Философы которые учили людей жить счастливой жизнью: Величайшие философы раскрывают секрет счастья

Содержание

Величайшие философы раскрывают секрет счастья

Мудрость окружает нас повсюду, только не все и не везде способны ее разглядеть. Чтобы не сидеть в диком напряжении и не выискивать философию в новой серии «Ворониных», обрати внимание на нашу подборку. Кьеркегор, Сократ, Ницше и многие другие дадут свои ответы на то, что такое счастье.

Бертран Рассел

Довольно неожиданно слышать от любителя точных наук, математики, знатока естественных наук и потрясающего логика, слова, провоцирующие на любовное безрассудство и на что-то необдуманное.

Но его слова абсолютно точны. Полагаться в любви на разум — крайне невежественно, а в нашем случае еще и антинаучно. Тем более, что в любви как в «тетрисе» — чрезмерная осторожность приводит к краху отношений.

Фридрих Ницше

Счастье есть ощущение того, что силы прибавляются, и сопротивление преодолевается.

Для Ницше, знаменитого усатого нигилиста, счастье — это мера контроля своего окружения.

Немецкий философ часто писал о влиянии, о том, что власть или ее отсутствие могут влиять на жизненный опыт людей. Когда че­ло­век со­про­тив­ля­ет­ся, он берет судь­бу в свои руки. Позже из этого ощу­ще­ния может вы­рас­ти сча­стье. А если он постоянно идет на поводу, то у него не то что счастья, полноценной жизни быть не может.

Джон Стюарт Милль

Я научился искать свое счастье, ограничивая свои желания, а не в попытке удовлетворить их.

Джон Стюарт Милль был титаном либерализма, пожалуй, самой важной фигурой в истории этого движения. Он распространял Евангелие либеральных ценностей везде, где только мог.

Когда он пришел к счастью, он принял мудрость древних греков. Вместо того, чтобы заполнять свою жизнь всевозможными ценностями, Милль вверил судьбу в лапы утилитаризма. Он верил в использование вещей для определенных целей, и если они не имели никакого смысла, он просто выбрасывал их из своей жизни.

Сократ

Для Сократа, одного из величайших древних мыслителей, счастье не связано с наградами и похвалой. Его рождает успешность в другой сфере — в сфере личностного развития. Ведь только урезая наши потребности, мы можем научиться ценить простые удовольствия.

Избалованный человек быстро привыкает к хорошему, а его потребности начинают гипертрофированно расти. Человек, довольствующийся малым, знает цену вещам и умеет наслаждаться жизнью без дорогих побрякушек, а с простой бутылкой дешевого шампанского.

Конфуций

Чем больше человек медитирует с хорошими мыслями, тем лучше будет его душе и миру в целом.

Мыслям Конфуция о счастье вторят авторы таких книг, как «Сила позитивного мышления», и последние исследования в когнитивно-поведенческой терапии, которая стремится помочь людям увидеть связь между своими мыслями, чувствами и поведением.

Согласно конфуцианскому мышлению, счастье — это сбывающееся пророчество, которое появляется на свет только тогда, когда мы находим причины для своего существования. И не цепляйся к слову «медитация». Просто верь в хорошее.

Сенека

Все величайшие блага человечества — внутри нас и в пределах нашей досягаемости. Мудрый человек доволен своей судьбой, какой бы она ни была, и не желает того, чего не имеет

Фи­ло­соф-сто­ик, лю­би­мец богачей как древних времен, так и современности, Сенека твер­до верил в то, что те­перь пси­хо­ло­ги на­зы­ва­ют «ло­ку­с кон­тро­лем». У неко­то­рых людей он на­хо­дит­ся сна­ру­жи. Они чув­ству­ют, что их дей­ствия опре­де­ля­ют внеш­ние силы. У дру­гих — кого Се­не­ка счи­тал счаст­ли­вы­ми, — локус на­хо­дит­ся внут­ри. Так что всего-то и нужно, что перестать перекладывать ответственность на других. Всё определяешь ты и только ты.

Лао-цзы

Никто толком и не знает, кем был Лао-цзы — человек, чье имя просто переводится как «старик». Но его мудрость пережила тысячелетия и осталась актуальной. Вдумайся, это изречение было сказано примерно в 600 г. до н. э.

Неко­то­рые ис­сле­до­ва­ния по­ка­зы­ва­ют, что люди чув­ству­ют себя наи­бо­лее счаст­ли­вы­ми, когда их занятие тре­бу­ет пол­но­го со­сре­до­то­че­ния и вни­ма­ния: это может быть хо­ро­ший раз­го­вор, твор­че­ская за­да­ча или секс.

Серен Кьеркегор

Жизнь не проблема, которую нужно решить, а реальность, которую нужно прочувствовать.

Именно этому человеку мы в большей степени обязаны появлением такой своеобразной и популярной вещи, как экзистенциализм. В эпоху хипстеров и моды на философию и псевдоинтеллектуализм, он едва не стал религией. А в твит­тере даже появился ак­ка­унт Kim Kierkegaardashian, изысканно соединяющий в себе зачатки тупости и мудрости. Это ли не экзистенциальная бездна?

Кьер­ке­гор имел в виду, что сча­стье со­сто­ит в про­жи­ва­нии на­сто­я­ще­го мо­мен­та. Когда мы пе­ре­ста­ем вос­при­ни­мать внеш­ние об­сто­я­тель­ства как про­бле­мы и на­чи­на­ем ду­мать о них как об опыте, нам легче по­лу­чать удо­воль­ствие от жизни. Как видишь, слишком много зависит от воображения и отношения.

Генри Девид Торо

Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься — и оно само опустится прямо в твои ладони.

