Эксперимент тюрьма – Стэнфордский тюремный эксперимент (2015) — КиноПоиск

Интересные факты:

interesnyefakty.org

Стэндфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо

Различные психологические эксперименты — это далеко не редкость. Многие ученые проводят их с целью ещё более тщательно изучить особенности психики человека, его поведение, мотивы поступков. И одним из нашумевших в своё время экспериментов является проведенный в 1971 году Стэндфордский тюремный эксперимент американского психолога Филиппа Зимбардо. Задачей его эксперимента было исследовать реакцию людей на ограничение их свободы и условия тюремной жизни, а также определить влияние, которое оказывает на поведение человека навязанная социальная роль.

Общее описание эксперимента

Из числа обычных граждан выбрали определённое количество добровольцев, которые должны были играть роли охранников и узников, находясь в условной тюрьме, под которую было оборудовано помещение подвала факультета психологии Стэндфордского университета. «Актёры» на удивление быстро вжились в свои роли, а ситуации, возникавшие в ходе эксперимента, был далеко не наигранными. В каждом третьем тюремщике были обнаружены склонности к садизму, а узники получили множество моральных травм. В итоге эксперимент прекратили раньше намеченного срока. Эксперимент Зимбардо довольно часто сравнивают с экспериментом Милгрэма, который был проведён в Йельском университете в 1963 году.

Цели, средства и начало эксперимента

Эксперимент был оплачен ВМФ США – его руководство поставило задачу объяснить, почему происходят конфликты в исправительных учреждениях флота и среди морских пехотинцев? Участники были набраны через объявление в газете. Участие оплачивалось по ставке 15 долларов в стуки в течение двух недель. На объявление откликнулось 70 человек, из которых экспериментаторами были отобрано 24 наиболее здоровых и психологически устойчивых мужчины, проходивших обучение в колледжах. Большинство из них было белыми и относилось к среднему классу. В случайном порядке группа была поделена на две половины: «охранников» и «заключённых». А надзирателем назначили лаборанта-старшекурсника. Управляющим же был сам Зимбардо.

Для того чтобы испытуемые подверглись дезориентации и потеряли чувство реальности, Зимбардо создал специфические условия. У охранников были дубинки, униформа и очки, через которые не видно глаз. Они «работали» посменно и проводили дома выходные (но с течением эксперимента добровольно проявляли инициативу выйти на «работу» сверхурочно, даже если это не оплачивалось). Заключённые, в свою очередь, были одеты лишь в халаты и шлёпанцы и даже не имели нижнего белья. Вместо имён у них были номера, нашитые на халаты. А чтобы сделать заключённых похожими на новобранцев, проходящих начальную военную подготовку, их заставили надевать на голову тугие колготки. Кроме того, в качестве напоминания о том, что они являются узниками, на их лодыжках были маленькие цепочки.

За сутки до начала эксперимента с охранниками был проведён краткий инструктаж, на котором им толком не сказали ничего, кроме того, что категорически недопустимо физическое насилие над заключёнными. В обязанности охранников входил обход тюрьмы, который мог проходить в любой форме. Но Зимбардо также сказал тюремщикам, что они должны создать в заключённых чувство страха и тоски, невозможности контролировать свою жизнь; что нужно лишить их индивидуальности и сделать бессильными.

Те, кто играл роль заключённых, просто ждали дома, пока их «вызовут». Но никакого предупреждения не последовало: в их дома ворвалась полиция, предъявила «обвинения» в вооружённом ограблении и арестовала. Кстати, для участия в эксперименте был привлечён полицейский департамент Пало Альто – города в Калифорнии. В участке заключённых обыскали, они прошли дактилоскопию, их сфотографировали и зачитали им их права. Затем всех доставили в «тюрьму», ещё раз досмотрели, раздели догола, продезинфицировали и присвоили номера.

Так и был начат Стэндфордский тюремный эксперимент.

Результаты эксперимента

Вопреки всем ожиданиям, эксперимент в считанные дни начал принимать стихийный характер. Заключённые подверглись садистскому и оскорбительному обращению со стороны охраны. Уже на второй день произошёл бунт. Но охранники самостоятельно вышли на «подработку», даже ничего не сообщив руководству, и успешно подавили мятеж, прибегая даже к нападению на заключённых. После этого случая тюремщики начали делить заключённых на «хороших» и «плохих», стравливать их друг с другом и намекали, что среди них есть «стукачи». Все эти действия оказались эффективными и подобных ситуаций с восстаниями не повторялось. Интересно то, что консультанты Зимбардо отметили, что тактика охранников-испытуемых имеет сходство с той, что применяется в настоящих тюрьмах.

Пересчёт узников, начальной целью которого было способствовать их идентификации со своими номерами, принял облик долговременных испытаний, во время которых над заключёнными издевались и наказывали физически, заставляя, к примеру, очень долго отжиматься или приседать. В тюрьме очень быстро стало мрачно и грязно. Чтобы помыться, это нужно было «заслужить». Некоторых принуждали к чистке туалетов голыми руками. У «плохих» заключённых отбирали матрасы, и они спали на бетонном полу. Часто запрещалось принимать пищу.

По словам Зимбардо, эксперимент всё больше увлекал его. На четвёртый день он и охранники узнали о планирующемся побеге, и ими была предпринята попытка полностью передислоцировать эксперимент в настоящее тюремное помещение, неиспользуемое на тот момент полицией, т.к. оно было более «надёжным». Но департамент полиции отказал им в этом из соображений безопасности. А сам экспериментатор говорил, что из-за нежелания полиции сотрудничать с ним, он был очень зол.

Каждый третий охранник по ходу эксперимента всё больше проявлял настоящие садистские наклонности, особенно в ночное время, когда казалось, что камеры отключены. И многие из них очень расстроились из-за того, что эксперимент прекратили раньше назначенного срока. Но ещё до завершения проекта заключённым было предложено выйти «досрочно», если они откажутся от «зарплаты», и многие из них согласились. Именно этот факт использовался Филиппом Зимбардо, чтобы показать, как серьёзно испытуемые идентифицировались со своими ролями. А «досрочное освобождение» оказалось фарсом и никого не отпустили. По причине этого у одного из заключённых даже проявилась психосоматическая сыпь. У всех узников отмечалась спутанность мышления, и они часто плакали. Двое были настолько шокированы происходящим, что их исключили из проекта и заменили другими.

Один из тех, кто пришёл на замену (заключённый №416) ужаснулся от того, как охранники обращаются с заключёнными, и объявил голодовку. В ответ на это охранники запрели его в чулане на три часа, а также заставляли его держать в руках сосиски, есть которые он отказывался. Причём, другими заключёнными №416 был воспринят как хулиган. Охранники не растерялись и поставили перед ними выбор: или они отказываются от своих одеял на ночь, или №416 проводит всю ночь в «одиночке». Заключённые решили оставить себе одеяла, но чуть позже Зимбардо выпустил №416 из чулана.

Завершение эксперимента

Завершить эксперимент Зимбардо решил по настоянию своей невесты и одновременно аспирантки Кристины Маслак, которая раньше не была знакома с проектом. Она пришла в «тюрьму» для проведения бесед и сразу выразила протест против устрашающих условий места содержания заключённых. Зимбардо, кстати, позже заявил, что свидетелями эксперимента были 50 человек, но Кристина – единственная, кто поднял вопрос об этичности проекта. Как уже говорилось, эксперимент был рассчитан на две недели, но был прекращён уже по прошествии шести дней.

Выводы

Результаты, полученные в ходе эксперимента, использовались для демонстрации восприимчивости и покорности людей в случае присутствия оправдывающего их поступки элемента (идеологии, общественной или государственной поддержки). Помимо этого, они иллюстрируют теорию когнитивного диссонанса и воздействие на людей авторитетной власти. В психологической науке эти результаты отображают ситуативные факторы в поведении человека,  т.е. когда особенности ситуации больше воздействуют на поведение человека и его поступки, нежели особенности личности или убеждения. Свои наработки Зимбардо представил к изучению Министерству Юстиции США.

Те, кому интересно познакомиться с другой подобной информацией, могут поискать в Интернете данные о скандале в иракской военной тюрьме Абу-Грейб, где заключённые подверглись пыткам и издевательствам, а также прочесть книгу Филиппа Зимбардо «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев». А о самом эксперименте снято два фильма: оба под названием «Эксперимент» (2001 и 2010 годы).

