Иррациональные это: ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ | это… Что такое ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ?

{2}} = \left| a \right|\)

8. \(\sqrt{a} + \sqrt{b} \neq \sqrt{a + b}\)

ПОДОБНЫЕ РАДИКАЛЫ:

Корни могут называть радикалами, а подобные радикалы – это корни из одинаковых чисел. Чтобы сложить подобные радикалы, нужно вынести повторяющийся радикал как общий множитель. Например:

\(\sqrt{2} + 5\sqrt{3}\ –\ 2\sqrt{3}\ –3\sqrt{2} = (5\sqrt{3}\ –\ 2\sqrt{3}) + (\sqrt{2}\ –\ 3\sqrt{2}) = (5\ –2)\sqrt{3} + (1\ –3)\sqrt{2} = 3\sqrt{3}\ –\ 2\sqrt{2}\)

МЕТОДОМ РАЗЛОЖЕНИЯ ПОДКОРЕННОГО ВЫРАЖЕНИЯ НА МНОЖИТЕЛИ:

По свойству корней мы знаем, что

\(\sqrt{\text{ab}} = \sqrt{a} \bullet \sqrt{b}\)

Поэтому при упрощении иррациональных выражений используется метод разложения на множители.

Например:

\(\sqrt{18} + \sqrt{32} = \sqrt{9 \bullet 2} + \sqrt{16 \bullet 2} = \sqrt{9} \bullet \sqrt{2} + \sqrt{16} \bullet \sqrt{2}\)

Корни из 9 и из 16 легко извлекаются:

\(\sqrt{9} \bullet \sqrt{2} + \sqrt{16} \bullet \sqrt{2} = 3\sqrt{2} + 4\sqrt{2} = 7\sqrt{2}\)

ПРИМЕНЕНИЕ ФСУ ДЛЯ УПРОЩЕНИЯ ИРРАЦИОНАЛЬНЫХ ВЫРАЖЕНИЙ:

1. {2} = 49\ –\ 5 = 44\)

Из-за того, что в разности квадратов оба выражения возводятся в квадрат, корень второй степени уходит.

ДРОБНЫЕ ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ:

1. Рассмотрим выражение:

\(\frac{3\sqrt{8}}{\sqrt{2}}\)

Упростить его можно двумя способами.

• 1 Способ:

Домножим дробь на иррациональное выражение в знаменателе:

\(\frac{3\sqrt{8}}{\sqrt{2}} = \frac{3\sqrt{8} \bullet \sqrt{2}}{\sqrt{2} \bullet \sqrt{2}}\)

Произведение двух корней можно занести под один корень:

\(\frac{3\sqrt{8 \bullet 2}}{\sqrt{2 \bullet 2}} = \frac{3\sqrt{16}}{\sqrt{4}} = \frac{3 \bullet 4}{2} = 6\)

Ответ: 6.

• 2 Способ:

Внесем частное двух корней под один корень:

\(\frac{3\sqrt{8}}{\sqrt{2}} = 3\sqrt{\frac{8}{2}}\)

Числа внутри корня можно сократить:

\(3\sqrt{\frac{8}{2}} = 3\sqrt{4} = 3 \bullet 2 = 6\)

Ответ: 6. {2}} = \frac{(\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b})(\sqrt{a} + 3\sqrt{b})}{(\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b})(\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b})}\)

2. Сократим одинаковые скобки в числителе и в знаменателе:

\(\frac{(\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b})(\sqrt{a} + 3\sqrt{b})}{(\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b})(\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b})} = \frac{\sqrt{a} + 3\sqrt{b}}{\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b}}\)

3. Теперь подставим в выражение значения a и b:

\(\frac{\sqrt{a} + 3\sqrt{b}}{\sqrt{a}\ –\ 3\sqrt{b}} = \frac{\sqrt{8} + 3\sqrt{2}}{\sqrt{8}\ –\ 3\sqrt{2}}\)

4. Разложим \(\sqrt{8}\) на множители:

\(\frac{\sqrt{8} + 3\sqrt{2}}{\sqrt{8}\ –\ 3\sqrt{2}} = \frac{\sqrt{4 \bullet 2} + 3\sqrt{2}}{\sqrt{4 \bullet 2}\ –\ 3\sqrt{2}} = \frac{2\sqrt{2} + 3\sqrt{2}}{2\sqrt{2}\ –\ 3\sqrt{2}} = \frac{5\sqrt{2}}{–\sqrt{2}} = \ –5\)

Ответ: \(–5\).

