Дети нужны ли: Для чего нужны дети и почему многие отказываются от родительства

«Быть одному всегда легче!». Так зачем же нам нужны дети

Недавно мы рассказывали, как представляют себе родительство пары, у которых пока нет детей. А сегодня наш блогер Анастасия размышляет, зачем люди вообще решаются на родительство и чему оно их учит.

Я испугалась, когда забеременела. Мне было 28, но тогда я подумала: «Готова ли я к родительству? Достаточно ли я взрослая для этого?» Но потом я пошла на УЗИ и влюбилась. Увидела маленькое «семечко», у которого уже билось сердечко. Но появление детей не всегда и не для всех счастье. Что же ждет нас с их рождением?

Дети делают нас уязвимыми. Отвечать только за себя всегда легче. Быть одному всегда легче! Да, в обществе принято переживать и страдать, если ты у тебя нет пары. Нам говорят, что жизнь без партнера сложна. Это не так. Потому что, когда ты один, нет противного липкого страха потерять. Договориться с самим собой в разы проще (но не всегда). А вот договориться с другим — совсем иной уровень.

С детьми в полной мере понимаешь, что такое безусловная любовь. Вот он кричит и валяется в истерике, а ты его все равно любишь. Хотя нет-нет да выскакивает желание сделать ребенка поудобнее, поскромнее, поуравновешенней.

Когда 4-летка мне кричала с досады «Я тебя не люблю!», я старалась отнестись к этому спокойно. Понимала, это говорит злость и скоро она сойдет на нет. Я отвечала: «А я тебя люблю». Через некоторое время дочка успокаивалась, подходила и говорила совершенно противоположное той гневной фразе.

Взрослые часто либо зависают в прошлом, либо мечтают о прекрасном будущем и строят планы. Настоящее проходит как бы вскользь. А ребенок — здесь и сейчас. Он плачет, потому что ему больно здесь и сейчас, потому что переживает из-за здесь и сейчас, потому что хочет быть с мамой или папой здесь и сейчас.

Дети возвращают нас в реальность из наших глубинных переживаний

Дети вводят в ступор. Я иногда реально не понимаю, что творится с настроением моего ребенка. Почему иногда такой раздрай? Так и подмывает сказать: «Ну скажи, чем тебе помочь. Я помогу». Но загвоздка в том, что маленькие дети не осознают своих чувств, не могут их выразить словами.

Вопросы с ними не работают. «Как дела?», «Что случилось?», «Что с тобой?» — это больше похоже на выпытывание, говорят специалисты. Есть большая вероятность, что на вопрос «что сегодня интересного было в детском саду?», вы услышите: «Я не помню». И это не потому что ребенок страдает провалами в памяти.

Дети подсвечивают «темные стороны» родителей. Своим поведением они демонстрируют страхи, комплексы, слабые места взрослых.

Так зачем же нужны дети? Правильный ответ — любить, радоваться, передавать свои навыки и знания дальше. Всё!

Никаких глобальных проблем взрослых (в том числе — улучшение финансового положения) они решать не должны. В жизни, к сожалению, так выходит не всегда. Иногда на маленьких возлагаются слишком большие надежды.

Иметь или не иметь детей — каждый решает для себя сам. Вне зависимости от того, чего от нас ждут общество или родители. Решать желательно из своих здоровых позиций и истинных желаний, а не потому что «надо», «страшно» или «что подумают люди».

Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Фото: Pixnio

Зачем нужны дети – Кровь5

Я не знаю, зачем другим нужны дети. Зато я знаю, зачем дети нужны мне. Каждый из моих детей — Анна, Анастасия, Вера, Мария, Кирилл и София. Вроде шестеро — это много, но если посмотреть и подумать, так и мало. Могло бы быть и больше. И каждому я дал бы, что мог и могу. О каждом из моих детей я мечтал, а теперь страдаю, молюсь и думаю, всегда. Каждый — личность, мир, судьба, с первого их вздоха. Каждый — особый случай.

Во время рождения моей старшей дочери (она, кстати, сама уже многодетная мать) ее мать была при смерти. И потому из роддома дочь повезли домой, а мать — в госпиталь. Первые три-четыре недели жизни я выкармливал дочку сам. Смеси из молочной кухни и молоко, которое умирающая, а потом уже выздоравливающая мать цедила из груди на больничной койке, спасли ребенка. Через год, когда пришел черед говорить, первое слово дочери было — «папа». Возможно, наградой мне за эти первые недели отцовского выкармливания. У всех остальных первым словом была «мама».

Затем в школе я научил старшенькую, как дать отпор маленькому хаму, который терроризировал ее и одноклассников. Действие было сокрушительным, хам ожидаемо оказался жалким трусом, который захныкал от первой же, почти невесомой, но пощечины.

