Гедонизм это в этике: ЭТИКА ГЕДОНИЗМА: sergei_golovin — LiveJournal

Содержание

ЭТИКА ГЕДОНИЗМА: sergei_golovin — LiveJournal

Гедонизм (от греческого hedone – наслаждение), пожалуй, раньше других подходов развился в целостную этическую систему. Добро понимается гедонистами как соотношение максимума удовольствия и минимума боли. Впервые наиболее полную систему этического гедонизма разработал древнегреческий философ Эпикур (341-270 до н.э.). Даже в апостольские времена эпикуреизм еще сохранял существенное влияние в общественном сознании – именно с его последователями приходилось ежедневно дискутировать апостолу Павлу в афинской агоре (Деяния 17:18).

В соответствии с этим учением, необходимым условием для достижения удовольствия является умеренность. Ведь избыточность удовольствия, по сути дела, эквивалентна потере удовольствия. То, что в умеренных количествах доставляет радость, в случае избытка становится бременем. Более того, удовольствие может быть и мнимым, кажущимся. Так, пьяница может получать краткосрочное удовольствие от употребления алкоголя, но в перспективе это удовольствие грозит похмельем. Эпикурейцы призывали обращать основное внимание не столько на количество, сколько на качество удовольствия. Наиболее качественными удовольствиями провозглашались здоровье и хорошие друзья.

Согласно Эпикуру, удовольствие, в конечном счете, – это отсутствие боли в теле и беспокойства в душе. Путь же к его достижению – освобождение от потребностей и страхов. Таким образом, душевный покой достигается довольством и бесстрашием. Довольство и бесстрашие, в свою очередь, достигаются мудростью: чем меньше я желаю – тем больше я довольствуюсь; чем больше я довольствуюсь – тем меньше я желаю. За наивысшее достижение принималось состояние атараксии («невозмутимости»).

В этой связи Эпикур различал три вида удовольствий. Естественные необходимые удовольствия – это те, отсутствие которых вызывает боль – пища, тепло, отдых. Естественные избыточные удовольствия – это те, отсутствие которых боли не вызывает – вкусная пища, удобная постель, секс, и т.п. Такие же понятия как богатство, власть, слава, относились к категории противоестественных избыточных удовольствий. Высшими удовольствиями Эпикур считал интеллектуальную жизнь и долгожительство.

Мировоззренческим основанием учения эпикурейцев был материалистический монизм (от греческого monos – один, единственный) на основе атомической теории Демокрита. Они не проводили различения между материальным и духовным, между видимым и невидимым. Всё сводилось к единому началу или субстанции – материи. Невидимое принималось лишь за ее более тонкие виды. Поэтому классическому эпикуреизму не присущ страх смерти. «Не надо бояться смерти, – провозглашали последователи этого учения. – Смерть – это лишь конец бытия. Где есть мы – там нет смерти. Где есть смерть – там нет нас». В общем, «станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Коринфянам 15:32). В результате, на практике гедонизм как стремление к удовольствию в жизни зачастую выливался в парадоксальную крайность: в кризисной ситуации высшим его проявлением становилось самоубийство (см. Деяния 16:27). Ведь если страдания неизбежны, а удовольствия – сомнительны, небытие имеет куда более высокий коэффициент отношения удовольствия к боли.

Изначально наиболее распространенным видом гедонизма был индивидуалистический гедонизм или эгоизм. Целью жизни считалось достижение личного блага, остальные люди воспринимались как средство для ее достижения. По мере же развития социальных этических теорий сформировался такой подход как универсальный гедонизм, в соответствии с которым за счет стремления каждого к своему собственному благу должно достигаться всеобщее благо.

Этика универсального гедонизма легла в основание различных форм анархизма (от греческого an – «без» и arhe – «власть»), предполагающего естественную самоорганизацию общества при отсутствии принуждения, источник которого усматривался в государственной власти. Выдающийся теоретик анархизма князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) противопоставил идеям Чарльза Дарвина о движущей роли межвидовой борьбы за выживание в процессе биологической эволюции собственную теорию о движущей роли взаимопомощи в природе. Идея самоорганизации популяций на основании межвидовой взаимопомощи становится исходным положением и его учения о свободной форме организации общества, состоящего из самоуправляемых общин, объединяющихся в конфедеративный союз. Таким образом, социология анархизма предполагает этику универсального гедонизма как основу достижения социальной справедливости.

На практике наиболее последовательным сторонником этого подхода был Нестор Иванович Махно (1888-1934), не без основания считавший себя учеником князя Кропоткина. Махно верил, что освободившиеся от гнета власти крестьяне сами естественным путем будут организовываться в добровольные анархические общины. Он вел бескомпромиссную борьбу со всякой властью. Причем, как нередко бывает при ориентированном на результат подходе, благородство поставленной цели служило оправданием для методов и средств ее достижения. Борьба с организованным насилием со стороны власти превращалась в ничем не ограничиваемое насилие со стороны противников власти.

Главная проблема этики анархизма, как и любой иной формы универсального гедонизма, заключается в игнорировании греховной природы человека. По меткому замечанию Фрэнка Бухмана (1878-1961), ресурсов мира достаточно для удовлетворения всех потребностей, но не достаточно для удовлетворения всех требований. Иаков, брат Господень, пишет: «Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений [греч. hedone] ваших, воюющих в членах ваших? Желаете – и не имеете; убиваете и завидуете – и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете – и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений [греч. hedone]» (Иакова 4:1-3).

Идеи гедонизма сохраняют влияние по сей день, причем как в светских, так и в христианских кругах. Самой распространенной формой светского гедонизма последних десятилетий является фрейдизм, относящий все мотивы и побуждения человека к сексуальной сфере. «Христианский гедонизм» наиболее ярко проявляется в проповеди евангелия как средства достижения здоровья, богатства, успеха и т.п.

Наибольшей слабостью гедонизма как этической системы является необоснованность перехода от описания к предписанию, от факта к долженствованию. Действительно, люди стремятся к счастью, равно как и к удовольствию, здоровью, процветанию, успеху и т. п. Но из этого факта вовсе не следует, что это правильно, и что так и должно быть. Сильной стороной гедонизма является должное внимание, уделяемое в нем личной обусловленности понятия «благо».

3. Теория гедонизма как части этики. Этика

3. Теория гедонизма как части этики

Рассмотрим некоторые основные этические ценности.

Удовольствие. Среди положительных ценностей удовольствие и пользу считают наиболее очевидными. Эти ценности непосредственно отвечают интересам и потребностям человека в его жизни. Человек, который по природе стремится к удовольствию или пользе, кажется, проявляет себя совершенно по—земному.

Удовольствие (или наслаждение) – это чувство и переживание, которое сопровождает удовлетворение потребностей или интереса человека.

Роль удовольствий и страданий определяют с биологической точки зрения, тем, что они выполняют функцию адаптации: от удовольствия зависит активность человека, которая отвечает потребностям организма; отсутствие удовольствия, страдания тормозят действия человека, опасны для него.

В этом смысле удовольствие, конечно, играет положительную роль, оно очень ценно. Состояние удовлетворенности же является идеальным для организма, и человеку необходимо делать все для достижения такого состояния.

В этике такая концепция получила название гедонизма (от греч. hedone– «наслаждение»). В основе этого учения лежит представление о том, что устремление к удовольствию и отрицание страдания является главным смыслом человеческих поступков, основой для человеческого счастья.

На языке нормативной этики главную идею этого умонастроения выражают так: «Наслаждение является целью человеческой жизни, добром является все,

что доставляет наслаждение и ведет к нему». Большой вклад в исследование роли удовольствия в человеческой жизни внес Фрейд. Ученый сделал вывод о том, что «принцип удовольствия» является основным естественным регулятором психических процессов, душевной деятельности. Психика, согласно Фрейду, такова, что независимо от установок человека чувства удовольствия и неудовольствия являются определяющими.

Наиболее яркими, а также и относительно доступными можно считать телесные удовольствия, сексуальные, и удовольствия, связанные с удовлетворением потребности в тепле, пище, отдыхе. Принцип удовольствия находится в противостоянии с общественными нормами приличия и выступает как основа личной независимости.

Именно в удовольствии человек способен почувствовать себя самим собой, освободиться от внешних обстоятельств, обязательств, привычных привязанностей. Таким образом, наслаждения являются для человека проявлением индивидуальной воли. За наслаждением всегда находится желание, которое должно быть подавлено общественными установлениями. Стремление к удовольствиям оказывается реализуемым в отходе от ответственных отношений с другими людьми.

Обыденное поведение, основанное на благоразумии и стяжании пользы, противоположно ориентации на удовольствие. Гедонисты различали психологический и нравственный аспекты, психологическую основу и этическое содержание. С морально—философской точки зрения, гедонизм является этикой наслаждения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

СЪЕЗЖИЙ ДОМ ВТОРОЙ АДМИРАЛТЕЙСКОЙ ЧАСТИ

СЪЕЗЖИЙ ДОМ ВТОРОЙ АДМИРАЛТЕЙСКОЙ ЧАСТИ Характерной чертой архитектурного пейзажа николаевского Петербурга в 40-50-х годах XIX столетия стали так называемые съезжие дома. Это был специфический тип административного здания, сложившийся в России и объединявший в себе

Из первой части (с дополнениями):

Из первой части (с дополнениями): Итак, ДНК наших современников показывают, что самые древние корни ариев, рода R1a1, давностью 12 тысяч лет, находятся на Балканах – в Сербии, Косово, Боснии, Македонии. Через 6 тысяч лет этот род расширится на северо-восток, на Северные

3.

Случай, где части являются функцией целого

3. Случай, где части являются функцией целого Вспомним основные черты теменоса (священной земли), как они изображены, например, в первой пифийской оде Пиндара. Здесь можно узнать видение ландшафта Гёльдерлином. Паратактическим образом там перечисляются побережье Сицилии

1. Понятие этики

1. Понятие этики Понятие «этика» происходит от древнегреческого ethos (этос). Сначала под этосом понималось место совместного проживания, дом, жилище, звериное логово, гнездо птицы. Затем им стали главным образом обозначать устойчивую при–роду какого-нибудь явления, нрав,

ПЛАН ВТОРОЙ ЧАСТИ «ЛАОКООНА»

ПЛАН ВТОРОЙ ЧАСТИ «ЛАОКООНА» XXX Г-н Винкельман изложил свои взгляды более обстоятельно в «Истории искусства». Он также признает, что покой есть следствие красоты. Необходимость выражать свои мысли о подобных предметах с наибольшей точностью. Ложная причина здесь хуже,

3.3. Схема организации теоретической части

3.3. Схема организации теоретической части Во Введении предполагается обзор источников по теме исследования и создание теоретической (методической) части работы. Анализируя современный текст, следует практиковать использование самых разных источников: статей, рецензий,

«Пусть всё рассыпалось на части…»

«Пусть всё рассыпалось на части…» Пусть всё рассыпалось на части — Заройся в осень с головой. Забудешь хлопоты о счастье — Услышишь ветер над листвой. Всё кончено. Войди в осенний, Сквозной, почти прозрачный лес, Где пятна света, пятна тени И жизнь протёрлась до

Гедонизм | Понятия и категории

Буше Франсуа. Лежащая девушка.

ГЕДОНИЗМ — античное понятие, означающее веселье и удовольствие в этике древнегреческой философии киренаиков оно лежало в основе учения, признававшего смыслом жизни наслаждение — не только телесное, но и духовное.

Словарь практического психолога. — М.: АСТ, Харвест. С. Ю. Головин, 1998, с. 121.

ГЕДОНИЗМ (от греч. hendone — наслаждение). Понятие античной культуры, прежде всего древнегреческой этики, обозначающее веселье и удовольствие как принцип жизни. В философии киренаиков данное понятие было положено в основу всего мироздания. При этом смыслом жизни признавалось не только телесное, но и духовное наслаждение. В настоящее время гедонизм стал объектом развернутого экспериментального исследования. Опыты с «расщепленным мозгом», проведенные Р. Сперри и М. Газзанигой (Газзанига М. Расщепленный человеческий мозг // Восприятие: Механизмы и модели: Переводы / Под ред. Н. Ю. Алексеенко.

Tags:

Психология

Этика

ГЕДОНИЗМ (от греч. ἡδονή— удовольствие) — тип этических учений, а также система нравственных воззрений, согласно которым все моральные определения (содержание понятий добра и зла и др.) выводятся из удовольствия (положительные) и страдания (отрицательные). В учениях представителей киренской школы гедонизм складывается как разновидность мировоззрения, отстаивающего приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность.

Tags:

ГЕДОНИЗМ — этическое учение, а также система взглядов и образ жизни, считающие наслаждение высшим благом и критерием человеческого поведения и сводящие к нему всё многообразие моральных требований. Стремление к наслаждению в гедонизме рассматривалось как основное движущее начало человека, заложенное в нём от природы и предопределяющее все его действия. Как нормативный принцип гедонизм противоположен аскетизму. В большей степени гедонизм характерен для отроческого и юношеского возраста, главным образом в силу социального статуса молодёжи, не обременённой семьёй.

Tags:

ГЕДОНИЗМ — этико-психологическое учение, возникшее в античности, утверждающее, что наслаждение является высшим благом, целью личности, критерием истинности и целесообразности, основным мотивом ее поведения. Преобладание гедонистских наклонностей человека является нежелательным при профессиональном отборе в педагогические учебные заведения.

Коджаспирова Г. М., Коджаспиров А. Ю. Педагогический словарь: Для студ. высш. и сред. пед. учеб. заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2001, с. 27.

Tags:

ГЕДОНИЗМ (греч. hedone — наслаждение) — этическая система, которая в качестве высшей нравственной ценности и смысла жизни утверждает достижение наслаждения и необходимость избегать страдания. Противоположен аскетизму. Соответственно, добром в этой системе является то, что ведет к наслаждению или является объектом наслаждения. Само наслаждение понимается по-разному.

Есть примитивные чувственные наслаждения, а есть возвышенно-интеллектуальные или эстетические. Проводимый в жизнь последовательно, Г. начинает «саморазрушаться». Г.

Tags:

ГЕДОНИЗМ (греч. hedone — наслаждение) — 1) воззрение, признающее целью жизни и высшим благом наслаждение; 2) стремление индивидуума к росту своего благосостояния во имя максимизации получаемого от жизни удовольствия.

Райзберг Б.А. Современный социоэкономический словарь. М., 2012, с. 86.

Tags:

ГЕДОНИЗМ (греч. hedone — наслаждение) — принцип обоснования моральных требований, согласно к-рому добро определяется как то, что приносит наслаждение и избавление от страданий, а зло — как то, что влечет за собой страдание. Теоретический Г. является разновидностью натурализма в этике. В его основе лежит представление, что гл. движущим началом в человеке, заложенным в него природой и определяющим все его действия, является наслаждение.

Г. возник еще в древности. В Греции гедониками называли последователей этики Аристиппа. Наиболее развитой формы Г.

Tags:

Философия

Этика

ГЕДОНИЗМ [греч.. ηδονή — наслаждение] — учение в этике, считающее наслаждение высшим благом, а стремление к наслаждению — принципом поведения. От Г. необходимо отличать эвдемонизм, признающий основой нравственности стремление к счастью.

Философский словарь / авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. — Изд. 2-е, стер. — Ростов н/Д : Феникс, 2013, с 73.

Tags:

ГЕДОНИЗМ (HEDONISME). Учение, рассматривающее в качестве высшего блага или принципа морали удовольствие (hedone). Находит отражение во взглядах Аристиппа (78), Эпикура (хотя его гедонизм сопровождается эвдемонизмом), среди новейших исследователей — во взглядах Мишеля Онфре (79). Гедонизм не обязательно связан с эгоизмом, потому что способен принимать во внимание и удовольствие других людей, и с материализмом, потому что существуют и духовные удовольствия. Собственно говоря, в этом и заключается слабое место гедонизма.

Tags:

Этика

Философия

ГЕДОНИЗМ (от греч. ηδονή — наслаждения) — термин для обозначения этических учений и нравственных воззрений, в которых все моральные определения выводятся из наслаждения и страдания. Как тип этического учения Г. берет начало в школе киренаиков и складывается как разновидность мировоззрения, отстаивающего приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность.

Tags:

Философия

Этические учения и принципы в философии гедонизм. Теория гедонизма в этике. Хорошо или плохо быть гедонистом

Обратите внимание на наше общество. Оно разделено на части по критерию «искренняя улыбка на лице, излучающая позитив», причём, гораздо больше людей вечно недовольны чем-то, и сей факт не обязательно зависит от материального статуса или семейного благополучия. Абсолютно здоровые и успешные люди не умеют быть счастливыми и получать удовольствие от факта самой жизни.

Человек, который наслаждается жизнью и постоянно счастлив, зачастую становится изгоем общества. Гедонист – это человек, который способен взять от жизни всё, при этом может отдавать часть наслаждений другим, его основной целью является постоянное получения ощущения кайфа и состояние вечного .

В наши дни студенты только и делают, что жалуются на нищету, на то, как трудно поддерживать беспутный, гедонистический образ жизни.
Джонатан Коу. Дом сна

Зарождение гедонизма — корнями глубоко в истории

Любая культура определяется своими учителями и основателями. Гедонизм уже можно признать за тот факт, что зародился он давно, ещё в Древней Греции, а основоположником данного направления стал ученик, уважаемого до сих пор, великого Сократа.

Фрейд, развивая данное учение, определил, что человек со дня своего рождения является природным гедонистом, но со временем всё приедается, а для получения удовольствия от жизни требуется контроль над своими действиями и метод «потрудился, постарался – насладись жизнью».

Гедонист: смысл жизни в значении слова

Кто такой гедонист, определим значение слова. Гедонизм – это система убеждений, принципов и ценностей человека, определяющих высшей своей жизненной миссией получение ежесекундного наслаждения.

Возможно, общество и готово поддержать благие порывы быть счастливым, но не методы, которыми большинство гедонистов достигают свой «потолок» наслаждения.

Способы получения постоянного кайфа гедонистами

Гедонист убеждён, что ради получения наслаждения можно пожертвовать, установленными негласно в обществе, нормами морали, чести и этики.

Рассмотрим основные способы получения удовольствия гедонистами:

секс;
алкоголь;
хобби;
работа;
друзья;
признание;
достижение высшего духовного развития.

Кроме основных способов, ведущих к блаженству, гедонист способен ловить моменты счастья от любых мелочей: будь то созерцание природы, организация вечеринок, путешествие по всему миру, даже добродетель может стать причиной осознания полного счастья.

Наши ожидания как преграда к гедонизму

Гедонист – это, прежде всего, термин философский. С точки зрения психологии человека, оценку своему состоянию может дать только он сам, а она складывается из его ожиданий и отношении к жизни и ситуациям, которые в ней происходят. К примеру, человек может «ловить» абсолютный кайф при употреблении лапши быстрого приготовления, тогда как другому необходимо для обретения счастья сходить поужинать в элитный ресторан любимой кухни. В обоих случаях они оба получают максимальное удовольствие.

В сексуальных отношениях также может происходить подмена понятий. Для кого-то секс с любимой супругой один раз в неделю абсолютное блаженство, а кому-то необходима ежедневная близость с разными партнёрами. Гораздо ближе к термину «гедонизм» станет тот, кто в своей голове настроит шкалу «счастья» и постарается реализовать себя в соответствии с ней.

Гедонист убеждён, что счастливым его делает он сам, поэтому удовлетворяя первичные потребности необходимо заранее определить планку, которая позволит, реализовывая их по минимуму, получить максимум удовольствия.

Гедонист и эгоист — разные люди?

Зачастую гедонистов не любят, так как считают, что они живут только для себя, на самом деле это совсем не так. Когда рядом счастливые люди, их число с каждым днём растёт, можно заразить оптимизмом, но сделать это намного сложнее, чем распустить вокруг негатив.

Гедонисты стараются развиваться постоянно, ведь деградируя можно получить лишь краткосрочный кайф, в основном этим страдают алкоголики и наркоманы. Поэтому получать удовольствие желательно, не нанося вред другим, а в первую очередь самим себе.