Неуди­ви­тель­но, что транс­цен­ден­та­лист и сто­рон­ник граж­дан­ско­го непо­ви­но­ве­ния ис­по­ве­до­вал пассивный под­ход к сча­стью. Как он по­дроб­но опи­сал в книге «Уо­л­ден», Торо ста­рал­ся из­бе­гать привы­чек. Он счи­тал, что более ха­о­ти­чный под­ход к жизни при­не­сет ему боль­шее сча­стье. Эта идея вполне со­че­та­ет­ся с мыс­лью дру­гих фи­ло­со­фов, что жить нужно в на­сто­я­щем. Жизнь прошлыми воспоминаниями лишена развития, а следовательно, и смысла, ибо если человек замер на месте, то он выбился из ритма жизни и постепенно деревенеет.

Другие статьи по темам:

цитаты

12 величайших философов раскрывают секрет счастья


Имена философов которые пытались научить людей жить счастливой жизнью

«Птица, которая долго томилась на земле, непременно взлетит высоко. Цветок, который распустился первым, непременно рано отцветет. Поняв это, можно не переживать из-за неудач и не стараться всех опередить». Хун Цзычэн
«Жару в доме не следует устранять. Устраните раздражение жарой, и ваше телобудет вечно находиться в прозрачных покоях. Бедность не нужно гнать прочь. Прогоните обеспокоенность бедностью, и ваше сердце будет пребыватьв чертогах радости и довольства». Шао Юн

«Мы никогда не бываем ни так счастливы, ни так несчастливы, как это воображаем». Ф.Ларошфуко

«Человеку нужно счастье, он имеет право на него, должен добиваться его во что бы то ни стало». Н.А.Добролюбов

«Человек может претендовать лишь на столько радости и счастья, сколько он дает другим». Э.Фейхтерслебен

«Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное». Платон

«Человек живет на Земле не для того, чтобы стать богатым, но для того, чтобы стать счастливым». Ф.Стендаль

«Пресыщение рождает наглость, когда человеку дурному выпадает на долю счастье и когда человек этот не обладает здравым умом». Феогнид

«Способ быть счастливым в жизни есть: быть полезным свету и в особенности Отечеству». Н.М.Карамзин

«Самый счастливый человек тот, кто дарит счастье наибольшему числу людей». Д.Дидро

«Самые прекрасные и в то же время самые счастливые люди те, кто прожил свою жизнь, заботясь о счастье других». В.А.Сухомлинский

«Человек увеличивает свое счастье в той мере, в какой он доставляет его другим». И. Бентам

«Человек живет настоящей жизнью, если счастлив чужим счастьем». И.Гете

«Счастье увеличивается от того, что им делишься с другими». Ж.Ламетри

«Мы не имеем права пользоваться счастьем, если мы не насаждаем его, как не имеем права пользоваться богатством, не заработав его». Б.Шоу

«Человек обязан быть счастлив. Если он несчастлив, то он виноват. И обязан до тех пор хлопотать над собой, пока не устранит этого неудобства или недоразумения». Л.Н.Толстой

«Надо верить в возможность счастья, чтобы быть счастливым». Л.Н. Толстой

«Счастье завоевывается и вырабатывается, а не получается в готовом виде из рук благодетеля». Д.И.Писарев

«Счастье достается тому, кто много трудится». Леонардо да Винчи

«Тот счастлив, ктокто живет в условиях, соответствующих его темпераменту, но тот более совершенен, кто умеет приспосабливать свой темперамент к любым условиям». Д.Юм

«Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, вы, подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было все время у вас на носу». Б.Шоу

«Полного счастья нет с тревогой; полное счастье покойно, как море во время летней тишины». А.Герцен

«Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав». А.Шопенгауэр

«Счастлив не тот, кто таким кому-либо кажется, а тот, кто таким себя чувствует». Публилий Сир

«Ни один человек не счастлив, пока не считает себя счастливым». М.Аврелий

«Человек таков, каково его представление о счастье». В.А.Сухомлинский

«Если вы чувствуете себя счастливым, не анализируйте вашего счастья; это было бы все равно, что раздробить красивую бабочку для того, чтобы лучше видеть ее красоту». П.Мантегацца

Человек, никогда не искушенный счастьем или злополучием, умирает, как солдат, никогда не встречавшийся с неприятелем». Ф.М.Клингер

«Если бы желать только быть счастливым, то этого скоро можно достигнуть. Но люди желают обыкновенно быть счастливее других, а это почти невозможно, потому что мы считаем других всегда более счастливыми, чем они есть на самом деле». Ш.Монтескье

«Пособие к выживанию» Эпиктета

Эпиктет, древнегреческий философ, живший с 55 по 135 годы нашей эры, считается «отцом» фразы: «Боги, даруйте мне спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить, храбрость, чтобы изменить то, что я могу, и мудрость, чтобы отличить одного от другого».

А еще он говорил следующее:

«Встретившись с неприятным явлением, скажите себе: «Ты лишь моя мысль, а не то, чем ты кажешься». После этого изучите и измерьте его теми мерилами, что у вас есть. В первую очередь вот каким: имеет ли это явление отношение к тому, что нам подвластно, или же оно от нас не зависит. И если окажется, что это явление относится к тем, что не зависят от нас, будьте готовы ответить себе «Для меня это ничто».

Философия, как считал Эпиктет, должна быть не просто оторванной от жизни наукой — нет, она должна стать для каждого способом жизни. Философ говорил, что происходящие с нами внешние события определяются судьбой, и, таким образом, неподвластны нашему контролю. Следовательно, мы должны принимать то, что с нами происходит, спокойно и бесстрастно.

«Сад» Эпикура

Эпикур, живший с 341 до 270 года до нашей эры, вошел в историю как основатель школы философии известной, как эпикурейство. Он написал более 300 философских трактатов и писем, из которых до нас, к сожалению, дошли лишь отдельные отрывки.

Большую часть того, что нам сейчас известно о философии Эпикура, мы почерпнули из работ его последователей и комментаторов. Вот некоторые цитаты Эпикура, имеющие отношение к обсуждаемой нами теме:

«Нельзя жить счастливо, если вы не живете мудро и праведно, и нельзя жить мудро и праведно, если вы не живете счастливо».

