Книги наказаний: Книга: «Наказание» — Эрин Хантер. Купить книгу, читать рецензии | Yellowfang’s Secret | ISBN 978-5-00111-498-7

There’s an account in this punishment book of an attempted arson

The punishment book confirmed that the cell was used rarely: 27 persons were recorded to have been punished since 1994.

The punishment book also recorded that some 10 people had been reprimanded since the beginning of the year for having violated internal rules.

Nobody was currently held in the punishment cells which, according to the punishment book, had only been used three times since the beginning of the year.

The Special Rapporteur noted that the punishment book invariably indicated the reason for the punishment as «breaking the rule», without any details given.

Suggest an example

Other results

While recognizing the position taken in the Working Group, Dominica was not prepared to remove corporal punishment from its statute books.

We hope that the Bermuda legislature will take early steps towards removing this punishment from the statute book.

This was clarified two years later when the Criminal Law Amendment Act removed all references to capital punishment from the statute book, including treason in wartime.

Scholars believe that the

That this book is in your hands proves death is not punishment.

Similarly, the issue of capital punishment had been met with an overwhelming call for its retention in the law books.

The delegation stated that, in reality, capital

Progress towards the abolition of capital punishment had been encouraging, with 130 States having removed the death penalty from their statute books.

4.8 We also expect all Overseas Territories to remove capital punishment

Hence, the situation was different from a mere moratorium where capital punishment remains in the law in books but its application is suspended in practice.

On the question of corporal punishment, he stressed that although flogging was still on the statute book, it was no longer applied.

∙ Judicial corporal punishment, which remains on the statute books of two Overseas Territories;

GIEACPC hoped members of the UPR Working Group will urge the Government of Kiribati to ensure that the Juvenile Justice Bill include prohibition of all corporal punishment of children in all settings and repeal the right «to administer reasonable and proper punishment» from the statute books.

Both books included the full texts of the International Convention on the Suppression and Punishment of the Crime of Apartheid and the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide in their annexes.

Mr. GOONETILLEKE (Sri Lanka) first stated, on a point of detail, that although the provision for corporal punishment

Книга Преступление и наказание читать онлайн Федор Достоевский

Нильс Кристи ★ Пределы наказания читать книгу онлайн бесплатно

Вступительная статья

Предлагаемая читателю книга принадлежит перу норвежского криминолога Н. Кристи — профессора Университета в Осло. С целью наиболее полного отра­жения творчества этого видного ученого в настоящее издание наряду с основной работой автора «Пределы наказания», вышедшей в свет одновременно на нор­вежском и английском языках, включены его статья «Суровость наказания в историческом аспекте», доклад на Международном криминологическом конгрессе в Белграде — «Стереотип делинквента и стигматизация», а также доклад на Советско-скандинавском симпозиуме по проблемам криминологии и уголовной политики в Москве «Социальный контроль и община».

Несмотря на сравнительно небольшой объем, книга содержит яркий и оригинальный анализ принципиаль­но важных для уголовного права и криминологии про­блем. Это прежде всего вопросы о том, как следует реагировать на преступность, в чем суть господствующих на Западе теорий наказания, что лежит в основе кри­зиса буржуазной уголовной юстиции и каковы пути его преодоления.

Взгляды автора на эти проблемы представляют большой интерес. Кристи не примыкает ни к одному из двух основных направлений западной криминологиче­ской мысли — ни к сторонникам теории «некаратель­ного воздействия» на преступника (treatment), ни к проповедникам теории «удерживающего воздействия» уголовного закона (deterrence). Он критикует оба эти, направления, и очень часто его критика попадает в цель.

Говоря о некарательном воздействии, Н. Кристи правильно подчеркивает, что вызванное к живни»казалось бы, благими намерениями и проводимое под видом гуманизации уголовного права, оно на практике означает разрыв с законностью, дает простор для ус­мотрения правоприменительных органов и отдельных лиц, далеко не свободных от классовых, национальных и иных пристрастий, что в конечном счете фактически означает ухудшение положения осужденных. Говоря о воздаянии, строго соответствующем тяжести совершен­ного преступления и тем самым призванном оказы­вать удерживающее воздействие, он справедливо отме­чает абстрактный, механистический характер такого подхода, несоразмерный конкретным конфликтам и нуждам живых людей. В этом случае речь идет о том, чтобы положить конец произволу, вытекающему из за­мены наказания мерами некарательного воздействия. Но этот произвол преодолевается созданием такой юри­дической системы, где зло, причиняемое преступлени­ем, и зло, воздаваемое наказанием, сведены в единый «прейскурант», с которым работать лучше не живому судье, а компьютеру. Закон рассматривает преступле­ние наравне с любой другой деятельностью в условиях рыночной экономики: она приносит определенную при­быль и связана с определенными издержками. Устанав­ливая определенные наказания за определенные пре­ступления, закон говорит, во что обойдется чужая жизнь, чужая неприкосновенность, чужое имущество.

Задачи, которые общество ставит перед уголовным законом, тесно связаны с господствующим в этом об­ществе мировоззрением. Один из основных постулатов философии эпохи Просвещения, эпохи прогрессивного развития капитализма, — постулат свободной воли — ограничивал возможности уголовного закона влиять на поведение людей. Однако другой, не менее важной чер­той этой философии было стремление познать и повли­ять на природу, общество, а затем и на самого челове­ка. Защищенному постулатом свободной воли человеку (в том числе и преступнику в «классической» теории уголовного права) до поры до времени угрожало лишь вторжение в сферу его сознания, имевшее целью путем причинения ему пропорциональных содеянному стра­даний создать противовес преступным замыслам, то есть направить его волю в надлежащее русло.

С развитием и утверждением наук о самом челове­ке — биологии, социологии, антропологии, психологии и психиатрии — общественные науки заимствовали у них постулат об одностороннем воздействии познаю­щего субъекта на познаваемый объект — теперь уже «лишенный» свободной воли — с целью объяснения, предсказания и регулирования его в таких масштабах, что воздействие перерастает в манипулирование. Отно­шение к человеку как к объекту «естественнонаучного» познания, перенесенное в сферу борьбы с преступно­стью, позволило поставить перед уголовным правом новую задачу — познать личность преступника, вы­явить его «преступные свойства» и «отрегулировать» его поведение. В этом суть позитивизма в криминоло­гии. Проблема преступности, имеющая социально-клас­совый и в то же время этическпй характер, была соот­несена, таким образом, с естественными, даже биологи­ческими, процессами. Однако, как заметил Альберт Швейцер, «этика перестает быть этикой по мере сбли­жения ее с естественными процессами. Это сближение губительно для нее не только тогда, когда этика выво­дится из натурфилософии, но и тогда, когда она обосно­вывается биологией».

Книга: Воспитание без криков и наказаний. Мудрые ответы на главные вопросы родителей — Екатерина Кес

Александр Бестужев — О наказаниях читать онлайн

Александр Феодосьевич Бестужев

О наказаниях

Для юношества нет нужды делать наказательного уложения, но должно все сие доверить честности и просвещению главного попечителя и надзирателя нравственного; власть их не должна ограничиваться, ибо причины, могущие побудить к употреблению оной во зло, слабы и неважны, качества, требуемые от отправляющих наказания, противны расположениям души, оправдывающим сие недоверие, обстоятельства, учиняющие неудобоисполнительным или опасным, естьли сделать для сего особливое уложение, будут столь часты, что лучшее в сем случае средство состоит в том, чтоб учредить некоторые общие правила, к предмету сему относящиеся, и оставить благоразумию главного попечителя и нравственного надзирателя попечения споспешествовать намерению законодателя, не входя в сии подробности, которые не только что могут привести в замешательство, но даже сделаться бесполезными и опасными.

Большая часть сих правил должна быть более отрицательная, нежели положительная. Должно говорить более о том, чего не должно делать, нежели объяснять с мелочною подробностию все то, что должно делать.

Надобно запретить всякого рода телесные наказания; никто да не имеет права таким образом наказывать дитя за что бы то ни было. Законодатель не восхощет, чтобы средства, назначенные к возрождению чувствования личного достоинства, были мешаемы со средствами уничижающими; чтобы те, кои служат к подкреплению тела и духа, были совокупляемы с средствами, тому и другому вредящими, – одним словом, чтобы средства, назначенные к образованию граждан, были смешиваемы с средствами, удобными производить токмо рабов. Опыт доказывает, что дети, приобыкшие к побоям, лишаются обыкновенно оной телесной силы и естественной чувствительности, обильного источника толиких общественных способностей; они соделываются подлыми, лицемерными, притворщиками, злыми, мстительными и жестокими; с самого младенчества приобучаются к ощущению внутреннего удовольствия, подвергая других бедствиям, коих они жертвою учиняют.