Гедонист приближается к эгоисту в стремлении постичь себя духовно, узнать предназначение собственного «я» и наделить его в своей голове абсолютным счастьем. Человек, который переводит бабушек через дорогу, помогает близким материально, готов оказать моральную поддержку родным, тоже может быть гедонистом, но лишь при условии, что от своих добрых дел он становится счастливее с каждой минутой.

Чего боится гедонист?

Самое страшное слово для гедонистов это «долг». Если Вы скажете ему, что он должен что-то сделать или в его обязательство входят следующие действия, ответом станут порицание и равнодушие.

Любое сопротивление в его организме, отделяющее его от получения удовольствия, бесполезное по убеждению гедониста действие приводит человеческий механизм в ступор. Он превращается в отрицательный персонаж, как для общества в целом, так и для своей семьи и друзей.

Гедонист может являться человеком максимально ответственным, выполнять все поручения качественно и в срок, но не нужно его подталкивать и торопить, и, особенно, навязывать ему своё собственное мнение.

Гедонисты среди нас

Внимательно присмотревшись к своим друзьям, коллегам на работе, родным и близким, легко выявить гедониста. В основном это творческие люди, ведущие отличный от основной массы людей образ жизни, зачастую выглядят, либо стремятся казаться моложе своих лет, могут быть очень активными, либо философски смотрящие на жизнь. Обладают отличительным чувством юмора, самоиронии, ранимые, чувствительные, романтичные.

Если Вы сможете заглянуть в их душу и понять их, то Вам с ними рядом будет интересно проводить время, общаться и даже вести бизнес.

Заключение

Подведём итог: гедонисты среди нас и этот фактор нельзя опровергнуть. Пока мы не поймём их душу и не разделим часть взглядов, нам сложно принять их в свой круг.

Гедонист – это человек, который способен принести обществу пользу, не причинив вреда своим убеждениям и принципам.

Ваш выбор становиться гедонистом или не принимать данное учение вовсе, но уважать человека, способного быть счастливым, просто необходимо, ведь мир развивается лишь при позитивном к нему отношении, а не наоборот.

Попробуйте ответить на ряд вопросов: насколько в Вас развит гедонизм, кого из своих знакомых Вы определите как истинного гедониста, и дайте оценку своему отношению к этому термину?

ГЕДОНИЗМ (от греческого?δον? — удовольствие, наслаждение), направление в этике, рассматривающее наслаждение в качестве высшего блага и критерия нравственной жизни. Обоснование тезиса гедонизма «удовольствие есть благо» осуществлялось путём сведения мотивов нравственного поведения к человеческой «природе», трактуемой либо биологически (все живые существа по своей «природе» стремятся к удовольствию и избегают страдания), либо психологически (удовольствия являются единственной или конечной целью человеческих действий). Как принцип поведения гедонизм противоположен аскетизму, как тип этической теории — ригоризму и деонтологизму.

В античной этике гедонизм представлен, прежде всего, киренской школой, основатель которой Аристипп Старший разработал теорию «чистого» гедонизма: из трёх чувственных состояний — удовольствия, страдания и безразличия — человек по своей «природе» стремится к удовольствию, зависящему от телесного, мгновенного, преходящего и частичного наслаждения. Поздние киренаики называли конечной целью и высшим благом уже не мгновенное удовольствие, а устойчивую радость души.

Демокрит подчинил принцип удовольствия принципу меры, призывая соизмерять поступки со способностями и природными задатками. Продолжая эту линию, Эпикур создал целостную концепцию эвдемонистического гедонизма (смотри Эвдемонизм). Высшим благом и истинной целью счастливой жизни, путь к которой ищет «умеряющий разум», остаётся удовольствие, понимаемое, однако, уже не как сиюминутный процесс приятного ощущения, но как избавление от страданий, здоровье тела и безмятежность души. Эпикур построил классификацию удовольствий, подразделив их на естественные и вздорные, а среди естественных выделил необходимые (смотри Эпикуреизм). Последователь Эпикура Лукреций Кар придал его этическому учению пессимистическую окраску. Согласие с природой уже не гарантирует, по Лукрецию, достижения состояния покоя и самодовления, так как природа может быть враждебна человеку, губительным образом нарушая его замыслы и ожидания.

Мыслители эпохи Возрождения противопоставляли античный гедонизм аскетизму христианской этики. Л. Валла видел в стремлении к наслаждению (voluptas) естественное свойство человека, ибо его счастье состоит в ощущении себя частью природы и наслаждении её благами (пантеистический гедонизм). М. Монтень в понимании истинной и счастливой жизни полностью стал на сторону Эпикура. Ф. де Ларошфуко дал глубокий психологический анализ мотивов эгоистичного гедонизма. Но «настоящей философией» (К. Маркс) гедонизм становится лишь у французских материалистов 18 века — от эгоистичного гедонизма (у Ж. О. де Ламетри) до социального гедонизма (у К. А. Гельвеция). Дж. Локк, считая, подобно Т. Гоббсу, материей добродетели интерес, дал гносеологическое обоснование гедонизма, выделяя в качестве наиболее устойчивых (и, следовательно, нравственно ценных) удовольствий здоровье, известность, знание, благотворительность, ожидание вечного счастья в другом мире.

Наиболее полное выражение принцип гедонизма получил в этике утилитаризма. Согласно И. Бентаму, добродетель — это «искусство измерения» пользы наличных удовольствий и их выбора, а порок — ошибка в нравственном счёте. Дж. С. Милль внёс компромиссные «поправки» в теорию «чистого утилитаризма» Бентама: наряду с удовольствием Милль признавал и другие моральные блага, а «моральную арифметику» Бентама он заменил «моральной эстетикой», в которой предпочтение отдаётся качеству удовольствий, а не их количеству.

В 20 веке принципы гедонизма разделяли Дж. Сантаяна, М. Шлик, Д. Дрейк и др.

Античная философия является «школой философского мышления для всех последующих времен, поскольку в ее многообразных формах «уже имеются в зародыше, в процессе возникновения, почти все позднейшие типы мировоззрений». То же самое можно с полным основанием отнести к этике, т.к. именно в античной культуре были поставлены важнейшие этические проблемы, намечены различные варианты их разрешения, очерчены главные традиции будущих интерпретаций вопросов этического комплекса. Антология мировой философии. М. сборник. 2012 г. с 794.

Этика античности обращена к человеку, ее своеобразным девизом можно считать знаменитое высказывание Протагора: «Человек есть мера всех вещей». Не случайно, поэтому, преобладание натуралистической ориентации в нравственных исканиях античных мудрецов. Кроме того, важнейшей особенностью их этической позиции была установка на понимание моральности, добродетельности поведения как разумности. Разум «правит миром» античной этики, его первостепенное значение (в любом конкретном моральном выборе и в выборе правильного жизненного пути) сомнению не подвергается. Еще одна характеристика античного мировоззрения — стремление к гармонии (гармонии внутри человеческой души и гармонии ее с миром), принимавшее в зависимости от тех или других социокультурных обстоятельств различные формы воплощения.

Гедонизм (от греч. hedone — наслаждение), этическая позиция, утверждающая наслаждение как высшее благо и критерий человеческого поведения и сводящая к нему всё многообразие моральных требований. Стремление к наслаждению в гедонизме рассматривается как основное движущее начало человека, заложенное в него природой и предопределяющее все его действия, что делает гедонизм разновидностью антропологического натурализма. Как нормативный принцип гедонизма противоположен аскетизму.

В Древней Греции одним из первых представителей гедонизма в этике был основоположник киренской школы Аристипп (начало 4 в. до н. э.), видевший высшее благо в достижении чувственного удовольствия. В ином плане идеи гедонизма получили развитие у Эпикура и его последователей (см. Эпикуреизм), где они сближались с принципами эвдемонизма, поскольку критерием удовольствия рассматривалось отсутствие страданий и безмятежное состояние духа (атараксия). Гедонистические мотивы получают распространение в эпоху Возрождения и затем в этических теориях просветителей. Т. Гоббс, Дж. Локк, П. Гассенди, французские материалисты 18 в. в борьбе против религиозного понимания нравственности часто прибегали к гедонистическому истолкованию морали. Наиболее полное выражение принцип гедонизма получил в этической теории утилитаризма, понимающего пользу как наслаждение или отсутствие страдания (И. Бентам, Дж. С. Милль). Идеи гедонизма разделяют и некоторые современные буржуазные теоретики — Дж. Сантаяна (США), М. Шлик (Австрия), Д. Дрейк (США) и др. Марксизм критикует гедонизм прежде всего за натуралистичность и внеисторическое понимание человека, видит в нём крайне упрощённое истолкование движущих сил и мотивов человеческого поведения, тяготеющее к релятивизму и индивидуализму.

Гедонизм берет начало в школе киренаиков и складывается как разновидность мировоззрения, отстаивающего приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность. Киренаики считали, что удовольствие является высшим благом и добиваться его следует любыми средствами. В этом киренаики отличались от Сократа, который, признавая значимость удовольствия, трактовал его как сознание того, что что-то делается хорошо. В полемике с софистами Сократ настаивал на различении удовольствий — дурных и хороших, а также истинных и ложных. Платон в зрелых произведениях надеялся показать, что хотя хорошая жизнь хороша не потому, что полна удовольствий, все же возможно доказать, что наиприятнейшая жизнь является одновременно наилучшей жизнью. Так же и Аристотель считал, что удовольствие как таковое не есть благо и не достойно предпочтения само по себе. Эти идеи получили развитие в эвдемонизме Эпикура, который полагал действительным благом удовольствия не тела, а души, а более строго — состояние атараксии, т. е. «свободы от телесных страданий и душевных тревог». Однако разница между гедонизмом и эвдемонизмом несущественна: оба учения ориентируют человека не на добро, а на удовольствие, а если и на добро, то ради удовольствия. Этика. Конспект лекций.- Ростов-на-Дону: Феникс, 2009 г. с 79-81.

В христианской традиции Средних веков идеям гедонизма не было места; и лишь в эпоху Возрождения они находят новых сторонников (Л. Валла, К. Раймонди), да и то вначале только в мягкой эпикурейской версии. В новоевропейской мысли идеи гедонизма, с одной стороны, оказываются воплощенными более или менее полно и адекватно в большинстве философско-этических учений того времени. Их выражают Б. Спиноза, Дж. Локк, представители сентиментализма этического (Ф. Хатчесон, Д. Юм). Т. Гоббс, Б. Мандевиль, К. Гельвеции прямо выводят поведение людей из удовольствия. Однако последнее все более ассоциируется с общественно определенными интересами индивида; данная линия в новоевропейской моральной философии от Гоббса к Гельвецию находит непосредственное продолжение в классическом утилитаризме, в котором удовольствие приравнивается к пользе. Лишь в произведениях де Сада принцип удовольствия утверждается в чистом виде — в противовес социальным установлениям и в косвенной полемике с теорией общественного договора. С др. стороны, в Новое время идеи гедонизма оказались перемещенными в такие контексты (рационалистического перфекционизма и социальной организации, в одном случае, и утопии аморальной вседозволенности — в другом), которые в конечном счете привели к кризису гедонизма как филос. мировоззрения. Относительно удовольствия как практически-поведенческого и объяснительно-теоретического принципа К. Маркс, З. Фрейд и Дж. Мур с разных позиций сформулировали положения, концептуально оформившие этот кризис. Благодаря психоанализу меняется положение в исследовании удовольствий: с психологической стороны, удовольствие уже не может рассматриваться как универсальное начало поведения общественного индивида, тем более если речь идет о нравственности. Мур же показал, что гедонизм, утверждая удовольствие в качестве единственного добра, в полной мере воплощает натуралистическую ошибку. В свете такой критики и после нее гедонизм уже не мог восприниматься как теоретически серьезный и достоверный этический принцип.

Что такое гедонизм

Гедонизм — одно из классических течений в аксиологии, известных ещё с античности. Гедонизм утверждает, что единственной конечной ценностью и целью любого поведения является получение удовольствия в широком смысле (счастья, радости, отсутствия страданий и т. д.). При этом, имеет значение как сиюминутное, так и будущее удовольствие. Родоначальником гедонизма считается Аристипп, хотя иногда его ошибочно приписывают авторству более позднего Эпикура. В Новое время идеи гедонизма были развиты философами Бентамом и Миллем, экономистами Парето, Менгером и Вальрасом, психологами Фехнером и Фрейдом. Основные философские аргументы в пользу гедонизма состоят в нашей способности оценивать любые два раздражителя или психологических состояния по однопараметрической шкале (нравится больше или меньше), и выбирать из них лучшее (или признавать, что они одинаково хороши). В 20 веке также появились нейрофизиологические данные в пользу гедонизма, показывающие, что искусственная стимуляция ощущения удовольствия (электричеством или химическими препаратами) способна радикально менять поведение любого животного включая человека, сделать его удовлетворённым любой ситуацией и прекратить пытаться её поменять.

Критика гедонизма

Как правило, в популярной культуре гедонизм критикуется без должного его понимания. Многие критики гедонизма приписывают ему стремление исключительно к «низменным», «животным» удовольствиям либо исключительно к сиюминутным удовольствиям. Эти критики ошибочно ассоциируют гедонизм исключительно с развратом и отказом от заботы о завтрашнем дне. Как правило, такие критики — это обыватели без особых знаний в данной области.

Более продвинутые критики гедонизма понимают, что он считает ценными не только «животные» и сиюминутные, но и «духовные» и отложенные удовольствия. Тем не менее, они считают аморальным сам факт количественного сравнения «духовных» и «животных» ценностей, сам факт постановки их «на одну доску». С их точки зрения, сама количественная оценка в этических вопросах является безнравственной, а истинно моральный вопрос им кажется неразрешимым. Как правило, такие критики — это приверженцы интуитивистской этики, отрицающие саму допустимость её логического анализа. Интересно, что сам гедонизм тоже аппелирует к субъективно-очевидным основаниям (то что удовольствие хорошо — дано в непосредственном опыте), но на большем уровне абстракции, чем интуитивизм (который готов канонизировать целую таблицу моральных норм в которых воспитан человек, и которые почему-то кажутся ему правильными).

Наконец, третья группа критиков гедонизма (которые, по моему мнению, единственно заслуживают внимания) говорят, что он не проверен как научная гипотеза. Исследования мозга хотя и частично пролили свет на механизмы удовольствия и мотивации, но единый универсальный механизм удовольствия до сих пор не выделен. Непонятно, какой именно параметр нервной системы однозначно определяет, что нам приятно а что неприятно. Есть способы, как вызывать определённые виды удовольствий (например, воздействуя на опиоидные мю-рецепторы) или неудовольствий (например, воздействуя на опиоидные каппа-рецепторы), но есть и такие классы состояний, которые до сих пор непонятно как получать. Например, остаётся загадкой механизм так называемого пикового состояния (состояния сильнейшего мыслимого счастья, при котором мир для наблюдателя «схлопывается» в одну точку, состоящую «из любви»). Пиковое состояние очень изредка случается при эпилепсии, инсульте и при приёме некоторых серотонинэргических психотропных препаратов, но чёткая методика его получения отсутствует, равно как и отсутствует физиологическое объяснение. С точки зрения третьей группы критиков гедонизма, сводимость всех приятных и неприятных состояний к единой шкале — ошибка, и на самом деле есть качественно разные виды состояний, которые ни физиологически ни психические сравнивать невозможно. Критики допускают, что некоторые состояния вовсе имеют сверхъестественную природу

Гедонизм (греч. hedone — наслаждение) — тип этических учений и нравственных воззрений, в которых все моральные определения выводятся из наслаждения и страдания. В систематизированном виде как тип этического учения гедонизм был впервые развит в учении греческого философа-сократика Аристиппа Киренского (435-355 до н. э.), учившего, что добром является все то, что доставляет наслаждение.

Рассмотрим некоторые этические ценности.

Удовольствие (или наслаждение) — это чувство и переживание, которое сопровождает удовлетворение потребностей или интереса человека.

В этике такая концепция получила название гедонизма (от греч. hedone — «наслаждение»). В основе этого учения лежит представление о том, что устремление к удовольствию и отрицание страдания является главным смыслом человеческих поступков, основой для человеческого счастья.

На языке нормативной этики главную идею этого умонастроения выражают так: «Наслаждение является целью человеческой жизни, добром является все, что доставляет наслаждение и ведет к нему». Большой вклад в исследование роли удовольствия в человеческой жизни внес Фрейд. Ученый сделал вывод о том, что «принцип удовольствия» является основным естественным регулятором психических процессов, душевной деятельности. Психика, согласно Фрейду, такова, что независимо от установок человека чувства удовольствия и неудовольствия являются определяющими. Наиболее яркими, а также и относительно доступными можно считать телесные удовольствия, сексуальные, и удовольствия, связанные с удовлетворением потребности в тепле, пище, отдыхе. Принцип удовольствия находится в противостоянии с общественными нормами приличия и выступает как основа личной независимости.

Определение и основные положения этики гедонизма. Что такое гедонизм

Гедонизм – это учение о том, что человек все поступки совершает ради собственного удовольствия, поэтому только его и можно считать смыслом жизни. Такой подход некоторым представляется аморальным, но абсолютной правды не существует, поэтому выводы придется делать самостоятельно.

Гедонизм – что это?

В переводе с древнегреческого гедонизм – это наслаждение или удовольствие. Учение, носящее это имя, говорит о естественности поиска приятных ощущений, поэтому человек осознанно или нет движется по этому пути. А раз это заложено в людской природе, то вполне логично сознательно направлять свои действия для получения радости. Все учение заканчивается на этом утверждении, потому что эту систему никто не закончил, поэтому поведение его приверженцев может разительно отличаться.

Гедонизм в психологии

Учение зародилось еще до нашей эры, но гедонизм в стал рассматриваться в 20 веке. Выделяют две поведенческие концепции:

будущего – действия связаны с предвкушением удовольствия;
настоящего – поступки направлены на быстрое получение наслаждения.

Недостаток психологического гедонизма заключается в передаче центральной роли эмоциям, оставляя мыслительную часть на втором плане. На самом деле эмоции только служат маячками при установке собственной системы ценностей. Все же гедонистика позволяет исследовать акцентуации личности на приобретение физиологических удовольствий и престижных предметов, нередко лишенных практического смысла. Такие исследования актуальны благодаря возрастающему числу людей, стремящихся к максимуму наслаждения.

Гедонизм в философии

Аристипп (435-355 гг. до нашей эры) стал основоположником учения, считая, что человеческая душа испытывает два состояния – наслаждение и боль. Путь к счастью лежит в избегании неприятных ощущений и стремлении к приятным. При этом упор делался на физические аспекты. Эпикур говорил, что гедонизм в философии – это полная удовлетворенность своих желаний. Цель на само наслаждение, а свобода от несчастья. По его мнению высшая мера такого удовольствия – атараксия, и умеренность в употреблении любых благ.

Просвещенный гедонизм получил распространение в 18 веке. Аристократия, особенно во Франции часто понимала его, как получение простейших удовольствий. Вернуть понятию философичность помог Иеремия Бентам, который перевел гедонизм на новый уровень, взяв за основу его принцип для своей теории утилитаризма. Она предусматривает такое поведение общества, при котором все его члены могут достигнуть наивысшего наслаждения.

Правила жизни по гедонизму

Учение полностью не сформировано, поэтому четкой системы ценностей нет, и правила гедонизма никто не составлял. Существует только один постулат: высшая цель человека – быть счастливым. А для этого нужно сократить количество неприятных впечатлений и сконцентрироваться на вещах, приносящих радость. То есть разбираться в том, что значит гедонизм, надо на основании собственных ощущений.

Гедонизм — хорошо или плохо?

