Психология и философия — Психологос
Каждый философ неизбежно является и психологом. Настоящий философ ищет ответ на вопрос: «Почему мир устроен так, а не иначе»?Философа обязательно интересует: «А кто субъект? Кому принадлежит такая, а не другая картина мира?». Почти все психологические понятия (психика, сознание, личность, рефлекс) пришли из философии. И факультет психологии когда-то был отделением философского факультета. Когда психологию называют младшей сестрой философии, с этим согласны далеко не все психологи, хотя формально это конечно так.
Мы возьмем только двух, но зато ярких философов древней Греции Платона и Аристотеля. Кстати по мнению Юнга это типовая пара (Платон — экстраверт, Аристотель – интроверт). И зададим каждому три вопроса:
- Что такое душа?
- Какова стратегия (общее направление) познания души?
- Какова тактика (конкретные приемы) познания души?
В результате у нас получится такая табличка:
И тут важно заметить, что философский язык не нужно понимать буквально, обязательно ошибешься.
Что такое душа?
Платон:
«Душа – есть истинная сущность, максимально возможное воплощение проявление всякой вещи. Сущность вещи есть её душа». Сразу понятно, что Платон говорит о душе любой вещи, в том числе стула или стола. Платон именует душой нечто иное, чем можем мы себе представить на языке житейской психологии. Душа по Платону это сущность вещи, это понятие о ней, чистая идея. Возьмем совокупность стульев или столов. Каждый стол глубоко индивидуален, но есть понятие стола, истинная сущность, максимальное проявление. В учебниках найдем понятие абсолютная истина.
Но нам интересен вопрос не о сущности вещей, а о сущности людей. Тогда вспоминаем фразу Платона: «Познай самого себя» или «Познай свою сущность». Когда мы с вами произносим «познание», то, прежде всего, имеем ввиду научное познание, и мы вдруг можем подумать, что Платон это психолог, который строит науку о душе.
В конце Второй мировой войны в США возникает направление психологии личности – гуманистическая психология. Основное понятие, предложенное в нём одним из основателей (Абрахам Маслоу) это самоактуализация. Самоактуализация есть потребность человека в максимальном выявлении и развитии собственных возможностей и способностей. Это не относится к людям, которые пытаются быть первыми в любом деле. Здесь в гуманистической психологии говорится о сущности или душе по Платону (собственные возможности и способности).
Более известный основатель гуманистической психологии Карл Роджерс. Он предложил терапевтическую технику, используя как средство группы открытого общения.
А подавляющее большинство трудов Платона – это беседы философа Сократа (учитель Платона, афинский направленный в практику мыслитель) со своими учениками. Так вот, беседы Сократа – это как бы группы открытого общения. Сидят люди обсуждают личностные проблемы каждого. Сократ а вслед за ним Платон говорит, что стремление к истине – это выполнение каких-то правил. Если в жизни, то это моральные правила, а в познании – логические. В жизни чисто живи, а в познании чисто мысли.
Аристотель:
Как ученик Платона Аристотель ничего не отменяет в сказанном Платоном: «Душа это сущность вещи, это истина, чистая идея». Но при этом он понятийно разработал и сказал: «Сущность как форма вещи». Иными словами, каждая вещь — суть некий кусок материи, форму предмету придаёт душа, определяет его сущность. Конкретно душа вещи — есть её функциональное назначение, её роль. Душа секиры – это рубить, душа глаза – видеть.
Здесь обнаруживается возможным строительство науки о душе любых вещей и в том числе души человека.
Аристотель является первым античным научным психологом-исследователем. Платоновская позиция не отрицает аристотелевской и наоборот. Надо знать на какой именно позиции мы находимся в данный момент.
Какова стратегия познания души?
Платон:
В момент решения соблюдения моральных и логических правил человек осознаёт, что на его пути стремления к истине есть определенные преграды. Что же это за преграды, что мешает человеку развиваться? Что является противоположным полюсом слову «душа»? Это тело. Стремлюсь к чистоте души, а тело мешает. Вполне нормальный немного житейский язык.
И тогда Платон говорит: «Душа в принципе не зависит от тела». Платон обращается не к исследователю, он обращается к своему ученику, который встал на путь развития своей личности.
— Тело мешает?
— Да, очень.
— Мешает – знай, душа в принципе от тела не зависит.
Если сказать тоже самое на современном языке психологии, то получится: «Преграды на пути развития личности, в принципе, могут быть преодолены.
Какие бы преграды не возникали, в принципе, соответствующие проблемы могут быть разрешены».
Современный автор, говорящий о похожих вещах – Зигмунд Фрейд современный основатель практической психологии. Он не останавливался только на исследовании субъекта, он пытался помочь разрешить личностные проблемы современников. У Фрейда на месте платоновского слова душа стоит слово «Я», а тело он называет словом «Оно». Оно сидит в Я и всячески мешает. На своем языке основной принцип терапии Фрейда, направленный на развитие личности, звучит так: «Там где было Оно должно стать Я. Преграды на пути развития личности могут быть преодолены».
Аристотель:
Аристотель становится в позицию ученого: «Душа связана с телом и как бы погружена в него». Сущности вещей буду изучать только через тело. Буду изучать тело и познавать сущность тела, то есть душу. Здесь уже появляются чуждые Платону термины. Каково тело – такова и его душа. У животных – животная душа, у растений – растительная, у человека – разумная душа, значит мыслящая логически.
Аристотель стал первым создателем науки о правильном познании, то есть логики. Обладать разумной душой, мыслить логически — значит мыслить так, чтобы каждой следующей фразой не уничтожать предыдущей. В обыденности мы можем не слышать логическую речь.
Есть старинная восточная притча. Соседка берёт у своей приятельницы вазу и разбивает её. Та ведёт её к судье и просит разобраться. Соседка оправдываясь говорит: «Во-первых я не брала вазу у тебя и никогд ее не видела. Во-вторых когда я её взяла у тебя она уже была разбитой. И в-третьих я же её тебе вернула совершенно целую». Каждая следующая фраза уничтожает смысл предыдущей. Яркий пример неразумной души.
Какова тактика познания души?
То есть каковы конкретные приемы познания души?