Другое учреждение предупредит злоупотребление позорных наказаний. Как в обществе малолетних детей, так и во всяком другом часто употребление сего рода наказаний и великое число тех, на коих оно возлагается, уменьшает степень и силу оных. Как в сем, так и в других обществах наказания сии, основанные на едином мнении, должны быть употребляемы с осторожностию [1] ; они долженствуют быть токмо назначаемы за преступления или проступки, кои по качеству своему самим мнением осуждаются к бесславию. Правила, долженствующие предупредить злоупотребление сих наказаний, общи как для сего, так и для других обществ.

Дабы с точностию наблюдать сии правила, должно запретить злоупотребление сего рода наказания и предписать только умеренное действие оного; надобно представить имеющим право наказывать неудобство приобучать детей взирать с беспристрастием на уменьшение или потерю почтения их сотоварищей; законодатель покажет им, колико сие неудобство может погасить в них чувствование любочестия и собственного своего достоинства, которое с толиким тщанием внушать им стараются; он покажет, каким образом можно располагать различные сего рода наказания для соразмерения степенями преступлений, долженствующих быть наказанными сим родом наказания; он покажет, наконец, каким образом должно оное объявлять и предупреждать великое зло, произойти от того могущее. Естьли дитя учинит позорное преступление и естьли оно известно токмо детям, с ним живущим, в смотрении у одного наставника находящимся, то должно дать почувствовать детям, сколь нужно в сем случае быть им молчаливыми и не открывать прочим преступления их товарища. Наказание его в сем случае будет строго, но оно не будет всем объявлено; оно будет известно токмо детям, в смотрении у одного наставника находящимся. Но естьли позорное преступление всем известно, то и наказание должно быть всем же известно, и нравственный надзиратель придаст весь вид наказания, каковой требуют качество преступления и необходимость внушить к оному омерзение; но в сем случае виновный, пред всеми обесславленный, не потеряется ли в отношении добродетели? Чувствование учиненной подлости и пренебрежение в общем мнении не истребит ли в нем действия всех причин, которые б могли его исправить и соделать лучшим?

Для предупреждения зла сего, кажется, следующее средство может весьма быть действительно. Нравственный надзиратель по совершении позорного наказания проговорит сильную речь о следствиях преступления и бедствиях, за оным следующих; наконец, обратяся к виновному, он ему скажет: «Права, каковое имел ты на дружбу и почтение твоих сотоварищей, ты лишился, однако возвращение оного в твоей еще находится власти. Благородство одного дела может истребить поносность другого; счастливая перемена может исправить зло позорного развращения. Когда ты вновь заслужишь наше почтение и дружество, то драгоценное сие право возвращено будет с таковым же всеобщим восхищением, и я, который по закону есть ваш общий отец, – я буду исполнителем обещания, которое произношу тебе именем моих детей и твоих собратий». Я представляю читателю попечение рассмотреть сугубую пользу, от наказания и прощения проистекающую.

Приступим к другим общим правилам относительно к сему предмету.

Наконец, дабы соделать звание нравственного надзирателя более почтительнейшим и должности его полезнейшими, надлежит ему предоставить еще право употреблять некоторые роды наказаний. Лишение, например, некоторых яств или некоторых увеселений, но таким образом, чтоб лишение сие продолжалось не долее одного дня. Главному попечителю принадлежит право определять строжайшие наказания как в рассуждении качества их, так и продолжения.

Нравственный надзиратель и наставники, когда нужно будет делать выговор или наказывать, сохранят все спокойствие и холодность духа и не предадутся тем движениям, тем стремлениям, кои означают страсть и от опой происходят. А чтобы внушить детям наибольшее уважение к истине и наибольшее омерзение ко лжи, надобно, чтобы оные никогда не оставались без наказания, и нужно также учредить, чтоб имеющие право наказывать уменьшали тяжесть наказания всегда, когда за проступком следовать будет искренное признание.

Клевета да накажется строжайшим образом, как и всякое действие, обнаруживающее злобу сердца и подлость. Напротив того, оказывать должно всякое снисхождение к погрешностям, происходящим от остроты или живости, как таких достоинств, которые нужно более возбуждать в сих летах, нежели истреблять.

Со всевозможным рачением убегать должно всякого пристрастия и неправосудия. С точностию входящие в расположение разума человеческого ясно увидят в нравственном характере молодого человека опасные следствия, от чувствования неправосудия и обвинения причиненных нравственным надзирателем происходящие. В воспитании общественном с большим еще тщанием должно остерегаться сего порока, поелику случаи к соделанию оного бывают чаще и следствия, проистекающие из оных, пагубнее. Естьли нравственный надзиратель или наставники приметят, что они против желания учинили неправосудие воспитывающемуся, то должны немедленно оное загладить и не оказывать никакого противуборствия в рассуждении признания своей ошибки. Нравственный надзиратель иметь будет попечение о наблюдении беспристрастия и правосудия наставниками и побуждать их поступать по предписанному уставу всякий раз, когда они вольно или невольно сделают упущение по предназначенным им должностям.

Парфюмеры воспроизвели ароматы книг «Преступление и наказание», «Гроза» и «Анна Каренина» — Общество

МОСКВА, 17 июня. /ТАСС/. Линейка «книжных ароматов», среди которых композиции «Анна Каренина», «Мертвые души» и «Алиса в стране чудес» запущена в России. Коллекция называется MyBook Perfumes, она создана сервисом MyBook и «Библиотекой ароматов».

Всего в коллекцию вошли 14 парфюмерных композиций. Семь из них посвящены книгам русских классиков и столько же — зарубежным.

«Мы решили сосредоточиться на классической литературе и за основу взяли те книги, которые пользовались наибольшей популярностью у пользователей MyBook за все время существования сервиса», — рассказала ТАСС Лилия Гараева, директор по развитию «Библиотеки ароматов».

Собеседница агентства отметила, что идея состояла в том, чтобы попробовать оживить любимые с детства книги в виде аромата. «Для того чтобы найти те самые ноты для каждой из «литературных» композиций мы не только обратились к сюжету произведений, ключевым событиям и персонажам, но и подумали, какие мысли и чувства вызывает тот или иной бестселлер, с каким явлением природы или знакомым и родным запахом ассоциируется», — поделилась она.

Например, действие знаменитого романа Льва Толстого «Анна Каренина» начинается морозной зимой, на улицах лежат сугробы, а за окном поезда, в котором Анна едет в Москву к своему брату, не прекращается метель. Именно поэтому вдохновением для одноименного аромата стал свежий, легкий и практически неуловимый запах снега. «Когда мы думали о знаменитой сказке «Алиса в Стране чудес», то первым делом вспомнили сцену безумного чаепития, запах чая «Эрл Грей» показался в этом случае идеальной находкой», — добавила она.

Проще всего было подбирать ароматы для «говорящих» названий, к примеру аромат «Вишневого сада» был предопределен. Так же случилось и с «Грозой» Островского: в основе легкий запах озона и пропитавшейся влагой земли, который многим нравится. Гараева отмечает, что самым сложным оказался выбор аромата для «Героя нашего времени» Михаила Лермонтова. «Нам требовался, с одной стороны, очень узнаваемый аромат, а с другой — сложный и переменчивый, как характер Печорина. В итоге у нас получилась терпкая, насыщенная композиция с нотами мускуса, ванили и дегтя, которая отсылает к образам офицеров царской армии, к красоте и опасностям, которые таит в себе Кавказ, к ярким переживаниям и драматическим событиям», — рассказала собеседница ТАСС.

Еще один аромат коллекции — композиция «Мертвые души» по мотивам легендарной поэмы Николая Гоголя. Парфюмеры обыграли главную идею произведения о мертвых душах живых людей и построили его вокруг нот, которые можно «услышать» в похоронном бюро. «Но как бы пугающе не звучало описание, в основе аромата очень приятные мотивы — смесь классических белых цветов: лилий, гвоздик, гладиолусов, хризантем, с нюансом красного дерева и восточного ковра», — добавила она.

Гараева выразила надежду, что новые ароматы вдохновят читателей перечитать культовые книги отечественных и иностранных авторов».

Парфюмеры также подобрали ароматы к книгам «Гордость и предубеждение», «Собор Парижской Богоматери», «Ярмарка тщеславия», «Таинственный остров», «Алые паруса», «Ромео и Джульетта», «Милый друг».