Однозначного ответа нет, все зависит от личной трактовки понятия. Для кого-то гедонизм – это погоня за новыми, все более сильными впечатлениями, а кто-то считает себя приверженцем учения из-за любви к красивой одежде и принятию ванн с душистой пеной. Понятно, что желание сделать свою повседневность немного приятнее, ничем не грозит. Если же сделать получение удовольствий самоцелью, то можно в итоге остаться только с неприятностями. Рассмотрим, чем опасен гедонизм в его абсолютной форме.

Бесперспективность . Постепенно привычные удовольствия приедаются, нужны новые ступени, но когда и они пройдены, не остается ничего, что могло бы приносить радость.
Трата времени . За поиском наслаждений легко пропустить момент для принятия шагов, решающих будущую жизнь.
Проблемы со здоровьем . Многое из того, что приносит радость на физическом плане, негативно отражается на состоянии здоровья.

Гедонизм и эгоизм

Философскую сторону этого учения часто приравнивают к эгоизму, но это не вполне верно. Принципы гедонизма не предписывают сосредоточенности только на себе, не возбраняется заботиться и о наслаждении окружающих. Существуют две формы: эгоистическая и универсальная. Для первой характерна концентрация на собственных ощущениях, даже если их не разделяют другие. Ценителям второй формы важно, чтобы удовольствие распространялось и на тех, кто рядом с ними.

Гедонизм и христианство

С точки зрения религии все, что не направлено на служение Богу, является суетой, которая не достойна внимания. Поэтому гедонизм – это грех для христиан. Он не только отвлекает от высшей цели, но и замещает ее стремлением к приобретению земных благ. Это если говорить о явлении в общем, не разбирая конкретные случаи, обычное стремление к комфорту вряд ли можно назвать преступлением. Универсальная форма гедонизма тоже не всегда ведет к становлению грешником, помощь другим людям христианством приветствуется.

Нельзя говорить, что любой гедонист – грешник. Каждый случай должен рассматриваться отдельно. Если же самостоятельно разобраться в ситуации не получается, хочется и собственные религиозные убеждения не нарушить, и в комфорте себе не отказывать, то можно посоветоваться с батюшкой. Он и священные тексты лучше знает, и опыт в разрешении таких конфликтов имеет. Правда, он тоже может ошибаться, поэтому окончательное решение остается за самим человеком.

Известные гедонисты

В современном обществе практически на любого из селебрити можно поставить пробу «гедонист». Даже если некоторые из них и занимаются благотворительностью, то произошло это только после удовлетворения собственной жажды приятных впечатлений. Это относится не только к нашему веку, ценители комфортной жизни были всегда. После Эпикура, выведшего собственную формулу гедонизма, учение получило новую жизнь в эпоху Возрождения. Тогда его приверженцами стали Петрарка, Боккаччо и Раймонди.

Затем Адриан Гельвеций и Спиноза примкнули к учению, соотнеся удовольствия человека с общественными интересами. Томас Гоббс также выступал за ограничения, предложив принцип «не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой». Этом принципу следовали не все, самым ярким примером отказа от религиозных, нравственных и правовых рамок стали труды маркиза де Сада.

Книги про гедонизм

Явлением интересовались многие, его серьезно изучали философы и психологи, описания можно встретить и в художественной литературе. Вот некоторые книги о гедонизме.

«Принципы этики» Джордж Мур . Английский философ размышляет о природе явления и указывает на ошибку – смешение понятия блага и средства его достижения.
«Мозг и удовольствия» Дэвид Линден . Книга рассказывает о новейших достижениях в области нейробиологии, которые позволили по-новому взглянуть на получение удовольствия и образование зависимости от него.
«Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд . Известное произведение, претерпевшее не одну экранизацию, демонстрирует самые негативные стороны и последствия гедонизма.
«О дивный новый мир» Олдос Хаксли . Вся общественная жизнь построена на принципах достижения удовольствия. Результаты такого эксперимента описываются в произведении.
«Последний секрет» Бернар Вербер . Герои этого фантастического романа пытаются заглянуть в человеческие мысли и найти причину, побуждающую совершать любые поступки.

Появление гедонизма, как этико-психологического учения, берёт своё начало ещё в Древней Греции. Считается, что родоначальником гедонизма был древнегреческий философ Аристипп (435 – 355 гг. до н. э.). Что же подразумевает данное понятие и кого можно назвать гедонистом?

Что такое гедонизм?

Значение определений из различных научных источников сводится к понятию гедонизма как этического учения, согласно которому смысл жизни человека заключается в постоянном стремлении получать наслаждение и всевозможные удовольствия буквально от всего, что его окружает.

Это учение рассматривает чувственную радость, удовольствие, наслаждение как главную цель, мотивацию к жизни, или доказательство нравственности.

Гедонистический образ жизни подразумевает такое поведение человека, которое направлено на получение наслаждения , причём наслаждения как на физическом (от приёма вкусной пищи, интимной близости с партнёром, проживании в комфортных условиях, ношения удобной и качественной одежды и т. п.), так и на духовном уровне (от чтения книг, посещения театров, прослушивания музыки и т. п.).

Чаще всего представитель гедонизма – гедонист – стремится получать больше удовольствия от физических вещей и занятий.

Гедонизм в философии

Гедонизм был представлен его родоначальником – Аристиппом, который утверждал, что душа человека имеет двойственный характер : с одной стороны – это удовольствие, как проявление мягкости, нежное, а с другой – боль, как проявление грубости, резкости души. Таким образом, Аристипп полагал, что путь к счастью лежит в получении максимального наслаждения от своей жизни и избегании неприятных ситуаций, то есть боли. По мнению Аристиппа, истинное удовольствие возможно получить именно на физическом уровне.

Говоря об отдельных проявлениях философии гедонизма, следует отметить такого известного мыслителя, как Эпикур , который, хотя и не был ярым пропагандистом этого этико-философского направления, однако, его научные воззрения имеют множество сходств с ним. Философия Эпикура получила название эвдемонизм , в котором удовольствие определялось как принцип удачливой жизни и целью эвдемонизма (и отчасти гедонизма), по его полаганию, является избавление от страдания и несчастья, а не само получение удовольствия.

Высочайшее наслаждение, как утверждал Эпикур, заключается в полном избавлении от боли и страдания. Следовательно, состояния счастья можно достичь, просто освободившись от боли и беспокойства и через умеренное пользование земными благами – атараксии.

В эпоху абсолютизма гедонизм был одним из ярчайших жизненных принципов, которого придерживалась аристократия XVIII века в Европе. Наиболее полно гедонистические идеи завладели представителями этой эпохи именно во Франции, при правлении Людовика XV. Однако понятие гедонизма в этот период истории сводилось, в основном, к стремлению получать простейшие удовольствия (то есть удовольствия уровня физического, что зачастую считалось проявлением аморального поведения).

Возрождение же всестороннего философского подхода к гедонизму произошло в XIX веке и связано оно с именем британского юриста и философа Джереми Бентама . Бентам был известен тем, что стал родоначальником идеи утилитаризма – этической теории, строящейся на таких основных постулатах, как:

получение удовольствия и избавление от страданий являются смыслом деятельности человека;
полезность человека и его дел для общества – это самый значимый критерий оценки всех явлений;
главным критерием нравственности является ориентир на обретение счастья для наибольшего количества членов общества;
постоянное стремление к расширению всеобщей пользы через достижение гармонии индивидуальных и общественных интересов как основная цепь развития человечества.

Иными словами, Бентам считал, что человек должен иметь «гедонистическую расчётливость» в повседневной жизни.

Кто такие гедонисты?

Это люди, которые на протяжении своей жизни придерживаются принципов гедонизма. Первичной целью для них является получение всевозможных удовольствий и наслаждений; они всячески стремятся к уменьшению страданий.

Все старания гедонистов направлены на то, чтобы наслаждаться жизнью здесь и сейчас, игнорируя потенциальные отрицательные последствия их поступков в будущем.

Полноценная жизнь, по мнению гедониста, есть совокупность приятных ощущений.

Если в настоящий момент что-то доставляет ему удовольствие, это является несомненным поводом для того, чтобы уделить этому занятию всё своё внимание и свободное время до тех пор, пока новое увлечение не сменит старое. Это тот, кто с большим интересом заводит новые знакомства для дружбы или любви, но как только их новизна блёкнет, он тут же находит себе новые привязанности. Поскольку для гедониста ценно только то, что происходит с ним в настоящий момент , он ради минутного удовольствия готов совершать такие поступки, которые могут впоследствии принести ему немало печали.

Безусловно, ещё одна отличительная черта гедонистов – это чрезмерная демонстративность их поведения и стремление находиться в центре внимания . И это тому доказательство:

Они придают чрезмерно большое значение собственной внешности, без их пристального внимания не останется ни одна модная тенденция, причём не только актуальная, но и в перспективе;
Несомненно, им может быть отведена роль законодателей моды;
Они – первооткрыватели новых, экстраординарных, почти неизвестных широкому кругу людей марок.
Они экспериментируют с огромным наслаждением: надевают одежду креативных оттенков, обожают смешивать разные стили.

Для них характерно импульсивное поведение, и покупки очень часто совершаются быстро; этот человек берёт с витрины магазина первую понравившуюся самую яркую вещь и даже не раздумывает над её приобретением. Одежда, как и образ гедониста в целом, должны быть выражением их жизненного кредо: «Я уникален и достоин только вашего восхищения!». Кроме того, для гедонистов важно ощущение своей обезоруживающей привлекательности, поэтому они, несомненно, остановят свой выбор на той одежде, что подчёркивает их исключительность и красоту.

2-Я ЧАСТЬ КУРСА – «КОМПОНЕНТЫ СЧАСТЬЯ»

ГЛАВА 2.6

2.6 ГЕДОНИСТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ И ЕГО ОГРАНИЧЕНИЯ

Гедонистический образ жизни приятен, доставляет радость душе и телу. Но его главным ограничением является привыкание. Ощущение счастья при первом получении какого-либо удовольствия очень высокое. Но при многократных повторах происходит привыкание, и ощущение счастья может смениться нейтральным отношением.

То же самое и с приобретениями новых товаров. Вначале радует каждая покупка. Затем – меньше и меньше. Например, если человек зацикливается на получении удовольствия от приобретений материальных благ, то ему требуется делать всё более и более дорогие покупки, чтобы продолжать ощущать счастье. Порог получения удовольствия растет.

Возникает гедонистический парадокс: денег и сил на наслаждения тратится всё больше, а само удовольствие всё меньше и меньше.

Чтобы избежать этого парадокса психологи обычно рекомендуют:

1. Сделать удовольствия одного и того же вида нечастыми;

2. Стараться получать удовольствие в большей мере от «духовного», чем от материального. Тупому, но легкому удовольствию нужно предпочитать напряженную, но увлекательную деятельность.

Кроме того, как упоминалось ранее:

3. Чем более развит человек, тем меньше у него остается времени на удовольствия;

4. Чем более развит человек, тем то, что приносит ему удовольствие, должно быть сложнее, более высокого уровня. И тем меньше его устраивают «простые удовольствия».

Т.е. мы видим здесь два фактора, мешающих вести гедонистический образ жизни – нехватка времени и недостаточное удовлетворение от «простых» удовольствий. И чем более развит человек, тем эти факторы ощутимее.

Кроме того, чем человек более развит, тем больше он на своей работе занимается чем-то «духовным». И это утомляет его так, что вряд ли ему в качестве удовольствия и отдыха захочется опять «духовного». «Приключений маловато… Всё разговоры, разговоры…», — сказали Стругацкие в «Понедельнике».

Но «приключения тела» нравятся всем, а не только работникам умственного труда. Значит, для более развитых личностей важен не сам факт получения «приключений тела», а изощрённость, детали этого «приключения».

Кроме того, чем человек менее развит, тем более вероятно, что он предпочтёт именно тупое, но легкое удовольствие вместо напряженной деятельности с сомнительной увлекательностью.

И в итоге получается, что:

Если у вас избыток свободного времени,

то вы сможете получать больше удовольствия от жизни, если займётесь какой-либо длительной, интеллектуально или духовно напряженной деятельностью. Например, созданием компьютерных слайд-шоу о жизни своей семьи. Или, например, живописью / фотографией. Но это длительное творческое развлечение стоит разбавлять короткими эмоциональными развлечениями-разрядками;

А если у вас недостаток свободного времени,

то вам больше подойдут короткие, но бурные эмоциональные «встряски». Не важно, бурный секс, футбол, или спуск на горных лыжах – что вам больше нравится. Причем именно при нехватке времени очень важно чередование разных видов таких развлечений.

Такая жизнь будет намного «вкуснее», создаст ощущение насыщенности эмоциями и «приключениями» разных видов.

Итак, главными факторами, определяющими и ограничивающими гедонистический образ жизни человека являются наличие у него свободного времени и уровень его развития. И выбирать удовольствия для себя стоит исходя именно из этих соображений.

Наиболее кратко гедонистический подход к жизни формулируется так:

САМЫЙ КОРОТКИЙ ПУТЬ К СЧАСТЬЮ — ЭТО ПОЛУЧЕНИЕ УДОВОЛЬСТВИЯ ОТ ЖИЗНИ .

Или ЖИЗНЬ, НАПОЛНЕННАЯ УДОВОЛЬСТВИЯМИ, ЯВЛЯЕТСЯ СЧАСТЛИВОЙ .

И еще: ЛЮБОЕ ДЕЛО, ДОВЕДЕННОЕ ДО ИЗЛИШЕСТВА — ЭТО ПЛОХО. Не важно, что это — работа, сон, еда, секс или что-либо ещё.

удовольствие») — этическое учение, считающее наслаждение высшим благом, а стремление к наслаждению принципом поведения. Разработано Аристиппом (киренаик). Его следует отличать от эвдемонизма, признающего основой нравственного поведения стремление к счастью.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ГЕДОНИЗМ

греч. наслаждение) — широко применявшийся в истории этической мысли способ обоснования морали и истолкования ее природы и целей. Все содержание разнообразных моральных требований Г. сводит к общей цели — к получению наслаждения и избеганию страдания. Эта цель рассматривается как осн. движущее начало в человеке, заложенное в него природой (Натурализм) ft в конечном счете определяющее все его действия. Как принцип нравственности, предписывающий людям стремление к земным радостям, Г (как и эвдемонизм) противоположен аскетизму. В Древн. Греции одними из первых философов, проводивших принцип Г. в этике, были Демокрит и Аристипп. Наиболее же известен своим обоснованием Г. Эпикур, с именем к-рого связывается целое течение в теории морали — эпикуреизм Идеи Г. проповедовал также римский последователь Эпикура Лукреций. В эпоху средневековья идеологи христианской церкви резко осуждали Г., считая земные наслаждения греховными (Грех) Принцип Г. в этике вновь возрождается в эпоху возникновения и утверждения буржуазных отношений. Это не случайно, поскольку он как нельзя лучше отвечал «классическому» буржуазному воззрению на человека, прежде всего, как на частного предпринимателя («движущим началом об-ва является частное лицо, преследующее свои собственные интересы; целью об-ва и, следовательно, морали должно быть благо этого частного лица, а его материальное благополучие является, в конечном счете, содержанием общечеловеческого блага). Гоббс, Локк, Гассенди, Спиноза, фр. материалисты XVIII в. в борьбе против религиозного понимания нравственности часто прибегали к гедонистическому истолкованию морали. В дальнейшем принцип Г. нашел наиболее полное выражение в утилитаризме. Идеи Г. разделяют мн. теоретики совр. буржуазной этики — Дж. Сантаяна, М. Шлик, Д. Древ и др. В древности и в новое время Г. играл в целом прогрессивную роль и этике, поскольку он противостоял религиозной нравственности и представлял совей попытку истолковать мораль е материалистических позиций Однако его нельзя считать научным принципом этической теории Тем более он не отвечает совр уровню званий о человеке. Марксизм рассматривает человека как существо общественное. С этой т зр. сведение многообразных человечески» потребностей к получению наслаждения является крайним упрощением и: в конечном итоге исходит из биологического или чисто психологического понимания человека как только природного существа Гедонистический принцип, кроме того, индивидуалистический характер и часто тяготеет к этическому релятивизму. Сами наслаждения, к к-рым стремятся люди, имеют конкретно-историческую природу, их содержание неодинаково в разные истерические эпохи и у разных социальных групп. Поэтому только в социальной практике следует искать происхождение веек стремлений и целей, к-рые ставят перед собой люди. В совр буржуазном об-ве формируется комплекс моральных представлений анархо-Г., где мистифицируются и обожествляются «природные» склонности человека к безграничным наслаждениям, отвергаются трудовая дисциплина, социальные обязанности, культурные и моральные нормы как опора консерватизма (Нигилизм), выдвигаются требования поиска новых неконтролируемых примитивных связей между людьми, узаконения аморализма. Анархо-Г. служит, с одной стороны, крайним средством для массового распространения/морали потребительства, а с др. — способом отвлечения критически настроенных слоев буржуазного об-ва от подлинно революционной морали

Отличное определение

Неполное определение ↓

Теория гедонизма в этике (Реферат)

Содержание:

Теория гедонизма в этике
Принципы этики эпикурейцев
Эпикурейцы
Заключение

Предмет:	Этика
Тип работы:	Реферат
Язык:	Русский
Дата добавления:	28. 03.2019

Данный тип работы не является научным трудом, не является готовой работой!
Данный тип работы представляет собой готовый результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала для самостоятельной подготовки учебной работы.

Если вам тяжело разобраться в данной теме напишите мне в whatsapp разберём вашу тему, согласуем сроки и я вам помогу!

По этой ссылке вы сможете найти рефераты по этике на любые темы и посмотреть как они написаны:

Много готовых тем для рефератов по этике

Посмотрите похожие темы возможно они вам могут быть полезны:

Обращение, приветствие, знакомство и представление

Эстетическое познание и эстетическая деятельность

Биоэтика в индуизме

Этические и правовые проблемы генетики

Введение:

Гедонизм (греч. hedone — наслаждение) — тип этических учений и нравственных воззрений, в которых все моральные определения выводятся из наслаждения и страдания. В систематизированном виде как тип этического учения гедонизм был впервые развит в учении греческого философа-сократика Аристиппа Киренского (435-355 до н. э.), учившего, что добром является все то, что доставляет наслаждение.

Теория гедонизма в этике

Удовольствие. Среди положительных ценностей удовольствие и пользу считают наиболее очевидными. Эти ценности непосредственно отвечают интересам и потребностям человека в его жизни. Человек, который по природе стремится к удовольствию или пользе, кажется, проявляет себя совершенно по земному.

Удовольствие (или наслаждение) — это чувство и переживание, которое сопровождает удовлетворение потребностей или интереса человека.

В этике такая концепция получила название гедонизма (от греч. hedone- «наслаждение»). В основе этого учения лежит представление о том, что устремление к удовольствию и отрицание страдания является главным смыслом человеческих поступков, основой для человеческого счастья.

Психика, согласно Фрейду, такова, что независимо от установок человека чувства удовольствия и неудовольствия являются определяющими. Наиболее яркими, а также и относительно доступными можно считать телесные удовольствия, сексуальные, и удовольствия, связанные с удовлетворением потребности в тепле, пище, отдыхе. Принцип удовольствия находится в противостоянии с общественными нормами приличия и выступает как основа личной независимости.

Приятно, что человек способен чувствовать себя сам, освобождать себя от внешних обстоятельств, обязательств, привычных привязанностей. Таким образом, удовольствия являются проявлением индивидуальной воли человека. За удовольствиями всегда стоит желание, которое необходимо подавить Социальные институты. Стремление к удовольствию реализуется в уходе от ответственных отношений с другими людьми.

Обычное поведение, основанное на благоразумии и получении выгоды, является противоположностью ориентации на удовольствие. Гедонисты различают психологические и моральные аспекты, психологическую основу и этическое содержание. С моральной и философской точки зрения гедонизм — это этика удовольствия.

Принципы этики эпикурейцев

Основным принципом этики эпикурейцев является удовольствие — принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородным, спокойным, уравновешенным и часто созерцательным характером. Стремление к удовольствию является исходным принципом выбора или избежания.