Второй ребенок — с врожденным чувством стиля. Это касается всего. За что она только не бралась в своей жизни, и это всегда было вокруг стиля. Возможно, поэтому она уже давно живет, не советуясь со мной.

Без второго ребенка не было бы третьего, которая рождалась так же трудно, как и первая, так же, как и первая, едва не убив мать. И чудом выжила сама. Спустя почти два года она вновь попробовала уйти в небытие, отказавшись есть и пить — то есть совсем, и уже перестала говорить и двигаться, но еще дышала. Я тогда отпоил ее по капельке в больничной палате в инфекционном отделении, в котором мы оказались вдвоем, потому что мать не могла быть в больнице по причине недомогания.

Потом были другие трудности — например, как она задыхалась однажды у меня на руках, пока я нес ее к ближайшей аптеке, потому что у нее случился сильнейший спазм дыхательных путей в результате аллергии. Успел, донес, и повезло: препарат (надо сказать, довольно редкий) в аптеке был. После первого же впрыска она вернулась к жизни. С тех пор этот препарат всегда с нами в поездках.

Четвертый ребенок никак не рождался, несмотря на все наши усилия. Потом вдруг — вот она. Но осторожно, как бы прощупывая почву будущей жизни. Придет время, я придумаю схему, выстрою мизансцену, которая позволит ей обрести будущую профессию. Но до этого надо еще дожить.

Пятый был сын. Он шел в наш мир иначе: по-мужски, решительно, отчетливо, напористо. Не сомневаясь в правильности выбранного пути. Я не знаю, чего я от него жду теперь. Главное, возможно, в том, чего он ждет от меня. Я не уверен, что всегда соответствую этому ожиданию. Потому что это ожидание бескомпромиссно по меньшей мере. И в этом смысле пацан ответственнее, потому как он бескомпромисснее сестер. Не лучше, не хуже, а бескомпромисснее.

Шестой ребенок — дочка, очень чувствительна и впечатлительна. С ней еще многое впереди. Но уже сейчас она бывает тем самым счастливым случаем, который позволяет мне сконцентрироваться, собраться в мыслях и чувствах, хотя бы понять, где я и кто я.

Есть ли какое-то правило или правила, которых я придерживаюсь в отношении детей? Не обманывать. Не можешь — не говори. Сказал — сделай. Или извинись. Но никогда не замалчивай, не спускай на тормозах.

Это удивительно. Но, сам того не желая, я порой принимаю решения, которые помогают моим детям обрести работу, профессию, или хотя бы сделать следующий шаг, или даже высветить место, в котором им сделают предложение, от которого они не сумеют отказаться.

И все же. Зачем мне нужны мои дети?

Мне всегда было противно смотреть на себя в зеркало. Не потому, что я себе не нравлюсь. Потому что я всегда знал про себя, что сам по себе я не имею никакого смысла. Вообще полноту жизни я обрел только после рождения третьего ребенка. Но даже тогда я еще не понимал, зачем мне дети. На шестом я остановился. Не выдохся, нет. Почувствовал, что обрел смысл, ответил для себя на вопрос, который обычно не имеет ответа.

Мне дети нужны затем же, зачем Адам был нужен Богу. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию… И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Бытие, 1:26, 2:7). Как же приятно было затем смотреть, как этот Адам растет, начинает бегать, набирается сил, научается говорить, задает вопросы, сомневается, протестует, мучается, радуется, плачет и смеется, болеет и выздоравливает, огорчается и делает открытия, смотрит на звезды, наблюдает за движением и изменениями вокруг и внутри себя, становится человеком мыслящим. Преподобным Отцу, скрашивая Его одиночество.

Ведь нет ничего кошмарнее одиночества, из которого страх, уныние и обреченность, потеря ориентиров, а главное — отсутствие смысла.

Дети позволяют обрести понимание и, собственно, смысл жизни. И каждый мой следующий ребенок углубляет это понимание. С каждым ребенком я нахожу в этом мире самого себя, обретаю это свое непонятное раньше «я», нахожу в себе человека. Кто я такой, где я, куда иду? Нельзя ответить, не отдав своей души, своего сознания, своего сердца своему ребенку, в счастье и горести, ненависти и любви. Нет. Это не только познание, это больше. Это возвращение к своим истокам. Возвращение к началу начал. Познание своих истоков. Зачем? Чтобы вновь оказаться в той самой люльке, в которой засыпал маленький Адам, или затем, чтобы почувствовать силу и тепло руки Отца, в радости и горести, чтобы прижаться к своему Отцу при прощании или встрече.

