», должны предостеречь изучающих и исследующих идейное наследие писателя от поспешных заключений о гоголевской концепции единства и целостности общества как соглашательской, конформистской и компромиссной. Целостность общества ассоциировалась у писателя, как и у многих его современников, со слаженностью оркестра. Во всяком согласии и стройности его привлекает не просто гармония, но высшая гармония, к которой он стремится во всем, и больше всего ценит такое устремление в других. Связанное с этим стремлением понятие «середины» вызывало у иных современников представление об усредненности, посредственности, половинчатости, поэтому Гоголю приходилось уточнять, что под «законной разумной серединой» следует понимать ту высокую гармонию в жизни, к которой стремится человечество. Эта гармония предполагает не монотонность, а полифоничность своих составляющих, не стирание, а интенсификацию особенностей

 

 

 

– 153 –

 

каждой, и тем более не исключение, не отрицание или уничтожение одних элементов, сторон, тенденций ради господства других. Все они достойны существования и постижения в их самобытных свойствах, которые следует отличать от «односторонности». Односторонность и в образе мыслей и в поступках есть отдаление от «разумной» середины, а своеобразие – приближение к ней и подготовка ее. «К средине этой идут не поскабливаньем того и другого в той и другой партии: напротив, к ней идет каждый своею дорогою; всякое усилие гениального человека в своей области усиливает приближение всего человечества к этой середине» [Т. 13. С. 387–388]. Люди движутся к «законной желанной середине» разными дорогами. И это естественно, потому что у каждого свой природный задаток, свое преобладающее дарование, своя сфера деятельности, в которой образуется «характер индивидуала». Не в мануфактурно-машинном производстве, стирающем индивидуальные особенности личности и делающем людей похожими друг на друга «как две капли воды», а в труде индивидуалов, вносящих каждый свой неповторимый вклад в движение к «законной желанной середине», формируются личности, из которых слагается «общество, идущее вперед». Не количественный рост промышленного производства, превращающего мир в «одну мануфактурную машину», а качественное многообразие самих созидателей, «индивидуалов» служит у Гоголя фактором прогресса общества: «Без этих своеобразно работающих единиц не быть общему прогрессу» [Т. 13. С. 385].

Недостаток новейших теоретических подходов к обществу в целом Гоголь видит в том, что приверженцы их, принимая во внимание высшие, достигнутые историческим развитием социальные состояния и полагая их определяющими, игнорируют низшие, играющие подчиненную роль, так что имеют дело с определяющим, подчиняющим и высшим без определяемого, подчиненного и низшего, и одно в его оторванности от

 

 

 

– 154 –

 

другого выдают за целое. Воззрению на прогресс недостает и конкретности, целостного и всестороннего охвата действительности в ее качественно многообразных определенностях, и понимания единства, ошибочно полагавшегося лишь в последней, достигнутой на сегодняшний день, точке зрения.

Напротив, в традиционном, или, как его называет Гоголь, патриархальном взгляде содержится представление о конкретной целостности, но отсутствует новоевропейская идея прогресса. Каждая из полярных точек зрения, имея достоинства в одном отношении, поражена недостатками в другом отношении. Но нужно «разумное слитие того, что доставила человеку высшая гражданственность, с тем, что составляет первообразную патриархальность», чтобы была отражена «полно вся нынешняя современность», вся правда. Усмотреть ее дано «всестороннему и полному гению» [Т. 13. С. 383, 384]. Грядут такие времена, что «дух построенья полнейшего» проявляется как властное требование, и сильнее, нежели когда-либо прежде: «Всякая вещь просит и ее принять в соображенье, старое и новое выходит на борьбу, и чуть только на одной стороне перельют и попадут в излишество, как в отпор тому переливают и на другой. Наступающий век есть век разумного сознания; не горячась, он взвешивает все, приемля все стороны к сведенью, без чего не узнать разумной средины вещей. Он велит нам оглядывать многосторонним взглядом старца, а не показывать горячую прыткость рыцаря прошедших времен» [Т. 13. С. 361].

Имеет смысл выделить две формы отношения Гоголя к позиции, противоположной его концепции целостности. В одном случае он отделяет единство и позицию единства от розни и позиции непримиримости, считая борьбу «озлобленных партий» между собой явлением временным, преходящим: «сегодня гегелисты, завтра шеллингисты, потом опять какие-нибудь исты». Непрестанная смена мод. Бег опрометью. Тем же, которые

 

 

– 155 –

 

поставлены стоять недвижно у огней истины, не подобает увлекаться общим потоком, хотя бы даже с целью образумить тех, которые мчатся. Пусть их мчатся. Пусть состязаются. Этим намечена у Гоголя первая форма отношения к ним: «Не опровержение минутного, а утверждение вечного» [см.: Т. 12. С. 214].

Но в таком случае единство не объемлет всего и оказывается только одной стороной некоторого всеединства, противостоящей другой – стороне разлада, самим отстранением от которой это единство включается в общий разлад, впадает в односторонность, противоречащую единству. Следовательно, либо единство само есть одно из направлений, либо оно есть более высокое единство, всеединство, перекрывающее противоположности между согласованностью и разногласиями. Чтобы оградить точку зрения единства от статуса одного из «грызущихся» между собой направлений, Гоголь стремится откорректировать ее, превратить отношение к тем, кто упорствует в своих односторонних взглядах, в более сдержанное, сделав вместе с тем свою точку зрения более доступной и понятной для «плохо видящих». Путь к сближению и взаимопониманию – самокритика: «Да и точно ли так сильно виноваты плохо видящие в том, что они плохо видят? Если ж они, точно, в том виноваты, то правы ли мы в том, что подносим прямо к их глазам нестерпимое количество света и сердимся на них же за то, что слабое их зренье не может выносить такого сильного блеска? Не лучше ли быть снисходительнее и дать им сколько-нибудь рассмотреть и ощупать то, что оглушает их, как громом?» [Т. 12. С. 475].

Гоголь склонен к разработке второго, всеобъемлющего взгляда на единство. Он надеется, что интенсификация первого, уже принятого им взгляда, проложит путь ко второму, а сила истины заставит приумолкнуть тех, кто сражается друг с другом.

Чтобы не превращалась в междоусобную грызню полемика вокруг его книги, Гоголь стремится повернуть

 

 

 

 

– 156 –

 

интерес и внимание читателей и критиков к затрагиваемым в ней насущным общественным вопросам в надежде, что совместное обсуждение их и углубление в них приведет к общей истине, которая будет способствовать взаимному согласию. Ибо время наступило такое, когда более нужны статьи не «нападательные или защитительные», а «уяснительные». С этими же замыслами писатель обращается к Н.М.Языкову: «… более следует углублять саму истину, чем препираться об истине. Тогда будет всем видней, в чем дело, и невольно понизятся те, которые теперь ерошатся» [Т. 12. С. 475]. Белинский, причисляемый Гоголем к тем, которые «ерошатся», напомнил писателю в зальцбруннском письме, что речь идет о слишком важном предмете, чтобы не «ерошиться»: об истине, о русском обществе, о России.

Правомерно ли принижает Гоголь значимость конфронтации передовых и консервативных позиций в борьбе за истину, которая, как говорят, вне споров и борьбы не рождается и не утверждается? Известно, что «передовой» взгляд устремлен к утверждению не абсолютной, а исторически относительной истины, но именно поэтому он представляется писателю частичным, неполным. Те, кого принято называть «передовыми», на самом деле люди просто односторонние, увлекающиеся каким-нибудь текущим моментом. Гоголь реинтерпретировал это понятие, вскрывая в нем более высокий и, насколько возможно, неполитический смысл: «Передовые люди не те, которые видят одно что-нибудь такое, что другие не видят, и удивляются тому, что другие не видят; передовыми людьми можно назвать только тех, которые именно видят все то, что видят другие (все другие, а не некоторые), и, опершись на сумму всего, видят то, чего не видят другие, и уже не удивляются тому, что другие не видят того же» [Т. 12. С. 298].

Намерению глубже обосновать точку зрения единства и целостности неизбежно должны сопутствовать

 

 

 

– 157 –

 

попытки реализовать вторую форму отношения к тому, что «задорствует» и противоречит этой точке зрения: попытки проанализировать позицию борьбы и размежевания и найти в ней положительное и основательное, а не только деструктивное. У представителей борющихся идейных партий Гоголь вынужден признать наличие какой-то неведомой ему истины, по крайней мере часть истины, и он соглашается, что не все у них ложно и что, «к несчастию, не совсем без основания их некоторые выводы» [Т. 12. С. 476], в том числе и «их некоторые выводы», касающиеся его собственного взгляда.

Гоголь учитывает критические аргументы Белинского против основных положений «Выбранных мест», но не с тем, чтобы полностью отказаться от своей идеологической позиции, а чтобы модифицировать ее: охватить ею противоположные ей тенденции в русской общественной мысли, хотя бы они были и односторонними. Для построения более полного единства, считает художник, его взгляд был до сих пор недостаточно развит и потому представился теперь столь же односторонним. «И вы и я перешли в излишество… – пишет он Белинскому. – Точно так же, как я упустил из виду современные дела и множество вещей… точно таким же образом упустили и вы… Как мне нужно узнавать многое из того, что знаете вы и чего я не знаю, так и вам тоже следует узнать хотя часть того, что знаю я и чем вы напрасно пренебрегаете» [Т. 13. С. 361]. Свои «излишества» и упущения писатель готов после «сокрушительной» истории с его книгой преодолеть. Он находит, что в каждой из «критик» против него «есть своя справедливая сторона», хотя все они неполны, каждая содержит «несоображение многих сторон», тогда как в «Выбранных местах» есть по меньшей мере «следы» взгляда более полного [Т. 13. С. 374].

Особый интерес представляет попытка Гоголя охватить единство в его временном развитии, сочетать старое и новое, критически выверяя новое с точки зрения

 

 

 

– 158 –

 

старого, а старое – с точки зрения нового. Он всегда считал, что «прежде, чем вводить что-либо новое, нужно не как-нибудь, но в корне узнать старое; иначе примененье самого благодетельнейшего открытия не будет успешно» [Т. 8. С. 436]. В общественном развитии его больше привлекает ненасильственное, органичное продвижение, когда «строенье нового исходит из духа самой земли, из находящихся среди нас материалов» [Т. 13. С. 323]. В таком случае настоящее предстает органичным сочетанием старины и новизны, т.е. в нем старое не ушло в прошлое, новое же – не только в грядущем, но уже есть, и потому настоящее – самая насыщенная категория, богаче, чем современное.

Что касается прошлого, то Гоголь и сам умеет ярко воссоздать его для настоящего («Тарас Бульба»), вызволить из забвения, сделав его живым достоянием своих современников, и в одном из писем Языкову зовет поэта вывести картину прошедшего для вразумления настоящего, да так, чтобы «почесался в затылке современник».

Настоящее должно быть творческим воспроизведением минувшего и творческим порождением будущего. Гоголь чувствует величайшую ответственность за настоящее. Правильная забота о настоящем есть вместе с тем и попечение о будущем, которое является следствием настоящего. Настоящее есть не состояние, а некоторая напряженность и вместе с тем разрядка напряженности, актуализация альтернативного выбора. Каждый момент есть акт решения, переход в бытие того, чему мы, люди, решаем дать бытие, и переход в небытие того, чему мы, люди, отказываем в бытии своим выбором.

Покуда человека не покидают силы к добру (то же: к высшему, прекрасному, божественному), ему нечего страшиться за будущее; напротив, нравственная расслабленность порождает неуверенность и опасения за будущее. Отсюда понятно гоголевское наставление людям, все мысли которых направлены к тому, чтобы избегнуть чего-то угрожающего в будущем: «Не будущего,

 

 

 

– 159 –

 

но настоящего опасайся. О настоящем велит нам заботиться бог. Кто омрачается боязнью от будущего, от того, значит, уже отступилась святая сила. Кто с богом, тот глядит светло вперед и есть уже в настоящем творец блистающего будущего» [T. 8. C. 348].

У Белинского виды на будущее России хотя и недостаточно четки, но все же безусловно оптимистичны («Завидуем внукам и правнукам…»). У Гоголя дело обстоит сложнее. Он, правда, чувствует мощный порыв России к чему-то неведомому, какую-то богатырскую способность народа к великому свершению, готовность вступить на необычайное поприще, которое изумит мир. Но что это за поприще? К великому добру или к великому злу? «Русь, куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа». Летит Русь-тройка, все вокруг, мелькая, проносится мимо, «и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье», вскрикивает «в испуге остановившийся пешеход». Это движение вызывает и восторг, и трепет, и подъем вдохновения, и ужас. Мчится Русь, что бойкая необгонимая тройка, «мчится вся вдохновенная богом», а в бричке – Чичиков, и потому восхищение переплетено с отчаянием перед неведомым будущим. Временами перед взором писателя будущее как бы затуманивается. Конечно, его не покидает непреклонная вера в предназначение России осуществить великую всемирную миссию, но, уверенный в этом, он не в силах проникнуть в характер предстоящего исторического свершения своего народа. В чем оно будет заключаться? В великом благодеянии или – если не побояться слова и быть точным в передаче опасения Гоголя – в великом преступлении? Порой у писателя начинают невольно вырываться тревожные и мучительные переживания за грядущие времена: «Будущее страшно; все неверно». Кажется, что его самого постигают те несчастные мгновения разлученности с настоящим, которых он советует другим остерегаться; от утраты «чувства настоящего» перед ним самим заволакивается будущее. Ведь он определенно

 

 

 

– 160 –

 

заявляет: «Стоит только попристальнее вглядеться в настоящее, будущее вдруг выступит само собою. Дурак тот, кто думает о будущем мимо настоящего» [Т. 8. С. 320]. Это и составляет концепцию Гоголя, не колебимую временными переживаниями и настроениями.

Тот, кто желает «очиститься» от «пошлости» настоящего, прячется от него, воспаряя мыслью в радужное будущее, того уже покинуло чувство непрерывного временного развития: отвлеченность от настоящего приводит лишь к отвлеченному представлению о будущем, отторгнутом от настоящего и не связанном с ним никаким переходом. Признание непрерывности времен имеет у Гоголя нравственное обоснование, без которого связь времен распадается: «Оттого и беда вся, что как только, всмотревшись в настоящее, заметим мы, что иное в нем горестно и грустно, другое просто гадко или же делается не так, как бы нам хотелось, мы махнем на все рукой и давай пялить глаза в будущее… Оттого и будущее висит у нас у всех точно на воздухе: слышат некоторые, что оно хорошо,… но как достигнуть до этого будущего, никто не знает. Оно точно кислый виноград. Безделицу позабыли! Позабыли все, что пути и дороги к этому светлому будущему сокрыты именно в этом темном и запутанном настоящем, которого никто не хочет узнавать: всяк считает его низким и недостойным своего внимания и даже сердится, если выставляют его на вид всем» [Т. 8. С. 320].

Поэтому Гоголь требует более пристального внимания к настоящему, мужественного его принятия, и настойчиво просит, чтобы самого его, во время пребывания за границей, вводили «в познание настоящего», в положение дел на родине, и, не смущаясь, подавали ему «всякую мерзость». «Пока я еще мало входил в мерзости, описывает он собственный путь в письме А.О.Смирновой (6 июня 1846 г.), – меня всякая мерзость смущала, я приходил от многого в уныние, и мне становилось страшно за Россию; с тех пор, как я стал

 

 

 

– 161 –

 

побольше всматриваться в мерзости, я просветлел духом; передо мною стали обнаруживаться исходы, средства и пути» [Т. 8. С. 320]. Гоголь бранит А.О.Смирнову за склонность, закрыв глаза на печальное настоящее, уповать на будущее, полагаясь лишь на милосердие Бога. Будущее зависит от нас, от наших теперешних решений и усилий, нашей деятельности. Существует свобода человека, которому Создатель предоставил действовать хорошо или дурно[5]. Человек сам творец будущего. Передача судьбы целиком в руки Бога порождает душевную лень, отваживает от усилий к претворению лучшего будущего, которое не придет само собой, без нашей «нынешней» активности. Гоголь проповедует эти идеи, не отказываясь в то же время от своего глубокого убеждения о Боге как владыке времен, в руках которого – «все»: и настоящее, и прошедшее, и будущее.

Трудность в понимании гоголевского воззрения заключается в том, что принцип человеческой активности у него культурологический, нравственный, а не политический, и не имеет ничего общего с точкой зрения размежевания и борьбы, в которую пытались втянуть писателя представители разных партий, склоняя четче определиться: стать более последовательным союзником их или более последовательным противником. Его позиция как принципиально отличная от прочих оказывается недоступной их пониманию, кажется им неопределенной, компромиссной, притом в вопросах, по которым компромисс представляется невозможным.