Согласно Эпикуру, если у человека отнять чувства, то не останется ничего. В отличие от тех, кто проповедовал принцип «наслаждения минуты», а «там, что будет, то и будет!», Эпикур хочет постоянного, ровного и незакатного блаженства. Наслаждение у мудреца «плещется в его душе как спокойное море в твердых берегах» надежности. Предел наслаждения и блаженства — это избавиться от страданий! По мысли Эпикура, нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно. Однако, было бы неверно сводить всю содержательно-смысловую емкость эпикурейства к гедонистическим мотивам.

Эпикурейцы более тонко и глубоко подошли к проблеме наслаждения жизнью в аспекте связи человека с миром культуры. Наслаждение жизнью, по их мнению, достигается путем нравственных упражнений, посредством выработки нового, зрелого отношения к жизненным проблемам. Именно эпикурейцы исходным моментом счастья считали, во-первых, отсутствие страданий, во-вторых, наличие чистой совести, не отягощенной безнравственными поступками, и, в-третьих, хорошее здоровье.

Не трудно заметить, что все эти три условия, необходимые для того, чтобы человек испытывал наслаждение жизнью, совершенно не вяжутся с мифологемой о том, что эпикурейцы призывали к воздержанию в пище, питье, любви и других утехах и жизненных удовольствиях. Напротив, глубокий и тонкий смысл эпикурейского подхода к культуре заключается в том, что в культурных текстах, в различных видах культурного творчества они видели возможность укрепить нравственный потенциал личности, усовершенствовать сферу ее индивидуальных потребностей и, наконец, возможность укрепления здоровья.

Таким образом, удовлетворенность жизнью и ее наслаждение неразрывно связаны с процессами овладения духовными и нравственными ценностями прошлого и настоящего и необходимостью проникнуть в культурное пространство настоящего.

Будучи материалистами в своих мировоззренческих взглядах, эпикурейцы, подобно скептикам, высоко ценили радость общения людей с природой, но, в отличие от Пиррона и Секста Эмпирического, они, особенно Тит Лукреций, демонстрировали в своих текстах возможности гармонизации повседневных человеческих отношений и с природой и культурой. Эпикурейство и рабелизство, то есть жизнеутверждающее «избыточное» отношение к жизни, провозглашенное в романе Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», не идентичны по своей глубинной сущности.

Эпикурейство, по сути, подтверждает чувство меры в отношениях человека с тем, что ему дает природа и что может дать ему культура, утверждает, что действительно зрелое отношение к жизни помогает человеку избежать крайностей в оценке как элементарного принципа, связанного с жизнью природы и организованного давления на индивидуальное сознание со стороны официальной культуры.

Для эпикурейцев, конечно, моральный и творческий аспект ежедневной связи человека с культурой как второй природой, как способ адаптации к реальности, как той символической вселенной, в которой человек может выразить свое чувство счастья, чтобы жить на этой земле и быть любимым, было оптимальным.

Вот почему с того времени, когда жили Эпикур, Гораций, Тит Лукреций, создавший бессмертную книгу «О природе вещей», эпикурейские мотивы сохранились до наших дней, находясь в гармонии с последующими поколениями, и нашли свое отражение в Работы многих выдающихся деятелей культуры, в том числе XX века, например, Феллини, Антониони и других.

Признавая саму жизнь смыслом жизни, эпикурейцы учили, что идеалом человеческого существования является атараксия или уклонение от страданий, спокойная и размеренная жизнь, состоящая из духовных и физических удовольствий, данных в умеренности.

Эпикурейцы

Жизнь человека ограничена настоящей действительностью, настоящими ощущениями. Следовательно, этика должна заключать в себе науку о счастье в этой действительной жизни. Цель нашей жизни — удовольствие; критерий нашей деятельности — ощущение удовольствия и страдания. Что удовольствие есть высшая цель нашей жизни, это так же непосредственно очевидно, как то, что огонь жжет или снег — бел.

В эпикурейском учении греческая этика в последний раз выступает с такого рода проповедью. Но нельзя сказать, чтобы учение Эпикура было во всем сходно с гедоническим. Учение Аристиппа как-то жизнерадостнее, свежее, моложе Эпикурова.

Последний точно так же учил наслаждению; но в нем замечается старческая черта утомления: это — изверившийся в удовольствии человек, который прежде всего дорожит невозмутимым покоем. Он хочет наслаждаться жизнью, выработав в себе систематическую диету, подчинив себя строгому режиму. Он не ловит отдельных мимолетных наслаждений, как Аристипп, который хотел пить до дна полную чашу удовольствий, не смущая себя заботами о прошедшем и будущем, дорожа настоящим. Эпикур учит не гнаться за мгновенным удовольствием, но искать постоянного состояния довольства.

Поэтому некоторые удовольствия он считает прямо вредными, учит их избегать. Наконец, он вместе с Платоном признает, что всякое удовольствие состоит в удалении страдания; поэтому высшим состоянием блаженства он считает такое, в котором удалены все страдания — бфбсбойб, которая очень походит на совершенную апатию, бесстрастие киников и стоиков.

Всякое удовольствие имеет свою цену для счастья жизни лишь постольку, поскольку оно способствует удалению страданий. Наслаждение является лишь средством, чтобы отделаться от мучительной нужды, а чувственные наслаждения, по Эпикуру, лишь возмущают спокойствие духа и потому опасны для него. Эпикур проповедует устойчивое удовольствие, в противоположность удовольствию подвижному Аристиппа.

Условия такого удовольствия заключаются прежде всего в нашем духе; поэтому Эпикур ставит духовные наслаждения неизмеримо выше телесных — другое отличие от Аристиппа. И, хотя в конце концов все удовольствие и страдание зависят от телесных движений, — на тело действуют лишь настоящие удовольствия и страдания, на душу — и будущие, и рспшедшие.

Дух не ограничен сферой настоящего, а потому мы можем иметь в нашем духе утешение от настоящих страданий. И Эпикур превозносит силу духа над телом совершенно так же, как стоики и киники. Он думал, что с помощью философии человек может реально побеждать телесные скорби и страдания. На эту тему эпикурейцы написали немало пышных декламаций: «мудрый и на костре, и на кресте будет чувствовать себя счастливым и говорить: сколь сие мне сладко, сколь все сие меня не касается».

Непременное условие такого состояния духа есть философия и рассудительность. Добродетель необходима для счастья, но она не имеет цены сама по себе, а лишь по приносимому ею счастью. Разумность освобождает человека от суеверия и пустых страхов; умеренность, самообладание — помогает бороться со страданиями; мужество освобождает нас от страха перед болью, опасностями и даже смертью; справедливость уничтожает страх наказания и необходима для обеспечения невозмутимого спокойствия жизни, в котором — высшее счастье человека. «Нельзя жить приятно, не живя разумно, умеренно и справедливо». Но вместе с тем справедливость и добродетель, как я сказал, играют для Эпикура лишь роль диеты, имеющей значение чисто относительное для здоровья человек.

Эпикурейский идеал мудреца приближается к стоическому идеалу. Несмотря на это, Эпикур не предписывает мудрецу совершенную бесстрастность и отказ от чувственных удовольствий, но требует от него такого же полного самоконтроля, как полная независимость от всего внешнего, как стоики. Мудрый Как бог ходит между людьми, его счастье настолько полно, настолько неотъемлемо, что даже будучи на хлебе и воде, он не будет завидовать самому Зевсу.

Особая этика эпикурейцев в соответствии с этими положениями имеет ту же казуистическую природу, что и этика стоиков: это набор подробных дискуссий об индивидуальных удовольствиях, достоинствах, страстях и побуждениях человека — развитой системы Мирские правила. Основным содержанием его рецептов является рассуждение, к которому добавляются независимость от внешнего счастья, среднее состояние (мера) и возможное расстояние от любой социальной жизни — оригинальная особенность, в которой Эпикур согласился с Гераклитом, хотя и Конечно, причины, побудившие одного и другого философа, были разными.

Живи тихо, посоветовал Эпикур, прячься от других, а сам он жил среди своих учеников так, как учил других жить. Дружба была самой милой добродетелью эпикурейцев. На основе ее развитой общей доброжелательности ко всем людям. Исходя из принципы истинной дружбы, Эпикур отверг платоновский коммунизм: между друзьями и так все общее; коммуна, как обязательный институт, является признаком недоверия. А там, где нет доверия, нет дружбы. Эпикура признают и учат что лучше дать, чем получить.

Заключение

Сам Эпикур был, по-видимому, выдающейся личностью, с его помощью он привязал к себе своих друзей и утвердил свое учение: в то время как эклектизм начал преобладать во II веке, и школы начали сглаживать свои первоначальные черты, учение эпикурейцев осталось неизменным. много нападений на эпикурейцев, но сами противники признали свою школу моральной. Эпикурейцы имели длительный успех в Риме.

Несмотря на их отличие от стоиков, эпикурейцы сходились с ними во многих отношениях. У них была общая практическая тенденция к логике: оба они выдвинули на первый план вопрос критериев и опроверг скептицизм во имя практического постулата-поведения, основанного на истинном знании. этический гедонизм философ эпикурейский

В физике оба считали материал души, и даже в этике они одинаково считали условием счастья освобождение себя от всего внешнего и отход от шума и суеты жизни. Все это показывает, что учения стоиков и эпикурейцев были ветвями одного ствола, который расходился только в разные стороны.

Гедонистические теории

философия.lander.edu

Домашняя страница по этике > Хорошее > Гедонистические теории

Сайт Карта

Викторины

Тесты

Часто задаваемые вопросы

Ссылки

Поиск

Показания

Архивы

Программа

Гедонистические теории

Abstract: Изысканность гедонизма как этическая теория включает в себя несколько удивительных и важных различия. Обсуждаются несколько контрпримеров гедонизму.

I. Гедонистические теории — один из возможных ответов на вопрос из «Что такое внутренняя доброта?»

Гедонизм : (по определению) философская доктрина о том, что (1) все удовольствия по своей сути хороши и (2) не что иное, как удовольствие само по себе хорошо.

Подобные теории могут включать наслаждение, удовлетворение, счастье как концепции заменил удовольствие. Выясняется главная проблема гедонизма из чего состоят удовольствие и боль. Являются событиями удовольствия, свойства, состояния или какой-то другой объект?

Психологический гедонизм : (дескриптивная теория) все люди на самом деле преследуют удовольствие. Эта теория утверждает, что люди не должны быть такими; вот так люди на самом деле это они естественно искать удовольствия. Следовательно, теория является индуктивной. обобщение опыта социологов.
Этический гедонизм (предписывающая теория) независимо от того, преследуют ли люди удовольствие, они должны или должен сделать это. Правильное действие производит удовольствие; неправильное действие производит боль.

II. Гедонистическая позиция может быть существенно уточнена.

Сказать, что «все удовольствия по своей сути хороши», не значит сказать, что «все удовольствия хороши, просто ». Что-то действительно хорошее может быть инструментально. Плохо.

Боль часто хороша как средство: это сигнал о том, что что-то не так и необходимы изменения. (Например, ., 16-месячный ребенок не убирает палец с закрыть дверь, если не чувствуется боли. Боль в этот экземпляр был бы хорош как средство.)
Некоторые удовольствия являются средством для чего-то более болезненного и поэтому не будут хороший: напр. , изготовление забавляться другими людьми, напиваться, принимать наркотики и так далее.

Удовольствие — не единственное желаемое — желательны многие другие вещи как средство и заканчивается (просто нежелательно). Напр. желательны свобода, мир, деньги и образование, но с этой точки зрения в качестве конечной цели желательно только удовольствие.
Обратите особое внимание на различие между удовольствием и источниками удовольствие.

Очевидно, что люди получают удовольствие по-разному . напр. , некоторые люди ненавидят поверхностное беседа и чтение экзистенциального психоанализа; Некоторые люди ненавидят чтение и любят причинно-следственные связи. взаимодействие.
Стирание различий между удовольствием и источниками удовольствия часто является основой ошибочное влечение к релятивизму ; источники удовольствия может быть разным для разных лиц.
Некоторые люди ошибочно приняли это различие за то, что «Поэтому нельзя обобщать какие действия следует совершать, потому что они будут разными для разных людей; следовательно, этика родственник.»
Тем не менее, удовольствие может быть одним и тем же, хотя источники удовольствие разные . Удовольствие от победы в битве может быть таким же, как удовольствие от победы в футбольном матче. (Подумайте, как это утверждение логически связано с утверждением К.Л. Кляйнке. наблюдение в своей книге Самовосприятие что «Что отличает такие эмоции, как гнев, страх, любовь, восторг, тревога и отвращение — это не то, что происходит внутри тело, а то, что происходит снаружи окружающей среды.».)
Тем не менее, гедонист считает, что моральное добро является инструментальным благом — оно не обязательно является внутренним благом.

Моральное совершенство — это делать правильные вещи, но это может не привести к счастью. Рассмотрим Нацистские врачи делают аборты в лагерях для военнопленных. Рассмотреть возможность так же проблемы, поднятые телеологической приостановкой этического.
Нравственное добро, согласно гедонизму, может быть инструментальным благом, но из этого не следует, что оно всегда ведет к удовольствие. ( Напр. , честная и честная двоюродная бабушка Сара, живущая одна у строгого кода не обязательно жить в удовольствие.)

III. Гедонист не ищет удовольствия постоянно — постоянное потакание аппетиту заставляет людей несчастен в долгосрочной перспективе.

Гедонистический парадокс : «Об удовольствии нужно забыть». Как учил Аристотель, удовольствие есть побочный продукт деятельности. Т.е. , одни из самых несчастные люди — это те, кто хочет выбраться из ситуации, в которой они находятся, чтобы иметь удовольствие каким-то образом «случается» с ними.
Кажется, один из секретов удовольствия заключается в том, чтобы полностью погрузиться в деятельность. Так же и в работе или в спорте, при постоянном занятии удовольствие не ищется напрямую. Вещи и активность разыскивается.
Когда голоден, ищи еду; когда беден, ищи денег; при беспокойстве ищите физическую активность. мы не искать удовольствия в этих ситуациях. В качестве Джон Стюарт Милль заявил, «Счастлив только тот, кто сосредоточил свой ум на каком-нибудь предмете. кроме собственного счастья… Нацеливаясь, таким образом, на что-то иначе они найдут счастье на этом пути» 9.0008

IV. Джон Хосперс предлагает три контрпримера гедонизму.

Предположим, что два человека получают равное удовольствие от двух разных занятий: (1) бросать посуду и (2) играть на пианино.

Разве эти действия не имеют разной ценности?
Ответ гедониста : Да, их ценность по сути одинакова, но они инструментально разные.

Вспомните рассказ Марка Твена «Таинственный незнакомец»: несомненно, счастье безумия не является внутренним благом. (Кроме того, последствия приема наркотиков не являются внутреннее благо.)

Несомненно, такое положение дел, такое удовольствие хорошо, не может быть прав.
Ответ гедониста : Да, инструментально это плачевное состояние, но внутренне душевнобольной человек лучше, чем его предыдущее состояние. Наркоман, когда принимает наркотики, лучше, чем он был в своем прежнем состоянии (иначе он не был бы склонен принимать наркотики). Обратите внимание на порочный круг аргументации.

Рассмотрим контрпример: предположим, что убийца получает огромное удовольствие от убийства. люди.

Конечно, незаслуженное «удовольствие» убитого — это плохо.
Ответ гедониста : Это иллюстрирует ту же путаницу, что и в первых двух Примеры. Последствия плохие, т.е. , последствия только инструментальные плохо, но удовольствие по сути хорошо.
Опять же, обратите внимание на злобный круговой аргумент. Все возможные контрпримеры исключены.

Рекомендуемые источники

Гедонизм: А обсуждение гедонизма из Стэнфорда Энциклопедия с некоторым акцентом на эгоизме и утилитаризме. Эндрю Мур.

Гедонизм: обзор некоторых основных понятий гедонистической философии с кратким упоминанием Эпикур, Бентам, Милль и Фрейд из Википедии.

Отправить исправления или предложения на webmaster@philosophy. lander.edu
Читать отказ от ответственности в отношении этой страницы.
05.11.06 © 2001-6 ГФДЛ

Этический гедонизм / Полезные примечания

«В душе он гедонист. Все эти посты, и бдения, и колья, и кресты — только фасад. Или только как пена на берегу моря. В море, в Его море есть удовольствие, и еще больше удовольствия. Он не делает из этого секрета; по правую руку от Него «наслаждения навеки».

— Баламут описывает «Врага» — Письма Баламута

Моральная философия принимает две основные формы (есть и другие, менее распространенные, такие как этика добродетели). Одна из них — мораль, которая оценивает действия на основании того, какие последствия они имеют. Это известно как телеология или консеквенциализм, а наиболее распространенной формой консеквенциализма является утилитаризм или этический гедонизм: вера в высшее благо и в то, что наилучший образ действий — это тот, который делает большинство людей благополучными и счастливыми, или эгоизм. , который считает действия, приносящие пользу себе, самыми праведными.

Другой основной формой является мораль, которая оценивает действия на основе принципов, лежащих в их основе. Это известно как деонтология. Примеры деонтологической этики включают принципы, согласно которым нельзя лгать, воровать или убивать, потому что это по своей сути аморально, что противоречит консеквенциалистской морали, которая в основе своей считает, что это нормально, а не аморально, если есть большая польза. Деонтология подчеркивает принципы и долг перед собой и другими, в то время как консеквенциализм, такой как утилитаризм, делает упор на то, чтобы люди, как сами, так и другие, были как можно более благополучными. Эпикуреизм — это философия, пропагандирующая этический гедонизм, зародившаяся в Древней Греции.

Образно говоря, этический гедонизм предназначен для счастья. Когда приходится принимать трудные решения, это «Потребности многих». Если пойти дальше, утилитаризм выражается в таких тропах, как «Тоталитарный утилитарный» и «Утопия оправдывает средства». Деонтология как троп выражается через «За великую справедливость», а некоторые легкие формы деонтологии связаны с «Золотым правилом» (делай/не делай другим то, что ты хотел бы/не хотел бы, чтобы другие делали тебе). Более мрачные и экстремальные формы деонтологии выражаются в таких тропах, как Принципы Фанатика. Персонажи, которые до крайности придерживаются любого морального принципа или преследуют его, могут быть Освобожденным, Рыцарем-тамплиером или Экстремистом с благими намерениями.

Максимизировать счастье, минимизировать страдания

Цель этического гедонизма — сделать всех как можно более счастливыми, но достичь полного счастья или счастья в каждом отдельном человеке нереально. Вместо этого он стремится создать как можно больше счастья для как можно большего числа людей. Это может включать в себя такие жертвы, как создание несчастья для «немногих» или создание разрушительных страданий как необходимого зла для большего блага, однако это не обязательно должно вести к «Утопии, оправдывающей средства»; он может остановиться в какой-то гораздо более ранней точке по скользящей шкале неизбежного и непростительного между «мухи не обидит» и тоталитарно-утилитарным.

Каким бы злым или деструктивным ни был человек, этический гедонист считает, что плохо, если этот человек несчастен или обижен, поскольку его счастье так же важно, как и чье-либо еще, а его страдания так же нежелательны, как и чьи-либо другие . Этический гедонист решил бы причинить вред человеку только в том случае, если это приведет к большему количеству добра или счастья для большего числа людей. Этический гедонист причинил бы вред Славному Парню по той же причине, хотя приятные люди гораздо реже становятся объектом вреда, потому что по своей природе они не намерены причинять людям вред.

Злоупотребление, насилие и другие нарушения или вредные преступления аморальны в этическом гедонизме не потому, что они плохи в принципе, как в деонтологической этике, а потому, что они приводят к страданию и печали. Во-первых, действия обычно порождают больше страданий и лишений счастья (для жертвы), чем создают счастья (для обидчика или обидчика). Во-вторых, если бы жестокое обращение было принято, люди были бы более напуганы и, следовательно, менее счастливы. Чтобы предотвратить, остановить или сдержать эти действия, этический гедонист может счесть оправданным нанесение вреда или иное лишение счастья ответственного лица, но не потому, что виновный виновен или заслуживает этого, и этический гедонист скорее найдет решение, которое не причинить боль или сделать несчастной любую из сторон.