Банально, просто. Каждый новый ребенок на земле — в продолжение Адама. Потому что нет другой подмены и замены Бога. Поэтому нет подмены и замены ребенка. Теперь я понимаю, что есть еще один смысл в рождении детей.

Я всегда говорил своим детям, что я каждого из них люблю одинаково. И это правда. Но есть еще одна правда. Я каждого люблю во времени. Тех, кто родился раньше, я люблю дольше. При этом я всегда, с первого их вздоха, знаю, что каждый из них — это человек совершенно не зависимый от меня, со своим характером, умом, личностью, намерениями, судьбой.

Теперь я знаю ответ. Но все же главный вопрос другой. Зачем мы нужны нашим детям? На этот вопрос я сумел ответить лишь после смерти своего отца. Когда я в одночасье стал много ближе к смерти. Отец меня прикрывал. А теперь я с ней лицом к лицу. Так вот, пока я жив, я прикрываю своих детей от смерти. Вот для чего я нужен моим детям. Они мне дали смысл жизни, а я им — жизнь.

Как понять, действительно ли вы хотите детей

«Хотите ли вы детей?»

Скорее всего, вам хотя бы раз в жизни зададут этот вопрос. Особенно, если ты женщина. Я впервые столкнулся с этим вопросом прошлым летом. Глубоко в разговоре с другим журналистом, пока мы рассказывали о своих планах на предстоящий год — свадьбы друзей, отдых за границей, отдых — мы вскоре перешли к теме отношений. Он задал вопрос с небрежностью человека, интересующегося, пью ли я молоко в чай. — Да, — немедленно ответил я, прежде чем сделать паузу. «Но я не знаю, почему».

У меня никогда не было такого двойственного отношения к материнству. На самом деле, совсем наоборот. Вы редко видели бы меня ребенком без BABY Born агрессивно привязанным к коляске Toys ‘R’ Us. Когда я был подростком, мой дневник домашних заданий был завален каракулями с именами детей; под сильным влиянием знаменитостей нулевых. Мои двадцатые, тем временем, были отмечены щелчком разорванной фольги на моей упаковке с противозачаточными таблетками — утешительное ежедневное напоминание о том, что беременность — это опыт, который я когда-нибудь испытаю (надеюсь) выберите . Но по мере того, как я приближаюсь к своему 30-^-му -му дню рождения, я все чаще начинаю задаваться вопросом, как я узнаю, когда я «готова» к детям, если я даже не могу объяснить, почему я хочу, чтобы они были в моей семье. первое место?

Последние данные Управления национальной статистики показывают, что меньше женщин в возрасте до 30 лет рожают детей, чем когда-либо прежде. Единственная возрастная группа, в которой рождаемость увеличивается, — это люди старше 40 лет. Существует так много причин, по которым женщины могут откладывать материнство, включая стабильность работы, уровень образования и дохода, медицинские достижения в области фертильности и широко распространенное понимание того, что значит быть матерью в 21 веке. Но Энн Дэвидман, терапевт ясности материнства, занята не столько отсрочкой материнства, сколько людьми, пытающимися понять, действительно ли им вообще стоит иметь детей.

Уже более 30 лет Дэвидман помогает людям понять, хотят ли они иметь детей. В 1991 году она и ее коллега Дениз Карлини (в то время ей было за тридцать) создали группу, чтобы помочь женщинам лучше понять свой выбор родителей, а в 2016 году в соавторстве написали книгу Материнство — это для меня? , чтобы обеспечить структуру для этого процесса. Несмотря на то, что изначально она хотела сама стать родителем, после смерти мужа и неудачных попыток забеременеть с помощью его замороженной спермы Дэвидман в конечном итоге решила вести бездетную жизнь. «В тот момент меня это полностью устраивало, хотя я и сожалела, что этого не произойдет», — говорит она.

Getty Images

Теперь она сосредоточена на преодолении дискомфорта и предубеждений, связанных с амбивалентностью родителей, и помогает людям принимать осознанные решения о том, становиться ли родителем или нет. Хотя она работает как с мужчинами, так и с женщинами, лицензированный брачный и семейный терапевт считает, что женщины «намного сильнее страдают от пронатализма» (то есть людей, поощряющих вас иметь детей), чем их коллеги-мужчины. «Было бы так удивительно жить в постпронаталистском обществе, где дети воспитываются с мыслью о том, что не все становятся родителями и что вы сами должны решить, хотите ли вы этого».

По словам Дэвидман, есть разные причины, по которым клиенты обращаются к ней за помощью: некоторые сомневаются в своем желании иметь детей из-за осознанного опыта семьи, беспокойства по поводу наследственных болезней, давления со стороны общества на необходимость продолжения рода, климатического кризиса и финансового положения. Другие могут хотеть, чтобы стал родителем, но боятся деторождения, не уверены, следует ли им заниматься усыновлением и воспитанием, или обеспокоены тем, что, если они проигнорируют тиканье биологических часов, будет слишком поздно.