Благодаря эксперименту Зимбардо мы можем увидеть, как и наше личное поведение может изменяться, в зависимости от внешних обстоятельств. И на самом деле вырисовывается далеко не радужная картина, ведь, получается, что каждый из нас может стать как заключённым, потерявшим всё то, что делало его личностью, так и охранником, в котором вообще исчезают любые проявления человечности. Но кто же мы тогда на самом деле? Пусть это станет всем нам пищей для размышлений, если уж не на две недели, то хотя бы на ближайшие полчаса.

4brain.ru

жизнь после Стэнфордского тюремного эксперимента — T&P

Сорок лет назад, 20 августа 1971 года, в Стэнфорде был завершен один из самых известных экспериментов XX века. На одну неделю подвал психологического факультета превратился в настоящую тюрьму со своими ужасами тюремной жизни. Почему надзиратели оказались так жестоки? Кто вообще решился участвовать в подобном исследовании? Что стало с его организаторами? T&P публикуют перевод статьи из последнего номера журнала Стэнфордского университета с признаниями всех ключевых героев эксперимента.

Эта история началась со скромного газетного объявления: «Для участия в психологическом эксперименте по изучению условий тюремной жизни требуются студенты. Оплата: 15 долларов в сутки. Длительность эксперимента: 1-2 недели». На объявление откликнулось более 70 человек, 24 из них были отобраны и случайным образом распределены на две категории — заключенных и надзирателей. Руководил экспериментом тридцативосьмилетний профессор психологии Филипп Зимбардо.

Зимбардо настраивал тюремных смотрителей таким образом, чтобы они не причиняли никакого физического вреда заключенным, но при этом заставили бы последних чувствовать себя совершенно беспомощно.

Эксперимент начался в воскресенье, 15 августа 1971 года. Спустя сорок лет его слава по-прежнему велика, хотя далеко не все оценивают его в позитивном ключе. Половина участников за шесть дней были доведены до предела крайне антигуманным отношением своих же сверстников. Надзиратели насмехались над заключенными, не давали им спать, не выпускали в туалет. Некоторые из узников пытались бунтовать, другие впадали в истерики. Когда ситуация превратилась в абсолютный хаос, исследователи продолжали спокойно наблюдать за происходящим, пока один из них не высказал своего мнения откровенно.

Огромный общественный интерес к тюремному эксперименту принес Зимбардо мировую славу. Хотя многие ученые упрекали его в том, что проект был осуществлен без учета этических норм, что нельзя было ставить молодых людей в такие экстремальные условия. Впрочем, проведение исследования было одобрено Стэндфордским комитетом гуманитарных наук, и Зимбардо утверждает, что ни он, ни представители комитета не могли предугадать, какими бесчеловечными окажутся надзиратели.

В 1973 году Американская психологическая ассоциация подтвердила, что эксперимент соответствовал существующим этическим нормам. Но в последующие годы это решение было пересмотрено. Сам Зимбардо соглашался с тем, что ни одно подобное исследование человеческого поведения больше не должно быть проведено.

О Стэнфордском тюремном эксперименте написаны книги, сняты документальные фильмы, в его честь назвала себя даже одна панк-группа. В последние годы интерес к исследованию подогревался тюремными скандалами в Ираке и Афганистане. До сих пор эксперимент остается предметом многочисленных споров — даже среди участников. О своей роли в нем и о том, как те августовские дни навсегда изменили их жизнь, рассказывают главные действующие лица.

Филипп Зимбардо, социальный психолог, преподавал в Стэнфорде с 1968 по 2007 год

В первую очередь этот эксперимент был задуман как исследование реакции человека на ограничение свободы. Меня во всей этой истории гораздо больше интересовало поведение заключенных, нежели надзирателей. Планировалось, что мы просто будем наблюдать за ними две недели, напишем пару статей и закроем эту тему.

В конце первого дня я сказал: «Здесь вообще ничего не происходит». Я думал, что надзирателями оказались люди с абсолютно антиавторитарным мышлением, им было даже неловко носить униформу. Они начали вести себя ожесточенно, только когда заключенные стали понемногу бунтовать. Было заметно, как со временем все здесь совершенно забыли, что это в общем-то симуляция тюрьмы, и полностью приняли свои роли.

Никакого времени для рефлексий во время эксперимента у нас не было. Необходимо было кормить заключенных три раза в день, успевать следить за их здоровьем, оповещать их родителей. На третий день я ночевал в университете и как будто перестал быть ученым, полностью перевоплотившись в инспектора Стэнфордской тюрьмы. Даже моя осанка изменилась: когда я прогуливался по тюремному двору, я держал руки за спиной — чего в жизни никогда не делал — словно генерал, инспектирующий свои войска.

В пятницу, 20 августа, мы должны были провести интервью со всеми участниками проекта. Кристина Маслах, только что защитившая свою кандидатскую диссертацию, спустилась посмотреть на нашу тюрьму в четверг вечером. В этот момент надзиратели как раз выводили заключенных в туалет: на головах у них были бумажные пакеты, внизу перевязаны ноги. Надсмотрщики издевались над ними. Кристина не могла на это смотреть.

Я догнал ее, и мы начали ссориться. Она говорила, что я ужасно поступаю с этими мальчиками: «Как ты можешь видеть все это и не чувствовать того, как они страдают?» Но в те дни я уже не мог посмотреть на ситуацию ее глазами. Именно в этот момент я и осознал, что исследование трансформировало меня из ученого в начальника тюрьмы. Тогда я сказал: «Ты права, необходимо остановить эксперимент».

По стечению обстоятельств вскоре после этого была осуществлена попытка бегства заключенных из тюрьмы Сан-Квентин. 21 августа был убит Джордж Джэксон из Партии черных пантер. Потом еще один тюремный бунт в Аттике. Внезапно это стало одной из самых горячих тем: Вашингтон создает специальные комитеты расследования, и меня вызывают с докладом о природе тюремной жизни. Так я получил известность авансом, и мне предстояло еще очень долго работать, чтобы ее оправдать. Я создал программу, по которой стэнфордские студенты могли вести образовательные курсы в тюрьмах. На протяжении многих лет я вел переписку с двадцатью заключенными.

Это не был формальный эксперимент — чего, возможно, так и не поняли многие мои коллеги. В результате этого исследования я на самом деле стал больше осознавать роль власти в жизни человека. Я стал лучше понимать, какой властью сам обладаю как учитель, стал последовательно стараться уменьшать негативные последствия этой власти в классе. Мне хотелось бы, чтобы студенты это тоже понимали.

Я думаю, что стал более критичен к себе, благодаря этому исследованию я стал гораздо более открыт — я верю, что этот эксперимент сделал меня лучше.

Кристина Маслах, социальный психолог, профессор университета в Беркли, жена Филиппа Зимбардо

В то время я только что защитила кандидатскую и собиралась уходить из Стэнфорда. Мы уже начали встречаться с Филиппом и, конечно, я знала о предстоящем тюремном эксперименте, но совершенно не собиралась принимать в нем никакого участия. В первые дни Филипп немного рассказывал мне о том, как там идут дела, но без особых деталей. Единственное, что было ясно — что это пространство быстро превратилось в настоящую тюрьму, в которой никто не слонялся просто так по коридорам. Но я все еще не понимала, что это могло означать на самом деле.

Я не замечала в Филиппе никаких перемен до той поры, пока сама не спустилась в тюремный подвал. Мне попался на пути один надзиратель, он показался приятным и даже немного обаятельным, но когда я увидела его через несколько минут во дворе, я не могла поверить своим глазам. Передо мной шла колонна марширующих заключенных, от вида которой мне стало физически дурно. Я выбежала из подвала и сказала, что больше не могу на это смотреть. Мне показалось странным, что все остальные наблюдатели этой сцены были так спокойны.

Филипп догнал меня и спросил, что случилось. Как он мог сам не замечать, в какой кошмар превратился его эксперимент? Мне казалось, что между нами теперь разрастается огромная трещина. Если бы мы не были влюблены в друг друга, если бы это был просто какой-то сотрудник факультета, я могла бы сказать: «Извини, да, это не мое дело» — и уйти. Но я уже чувствовала себя связанной с этим человеком, и мне надо было проговорить все, что я думала. Мы никогда больше так не ссорились, как в тот вечер.

Я боялась, что если он продолжит эксперимент, то станет мне совсем чужим, что я перестану его любить и даже уважать. Интересный вопрос: что бы я делала, если бы Филипп тогда не остановился?

