Дискурсивное мышление: Дискурсивное мышление — Психологос

Современные предста вления о понятии «дискурс» в психологических исследованиях Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика

RUDN Journal of Psychology and Pedagogics

2018 Vol. 15 No. 3 239-254

http://journals.rudn.ru/psychology-pedagogics

DOI: 10.22363/2313-1683-2018-15-3-239-254 УДК 159.99

СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПОНЯТИИ «ДИСКУРС» В ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

В развитие понятия «дискурс» внесли вклад различные науки, изучающие homo loquens — человека говорящего. В статье представлен аналитический обзор современных представлений о «дискурсе», актуальность которого определяется их многообразием. Во многих трактовках можно отметить общее: дискурс имеет речевое выражение, формируется в широком коммуникативном контексте в результате взаимодействия субъектов друг с другом и социумом, влияет на социальные и индивидуальные представления, служит воспроизводству групповых норм. В статье представлены различные направления исследований дискурса, в том числе, теория речевых актов, конверсационный анализ, дискурс-анализ, социальная и когнитивная психология. Особое внимание уделяется интент-анализу, рассматривающий психологические основания дискурса как иерархию присущих ему интенций, с учетом различных психологических детерминант: межличностных отношений коммуникантов, их личностных особенностей, статусно-ролевых позиций, решаемых ими в ходе общения задач и др. Приводятся находящиеся в одном тематическом поле понятия: дискурсивная практика, дискурсивное мышление, дискурсивные способности. В заключении отмечается, что перспективным является изучение видов дискурса, феноменов и закономерностей психологического воздействия и взаимодействия, которые связаны с различными сферами современной жизни.

Ключевые слова: дискурс, дискурсивная практика, дискурсивное мышление, дискурсивные способности, интенции коммуникантов, процессы взаимодействия, дискурсивное воздействие, интент-анализ

Дискурс в общем случае понимается как коммуникативное событие в широком контексте — конкретно-ситуативном, социально-психологическом и культурно-историческом, в зависимости от аспекта рассмотрения. Выражением дискурса служит речь, порождаемая субъектами во взаимодействии друг с другом, под влиянием их намерений, установок, знаний, картины мира, социальных ролей и др.

Существует множество определений дискурса, что связано с многоаспектно-стью феномена и междисциплинарным статусом проводимых исследований. Так, в философии этот термин соотносится с французским поструктурализмом, согласно ему дискурс выступает идеологией и ментальностью, выраженной в речи с учетом множества контекстов, в лингвистике — это связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психо-

Т. А. Гребенщикова, И.А. Зачесова, Н.Д. Павлова

Институт психологии РАН Российская Федерация, 129366, Москва, Ярославская ул., 13

Введение

логическими и другими факторами. По образному выражению Н.Д. Арутюновой, дискурс — это текст, погруженный в жизнь.

Дискурс формируется в процессе межличностного и межгруппового взаимодействия и служит воспроизводству определенных норм поведения, отношений, идей, установок в социальной группе (N. Fairclough, R. Wodak, N. Phillips, C. Hardy, T. van Dijk, Л.В. Матвеева, А.С. Сергеева, В.Е. Чернявскаяи др.). В нем развиваются взаимоотношения коммуникантов, осуществляется их взаимопонимание (Зачесова, 2007), взаимодействие (Гребенщикова, Зачесова, 2014; Павлова, Афиногенова, Гребенщикова, 2017) и воздействие (Павлова, Пескова, 2012; Латынов, 2013; Павлова, Григорьева, 2014; Гребенщикова, Зачесова, 2014), складывается картина мира субъекта (Ушакова и др.

, 1995; Латынов, 2013 и др.).

Описать историю возникновения понятия дискурса в психологических исследованиях отдельно от других наук, связанных с изучением сознания и общения человека, довольно трудно, также как и соблюсти строгую хронологию. Это связано с тем, что на практику употребления термина повлияло множество научных школ, возникавших одновременно в разных странах и дисциплинах. В свою очередь, данные школы имели свою историю, будучи сформированными под влиянием различных философских, культурологических, социологических, лингвистических и других идей.

Тематическое поле понятия «дискурс»

В литературе пересекаются смежные понятия — «текст», «дискурс», «диалог». Но между ними нередко не делается резкого разграничения. Отмечается, что текст может быть рассмотрен как результат дискурса, и последний при этом более спонтанный, живой (Кубрякова, 2000). В немецкой школе понятию дискурса соответствует термин «диалог», или «разговорная сфера» (E. Goffman, G. Henne, G. Rehbock и др.), и само это научное направление восходит к изучению словоупотребления П. Вундерлихом и П. Хартманом. Некоторые направления британской школы дискурс-анализа также сфокусированы на изучении естественно протекающих диалогов — педагогического, медицинского и др., но оперируют понятием дискурса (M. Stubbs, M. Coulthard, M. Ashby и др.). Во французской традиции текст часто противопоставляется дискурсу, отмечается процессуальность и диалогичность последнего (M. Foucalt, M. Pecheuh, J. Kristeva и др.).

Понятие «дискурсивный» в философии изначально связывалось с характеристикой мышления, противопоставляемого интуитивному, и хотя само обозначение «дискурсивное мышление» возникает в XIX веке, но данная оппозиция встречается в работах Плотина, Ф. Аквинского, Т. Гоббса, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г.В. Лейбница, И. Канта и др. Дискурсивность мышления представляется основанием последовательного доказательства, которое строится на понятиях, выраженных словами. Дискурсивное мышление, таким образом, это мышление речевое, служащее рассуждению и доказательству. В этой связи нельзя не упомянуть роль философии сознания второй половины XIX — начала XX веков, оказавшей влияние на развитие идей о связи мышления и речи. Предложенное (Ф. Брентано, Э. Гуссерль) понятие интенциональности, означающей направлен-

ность сознания на объект переживания, важно для современной психологической теории дискурса, одним из аспектов которой является картина мира субъекта (Ушакова и др., 1995; Дискурс в современном мире…, 2011).

В отечественной психологии термин «дискурсивное говорение» встречается в «Мышлении и речи» Л.С. Выготского при описании свернутости устной речи в диалоге (Выготский, 1999). Термин «дискурсивное мышление» употребляется А.

Р. Лурией при обозначении индукции и дедукции как основных продуктивных форм мыслительного процесса (Лурия, 1998).

В качестве самостоятельного понятия «дискурс» впервые возникает в работах американского лингвиста З. Харриса, который в 1952 году предложил метод под названием дискурс-анализ. Он использовал его для изучения того, как информация развивается и связывается в дискурсе, под которым автор понимал последовательность высказываний, произнесенных (или написанных) человеком в определенной ситуации (Harris, 1952). В европейской лингвистике получает разработку проблема функционирования текста во взаимодействии людей, акцентируется активная роль понимающего субъекта — как говорящего, так и слушающего (Ш. Балли, Р. Якобсон, Э. Бенвенист, М.М. Бахтин, Р. Барт и др.). В этой связи стоит упомянуть работы австрийского психолога К. Бюлера, рассматривающий язык как способ деятельности. Согласно его системе, знак обладает репрезентативной (представления), экспрессивной (выражение состояния) и аппеллятивной (побуждение) функцией.

Основные психологические школы в изучении дискурса: от истоков к современности

Во второй половине XX века импульсом к развитию наук, изучающих homo loquens — человека говорящего, послужил спор между школой Н. Хомского, понимающего язык как врожденный механизм, со сторонниками идеи языка как социальной практики, под влиянием которой формируется коммуникативная компетенция (Ю. Хабермас, Д. Хаймс, Дж. Остин). Возникшая в середине 1950-х годов теория речевых актов (ТРА) (J. Ostin, J. Searle, P. Strawson и др.) предложила типологию последних, взяв за основание речевые намерения говорящего. Согласно ТРА, речевой акт — высказывание, выражающее коммуникативное намерение говорящего — анализируется как способ достижения определенной цели с использованием речевых средств. Моделируются правила речевого выражения типовых намерений (обещание, просьба и др.), разрабатывается классификация связанных с проявлением интенций иллокутивных актов.

Однако в рамках классической ТРА объектом изучения выступают изолированные высказывания и не учитывается включенность речевых актов в целостный контекст разговора. Перспективы исследований дискурса с позиций ТРА авторы связывают с моделированием стереотипных сочетаний речевых актов и типовых схем разговора при разной постановке коммуникативных задач (W. Franke, F. Hundsnurscher, G. Psathas и др.).

Теория (ТРА) дала толчок развитию прагмалингвистики — направления, зародившееся под влиянием семиотики и философской прагматики (Г. Фреге,

Ч. Пирс, Ч. Моррис, Р. Карнап). Это направление ориентировано на исследование принципов коммуникации, правил интерпретации используемых выражений, явных и скрытых целей высказывания (Н.Д. Арутюнова, В.З. Демьянков, G.P. Graice, S. Levinson, J. Searle, G. Leech, G. Fritz, W. Franke, F. Hundsnurscher и многие др.). Один из основателей лингвистической прагматики Чарльз Моррис отмечал, что прагматика обращает внимание на отношение знаков к их пользователям, а это делает необходимым введение в поле исследования говорящего и его намерения (Моррис, 1983).

Важный вклад данного направления — изучение речевых маркеров намерений, особенностей интерпретации и понимания речи, потенциала воздействия высказываний, изменения их смысла в разных контекстах и др. (Г.П. Грайс, Дж. Н. Лич, С. Левинсон, А. Вежбицка, В. Дэвис, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, А.А. Кибрик и др.). Были рассмотрены также механизмы убеждения и правила интерпретации высказываний, самопрезентация и оказание воздействия на слушателя (Дж. Поттер, М. Уезерелл, Р. Ратмайр, П. Гранди и др.).

На рубеже 60—70 годов XX века термин «дискурс» привлек внимание французских структуралистов, опиравшихся на идеи Ф. Соссюра. В рамках этой традиции дискурс рассматривался в отношении к кодированию, трансляции и распознаванию смысла в данной ситуации, с учетом широкого социокультурного и исторического контекста, идеологических установок говорящего в отношении обсуждаемой темы (П. Серио, А. Греймас, Ж. Куртэ, М. Пеше, М. Фуко и др. ). Представители данного направления подчеркивали, что человек не всегда осознает реализуемые в речи намерения. В дальнейшем проблема влияния идеологических установок на особенности дискурса получила разработку в критическом дискурс-анализе, анализирующем инструменты дискриминации и влияния на политическом и масс-медийном материале (Гендер и язык, 2005; Филлипс, Йор-генсен, 2008; Ван Дейк, 2013).

Мишель Фуко ввел в научный обиход ряд связанных с дискурсом понятий. Так, дискурсивная формация понимается как способ мышления и говорения в определенном социальном и культурно-историческом контексте. Она задает правила осуществимости высказываний, определяя соотношение тем, объектов, концептов и других дискурсивных элементов между собой. Существование определенной картины мира, которая закрепляется в дискурсе на основе взаимодействия людей, обозначалось как дискурсивная практика, которая противопоставлялась недискурсивной — т.е. имеющей отношение к тому, что люди делали в реальности, но не говорили о ней. Ставилась задача выделить правила, по которым дискурс функционирует и развивается во взаимодействии с «внешней средой» и как в нем реализуется власть и др. (Фуко, 1996).

Идея дискурсивной реальности, которая существует и в сознании говорящего, и в самом способе говорения о ней, получила развитие в дискурсивной и социальной психологии (R. Harre, J. Shotter, К. Gergen, J. Potter и др.). Эти подходы содержат в себе идеи социального конструкционизма, в частности, — о связи ментальной модели коммуникативной ситуации в сознании собеседников с определёнными элементами дискурса (темами, жанрами, стилем аргументации, презентации — в том числе самопрезентации, концептами и др.). Рассматривая

речь в структуре значимых отношений и включенности в жизненный контекст (R. Harre, M. Argyle, L. Luborsky, П.Н. Шихирев), авторы изучают «семантическую систему» субъекта: его интерпретации и объяснение социальных ситуаций, своего и чужого поведения. На материале различных видов дискурса разрабатываются модели коммуникативного воздействия (В.Е. Чернявская, В.В. Латынов; J. Potter, M. Wetherel и др.). В работах обобщающих опыт зарубежных и отечественных исследований, описываются стратегии взаимодействующих субъектов, средства воздействия в разных социальных контекстах, интегральные эффекты воздействия и др. (Латынов, 2013; Психология дискурса…, 2016; Емельянова, 2016). Также были выявлены дискурсивные механизмы производства и поддержания норм поведения в группе (Сергеева и др., 2016; Stroud et al., 2015), способы формирования социальных представлений в межличностном дискурсе (J. Potter, M. Billing, Т.П. Емельянова).

В рамках социолингвистического направления, было показано, что индивидуально-демографические и социальные характеристики субъекта (пол, возраст, этническая принадлежность, статус, культурно-образовательный и экономический уровень и др.), сказываются на выборе темы, языковых средств, позиции в разговоре, способах проявления отношения к собеседнику и др. (D.H. Hymes, S.O. Murray, R. Wodak, Б.И. Беликов, Л.П. Крысин и др.). Актуальная проблематика этой области — языковые и коммуникативные межгрупповые и межкультурные барьеры, затрудняющие речевое общение (The SAGE handbook., 2011).

На употребление термина «дискурс» существенное влияние оказал символический интеракционизм (G.H. Mead, H. Blumer, E. Goffman), видевший во взаимодействии людей основу формирования значений. Это течение, наряду с ТРА, выступает одной из предпосылок изучения дискурса как коммуникативного события. Этнометодологический подход и возросший на его почве конверсационный анализ (T. Luckmann, H. Garfinkel, H. Sacks, J. Heritage, G. Psathas, W. Sharrock, G. Button и др.) в 60—80 годах XX века ставят вопросы о том, как осуществляется взаимодействие в ежедневной диалогической коммуникации. По мнению авторов, она образует социальную реальность субъекта, который видит, познает и описывает мир. В рамках подхода к настоящему моменту описаны закономерности диалогических интеракций: порядки смен тем, включения собеседников, исправления ошибок коммуникации, механизмов аргументации и др. Наряду с общими правилами координации реплик — «принципом последовательности», «предпочитаемой структуры» и др., — эти работы раскрывают важную роль пауз, перемещения взора, мельчайших единиц высказываний в передаче слова определенному лицу, коррекции сбоев в течение разговора (J.M. Atkinson, J. Heritage, G. Psathas и др.). Однако описанные закономерности диалогических интеракций не отражают сквозной взаимозависимости реплик, а, значит, в стороне остаются многие процессы и механизмы, объединяющие действия собеседников в единое целое.

К проблеме универсальных языковых закономерностей спонтанного общения, взаимосвязи средств и условий коммуникации обращены исследования разговорной речи. Разговорная речь рассматривается как явление, связанное с ситуацией: выявляются условия, определяющие использование разговорной речи (задачи,

стиль, цель, место, время общения), анализируются факторы, влияющие на структуру взаимодействия и выбор субъектами речевых средств, характеризуется мера этого влияния, а также разновидности разговорного дискурса (Tannen, 1987; Biber et al., 2000; Земская, 1987; Занадворова, 2001; Китайгородская, Розанова, 2005; Байкулова, 2010 и др.). В перспективе этих исследований стоит типология коммуникативных ситуаций, соотносящихся с особенностями разговорного дискурса.