Этический гедонист, как правило, не имеет ничего против лжи и обмана, если это делается так, чтобы не причинить вреда или страданий. Она скорее позволит своим павшим товарищам умереть счастливыми, чем позволит своей честности зайти слишком далеко. Конечно, в большинстве ситуаций этический гедонизм считает ложь и обман чем-то плохим, но не потому, что это плохо в принципе, а потому, что оно имеет тенденцию иметь непредвиденные плохие последствия. Когда кажется очевидным, что ложь не будет иметь таких плохих последствий, этический гедонист может даже счесть правду дурным поступком в этой ситуации. Это относится ко многим случаям, которые люди рассматривают как «ложь во спасение».

Стараться изо всех сил ради счастья — обязательная черта любого персонажа, который является этическим гедонистом, но не лицемерит и не является голливудским атеистом. Однако персонаж не должен быть философски склонен к счастью. Желание сделать мир лучше, распространяя или создавая счастье, может исходить из чего угодно, от простого сочувствия до религиозного поклонения божеству, которое соответствует этой концепции.

Темная сторона

Этический гедонист, стремящийся к счастью, обычно не пытается заставить людей быть «счастливыми», полностью лишить свободы воли или иным образом совершить грубые нарушения ради общего блага. Расширение этического гедонизма, которое далеко отодвигает его в область тоталитарного утилитаризма и делает персонажа экстремистом с благими намерениями.

Однако, при наличии достаточной Логики Безумного Тролля или просто отсутствия сочувствия, человеческого достоинства и духа, стоящего за принципом, ЛЮБОЙ принцип можно превратить во что-то гнусное, не нарушая его. Этический гедонизм не застрахован от этой тенденции, и его можно извратить, либо интерпретируя «счастье» таким образом, с которым не согласился бы человек, получающий «счастье», либо вынося этот принцип далеко за пределы здравого смысла для какого-то узколобого человека. крайний. Вот несколько таких примеров, когда этический гедонизм философски доводится до Логической Крайности:

Мы должны максимизировать среднее счастье, что можно сделать, убив всех, кто несчастен. (Это все равно, что убивать невысоких людей, чтобы увеличить средний рост населения, или убивать бедняков, чтобы увеличить средний уровень благосостояния). Или, если вокруг есть люди, которые получают от вещей гораздо больше счастья, чем другие, то мы должны во что бы то ни стало сделать их приоритетными и удовлетворить любую их прихоть, даже если это означает пренебрежение или избавление от всего остального. Это аргумент «утилитарного монстра».
Мы должны максимизировать общее счастье, а так как даже голодающие способны на счастье, мы должны воспроизвести как можно больше. Даже если эти люди сейчас живут в нищете, потому что социальные системы не могут их поддерживать, даже если они несут только унцию счастья, это дополнительная унция счастья, которую получает мир.
Распространенное возражение против негативного утилитаризма — принципа, согласно которому вместо максимизации счастья мы должны в первую очередь сосредоточиться на минимизации страданий — состоит в том, что все живые существа в той или иной степени страдают, поэтому мы должны просто избавить их от страданий с помощью «Убийства из милосердия» на универсальная шкала (это предполагает, что смерть совсем не плоха и не считается страданием — часто заявляется о прекращении существования в момент смерти). Это известно как аргумент «доброжелательного взрывателя мира», аргумент, поддерживаемый эфилизмом / промортализмом. ^{примечание} Efil — это Жизнь, написанная наоборот, что отражает отрицательную ценность философии по отношению к самой жизни. Что касается последнего, Промортализм — это вера, которая оценивает смерть как благо , поскольку убийство всех разумных существ положит конец всем текущим страданиям и предотвратит будущие страдания.
В связи с вышеизложенным, мы должны стремиться предотвратить будущие рождения (и, следовательно, страдания), не убивая людей или животных, которые уже родились. Это называется антинатализм.
Мы должны максимизировать среднее и/или общее счастье. Машина Lotus-Eater ^{, примечание}, или, как ее обычно называют в телесериале Tropes, «машина впечатлений», делает всех счастливыми, даже максимально счастливыми. Поэтому всех надо поставить в одно сразу и навсегда.

В философии у большинства из них есть контраргументы, но в художественной литературе любая из этих версий может стать занимательным соломенным политическим тоталитарным утилитаристом.

Гедонизм | Благосостояние, счастье и этика

Фильтр поиска панели навигации Oxford Academic Благосостояние, счастье и этикаМоральная философияСоциальная и политическая философияКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford Academic Благосостояние, счастье и этикаМоральная философияСоциальная и политическая философияКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

Cite

Sumner, L. W.,

‘Hedonism’

Welfare, Happiness, and Ethics

(

Oxford,

1999;

online edn,

Oxford Academic

, 3 Oct , 2011

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780198238782.003.0004,

, по состоянию на 30 сентября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

В современный период преобладают два типа субъективных теорий: гедонистические теории, отождествляющие благополучие с удовольствием и отсутствием боли; и учитывают желания, отождествляя их с удовлетворением желаний или предпочтений. Эта глава посвящена гедонизму. Гедонизм подчеркивает истину, которая применима ко всем благам и несчастьям, независимо от того, состоят ли они просто в наших чувствах или включают состояния мира. Эта истина состоит в том, что ничто не может сделать нашу жизнь лучше или хуже, если это каким-то образом не повлияет на качество нашего опыта. Остается ли в адекватной теории благосостояния хоть что-нибудь от гедонизма, еще предстоит выяснить. Но независимо от того, гедонистический он или нет, он должен быть эмпирическим: он должен так или иначе связать наше благополучие с нашим опытом условий нашей жизни.

Ключевые слова: теория благосостояния, гедонизм, классический взгляд, субъективная теория, гедонистическая теория благосостояния

Предмет

Социально-политическая философияМоральная философия

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Щелкните Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Натуралистические аргументы в пользу этического гедонизма (Нил Синхабабу) – Utilitarianism.

net

Гостевые эссе представляют только точку зрения автора(ов).

1. Введение: от натурализма к гедонизму

Этический гедонизм — это точка зрения, согласно которой удовольствие — это единственная хорошая вещь, единственная вещь, имеющая моральную ценность. ¹ В этом эссе представлены два аргумента в пользу этического гедонизма.

Аргумент надежности оценивает психологические процессы, порождающие моральные убеждения, чтобы определить, насколько надежно они порождают истину. Феноменальная интроспекция — это процесс внутреннего взгляда на опыт, чтобы увидеть, на что он похож. Он надежно порождает истинные убеждения об опыте, например, неморальное убеждение в том, что звуковой опыт имеет объем, и моральное убеждение в том, что удовольствие — это хорошо. В то время как надежность феноменальной интроспекции демонстрируется истинными неморальными убеждениями, которые она порождает, есть свидетельства того, что другие процессы, порождающие моральные убеждения, ненадежны. Широко распространенные в истории моральные разногласия по таким вопросам, как допустимость геноцида, влекут за собой широко распространенные ошибки и ненадежность. Эволюционная история процессов, порождающих моральные убеждения, также делает маловероятным их надежность. Поскольку надежный процесс порождает веру в пользу удовольствия, а ненадежный процесс порождает другие моральные убеждения, удовольствие, вероятно, является единственной хорошей вещью. ²

Аргумент универсальности объясняет, что должны чувствовать все возможные моральные воспринимающие. Все должны относиться к хорошим событиям с приятными чувствами, такими как надежда, а к плохим событиям — с неприятными чувствами, такими как ужас. Эти приятные и неприятные ощущения представляют собой переживания, которые представляют реальность, такие как зрительный опыт и другие сенсорные переживания, поэтому они должны точно соответствовать реальности, как и должны сенсорные переживания. Как может удовольствие точно представлять один и тот же объект для всех, кто его чувствует? Нет, если удовольствие представляет собой то, что систематически вызывает его, или то, что предполагает культура или совесть, поскольку они различаются у разных воспринимающих. Универсальность достигается, когда тождество между представлениями и их объектами составляет точность, как в цитатах, изображениях, звукоподражаниях и эмпатии. Таким образом, приятные моральные чувства могут быть абсолютно точными в отношении удовольствия. Итак, удовольствие — это благо, на что все должны надеяться. ³

«Удовольствие» относится к чувству, проявляющемуся в таких ощущениях, как вкус вкусной еды, и таких чувствах, как восторг и восхищение. ⁴ Хотя сенсорные и эмоциональные удовольствия различаются по-разному, получение любого из них подразумевает улучшение самочувствия. Что объединяет все удовольствия, так это то, что их переживание заставляет чувствовать себя лучше; что объединяет все неудовольствие, так это то, что его переживание заставляет человека чувствовать себя хуже (удерживая все остальное фиксированным). Гедонистический тон переживания — насколько хорошо что-то ощущается — скользит по непрерывной шкале, подобно тому, как хорошо и плохо события. Аргументы надежности и универсальности в пользу этического гедонизма в равной степени поддерживают добро и неудовольствие как зло; для краткости я буду часто говорить только о благе удовольствия.

Оба аргумента поддерживают натуралистический моральный реализм. Этот метаэтический взгляд рассматривает моральную ценность как объективную характеристику естественной реальности — царства эмпирически наблюдаемых вещей в пространстве-времени. Удовольствие есть объективная характеристика природной действительности. Так же и добро, если оно тождественно удовольствию. ⁵

Искомые моральные истины объективны и универсальны . Объективные истины не зависят от чьего-либо отношения к ним. Законы физики объективны. Правда о том, что вкусно или модно, необъективна, поскольку зависит от вкусов отдельных людей и социальных групп. Универсальные истины одинаковы для всех метафизически возможных существ. В случае с моралью они призывают всех возможных существ надеяться на одни и те же результаты, испытывать чувство вины за одни и те же действия и восхищаться одними и теми же чертами характера.

Многие отрицают существование объективной и универсальной моральной истины. ⁶ Многие другие отрицают, что это может быть эмпирически обнаружено в естественной реальности. ⁷ Аргументы в этом эссе направлены на эмпирическое открытие объективной и универсальной моральной истины в естественной реальности. Эта истина состоит в том, что удовольствие есть благо .

2. Аргумент надежности

Аргумент надежности состоит из трех предпосылок (R1-R3), которые вместе влекут за собой вывод (%PIG):

Р1. Надежность процесса — это вероятность того, что порождаемые им убеждения верны.
Р2. Феноменальный самоанализ надежен в порождении убеждения, что удовольствие — это хорошо.
Р3. Никакие другие процессы не являются надежными независимыми источниками моральных убеждений.
Следовательно,
∴ %PIG: Удовольствие, пожалуй, единственная хорошая вещь.

Р1. Надежность процесса — это вероятность того, что убеждения, которые он порождает, верны

R1 определяет надежность, правдивость процессов формирования убеждений. ⁸ Зрительное восприятие, как правило, надежно, поскольку оно имеет тенденцию вызывать истинное убеждение; принятие желаемого за действительное ненадежно, так как это не так. Это различие предполагает сохранение убеждений, порожденных визуальным восприятием, и убеждений, вызывающих сомнения, порожденных принятием желаемого за действительное.

Надежность процесса выражается его коэффициентом истинности, долей истинных верований, которые он порождает. Если процесс генерирует 1000 убеждений и 954 из них верны, его доля правды составляет 0,954 или 95,4%. Если все, что мы знаем об убеждении, — это отношение истинности процесса, порождающего его, мы должны присвоить ему вероятность истинности, равную его отношению истинности. Когнитивная наука может помочь в более точном различении процессов и оценке их надежности. ⁹ Наблюдаемые различия в надежности обеспечивают индуктивное свидетельство того, какие процессы с большей вероятностью порождают истинное убеждение.

Чтобы избежать цикличности, надежность процессов, генерирующих моральные убеждения, должна оцениваться без допущения, какие моральные убеждения верны. Это можно сделать тремя способами.

Во-первых, мы можем исследовать надежность процессов, формирующих неморальные убеждения, и индуктивно распространить их на моральные убеждения. Таким образом работает феноменальный самоанализ для обнаружения пользы удовольствия. Поскольку феноменальная интроспекция надежно порождает неморальные убеждения об опыте, индукция предполагает, что она надежно порождает моральные убеждения об опыте.

Во-вторых, исследование того, систематически ли процессы порождают противоречивые моральные убеждения, может продемонстрировать их ненадежность, поскольку любой совместно несовместимый набор убеждений должен включать по крайней мере одну ложь. Аргументы от разногласий работают таким образом. Любой процесс, ответственный за широко распространенное несоответствие между моральными убеждениями разных культур, порождает большую ошибку и ненадежен. ¹⁰

В-третьих, изучение того, как исторически формировался процесс, может свидетельствовать о его надежности или ненадежности. Эволюционные аргументы разоблачения работают таким образом. Если процесс имеет эволюционную или социологическую историю, которая делает его надежность маловероятным совпадением, он, вероятно, ненадежен.

Р2. Феноменальная интроспекция надежна в порождении убеждения в том, что удовольствие — это хорошо. Феноменальная интроспекция порождает убеждения об опыте, когда человек обращает внимание на то, на что он похож.

¹¹ Можно быть достоверным в отношении того, на что похожи сны и галлюцинации, даже если эти переживания ненадежны в отношении внешнего мира. Он не порождает убеждений ни о чем, кроме опыта.

Феноменальный самоанализ порождает веру в то, что удовольствие — это хорошо, точно так же, как он порождает веру в то, что ощущение звука имеет объем. ¹² Внимание к удовольствию или звуковому восприятию раскрывает, на что это похоже. Единственные моральные убеждения, которые порождает феноменальный самоанализ, заключаются в том, что удовольствие — это хорошо, а неудовольствие — это плохо. Поскольку самоанализ может порождать только убеждения о самом опыте, он не порождает никаких моральных убеждений о правильности действий, о том, какие черты характера являются добродетелями, или о других вещах, выходящих за рамки опыта.

Хотя феноменальный самоанализ можно применить только к своему собственному опыту, он предполагает, что любое удовольствие хорошо, так же как предполагает, что чей-либо звуковой опыт имеет объем. ¹³ После того, как самоанализ моего звукового опыта раскрывает его громкость, я должен ожидать, что ваши звуковые переживания также имеют объем. Так что, если самоанализ моего удовольствия обнаружит его благо, я должен ожидать, что и ваше удовольствие тоже будет хорошим. Может быть трудно определить, могут ли некоторые нечеловеческие животные или другие существа, отличные от нас, испытывать звуковые переживания или удовольствие. Но если они могут, то их звуковые ощущения имеют объем, и их удовольствие хорошее.

Феноменальная интроспекция достоверно выявляет объективные факты об опыте. Отрицание ее надежности привело бы к странному скептицизму в отношении собственного опыта. Существуют объективные факты о том, какие ощущения или чувства мы испытываем и на что они похожи. Феноменальная интроспекция выявляет факты такого рода. Некоторые из этих переживаний могут быть ненадежными в отношении внешней реальности, которую они представляют, но это не снижает надежности феноменальной интроспекции, которая порождает убеждения только об опыте, а не о том, что он представляет. То, что звуковые переживания имеют громкость, а удовольствие — это хорошо, являются объективными фактами о самом переживании. Любая культура была бы неправа, если бы противоречила феноменальному самоанализу, утверждая обратное.

Открыть моральную истину посредством феноменального самоанализа — значит распространить явно надежный процесс на новую область, как это сделал Галилей, направив свой телескоп на звезды. Точно так же, как надежность телескопа с далекими земными вещами индуктивно предполагает, что он был прав в том, что у Юпитера есть спутники, надежность феноменального самоанализа с неморальным опытом индуктивно предполагает, что это правильно в том, что удовольствие — это хорошо.

Р3. Никакие другие процессы не являются надежными независимыми источниками моральных убеждений

R3 отрицает независимую надежность процессов, отличных от феноменального самоанализа, в формировании моральных убеждений. Его можно защитить с помощью общих аргументов в пользу морального скептицизма, таких как аргументы, основанные на несогласии, и аргументы разоблачения.

Процессы, которые независимо друг от друга надежны в формировании истинного морального убеждения, не требуют истинного или точного морального ввода для надежности. ¹⁴ Феноменальная интроспекция надежна независимо, порождая истинную веру в пользу удовольствия, используя только удовольствие в качестве входных данных. Доверять другим в отношении морали можно только зависимо, так как это зависит от истинности того, что они говорят. То же самое относится и к концептуальным выводам о морали, например к выводу о том, что, поскольку действие неправильно, оно не может быть правильным. Истинность вывода зависит от неправильности действия. Если никакие независимо надежные процессы не порождают моральных убеждений, зависимо надежным процессам будет не хватать систематически верных или точных моральных входных данных, необходимых для надежности.

Аргументы, вызванные разногласиями, обнаруживают широко распространенные несоответствия в человеческих моральных убеждениях, показывая, что любой процесс, порождающий их, ненадежен. ¹⁵ Примером служат мнения о допустимости геноцида, резко различающиеся на протяжении истории. ¹⁶ Подумайте о заповедях ветхозаветного божественного законодателя, изложенных в книге, которую большинство живущих сегодня считают святой: «Не оставляй в живых ничего дышащего, но предай заклятию их, хеттеев и амореев, хананеев и ферезеев». евеев и иевусеев, как повелел Господь, Бог ваш». ¹⁷ В последующие тысячелетия бесчисленные общества гордо совершали геноцид. Даже передовые общества середины 20-го века считали правильным убивать миллионы. Некоторые надеялись убить еще миллионы. Учитывая, сколько человеческих культур считали правильным уничтожать соседние культуры и забирать их ресурсы, мы, считающие геноцид недопустимым, можем оказаться в историческом меньшинстве.

Моральные разногласия столь же велики по многим другим важным вопросам, включая обращение с животными, рабство, сексуальную мораль, справедливость распределения и гендерные роли. Несогласие распространяется на кажущиеся простыми моральные вопросы, где ошибка привела бы к бесчисленным смертям: является ли геноцид неправильным? Любой процесс, порождающий большинство человеческих моральных суждений, не может быть надежным, поскольку он приводит к достаточному количеству разногласий, что приводит к широко распространенным ошибкам и, следовательно, к ненадежности.

Аргументы, опровергающие теорию эволюции, предполагают, что процессы, порождающие наши моральные убеждения, оптимизированы не для надежности, а для эволюционной приспособленности — выживания и размножения в среде наших предков. ¹⁸ В то время как процессы, оптимизированные для обеспечения надежности, как правило, порождают истинное убеждение, процессы, оптимизированные для пригодности, помогают тем, у кого они есть, выживать и размножаться. Поскольку мы унаследовали гены и черты от тех, кто выжил и размножился, наши процессы, скорее всего, будут оптимизированы для приспособленности, но не для надежности. Было бы маловероятным и случайным, если бы такие процессы надежно порождали истинные моральные убеждения. (Аргументы разоблачения также могут объяснить ненадежность психологически или социологически, а не эволюционно. Важно то, что исторические силы, формирующие процессы, предполагают ненадежность, часто предполагая, что надежность была бы маловероятной и случайной.)

Для разоблачения эволюционных аргументов важно, чтобы приспособленность и надежность не совпадали, иначе процессы, способствующие приспособленности, вероятно, были бы надежными. Приспособленность совпадает с надежностью в других вопросах, таких как поиск еды, потому что знание того, где находится еда, способствует выживанию и размножению. Но нет такого же очевидного объяснения того, почему надежность в отношении морали улучшает приспособленность. Разделение моральных ошибок своего общества может улучшить социальные отношения, повысив свою приспособленность. Если предположить моральные истины здравого смысла и отметить, что они в некоторой степени улучшают физическую форму, можно предположить, что пригодность и надежность совпадают. Но исследования, в отношении которых этическая теория верна, не могут исходить из моральных истин здравого смысла, поскольку это было бы круговым. ¹⁹

Широко распространенная ненадежность, на которую указывают эти скептические аргументы, не распространяется на феноменальный самоанализ. Даже если ненадежность широко распространена, процессы, генерирующие лишь небольшую долю доверия, могут быть надежными. Феноменальная интроспекция надежна, о чем свидетельствуют неморальные убеждения, которые она порождает. Аргументы, основанные на несогласии, и опровергающие аргументы не могут заблокировать индуктивный вывод о том, что в отношении морали это надежно.

