Воспитание по «Домострою». Часть 1: volodihin — LiveJournal
Для образованного русского наших дней «Домострой» это «мрачный бренд». Сторонник либерального мировидения скажет о нем: «Энциклопедия разнузданной жестокости в семейной жизни! Свидетельство варварства и умопомрачительной грубости нравов в этой стране! Программа воспитания детей и утверждения семейной гармонии с помощью побоев! Надеюсь, все помнят, что там рекомендуется применять телесные наказания к жене, детям и слугам?» Носитель ультрапатриотических ценностей отзовется об этой книге в ином ключе, но суть его отзыва будет звучать не менее радикально: «Энциклопедия порядка и дисциплины. Рациональное домостроительство в нашей стране. Программа воспитания и утверждения семейной гармонии в рамках правильной иерархии. Надеюсь, все помнят, что там рекомендуется применять телесные наказания к жене, детям и слугам? Не то, что сейчас…»
Рукоприкладство и порка – вот единственный «рецепт» семейного благополучия из «Домостроя», который намертво вызубрило современное общество.
Редко кто вспомнит иные наставления оттуда.
Разве что, специалисты по древнерусской литературе…
Между тем, книга – не о том. Даже в самой малой мере она не писалась как руководство по избиению домашних. Этой чрезвычайно богатый памятник, где воспитание битьём – частность, маргиналия на полях.
Но воспитание вообще поставлено там в центр всего повествования. Каково же оно, воспитание по «Домострою»?
Прежде всего, «Домострой» — книга, регламентирующая домашний быт состоятельного человека. В первую очередь – аристократа, дворянина, но также и купца или «выбившегося в люди» посадского ремесленника. Она содержит множество советов по «домоводству», по этике семейных отношений, по религиозному наполнению повседневности. И, разумеется, по воспитанию потомства.
«Домострой» возник не в один день, благодаря усилию талантливого писателя и публициста. Его рождение в окончательном виде связывают со знаменитым политическим деятелем времен Ивана Грозного Сильвестром — священником Благовещенского собора в Кремле.
Сильвестр обращается с поучениями к сыну Анфиму, подавая «Домострой» как итог собственного жизненного опыта. 64 глава – «Послание и наказание от отца к сыну» — точно принадлежит его перу. Однако в книге использован огромный пласт предшествующей поучительной литературы, как византийской, так и русской. Составитель (или составители) щедро черпал из Священного Писания, монастырских уставов, древнерусских учительных сборников, переводного сочинения Геннадия Константинопольского «Стословец». С этой точки зрения, «Домострой», действительно, энциклопедия: сумма бытововых стратегий и нравственных образцов, накопленных к середине XVI века Православной цивилизацией.
Этическое ядро «Домостроя» — христианское соединение веры, закона и любви. Законом обеспечивается порядок в доме, лад в делах, устойчивость в отношениях между людьми. Любовью смягчается сухость закона. Любовь же обогащает порядок благодушием и милосердием, без которых он непременно наполнился бы чертами деспотизма, обернулся бы мукой.
Вера придает смысл всему зданию семейной жизни. Порядок воздвигается ради Христа. Любовь утверждается по образцу Его жертвенной любви к людям. Без веры в Господа и то, и другое лишается твердой опоры.
Воспитание по «Домострою» это прежде всего воспитание в христианском духе, а вовсе не в духе палочной дисциплины. Книга прививает человечное отношение к чадам и домочадцам.
В начале ее от имени автора говорится: «Благословляю я, грешник… и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего… и его жену, и их детей, и домочадцев: следовать всем христианским законам и жить с чистой совестью и в правде, с верой творя волю Божью и соблюдая заповеди Его, и себя утверждая в страхе Божьем, в праведном житии, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя, не насильем, не побоями, не рабством тяжким, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке… Если этого моего писания не примете и наставления не послушаете и по нему не станете жить и поступать так, как здесь написано, то сами за себя ответ дадите в день Страшного суда, я к вашим проступкам и греху не причастен, то вина не моя: я ведь благословлял на благочинную жизнь, и думал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам…»
Вот так разнузданная жестокость! «Не насильем, не побоями, не рабством тяжким…»
Идеал семейной жизни по «Домострою» — исполнение Божьих заповедей между членами семьи и всеми, кто живет в их доме.
Книга учит всех участников «семейного космоса» прежде всего именно этому. Вот слова, составляющие суть воспитания в традиции «Домостроя»: «Самому тебе, господину, и жене, и детям, и домочадцам — не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним — дружелюбным, к младшим и убогим — приветливым и милостивым, всякое дело править без волокиты и особенно не обижать в оплате работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть ради Бога: и поношение, и укоризну, если поделом поносят и укоряют, с любовию принимать и подобного безрассудства избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чем не повинен, за это от Бога награду получишь. А домочадцев своих учи страху Божию и всякой добродетели, и сам то же делай, и вместе от Бога получите милость».