С конца прошлого века в изучении дискурса одним из значимых становится когнитивное направление. Описываются ментальные фреймы и сценарии, в которых содержатся знания о взаимодействии людей в типичных ситуациях (Ван Дейк, 1989; Караулов, Петров, 1989; Кибрик, Плунгян, 2002; Стернин, 2004; Лакофф, Джонсон, 2004; Чернявская, 2006). Подчеркивается, что в коммуникации происходит осмысление стоящего за ней социально-психологического контекста и его когнитивная репрезентация, без которой невозможно понимание речи и собеседника. Разрабатываются теории усвоения и понимания речи (М. Томаселло, Т.Н. Ушакова, Е.А. Сергиенко), анализируется влияние на ее восприятие и развитие невербальных особенностей поведения, субъективных представлений о партнере и текущей коммуникации (Морозов, 2011; Язык и мысль., 2015).

Дискурс соотносится как с ситуацией коммуникации, так и с особенностями личности, ее когнитивных ресурсов, представлений, интенций, эмоциональных состояний (Ситуационная и личностная., 2007; Алмаев, 2012; Воронин, 2015). Важными факторами организации дискурса служат уровень развития языковой личности, с присущей ей типичной стратегией речевого общения и коммуникативной компетенцией (Седов, 2004), дискурсивные способности, соотносимыми с освоением и реализацией дискурсивных практик, осознанием себя и других в социальной ситуации (Воронин, 2015). Большое внимание уделяется изучению картины мира субъекта. Рассматриваются культурно-специфичные ментальные концепты (Стернин, 2004; Карасик, 2010; Дементьев, 2013), интенции говорящего, образующие иерархию, соответствующую его актуальному состоянию (Ушакова и др., 2000; Павлова, 2003 и др.). Восстанавливаются интенции субъекта и определяется его отношение к референциальным объектам в конфликтном и кооперативном дискурсе (Ушакова и др., 1995; Гребенщикова, Зачесова, 2014; Гребенщикова и др., 2016). Интересно, что парадигма как разделяемая учеными система взглядов может так же рассматриваться как научный дискурс (Krippendorff, 2011; Дискурс в современном мире., 2011; Воронин, 2015).

Вместе с тем дискурсивные практики, в которые включен субъект, влияют на его личностные особенности: формируют индентичности, которые он может актуализировать в соответствии с определенным коммуникативным контекстом (Postmes et al., 2000; Spears, Postmes, 2015; Stroud et al., 2015). Показано также воздействие дискурса на формирование социально-психологических установок, которые, согласно «модели медиазависимости» (Media-System Dependency, S.J. Ball-Rokeach, M.L. DeFleur), впоследствии определяют выбор субъектом соответствующего медийного продукта (Латынов, 2013).

Различные черты описанных подходов интегрировал возникший в русле исследований семантики текста интент-анализ (Т.Н. Ушакова, Н.Д. Павлова и др.). Данный подход разрабатывается коллективом лаборатории психологии речи и

психолингвистики в Институте психологии РАН. Впервые метод был использован более 15 лет назад на эмпирическом материале политического дискурса и дискурса СМИ. Авторы статьи понимают дискурс как коммуникацию, реализованную в определенной жизненной ситуации (диалоги, сообщения, выступления) с учетом широкого социокультурного контекста. Опора на исследовательские позиции системного подхода (Б.Ф. Ломов, Э.Г. Юдин) позволила связать особенности общения с личностью, когнитивной сферой, социумом и культурой. В качестве психологической единицы измерения дискурса авторы рассматривают интенции речи. Трактуемые в широком смысле как предметные направленности субъекта, они образуют основу и глубинное психологическое содержание высказываний, которое непосредственно связано с целями деятельности и «видением мира» субъектом, его желаниями, нуждами, установками (Ушакова, Павлова и др., 2000; Павлова, 2003). Соответственно, понимание собеседниками интенциональ-ного содержания диалога выступает важнейшей предпосылкой взаимодействия: координации ходов коммуникантов, воздействия, взаимоотношений (Зачесова, 2007; Зачесова, Гребенщикова, 2007; Павлова, Пескова, 2012).

Интент-анализ рассматривает психологические основания дискурса как иерархию присущих ему интенций, с учетом различных психологических детерминант: личностные особенности, статусно-ролевые и межличностные отношения коммуникантов, их «глобальные» (по Т. ван Дейку) намерения, ситуация взаимодействия, референциальные объекты, и др. Такой широкий круг элементов анализа определяется тем, что они задействуются в ходе коммуникации и важны для интерпретации намерений говорящих. В известной степени любой исследователь, имеющий дело с изучением живой коммуникации, равен ее участнику: он также интерпретирует речевое поведение говорящего и воссоздает представляемую им модель ситуации. Однако будучи интерпретативным, интент-анализ также выступает как экспертный, контекстный и комплексный метод изучения речевого содержания. Он опирается на экспертную оценку, учитывает вербальную и невербальную сторону речи и включает качественно-количественным техники ее изучения (Павлова, Гребенщикова, 2017).

В рамках интент-анализа исследования ведутся в двух направлениях. Это организация дискурса и дискурсивные процессы. Характеризуются интенции, с которыми собеседники вступают в общение в разных ситуациях и социокультурных контекстах, средства, используемые ими для реализации устремлений, воздействия, круг обсуждаемых тем. Реконструируется интенциональное пространство политического, масс-медийного, повседневного, научного, консультационного, постсобытийного и других видов дискурса, а также создаются эмпирические типологии интенций для разных ситуаций взаимодействия (Кубрак, 2007; Павлова, Григорьева, 2014; Гребенщикова, Зачесова, 2014; Павлова, Афиногенова, Гребенщикова, 2017).

Исследования речевого взаимодействия расширяют представление об актуальных интенциях коммуникантов как его психологической основе. Характеризуется механизм интенционального согласования реплик, взаимосвязанные ин-тенциональные паттерны, отражающие актуальные интенции субъектов общения, иерархическая соподчиненность интенций и их преобладающая направленность

и др. (Павлова, Афиногенова, Гребенщикова, 2017). Описываются факторы от-реагирования и игнорирования интенций в ходе непринужденного повседневного общения: конвенциональные («активное слушание», этикетные интенции), коммуникативные (коммуникативный саботаж и коммуникативное противодействие, полиинтенциональность реплики, смена темы) и ситуативные (помехи, окончание разговора). Анализируются факторы, определяющие понимание ин-тенционального подтекста высказываний (Зачесова, 2007; Павлова, Пескова, 2012), влияние взаимоотношений собеседников на интенциональную структуру диалога (Зачесова, Гребенщикова, 2007), роль и особенности проявления самопрезентации в различных контекстах (Кубрак, 2007). Моделируются тактики взаимодействия партнеров в повседневном общении (Гребенщикова, Зачесова, 2014; Павлова, Афиногенова, Гребенщикова, 2017; Павлова, Гребенщикова, 2017).

Тематически интент-анализ включен в актуальное, интенсивно развивающееся направление, посвященное изучению психологических механизмов, принципов и закономерностей дискурсивного воздействия (Павлова, Гребенщикова, 2017; Гребенщикова, Павлова, 2017). Исследуется связь приемов воздействия с формами разговорного дискурса, его референциальными объектами, интенциями коммуникантов, числом и статусом участников общения и др. (Психология дискурса…, 2016). Рассматриваются формирующиеся в ходе взаимодействия тактики убеждения, приемы дискурсивного воздействия и выбор их коммуникантами (Латынов, 2013; Психологическое воздействие., 2012; Павлова, Григорьева, 2014; Гребенщикова, Зачесова, 2014). Накоплены данные о механизмах дискурсивного воздействия в медийном и повседневном дискурсе (Кубрак, 2007; Психологическое воздействие., 2012; Павлова, Григорьева, 2014; Басалаева, Лаппо, 2014). Специальное внимание уделяется разработке подходов к анализу информационно-психологической безопасности человека в Интернете и кинодискурсе (Гребенщикова, Павлова, Афиногенова, 2016; Кубрак, 2016).

Учитывается разнообразное сочетание параметров коммуникативной ситуации, которое определяет их сложную типологию и соответствующие ей виды дискурса. При номинации последних может акцентироваться одно или несколько условий, интересующих исследователя: канал коммуникации (интернет-дискурс, кинодискурс, дискурс СМИ), институциональность (научный, политический, педагогический), субъекты общения и их социальные роли (дискурс общения 1Т-программистов, незнакомых людей и др.), жанровая специфика (повседневный, этикетный, постсобытийный дискурс) и характер взаимодействия (конфликтное, кооперативное) (Шейгал, 2004; Чернявская, 2006; Иссерс, 2008; Дискурс в современном., 2011; Психология дискурса., 2016 и др.). Тем самым выявляется кардинальная значимость социокультурных, коммуникативных, прагматических и других факторов в организации разных видов дискурса.

Заключение

В контексте современной науки, тяготеющей к междисциплинарности, понятие дискурса занимает место на пересечении когнитивных, коммуникативных, социокультурных и психологических исследований. В этой точке сходятся представления о процессах индивидуального и коллективного сознания, межличност-

ных и межгрупповых отношений. Для психологического знания важно, в первую очередь, то, что дискурс отражает в речевой форме под влиянием различных социальных практик многообразную жизнь субъекта. Дискурс служит воспроизводству социально-психологических норм, в нем закреплены различные концепты и сценарии, осуществляется психологическое воздействие, под его влиянием формируются установки личности. Актуальная проблема состоит в изучении видов дискурса, феноменов и закономерностей психологического воздействия и взаимодействия, которые связаны с различными сферами современной реальности. С позиций активно развивающегося интент-анализа основу дискурса составляет сложная иерархия речевых интенций взаимодействующих субъектов в разных ситуациях общения. Перспективность последнего связывается авторами статьи с кругом актуальных задач, на решение которых он направлен: взаимодействие и взаимопонимание собеседников в общении, приемы и тактики воздействия, типологизация дискурса и его связь с социально-психологическими параметрами коммуникативной ситуации.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алмаев Н.А. Применение контент-анализа в исследованиях личности: методические вопросы. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. 167 с.

Басалаева Е.Г., Лаппо М.А. Конфликтный дискурс в коммуникативном пространстве (на примере Новосибирской области) // Психологическое воздействие в межличностной и массовой коммуникации / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.Д. Павлова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. С. 268—284.

Байкулова А.Н. Дружеское общение в парадигме обыденного общения // Изв. Сарат. ун-та Нов. сер. Сер. Филология. Журналистика. 2010. № 4. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/ druzheskoe-obschenie-v-paradigme-obydennogo-obscheniya (дата обращения: 18.02.2018).

Ван Дейк Т.А. Дискурс и власть: репрезентация доминирования в языке и коммуникации. Пер. с англ. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. 344 с.

Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. 308 с.

Воронин А.Н. Дискурсивные способности: теория, методы изучения, психодиагностика. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015. 176 с.

Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 1999. 352 с.

Гендер и язык / Отв. ред. А.В. Кирилина. М.: Языки славянской культуры, 2005. 624 с.

Гребенщикова Т.А., Зачесова И.А. Психология повседневного дискурса. Интенциональный аспект. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. 208 с.

Гребенщикова Т.А., Павлова Н.Д. Дискурс и его психологическое воздействие: подходы к исследованию // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 3. С. 18—31.

Гребенщикова Т.А., Павлова Н.Д., Афиногенова В.А. Модификация интенционального пространства в постсобытийном интернет-дискурсе // Психология дискурса: проблемы детерминации, воздействия, безопасности / Под ред. А.Л. Журавлева, Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. С. 201—219.

Дементьев В.В. Коммуникативные ценности русской культуры: категория персональности в лексике и прагматике. М.: Глобал Ком, 2013. 336 с.

Дискурс в современном мире. Психологические исследования / Под ред. Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. 368 с.

Емельянова Т.П. Социальные представления: История, теория и эмпирические исследования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. 476 с.

Занадворова А.В. Функционирование русского языка в малых социальных группах: автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2001.

Зачесова И.А. Особенности взаимопонимания в семейном диалоге // Общение и познание / Под ред. В.А. Барабанщикова, Е.С. Самойленко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. С. 386—403.

Зачесова И.А., Гребенщикова Т.А. Взаимоотношения собеседников в диалоге // Ситуационная и личностная детерминация дискурса / Под ред. Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. С. 162—184.

Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. М.: Русский язык, 1987. 240 с.

Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 288 с.

Карасик В.И. Языковая кристаллизация смысла. М.: Гнозис, 2010. 351 с.

Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса / Ван Дейк ТА. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Изд-во «Прогресс», 1989. С. 5—11.

Кибрик А.А., Плунгян В.А. Функционализм / Современная американская лингвистика: фундаментальные исследования / Под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. М.: Эдиториал УРСС, 2002. С. 276—339.

Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Речь москвичей. Коммуникативно-культурологический аспект. М.: Научный мир, 2005. 396 с.

Кубрак Т.А. Интенция самопрезентации субъекта в различных видах дискурса // Ситуационная и личностная детерминация дискурса / Под ред. Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. С. 185—204.

Кубрак Т.А. Информационно-психологическая безопасность в кинодискурсе: состояние проблемы // Психология дискурса: проблемы детерминации, воздействия, безопасности / Под ред. А.Л. Журавлева, Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. С. 220—241.

Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике: обзор // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 7—25.

Лакофф Дж, Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УССР, 2004. 256 с.

Латынов В.В. Психология коммуникативного воздействия. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2013. 386 с.

Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд -во Моск. ун-та, 1998. 336 с.

Морозов В.П. Невербальная коммуникация: Экспериментально-психологические исследования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.

Моррис Ч. Основание теории знаков // Семиотика / Под ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1983. 640 с.

Павлова Н.Д. Интент-анализ дискурса // Коммуникативные исследования / Под ред. И.А. Стер-нина. Воронеж-Ярославль: Истоки, 2003. С. 19—24.

Павлова Н.Д., Гребенщикова Т.А. Интент-анализ: основания, процедура, опыт использования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2017. 151 с.

Павлова Н.Д., Григорьева А.А. Интенциональные модели психологического воздействия в дискурсе массмедиа // Психологическое воздействие в межличностной и массовой комму-

никации / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.Д. Павлова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. С. 45—53.

Павлова Н.Д., Пескова Е.А. Понимание интенционального подтекста речи адресатом // Экспериментальная психология. 2012. Т. 5. № 2. С. 74—82.

Павлова Н.Д., Афиногенова В.А., Гребенщикова Т.А. Речевое взаимодействие в неформальном повседневном дискурсе: интенциональный аспект // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 5. С. 41—54.

Психологическое воздействие: механизмы, стратегии, возможности противодействия / Под ред. А.Л. Журавлева, Н.Д. Павловой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. 368 с.

Психология дискурса: проблемы детерминации, воздействия, безопасности / Под ред. А.Л. Журавлева, Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. 315 с.

Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. М.: Лабиринт, 2004. 320 с.

Сергеева А.С., Кириллов Б.А., Воронина Е.Ю. Комментарий как форма дискурса профессионального виртуального сообщества (на примере IT) // Психология дискурса: проблемы детерминации, воздействия, безопасности / Под ред. А.Л. Журавлева, Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. С. 84—101.