В обширной переписке Гоголя остается мало приметным письмецо к А.М.Вьельгорской, где он поверяет о самом глубинном своем духовном оплоте, о последней опоре своей позиции: «Но если я не смущусь ничем и пребуду тверд среди явлений возмущающих и, не упавши духом, буду в силах, посреди потрясающей бестолковщины времени, удержаться на своем мирном поприще

 

 

 

– 162 –

 

литературном и быть певцом мира и тишины посреди брани, то это будет истинное чудо, милость божья, которой и надеяться не смею, но о которой просить все-таки хочется» [Т. 14. С. 72].

Приверженцы определившихся направлений общественной мысли не понимали, что борьба между ними есть объективированное выражение спора, происходящего в Гоголе с самим собой. Но он не вступает в открытую идейную борьбу, оставаясь внутренне полемичным и решая противоречия сначала в себе. Чем более расширялся охват писателем современности с своей точки зрения, предназначенной скрепить все в прочное единство, тем очевиднее сказывались на нем самом силы центробежные, влекущие к разрыву. Он остро чувствовал притязания к себе со стороны представителей расходящихся между собой идейных партий, страдал от непонятости и предостерегал: «Не судите обо мне и не выводите своих заключений: вы ошибетесь подобно тем из моих приятелей, которые, создавши из меня свой собственный идеал писателя, сообразно своему собственному образу мыслей о писателе, начали было от меня требовать, чтобы я отвечал их же созданному идеалу» [Т. 8. С. 298].

Время жизни Гоголя было временем сбрасывания покровов с «таинственных» явлений в мире, в человеческой жизни, в самом человеке. Гёте хорошо уловил дух этого движения, изобразив Фауста в завязке своей трагедии занятым разгадкой таинственного слова о начале бытия, а в развязке – приходящим к разгадыванию смысла человеческого существования. Гегель углублялся в загадочные явления духовной жизни и его «Феноменологию духа» по справедливости называют «путешествием за открытиями». Гегель привлек внимание к тому обстоятельству, что ответом на загадку, заданную Сфинксом человеку, является сам человек и, разгадывая ее, он разгадывает самого себя. В это время разгадывания тайн и разоблачения различных иллюзий

 

 

 

– 163 –

 

и заблуждений Гоголь был занят «разгадыванием» души человека. В художественном творчестве он посредством юмора разгадывает характеры других людей и свой собственный. В нравственных исканиях он шел к разгадке и себя, своего призвания и назначения всякого человека, человека вообще. В религиозной сфере он искал разгадки человеческой природы и смысла жизни. Разгадкой чуда воскресенья Христа стало для Гоголя духовное воскресение человека. В статье «Светлое воскресенье» он ведет речь о воскресении Христа как символе возрождения человечности в человеке – такова для него современная разгадка библейского мифа. Разгадка чего-либо всегда означала для писателя так или иначе разгадку также и себя самого. Во всех случаях он устремлял человека к себе самому, человек сам для себя и загадка, и разгадка. Гоголь был для современников зеркалом их душ, живой их разгадкой, но сам оставался и остается по сей день во многом неразгаданным, осудив, по-видимому, людей на то, чтобы они его объясняли. Но он указал путь, как постичь его: надо только взглянуть очень глубоко в свою душу. Гоголь призывал к самопознанию и способствовал пробуждению этой способности, за что И.С.Тургенев принес ему слова благодарности: «Для нас он был более чем только писатель: он раскрыл нам нас самих»[6].

Примечания

[1]См.: Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985. С. 329. [2]Анненкова Е.И. Гоголь и декабристы. С. 112. [3]Герцен А.И. Собр. соч. В 30 т. Т.2. М., 1954. С. 220. [4]Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов(1840–1850-е годы): Л., 1984. С. 137. [5]См.: Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. С. 469. [6]Тургенев И.С. Полн. собр. соч.: В 28 т. М., 1961. Т. 2. С. 394.

Когда заходит ум за разум… — Журнальный зал

* * *
когда заходит ум за разум
и тучи плачут ради денег
как ксерокопия оргазма
ортодоксален понедельник

волов насилуют комбайны
надежды праздников жуя
и что вчера казалось тайной
сегодня фокус бытия

о! вещь за вещью
шаг за шагом
по чернозёму и бумагам
прогресса царственная прыть
цветного
ксерокса
купить

Ночной кошмар
под Ильин день

Коллегам по перьям

Часть I

В печальном Пенсионном Фонде
(в провинциальном филиале)
мы отмечали День ремонта.
(Велик грядёт евроремонт!)
Был зван кагал живейших трупов:
военных пара ветеранов

(один из них безумно молод),
пяток волшебников рекламы
(агенты чёрного пиара),
три штуки дутых господинов
(увы, в столицах Сам-Директор),
а также пара босяков:
я (ваш пиит) и Малюков.
(О, зав культурного отдела
“Единой Правильной газеты”,
что освещает государство,
витиеватый Малюков,
а не дурак из дураков!)
…Когда же изольются речи
про процветание культуры
обогащенье инвалидов
(как ницшеанец был я зол),
когда ж наполнятся бокалы?!
(Господь ведь подал нам водяры
и бутербродов с колбасой —
покойный Шариков не против.
Зачем тянуть кота за хвост,
коль всех в итоге ждёт погост?)
…И вот стукач на стукаче,
кто больше съест и больше выпьет
(а не ломилось на столе,
да несъедобна осторожность,
и каждый гран безблагодатность).
И фразы взвешенно пусты,
чем юридически весомы.
И расходиться бы пора.

Часть II

…Но лишь собрались расходиться,
произошло явленье чуда:
возник в дверях Иван Васильич
(сегодня быстро из столицы),
Директор, Сам, Т.Д., Т.П.
(что называется, не ждали).
…И не послал гостей с порога,
хотя не любит пьяных морд
(а также шавок бутербродных,
что со стола гребут объедки,
чтоб подкормить детей и псов),
коль компромат в его конторе.
…Видать, в москвах случилось чудо.
Гостей велел он не пущать
за двери, пока сами ходят.
“Да будет праздник, наконец, —
начало главного ремонта!
Тьфу, бутерброды с колбасой,
да под дешёвую водяру.
Живей подать братве икорки
и непременно коньячку”.
(И вмиг влачат ведро икорки
под декалитру коньячку.)
“А кто играет на баяне?
Хотя сгодится и гитара,
когда споём про Колыму”.
…Ты где видал, братан, культуру,
витиеватый Малюков?
В Большом театре за сто баксов?
Да это ж ехать далеко
и баксов сто взаймы не дам я.
Частушки вой, не то подкупят
на скрипке “мурку” заскулить,
а ты в душе, конечно, Моцарт.

Часть III

…И звезданул глобальный гром.
И (будто белка прошмыгнула?)
приподнял я (от стопки) взор…
“Смотри, как изменилось небо.
Не то чтоб мерзко завоняло,
но всё нахмурилось жестоко
возгрями ядерных грибков,
тасуя серость с чернотою,
клубясь бесчинством урагана,
седыми жадными возгрями,
брезгливо, хищно, сверху вниз”.
И загалдели, как гагары,
кагалы всех живейших трупов.
Но кто-то жрал икру, хихикал,
и это был, конечно, я.
Я знал: не может быть иначе,
чтоб через несколько секунд
кагал не просветила пресса,
что охраняет государство,
а также волшебство рекламы:
“Опять взорвали террористы
(они устали жить как люди)
глобальный склад боеприпасов
(опять под чьей-нибудь столицей) —
а к мирным и далёким людям
лишь ветром эхо донесло,
слегка подпортивши погоду,
что совершенно безопасно”.
И пресса подтвердила: “Йес”.
…Что ж, просветлённо, но в сомненьях
все расползались удручённо.
Но с завкультурой Малюковым
по инфернальности событий
мы порешили эксклюзивно
совместный сбацать репортаж,
разоблачающий Чернобыль,
клеймящий гневно Хиросиму
(связует нацию война ж
вне конкуренций и политик!).

P.S.

Куда ж идальго был таков?
Вдруг просветлённый Малюков
пошёл в сортир и не вернулся.
Куда ж исчез ты, Малюков?
Ответ юродивый готов:
“Какая, в задницу, культура,
когда схватиться б за “калашник”
и всех в сортире замочить?!
Война ж, и всюду террористы”.
(Охранка требует поэта:
“Покажь-ка паспорт, гражданин”.)
…И, огородами сбегая,
надменный деятель культуры,
шпион нелепый, анархист,
тля, шизофреник, враг народа,
я нёс в душе бесценный дар:
“Во имя счастья и свободы
мне повезло: Конец я Света
для роста тиража газеты
единолично по-геройски
сенсационно освещу”.

Змей Горыныч

Змей Горыныч деловито
воровал подземный газ
Змей Горыныч миловидно
торговал подземный газ

а без газу только холод
а без газу только мрак
а от газу небоскрёбы
а от газу свет и разум
зразы стразы без заразы
день победы и салют

то-то реет над планетой
Змей Горыныч с фейерверком
гордо женится буржуй

он имеет камни травы
подворотни и дворцы
он поилец и кормилец
дирижёр и ухажёр

сколько ж надо пониманья
содроганья мирозданья
сколько ж надо обогреву
сколько ж праведных трудов
небоскрёбов и матрасов
фейерверков стразов зразов

сколько ж надо добрых газов
чтобы небо засмущать

Федя

(профсоюзная песня)
Ехал трактор ненормальный…
Тихон

Ехал Федя из барака,
что в поселке Муравьи,
отрабатывать дензнаки
малокровные свои.

Малость чищены сапожки,
малость в баночке обед,
малость скучная дорожка —
жизнь идет, а жизни нет…

Был лохматый и скандальный
барабанщик-гитарист —
пахарь стал профессьональный,
лысый черный металлист.

Грозно долбит он болванку,
прибыль бизнесу кует,
а автобус спозаранку
прямо в ад его везет.

Там глобальные масштабы,
а чертяки — как клопы,
грохот, огненные слябы,
дым и копоть из трубы.

А начальник смены Резов
будто резаный орет!

На ночь Федя снимет стрессы,
Поллитровочку сожрет,

как дитя, в клубок свернется,
сняв вонючие штаны,
матюгами отобьется
от стареющей жены…

Рано утром неохота
в тьму холодную брести!

Ехал Федя на работу,
задремал на полпути.

Что пригрезилось, повеса?
Голубые небеса
и нагая стюардесса,
попрыгунья-стрекоза?

…Ехал Федя из барака,
с бодуна сонлив и туп.
По штанам в районе паха
тек горячий жирный суп…

Вдруг напрасно ждет начальство,
вдруг хватил тебя удар?

Дай герою, государство,
православную медаль!

…Мой мартен в тумане светит,
закаляется народ.
Федю уж никто не встретит
и стопарик не нальет.

 
 

Ум за разум

С 1985 г. Honda предприняла три попытки штурмовать премиум-сегмент. Каждый раз лейтмотивом для продвижения новой модели становился научно-технический прорыв в области высоких технологий. Это сделало флагманский Legend лидером по количеству датчиков, но целевая аудитория стройными рядами продолжала маршировать к дилерам конкурентов. Можно себе представить, с каким недоумением боссы Honda смотрели на статистику продаж, ведь, по большому счету, Legend обладал всеми -достоинствами представительского класса, подкрепленными родовыми особенностями автомобилей Honda — высоким уровнем качества и передовым инжинирингом. Более того, я не встретил ни одного человека, который при упоминании Honda Legend скорчил бы недовольную мину. Скорее наоборот, общественное мнение выражало одобрение, но… чего-то не хватало. Чего именно? Судя по тому, какой популярностью пользуется Lexus и как живо американцы расхватывают новые модели Acura, можно предположить, что Honda Legend не хватало престижа. Причем успехи Honda в автоспорте работали исключительно на растущую популярность Civic и Accord, a Legend постепенно превращался в несбывшуюся мечту хондовцев на лидерство в сегменте престижных автомобилей. Не тут-то было! Прототип нового, четвертого поколения Legend, представленный на Нью-Йоркском мотор-шоу в 2004 г., стал лучом надежды для поклонников марки и несколько омрачил радужное настроение конкурентов. Так, Acura RL (аналог Honda Legend) уже принялся настырно теснить Lexus GS и In-finiti G35 на американском рынке. Россиянам далекий и загадочный RL тоже пришелся по вкусу — серые дилеры только и успевают завозить новые машины. Однако позиции старожилов премиум-класса -Audi, BMW и Mercedes-Benz остаются незыблемыми. Соседи по японской премиум-троице тоже не дремлют: Lexus стабильно улучшает результаты продаж, а с сентября этого года Infiniti поставляется в Россию уже официально. Глядя на этот цветник премиум-брендов, невольно задаешься вопросом: почему Honda прячет Acura от россиян? Задав этот вопрос в российском представительстве Honda, мы получили весьма расплывчатый ответ. Мол, возможность вывода Acura на российский рынок не исключается, но пока не идет речи даже о подготовительной работе. Печально, ведь Acura имеет больше шансов на успех в премиум-классе, чем Honda, пусть даже Legend и RL являются по сути одним и тем же автомобилем. Что ж, значит, Honda вновь делает упор на продвинутый инжиниринг, а нам остается выяснить, хватит ли Legend технического совершенства для успеха в сегменте престижных автомобилей. Восторженно обсуждать внешность Honda Legend под силу только японцам и американцам. Первые устроят многочасовую экскурсию вокруг седана, подробно обосновывая функциональную нагрузку каждого элемента дизайна. Их не волнует то, что в целом Legend выглядит скучновато. Зато в деталях он превосходен. Вернее, превосходна проработка этих деталей. Американцы, в свою очередь, съедят гамбургер за здоровье Legend, ибо в случае наезда на пешехода (не обязательно гражданина США) травмобезопасный капот послужит мягкой подстилкой бедолаге. Мы тоже по достоинству оценили детальную проработку экстерьера, да и с «мягким» капотом ездить по дорогам мегаполиса спокойнее. Но что касается общего впечатления от внешности, Legend не поразил. Седан как седан, правда, благодаря выразительной оптике и гармоничным пропорциям он безошибочно распознается в потоке. А еще Legend крупнее одноклассников — длина (4957 мм) вплотную приблизилась к этому показателю автомобилей представительского класса. Значит, в салоне должно быть просторно.
Водителю и переднему пассажиру действительно вольготно. В этом немалая заслуга широких, удобных кресел, которые одинаково хороши как в дальней дороге, так и в крутых поворотах. Диапазоны регулировок тоже хороши, а для пущего комфорта предусмотрены подогрев и «седалищный кондиционер». Есть в Legend и свой iDrive. Японская мультимедийная система управляется посредством удобного кругляша на центральной консоли, но организована она так же заумно, как и iDrive BMW. Благо вход в управление аудиосистемой, климатом, бортовым компьютером и общим меню осуществляется отдельными кнопками. Кстати, о кнопках. В Legend они везде и их много, а ночью, когда салон напоминает кокпит межгалактического корабля, в обилии огоньков начинаешь теряться. Зато как красиво! Особенно впечатляет панель приборов, выполненная в виде трех колодцев на манер Alfa Romeo, — великолепная читаемость показаний и презентабельный внешний вид. А вот рулевое колесо показалось мне великоватым. V Civic и Accord руль поменьше в диаметре, а обод толще и с «профилем» в местах хвата.
На заднем сиденье не так просторно, как ожидалось. Если впереди сидят рослые люди, то колени задних пассажиров будут упираться в спинки кресел. Места над головой тоже немного. А вот самый главный недостаток идентифицировать сложно. Стоит чуть придавить педаль акселератора, как задних пассажиров охватывает страх. Когда сидишь на месте переднего пассажира (не говоря уже о водителе), разгон кажется даже чересчур размеренным для 300-сильного автомобиля, а вот сзади — настоящий аттракцион. Почему? Видимо, так хондовцы решили подчеркнуть, что Legend — автомобиль для водителя. И, судя по характеристикам, так оно и есть. А что на деле?
Упражнение «газ в пол» заставляет усомниться в родовой принадлежности Legend. Неужели это Honda?! Вопреки ожиданиям разгон проходит очень плавно, тихо, словно под капотом не бензиновый двигатель 3.5 V6 с многозначительной гравировкой «VTEC» на клапанной крышке, а пара электромоторов от Civic Hybrid. Видимо, львиную долю мощности 300-сильного «табуна» спрятали, для того чтобы добиться приличной экономичности, а для острых ощущений оставили небольшой рабочий диапазон — от 4500 до 6000 об/мин. С этим трудно мириться, потому что от большого автомобиля ожидаешь большего крутящего момента на «низах», но, похоже, до 4000 об/мин двигатель работает под воздействием «Новопассита».
«Автомат» тоже отличается двойственным характером. В «гражданском» режиме он не так расторопен, как «тропики» Audi и BMW, зато в «ручном» держит обороты на отсечке! Ему бы передач побольше да передаточное отношение поменьше, тогда, возможно, Legend поехал бы шустрее. К тормозам претензий нет: мощное, эффективное замедление в любой ситуации.
А что система полного привода, о которой коллеги журналисты сложили не одну хвалебную оду? В основе конструкции SH-AWD два многодисковых сцепления, я расположенных перед каждой осью. Управление механизмами осуществляется электроникой при помощи электромагнитов, что позволяет варьировать тягу для каждого колеса. А задним колесам повезло в отдельности. Для их привода используется углепластиковый карданный вал и… дополнительная 2-ступенчатая коробка передач с планетарной передачей, которая в поворотах повышает скорость вращения задних колес. Зачем инженеры Honda разработала столь сложную систему полного привода? Как ни странно, для того, чтобы упростить управление автомобилем.
Во время неспешной езды Legend остается в большей степени переднеприводным автомобилем (70% крутящего момента передается на переднюю ось), но как только возникает необходимость в боковой поддержке кресел, интеллектуальная система полного привода начинает «жонглировать» тягой не только между осями, но и между колесами одной оси! Таким образом, вы начинаете удивляться, насколько серьезно, а главное, неожиданно улучшилось ваше водительское мастерство. В представительстве Honda нас даже уверили, что в поворотах Legend держится на хвосте Evo IX… Проверять мы не стали, но уникальную особенность автомобиля сохранять стабильность в, казалось бы, безнадежных ситуациях отметили.
Подвеска Legend тоже настроена под активный драйв, но я не думаю, что это хорошо. Видите ли, снизу это автомобиль со спортивным амбициями, но сверху он, пожалуй, еще более флегматичный, чем Mercedes-Benz Е-класса, поэтому излишняя жесткость подвески кажется мне здесь неуместной. Audi A6 и BMW 5 Series тоже не ватой набиты, но вместо жесткости их подвески упруги.
Что мы думаем о новом Honda Legend? Что это очередной технологический прорыв. Маленькое чудо в большом бизнес-классе. Однако, когда после рабочего дня, прошедшего под лозунгом «Пятидневку за один день!», вы подходите к этому седану, единственное, чего вы от него ждете, -это комфорт. Хондовцы наверняка догадывались о ваших желаниях, поэтому предусмотрели в Legend просторный, уютный салон с качеством, не уступающим лучшим немецким образцам. Они также позаботились о вашей безопасности и смогли сдержать аппетит автомобиля в разумных пределах. Но когда пришло время поработать над ходовыми характеристиками, они подзабыли о габаритах Legend и заставили его ехать на манер крутого driver’s car. При этом внешность, салон и двигатель остались прежними. Получился скейтборд с верхом от домашних тапочек.