Платон:
Когда возникает необходимость в познании души? Когда человек вынужден раскрывать себя, свою сущность? Можно было бы сказать, в ситуации выбора, неопределённости. Как у Шекспира: «Быть или не быть».
Пациент Фрейда до платоновских поучений пока не дорос. Он себе не скажет что не хочет решать проблему. Скажет например: «Создайте мне такие-то условия и тогда я сделаю правильный выбор». У Гоголя мы читаем в пьесе «Женитьба», что делает человек, когда отказывается от решения проблемы. Он начинает по частям строить некую идеальную сущность. Так Агафья Тихоновна говорит: «Если бы губы Никонор Иваныча, да прибавить к носу Ивана Кузьмича, да взять чуть-чуть развязности, которая есть у Бальтазар Бальтазарыча.
Еще один пример. В отечественной литературе есть один очаровательный персонаж из пьесы Горького «На дне». Это Сатин. Некоторое время назад на стенах висело его изречение: «Человек – это звучит гордо». Сатин тунеядец, который живет на дне и в принципе отказывается работать. И если Агафья Тихоновна говорила: «Только создай условия, я сразу решусь». То Сатин говорит: «Ты сделай так, чтоб работа не была в тягость. Сделай так, тогда я может быть буду работать. Да, может быть». Это человек который еще далеко находится от познания своей души, он еще во власти чего-то другого.
Платон является основателем какой-то важной психологической традиции, важное направление, не исследовательское. Его можно назвать скорее воспитателем, который оказывает помощь.
Это практическая психология, психотерапия.
Аристотель:
Аристотель говорит: «Только в познании и для исследователя душа делима на части». А иначе невозможно строить науку! Поэтому естественно-научные дисциплины выделяют части, элементы. Такие части Аристотель назвал способностями души (сегодня это именуют психическими процессами): ощущение, восприятие, мышление, память, внимание, воображение. Это и есть части души. Сколько существует психология, столько и вечный спор: как можно отделить восприятие от памяти и стоит ли это делать? Стоит ли делить психику на части? Приходится, потому что есть необходимость в научном анализе психики.
Аристотель является основателем научно-исследовательской психологии. Здесь есть своя развернутая экспериментальная практика.
Читать онлайн «Философия психологии. Новая методология», Андрей Курпатов – ЛитРес
Предисловие
Очень странное чувство испытываешь, когда возвращаешься к своим текстам десятилетней давности.
Оттого, что эти тексты были написаны тобой в двадцать лет, а сейчас тебе, соответственно, тридцать, ощущение странности, какой-то, быть может, даже неловкости только усиливается.
В этой книге – с этого она начинается – речь идет о «способах думать», о том, как принципиально, сущностно менялось мировоззрение всего человечества от момента своего зарождения до наших дней. О том, что эти изменения происходили этапами, но при этом оставались незамеченными; мы так устроены, что заметить подобные перемены в себе действительно крайне сложно, а увидеть прошедшее «прежними глазами» и вовсе никак невозможно.
И вот ты сам возвращаешься к себе прежнему, десятилетней давности, и с ужасом понимаешь, что это не твой текст. «Не твой» в том смысле, что ты – нынешний так не думаешь, и он абсолютно твой – если ты остался там, в своем прошлом, двадцатилетним. Ты думаешь о том же, ты думаешь, если можно так выразиться, те же самые мысли, но по-другому. Исторический опыт всего человечества и опыт твоего личного, какого-то жалкого десятилетия…
Универсальность правил, доказанная личным психологическим опытом, – на этом, собственно, и стоит вся новая методология.
Она ищет универсальные правила, правила, по которым в принципе живет все знание, но при этом она в значительной степени, если не сказать – главным образом, опирается на личный опыт, на индивидуальное знание. Это может казаться странным, критически ненаучным, недостоверным, бездоказательным и так далее и тому подобное. Но факт остается фактом – вон там человечество с его развитием отношений со знанием, а вот тут – ты, с твоим собственным принципиальным изменением прежнего видения жизни. Ведь речь идет об универсальных правилах, которые, раз они такие – универсальные, – должны работать всегда и везде, а значит, и в тебе, в твоей жизни и в твоих личных отношениях со знанием. И они работают. Работают.
Если бы меня еще месяц назад, до того как я сел за редактуру прежнего текста книги, спросили – о чем она? – то я бы, верно, ответил так: «Это книга, написанная как размышление над „вечными темами“ философии, но не с точки зрения философа, а с точки зрения психолога. Отсюда и название – „психософия“.
Для психолога самое важное – это некая объективизация того, с чем он имеет дело, а дело он имеет с материей неосязаемой, неконкретной и трудно структурируемой. Но практика требует определенности, и поиски увенчались успехом. Получилось сформулировать принципы, которые позволяют подойти к „психической материи“ достаточно корректно с методологической точки зрения, а главное – по-деловому, с эффектом и с практическим выходом. Поскольку же инструментарий сразу подыскивался а) универсальный, б) для работы с открытыми системами, – то и выходит, что знание это, полученное в области психологии, вполне может быть основанием для работы с другими открытыми системами. Соответственно, полученный результат – новая методология для открытых систем, в чем давно уже нуждается наука».
Когда же я принялся редактировать текст, то понял, что книга совсем не об этом. Во-первых, их не одна (или одна с половиной, как мне раньше казалось), а три. Во-вторых, хотя она и написана как «размышление», автор размышляет только в целях аргументации материала, в действительности же это – вполне строгая, выверенная, где-то даже жесткая методологическая система.
В-третьих, тут нет ни «философских вопросов», ни «вечных тем», тут предложение совершенно по-другому взглянуть на феномен знания – не в привычном для нас противопоставлении познающего и познаваемого, а с точки зрения самой природы знания. Наконец, автор не просто допускает возможность строить систему, исходя из человека, помещая его в центр мироздания, определяя его как высшую и суверенную ценность… Не просто. Он так думает, и строит, и помещает, и определяет.
Странное, парадоксальное чувство. Какая точка зрения верна – меня-прежнего или меня-нынешнего, – сказать невозможно. Читатель, впрочем, получит собственное представление от прочитанного, по-своему прочтет и поймет. Но, так или иначе, некий новый способ мышления заявлен, описанные методы, что проверено прошедшими десятью годами, работают и дают очень неплохие результаты, причем как при смене предмета исследования, так и при изменении идеологической парадигмы. Иными словами, принципы новой методологии позволяют конструировать знание как таковое, что, надо полагать, является наиважнейшим фактором всякого научного прогресса.