Ситуационная и личностная детерминация дискурса / Под ред. Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. 384 с.

Стернин И.А. Общественные процессы и развитие современного русского языка. Очерк изменений в русском языке конца ХХ века: научное издание. Воронеж, 2004. 93 с.

Ушакова Т.Н., Латынов В.В., Павлова А.А., Павлова Н.Д. Ведение политических дискуссий. Психологический анализ конфликтных выступлений. М.: Изд-во Академия, 1995. 155 с.

Ушакова Т.Н., Павлова Н.Д., Алексеев К.И., Латынов В.В. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. СПб.: Алетейя, 2000. 320 с.

Фуко М. Археология знаний. Киев: Ника-Центр, 1996. 208 с.

Филлипс Л., Йоргенсен М.В. Дискурс-анализ. Теория и метод. Харьков: Гуманитарный центр, 2008. 354 с.

Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса. М.: Флинта, 2006. 136 с.

Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004. 326 с.

Язык и мысль: Современная когнитивная лингвистика / Сост. А.А. Кибрик, А.Д. Кошелев; ред. А.А. Кибрик, А.Д. Кошелев, А.В. Кравченко, Ю.В. Мазурова, О.В. Федорова. М.: Языки славянской культуры, 2015. 848 с.

Biber D, Johansson S., Leech G., Conrad S., Finegan E. Longman Grammar of Spoken and Written English. London: Harlow, 2000. 487 р.

Harris Z. Discourse analysis // Language. 1952. Vol. 28. No. 1. P. 1—30.

Krippendorff K. Discourse and the materiality of its artifacts // Matters of communication: Political, cultural, and technological challenges to communication theorizing / Ed. by T.R. Khun. New York, NY: Hampton Press, 2011. P. 23—46.

Postmes T., Spears R, Lea M. The formation of group norms in computer-mediated communication // Human Communication Research, 2000. Vol. 26. No. 3. P. 341—371.

The SAGE handbook of Sociolinguistics / Ed. by R. Wodak, B. Johnstone, P. Kerswill. London — USA — India — Sigapore: SAGE Publications Ltd., 2011. 648 р.

Spears R, Postmes T. Group Identity, Social Influence and Collective Action Online // The Handbook of Psychology of Communication Technology / Ed. by S.S. Sundar. Oxford: Blackwell, 2015. P. 23—47. doi: 10.1002/9781118426456.ch3

StroudN.J., Scacco J.M., MuddimanA., Curry A.L. Changing Deliberative Norms on News Organizations’ Facebook Sites // Journal of Computer-Mediated Communication. 2015. Vol. 20. No. 2. P. 188— 203. doi: 10.1111/jcc4.12104

Tannen D. Conversational style // Psycholinguistic Models of Production / Ed. by H. Dechert, M. Raupach. Norwood, NJ: Ablex, 1987. P. 251—267.

История статьи:

Поступила в редакцию: 23 марта 2018 Принята к печати: 16 июля 2018

Для цитирования:

Гребенщикова Т.А., Зачесова И.А., Павлова Н.Д. Современные представления о понятии «дискурс» в психологических исследованиях // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика. 2018. Т. 15. № 3. С. 239—254. doi: 10.22363/23131683-2018-15-3-239-254

Сведения об авторах:

Гребенщикова Таисия Александровна — кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории психологии речи и психолингвистики Института психологии РАН (Москва, Россия). E-mail: [email protected]

Зачесова Ирина Анатольевна — кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории психологии речи и психолингвистики Института психологии РАН (Москва, Россия). E-mail: [email protected]

Павлова Наталия Дмитриевна — доктор психологических наук, заведующая лабораторией психологии речи и психолингвистики Института психологии РАН (Москва, Россия). E-mail: [email protected]

Abstract. Various branches of science that study homo loquens, a talking man, have made an important contribution to the development of the term ‘discourse’. It is obvious that most definitions have much in common. Firstly, discourse is realized in speech; secondly, it is formed in a wide

© Гребенщикова Т.А., Зачесова И.А., Павлова Н.Д., 2018 This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License

CONTEMPORARY VIEWS ON THE TERM ‘DISCOURSE’ IN PSYCHOLOGICAL STUDIES

Taisiya A. Grebenshchikova, Irina A. Zachiosova, Natalya D. Pavlova

Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences 13, Yaroslavskaya str., Moscow, 129366, Russian Federation

communicative context as a result of interpersonal communication and interactions between people and society; and finally, discourse has significant impact on social and personal representations and can establish group norms. The paper discusses different approaches to discourse studies, including speech act theory, conversational analysis, discourse analysis, social and cognitive psychology. Special attention is paid to Intent-analysis which considers the basis of discourse as a hierarchy of its speech intentions and their different psychological determinants. These include interpersonal relationships, personality traits, social statuses, roles and the problems speakers solve in the communication process. Several terms related to discourse are given: discoursive practice, discoursive thinking, discoursive abilities etc. The urgent issues of discourse research such as the typology of discourses, the psychological impact and interpersonal interaction mechanisms connected to the various fields of the current reality are presented.

Key words: discourse, discoursive practice, discoursive thinking, discoursive abilities, speech intentions, process of interaction, discourse effect, intent-analysis

REFERENCES

Almaev, N.A. (2012). Primenenie kontent-analiza v issledovaniyah lichnosti: metodicheskie voprosy. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 167 p. (In Russ.).

Bajkulova, A.N. (2010). Druzheskoe obshchenie v paradigme obydennogo obshcheniya. Izv. Sarat. un-ta. Nov. ser. Filologiya. Zhurnalistika (4). (In Russ.) URL: http://cyberleninka.ru/article/n/ druzheskoe-obschenie-v-paradigme-obydennogo-obscheniya [date of access: 02/18/2018].

Basalaeva, E.G., & Lappo, M.A. (2014). Konfliktnyj diskurs v kommunikativnom prostranstve (na primere Novosibirskoj oblasti). In: A.L. ZHuravlev, N.D. Pavlova (Eds.), Psihologicheskoe vozdejstvie v mezhlichnostnoj i massovoj kommunikacii (pp. 268—284). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Biber, D., Johansson, S., Leech, G., Conrad, S., & Finegan, E. (2000). Longman Grammar of Spoken and Written English. London: Harlow. 487 p.

Chernyavskaya, V.E. (2006). Diskurs vlasti i vlast’ diskursa. Moscow: Flinta. 136 p. (In Russ.).

Dement’ev, V.V. (2013). Kommunikativnye cennosti russkoj kul’tury: kategoriyapersonal’nosti v leksike ipragmatike. Moscow: Global Kom. 336 p. (In Russ.).

Dijk, Teun A. van. (1989). Yazyk. Poznanie. Kommunikaciya. Moscow: Progress. 308 p. (In Russ.).

Dijk, Teun A. van. (2013). Diskurs i vlast’: Reprezentaciya dominirovaniya vyazyke i kommunikacii. Moscow: Knizhnyj dom LIBROKOM. 344 p. (In Russ.).

Emel’yanova, T.P. (2016). Social’nye predstavleniya: Istoriya, teoriya i ehmpiricheskie issledovaniya. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 476 p. (In Russ.).

Foucalt, M. (1996). Archeology of Knowledge. Kiev: Nika-Centr. 208 p. (In Russ.).

Grebenshchikova, T.A., & Pavlova, N.D. (2017). Diskurs i ego psihologicheskoe vozdejstvie: podhody k issledovaniyu. PsikhologicheskiiZhurnal, 38(3), 18—31. (In Russ.).

Grebenshchikova, T.A., Pavlova, N.D., & Afinogenova, VA. (2016). Modifikaciya intencional’nogo prostranstva v postsobytijnom internet-diskurse. In: A.L. Zhuravlev, N.D. Pavlova, & I.A. Zachiosova (Eds.), Psihologiya diskursa:problemy determinacii, vozdejstviya, bezopasnosti (pp. 201—219). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Grebenshchikova, T.A., & Zachiosova, I.A. (2014). Psikhologiyapovsednevnogo diskursa. Intencional’nyj aspekt. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 208 p. (In Russ.).

Harris, Z. (1952). Discourse analysis. Language, 28(1), 1—30.

Issers, O.S. (2008). Kommunikativnye strategii i taktiki russkoj rechi. Moscow: LKI. 288 p. (In Russ.). Karasik, VI. (2010). Yazykovaya kristallizaciya smysla. Moscow: Gnozis. 351 p. (In Russ.).

Karaulov, Yu.N., & Petrov, V.V. (1989). Ot grammatiki teksta k kognitivnoj teorii diskursa. In: T.A. Van Dejk. Yazyk. Poznanie. Kommunikaciya (pp. 5—11). Moscow: Progress. (In Russ.).

Kibrik, A.A., Koshelev, A.D., Kravchenko, AV, Mazurova, Yu.V., & Fedorova, O.V (Eds), (2015). Yazyk i mysl’: Sovremennaya kognitivnaya lingvistika. Moscow: Yazyki slavyanskoj kul’tury. 848 p. (In Russ.).

Kibrik, A.A., & Plungyan, VA. (2002). Funkcionalizm. In: A.A. Kibrik, I.M. Kobozeva, I.A. Sekerinaya. Sovremennaya amerikanskaya lingvistika:fundamental’nye issledovaniya (pp. 276—339). Moscow: Editorial URSS. (In Russ.).

Kirilina, A.V (Ed.) (2005). Gender iyazyk. Moscow: Yazyki slavyanskoj kul’tury. 624 p. (In Russ.).

Kitajgorodskaya, M.V, & Rozanova N.N. (2005). Rech’moskvichej. Kommunikativno-kul’turologicheskij aspekt. Moscow: Nauchnyj mir. 396 p. (In Russ.).

Krippendorff, K. (2011). Discourse and the materiality of its artifacts. In: T.R. Khun (Ed.), Matters of communication: Political, cultural, and technological challenges to communication theorizing (pp. 23— 46). New York, NY: Hampton Press.

Kubrak, T.A. (2007). Intenciya samoprezentacii sub»ekta v razlichnyh vidah diskursa. In: N.D. Pavlova, & I.A. Zachiosova (Eds.), Situacionnaya i lichnostnaya determinaciya diskursa (pp. 185—204). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Kubrak, T.A. (2007) Informacionno-psihologicheskaya bezopasnost’ v kinodiskurse: sostoyanie problem. In: A.L. Zhuravlev, N.D. Pavlova, & I.A. Zachiosova (Eds), Psihologiya diskursa: problemy determinacii, vozdejstviya, bezopasnosti (pp. 220—241). Moscow: Institut psihologii RAN. (In Russ.).

Kubryakova, E.S. (2000). O ponyatiyah diskursa i diskursivnogo analiza v sovremennoj lingvistike: obzor. In Diskurs, rech’, rechevaya deyatel’nost’: funkcional’nye i strukturnye aspekty (pp. 7—25). Moscow: INION RAN Publ. (In Russ.).

Lakoff, J., & Johnson, M. (2004). Metaphors we live by. Moscow: Editorial USSR. 256 p. (In Russ.).

Latynov, VV (2013). Psikhologiya kommunikativnogo vozdejstviya. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 386 p. (In Russ.).

Luriya, A.R. (1998). Yazyk i soznanie. Moscow: Mosk. un-t Publ. 336 p. (In Russ.).

Morozov, VP. (2011). Neverbal’naya kommunikaciya: Ehksperimental’no-psikhologicheskie issledovaniya. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 526 p. (In Russ.).

Morris, C. (1983). Osnovanie teorii znakov. In Yu.S. Stepanov (Ed.). Semiotika. Moscow: Raduga. 640 p. (In Russ.).

Pavlova, N.D. (2003). Intent-analiz diskursa. In I.A. Sternin (Ed.). Kommunikativnye issledovaniya (pp. 19—24). Voronezh-Yaroslavl’: Istoki. (In Russ.).

Pavlova, N.D., Afinogenova, V.A., & Grebenshchikova, T.A. (2017). Rechevoe vzaimodejstvie v neformal’nom povsednevnom diskurse: intencional’nyj aspect. Psikhologicheskii Zhurnal, 38(5), 41—54. (In Russ.).

Pavlova, N.D., & Grebenshchikova, T.A. (2017). Intent-analiz:osnovaniya, procedura, opytispol’zovaniya. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 151 p. (In Russ.).

Pavlova, N.D., & Grigor’eva, A.A. (2014). Intencional’nye modeli psihologicheskogo vozdejstviya v diskurse massmedia. In A.L. Zhuravlev, & N.D. Pavlova (Eds). Psikhologicheskoe vozdejstvie v mezhlichnostnoj i massovoj kommunikacii (pp. 45—53). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Pavlova, N.D., & Peskova, E.A. (2012). Ponimanie intencional’nogo podteksta rechi adresatom. Ehksperimental’nayapsikhologiya, 5(2), 74—82. (In Russ.).

Pavlova N.D., & Zachiosova I.A. (Eds). (2007). Situacionnaya i lichnostnaya determinaciya diskursa. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 384 p. (In Russ.).

Pavlova, N.D., & Zachiosova, I.A. (Eds). (2011). Diskurs v sovremennom mire. Psikhologicheskie issledovaniya. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 368 p. (In Russ.).

Phillips, L., & Jorgensen, M.V (2008). Diskurs-analiz. Teoriya i metod. Har’kov: Gumanitarnyj centr. 354 p. (In Russ.).

Postmes, T., Spears, R., & Lea, M. (2000). The formation of group norms in computer-mediated communication. Human Communication Research, 26(3), 341—371.

Sedov, K.F. (2004). Diskurs i lichnost’: ehvolyuciya kommunikativnoj kompetencii. Moscow: Labirint. 320 p. (In Russ.).

Sergeeva, A.S., Kirillov, B.A., & Voronina, E.Yu. (2016). Kommentarij kak forma diskursa professional’nogo virtual’nogo soobshchestva (na primere IT). In Zhuravlev A.L., Pavlova N.D., Zachiosova I.A. (Eds). Psikhologiya diskursa:problemy determinacii, vozdejstviya, bezopasnosti (pp. 84—101). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Shejgal, E.I. (2004). Semiotikapoliticheskogo diskursa. Moscow: Gnozis. 326 p. (In Russ.).

Spears, R, & Postmes, T. (2015). Group Identity, Social Influence and Collective Action Online. In S.S. Sundar (Ed.). The Handbook of Psychology of Communication Technology (pp. 23—47). Oxford: Blackwell. doi: 10.1002/9781118426456.ch3

Sternin, I.A. (2004). Obshchestvennye processy irazvitiesovremennogo russkogoyazyka. Ocherkizmenenij v russkomyazyke konca XXveka. Voronezh: Nauchnoe izdanie. 93 p. (In Russ.).

Stroud, N.J., Scacco, J.M., Muddiman, A., & Curry, A.L. (2015). Changing Deliberative Norms on News Organizations’ Facebook Sites. Journal of Computer-Mediated Communication, 20(2), 188— 203. doi: 10.1111/jcc4.12104

Tannen, D. (1987). Conversational style. In Dechert, H., & Raupach, M. (Eds.), Psycholinguistic Models of Production (pp. 251—267). Norwood, NJ: Ablex. P. 251—267.