Источник: журнал «Автопанорама» №11, 2006 год.
Автор: Станислав Гончаренко

Все публикации о Honda

Специалисты рассказали об отношении россиян к искусственному интеллекту — Российская газета

Россияне готовы доверять роботам доставку грузов и даже несложные медицинские манипуляции, но пока с опаской относятся к перспективе передвижения на автобусах, управляемых искусственным интеллектом. Об этом говорится в отчете Института национальных проектов и РВК.

Общий уровень технологического оптимизма населения можно охарактеризовать в диапазоне от «настороженного» до «умеренно позитивного».

К искусственному интеллекту и роботам благосклонны 54% россиян. Хотя отношение сильно зависит от того, о какой конкретно технологии и сфере ее применения идет речь. Например, наиболее спокойно люди будут чувствовать себя при получении товаров дроном или роботом (54%). Отношение к технологиям, от которых прямо зависит жизнь и здоровье людей (например, связанные с роботизированным хирургическим вмешательством, нейропротезированием), более настороженное. 40% граждан чувствовали бы себя относительно спокойно при пользовании постановке диагноза искусственным интеллектом, 39% — при проведении операции роботом, 37% — при вживлении чипа для восстановления слуха. При этом лишь 35% жителей страны не испытывали бы дискомфорта, пользуясь беспилотным автомобилем и всего 33% нормально бы восприняли идею передвижения на автобусе, управляемом искусственным разумом.

«Большинство людей (не только в России) не очень хорошо представляют, что вообще такое искусственный интеллект, действительно ли он стоит за той или иной технологией, с которой они соприкасаются, или это просто маркетинговая формулировка», — рассуждает Юлия Рыжих, директор по маркетингу Just AI.

По ее мнению, это абсолютно нормально. Рядовому пользователю часто не так важно, как устроен, например, голосовой ассистент «Алиса», если она читает детям сказку на ночь и болтает с ними. Не все ли равно, что за нейронная сеть помогает вспомнить автора картины, просто проанализировав фото? Или как именно работает система распознавания лиц при поиске преступников? Какие алгоритмы машинного обучения использует бизнес при подборе релевантного для тебя товара? Доверие — это когда ты видишь, что конкретный сервис или девайс хорошо работают, и даже не задаешься вопросом, как именно, отмечает Юлия Рыжих. «Беспилотный автомобиль, конечно, вызывает у обывателя более стойкую ассоциацию с искусственным интеллектом. Но уровень доверия пока невысокий, ведь мы видим беспилотники только на тестовых полигонах, а не соприкасаемся с ними на дорогах», — указывает она.

Россияне вне городов-миллионников не избалованы высокими технологиями. Но российские компании, даже самые традиционные, сейчас активно внедряют инновационные решения, включая технологии искусственного интеллекта, в свой бизнес и в сферу обслуживания, поэтому постепенно люди будут привыкать к ним, более активно использовать и относиться с меньшим подозрением», — указывает Рыжих.

К поездке в беспилотном автомобиле спокойно относятся 35% граждан

По прогнозам, доля искусственного интеллекта в мировом ВВП составит 2,6% в 2030 году. Для России развитие этого направления — приоритет. Оно выделено в отдельный федеральный проект в рамках нацпрограммы «Цифровая экономика». Отвечать за него будут Минэкономразвития (там создается специальный департамент) и Сбербанк.

Определение и значение разума / разума — Библейский словарь

Разум / разум

Та часть человеческого существа, в которой происходит мысль, а восприятие и решения делать добро, зло и тому подобное находят свое выражение. Ряд терминов в Ветхом Завете на иврите и в Новом Завете на греческом используются для обозначения разума / разума, некоторые из которых пересекаются по значению, а другие рассматривают внутреннего человека с разных точек зрения. Важность этого измерения человеческого существования особенно ярко проявляется в его отношении к Богу и Его откровению.

Ветхий Завет. Основное различие между древнееврейской и греческой мыслью . Термины Ветхого Завета, которые чаще всего служат ссылками на разум или разум (особенно «сердце», «дух», «душа»), не ограничиваются этими значениями, но охватывают широкий спектр идей, поскольку они стремятся описать внутреннее или невидимые измерения человека в целостном виде (характеристика «восточного» мышления). Таким образом, довольно ограниченный словарный запас служит разным целям в разных контекстах и ​​может поочередно относиться к средоточию мыслей и эмоциональной жизни человека, эмоциям и, в более широком смысле, к внутреннему человеку.

Набор терминов, которые используются в развитии концепции разума и разума в грекоязычном мире, включает число, относящееся к основному термину nous [ноу ‘] (означающее ум, разум, интеллект, понимание (и даже, возможно, в самом широком смысле, что-то вроде нашего современного термина «мировоззрение»). Также играет роль группа слов phren [frhvn] (разум, понимание). отсутствие такой специализированной лексики, которую можно было бы рассматривать как менее сложную, но, скорее, тесно связанную с еврейской культурой, которая рассматривала интеллектуальные и эмоциональные аспекты человеческой жизни с точки зрения всего человека: сердце, душа и дух не являются отдельные части внутреннего человека, но каждая является ссылкой на всю внутреннюю личность и должна рассматриваться по отношению к телу.В результате внутреннее мышление и измерение знания рассматриваются в тесной связи с правильным поведением.

Сердце как разум . Еврейский термин «сердце» ( leb [бел], lebab [b’bel]) в его переносном смысле является наиболее важным термином для внутреннего человека. Он рассматривает внутреннего человека с нескольких точек зрения, из которых здесь речь идет о его ссылке на мысль или волю человеческих существ или на орган понимания. Таким образом, «сердце» или «расположить сердце» означает принять решение или принять решение (2 Пар. 12:14; Неем. 4: 6).«Напоминание» подразумевается во Второзаконии 30: 1; Исаия 46: 8; 65:17; Иеремия 3:16; «вспоминание» — то же самое (Второзаконие 30: 1; Иер 51:50; Иезек 38:10). Мудрость и разум находятся в сердце (3-я Царств 3:12; Прит 16:23) и воспринимаются сердцем (Притчи 18:15; 22:17; Еккл 1: 1 8:16). Более того, именно сердце планирует или намеревается действовать (Притчи 16: 1 Притчи 16: 9). Божий «разум» иногда описывается так (Иер 19: 5; 32:35; 44:21). Решения нравственного характера происходят в сердце (Быт. 20: 5; Иов 11:13).В этом случае зло также проявится в сердце, где будут приниматься решения ослушаться и восстать (Иер 17: 9). Сердце / разум могут быть извращенными и, следовательно, неспособными постигать истину и мудрость (Притчи 10:20; 11:20; 12: 8; Притчи 17:16 Притчи 17:20). Сердце также является местом, где происходит обман (Ис. 44:20). «Сердце», таким образом, служит ссылкой на человека как на мыслящее, воспринимающее и желающее существо, объединяющее идеи знания, понимания и воли.

Дух как разум . Еврейский термин, обозначающий дух ( ruah [ jWr ]), в ряде случаев изображает внутреннего человека с точки зрения разума, понимания и разума (с различными греческими эквивалентами). Исход 28: 3 и 1 Паралипоменон 28:12 рассматривают человеческий разум в отношении навыков и планирования. В Иезекииля 11: 5 и 20:32 дух относится к сознательным мыслям человека. В этом описании Навуходоносора Даниил 5:20 имеет в виду образ мышления или решимость воли: «его сердце [дух] сделалось высокомерным и ожесточенным от гордости.«В данном случае это сознание, восставшее против Бога.

Душа как разум и разум . Другой термин для внутреннего человека, который может относиться к интеллектуальному или ментальному измерению жизни, — это« душа »( nepes [ v, p, n ]). В хорошо известной заповеди Второзакония 6: 5 душа вместе с сердцем способствует описанию всего внутреннего человека как мыслящего, знающего и желающего сила, которая должна решить служить Богу (ср. 1 Пар. 22:19; 28: 9).«Душа» описывает человека с точки зрения выбора, который он делает во Второзаконии 18: 6, и как мыслящее, вопрошающее существо (Еккл. 7:28). Мысль, совет или разум Бога также описываются еврейским термином «душа» в 1 Царств 2:35. Этот же термин может означать чье-то желание или решимость (4 Царств 9:15).

Новый Завет. В Новом Завете группа слов nous имеет тенденцию концентрироваться в писаниях Павла. Похоже, что Павел был главным пионером в изучении этой греческой области мысли в поисках жизнеспособных выражений, с помощью которых можно было бы продолжить свой диалог.Мы сконцентрируем наше внимание на терминах, которые говорят конкретно о разуме и причинах (nous, phronesis и родственные термины). Хотя эта линия описания представляла особый интерес для Павла, и он развивает ее за пределами стадии, достигнутой в Ветхом Завете, его мысль полностью соответствует Ветхому Завету.

В основном через группу слов nous [nou ‘»] Новый Завет использует широкое понятие разума. Оно включает в себя« мировоззрение »или мировоззрение и то, как они влияют на восприятие.Но конкретная перспектива может отличаться; он распространяется на такие идеи, как предрасположенность и внутренняя ориентация, или моральные наклонности (Рим. 1:28; Еф. 4:17; Кол. 2:18; 1 Тим. 6: 5; Тит. 1:15) или орган, определяющий образ действий (Рим. 7:23) или состояние (или действие) понимания (Луки 24:45; 1 Коринфянам 14: 14-15, 1 Коринфянам 14:19; Фп 4: 7; 2 Фессалоникийцам 2: 2; Откровение 13:18; 17: 9). Связанный глагол ( noeo [noievw]) и существительное ( noema [novhma]) описывают ум в действии (мышление и различение) и результат (мысли).

Разум неверия . Одно из основных употреблений термина «разум» (в определенных контекстах или с соответствующими модификаторами) — это описание образа мышления или всего понимания, которое противостоит Богу. Римлянам 1:28 и Ефесянам 4: 17-18 имеют в виду неверующих. «Разум» того, кто не знает Бога, находится в состоянии тщетности и унижения, и косвенно это состояние, хотя и обратимое, существует из-за отказа признать Бога или в период до того, как прийти к этому знанию, которое приносит обновление. .Этот склад ума враждебен Богу (см. Рим. 8: 7; с phronema [frovnhma] и Col 1:21; с dianoia [diavnoia]). Павел указывает, что это состояние является результатом деятельности «бога века сего», который ослепил умы неверующих (2 Кор 4: 4; разум здесь [с ноэма ] задуман как структура, возникшая в результате мыслительного процесса. ). Точно так же разум лжеучителя описывается по-разному: «плотский» (Кол. 2:18), развратный (1 Тим. 6: 5) и испорченный (2 Тим 3: 8; Тит 1:15).В этом случае состояние ума определяется решениями об ортодоксальной апостольской доктрине; неприятие Слова Божьего делает неэффективным разум или полное мировоззрение (восприятие реальности или воли Бога).

Тот же самый неверующий ум также описывается с помощью негативов: anoia [a [noia] означает отсутствие понимания и anoetos [ajnovhto »], что означает глупость. В Новом Завете эти условия не являются невинными, но виновными Таким образом, непонимание служения Иисуса в субботу и ошибки лжеучителей проистекают из основного невежества, связанного с восстанием против Бога (Луки 6:11; 2 Тим 3: 9).Глупым недостает духовного понимания (Луки 24:25; Галатам 3: 1 Галатам 3: 3; ср. Рим 1:14).

Обновление разума . Два отрывка указывают на то, что разум необходимо обновить, чтобы соответствовать воле Бога или постигать ее. Послание к Римлянам 12: 2 является классическим утверждением: «Не подчиняйся больше образцу мира, но преобразуйся обновлением своего разума. Тогда ты сможешь проверить и утвердить, какова воля Бога». Послание к Ефесянам 4:23 («обновляйтесь в мыслях ваших») аналогично по толкованию.В каждом случае проблема заключается в различении воли Бога по сравнению с противоположным и внушительным образом мышления. Обновление, связанное с обращением и возрождением Святым Духом (Рим. 8: 9-11; Кол. 3:10), является предпосылкой для достижения понимания Божьей воли.

Разум веры . Таким образом, существует «обновленный» или христианский разум: «Но мы имеем разум Христов» (1 Кор. 2:16). Здесь возрожденный разум или разум христианина описывается с точки зрения правильного понимания вещей и планов Бога.Это мировоззрение, синхронизированное с волей Бога. Второе Послание к Фессалоникийцам 2: 2 может иметь в виду что-то вроде правильного христианского понимания: Павел призывает фессалоникийских верующих не позволять поколебать их понимание ложными сообщениями о том, что день Господень уже наступил. В Откровении 13:18 разум используется в смысле «иметь разум верующего», то есть способность различать времена (ср. 17: 9).

Разум как способность понимания и восприятия .В основе понятия христианского «разума» лежит более основной принцип, согласно которому понимание происходит через способности или действия разума. Это, в свою очередь, приводит к другому следствию: именно разумом можно и нужно постичь Бога (ср. Филон, Вирт . 57). Разум как орган духовного сознания должен быть чистым (2 Петра 3: 1; ср. Испытание Вени 6: 5), но существует противоположная возможность (Кол. 1:21). Писание понимается через разум, хотя для этого требуется «открытие» (Луки 24:45).Точно так же Павел противопоставляет послание или молитву, произносимую языками, которая относится к духу, и занятие разума, что предполагает, что разум относится к сознанию и образу мышления, который соответствует человеческому языку (1 Коринфянам 14: 14- 15 1 Коринфянам 14:19).