В чем, в чем, а в информации недостатка мы теперь не испытываем, скорее напротив. Методологическая же проблема не в том, чтобы получить новые знания, а в том, чтобы структурировать те, которые уже есть в наличии. Структурировать, разложить по полочкам и оживить. Знание должно работать, оно должно быть полезным, его священный долг – служить человеку. И мне кажется, что психософия с этой задачей справляется.
Изначально, как я уже говорил, это была одна книга, точнее – одна с половиной. Первая называлась «Философия психологии. Начало психософии. Теоретические основы науки о душе человека», вторая так и не успела получить своего названия; речь в ней шла о сущности психотерапевтического процесса. Впоследствии, в 2002 году, то есть спустя семь лет после создания книги, мы получили возможность ее издать (первое издание произошло тремя годами раньше, книга была выпущена символическим тиражом). При подготовке второго издания полностью была переработана та часть книги, которая посвящалась «личности» (структура личности, процессы ее формирования и развития, феномен психотерапевтического сопровождения процесса развития личности).
В этом, измененном варианте книга получила название «Психософия: методология, развитие личности и психотерапия». И уже тогда было понятно, что методологическая часть книги и психологическая, хоть они и дополняют друг друга (как могут и должны дополнять друг друга теория и практика), созрели для того, чтобы стать отдельными работами. Теперь же стало очевидно, что на самом деле этих самостоятельных частей, то есть книг – три. Одна посвящена именно методологии, методологии открытых систем, другая – личности, процессам ее формирования и развития, третья – феномену индивидуальных отношений. Все они выйдут теперь отдельными изданиями – «Философия психологии. Новая методология», «Развитие личности. Психология и психотерапия», «Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии».
Книга «Философия психологии. Новая методология» – первая в этом списке. В новой редакции прежних текстов произведены самые незначительные изменения – текст «причесан», по возможности разъяснены некоторые путаные места.
Неизменным остался и сносочный материал, поскольку дополнительные ссылки на литературу, появившуюся после 1995 года, сделали бы не совсем корректным ход авторского изложения. Мысли рождаются в том интеллектуальном и информационном пространстве, в котором они рождаются, можно сказать, связаны с ним своей пуповиной, и внесение каких бы то ни было уточнений и дополнений может травмировать текст да и сами мысли. Кроме того, надо сказать, что серьезной редакции тоже не производилось, хотя желание сделать ее было сильным. Но полноценная редакция этого текста превратилась бы в совершенно новую книгу – и содержательно, и структурно, что, наверное, было бы неправильно. А главное – вряд ли получилось бы хорошо, потому что думать по-другому – это не просто думать иначе, но еще и испытывать другой интерес. Соответственно, мы имеем ту, «старую» книгу, но чуть более аккуратную и более цельную.
В заключение мне бы хотелось поблагодарить своего соавтора – доктора медицинских наук профессора Анатолия Николаевича Алехина.
В тот момент, когда зарождалась эта работа, он был моим научным руководителем, впоследствии мы стали коллегами, соавторами и друзьями. Только наши взаимные обсуждения, дискуссии сделали эту книгу возможной. Ее первый текст рождался в настоящем сократическом диалоге – мы обсуждали, спорили, изучали, проверяли свои гипотезы. Способ мышления, предложенный Георгием Петровичем Щедровицким, у которого Анатолий Николаевич имел счастье учиться, был использован нами в практическом применении и на все сто процентов. К сожалению, все реже случаются в науке такие споры и обсуждения. К сожалению…
Я благодарен Анатолию Николаевичу не только как соавтору, но и прежде всего как учителю, именно он показал мне, что значит смотреть на психологию с пытливым любопытством и настоящей исследовательской строгостью, то есть за самое важное – за науку быть ученым. Мы оба, в свою очередь, учились и работали под началом доктора медицинских наук профессора Олега Николаевича Кузнецова. Олег Николаевич был для нас примером научной смелости, открытости, увлеченности делом и воплощением внутренней свободы в отношении к «священной корове» под названием «наука» – в общем, всех тех качеств, без которых, как нам представляется, в науке делать нечего.
Он, как и Лев Маркович Веккер, оценил эту работу очень высоко, за что мы им со своей стороны искренне благодарны. Впрочем, когда слышишь подобные оценки из уст таких ученых, кажется, что ты просто не можешь быть этого достоин.
И в довершение этого небольшого предисловия хочется высказать слова благодарности читателям, обратившим внимание на нашу с Анатолием Николаевичем книгу. Очень хочется думать, что она покажется вам интересной и даже полезной. Не секрет, что методологический остов науки давно нуждается в капитальном ремонте, но даже дискуссия на эту тему пока толком так и не открыта. Если же все мы так и продолжим ждать, откладывая на потом серьезный разговор о методологических принципах организации знания, то последствия этого пассивного бездействия предсказать трудно, точнее – страшно и потому не хочется. Возможно, данная работа придаст некоторый импульс этой давно назревшей дискуссии. Авторы со своей стороны очень на это надеются.
Андрей Курпатов
Вместо введения.
Вопросы и ответыВедь если даже истина вообще доступна человеческому пониманию, она, несомненно, должна скрываться в очень большой и туманной глубине; и надеяться на то, что мы достигнем ее без всяких стараний, тогда как величайшим гениям это не удавалось с помощью крайних усилий, было бы, признаться, порядочным тщеславием и самонадеянностью. Философия, которую я собираюсь излагать, не претендует на подобное преимущество, и будь она слишком легкой и очевидной, я бы счел это сильным доводом против нее.
Давид Юм
1. Зачем нужна новая методология?
Современная наука развивается по принципу дивергенции, с каждым днем растет количество новых отраслей знания, вопросы узкой специализации входят в моду во всех областях как собственно науки, так и практической деятельности. Разумеется, такой подход эффективен, особенно в условиях существующего информационного изобилия и исключительного многообразия потребностей рынка.
Однако есть два «но».