Ushakova, T.N., Latynov, V.V., Pavlova, A.A., & Pavlova, N.D. (1995). Vedeniepoliticheskih diskussij. Psikhologicheskij analiz konfliktnyh vystuplenij. Moscow: Akademiya. 155 p. (In Russ.).

Ushakova, T.N., Pavlova, N.D., Alekseev, K.I., & Latynov, YV (2000). Slovo v dejstvii. Intent-analiz politicheskogo diskursa. Saint Petersburg: Aletejya. 320 p. (In Russ.).

Voronin, A.N. (2015). Diskursivnye sposobnosti: teoriya, metody izucheniya,psikhodiagnostika. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 176 p. (In Russ.).

Vygotskij, L.S. (1999). Myshlenie i rech’. Moscow: Labirint. 352 p. (In Russ.).

Wodak, R., Johnstone, B., & Kerswill, P. (Eds). (2011). The SAGE handbook of Sociolinguistics. London — USA — India — Sigapore: SAGE Publications Ltd. 648 p.

Zachiosova, I.A. (2007). Osobennosti vzaimoponimaniya v semejnom dialoge. In VA. Barabanshchikov, & E.S. Samojlenko (Eds), Obshchenie ipoznanie (pp. 386—403). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Zachiosova, I.A., & Grebenshchikova, T.A. (2007). Vzaimootnosheniya sobesednikov v dialoge. In N.D. Pavlova, I.A. Zachiosova. Situacionnaya i lichnostnaya determinaciya diskursa (pp. 162—184). Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. (In Russ.).

Zanadvorova, A.V. (2001). Funkcionirovanie russkogo yazyka v malyh social’nyh gruppah. Ph.D. in Philology Thesis. Moscow. (In Russ.).

Zemskaya, E.A. (1987). Russkaya razgovornaya rech’: lingvisticheskij analiz iproblemy obucheniya. Moscow: Russkij yazyk. 240 p. (In Russ.).

Zhuravlev, A.L., & Pavlova, N.D. (Eds). (2012). Psikhologicheskoe vozdejstvie: mekhanizmy, strategii, vozmozhnostiprotivodejstviya. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 368 p. (In Russ.).

Zhuravlev, A.L., Pavlova, N.D., & Zachiosova I.A. (Eds). (2016). Psikhologiya diskursa:problemy determinacii, vozdejstviya, bezopasnosti. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ. 315 p. (In Russ.).

Article history:

Received 23 March 2018 Revised 24 June 2018 Accepted 16 July 2018

For citation:

Grebenshchikova, T.A., Zachiosova, I.A., & Pavlova, N.D. (2018). Contemporary Views on the Term ‘Discourse’ in Psychological Studies. RUDN Journal of Psychology and Pedagogics, 15(3), 239-254. doi: 10.22363/2313-1683-2018-15-3-239-254

Bio Notes:

Taisiya A. Grebenshchikova — Ph.D. in Psychology, Senior Research Fellow in Laboratory of Speech Psychology and Psycholinguistics, Institute of Psychology of Russian Academy ofSciences (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]

Irina A. Zachiosova — Ph.D. in Psychology, Senior Research Fellow in Laboratory of Speech Psychology and Psycholinguistics, Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]

Natalya D. Pavlova — Doctor Sc. of Psychology, Head of the Laboratory of Speech Psychology and Psycholinguistics, Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]

Что такое дискурсивное мышление? — Блог Викиум

Когда перед человеком стоит выбор и необходимость принять решение, он использует разные типы мышления. Один тип приводит к ошибочному мнению, другой — помогает увидеть картину более ясно, используя определенные доказательства. Ко второму типу мышления можно отнести дискурсивное. В этой статье вы узнаете об особенностях данного мышления и о том, помогает ли оно в повседневной жизни.

Суть дискурсивного мышления

В переводе с латинского дискурсивное мышление означает рассуждение. В психологии при дискурсивном мышлении рассматривается сразу несколько вариантов того, как можно решить проблему. Основывается решение на выводах, вытекающих друг из друга, в связи с чем человек делает умозаключение. При дискурсивном мышлении человек часто разговаривает сам с собой, составляя определенный план действий согласно своему жизненному опыту.

Формы дискурсивного мышления

Существует 2 вида дискурсивного мышления — дедуктивное и индуктивное. Эти два типа полностью противоположны, так как первый основывается на логике, а второй является интуитивным. Стоит отметить, что при индуктивном мышлении умозаключение приходит к человеку абсолютно внезапно, и в большинстве случаев индивид даже не способен объяснить, почему поступил именно таким образом.

В качестве примера можно взять персонажа Шерлока Холмса, который легко справлялся со всеми задачами за счет того, что у него были хорошо развиты все типы мышления. Он с легкостью мог переходить от индукции к дедукции.

Развитие дискурсивного мышления

Чтобы развить в себе данный тип мышления, необходимо выбрать наиболее подходящий для себя вариант, используя логику и жизненный опыт. В индуктивном методе важным умением является формирование правильных умозаключений. Чтобы избежать ошибочных суждений, необходимо:

• быть беспристрастным, наблюдая за каким-то объектом или явлением, а также не делать выводы на основе предположений;
• всегда анализировать поступающую информацию, искать сходства, отличия и закономерности;
• тщательно поразмыслив, делать собственное умозаключение.

Индуктивный метод

С помощью индуктивного мышления можно с легкостью склонить людей на свою сторону. Используйте экстраполяцию, чтобы побудить человека к действию. Например, если ваш ребенок отказывается наводить порядок у себя в комнате, не стоит оскорблять его не самыми лестными словами. Лучше всего сказать ему о том, что его товарищи давно приучили себя к порядку, и ему тоже было бы неплохо научиться подобному. Также при беседе сразу используйте аргументы, а уже после приходите к умозаключению, иначе ваш собеседник просто начнет с вами спор.

Дедуктивный метод

Развить дискурсивное мышление с помощью дедукции можно благодаря подтвержденным фактам, делая свои выводы. Например, если у вас на балконе сушится белье, а на улице внезапно начался ливень, к вам в голову придет мысль о том, что высохшее белье вновь станет мокрым. Таким образом, вы приходите к выводу, что белье с балкона необходимо как можно быстрее снять и занести домой.

Итак, дискурсивное мышление является познанием на основе логического умозаключения и определенных фактов. Данный тип мышления является достаточно медленным за счет того, что в процессе индивиду приходится обдумывать сразу несколько вариантов решения проблемы. Тем не менее, одновременное обдумывание имеет преимущество, ведь человеку удается посмотреть на ситуацию с разных сторон и принять правильное решение. Развить логическое мышление и научиться использовать логику во всех сферах жизни поможет курс Викиум «Мышление Шерлока».

МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ — это… Что такое МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ?

МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ

МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ

(от лат. discursus — рассуждение) — логическое мышление в понятиях, идущее последовательно, шаг за шагом в противоположность интуитивному познанию, непосредственному схватыванию. Напр., наше знание времени является дискурсивным, или концептуальным, если мы способны разъяснить, что такое время и привести какие-то доводы в поддержку своей т.зр.; в противном случае знание является интуитивным.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ

или сукцессивное, – мышление, которое от одного определенного представления логическим путем переходит к другому и из его элементов строит мысленный образ. В широком смысле слова дискурсивным называется логическое мышление вообще в противоположность интуитивному познанию путем созерцания.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

.

• МЫШЛЕНИЕ АРХАИЧЕСКОЕ
• МЭН-ЦЗЫ

Смотреть что такое «МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ» в других словарях:

• мышление дискурсивное — форма мыслительной стратегии, при следовании коей производится последовательных перебор различных вариантов решения задачи, чаще всего на базе связных логических рассуждений, где каждый последующий шаг обусловлен результатами предыдущих. Часто… …   Большая психологическая энциклопедия

• МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ — МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ. См. дискурсивное мышление …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

• дискурсивное мышление — Этимология. Происходит от лат. discursus рассуждение. Категория. Форма мышления. Специфика. Происходит последовательных перебор различных вариантов решения задачи, чаще всего на основе связного логического рассуждения, где каждый последующий шаг… …   Большая психологическая энциклопедия

• Мышление абстрактное — (лат. abstractio отвлечение) мышление, в котором используются преимущественно отвлечённые (от вещественных и второстепенных или не имеющих значения в данном контексте конкретных свойств объектов и явлений) понятия, категории и логические… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• мышление — ▲ деятельность ↑ логический мышление логическая деятельность; анализ информации; отображение причинных отношений в сознании; деятельность сознания, одна из форм проявления интеллекта; мысленное рассмотрение некоторого вопроса, в результате… …   Идеографический словарь русского языка

• Дискурсивное Мышление — (от лат. discursus рассуждение) форма мыслительной стратегии, в которой происходит последовательных перебор различных вариантов решения задачи, чаще всего на основе связного логического рассуждения, где каждый последующий шаг обусловлен… …   Психологический словарь

• ДИСКУРСИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ — ДИСКУРСИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ. Опосредованное прошлым опытом речевое мышление человека. Синонимы: словеснологическое, или вербально логическое, или абстрактно понятийное мышление. Выступает как процесс связного логического рассуждения, в котором каждая… …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

• мышление — процесс познавательной деятельности индивида, характеризующийся обобщенным и опосредствованным отражением действительности. Различают следующие виды М.: словесно логическое, наглядно образное, наглядно действенное. Выделяют также М. теоретическое …   Большая психологическая энциклопедия

• мышление —         МЫШЛЕНИЕ процесс решения проблем, выражающийся в переходе от условий, задающих проблему, к получению результата. М. предполагает активную конструктивную деятельность по переструктурированию исходных данных, их расчленение, синтезирование… …   Энциклопедия эпистемологии и философии науки

• Дискурсивное (аналитическое) мышление — мышление, опосредованное логикой рассуждений, а не восприятия …   Словарь-справочник по философии для студентов лечебного, педиатрического и стоматологического факультетов

Книги

• Сознание. Логика. Язык. Культура. Смысл, Смирнов Андрей Вадимович. Стержневая проблематика книги — субъект-предикатный комплекс, взятый как ядерная форма сознания в его основных аспектах: самосознание, чувственное восприятие, дискурсивное мышление.… Подробнее  Купить за 1863 грн (только Украина)
• Сознание. Логика. Язык. Культура. Смысл, Смирнов Андрей Вадимович. Стержневая проблематика книги — субъект-предикатный комплекс, взятый как ядерная форма сознания в его основных аспектах: самосознание, чувственное восприятие, дискурсивное мышление.… Подробнее  Купить за 1735 руб
• Сознание. Логика. Язык. Культура. Смысл, Смирнов А.В.. Стержневая проблематика книги — субъект-предикатный комплекс, взятый как ядерная форма сознания в его основных аспектах: самосознание, чувственное восприятие, дискурсивное мышление.… Подробнее  Купить за 1499 руб

Другие книги по запросу «МЫШЛЕНИЕ ДИСКУРСИВНОЕ» >>

Дискурсивное мышление и интуиция

Как и дискурсивно полученному выводу, так и интуитивному «озарению» должен предшествовать подготовительный период, заполненный предварительным анализом задачи. Это значит, что и в том, и в другом случае накануне вывода есть какая-то исходная феноменализация условий задачи, имеющая, как уже известно, единственную цель — обеспечить работу автономного механизма симультанного синтеза. Очевидно, именно работа этого механизма и является завершающим моментом как в первом, так и во втором случае. Это объединяет их в единый процесс. Отмечаемая же исследователями разница кроется лишь в возможности и невозможности словесного описания хода процесса мышления, связанных, в свою очередь, с какими-то особенностями протекания данного процесса. Что же это за особенности? Почему в одних случаях можно дать отчет о ходе процесса мышления, а в других нет?

Очевидно, в случае дискурсивного мышления имеет место перенос способа решения множества ранее решенных подобным образом задач, ставшего уже привычным и поэтому зафиксированного в сознании как особое правило. В этом случае всегда можно ожидать ответ: «Я думаю так, потому что…». Далее последует обоснование решения одной из вспомогательных задач, представляющей это правило. Так было во всех экспериментах на перенос, проведенных группой С.Л. Рубинштейна. Можно сказать, что главное отличие дискурсивного мышления заключается в том, что оно основано на устоявшихся уже и неоднократно проверенных схемах — алгоритмах. Дискурсивное мышление — это мышление алгоритмическое. И еще одна вытекающая отсюда особенность. Если вспомнить рассуждения о возможности кодирования информации двумя языками мышления — образным и «словесным», то дискурсивное мышление совершается, очевидно, всегда в пределах одного языка. В момент доминирования в феноменализаторе языковых символов в случае дискурсивного мышления вывод будет получен при сохранении этого доминирования. И исходная информация, и вывод, и феноменализуемые в процессе рассуждения порции информации будут кодироваться «словесным» языком. Если же исходная информация будет введена как система образов, то все преобразование пройдет на конкретно-образном языке и завершится образным результатом, который лишь в случае необходимости коммуникации будет вербализован. Все это естественно, потому что алгоритмы могут быть использованы лишь в том материале, к которому они приспособлены.

Иначе дело обстоит с интуицией. Интуитивный акт — всегда неожиданность, это процесс, который может (и должен) основываться на взаимодействии двух языков.

Рассмотрим, как конкретно это происходит. Выше уже говорилось, что любая информация может кодироваться как «словесным» языком, так и конкретнообразным. При этом «словесный» язык кодирует лишь полностью освоенную информацию. «Когда я думаю с помощью языка, — пишет Л. Витгенштейн, — через мое сознание не проходят никакие значения дополнительно к словесным выражениям»1. Творческое мышление же всегда несколько опережает речь, а язык отстает от достигнутой ступени мышления. Это опережающее речь мышление должно использовать неречевые формы кодирования информации. На помощь приходит образ. Выше было сказано, что образный компонент мышления, будучи способным феноменали-зировать инвербализованную информацию, предоставляет неограниченные возможности для феноменализации. Значит, накануне интуитивного акта информация должна кодироваться конкретно-образным языком. Символы этого языка существуют намного свободнее, чем символы языка словесного, и могут оживить самую неожиданную вспомогательную информацию. Это позволяет автономному механизму симультанного синтеза осуществить перенос на решаемую задачу формы информации из самых различных областей, часто не имеющих совершенно никакого отношения к сфере знания, к которой принадлежит задача.

Вот, например, знаменитая таблица Д.И. Менделеева. Собственно, таблица не была целью ученого, он должен был написать учебник химии, систематически излагающий материал. Для этого нужно было найти какой-то порядок изложения. По какому принципу систематизировать химические элементы? Сначала Д.И. Менделеев пытался расположить элементы в один длинный ряд. Он уже знал, что последовательность элементов в этом ряду надо определять, учитывая не валентность, как это делали раньше, а их атомный вес. Но чего-то не хватало. «В голове все сложилось, а выразить таблицей не могу», — жаловался он другу, профессору геологии. Это был понедельник 17 февраля 1869 г. — день, когда был открыт Периодический закон химических элементов. После ухода профессора геологии Д.И. Менделеев остался один. Ищущий решение мозг перешел к конкретно-образному кодированию: «…надо что-то придумать, какую-то подвижную картотеку…». И тут он вспомнил про карты, обычные игральные карты. Одинокими вечерами он часто раскладывал пасьянс. Как он не догадался сразу? Ведь здесь тоже своего рода пасьянс, только химический… Горизонтальные ряды таблицы, где элементы расположены в зависимости от химических свойств, — это же все равно, что размещение карт по масти. В вертикальных рядах элементы выстроены в зависимости от атомных весов. И это соответствует расположению карт по значению. Теперь надо было только терпеливо тасовать «карты», пока не сойдется пасьянс.