Шумное наказание: почему приговор зависит от голодного судьи и футбольного матча

Разве не чудовищно, когда три человека, осужденные за одинаковые преступления, получают совершенно разные наказания: первый отделывается условным сроком, второму дают два года тюрьмы, а третьего сажают на десять лет? И все же такая вопиющая несправедливость характерна для многих государств — и это не дела давно минувших дней, а сегодняшняя реальность. 

Во всем мире судьи имеют возможность свободно решать, насколько суровым должен быть приговор. Эксперты многих стран приветствуют эту свободу действий как справедливую и гуманную. Считается, что при вынесении уголовных приговоров нужно учитывать множество факторов, среди которых не только само преступление, но и личность обвиняемого, а также сопутствующие обстоятельства. Индивидуальный подход долго был в порядке вещей: если связывать судей правилами, обращение с преступниками станет бесчеловечным, ведь подсудимые перестанут быть уникальными личностями, имеющими право на рассмотрение особых обстоятельств их ситуации. Многим казалось, что сама идея надлежащего судебного разбирательства требует неограниченной свободы усмотрения для судей. 

В 1970-е годы всеобщий энтузиазм по поводу судебного усмотрения начал угасать по одной простой причине: стали очевидными пугающие проявления шума. В 1973 году внимание к проблеме привлек известный судья Марвин Франкел. Еще до того, как стать судьей, Франкел защищал свободу слова, горячо выступал за права человека и помог основать международную правозащитную организацию Lawyers’ Committee for Human Rights, известную сейчас как Human Rights First.  

Реклама на Forbes

Франкел умел быть беспощадным. Когда же дело касалось шума в системе уголовного правосудия, он приходил в полнейшее негодование. Вот как он объяснял свои мотивы: 

Максимальный тюремный срок за ограбление федерального банка равнялся 25 годам. На практике приговор мог быть любым, в диапазоне от 0 до 25 лет. Скоро я осознал, что это зависит не столько от обстоятельств дела конкретного обвиняемого, сколько от личности судьи, его взглядов, наклонностей и предубеждений. Приговор одному и тому же обвиняемому по одному и тому же делу мог кардинально отличаться в зависимости от того, какой судья рассматривал дело. 

Для подтверждения своих доводов Франкел не предоставил никакой статистической информации, однако привел ряд весьма убедительных примеров того, как в схожих ситуациях с людьми обращались по-разному безо всяких на то оснований. Двоих мужчин без уголовного прошлого осудили за обналичивание поддельных чеков на 58,40 и 35,20 доллара соответственно. Первого приговорили к 15 годам, а второго — к 30 дням тюремного заключения. За тождественные деяния, повлекшие растрату имущества, один обвиняемый отделался 117 днями, тогда как другой получил 20 лет. Указывая на бесчисленные дела такого толка, Франкел сетовал на «практически неограниченные широкие полномочия» федеральных судей, приводящие к «ежедневному произволу жестокости», что считал недопустимым в «системе, где правят законы, а не люди» 

Франкел призвал конгресс покончить с «дискриминацией» — так он называл подобный произвол жестокости. Под «дискриминацией» в основном имелся в виду шум — необъяснимые расхождения при вынесении приговоров. При этом Франкел также выразил обеспокоенность смещением в виде расового и социально-экономического неравенства. Он утверждал, что для победы над смещением и шумом все подсудимые по уголовным делам должны получать одинаковое обращение, если только различия не «обоснованы соответствующими критериями, которые можно сформулировать и применить с достаточной степенью объективности, для того чтобы результаты не превращались в идиосинкразические указы отдельных чиновников, судей и прочих». (Термин «идиосинкразические указы» может быть не всем понятен; Франкел имел в виду произвольные постановления, продиктованные личными предпочтениями.) Более того, Франкел выступал за снижение уровня шума при помощи «подробного списка параметров или перечня факторов, по возможности включающего числовую или другую объективную градацию» 

Поскольку дело было в начале 1970-х, он не стал заходить настолько далеко, чтобы выступать за «вытеснение человека машиной», хотя был поразительно к этому близок. Франкел полагал, что «верховенство права требует свода универсально применимых безличных правил, обязательных как для судей, так и для всех остальных». Он открыто призывал использовать «компьютеры для упорядочивания мыслительного процесса при назначении наказаний» и рекомендовал сформировать комиссию по приговорам.

Книга Франкела стала одной из самых влиятельных в истории уголовного права не только в США, но и во всем мире, однако ее недостатком был несколько неформальный характер. Книга получилась разгромной, но субъективной. Чтобы подвергнуть идею шума испытанию, несколько исследователей сразу же бросились изучать уровень шума в сфере вынесения приговоров. 

Одно из первых широкомасштабных исследований под руководством самого судьи Франкела провели в 1974 году. Пятидесяти судьям из разных округов предложили гипотетические дела, по которым требовалось назначить наказание. По всем делам были подготовлены идентичные характеристики подсудимых. Основным итогом стало «повсеместное отсутствие консенсуса» и «поразительный» разброс в выборе наказания. В зависимости от судьи наркодилер  мог получить от года до десяти лет тюрьмы. Наказание за ограбление банка могло составить от пяти до восемнадцати лет лишения свободы. В деле о вымогательстве один судья назначил целых двадцать лет и 65000 долларов штрафа, а другой — всего лишь три года безо всякого штрафа. Самое поразительное, что судьи так и не пришли к единому мнению по поводу необходимости лишения свободы в 16 делах из 20. 

За этим изысканием последовала серия других — и все они выявили катастрофический уровень шума. В 1977 году Уильям Остен и Томас Уильямс опросили 47 судей, предложив тем рассмотреть пять дел о мелких правонарушениях. Описания дел включали информацию, которую судьи обычно используют при вынесении настоящих приговоров: предъявленные обвинения, свидетельские показания, наличие судимости, социальное положение и личные характеристики подсудимых. Авторы пришли к выводу о «существенных расхождениях» в приговорах. К примеру, в деле о взломе приговоры варьировались от пяти лет заключения до каких-то тридцати дней (плюс штраф) в 100 долларов. В деле о хранении марихуаны одни судьи предлагали тюремное заключение, другие выступали за условный срок. 

В еще более крупном исследовании 1981 года участвовали 208 федеральных судей, которым предлагалось рассмотреть одинаковый набор из 16 гипотетических дел. Выводы исследования потрясают: 

Лишь в 3 из 16 дел судьи оказались единогласны в решении приговорить обвиняемых к тюремному заключению. Когда же большинство приходило к выводу о необходимости лишения свободы, в рекомендуемых сроках заключения наблюдался значительный разброс. В деле о мошенничестве средняя величина назначенного тюремного срока составила 8,5 лет, при этом самым суровым приговором оказалось пожизненное заключение. В другом деле со средним сроком в 1,1 года самой суровой рекомендацией было лишение свободы на 15 лет.

Какими бы показательными ни были эти исследования, они представляют собой строго контролируемые эксперименты и почти наверняка не отражают истинных масштабов проблемы шума в уголовном правосудии. В реальном мире судьи располагают гораздо большими объемами информации, чем участники экспериментов, которых снабдили тщательно подготовленными краткими описаниями дел. Что-то из этого информационного потока может оказаться полезным, но многое свидетельствует о том, что несущественная информация — небольшие и, казалось бы, случайные факторы — способны значительно изменить результат рассмотрения дела. Например, как выяснилось, судьи с большей вероятностью предоставляют условно-досрочное освобождение с утра или после обеденного перерыва. Голодные судьи более суровы. 

Исследование тысяч решений суда по делам несовершеннолетних выявило, что, когда в выходные местная футбольная команда проигрывает, в понедельник судьи выносят более строгие приговоры (а также, хотя и в меньшей степени, в течение всей недели). Это особенно сильно сказывается на чернокожих подсудимых. Другое исследование проанализировало 1,5 миллиона судебных решений за более чем тридцать лет и также обнаружило, что судьи менее снисходительны  на следующий день после проигрыша, чем после победы местной футбольной команды. 

Анализ шести миллионов приговоров, вынесенных во Франции за двенадцать лет, показал, что к подсудимым относятся более мягко в дни рождения. (Имеются в виду дни рождения подсудимых. Мы подозреваем, что в свой день рождения судьи также проявляют больше снисхождения, но, насколько нам известно, эту гипотезу пока никто не проверял.) Даже такой на первый взгляд незначительный фактор, как погода, может повлиять на решение судьи. В результате обзора 207 000 решений иммиграционного суда, вынесенных за четыре года, была замечена существенная роль колебаний дневной температуры: в жаркие дни вероятность получить политическое убежище снижалась. Если на родине вас преследуют по политическим мотивам и вы ищете убежища, надейтесь, а лучше молитесь, чтобы ваше слушание состоялось в прохладный день. 