Тюремный эксперимент поставил очень серьезные вопросы о том, как люди могут справиться с тяжелыми эмоциональными ситуациями, с которыми они сталкиваются в рамках их профессии. Я начала интервьюировать надзирателей в настоящих тюрьмах, спрашивала их о том, как они понимают свою работу. Поначалу я не понимала, чего ищу, я просто старалась слушать.

Я много интервьюировала врачей скорой помощи и вскоре обнаружила, что почти все они описывают одну и ту же ситуацию, которую можно назвать прогоранием — burnout. Почти все последующее время я занималась изучением этого феномена и способов, которыми можно помочь преодолеть его. Корнями эта работа тоже уходит в мой опыт, связанный с тюремным экспериментом.

Бывает, на научных конференциях ко мне подходят люди и говорят: «О Господи, вы же настоящий герой!» Меня не перестает это удивлять, потому что я ни сейчас, ни тогда не чувствовала себя героически. Правда, после тюремного эксперимента я смогла по-новому посмотреть на то, что такое героизм. Для меня гораздо важнее возможность помочь другому человеку увидеть его ситуацию со стороны, чем бравый эгоцентризм, которым так часто наделены герои.

Дэйв Эшелман, самый жестокий надзиратель Стэнфордской тюрьмы, сегодня владеет ипотечным бизнесом в Сараготе

В то время я просто искал какую-то подработку на лето. Выбор был не велик: или пиццу развозить, или участвовать в этом эксперименте. Я подумал, что эксперимент все-таки интереснее. Единственный человек, которого я знал из всех участников, был Джон Марк, и по жребию он тоже был надзирателем. Если бы кто-то из моих знакомых был заключенным, я бы никогда не устроил всего того, что я там наделал.

Хотя то, что случилось, конечно, не было случайностью. У меня сформировался план в голове, что нужно обязательно устроить здесь какой-то экшн, чтобы у исследователей было о чем потом статьи писать. Ведь правда, что интересного в двадцати парнях, которые сидят на лавочках, будто в деревенском клубе? Так что я осознанно становился грубым. Мне было несложно перевоплощаться, у меня был богатый актерский опыт в театральной студии. Можно сказать, что я проводил в те дни свой параллельный эксперимент: «Много ли будет мне позволено до того, как они примут решение прекратить всю эту канитель?» Но ни один из других надзирателей не останавливал меня в жестокости, никто не говорил мне: «Все, теперь — хватит».

Сейчас я сожалею о том, что мог так плохо обращаться со всеми этими людьми без каких-либо на то оснований. Когда произошел скандал в Абу-Грейбе, мне были очень понятны мотивы этих людей. Я мог самым ясным образом представить себя среди них. Когда над вами нет почти никакого контроля, жестокость только обостряется. В таких условиях каждый день вы думаете только о том, как можно сделать что-то еще более вызывающее, чем вчера.

Иногда люди, которые знают о тюремном эксперименте, встречают меня со страхом, думая, что я псих. Конечно, всем моим знакомым просто смешно от этого.

Джон Марк, один из надзирателей, изучал антропологию в Стэнфорде, работал шифровальщиком в медицинской компании

На втором курсе я уехал учиться во Францию и незадолго до эксперимента как раз вернулся в Америку. Это было самое незабываемое время моей жизни. В ноябре мы с приятелем ездили в Амстердам, на дворе был 1970-й, то есть, в общем-то, поздние 60-е. Мы, конечно же, зашли в один из клубов, где можно было купить наркотики, покурили гашиш и взяли немного с собой. Меня поймали на французской границе и должны были отправить в тюрьму. Через несколько часов меня выпустили, но я до смерти испугался.

Когда я увидел объявление о тюремном эксперименте, я подумал, что у меня даже есть небольшой опыт для участия в нем. Я рассказал свою историю и объяснил, почему для меня так важно было быть заключенным, — но, к сожалению, меня сделали надзирателем.

В дневное время не происходило ничего вызывающего. Но Зимбардо старался изо всех сил придать ситуации напряженность. Когда надзиратели начали постоянно будить заключенных ночью, мне показалось, что это уже выходит за грани разумного. Мне совершенно не нравилось теребить их и требовать называть свои номера. Мне совсем не казалось необходимым и то, что одному парню пришлось сидеть в камере одиночного заключения.

В то время я довольно много курил марихуану, я специально покурил перед экспериментом и взял травы с собой. Когда я видел заключенных очень подавленными, мне хотелось угостить их, но я так этого и не сделал.

Не думаю, что изначально предполагалось проводить эксперимент те пресловутые две недели. Зимбардо явно хотел быстро создать драматическую ситуацию и завершить ее как можно скорее. На протяжении эксперимента мне все время казалось, что у него была четкая идея, к чему все должно придти, и он вел нас именно к такому финалу. У него уже был готовый вывод в голове: благополучные студенты колледжа покорно исполняют те социальные роли, которые будут навязаны им экспериментом.

Для меня же эта была просто отсидка. Я не думаю, что это имеет какое-то серьезное отношение к реальности. И за сорок лет мое мнение не изменилось.

Крейг Хэни, занимался анализом результатов эксперимента, — социальный психолог, ученик Зимбардо, профессор университета Санта-Круз, защитник тюремной реформы

Мы предполагали, что в рамках исследования обнаружим малозаметные изменения, которые происходят с людьми в ситуации ограничения свободы. Мы даже долго колебались, проводить ли вообще такой эксперимент, так как не были уверены, что получим хоть какие-то результаты. Помню, я спросил: «А что, если они будут просто вечером сидеть полукругом и бренчать на гитаре? Какого черта мы тогда это все затеяли?»

Многие говорят, что мы должны были предвидеть подобный исход. Но мы на самом деле не предполагали ничего подобного, и не потому, что были так наивны. Мы очень хорошо знали литературу по данному вопросу. Но когда мы увидели все это своими глазами… Впоследствии я провел много времени, исследуя поведение реальных заключенных и надзирателей, и наш тюремный эксперимент всегда напоминал мне о том, как окружающая социальная среда способна превратить хороших людей в неизвестно что.

Позже я осознал и то, как быстро мы привыкли к шокирующим вещам. Во время исследования мы решили переместить заключенных в новые камеры. Если бы они шли с открытыми глазами, то слишком многое напомнило бы им о том, что они все-таки в Стэнфорде, а не в тюрьме. Поэтому мы заставили их надеть на головы бумажные пакеты. Когда я в первый раз это увидел, я просто оторопел. Но уже на следующий день эти пакеты казались мне самым обычным делом.

После тюремного эксперимента я много работал с заключенными из колоний особо строгого режима. Они могут получать психологические консультации, но при этом не выходят за пределы камеры. Мне приходилось каждый раз напоминать себе, что, разговаривая с ними, я не должен привыкать к виду тюрьмы.

Стэнфордские заключенные были крайне подавлены к концу эксперимента. Даже те из них, кто не впал в депрессию, были травмированы морально, что стало очень большим уроком для меня. В реальной жизни заключенные адаптируются и привыкают скрывать свою боль — тюремный эксперимент показал, каково приходится людям, которые еще не надели на себя эти маски. Сейчас, разговаривая с заключенными в колониях, я стараюсь помочь им понять, что действительно собой представляет их жизнь. Не думаю, что я бы смог достигнуть такой степени эмпатии, не оказавшись я в Стэнфорде в 1971-м. Если бы мне кто-то сказал, что можно за шесть дней сломать десять крепких молодых ребят, просто поместив их в относительно мягкие тюремные условия, я бы никогда в это не поверил.

Ричард Якко, заключенный Стэнфордской тюрьмы, работал на радио и телевидении, в последнее время преподает в средней школе в Окленде

В те дни я как раз обдумывал один вопрос: если меня заставят воевать во Вьетнаме, предпочту ли я оказаться в тюрьме? Поэтому, увидев объявление, я решил, что неплохо будет пройти подобный вводный курс в Стэнфорде.

Первым, что как-то сбило меня с толку, стало то, что они мешали нам нормально спать. Когда нас первый раз разбудили, я и не подозревал, что прошло только четыре часа. Нас заставили делать какие-то упражнения, а потом снова разрешили спать. Я только потом понял, что они хотели нарушить естественный цикл сна.

Сейчас мне трудно сказать, в какой именно момент заключенные начали понемногу бунтовать. Я помню, как сам отказывался подчиняться одному из надзирателей, прекрасно понимая, что меня могут перевести за это в одиночную камеру. Конечно, все заключенные были солидарны, ведь только вместе мы могли оказывать хотя бы какое-то сопротивление надзирателям и осложнять их работу.