ПРИБЛИЖЕННЫЕ ЗНАЧЕНИЯ КОРНЕЙ:

Приближенное значение корня:

Можно найти приближенное значение любого корня. Для этого предполагают, между какими числами корень может находиться.

Например:

\(\sqrt{30}\)

Округлим \(\sqrt{30}\) до целого. Представим его как число, заключенное между какими-то натуральными числами. Мы знаем, что ближайшие значения квадратов для 30 – это 25 (квадрат 5) и 36 (квадрат 6):

\(\sqrt{25} < \sqrt{30} < \sqrt{36}\)

\(5 < \sqrt{30} < 6\)

Значит округление \(\sqrt{30}\) в сторону 5 – это округление с недостатком, а в сторону 6 – округление с избытком. Значит целое значение \(\sqrt{30} = 5\).

Подберем значение \(\sqrt{30}\) до десятых. Найдем квадраты чисел 5,1, 5,2, 5,3 и т.д., пока не найдем два значения, между которыми заключено число 30.

\(\sqrt{29,16} < \sqrt{30} < \sqrt{30,25}\)

\(5,4 < \sqrt{30} < 5,5\)

Теперь мы знаем, что число \(\sqrt{30}\) = 5,4 до десятков. Таким образом можно найти приближенное значение корня до любого разряда.

СРАВНЕНИЕ КОРНЯ С ЧИСЛОМ:

Чтобы сравнить корень и число, нужно возвести оба числа в квадрат:

\(a > b \Longleftrightarrow a^{2} > b^{2} \Longleftrightarrow \sqrt{a} > \sqrt{b}\)

Сравнить:

\(\sqrt{98}\ и\ 9\)

1. {2}\)

\(98\ и\ 81\)

2. Определим знак неравенства между этими числами. Для их корней знак будет таким же:

\(98 > 81\)

\(\sqrt{98} > 9\)

Если корень сравнивают с отрицательным числом, то возводить оба числа в квадрат не нужно. Любой корень всегда будет больше отрицательного числа, т.к. любое положительное число больше отрицательного:

\(\sqrt{a}\ и\ b,\ при\ b < 0\)

\(a > 0\ по\ определению\ корня\)

\(b < 0 < \sqrt{a}\)

\(b < \sqrt{a}\)

Иррациональная установка

Тип термина: Definition

Термин: Иррациональная установка

Альтернативные термины: —

Короткое описание: Иррациональная установка – утверждение, истинность которого невозможно доказать логически и которое формируется на основе социальных норм и правил.

Длинное описание:

Иррациональная установка – утверждение, истинность которого невозможно доказать логически и которое формируется на основе социальных норм и правил. С точки зрения Альберта Эллиса, основоположника рационально-эмотивной терапии, иррациональная установка – это жесткое предписание, требование, не имеющее исключений. К примеру, «Руководитель всегда должен держать ситуацию под своим полным контролем» или «Люди никогда не должны опаздывать».

Наличие иррациональной установки может существенно затруднить деятельность человека, помешать достижению им своих целей. В ситуации несоответствия своего поведения или поведения другого человека требованиям иррациональной установки человек испытывает сильные, неадекватные ситуации эмоции, начинает действовать менее эффективно, теряет уверенность.

Признаком иррациональной установки часто является наличие в высказывании слов-абсолютов: «должен», «всегда», «никогда», «все», «никто», благодаря которым иррациональная установка носит абсолютистский характер.