Профессор разыскал у себя на столе неиспользованные визитные карточки, заполнил их по памяти химическими символами. Тут же приписал атомные веса и принялся раскладывать необычную колоду. К концу дня только семь элементов не имели твердого места в таблице.

Как видим, здесь перенос самый неожиданный: с одной стороны, игральные карты, с другой — химия, строгая естественная наука. Но мало того, что ученый с помощью игральных карт справился с задачей систематизации химических элементов. Расположив так химические элементы, Д.И. Менделеев открыл периодический закон.

Можно привести еще один пример, иллюстрирующий как перенос формы (способа организации информации) с постороннего образа на закодированную в образах исходную информацию научной проблемы привел к ее решению, т. е. к появлению новых образов, изменивших представление о материалы ном мире. Для этого следует кратко пересказать историю открытия строения атома.

В 1897 г. Дж. Томсон открыл электрон, после чего возникли попытки построить модель атома из отрицательных и положительных зарядов. Первой такой моделью была модель В. Томсона. Атом — сфера, по всему объему которой распространен положительный заряд. В него вкраплены электроны. Такой атом напоминал кекс с запеченными в нем изюминами. Это признавал сам Томсон.

В 1904 г. японец X. Нагаока, используя данные исследований Дж. Максвелла по устойчивости колец Сатурна, предложил для атома модель: центр — частица, сосредоточившая массу атома; более легкие электроны вращаются по внешнему кольцу и притягиваются центральной частицей с силой обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Заметим: здесь перенесен даже математический аппарат, описывающий гравитационные взаимодействия колец Сатурна с планетой.

Следующий этап изучения строения атома связан с исследованиями Э. Резерфорда. Резерфорд использовал в опытах свойства альфа-частиц благодаря своей громадной скорости при столкновении с атомами проникать внутрь последних. На пути движения альфа-частиц была помещена тонкая золотая пластинка. При попадании альфа-частиц в эту пластинку она пробивалась ими и последние фиксировались позади нее специальными приборами. Но в опытах оказалось, что альфа-частица не пробивает золотую пластинку, а отскакивает от нее. Объяснить поведение альфа-частиц помог Э. Резерфорду образ, не имеющий, казалось бы, ничего общего с частицей. Э. Резерфорд сравнил поведение частиц с поведением кометы, попавшей в поле тяготения Солнца: комета не в состоянии преодолеть громадную силу притяжения, траектория ее полета испытывает возмущение, и она может, сделав виток вокруг, удалиться от Солнца по совершенно измененному направлению (рис. 59). Может быть и альфа-частицы как-то притягиваются атомом золота? Но это невозможно. Едва ли можно принять во внимание гравитационное взаимодействие между таки-ми малыми значениями масс. Значит, должны действовать какие-то другие силы, возможно электрические? Э.Резерфорд знал, что альфа-частица заряжена положительно. Значит, если тут действуют электрические силы, то атом должен нести отрицательный заряд. Но известно, что атом в целом нейтрален. Тогда Э. Резерфорда осенило: ведь комета практически взаимодействует не со всей Солнечной системой, а только с ее центральным ядром, т. е. с Солнцем. Так Э. Резерфорд пришел к идее атомного ядра и к образу атома в виде «планетной системы».

Но отметим, что такой инсайт еще мало похож на интуицию. Здесь перенос совершен с уже известной сознанию исследователя информации. О «чистом» интуитивном акте можно говорить, очевидно, лишь там, где переносится форма с информации, никогда до момента переноса не существовавшей в опыте индивида, иначе был бы возможен отчет о рассуждениях, приведших к выводу. Поясним это на примере.

Подобный случай произошел с создателем российского самолетостроения Н.Е. Жуковским, который, перепрыгивая через ручей, увидел кирпич. Тот поворачивался и менялся характер обегающей кирпич воды. Вот оно — искомое решение гидродинамической задачи.

В приведенном примере перенос происходил не с имеющегося уже знания, а непосредственно в момент решения с воспринимаемой информации. Такой перенос чаще всего и воспринимается как интуитивное озарение, о «подсказке» потом забывают.

Закон колебания маятника был открыт Г. Галилеем после восприятия колебаний лампады, подвешенной к куполу Пизанского собора. Понятие атмосферного давления было создано Э. Торричелли после восприятия колодца, вода из которого не пошла вслед за поршнем насоса. Наглядное представление о структуре молекулы бензола (Ф. Кекуле) возникло у ученого после восприятия «кольца», образованного сцепившимися между собой обезьянами в клетке. До Кекуле молекулы изображались в одну линию. Он первым предложил разветвленную запись. Возникновению понятия об антибиотиках (А. Флеминг) помогло восприятие разрушения колонии стафилококков под влиянием микроскопических грибков. Открытие развернутых цепных реакций (Н. Семенов) совершено под влиянием представления о бактериях, способных не только пожирать друг друга, но и размножаться.

Итак, интуитивный акт — это акт, основанный на переносе способа организации информации со вспомогательных задач (образов), впервые участвующих в подобном переносе, при условии существования основной информации решения задачи на логическом уровне (в этом и заключается упоминавшееся выше взаимодействие чувственного и логического в интуитивном познании). Ясно, что в отличие от дискурсивного мышления не может быть и речи об алгоритмизированности интуитивных процессов.

Совершенно неожиданно изучение интуитивных процессов дает нам возможность представить себе картину развития языка.

Еще видный украинский филолог А.А. Потебня отмечад, что «язык и невещественное обозначает словами, первоначально выражавшими подлежащее чувствам»1. Изучая какое-нибудь явление, человек переносит на исходную информацию этого явления форму каких-то вспомогательных образов, выражающих чем-то сходные явления. Впоследствии для вербализации решения (результата) изученного явления используются слова, связанные со вспомогательными образами. Вот, например, фраза: «Я привязан к своему дому». Как она родилась? Просто неспособность человека побороть привычку расстаться со своим жилищем сравнили с неспособностью привязанной, например, лошади порвать путы и убежать из стойла. И фраза: «Побороть привычку», только что мелькнувшая у нас, родилась так же: побороть привычку, побороть человека, побороть медведя. Возьмем наугад любой термин, любое слово, употребляющееся в научном обороте, оно имеет двойной смысл. В астрономии «галактика» от латинского gala — «молоко»: галактика — молочное пятно. В физике «нуклон» от латинского nucleus — «орех».

В сферу познания человека входят и такие объекты, которые недоступны чувственному восприятию. Вспомогательными образами в познании этих объектов могут быть лишь образы из чувственного мира человека. Подведение же языковой базы под вновь познанные объекты может осуществляться лишь через вербализацию вспомогательных образов. Так развивается язык.

Язык и дискурсивное мышление

Благодаря языку человек может проникнуть в глубь вещей, выйти за пределы непосредственного впечатления, организовать свое целенаправленное поведение, вскрыть сложные связи и отношения, недоступные непосредственному восприятию, передать информацию другому человеку, что является мощным стимулом умственного развития путем передачи информации, накопившейся в течение многих поколений.

Однако язык имеет и еще одну очень существенную роль, выходящую за пределы организации восприятия и обеспечения коммуникаций. Наличие языка и его сложных логико-грамматических структур позволяет человеку делать выводы на основе логических рассуждений, не обращаясь каждый раз к своему непосредственному чувственному опыту. Наличие языка позволяет человеку осуществить операцию вывода, не опираясь на непосредственные впечатления и ограничиваясь лишь теми средствами, которыми располагает сам язык. Это свойство языка создает возможность сложнейших форм дискурсивного (индуктивного и дедуктивного) мышления, которые являются основными формами продуктивной интеллектуальной деятельности человека.

Эта особенность решающим образом отличает сознательную деятельность человека от психических процессов животного. Животное может формировать свой опыт лишь на основании непосредственно воспринимаемых впечатлений или, в лучшем случае, на основании наглядной «экстраполяции» тех событий, которые поступают к нему в виде непосредственного впечатления.

Известно, что развитие психики в животном мире либо ограничивается передающимися по наследству сложными программами поведения, либо наряду с безусловными связями базируется на условно-рефлекторных связях, начиная от самых элементарных и кончая самыми сложными формами, которые и приводят к возможности экстраполяции непосредственных впечатлений.

Совершенно иные возможности открываются у человека благодаря языку. Владея речью, человек оказывается в состоянии делать выводы не только из непосредственных впечатлений, но и из общечеловеческого опыта поколений. Именно возможностью делать логические выводы, не обращаясь каждый раз к данным непосредственного, чувственного опыта, характеризуется продуктивное мышление человека, возникающее благодаря языку.

Средства языка направлены на то, чтобы обеспечить человеку возможность не только называть и обобщать предметы, не только формулировать словосочетания, но и обеспечивать новый, отсутствующий у животного процесс продуктивного логического вывода, который протекает на вербально-ло-гическом уровне и позволяет человеку выводить следствия, не обращаясь непосредственно к внешним впечатлениям.

Сложившийся в течение многих тысяч лет общественной истории аппарат логического сочетания нескольких высказываний образует основную систему средств, лежащих в основе логического мышления человека. Моделью логического мышления, осуществляющегося с помощью речи, может являться силлогизм.

Логическое мышление человека обладает многообразными кодами или логическими матрицами, являющимися аппаратами для логического вывода и позволяющими получить новые знания не эмпирическим, а рациональным путем. Оно дает возможность вывести необходимые системы следствий как из отдельных наблюдений, которые с помощью языка включаются в соответствующую систему обобщений, так и из общих положений, которые формулируют общечеловеческий опыт в системе языка.

Пиаже выделил ряд стадий, по которым проходит развитие вербально-логических операций в детском возрасте.

Он указывает, что от двух до семи лет ребенок переживает стадию дооперативного мышления, когда выделение логических отношений еще невозможно, и выводы делаются на основании непосредственного опыта.

Второй стадией (от семи до десяти лет) является стадия конкретных операций. Логические операции появляются, однако они возможны лишь при наличии наглядного опыта, а не вне его.

Лишь в 11-14 лет, возникает стадия формальных операций, когда ребенок овладевает вербально-логическими кодами, обеспечивающими переходы от одного суждения к другому в формально логическом плане.

Эти данные Пиаже основаны на большом числе эмпирических наблюдений, однако есть основания сомневаться в том, что при правильно построенном обучении дети гораздо более раннего возраста не могут овладеть элементами теоретического мышления и использовать тот инструмент теоретического мышления, каким является силлогизм.

Опыты, проведенные П.Я. Гальпериным и его сотрудниками, показали, что даже детей 5-6 лет можно обучить выводу из силлогизма, если придать этой операции развернутый характер и дать ребенку возможность овладевать некоторыми формами теоретического мышления.

Прослеживая стадии формирования операции вывода из силлогизма, Пиаже показал, что ребенок трех-четырех лет еще совсем не оперирует общими положениями. На втором этапе (4-5 лет) он может уже оперировать случайными признаками, придавая им генерализованное значение. На третьем этапе (5-6 лет) ребенок начинает выделять существенные черты, и это дает основание для построения правила, обладающего всеобщностью. Наконец, на четвертом этапе — у ребенка 6-7 лет — это положение всеобщности начинает применяться достаточно прочно, и он уже может делать вывод из силлогизма. Эти положения подтверждаются данными, полученными в одной из работ, сделанных под руководством А.В. Запорожца (табл. 1).

Таблица 1

ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ СИЛЛОГИЗМОВ (в %)

	3-4 г.	4-5 л.	5-6 л.	6-7 л.
До обучнеия	0	4	20	98
После обучения	0	52	96	100

Таким образом, на примере формирования операции силлогизма можно видеть переход от наглядного, конкретного мышления к теоретическому вербально-логическому мышлению.

Исследование развития мышления в онтогенезе дает ценный материал для анализа этапов овладения теоретическим, вербально-логическим мышлением. Однако в раннем онтогенезе созревание трудно отделить от обучения, так как эти процессы находятся в сложном соотношении. С другой стороны, на ранних этапах онтогенеза у детей еще не сложилась полноценная практическая деятельность, и поэтому вербально-логическое мышление не может быть независимым от наглядно-практического мышления.

Одна группа исследователей считала, что все развитие мышления от непосредственных форм, связанных с практикой, до сложных форм теоретической деятельности характеризуется лишь различным кругом понятий и сводится к чисто количественным понятиям. Это, безусловно, упрощенное представление о формировании интеллектуальных процессов.

Другая группа исследователей, к которой примыкает известный французский психолог Леви Брюль, считает, что на ранних этапах развития мышления имеет дологический, магический характер. Эта точка зрения, разделявшаяся одно время большим числом исследователей, также явно неприемлема потому, что ее представители игнорируют реальные формы мышления, включенные в конкретную практическую деятельность. Они не связывают историческое развитие интеллектуальной деятельности с изменением способов хозяйства и форм общественной практики.

Научный подход к анализу развития мышления невозможен, если не исходить из тщательного исследования форм общественной жизни, которые характеризуют тот или иной этап исторического развития, и не связывать изменения в строении интеллектуальных процессов со сменой форм практики, что является основным исходным условием для формирования новых видов мышления.

Мы убедились в том, что язык не только позволяет глубже проникать в явления действительности, в отношения между вещами, действиями и качествами. Язык не только располагает системой синтаксических конструкций, которые дают возможность сформулировать мысль, выразить суждение. Язык располагает более сложными образованиями, которые дают основу для теоретического мышления и которые позволяют человеку выйти за пределы непосредственного опыта и делать выводы отвлеченным вербально-логическим путем. К числу аппаратов логического мышления относятся и те логические структуры, моделью которых является силлотизм.

Переход к сложным формам общественной деятельности дает возможность овладеть теми средствами языка, которые лежат в основе наиболее высокого уровня познания — теоретического мышления. Этот переход от чувственного к рациональному и составляет основную черту сознательной деятельности человека, являющейся продуктом общественно-исторического развития.

понятие, основные принципы и методы развития

Дискурсивное мышление относится к числу эффективных методов познания внешнего мира. Оно представляет собой особую форму логического процесса, в котором конкретные рассуждения обязательно приводят к умозаключению. Конечно, для достижения значимого результата приходится прилагать усилия, но, как правило, они оказываются оправданными. Дискурсивное мышление в психологии — это определенные рассуждения, в ходе которых индивид движется к тому, чтобы решить отдельно взятую задачу.

Это не всегда оказывается легко и просто сделать. Иногда требуется время просто на то, чтобы принять решение, определиться с эффективными методами. Если бы люди больше стремились к тому, чтобы понять друг друга, мир сделался бы намного более гармоничным и светлым.

Весомые отличия

Дискурсивное и интуитивное мышление в психологии представляют собой два диаметрально противоположных понятия. Основное отличие заключается в способе прихода к определенному выводу. Интуитивное мышление опирается на чувственное восприятие мира, подчас исключая какие-либо аналитические возможности. Человек даже может не понимать, почему в какой-то момент решает поступить именно так, а не иначе. Самое удивительное состоит в том, что ответ как будто приходит самостоятельно, изнутри.