Главный «рецепт» домашнего лада здесь состоит вовсе не в том, чтобы кого-нибудь хорошенько отдубасить, и тем запечатлеть в его памяти картину правильного поведения.
Главный рецепт – научить. Иначе говоря, разъяснить правильность одного образа действий и неправильность другого.
Конечно, при этом «отец семейства» должен требовать послушания. И послушание возводится в один из главных принципов семейной жизни.
Автор «Домостроя» обращается по этому поводу к детям с увещеванием: «Чада, вслушайтесь в заповеди Господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в Боге во всем, и старость их чтите, и немощь их и всякую скорбь от всей души на себе понесите, и благо вам будет, и долго пребудете на земле, за то простятся грехи ваши, и Бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя. Если же кто осуждает, или оскорбляет своих родителей, или клянет их, или ругает, тот перед Богом грешен и проклят людьми; того, кто бьет отца и мать, — пусть отлучат от Церкви и от всех святынь и пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни, ибо написано: «Отцовское проклятье иссушит, а материнское искоренит».
Сын или дочь, непослушные отцу или матери, сами себя погубят и не доживут до конца дней своих, если прогневают отца или досадят матери».
Часть 2: http://volodihin.livejournal.com/972102.html
ПЕРЕПОСТ УМЕСТЕН
Домострой народные традиции воспитания детей: как воспитать ребенка
Воспитание детей
Традиции воспитания на Руси – это целый пласт языческих устоев и божьих заповедей, благодаря которым основы воспитания детей: почитание родителей, уважение старости, исполнение долга перед Родиной передавались по наследству.
- Фото
- Getty Images
Береги природу
Первое, что прививали детям с детства, – бережное отношение к природе. «Земля-кормилица дает урожай, и если его не будет, то весь род пропадет», – говорили в старину и всегда оберегали природу от бессмысленного уничтожения. Сейчас возрождаются эти традиции в рамках экологического воспитания, однако прежней гармонии, которая раньше была между природой и человеком, уже не достичь.
Будь гостеприимным
В своих заметках Николай Карамзин писал, что наши предки, уходя из дома, всегда оставляли еду для гостя на столе и двери не запирали. Конечно, век уже не тот и желающих поживиться чужим добром, которое плохо лежит, много, но вместе с тем традиции гостеприимства постепенно уходят из российского бытия. Все чаще встречи с друзьями и дни рожденья переносятся в кафе и рестораны, а дети перестали приглашать одноклассников к себе домой и радоваться гостям.
Люби Отечество
Гражданское воспитание сейчас не такое, как раньше. С ранних лет в детях воспитывали уважение к власти – сначала почитание старейшин, вождей, затем князей. Поэтому русские воины всегда отчаянно сражались за свою землю и не было в мире ни одной нации, кто так сильно бы любил свое Отечество.
«Своя земля и в горести мила» – говорили в старину, а современные люди только и думают о том, как сменить место проживания. Патриотическое воспитание, разучивание гимна, изучение истории и государственной символики мало для кого является сегодня интересным занятием, а именно с таких азов начинается любовь к Родине.
Традиции правильного отношения к своей земле, семье и Родине сохранились, наверное, только в казачестве.
Заповеди для родителей
Правила, прописанные монахом Сильвестром в «Домострое», стали единственным законом, который определял нормы поведения между мужем и женой, родителями и детьми на Руси.
- Фото
- Getty Images
Много внимания при составлении данного документа монах уделил воспитанию детей. И, как мы помним, вся средневековая педагогика была построена на телесных наказаниях – «боится, значит, уважает».
Обязанность воспитать из детей достойных людей вменялась отцу и матери, и только они были в ответе за то, какими вырастут их чада. «Домострой» пропагандировал не только наказания, но и любовь и заботу по отношению к детям, а также пример правильной жизни и поступков со стороны родителей, только тогда детям во взрослой жизни будут доступны все земные и неземные блага.
Однако родителям советовали прятать свои чувства: глубоко и открыто любовь и ласку не проявлять, а быть к детям как можно суровее – только так возможно воспитать в них уважение к себе и почитание.
«Если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти» – писалось в старинном учебнике по педагогике. Иначе дети вырастут избалованными и в старости принесут только печали и горести.
Любовь детей и родителей в те времена измерялась делами, а не словами. Дети должны были любить отца и мать только за то, что они их родили, а те в свою очередь должны были дать ребенку дело его жизни, приданое, обеспечить едой и кровом.
Плюсы и минусы воспитания по законам «Домостроя»
Способы воспитания детей того времени, конечно, пугают. Получить пощечину или ложкой по лбу можно было за малейшую провинность даже просто потому, что у отца плохое настроение.