Человеческий разум и воля играют доминирующую роль в ответе Богу. Таким образом, Иисус подтверждает актуальность Второзакония 6: 5: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, и всей душой, и всем разумением» (Мф. 22:37).Если понимание происходит в уме, неудивительно, что Павел подразумевает, что Богу служат разумом, а не плотью (Римлянам 7:23 Римлянам 7:25). Он имеет в виду, что отношения с Богом и служение или поклонение предполагают полную приверженность и действие человеческой воли. Весь разум / образ мышления должен быть склонен к Богу и находиться в гармонии с Ним (2 Кор 10: 5), а для этого необходимо знать, что, предоставленные самому себе, он стремится в другом направлении.

В другом контексте и с другим греческим термином ( phroneo [fronevw], phronema [frovnhma]) Павел связывает христианское понимание / разум со Святым Духом.В рамках аргументации Послания к Римлянам в 8 главе рассматривается контраст между законом / плотью / смертью и Духом / жизнью. Здесь «разум, управляемый Духом» относится к обновленному образу мышления или обновленному мировоззрению. Он склоняется к Богу. Но «разум, управляемый греховной природой» — это то же решительное неприятие Божьего откровения, о котором говорится в Послании к Римлянам 1:28.

С человеческой точки зрения, духовная жизнь должна поддерживаться сознательным решением поддерживать общение с Богом и преданность Ему.Таким образом, в самом реальном смысле желание действовать, думать и принимать решения подпадают под категорию человеческой силы разума. Люди должны принять решение о Боге, и в этом явно участвует воля. И хотя для эффективного использования этой силы требуется обновление или просветление, а другая возможность явно существует, ответственность за принятие благочестивого решения остается за человеком.

Сводка. Как в Ветхом, так и в Новом Завете разум / разум — это альтернативная система мысли и способность сознательного размышления и восприятия.Именно с умом принимаются решения, моральные или аморальные по своей природе. Именно с умом человек выбирает принять Бога и повиноваться его заповедям или отвергнуть его и восстать против него. Новый Завет проливает дополнительный свет на понятие разума, напрямую связывая его состояние с обращением. Обновление (в результате работы Духа в обращении) делает возможным понимание и принятие воли Бога. До того, как произойдет обновление, тщетность и слепота характеризуют человеческий разум (способность восприятия), а более широкое определение — «невежество» или «глупость».»Особенно в пастырских посланиях подчеркивается связь между состоянием ума и пониманием и / или приверженностью правильному учению. Таким образом, в христианской жизни и миссии на карту поставлен человеческий разум.

При библейском развитии концепции разума нельзя упускать из виду роль человеческой воли, которая подразумевается во взаимоотношениях между Богом и людьми. Хотя обновление действительно необходимо, нигде это не снимает ответственности с человека. в каждом пункте принимать решение верить и продолжать верить Богу.Благодаря концепции разума поддерживается тонкий (хотя и загадочный) баланс между божественной властью и человеческой ответственностью. Бог может сделать возможным осознание своего откровения, но человек должен решить использовать разум, чтобы так постичь его.

Филип Х. Таунер

См. Также Сердце; Личность, личность; Душа; Spirit

Библиография . J. Behm and E. Würthwein, TDNT, 4: 948-1022; Г. Борнкамм, НТС 4 (1957-58): 93-100; Р.Бультманн, Богословие Нового Завета ; В. Эйхродт, Богословие Ветхого Завета ; Г. Хардер и Дж. Гетцманн, NIDNTT, 3: 122-34; Р. Джуэтт, Антропологические термины Пола .

Евангелический словарь библейского богословия Бейкера. Под редакцией Уолтера А. Элвелла
Авторские права © 1996 Уолтер А. Элвелл. Издано Baker Books, подразделением
Baker Book House Company, Гранд-Рапидс, Мичиган, США.
Все права защищены. Используется с разрешения.

Для получения информации об использовании, пожалуйста, прочтите Заявление об авторских правах Baker Book House.

---

Библиографическая информация Элвелл, Уолтер А. «Запись для« Разума / разума »». «Евангелический богословский словарь». . 1997 г.

Достоевский о сердце против разума и о том, как мы познаем истину — Brain Pickings

«Эмоции — это не просто топливо, которое питает психологический механизм разумного существа», — заявила Марта Нуссбаум — одна из самых проницательных и влиятельных философов нашего времени в своем потрясающем трактате об интеллекте эмоций. «Они являются частями, очень сложными и запутанными частями самого рассуждения этого существа». Эта идея предлагалась — и сопротивлялась — веками, если не тысячелетиями. «Сердце имеет свои причины, которых разум не знает», — писал Блез Паскаль, размышляя о интуиции и интеллекте в 17 веке, .

Но, пожалуй, самая прекрасная медитация об этом постоянном противостоянии разума и эмоций исходит не от седого философа, а от мальчика-подростка — того, кто вырастет и станет величайшим писателем-психологом всех времен.

За несколько десятилетий до того, как он нашел смысл жизни во сне и ему посчастливилось оказаться в одной из самых прекрасных любовных историй, Федор Достоевский (11 ноября 1821 г. — 9 февраля 1881 г.) боролся с игрой сердца и разум в том, как мы приходим к познанию истины. В письме к своему брату Михаилу 1838 года, написанному незадолго до его семнадцатилетия и включенному в Письма Федора Михайловича Достоевского к семье и друзьям ( публичная библиотека, ), Достоевский обвиняет своего брата в склонности «философствовать как поэт »и пишет:

Чтобы знали на больше, нужно чувствовать, меньше, а наоборот … Природу, душу, любовь и Бога познаешь сердцем, а не разумом.Будь мы духами, мы могли бы обитать в той области идей, над которой парит наши души в поисках решения. Но мы земные существа и можем только догадываться об Идеи, а не схватывать ее сразу со всех сторон. Проводник для нашего разума через временную иллюзию в сокровенный центр души называется Разум . Разум — это материальная способность, в то время как душа или дух живет мыслями, которые нашептывает сердце. Мысль рождается в душе. Разум — это инструмент, машина, приводимая в движение духовным огнем.Когда человеческий разум… проникает в сферу знания, он работает независимо от чувства и, следовательно, сердца .

Он завершает полный круг различных способов, которыми поэзия и философия приводят нас в соприкосновение с истиной, и то и другое необходимо, но, по его мнению, одно лучше:

Философию нельзя рассматривать как простое уравнение, в котором природа — неизвестная величина! Заметьте, что поэт в момент вдохновения постигает Бога и, следовательно, выполняет работу философа.Следовательно, поэтическое вдохновение есть не что иное, как философское вдохновение. Следовательно, философия есть не что иное, как поэзия, поэзия высшая степень!

Дополните этот фрагмент книги Письма Федора Михайловича Достоевского семье и друзьям британским экономическим теоретиком и философом Э. Ф. Шумахером, написав полтора века спустя о том, как видеть глазами сердца, а затем вернуться к Достоевский о том, почему нет плохих людей, и его любимая жена о секрете счастливого брака.

Разум, разум и бытие в мире: дебаты Макдауэлла-Дрейфуса

«Это замечательная книга. Она содержит назидательные статьи по философии разума, философии психологии, философии действия, философии языка, эпистемологии, метафизике и современной философии. Самое главное, эта книга направлена ​​на поиск путей преодоления разрыв между аналитической философией и континентальной философией.Хотя этот текст якобы посвящен дебатам Макдауэлла-Дрейфуса (и это так), он предлагает гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.» — Чарльз Макмиллан Урбан, Колледж Лейк Каунти, Mind

«[Дебаты Дрейфуса и Макдауэлла]… затрагивают глубокие вопросы о действии, свободе воли и разуме, и одно из удовольствий книги Шеара — это широта и глубина, которую она привносит в обсуждение. вне), авторы исследуют исторический и крупномасштабный философский контекст, природу воплощенных навыков, перцептивное содержание, концептуальность и рациональность.В целом книга обеспечивает богатое и детальное исследование спорных вопросов.» — Уэйн Кристенсен, Нотр-Дам Философские обзоры

«Обмен мнениями между Джоном Макдауэллом и Бертом Дрейфусом несколько лет назад поднял фундаментальные вопросы о природе воплощенного познания и, в частности, о роли концепций в человеческом восприятии. В этом томе излагаются их поразительно, но тонко противоположные позиции во вводном разделе так, чтобы мобилизовать много очень интересных размышлений в следующих эссе — с увлекательным очерком исторической и концептуальной основы этих вопросов, представленным Чарльзом Тейлором во вступительном комментарии.Это англо-американская философия в ее самом лучшем проявлении, сохраняющая ее чувство строгости и аргументации, а также стремящаяся к продолжению крупных и важных философских тем, которые можно найти в других традициях философии ». — Акил Билграми, Колумбийский университет, США

«Начиная с новых работ Макдауэлла и Дрейфуса, переформулирующих их спор о рациональности и познании мира, Джозеф Шеар собрал серию новых, очень качественных ответов на дебаты от ряда выдающихся мыслителей.Работая над ними, можно встретить философский аргумент, который вдохновляет, освещает и поднимает еще больше вопросов. Сборник незаменим для всех, кто задумывается об этих фундаментальных проблемах «. — Пол Сноудон, Университетский колледж Лондона, Великобритания

«Джозеф Шеар предоставляет нам столь необходимый сборник всей этой« битвы мифов », которая началась, когда Хуберт Дрейфус бросил вызов теории восприятия Джона Макдауэлла в своем президентском послании Американской философской ассоциации в 2005 году.» — Эрик. Дж. Мор, Университет Дюкен, Питтсбург, Пенсильвания, США

Тонкие колонии разума среди дикого мира

Рациональный разум: что это такое?

«Люди умные». Так корпоративный рекламный ролик пытается льстить тем, кто воспользуется его услугами. Несомненно, нельзя оспаривать способность людей извлекать выгоду из опыта и участвовать в адаптивном поведении. Также не подлежит сомнению, что мы также склонны повторять наши ошибки и проявлять неадаптивное поведение.Итак, насколько мы умны на самом деле? Действительно ли мы наделены рациональным умом, тем, что Рене Декарт называл «универсальным инструментом»?

Для многих теоретиков рациональный разум — это вещь или процесс, который: (а) направляет разумные или логические действия, (б) избегает эмоций или предвзятости в суждениях, (в) максимизирует какое-то благо или функцию и (г) производит универсальное оптимальные результаты (см. Kahneman, 2003 для дальнейшей разработки).

Обзор дискуссий о рациональном уме показывает, что к этой идее можно подойти с самых разных точек зрения.Мой собственный подход — сравнительный. Он спрашивает: является ли рациональный разум исключительно человеческим (подробнее о рациональности животных см. Hurley & Nudds, 2006)?

Основу для сравнительного подхода можно почерпнуть из слов Уилфорда О. Кросса. В своем Прологе этики 1964 года Кросс писал, что «рациональный разум человека — это мелочь, берег на континенте иррационального, где тонкие колонии разума обосновались среди дикого мира».

Если признаки рационального разума вряд ли можно увидеть в заведомо жестоком мире, тогда мы должны спросить: «Почему?» Один из ответов заключается в том, что люди и животные адаптировались к очень сложной и постоянно меняющейся среде, задействовав поведенческие и когнитивные процессы явно механического характера.Эти механические процессы адаптации обычно, но не всегда эффективны; критически, они не обязательно должны быть рациональными.

Разум среди дикого мира

Представление о том, что механические процессы могут соединяться с рациональными процессами, производя адаптивные действия, далеко не ново. Действительно, ее продвигали греческие философы Платон, Аристотель и Гален, и ее защищал французский философ Рене Декарт.

Платон выдвинул гипотезу о душе с аппетитом (эмоция или желание), одухотворенной душе (воля или воля) и разумной душе (разум или интеллект).Считалось, что разумная душа исключительно человеческая; Платон сравнил его с «возничим», умело контролирующим свои аппетиты и энергичными «конями». Аристотель выдвинул гипотезу о питательной душе (характерной для растений, животных и людей), чувствительной душе (характерной для животных и людей) и разумной душе (характерной только для людей и обитающей в сердце). Гален выдвинул гипотезу о вегетативной душе (в печени), животной душе (в сердце) и разумной душе (в мозгу).

Декарт классно отделил непроизвольные, бессознательные и невыученные рефлексы тела от рациональной души разума.И люди, и животные проявляют бездумное рефлексивное действие; но только люди демонстрируют осознанное, рациональное поведение, которое является добровольным, сознательным и усвоенным в течение жизни человека. Декарт считал, что человеческий разум и тело сходятся в шишковидной железе.

Объединяя эти взаимосвязанные понятия, мы видим, что идея рационального разума была видна в западной мысли почти 2500 лет. И люди, и животные побуждаются биологическими силами к выживанию и размножению. Этим целям способствуют многие виды поведения людей и животных.Но только люди рациональны: только мы способны использовать свой разум для принятия разумных решений, которые максимизируют цели надлежащей жизни.

Эмпирически оценивая утверждение о том, что рациональный разум является исключительно человеческим, я сосредоточусь на двух из многих возможных иллюстративных сфер, прежде всего потому, что я с ними знаком: изучение концепций и причинное суждение. Я также исследую, нужно ли нам понятие рационального разума для объяснения любого из видов познания — у животных или людей.И в заключение я прокомментирую перспективы научного объяснения поведения, независимо от того, считаем ли мы это поведение рациональным или нет.

Концепции

Концепции олицетворяют рациональность; они являются высокоэффективными когнитивными устройствами или сокращениями, которые снижают налоговые требования, которые сложный и меняющийся мир предъявляет к ограниченным системам обработки и хранения информации организма. Кроме того, концепции универсальны и эффективно управляют поведением к новым стимулам в новых условиях.И концепции могут быть исключительно человеческими — по крайней мере, так утверждал английский философ Джон Локк. «Обладание общими идеями — это то, что ставит совершенное различие между человеком и скотами… Ибо животные не обладают способностью абстрагироваться или создавать общие идеи» (1690, стр. 159-160).

Из многих различных видов концепций нас здесь будет интересовать одно: концепции естественного типа (часто и, возможно, более уместно называемые концепциями «базового уровня», потому что созданные человеком вещи классифицируются аналогичным образом). Концепции базового уровня (например,г., дерево и топор) не просто условны и придуманы для удобства, а реальны. Выражаясь словами Платона, они «рассекают природу на стыках».

Мои конкретные вопросы, касающиеся изучения концепций, заключаются в следующем: усваивают ли животные концепции базового уровня? Нужно ли ссылаться на причину, чтобы объяснить этот вид концептуализации?

Понятия базового уровня легко усваиваются даже маленькими детьми (Wasserman & Rovee-Collier, 2001). И взрослым, и детям требуется очень мало времени на то, чтобы сообщить об этом.И они основаны на физическом сходстве — по крайней мере, так утверждал американский философ и математик В. В. Куайн.

Согласно Куайну, и люди, и животные обладают врожденным стандартом сходства; этот стандарт абсолютно животный в отсутствии интеллектуального статуса. Крайне важно, что Куайн считал, что сходство является основой категорий базового уровня.

Конечно, люди легко изучают и используют концепции базового уровня. Но как насчет нечеловеческих животных? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи в моей лаборатории (Бхатт, Вассерман, Рейнольдс и Кнаусс, 1988) попытались научить голубей четырех альтернативной задаче «именования» с принудительным выбором, в которой клевания заменяли слова в качестве произвольных ответов на отчет.После того, как им показали цветную фотографию кошки, машины, стула или цветка, голодные голуби должны были правильно клевать один из четырех различных ключей отчета; еда давалась после правильных отчетов, тогда как еда и одно или несколько корректирующих испытаний не проводились после неправильных отчетов.

На самом деле голуби быстро научились правильно сообщать об этих четырех концепциях базового уровня, клевывая четыре разных ключа отчета в присутствии разных классов фотографий, с десятью или более разными фотографиями в каждом из классов.Кроме того, голуби надежно обобщили эту дискриминацию на новые фотографии объектов из четырех классов, показывая, что эти категории были фактически открытыми.

Какие доказательства подтверждают идею о том, что это концептуальное обучение дискриминации на самом деле основано на «врожденном стандарте» сходства? Во-первых, голуби усваивают только что описанное различение, которое «разрезает природу на ее суставы», гораздо быстрее, чем они учатся аналогичному различению, включающему те же самые раздражители, которые этого не делают (Wasserman, Kiedinger & Bhatt, 1988).Примером последнего вида дискриминации является тот, в котором равное количество фотографий из каждого из четырех классов произвольно помещается в четыре «псевдокатегории»; такие псевдокатегории лишены какого-либо «перцептивного клея», чтобы связать вместе членов различных группировок. Во-вторых, ошибки путаницы в совершенно ином типе задачи распознавания (Astley & Wasserman, 1992) недвусмысленно демонстрируют, что голуби действительно видят различимо разных членов категории человеческого языка базового уровня, таких как цветы, более похожими друг на друга, чем на представители других категорий, например люди, автомобили или стулья.