Последнее возражение против R3 отмечает, что феноменальный самоанализ может быть не единственным надежным процессом, объясняющим небольшую долю моральных убеждений. Наряду с широко распространенной ошибкой, на которую указывают скептические аргументы, может существовать еще один небольшой надежный процесс. Выявление другого надежного процесса среди широко распространенных ошибок потребует доказательств его надежности, возможно, основанных на истинных неморальных убеждениях, которые он порождает. Обнаружение одного из них было бы прорывом в моральной эпистемологии, поскольку имеющиеся данные свидетельствуют о том, что феноменальный самоанализ стоит особняком.

Если Аргумент Надежности правильно описывает нашу эпистемическую ситуацию, то феноменальный самоанализ является единственным независимым надежным процессом, порождающим моральную веру. Он раскрывает доброту удовольствия. Поскольку все другие моральные убеждения возникают в результате ненадежных процессов, нет достаточных доказательств каких-либо моральных истин, кроме добродетели удовольствия. Так что удовольствие, пожалуй, единственная хорошая вещь.

Соображения простоты подсказывают дальнейший вывод, что удовольствие и добро — это одно и то же, а не две разные вещи, которые случайно совпадают. Удовольствие — это единственная форма добра, обнаруженная с помощью надежных процессов, точно так же, как h3O — единственная форма воды, обнаруженная с помощью надежных процессов. Еще не испытав всю известную воду, наука делает вывод, что вода – это Н3О, так как это проще, чем рассматривать их как отдельные, но сосуществующие. Специалисты по этике могли бы сделать такой же упрощающий вывод, что удовольствие — это благо.

3. Аргумент универсальности

Аргумент универсальности состоит из трех предпосылок (U1-U3), которые вместе влекут за собой вывод (PIG):

У1. x хорошо ↔ x должен нравиться всем метафизически возможным воспринимающим мораль
У2. x должен радовать Y ↔ x делает удовольствие точным для Y
У3. x делает удовольствие точным для всех метафизически возможных воспринимающих мораль ↔ x есть удовольствие
Следовательно,
∴ СВИНЬЯ: Удовольствие — это добро.

У1. x хорошо ↔ x должно нравиться всем метафизически возможным моральным восприятиям

U1 определяет добро как то, что должно нравиться всем метафизически возможным моральным восприятиям. Другие моральные понятия, такие как правильность и добродетель, также имеют гедонистический анализ с точки зрения того, как все должны себя чувствовать. Смысл такого анализа состоит в том, чтобы объяснить, как моральные понятия соотносятся с другими понятиями и с нашими чувствами. Я буду защищать U1, показывая, что он и подобные гедонистические анализы объясняют эти отношения.

Мораль универсальна в том смысле, что она объясняет, как должны чувствовать все метафизически возможные воспринимающие мораль. (Для «всех метафизически возможных моральных воспринимающих» я часто буду использовать «все».) Метафизически возможные моральные воспринимающие — это все, кто может испытывать приятные или неприятные чувства — такие как надежда, гордость, восхищение, ужас, вина и ненависть — и принять эти чувства за объективные черты реальности. Таким образом, мораль касается того, как должны чувствовать себя люди всех существующих культур, а также любые другие существа, которые могут испытывать подобные чувства и принимать их за репрезентацию реальности, включая вымышленных существ, таких как хоббиты Толкина или принцесса Лея из Звездные войны .

Сказать, что что-то имеет моральную ценность, значит сказать, что это должно нравиться этому широкому кругу возможных существ. Это не значит, что все довольны. Реальные люди резко различаются в том, что им нравится, а метафизически возможные моральные восприятия различаются еще больше. Однако мы стремимся выяснить, как все они должны себя чувствовать. Аргумент универсальности в значительной степени связан с лучшим пониманием того, что следует . Следующие две посылки отождествляют его с отношением в естественной реальности и объясняют, как оно может быть универсальным.

Другие моральные концепции, применимые к событиям, действиям, чертам характера и обществам, также касаются того, как все должны себя чувствовать. «Вы должны чувствовать вину за то, что сделали» — это способ назвать чье-то действие неправильным. Называть черты характера «замечательными» — значит говорить, что они добродетели; называть их «презренными» — значит называть их пороками. Приведенный ниже гедонистический анализ моральных понятий показывает, что этот широкий спектр моральных понятий может быть проанализирован с точки зрения норм приятных и неприятных чувств.

Концепция	Гедонический анализ	Примеры моральных чувств
ХОРОШО	событий, которые должны понравиться всем	надежда (если не уверена), восторг
ПРАВЫЙ	действий, которые должны понравиться всем	гордость (за себя)
ДОСТОИНСТВО	черт характера, которые должны понравиться всем	восхищение
БАД	событий, которые должны не понравиться всем	ужас, печаль
НЕПРАВИЛЬНО	действий, которые должны не понравиться всем	вина (на себя), гнев (на других)
ТИСК	черт характера, которые должны всем не нравиться	ненависть (к злу), презрение (к пороку)

Нравственные понятия применимы ко всему, что должно вызывать у всех нравственные чувства. ²⁰ Удовольствие и неудовольствие – основные нравственные чувства. Более сложные нравственные чувства, такие как надежда, вина и восхищение, имеют дополнительный феноменальный характер или репрезентативное содержание, а также могут быть приятными или неприятными. Анализ исключает мотивационные, совещательные или физиологические эффекты, сопровождающие моральные чувства, которые не являются существенными для моральных концепций.

Чувства — это переживания, как и ощущения. Чувство вины за свои действия означает восприятие их как неправильных, так же как ощущение трехгранной формы равносильно восприятию треугольника. «Неправильно» относится к действиям, после совершения которых каждый должен чувствовать себя виноватым, во многом так же, как «трехстороннее» относится к треугольникам. Неправильное восприятие возможно как с чувствами, так и с ощущениями. Человек может ошибочно испытывать чувство вины за гомосексуальную активность из-за консервативного воспитания или ошибочно видеть трапецию как треугольник из-за нечеткости зрения.

Нравственные понятия прослеживают контуры нравственных чувств. Гедонистический характер чувств объясняет моральную валентность понятий. Все должны радоваться нравственно положительным вещам, надеяться на хорошие события, гордиться правильными поступками и восхищаться добродетелью. Все должны быть недовольны морально отрицательными вещами, ужасаться ужасным событиям, чувствовать вину за свои неправильные действия и ненавидеть зло. Вообще говоря, все должны хорошо относиться к хорошему и плохо относиться к плохому.

Отношения между чувствами объясняют, почему некоторые комбинации этих понятий непоследовательны. Может быть непоследовательно называть событие «хорошим и плохим», потому что нельзя одновременно чувствовать себя лучше и хуже из-за чего-то. Точно так же может быть бессвязно называть что-то желтовато-фиолетовым, поскольку нельзя одновременно видеть оба цвета в одном и том же месте. В обоих случаях разделение объектов опыта восстанавливает связность. Как можно видеть желтые линии на фиолетовом фоне, так можно восхищаться добродетелью, испытывая презрение к собственному пороку. Можно быть довольным хорошими чертами чего-то и недовольными его плохими чертами. Но по мере того, как мыслится конкретно об одной черте чего-либо — может быть, только о доброте или только о нечестности доброго, но нечестного поступка, — удовольствие или неудовольствие становится чище.

Интенциональные отношения, связывающие надежду, гордость и восхищение, объясняют концептуальные отношения между добродетелью, правильностью и добродетелью. Все должны гордиться тем, что делают мир более таким, каким все должны надеяться на его существование. Желание сделать мир именно таким достойно восхищения. Гедонистический анализ переводит эти отношения между чувствами в отношения между понятиями: правильно делать мир лучше, и желание сделать это — добродетельно.

Гедонический анализ оставляет открытыми существенные моральные вопросы, допуская концептуальную согласованность ложных моральных теорий. ²¹ Можно последовательно считать, что носить обувь неправильно — что все должны быть недовольны теми, кто носит обувь. Это моральное утверждение может показаться нелепым, но оно не бессвязно, как «ношение обуви — это хождение босиком». Анализы не влекут за собой существенных моральных требований, поэтому они не делают никакие существенные моральные теории непоследовательными. Чтобы вывести содержательную моральную теорию, необходимы дополнительные предпосылки.

У2. x должно нравиться Y ↔ x делает удовольствие точным для Y

U2 идентифицирует с точностью до . Вместе с U1 это означает, что добро делает удовольствие точным для всех. Понятие точности знакомо нам по сенсорному восприятию: взгляд на треугольник делает визуальное восприятие треугольника точным. Гедонистический анализ неявно предполагает U2, применяя следует к чувствам. Поскольку нравственные чувства представляют собой переживания, репрезентирующие реальность, подобно ощущениям, они должны быть точными, как и ощущения. Вместо этого давняя ортодоксальность анализирует моральные концепции с точки зрения того, как все должны действовать. ²² Должен ли тогда не может быть точно идентифицирован, так как действия не являются опытом, представляющим реальность. Объяснив, что такое точность, я буду защищать U2 с помощью эмпирических доказательств того, что моральные концепции в основном применимы к чувствам, а не к действиям.

Точный опыт соответствует реальности так же, как и истинные убеждения. Опыт должен быть точным, а не неточным, точно так же, как убеждения должны быть верными, а не ложными. ²³ Визуальные переживания треугольников при взгляде на треугольники являются точными — тогда вы видите треугольники так, как должны, и ваше восприятие соответствует реальности. Иметь визуальный опыт треугольников при взгляде на трапеции неточное — тогда вы не видите трапеции так, как должны, и ваше восприятие не соответствует действительности. Утилитаристы в отношении морали могут принять нормы истины за веру и точность за опыт, поскольку это неморальные нормы. Ложные убеждения неправильны, но обычно не являются морально неправильными.

Эмпирические данные свидетельствуют о том, что удовольствие и неудовольствие вызывают моральные убеждения, так же как и ощущения. Когда испытуемые заполняют анкеты, спрашивая, насколько неправильны те или иные сомнительные действия, ненавязчиво вызывая у них дополнительное неудовольствие надоедливой типографикой в анкетах или неприятными запахами в помещении, это вызывает более жесткие моральные суждения. ²⁴ Окружающие раздражители могут таким образом влиять на убеждения, сформированные на основе опыта. Желтый свет, падающий на белую стену, также может вызвать убеждение, что стена желтая. Чувства, как и ощущения, порождают убеждения, разделяющие их репрезентативное содержание. Чтобы ощущение или чувство было точным, нужно, чтобы реальность соответствовала его содержанию.

Опыт может дать содержание нашим концепциям. Для полного понимания концепции желтого цвета необходимо знать, на что похож желтый опыт. Если бы у нас не было таких чувств, как надежда и вина, нам было бы так же трудно понять добро и правоту, как желтый цвет человеку, у которого никогда не было желтого опыта.

Ортодоксальное мнение о том, что моральные концепции вообще следует анализировать в связи с действием, эмпирически неправдоподобно, поскольку моральной веры недостаточно, чтобы мотивировать действие или создать новую мотивацию. ²⁵ Вот почему люди часто делают то, что считают неправильным: едят мясо, несмотря на убеждение, что они неправомерно причиняют вред животным, или тратят время впустую, зная, что есть более важные с моральной точки зрения дела. Моральных убеждений также недостаточно для порождения желаний или других стабильных мотивационных состояний. Вот почему попытки обратить гомосексуалистов в гетеросексуалы неоднократно терпели неудачу, даже когда сами участники считали гетеросексуальную ориентацию морально лучшей. ²⁶ Поскольку сексуальная ориентация зависит от желания, она не может быть изменена моральными убеждениями, даже если она сопровождается религиозными убеждениями и социальным давлением с течением времени. ²⁷

В то время как вера в то, что что-то правильно, и желание делать то, что правильно, может мотивировать действия и инструментально генерировать желания, неморальные убеждения в сочетании с желанием достижения неморальных целей могут сделать то же самое. Таким образом, моральные понятия вообще не имеют никакого особого отношения к действию, вопреки метаэтической ортодоксальности. ²⁸ Понятия правильности и неправильности применимы к действию, но веры в то, что они применимы, недостаточно, чтобы создать какую-либо мотивацию за или против действия.

Опыта достаточно, чтобы вызвать убеждение, разделяющее его содержание, но убеждения недостаточно, чтобы вызвать действие или изменить желание. Этот фундаментальный психологический факт предполагает анализ моральных понятий с точки зрения чувств, а не действий. Опыт обычно вызывает убеждения в быстром темпе, поскольку быстрый поток перцептивного опыта обновляет наши представления об окружающих нас вещах. Но даже глубоко укоренившиеся моральные убеждения, связанные с социальным и религиозным давлением, с течением времени не вызывают действий или мотивационных состояний, если только нет желания. Психологическая роль моральных концепций требует их анализа с точки зрения чувств, вызывающих моральные убеждения, а не действий или мотивационных состояний, которые моральные убеждения не имеют особой силы вызывать. ²⁹

Нравственные чувства представляют собой опыт репрезентативного содержания, поэтому должен применять к ним норму точности. Точность — это ненормативное отношение, наблюдаемое в естественной реальности. Чтобы визуальный опыт треугольника был точным, не требуется ничего нормативного или неестественного — нужен просто треугольник. Применение вместо к действию не допускает такого натуралистического сокращения. Поскольку действия и желания не отражают реальность, они не могут быть точными или неточными. Вот почему большинство теоретиков, анализирующих моральные понятия с точки зрения действия, либо рассматривают мораль как находящуюся за пределами естественной реальности, либо отрицают ее объективность и универсальность. Идентификация следует с точностью сохраняет надежды на универсальную и объективную мораль, содержащуюся в естественном мире.

У3. х делает удовольствие точным для всех метафизически возможных воспринимающих мораль ↔ х есть удовольствие

U3 раскрывает то, что делает удовольствие точным для всех — нечто тождественное самому себе, а именно другое переживание удовольствия. Точность — это качественное тождество или тождество между вещами. Идентичность составляет точность для многих других форм репрезентации. Чтобы защитить U3, я покажу, что отношение к точности как к идентичности объясняет универсальность морали, делая моральные чувства всех людей точными в отношении одних и тех же вещей.

Универсальность морали требует единого морального стандарта для всех. Таким образом, U1 и U2 рассматривают универсальную моральную ценность как то, что делает удовольствие точным для всех. Релятивистские взгляды, рассматривающие моральную ценность как определяемую культурными стандартами или индивидуальной совестью, отрицают универсальность, допуская разные моральные истины для разных культур или людей. ³⁰ Если геноцид — это хорошо в геноцидных культурах и плохо в мирных культурах, то, что хорошо, а что плохо, не является универсальным. Поскольку моральная истина должна быть универсальной, относительная истина не является подлинной моральной истиной. Подобные проблемы затрагивают современные натуралистические теории, которые рассматривают моральные убеждения как оправданные тем, что систематически их вызывает. ³¹ Поскольку разные вещи систематически вызывают моральные убеждения (и моральные чувства) различных возможных существ, эти теории не могут отстаивать универсальность. ³²

Качественная идентичность, или сходство, является стандартом точности для изображений, цитат, реплик, восприятия формы, звукоподражания и эмпатии. Изображения являются точными, если они выглядят так же, как то, что они изображают. Точные цитаты совпадают с цитируемыми предложениями. Реплики точны в той мере, в какой они такие же, как и все, репликами чего они являются. Человек точно видит форму, имея ту же форму в поле зрения. «Врум врум» — это точное звукоподражание звукам автомобилей в той мере, в какой оно звучит так же, как автомобиль. ³³ Эмпатический опыт является точным в той мере, в какой человек, которому сопереживает, имеет такой же опыт. ³⁴ Большее сходство считается большей точностью для этих форм представления. ³⁵ Даже когда идентичность недостижима или невозможна, она служит эталоном совершенного сходства, который представляет собой абсолютную точность.

Если качественное тождество представляет собой точность, то любое возможное моральное воспринимающее удовольствие является точным в отношении того же рода вещей, что и оно само, а именно других случаев удовольствия. В то время как релятивизм нарушает универсальность, рассматривая удовольствие различных моральных воспринимающих как точную информацию о разных вещах, трактовка качественного тождества как точности поддерживает универсальность, делая все удовольствие точным относительно одной и той же вещи. Все должно радоваться наслаждению. Это делает этический гедонизм универсальной моральной истиной.

Ненатуралисты отвергают такие сокращения на . Они могут возразить, что неприводимое и неестественное вместо лучше соответствует интуиции. Поскольку сведение к к тождеству влечет за собой этический гедонизм, оно нарушит любые интуитивные представления, которые нарушает этический гедонизм, возможно, так же, как и другие. Нередуцируемое вместо не ограничено сведением к тождеству и может избежать любых таких контринтуитивных обязательств.

Чтобы понять, почему сокращение следует к идентичности, все же лучше, чем оставлять ее невосстановленной, подумайте, почему восстановление воды до h3O лучше, чем присоединение к алхимикам, рассматривающим ее как непреодолимый элемент Воды наряду с Огнём, Землей и Воздухом. Алхимики могли бы справедливо заявить, что постулирование нередуцируемой Воды позволяет избежать контринтуитивного отношения к воде как к половине одной молекулы газа, связанной с двумя половинками другой. Но преобразование воды в H3O позволяет природе лежащих в ее основе атомов водорода и кислорода объяснить, почему она является жидкостью при комнатной температуре, как она формирует экологию Земли и как поддерживает жизнь. В конце концов, глубокие объяснения, ставшие возможными благодаря сведению воды к составляющим ее атомам, лучше, чем поверхностная интуиция постулирования нередуцируемого элемента Воды.

Сокращение к до тождества дает такое же глубокое объяснение. Он говорит нам, почему все метафизически возможные существа должны ужасаться страданий бедняков и животных на фабричных фермах. Это говорит нам, почему все должны надеяться, что жизнь на Земле продолжится в течение долгого и счастливого будущего. ³⁶ Эти объяснения начинаются с ужаса и надежды. Оба являются опытом, и должны быть точными в отношении реальности. Неудовольствие есть и в ужасе, и в чужом страдании; удовольствие в надежде и будущем счастье. Такое совместное использование одних и тех же свойств делает реплики точными в отношении своих объектов, «врум-врум» — точным в отношении автомобильных шумов, а эмпатию — точным в отношении чувств других людей. Это также делает ужас точным в отношении страдания и надежду в отношении удовольствия для всех.

Естественная реальность содержит все необходимое, чтобы объяснить, как должны чувствовать все возможные разумы. Когда вы надеетесь, что другие испытают удовольствие, должно связать вашу надежду с их удовольствием. Ваше удовольствие от надежды подобно изображению их удовольствия, точно представляющего свой объект посредством тождества. Таким должен быть нравственный опыт всех.

4. Заключение: Натуралистические основы утилитаризма

Аргумент надежности предоставляет эмпирические доказательства того, что удовольствие является единственным благом. Аргумент универсальности дает натуралистическое объяснение того, почему все должны надеяться на большее удовольствие в мире. В заключение я покажу, как эти аргументы поддерживают друг друга и как они предполагают гедонистический утилитаризм.

Оба аргумента предполагают, что все удовольствия хороши, когда бы они ни происходили и у кого бы они ни возникали. Доброта, обнаруженная феноменальным самоанализом, присутствует в любом удовольствии в любое время, точно так же, как громкость, которую она обнаруживает в звуковом опыте, будет присутствовать в любом звуковом опыте в любое время. Отношения качественной идентичности одинаково сохраняются между всеми одинаково сильными удовольствиями во все времена, что делает их в равной степени ожидаемыми.