Независимо от причин, Дэвидман говорит, что вместо того, чтобы сосредотачиваться на решении, которое, по вашему мнению, вам нужно принять, важно сначала подумать о том, чего вы действительно хотите.

Вот семь советов Дэвидмана, которые помогут вам решить, хотите ли вы детей:

1. Примите, что не знать, хотите ли вы детей, — это нормально предположение, что как-то неправильно не знать. «Самая незаметная группа мужчин и женщин — это те, кто не знает, хотят ли они детей», — говорит Дэвидман. «Как будто нет места для изучения вопроса. Вас заставили поверить, что вы должны знать, а если вы не знаете, то вам не следует заводить детей или что с вами что-то не так. Рационально не знать, и в этом на самом деле есть преимущество, потому что это заставляет вас останавливаться на своем пути и действительно думать о том, чего вы хотите».

Чтобы лучше объяснить это, Дэвидман использует аналогию с заблудшим автомобилем на перекрестке и незнанием, куда ехать. «Ты не разберешься, пока сидишь на перекрестке», — говорит она. «Лучшее, что вы можете сделать, — это сделать шаг назад, вздохнуть, признать, что заблудиться — это нормально, и принять решение не знать дорогу нарочно, вместо того, чтобы пытаться выяснить «правильный» путь. Нужен внутренний простор. Если вы беспокоитесь и боитесь, вы не сможете принимать правильные решения».

Страхи на самом деле мешают вам понять, чего вы хотите

Для Дэвидмана вопрос об идее отцовства не только для тех, кто сидит на заборе. «Есть много людей, которые говорят, что всегда знали, что хотят стать матерью, но, возможно, они не исследовали что-то еще или не давали себе разрешения исследовать это убеждение. Люди, которые открыто говорят о двойственном отношении к материнству, часто провоцируют двойственное отношение других людей, которое не изучено», — говорит она.

‘Даже если вы думаете, что знаете, хотите ли вы детей, это убеждение также заслуживает исследования, чтобы вы могли понять, откуда исходит ваша уверенность, не потому, что вы должны объяснить кому-то другому, а самому себе. В исследовании истины никогда не бывает риска, потому что если что-то верно, оно останется правдой», — добавляет она.

2. Нет правильного или неправильного решения

Когда дело доходит до выбора иметь или не иметь детей, Дэвидман часто сталкивается со страхом перед «неправильным» решением. Но она говорит, что важно сначала понять, что нет правильного или неправильного выбора.

Getty Images

«Люди, которые обращаются ко мне, обычно уже какое-то время борются со своими чувствами, связанными с отцовством, и обычно просыпаются в час ночи и ищут в Интернете помощь», — говорит она. «Большинство из них застряли в желании принять правильное решение, как будто есть правильное решение, или не хотят сожалеть о своем выборе. В конце концов, они не хотят чувствовать себя сломленными, и многие из них подвергаются пыткам. Я не думаю, что есть хорошее или плохое, правильное или неправильное решение — есть то, что правильно для вас. Люди, которые приходят ко мне, приходят со своим собственным набором убеждений, о которых они слышали или на которые поверили, причем не по своей вине.

Самая незаметная группа мужчин и женщин — это те, кто не знает, хотят ли они детей. «что-то, что женщины просто делали», и это было «привязано к их самооценке и ценности как людей». В юности Аргиропулу рассказала мне, что считала, что женщина должна иметь детей («в идеале больше одного»), жизнь без детей была бы полна страданий и сожалений и что жизнь неполна без радости, которую приносят дети. «Я приняла эти убеждения как свои собственные с раннего возраста, однако они никогда не были чем-то, во что я действительно верила или с чем отождествляла себя», — говорит она.

Аргиропулу обратилась за помощью к Дэвидману, потому что боялась, что пожалеет о том, что у нее есть или нет дети. «Я любил людей, и в прошлом я сделал много вещей, чтобы оправдать определенные культурные ожидания… Я хотел найти в себе смелость принять собственное решение. Я боялся, что поддамся ожиданиям, не желая по-настоящему иметь ребенка».