«Справедливость не существует сама по себе, это — договор о том, чтобы не причинять и не терпеть вреда, заключенный при общении людей, и всегда применительно к тем местам, где он заключается».

Эпикур считал, что целью философии является достижение счастливой, спокойной жизни, проведенной в окружении друзей, характеризующейся атараксией (спокойствием и свободой от страха), апонией (свободой от боли) и самодостаточностью.

Надпись на вратах в «Сад» Эпикура, записанная Сенекой в XXI эпистоле «Нравственных писем к Луцилию»: «Гость, тебе здесь будет хорошо, здесь наслаждение считают высшим благом».

Вот что 3 знаменитых греческих философа считали ключом к счастью

Многие люди привыкли использовать логические построения и анализ для достижения поставленных перед собою целей, и это, безусловно, правильно… Пока дело не доходит до счастья и стремления к нему. Как нам удовлетворить жажду счастья, присущую всем людям? Как пройти по ведущей к нему дороге? Подобные вопросы зачастую ставят в тупик даже самых умных людей…

Концепции познания себя и мира вокруг, моральных ценностей, доброты, гармонии, свободы и сдержанности — это лишь некоторые из «инструментов», которые греческие философы предлагали использовать людям, стремящимся к счастью. Вы, скорее всего, уже знаете имена философов, о которых пойдет речь в этой статье. Это Эпиктет, Эпикур и Аристотель. Весьма вероятно, начертанная ими множество столетий назад карта к счастью поможет прийти к нему и вам.

Эвдамония в этике Аристотеля

Так как счастье — это состояние души, когда она действует нравственно и благодетельно, нам стоит взглянуть на то, что же такое благодетель — возможно, это поможет нам лучше понять саму природу счастья.

Аристотель, древнегреческий философ и ученый, живший с 384 по 322 год до нашей эры. Он верил в то, что все человеческие концепции и все их знания в конечном итоге основаны на восприятии. Взгляд Аристотеля на естественные науки представляет собой фундамент, на котором покоится большая часть его работ.

Его этика всегда вызывала к себе интерес, но этот интерес разгорелся с новой силой после появления современных систем этики, включающих в себя понятие благодетели. В результате этого философия Аристотеля и ее различные аспекты изучаются учеными в наши дни с новым интересом.

Аристотель считал этику практической, а не теоретической наукой, а именно — нацеленной на то, чтобы стать лучше и совершать хорошие поступки, а не на то, чтобы что-то знать ради самого знания. Он написал несколько трактатов по этике, включая свой самый известный — «Никомахову этику».

Аристотель учил тому, что доблесть имеет прямое отношение к предназначению и функциональности (эргону) ситуаций, вещей и людей. Что глаз является хорошим лишь настолько, насколько хорошо он видит.

Аристотель считал, что у людей тоже должна быть свое, особое предназначение, и этим предназначением должна быть активность психе (души) в соответствии со здравым смыслом (логосом).

Он говорил, что такая «оптимальная» деятельность души должна являться целью всех осознанных действий человека, и называл ее эвдамонией, что часто переводится, как «счастье» или иногда «благополучие». Но чтобы у человека была потенциальная возможность быть счастливым в этом смысле, он должен обладать благородством души (этике арете), что иногда переводят как моральная (или этическая) добродетель.

Платон

«Человек, который делает все, что ведет к счастью – зависищее от него самого, а не от других людей – принял самый лучший план для счастливой жизни.»

Платон был учеником Сократа. И оба разделяли один и тот же подход к счастью. Платон верил, что счастье – это личный рост. Мы можем достичь этого с помощью наших успехов и достижений.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник

В поисках хорошей жизни: древние философы о счастье | Отзывы | Notre Dame Philosophical Reviews

Этот том, содержащий четырнадцать статей, посвящен счастью в древнегреческой философии. Растет интерес к счастью и его истории в различных дисциплинах, таких как психология, социальные науки, литературоведение, а также в массовой культуре. Действительно, это смещение интересов было охарактеризовано как «эвдемонический поворот», где «эвдемонический» происходит от греческого 9.0003 eudaimonia , что обычно переводится как «счастье». [1] Таким образом, содержание этого тома очень соответствует нашим современным интересам, но, прежде всего, способствует изучению древнегреческой этики.

Существует множество томов по древней этике, но этот выделяется двумя способами. Во-первых, речь идет не только об Аристотеле, канонической фигуре античной этики, но и о Платоне, эллинистических школах, греческих комментаторах и Августине. Включение философов поздней античности заслуживает особого упоминания, поскольку, хотя их философия представляет собой решающее звено между античной и средневековой философией, их этика еще недостаточно изучена. Во-вторых, этот том берет «понятие счастья в качестве основного фокуса» (5), где предполагается контраст, предположительно, с томами, которые сосредоточены в первую очередь на добродетели или совершенстве. [2] Верно, что из двух центральных понятий античной этики — eudaimonia или счастье и aretê или добродетель — научные дискуссии тяготеют к добродетели, чему также способствует развитие этики добродетели. Сосредоточение внимания на добродетели и этике добродетели отдавало предпочтение некоторым темам и темам по сравнению с другими, что может помочь объяснить, почему некоторые темы, обсуждаемые в этом томе (например, счастье и время или счастье как богоподобие), не привлекали большого внимания ученых, хотя часто фигурируют в них. в древних дискуссиях. Величайшая сила этого тома в том, что, смещая акцент с добродетели на счастье, он выявляет новые проблемы, темы и подходы и показывает, что древняя этика богаче, сложнее и менее однородна, чем это часто предполагается.

То, что делает этот том интересным, также затрудняет просмотр. Чтобы показать разнообразие тем и авторов, я включил краткие резюме всех статей, которые я расположил тематически. Одной из доминирующих тем (если не , то самой доминирующей темы) тома является отношение между счастьем и временем. Я рассмотрю статьи на эту тему несколько подробнее, а затем сделаю несколько оценочных замечаний по поводу тома в целом. Кроме того, стоит отметить, что этот том является результатом проекта «Этика в древности: поиски хорошей жизни» в Центре перспективных исследований в Осло и свидетельствует о живом интересе к эвдемонистской этике в странах Северной Европы.