Однако в воспитании на Руси были и свои положительные моменты.
Все, что делали для них родители, было только ради одного: вырастить вежливых, послушных, трудолюбивых, уважающих отца и мать, почитающих традиции и религиозные нормы. Родительская забота в православных семьях была направлена на благополучие детей, и в свою очередь дети отвечали им взаимностью: любили и ценили родителей, ухаживали за ними в старости.
И, конечно, образование. Грамотный человек был на вес золота, книги берегли и всегда с вниманием слушали умного человека. Тогда не было проблем заставить детей учиться. Это было им только в радость.
Ирина Волга
Теги
- дети
УНИВЕРСИТЕТСКИХ ПРЕССОВ; Flog With Care
Книги|УНИВЕРСИТЕТСКОЕ ИЗДАНИЕ; Flog With Care
https://www.nytimes.com/1994/10/30/books/university-presses-flog-with-care.htmlРеклама
Продолжить чтение основного материалаУНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРЕССА
См. статью в ее первоначальном контексте от
30 октября 1994 г., раздел 7, стр. 35Купить репринты
Посмотреть на Timesmachine
TimesMachine — это эксклюзивное преимущество для абонентов с доставкой на дом и цифровых абонентов.
Об архиве
Это оцифрованная версия статьи из печатного архива The Times до начала публикации в Интернете в 1996 году. Чтобы сохранить эти статьи в первоначальном виде, The Times не изменяет, не редактирует и не обновляет их.
Иногда в процессе оцифровки возникают ошибки транскрипции или другие проблемы; мы продолжаем работать над улучшением этих архивных версий.
ДОМОСТРОЙ Правила русского двора при Иване Грозном. Отредактировано и переведено Кэролайн Джонстон Паунси. Иллюстрированный. 266 стр. Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета. 29,95 долларов США.
Наверное, неудивительно, что в книгу с практическими рекомендациями, написанную во времена Ивана Грозного, вошли практические советы по порке слуг.
«У беременных женщин или детей, — поясняет Домострой, — может произойти повреждение желудка, поэтому бить их только плетью, осторожно и контролируемо, хотя и болезненно и страшно».
Домострой, что буквально означает порядок в доме, представляет собой русский путеводитель по жизни для дворян XVI века, исчерпывающий перечень проповедей, правил и рецептов, начиная от того, как привить жене послушание, и заканчивая инструкциями по приготовлению медовухи и хранению капусты.
Изучающие российскую историю давно оценили этот текст за то, что он дает представление об устройстве общества в первые дни царского правления. Но даже просто любопытные могут упиваться домашними заботами и атавистическими советами в «Домострое: правилах русского хозяйства во времена Ивана Грозного», искусно переведенном и аннотированном издании Кэролайн Джонстон Паунси, независимого американского ученого. Большая часть «Домостроя» читается как своего рода «Советы Элоизы» — и Абеляра.
«Купи барана и принеси домой», — советует один отрывок.
«Овчину можно использовать для шубы, а бараньи внутренности станут приятным дополнением к вашему столу».
Светский текст, Домострой, как полагают, был написан в 1560-х годах священником с хорошими связями по имени Сильвестр. Он пронизан цитатами из Библии и нравственными заповедями, основанными на учении Русской Православной Церкви. Некоторые устарели. Рабство не было отменено в России до 1861 года, поэтому существует множество рабовладельческих правил и запретов.
Не меньше упоминаний о превосходстве мужчин и подчинении женщин. «Каждый день женщина должна советоваться со своим мужем и спрашивать его совета по любому вопросу» — одно из более мягких наставлений. «Пьяный мужчина плох, а пьяная женщина не годится для жизни на земле». И даже среди русских, незнакомых с текстом, слово «домострой» часто используется как синоним мужского доминирования, примерно так же, как «макиавеллистский» что-то значит для людей, которые никогда не читали «Принца».
То, что выходит из Домостроя, является портретом упорядоченного феодального общества, стремящегося держать себя в узде в то самое время, когда Франция и Италия расцветали в эпоху Возрождения.
На протяжении сотен лет текст писался от руки и передавался из поколения в поколение; вся работа не была напечатана до 1849 года. Полный английский перевод не был доступен до сих пор. «Домострой» россияне тоже мало читают. Он был осужден большевиками как реакционный, но фактически никогда не запрещался — на протяжении всего советского периода он всегда был доступен для изучения в университетах и библиотеках. В основном собирал пыль.
Но в 1970-х годах, в эпоху Брежнева, когда некоторые русские переживали большую степень процветания, интерес к Домострою немного возродился, хотя бы из-за увлечения его подробными описаниями старинных ритуалов.