3. Станьте амбивалентным намеренно

Когда вы находитесь на перекрестке жизненных путей, путаница подобна грязи — она мешает вам двигаться дальше, чтобы найти решение ваших проблем. «Я помогаю людям отвлечься от пыток, успокоить их нервную систему и успокоить шум в голове, чтобы они могли подойти к этой теме с обоснованной точки зрения, имея разрешение не знать намеренно», — говорит Дэвидман. «Я прошу людей выбрать не знать специально, потому что тогда это ставит их в самое открытое место для получения новой информации. Вы можете перефразировать то, что знаете, снова и снова, но если вы находитесь в открытом месте, вы можете получить новую информацию о том, как вы относитесь к отцовству. Активный выбор не знать не означает, что вы пассивны. Это решение, которое вы принимаете с по , так что вы положительно решаете разрешить ситуацию такой, какая она есть».0045

Это процесс, который 32-летняя Кайла Скотт, няня трех детей и семейный терапевт, пережила после того, как обратилась за советом к Дэвидману в июне прошлого года. Скотт говорит, что в детстве она знала, что хочет иметь детей («Я не знала, что на самом деле есть возможность выбрать иное»), но, когда она стала старше, ее возмущала роль заботливого матери, которую, по-видимому, взяли на себя матери. «Я боялась, что исчезну, если однажды стану матерью; как будто моя личность больше не казалась бы такой уж важной для окружающих, как будто я сливалась бы с фоном, и это было бы страшно», — говорит она.

«Я надеялась, что однажды я «просто узнаю», как, казалось, знали другие в моей жизни, и мой муж, как и другие в моей жизни, предположил, что я приду к этой идее и в конечном итоге захочу стать матерью… Приор Чтобы пройти курс Энн, я чувствовал себя парализованным в процессе принятия решений. У меня было много страхов, которые казались всепоглощающими с немногими понимающими людьми». материнство и гармония с ее желаниями. «Кратковременная передышка от попыток принять решение о детях была таким облегчением!»

4. Не делайте выводов

Вам простительно думать, что если вы не чувствуете себя задумчивым при виде матери и ребенка в автобусе или женщины, впервые увидевшей своего новорожденного, то это каким-то образом указывает, что вы не должны быть матерью. Но, по словам Дэвидмана, реакции на определенные ситуации с участием детей не помогают определить ваше решение стать родителями или нет.

Getty Images

«Ответ не вне вас, не ваша реакция на то, что вы держите ребенка на руках, находитесь рядом с детьми, младенцами или проводите время с молодыми людьми», — говорит она. «Есть много людей, которые обожают детей, но не хотят их воспитывать, или им тяжело с детьми, но очень хотят стать родителями. Мы не должны делать выводы из опыта общения с детьми, чтобы обосновать свое решение, потому что это сложнее.

Есть много людей, которые обожают детей, но не хотят воспитывать детей

‘Во время моего курса мы проводим упражнения, в которых человек проводит некоторое время, предполагая, что он решил стать матерью, а не стать матерью. мать. Все делают это естественно, но люди часто думают, что если их реакция на слова «они собираются жить без детей» разбивает сердце, то это должно означать, что они хотят детей. Однако это было бы ложным выводом, потому что он должен сказать им, что есть что-то, что нужно исследовать глубже».

5. Помните, что ваши страхи не имеют значения

Если вы боитесь высоты и стоите на краю обрыва, кто-то, говорящий вам, что ваши страхи ничего не значат, может столкнуть вас с края (метафорически говоря). Но, по словам Дэвидмана, когда дело доходит до прояснения того, должны ли вы иметь детей или не должны, вам нужно попытаться выбросить их из головы.

«У всех есть свои страхи, но главное — определить, в чем они заключаются, а затем отбросить их в сторону», — предлагает она. «Когда люди приходят ко мне со своими страхами и опасениями — будь то то, что они одиноки, боятся беременности или хотят быть матерью ребенка только в возрасте от четырех лет и старше, — мы вообще не говорим о них. . Страхи мешают человеку понять, чего он хочет, поэтому, если он продолжит сосредотачиваться на попытках избавиться от своих страхов, он не приблизится к этой ясности».

Страхи приобретают новый смысл, когда вы ясно представляете, чего хотите

Дэвидман добавляет, что многие женщины признаются, что боятся, что решение о материнстве будет принято за их, потому что они тоже ждали долго и физически не будет возможности иметь биологических детей. Однако другие боятся сожаления, которое они почувствуют из-за своего решения, что бы они ни выбрали.

«Я чувствовал давление старения, но никогда не испытывал сильного желания иметь детей», — говорит Аргиропулу. «Я хотела узнать, смогу ли я распутать путаницу и страх, которые я испытывала, когда стала матерью, и найти ответы на свои вопросы, такие как: «Со мной что-то не так, потому что я не чувствую себя матерью или не рада рождению ребенка?» и «Я не хочу больше жить с этой тоской, обрету ли я душевный покой?»