Эллис в разное время идентифицировал 12 базовых иррациональные идеи:

1. Для взрослого человека совершенно необходимо, чтобы каждый его шаг был привлекателен для окружающих.

2. Есть поступки порочные, скверные, и повинных в них следует строго наказывать.

3. Это катастрофа, когда все идет не так, как хочется.

4. Все беды навязаны нам извне — людьми или обстоятельствами.

5. Если что-то пугает или вызывает опасение — постоянно надо быть начеку.

6. Легче избегать ответственности и трудностей, чем их преодолевать.

7. Каждый нуждается в чем-то более сильном и значительном, чем то, что он имеет.

8. Нужно быть во всех отношениях компетентным, адекватным, разумным и успешным.

9. То, что сильно повлияло на вашу жизнь один раз, всегда будет влиять на нее.

10. На наше благополучие влияют поступки других людей, поэтому надо сделать все, чтобы эти люди изменялись в желаемом для нас направлении.

11. Плыть по течению и ничего не предпринимать — вот путь к счастью.

12. Мы не властны над своими эмоциями, и не можем не испытывать их.

Иррациональные установки можно изменять, тогда поведение человека становится более свободным, он сам выбирает, как будет действовать в той или иной ситуации и за счет этого становится более эффективным.

Работа с иррациональными установками происходит на тренингах ассертивного поведения и стресс-менеджмента.

все Статьи

Это не иррационально. Это сигнальное поведение.

Итог|Это не иррационально. Это сигнальное поведение.

Реклама

Продолжить чтение основной статьи

Экономический взгляд

Сигнальное поведение , что наблюдается у многих политиков, происходит, когда одно решение намекает на остальные убеждения человека. Кредит . .. Лили Падула

Роберт Х. Франк

• 11 августа 2017 г.

Поскольку экономисты обычно предполагают, что люди ведут себя рационально, можно предположить, что представители моей профессии были сбиты с толку поведением многих сенаторов Соединенных Штатов во время неоднократных неудачных попыток отменить Закон о доступном медицинском обслуживании.

В конце концов, многие сенаторы-республиканцы проголосовали в году за попытку отмены их партии после того, как яростно осудили ее . Сенатор Линдси Грэм из Южной Каролины, например, назвал одну версию законопроекта об отмене «катастрофой» и «мошенничеством». Несколько его коллег пошли еще дальше, заявив, что поддержат закон только в том случае, если руководство Сената сможет пообещать, что он никогда не будет принят. Тем не менее г-н Грэм и все сенаторы-республиканцы, кроме трех, в конце концов проголосовали за отмену.

Их поведение может показаться менее загадочным, если вы знакомы с статьей 1994 года Гленна Лоури, ныне профессора экономики в Брауновском университете. Опираясь на более раннюю работу социолога Ирвинга Гоффмана, г-н Лури пришел к выводу, что люди, особенно политики, часто участвуют в сигнальных играх, которые оказывают на них огромное давление, заставляя их действовать таким образом, который противоречит их личным убеждениям.

Конечно, личные убеждения нельзя наблюдать напрямую. Мы должны попытаться вывести их из того, что люди говорят и делают, и часто их убеждения, слова и действия несовместимы. Экономисты обнаружили, что сигнальное поведение часто помогает нам разрешить кажущиеся противоречия. Лежащая в основе аргумента логика ярко иллюстрируется поведением политиков, столкнувшихся с голосованием по спорным вопросам, таким как здравоохранение или смертная казнь.

В случае со смертной казнью американские политики часто хотят казаться жесткими в отношении преступлений, но избиратели имеют лишь неполную информацию о том, каковы их настоящие убеждения. Но избиратели также склонны считать, что политики, которые жестко относятся к преступности, по крайней мере несколько чаще, чем другие, выступают за смертную казнь, и это все, что нужно, чтобы запустить ту динамику, которую описали г-н Лури и г-н Гоффман.