Хотя аргументы стоят независимо друг от друга, они также защищают друг друга от важных возражений. Одно из возражений против аргумента универсальности заключается в том, что удовольствие — не единственная хорошая вещь, поэтому тождество не может быть точным для всех моральных чувств. Но, согласно Аргументу Надежности, вера в другие хорошие вещи порождается ненадежно. Поэтому нам следует отказаться от такого убеждения, а не изменять нашу концепцию точности.

Точно так же одно из возражений против аргумента о надежности состоит в том, что феноменальный самоанализ не может обнаружить моральную ценность. Но, согласно Аргументу универсальности, моральная ценность тождественна удовольствию. Феноменальная интроспекция может определить, идентично ли переживание удовольствию. Два аргумента объединяются в единую натуралистическую метаэтику, поддерживающую гедонизм.

Гедонистический анализ наряду с U1 объясняет концептуальные отношения в терминах отношений между чувствами, поддерживая выводы от благости удовольствия к утилитаристским объяснениям правильности и добродетели. Если вы стремитесь сделать мир более таким, каким все должны на него надеяться, все должны гордиться вами и восхищаться вашей мотивацией. Поэтому делать мир лучше — это правильно, и стремление к этому — добродетельно. Рассмотрение интенсивности чувства предполагает утилитарную структуру количественных отношений между добродетелью, правильностью и добродетелью. Чем сильнее все должны надеяться на результат, к которому вы стремитесь, тем больше они должны гордиться и тем больше восхищаться вами. Следовательно, лучшие результаты правильнее добиваться и более добродетельно желать. ³⁷

Скептические аргументы в пользу R3 сохраняют простоту этой утилитарной структуры. В противном случае отношения между добром и правильностью могли бы быть осложнены деонтологическими принципами, отличающими причиненный вред от вреда допустимого или преднамеренный вред от предвиденного вреда. Другие сложности могут возникнуть из-за воздействующего на человека принципа, согласно которому создание счастливых людей не делает их действия правильными. До тех пор, пока не появятся доказательства того, что вера в эти принципы надежно сформирована, их следует отвергнуть. ³⁸ Аргументы разногласий и аргументы разоблачения эволюции указывают на ненадежность процессов, порождающих моральную веру, кроме феноменального самоанализа. Люди должны остерегаться ненадежно сформированных моральных убеждений, поскольку представители нашего вида слишком часто считают геноцид правильным.

Эмпирическое наблюдение выявляет объективную и общечеловеческую нравственную ценность, существующую в реальности. Надежность феноменальной интроспекции, ужасная история моральных ошибок и эволюционное происхождение морального суждения вместе обеспечивают эмпирические доказательства гедонизма. Природа точности в изображении, звукоподражания и сочувствия вместе с тем, как моральные чувства представляют моральные истины, вместе объясняют универсальность моральной ценности удовольствия.

Об авторе

Нил Синхабабу — адъюнкт-профессор философии Национального университета Сингапура. Его основные интересы связаны с метаэтикой, наряду с различными проектами в области исследований Ницше и модальной метафизики. Он надеется написать книгу, излагающую эти аргументы более подробно, возможно, под названием « Фундаментализм удовольствия ».

Как цитировать эту страницу

Sinhababu, N. (2022). Натуралистические аргументы в пользу этического гедонизма. В Р.Ю. Чаппелл, Д. Мейснер и В. Макаскилл (ред.), Введение в утилитаризм .

Прочтите о теории утилитаризма:

Введение в утилитаризм

Узнайте, как использовать утилитаризм для улучшения мира:

Действия в соответствии с утилитаризмом

Дополнительная литература

Рейлтон (Питер). Натурализм и прескриптивность. Социальная философия и политика , 7 (1): 151–174.

Ролетт, Шэрон (2016). Чувство ценности . Независимая издательская платформа CreateSpace, Калифорния.

Синхабабу, Нил (ожидается). Удовольствие — это благо; мораль универсальна. Этическая теория и моральная практика .

Синхабабу, Нил (ожидается). Эпистемический аргумент в пользу гедонизма. В Чакраборти (ред.), Human Minds and Cultures . Рутледж.

Нил Синхабабу

Натуралистические аргументы в пользу этического гедонизма

Нил Синхабабу

Шэрон Хьюитт Роулетт

Аналитический гедонизм и наблюдаемые моральные факты: резюме чувства ценности

Шэрон Хьюитт Ролетт

Стивен Свердлик

Бентам и уголовное право

Стивен Свердлик

Кэлвин Бейкер

Буддизм и утилитаризм

Кэлвин Бейкер

Стефан Шуберт и Люциус Кавиола

Добродетели утилитаристов реального мира

Стефан Шуберт и Люциус Кавиола

Джефф Себо

Утилитаризм и нечеловеческие животные

Джефф Себо

Нил Синхабабу 25 августа 2022 г.

0 лайков

Гедонизм о ценности в сознании — Сознание и моральный статус

Сократ:
Считаете ли вы, что вам все еще чего-то не хватает, если бы вы имели совершенное удовольствие?
Протарх:
Конечно нет.
Сократ:
Отражение; Разве вам не нужны мудрость, и разум, и предусмотрительность, и тому подобные качества? Во всяком случае, не хотите ли вы видеть?
Протарх:
Зачем мне? Имея удовольствие, я должен иметь все вещи.
Сократ:
Живя таким образом, вы всегда на протяжении всей жизни наслаждались бы величайшими удовольствиями?
Протарх:
Я должен.
Сократ:
Но если бы у тебя не было ни ума, ни памяти, ни знания, ни истинного мнения, то, во-первых, ты совершенно не знал бы, доволен ты или нет, потому что ты был бы совершенно лишен интеллекта.
Протарх:
Конечно.
Сократ:
Точно так же, если бы у вас не было памяти, вы бы не вспомнили, что когда-либо были довольны, и не осталось бы с вами ни малейшего воспоминания об удовольствии, которое вы испытываете в любой момент; и если бы у вас не было истинного мнения, вы бы не думали, что вы были довольны, когда были; и если бы у вас не было способности к расчету, вы не могли бы рассчитывать на будущие удовольствия, и ваша жизнь была бы жизнью не человека, а жизни устрицы или pulmo marinus. Могло ли это быть иначе?
Протарх:
Нет.
Сократ:
Но достойна ли такая жизнь?
Протарх:
Я не могу ответить тебе, Сократ; спор лишил меня дара речи.
(от Платона Филебус [перевод Бенджамина Джоветта])

Вернемся к делу Билли и миссис Раффлс. Это был обычный случай конкурирующих страданий. У Билли была мысль, что миссис Раффлз — всего лишь собака, и я предположил, что за этой мыслью скрывается другая: что, поскольку она была всего лишь собакой, ее несчастье каким-то образом не было таким ужасным, не таким бесценным, как у Билли. У большинства людей, которые рассматривают этот вопрос, возникнет эта мысль, и большинство будет думать, что это действительно так. Далее в этой книге я предполагаю, что вовсе не очевидно, что эта мысль верна. А сейчас, однако, я хочу заметить, что такого рода мысли поднимают интересный вопрос, который должен быть рассмотрен при рассмотрении ценности в сознании. Как мы можем сравнить ценность, присутствующую в различных переживаниях?

Чтобы думать о вопросах сравнения, нам нужны хорошие модели того, как ценность проявляется в сознании. Наиболее отработанные модели, которые у нас есть на данный момент, исходят из различных версий гедонизма. Поэтому я хочу проложить себе путь к вопросам сравнения, рассмотрев гедонистические модели ценности в сознании.

Как и я, гедонизм отводит почетное место оценочному опыту. Существуют различные формы гедонизма, поэтому существуют различные способы, которыми можно поставить оценочный опыт на первое место. Если взять всего два примера, гедонистический утилитаризм определяет правильное действие с точки зрения создания баланса положительного опыта над отрицательным. Гедонизм о благополучии понимает конституцию благополучия как вопрос положительного и отрицательного опыта, происходящего в жизни (и можно по-разному осмыслить вклад, который вносят положительный и отрицательный опыт). Меня здесь не интересует гедонизм в отношении правильных действий или благополучия. Меня интересуют гедонистические модели ценности в сознании, или, как я часто называю, «феноменальной ценности»9.0008

Британский утилитарист Джереми Бентам предлагает относительно простую модель феноменальной ценности. Согласно Бентаму (1789), переживания удовольствия и боли необходимы и достаточны для любой феноменальной ценности. Бентам характеризует количество феноменальной ценности в терминах «ценностных измерений». Бентам обсуждает шесть измерений, но четыре из них имеют отношение не к феноменальной ценности, присутствующей в опыте, а к тому, как действие может вызвать удовольствие или боль. ¹ Два измерения, тесно связанные с количеством феноменальной ценности, — это интенсивность приятного или болезненного переживания и его продолжительность. Таким образом, с точки зрения Бентама, ценность сознания в каждый момент времени заключается в его позитивности и негативности, которые оцениваются в соответствии с интенсивностью удовольствия. Ценность в сознании в более длительных промежутках времени просто аддитивна, градуирована в соответствии с продолжительностью валентных переживаний, которые человек имеет в более короткие промежутки времени. По крайней мере, в отношении дискретных переживаний феноменальная ценность имеет два фундаментальных измерения. И они сочетаются друг с другом в прямом смысле. ²

В этом виде есть что-то притягательное. Конечно, некоторые сенсорные удовольствия кажутся лучше других, и многие из лучших из них очень интенсивны. То же самое кажется верным в отношении боли и обесценивания. Сильные боли, как правило, не доставляют удовольствия. Но хотя модель Бентама, по-видимому, правильно описывает некоторые случаи сенсорных удовольствий и страданий, эта модель неадекватна более чем в одном аспекте.

Во-первых, в своем обращении к интенсивности как измерению всех положительных переживаний модель феноменологически неадекватна. Интенсивность кажется правдоподобной применительно ко многим сенсорным переживаниям, но большая часть оценочного опыта не является сенсорной. Рассмотрим, например, некоторые из рассуждений Бентама. Обсуждая виды удовольствий, которые существуют, он упоминает об удовольствиях власти и об удовольствиях благочестия. Первые «являются удовольствиями, которые сопровождают убеждение человека в том, что он в состоянии расположить людей посредством их надежд и страхов, чтобы предоставить ему пользу от их услуг» (1789 г. )., глава 5, пункт 9). Последние представляют собой удовольствия, «которые сопровождают веру человека в приобретение или обладание благосклонностью или благосклонностью Высшего Существа» (1789, глава 5, параграф 10). Я не возражаю против того, что положительный опыт может быть связан с обладанием властью или ее применением, или с мыслями и представлениями о высшем существе и своем отношении к нему. Но это сложные виды опыта, включающие познание, эмоции, воображение, восприятие и многое другое в разнообразных взаимосвязях. Не похоже, чтобы позитивность переживаний в этих классах хорошо описывалась только с точки зрения степени интенсивности. Например, хотя некоторые могут считать опыт размышления о природе высшего существа одним из лучших возможных переживаний, сомнительно, что причиной является интенсивность такого размышления. Или, если взять другой пример из-за Роджера Криспа, опыт прослушивания этюда Дебюсси может быть в некотором смысле феноменально лучше, чем явно более сильный опыт адреналина, который человек получает от первой сигареты дня (Crisp 2006, 632). Или, чтобы заострить внимание на чем-то более необходимом, рассмотрим отрывок из романа Уильяма Бойда 9.0013 Любое человеческое сердце .

Радости моей жизни здесь просты — просто, недорого и демократично. Теплая горка помидоров Марманд на придорожном прилавке. Холодное пиво на уличном столике Кафе де Франс — Мария Тереза внутри делает мне бутерброд с камамбером. Жую ручку свежего багета, возвращаясь из Сент-Сабин. Мучнистый запах белой пыли, поднятой ветром с подъездной дорожки. Кукушка кричит в совершенно безмолвном лесу за лугом. Огромный серый, вишневый, розовый, оранжевый и бледно-голубой закат, который я видел с моей задней террасы. Сверление цикад в полдень — мягкий звон сверчков в сумерках медленно нарастает. Хорошая книга, гамак и холодная расшитая бисером бутылка белого вина. Грубое красное вино и стейк фри. Прохладная, темная, зашторенная тишина моей спальни — и, когда я засыпаю, перспектива, что все это будет доступно мне снова, без изменений, завтра.
(2009, 479)

Здесь главный герой Бойда Логан Монстюарт, кажется, попал в один из приятных моментов жизни. У него есть ежедневный образец того, что мне кажется превосходным опытом. Но интенсивность, кажется, имеет мало общего с их превосходством. Итак, повторяю: размышление о положительном или отрицательном опыте просто с точки зрения интенсивности не может уловить ценность многих оценочных переживаний. Многие переживания носят оценочный характер и могут быть классифицированы как в некотором смысле положительные или отрицательные, хотя интенсивность не имеет к этому никакого отношения или даже не имеет к ним никакого отношения.

Во-вторых, маловероятно, чтобы продолжительность опыта вносила свой вклад так просто, как предполагает Бентам. Многие хорошие переживания приходят с определенными временными рамками, отчасти потому, что эти переживания имеют определенную форму. Некоторые переживания — например, наблюдение за рождением своего ребенка — не могли бы быть такими, какие они есть, если бы они не были ограничены во времени (см. Sumner 1992). Для таких переживаний модель, согласно которой увеличение продолжительности обязательно увеличивает их ценность, явно неадекватна.

Мы находим более сложные модели феноменальной ценности в работах Фрэнсиса Хатчесона и Джона Стюарта Милля. Оба выделяют измерение в дополнение к продолжительности и интенсивности, а именно качество опыта (или то, что Хатчесон иногда называет «достоинством»). По словам Милля, «некоторые виды удовольствия более желанны и ценны, чем другие. Было бы абсурдно, если бы при оценке всех других вещей учитывалось не только качество, но и количество, а оценка удовольствия зависела бы только от количества» (1863/2008, глава 2.4). И Хатчесон утверждает:

При сравнении удовольствий разных видов ценность состоит в том, что продолжительность и достоинство вида вместе взятые. У нас есть непосредственное чувство достоинства, совершенства или качества блаженства в некоторых видах, с которыми не может сравниться никакая интенсивность низших видов, если бы они также были столь длительны, как мы могли бы пожелать.
(1755, I.ii.7.i, 117)

Милль делит положительные переживания на два класса: высшие и низшие удовольствия. Обосновывая это различие, Милль ссылается на специфические черты действительного строения нашей психической жизни. Он настолько осознает давнюю жалобу на гедонизм, что, подчеркивая важность удовольствия, которое некоторые считают включающим только базовые, чувственные элементы опыта, гедонизм представляет собой «доктрину, достойную только свиней» (1863/2008, гл. 2). Милль расширяет сравнение человеческого и бычьего менталитета: «Человеческие существа обладают способностями более возвышенными, чем животные аппетиты, и когда они осознаются, они не считают счастьем все, что не включает их удовлетворение» (глава 2). В другом месте той же главы он утверждает следующее.

Помимо эгоизма основной причиной, делающей жизнь неудовлетворительной, является недостаток умственного развития. Развитый ум — я не имею в виду ум философа, но любой ум, которому открыты источники знания и который в сколь-нибудь сносной степени обучен упражнению своих способностей, — находит источники неисчерпаемого интереса во всем, что его окружает. это: в объекте природы, достижениях искусства, воображении поэзии, событиях истории, путях человечества, прошлом и настоящем, и их перспективах на будущее.
(глава 2)

Милль утверждает, что опыт, связанный с развертыванием «высших способностей», более желателен, чем опыт, связанный с низшими способностями. Это интересное предложение. Но есть несколько аспектов, в которых этот взгляд на эмпирическое качество является неполным. Что делает один факультет выше другого? Можно ли разделить способности, как думает Милль, на два различных класса: высшие и низшие? Почему опыт, связанный с высшими способностями, считается лучшим или более ценным? Милль мало что может сказать по этим вопросам. ³

Модель Хатчесона имеет некоторое сходство с моделью Милля, хотя и является более сложной. Он распределяет положительный опыт по четырем классам, ранжированным по качеству. Низший класс подобен низшим удовольствиям Милля — сюда Хатчесон относит чувственные, более телесные удовольствия. Три класса выше этих можно рассматривать как более детальный способ классификации высших удовольствий. Ко второму уровню Хатчесон относит удовольствия, грубо говоря, ума и интеллекта — удовольствия воображения, восприятия и созерцания красоты, познания. Выше этих удовольствий, связанных с социальным взаимодействием и видением счастья близких сородичей. А на высшем уровне — нравственные удовольствия, в том числе связанные с чувством чести и добродетели. В защиту этого четырехкратного качественного различия Хатчесон, как и Милль, апеллирует к чертам нашей природы. Для Хатчесона виды умственных способностей, которыми мы действительно обладаем, в значительной степени связаны с видами и градациями удовольствий, которые для нас существуют. Как он пишет в своей (1769 г.), «счастье насекомого или животного сделает только насекомое или животное счастливым». Но природа с дальнейшими силами должна иметь и другие наслаждения» (118). ⁴

Предлагая более сложную модель, Хатчесон, по крайней мере, делает намек на теорию того, что делает одни способности выше других или что заставляет их генерировать качественно лучший опыт. Но немногие нашли его модель феноменологически убедительной. Это правда, что некоторые переживания, связанные с добродетельным действием — с социальным взаимодействием и т. п. — могут быть очень значимыми. Но это далеко не всегда верно. Неясно также и то, что интеллектуальные удовольствия всегда качественно лучше, чем чувственные, как часто отмечали критики Милля (Riley 2008, 2009).; Шмидт-Петри 2006).

Я наблюдал проблемы с моделями, предлагаемыми Bentham, Hutcheson и Mill. Эти проблемы в значительной степени феноменологичны: то есть я не обсуждал, как эти модели понимают, как сознание имеет ценность. Прежде чем обсуждать это, было бы хорошо рассмотреть гедонистическую модель, которая не столь явно феноменологически не приводит в восторг.

Более поздний гедонистский аккаунт отвечает всем требованиям. Интересно, что эта версия, созданная Роджером Криспом (2006), в некотором роде проще, чем модели, рассмотренные до сих пор. Крисп утверждает, что есть только одно измерение феноменального характера, которое действительно имеет значение, и что это не интенсивность, продолжительность или качество. Скорее, то, что делает опыт хорошим для субъекта, у которого он есть, заключается в том, что он приятный . Как говорит Крисп, «это единственное свойство, пригодное для производства» (623).

Что же тогда означает, что опыт должен быть приятным? Крисп развивает идею о том, что оценочный опыт имеет детерминированно-детерминированную структуру. Есть много разных определенных способов получить приятный опыт; несмотря на лежащие в основе различия, эти переживания разделяют определяемое на высоком уровне свойство удовольствия. Более того, Крисп утверждает, что это свойство выражается в степенях:

Я могу попросить вас оценить эти переживания с точки зрения того, насколько они приятны. Обратите внимание, что это не вопрос о том, что вы предпочитаете, поскольку у вас могут быть предпочтения, не основанные на удовольствии. И не спрашивает, что лучше. Он просит вас ранжировать опыт в соответствии со степенью, в которой вы наслаждались каждым из них.
(629)

Crisp допускает, что на удовольствие влияют более определенные феноменальные свойства. Одно переживание может быть (правильно) сочтено приятным до степени D отчасти из-за более определенных свойств, таких как интенсивность. Но другое переживание может быть (правильно) сочтено приятным до степени D + 1, даже если ему не хватает интенсивности или оно менее интенсивно, чем предыдущее переживание. Отношения между более определенными свойствами, составляющими приятные переживания, и самой приятностью, по-видимому, сложны. Рассмотрим, например, случай Криспа с романом и лимонадом:

[Я]воображаю кого-то, кто только что выпил стакан прохладного лимонада, а также закончил первое чтение книги Джейн Остин Гордость и предубеждение . Если мы попросим ее сопоставить по шкале удовольствия опыт употребления лимонада с опытом чтения романа, она вполне может поставить роман выше, чем лимонад. Почему? В этом суждении есть нечто большее, чем просто продолжительность. Ничто не мешает нашему судье заявить, что не имеет значения, как долго может продолжаться удовольствие от выпивки: она никогда не получит от этого такого удовольствия, как от романа. Что ей нравилось в романе, так это его остроумие, прекрасный синтаксис и изысканное описание характеров. Потеря таких удовольствий (то есть приятных переживаний) — в контексте ее собственной жизни — никогда не могла быть компенсирована, с точки зрения одного удовольствия, каким-либо количеством лимонадного удовольствия.
(633)

Комментируя, что удовольствие читателя происходит в контексте его собственной жизни, Крисп допускает, что взгляды — база знаний, ценности и т. д. — предмета могут влиять на то, насколько приятным является определенный вид опыт для нее. Крисп говорит здесь о том, что, на мой взгляд, является очень глубоким пониманием структуры оценочного опыта. Как говорит Крисп, «при объяснении того, что мы находим приятным в наших переживаниях, мы ссылаемся на гораздо большее количество качеств, чем на длительность» (633). Действительно, мы имеем в виду качества, которые иногда зависят от контекста, иногда идиосинкразичны, иногда зависят от конкретных личных убеждений или ценностей, а иногда окрашены тем, что было до и что ожидается после, — окрашены контекстом нашей собственной жизни.