Восемь лучших книг по философии наказания

На этой странице представлены книги, подходящие для любого стиля обучения, от вводных статей для начинающих до классических книг по философии наказания. Стоит отметить, что не существует единой лучшей книги по философии наказания. Лучшая книга для вас будет во многом зависеть от вашего предпочтительного стиля обучения и количества времени / энергии, которые вы готовы потратить на чтение. Например, если вам трудно понять классические философские труды, вы можете начать с короткого, удобного для новичков вступления.Если вы предпочитаете больше глубины, вы можете выбрать более подробное вступление или выбрать одну из классических статей.

Также стоит отметить, что это не список личных рекомендаций. Рекомендации по личным книгам, как правило, очень субъективны, своеобразны и ненадежны. Этот список является частью коллекции из более чем 100 списков литературы по философии, которые призваны обеспечить центральный ресурс для рекомендаций книг по философии. Эти списки были созданы путем поиска в сотнях программ университетских курсов, библиографиях интернет-энциклопедий и рекомендациях сообщества.Ссылки на учебные планы и другие источники, использованные для создания этого списка, находятся в конце сообщения. Переход по этим ссылкам поможет вам быстро найти более широкий спектр вариантов, если перечисленные книги не подходят для того, что вы ищете.

Вот лучшие книги по философии наказания в произвольном порядке.

Проблема наказания — Дэвид Бунен

Категория: Введение | Объем: 310 страниц | Опубликовано: 2008

Описание издателя: В этой книге Дэвид Бунин исследует проблему наказания и, в частности, проблему объяснения того, почему для государства морально допустимо обращаться с теми, кто нарушает закон, так, что было бы неправильно относиться к тем, кто это делает. нет.Бунен утверждает, что у этой проблемы нет удовлетворительного решения и что поэтому практика судебного наказания должна быть отменена. Подробно описывая характер наказания и проблемы, которые оно порождает, он предлагает всесторонний и критический обзор различных решений, которые были предложены для этой проблемы, и в заключение рассматривает реституцию жертвы как альтернативу наказанию. Написанная ясным и доступным стилем книга The Problem of Punishment будет интересна всем, кто ищет критическое введение в предмет, а также тем, кто уже знаком с ним.

Посмотреть на Amazon

Зачем наказывать? Сколько ?: Читатель о наказании — Майкл Тонри

Категория: Антология | Длина: 452 страницы | Опубликовано: 2010

Описание издателя: Наказание, как и все сложные человеческие институты, имеет тенденцию меняться по мере того, как образ мышления входит и выходит из моды. Нормативные, политические, социальные, психологические и правовые представления о наказаниях кардинально изменились с течением времени, особенно в последние десятилетия. Зачем наказывать? Сколько? собирает очерки классических философов и современных теоретиков для изучения этих сдвигов. Майкл Тонри собрал исчерпывающий набор чтений, начиная от Канта, Гегеля и Бентама и заканчивая недавними работами о достижениях в области поведенческих и медицинских наук. Вместе они охватывают основы теории наказания, такие как консеквенциализм, возмездие и функционализм, новые подходы, такие как восстановительное, коммунитарное и терапевтическое правосудие, а также смешанные подходы, которые пытаются связать теорию и политику.Этот том включает доступное введение, в котором рассказывается о развитии систем наказания и теоретических построений за последние два столетия. Зачем наказывать? Сколько? предлагает свежий и комплексный подход к размышлениям о наказаниях и приговорах для широкого круга курсов по праву, социологии, философии и криминологии.

Посмотреть на Amazon

Справочник Рутледжа по философии и науке о наказании — Фокверт, Шоу и Уоллер

Категория: Справочник | Длина: 428 страниц | Опубликовано: 2020

Описание издателя: Философы, правоведы, криминологи, психиатры и психологи давно задают важные вопросы о наказании: какова его цель? Какие теории помогают нам лучше понять его природу? Справедливо ли наказание? Есть ли эффективные альтернативы наказанию? Как научные эмпирические данные могут помочь нам лучше понять наказание? Каковы отношения между наказанием и нашей биологией, психологией и социальной средой? Как по-разному понимают и применяют наказание в разных обществах? Справочник Рутледжа по философии и науке о наказании — это первая крупная справочная книга, в которой подробно рассматриваются эти и другие важные вопросы. В едином всеобъемлющем сборнике представлена ​​31 глава международной и междисциплинарной группы экспертов.Он охватывает основные теоретические подходы к наказанию и его альтернативам; новые исследования в области биологии, психологии и социальной нейробиологии; и важные специальные вопросы, такие как побочные эффекты наказания и одиночного заключения, расизм и стигматизация, факторы риска и защитные факторы для антиобщественного поведения, а также права и потребности жертв. …

Посмотреть на Amazon

Введение в принципы морали и законодательства — Джереми Бентам

Категория: Классика | Длина: 157 страниц

Описание издателя: Введение в принципы морали и законодательства — это книга философа Джереми Бентама, «первоначально напечатанная в 1780 году и впервые опубликованная в 1789 году.«Самая важная теоретическая работа» Бентама, именно там Бентам развивает свою теорию утилитаризма, и является первой крупной книгой по этой теме.

Посмотреть на Amazon Читать в Интернете

Наказание и ответственность: Очерки философии права — Х.Л.А. Hart

Категория: Классика | Длина: 277 страниц

Описание издателя: Этот классический сборник эссе, впервые опубликованный в 1968 году, оказал неизгладимое влияние на научные и общественные дебаты об уголовной ответственности и уголовном наказании.Сорок лет спустя его аргументы сильны, как никогда. H.L.A. Харт предлагает альтернативу карательному мышлению об уголовном наказании, которое, тем не менее, сохраняет центральное различие между виной и невиновностью. Он также предоставляет отчет об уголовной ответственности, который тесно связывает различие между виной и невиновностью с идеалом верховенства закона и тем самым пытается обойти нервные споры о свободе воли и детерминизме. Всегда занятый актуальными вопросами права и государственной политики, Харт делает сложные философские загадки доступными и незамедлительно доступными широкому кругу читателей. …

Посмотреть на Amazon

Дисциплина и наказание: рождение тюрьмы — Мишель Фуко

Категория: Классика | Длина: 333 страницы

Описание издателя: В этой блестящей работе самый влиятельный философ со времен Сартра предполагает, что такие хваленые реформы, как отмена пыток и появление современных пенитенциарных учреждений, лишь смещают акцент наказания с тела заключенного на его душу.

Посмотреть на Amazon

Новый Джим Кроу: массовое заключение в эпоху дальтонизма — Мишель Александер

Категория: Современное | Длина: 351 страница | Опубликовано: 2010

Описание издателя: Редко книга может иметь такое же влияние, как « Новый Джим Кроу » Мишель Александер.С тех пор, как он был впервые опубликован в 2010 году, он упоминался в судебных решениях и был принят в общежитиях и общинах; он помог вдохновить создание проекта Маршалла и нового фонда «Искусство для справедливости» с бюджетом в 100 миллионов долларов; он был лауреатом множества призов, в том числе престижной премии NAACP Image Award; и он провел почти 250 недель в списке бестселлеров New York Times .

Что наиболее важно, он породил целое поколение активистов и организаций по реформе уголовного правосудия, которых мотивировал незабываемый аргумент Мишель Александер о том, что «мы не покончили с расовой кастой в Америке; мы просто переработали его.Как провозглашалось в « Birmingham News », «это, несомненно, самая важная книга, опубликованная в этом веке о США». …

Посмотреть на Amazon

Богатые становятся богатыми, а бедные попадают в тюрьму: идеология, класс и уголовное правосудие — Рейман и Лейтон

Категория: Современное | Объем: 280 страниц | Опубликовано: 2016 (4e)

Описание издателя: В течение почти 40 лет этот классический текст серьезно относился к проблеме экономического неравенства и спрашивал: почему наши тюрьмы заполнены бедными? Почему не используются инструменты системы уголовного правосудия для защиты американцев от хищнической деловой практики и для наказания состоятельных людей, причиняющих массовый вред?

Модель Rich Get Richer показывает читателям, что многое из того, что происходит в системе уголовного правосудия, нарушает представление граждан об элементарной справедливости. В нем представлены обширные доказательства из основных данных о том, что система уголовного правосудия не функционирует так, как она говорит, и не так, как, по мнению читателей, должна. Авторы разрабатывают теоретическую перспективу, с которой читатели могут понять эти неудачи и оценить их морально ― и сделать это с помощью короткого и относительно недорогого текста, написанного простым языком. …

Посмотреть на Amazon

Для создания этого списка использовались следующие источники:

Университетский курс Syllabi:

Библиографии:

Другие рекомендации:

Daily Idea направлена ​​на то, чтобы максимально упростить изучение философии за счет объединения лучших ресурсов по философии со всего Интернета.