Во время первого расцвета перестройки в середине 1980-х книга пережила еще одно краткое возрождение, на этот раз потому, что она была таким вопиющим символом всего, против чего выступала Коммунистическая партия. В 19 веке вышло три разных издания.80-х, а также еженедельный журнал «Домострой», в котором текст печатался частями, но который также быстро закрывался.
Людмила П. Найденова, российский историк, много писавшая о Домострое, дает совет читателям нового англоязычного издания: «Это один из лучших документов, отражающих повседневную жизнь той эпохи. Но только Глупые люди сказали бы, что книга должна служить примером того, как нужно жить собственной жизнью».
Версия этой статьи напечатана в разделе 7, стр. 35 национального издания под заголовком: УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРЕССА; Пороть с осторожностью. Заказать репринты | Сегодняшняя газета | Подписаться
Жизнь элитных женщин
Дома, в которых трудились рабы, принадлежали московской элите, состоящей из богатых дворянских семей и растущей когорты незнатных придворных служащих и торговцев. В городах эти люди жили в солидных обнесенных стенами комплексах с жилыми домами; хозяйственные постройки, такие как кухни, конюшни, складские помещения и коптильни для вяления мяса и рыбы; сады, посвященные овощам и фруктовым деревьям; и колодцы. Гуси, куры, козы и свиньи бродили по скотным дворам и между деревьями; Крупный рогатый скот и лошади семьи летом паслись на близлежащих пастбищах, а зимой присоединялись к другому домашнему скоту на территории.
Человеческими обитателями этих мини-ферм были глава семьи и его жена, их несовершеннолетние дети и неженатые взрослые, возможно, несколько родственников, слишком бедных, чтобы жить самостоятельно, а также домашний персонал из рабов и прислуги. Работая вместе, они производили большую часть своей еды и одежды, заботились о своих медицинских потребностях и воспитывали своих детей.
ДОМОСТРОЙ
Основным современным источником по этим домохозяйствам является Домострой, книга, написанная высокопоставленным священником или государственным чиновником в 1550-х годах для обучения мужчин-глав семьи ведению своих домашних дел. Это было немаловажно, поскольку анонимный автор считал, как и большинство европейцев его эпохи (да и нашей, если уж на то пошло), что семья является краеугольным камнем общественного устройства. Благосостояние семьи, в свою очередь, зависело от того, чтобы ею управляли любящие, уважающие друг друга муж и жена, пара, сплоченная в работе и жизни.
«Хозяином» был начальник, а автор Домострой много внимания уделял его задачам. Он также считал, что «любовница» внесла решающий вклад в семейный успех, и поэтому кропотливо изложил идеализированный образец характера и поведения и для нее. Получившаяся в результате книга стала классикой московской литературы, к которой обращались русские читатели и в двадцать первом веке. 10
Автор Домострой считал, что хозяйка должна быть целомудренной, послушной и любящей своего мужа, строгой и властной по отношению к другим домочадцам, скромной в обращении со знакомыми. Послушание мужу было ее самой важной обязанностью. «Что бы муж ни приказал, она должна принимать с любовью; она должна выполнять каждое его повеление», — заявил автор (124). Она также должна стремиться жить с ним в дружбе. «Жена не должна ни за что гневаться на мужа, ни муж на жену» (143). Но хозяйка дома должна была проявлять совсем другие качества, когда надзирала за своими служанками. В этой роли она должна была быть серьезным менеджером.
Хозяйка тоже должна была быть грамотной и трудолюбивой. Она должна была знать, как выполнять все домашние дела, от выращивания цыплят до пошива одежды, потому что ее работа заключалась в том, чтобы учить молодых женщин и контролировать их работу. Ей приходилось ценить чистоту как в личной гигиене, так и в управлении домом. Она должна была внимательно следить за расходами. Автор «Домострой
» испытывал несомненный страх перед воровством прислуги, поэтому посоветовал хозяйке пересчитать остатки ткани в конце дня, прежде чем запирать их на хранение.
Он также призвал хозяйку подавать хороший пример слугам, вставая по утрам раньше них, а не позволяя им будить себя. В конце дня он советовал: «Она должна даже заснуть над своей вышивкой (после того, как она сначала помолится)» (127). В обязанности любовницы входило поддержание ее репутации вне семьи. Состоятельные семьи в Московии, как и их русские предки, были глубоко озабочены сохранением своей чести, то есть своего положения как нравственно, политически, социально и финансово уважаемых людей. Честь хозяйки зависела от ее корректного поведения в приличном обществе, и поэтому автор Домостроя дал подробные инструкции. «Когда она посещает или приглашает людей в свой дом, она все равно должна подчиняться командам своего мужа. Принимая гостей или приезжая в гости, она должна быть в лучшей одежде. Во время еды ей не следует употреблять алкоголь. Пьяный мужчина дурен, а пьяная женщина не годится на земле» (132). В разговоре она должна придерживаться бесспорных тем. «С гостями она должна обсудить рукоделие и ведение домашнего хозяйства, дисциплину и вышивание.