Кажется, что для этого не требуется никаких усилий. На самом же деле необходима серьезная внутренняя работа. Ведь просто так в жизни ничего не делается.

Что касается дискурсивного мышления, то здесь все происходит несколько иначе. Интересующий вопрос решается путем логических рассуждений. Понадобится составить целую цепочку, чтобы получилось конкретное решение. Индивид приходит к определенным умозаключениям путем тщательного анализа ситуации. В случае если нужен какой-то особый подход к проблеме, то решение может несколько затягиваться. Иногда на обдумывание одной ситуации уходят дни, недели и даже месяцы.

Основные принципы

Их необходимо знать, чтобы понимать, как работает эта форма познания. Если человек не будет об этом задумываться, он не сможет прийти к удовлетворительному результату. Принципы дискурсивного мышления направлены на формирование понимания того, как люди принимают решения, на чем основывают свои выводы. Это очень важно для гармоничного восприятия действительности. Порой в жизни приходится решать множество задач одновременно, уделять внимание внезапным изменениям.

Индуктивный принцип

Он помогает собирать информацию от частного к общему. Чтобы прийти к определенному выводу, потребуется тщательно проанализировать отдельно взятые детали. Пример дискурсивного мышления в данном случае может быть таким: ваш ребенок приходит домой в мокрой одежде. Затем кто-то из знакомых сообщает, что на улице находиться стало неуютно. Вы делаете общий вывод: погода испортилась. Индуктивный принцип вполне можно использовать в повседневной жизни. Иногда для этого бывает достаточно сделаться чуточку внимательнее к окружающим, уметь замечать даже самые безобидные мелочи.

Дедуктивный принцип

Подчиняется противоположной закономерности: вывод делается от общего к частному. Обычно люди не замечают, как приходят к определенному решению, не могут отследить хот своих мыслей. То есть, основываясь на каком-то общем убеждении, можно прийти к личному умозаключению. Часто люди пользуются дедуктивным методом, даже не догадываясь об этом и не задумываясь о происходящем. Примером может послужить такая ситуация: познакомившись с главным произведением известного автора, человек принимает решение прочитать его раннюю книгу, о которой мало кто знает, искренне полагая, что она тоже окажется невероятно захватывающей. Часто люди вообще склонны что-то делать на эмоциях, под влиянием сильных впечатлений.

Методы развития

Если ежедневно ставить перед собой конкретные задачи, то можно обязательно добиться их воплощения в реальность. Дискурсивное мышление необходимо стремиться развивать. Даже если вы являетесь приверженцем индивидуального интуитивного поиска, это не повод отказываться от логических умений. Тогда вы научитесь понимать других людей и самих себя без особенного напряжения. Любые сложные ситуации требуют ответственного подхода и дисциплинированного отношения. Развитие дискурсивного мышления невозможно без некоторых самоограничений. Требуется хорошо чувствовать ситуацию, знать, как лучше поступить в определенное время. Рассмотрим подробнее эффективные методы развития.

Наблюдение

Это первое, с чего следует начинать серьезную внутреннюю работу. В противном случае вряд ли удастся прийти к значимому результату. Нужно проявлять определенную активность для того, чтобы начать замечать видимые изменения, которые происходят в нашей жизни.

В повседневной реальности постоянно что-то случается, иногда совершенно непредсказуемые события способны испортить нам настроение. Наблюдение — процесс долгий и постепенный. Им можно научиться управлять, но его нельзя ускорить. По определению он никогда не бывает слишком простым. Требуется быть предельно внимательным, усваивать огромное количество информации. Наблюдение в конечном счете позволяет делать объективные выводы, приходить к какому-то нужному решению.

Анализ

Всякое логическое мышление подразумевает, что необходимо будет обнаружить имеющиеся закономерности между отдельными предметами или явлениями. Умение анализировать является очень важным и ценным в нашей обыденной жизни. Чтобы не ошибиться с окончательным выводом, не нужно торопиться как можно скорее прийти к определенному заключению.

Лучше постепенно присматриваться к ситуации, стараясь обнаружить связи между отдельными предметами. Как правило, ничто не существует отдельно, само по себе. Если мы постараемся, то всегда сможем найти то, что объединяет совершенно разные, на первый взгляд, явления.

Обобщение

Данный метод необходим для того, чтобы суметь сделать окончательный вывод, прийти к правильному умозаключению. На самом деле это умеет делать каждый, даже если не проговаривает вслух свои мысли. Обобщение дает возможность каким-то образом разграничить поступающую информацию, классифицировать ее на разные подгруппы. Так людям становится проще в дальнейшем принимать решения, действовать в зависимости от собственного полученного результата.

Подтверждение

Каждому человеку в тот или иной момент жизни необходимо убедиться в подлинности своих предположений. Без такого понимания порой невозможно двигаться вперед, строить планы на будущее. На это всегда требуется дополнительное время, а также желание действовать, несмотря на препятствия. Сделать поспешный вывод о чем-либо всегда проще, чем перепроверять собственное мнение.

Многие люди на это так и не решаются, предпочитая жить в сомнениях либо в собственной самоуверенности. Однако развитое дискурсивное мышление предполагает, что человек должен отказаться от некоторого упрямства и объективно оценивать ситуацию.

Умение аргументировать

Логическое мышление невозможно без того, чтобы научиться отстаивать свою точку зрения. Умение аргументировать — чрезвычайно важный навык. Этот метод позволяет приблизиться к пониманию определенных вещей, которые раньше казались недоступными и недосягаемыми. Если человек приучает себя логически мыслить, он всегда сможет одержать моральную победу в любой ситуации. Не нужно отчаиваться, если у вас сразу что-то не получается. Старайтесь приводить значимые аргументы в споре, которые позволили бы отстоять собственную индивидуальную позицию.

Правильная интерпретация

На самом деле мало видеть ситуацию изнутри самому. Нужно еще уметь это правильно интерпретировать, дать объективную оценку происходящему. Опираясь на логическое мышление, человек может прийти к довольно смелым и неоднозначным выводам, которые при иных обстоятельствах просто не пришли бы в голову.

Без подобного умения невозможно отстоять свою позицию, развиваться в выбранном направлении. Индивид должен постоянно стремиться к тому, чтобы перепроверять свои догадки, убеждаться в своей правоте.

Таким образом, перечисленные выше виды дискурсивного мышления необходимы для того, чтобы грамотно выстраивать процесс общения. Необходимо понимать, что главное здесь — уметь правильно слушать собеседника, адекватно воспринимать возникающую ситуацию и делать определенные выводы. Тогда человек сможет пребывать в гармонии с самим собой и с обществом. В любые отношения нужно обязательно вкладывать созидательную энергию, анализировать происходящее вокруг и точно знать, к чему могут привести те или иные поступки.

Дискурсивное мышление | Мир Психологии

ДИСКУРСИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Дискурсивное мышление — см. Мышление дискурсивное.

Психологический словарь. А.В. Петровского М.Г. Ярошевского

нет значения и толкования слова

Словарь психиатрических терминов. В.М. Блейхер, И.В. Крук

нет значения и толкования слова

Неврология. Полный толковый словарь. Никифоров А.С.

нет значения и толкования слова

Оксфордский толковый словарь по психологии

нет значения и толкования слова

предметная область термина

АРГУМЕНТАТИВНЫЙ ДИСКУРС В ПСИХОТЕРАПИИ — понятие, используемое в дескриптивной лингвистике и нормативной логике, опирающееся на прагмалингвистическую теорию Остина (Austin J. L, 1962) и Серля (Searle J. R., 1968). Аргументативный дискурс в риторическом и диалектическом аспектах связан с проблемами убеждения. Аргументативный дискурс рассматривается как критическое средство убеждения, что открывает возможности последовательного преодоления сомнений при разрешении конфликтов.

В психотерапии, чтобы получить представление о тех аспектах аргументативного дискурса, которые являются решающими для разрешения нарождающегося или описанного пациентом конфликта, например с родственниками (близкими людьми), возникшего из-за различия во мнениях, можно обратиться к следующей процедуре:

1. выделить основные моменты проблемной (конфликтогенной) ситуации для обсуждения с пациентом;
2. распознать позиции, которых придерживается пациент и конфликтующая с ним сторона в его субъективном изложении;
3. выделить характеристики основных аргументов, использованных больным в процессе изложения им личной истории;
4. проанализировать структуру аргументации в диалоге пациента с психотерапевтом.

Аналитический подход отражает разницу во мнениях (в диалоге или споре, между говорящим и слушающим, пациентом и психотерапевтом), выраженные и невыраженные посылки, которые составляют аргументы и аргументативную структуру. Чтобы оценить отдельные аргументы, необходимо определить: приемлемы ли данные посылки и являются ли логически правильными основополагающие рассуждения. Однако нет необходимости предполагать, что тот, кто выдвигает какой-то аргумент, думает о логических выводах, в которых заключение следует из посылок. Движение же от аргументов к точке зрения должно быть таковым, чтобы приемлемость посылок переходила на точку зрения. Для достижения интеракционного эффекта, при котором слушающий принимает точку зрения говорящего, последний старается выдвинуть аргумент таким образом, чтобы он убеждал слушающего. Он ведет разговор, будто знает путь, который приведет от принятых положений к точке зрения. Например, пациент (говорящий) может начать с утверждения «Но именно так происходило в прошлый раз» или «Но именно таковы все мужчины» и т.д. и защищать свою точку зрения, говоря: «Так как этот материал аналогичен тому, с которым мы имели дело в прошлом месяце, вариант, предложенный мною, подойдет», «Так как все молодые женщины склонны следить за своей фигурой, они наверняка заинтересуются этим» или «Так как температура на улице минус 20°С, следует надеть зимнее пальто». Делая это, он основывается на определенной схеме аргументации: более или менее условном способе представления отношения между аргументами и точкой зрения. Каждый вид аргументации соответствует определенным оценочным критериям, свойственным отношению, представленному в схеме аргументации.

Схемы аргументации можно подразделить на три основные категории. При первом виде аргументации некто пытается убедить своего собеседника, указывая на то, что одно является признаком другого. Этот вид аргументации основан на схеме аргументации, при которой приемлемость аргумента переносится на точку зрения, поскольку становится ясно, что между аргументом и точкой зрения существует отношение взаимозависимости. Аргументация представлена так, как будто мы имеем дело с выражением, явлением, знаком или другого рода признаком того, что утверждается в точке зрения, как в случае: «Так как все молодые женщины склонны следить за своей фигурой, они наверняка заинтересуются этим». При втором виде аргументации некто пытается убедить, указывая на сходство одного с другим.

Этот вид аргументации основан на схеме аргументации, при которой приемлемость аргумента переносится на точку зрения, так как становится ясно, что между аргументом и точкой зрения существует отношение аналогии. Аргументация представлена так, как будто бы есть сходство, соответствие, аналогия или другого рода подобие между тем, о чем говорится в аргументе, и тем, что утверждается в точке зрения, как в примере: «Так как этот материал аналогичен тому, с которым мы имели дело в прошлом месяце, вариант, предложенный мною, подойдет». При третьем виде аргументации некто пытается убедить, указывая на то, что одно является причиной другого. Этот вид аргументации основан на схеме аргументации, при которой приемлемость аргумента переносится на точку зрения, поскольку становится ясно, что между аргументом и точкой зрения существует отношение причинности. Аргументация представлена так, как будто то, что утверждается при аргументации, является средством, способом или другого рода причиной для определенной точки зрения, или наоборот, как в случае: «Следует надеть зимнее пальто, так как температура на улице минус 20°С».

Существует много видов схем аргументации. Например, среди видов аргументации, основанных на отношении взаимозависимости, существуют такие, в которых нечто представлено как неотъемлемое качество или характерная черта чего-то более общего. Типами аргументации, основанными на отношении аналогии, являются, например, сравнение, приведение примера и ссылка на абзац. Типы аргументации, основанные на отношении причинности, включают указание на последствия данного хода событий, представление чего-то как средства для достижения определенной цели и подчеркивание благородной цели с тем, чтобы оправдать средства.

Для правильной оценки аргументации необходимо прежде всего определить, какая применена схема аргументации. Схемы аргументации отражают некоторые специфические характеристики мышления пациентов.

По ходу психотерапевтического процесса больной определенным способом аргументирует свои поступки и переживания и, выбирая именно данную схему аргументации, а не иную, он полагает, что знает, по какому пути пойти, чтобы подтвердить свою точку зрения, показать специалисту свою правоту или затруднения в заявленных ситуациях. Независимо от того, действительно ли он так думает или нет, от психотерапевта потребуется взять на себя обязанность задать достаточное число критических вопросов, которые подтвердят или опровергнут изложенную пациентом, через данную схему аргументации, точку зрения.

Пациент может показать, какую схему аргументации он применяет, с помощью пословицы или другого рода традиционного высказывания. Он также может использовать определенные более или менее устойчивые выражения:

• «X характерная черта Y», «X свойственно Y» и «X по сути Y» для указания на отношение взаимозависимости;
• «X сравнимо с Y», «X соответствует Y» и «X совсем как Y» для указания на отношение аналогии;
• «X ведет к Y», «X — средство достижения Y» и «Y следует из X» для указания на отношение причинности.

Если схема аргументации так или иначе не обозначена говорящим, слушающий может установить ее сам. Для этого он должен найти имплицитное подтверждение того, что легло в основу выдвижения аргумента в защиту определенной точки зрения, и, таким образом, указать на традиционное высказывание или место, указывающее на применяемую схему аргументации. Это значит, что психотерапевт должен найти (выделить или не пропустить) не выраженную при аргументации посылку. Опытные носители языка, конечно, знают, что в обычной речи многое подразумевается. Они также знают, что во многих отношениях они связаны не только тем, что действительно сказали. Если человек хочет, чтобы его считали разумным, он должен отвечать не только за то, что он сказал, но и за то, что подразумевается на основе его речи.

Предположим, пациентка обсуждает с психотерапевтом поведение своей дочери, которая недавно развелась с мужем:
Пациентка. Она сама виновата в этой ситуации.
Психотерапевт. Да?
Пациентка. Ведь она не прислушивалась к моим советам.

Аргументацию больной можно реконструировать следующим образом: «Дочь пациентки недавно развелась с мужем, но так как она не прислушивалась к советам своей матери, она сама виновата в этой ситуации». Психотерапевт не знает, что действительно думала пациентка помимо высказанного. Она, возможно, думала, следующее: «Дочь часто не прислушивалась к моим советам», или «Молодых женщин вообще не интересуют советы их матерей», или «В наше время разводы стали закономерным явлением», или даже «Матери совсем перестали понимать своих детей». Но психотерапевт не может знать этого точно; нельзя сказать, какую «невыраженную посылку» пациентка имела в виду, если вообще имела. Для подобного анализа нужна схема аргументации, которая позволит психотерапевту задать больной критические вопросы, вытекающие из этой схемы. Даже если бы специалист мог просто спросить больную, какую невыраженную посылку она имела в виду, пациентка вряд ли бы могла сообщить, что она думала. И, возможно, она привела бы невыраженную посылку, которая, при взгляде в прошлое, показалась бы ей наилучшей. Значит, то, что делает пациентка, следует точнее назвать реконструированием, а не сообщением посылки.