Вы также можете следить за обновлениями The Daily Idea на Facebook и Twitter.

История западной философии в 500 основных цитатах — Леннокс Джонсон

Категория: Справочники | Длина: 145 страниц | Опубликовано: 2019

Описание издателя: История западной философии в 500 основных цитатах — это собрание величайших мыслей величайших мыслителей истории. Обладая классическими цитатами Аристотеля, Эпикура, Давида Юма, Фридриха Ницше, Бертрана Рассела, Мишеля Фуко и многих других, История западной философии в 500 основных цитатах идеально подходит для тех, кто хочет быстро понять фундаментальные идеи, которые сформировали современный мир.

Посмотреть на Amazon

Удовольствие от наказания — 1-е издание — Магнус Хёрнквист

Описание книги

Эта книга, основанная на прочтении современных философских аргументов, объясняет, как наказание доставляло удовольствие публике в различных исторических контекстах. Наблюдение за трагедиями, созерцание ада, посещение казней или воображение тюрем, по мнению современных наблюдателей, доставляло удовольствие в Древней Греции, в средневековой католической Европе, в абсолютистских государствах раннего Нового времени и в западном мире после 1968 года.

Удовольствие часто считалось морально проблематичным, и возникали вопросы о том, какие желания удовлетворяются и каково это удовольствие. Эта книга предлагает синтез результатов исследований, которые объединяют существующие работы об удовольствии от наказания. В нем рассматривается, как разделяемые радости наказания постепенно исчезали из поля зрения общественности при определенной исторической конъюнктуре, и исследуется, могут ли аргументы о карнавальном характере жестокости поддержать продолжение существования уголовного удовольствия.Ближе к концу этой книги читатель обнаружит, что, если он желает идти вместе и следовать желанию в места, полные боли и страдания, которые глубоко переплетены с желанием наказания, есть также желание социальной справедливости.

Доступная и увлекательная книга для чтения, она понравится студентам и ученым, изучающим криминологию, социологию, философию, а также всем, кто интересуется удовольствиями наказания.

Содержание

Введение: формулировка проблематики желания 1.Исчезновение удовольствия? 2. Невозможное бегство от страсти 3. Неоднозначное стремление к признанию 4. Парадокс трагического удовольствия 5. Две парадигмы наслаждения 6. Ressentiment : моральное возвышение через наказание 7. Непристойное наслаждение: между властью и запретом

Обзоры

«Доставляет ли наказание удовольствие? Благодаря историческому, философскому и культурному анализу эта книга блестяще объясняет, почему общества, похоже, желают наказания.Подводя нас к истокам этого желания, Хёрнквист ярко исследует, как наказание удовлетворяет моральные устремления к общественному уважению. Эта необычная книга продвигает наше понимание наказания далеко за рамки преступлений и закона и в социальное исследование морали, неравенства и повседневной политики ».

Рон Леви, заслуженный профессор глобальной справедливости, Университет Торонто

Преступление и наказание — Книжные клубы

Федор Достоевский


Вступительное слово: Дэвид Макдафф
Перевод: Дэвид Макдафф
Примечания: Дэвид Макдафф

ВОПРОСЫ И ТЕМЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ


Когда Достоевский приступил к работе над Преступление и наказание летом 1865 года, он был подавлен и испытывал серьезные финансовые затруднения. Недавнее увлечение азартными играми истощило его сбережения, и он был должен денег на личные расходы, а также на оплату счетов за журнал «Эпоха», который он основал и был вынужден прекратить. Пригрозив тюрьмой должников, к нему обратился недобросовестный издатель, который предложил смехотворно эксплуататорский договор, по которому Достоевский передавал авторские права на все свои существующие произведения и соглашался написать художественное произведение к концу следующего года. За все это ему заплатили сумму в три тысячи рублей, большую часть которой быстро поглотили векселя; то немногое, что осталось, было растрачено за игровыми столами.Снова обездоленный, Достоевский заставил себя сосредоточиться на писательстве и к тому же падению задумал идею романа о семье, разоренной алкоголем.

Корни Преступление и наказание можно найти в различных эпизодах жизни Достоевского. Его первоначальная идея — признание убийцы от первого лица — пришла ему в голову во время тюремного заключения в Сибири — опыт, который глубоко изменил его политические взгляды и вселил в него пожизненное уважение к порядку и власти. Есть также свидетельства того, что он задумал семью Мармаледовых как основу для романа под названием «Пьяницы», который так и не был опубликован. Наконец, Достоевский реагировал на политический климат в Санкт-Петербурге, где импульсы революции можно было найти в нигилистических и радикальных движениях, которые Достоевский ненавидел. Независимо от происхождения, Достоевский хотел, чтобы роман был максимально приближен к совершенству. Он сделал обширные, теперь уже известные, заметки о его структуре, играя с различными точками зрения, характерами, структурой, сюжетом и множеством тематических направлений.

Усилия окупились. Преступление и наказание «» — это великолепно спланированный, блестящий этюд персонажа человека, который одновременно является обывателем и столь же замечательным, как и любой другой персонаж из когда-либо написанных. Он ставит простой вопрос: «Могут ли злые средства оправдать благородные цели?» и отвечает на него убедительно, без дидактики и наивности. Достоевский так близко соприкасается с сознанием Роскольникова и так точно и исчерпывающе описывает его смятение и тревогу, что легко забыть, что события происходят в течение двух недель. Он побуждает нас отождествлять себя с Роскольниковым: скрупулезные описания тесных и мрачных студенческих квартир; подавляющие виды и звуки душного полудня на улицах Санкт-Петербурга; мучительное напряжение допроса Порфирия — все служит для того, чтобы поместить читателя в самое сердце действия: возбужденный, измученный разум Роскольникова.

Само убийство почти случайно в романе; Достоевский посвящает описанию его исполнения не более нескольких страниц, хотя подробно описывает болезненные колебания, предшествующие инциденту, и, конечно же, раскрывает все аспекты его последствий.Точно так же наказание Роскольникова в буквальном смысле откладывается до эпилога с его приговором — сокращенным до семи лет из-за очевидного временного безумия обвиняемого — в сибирском трудовом лагере. Таким образом, Достоевский блестяще предлагает читателям изложить свои собственные представления о «Преступление и наказание» и вовлекает нас в непреодолимую дискуссию: кто настоящий преступник? Мармеладова, бросившего семью? Лужину за эксплуатацию Дуни? Свидригайлова за убийство жены? Соня за то, что занимается проституцией? Жадный ростовщик, которого убил Роскольников? Или, чтобы перевернуть вопрос: кто из нас не преступник? Кто из нас не пытался навязать свою волю естественному порядку? Кроме того, мы должны понять, что настоящее наказание Роскольникова — это не приговор, вынесенный ему судом, а приговор, вынесенный ему его собственными действиями: психологический и духовный ад, который он создал для себя; необходимое наказание изоляции от друзей и семьи; крайнее колебание между желанием признаться в своем преступлении и отчаянной надеждой на то, что это сойдет с рук. Вынужденные, в конечном счете, признаться в своем преступлении — а место признания — единственный инцидент, в котором Роскольников действительно признается в преступлении, — мы чувствуем, что Роскольников достаточно пострадал. Действительно, эпилог с его сокращенным темпом и повествовательной дистанцией кажется передышкой как для читателя, так и для преступника. Наконец, в Сибири Роскольников нашел место.

Общественный прием Преступление и наказание был восторженным, хотя и немного ошеломленным. Было много споров о подавляющей силе романа и слухах о том, что люди не могут его закончить.Читатели были шокированы ужасающими описаниями Достоевского и восхищены его использованием драматической напряженности. Возможно, наиболее яростная и неожиданная критика исходила от читателей, которые считали, что портрет Достоевского нигилистического движения был обвинением русской молодежи и что его предпосылка была непостижимой. Более века критики спорят по поводу послания книги: это политический роман? Сказка о морали? Психологическое исследование? Религиозный эпос? Как указывает Питер Макдафф в своем «Введении в издание Penguin Classics», интерпретации могут быть более откровенными для критика, чем для текста. Какой бы ни была цель Достоевского — политическая, моральная, психологическая или религиозная (и, скорее всего, он намеревался затронуть каждую из этих тем) — одно можно сказать наверняка. В Роскольникове Достоевский создал человека единичного, но универсального. Он тот, кому мы можем сочувствовать, сопереживать и жалеть, даже если мы не можем относиться к его действиям. Это персонаж, которого мы будем помнить навсегда, и чья история будет отражаться на протяжении всей истории.