Для древних философов eudaimonia — это не особый вид опыта или чувства, а особый вид жизни, где разум почти всегда играет важную роль. Связь между счастьем и разумом ясно показана Аристотелем в Никомаховой этике ( NE ) I 7, где он утверждает, что счастье заключается в рациональной деятельности в соответствии с добродетелью. Этот аргумент обсуждается Ойвиндом Раббесом в « Eudaimonia , Человеческая природа и нормативность: размышления о проекте Аристотеля в Никомахова этика Книга I». Он стремится объяснить, как этика Аристотеля может быть как натуралистической, так и практически нормативной, т. Е. Основанной на концепции человеческой природы как разумного существа, и в то же время дать руководство о том, как мы должны жить. Связь между счастьем и разумом особенно тесна в платонистской традиции, когда Плотин отождествлял счастливую жизнь с жизнью интеллекта. Мысли Плотина о счастье обсуждаются Александрин Шнивинд (и затрагиваются Эййолфуром К. Эмильссоном и Миирой Туоминен). Шнивинд показывает в «Пути определения Плотина» Eudaimonia ‘in Ennead I 4 [46] 1-3″, что загадочные замечания Плотина о своих предшественниках в двух первых главах Ennead I 4 призваны расчистить путь для его собственного определения счастья.

Помимо связи между счастьем и разумом, том демонстрирует тесную связь между счастьем и богоподобием в древней этике.Эта тема упоминается в нескольких статьях и подробно рассматривается Сваваром Храфном Сваварссоном в «О счастье и Богоподобие перед Сократом». Начав с наблюдения, что Платон и Аристотель разделяют идею о том, что счастье «состоит в том, чтобы быть как можно более подобным богу» (28), он прослеживает развитие этой идеи от Гомера и Гесиода через лириков к Гераклиту. Он показывает, как акцент смещается от счастья как внешнего успеха, всецело зависящего от богов, к внутренним факторам, ответственным за этот успех.Еще один значительный сдвиг происходит в поздней античности, и я с адресом Кристиана Торнау в «Счастье в этой жизни? Августин о принципе самодостаточности добродетели для счастья». Августин отрицает возможность достижения счастья в этой жизни и рассматривает счастье как дар божественной благодати, но, тем не менее, придерживается традиционной идеи о том, что добродетели достаточно для счастья. Торнау исследует его попытку разрешить эту дилемму путем переопределения добродетели.0005

Хотя в этом томе основное внимание уделяется счастью, а не добродетели, связь между счастьем и добродетелью является важной темой древней этики. Большинство древнегреческих философов согласны с тем, что для того, чтобы быть счастливым, нужно быть добродетельным, хотя мнения расходятся относительно того, достаточно ли добродетели для счастья. Стоики, как известно, считают добродетель, понимаемую как мудрость, достаточной для счастливой жизни, и распространенная жалоба на их мнение заключается в том, что статус мудрого человека недоступен обычным людям. Катерина Иеродьякону «Насколько осуществима стоическая концепция Eudaimonia ?» рассматривает и отвечает на возражения античных критиков стоиков. Она утверждает, что моральные принципы стоиков не исключают нравственного прогресса, и их концепция eudaimonia , как стремления к идеалу, не менее осуществима.

Справедливость как одна из главных добродетелей обсуждается в двух статьях, посвященных диалогам Платона. Что только в Gorgias », Панос Димас проводит читателя через Gorgias, и показывает, что Сократ не может предложить содержательную защиту мнения о том, что люди хотят поступать справедливо, когда они это знают. Неудача Сократа, он предлагает, происходит из-за отсутствия позитивной теории справедливости, и Gorgias можно, таким образом, рассматривать как прокладывающий путь для обсуждения в Республике . В «Защите справедливости Платона: неправильная причина?» Джулия Аннас фокусируется на ответе Сократа в Республика на вопрос почему надо быть справедливым. Его ответ заключается в том, что справедливость приведет к счастливой жизни. Причард, как известно, жаловался, что это неправильный ответ, поскольку обычно люди полагают, что причина быть справедливым должна апеллировать не к чьему-то счастью, а к тому, что это правильно. Аннас сосредотачивается на недавней версии этого возражения, согласно которой в самом Платоне имеются указания на то, что, защищая справедливость эвдемонистским путем, он игнорирует альтернативный ответ, доступный его аудитории. Она предлагает внимательно прочитать соответствующие отрывки, показывая, что они не поддерживают возражение о «неправильном ответе». В центре внимания Гёсты Грёнрооса в «Почему порочный человек Аристотеля несчастен?» не о добродетели и счастливой жизни, а скорее о пороке и несчастной жизни. Он стремится объяснить, почему плохой человек несчастен, предполагает, что одной из причин является ее душевный конфликт, и дает отчет о том, в чем заключается этот конфликт.

Хотя большинство древних философов считают добродетель составной частью счастья, есть и исключения. Эпикурейцы считают, что счастье состоит в удовольствии, и цель Димаса в «Эпикуре об удовольствии, желании и дружбе» — прояснить, что для Эпикура означает быть гедонистом. Он утверждает, что Эпикур является психологическим и этическим гедонистом, исследует свое разделение удовольствия и желания и объясняет, как гедонизм Эпикура согласуется с его взглядами на добродетель и дружбу. Также пирронианские скептики связывали счастье не с добродетелью, а со скептическим воздержанием от веры. Отношение между приостановкой веры и счастьем как спокойствием обсуждается Сваварссоном в «Пирроновской идее хорошей жизни». Он обсуждает четыре вида текстов и свидетельств о пирроновском спокойствии, уделяя особое внимание Сексту Эмпирику и его вызывающей недоумение попытке установить, что «скептик стремится к спокойствию, но достигает его случайно» (19).7).