Во-первых, тенденция к «узкой специализации» появилась, что называется, не от хорошей жизни. Человек просто физически не способен усвоить все знания относительно той системы, с которой ему приходится работать (будь то человек, атом или Вселенная). А об эффективном управлении этим знанием, о его полноценном использовании и вовсе можно забыть. Именно по этой причине возникают огромные сложности, нелепые казусы, а зачастую и крайне нежелательные, подчас трагические последствия.
Так, например, в медицине все чаще встречаются такие ситуации, когда узкий специалист допускает врачебную ошибку по той причине, что обратил внимание лишь на ту «часть» человека и патологических проявлений, которые соответствуют его «зоне» узкой специализации. Какой может быть цена врачебной ошибки? Этого, вероятно, объяснять не нужно.
Здесь же нелишним будет отметить увеличивающуюся степень поверхностности современного высшего образования. Ведь неустанное увеличение объема усвояемого студентами материала неизбежно влечет за собой снижение качества понимания сути изучаемых явлений.
Кроме того, узкая специализация – это способ подготовки «работников», но не ученых. И мы переходим ко второму «но».
Во-вторых, эмпирический материал в каждой отдельной научной отрасли в настоящее время настолько обширен и многогранен, что увидеть в этом бесконечном множестве разрозненных фактов нечто новое – новую мысль или идею – практически невозможно. Иными словами, мы наблюдаем ситуацию, при которой наука фактически лишается своей перспективы. Современная наука поясняет и дополняет саму себя, словно ходит по кругу. Причем центростремительные силы этого вращения опасно преобладают над центробежными. Мы словно бы вечно возвращаемся к одному и тому же, а подлинного расширения знания (не информации, а именно знания) не происходит.
К этому же нужно прибавить и те терминологические конфузы, которые постоянно преследуют современных исследователей. Они все чаще называют разными именами одни и те же феномены, а в результате не могут интегрировать свои данные в единые теоретические схемы.
При этом еще возникает иллюзия, что мы знаем много, все больше и больше, а на поверку оказывается – мы говорим об одном и том же, но разными словами. Хороший пример тому – психология и психотерапия. Давайте задумаемся: мы имеем одного человека и – более тысячи школ и направлений, описывающих его психическую деятельность! Как это возможно? Только по одной причине – из-за терминологической путаницы. Материала на все лады и вкусы – океан, а эффекта – пшик. Что уж говорить в таком случае о междисциплинарных дискуссиях!
Вот почему именно сейчас наука нуждается в новой методологической модели, по сути – новом гносеологическом остове, который, с одной стороны, позволит «расширить» возможности «узкого специалиста», а с другой стороны – даст возможность интегрировать знания науки в целостную, непротиворечивую систему, преодолев терминологические и не только терминологические внутри – и междисциплинарные препоны.
Именно такой подход и пытается реализовать новая методология (психософия).
2. Что такое психософия?
Психософия – это новая методология, которая основана не на результатах работы психического аппарата человека, то есть не на каких-то положениях, обеспеченных психологическим опытом, но на самом феномене этой работы; в основе ее – сущность самого психологического опыта. При этом, когда речь идет о психологическом опыте, нужно думать не о переживаниях человека, а о том, что весь мир, явленный ему, и есть этот его, человека, психологический опыт. Ничем, кроме психологического опыта, мы не располагаем и располагать не можем.
Психософия рассматривает психологический опыт человека целостно. То есть не человека, изъятого из мира, оторванного от фактического его существования, помещенного в абстрактную идеальную пробирку, стерильную лабораторию (пусть и существующую лишь в голове исследователя), а человека в его непосредственной, живой взаимосвязи с миром. Психософия, таким образом, не является каким-то частным знанием, освещающим какую-то отдельно взятую часть мира, но создает универсальную базу для целостного знания о человеке и его знании о мире.
Мир рассматривается психософией как, условно говоря, «сделанный» и «делаемый» человеком. Поскольку мир дан нам лишь через психический опыт – «невооруженный глаз» и «глаз вооруженный», воспринимаемое и мыслимое, – то думать о нем – о мире – иначе, отставив человека с его психическим аппаратом в сторону, было бы во всех смыслах неправильно. Думать же о человеке, «отрезая» от него действительность, им же перманентно созидаемую, и вовсе безумие.
В этом правиле – нет мира без человека и человека без мира – и заключается особенность психософического подхода.
Новая методология, созданная психософией, по сути – методология открытых систем. Она описывает открытые системы и за счет гибкости, несодержательности своих конструкций готова воспринять любой новый, «неожиданный» факт, не обрушившись под его «натиском». Последнее – то есть счастливое обретение фактов, противоречащих основным положениям той или иной теории, – как известно, регулярно травмирует как точные, так и гуманитарные науки.
Новая методология устроена так, что подобные кризисы и картезианские перевороты в ней попросту невозможны – логика структуры научного знания другая.
С другой стороны, знание должно, просто обязано быть технологичным, иначе оно бесполезно. Однако технологичность может быть только естественной, в противном случае эта технологичность – иллюзорна. Как изучение физиологии органов на умерщвленном предварительно «препарате». Система – это нечто большее, нежели простая сумма ее частей, а значит, если она действительно «живая», а не искусственный муляж, она должна «рождать» новое. В этом-то и состоит действительная технологичность научного знания: не описывать систему, а видеть ее в развитии.
Поскольку же нам не дано другого познания, кроме психологического опыта, то есть мы всегда имеем дело с результатами работы психического аппарата, следовательно, познание этого психического аппарата в целом и позволяет обеспечить достоверность познания. Психософия, обеспечивая последовательность анализа, дает нам непретенционный взгляд на действительность, которая представляется теперь не какой-то не зависимой от нас «объективностью» (относительно которой всегда будет непонятно – доступна она для познания или нет), а реальностью, которую человек способен познавать, но несколько по-иному, в сравнении, например, с растением, клеткой или квантом.
Всем этим позициям психософия находит философское и методологическое обоснование, что переводит последние из бессмысленных игр пространными и умозрительными конструкциями в сферу научного знания, а это, в свою очередь, позволяет формировать новые позиции, уточнять прежние и, таким образом, развивать искомое психософией научное знание.