В то время я ходил на антивоенные демонстрации и митинги в защиту прав человека. Я понимал, что и в этом эксперименте мне придется бороться и отстаивать себя. В каком-то смысле я тоже проводил параллельное исследование: какое сопротивление сам смогу оказать сложившейся вокруг системе.

Мои родители приходили навестить меня в разрешенное время, и их крайне насторожил мой внешний вид. Я рассказал им о том, что нам не дают спать и не выпускают принять душ. Мама очень беспокоилась за меня.

Когда я спросил, что мне необходимо сделать, чтобы меня отпустили досрочно, команда Зимбардо ответила, что это невозможно. Ведь я дал согласие на участие в эксперименте и должен оставаться до конца. В этот момент я почувствовал себя по-настоящему в тюрьме.

В конце концов меня освободила так называемая комиссия по досрочному освобождению. Меня отпустили в четверг вечером, тогда же я узнал, что на следующий день они собирались прекратить эксперимент полностью. Кто-то сказал, что меня выпустили, потому что были уверены, что я вот-вот сорвусь. Мне же казалось, что я был крайне далек от депрессии.

Что мне до сих пор кажется интересным в том эксперименте, так это то, что многие полностью приняли социальную роль, навязанную действительностью. Я вижу это и сегодня каждый день, преподавая в одной из школ в Окленде. Детям здесь не приходится участвовать в каких-то экспериментах, открывающих их ужасные качества. Но меня всегда огорчает то, что многие их них не используют и сотой доли возможностей, которые им предоставляет школа. Почему они прогуливают уроки, почему приходят без домашнего задания? Почему они просто бездумно присвоили себе такие социальные роли?

Я много рассказываю о своем опыте участия в Стэнфордском тюремном эксперименте. Удивительно, ведь тогда я был тинейджером, с тех пор сорок лет прошло, а людям до сих пор интересно, что же происходило в том подвале. В самом деле, никогда нельзя предугадать, что станет поворотным моментом в твоей жизни.

theoryandpractice.ru

Стэнфордский тюремный эксперимент Википедия

Стэ́нфордский тюре́мный экспериме́нт — психологический эксперимент, который был проведён в 1971 году в Стэнфордском университете американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни и на влияние навязанной социальной роли на поведение.

Добровольцы играли роли охранников и заключенных и жили в условной тюрьме, устроенной в подвале факультета психологии. Заключенные и охранники быстро приспособились к своим ролям, и, вопреки ожиданиям, стали возникать по-настоящему опасные ситуации. В каждом третьем охраннике обнаружились садистские наклонности, а заключенные были сильно морально травмированы и двое раньше времени были исключены из эксперимента. Эксперимент был закончен раньше времени.

С точки зрения этики эксперимент часто сравнивают с экспериментом Милгрэма, проведённым в 1963 году в Йельском университете Стенли Милгрэмом, в прошлом соучеником Зимбардо.

В 2018 году появилась информация о том, что эксперимент якобы был постановочным^[1][2]. Французский экономист, социолог и режиссёр Тибо Ле Тексье, собиравшийся снимать документальный фильм об эксперименте, обнаружил в архиве Стэнфордского университета рабочие записи о нём и вместо фильма написал книгу «История одной лжи»^[3][4], а американский писатель Бен Блум опубликовал на сайте Medium подробную статью с аргументами, которые, по его мнению, опровергают результаты эксперимента^[5][6].

Цели и средства[ | ]

Исследование было заказано Военно-морским флотом США для того, чтобы объяснить конфликты в его исправительных учреждениях и в морской пехоте.

Участников набрали по объявлению в газете, и им предлагались 15 долларов в день (с учётом инфляции сумма эквивалентна 76 долларам в 2006 году) за две недели участия в «симуляции тюрьмы». Из 70 человек, отозвавшихся на объявление, Зимбардо и его команда выбрали 24, которых они сочли наиболее здоровыми и психологически устойчивыми. Эти участники были мужчинами, учащимися в колледжах, преимущественно белыми, принадлежали к среднему классу.

Группу, состоящую из двадцати четырёх молодых мужчин, поделили случайным образом на «заключённых» и «охранников». Заключённым потом казалось, что в охранники берут за высокий рост, но на самом деле их честно набрали по жребию, по

ru-wiki.ru

Стэнфордский тюремный эксперимент — Википедия

Стэ́нфордский тюре́мный экспериме́нт — психологический эксперимент, который был проведён в 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни и на влияние навязанной социальной роли на поведение.

Добровольцы играли роли охранников и заключенных и жили в условной тюрьме, устроенной в подвале факультета психологии. Заключенные и охранники быстро приспособились к своим ролям, и, вопреки ожиданиям, стали возникать по-настоящему опасные ситуации. В каждом третьем охраннике обнаружились садистские наклонности, а заключенные были сильно морально травмированы и двое раньше времени были исключены из эксперимента. Эксперимент был закончен раньше времени.

С точки зрения этики эксперимент часто сравнивают с экспериментом Милгрэма, проведённым в 1963 году в Йельском университете Стенли Милгрэмом, в прошлом соучеником Зимбардо.

Цели и средства[править]

Исследование было заказано Военно-морским флотом США для того, чтобы объяснить конфликты в его исправительных учреждениях и в морской пехоте.

Участников набрали по объявлению в газете, и им предлагались 15 долларов в день (с учётом инфляции сумма эквивалентна 76 долларам в 2006 году) за две недели участия в «симуляции тюрьмы». Из 70 человек, отозвавшихся на объявление, Зимбардо и его команда выбрали 24, которых они сочли наиболее здоровыми и психологически устойчивыми. Эти участники были мужчинами, учащимися в колледжах, преимущественно белыми, принадлежали к среднему классу.

Группу, состоящую из двадцати четырех молодых мужчин, поделили случайным образом на «заключенных» и «охранников». Заключенным потом казалось, что в охранники берут за высокий рост, но на самом деле их честно набрали по жребию, подбрасывая монету, и между двумя группами не было никакой объективной разницы в физических данных.

Условная тюрьма была устроена на базе кафедры психологии Стэнфорда. Лаборант-старшекурсник был назначен «надзирателем», а сам Зимбардо — управляющим.

Зимбардо создал для участников ряд специфических условий, которые должны были способствовать дезориентации, потере чувства реальности и своей самоидентификации.

Охранникам выдали деревянные дубинки и униформы цвета хаки военного образца, которые они сами выбрали в магазине. Также им дали зеркальные солнечные очки, за которыми не было видно глаз. В отличие от заключенных, они должны были работать по сменам и возвращаться домой в выходные, хотя впоследствии многие участвовали в неоплаченных сверхурочных дежурствах.

Заключенные должны были одеваться только в нарочно плохо подобранные миткалевые халаты без нижнего белья и резиновые шлепанцы. Зимбардо утверждал, что такая одежда заставит их принять «непривычную осанку тела» и они будут испытывать дискомфорт, что будет способствовать их дезориентации. Их называли только по номерам вместо имен. Эти номера были пришиты на их униформы, и от заключенных требовали надевать туго сидящие колготки на голову, чтобы изобразить бритые головы новобранцев, проходящих начальную военную подготовку. Вдобавок они носили маленькую цепочку на своих лодыжках как постоянное напоминание о своём заключении и угнетенности.

За день до эксперимента охранники посетили короткое установочное заседание, но им не дали никаких указаний, кроме недопустимости какого-либо физического насилия. Им сказали, что обязанность состоит в том, чтобы совершать обход тюрьмы, который они могут совершать так, как захотят.

Зимбардо на заседании сделал следующее заявление для охранников^[1]:

Создайте у заключенных чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами, системой, вами, мной, и у них нет никакого личного пространства… Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Все это в совокупности создаст у них чувство бессилия. Значит в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них — никакой.

Участникам, которые были выбраны для того, чтобы изображать заключенных, было сказано ждать дома, пока их не «призовут» для эксперимента. Безо всякого предупреждения их «обвинили» в вооруженном ограблении, и они были арестованы полицейским департаментом Пало Альто, который участвовал в этой стадии эксперимента.

Заключенные прошли полную процедуру полицейского осмотра, включая снятие отпечатков пальцев, фотографирование и зачитывание прав. Их привезли в условную тюрьму, где произвели их осмотр, приказав раздеться догола, «очистили от вшей» и присвоили номера.