Автор «Домострой » считал, что вышивание — прекрасный публичный способ женщины продемонстрировать свое мастерство женских добродетелей. «Если ее муж приглашает гостей или своих друзей, они всегда должны застать ее сидящей за вышивкой», — писал он. «Так она заслужит честь и славу, а муж хвалу» (126–27). Возможно, искусство тонкого шитья казалось особенно женским, потому что оно производило белье и одежду, которые были тонкими, красивыми и декоративными. Вышиванием могли заниматься и богатые женщины, развлекаясь, тем самым демонстрируя гостям свое трудолюбие и артистизм. Вышивали и бедные женщины, и в их кругу также высоко ценилось умение делать красивые вещи из простых материалов.
Последним в авторском списке задач хозяйки стояло материнство.
Такой порядок приоритетов был обычным явлением в Европе раннего Нового времени, потому что воспитание детей должно было быть подчинено бесконечному труду по обеспечению материальных потребностей. Потребности повседневной жизни меньше влияли на мышление руководителей церкви, но и они, говоря о семейной жизни, очень мало говорили о воспитании детей. Вместо этого они сосредоточились, как и автор
Говоря о воспитании детей, автор Домостроя относился к обоим родителям как к равноправным участникам воспитания своих отпрысков. Здесь он расстался с другими европейцами шестнадцатого века; в большинстве современных работ о семейной жизни отцы изображались строгими блюстителями дисциплины, а матери — более мягкосердечными воспитателями. Немного этого есть в Домострой, , но в общей формулировке принципов воспитания автор свел к минимуму гендерные различия.
«Если Бог посылает кому детей, будь то сыновья или дочери, то дело отца и матери заботиться о своих детях, оберегать их, воспитывать их, чтобы они научились добру. Родители должны научить их бояться Бога, должны научить их мудрости и всем видам благочестия. Согласно способностям и возрасту ребенка, а также имеющемуся у него времени, мать должна учить своих дочерей женским ремеслам, а отец должен учить своих сыновей тому ремеслу, которому они могут научиться» (9).3).
Автор добавляет, что девочки должны быть впечатлены важностью сохранения своей репутации добродетельных девиц, и советует родителям начинать копить на приданое своим дочерям, когда девочки еще младенцы. В обмен на эту заботу дети должны были слушаться и чтить своих родителей на протяжении всей жизни и заботиться о них в старости.
Тратить так много времени на обсуждение Отношение Домостроя к женщинам отражает наши приоритеты, а не автора. Свою книгу он адресовал читателям-мужчинам и львиную долю своего внимания уделил изображению идеального «хозяина».
Основополагающие принципы, которые он изложил, были аналогичны тем, которые он предписывал женщинам: «Будьте послушны и покорны начальству, любите равных, приветливы и добры к низшим и бедным» (103–104). Как глава семьи, хозяин должен был служить опекуном своего дома, «верно защищая свой народ» (122) и справедливо обходясь с соседями и друзьями. Он должен практиковать «добрые дела и мудрое смирение», как и все христиане (138). Он должен быть трезвым, сексуально воздержанным, гостеприимным и благотворительным. Это были древние мужские добродетели; мы видели, как они предписывались русским вождям. Автор добавил новый акцент на важности службы монарху, отражавший усиление могущества Московской короны. «Бойся царя и верно ему служи… Во всем слушайтесь царя», — повелел он своим читателям (71).
В своем доме главная обязанность хозяина заключалась в том, чтобы быть мудрым патриархом, «обучая и любя жену и детей» (92). Прежде всего, он должен наставлять их в христианстве, ведя семейные молитвы и посещая церковь «каждый день» (86).
Также важными были управленческие навыки отцовских семей. Он должен был быть хорошим организатором домашней работы, бережливым распорядителем ресурсов и умным потребителем, который покупал, когда цены были самыми низкими. Он не должен влезать в долги, а «жить по средствам, думая наперед, приобретая и расходуя по своим истинным доходам» (123). Если он был торговцем, он должен быть честным в своих деловых отношениях. Господин мог довольствоваться своим «справедливо нажитым имуществом», ибо добродетельно было «накоплять имущество по христианскому закону».
Этот акцент на трезвости, бережливости, благочестии и усердном земледелии был популярен в Московии, особенно среди купечества и духовенства, к которым, вероятно, принадлежал автор. Таких людей мало заботила лихая мужественность русского воина, и поэтому воин отсутствует на страницах «Домостроя». Вместо этого есть домашнее, утешительное видение гармоничного домашнего хозяйства, возглавляемого его доброжелательным, прилежным патриархом и матриархом. Эти идеалы были широко распространены даже среди воинов.0063 Домострой быстро стал влиятельным синопсисом гендерных идеалов Московии.