Наконец, повторяющаяся тема — счастье и время, заслуживающая особого упоминания. Хотя эта тема почти не привлекала внимания ученых, статьи в этом томе показывают, что она играет важную роль в древних дискуссиях. В «Аристотеле о счастье и долгой жизни» Габриэль Ричардсон Лир дает интерпретацию утверждения Аристотеля в NE I 7 о том, что для счастья требуется полная (или совершенная, teleion ) жизнь. То же утверждение обсуждается Эмильссоном в «О счастье и времени», где он противопоставляет взгляды Аристотеля взглядам постаристотелевских авторов, которые отказываются от требования полной жизни. Туоминен рассматривает в книге «Почему нам нужны другие люди, чтобы быть счастливыми? Счастье и забота о других у Аспасия и Порфирия» связь между личным интересом и заботой о других, исследуя взгляды Аспасия и Порфирия. Она показывает, как Аспасий, комментируя утверждение Аристотеля в NE I 7 делает заботу о других главным условием счастья: счастье требует полноценной жизни, потому что нужно делать как можно больше добра, в том числе и другим. К этой теме можно также отнести «Аристотеля о счастье и старости» Халлварда Фоссхейма, в котором обсуждается (вслед за Аристотелем) влияние старости на добродетель и счастье.

Здесь я хотел бы на мгновение остановиться, чтобы рассмотреть предлагаемые интерпретации утверждения Аристотеля о том, что счастье заключается в рациональной деятельности «в полной жизни», ибо «один день не делает кого-то благословенным и счастливым, равно как и короткое время» (1098а16-20). В толковании Лира добродетельная деятельность, составляющая счастье, должна быть чем-то привычным, устойчивым и самосознающим. Нужно время, чтобы добродетельная деятельность превратилась в устойчивый и самосознательный образ жизни, человеку нужно «относительно долгое время хорошо поступать, чтобы стало очевидным — для нее самой, а также для ее сограждан, — что добродетельна то, что она есть » (143). Интерпретация Лира подразумевает, что человек, который приобрел добродетель и действует соответственно, но делает это только в течение короткого времени (например, потому что она умирает молодой), несчастлив (ср. 141). Однако это кажется нелогичным, и можно сделать такое же замечание, которое сама Лир делает ранее в статье: «Аристотель думает о смелом человеке как о готовом отказаться от жизни, которая, в некотором смысле, уже счастлив — именно поэтому перспектива смерти мучительна для него» (137). Однако ее собственное предложение предполагает, что храбрый человек, который погибает на поле боя, лишь недавно обретя добродетель храбрости Эмильссон, по-видимому, считает (в отличие от Лира), что мы можем судить человека, который обрел добродетель и ведет себя соответственно, как счастливого, но мы должны, по нашему суждению, оставить открытой возможность того, что все может измениться в будущем. Итак, мы не будем судить о человеке как о безусловно счастливом, но «приписываем счастье живому человеку, у которого все хорошо, при условии, что он останется таким до конца и с ним не произойдет ничего гибельного» (240). неясно, как обналичить детали этого предложения, но статья Эмильссона, безусловно, заставляет задуматься и вместе с Лиром дает хорошую отправную точку для дальнейших дискуссий. То же самое можно сказать и о различных других частях тома.0005

Итак, позвольте мне сделать несколько оценочных замечаний по поводу тома в целом. Как видно из вышеприведенного резюме, том объемный и включает в себя самых разных древних авторов. Разнообразие, безусловно, является сильной стороной, но оно вызывает некоторые вопросы по поводу выбора тем. У меня остался насущный вопрос о роли и вкладе Сократа в древнюю эвдемонистскую традицию, то есть традицию, которая считает eudaimonia высшим благом и конечной целью всех человеческих усилий. В том включена статья о Горгий и замечание во введении, что мысль Платона представляет собой «особый случай в нашей истории» (24). Это связано с тем, что Платон никогда не предлагает столь обширного и систематического рассмотрения eudaimonia , как Аристотель, и все же эта тема является «явно центральной в его мысли» (24), которая затем подкрепляется ссылками на диалоги Платона, включая диалоги Сократа. Однако не становится ясно, в чем заключается отличительная роль Сократа в этом «рассказе» и согласятся ли редакторы с теми авторами, которые считают Сократа основателем эвдемонистской традиции.[3] Если да, то разве Сократ не заслужил бы большего, чем мимолетный взгляд?

Кроме того, смещение фокуса с добродетели на счастье имеет преимущества, которые были изложены во введении, но сосредоточение основного внимания на счастье сопряжено с некоторыми потенциальными проблемами. Например, несмотря на то, что эта книга посвящена счастью, на самом деле не так много дискуссий о том, что такое счастье или как его достичь. Ответы на эти вопросы часто просто предполагаются, и авторы переходят к обсуждению некоторых других аспектов эвдемонизма. Возможно, это результат смещения фокуса. Для большинства греческих философов вопрос «Что такое счастье?» приведет к обсуждению добродетели, поэтому было бы трудно сосредоточиться на этом вопросе, не сосредоточившись на добродетели. Тем не менее, это то, чего том хочет избежать. Кроме того, когда редакторы говорят о цели тома, они говорят, что «первой и непосредственной мотивацией является дать читателю представление о том, как древние мыслители подходили к теме [счастья и хорошей жизни]» (5). Учитывая важность добродетели в древнем подходе, возникает вопрос, достигает ли том этой цели, не уделяя существенного внимания добродетели. Точно так же, как односторонний акцент на добродетели может скрыть некоторые интересные аспекты древней этики, существует соответствующее беспокойство, что фокус на счастье может нарисовать одностороннюю, если не вводящую в заблуждение, картину древней этики.