Эксперимент быстро вышел из-под контроля. Заключенные испытывали садистское и оскорбительное обращение со стороны охранников, и к концу у многих из них наблюдалось сильное эмоциональное расстройство.

После сравнительно спокойного первого дня на второй день вспыхнул бунт. Охранники добровольно вышли на сверхурочную работу и без руководства со стороны исследователей подавляли мятеж, при этом нападали на заключенных с огнетушителями. После этого инцидента охранники пытались разделять заключенных и стравливать их друг с другом, выбрав «хороший» и «плохой» корпусы, и заставляли заключенных думать, что в их рядах есть «информаторы». Эти меры возымели значительный эффект, и в дальнейшем возмущений крупного масштаба не происходило. Согласно консультантам Зимбардо — бывшим заключенным, эта тактика была подобна используемой в настоящих американских тюрьмах.

Подсчеты заключенных, которые изначально были задуманы для того, чтобы помочь им привыкнуть к идентификационным номерам, превратились в часовые испытания, в ходе которых охранники изводили заключенных и подвергали физическим наказаниям, в частности заставляли подолгу совершать физические упражнения.

Тюрьма быстро стала грязной и мрачной. Право помыться стало привилегией, в которой могли отказать и часто отказывали. Некоторых заключенных заставляли чистить туалеты голыми руками. Из «плохой» камеры убрали матрацы, и заключенным пришлось спать на непокрытом бетонном полу. В наказание часто отказывали в еде. Сам Зимбардо говорит о своей растущей погруженности в эксперимент, которым он руководил и в котором активно участвовал. На четвертый день, услышав о заговоре с целью побега, он и охранники попытались целиком перенести эксперимент в настоящий неиспользуемый тюремный корпус в местной полиции, как в более «надежный». Полицейский департамент ему отказал, ссылаясь на соображения безопасности, и, как говорит Зимбардо, он был зол и раздосадован из-за отсутствия сотрудничества между его и полицейской системой исполнения наказаний.

В ходе эксперимента несколько охранников все больше и больше превращались в садистов — особенно ночью, когда им казалось, что видеокамеры выключены. Экспериментаторы утверждали, что примерно каждый третий охранник показывает настоящие садистские наклонности. Многие охранники расстроились, когда эксперимент был прерван раньше времени.

Впоследствии заключенным предложили «под честное слово» выйти из тюрьмы, если они откажутся от оплаты, большинство согласились на это. Зимбардо использует этот факт, чтобы показать, насколько сильно участники вжились в роль. Но заключенным потом отказали, и никто не покинул эксперимент.

У одного из участников развилась психосоматическая сыпь по всему телу, когда он узнал, что его прошение о выходе под честное слово было отвергнуто (Зимбардо его отверг, потому что думал, что тот пытается сжульничать и симулирует болезнь). Спутанное мышление и слезы стали обычным делом для заключенных. Двое из них испытали такой сильный шок, что их вывели из эксперимента и заменили.

Один из заключенных, пришедших на замену, № 416, пришел в ужас от обращения охранников и объявил голодовку. Его на три часа заперли в тесном чулане для одиночного заключения. В это время охранники заставляли его держать в руках сосиски, которые он отказывался есть. Другие заключенные видели в нем хулигана. Чтобы сыграть на этих чувствах, охранники предложили другим заключенным выбор: или они откажутся от одеял, или № 416 проведет в одиночном заключении всю ночь. Заключенные предпочли спать под одеялами. Позже Зимбардо вмешался и выпустил № 416.

Зимбардо решил прекратить эксперимент раньше времени, когда Кристина Маслак, аспирантка и одновременно его невеста, не знакомая прежде с экспериментом, выразила протест против устрашающих условий тюрьмы после того, как она пришла туда провести беседы. Зимбардо упоминает, что из всех пятидесяти свидетелей эксперимента только она поставила вопрос о его этичности. Хотя эксперимент был рассчитан на две недели, через шесть дней он был прекращен.

В 2009 году увидела свет научно-популярная книга «Эффект Люцифера», в которой Зимбардо подробно описывает ход и результаты эксперимента.

Когда разразился скандал в Абу-Грейб (издевательства и пытки над заключенными в Американской военной тюрьме в Ираке), март 2004, многие эксперты сразу заметили его сходство со Стэнфордским тюремным экспериментом, — среди них был сам Филипп Зимбардо, который заинтересовался подробностями этой истории. Его обеспокоило, что усилия военных и правительства были направлены на обвинение в злоупотреблениях нескольких «паршивых овец», вместо того чтобы признать, что причина случившегося заключена в системных проблемах официально установленной военной системы исполнения наказаний.

Фактически, Зимбардо оказался в команде юристов, которая защищала одного из надзирателей тюрьмы Абу-Грейб штаб-сержанта Айвена «Чип» Фредерика. Зимбардо имел доступ ко всем следственным документам и документам с ограниченным доступом, а также свидетельствовал как свидетель-эксперт на военном трибунале, судившем Фредерика, который был приговорен к восьми годам заключения (октябрь 2004)

Зимбардо использовал свой опыт в деле Фредерика при написании книги «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев», в которой утверждал, что между Стэнфордским экспериментом и злоупотреблениями в Абу-Грейбе есть немало общего^[2].

Результаты эксперимента были использованы для того, чтобы продемонстрировать восприимчивость и покорность людей, когда присутствует оправдывающая их поступки идеология, поддержанная обществом и государством. Также их использовали в качестве иллюстрации к теории когнитивного диссонанса и влияния власти авторитетов. В психологии результаты эксперимента используются для демонстрации ситуативных факторов поведения человека в противовес личностным. Другими словами, ситуация влияет на поведение человека больше, нежели внутренние особенности личности. Этим эксперимент похож на известный эксперимент Милгрэма, в котором обычные люди подчинялись приказу вопреки своим собственным желаниям, и таким образом становились сообщниками экспериментатора.

По стечению обстоятельств, вскоре после окончания исследований произошли кровавые бунты в тюрьмах Сан-Квентина и Аттики, и Зимбардо доложил о своих наработках в эксперименте Министерству Юстиции США.

• В 1999 году немецкий писатель Марио Джордано (итал.), вдохновленный Стэнфордским экспериментом, написал повесть «Чёрный ящик» («Black Box»). Произведение было положено в основу немецкого фильма 2001 года «Эксперимент», получившего неоднозначный отзыв Филиппа Зимбардо^[3].
• Американский фильм 2010 года «Эксперимент», ремейк немецкого фильма.
• В 2015 году в ограниченный прокат вышел фильм «Тюремный эксперимент в Стэнфорде», повествующий о ходе оригинального эксперимента, проведенного профессором Зимбардо.

wp.wiki-wiki.ru

Стэнфордский тюремный эксперимент Википедия

Стэ́нфордский тюре́мный экспериме́нт — психологический эксперимент, который был проведён в 1971 году в Стэнфордском университете американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни и на влияние навязанной социальной роли на поведение.

Добровольцы играли роли охранников и заключенных и жили в условной тюрьме, устроенной в подвале факультета психологии. Заключенные и охранники быстро приспособились к своим ролям, и, вопреки ожиданиям, стали возникать по-настоящему опасные ситуации. В каждом третьем охраннике обнаружились садистские наклонности, а заключенные были сильно морально травмированы и двое раньше времени были исключены из эксперимента. Эксперимент был закончен раньше времени.

С точки зрения этики эксперимент часто сравнивают с экспериментом Милгрэма, проведённым в 1963 году в Йельском университете Стенли Милгрэмом, в прошлом соучеником Зимбардо.

В 2018 году появилась информация о том, что эксперимент якобы был постановочным^[1][2]. Французский экономист, социолог и режиссёр Тибо Ле Тексье, собиравшийся снимать документальный фильм об эксперименте, обнаружил в архиве Стэнфордского университета рабочие записи о нём и вместо фильма написал книгу «История одной лжи»^[3][4], а американский писатель Бен Блум опубликовал на сайте Medium подробную статью с аргументами, которые, по его мнению, опровергают результаты эксперимента^[5][6].

Цели и средства

Исследование было заказано Военно-морским флотом США для того, чтобы объяснить конфликты в его исправительных учреждениях и в морской пехоте.

Участников набрали по объявлению в газете, и им предлагались 15 долларов в день (с учётом инфляции сумма эквивалентна 76 долларам в 2006 году) за две недели участия в «симуляции тюрьмы». Из 70 человек, отозвавшихся на объявление, Зимбардо и его команда выбрали 24, которых они сочли наиболее здоровыми и психологически устойчивыми. Эти участники были мужчинами, учащимися в колледжах, преимущественно белыми, принадлежали к среднему классу.