Уединение и женская честь
Домострой не говорит прямо об одном из главных аспектов жизни элитных женщин в московский период: их изоляции от общественного внимания. Самые высокопоставленные женщины носили чадры вне своих резиденций, сидели за ширмами в церкви и передвигались по Москве в закрытых экипажах или санях.
Эти обычаи возникли из представления о том, что элитные женщины должны избегать встречи с мужчинами, не являющимися членами их семей. В больших семьях женщины спали в своих отдельных помещениях и должны были очень внимательно относиться к тому, как и кого они развлекают. Следовательно, иноземные мужчины, посещавшие московского боярина или купца в его доме, редко видели его жен или дочерей. Если они и появлялись, то лишь для того, чтобы приветствовать своих гостей в строго ритуальных церемониях, после чего возвращались в свои комнаты.
Затворничество женщин из элиты выросло из веры москвичей в важность ограждения знатных женщин от контакта с людьми, которые могут запятнать их честь. Эта забота не была уникальной для Московии. Одно из самых известных утверждений о западноевропейских патриархальных ценностях, наставления парижского Гудмана своей молодой жене, написанные в 1390-х годах, гласили: «Вы должны быть умеренно любящими… по отношению к своим добрым и близким родственникам… и очень далекими от них».
со всеми другими мужчинами, а больше всего с самонадеянными и праздными молодыми людьми, которые тратят больше своих средств и занимаются танцами». Москвичи, которые еще больше, чем Гудмен, беспокоились о том, что женщины могут потерять свое доброе имя, расширили круг грозных чужаков, включив в него практически всех, кто находится за пределами стен их хорошо охраняемых домов. 13
Изоляция также была маркером статуса семьи. Состоятельной женщине из высшего сословия не нужно было работать в поле или передвигаться по городу, чтобы зарабатывать на жизнь. Вместо этого она оставалась дома, советуясь с мужем, присматривая за рабынями, произнося молитвы и, наконец, в конце дня засыпая над вышивкой. «Главное их занятие — шитье, — заявил сбитый с толку немецкий дипломат по имени Адам Олеарий, — или вышивание носовых платков из белой тафты или сукна, изготовление кошельков и тому подобных игрушек». 14 Олеарий никогда не видел, чтобы хозяйки работали по дому. Он считал, что дамы из господствующего класса целыми днями сидят, тихонько вышивая, — именно это и хотели убедить его автор Домостроя и элита Москвы.
Менее ограничительным и более распространенным выражением заботы москвичей о женской чести была их практика разрешать женщинам, считавшим себя обесчещенными, обращаться со своими жалобами в суд. Эта практика, зародившаяся в киевские времена, была необычна для Европы. Например, во многих итальянских городах-государствах оскорбления в адрес женщины рассматривались как оскорбление ее семьи, и ее родственники-мужчины предъявляли иски и получали компенсацию. Московский закон, напротив, разрешал женщинам подавать иски от своего имени, налагал на них штрафы как на их собственность и назначал более высокие штрафы за оскорбления женщин, чем за оскорбления мужчин. Оскорбленная жена получила вдвое больший штраф, чем ее муж, а их дочь — в четыре раза больше.
Эти различия отражают тот факт, что женщины, чья репутация была подорвана, подвергались большему социальному остракизму, чем те, которым подвергались оскорбленные мужчины. Если они были брачного возраста, их шансы найти хорошую пару уменьшались.
Чтобы защитить себя от таких ужасных последствий, женщины всех социальных слоев обратились в суд с жалобами, которые варьировались от словесной клеветы и незначительного физического насилия, такого как сбивание головного убора, до серьезных нападений, включая изнасилование. Женщины были жалобщиками примерно в одной трети дел о чести, возбужденных в московских судах. Судьи очень серьезно относились к обвинениям, усердно расследовали дела и часто присуждали пострадавшим женщинам значительный ущерб. 15
ВОЗВЫШЕНИЕ ЦАРСКИХ ЖЕНЩИН
Иван III и его преемники изображали себя богопочитаемыми, могущественными правителями. Это превращение князя-воина в царя-державника потребовало соразмерного возвышения его жены, -й царицы, -й и ее дочерей, -й царевны. Изольда Тире утверждала, что это был процесс создания статуса, в котором участвовал весь королевский двор. В придворных церемониях, на иконах и вышивках женщины царской семьи изображали себя блаженными женами своих мужей и матерями своего народа.