О ФЕДОРЕ ДОСТОЕВСКОМ

Достоевский Федор Михайлович родился в 1821 году в московской больнице, где его отец работал врачом.Семья была бедной, но потомки знати 17 века давали им право владеть землей и крепостными. Мать Достоевского Мария была любящей и религиозной; его отец, Михаил, был склонен к алкоголизму и насилию, и его жестокое поведение по отношению к крестьянам в их небольшом имении привело к его убийству, когда Федору было восемнадцать лет.

Федор был вторым из восьми детей. Он был особенно близок со своей младшей сестрой Варварой, чей неудачный брак, возможно, вдохновил Достоевского на портреты Дуни и Сони. Его старший брат Михаил разделял литературные и журналистские интересы Достоевского, а также его ранние социальные идеалы. Вместе они ходили в среднюю школу в Москве, затем в военную академию в Санкт-Петербурге, а затем прошли службу в российской армии.

Достоевский расширил свое образование, много читая, пытаясь отточить свои литературные навыки. В юности он читал и восхищался писателями всех национальностей, включая Диккенса, Гюго и Золя, и подражал некоторым гениям русской литературы, особенно Гоголю.У него также началось мучительное знакомство с Тургеневым, которое продолжалось на протяжении всей его жизни.

Его первый роман, Бедный народ , был опубликован в 1846 году. Эта история о молодом чиновнике, который беззаботно влюбляется в женщину, которой он не может владеть, привела к тому, что литературный лев Виктор Белинский провозгласил Достоевского следующим Гоголем. Вхождение Достоевского в петербургское литературное общество началось, но его статус знаменитости был быстро омрачен его несколько неприятным поведением. В конце концов, Достоевский нашел к себе еще одну группу, на этот раз круг интеллектуальных социалистов, которым руководил Михаил Петрашевский.Учитывая реакционный климат того времени, революционные идеи группы Петрашевского были одновременно захватывающими и опасными, и, хотя Достоевский был далек от революционера, его принадлежность к фракции привлекла к нему внимание полиции. В 1849 году он и остальные члены группы Петрашевского были арестованы за подрывную деятельность. Достоевский был заключен в Петропавловскую крепость, где он и другие подверглись инсценировке казни — вполне понятному травмирующему опыту, который, кажется, спровоцировал эпилептическое состояние, которое преследовало Достоевского на протяжении всей его жизни.Следующие пять лет он провел на каторге в Сибири, где его знакомство с криминальным сообществом дало ему возможность узнать темы, сюжеты и персонажей, которые отличают многие из его величайших произведений, в том числе Преступление и наказания.

Достоевский вернулся в Петербург в 1859 году. Следующее десятилетие было наполнено эмоциональными и физическими потрясениями. В 1864 году смерть его жены Марии и любимого брата Михаила увеличила его долг и заставила его увлечься азартными играми. Он затеял обреченный роман с Аполлинарией Сусловой, которая колебалась между восхищением и презрением.Он также стал свидетелем роспуска своего литературного журнала и установил невыгодные отношения с недобросовестным издателем. Тем не менее 1860-е годы были также периодом большого литературного рвения, и в 1865 году публикация книги «Преступление и наказание » открыла путь для серии романов, в том числе «Идиот» , «Дьяволы» и «Братья Карамазовы» . — что одновременно вернуло его положение в пантеоне великих писателей России и принесло стабильность в его личные и финансовые дела.Он женился на своей стенографистке Анне Григорьевне Сниткиной, от которой у него было четверо детей, и зарекомендовал себя как ведущий консерватор, часто выступавший против революционной деятельности. В июне 1880 года Достоевский присутствовал на чествовании великого романиста Пушкина, во время которого произнес хвалебную речь писателю. Его слова были встречены с большим восхищением, и это событие стало, пожалуй, наивысшей точкой общественного одобрения, которого когда-либо достигал Достоевский. Чуть более шести месяцев спустя, 28 января 1881 года, Достоевский умер от кровоизлияния в легкое.Его похороны, на которых присутствовало почти тридцать тысяч скорбящих, были национальным событием.


ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

1. Как Достоевский достигает и выдерживает напряжение в своем романе? Какие сцены кажутся вам особенно тревожными? Как он использует описание, чтобы усилить смятение в сознании Роскольникова?


2. Какую роль в развитии романа играет случай? В каких сценах совпадение играет важную роль в исходе? Достоевский слишком сильно вмешивается в естественный ход событий, чтобы продвигать свою историю, или он подчеркивает случайность жизни, свободу воли и божественное вмешательство?


3. Сравните персонажей Роскольникова, Лужина и Свидригайлова. В чем каждый из этих мужчин «злодей» и в какой степени они виноваты? Как каждый мужчина встречает свою вину и как каждый из них страдает?


4. Сравните главных женских персонажей: Соню, Дуню, Катерину Ивановну. Как вы думаете, это всесторонние персонажи или стереотипы? Как каждый фигурист в действиях Роскольникова?


5. Обсудите сцену, в которой Роскольников встречает Соню в ее комнате и просит ее прочитать рассказ о Лазаре. Что делает эту сцену такой эффектной? Что имеет в виду Роскольников, когда говорит Соне, что она ему «нужна»? (п.388)


6. Позже, признаваясь в убийстве Соне, Роскольников заявляет: « Неужели я убил старуху? Нет, я убил себя… А что до старухи, то ее убил дьявол, а не я. »(стр. 488) Что он имеет в виду под этим? Какой мотив приводит Роскольников в свое убийство? Почему он признается Соне? Почему признание не избавляет его от внутренних мучений?


7. Обсудите теорию Роскольникова о противопоставлении обычного человека необычному. Как Достоевский относится к этой теории? Можете ли вы вспомнить современные примеры применения этой теории на практике?


8. Делает ли тот факт, что Роскольников никогда не использует деньги, которые он украл у ростовщика, его меньшую — или большую — вину? Как вы думаете, почему он никогда не возвращает украденные вещи или наличные деньги?


9. Почему Роскольников отвергает попытки своей семьи и Разумихина найти утешение и утешение? Почему, когда они наиболее любящие, он испытывает к ним чувство ненависти? Что Достоевский говорит о вине и совести?


10. Роскольников предстает двойным персонажем, способным на жестокость и сострадание, рассудительность и безрассудство, а также на желание уединения и товарищества.Почему Достоевский создал такой сложный психологический портрет?

Списки книг по темам «Преступления и наказания»

Другие идеи …

Щелкните обложку каждой книги, чтобы просмотреть ее на Amazon.