Далее, ответ древних философов на вопрос «Что такое счастье?» может быть спорным. Это особенно верно в случае Аристотеля, который различает моральные добродетели и интеллектуальные добродетели. Его описание счастья в первых книгах NE предполагает, что он приписывает центральную роль первому, считая, что счастье заключается в нравственно добродетельных действиях, направляемых разумом, в то время как его описание в последней книге NE определяет добродетельные действия. деятельность, которая составляет счастье с теоретическим созерцанием, и далеко не ясно, как эти объяснения должны согласовываться друг с другом. Эта трудность кратко обсуждается Лиром и упоминается Фоссхеймом, в то время как другие полагаются на ту или иную версию, не выражая свою точку зрения явно. Итак, Грёнроос полагает, что добродетельному и счастливому человеку 9 лет.0003 нравственно добродетелен, тогда как Сваварссон, утверждая, что для Аристотеля счастье состоит в богоподобии, очевидно, связывает счастье с теоретическим созерцанием. Хотя эксперт может ориентироваться в различных интерпретациях и предположениях, это будет сложно для тех, кто не знаком с рассматриваемыми вопросами.

Следовательно, могут возникнуть некоторые опасения по поводу доступности, тем более, что этот том предназначен не только для экспертов, но и для неспециалистов. Это правда, что чтение некоторых отдельных работ может быть затруднительным без знания античной философии, но я бы посоветовал читателю продолжать чтение, поскольку статьи прекрасно дополняют друг друга и в совокупности дают читателю хорошее представление о древних дискуссиях о счастье. . Я согласен с тем, что «сегодня можно многое узнать о природе и содержании счастья из правильного понимания древних споров» (5). Знакомство с этими спорами помогает нам лучше осознать наши предубеждения относительно счастья, заставляет нас пересмотреть некоторые из наших предположений (например, о субъективистской природе счастья) и в целом улучшает наше представление о счастье. Итак, в целом, я бы не сказал, что чтение этого тома сделает вас счастливым, но это, безусловно, полезный опыт.


[1] См. The Eudaimonic Turn: Well-Being in Literary Studies , под редакцией Джеймса О. Павелски и Д. Дж. Мура, Fairleigh Dickinson University Press, 2014. Полный отчет о текущих исследованиях счастья см. в Oxford Handbook. of Happiness , под редакцией Susan A. David, Ilona Boniwell, Amanda Conley Ayers, Oxford University Press, 2013.

связаны с их проектом, но добавляют, что «даже здесь внимание, кажется, больше сосредоточено на добродетели и морали, чем на счастье как таковом» (5).

[3] См., например, Terence Irwin, The Development of Ethics : A Historical and Critical Study ; Том 1: От Сократа до Реформации , Oxford University Press, 2007, особенно. стр. 22-23.

Древний совет для хорошей жизни

0 комментариев

Лара Эрлих

Должен ли я идти сегодня вечером или учиться? Хочу ли я быть предмедицинским, или я просто делаю то, чего ожидают от меня родители? В чем вообще смысл колледжа? Вот некоторые из вопросов, которые студенты задавали Жужанне Вархейи в рабочее время. Когда она приняла свою роль их мудреца, адъюнкт-профессор классических исследований начал думать о ее ответах в контексте того, что могли бы посоветовать древние философы, которых она преподавала в классе, и создал курс на основе этого.

«Что такое хорошая жизнь? Древняя мудрость и современные идеи» исследует, как греческие и римские философы, такие как Платон и Аристотель, вывели свои представления о счастье и как их идеи соотносятся с современными представлениями о удовлетворенности. В конце каждого занятия Вархейи задает вопрос, вдохновленный заданиями по чтению, которые ученики должны решать в журналах. После занятия по Платону они размышляют, могли бы они быть счастливы, если бы окружающие не были счастливы; эссе современного социолога Сэма Бинкли заставляет их задуматься о том, хочет ли правительство США, чтобы у них была хорошая жизнь.

Вдохновленный проницательными вопросами Вархейи и ее идеей приобщиться к мудрости древних, arts&sciences исследует смысл хорошей жизни.

Забудьте о колонках советов, таких как Дорогая Эбби, мы обращаемся к богине мудрости Афине, чтобы показать, как гиганты философии ответили бы на наши самые насущные вопросы, от поиска родственной души до поиска лучшей работы. И поскольку не все их советы хорошо устарели, Вархейи взвешивает их экспертными комментариями и некоторой собственной мудростью.


 

Афина, богиня мудрости и наш проводник для обмена мудростью древних. Изображение Афины: Leonsbox/iStock; Zsuzsanna Varhelyi изображение: Lili Rodgers/Courtesy of Varhelyi; Plato image: The Greek Photoholic/iStock
Дорогая Афина! У нас с моим парнем отличная химия, но за пределами спальни это совсем другая история. В ресторанах нам не о чем говорить, поэтому мы сидим в телефонах. У нас действительно нет ничего общего, но меня никогда никто так не привлекал. Как превратить страсть в любовь?

Афина: Платон (427–347 гг. до н. э., Греция) хотел заставить нас поверить, что люди изначально имели сферическую форму, четыре руки, четыре ноги и одну голову с двумя лицами. Они бежали, вращая колеса телеги. Когда эти глупые существа стали слишком самоуверенными и бросились на богов, Зевс разделил их пополам. Теперь мы бродим по Земле в поисках наших вторых половинок, стремясь снова стать целыми. «Настолько древнее желание друг друга, которое заложено в нас, воссоединяет нашу изначальную природу, делает одно из двух и исцеляет состояние человека», — писал Платон в Симпозиум (перевод Бенджамина Джоветта). Вот почему недостаточно иметь партнера, который предлагает только физическое удовольствие, и почему так важно, что у вас и вашего парня нет ничего общего. Этот мужчина не ваша вторая половинка, так что не тратьте на него время. Иди и найди
одного
человека на этой планете, который дополнит тебя.