Наконец, как бы нас это ни смущало и ни печалило, факт остается фактом: никто не создаст модели для познания некой системы «изнутри» лучше, чем она сама, и никто не знает систему лучше ее самой (был бы только у нее инструмент для освоения этих знаний). А поэтому странно настаивать на объективности «внешнего наблюдателя». Мы или помещаем человека в мир, а мир в человека, что дает нам все шансы на продуктивность нашей познавательной деятельности, или встаем в сторонке и наблюдаем – пассивно и бессмысленно.
3. Каковы опорные точки «новой методологии»?
Психософия предлагает вспомнить испытанный еще Аристотелем и Эйнштейном способ построения научного знания: при создании системы отталкиваться не от закономерностей и системы утвержденных противоположностей, как это обычно происходит в современной науке, но от принципиально, даже диалектически неразрешимых философских, а значит, и сущностных противоречий.
Закономерность – это искусственный конструкт нашего сознания уже опосредованный реальности. Противоречие же – это то, что есть. Поэтому, если мы основываемся на противоречии, мы тем самым идем от познаваемой реальности к знанию, а не от представлений о познаваемой реальности к самой реальности. Что в общем-то представляется достаточно странной затеей, адекватной разве что для образовательного процесса.
Основываясь на закономерности, мы заранее создаем своеобразный, можно сказать – генетический дефект будущего знания. Закономерность, лежащая в основе гносеологического движения, – это прокрустово ложе, убивающее реальность.
Вряд ли кто-то, будучи, что называется, в здравом рассудке, примется подвергать сомнению то, что сам положил в основу своего учения. Так, никто не подвергает сомнению утверждение, что практика – критерий истины. Но стоит проанализировать психотерапевтическую практику, и с истинами в психологии становится все из рук вон плохо. Однако же мы продолжаем настаивать: «Практика – критерий истины».
Что, в общем-то, вполне естественно, но не слишком корректно.
Итак, новая методология идет не от установленных или выведенных некогда закономерностей, а от противоречия – то есть от явленного нам незнания. Когда истинное противоречие найдено, мы наконец действительно открыты познанию, а не занимаемся объяснением неизвестного уже известным. С противоречием так просто нельзя поступить, белые нитки проступят немедленно.
Впрочем, одного только противоречия, конечно, недостаточно. Все имеющие место быть противоречия существуют ровно столько, сколько и познающее их мышление, но реальность, скрывающаяся под видимыми фактами и закономерностями, так и осталась пока неоткрытой и неисследованной. Что вполне объяснимо, ведь мы инстинктивно, не в переносном, но в прямом смысле этого слова, боимся неопределенности. Если же она появляется, мы привыкли тут же справляться с ней при помощи объяснений. Человек, испытывающий страх, способен найти объяснение любому факту, только бы добиться иллюзии понятности, определенности и надежности окружающего его мира и своих представлений о нем.
Объяснение же – смерть для противоречия. Едва появляется щель между реальностью и когнитивным конструктом, который отражает ее в нашем сознании, то есть едва возникает противоречие, как эта брешь немедленно закрывается объяснениями. Убедительными, но не достоверными. Речь идет о грубейшей методологической ошибке – произвольном смещении точки обзора.
Точка обзора показывает, чем мы действительно обладаем, вступая в процесс познания в качестве познающего, какими характеристиками отношений с познаваемым мы как познающие априори отягощены, что мы сможем утверждать по результатам познания, какого рода это могут быть утверждения и, наконец, что будет позволительно нам предполагать, то есть диапазон более-менее корректных допущений.
Точка обзора – это, с одной стороны, те глаза, которыми мы смотрим, с другой стороны – некий центр тяжести познавательного акта. Она не может быть смещена произвольно, иначе ошибка неизбежна. Но, как это ни парадоксально, эта наиважнейшая гносеологическая константа, как правило, нигде толком не определяется.
И именно поэтому «человек познающий» до сих пор так успешно справлялся с тем, что, «перебегая» с места на место, меняя точки обзора, ловко скрывал сам от себя противоречия, которые существуют и требуют нашего осознания. Конечно, мы можем пожертвовать достоверностью в угоду «определенности», но это ведь не даст никакой действительной определенности, а главное – остановит познавательный процесс, сведя его к теоретическим ремиксам прошлых научных побед.
Итак, точка обзора обеспечивает естественную системность знания, задавая ему «точку отсчета», основывая его центр. Никакая система невозможна без центра, центр – это системообразующий фактор, все остальное в системе, образно говоря, отношения «центр – периферия». Определившись с центром, мы сразу решаем всегда проблематичные вопросы ценности, значимости, выбора, ответственности и проч., более того – система сама по себе становится динамичной, процессуальной, нарождающейся. Вот почему так важно однозначно определиться с центром при создании любой системы, что и сделала, например, психософия, определив своим центром человека.
Study Philosophy, Theology, and Psychology
Aeschylus Agamemnon, Libation Bearers, Eumenides, Prometheus Bound
Aristophanes Clouds
Aristotle Poetics, Physics, Metaphysics, Nicomachaen Ethics, On Generation and Corruption, Politics, Parts животных, поколение животных
Euripides Hippolytus, Bacchae
Homer Iliad, Odyssey
Платон Meno, Gorgias, Resouption, Aory, Crito, Phaedo, Symposium, Parmenides, Theaetusetus, ThemedeTus, ThemedeTus, TheMedeTus, TheMedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, The SophyteTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, ThemedeTus, Phaedo, Symposium
Plutarch “Lycurgus,” “Solon”
Sophocles Oedipus Rex, Oedipus at Colonus, Antigone, Philoctetes, Ajax
Dante Alighieri Divine Comedy
Anselm Proslogium
Thomas Aquinas Summa Theologiae
Аристотель De Anima, Об толковании, Предварительная аналитика, Категории
Августин Исповедь
Фрэнсис Бэкон Novum Organum
Geoffrey Chaucer Canterbury Tales
Мишель де Монтена Эссе
Рене Декарт Геометрия, дискурс Elisabeth of Boeh -Discortes .