Holes Louis Sachar Увлекательная статья об американском мальчике, которого несправедливо отправили в центр заключения для несовершеннолетних под названием Кэмп Грин Лейк. Там он и другие заключенные вынуждены каждый день выкапывать большую яму в сильной жаре пустыни, потому что надзиратель утверждает, что это формирует характер.Вскоре он обнаруживает, что в игре есть гораздо больше, и темы предрассудков, семьи, судьбы, идентичности и справедливости возникают, когда он ищет истину. Популярный выбор в классах Upper KS2 / Lower KS2. Также представлены: 50 рекомендуемых книг для 6-го года Купить онлайн Тайный дневник Китти Каск, дочери контрабандиста Филипа Ардага и Джейми Литтлера Часть популярного сериала Филипа Ардага «Тайный дневник …», это очень занимательная историческая фантастика для юная аудитория, приносящая своим читателям место, время и образ жизни.Он расположен в Корнуолле 18 века, где Китти и ее семья живут в небольшой рыбацкой деревушке. Отец Китти — глава банды контрабандистов, которые пытаются скрыть свою контрабанду и незаконную деятельность от акцизистов. Китти должна оставаться дома в безопасности, но она регулярно выползает по ночам, чтобы понаблюдать за своим отцом и его людьми за работой. Очень скоро она оказывается вовлеченной в действие, включая кораблекрушение, секретные пещеры, предательство и побег из тюрьмы. Также представлены на: Блог «Чтение ради удовольствия» Купить в Интернете «Хорошие воры» Кэтрин Рунделл «Хорошие воры» переносит читателей в бурные 20-е годы Нью-Йорка, с его мафиозным присутствием, его простыми укрытиями и обещаниями богатства.Вита приезжает в Нью-Йорк и обнаруживает, что ее дедушка был ограблен мошенниками, связанными с мафией, в его семейном доме, в замке Гудзон. Умная и энергичная Вита собирает команду необычных бродяг, чтобы помочь ей вернуть его, став «хорошими ворами», которые будут выполнять миссию в стиле Робин Гуда, ведущую к дерзкой сцене ограбления. Купить онлайн Разбойник Альфред Нойес и Чарльз Кепинг Это классическое повествовательное стихотворение 1906 года. В нем рассказывается история разбойника 18 века, который ездит по ночным дорогам, чтобы грабить путешественников.Он влюбляется в дочь домовладельца по имени Бесс и попадает в ужасную судьбу в рассказе о предательстве и самопожертвовании. Эта версия получила медаль Кейт Гринуэй за атмосферные иллюстрации. Если вы изучаете это стихотворение на KS2, воспользуйтесь возможностью показать ученикам книжку с картинками «Шоссе Крыса» (доступную здесь) Джулии Дональдсон и Акселя Шеффлера — им понравится их новое понимание того, что лежит в основе старой любимой книжки с картинками! Купить в интернете Измена Берли Доэрти Наиболее подходит верхний KS2.Берли Доэрти предлагает напряженно-драматический рассказ с множеством подробностей о жизни Тюдоров. Эта история, действие которой происходит во времена Генриха VIII, исследует высокую напряженность вокруг религии и политики в эту эпоху, а также открывает дискуссии о смертной казни и власти монархии. Купить онлайн Gangster School Kate Wiseman Gangster School — теплый и остроумный сериал, который понравится юным читателям. Представьте себе Хогвартс для преступников, и вы очень быстро поймете суть этих занимательных и веселых книг.Учащиеся школы гангстеров Благгарда берут уроки воровства, фабрикации и скрытности, отчаянно пытаясь стать менее «надежными» и заставить свои преступные семьи гордиться, доказывая, что у них есть все, что нужно для успеха в мире преступности. Также в: Блог «Чтение ради удовольствия» Купить в Интернете Black Powder Ally Sherrick Захватывающее историческое приключение, которое переносит читателя обратно в Англию во времена Порохового заговора. Black Powder рассказывает историю мальчика по имени Том, который оказывается на службе у интригующего незнакомца по имени «Сокол».Незнакомец, кажется, единственный человек, который может помочь Тому спасти его отца от повешения, но, когда Том направляется в Лондон, он обнаруживает, что у Сокола есть своя, несколько взрывоопасная миссия. Внезапно Том оказывается перед выбором: либо освободить отца, либо спасти короля от заговора с целью убийства. Это захватывающее приключение захватит воображение и, вероятно, найдет отклик у любого, кто когда-либо испытывал желание узнать, каким людям и убеждениям можно доверять, иногда бывает чрезвычайно сложно.Купить в Интернете Фотографическое изображение преступления и наказания (прошлое в фотографиях) Алекс Вульф Фотографическое путешествие через преступление и наказание с 1812 года до наших дней. Фотографии и документы могут быть полезны как исторические источники для вашей тематической работы, а подписи предоставляют дополнительную информацию и контекст. Купить в Интернете The Tulip Touch Anne Fine Это мощная история, исследующая вопрос о том, как дети могут превращаться в преступников. Тюлип, которая испытала на себе глубокую жестокость дома, делает себя непопулярной, игнорируя школу, переспрашивая учителей и говоря ужасную ложь.Вовлеченная странными действиями Тюльпана, девушка по имени Натали видит, как Тюльпан становится все более зловещим, и задается вопросом, как далеко Тюльпан зайдет. Это завораживающая книга, в которой рассматриваются деликатные и сложные вопросы, и она больше всего подходит для старших классов KS2, готовых заниматься сложными темами. Купить на Amazon Дик Терпин: легенды и ложь Терри Дири и Стефано Тамбеллини Супер-читаемая историческая фантастика от создателя «Ужасных историй». Терри Дрири исследует печально известного разбойника Дика Терпина глазами разных людей в толпе на месте его казни.Легко читаемое введение в Дика Терпина с короткими главами и форматированием, подходящим для дислексии. Купить онлайн Миллионы Фрэнк Коттрелл Бойс и Стивен Лентон Миллионы — это юмористический рассказ о не очень удачном ограблении поезда. Дамиан и Энтони — братья, которые невольно оказываются во владении большой суммы денег после ограбления поезда. Паре предстоит принять важные решения, и им необходимо согласовать свои совершенно разные представления о том, что делать с деньгами. Вам также может понравиться ‘Framed’ (доступен здесь) того же автора.Купить онлайн Дочь палача Джейн Хардстафф Мосс — дочь тюдоровского палача в лондонском Тауэре, и ее работа — держать корзину, чтобы ловить головы людей во время казни. Когда Мосс сбегает, она оказывается в поиске, который откроет удивительные истины. Захватывающий и динамичный рассказ, подходящий для читателей Upper KS2, которые умеют разбираться в ужасных подробностях. Купить онлайн Приключения Робин Гуда Марсия Уильямс Окунитесь в увлекательные истории о преступнике Робин Гуде и его веселых людях.Сказки пересказываются в характерном стиле комиксов Марсии Уильямс, с речевыми пузырями и множеством юмористических деталей как в тексте, так и в иллюстрациях, которые понравятся ученикам. Купить в Интернете Хакер Малор Блэкман Киберпреступный триллер от бывшего лауреата премии по правам ребенка Мэлори Блэкман. Отца Вики отправляют в тюрьму за кражу крупной суммы денег из банка, и она начинает доказывать свою невиновность. Используя свои блестящие компьютерные навыки, Вики решает взломать компьютерные файлы банка, чтобы найти доказательства правды о настоящем воре.Купить Online High Rise Mystery Шарна Джексон Классическая история в стиле детективов и убийств с современной городской обстановкой. Ник и Норва — сестры, которые живут в многоэтажном доме. В разгар лета пропадает ценный член общества, и сестры начинают составлять дело, содержащее подозреваемых, мотивы и алиби. В условиях ограниченного присутствия полиции они могут причинить себе неудобства, задавая правильные вопросы нужным людям, и вскоре они начинают делать некоторые выводы.Книга, которая переворачивает страницы, может вызвать бурю у читателей на верхнем уровне KS2 и выше. Также есть в: «Книги месяца» за апрель 2019 г. Купить в Интернете Правдивая история о трех поросятах Иов Сешка и Лейн Смит Ироничный поворот в любимой сказке. Эта версия истории «Трех поросят» пересказывается глазами волка, который утверждает, что вся эта история была недоразумением и что его ошибочно обвинили в убийстве свиней. Эту книжку с картинками можно использовать в KS2, чтобы исследовать темы объективности, предубеждений и важности услышать разные стороны одной и той же истории до вынесения вердикта.

Преступление и наказание Федора Достоевского

Загадочное преступление замышляется на крошечной чердаке над полуразрушенным жилым домом в Санкт-Петербурге в России. Заговорщик Родион Расколинников — бедный студент, у которого заблуждение избавить мир от «никчемных паразитов» и уравновесить эти преступления добрыми делами. Он совершает убийство, чтобы проверить свои теории и доказать, что преступление естественно для человеческого вида.

Преступление и наказание — новаторский роман идей, которые изменили ход написания романов в 20 веке.До тех пор ни один писатель в мире редко пытался глубоко проникнуть в суть работы человеческого разума. Автор, Федор Достоевский, был сыном трудолюбивого, но малообеспеченного врача из Москвы. Получил образование в интернате, а затем в военной академии, которую окончил военным инженером. Тем не менее, его сердце было настроено стать писателем, и он оставил армию, чтобы продолжить жизнь, посвященную писательству. Он также был глубоко вовлечен в политику того времени и был приговорен к четырем годам тюремного заключения в Сибири за участие в группе анархистов.

В Сибири он претерпел идеологические изменения и вернулся к традиционным / консервативным идеям. Преступление и наказание было опубликовано серийно в литературном журнале в 1866 году после его возвращения из Сибири. Внезапное и жестокое убийство его отца крепостными в их собственном имении, вероятно, послужило толчком для идей, изложенных в книге. Его отец был авторитарным деспотом, а мать — слабым и боязливым человеком, и многие романы Достоевского содержат образы, отражающие эти противоречия.

Книга разделена на шесть частей, и прочитать весь роман — довольно сложная задача. Однако сам размер, объем и масштаб книги увлекают даже самого робкого читателя, поскольку в ней прослеживаются социальные реальности, психологические аспекты преступности и влияние окружающей среды на умы уязвимых людей. Книга была встречена с огромным успехом, поскольку вышла в серийной форме и вскоре была собрана в виде книги. Затем последовали несколько переводов на английский и другие языки.Более 25 экранизаций, многочисленные ссылки в книгах, на телевидении и в современных произведениях сохранили его привлекательность для поколений читателей.