Группу, состоящую из двадцати четырёх молодых мужчин, поделили случайным образом на «заключённых» и «охранников». Заключённым потом казалось, что в охранники берут за высокий рост, но на самом деле их честно набрали по жребию, подбрасывая монету, и между двумя группами не было никакой объективной разницы в физических данных.

Условная тюрьма была устроена на базе кафедры психологии Стэнфорда. Лаборант-старшекурсник был назначен «надзирателем», а сам Зимбардо — управляющим.

Зимбардо создал для участников ряд специфических условий, которые должны были способствовать дезориентации, потере чувства реальности и своей самоидентификации.

Охранникам выдали деревянные дубинки и униформы цвета хаки военного образца, которые они сами выбрали в магазине. Также им дали зеркальные солнечные очки, за которыми не было видно глаз. В отличие от заключённых, они должны были работать по сменам и возвращаться домой в выходные, хотя впоследствии многие участвовали в неоплаченных сверхурочных дежурствах.

Заключенные должны были одеваться только в нарочно плохо подобранные миткалевые халаты без нижнего белья и резиновые шлёпанцы. Зимбардо утверждал, что такая одежда заставит их принять «непривычную осанку тела» и они будут испытывать дискомфорт, что будет способствовать их дезориентации. Их называли только по номерам вместо имён. Эти номера были пришиты на их униформы, и от заключенных требовали надевать туго сидящие колготки на голову, чтобы изобразить бритые головы новобранцев, проходящих начальную военную подготовку. Вдобавок они носили маленькую цепочку на своих лодыжках как постоянное напоминание о своём заключении и угнетённости.

За день до эксперимента охранники посетили короткое установочное заседание, но им не дали никаких указаний, кроме недопустимости какого-либо физического насилия. Им сказали, что обязанность состоит в том, чтобы совершать обход тюрьмы, который они могут совершать так, как захотят.

Зимбардо на заседании сделал следующее заявление для охранников^[7]:

Создайте у заключенных чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами, системой, вами, мной, и у них нет никакого личного пространства… Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Все это в совокупности создаст у них чувство бессилия. Значит в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них — никакой.

Участникам, которые были выбраны для того, чтобы изображать заключённых, было сказано ждать дома, пока их не «призовут» для эксперимента. Безо всякого предупреждения их «обвинили» в вооруженном ограблении, и они были арестованы полицейским департаментом Пало Альто, который участвовал в этой стадии эксперимента.

Заключённые прошли полную процедуру полицейского осмотра, включая снятие отпечатков пальцев, фотографирование и зачитывание прав. Их привезли в условную тюрьму, где произвели их осмотр, приказав раздеться догола, «очистили от вшей» и присвоили номера.

Результаты

Эксперимент быстро вышел из-под контроля. Заключённые испытывали садистское и оскорбительное обращение со стороны охранников, и к концу у многих из них наблюдалось сильное эмоциональное расстройство.

После сравнительно спокойного первого дня на второй день вспыхнул бунт. Охранники добровольно вышли на сверхурочную работу и без руководства со стороны исследователей подавляли мятеж, при этом нападали на заключенных с огнетушителями. После этого инцидента охранники пытались разделять заключённых и стравливать их друг с другом, выбрав «хороший» и «плохой» корпусы, и заставляли заключённых думать, что в их рядах есть «информаторы». Эти меры возымели значительный эффект, и в дальнейшем возмущений крупного масштаба не происходило. Согласно консультантам Зимбардо, бывшими заключёнными, эта тактика была подобна используемой в настоящих американских тюрьмах.

Подсчёты заключённых, которые изначально были задуманы для того, чтобы помочь им привыкнуть к идентификационным номерам, превратились в часовые испытания, в ходе которых охранники изводили заключённых и подвергали физическим наказаниям, в частности заставляли подолгу совершать физические упражнения.

Тюрьма быстро стала грязной и мрачной. Право помыться стало привилегией, в которой могли отказать и часто отказывали. Некоторых заключённых заставляли чистить туалеты голыми руками. Из «плохой» камеры убрали матрасы, и заключённым пришлось спать на непокрытом бетонном полу. В наказание часто отказывали в еде.

Сам Зимбардо говорит о своей растущей погруженности в эксперимент, которым он руководил и в котором активно участвовал. На четвёртый день, услышав о заговоре с целью побега, он и охранники попытались целиком перенести эксперимент в настоящий неиспользуемый тюремный корпус в местной полиции, как в более «надёжный». Полицейский департамент ему отказал, ссылаясь на соображения безопасности, и, как говорит Зимбардо, он был зол и раздосадован из-за отсутствия сотрудничества между его и полицейской системой исполнения наказаний.

В ходе эксперимента несколько охранников все больше и больше превращались в садистов — особенно ночью, когда им казалось, что видеокамеры выключены. Экспериментаторы утверждали, что примерно каждый третий охранник показывает настоящие садистские наклонности. Многие охранники расстроились, когда эксперимент был прерван раньше времени.

Впоследствии заключённым предложили «под честное слово» выйти из тюрьмы, если они откажутся от оплаты, большинство согласились на это. Зимбардо использует этот факт, чтобы показать, насколько сильно участники вжились в роль. Но заключённым потом отказали, и никто не покинул эксперимент.

У одного из участников развилась психосоматическая сыпь по всему телу, когда он узнал, что его прошение о выходе под честное слово было отвергнуто (Зимбардо его отверг, потому что думал, что тот пытается сжульничать и симулирует болезнь). Спутанное мышление и слёзы стали обычным делом для заключённых. Двое из них испытали такой сильный шок, что их вывели из эксперимента и заменили.

Один из заключённых, пришедших на замену, № 416, пришёл в ужас от обращения охранников и объявил голодовку. Его на три часа заперли в тесном чулане для одиночного заключения. В это время охранники заставляли его держать в руках сосиски, которые он отказывался есть. Другие заключённые видели в нём хулигана. Чтобы сыграть на этих чувствах, охранники предложили другим заключённым выбор: или они откажутся от одеял, или № 416 проведет в одиночном заключении всю ночь. Заключённые предпочли спать под одеялами. Позже Зимбардо вмешался и выпустил № 416.

Зимбардо решил прекратить эксперимент раньше времени, когда Кристина Маслак, аспирантка и одновременно его невеста, не знакомая прежде с экспериментом, выразила протест против устрашающих условий тюрьмы, после того как она пришла туда провести беседы. Зимбардо упоминает, что из всех пятидесяти свидетелей эксперимента только она поставила вопрос о его этичности. Хотя эксперимент был рассчитан на две недели, через шесть дней он был прекращён.

В 2009 году увидела свет научно-популярная книга «Эффект Люцифера», в которой Зимбардо подробно описывает ход и результаты эксперимента.

Выводы

Результаты эксперимента были использованы для того, чтобы продемонстрировать восприимчивость и покорность людей, когда присутствует оправдывающая их поступки идеология, поддержанная обществом и государством. Также их использовали в качестве иллюстрации к теории когнитивного диссонанса и влияния власти авторитетов.

В психологии результаты эксперимента используются для демонстрации ситуативных факторов поведения человека в противовес личностным. Другими словами, ситуация влияет на поведение человека больше, нежели внутренние особенности личности. Этим эксперимент похож на известный эксперимент Милгрэма, в котором обычные люди подчинялись приказу вопреки своим собственным желаниям, и таким образом становились сообщниками экспериментатора.

По стечению обстоятельств, вскоре после окончания исследований произошли кровавые бунты в тюрьмах Сан-Квентина и Аттики, и Зимбардо доложил о своих наработках в эксперименте Министерству юстиции США.

Сравнения с Абу-Грейб

Когда разразился скандал в Абу-Грейб (издевательства и пытки над заключенными в Американской военной тюрьме в Ираке), многие эксперты сразу заметили его сходство со Стэнфордским тюремным экспериментом, — среди них был сам Филипп Зимбардо, который заинтересовался подробностями этой истории. Его обеспокоило, что усилия военных и правительства были направлены на обвинение в злоупотреблениях нескольких «паршивых овец», вместо того чтобы признать, что причина случившегося заключена в системных проблемах официально установленной военной системы исполнения наказаний.