Следовательно, нет необходимости обращаться к разуму, чтобы объяснить концептуальное обучение на базовом уровне. Скорее, однородные по восприятию стимулы просто связаны с произвольными реакциями: слова для людей и клювы для голубей. Эти различающие реакции переходят на новые стимулы в пределах тех же перцептивных классов — хрестоматийный пример того, что теоретики поведения в течение столетия называли обобщением первичных стимулов.

Причинная связь

Причинная связь является примером рациональности.Выявление истинных естественных причин может помочь направить разумные или логические действия без вмешательства эмоций или предубеждений, а также помочь максимизировать важные блага или функции при любых и любых обстоятельствах. Причинное суждение является фундаментальным для естествознания. Выявление и проверка причинно-следственных связей между природными явлениями, по-видимому, потребует сложного логического или статистического мышления. Такое высокоразвитое мышление, несомненно, должно быть исключительно человеческим. Верно? «Неправильно», — ответил шотландский философ Дэвид Хьюм.

Согласно Юму, полностью механические ассоциативные процессы приводят к впечатлению причинности, которое находится не в окружающей среде, а в сознании смотрящего. Более того, Юм считал, что у людей и животных действуют одни и те же ассоциативные процессы. Почему? Потому что выживание в опасном по своей сути мире не может зависеть от медлительности, неторопливости и сложности формальной логики и дедуктивного разума. Фраза «задумавшись» действительно имеет два совершенно разных значения!

Мои конкретные вопросы, касающиеся каузального суждения, таковы: существуют ли четкие эмпирические параллели между ассоциативным обучением у животных и каузальным суждением у людей? Должен ли разум использоваться для объяснения причинного суждения человека? Может ли другой вид теоретического объяснения охватывать как ассоциативное обучение у животных, так и причинное суждение у людей?

Юм предложил несколько основополагающих идей психологии каузального суждения.Во-первых, причинные убеждения возникают из ассоциации идей. Поскольку эта ассоциация возникает из частого сочетания событий, причинные убеждения должны постепенно подниматься до своего пика. Таким образом, как и кривые ассоциативного обучения, причинные суждения должны появляться постепенно. Во-вторых, причинные убеждения не могут обеспечить уверенность в каком-либо отдельном событии как причине, если только оно не окажется выше соперничающих причин. Итак, как и в случае знакомого феномена ассоциативной конкуренции сигналов, «дисконтирование» низших кандидатов должно происходить в причинном суждении.

На что указывают эмпирические данные? Причинные суждения действительно усиливаются в зависимости от сочетания причины и следствия (Вассерман, Као, Ван Хамм, Катагири и Янг, 1996), что полностью согласуется с функциями усвоения, обычно получаемыми в павловских аппетитных и отталкивающих условных рефлексах. Более того, простое сочетание причины и следствия может оказаться недостаточным для создания прочной причинной связи. Предполагаемая причина может быть лучшей среди нескольких соперничающих причин.Подобные процессы участвуют в ассоциативной обусловленности.

Одним из наиболее известных случаев дисконтирования является так называемый эффект достоверности реплики, о котором впервые сообщили Вагнер, Логан, Хаберланд и Прайс (1968). Ключом к эффекту достоверности реплики является то, что Target Cue X одинаково часто сочетается с результатом во всех экспериментальных условиях. Признаки соперничества A и B по-разному сочетаются с результатом в разных экспериментальных условиях, в каждом из которых расположены только два стимулирующих соединения: AX и BX.Критическим результатом является то, что условные реакции животных, а также причинные суждения людей демонстрируют надежное дисконтирование: целевой сигнал X теряет ассоциативную или причинную силу по мере того, как становятся более достоверными сигналы соперничества A и B. В самом деле, эмпирические функции в обеих сферах поведения поразительно похожи (Wasserman, 1990).

Таким образом, причинно-следственная связь и связь могут быть сильно связаны эмпирически. Оба экспоната приобретение. Оба выставляют кий-конкурс. И то и другое можно объяснить теориями ассоциативного обучения, такими как модель Рескорла-Вагнера (1972), которая математически воплощает законы причинного восприятия Юма.Причину объяснять тоже не нужно.

Доволен ли Юм таким положением дел? Определенно. Он сам предположил, что «… любая теория, с помощью которой мы объясняем действия рассудка или происхождение и связь страстей в человеке, приобретет дополнительный авторитет, если мы обнаружим, что необходима та же теория. объяснить те же явления у всех других животных (1777/1951, стр. 104) ».

Причина в диком мире

Что же тогда нам делать с провокационной начальной цитатой Кросса? Неужели мы, люди, безнадежно ограничены звериными когнитивными механизмами, которыми мы наделены в нашем стремлении понять и приспособиться к миру, чреватому изменениями и сложностями? Какой смысл, если таковой имеется, может иметь рациональность в людях или животных, если даже концептуализация и причинно-следственная связь уходят корнями в изначальные поведенческие процессы?

Давайте подробнее рассмотрим эти сложные вопросы.

Я надеюсь, что мои предыдущие обсуждения концептуализации и причинно-следственной связи убедительно документально подтвердили, что индивидуально приобретенное адаптивное поведение не является исключительно человеческим. Эти и многие другие результаты исследования поведения и познания животных также предполагают, что механизмы обучения и адаптации очень старые и широко распространены среди современных видов животных. Фактически, область сравнительного познания более века изучала природу и пределы интеллекта людей и животных; эта область продолжает собирать новые открытия, которые побуждают нас с большим уважением относиться к когнитивным способностям наших животных (Wasserman & Zentall, 2006).

Одна особенно интересная область сравнительного познания, в которой появляются новые идеи, касается создания и использования инструментов. Исследования с воронами (Weir, Chappell, & Kacelnik, 2002) и шимпанзе (Whiten, Goodall, McGrew, Nishida, Reynolds, Sugiyama, Tutin, Wrangham и Boesch, 1999) убедительно показывают, что люди больше не могут претендовать на то, чтобы быть единственными организмы, владеющие инструментами.

Пожалуй, основополагающим для использования инструмента является осознание того, что желаемые цели недостижимы без дополнительной помощи.Мучной червь может застрять в пространстве, которое слишком узкое, чтобы его можно было охватить; орех может быть слишком твердым, чтобы расколоться. Что делать?

Очевидный ответ — создать инструмент. Но какой? И как его построить и развернуть?

Таким образом, с пресеченными целями начинается процесс изобретения. Но является ли этот процесс чисто логическим, лишенным предвзятости и максимально функциональным с самого начала? Конечно нет.

Большинство человеческих орудий и приспособлений — таких как вилки, мышеловки и часы — редко достигают полного успеха; вместо этого они проходят длительные периоды развития, которые изобилуют неудачами и неудачами (Petroski, 1992).Создание даже самых чудесных человеческих изобретений, кажется, подвергается тем же испытаниям и ошибкам, которые привели Эдварда Торндайка к отказу от рациональности как объяснения влияния награды и наказания на поведение людей и животных. Его могущественный Закон Эффекта был абсолютно бессмысленным.

Подобно животным, мы, люди, постепенно учимся на своих прошлых успехах и неудачах — как индивидуумы, так и как культуры. Такие индивидуальные приобретения позволяют завязать обувь, покататься на велосипеде и почистить банан.Культурные приобретения позволяют всем нам, кому посчастливилось жить в этих культурах и извлекать выгоду из труда наших предшественников, адаптивные действия; мы не можем не восхищаться тем, как кондиционеры, автомобили и персональные компьютеры улучшили нашу жизнь по сравнению с жизнью наших бабушек и дедушек.

Наука сама по себе представляет собой еще одно важное культурное приобретение. Наука разработала новаторские способы задавать вопросы природы и отвечать на них, которые доказали свою беспрецедентную проницательность и эффективность; это также привело к появлению тех самых технологий, которые отвечают за производство кондиционеров, автомобилей, персональных компьютеров и бесчисленного множества других устройств, которые сейчас широко распространены в промышленно развитых странах.

Одна особенно интересная иллюстрация силы науки — разработка и внедрение инструментов и методологий, которые могут раскрыть восприятие энергий другими животными, о котором мы сами не замечаем (Hughes, 1999). Теперь мы хорошо знакомы с тем фактом, что летучие мыши, киты и дельфины могут улавливать звуки экстремальных частот — далеко за пределами диапазона человеческого слуха. Но как мы обнаружили такое ультразвуковое восприятие?

Во-первых, нам нужно было создать инструменты, которые генерируют и регистрируют ультразвуковые частоты.Во-вторых, нам пришлось разработать подходящие методы тестирования поведения, которые позволили бы животным ощущать эти ультразвуковые сигналы и сообщать нам о своих ощущениях.

Наш замечательный успех на каждом из этих этапов свидетельствует о силе и гибкости человеческого познания. Но истина, лежащая в основе каждого из этих шагов, далека от оптимального дизайнера, предписывающего подробный план действий, основанный исключительно на выполнении поставленной задачи.

Возможно, уникально то, что мы, люди, ценим наши собственные пределы восприятия и познания.Столкнувшись с этими ограничениями, мы научились — как индивидуумы, так и как культуры — подниматься над ними. Наше видение диапазона ограничено; Итак, мы разработали микроскопы и телескопы все большей мощности, чтобы расширить кругозор. К сожалению, нас пристрастили, возможно, ненадежные и нерепрезентативные тенденции в сборе и интерпретации данных; Итак, мы разработали сложные статистические инструменты для защиты от таких предубеждений в суждениях.

Обладая этими и другими инструментами, естествознание продолжало неумолимое продвижение вперед, чтобы объяснять и контролировать неорганический и органический миры.Но самый неуловимый из всех этих поисков — это понимание самой человеческой природы. Сможем ли мы когда-нибудь понять себя? Интригующий ответ — «да», но только если мы продолжим идти по тому же пути, по которому пошла наука в поисках других загадок природы.

Ссылки

Astley, S. L., & Wasserman, E. A. (1992). Категорическая дискриминация и обобщение у голубей: не все негативные стимулы одинаковы. Журнал экспериментальной психологии: процессы поведения животных, 18 , 193-207.

Бхатт, Р.С., Вассерман, Э.А., Рейнольдс, В.Ф., младший, и Кнаусс, К.С. (1988). Концептуальное поведение голубей: категоризация знакомых и новых примеров из четырех классов естественных и искусственных стимулов. Журнал экспериментальной психологии: процессы поведения животных, 14 , 219-234.

Хьюз, Х. К. (1999). Сенсорная экзотика: мир за пределами человеческого опыта . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Хьюм, Д. (1777/1951). Вопросы, касающиеся человеческого разума и принципов морали (2-е изд.под редакцией Л. А. Селби-Бигге). Лондон: Издательство Оксфордского университета.

Hurley, S., & Nudds, M. (Eds.). (2006). Рациональные животные? Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Канеман, Д. А. (2003). Взгляд на суждения и выбор: отображение ограниченной рациональности. Американский психолог, 58 , 697-720.

Локк Дж. (1690/1975). Очерк о человеческом понимании . Оксфорд: Clarendon Press.

Петроски, Х. (1992). Развитие полезных вещей .Нью-Йорк: старинные книги.

Куайн, В. В. (1969). Натуральные виды. В Н. Решере (ред.), Очерки в честь Карла Г. Хемпеля (стр. 5-23). Дордрехт, Голландия: Д. Рейдел.

Рескорла Р. А. и Вагнер А. Р. (1972). Теория Павловского кондиционирования: Вариации эффективности подкрепления и не подкрепления. В A. H. Black & W. F. Prokasy (Eds.), Классическая обусловленность II: Текущие исследования и теория (стр. 64-99). Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts.

Вагнер, А. Р., Логан, Ф. А., Хаберланд, К., и Прайс, Т. (1968). Выбор стимула в обучении дискриминации животных. Журнал экспериментальной психологии, 76 , 171-180.

Вассерман, Э. А. (1990). Приписывание причинности общим и отличительным элементам составных раздражителей. Психологическая наука, 1 , 298-302.

Вассерман, Э.А., и Зенталл, Т. Р. (2006). Сравнительное познание: экспериментальные исследования интеллекта животных .Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Вассерман, Э.А., Као, С.-Ф., Ван Хамм, Л. Дж., Катагири, М., и Янг, М. Э. (1996). Причинно-следственная связь и ассоциация. В Д. Р. Шанкс, К. Дж. Холиоук и Д. Л. Медин (ред.), Психология обучения и мотивации: причинное обучение . Сан-Диего: Academic Press. Стр. 207-264.

Вассерман, Э.А., Кидинджер, Р. Э., и Бхатт, Р. С. (1988). Концептуальное поведение голубей: категории, подкатегории и псевдокатегории. Журнал экспериментальной психологии: процессы поведения животных, 14 , 235-246.

Вассерман, Э.А., и Рови-Коллиер, К. (2001). Концептуализация младенцев и голубей. В М. Э. Кэрролл и Дж. Б. Овермьер (ред.), Исследования на животных и здоровье человека: улучшение благосостояния людей через поведенческую науку (стр. 263-279). Вашингтон: Американская психологическая ассоциация.

Weir, A. A. S., Chappell, J., & Kacelnik, A. (2002). Формовка крючков у новокаледонских ворон. Наука, 297 , 981.

Whiten, A., Goodall, J., McGrew, W.К., Нисида, Т., Рейнольдс, В., Сугияма, Ю., Тутин, К. Э. Г., Рэнгхэм, Р. В., и Бош, К. (1999). Культуры у шимпанзе. Nature, 399 , 682-685.

Об авторе

Эд Вассерман — профессор экспериментальной психологии в Университете штата Айова, где он преподавал и проводил исследования с 1972 года. Вассерман в прошлом был президентом Подразделения 6 Американской психологической ассоциации (поведенческая неврология и психология). Сравнительная психология) и является нынешним президентом отделения 3 (экспериментальная психология).Его исследования и обучение сосредоточены на принципах обучения, памяти и познания у людей и животных. Текущие темы исследований включают: восприятие визуальных объектов; ассоциативное обучение и причинное восприятие; одинаково-разная концептуализация; и категоризация. Исследование Вассермана финансировалось: Национальным институтом психического здоровья, Национальным научным фондом, Программой науки о границах человека и Фондом великих обезьян Айовы.

Разум и воображение избранные очерки философия разум и язык | Философия разума и языка

Недавняя философия разума ошиблась в понимании природы психологических концепций.Он предполагает слишком большое сходство между психологическими суждениями и суждениями естествознания и, таким образом, упускает из виду тот факт, что другие люди — это не просто объекты, мысли которых мы можем пытаться предсказать и контролировать, но и другие существа, с которыми мы разговариваем и сотрудничаем. В этом сборнике эссе Джейн Хил утверждает, что центральным элементом нашей способности приходить к мнению о мыслях других является не знание какой-либо теории разума, а, скорее, способность представлять альтернативные миры и то, как вещи выглядят с точки зрения другого человека.Затем она применяет этот взгляд к вопросам о том, как мы представляем мысли других, о форме психологических концепций, природе рациональности и возможности авторитета от первого лица. Эта книга должна понравиться студентам и профессионалам в области философии разума и языка.

• Первоклассный сборник эссе выдающегося философа языка и разума.
• Предлагает особый взгляд на теорию моделирования
• Подвергает сомнению некоторые широко распространенные предположения в философии разума

Подробнее

Отзывы клиентов

Еще не рассмотрено

Оставьте отзыв первым

Отзыв не размещен из-за ненормативной лексики

×

Подробная информация о продукте

• Дата публикации: июнь 2003 г.
• формат: твердый переплет
• isbn: 9780521816977
• длина: 318 страниц

• размеры: 229 x 152 x 22 мм
• вес: 0.64кг
• содержит: 1 ч / б илл.
• наличие: в наличии

Содержание

1. Введение
Часть I. Разум, теория и воображение:
2. Воспроизведение и функционализм
3. Понимание других умов изнутри
4. Моделирование, теория и содержание
5. Моделирование и когнитивная проницаемость
Часть II. Мысль и разум:
6. Совместное познание и автономное моделирование
7. Семантический холизм: все еще хорошая покупка
8.Другие умы, рациональность и аналогия
Часть III. Индексические предикаты и их приложения:
9. Индексические предикаты и их использование
10. Говоря таким образом: семантика косвенного дискурса
11. Лагадонские виды и психологические концепции
Часть IV. Размышление о мыслях и взаимодействие с людьми:
12. Для чего нужны психологические концепции?
13. Парадокс Мура: витгенштейновский подход
14. Об авторитете от первого лица.