Царицы молили Бога благословить своих мужей, сыновей и подданных. Они делали крупные, широко разрекламированные пожертвования церкви и бедным. Во времена правления Ивана IV отцы церкви, опираясь на более ранние идеалы, также предполагали, что царица, будучи женщиной и, следовательно, более смиренной, покорной и набожной, чем ее мужественный муж, могла укротить его более грубые импульсы и подтолкнуть его к миротворчеству. 16
Изображение цариц образцами московской женственности и супругами могущественных царей не увеличивало полномочий, дарованных им по обычаю. Вместо этого царские жены участвовали в политике почти так же, как и княжны Киевской и Удельной Руси. Они консультировали своих мужей, урегулировали семейные споры, устраивали браки и отстаивали интересы своих сыновей. Тире показал, что царицы с большей вероятностью принимали участие в политической жизни в периоды нестабильности при дворе. 17 Софья Палеолог, вторая жена Ивана III, успешно лоббировала назначение своего сына Василия преемником.
Мать Ивана IV, Елена Глинская, была регентом своего трехлетнего сына после смерти мужа Василия III.
Царские матери жили с дочерьми и малолетними сыновьями, фрейлинами, административным персоналом и сонмом прислуги в женском дворце Московского Кремля, домохозяйстве, сходном по своему устройству с хозяйством других элитных женщин, но гораздо большем . 18 Обязанности по управлению этим заведением были немалые, и некоторые царицы, получив возможность, охотно применяли полученные там навыки во внешнем мире. Когда чума поразила Москву в 1654–1655 годах и царь Алексей был слишком далеко, чтобы контролировать реакцию правительства, власть взяла на себя царица Мария, которая вела собственную переписку с городскими властями. Ее тон был тоном самоуверенной женщины, привыкшей пользоваться властью. 19
Она делала все это, будучи скрытой от глаз людей, которыми она правила, ибо возвышение царственных женщин не облегчало их уединение. И никакие женщины не были более замурованы, чем царевны, дочери царей, ибо им запрещалось выходить замуж на том основании, что ни один русский не был достаточно высокопоставленным для них и ни один должным образом престижный царственный иностранец не исповедовал истинной веры, т.
е. русское православие. Так грандиозные амбиции отцов царевны привели их к пожизненной незамужней жизни. Мы вернемся к этой теме позже, когда дойдем до того времени, когда одна из этих дочерей восстала.
ИМУЩЕСТВЕННОЕ И НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО
Московия сохранила имущественные обычаи, установленные для женщин в Киевское и Удельное время. Как и в прошлом, женщины получали большую часть своего имущества в качестве приданого и наследства от своих родителей и сохраняли полные права на него после замужества. Вдовы часто владели «пожизненными поместьями», которыми они управляли и от которых получали доход. Когда они умирали, земля переходила либо к их сыновьям, либо к другим мужчинам из семей их мужей.
Со временем практика землевладения в Московии стала более разнообразной, что потребовало от юристов согласования прав собственности женщин с новыми событиями. Главным среди них было распространение 90 063 pomeste. Этот термин описывает соглашение, по которому цари даровали землю людям, которые служили им, в первую очередь кавалеристам, составлявшим их армии.
Когда началось поместье, пожалования были временными, то есть они длились только до тех пор, пока служила служба. Если человек покидал царскую службу, земля переходила в царское управление. В течение шестнадцатого века поместные гранты и служебные обязанности стали наследственными в семьях. Многие дворяне также владели землей, которую они унаследовали (называемой вотчина) и купили землю у других помещиков. Геркулесова задача разрешения имущественных споров в такой сложной системе еще более усложнялась расширением как дворянства, так и границ Московского государства. Включение женщин в состав было еще одной проблемой. В 1562 г. советники Ивана IV попытались упростить дело, постановив, что поместья и вотчины могут принадлежать только мужчинам и что все мужчины, владеющие такими землями, должны нести военную службу. Женщины не могли получить землю ни в приданое, ни в наследство.
Этот закон оказался невозможным из-за безумного поведения Ивана. Его войны и его чистки дворянства породили тысячи вдов, которым для выживания был нужен доход со всей земли их мужей.
Со своей стороны, правительственные чиновники поняли, что вдовы нужны им, чтобы поддерживать поместья, чтобы поддерживать экономику. Поэтому правительство приостановило действие запрета женщинам на наследование поместья и вотчины. Особенно жестоким образом была продемонстрирована важность элитного женского труда для экономики. 20
Романовские правительства XVII века более успешно определяли права собственности женщин. В 1627 г. Филарет, патриарх православной церкви и соправитель своего сына царя Михаила, возобновил запрет на наследование вдовами поместий или вотчин, но объявил, что муж может завещать жене и дочерям земли, которыми он владел. купил. В указе также содержалось щедрое положение о том, что жена имеет право на четверть движимого имущества супругов. Филарет также постановил, что бездетные вдовы могут получать долю дохода от поместья их супружеской семьи, и подтвердил давние права женщин на их приданое. Его внук Алексей расширил эти положения в Уложение от 1649 г.