Руководство
Никколо Макиавелли Принц, Беседы
Маймонид Путеводитель для растерянных
Плотин Эннеады
Плутарх «Цезарь», «Катон Младший», «Антоний», «Брут»
Уильям Шекспир Ричард II, Генрих IV, Буря, Как вам это понравится, Гамлет, Othello, Macbeth, King Lear, Sonnets
Tacitus Annals
Virgil Aeneid
Hebrew Bible
New Testament
François de La Rochefoucauld Maxims
René Descartes Медитации, Правила направления ума
Аристотель Метафизика, никомаховая этика, на небесах, физике, риторике, поэтика
Томас Гоббс Leviathan
David Hume Creatise на человеческом режиме
David Hume . Кант
Готфрид Вильгельм Лейбниц Монадология, Рассуждение о метафизике, Принципы природы и благодати, Очерки
John Locke Second Treatise on Government
John Milton Paradise Lost
Molière Le Misanthrope
Blaise Pascal Pensées
Jean-Jacques Rousseau Social Contract, The Origin of Inequality
Барух Спиноза Теолого-политический трактат, этика
Джонатан Свифт Путешествия Гулливера
Джеймс Болдуин Незнакомец в деревне, пожар в следующий раз
Joseph Conrad Heart of Darkness
Charles Darwin Origin of Species
Simone de Beauvoir The Second Sex
W.
E. B. DuBois The Souls of Black Folk
William Faulkner Go Down, Moses
Зигмунд Фрейд Вводные лекции по психоанализу, скорби и меланхолии, по ту сторону принципа удовольствия
Георг Гегель Феноменология разума
Martin Heidegger Basic Writings, The Word of Nietzsche: God is Dead, Introduction to Metaphysics
Edmund Husserl The Crisis of the European Sciences and Transcendental Phenomenology
Søren Kierkegaard Philosophical Fragments, Fear and Trembling
Карл Маркс Капитал, Экономические и философские рукописи 1844 года, Немецкая идеология
Фридрих Ницше По ту сторону добра и зла
Платон Федр
Ханна Арендт Состояние человека
Альбер Камю Незнакомец
Георг Гегель Философия природы; Элементы философии права
Мартин Хайдеггер Что такое метафизика?
Лао-цзы Дао Дэ Цзин
Ибн Маджа Сунан
Фридрих Ницше Веселая наука
Досократический философ
Ranier Maria Rilke The Notebooks of Malte Laurids Brigge
Bertrand Russell An Introduction to Mathematical Philosophy
Voltaire Candide
Zhuangzi The Works of Zhuangzi
Emmanuel Levinas Totality and Infinity
Даоде Цзин
Серен Кьеркегор Или/Или
Жан-Жак Руссо Эмиль
Бхагавад-гита
Мишель Фуко Дисциплина и наказание; Безопасность, территория и население
Философия, психиатрия и психология | Hopkins Press
Общий
Статьи в PPP обычно представлены в семи типах: основные статьи, комментарии, ответы на комментарии, обзоры, конференции по философским случаям, клинические анекдоты и ключевые концепции.
PPP не публикует письма в редакцию или рецензии на книги. Основные статьи обычно содержат от 3000 до 7000 слов, но будут рассмотрены и более длинные статьи, если они соответствуют тематике PPP , и дополнительная длина оправдана, по мнению редакторов и рецензентов. Ниже приведены специальные инструкции для остальных форматов статей. Поскольку PPP является междисциплинарным журналом, авторы должны использовать стиль, который удобен для пользователя и читателя, в частности: (а) заголовок/подзаголовок, которые сигнализируют о том, о чем статья, (б) исходный реферат, (c) краткая структура абзаца, (d) использование заголовков и подзаголовков в качестве указателей к обсуждению, и (e) раздел заключения, в котором резюмируются основные положения статьи и указываются дальнейшие направления, но избегается введение нового материала. По возможности следует избегать технических терминов (клинических, научных или философских). При использовании они должны быть четко определены или проиллюстрированы.
Авторы должны исходить из того, что базовые знания читателя в области философии, психиатрии и/или психологии сопоставимы со знаниями хорошо образованного выпускника колледжа или эквивалентной степени. Обновления и примеры статей см. по адресу: http://www.press.jhu.edu/journals/philosophy_psychiatry_and_psychology/ Информация об авторских правах и разрешениях
Рукописи принимаются при условии, что они являются оригинальными и не находятся на одновременном рассмотрении каким-либо другим издателем. Публикация полностью на усмотрение редакции, и все рукописи подлежат экспертному рецензированию на анонимной основе. Издательство Университета Джона Хопкинса требует передачи авторских прав издательству при принятии статьи к публикации. Авторы должны получить все необходимые разрешения для обширных цитат, таблиц, иллюстраций или любого другого материала, защищенного авторским правом, прежде чем статью можно будет поставить в очередь публикации. Иногда PPP рассмотрит английские переводы классических статей по междисциплинарным дисциплинам.
Авторы, рассматривающие возможность перевода соответствующей работы на английский язык, должны заранее связаться с главным редактором. Для переводов авторы несут ответственность за получение разрешений на авторское право от владельца (владельцев).
Подготовка и форматирование рукописей
Правильно оформленные рукописи являются требованием для редакционного рассмотрения, а неправильно оформленные рукописи будут возвращены автору (авторам) и могут быть отклонены для дальнейшего рассмотрения. Рукописи должны быть напечатаны через два интервала, с широкими (1 дюйм) полями, напечатаны только с одной стороны. Размещение номеров страниц должно быть внизу по центру, а страница тезисов должна быть страницей 1. Пронумеруйте все страницы последовательно. Подготовьте свою рукопись простым способом — избегайте полей справа и кодов обработки текста. Используйте гарнитуру или шрифт Times, Helvetica или Courier. Размер шрифта должен быть одинаковым по всему тексту, желательно размером 12 пунктов.