В конце концов Зимбардо оказался в команде юристов, которая защищала одного из надзирателей тюрьмы Абу-Грейб штаб-сержанта Айвена «Чип» Фредерика. Зимбардо имел доступ ко всем следственным документам и документам с ограниченным доступом, а также свидетельствовал как свидетель-эксперт на военном трибунале, судившем Фредерика, который был приговорён к восьми годам заключения (октябрь 2004).

Зимбардо использовал свой опыт в деле Фредерика при написании книги «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев», в которой утверждал, что между Стэнфордским экспериментом и злоупотреблениями в Абу-Грейбе есть немало общего^[8].

В культуре

• В 1999 году немецкий писатель Марио Джордано (итал.), вдохновленный Стэнфордским экспериментом, написал повесть «Чёрный ящик» («Black Box»). Произведение было положено в основу немецкого фильма 2001 года «Эксперимент», получившего неоднозначный отзыв Филиппа Зимбардо^[9].
• Американский фильм 2010 года «Эксперимент», ремейк немецкого фильма.
• В 2015 году в ограниченный прокат вышел фильм «Тюремный эксперимент в Стэнфорде», повествующий о ходе оригинального эксперимента, проведенного профессором Зимбардо.

См. также

Примечания

Литература

Ссылки

wikiredia.ru

Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо: отзывы, анализ, выводы

Что о ходе Стэнфордского тюремного эксперимента вы знаете? Наверняка многие из вас что-то о нем слышали. Еще бы, ведь в Стэнфорде в 1971 году был проведен один из наиболее известных экспериментов 20 века. Подвал психологического факультета на одну неделю превратился в тюрьму со всеми ее ужасами. Почему такими жестокими оказались надзиратели? Кто решил участвовать в этом исследовании? Какова судьба его организаторов и участников? Обо всем этом вы узнаете, прочитав статью.

Стэнфордский тюремный эксперимент — известное социально-психологическое исследование, проведенное под руководством Филиппа Зимбардо, американского психолога. В рамках имитации тюремной среды изучалось влияние ролей «заключенного» и «надзирателя». При этом роли распределялись случайно. Участники исследования играли их около недели.

«Надзиратели» при включении в обстановку, а также при содержании «заключенных» за решеткой обладали определенной свободой действий. Добровольцы, которые согласились на условия эксперимента, по-разному справлялись с испытаниями и стрессами. Поведение обеих групп записывалось и анализировалось.

Отбор участников эксперимента

Стэнфордский тюремный эксперимент — исследование, в котором участвовали 22 мужчины. Их отобрали из 75 откликнувшихся на объявление в газете. За участие предлагалась плата 15 долларов в день. Откликнувшиеся должны были заполнить анкету, включающую вопросы о семье, психическом и физическом здоровье, отношениях с людьми, жизненном опыте, предпочтениях и склонностях. Это дало возможность исследователям исключить людей с преступным прошлым или с психопатологией. Один или два экспериментатора беседовали с каждым претендентом. В итоге отобрали 24 человека, казавшихся наиболее устойчивыми психически и физически, наиболее зрелыми, а также наименее способными к антиобщественным поступкам. Несколько человек по тем или иным причинам отказались от участия в эксперименте. Остальных поделили методом случайного отбора, присвоив половине из них роль «заключенных», а другой половине — «надзирателей».

Испытуемые — студенты мужского пола, находившиеся летом в Стэнфорде или неподалеку от него. Это были в большинстве своем хорошо обеспеченные белые (за исключением одного азиата). Они не знали друг друга до участия в эксперименте.

Роли «заключенного» и «надзирателя»

Стэнфордский тюремный эксперимент имитировал тюремные условия — «заключенные» круглые сутки находились в тюрьме. В случайном порядке их распределили в камеры, в каждой из которых было 3 человека. «Надзиратели» работали в восьмичасовую смену, также по трое. Они находились в тюрьме лишь во время смены, а в другое время занимались обычными делами.

Для того чтобы «надзиратели» вели себя в соответствии с истинными их реакциями на условия тюрьмы, им дали минимальные указания. Однако применять физические наказания строжайше запрещалось.

Помещение в тюрьму

Испытуемые, которые должны были стать заключенными, неожиданно были «арестованы» в своих домах. Им сообщили, что они задержаны по подозрению в вооруженном ограблении или краже со взломом, уведомили об их правах, обыскали, надели наручники и привезли в участок. Здесь они прошли процедуры занесения в картотеку и взятия отпечатков пальцев. Каждого заключенного после прибытия в тюрьму раздевали догола, после чего обрабатывали специальным «средством от вшей» (обыкновенным дезодорантом) и оставляли на некоторое время одного в обнаженном виде. После этого ему выдавали специальную одежду, фотографировали и помещали в камеру.

«Старший надзиратель» читал «заключенным» правила, которые следовало выполнять. С целью деперсонализации обращаться к каждому из «преступников» следовало только по указанному на форме номеру.

Условия содержания в тюрьме

«Заключенные» получали трехразовое питание, трижды в день под наблюдением тюремщика могли посетить туалет, два часа выделялось для написания писем или чтения. Было разрешено 2 свидания в неделю, а также предоставлялось право делать физические упражнения и смотреть фильмы.

«Перекличка» сначала преследовала цель удостовериться, что присутствуют все «заключенные», проверить их знания своего номера и правил. Первые переклички продолжались около 10 минут, однако каждый день их продолжительность возрастала, и под конец некоторые из них длились по нескольку часов. «Надзиратели» изменили или вовсе отменили многие пункты распорядка дня, заранее установленные. Кроме того, в ходе эксперимента некоторые привилегии были просто позабыты персоналом.

Тюрьма быстро стала мрачной и грязной. В привилегию превратилось право помыться, и в нем нередко отказывали. Кроме того, некоторых «заключенных» даже заставляли чистить голыми руками туалеты. Убрали матрацы из «плохой» камеры, и заключенные оказались вынуждены спать на бетонном полу. Часто в наказание отказывали в еде.

Первый день был относительно спокойным, однако уже на второй вспыхнул бунт. Для его подавления «охранники» вышли добровольно на сверхурочную работу. Они с огнетушителями нападали на «заключенных». После этого инцидента «тюремщики» пытались стравливать «узников» друг с другом, разделять их, заставлять думать, что среди них есть «информаторы». Это возымело действие, и в дальнейшем столь крупных возмущений не происходило.

Результаты

Стэнфордский тюремный эксперимент показал, что условия заключения оказывают большое влияние на эмоциональное состояние как надзирателей, так и преступников, а также на происходящие между группами и внутри них межличностные процессы.

У «заключенных» и «надзирателей» в целом появилась ярко выраженная тенденция к усилению негативных эмоций. Все более мрачным становился их взгляд на жизнь. «Заключенные» в продолжение эксперимента все чаще проявляли агрессию. У обеих групп снижалась самооценка по мере усвоения «тюремного» поведения.

Внешнее поведение в общем совпало с настроением и личными самоотчетами испытуемых. «Заключенные» и «надзиратели» устанавливали различные формы взаимодействия (отрицательное или положительное, оскорбительное или поддерживающее), однако отношение их друг к другу в действительности было оскорбительным, враждебным, лишенным человечности.

Практически сразу «преступники» восприняли в основном пассивную манеру поведения. Напротив, надзиратели проявляли во всех взаимодействиях большую активность и инициативу. Их вербальное поведение ограничивалось в основном командами и было чрезвычайно безличным. «Заключенные» знали, что физического насилия над ними не допустят, однако нередко наблюдалось, в особенности со стороны надзирателей, агрессивное поведение. Словесные оскорбления заменяли физическое насилие и стали одной из самых распространенных форм общения «надзирателей» с находившимися за решеткой.

«Досрочно освобожденные»

Ярким свидетельством того, как условия воздействуют на людей, являются реакции пяти «заключенных», вовлеченных в Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо. Из-за глубокой депрессии, сильной тревоги и ярости их пришлось «освободить». У четверых испытуемых симптомы были сходны и стали проявляться уже на 2-й день заключения. Другого освободили после того, как на теле у него появилась нервная сыпь.

Поведение надзирателей

Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо был завершен досрочно всего через 6 дней, хотя должен был длиться две недели. Оставшиеся «заключенные» очень радовались этому. Напротив, «надзиратели» в большинстве своем были огорчены. Похоже, что им удалось полностью войти в роль. «Надзирателям» доставляла большое удовольствие власть, которой они обладали, и расставались они с ней весьма неохотно. Впрочем, один из них сообщил, что его огорчали страдания «заключенных», и что он намеревался попросить организаторов сделать его одним из них, но так и не собрался. Отметим, что «надзиратели» приходили на работу вовремя, а несколько раз даже добровольно работали сверхурочно, не получая дополнительной платы.