Его непреходящее очарование для современных читателей остается темами отчуждения и одиночества, идеей Супермена, стоящего над условностями и правилами общества, и его глубоким пониманием внутренней жизни молодого человека, находящегося на пороге взрослой жизни.

Как один из шедевров Достоевского вдохновил поэт-убийца

Правда о Федоре Достоевском оказалась такой же загадочной и неисчерпаемой, как и загадочные фигуры, о которых он писал, привлекая внимание романистов (Леонид Цыпкин, Дж.М. Кутзи) и любое количество биографов (Джозеф Франк, Леонид Гроссман). В «Влюбленном Достоевском», опубликованном ранее в этом году, Алекс Христофи объединил жанры, выдергивая строки из произведений Достоевского и тренируя их на основе биографических фактов.

Бесконечное переосмысление наводит на мысль о том, что, возможно, ценил сам Достоевский. Как замечает Оливер Риди во введении к своему превосходному переводу «Преступления и наказания», знание фактов — это не то же самое, что знание человека — понятие, которое совпадает с собственными возражениями Достоевского против фиксации на «простых данных».

Итак, Кевин Бирмингем решил предложить что-то более информативное и захватывающее в «Грешнике и святом». Бирмингем является автором «Самой опасной книги» (2014 г.), в которой рассказывается история создания «Улисса» Джеймса Джойса; его новая книга рассказывает историю «Преступления и наказания», еще одного произведения литературного новаторства, публикация которого стала поворотным моментом как для Достоевского, так и для истории романа.

«Он вступал в величайшую фазу своей карьеры, — пишет Бирмингем, — период, который включал в себя« Идиот »,« Демоны »и« Братья Карамазовы ».Он также находил новый способ писать о самосознании и самообмане, создавая не роман идей, а то, что Бирмингем называет «романом о проблеме с идеями», исследуя их огромную силу, но также и их жалкую несостоятельность. как самые первозданные концепции сталкиваются с упорной непримиримостью мира.

Различие существенное. Как показывает Бирмингем, Достоевский не был тем схематичным рассказчиком, каким его выставляют критики, наметившие некоторые великие идеологии, а затем выявляющие детали.Обычно он начинал с разговора, голоса человека, запоминающегося образа. («Преступление и наказание», которое он первоначально предложил в виде 90-страничного рассказа, на завершение которого ему потребовалось бы всего две недели, вскоре вышло далеко за рамки этого плана.) Частично намерение Бирмингема состоит в том, чтобы отдать должное вдохновению, предоставленному роман о процессе 1835 года над «поэтом-убийцей» Пьером-Франсуа Ласенером, о котором Достоевский узнал в 1861 году, когда он и его брат искали материал для своего нового литературного журнала.

Кевин Бирмингем, автор книги «Грешник и святой: Достоевский и джентльмен-убийца, вдохновивший на создание шедевра». Кредит … Лиз Линдер.

Ласенер представлял собой странное сочетание надменности и распутства — человека, прочитавшего «Общественный договор» Руссо в ожидании посадки одной из своих жертв на посадки в квартире. После ограбления и убийства двух человек в результате двойного убийства, включая старую вдову, лежащую на постели больной, он и его сообщник забрали свои скудные трофеи, чтобы пообедать, а затем устроить комедийное шоу.«Это был великий день для меня», — вспоминал позже Ласенэр. «Я снова вздохнул».

Но Раскольников из «Преступления и наказания» не Ласенер. Да, он совершает двойное убийство — убивает ростовщика и ее сводную сестру. Да, он пытается превозносить ужасное преступление на возвышенном языке утилитаризма, настаивая на том, что деньги ростовщика можно использовать альтруистически. Но там, где Ласенэр был холодным, невозмутимым и вялым, Раскольников лихорадит, терзается и сбит с толку, разрывается между идеями и порывами, как и предполагает его собственное имя ( раскол, означает раскол или раскол).

Бирмингем умело проводит нас через первые несколько десятилетий удивительной жизни Достоевского, уделяя особое внимание его времени в реформистских кругах Санкт-Петербурга. Внезапный всплеск литературного признания в ответ на его первый роман «Бедные люди» в январе 1846 года быстро сменился критическими насмешками, когда через месяц был опубликован «Двойник». В 1849 году он был арестован за политические преступления против государства и предстал перед расстрельной командой, прежде чем ему дали театральную отсрочку в последнюю минуту.Затем его отправили в Сибирь, где он познакомился с некоторыми из настоящих бедняков, о которых раньше только писал. Он тоже разговаривал с убийцами и был очарован не только их историями, но и тем, как они рассказывали им — то, как они хвастались своей огромной силой воли в один момент и протестовали, насколько они были совершенно бессильны в следующий.

Это были колебания, хорошо известные Достоевскому. Перед изгнанием он занимал деньги, яростно писал, чтобы выплатить долги, а затем снова занимал, чтобы выиграть время, чтобы написать еще.Он также любил играть — хотя, говоря таким образом, подразумевается, что это было больше увлекательным трепетом, чем отчаянным принуждением, когда для него это было ощутимо и то, и другое. Через десять лет он вернулся в Санкт-Петербург, и «Преступление и наказание» было написано в условиях крайнего финансового давления. Тем не менее, по словам Бирмингема, как бы сильно он ни нуждался в деньгах — его финансовые затруднения означали, что он, по сути, повышал ставки, добиваясь полного разорения — Достоевский оставался приверженным цельности истории, следуя за ней, куда бы она ни пошла.

Несмотря на всю эту суматоху, главы Бирмингема о Ласенере начинают казаться вторжением, несмотря на яркий портрет. Поэт-убийца был пугающе нерешителен — преклонив колени перед гильотиной, он повернул туловище так, чтобы увидеть, как лезвие падает. Но рядом с богатым и подробным рассказом Бирмингема о жизни Достоевского, со всеми ее парадоксами и мучительной двойственностью, крайнее самоуважение Ласенера быстро становится предсказуемым и даже немного утомительным. Его злодейство похоже на горгулью — инертно и совершенно гротескно.

«Грешница и святой» заканчивается сразу после того, как Достоевский женится на Анне Григорьевне Сниткиной, стенографистке, которая помогла ему завершить «Преступление и наказание» и тем самым спасла его от немедленной катастрофы. Но, как показывает недавняя биография Сниткиной Эндрю Кауфмана, она в конечном итоге не смогла спасти своего мужа от его паранойи, его женоненавистничества, его антисемитизма — тех уродливых порывов, которые существовали вместе с его щедрым воображением.

До того, как у Достоевского появились собственные дети, он потчевал своих племянниц и племянников рассказами о привидениях, но писатель, заглянувший в бездну собственного «я», показал, что такие призраки не были самыми страшными существами из всех.Его юные слушатели «должны войти в пустую комнату, сказал он, посмотреть в зеркало и в течение пяти минут смотреть себе в глаза», — пишет Бирмингем. «Это ужасно, — сказал он детям, — и почти невозможно».

Преступление и наказание — onegrandbooks.com

Отзывы куратора

Николь Холофценер

Самая мрачная, самая тревожная книга, которая приводила меня в восторг в подростковом возрасте. Достоевский погружает читателя в сознание кажущегося нормальным человеком, которого пытают и в конечном итоге разоряют одним действием.Кроме того, я был влюблен в бедного трагического Расколикова и, думаю, до сих пор люблю.

Посмотреть 10 лучших любимых книг Николь Холофсенер

Бетти Фасселл

Если каждая история в той или иной степени является тайной, то и каждая история является притворным преступлением, которое заканчивается наказанием действительного. Раскольников для меня ужасающе реален, чем почти все, кого я знал. Неудивительно, что, приехав в Петербург, я направился прямиком в музей писателя в Кузнечном переулке, но Раскольникова нигде не было.Он был у меня в животе.

Посмотреть 10 лучших любимых книг Бетти Фасселл

Асиф Кападиа

Меня всегда очаровывала психология людей, и я пытался понять, что побуждает обычных людей делать то, что они делают, а также чувство вины и искупление этих людей впоследствии. Я не могу вспомнить другую книгу, которая привела бы меня в мозг персонажа до, во время и после такого преступления, как это.

Посмотреть 10 лучших любимых книг Асифа Кападиа

Рене Редзепи

Это была одна из книг, которую я начал читать, когда открывала Нома.Я спал на диване каждую ночь, возвращаясь с работы домой совершенно измотанный, слишком напряженный и медленно погружающийся в какую-то депрессию. Я был полностью поглощен писанием и вселенной, которые создает Достоевский; это идеальный побег.

No related posts.