, свод законов, также определивший крепостное право. Уложение разрешало дочерям наследовать и вотчину, и поместье, если в семье не было в живых сыновей. Он также даровал пожизненное поместье всем вдовам и незамужним дочерям дворян, владевших землей поместья. Следствием этих романовских кодификаций было дальнейшее ограничение права женщин на вотчинную землю, но расширение их притязаний на поместья, полученные в результате службы или покупки, поместья, которые составляли подавляющее большинство земель, принадлежавших дворянам в XVII веке. 21
Трудно оценить, как эти изменения повлияли на женщин из элиты. Пока историки не могут даже прийти к единому мнению о том, соблюдали ли москвичи новые правила и выполняло ли их правительство. Законы легче оценивать в контексте современной Европы; с этой точки зрения права собственности элитных женщин в Московии были либеральными, как и русские законы. Они были похожи на права, которыми пользовались современные испанки, но были более ограниченными, чем те, что были предоставлены женщинам в Османской империи, и намного большими, чем те, которыми обладали женщины в Англии, Франции, германских государствах и Скандинавии.
Кроме того, права в этих последних странах сокращались, поскольку центральные правительства издавали новые, все более ограничительные законы, регулирующие владение собственностью женщин. 22
ЭЛИТНЫЕ ЖЕНЩИНЫ В ДЕРЕВНЕ
На законы, как мы видели, повлияла та важная роль, которую дворянки в деревне играли в управлении имениями. Их служба, по-видимому, увеличилась в московский период, потому что их мужья часто отсутствовали. Многие кавалеристы дежурили каждый год с лета до осени, в результате чего некоторые пары проводили в разлуке до половины своего брака. Когда мужей не стало, поместьями управляли жены, так как только самые богатые землевладельцы могли позволить себе нанимать управляющих поместьями. Это означало, что по всей Московии дворянки были главными во время вегетационного периода, когда рабочая нагрузка была самой большой и потребность в хорошем управлении была самой большой. Эти женщины не жили уединенно в своих домах и не закрывали себя на улице, хотя обычно оставались недалеко от дома.
Опять же, мы имеем дело не с исключительно московским явлением. Все более обременительные служебные обязанности для дворян увеличивали обязанности и власть элитных женщин в других странах Европы в ранний современный период. 23
В семнадцатом веке Каллистрат Дружина-Осорын, сын провинциального кавалериста, написал портрет своей матери Иулианы, подводящий итог жизненному делу такой женщины: «Она усердно занималась рукоделием и управляла своим домом богоугодно. Она обеспечила своих крепостных достаточным количеством еды и назначила каждому из них задание по их силе. Она заботилась о вдовах и сиротах и во всем помогала бедным». 24 Автор редко упоминал о деятельности своего отца в поместье, и хотя он подчеркивал смирение и благочестие своей матери, он не включал послушание отцу в число ее главных добродетелей. Именно ее компетентность и доброжелательность произвели на него впечатление.
НУНС
Женские монастыри процветали в шестнадцатом и семнадцатом веках.
Самыми крупными из этих учреждений были солидные обнесенные стеной учреждения, в которых проживали сотни жителей и которые находились под надзором настоятельниц, советов монахинь и административных чиновников, таких как погреба, которые отвечали за обеспечение продовольствием. Монастыри также владели поместьями за пределами своих стен; земля Покровского монастыря в Суздале простиралась на пять уездов (уезд) и состоял из двадцати двух деревень. 25 Женщины-руководители этих монастырей вели дела своих предприятий, как светские женщины вели хозяйство, то есть они оставались в стенах, поручая дела, требующие поездок, работавшим на них монахам.
По своей организации московская монашеская жизнь мало изменилась с киевских времен. Еще не существовало четко структурированных религиозных орденов, подобных существовавшим в католической Европе. В отдельных монастырях дисциплина была слабее, чем на Западе, что давало людям больше возможностей для структурирования своей жизни.
Женщина, поступающая в монастырь, могла привести с собой слуг; она могла бы построить свои собственные покои на территории комплекса; она могла сама готовить и стирать сама или поручить это своим слугам. Действительно, вдова могла прожить свою жизнь в монастыре, так и не став монахиней.
Женщины, желающие вступить в общину, должны были платить взнос, как и женщины-католички, в результате чего большинство монахинь Московии были выходцами из имущих классов. Монахини, выполнявшие физический труд, могли быть более бедными вдовами, которые не могли прокормить себя на свое наследство и приданое, дочерьми из города или деревни, родители которых не могли найти для них мужей, а также, возможно, умственно или физически неполноценными. Время от времени нескольких женщин отправляли в монастыри за то, что они впали в немилость у царя. Но большинство монахинь были вдовами, по традиции киевских времен. Как только женщина выполнила свои семейные обязанности — вышла замуж, служила своему мужу, следила за воспитанием своих детей, — она имела право выбрать спокойную жизнь религиозной преданности.