Первым шагом в этой динамике является то, что некоторые политики, которые на самом деле выступают против смертной казни, вместо этого могут заявить о своей поддержке. Те, у кого есть веские причины — или, как могли бы сказать экономисты, те, у кого самые сильные стимулы — пойти на этот шаг, — это те, кто больше всего поддерживает жесткие меры по борьбе с преступностью и чьи оговорки в отношении смертной казни менее экстремальны.

Когда они говорят, круг тех, кто хранит молчание, сужается и еще больше перевешивается в сторону тех, кто на самом деле не строг с преступностью. В конце концов, давление с целью высказаться в пользу смертной казни может стать почти непреодолимым.

Поэтому неудивительно, что даже политики, считающие смертную казнь неэффективной и морально оскорбительной, могут открыто публично ее поддерживать.

Аналогия с недавними дебатами о здравоохранении очевидна. Как только руководство политической партии поддерживает законопроект, хороший или плохой, голосование политика по нему становится информативным сигналом о том, верен ли он или она партийным ценностям. Часто этой ссылки достаточно, чтобы начать только что описанную сигнальную игру. Некоторые сенаторы-республиканцы придут к выводу, что голосовать против отмены Obamacare опасно, независимо от их собственных убеждений, поскольку движение против линии партии может заставить многих избирателей усомниться в их верности консервативным принципам.

Хотя такое поведение является обычным явлением, оно не является неизбежным. На самом деле, избиратели часто аплодируют политикам, которые выходят за рамки ожидаемой модели подачи сигналов. Например, когда Марио Куомо, демократ, был губернатором Нью-Йорка, он неоднократно накладывал вето на законопроекты о смертной казни, которые прошли с большим отрывом в законодательном собрании штата. Многие избиратели, выступавшие за смертную казнь, простили его, потому что они признали, что его оппозиция коренится не в безразличии к преступлению, а, скорее, в его широко признанной приверженности католическим принципам.

Точно так же многие избиратели, которых приучили рассматривать материковый Китай как враждебный режим, который должен оставаться в изоляции, были готовы поддержать инициативы президента-республиканца Ричарда Никсона в отношении Китая, потому что его антикоммунистические убеждения были неоспоримы. Если бы на президентских выборах победил бывший вице-президент Хьюберт Хамфри, либерал-демократ, подобный шаг, вероятно, был бы намного сложнее.

Короче говоря, если взгляды политиков достаточно прозрачны для избирателей, сигнальное давление, описанное г-ном Лури и г-ном Гоффманом, часто значительно уменьшается.

Но другие факторы также могут помочь объяснить, почему политики иногда противоречат партийному лидерству. Поскольку одной из самых насущных забот политиков является переизбрание, экономическая логика подсказывает, что неслучайно три сенатора-республиканца, чьи голоса погубили последние усилия по отмене Obamacare, — Лиза Мурковски с Аляски, Сьюзен Коллинз из штата Мэн и Джон Маккейн из Аризоны — были среди тех, чье собственное состояние меньше всего зависело от партийной поддержки.

Сенатор Мурковски, совершив совершенно невероятный подвиг, удерживая свое место в качестве кандидата против оппонента, победившего на ее республиканских праймериз в 2010 году, возможно, пришла к выводу, что ей относительно нечего опасаться будущей республиканской оппозиции. Сенатор Коллинз, со своей стороны, может рассматривать возможность баллотироваться на пост губернатора своего штата в 2018 году, и эта амбиция может быть скомпрометирована угрозой для Medicaid, на которую в значительной степени опирается штат Мэн. А сенатору Маккейну, который долгое время лелеял свою репутацию индивидуалиста, сейчас 80 лет, и он, возможно, больше сосредоточен на своем наследии, чем на перспективах своего переизбрания в 2022 году9.0003

Легко относиться к Конгрессу цинично. «Законы, как и сосиски, перестают внушать уважение по мере того, как мы знаем, как они сделаны», — писал Джон Годфри Сакс, юрист и поэт, более века назад. Но важные результаты зависят от решений наших законодателей. Лучшее понимание того, что заставляет их действовать так, а не иначе, может помочь нам более разумно их выбирать.