6. Решение стать родителем – это индивидуальный опыт

В процессе принятия решения самые важные отношения связаны с самим собой. Независимо от того, состоите ли вы в отношениях, стать родителем — это исключительный выбор, на который не должны влиять желания другого человека.

Юрий Аркурс peopleimages.com//Getty Images

«Выяснение того, хотите ли вы стать родителем, — это индивидуальный вопрос, а не вопрос пары», — подчеркивает Дэвидман. «Если пара обращается ко мне, я даю им понять, что они могут говорить об этой проблеме вечно, но самый эффективный способ справиться с их замешательством — это чтобы каждый человек делал свою работу над тем, чего он хочет. То, что вы хотите, не имеет ничего общего с вашим партнером, если он у вас есть. Как только у вас появится более ясное представление о собственном мышлении, вы сможете , затем поговорите о том, какое решение вы собираетесь принять вместе».

Несмотря на то, что Дэвидман имеет квалификацию терапевта, ни терапия, ни обсуждение плюсов и минусов воспитания детей не входят в ее курс. Вместо этого все зависит от принятия решений. «Мы сосредоточены на активации вашего бессознательного и подсознания — о воспитании детей обсуждается очень мало, потому что на самом деле это курс о том, как помочь вам понять, есть ли у вас здоровые границы или нет. Если у вас нездоровые границы, вам трудно принимать решения, потому что вы всегда думаете о ком-то другом, а не о себе. Некоторые люди выросли в среде, где к ним не относились должным образом, поэтому они даже не знают, как считать себя в первую очередь. К моменту окончания курса человек, возможно, еще не принял решение стать родителем, но четко представляет, чего он хочет. Они также будут знать, что делать дальше, теперь им легче ориентироваться.

Выяснение того, хотите ли вы стать родителем, является индивидуальным вопросом, а не вопросом пары

Аргиропулу сказала, что теперь она достигла того момента, когда она чувствует себя в силах бросить вызов глубоко укоренившимся представлениям о материнстве, которые она приняла, и ясность, чтобы сделать различие о том, хочет ли она стать родителем. «Мне грустно, что мне пришлось так долго страдать от нерешительности», — признается она. «Я прощаю себя и любящих женщин в моей семье, потому что мое [предыдущее отношение к материнству] тоже не их вина (благодаря патриархату и организованной греческой православной религии)»9.0003

7. Отделите желание от решения

Дэвидман считает, что вам нужна ясность вашего желания. «Почему» важнее, чем «как» в этом процессе.

‘Если вы спросите кого-нибудь «чего вы хотите?» некоторые люди будут болтать обо всем, чего они хотят, или почувствуют, что имеют право думать, что они должны хотеть», — объясняет Дэвидман. «Другие вообще не будут знать, как ответить на вопрос, а некоторые будут хотеть только того, что, как они знают, достижимо. Но вы должны понимать, что вы можете хотеть то, что хотите.

Человек может вырасти в среде, где послание состоит в том, чтобы размножаться, и поэтому он думает, что должен этого хотеть, и верит, что люди хотят этого от него. Но внутри они могут сомневаться в том, чего они действительно хотят, и о последствиях реализации этого желания. Желание — это сосредоточение на том, чего вы хотите внутри себя.

‘Принятие решений, однако, зависит от условий. Например, в чем вам нужна помощь, чтобы желание исполнилось? Если вы хотите быть родителем, а ваш партнер нет, или наоборот, вам придется принять решение о ваших отношениях, чтобы исполнить свое желание. Если вы хотите стать родителем, когда будете финансово обеспечены, вам нужно выяснить, как сделать это возможным. Когда вы принимаете решение, гораздо легче думать обо всех деталях и условиях, когда вы исходите из более ясного места и того, чего вы хотите».

Вы можете хотеть то, что хотите

После работы с Дэвидман Скотт признается, что самый большой сдвиг в ее отношении к материнству заключается в том, что «это не один размер подходит всем и что ваше желание не должно соответствовать вашему решению».

‘Я не обязательно хочу быть матерью, однако я нейтральна в том, что я готова присоединиться к моему мужу в роли родителей и создать образ жизни, который подходит для нас обоих и где мы в первую очередь остаемся связанными с себя, чтобы не потерять ни одного из нас из-за воспитания детей», — говорит она. «Я выросла, полагая, что никто не должен иметь ребенка, если он не хочет быть родителем всем своим существом. Я узнаю, что это может быть гибким и быть в порядке… Я решаю и определяю свое материнство».