Индивидуальные различия в поведении участников

Патологические реакции, которые были отмечены в обеих группах, говорят о мощи социальных сил, действующих на нас. Однако тюремный эксперимент Зимбардо показал наличие индивидуальных различий в том, как людям удается справляться с непривычной ситуацией, насколько успешно они приспосабливаются к ней. Угнетающую атмосферу жизни в тюрьме выдержала половина заключенных. Не все надзиратели враждебно относились к «преступникам». Одни играли по правилам, то есть были суровы, но справедливы. Однако другие надзиратели выходили за пределы своей роли в грубом обращении и жестокости по отношению к заключенными.

В целом за 6 дней половина участников была доведена до предела антигуманным отношением. «Надзиратели» насмехались над «преступниками», не выпускали в туалет, не давали спать. Некоторые узники впадали в истерики, другие пытались бунтовать. Когда тюремный эксперимент Зимбардо вышел из-под контроля, исследователи продолжили наблюдать за происходящим до тех пор, пока один из «заключенных» откровенно не высказал своего мнения.

Неоднозначная оценка эксперимента

Зимбардо благодаря своему эксперименту стал всемирно известным. Его исследование вызвало большой общественный интерес. Однако многие ученые упрекали Зимбардо в том, что эксперимент был осуществлен без оглядки на этические нормы, что нельзя ставить в столь экстремальные условия молодых людей. Впрочем, Стэндфордский комитет гуманитарных наук одобрил проведение исследования, а сам Зимбардо говорил, что никто не мог предугадать, что надзиратели окажутся столь бесчеловечными.

Американская психологическая ассоциация в 1973 году подтвердила соответствие эксперимента этическим нормам. Однако это решение в последующие годы было пересмотрено. С тем, что не должно быть проведено в будущем ни одно подобное исследование поведения людей, соглашался сам Зимбардо.

Об этом эксперименте сняты документальные фильмы, написаны книги, а одна панк-группа даже назвала себя в его честь. До сих пор он остается предметом споров, даже среди бывших его участников.

Отзыв об эксперименте Филиппа Зимбардо

Филипп Зимбардо говорил, что целью эксперимента было изучение реакции людей на ограничение свободы. Его интересовало гораздо больше поведение «заключенных», чем «надзирателей». В конце первого дня, как отмечает Зимбардо, он подумал, что «надзирателями» были люди с антиавторитарным мышлением. Однако после того как «заключенные» начали понемногу бунтовать, они стали вести себя все более ожесточенно, забыв про то, что это всего лишь Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо. Фото Филиппа представлено выше.

Роль, которую сыграла Кристина Маслах

Кристина Маслах, жена Зимбардо, была одним из исследователей. Именно она попросила Филиппа остановить эксперимент. Кристина отмечала, что сначала не собиралась участвовать в исследовании. Она не замечала в Зимбардо никаких перемен до тех пор, пока не спустилась сама в подвал тюрьмы. Кристина не могла осознать, как Филипп не понял, в какой кошмар превратилось его исследование. Девушка признавалась спустя много лет, что не столько вид участников заставил ее потребовать остановки эксперимента, сколько то, как вел себя человек, за которого она вскоре собиралась выйти замуж. Кристина поняла, что в плену безграничной власти и сложившейся ситуации оказался тот, кто ее смоделировал. Именно Зимбардо нуждался больше всех в том, чтобы его «расколдовали». Влюбленные никогда не ссорились так, как в тот день. Кристина дала понять, что если еще хотя бы день продолжится этот эксперимент, она больше не сможет любить своего избранника. На другой день прекратили Стэнфордский тюремный эксперимент Зимбардо, выводы из которого оказались столь неоднозначными.

Кстати, Кристина в том же году все-таки вышла за Филиппа. В семье родились 2 девочки. Молодой отец очень увлекся воспитанием. Филиппа захватила тема, далекая от тюремного эксперимента: как вырастить детей, чтобы они не были застенчивыми. Ученый разработал безупречную методику борьбы с излишней застенчивостью у ребенка, прославившую его на весь мир.

Самый жестокий «надзиратель»

Самым жестоким «надзирателем» оказался Дэйв Эшелман, который затем стал владельцем ипотечного бизнеса в городе Сараготе. Он вспоминал, что просто искал себе подработку на лето, и таким образом оказался вовлеченным в Стэнфордский тюремный эксперимент 1971 г. У Дэйва сформировался план, заключавшийся в том, что нужно непременно устроить «какой-то экшн» для того, чтобы исследователи могли потом написать статьи. Поэтому Эшелман осознанно становился грубым, пытаясь сделать интересным Стэнфордский тюремный эксперимент 1971 года. Перевоплощаться ему было несложно, поскольку он учился в театральной студии и имел большой актерский опыт. Дэйв отмечает, что он, можно сказать, проводил параллельно свой эксперимент. Эшелман хотел выяснить, сколько ему будет позволено до того, как будет принято решение прекратить исследование. Однако его никто не останавливал в жестокости.

Отзыв Джона Марка

Другой «надзиратель», Джон Марк, который изучал в Стэнфорде антропологию, имеет несколько иной взгляд на Стэнфордский тюремный эксперимент. Выводы, к которым он пришел, весьма любопытны. Он хотел быть «заключенным», однако его сделали «надзирателем». Джон отмечал, что днем ничего вызывающего не происходило, однако Зимбардо изо всех сил пытался придать ситуации напряженность. После того как «надзиратели» принялись будить ночью «узников», ему показалось, что это уже переходит все границы. Самому Марку не нравилось будить их и требовать называть номера. Джон отметил, что не считает Стэнфордский эксперимент Зимбардо чем-то серьезным, имеющим отношение к реальности. Для него участие в нем было не более чем отсидкой. После эксперимента Джон работал в медицинской компании шифровальщиком.

Мнение Ричарда Якко

Ричарду Якко пришлось побывать в роли заключенного. После участия в эксперименте он работал на телевидении и радио, преподавал в средней школе. Опишем и его взгляд на Стэнфордский тюремный эксперимент. Анализ его участия в нем также весьма любопытен. Ричард отмечал, что первым, что сбило его с толку, было то, что «заключенным» мешали спать. Когда их разбудили впервые, Ричард не подозревал, что прошло лишь 4 часа. Заключенных заставили делать упражнения, а затем снова разрешили лечь. И лишь потом Якко понял, что таким образом предполагалось нарушить естественный цикл сна.

Ричард говорит, что не помнит, когда именно «заключенные» принялись бунтовать. Он сам отказался подчиниться надзирателю, понимая, что из-за этого его могут перевести в одиночную камеру. Солидарность «заключенных» объясняется тем, что лишь вместе можно хоть как-то сопротивляться и усложнить работу «надзирателям».

Когда Ричард спросил, что следует сделать для того, чтобы его досрочно отпустили, исследователи ответили, что он сам дал согласие на участие, поэтому должен оставаться до конца. Именно тогда Ричард почувствовал, что находится в тюрьме.

Однако его все-таки освободили за день до окончания исследования. Комиссия в ходе Стэнфордского тюремного эксперимента посчитала, что Ричард вот-вот сорвется. Самому же ему казалось, что он был далек от депрессии.

Чистота эксперимента, использование полученных результатов

Отметим, что люди, вовлеченные в Стэнфордский тюремный эксперимент, отзывы о нем оставили неоднозначные. Двойственным является и отношение к Зимбардо, а Кристину считают героиней и спасительницей. Однако сама она уверена, что ничего особенного не сделала — просто помогла своему избраннику увидеть себя со стороны.

Результаты эксперимента в дальнейшем были использованы для демонстрации покорности и восприимчивости людей, когда присутствует поддержанная государством и обществом оправдывающая идеология. Кроме того, они служат иллюстрацией к двум теориям: влияния власти авторитетов и когнитивного диссонанса.

Итак, мы рассказали вам о Стэнфордском тюремном эксперименте профессора Ф. Зимбардо. Ваше дело — решать, как к нему относиться. В заключение добавим, что на его основе Марио Джордано, итальянский писатель, в 1999 году создал повесть под названием «Черный ящик». Это произведение несколько позже было экранизировано в двух кинолентах. В 2001 г. был снят «Эксперимент», немецкий фильм, а в 2010 г. появилась одноименная американская лента.

fb.ru