Иррациональное в мире надстройки

Иррациональное в мире надстройки

---

Первоначально опубликовано: Prometeo , нет. 19–20, первый квартал 1973 г.
Английский перевод: в Bordiga Beyond the Myth , 2016 г., стр. 86–91.
Транскрипция/разметка: Мика Мьюер, 2019.

---

Насколько злоупотребление языком может деформировать мышление, отражающее марксистский идеи и методология? Оценивая роль иррациональности в истории, вот что происходит, когда мы задаемся вопросом, что рационально в человеческом мышлении и действии и, наоборот, что иррационально. Это постоянно присутствующий фактор, который иногда доминирует под маской ложной видимости рациональности.

Таким образом, мы сталкиваемся с психологической, социальной и политической проблемой, которая, насколько нам известно, не уделялось должного внимания в обширной спектр марксистской мысли.

Мы не собираемся углубляться в эту проблему, а просто поднять вопрос и критически изучить его актуальность не только в теории, но и в политическом действии.

Эта возможность возникла благодаря критическому, хотя и нерешительно сформулированному, комментарий Джорджио Галли[01] в его добросовестном и разумном обзоре моей книги, посвященной сложной личности Бордиги[02], вышедшей в Социальная критика на 5 февраля 1972 г. , № 3, под заглавием: «PCI — Историографический Альтернативы».

Галли говорит об этом так:

«Это правда, что, как показывает Деймен, положение Бордиги представляет некоторые недиалектические грани, переоценка рационального действия, тем не менее подразумевается тем, что сам Маркс определял как «научное социализм» в рамках «исторического материализма». Но диалектика, учитывающая динамику мира, которая, как Сам Деймен говорит, что «в значительной степени подчиняется иррациональным импульсам». диалектика, выходящая за рамки того, что до сих пор было концепцией марксизма в различных его интерпретациях, в том числе и в самых революционных» 9 .0003

Точные условия моего анализа, обсуждаемого Галли, можно найти здесь:

«Бордиге не хватало истинной оценки диалектики, потому что его образование был в значительной степени основан на научных фактах, которые позволили ему увидеть мир и жизнь на уровень рационального развития, когда реальность социального бытия и революционная борьба часто помещала его в мир, в значительной степени сформированный иррациональные импульсы.

Методология, основанная на математических фактах, которые принадлежит науке, не всегда согласуется с методологией, основанной на диалектика, которая есть движение и противоречие, а это немаловажно, когда речь идет об анализе и перспективах революционной политики».[03]

Из его замечаний ясно, что у Галли неявно материалистический гипотезу и думает, что видит в моей формулировке гипотезу, которая могла бы вне формальной диалектики, которая не видит постоянного отношения, которое должно существовать между определяющим миром и миром надстройка.

Первое, что необходимо прояснить, это то, что, думая, что диалектическая связь Между причиной и следствием в любом общественно-политическом явлении есть непосредственная связь. типичный инфантильный материализм. Другими словами, любая данная причина имеет немедленный и неизбежный эффект. Возьмем, к примеру, объективную ситуацию глубокий кризис системы (как и сегодня во всей капиталистической системе), это обязательно должно привести, согласно механическому и автоматическому интерпретации отношения с надстройкой, к революционному решение, и с учетом этого мы должны подготовить тактику и стратегию для революционное действие, которое может рассчитывать на стихийность масс.