Истории по теме

• «Самое большое сожаление в моей жизни связано с моей дочерью»
• «Средний спринт» перед рождением детей

Кэти О’Мэлли

Заместитель цифрового редактора

900 22 Кэти О’Мэлли — заместитель цифрового Редактор ELLE UK. Ежедневно вы обнаружите, что она управляет всеми цифровыми рабочими процессами, редактирует сайт, видео и контент в социальных сетях, поддерживает связь с коммерческими командами и отделами продаж по вопросам новых партнерских отношений и сделок, реализует новые цифровые стратегии и собирает бесконечный трафик данных, отчеты по поисковой оптимизации и экокомм. С момента прихода в 2016 году Кэти писала статьи обо всем, от сексуальной зависимости и использования слезоточивого газа во время протестов до виртуальных объятий, «угасания дружбы» и доступа к противозачаточным средствам после Brexit. В ее список интервьюируемых на протяжении многих лет входят те, кто брал интервью у Опры Уинфри, Бенедикта Камбербэтча, Риз Уизерспун, Эммы Стоун, Зои Кравиц и т. д.

Стоит ли мне заводить детей? | Журнал STANFORD

В нынешних рассказах о совершеннолетии присутствует мрачная ирония . В среднем взрослые, родившиеся после 1980 года, более образованы, чем наши родители, бабушки и дедушки. Тем не менее доля молодых людей, зарабатывающих сегодня больше денег, чем их родители в том же возрасте, за последние 40 лет снизилась. А домохозяйства миллениалов имеют более низкую медиану и средний собственный капитал, чем представители поколения X в их возрасте. Добавьте к этому здоровую дозу экзистенциального беспокойства, и многие из нас, переживающие «расцвет» репродуктивного возраста, могут задаться вопросом: должны ли мы иметь детей?

Никто не должен браться отвечать на этот вопрос за другого человека. И простая идея деторождения и родительства как выбора сама по себе является знаком привилегии. Тем не менее, многие будут бороться с возможностями и компромиссами отцовства. От их имени мы попросили пять экспертов в различных областях высказать свое мнение о детях, семье и будущем.

Подумайте о своей этике.

Проведите мысленный эксперимент: каким может быть качество жизни будущего ребенка? Каково вероятное влияние ребенка на других? Тодд Карху, доктор наук по философии из Стэнфордского семейного центра этики в обществе Маккой, говорит, что специалисты по этике должны начать с этого, когда будут размышлять о современном отцовстве.

Если это кажется невозможным для расчета, Карху признает, что мы никогда не можем полностью знать заранее, какой будет жизнь потенциального ребенка. Тем не менее, говорит он, мы редко остаемся в полной темноте, и «вероятности и величины различных возможных результатов имеют значение». Будет ли жизнь ребенка, оцененная в среднем, плохой или хорошей? Если плохо, то насколько? Если хорошо, то насколько хорошо?

Некоторые антинаталисты (дословно «против рождения») считают, что рожать детей неэтично, потому что средняя жизнь (даже в развитой стране и при условии, что самые тяжелые из невзгод можно предотвратить) содержит больше плохого опыта, чем хорошего . Антинаталисты указывают на различные предубеждения, которые могут привести к тому, что люди будут переоценивать фактическое качество своей жизни. Например, со временем люди могут вспомнить свой положительный опыт лучше, чем он был на самом деле, и забыть, насколько плохим был их отрицательный опыт.

Карху, однако, никогда не убеждали эти антинаталистские рассуждения. Во-первых, он сомневается, что большинство людей настолько предвзяты, чтобы неправильно оценивать, стоит ли вообще жить своей жизнью. Кроме того, многие из наших предубеждений могут отсутствовать, когда мы оцениваем качество жизни других людей, но, по словам Карху, мы склонны думать, что у большинства из тех, кто нас окружает, тоже есть жизнь, достойная жизни.

Другие могут согласиться с тем, что дети, вероятно, проживут достойную жизнь, но придут к антинаталистскому заключению, подсчитав вред, который ребенок может причинить другим (от ресурсов, которые они используют, до, как можно предположить, количества часов, которые они могут потратить на жизнь). стенания в полете по пересеченной местности). Здесь Карху менее уверен. Тем не менее, он считает, что потенциальные родители не должны упускать из виду множество способов, которыми человек, которого они хотят создать, может улучшить жизнь других.

Подумайте о своих убеждениях.

Некоторые религии предлагают строгие рамки в отношении размножения и семейной жизни; другие оставляют место для интерпретации. В любом случае, наши убеждения могут иметь значимое влияние на решение иметь детей.

Возьмем, к примеру, буддизм: Трент Уокер, научный сотрудник с докторской степенью в области религиоведения, специализирующийся на буддизме Юго-Восточной Азии, говорит, что в некоторых буддийских текстах говорится, что дети выбирают себе родителей. Это наводит на мысль, что люди попытаются завести детей, говорит он. «Буддисты верят, что люди проживают лишь одну из многих жизней в цикле рождений и смертей, называемом сансарой. Каждое живое существо когда-то было нам матерью и отцом. И мы служили родителями и детьми всем остальным живым существам». Таким образом, говорит Уокер, сам практикующий буддист, дар человеческого тела редок и «никогда не может быть оплачен».