Не используйте таблицы стилей для обработки текста, различные размеры шрифта, подчеркивание заголовков, буквицы, цвет и т. д. Не отправляйте рукописи с кодировкой из библиографических программ, таких как EndNote и Reference Manager. Если вы используете эти системы для своих ссылок, сохраните версию своей рукописи без этого кодирования и отправьте эту версию для публикации. PPP использует справочный стиль APA. Все символы, которые должны появиться в самой журнальной статье, должны быть видны в рукописи. Отформатируйте свою рукопись, чтобы она соответствовала бумаге формата 8,5 x 11 дюймов (США) или формату A4 (Великобритания). Вся рукопись должна быть через два интервала. Делайте отступы для новых абзацев, а не ставьте между ними дополнительные строки, и различайте основные и второстепенные заголовки. Используйте полужирный шрифт для основных заголовков и полужирный курсив для подзаголовков. Любые иллюстрации, рисунки или таблицы должны быть на отдельных листах в конце рукописи, но вставлены в текст.
Все графические материалы должны быть только черно-белыми – никаких цветных рисунков. Используйте американское правописание. Сноски не допускаются. Концевые сноски допустимы, но должны быть сведены к минимуму, желательно без них, но не более 5-8. Сноски и ссылки должны располагаться в конце статьи с двойным интервалом. Алфавитный список ссылок должен следовать за основным текстом и содержать не более 40 статей, за исключением обзорных статей, для которых не более 75 ссылок. Количество ссылок на комментарии или ответов на комментарии ограничено 12. Алфавитный список ссылок должен называться «Ссылки», а записи должны соответствовать формату, описанному в Руководстве по публикациям Американской психологической ассоциации (например, «стиль ссылок APA»). Помощь с форматированием ссылок APA можно получить в Интернете здесь: https://apastyle.apa.org/index Примеры формата стиля ссылок APA включают:
Аристотель. (1984). Никомахова этика (В. Д. Росс и Дж. О. Урмсон, пер.), в Дж. Барнсе (ред.
) Полное собрание сочинений Аристотеля: исправленный оксфордский перевод . (стр. 1729-1867). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Карран, Х.К., Д’Суза, округ Колумбия, Роббинс, Т.В., и Флетчер, П. (2009). Моделирование психоза. Психофармакология 206, 513-514. doi: 10.1007/s00213-009-1663-8 Daubert v. Merrell Dow Pharmaceuticals, Inc. 509 US 579 (1993).
Джексон, М., и Фулфорд, KWM (1997). Духовный опыт и психопатология. Философия, психиатрия и психология 4, 87–89.
Кениг, Х. Г. (ред.). (1998). Справочник по религии и психическому здоровью. Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.
Пиаже, Дж. (1937/1954). Конструирование реальности у ребенка (М. Кук, пер.). Нью-Йорк: Основные книги.
Сэдлер, Дж. З. (2008). Порок и диагностическая классификация психических расстройств: философская тематическая конференция. Философия, психиатрия и психология , 15, 1-17.
Твайкросс, Р.
Г. (1995). Там, где есть надежда, есть жизнь: взгляд из хосписа. В J. Keown (Ed.) Euthanasia рассмотрел (стр. 141-168). Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.
Перечислите всех авторов/редакторов (не использовать и др.) до 7. Если ваших авторов больше семи, перечислите первых 6 по порядку, затем три точки, а затем имя последнего автора. Укажите включающие номера страниц как для журнальных статей, так и для глав книг. В тексте следует использовать систему цитирования по дате автора для ссылок с указанием номера страницы, если дается прямая цитата, например, (Elliott, 1992, с. 142). Прямые цитаты краткие, от 1 до 40 слов, могут быть выделены в тексте кавычками. Для более обширных блочных цитат (> 40 слов) выделите материал в виде отдельного абзаца с отступом, за которым следует дата автора и информация о цитировании номера страницы в скобках в конце цитируемого фрагмента. Если одни и те же авторы цитируются в нескольких публикациях в один и тот же год, добавьте дату буквами в порядке цитирования в рукописи, например, Elliott 1992a, 19.
92b, за которым следует та же спецификация и порядок в списке литературы. Обратите внимание, что названия журналов или периодических изданий не сокращаются, а пишутся полностью.
PPP поощряет включение материалов клинических случаев в представляемые статьи. Тем не менее, авторы должны позаботиться о том, чтобы материалы дела были абсолютно анонимными и не идентифицируемыми. В принципе, человек, чей случай адаптируется, не должен узнавать себя при чтении статьи. Редакция приветствует диалог с автором в случае возникновения сомнений.
Заглавный файл: Заглавный файл с полным названием статьи, вашим именем, как оно должно быть напечатано, контактной информацией (почтовый адрес/телефон/электронная почта/факс), лучшим адресом для корреспонденции и кратким биографическим абзацем ( не более 100 слов). Название рукописи должно отражать содержание статьи и содержать не более 80 знаков, включая пробелы. Биографический абзац обычно состоит из двух или трех предложений, описывающих вашу академическую принадлежность, ваши научные интересы и одну или две недавние публикации.
Используйте последнюю версию Microsoft Word или WordPerfect при подготовке рукописи, а также укажите название и версию используемого программного обеспечения для обработки текстов (например, WordPerfect 12 для Windows) и общее количество слов и символов (включая примечания, пробелы и ссылки). . При сохранении файлов рукописи используйте соглашение Windows о расширении файла для завершения имени файла (например, FulfordValues7-2016.docx).
Файл рукописи (Анонимный)
Страница реферата: На первой странице рукописи должно быть название, без сведений об авторе, аннотация (100–240 слов), указывающая на необходимость статьи, проблемы(и) для следует учитывать и/или основной аргумент, методологический подход и вывод(-а) – и список ключевых слов (до 6), не упомянутых в заголовке. Затем следует основной текст, начиная со следующей страницы.
Специальные дополнительные инструкции для типов рукописей:
Комментарии и ответы на комментарии: только по приглашению редакции.
Тем не менее, авторам, заинтересованным в том, чтобы стать комментаторами PPP , рекомендуется обращаться к редакторам со своими интересами. Комментарии и ответы обычно составляют 1000–1500 слов. Более длинные комментарии должны быть предварительно одобрены редакцией. Не включайте аннотацию с комментариями и ответами. Комментарии/ответы не рецензируются экспертами, но подлежат рассмотрению и утверждению редакторами. Для заголовков рукописей комментариев и ответов не используйте такие условные обозначения, как «Комментарий к…» или «Ответ к…». Вместо этого дайте рукописи название, отражающее исходное содержание или идеи, представленные в рукописи с комментариями. В остальном комментарии и ответы соответствуют стандарту PPP правила публикации и инструкции для авторов, как указано выше.