Автор

Джейн Хил , Колледж Святого Иоанна, Кембридж

Теория идентичности разума / мозга (Стэнфордская философская энциклопедия)

Теория идентичности, как я понимаю здесь, восходит к У.T. Place и Герберт Фейгл в 1950-х годах. Исторически философы и ученые, например Левкипп, Гоббс, Ла Меттри и д’Гольбах, а также Карл Фогт, который вслед за Пьером-Жан-Жоржем Кабанисом сделал нелепое замечание (возможно, не предназначенное для того, чтобы к нему относились слишком серьезно) что мозг выделяет мысли, как печень выделяет желчь. принял материализм. Однако здесь я буду датировать интерес к теории идентичности из новаторских работ «Является ли сознание Мозговой процесс? »От U.T. Place (Место 1956) и Х.Feigl «Ментальное и физическое» (Фейгл, 1958). Тем не менее следует упомянуть предложения Рудольфа Карнапа. (1932, с. 127), Х. Райхенбах (1938) и М. Шлик (1935). Райхенбах сказал, что ментальные события можно идентифицировать по соответствующие стимулы и ответы (возможно, неизвестные) внутреннее состояние фотоэлемента можно определить по стимул (падающий на него свет) и реакция (протекание электрического тока) от него. В обоих случаях внутренние состояния могут быть физическими состояниями.Однако Карнап считал эту личность лингвистической рекомендацией. а не как утверждение факта. См. Его «Герберт Фейгла о физикализме »у Шилппа (1963), особенно стр. 886. психолог Э.Г. Скучный (1933) вполне мог быть первым, кто использовал термин «теория идентичности». См. Place (1990).

Очень оригинальная и новаторская работа Плейса была написана после дискуссии в университете Аделаиды с J.J.C. Смарт и К. Мартин. Для воспоминаний о вкладе Мартина в обсуждение см. Place (1989) ‘Low Claim Assertions’ в Heil (1989).Смарт в то время отстаивал бихевиористскую позицию, в которой умственное события были объяснены исключительно с точки зрения гипотетических предположений о поведении, а также отчеты от первого лица о переживаниях, которые Гилберта Райла считали «признанием». Были придуманы признания как простые элементы поведения, как если бы сказать, что у кого-то была боль, было бы просто изощренно вздрагивает. Смарт видел в теории Райла дружелюбный к физикализму, хотя это не было частью мотивации Райла. Смарт надеялся, что гипотезы в конечном итоге будут объяснены нейробиология и кибернетика.Неспособность опровергнуть Плейс и признавая неудовлетворительность подхода Райла к внутреннему опыт, в некоторой степени признанный самим Райлом (Ryle 1949, стр. 240), Смарт вскоре превратился в вид Плейса (Smart 1959). В этом он также был вдохновлен и испытал влияние «Ментального» Фейгла. и «Физический» »(Фейгл, 1958, 1967). Широкий диапазон Фейгла Вклад охватил множество проблем, в том числе связанных с интенциональности, и он ввел полезный термин «номологический опасностей для предполагаемых дуалистов психофизических корреляции.Они свисали бы с номологической сети физического науке и должны показаться неправдоподобными наростами на ярмарке лицо науки. Feigl (1967) содержит ценный «Постскриптум».

Плейс говорил скорее о конституции, чем о личности. Один из его Примеры: «Этот стол — старый упаковочный ящик». Другой «Молния — это электрический разряд». Действительно, этот последний был предвосхищен Плейс в его более ранней статье «Концепция Heed ’(Place 1954), в которой он оспаривает бихевиоризм в применении к концепциям сознания, ощущения и образы.Место отмечено (с. 255)

Логические возражения, которые могут быть выдвинуты против утверждение «сознание — это процесс в мозгу» не больше, чем логические возражения, которые могут быть выдвинуты против заявление «молния — это движение электрического обвинения ».

Следует отметить, что Плейс использовал слово «Логично» в том смысле, в каком оно использовалось в Оксфорде на время, а не то, что обычно используется сейчас. Одно возражение было что «ощущение» не означает то же самое, что «мозг» процесс’.Ответ Плейса заключался в том, чтобы указать, что «это стол »не означает то же самое, что и« эта старая упаковка. case »и« молния »не означают то же, что «Движение электрических зарядов». Узнаем, действительно ли это таблица иначе, чем мы узнаем, что это старый упаковочный ящик. Узнаем, молниеносно ли вещь глядя, и что это движение электрических зарядов по теории и эксперимент. Это не мешает таблице быть идентичной старой. упаковочный ящик и воспринимаемая молния не что иное, как электрический разряд.Фейгл и Смарт ставят вопрос больше в терминах различие между смыслом и ссылкой. «Сенсация» и «Мозговой процесс» может различаться по значению и при этом иметь одинаковые Справка. «Очень яркая планета, видимая утром» и «Очень яркая планета, видимая вечером», оба относятся к та же сущность Венера. (Конечно, эти выражения могут быть истолкованы как относящиеся к разным вещам, разным последовательностям временные стадии Венеры, но не обязательно или, что наиболее естественно.)

Похоже, что среди философов была тенденция думать что утверждения идентичности должны быть необходимыми и априорными истинами.Однако теоретики идентичности трактовали «ощущения — это мозг. процессы как условные. Нам нужно было выяснить, что идентичность держится. В конце концов, Аристотель думал, что мозг предназначен для охлаждение крови. Декарт думал, что сознание несущественный.

Иногда возражали, что заявления о сенсациях неисправимы. тогда как утверждения о мозге поправимы. Вывод был сделан что в ощущениях должно быть что-то другое. Райл и в эффект Витгенштейн играл с привлекательными, но совершенно неправдоподобными представление о том, что мнимые отчеты о непосредственном опыте на самом деле не отчеты, но являются «признанием», как если бы мой отчет, который я зубная боль — это просто изощренный вид вздрагивания.Место, под влиянием Мартин сумел объяснить относительную неисправимость ощущений заявления по их низким заявлениям: «Я вижу согнутое весло» делает большее утверждение, чем «Мне кажется, что весло’. Тем не менее мое ощущение и мое предполагаемое осознание ощущение — это разные бытия, и поэтому, согласно принципу Юма, оно должно возможно, чтобы одно произошло без другого. Следует отрицать что-либо кроме относительной неисправности (Место, 1989).

Как отмечалось выше, Плейс предпочел выразить теорию понятие конституции, тогда как Смарт предпочитал выделять понятие идентичности, как оно встречается в аксиомах идентичности в логике.Так Смарт должен был сказать, что если ощущение X идентично мозговому процессу Y тогда, если Y между моими ушами и прямая или круглая (абсурдно слишком упрощенно) тогда ощущение Х между моими ушами и прямое или круговой. Конечно, это не представляется нам как таковое на опыте. Возможно, только нейробиолог мог знать, что это прямая или круговой. Профессор анатомии может быть идентичен декану медицинская школа. Посетитель может знать, что профессор икает в лекции, но не знаю, что декан икает на лекциях.

Кто-то может возразить, что декан медицинского факультета не qua декан икнул на лекциях. Qua декан, к которому он идет встречи с проректором. Это не к делу, но есть точка позади него. Это то, что свойство быть профессор анатомии не тождественен с собственностью г. будучи деканом медицинского факультета. Может возникнуть вопрос, что даже если ощущения идентичны мозговым процессам, разве нет изученные нефизические свойства ощущений, которые не идентичны свойствам мозговых процессов? Как бы физикалист теоретик идентичности разбирается с этим? Ответ (Smart 1959) заключается в том, что свойства переживаний «тематически нейтральны».Умная адаптировали слова «тематически нейтральные» от Райла, который их использовал для характеристики таких слов, как «если,» или «, «И», «не», «потому что». если ты слышал только эти слова в разговоре, вы не смогли бы скажите, был ли разговор о математике, физике, геологии, история, теология или любой другой предмет. Смарт использовал слова «Тематический нейтральный» в более узком смысле слова «нейтральный» между физикализмом и дуализмом. Например, «продолжается», «Происходящие», «прерывистые», «Прибывающее» и «убывающее» — тематически нейтральные.Так это «Я» в той мере, в какой оно относится к тому, кто произносит предложение обсуждаемый. Таким образом, чтобы сказать, что ощущение вызвано молнией или наличие капусты перед моими глазами оставляет открытым вопрос о том, ощущение нефизическое, как полагает дуалист, или физическое, как материалист считает. Это предложение также нейтрально в отношении того, свойства ощущения являются физическими или некоторые из них неснижаемо психическое. Чтобы увидеть, как эту идею можно применить к В данной связи рассмотрим следующий пример.

Предположим, у меня есть мысленный образ с желтыми, зелеными и фиолетовыми полосами. Мы также можем ввести философский термин «чувственные данные». чтобы прикрыть случай видения или кажущегося видения чего-то желтого, зеленого и фиолетовый: мы говорим, что у нас есть желтые, зеленые и пурпурные чувственные данные. То есть я бы увидел или, кажется, увидел бы, например, флаг или массив лампы с зелеными, желтыми и пурпурными полосами. Предположим также, как кажется правдоподобно, что нет ничего желтого, зеленого и фиолетового в полосах мозг.Таким образом, теоретикам тождества важно сказать (как действительно, они сделали), что чувственные данные и изображения не являются частью мебель мира. «У меня есть зеленое чувство данных» — это на самом деле просто способ сказать, что я вижу или, кажется, вижу то, что действительно зеленый. Этот шаг не следует рассматривать как просто рекламу . hoc , поскольку Райл и Дж. Л. Остин, по сути, Витгенштейн, и другие приводили аргументы, например, когда Райл утверждал, что изображения не были чем-то вроде открытки с призрачными картинками.Место охарактеризовано заблуждение, что когда мы воспринимаем что-то зеленое, мы восприятие чего-то зеленого в уме как «феноменологического заблуждение ». Он характеризует это заблуждение (место, 1956 г.):

.

ошибка предположения, что когда субъект описывает свой опыт, когда он описывает, как вещи выглядят, звучат, пахнут, вкусы, или чувствовать для него, он описывает буквальные свойства предметов и события на своеобразном внутреннем кино- или телеэкране, в современной психологической литературе обычно называют «Феноменальное поле».

Конечно, как признал Смарт, это оставляет теорию идентичности зависит от физикалистского представления о цвете. Его ранний отчет о Color (1961) был слишком бихевиористом и не мог, например, с проблемой обращенного спектра, но позже он дал реалист и объективистский учет (Smart 1975). Армстронг был реалистом в цвет, но Смарт беспокоился, что в таком случае цвет будет очень своеобразное и дизъюнктивное понятие, не имеющее космического значения, не имеющее интерес к инопланетянам (например), у которых были другие визуальные системы.Под влиянием Льюиса в разговоре Смарт понял, что это не было возражением против того, чтобы цвета были объективными свойствами.

Сначала с уважением дается понятие нормального человека-воспринимающего. цвету, для которого существуют объективные тесты с точки зрения способности делать различия по цвету. Это можно сделать без округлость. Таким образом, «различать по цвету» означает понятие более примитивное, чем цвет. (Сравните способ, которым в теории множеств «равное число» предшествует ‘номер’.) Затем Смарт разъяснил понятие цвета в условия различения по цвету нормального человека перципиенты в нормальных условиях (например, при пасмурном шотландском дневном свете). Этот учет цвета может быть дизъюнктивным и идиосинкразическим. (Максвелла уравнения могут быть интересны альфа-центаврам, но вряд ли наши цветовые концепции.) Они могут быть антропоцентрическими и дизъюнктивными, но тем не менее объективный. Дэвид Р. Хилберт (1987) определяет цвета с отражательной способностью, уменьшая таким образом идиосинкразию и дизъюнктивность.Чтобы справиться с излучаемым светом, легко добавить несколько эпициклов. цвета радуги или солнца на закате и цвета из-за дифракция от перьев. Джон Локк был на правильном пути, создавая вторичные качества объективны как силы в объекте, но ошибаются в превращая эти силы в силы для выработки идей в уме, а чем проводить поведенческую дискриминацию. (Также Смарт сказал бы, что если силы — это диспозиции, мы должны рассматривать второстепенные качества как категориальные основания этих полномочий, e.грамм. в случае цветов свойств поверхностей предметов.) Взгляд Локка предполагал, что идеи имеют таинственные квалиа, наблюдаемые на экране внутреннего ментальный театр. Однако, чтобы отдать должное Локку, он не говорит ни слова «красных идей», но «идей красных». Философы, разъясняющие «красный цвет» с точки зрения «Выглядит красным» — это неправильно (умный 1995).

Вернемся к вопросу о желтом, пурпурном и зеленом полосатая чувственная данность или мысленный образ, и все же желтого нет, фиолетово-зеленая полосатая штука в мозгу.Теоретик идентичности (Smart 1959) могут сказать, что чувственные данные и образы не являются реальными вещами в мир: они как среднестатистический сантехник. Приговоры якобы о среднестатистическом сантехнике можно перевести на плане, высказывания о сантехниках. Также есть зеленый чувственные данные или изображение, но не чувственные данные или изображения, и наличие зеленая чувственная база данных или образ сами по себе не являются зелеными. Так что может, поскольку это легко быть мозговым процессом, который тоже не зеленый.

Таким образом, Плейс (1956, стр.49):

Когда мы описываем остаточное изображение как зеленый … мы говорим что у нас есть опыт, который обычно бывает, когда, и который мы научились описывать как, глядя на зеленое пятно свет.

и Смарт (1959) говорит:

Когда человек говорит: «Я вижу желтовато-оранжевый after-image »он говорит что-то вроде этого:« Есть происходит что-то похожее на то, что происходит, когда у меня есть глаза открыты, я проснулся, и при хорошем свете горит оранжевый передо мной».

Цитируя эти отрывки, Дэвид Чалмерс (1996, с. 360) возражает, что если «что-то происходит» толкуется достаточно широко, это неадекватен, и если он истолкован достаточно узко, чтобы охватить только эмпирических состояний (или процессов) этого недостаточно для заключение. Смарт воспротивился бы этому, подчеркнув слово «Обычно». Конечно, во мне много чего происходит, когда я иметь желтый после изображения (например, мое сердце перекачивает кровь через мой мозг). Однако они не обычно продолжаются тогда: они продолжаются и в другое время.Против Плейс Чалмерс утверждает, что слово «опыт» не проанализировано, поэтому анализ Плейса недостаточно для установления тождества ощущений и мозговые процессы. В отличие от Смарта, он говорит, что оставив слово «Опыт» анализа делает его неадекватным. То есть он не принимает «тематически нейтральный» анализ. Разумные надежды, а Чалмерс отрицает, что учетная запись с точки зрения «Обычно из» сохраняет нейтральный по теме анализ. В защиту of Place, пожалуй, можно сказать, что непонятно, что слово «Опыт» не может быть предметом нейтрального анализа, возможно, опираясь на Фаррелла (1950).Если нам не нужно слово «Опыт» нам тоже не нужно слово «Ментальный». Розенталь (1994) жалуется (против личности теоретик), что переживаниям присущи некоторые характерные умственные свойства, и что «мы неизбежно теряем отчетливо ментальную если мы не истолкуем эти свойства ни как физические, ни как психические ». Конечно, быть нейтральным к теме — значит быть в состоянии и физически, и физически. ментальный, как и арифметика. Нет необходимости в слове Само «ментальное» должно появиться в нейтральной по теме формуле.«Ментальный», как предполагает Райл (1949), в его обычном употреблении является термин «ментальная арифметика», «ментальный болезнь »и т. д., с которыми теоретик идентичности не находит беда.

По их мнению, Дэвид Льюис и Д. Армстронг подчеркивает понятие причинности. 1966 год Льюиса был особенно ясным. представление теории тождества, в котором он говорит (здесь я имею в виду перепечатка в Lewis 1983, p. 100):

Мой аргумент таков: окончательная характеристика любого (своего рода) опыт как таковой является его причинной ролью, его синдромом большинства типичные причины и следствия.Но мы, материалисты, считаем, что эти каузальные роли, которые по аналитической необходимости принадлежат опыту, принадлежат фактически к определенным физическим состояниям. Поскольку эти физические состояния обладают окончательный характер переживаний, они должны быть опыты.

Точно так же Роберт Кирк (1999) доказывал невозможность зомби. Если у предполагаемого зомби есть все поведенческие и нейронные свойства, приписываемые ему теми, кто возражает против возможности зомби против материализма, тогда зомби сознательный и, следовательно, не зомби.