Zsuzsanna Varhelyi: Мало кто сегодня после Платона думает, что у вас есть только одна родственная душа, которую вы должны найти, чтобы наслаждаться счастливыми отношениями. Несмотря на эту ограничительную философию, Платон на самом деле был весьма прогрессивен. Он писал, что существует три типа сферических людей: состоящие из одного мужчины и одной женщины, двух мужчин и двух женщин. Для Платона высшей степенью любви были отношения между старшим мужчиной и младшим, основанные на философском учении. «Они женаты гораздо более близкими узами и имеют более тесную дружбу, чем те, кто зачинает смертных детей, потому что дети, которые являются их общим потомством, более прекрасны и бессмертны», — писал он (перевод Джоветта). В эпоху Возрождения церковь и общество в целом не согласились с явными ссылками Платона на любовь между мужчинами; итальянский философ Марсилио Фичино, католический священник, переосмыслил эти отношения как целомудренные, сформировав наше современное представление о платонической любви. В наши дни многие согласятся с Платоном в том, что физическое влечение — это только одна — и сама по себе недостаточная — часть того, что заставляет отношения работать, поэтому, если вы не в состоянии развить дружескую любовь со своим партнером, вы вряд ли добьетесь успеха.

в длительных отношениях с ним.


 

Дорогая Афина! В этом году мне исполняется 35 лет — в этом возрасте умер мой отец. Я знаю, что это иррационально, но я настолько похож на него, что боюсь, что тоже умру в 35 лет. Смерть стала такой навязчивой идеей, что моя жена уходит из комнаты, когда я говорю об этом. Как мне примириться со смертью?

Афина: Эпикур (341–270 гг. до н. э., Греция) говорит, что полезно помнить, что мы состоим из атомов, вращающихся в пространстве. У нас нет большого выбора в том, что мы живы или когда мы умрем, но мы можем выбирать, как нам жить. «Невозможно жить приятной жизнью, не живя мудро, хорошо и справедливо», — говорит он в 9 главе.0003 Основные доктрины

(перевод Роберта Дрю Хикса), «и невозможно жить мудро, хорошо и справедливо, не живя приятно». Итак, ищите удовольствия вместо боли и используйте все свободное время, чтобы наслаждаться маленькими вещами. Ешьте хорошую еду. Будьте с друзьями. Не бойтесь смерти, потому что, когда она придет, ваше тело и душа больше не будут существовать, поэтому не останется ни одной части вас, которая могла бы чувствовать боль. Во времена отчаяния вспомните навеянную Эпикуром эпитафию: « Non fui, fui, non sum, non curo. не был; Я был; Не я; Мне все равно.» Эпикур умер от камней в почках, но до конца оставался бодрым.

Varhelyi: Хотя многие читали слова Эпикура «удовольствие есть высшее благо» как указание на стремление к гедонистическим удовольствиям, он имел в виду не это. На самом деле он выступал за простую жизнь, свободную от боли и страха. Он осуждал идею о том, что мы можем быть наказаны в загробной жизни, потому что страх смерти приводит к тревоге, которая вызывает иррациональные страхи (например, неразумно думать, что вы умрете в том же возрасте, что и ваш отец). Я рекомендую вам прочитать книгу Стивена Гринблатта 2011 года, The Swerve: How the World Became Modern , в котором он прослеживает открытие и влияние книги Лукреция о природе вещей , утерянной рукописи «поразительной, соблазнительной красоты», в которой римский философ описывает загробная жизнь как рассеяние атомов. Его идеи, основанные на учении Эпикура, подпитывали Ренессанс, предполагая, что жизнь и смерть не имеют «ни генерального плана, ни божественного архитектора, ни разумного замысла», говорит Гринблатт, и вдохновляли художников и мыслителей от Боттичелли до Дарвина, от Шекспира до Томаса. Джефферсон. «Нам нечего бояться смерти», — писал Лукреций (перевод Уильяма Эллери Леонарда). Так что расслабься. Наслаждайтесь обществом своей жены и уважайте свою любовь к покойному отцу, максимально используя оставшееся время, измеряемое, скорее всего, годами, а не днями.

Дорогая Афина! Я первокурсник бизнес-школы Questrom. Я много работаю, но мои оценки средние. Я боюсь, что мои родители разочаруются во мне, и я не получу хорошую работу. Как я могу обеспечить свой успех?

Афина: Эпиктет (50–135 гг. н.э., Греция) хотел, чтобы вы считали себя лучником; Вы можете стрелять в центр мишени, но ветер может сбить стрелу с пути. Это не будет вашей ошибкой. Стрела не бывает хорошей или плохой по своей природе, ветер не бывает хорошим или плохим — единственное, что может быть хорошим или плохим, — это то, как вы чувствуете, что не попали в цель.

Порыв ветра был частью божественного плана, который вы не можете контролировать, поэтому нет смысла останавливаться на этом. Вместо этого рассматривайте неудачу как возможность стать сильнее и спокойно противостоять невзгодам. «Человек не свободен, если он не владеет собой», — писал Эпиктет в 9 главе.0003 Золотые изречения . Осознайте, что в ваших силах, а что нет. Вы не можете контролировать оценки, которые вам ставят учителя, или то, дает ли вам менеджер работу — все это предопределено божественным образцом. Делайте все возможное, стремитесь жить в гармонии с природой и перестаньте себя жалеть.

Varhelyi: Эпиктет поднялся из рабства и стал в свое время знаменитым философом. Как человек, который ужасно страдал (его владелец предположительно сломал себе ногу в гневе, оставив его навсегда инвалидом), Эпиктет приписал стоической идее, что мы имеем власть над тем, как мы судим о наших обстоятельствах. Для Эпиктета счастье приходит не от достижения внешних вех, которые вы определили, а от переоценки своего стремления к ним.

«Кто свободен от ограничений?» Эпиктет спрашивает в Беседы . «Тот, кто не желает ничего, что принадлежит другим. А что такое вещи, которые принадлежат другим? Те, которые не в нашей власти, либо иметь, либо не иметь, или иметь определенного рода или определенным образом». Стоицизм — философская школа, утверждающая, что жизнь в гармонии с природой помогает нам преодолевать капризы судьбы, — лежит в основе нашей современной когнитивно-поведенческой терапии, которая побуждает нас изменять вредные модели мышления и разрабатывать стратегии выживания. Хороший психотерапевт может помочь вам понять, что вызывает у вас чувство неадекватности, и перенаправить негативные мысли. Пока вы это делаете, добавьте минор на английский (или классику) и немного наслаждайтесь жизнью.