«Простое ЭКО» может снизить риск генетических заболеваний и устранить понятие биологических часов.

С другой стороны, говорит он, другие интерпретации буддийского текста предполагают, что наличие детей и связь с семьей могут противоречить буддийским идеалам отречения или отпускания: «Существует идея, что семейная жизнь каким-то образом многолюдно и пыльно». Не совсем способствует освобождению от мирских вещей.

Рассмотрите возможные репродуктивные технологии.

От суррогатных матерей до доноров спермы, от внутриматочной инсеминации до экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) — некоторые способы стать родителями зависят от технологий. В своей книге «Конец секса и будущее репродукции человека » Хэнк Грили, профессор права и директор Стэнфордского центра права и биологических наук, описывает будущее, в котором технологии еще больше расширят репродуктивные возможности.

Грили, 74 года, считает, что в течение 30 лет ученые смогут создавать жизнеспособные гаметы из любых ваших нерепродуктивных клеток. Это означает, что с помощью процедуры, которую Грили называет «простым ЭКО», сперма и яйцеклетки могут быть получены из волос или клеток кожи.

Эта процедура менее инвазивна, чем традиционное ЭКО, и позволяет получить больше эмбрионов. В зависимости от того, как много родители хотят знать перед имплантацией эмбрионов, их можно подвергнуть генетическому тестированию, а затем отобрать на наличие самых здоровых генов.

Вы можете не выбирать эти технологии по религиозным, философским или романтическим причинам. И все еще могут быть препятствия, такие как страховое покрытие или поиск суррогатной матери для вынашивания эмбриона. Но это может снизить риск генетических заболеваний и устранить понятие биологических часов.

Учитывайте скрытые расходы.

От подгузников до дипломов, дети могут быть дорогими. Но не все расходы так очевидны. Майя Россин-Слейтер, адъюнкт-профессор политики в области здравоохранения, изучает скрытые затраты на то, чтобы стать родителем, в частности, влияние нерабочего времени на молодых родителей. «Самоуважение, идентичность, долгосрочное экономическое благополучие — все это связано с карьерой», — говорит Россин-Слейтер. На решение завести детей могут повлиять варианты и поддержка, к которым вы будете иметь доступ после их рождения.

Исследования Россин-Слейтер показывают, что физическое и психическое здоровье молодых матерей улучшается, когда родители вместе отдыхают от оплачиваемой работы, и что больше времени, проведенного с родителями в раннем детстве, коррелирует с улучшением здоровья, образования и доходов детей. Она выступает за федеральную политику оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком и говорит, что мы добиваемся прогресса.

‘У нас уже есть доказательства того, что мы можем отделить рост населения и экономический рост от выбросов; нам просто придется делать это намного быстрее».

Пока не будет введена политика, доступ к отпуску по уходу за ребенком остается нестабильным. Россин-Слейтер говорит, что это может усилить существующее неравенство между родителями и детьми. «Вы видите, что технологические компании предлагают действительно хорошие условия оплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам. Но вы не видите, чтобы это происходило с людьми, которые работают в ресторанной индустрии или розничной торговле».

Рассмотрим Землю.

Рождение детей противоречит борьбе с изменением климата? Адъюнкт-профессор наук о системе Земли Маршалл Берк, 2002 года, начинает первую лекцию своего курса «Климат и общество» с фотографии двух своих детей. Затем Берк предлагает студентам рассчитать свой углеродный след. Они неизбежно обнаруживают, что иметь детей, у которых, вероятно, будут дети, у которых есть дети (и так далее), является самым важным климатическим решением, которое они когда-либо принимали.

Но больше людей не обязательно означает более теплую Землю, говорит Берк. «У нас уже есть доказательства того, что мы можем отделить рост населения и экономический рост от выбросов; нам просто нужно будет сделать это намного быстрее, чем мы это сделали».

Берк считает, что такие программы, как федеральное налогообложение выбросов углерода и повсеместное распространение экологически чистых и дешевых энергетических технологий, могут помочь нам в этом. Пока они не существуют в масштабе, он делает все возможное, чтобы уменьшить и компенсировать выбросы углерода своей семьей, в том числе покупая компенсационные выплаты.

Мы можем продолжать рожать детей и не разрушить планету, говорит Берк. Но его действия говорят о том, что беспокоиться о детях или о детях в целом — это нормально.

No related posts.