Таким образом, нет необходимости явно использовать бритву Оккама, как в Smart (1959), хотя и не на месте (1956). (См. Place 1960.) Статья Льюиса была чрезвычайно ценный и уже есть намеки на брак между теория тождества разума и так называемый «функционалист» идеи, которые явно выражены у Льюиса 1972 и 1994 годов. («Психофизические и теоретические отождествления») он применяет идеи в своей более формальной статье «Как определить теоретические Термины »(1970). Народная психология содержит такие слова, как «Ощущение», «восприятие», «вера», «Желание», «эмоция» и т. Д.который мы признаем как психологический. Слова для обозначения цветов, запахов, звуков, вкусов и т. Д. происходить. Можно рассматривать банальности здравого смысла, содержащие оба этих эти слова как составляющие теории, и мы можем воспринимать их как теоретические термины психологии здравого смысла и, таким образом, обозначающие любые сущности или виды сущностей однозначно реализуют теорию. Затем, если определенные нейронные состояния тоже (как мы полагаем), тогда ментальное состояния должны быть этими нейронными состояниями. В своем 1994 году он допускает тактичность в извлечение последовательной теории из здравого смысла.Невозможно некритично собирать банальности, как при составлении грамматики, подразумевается в наших речевых паттернах, необходимо учитывать отклонения от то, что, по нашей лучшей теории, составляет грамматичность.

Большим преимуществом этого подхода перед ранней теорией идентичности является его холизм. Следует отметить две особенности этого холизма. Один из них — это подход позволяет учесть причинные взаимодействия между мозгом состояний и самих процессов, а также в случае внешних стимулы и ответы.Другой — способность использовать понятие Рамсейфикация теории. F.P. Рэмси показал, как заменить теоретические термины теории, такие как «свойство быть электрон »на« свойство X такое, что … ». чтобы когда это будет сделано для всех теоретических терминов, мы останемся только с «Свойство X такое, что», «свойство Y такое, что» и т. д. Возьмите термины, описывающие поведение, как термины наблюдения и психологические термины как теоретические термины народной психологии. потом Рамсейфикация показывает, что народная психология совместима с материализм.Это кажется правильным, хотя, возможно, более ранняя идентичность теория имеет более прямое отношение к сообщениям о непосредственном опыте.

Причинный подход был характерен и для Д. Армстронга тщательный концептуальный анализ психических состояний и процессов, таких как восприятие и вторичные качества, ощущение, сознание, вера, желание, эмоция, добровольное действие, в его Материалист Теория разума (1968a) со вторым изданием (1993), содержащим новое ценное предисловие.Части I и II этой книги посвящены концептуальный анализ, открывающий путь к случайной идентификации психические состояния и процессы с материальными. Как и Брайан Медлин, в впечатляющая критика Райла и защита материализма (Медлин 1967), Армстронг предпочитал описывать теорию тождества как «Центральный государственный материализм». Независимо от Армстронга и Льюиса, центральный государственный материализм Медлина зависел, как и их, от каузальный анализ представлений о психических состояниях и процессах.См. Медлин 1967 и 1969 (включая сноску 1).

Здесь следует особо упомянуть двух других работ Армстронга. книги, одна о восприятии (1961) и одна о телесных ощущениях (1962). Армстронг считал восприятие верящим посредством the senses (сравните также Pitcher 1971). Это объединяет преимущества прямого реализма с гостеприимством по отношению к научным причинно-следственная история, которая, как считалось, поддерживала более ранние репрезентативная теория восприятия.Армстронг считал телесным ощущения как восприятия состояний нашего тела. Конечно последнее может смешиваться с эмоциональными состояниями, так как зуд может включать склонность к царапинам, и наоборот, в исключительных обстоятельствах боль может ощущаться без боли. Однако Армстронг видит центральную понятие здесь как восприятие. Это наводит на мысль о терминологическом проблема. Смарт говорил о визуальных ощущениях. Это не было восприятие, но то, что произошло в восприятии. Так что в это чувство «ощущения» должно быть телесным сенсационные ощущения.Неопределенность, возможно, можно решить, используя слово «ощущение» в контексте «визуальный», «Слуховой», «тактильный» и «телесный», так, чтобы телесные ощущения были восприятием, включающим интроспективные «ощущения». Эти телесные ощущения восприятия, и могут быть неправильные представления, например, когда человек со своим После ампутации стопы можно подумать, что у него болит стопа. У него есть ощущая «боль в ноге», но мир не содержат боль в стопе, так же как не содержат сенсорных данных или образы, но все же содержат чувственные данные и образы.

Центральный государственный материализм Армстронга включал в себя определение убеждений. и желания с состояниями мозга (1968a). Смарт согласился с это. С другой стороны, Плейс сопротивлялся предложению продлить теория идентичности к диспозиционным состояниям, таким как убеждения и желания. Он подчеркнул, что у нас нет привилегированного доступа к нашим убеждениям и желания. Как и Райл, он думал о убеждениях и желаниях как о объяснил с помощью гипотетических утверждений о поведении и дал аналог лошадиных сил автомобиля (Место 1967).Однако он держал что спор здесь не столько о нейронной основе ментального говорится как о природе диспозиций. Его взгляды на диспозиции подробно обсуждаются в его дебатах с Армстронгом и Мартином (Армстронг, Мартин и Плейс, Т. Крейн (ред.) 1996 г.). Возможно, мы сможем быть расслаблен относительно того, являются ли психические состояния, такие как убеждения и желания предрасположенности или тематически нейтрально описанные нейрофизиологические состояния и вернемся к тому, что кажется более трудным вопросом сознание.Теории причинной идентичности тесно связаны с Функционализм, который будет обсуждаться в следующем разделе. Смарт был осторожен понятия причинности в метафизике, полагая, что у него нет место по теоретической физике. Однако даже в этом случае он должен был признать это в народной психологии, а также в научной психологии и биологии в общем, в котором физика и химия применяются для объяснения обобщения, а не строгие законы. Если народная психология использует понятие причинности, неважно, как это называл Куайн дискурс второго сорта, вовлекающий очень контекстные понятия модальность.

Обычно считалось, что теория тождества на смену теории под названием «функционализм». Возможно утверждал, что функционалисты сильно преувеличивают свое отличие от теоретики идентичности. Действительно, некоторые философы, такие как Льюис (1972 и 1994) и Джексон, Парджеттер и Прайор (1982) увидели функционализм как путь к теории идентичности.

Подобно Льюису и Армстронгу, функционалисты определяют ментальные состояния и процессы с точки зрения их причинно-следственных связей с поведением, но останавливаются не считая отождествления их с их нейронными реализациями.Конечно термин «функционализм» использовался расплывчато и в разных способов, и можно утверждать, что даже теории Места, Умного и Армстронг был в сущности функционалистом. Слово «Функционалист» роднит «Функция» в математике, а также «Функция» в биологии. В математике функция — это набор упорядоченных наборов из n элементов. Точно так же, если психические процессы определяются напрямую или косвенно наборами пар стимул-ответ определения могли бы считаться «функциональным» в математическом смысле.тем не мение вероятно, существует более тесная связь с этим термином, поскольку он используется в биологии, поскольку можно определить «глаз» по его функции даже хотя глаз мухи и глаз собаки анатомически и физиологически Очень разные. Функционализм определяет психические состояния и процессы с помощью средства их причинных ролей, и, как отмечалось выше в связи с Льюис, мы знаем, что функциональные роли принадлежат нейронным состояниям. и процессы. (Существуют телеологические и гомункулярные формы функционализм, который я здесь не рассматриваю.) Тем не менее интеракционистский дуалист, такой как выдающийся нейрофизиолог сэр Джон Экклс (что неправдоподобно для большинства из нас) отрицал бы, что все функциональные роли так одержимы. Можно подумать о народной психологии, да и вообще большая часть когнитивной науки также аналогична блоку диаграмма в электронике. Поле на схеме может быть помечено (скажем) «усилитель промежуточной частоты», пока остальные) нейтралью относительно точной схемы и того, является ли усиление осуществляется термоэмиссионным клапаном или транзистором.Используя терминологию Ф. Джексона и П. Петтита (1988, стр. 381–400) «роль состояние «будет дано» усилителем «, «Состояние реализатора» будет дано «термоэмиссионным клапан, скажем. Таким образом, мы можем думать о функционализме как о «черном коробка »теория. Эта мысль будет продолжена в следующем раздел.

Причинно-следственное мышление об убеждениях и желаниях вписывается в очень хорошо не только с народной психологией, но и с идеями Юма о мотивах действия. Хотя эта точка зрения подвергается критике со стороны некоторых философов, это кажется правильным, поскольку видно, если мы рассмотрим возможный самолет-робот, предназначенный для поиска пути из Мельбурна в Сидней.Дизайнер должен будет включить электронная версия чего-то вроде карты юго-востока Австралии. Это обеспечило бы сторону «убеждений». Также было бы программировать в электронном эквиваленте «поехать в Сидней». Эта программа обеспечила бы сторону «желания». Если ветер и погода сбила самолет с курса, тогда отрицательные отзывы будут верните самолет на правильный курс в сторону Сиднея. В существование целевых механизмов наконец-то (я надеюсь) показало философы, что в телеологии нет ничего загадочного.И не есть большие семантические проблемы с интенциональностью (с ‘T’). Рассмотрим предложение «Джо желает единорог ». Это не похоже на «Джо пинает в футбол». Для того, чтобы Джо ударил в футбол, должен быть футбольный мяч, но нет единорогов. Однако мы можем сказать: «Джо желает — истинное сам «обладает единорогом». Или, в более общем смысле, «Джо верит-истинно S »или« Джо желает-истинно S », где S — подходящее предложение (Quine 1960, стр. 206–2016). Конечно, если есть не хочу относиться к языку, который нужно вставить «или некоторые тот же, кто говорит S »или использует слово« предложение », и это связано с понятием предложения или взаимопереводимости.Четный если кто-то не согласен с понятием Куайна о неопределенности перевода, в понятиях «вера» и «Желание», возникающее из нечеткости «Аналитичность» и «синонимия». Личность теоретик мог бы сказать, что в любом случае эта нечеткость сочетается с нечеткость состояния мозга, которое составляет убеждение или желание. Сколько взаимосвязей связано с верой или желанием? На целостный подход, такой как у Льюиса, не должен предполагать, что индивидуализация убеждений и желаний точна, хотя и хороша Достаточно для народной психологии и юмовской метаэтики.Таким образом, способ, которым мозг представляет, что мир может быть не похож на язык. В представление может быть похоже на карту. Карта связывает все элементы на ней ко всем остальным функциям. Тем не менее карты содержат конечное количество Информация. У них не бесконечно много частей, еще меньше континуума многие. Мы можем думать об убеждениях как о выражении различных частей информация, которую можно извлечь с карты. Думая таким образом убеждения достаточно близко соответствовали бы индивидуалистическим убеждениям характеристика народной и юмовской психологии.

Понятия «тип» и «токен» здесь используются аналогия с «типом» и «токеном» применительно к слова. Телеграмма «любовь и любовь и любовь» содержит только два типа слов, но в другом смысле, как бы телеграфный служащий настаивать, он содержит пять слов («условные слова»). Аналогичным образом особая боль (точнее, боль) в соответствии с символом Теория идентичности идентична конкретному мозговому процессу. А с этим мог согласиться функционалист. Функционализм стал рассматриваться как улучшение теории тождества, и, поскольку она несовместима с ней, из-за правильного утверждения, что функциональное состояние может быть реализуется совершенно разными состояниями мозга: таким образом, функциональное состояние может может быть реализован мозгом на основе кремния, а также на основе углерода мозг, и оставив робототехнику или научную фантастику в стороне, мое чувство зубная боль может быть вызвана другим нервным процессом, отличным от того, что осознает вашу зубную боль.

В этом смысле функционалист может, во всяком случае, принять жетон идентичности. Функционалисты обычно отрицают тождество типов. тем не мение Джексон, Парджеттер и Прайор (1982) и Брэддон-Митчелл и Джексон (1996) утверждают, что это чрезмерная реакция со стороны функционалист. (На самом деле они видят в функционализме путь к теории идентичности.) Функционалист может определить ментальные состояния как имеющие какое-либо состояние (например, на основе углерода или кремния), которое учитывает функциональные свойства.Функционалисты второго порядка состояние — это состояние того или иного состояния первого порядка, которое вызывает или вызвано поведением, на которое намекает функционалист. В Таким образом, мы имеем теорию типов второго порядка. Сравните хрупкость. В хрупкость стекла и ломкость печенья — это состояние наличия некоторого свойства, которое объясняет их поломку, хотя первые Порядок физического имущества в обоих случаях может быть разным. Этот способ рассмотрение вопроса, возможно, более правдоподобно по сравнению с умственным состояния, такие как убеждения и желания, чем немедленно сообщить опыты.Когда я сообщаю о зубной боли, мне кажется, что меня беспокоит свойства первого порядка, даже если они тематически нейтральные.

Если мы продолжим заниматься свойствами первого порядка, мы мог бы сказать, что различие между типами и лексемами — это не все или ничего Роман. Можно сказать, что человеческий опыт — это мозговой процесс одного много видов и опыты Альфа Центавра — это мозговые процессы еще много разновидностей. Мы действительно могли бы предложить намного лучше классификации, не выходя за рамки простого токена идентичности.

Насколько ограниченным должно быть ограничение ограниченного типа теория? Сколько волос должно быть у лысого мужчины? Личность теоретик ожидал бы, что его зубная боль сегодня будет очень похожа на его зубная боль вчера. Он ожидал, что его зубная боль будет похожа на к зубной боли его жены. Он ожидал, что его зубная боль будет несколько похоже на зубную боль его кошки. Он не был бы уверен в сходство с болью инопланетянина. Но даже здесь он мог ожидайте некоторого сходства формы волны или чего-то подобного.

Даже в случае сходства моей боли сейчас с моей болью десять минут назад будут несущественные отличия, а также между моей болью и твоей болью. Сравните топиарий, используя аналогия, используемая Куайном в другой связи. На английском дачные сады верхушки живых изгородей часто имеют различную форму, например формы павлина. Можно сделать обобщения по поводу фигуры павлина на живой изгороди, и можно сказать, что вся имитация павлины на конкретной живой изгороди имеют такую ​​же форму.Однако если мы Подойдите к двум имитирующим павлинам и всмотритесь в них, чтобы заметить точные формы веточек, из которых они состоят, мы найдем отличия. Говорим ли мы, что две вещи похожи или нет, зависит от абстрактность описания. Если бы мы подошли к пределу конкретности типы уменьшились бы до одночленных типов, но там по-прежнему не будет онтологической разницы между теорией тождества и функционализм.

Интересной формой теории идентичности токенов является аномальный монизм. Дэвидсона 1980.Дэвидсон утверждает, что причинно-следственные связи возникают при нейронные описания, но не под описаниями психологических язык. В последних описаниях используются намеренные предикаты, но из-за неопределенности письменного и устного перевода эти предикаты не встречаются в утверждениях закона. Из этого следует, что разум-мозг идентичности могут происходить только на уровне отдельных (токен) событий. Это выходит за рамки настоящего эссе, чтобы рассмотреть высказывание Дэвидсона гениальный подход, так как он существенно отличается от более привычного формы теории идентичности.

Плейс ответил на вопрос: «Является ли сознание мозгом? Процесс? »Утвердительно. Но что за мозговой процесс? Это естественно чувствовать, что есть что-то невыразимое, о чем нет простой нейрофизиологический процесс (с физическими внутренними properties) мог иметь. Перед теоретиком идентичности есть вызов развеять это чувство.

Предположим, я еду на велосипеде из дома в университет. Вдруг я понимаю, что перешел мост через ручей, ушел по извилистой тропе полмили, избегая встречного движения и т. на, и все еще не помню обо всем этом.В каком-то смысле я был в сознании: Я воспринимал, получал информацию о моем положении и скорости, состояние велодорожки и дороги, положение и скорость движения приближаются машины, ширина знакомого узкого моста. Но в другое ощущение, которое я не осознавал: я был на автомате пилот ». Так что позвольте мне использовать слово «осведомленность» для этого автоматическое или подсознательное сознание. Возможно я не один сто процентов на автопилоте. Во-первых, я мог бы отсутствовать мыслящие и думающие о философии.Тем не менее, это не имеет значения к моей езде на велосипеде. Можно действительно задаться вопросом, будет ли он когда-нибудь сто процентов на автопилоте, и, наверное, можно надеяться, что нет, особенно в примере Армстронга с грузовиком дальнего следования водитель (Армстронг 1962). Тем не менее, это, вероятно, происходит, и если это произойдет водитель находится в сознании только в том смысле, что он или она настороже маршрут, встречный транспорт и т. д., т.е. воспринимается в смысле «Уверовать посредством чувств». Водитель получает убеждений, но не осознает этого.Нет никаких предложений невыразимость в этом смысле «сознание», для которого я сохраняет за собой термин «осведомленность».