Это типичное мышление политического популизма, которое пронизывает самопровозглашенных «левых», от внепарламентских левых, чьи бесчисленные группы слишком многочисленны, чтобы рассматривать их по отдельности, и слишком непоследовательны, чтобы нам присудить им решающую роль в кризисе системы, левые и либертарианские анархо-коммунистические тенденции, или вульгарные и грязные Маоизм. Не случайно все они процветали в климате империалистического господства, как элементы, отражающие крайний пароксизм его разложения.

Этот механистический способ мышления о человеческих делах всегда очень помогает режимам в условиях кризиса, позволяя им перевести дух и выиграть время в надежде залатать ткань своего класса привилегии, вопреки противоположным законам исторического развития. Делает сегодняшний капитализм не сталкивается с этой противоположной динамикой, обманчивой сам, что он может сделать насилие над историей?

Мы считаем, что этот план аргумента заслуживает дальнейшего изучения.

В наше время мы, пожалуй, достигли высшей степени объективная определенность в области естественных наук, как в ее исследований и их открытий. Наука достигла гораздо большего, чем то, что люди могли предвидеть. Его технологическая революция затрагивает всю нашу деятельность, сметая остатки прошлого, действуя как глубокая сила модернизации, которая затрагивает даже ремесло традиции, которая на протяжении столетий накопила непревзойденный потенциал красоты и богатства. Развитие сам процесс приобретает абсолютную рационализацию производства. Эти объективные истины, бесспорные и универсальные, находятся в пределах нашей досягаемости, но само человечество не всегда обладает осознанием, необходимым для распознать их.

Среди этих определенностей мы включаем производственный процесс, который навсегда разум, есть наиболее рациональное проявление всей экономии: в самом деле, невозможно представить крупные промышленно-монополистические комплексы без жесткой планирование как в отношении машин, сырья, так и рабочей силы; рассчитывается до в последнюю минуту и ​​копейку, не говоря уже о долгосрочном развитии и прибыли. Однако если вникнуть в сложность этого процесса, то нетрудно найти причины обширных и глубоких противоречий. Например, константа рост технологии вопреки ограничениям, налагаемым рынком или прогрессивным сокращение занятости рабочей силы, в частности фундаментальное противоречие между ростом, вызванным конкуренцией, фиксированной капитала (машин) и «мировой» тенденции снижения прибыли, которая бросает научную природу системы в смятение и вызывает такой стресс для собственников средств производства. Не случайно марксизм считает этот способ производства анархическим; это нереально и противоречивы, а потому иррациональны.

Но аргумент значительно расширится, если мы переместимся на территорию общественно-политические явления надстройки, местности на что люди думают и действуют.

Мы говорим здесь о диалектическом отношении между определяющие факторы и надстройка, выраженные в классовых терминах. Точнее, о двух исторических классах, находящихся на данном этапе в диалектическое противоречие друг с другом, в течение длительного периода кризис, ведущий от капитализма к социализму, от общества, обусловленного и основанный на эксплуатации человека человеком к основанному на свободе.

Нет сомнения, что капитализм достиг последней стадии своего исторический цикл, но не все осознают всю серьезность кризис, который настиг этот совершенный, но сложный и деликатный орудие производства, или то, что наука, примененная к технике, дала тем, обладающие экономической властью, и особенно владельцы финансового капитала, возможность стать хозяевами империалистической политики. Но если наука применительно к технике развила неограниченную производительную способность капитализм, он теперь призван излечивать болезни, от которых страдает капиталистическая система производства и распределения. Однако, поскольку наука не нашел лучшего лекарства, чем когда-либо более продвинутая технология для реструктуризация предприятий дает лишь иллюзию возрождения. Все это воспроизводит те же болезни, которые они пытаются вылечить, только на более грандиозном шкала.

И из всех этих капиталистических недугов худшее то, что оно становятся менее способными получать нормальную прибыль. Отсюда темпы увеличилась концентрация крупных промышленных комплексов. разных отраслях производства: большая рыба ест мелкую в надежде выживать; ведет к дальнейшей поляризации финансового капитала, руки тех, кто использует все возможные формы спекуляции, и быстрый развал мелкой и средней промышленности, поскольку ни государство ни отдельные лица не хотят рисковать, вкладывая капитал в компании. с неопределенным будущим.