Обзорные статьи: Темы для обзорных статей в PPP должны быть одобрены редакторами перед отправкой. Обзорные статьи, в том числе приглашенные, подлежат внешнему рецензированию, как и основные статьи.
Обзорные статьи должны быть посвящены теме, имеющей отношение к редакционной направленности PPP , и должны быть отформатированы в соответствии со стандартными инструкциями PPP , приведенными выше. Заголовки, однако, должны предваряться «Обзорная статья:», за которой следует описательное название материала. Редакторы рекомендуют потенциальным авторам обзорных статей выбирать направление, включающее как журнальные статьи, так и объемные монографии. Требуется консультация с редакторами, чтобы убедиться, что аналогичная статья не готовится или не была подготовлена другими. Авторы, заинтересованные в написании рецензий на книги, могут подумать о написании обзорной статьи для PPP , в котором несколько книг рассматриваются вместе в одном тематическом эссе. Ключевые понятия: статьи с ключевыми понятиями предназначены для ознакомления читателя с важными терминами или понятиями, относящимися к философии психиатрии и психического здоровья. Авторы должны подходить к статье «Ключевые концепции» так же, как к написанию статьи в энциклопедии.
Длина должна быть около 3000 слов и не более 4000 слов. Рукопись ключевых понятий должна быть сосредоточена на одном понятии или термине и (а) давать определение или краткое обсуждение значения понятия или термина (б) рассматривать философскую и клиническую важность понятия (в) обрисовывать наиболее важные проблемы и/или разногласия по поводу концепции (d) поднимают неисследованные клинические или философские проблемы с концепцией и (e) содержат не более десяти наиболее важных ссылок на концепцию. Статьи о ключевых концепциях обычно инициируются по приглашению редакции, но потенциальным авторам рекомендуется обращаться к редакторам со своими идеями. Статьи Key Concepts рецензируются экспертами. Статьи, посвященные ключевым понятиям, должны иметь заголовок с префиксом «Ключевые понятия:», за которым следует понятие/термин, подлежащий рассмотрению, как в «Ключевые понятия: автономия». В противном случае статья «Ключевые концепции» подлежит другим PPP методические указания и инструкции для авторов.
Клинические анекдоты: Клинические анекдоты — это специальные статьи, описывающие клиническую ситуацию, представляющую новый философский интерес. Представление клинического анекдота представляет собой клиническое повествование с определенной точки зрения и прямо и косвенно ставит философские вопросы в области психического здоровья. Клиническое повествование может быть написано от первого или третьего лица, и, хотя обычно оно написано с точки зрения практикующих врачей, редакторы приветствуют материалы от пользователей службы охраны психического здоровья или других лиц, взаимодействующих с системой охраны психического здоровья. Клинические анекдоты обычно имеют длину около 3000 слов и не должны превышать 5000 слов. Для рукописи «Клинический анекдот» философское обсуждение не только не нужно, но и его следует избегать. За принятым клиническим анекдотом всегда следует серия комментариев из области философии / психиатрии, с возможностью для автора анекдота ответить на комментарии. Клинические анекдоты должны соответствовать нашим инструкциям для авторов и быть особенно внимательными к вопросам конфиденциальности, касающимся клинического предмета(ов).
Авторам, заинтересованным в представлении клинического анекдота, рекомендуется, но не обязательно, предварительно обсудить это с редакторами.
Философская тематическая конференция: Философская тематическая конференция — это тип статьи, за которой следуют приглашенные комментарии, как и в случае с клиническими анекдотами выше. Тем не менее, в центре внимания статьи о конференции по философскому делу находится представление новой концептуальной или философской проблемы, которая охватывает область интересов философии и психического здоровья. Статья о конференции по философским случаям ставит перед данной областью ряд связанных с ней новых философских вопросов. Рекомендуется некоторый предварительный обзор литературы, и некоторый предварительный анализ философских вопросов необходим, чтобы сформулировать философские вопросы для ясности и стимулировать творческое мышление. В случае принятия рукопись конференции по философскому делу будет прочитана рядом комментаторов с возможностью исходного автора ответить на собранные комментарии.
Статья для конференции по философскому делу может быть написана в соответствии с рекомендациями основной статьи для PPP, но обычно их длина не превышает 5000 слов. Авторам, заинтересованным в представлении статьи для конференции Philosophical Case Conference, рекомендуется, но не обязательно, предварительно обсудить это с редакторами.
Завершение подачи:
Заявки принимаются в электронных форматах файлов для обработки текстов через электронную онлайн-заявку в системе ScholarOne (см. ниже). Файлы рукописи должны быть подготовлены с использованием последней версии программного обеспечения Word Perfect или Microsoft Word. Мы предпочитаем формат файлов Rich Text Format (*.rtf), и пользователям операционных систем Apple/Mac OS следует позаботиться о добавлении расширений файлов к именам файлов Microsoft Word, чтобы файлы можно было легко открывать в среде Windows. Пожалуйста, сканируйте свои файлы на наличие вирусов с помощью обновленного антивирусного программного обеспечения перед отправкой онлайн.
Пожалуйста, убедитесь, что электронная версия является вашей последней обновленной версией. Для электронных файлов, пожалуйста, дайте рукописи имя файла в соответствии с соглашением [фамилия автора]-[ключевое слово] [месяц-год], за которым следует соответствующее расширение файла Windows. Примеры допустимых имен электронных файлов включают: smith-reality7-04.rtf или akeba-сознание9.-03.wpd или martinez-boundaries4-05.doc. Статьи, принятые к публикации, не могут быть помещены в очередь печати до тех пор, пока пресса не получит заполненное Соглашение о публикации в издательстве Университета Джона Хопкинса. Редакторы сообщат авторам о соглашении о публикации во время принятия рукописи. Это относится ко всем типам рукописей.
Отправьте свою рукопись через ScholarOne по адресу mc.manuscriptcentral.com/ppandp. Авторы должны следовать онлайн-инструкциям и быть готовыми представить свой файл рукописи, который должен включать аннотацию, ключевые слова, основной текст и ссылки. Таблицы должны быть представлены в разных файлах (по одному на каждую таблицу).