Таким образом, с феноменологической точки зрения Крисп явно лучше предыдущих моделей. Как, вероятно, признал бы Крисп, модель в некоторых отношениях не развита, наиболее очевидно в отношении отношений между детерминированными свойствами, составляющими определенные переживания, и высокоуровневой детерминируемостью удовольствия. Отчасти это связано с тем, что главная цель Криспа — защитить гедонизм в отношении благополучия, а не идеально начертить структуру оценочного опыта. И отчасти это преднамеренный выбор Криспа: учитывая, что отношения между определенными свойствами и удовольствием могут варьироваться в зависимости от человека, Крисп рассматривает проект построения «какой-то объективной шкалы для измерения удовольствия и, следовательно, ценности определенных переживаний независимо друг от друга. взглядов субъекта» как «просто сон» (633).

Я полностью согласен с этим пунктом. Но я думаю, тем не менее, стоит немного больше подумать об этом отношении между детерминированным и детерминируемым в структуре оценочного опыта и о том, что оно может означать для модели феноменальной ценности. В этой связи обратите внимание на рассуждения, содержащиеся в части цитаты Криспа, процитированной ранее. Крисп говорит о построении шкалы для измерения удовольствия и, следовательно, ценности переживаний. Нечто подобное этой мысли присутствует в качестве допущения во всех гедонистических моделях, рассматриваемых в этой главе. Это может помочь поднять его на поверхность.

[Гедонизм о феноменальной ценности] Особым образом феноменальная ценность наследует свою структуру от валентности феноменального характера. Чем более позитивен феноменальный характер опыта, тем большую ценность несет этот опыт. Чем более негативен феноменальный характер опыта, тем меньшую ценность (или большую неценность) несет этот опыт.

Интересный набор предложений. Я думаю, что можно было бы описать ряд случаев, которые хорошо отражает этот общий вид. Но я не уверен, что [Гедонизм о феноменальной ценности] охватывает все отношения между феноменальным характером и феноменальной ценностью. У меня есть вопросы о скрытой в нем феноменологии. И у меня есть вопросы по поводу концепции, которую он предлагает в отношении того, как опыт имеет ценность.

Что касается феноменологии, стоит спросить, можно ли точно и исчерпывающе описать ценный опыт в терминах размещения в спектре, который измеряет степени позитивности и негативности. Как мы уже видели, Крисп допускает, что существует много способов, которыми комбинации определенных феноменальных свойств составляют приятные переживания. Но, учитывая, как мало, по мнению Криспа, мы можем сказать об отношениях между детерминированными и детерминированными гедонистическими свойствами, кажется справедливым спросить, должна ли лучшая феноменология постулировать одну детерминируемую радость, которая охватывает все способы, которыми переживания имеют положительный феноменальный характер. Возможно, лучшая феноменология постулирует множество способов, так что одно определимое свойство не может охватить их все. (Если эта последняя возможность верна, то может быть несколько ошибочно говорить о феноменальной позитивности и негативности. Возможно, ситуация более сложна, чем предполагает такой одномерный язык.)

Что касается отношения между феноменальным характером и феноменальной ценностью, стоит задаться вопросом, является ли изменение валентности опыта единственным фактором, относящимся к объяснению изменений в ценности опыта. Это беспокойство можно выявить, обратив внимание на феноменологию многих эмоций. Рассмотрим, например, этот отрывок из статьи Роберта Соломона «Против валентности».

[P]удовольствие и боль не образуют полярности и ни в каком единственном смысле не являются «противоположностями». определить единую «валентность» на основе удовольствий и страданий, даже «принимая во внимание все обстоятельства» Гнев может быть очень приятным, особенно если он праведный. Гнев может быть очень болезненным, если он касается обиды со стороны близкого человека. Гнев может быть очень полезным, с одной стороны, и, тем не менее, очень болезненным в то же время, например, когда кто-то побеждает в горячем споре с супругом или другом. Любовь — одна из самых приятных эмоций, но она также может быть и самой болезненной. Феномен «смешанных чувств» — важная данность в изучении эмоций, но это не просто означает, что одна эмоция сочетается с другой. Внутри эмоции может быть множество различных «валентностей», даже с точки зрения уже не простой дихотомии удовольствия и боли.
(2003, 170)

Один из удобных для гедонистов способов приспособиться к смешанным чувствам состоит в том, чтобы заявить, что они обязательно содержат ценность и неценность в силу сочетания. Но так ли это? Является ли ценность некоторых смешанных чувств просто функцией так называемых положительно валентных элементов в переживании? Если у вас есть сомнения, как и у меня, то вам следует с пониманием отнестись к мысли, что [Гедонизм о феноменальной ценности] не может быть полным объяснением феноменальной ценности, даже если он дает правильное представление о ряде случаев.

Спешу добавить, это еще не аргумент против [Гедонизма о феноменальной ценности]. Я лишь пытаюсь мотивировать последующие соображения — соображения, которые, как мне кажется, подталкивают нас от этого почтенного образа мысли о феноменальной ценности к чему-то новому. В следующих главах я строю модель, которая заполняет некоторые из пробелов, которые, по моему мнению, оставляет [Гедонизм о феноменальной ценности] и исправляет некоторые имплицитные феноменологические аспекты.

1: Это была уверенность человека в том, что действие принесет удовольствие или боль, удаленность удовольствия или боли от действия, плодовитость действия, вызывающего удовольствие или боль, и чистота, или способы, которые за удовольствием может следовать боль.
2: Здесь не хватает ясности относительно того, как мы могли бы повысить ценность дискретных переживаний. Предположительно, Бентам хотел бы сказать, что чем больше хороших впечатлений, тем лучше. Но учитывая, что в течение ограниченного промежутка времени более продолжительные переживания будут означать меньше переживаний, кажется, что Бентамисту приходится выбирать между лучшими, более длительными переживаниями и худшими, более многочисленными переживаниями.
3: Он полагает, что чувство собственного достоинства является важным в этой связи, и утверждает, что это чувство собственного достоинства присутствует
в некоторых, хотя и не в точном соответствии с высшими способностями, и которая является настолько существенной частью счастья тех, в ком она сильна, что ничто, что противоречит ей, не могло бы стать для них объектом желания иначе, как на мгновение.
(Глава 2)
4: Дейл Дорси (2010) утверждает, что Хатчесон на самом деле не был качественным гедонистом. Согласно Дорси, эти различия в конечном счете могут быть поняты с точки зрения склонности вызывать удовольствия большей интенсивности и продолжительности: «качество удовольствия важно лишь постольку, поскольку сотрудничество наших моральных и оценочных чувств увеличивает общее количество удовольствия» (466). ). Я не убежден, но правильное представление фактической точки зрения Хатчесона не является моей главной целью здесь (хотя см. Strasser 19).87). Я стремлюсь оценить перспективы качественного гедонистского описания феноменальной ценности.

КАТОЛИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Гедонизм

Пожалуйста, поддержите миссию Нового Адвента и получите полное содержимое этого веб-сайта в виде мгновенной загрузки. Включает Католическую энциклопедию, Отцов Церкви, Summa, Библию и многое другое всего за 19,99 долларов США…

( удовольствия, удовольствия).

Название, данное группе этических систем, которые считают, с различными модификациями, что чувство удовольствия или счастья является высшей и конечной целью поведения; что, следовательно, те действия, которые увеличивают сумму удовольствия, тем самым конституируются правильными, и, наоборот, то, что увеличивает страдание, является неправильным.

История

Отцом гедонизма был Аристипп из Кирены. Он учил, что удовольствие является универсальной и конечной целью усилий. Под удовольствием он подразумевал не только чувственное удовлетворение, но и высшие формы наслаждения, душевные удовольствия, домашнюю любовь, дружбу и моральное удовлетворение. Его последователи, однако, свели эту систему к призыву к баловству (см. Киренскую школу философии).

На смену Киренаике пришла школа Эпикура, подчеркивавшего превосходство социальных и интеллектуальных удовольствий над чувственными. Он также придал большее значение гедонистической доктрине, объединив ее с атомарной теорией материи; и этот синтез находит свое законченное выражение в материалистическом детерминизме римского поэта Лукреция. Эпикур учил, что боль и самоограничение имеют гедонистическую ценность; ибо боль иногда является необходимым средством для здоровья и наслаждения; тогда как самоограничение и благоразумный аскетизм необходимы, если мы хотим обеспечить себе максимум удовольствия (см. ЭПИКУРЕЙСТВО). С упадком старых римских идеалов и подъемом империализма в Риме расцвела эпикурейская философия. Она ускорила разрушение языческих религиозных верований и в то же время оказалась в числе сил, противостоявших христианству.

Возрождение гедонистических принципов в наше время можно проследить по линии английских философов, Гоббса, Хартли, Бентама, Джеймса Милля, Джона Стюарта Милля, двух Остин и, совсем недавно, Александра Бейна, которые широко известны как утилитаристы. Герберт Спенсер принял в своей эволюционной теории этики принцип, согласно которому различающей нормой добра и зла являются удовольствие и боль, хотя он заменил гедонистическую цель прогрессом жизни.

Экспозиция

Современные гедонисты иногда делятся на эгоистичных и альтруистических . Однако эта классификация не вполне удовлетворительна применительно к писателям; ибо многие гедонисты сочетают эгоистический принцип с альтруистическим. Однако это различие удобно принять в отношении принципов, лежащих в основе различных форм учения. Утверждение, что счастье есть конец поведения, сразу же ставит вопрос: чье счастье? На этот эгоизм отвечает: счастье деятеля; в то время как альтруистический гедонизм отвечает: счастье всех заинтересованных сторон, или, используя классическую в литературе этой школы фразу, «величайшее счастье наибольшего числа». Пожалуй, единственным последовательным эгоистичным гедонистом является Томас Гоббс, хотя и Бентам во многих местах провозглашает себя бескомпромиссным апостолом эгоизма (см. ЭГОИЗМ), а в других местах он, подобно И.С. Милль, переходит в альтруизм. Внутренние трудности, возникающие при построении любого приличного морального кодекса на основе эгоистического принципа, вместе с деструктивной критикой, с которой сталкивались любые подобные попытки, побудили гедонистов подменить счастье всех заинтересованных сторон счастьем отдельного человека. Переход от одного к другому предпринимается с помощью психологического анализа, который показал бы, что благодаря действию закона ассоциации идей мы начинаем любить ради них самих объекты, которые вначале мы любили из эгоистичных побуждений. . Это верно до некоторой степени, но случаи, в которых это может иметь место, далеко не соответствуют тому диапазону, который должен был бы охватывать принцип, чтобы оправдать теорию. Кроме того, принимая за цель счастье других, гедонист теряет единственное подобие доказательства, которое он должен был привести в поддержку своего первого утверждения, что счастье есть цель, а именно. что каждый человек желает счастья и не может желать ничего другого; слишком ясно, что не все желают счастья всем остальным. Другая модификация была введена, чтобы ответить на критику, что, если удовольствие является эталоном правильного и неправильного, чувственные потворства так же хороши, как и самая благородная форма самопожертвования. Гедонисты или, по крайней мере, некоторые из них ответили, что следует принимать во внимание не только количество удовольствия, но и его качество. Есть высшие и низшие удовольствия; и высшие более желанны, чем низшие; поэтому поведение, направленное на высшее, является лучшим. Но если удовольствия, таким образом, должны быть разделены на высшие и низшие, независимо от количества, то гедонистический критерий тем самым смещается, и апеллируется или подразумевается некая иная предельная шкала моральной оценки. Субъективная норма, чувство удовольствия, уступает место какой-то безымянной объективной норме, которая диктует, чего должен добиваться действующий. Это самоубийство гедонизма. Другие сторонники системы, вопреки ее первоначальному принципу, ввели первичный альтруистический импульс, согласующийся с эгоистическим и контролирующий его как источник действия.

Критика

Основные ошибки гедонизма и главные неопровержимые возражения против теории можно кратко резюмировать следующим образом:

(1) Она основана на ложном психологическом анализе; склонность, аппетит, цель и благо фиксированы в природе, предшествуя приятному ощущению. Удовольствие зависит от получения некоторого блага, которое предшествует удовольствию, возникающему в результате его приобретения, и является его причиной. Счастье или удовольствие от хорошего поведения есть следствие, а не составляющая морального качества поступка.

(2) Он ошибочно предполагает, что удовольствие является единственным мотивом действия. Эта точка зрения поддерживается ошибочным представлением о том, что приятное и желаемое — взаимозаменяемые термины.

(3) Даже если допустить, что удовольствие и страдание составляют стандарт добра и зла, этот стандарт был бы совершенно неосуществим. Удовольствия несоизмеримы ни друг с другом, ни с болью; кроме того, ни один человеческий разум не может вычислить количество удовольствия и боли, которые будут получены в результате данного действия. Эта задача невыполнима, даже если принимать во внимание только удовольствие агента. Когда необходимо измерить удовольствие и боль «всех заинтересованных сторон», предложение становится не чем иным, как абсурдом.

(4) Эгоистический гедонизм сводит всю доброжелательность, самопожертвование и любовь к праву к простому эгоизму. Для альтруистического гедонизма невозможно избежать того же завершения, кроме как за счет последовательности.

(5) Никакой общий моральный кодекс не может быть установлен на основе удовольствия. Удовольствие по существу является субъективным чувством, и только индивидуум может компетентно судить о том, сколько удовольствия или боли доставляет ему тот или иной образ действий. То, что более приятно для одного, может быть менее приятным для другого. Следовательно, с гедонистической точки зрения очевидно, что не может быть постоянно и универсально значимой разделительной линии между правильным и неправильным.

(6) В гедонизме нет основания для моральных обязательств, нет санкции за долг. Если я должен стремиться к своему собственному счастью и если поведение, ведущее к счастью, является хорошим, то худший упрек, который может быть мне адресован, каким бы подлым ни было мое поведение, состоит в том, что я сделал неблагоразумный выбор.

Гедонисты присвоили термин счастье как эквивалент совокупности приятных или приятных ощущений. То же слово используется в английском переводе латинского 9009.0 beatitudo и греческое eudaimonía, , обозначающее концепцию, совершенно отличную от гедонистической. Аристотелевскую идею более правильно передать на английском языке термином благополучие. Оно означает состояние совершенства, в котором состоит человек, когда он использует свои высшие способности, в их высшей функции, для своего высшего блага. Поскольку они не уделяют должного внимания этому различию, некоторые авторы включают эвдемонизм в число гедонистических систем. Гедонизм иногда претендует на заслугу многих благотворных усилий по социальной реформе в Англии, которую продвигали так называемые утилитаристы; и везде движения, обычно называемые альтруизмом, указываются как памятники практической ценности гедонистического принципа «наибольшего блага наибольшего числа». Но следует заметить, что этот принцип может иметь иное происхождение и иную роль в этике, чем те, которые ему отводит гедонизм. Кроме того, как указал Грин, утилитаристы нелогично аннексировали ее, и плоды, которые она принесла в своей политической деятельности, должны быть приписаны ей скорее демократическим, чем гедонистическим характером.

Об этой странице

Цитата APA. Фокс, Дж. (1910). Гедонизм. В Католической энциклопедии. Нью-Йорк: Компания Роберта Эпплтона. http://www.newadvent.org/cathen/07187a.htm

Ссылка на MLA. Фокс, Джеймс. «Гедонизм.» Католическая энциклопедия. Том. 7. Нью-Йорк: Компания Роберта Эпплтона, 1910 г. .

Транскрипция. Эта статья была расшифрована Риком Маккарти для New Advent.

Церковное одобрение. Нихил Обстат. 1 июня 1910 г. Реми Лафорт, STD, цензор. Разрешение. +Джон кардинал Фарли, архиепископ Нью-Йорка.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт

ЭТИКА ГЕДОНИЗМА: sergei_golovin — LiveJournal

3. Теория гедонизма как части этики. Этика

СЪЕЗЖИЙ ДОМ ВТОРОЙ АДМИРАЛТЕЙСКОЙ ЧАСТИ

Из первой части (с дополнениями):

3.

1. Понятие этики

ПЛАН ВТОРОЙ ЧАСТИ «ЛАОКООНА»

3.3. Схема организации теоретической части

«Пусть всё рассыпалось на части…»

Гедонизм | Понятия и категории

Этические учения и принципы в философии гедонизм. Теория гедонизма в этике. Хорошо или плохо быть гедонистом

Зарождение гедонизма — корнями глубоко в истории

Гедонист: смысл жизни в значении слова

Способы получения постоянного кайфа гедонистами

Наши ожидания как преграда к гедонизму

Гедонист и эгоист — разные люди?

Чего боится гедонист?

Гедонисты среди нас

Заключение

Определение и основные положения этики гедонизма. Что такое гедонизм

Гедонизм – что это?

Гедонизм в психологии

Гедонизм в философии

Правила жизни по гедонизму

Гедонизм — хорошо или плохо?

Гедонизм и эгоизм

Гедонизм и христианство

Известные гедонисты

Книги про гедонизм

Что такое гедонизм?

Гедонизм в философии

Кто такие гедонисты?

ГЕДОНИЗМ

Теория гедонизма в этике (Реферат)

Теория гедонизма в этике

Принципы этики эпикурейцев

Эпикурейцы

Заключение

Гедонистические теории

Этический гедонизм / Полезные примечания

Максимизировать счастье, минимизировать страдания

Темная сторона

Гедонизм | Благосостояние, счастье и этика

Cite

Abstract

Войти

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ на основе IP

Войдите через свое учреждение

Войти с помощью читательского билета

Члены общества

Войти через сайт сообщества

Вход через личный кабинет

Личный кабинет

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Ведение счетов организаций

Покупка

Натуралистические аргументы в пользу этического гедонизма (Нил Синхабабу) – Utilitarianism.

1. Введение: от натурализма к гедонизму

2. Аргумент надежности

Р1. Надежность процесса — это вероятность того, что убеждения, которые он порождает, верны

Р3. Никакие другие процессы не являются надежными независимыми источниками моральных убеждений

3. Аргумент универсальности

У1. x хорошо ↔ x должно нравиться всем метафизически возможным моральным восприятиям

У2. x должно нравиться Y ↔ x делает удовольствие точным для Y

У3. х делает удовольствие точным для всех метафизически возможных воспринимающих мораль ↔ х есть удовольствие

4. Заключение: Натуралистические основы утилитаризма

Об авторе

Как цитировать эту страницу

Дополнительная литература

Гедонизм о ценности в сознании — Сознание и моральный статус

КАТОЛИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Гедонизм

История

Экспозиция

Критика

Об этой странице

Добавить комментарий Отменить ответ