После того как установлено, что аргументация пациентки строится на отношении взаимозависимости, задаются критические вопросы, соответствующие данной схеме аргументации. Например: действительно ли дочь пациентки сама виновата в описанной ситуации, свойственно ли дочери пациентки не прислушиваться к советам матери по другим вопросам, или: свойственно ли другим молодым женщинам не прислушиваться к советам своих матерей относительно того, как вести себя с мужьями, и есть ли у дочери пациентки другие характерные особенности? Если бы аргументация строилась на отношении причинности, критические вопросы могли бы быть такими: действительно ли так желателен объявленный эффект от предложенной меры и действительно ли последует этот эффект, или: не будет ли легче достичь его с помощью другой меры и не приведет ли предложенная мера к серьезным негативным побочным эффектам? В случае, когда аргументация строится на отношении аналогии, критические вопросы могли бы быть следующими: правильно ли описана ситуация, с которой сравнивается данный случай, и действительно ли она сходна с ним или есть существенные различия, и нет ли других ситуаций, которые больше похожи на данный случай?

понимание структуры аргументативного дискурса, в частности распознавание основных схем аргументации пациентов, позволяет психотерапевту использовать разнообразные приемы и техники более направленно и эффективно.

См. также Психотерапия посредством убеждения Дежерина, Разговорная психотерапия, Сократовский диалог, Психотерапевтическое вмешательство, Убеждение.

назад в раздел : словарь терминов  /  глоссарий  /  таблица

Принципы медитации как инструменты для перемен

Один из самых постоянных вопросов, которые я получаю от клиентов: «Как я могу об этом подумать?» В течение многих лет я отвечал на этот вопрос утверждением «Это вопрос выбора», а затем начал небольшую болтовню о готовность измениться (Prochaska & DiClemente, 1982).

Вчера я разговаривал с клиентом о незащищенности, и в момент прояснения некоторых идей, которые я обычно предлагаю независимо друг от друга, сошлись воедино.Я обнаружил, что провожу параллель между медитацией и точкой выбора, о которой я так долго говорил.

Один из элементов практики сидячей медитации — это попытка высвободить то, что называется дискурсивным мышлением. Дискурсивное мышление — это фоновый шум — это репетиция разговора, который мы провели с нашим боссом в течение дня, или кошка, которую нам нужно кормить, или новая книга, которую мы хотели бы прочитать, или цена газа … В своей наиболее разрушительной форме это то, что часто называют «старыми пленками», которые играют в нашей голове.

Техника высвобождения дискурсивной мысли в сидячем положении состоит в том, чтобы просто признать, что мы ею занимаемся, и сказать себе: «Мыслить». Этот простой акт узнавания и признания возвращает нас к дыханию. Это возвращает нас к состоянию простоты и просто бытия.

А теперь параллель. Когда мы сталкиваемся с нежелательным эмоциональным состоянием или нежелательной линией мышления или образцом поведения, если мы способны распознать и признать это (большое «если»), мы можем тогда сказать себе, во многом так же, как мы могли бы, когда сидя «Думая.»или что-то более подходящее для ситуации, например,» Ты снова это делаешь «, или» Ты идешь туда «, или» О чем это? «, или, мой личный фаворит -» Прекратите это ». Практика или техника направлена ​​на то, чтобы вернуть нас в наш центр, в то место, где мы хотим быть, а не в то место, куда мы направляемся.

Дело в том, что признание и признание создать точка выбора. Итак, эта старая психодинамическая мантра осознания-узнавания-признания, в конечном счете, имеет прагматическое и продуктивное применение.Вы знаете, что делаете, вы видите, что делаете это, вы говорите, что делаете это … а теперь сделайте что-нибудь с этим.

В конце концов, это просто вопрос выбора действия — о, вот что карма вещь снова. Сделайте выбор, измените свои обстоятельства … измените свои обстоятельства, измените свою жизнь.

© 2008 Майкл Дж. Формика, Все права защищены.

«Практика не-мышления» — Львиный рык

«Конечно, нам нужно думать», — пишет Тони Бернхард, автор книги

Как быть больным , в этом гостевом посте.Но дискурсивное мышление — постоянный поток мыслей, мчащийся в голове — можно замедлить, чтобы дать уму отдохнуть. Вот пять советов, как практиковать то, что Тони называет «не-мышлением».

Дэвид Габриэль Фишер

Конечно надо думать. Если бы мы с вами не думали прямо сейчас, я бы не писал это, и вы бы не понимали, что читаете. Кроме того, время от времени важно думать о прошлом и будущем, чтобы принимать мудрые решения в своей жизни.Даже во время медитации мы не должны унывать, когда возникают мысли. Мы просто отмечаем их без отвращения и осуждения.

Итак, мы не хотим — и не можем — положить конец размышлениям. Тем не менее, есть преимущества в преднамеренной практике того, что я называю «не-мышлением». Дискурсивное мышление — постоянный поток одной мысли за другой — глубоко укоренившаяся привычка. Это настолько укоренилось, что мы часто начинаем думать, просто чтобы занять свой разум! Но даже в часы бодрствования разуму время от времени нужно отдыхать.Практика не-мышления успокаивает, успокаивает и восстанавливает. Согласно буддийскому учителю Айя Кхема:

.

Если бы мы не давали телу отдыхать по ночам, оно не функционировало бы очень долго. Единственный раз, когда ум может по-настоящему отдохнуть, — это когда он перестает думать и только переживает. Как только вербализация прекращается на мгновение, наступает не только тишина, но и чувство удовлетворения. Это тихое, умиротворенное пространство — дом ума. Он может пойти домой и расслабиться, как мы это делаем после рабочего дня, когда расслабляем тело в мягком кресле.

Вот пять советов, как практиковать не-мышление. Попробуйте их в течение нескольких минут в течение дня — сидя за своим столом, стоя в очереди — почти везде подойдет. Однако это требует практики, потому что мы на удивление склонны к дискурсивному мышлению.

1. Откройте пять дверей чувств ко всему, что происходит вокруг вас.

Когда вы погружены в дискурсивное мышление, легко забыть, что есть пять переживаний, доступных за пределами вашего аналитического ума: то, что вы видите, слышите, обоняете, пробуете и чувствуете физически.Попытайтесь сосредоточить свое внимание на том, что входит в эти пять дверей чувств. Вы найдете богатый и увлекательный мир прямо у вас под рукой — с этой последней дверью чувств, буквально на кончиках ваших пальцев, возможно, в ощущении мягкого материала на вашем теле.

Если вы пытаетесь это сделать, то внезапно обнаружите, что попадаете в ловушку дискурсивного мышления, просто отметьте это без осуждения и верните свое внимание на то, что возникает у этих пяти дверей чувств. По мере того, как вы овладеваете этой практикой, вы можете набраться смелости и научить свой ум перестать думать, попробовав практику, которую я называю «отбрось» в своей книге «Как быть больным».Когда вы замечаете, что ваш разум захвачен мыслями, мягко, но твердо скажите: «Брось это».

Затем немедленно направьте ваше внимание на то, что наиболее заметно в вашем сенсорном опыте. Это мог быть художественный принт на стене. Это могло быть шепотом разговора поблизости. Это может быть запах и вкус яблока, которое вы едите. Это может быть физическое ощущение входящего и выходящего из вашего тела дыхания.

ПОДПИСАТЬСЯ НА НОВОСТИ LION’S ROAR

Получите еще больше буддийской мудрости прямо на свой почтовый ящик! Подпишитесь на бесплатную рассылку Lion’s Roar по электронной почте.

Оставленный без присмотра, разум склонен задерживаться на мыслях о прошлом или будущем. Но если вы сознательно обращаете внимание на то, что происходит вокруг вас, вы можете выйти из режима дискурсивного мышления. Это может быть расслабляющим и обновляющим на глубоком уровне.

2. Не позволяйте мыслям «прилипать».

При практике Не-Мышления, если возникает неприятная мысль, она имеет тенденцию прилипать, как клей, что часто приводит к превращению ее в сложные и напряженные истории о прошлом или будущем — истории, которые практически не имеют под собой фактического основания.Будда называл этот процесс папанча или распространение мысли. Буддийские учителя любят говорить: «Страдание — в рассказах».

Например, когда вы осматриваете достопримечательности вокруг, может возникнуть мысль: «Я плохо себя чувствую». Но вместо того, чтобы останавливаться на том, что является простым описанием того, что вы чувствуете в данный момент, скоро вы перестанете играть то, что я считаю эквивалентом гитарного риффа. Вы берете эту простую «тему» ​​- «Я плохо себя чувствую» — и начинается рифф: «У меня будет ужасный день»; «Ничего не получится»; «Возможно, я никогда больше не почувствую себя хорошо.”

Однако рассмотрите эти слова из Сутры платформы учителя китайского чань (дзэн) седьмого века, Хуэй Нэна:

Отсутствие мыслей — это видеть и знать все с умом, свободным от привязанностей. При использовании он проникает повсюду, но нигде не прилипает.

Хуэй Нэн не говорит, что вы всегда сможете освободить свой разум от мыслей. Скорее, он предлагает, чтобы, когда возникает мысль — например, «Я плохо себя чувствую», — вы реагируете на нее без привязанности, что означает просто наблюдать за ней, пока она не уйдет из головы, точно так же, как возникает звук пения птицы а затем уходит из головы.Когда мысли «никуда не прилипают», говоря его словами, вы не идете по дороге папанчи, вкладывая мысли в каждый стрессовый сценарий, который вы можете себе представить.

Вьетнамский монах и учитель Тич Нхат Хан описывает «непривязанность» следующим образом: «Мысли и чувства приходят и уходят, как облака в ветреный день». Мне нравится помнить его фразу, когда я практикую не-мышление.

3. Отпустите мнения и суждения.

Практиковать не-мышление легче, если отложить в сторону мнения и суждения.Это также принесет долгожданное облегчение от постоянного осуждения всего, что вас окружает. Большинство из нас склонны сразу же формировать мнение о нашем окружении (слишком жарко, слишком холодно) и о людях (слишком разговорчиво, слишком тихо). Слушать этот беглый комментарий — утомительно и утомительно. Когда тайского буддийского монаха Аджана Ча спросили, что является самым большим препятствием для студентов, желающих практиковать буддизм, он ответил: «мнения». Когда вы можете отказаться от мнений и суждений, вы отпускаете большую часть того, что происходит в вашей голове! Это отличное подспорье в практике не-мышления.

4. Раскройте руку мысли.

Учитель дзэн Кошо Учияма написал книгу под названием Открытие руки мысли . Я использую эту фразу, чтобы практиковать не-мышление. Иногда я даже раскрываю руку и слегка подую на ладонь, как будто я рассеиваю мысли в воздухе, как семена одуванчика.

Я представляю, как все мои тривиальные заботы и мнения просто вылетают из моей головы, оставляя меня свободным испытать мир без бремени анализа каждого момента моего опыта.Когда я делаю это, я чувствую, что мой разум расслабляется, и, как и сказала Айя Кхема, это произойдет, возникает чувство удовлетворенности.

5. Пусть мир говорит сам за себя.

Этой практике я научился у учителя тибетского буддизма Пемы Чодрона. Она практикует «позволять миру говорить за себя», когда находится в таких местах, как аэропорты, где ее ждет впереди. Вместо того чтобы взять что-то почитать или погрузиться в мысли о прошлом и будущем, она просто сидит и наблюдает за тем, что происходит вокруг нее.Когда я оказываюсь в зале ожидания, вместо того, чтобы поддаваться этой укоренившейся привычке брать журнал, я теперь сознательно практикую Не-Мышление, открывая двери своих чувств и вбирая в себя то, что происходит вокруг меня. Делая это, я молча говорю себе: «Пусть мир говорит сам за себя». Это не только приносит долгожданное облегчение от дискурсивного мышления, но я обнаружил, что мир, который говорит сам за себя, почти всегда увлекателен.

Дискурсивное мышление — глубоко укоренившаяся привычка, но нет причин для беспокойства по этому поводу.«Мышление» — вот что делают умы! Вы можете попытаться заметить, как мысли автоматически устремляются, чтобы заполнить любую пустоту. Я помню, как поехал в отпуск и сказал себе: «Было бы здорово не думать обо всех стрессах на работе». Но вскоре я понял, что эту пустоту хлынули другие тревожные мысли. Эти пять советов предназначены для того, чтобы помочь вам на несколько минут в течение дня сознательно заняться чем-то другим, кроме дискурсивного мышления. Сосредоточение внимания — без комментариев — на том, что происходит вокруг вас в настоящий момент, успокаивает, успокаивает и восстанавливает силы.

СПАСИБО ЗА ЧИТАЙТЕ ЛЬВИЙ РЕВ. МОЖЕМ ЛИ МЫ ОБРАЩАТЬСЯ К ВАШЕЙ ПОМОЩИ?

Наша миссия Lion’s Roar — передавать буддийскую мудрость в современном мире. Связи, которыми мы делимся с вами — нашими читателями, — это то, что заставляет нас выполнять эту миссию.

Сегодня мы просим вас установить дальнейшую связь с Lion’s Roar. Можете ли вы помочь нам сделать пожертвование сегодня?

Как независимая некоммерческая организация, приверженная распространению буддийской мудрости во всем ее разнообразии и широте, Lion’s Roar зависит от поддержки таких читателей, как вы.Если вы ощутили пользу буддийской практики и мудрости в своей жизни, пожалуйста, поддержите нашу работу, чтобы многие другие тоже получили пользу.

Сделайте пожертвование сегодня — ваша поддержка имеет решающее значение.

Lion’s Roar — благотворительная организация, зарегистрированная в США и Канаде. Все пожертвования из США и Канады не облагаются налогом в полной мере, разрешенной законом.

Определение дискурсивного по Merriam-Webster

скрыть | \ ди-skər-siv \ 1а : переход от темы к теме без порядка : бессвязный прочитал дискурсивную лекцию дискурсивной прозой

б : последовательно переходя от темы к теме

2 философия : , отмеченный методом разделения сложных выражений на более простые или более простые : , отмеченный аналитическим рассуждением

3 : дискурса или относящегося к нему дискурсивные практики

дискурсивный% 20 мысли — английское определение, грамматика, произношение, синонимы и примеры

Фирма заработала репутацию учебного центра, поощряющего дискурсивный и совместный процесс проектирования, который привлек многих молодых архитекторов, некоторые из которых создали свои собственные уважаемые практики.

Гига-френ

Предпосылка Фуко заключается в том, что системы мышления и знания («эпистемы» или « дискурсивных образований ») управляются правилами (помимо правил грамматики и логики), которые действуют вне сознания отдельных субъектов и определяют систему концептуальных возможностей, определяющих границы мысли и использования языка в данной области и периоде.

WikiMatrix

У немногих руководителей хватит терпения посетить двухчасовую дискурсивную встречу по вопросу государственной политики, которая не заканчивается принятием решения.»

Гига-френ

Современная проблема борьбы с взрывами. Pro-life и pro-choice Discurse в Польше и во всем мире

Glosbe Usosweb Research

Организация 1 мая — не единственное измерение активистов Первомая: даже несмотря на то, что они ограничены желанием и временными ресурсами активистов, в течение года проводятся микро-акции и дискурсивных мероприятий, регулярное общение в списках рассылки и встречи в различных Европейские города для транснационального обмена.