Эта глубоко сложная экономика, иногда нелепая, иногда трагичен, сталкивается с неизлечимо нестабильным будущим умирающего капитализма. Это продолжает страдать в агонии только потому, что слабость и ошибки класс, исторически призванный свергнуть его, позволить ему существовать. Правда в том, что капитализм не переживает кризиса роста, где она структурно способна открыть новый процесс развития, но враждебный класс, пролетариат, еще не осознал свои собственные цели и революционное насилие, необходимое для того, чтобы взять его на себя и свергнуть его. Капитализм не умирает от истощения или потому, что буржуазия выполнила свою историческую задачу; он может продолжать жить, как на самом деле и есть, хотя ей больше нечего дать относительно экономики или социального и культурного развития. И это междуцарствие между капитализмом, который может существовать только при внеисторическом паразитическом формы, и пролетариат, еще не способный навязать свой класс гегемония, воспроизводится в надстройке, отбрасывая все установленные ценности в смятение и склонность к возвращению в прошлое, которое, как мы думали, исчезнувший.

Поскольку нынешний кризис достиг глубины своего распада влияние на производство, т.е. тот сектор, который лучше отражает объективные определенность в отношении согласованного действия науки и рационализации, чем любая другая, она должна вести в сфере надстройка, к великому множеству потрясений в общественно-политической структур, обостряя классовые противоречия и пробуждая революционную сознания масс. Если это действительно произошло, то только была частичной, ограниченной, если не полностью деформированной, демонстрируя, что Тезис, на который мы ссылались выше, согласно которому явления экономической базы мгновенно воздействуют на поверхность, в умы мужчин, в их отношениях и в их бизнесе, абсолютно неуместно и недействительно. В самом деле, явления экономические структуры проецируются на поле социальных и политических отношения таким образом, время и место которого трудно оценить, если только из-за разного уровня развития между отдельными опыт капиталистов, или потому что процесс роста человеческого сознание и воля медленны и неравномерны и зависят от объединяющего действие, первое и обязательное условие возбуждения движение, которое затем может воздействовать на определяющую основу, от которой зависит материальное воплощение исторических событий.

Нетрудно сравнить справедливость этих явлений с реальными элементы экономического, социального и политического развития.

Другими словами, эти экономические коллапсы, даже внезапные, не всегда неизбежно сопровождается революционными решениями при благоприятном субъективных условий не существует для того класса, который исторически призвал осуществить этот акт революционной подрывной деятельности. На поле, на котором диалектическое противоречие социального и политического силы движутся, проблема слияния коллективного сознания с вести его к общей цели сопряжено с величайшими трудностями относительно его организации, развития и решения проблем, которые определяются фундаментальной экономической структурой.

В целом рабочий класс еще более связан фиктивным единство социологического характера, а не спаянное политико-экономическая основа. Она стратифицирована и подразделяется на различные категорий, а те, в свою очередь, создают противоречия в мире труда, в степени физической и умственной эксплуатации и в система оплаты труда.

Класс, который мыслит и действует в этих категориях, еще не настоящий класс потому что ему не хватает осознания своего фундаментального единства и своего конечного цель. Когда оно действует, оно подчиняется частичным интересам и непосредственным импульсы, а также профсоюзы и политические аппараты, направляющие массовое движение в свою парламентскую стратегию, полезную как для правительства и оппозиционных партий. Именно на этом фоне иррациональность, которая все еще пронизывает большую часть рабочих масс и самым иррациональным и извращенным фактом является то, что они чувствуют себя обязанными бороться все более слабые забастовки и банальные хореографические демонстрации не только из-за ошибочных целей, но, что еще хуже, из-за целей, противоречащих их собственным классовые интересы.