Для полного сознания тот, который нас озадачивает и предлагает невыразимости, нам нужен смысл, разъясненный Армстронгом в дебатах с Норманом Малкольмом (Армстронг и Малкольм, 1962, стр. 110). В некотором роде аналогичные взгляды были выражены другими философами, такими как Сэвидж (1976), Деннет (1991), Lycan (1996), Розенталь (1996). Недавний презентация этого есть в Smart (2004).В споре с Норманом Малькольм, Армстронг сравнил сознание с проприоцепцией. Случай проприоцепции возникает, когда с закрытыми глазами и без прикосновения мы сразу осознаем угол, под которым согнут один из наших локтей. То есть проприоцепция — это особое чувство, отличное от телесное ощущение, при котором мы осознаем части нашего тела. Сейчас мозг является частью нашего тела, и поэтому, возможно, немедленное осознание процесс или состояние нашего мозга здесь для настоящих целей может быть называется «проприоцепция».Таким образом, проприоцепция даже хотя нейроанатомия другая. Таким образом, проприоцепция, которая составляет сознание, в отличие от простого осознания, является осознание высшего порядка, восприятие одной части (или конфигурации в) наш мозг самим мозгом. Некоторые могут почувствовать здесь округлость. Если так пусть они предполагают, что проприоцепция происходит на практике незначительное время после проприоцепции процесса. Тогда, возможно, может быть проприоцепциями проприоцепций, проприоцепциями проприоцепции проприоцепций и т. д., хотя на самом деле последовательность, вероятно, не поднимется более чем на два или три шага.Последний проприоцепция в последовательности не будет проприоцепцией, и это может помочь объяснить наше чувство невыразимости сознания. Сравнивать Гилберт Райл в The Concept of Mind on the systematic неуловимость «я» (Ryle, 1949, стр. 195-8).

Плейс утверждал, что функция «автоматического пилот », которого он называет« зомби внутри », чтобы предупредить сознание о входах, которые оно определяет как проблемные, в то время как он игнорирует непроблемные входы или перенаправляет их на выход без необходимости сознательного осознания.Для этого взгляда на сознание см. Place (1999).

Здесь следует упомянуть о влиятельной критике идентичности теории Саула Крипке и Дэвида Чалмерса соответственно. Этого не будет их можно подробно обсудить, отчасти из-за того, что что замечания Крипке опираются на взгляды на модальность, возможные миры семантика и эссенциализм, которые некоторые философы хотели бы конкурса, и потому что длинная и богатая книга Чалмерса заслуживает длинный ответ. Крипке (1980) называет выражение жестким обозначением, если он относится к одному и тому же объекту во всех возможных мирах.Или в аналоге Теоретически у него будет точно такой же аналог во всех возможных Мир. Мне кажется, что то, что мы считаем аналогами, очень велико. контекстуальный. Возьмем, к примеру, «вода H ₂ O». В другой мир, или в двойной Земле в нашем мире, как представляет Патнэм (1975), то, что можно найти в реках, озерах, море, не было бы H ₂ O но XYZ и так не было бы воды. Это конечно отдавая предпочтение настоящей химии народной, и до сих пор я аплодируйте этому.Поэтому есть контексты, в которых мы говорим, что на близнецах землю или предполагаемый возможный мир, найденный в реках, не быть водой. Тем не менее есть контексты, в которых мы могли бы представить себе возможный мир (написать научно-фантастический роман), в котором найдены в реках, озерах и море, утоляют жажду и поддержание жизни было важнее химического состава, и поэтому XYZ будет аналогом H ₂ O.

Крипке рассматривает тождество «тепло = молекулярное движение», и считает, что это верно во всех возможных мирах, и поэтому необходимая правда.На самом деле это утверждение не совсем верно, для чего о лучистом тепле? А как насчет тепла в классическом понимании термодинамика, которая «тематически нейтральна» по сравнению с статистическая термодинамика? Тем не менее, предположим, что у тепла есть сущность и что это движение молекул или, по крайней мере, в предполагаемом контексте. Крипке говорит (1980, с. 151), что когда мы думаем, что движение молекул может существовать в отсутствие тепла мы путаем это с мышлением что молекулярное движение могло существовать, не будучи чувствовал как тепло.Он спрашивает, возможно ли аналогичным образом, что если боль — это определенный вид мозгового процесса, который существовал без быть чувствовал как боль. Он предполагает, что ответ ‘Нет’. Теоретик идентичности, принявший учет сознание как восприятие высшего порядка могло бы ответить ‘Да’. Мы можем знать о поврежденном зубе, а также о пребывание в состоянии возбуждения (если использовать термин Райла для эмоционального состояния), не осознавая нашего осознания. Теоретик идентичности, такой поскольку Смарт предпочел бы говорить о «боли», а не слова «боль»: боль не является частью мира сего. не больше, чем чувственные данные или средний сантехник.Крипке заключает (стр. 152), что модель

кажущаяся случайность связи между психическими состояние и соответствующее состояние мозга, таким образом, не могут быть объяснены какой-то качественный аналог как в случае с теплом.

Смарт сказал бы, что в каком-то смысле связь ощущения (ощущения) и мозговые процессы — это лишь половина случая. А полное описание состояния или процесса мозга (включая причины и его последствия) означало бы отчет о внутреннем переживании, но последнее, будучи тематически нейтральным и очень абстрактным, не подразумевает неврологическое описание.

Чалмерс (1996) в ходе исчерпывающего исследования сознание разработало теорию нефизических квалиа, которая, по мнению некоторых Степень позволяет избежать беспокойства о номологических опасностях. Выраженное беспокойство Смарта (Smart, 1959) заключается в том, что если бы существовали нефизические квалиа, то наиболее неправдоподобно, должны быть законы, относящиеся к нейрофизиологическим процессам кажущимся простым свойствам, и законы корреляции должны были бы быть фундаментальными, простыми отходами от номологической сети (как Фейгл называл это) науки.Чалмерс возражает против этого, полагая, что квалиа являются не простые, но неизвестные нам, состоят из простых прото-квалиа и что фундаментальные законы, относящиеся к физическим лицам, относятся их на основных, физических лиц. Его точка зрения сводится к довольно интересный панпсихизм. С другой стороны, если тема нейтральная счет правильный, тогда квалиа — это не больше, чем баллы в многомерное пространство подобия и подавляющее правдоподобие упадет на сторону теоретика идентичности.

С точки зрения Чалмерса, как мы осознаем нефизические квалиа? Оно имеет Выше было высказано предположение, что это внутреннее осознание является проприоцепцией мозг мозгом. Но какая история возможна в случае осведомленность о quale? У Чалмерса мог быть какой-то ответ на этот вопрос. посредством его принципа согласованности, согласно которому причинное неврологическая история параллельна истории последовательности квалиа. это Однако не ясно, что это заставит нас узнать о квалиа. В квалиа, кажется, не нужны в физиологической истории о том, как антилопа избегает тигра.

Люди часто думают, что даже если бы робот мог сканировать процессы восприятия это не означало бы, что робот был в сознании. Это обращается к нашей интуиции, но, возможно, мы могли бы обратить вспять аргумент и скажите, что, потому что робот может осознавать свою осведомленность робот находится в сознании . Я дал повод не доверять интуиции, но в любом случае Чалмерс доходит до того, что он игрушки с идеей, что термостат имеет своего рода прото-квалиа. В спор между теоретиками идентичности (и физикалистами в целом) и Чалмерс сводится к нашему отношению к феноменологии.Конечно гулять в лесу, видя синева неба, зелень деревьев, красный цвет трассы, трудно поверить, что наши квалиа просто указывает в многомерном пространстве подобия. Но, возможно, что это то, что это похоже на (если использовать фразу, которой можно не доверять) на осознавать точку в многомерном пространстве подобия. Один может также, как предположил Плейс, подвержены «феноменологическому заблуждение ». В конце своей книги Чалмерс высказывает некоторые предположения. об интерпретации квантовой механики.Если им это удастся, то возможно, мы могли бы представить теорию Чалмерса как интегрированную в физику а он в конце концов как физикалист. Однако можно сомневаться в том, что нам нужно спуститься на квантовый уровень, чтобы понять сознание или имеет ли сознание отношение к квантовой механике.

У моего сердца есть собственный разум

«У сердца есть свои причины, которых разум не понимает». Блез Паскаль

«Я сказал этому моему сердцу, что наша любовь никогда не будет
Но потом я слышу твой голос, и что-то шевелится внутри меня
Почему-то я не могу устоять перед воспоминанием о твоем поцелуе
Думаю, мое сердце помнит о нем собственный.»Конни Фрэнсис

«Знаете что, есть место, где можно прикоснуться к женщине, которая сведет ее с ума … ее сердце». Мелани Гриффит

Эмоциональное рассуждение, преобладающее в сердечных делах, отличается от интеллектуального рассуждения. Обречены ли эти два типа рассуждений бороться друг с другом или их можно объединить? Должны ли мы полностью следовать своему сердцу в романтических вопросах и можем ли мы сопротивляться этому, даже если захотим?
Интеллектуальное рассуждение шире, чем эмоциональное рассуждение: оно относится к более широкому кругу обстоятельств и имеет большую свободу в перспективах, которые оно может принять в своем анализе.Принципы, лежащие в основе эмоциональных и интеллектуальных рассуждений, — это принципы обработки информации, которые определяют смысл происходящих вокруг нас событий. Два примера принципов эмоциональной системы:

1. Изменения важнее стабильности;

2. Личное событие более значимо, чем неличное.

Связанные принципы интеллектуальной системы:

1. Изменения не важнее стабильности; напротив, мы должны предполагать, что в мире существуют устойчивые закономерности;

2.Личное событие не обязательно более значимо, чем неличное.

Какая связь между системами?
Комментируя изречение Ла Рошфуко о том, что «голову всегда обманывает сердце», Джон Эльстер спрашивает, почему сердце должно беспокоиться, чтобы обмануть голову. Почему сердце не может просто делать то, что хочет? Ответ, который он предлагает, заключается в том, что важной частью нашего представления о себе является то, что мы считаем, что на нас влияет разум, а не страсть.Эльстер называет эту тенденцию «пристрастием к разуму» и справедливо утверждает, что она делает тех, кто так зависим, иррациональными, а не рациональными. Рациональный человек знает, что при определенных условиях лучше следовать эмоциональным тенденциям, чем использовать более сложные интеллектуальные процессы.

Иногда очевидна и обратная тенденция: люди представляют свои расчетливые действия так, как если бы они противоречили интеллектуальным рассуждениям и соответствовали моральным заповедям своего сердца, потому что они хотят казаться страстными.Эту тактику обычно используют политики, которые часто ведут себя расчетливо и аморально.

Оценочные системы, лежащие в основе эмоционального и интеллектуального рассуждения, можно различить по их механизмам и содержанию. В то время как эмоциональная система обычно использует спонтанный механизм и ее содержание узкое (и частичное), интеллектуальная система обычно носит совещательный характер и имеет более широкую перспективу. Психологическая модель, которая может объяснить интуитивное эмоциональное знание, относится к экспертным знаниям.Подобно эмоциональному знанию, экспертное знание интуитивно в том смысле, что оно основано не на тщательном интеллектуальном анализе данных, а, скорее, на активации определенных (приобретенных и врожденных) когнитивных структур. Известный американский архитектор Фрэнк Ллойд Райт утверждал, что «эксперт — это тот, кто не должен думать; он знает». Подобно экспертному знанию, эмоциональное знание, исходящее от сердца, представляет собой своего рода чувствительность к определенным типам стимулов более высокого уровня.

Аналогичным образом Даниэль Канеман предложил различать две системы обработки информации, назвав их интуицией и рассуждением соответственно.Интуиция (система 1) основана на эмоциональном рассуждении; рассуждение (система 2) основано на интеллектуальном рассуждении. Эти два типа логики не полностью противоречат друг другу и имеют определенные общие принципы.

Интегрировать две системы рассуждений сложно, но это ценно. Эта интеграция, которую психологи называют «эмоциональным интеллектом», описана известным «ученым» из Чикаго Аль Капоне, который сказал: «Добрым словом и оружием можно добиться большего, чем одним добрым словом. .«

С точки зрения любящего сердца, можем и должны ли мы интегрировать свои интеллектуальные соображения при принятии романтических решений или должны просто следовать своему сердцу?

Проблема сложная, поскольку, хотя любовь воспринимается как иррациональная, идея найти «правильного» человека подразумевает рациональный выбор. Диктат «следовать своему сердцу, а не своей голове» на самом деле противоположен рациональности, необходимой при выборе любимого, которая должна основываться на объективных ценностях, которые мы наблюдаем в любимом.Конфликт между ними проявляется множеством способов в нашей повседневной жизни. Таким образом, следующее утверждение влюбленной женщины типично для выражений влюбленных: «Безумная любовь … Вот что это такое … Ничего рационального в этом нет … Просто безумная любовь». А в сериале Элли МакБил Рене говорит Элли: «Эмоционально ты идиот». Влюбленные обычно предпочитают свое сердце интеллектуальному уму и считают поступки в соответствии со своим сердцем величайшим выражением свободы и честности. Таким образом, женатые люди, у которых есть запрещенные романтические отношения, могут сказать, что любовь важнее устаревших условностей, и дать своему сердцу свободу выбора — более искренний, чем верность таким условностям.В других случаях такие запрещенные отношения позволяют людям избежать неудачного брака и во имя любви создать безопасный оазис вне дома, чтобы сделать домашнюю жизнь более терпимой.

Для многих людей препятствовать тому, чтобы следовать своему сердцу, является не меньшим грехом, чем препятствовать тому, чтобы ваш официальный партнер знал обо всех ваших действиях. Женщина, у которой был роман в сети, отмечает: «Я влюбилась в этого мужчину в сети. Мне казалось, что я изменяю своему жениху, но я думала, что мой любовник в сети действительно любит меня больше, чем мужчину, которого я держал на руках.«Ева, замужняя женщина, состоящая в любовных отношениях с женатым мужчиной, сказала:« Когда я с ним, я чувствую себя легким, как перышко, и все, что мы делаем вместе, кажется таким естественным и правильным ». выражение «естественный и правильный» может показаться странным, поскольку ее поведение, похоже, нарушает то, что другие люди могут считать естественным и правильным — верность вашему официальному партнеру. Но Ева имеет в виду не поверхностные обстоятельства, а глубокие взгляды и ценности, которые лежат в основе ее сильной любви.Точно так же Бернард, который женат уже 15 лет, говорит, что считает время, которое его женатый любовник проводит с ее мужем, изгнанием из ее настоящего дома, где ее сердце действительно хочет быть. На самом деле она постоянно просит его помочь ей выжить «в пустыне».

Большинство людей дорожат присутствием страстной любви в своих отношениях и «романтичны» в том смысле, что они говорят, что не вышли бы замуж за человека, который обладал бы всеми качествами, которыми они восхищаются, но в которого они не влюблены.Ситуация более сложная, когда люди обязаны развестись, чтобы следовать своему сердцу. Здесь потеря очевидна, а выигрыш еще предстоит увидеть. Увеличение процента разводов свидетельствует о том, что все больше и больше людей придают большее значение своему сердцу при принятии таких решений.

Однако следование своему сердцу не всегда может включать в себя действия в соответствии с нашим характером или моральными нормами. Наше сердце может выражать более ограниченный аспект нашего характера и нравственности. Более того, как мы можем определить истинное выражение нашего сердца? Конечно, не все эмоциональные состояния являются подлинным выражением нашего глубокого любовного отношения — некоторые из них являются предварительным выражением поверхностных обстоятельств, которые мы не хотели бы терпеть в долгосрочной перспективе.Как сказал Иегуда Бен-Зеев: «Когда вопль страстного сердца реален? И когда нас встретит истинное и честное эхо призыва любви? на глухих каменных скалах? » Наша неспособность различать эти два аспекта может поставить под угрозу те романтические решения, которые зависят исключительно от нашего сердца.

Подводя итог: у нашего сердца действительно есть собственный разум; мы должны прислушиваться к нему, поскольку он часто выражает наши глубокие взгляды, но мы не должны всегда следовать ему без учета рациональных соображений, потому что интеллектуальный ум не менее важен.Если мы сможем научиться интегрировать две системы, мы получим лучшее из обоих миров.

No related posts.