Обычное сканирование

Дискурсивность и реализм романа делают его одним из самых интригующих описаний жизни на Западном фронте: общение с французскими жителями, диета офицера, поездка в отпуск на родину и восстановление сил в армейских медицинских учреждениях; о чем говорили офицеры, о мелодиях граммофона, о предлагаемой еде, о героическом пьянстве рассказчика.

WikiMatrix

В этой статье описывается построение дискурсивного этоса лидера сообщества, который в ситуации вынужденного перемещения населения взял на себя образовательные и социальные обязанности, которые выдвигают на первый план ее как модель личностного роста и социальной защиты для сообщества Las Colonias в Рисаральде. — Колумбия.

scielo-abstract

Дебют представляет собой графически рыцарский выход, но комментаторы сочли последующую проработку темы слишком длинной и дискурсивной .

WikiMatrix

Его работа по теории музыки Musikalische Discurse раскрывает исполнительскую практику немецкого барокко.

WikiMatrix

Как отмечает российский ученый Илья Кукулин: «Сюжет его стихов — нонконформист, критически относящийся к себе и к обществу, частью которого он является, но его восприятие мира скорее импрессионистическое, чем дискурсивное ».

WikiMatrix

Ибо, как и вторая волна «радикальной географии», обнаруженная Мэсси, Лаклау (в свою очередь, отдавая предпочтение теории политического дискурса) на самом деле основывает свои предположения на обратной теории, согласно которой пространство не только конструируется дискурсивно, , но и сам этот дискурс — рассматриваемый как частичная фиксация системы сигнификации — по существу пространственная.

Обычное сканирование

По этой причине «утверждение» является функцией существования для дискурсивного значения .

ЛАЗЕР-википедия2

В статье описываются, в частности, горизонтальные формы управления посредством дискурсивных практик, аргументации и символов, а также способы их взаимодействия.

спрингер

Diccionario cítico etimológico de la lengua castellana — это четырехтомный этимологический словарь испанского языка , составленный каталонским филологом Джоаном Короминасом (1905–1997) и впервые опубликованный Франке Верлагом в Берне, Швейцария, в 1954 году.

WikiMatrix

У немногих руководителей хватит терпения посетить двухчасовую дискурсивную встречу по вопросу государственной политики, которая не заканчивается принятием решения ».

Гига-френ

В результате вводится понятие авторского стратегического позиционирования, чтобы полностью и исчерпывающе учесть социальные и дискурсивные аспекты, лежащие в основе передачи знаний.

scielo-abstract

Резюме В статье исследуется распространение психоанализа в двух академических журналах (Psique en la Universidad и Revista de la Universidad de Buenos Aires), опубликованных в конце 1950-х — начале 1960-х годов, с целью анализа дискурсивной сети , лежащей в основе этого область и постепенное установление психоаналитической дискурсивной традиции .

scielo-abstract

По мере того, как канадцы ищут новые формы дискурса о языке и идентичности, внимание было обращено на результаты исследований, которые поднимают интригующие и важные вопросы, основанные на «повороте дискурсивного » в теории и методологии.

Гига-френ

Принимая во внимание, что дискурсивный портрет , который оратор создает для себя, уходит корнями в стереотипы или коллективные представления, которые влияют не только на самопрезентацию, но и на успех портрета в данной культуре, в этих письмах мы исследуем способы, которыми будет формировать отправитель. его действия в образцовые.

scielo-abstract

Habitus — это сложное понятие, относящееся в первую очередь к не- дискурсивным аспектам культуры, которые связывают индивидов в более крупные группы.

Обычное сканирование

Кроме того, представлены гендерная лингвистическая методология и методы, и первые дискурсивные практики конструирования женственности и мужественности в коучинге для руководителей проиллюстрированы с помощью примерного анализа.

спрингер

Эта компетенция не связана с дискурсивной гегемонией и должна использоваться совместно с другими дисциплинами.

спрингер

Теоретически рассматриваются концепции биовласти, биополитики, правительственности и дискурсивных практик , разработанные Мишелем Фуко, а также теория фреймов Сноу и Бендфорда.

scielo-abstract

С этой целью мы обратились к некоторым институциональным темам и пространствам, сформулированным с Колумбийским институтом благосостояния семьи (ICBF) в городе Кали, чтобы задокументировать некоторые последствия нового закона о всеобъемлющей защите (Закон 1098/2006, Кодекс о детях) и Подростки) в дискурсивности тех, кто отвечает за реализацию его положений.

scielo-abstract

Риторика рассматривается как те дискурсивные средства, которые используются передатчиком (отдельным лицом или группой) в текстовых, устных или графических выражениях, с помощью которых можно убедить публику.

scielo-abstract

Дискурсивное и недискурсивное мышление — Стипендия Оксфорда

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021.Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 20 мая 2021 г.

Глава:

(стр.176) 4 Дискурсивное и недискурсивное мышление

Источник:

Плотин об интеллекте

Автор (ы):

Эййолфур Кьялар Эмильссон (веб-страница автора)

Издатель:

Оксфорд Юниверсити пресс 10

2 acprof: oso / 9780199281701.003.0005

В этой главе рассматривается взаимосвязь между недискурсивным и дискурсивным мышлением. Утверждается, что недискурсивное мышление имеет множественный объект и, тем не менее, не является пропозициональным. Объясняется холизм Интеллекта. Наконец, дается некоторое объяснение того факта, что, согласно Плотину, недискурсивное мышление является первичным видом мысли, от которого обязательно зависит дискурсивное мышление.

Ключевые слова: Недискурсивное мышление, Дискурсивное мышление, Холизм, Науки, Интуиция, Утверждения, Представления, Свидетельство очевидца

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии

Oxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста свяжитесь с нами .

джхана — Что такое первоначальная мысль и дискурсивная мысль

Обычно, когда слова «витакка» и «вичара» не связаны с джханой, просто означают «мысль», «размышление» и «размышление о». Например, MN 19 говорит о «двух видах мышления»; MN 20 касается отвлекающих мыслей, и в MN 44 «витакка» и «вичара» называются «словесными кондиционерами», потому что они вызывают возникновение речи, а именно:

Сначала направив свои мысли и сделав оценку, затем переходит к речи.Вот почему направленное мышление и оценка словесные фабриканты. MN 44

---

В контексте джханы слова «витакка» и «вичара» имеют другое особое значение. Здесь они относятся не к обычному вербальному мышлению, а к невербальным движениям ума , которые завершают достижение и поддерживают 1-ю джхану.

В отношении достижения 1-й джханы, «витакка и вичара» относятся к «приложенной и устойчивой мысли», когда сам ум (а не волевое намерение) прилагает усилия для осуществления 1-й первой джханы.Как уже говорилось, эти движений ума выходят за рамки обычного волеизъявления.

Когда возникает 1-я джхана, «витакка и вичара» относятся к « направленным мыслям и размышлениям / исследованию / движению вокруг », где часть самого разума остается активной в изучении и реагировании на свой собственный ответ на факторы джханы. (например, восторг), чтобы поддерживать джхану.

Как сказано в СН 48.10, джхана рождается от «отпускания» (« vossagga »).Таким образом, «витакка и вичара» (« направленная мысль и размышление ») действуют в 1-й джхане, чтобы гарантировать отпускание и, таким образом, поддержание факторов джханы. Обратитесь к объяснению Аджана Брахма о «колебании».

---

Есть много тонких различных объяснений витакка и вичара в отношении 1-й джханы. Например, монах Таниссаро перевел словами «направленное мышление и оценка»; а Буддхадаса перевел (с тайского) слова «отмечать» и «испытывать» (здесь) и «смотреть на» и «досконально знать» (здесь).

Я лично предпочитаю объяснение Аджана Брахма, потому что существование vitakka и vicara в 1-й джхане просто указывает на то, что ум не полностью неподвижен, несмотря на его достижение «однонаправленности».

Мне также нравится суммирование Джеффри Брукса как « длительное применение техники медитации » (а именно, теперь автоматическая техника «отпускания»), но я не согласен с переводом Джеффри «устойчивое внимание», потому что ум имеет «внимание». ‘в каждой джхане:

Правильный перевод палийских терминов «витакка» и «вичара» в отношении поглощения (джханы) должен быть «применен и устойчивое внимание «или» постоянное применение «медитации техника.»

Джеффри Брукс

---

«Однонаправленность» означает, что ум становится неподвижно привязанным к ментальному образу («нимитта»), который возник, чтобы заменить полностью успокоенное дыхание как объект медитации. Эту «однонаправленность» можно сравнить с осью, на которой закреплено колесо. Хотя колесо закреплено на оси и не может сойти с оси, колесо все же может вращаться вокруг оси.

Точно так же, хотя ум фиксирован или неподвижен из-за однонаправленности (что также приводит к обычному прекращению воли), сам ум все еще может активно двигаться к другим факторам джханы и от них.Эти движения ума, поддерживающие медитацию, называются витакка и вичара.

---

В заключение, понимание того, что такое «витакка и вичара» как факторы джханы, не поможет в достижении джханы, потому что, как объяснил Аджан Брахм, эти факторы джханы выходят за пределы сферы обычного волеизъявления.

Например, в предварительном развитии, ведущем к джхане, более примитивное «витакка и вичара» относится к волевой деятельности, которая продолжает «отпускать»; который намеренно не прикрепляется.Но как только достигается джхана, обычное желание отпадает и возникает новое «автоматическое желание».

дискурсивных мыслей | Тибетский буддийский алтарь

Ниже приводится отрывок из учения под названием «Противодействие мантре сансары»

Мы столкнулись с тем, что используем технологию, которая не предназначена для человека, прожившего только одну жизнь. Мы используем технологию, которая на самом деле не была разработана, не была дана миру для решения поверхностных проблем.Нам не дано было залечить царапину. Технология Дхармы такая необычная и такая сложная, такая глубокая, такая трудоемкая из-за того, что она должна делать. То, что он должен сделать, — это большая работа. Что он должен делать, так это очищать неблагие привычки, которые мы создали и глубоко укоренились с незапамятных времен. У нас есть еще одна проблема, и эта проблема в том, что мы как бы родились на карусели. Вы знаете, что случится, если вы родитесь на карусели? Вы не понимаете, что ходите по кругу.Единственный способ понять, что родился на карусели, — это если карусель внезапно остановится. Но если бы хождение по кругу было для вас естественным, оно было бы невидимым для вас. И поэтому для нас это как если бы мы родились на карусели. У нас нет возможности узнать, сколько разногласий, сколько дискурсивного мышления, сколько концептуализации, сколько суперструктурирования происходит в нашем уме. Мы буквально во многих отношениях чужды собственному разуму. На самом деле, в нашем сознании, как в обычных живых существах, происходит постоянный внутренний диалог, постоянный внутренний диалог.Вы должны спросить себя, между кем и кем? Но знаете ли, это происходит. Это постоянный внутренний диалог. Вот этот белый шум, этот разговор, который продолжается. А вы отвечаете сами! Это самое странное.

Если вы действительно сможете успокоиться и настроиться на себя, вы увидите, что это постоянная внутренняя болтовня, внутренний шум. Это даже не так просто, как один кусок, который вы можете услышать и выбрать. Фактически, это слой за слоем. Это похоже на то, что мы бежим по многим трекам, внутри нас столько дискурсивности.Итак, то, чем мы на самом деле занимаемся все время в нашей обычной жизни, является своего рода повторением или постоянной мантрой дискурсивности. Эта болтовня, этот шум, этот континуум, который мы испытываем, белый шум в наших головах — тот, который спорит, тот, который отвечает, все, что происходит внутри — фактически, слой за слоем, слой за слоем заблуждения, начиная с изначальной веры в собственную природу как в сущностную реальность, и из этого — со всей этой надстройки, начиная с реакции, потому что, если кто-то верит в собственную природу как в сущностно реальную, все остальное есть отличное от себя.

Если есть разделение между собой и другим, будет реакция на других, или мы не сможем концептуализировать что-либо дальше этого, а вы знаете, что у нас есть. Итак, мы постоянно вовлечены в этот процесс дискурсивности и невежества. Мы прямо сейчас, если только вы не слушаете меня так внимательно, что больше нигде в вашей голове не остается места для размышлений, и я не думаю, что это происходит. Прямо сейчас мы повторяем мантру страдания. Вы не знаете, что делаете это.У вас в руке нет малы, но вы прямо сейчас читаете мантру страдания. Мы повторяем мантру сансары.

Даже сейчас в нашем сознании мы создаем причинно-следственные связи, прямо сейчас, потому что для вас невозможно находиться в этой комнате со всеми здесь, или слушать меня, или делать что-либо в своей жизни, не имея какой-либо реакции на Это. И эта реакция продолжается. Он становится все глубже, глубже и привычнее, и из этого непрерывного развития продолжает формироваться структурирование и идеи.Каждая мысль, которая рождается в нашем потоке разума, больше похожа, чем на мысль, которая продолжается по прямой линии, больше как камешек, брошенный в пруд. Выходит во все стороны. Он постоянно развивается, почти по собственному желанию.

Итак, для студентов, которые спрашивают: «Почему одна хорошая мантра или одно по-настоящему поглощенное преданное поклонение, чисто задуманное земное поклонение не может быть так же хорошо, как 100000 видов скучных?» Причина этого прямо сейчас, и с тех пор, как мы забываем, мы постоянно повторяем мантру заблуждения.Итак, нам нужна наука или технология, которые помогут избавиться от глубины этого процесса. Вы знаете, какие мы сложные. Вы знаете, как это бывает. Вы знаете, что мы можем сидеть здесь, открывать книгу Дхармы, читать очень глубокую молитву и действительно хорошо концентрироваться на ней, когда мы ее читаем. Конечно, если вы действительно научитесь слушать себя, вы знаете, что даже когда вы это делаете, что-то происходит. Эта обезьяна в твоей голове все еще что-то делает. Но, допустим, мы действительно могли сконцентрироваться.Мы размышляем и думаем: «О, какая это красивая вещь. Это действительно что-то особенное ». И мы взволнованы, и нас привлекает Дхарма, знаете, и тому подобное. Мы знаем, что мы такие сложные, что даже когда мы делаем это, в то же время, хотя мы предпочитаем не слушать голос, который нам не нравится, этот другой голос говорит: «Фу, Дхарма, о чем мы заботимся? Дхарма! Нас волнует одно. Мы заботимся о том, чтобы смотреть телевизор и сидеть на толстых ягодицах. Это то, о чем мы заботимся! » Или у нас есть все другие наши концепции и представления о том, как мы действительно хотим жить.Итак, с одной стороны, «О, это учения Будды. Это так чисто и так идеально. Я вижу в этом добродетель »- и вы действительно знаете, что можете, я имею в виду, что вы читаете материал, вы видите в нем добродетель — другая часть вас говорит:« Нет, нет, мы не хотим этого делать. . Мы хотим быть счастливыми прямо сейчас! » Итак, даже когда мы изучаем Дхарму и практикуем Дхарму, этот бизнес происходит внутри нас.

Итак, то, что мы ищем, — это технология, которая могла бы перемешивать этот горшок из глубины, перемешивать его из глубины и обеспечивать очищающий агент или антидотный агент, который должен помещать вес в кучу, противоположную тому, что мы обычно делаем.

No related posts.