Измученное созревание классового сознания

В этом обширном и широком спектре классовых элементов, начиная от отдельных к группам и категориям, которые иногда кажутся полностью разделенными, действия, реакции и сознание, возникающие под влиянием экономический кризис, который угрожает всей системе, становится настолько искаженным и противоречивы, что нелегко оценить их последовательно, не только в отношении экономического и политического, но также, и особенно, по отношению к простой социальной психологии.

«Тот факт, что вы живете и можете заниматься экономической деятельностью, что вы производить, что вы производите продукты, что вы обмениваетесь ими, определяет необходимая объективная связь событий, развития, независимая от вашего общественного сознания конкатенация, которая может никогда не постигать его досконально. Высшая цель человечества состоит в том, чтобы понять эту объективную логику экономической эволюции (развитие общественное бытие) в своих основных и общих чертах, так что общественное осознание и сознание передовых классов всех капиталистические страны приспосабливаются к нему как можно яснее и отчетливее, с самым критическим духом». (Ленин)

Все это следует понимать не в смысле линейного развития, которые привели бы к идеалистическим или мистическим интерпретациям, но «противоречивое целое», которое показывает истинный, революционный смысл диалектическое движение процесса развития.

«Эта концепция — единственный способ объяснить эту самодинамику, как она есть, что дает нам ключ к «крутым поворотам», «решениям непрерывность», «изменение направления», это единственный что позволяет нам понять разрушение старого и рождение нового новый.» (Ленин)

Пролетариат является единственным действительным ориентиром в разложении традиционные ценности культуры на этом этапе буржуазного кризис; это исторический носитель диалектики в конкретной форме. Энгельс относился к немецкому рабочему движению так же, как наследник немецкой классической философии. Короче говоря, современный пролетариат появляется как единственный главный герой в этой истории, из английского промышленного революцию в нынешнюю декадентскую и паразитическую стадию всего капиталистическая экономика.

Это объясняет, почему в этот исторический период, полный тяжелых социальных и политической борьбы, эта высота напряженности не вызвала более рассеянное чувство волнения и бунта с неизбирательным использованием насилия, и почему эти агитации и бунты ни в коем случае не удавались укорениться в самой глубокой части класса, чтобы выразить основную Суть непримиримого классового конфликта.

Этому мучительному созреванию единого классового сознания предстоит долгая и трудная дорога и еще не прошла стадию корпоратива, движения реформистского требования, в которые все еще вовлечен пролетариат. Основная предпосылка для возвращения рабочих к классовой борьбе и революционное действие еще отсутствует.

Могут ли рабочие массы добиться этого сами? Продвижение промышленный пролетариат добьется этого, заступившись за весь класс в той мере, в какой они способствуют созданию условий для формирование объединяющего, критического сознания и критики всю историю рабочего движения, ткань теоретического разработка классовой революции; свод доктрин, который созрел в плодородной борозде марксизма. Это условия, которые предполагают существование и формирующую работу революционной партии который появится в нужное время из самого класса.

Именно партия, и никто другой, должна взять на себя задачу минимизировать пространство между рациональным и иррациональным, разделяющее рабочих масс от сознания того, что представляет собой их класс.

Однако недостаточно того, чтобы партия имела действующую основу, прочную доктрины и программы, если она не имеет в виду эти объективно доклассовые области, которые, как мы видели, столь обширны и разнообразны внутри самого класса и остаются вне его организации. Они должны быть сокращается, когда приходит время активной революционной практики.

Если «вся общественная жизнь по существу практическая» и если «всякая тайны, которые сводят теорию к мистицизму, рационально разгадываются человеком. практику и понимание этой практики» (Маркс, тезисов о Feuerbach ), то важность и актуальность поставленной проблемы до того, как будут ясны силы, ответственные за революционные действия, и состоят из уточнение и углубление знаний об истинной природе этих серых зон которые отягощают классовую борьбу и их возможное и окончательное использование в качестве «вспомогательные» силы на территории революционной стратегии.