 

Дорогая Афина! У моего сына, который учится в средней школе, есть одноклассник, который издевается над ним из-за его внешности. Я предложила поговорить с учителем, но мой сын не хочет быть сплетником, и он не дает мне позвонить маме своего друга.
Что еще мы можем сделать?

Афина: Извлеките урок из сказки Эзопа о лисе и журавле (620–564 гг. до н. э., Греция). Лисица пригласила журавля на обед и подала вкусный бульон на тарелке. Пока лиса лакала свой обед, журавль не смог зачерпнуть бульона клювом и проголодался. Через несколько дней журавль пригласил лису на ужин и подал ему бульон в длинногорлом кувшине. Пока журавль сунул клюв в кувшин и допил бульон, лиса не смогла доесть свой ужин. Он понял, что журавль отомстил за его жестокую выходку, и извинился. Око за око. Попросите вашего сына выбрать физическую характеристику, к которой его одноклассник может быть чувствителен, и придумать свой собственный комедийный номер.

Varhelyi: Басни Эзопа противопоставляют нам, людям, считающим себя наиболее разумными существами, заставляя животных преподать нам урок о недостатках человеческого поведения. Хотя вы могли знать Эзопа по рассказам, которые читали в детстве, например, «Мальчик, который кричал о волке»

и «Черепаха и заяц» , в древности эти истории воспринимались не как детские сказки, а как политический дискурс. Публичные ораторы использовали басни в своих выступлениях, чтобы доказать свою точку зрения. И как широко распространенные рассказы о том, как устроена жизнь, басни отражали и укрепляли социальную иерархию времен Эзопа, способствуя преемственности, а не изменениям. Сегодня басни несколько утратили популярность, уступив место историям, которые учат наших детей как реалиям, так и идеалам. В детской книге Дэвида Макки Элмер , лоскутный слон Элмер радует других слонов своими шутками и играми, но грустит, потому что выглядит не так, как они. Он красит себя в серый цвет, чтобы слиться со стадом, но обнаруживает, что без него они мрачны. Элмер понимает, что они любят его за его отличия, и он приходит, чтобы прославить себя таким, какой он есть. Возьмите пажа у Элмера вместо Эзопа и стремитесь к более мирному примирению, чем у журавля. Устройте ужин для обеих семей и обсудите его — и убедитесь, что все могут насладиться едой.

Чтобы быть добродетельным в глазах Аристотеля, вам нужно практиковать хорошее поведение каждый день, когда и родились в хорошей жизни.

 

Дорогая Афина: Моя бывшая говорит, что я плохой человек и ей лучше без меня. Я первая признаю, что у меня есть недостатки — я, наверное, пью больше, чем следует, играю в онлайн-покер на работе, не пользуюсь зубной нитью, — но я никогда не считала себя плохим человеком. Я люблю эту девушку, Афину, и хочу вернуть ее. Как я могу перейти от плохого семени к хорошему яйцу?

Афина: Аристотель (384–322 гг. до н. э., Греция) сказал бы, что ваш бывший прав. Вы прожорливы. Вы рискуете. Вы не слушаете разум. И вы наслаждаетесь дурными поступками, что максимально отдаляет вас от того, чтобы быть хорошим — или добродетельным — человеком, который и хочет делать то, что правильно, и делает это. Как говорит Аристотель в «Никомаховой этике » (перевод В. Д. Росса), «для каждого человека наиболее желательна деятельность, соответствующая его собственному расположению, и, следовательно, для хорошего человека то, что соответствует добродетели». Потребуется много работы, чтобы проползти к добру, и, вероятно, это невозможно. Высшее благо — это не стремление к славе, удовольствию или богатству — оно проистекает из того, что отличает людей от других животных: разума. Хорошая жизнь — это жизнь, проведенная для того, чтобы стать лучшим из возможных людей, чего, по словам Аристотеля, мы можем достичь, практикуя такие добродетели, как умеренность, самообладание и самоконтроль — все это вы могли бы развивать. «Ибо люди хороши только в одном, но плохи во многих», — говорит Аристотель (перевод Росса). Если вы сможете обрести эти добродетели, то достигнете высшего блага: eudaimonia , что можно перевести как «процветание». Звучит достаточно просто, но чтобы достичь добродетелей, вы должны практиковать их до тех пор, пока они не станут привычными — и , вы также должны быть рождены для хорошей жизни. Если ваши родители тоже плохие семена, то, боюсь, вам не повезло.

Varhelyi: В древних Афинах, как и в современной Америке, люди говорят, что хотят быть счастливыми, но имеют в виду разные вещи: найти любовь, полностью раскрыть свой потенциал, избежать болезней. Когда Аристотель определял счастье как жизнь в соответствии с нашими наивысшими возможными способностями, он имел в виду именно идеального свободного гражданина Афин мужского пола. Он думал, что такие люди делают все возможное, когда ими движет разум и они участвуют в политической жизни. «Когда целая семья или какой-то отдельный человек настолько выдающиеся в добродетели, что превосходят всех остальных», — предположил он в Политика (перевод Джоуэтта), «тогда справедливо, что они должны быть королевской семьей и главенствовать над всем». Одна из трудностей в применении философии Аристотеля к нашей жизни заключается в том, что, по его меркам, было бы почти невозможно жить хорошо, если у нас нет друзей, богатства или власти или если мы столкнулись со страданиями. Тем не менее, вы все еще можете попытаться стать лучше. Начните с чтения венгерского психолога Михая Чиксентмихайи, который ввел термин поток для описания погружения в творческую деятельность настолько полного, что мы не замечаем, как проходит время.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *