Кто такой релятивист: РЕЛЯТИВИСТ | это… Что такое РЕЛЯТИВИСТ?

Содержание

Релятивизм — Психологос

01 октября 2022 г., 21:46

Релятивизм (этический) (лат. relaiivus — относительный) — методологический принцип истолкования природы нравственности, лежащий в основе этических теорий.

Выражается в том, что моральным понятиям и представлениям придается крайне относительный, изменчивый и условный характер. Нравственные принципы, понятия добра и зла различны у разных народов, социальных групп и отдельных людей, определенным образом связаны с интересами, убеждениями и склонностями людей, ограничены в своем значении условиями места и времени.

Но за этим многообразием и изменчивостью моральных представлений релятивисты не усматривают ничего общего и закономерного. В конечном итоге релятивизм приводит к субъективизму в толковании нравственных понятий и суждений, к отрицанию в них какого-либо объективного содержания. Этический релятивизм часто выражал в себе стремление определенных социальных групп подорвать или ниспровергнуть господствующие формы нравственности, которым придавался абсолютный и догматический смысл (Абсолютизм). В истории этических учений релятивистское воззрение на мораль получает развитие уже в рабовладельческом обществе. Софисты, указывая на противоположность нравственных представлений у разных народов (то, что считается добродетелью у одних, осуждается как порок у других), подчеркивали относительность добра и зла (добро есть то, что полезно тем или иным людям).

В релятивизме софистов выразилось стремление развенчать абсолютные моральные установки, узаконенные многовековыми традициями прошлого. Подобное отношение к моральным принципам проявилось также у академиков — поздних последователей Платона. В новое время идеи этического релятивизма развивали Гоббс и Мандевиль, которые пытались подорвать основы религиозно-догматической нравственности феодализма, опровергнуть представление о ее абсолютном характере и божественном происхождении. При этом религиозно-идеалистическому пониманию морали они противопоставили материалистическое ее истолкование: источник нравственности — в интересах и склонностях людей, в их представлениях о полезном и вредном, а также в потребностях государственного устройства. Подчеркивая относительный характер моральных представлений, Мандевиль уделяет особое внимание критике учения о врожденных нравственных чувствах, распространенного в то время.

Крайние формы этического релятивизма сочетаются с полным отрицанием каких-либо объективных оснований нравственности. Наиболее характерна в этом отношении эмотивистская теория (Неопозитивизм). Ее сторонники считают, что моральные суждения не имеют никакого объективного содержания, а выражают лишь субъективные установки тех, кто их высказывает. Отсюда делается вывод, что моральные суждения нельзя считать ни истинными, ни ложными и что не следует даже ставить вопрос об их обоснованности и правомерности: каждый человек имеет право придерживаться тех принципов, которые ему предпочтительны, и любая точка зрения в морали одинаково оправданна. Такая форма этического релятивизма является теоретическим обоснованием морального нигилизма. Будучи реакцией на догматизм релятивистская точка зрения вместе с тем делает невозможной выработку четкой моральной позиции. Провозглашая принцип безусловной терпимости в морали, эмотивисты тем самым (хотят они этого или нет) теоретически оправдывают всякое социальное зло.

Философские термины
Методология
Этика
Мораль

Комментарии (4):

Гость, 18 октября 2014 г., 11:30

Олеся очень хорошая и полезная статья)) мне понравилась.

Мартын, 03 марта 2015 г., 13:07

Самое интересное в том, что попытка отрицания релятивизма само по себе является релятивизмом, ибо для его отрицания необходимо признать его объективное существование. Таким образом, бороться с релятивизмом (если вообще такое желание имеется) с помощью отрицания в принципе невозможно.

Гость, 12 мая 2018 г., 21:06

Если релятивизм использовали софисты, не значит что он плохой и нужно с ним бороться. Бороться нужно с софистами.

Гость, 31 августа 2021 г., 13:24

Арабская женщина вряд ли бы так подумала. Им с детства внушают уважение к мужчинам, она бы не назвала их самцами.

Материалы по теме:

01 окт. 2022 г.

Истина

Истина — противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть.

1Подробнее

Что такое культурный релятивизм?

Вопрос

Ответ

Культурный релятивизм является убеждением, что все верования, обычаи и этические нормы являются относительными для человека в его собственном социальном контексте. Иными словами, “правильно” или “неправильно” зависит от культуры; что считается моральным в одном обществе, может считаться аморальным в другом, и поскольку не существует универсального стандарта морали, то никто не имеет права судить обычаи другого общества.

Культурный релятивизм получил широкое признание в современной антропологии. Культурные релятивисты считают, что все культуры равны в своих правах и имеют одинаковую ценность. И разнообразные культуры, даже те, чьи моральные убеждения конфликтуют, не следует рассматривать с точки зрения правильного и неправильного или хорошего и плохого. Современные антропологи считают все культуры одинаково законными проявлениями человеческого существования, которые следует изучать с полностью нейтральной позиции.

Культурный релятивизм тесно связан с этическим релятивизмом, который считает истину относительной, а не абсолютной. Суть правильного и неправильного определяется исключительно индивидом или обществом. Поскольку истина не является объективной, то не может быть никакого объективного стандарта, который мог бы применяться ко всем культурам. Никто не может сказать, что кто-то другой прав или неправ; это вопрос личного мнения, и ни одно общество не может осуждать другое.

Сторонники культурного релятивизма не видят ничего плохого (и ничего хорошего) в каких-либо культурных проявлениях. Таким образом, практика членовредительства и человеческих жертв древних майя не является ни хорошей, ни плохой; это просто культурные отличия, сродни обычаю в некоторых странах запускать фейерверки на Новый год. Человеческие жертвы и фейерверк – это просто разные продукты отдельных обществ.

В январе 2002 года, когда президент Буш назвал террористические нации “осью зла”, культурные релятивисты были поражены. Чтобы одно общество назвало другое “злом”, – это было немыслимым для релятивистов. Но появление движения, направленного на то, чтобы “понять” радикальный ислам, а не бороться с ним, является признаком того, что релятивизм делает успехи. Культурный релятивизм считает, что западный мир не должен навязывать свои идеи об исламском мире, в том числе о том, что убийства гражданских лиц террористами-смертниками являются злом. Релятивисты утверждают, что исламская вера в необходимость джихада является столь же уместной, как и любая другая вера в западной цивилизации, и что Америка так же виновата в нападениях 11-го сентября, как и террористы.

Культурные релятивисты, как правило, выступают против миссионерской работы. Когда Евангелие проникает в сердца и изменяет жизни, всегда следуют определенные культурные изменения. Например, когда Дон и Кэрол Ричардсоны евангелизировали племя сави в Голландской Новой Гвинее в 1962 году, сави изменились: в частности, они отказались от своих давних обычаев людоедства и убийства вдов на погребальных кострах их мужей.

Культурные релятивисты могут обвинить Ричардсонов в культурном империализме, но остальная часть человечества согласится, что прекращение каннибализма – это хорошо. (Полный рассказ о преобразовании сави, а также описание культурной реформы в отношении миссий, вы можете найти в книге “Дитя мира” [англ. “Peace Child”] Дона Ричардсона.)

Как христиане мы ценим всех людей, независимо от культуры, потому что признаем, что все люди созданы по образу и подобию Бога (Бытие 1:27). Мы также считаем, что разнообразие культур – прекрасно, и различия в еде, одежде, языках и т.д. следует ценить и беречь. В то же время, мы знаем, что из-за греха не все верования и практики в разных культурах являются благочестивыми или культурно полезными. Истина не субъективна (Иоанна 17:17), она абсолютна, и существует моральный стандарт, согласно которому все люди из любой культуры будут привлечены к ответственности (Откровение 20:11-12).

Наша цель как миссионеров не заключается в том, чтобы заставить весь мир жить по западной модели. Скорее, она заключается в донесении всему миру благой вести о спасении во Христе. Евангельское послание будет вести к социальной реформе до такой степени, что любое общество изменит свои обычаи, которые противоречат Божьим моральным нормам – например, идолопоклонство, полигамия и рабство придут к концу, если Слово Божье получит должное влияние (Деяния 19). В вопросах, не касающихся морали, миссионеры стремятся сохранить и уважать культуру людей, которым они служат.

English

Вернуться на стартовую страницу
Что такое культурный релятивизм?
Поделиться этой страницей: Определение

в кембриджском словаре английского языка

Это релятивистская точка зрения, согласно которой иерархия стоит на первом месте.

Из журнала The New Yorker

Из журнала Slate Magazine
В жанре релятивистских особое значение для понимания места науки имеют два движения.
Из Кембриджского корпуса английского языка

Если релятивистское утверждение о верно, оно, по-видимому, подрывает обоснованность тех самых условий современных интеллектуальных дебатов, которые делают это утверждение мыслимым.
Из Кембриджского корпуса английского языка

Чтобы быть таким личным делом, вера должна быть соединена с релятивистское признание других верований, присоединение, которое никогда нельзя принимать как данность.
Из Кембриджского корпуса английского языка
В блоге Left2Right философ Дэвид Веллеман опубликовал интересный пост о моральном релятивизме. Под влиянием недавнего освещения в новостях морального релятивизма, а затем осуждения кардиналом Ратцингером предполагаемого движения современности к «диктатуре релятивизма», Веллеман утверждает, что почти каждый, кто осуждает релятивизм, путает его с какой-либо другой доктриной. Релятивизм, утверждает Веллеман, — крайне неправдоподобная доктрина, и у нее очень мало серьезных приверженцев. Следовательно, он утверждает: «Нет большого смысла в кампании против релятивизма, потому что его почти никто не поддерживает. Те, кто осуждает «моральный релятивизм», обычно преследуют какие-то другие цели». Веллеман прав: большинство людей, нападающих на релятивизм, путают его с чем-то другим. Более того, я согласен с ним в том, что нет смысла вести кампанию против релятивизма. Но не по тем причинам, которые он формулирует. В отличие от Веллемана, я думаю, что моральный релятивизм до крайности правдоподобен и действительно связан с глубочайшими проблемами человеческой социальной жизни. Не стоит проводить кампанию против нее не потому, что у нее нет защитников, а потому, что вести кампанию против нее — значит отрицать некоторые базовые факты о положении человека. Это потребует некоторых объяснений, так что потерпите меня. Кстати, если вам интересно, посмотрите наш собственный выпуск об Истине и Релятивизме. Впервые он был показан в ноябре прошлого года.
Вот как Веллеман определяет доктрину, которую, по его мнению, почти никто не поддерживает: «Релятивизм — это точка зрения, согласно которой правильный стандарт правильного и неправильного зависит (или относительно) либо от человека, применяющего его, либо от человека, к которому он применяется. ». Веллеман намекает, не останавливаясь на различных «технических возражениях» против релятивизма, но в своем посте он в основном возражает против релятивизма на том основании, что релятивисты отрицают универсальность морали. Мне это кажется отчасти правильным, отчасти неправильным, но потребуется некоторое время, чтобы объяснить, почему.
Во-первых, обратите внимание на фразу Веллемана «правильный стандарт правильного и неправильного». Если вы склонны к релятивизму, вам следует задуматься об этой фразе с самого начала. Вы должны спросить «правильно для кого?» Веллеман признает этот вопрос, проводя различие между «релятивизмом говорящего» и «релятивизмом агента». Первый, по словам Веллемана, принимает «правильный стандарт» в зависимости от того, кто говорит. Последний принимает правильный стандарт в зависимости от того, кто оценивается. Веллеман считает, что ни любая форма релятивизма говорящего, ни любая форма релятивизма агента неправдоподобны. Он, по-видимому, считает, что ни одна из версий релятивизма не обладает необходимой универсальностью, чтобы считаться теорией морали. Как он выразился, «стандарты, которые варьируются от одного говорящего или агента к другому, просто не будут моральными стандартами; они будут культурными нормами или личными предпочтениями, а не стандартами правильного и неправильного».
Что с этим не так? Ну, во-первых, я думаю, что, возможно, правильно, что есть смысл, в котором то, что мы считаем моральными стандартами, имеет определенный универсальный смысл. Но релятивизм может дать вполне удовлетворительное объяснение универсального смысла мнимо моральных стандартов. Я защищал такую точку зрения более подробно в другом месте, и книга, над которой я сейчас работаю, — «На пути к естественной истории нормативности » — будет содержать очень длинную защиту такой точки зрения. Здесь я постараюсь быть кратким. Так что мне придется скупиться на некоторые детали.
Во-первых, мне нужно поговорить о том, что означает, что норма (моральная или иная) является «обязательной» для агента. Когда норма является обязательной для агента, у него есть своего рода обязательство/обязанность жить в соответствии с этой нормой, управлять своей жизнью в соответствии с этой нормой. Более того, когда норма является обязательной для агента, находящегося в соответствующем положении, другие могут иметь право различными способами «удерживать» его в соответствии с нормой, рационально критиковать его в свете любых несоответствий этой норме, иногда даже наказывать ее за такие неудачи или даже принуждать ее к действиям, совместимым с нормой. Сказать, когда любая такая вещь оправдана, очень деликатный вопрос. И я не буду пытаться вдаваться в подробности здесь. Но станет ясно, что как релятивисту мне предстоит проделать большую работу, чтобы объяснить, как все это работает. Подробнее об этом чуть позже.
Итак, вот первое, что я хочу сказать о том, что нужно агенту, чтобы быть связанным нормой — действительно и по-настоящему связанным. Во-первых, я утверждаю, что норма N является обязательной для агента только в том случае, если агент после того, что я в другом месте назвал кульминацией компетентного размышления, поддержит N. здесь. Очень, очень грубо, вы можете думать об этом как о своего рода «идеальном» отражении. Но будьте осторожны, потому что использование слова «идеальный» имеет определенные коннотации, которые я не одобряю. Например, можно подумать, что при «идеальном» отражении все достаточно рефлексивные рациональные познающие гарантированно сойдутся на одних и тех же стандартах или нормах. Ничего подобного не следует из того, что я думаю об этом. Кстати, я тоже релятивист в отношении того, какое отражение считается идеальным отражением. В дописьменном, донаучном обществе один вид рефлексии может быть «идеальным». В культурах, в которых произошел интеллектуальный прогресс, идеальным может быть другой вид рефлексии. Заранее нельзя сказать, какой тип отражения считается идеальным в соответствующем смысле.
Возможно, вы уже начинаете понимать, к чему все идет. Предположим, что только наши собственные «кульминационные компетентные рефлективные одобрения» (повторяя этот до сих пор необъяснимый отрывок из Тейлореза) не могут сделать норму обязательной для нас. И предположим, что нет никаких априорных, логических или рациональных гарантий того, что все рациональные познающие сойдутся или сойдутся в полном рефлексивном одобрении одних и тех же норм. Из этого следует, что того факта, что вы одобрили бы N после кульминации компетентного размышления, достаточно, чтобы сделать его обязательным для вас — действительно и действительно обязательным, — но этого недостаточно, чтобы сделать его обязательным для меня. Я связан только теми нормами, которые я поддержал бы после кульминации компетентного размышления. Вы связаны только теми нормами, которые вы бы одобрили после компетентного размышления.
Обратите внимание, что, по моему мнению, такие утверждения, как «Джо связан нормой N», могут быть истинными строго буквально. Что делает любую такую норму истинной, так это факты о Джо. Но это не делает их «родственными» в каком-то очень интересном смысле. Если верно, что Джо поддержал бы норму на основании определенного идеального размышления, то верно и то, что Джо связан этой нормой. Полная остановка. Тем не менее, есть своего рода релятивизм, связанный с моей точкой зрения. Я могу быть связан — действительно и по-настоящему связан — нормами, которыми вы не связаны. Вы можете быть связаны — действительно и по-настоящему связаны — нормами, которым я не обязан.
А как насчет заявления Веллемана о том, что мораль «универсальна», и моего заявления о том, что релятивизм может объяснить, в каком смысле это верно, и в каком смысле это ложно? Чтобы понять, что я имею в виду, вернитесь к тому, что я сказал ранее о праве «придерживать» людей к нормам. Здесь все становится немного сложнее. Во-первых, нам нужно провести различие между тем, что Джо связан нормой, и тем, что Пэм имеет право принуждать Джо к норме. Теперь следует важное утверждение. . В силу норм, которыми она связана, Пэм может иметь право требовать от Джо соблюдения норм, которые не связаны с Джо. Это связано с тем, что некоторые из норм, которые мы одобряем и которыми мы связаны, являются нормами для всего (рационального) порядка. Когда некто рефлективно принимает норму как норму для всего рационального порядка, он, по сути, дает себе право считать весь рациональный порядок этой нормой. Но тот факт, что Я даю себе право считать весь рациональный порядок нормой, не означает, что весь рациональный порядок, следовательно, связан этой нормой.
Это указывает на глубокую проблему человеческой жизни. Когда я даю себе право требовать от других соблюдения норм, которыми они не связаны, они могут иметь право сопротивляться тому, чтобы я придерживался их. Некоторые нормы, которые я одобряю как нормы для всех, могут вызывать глубокое отвращение у тех, кого я бы им придерживался. Так, например, я могу одобрить норму, запрещающую рабство, а вы одобряете норму, разрешающую рабство. Тем самым я могу дать себе право требовать от вас соблюдения моей аболиционистской нормы. Вы можете дать себе право сопротивляться моему удерживанию вас. Когда это происходит, у нас возникает глубокий моральный конфликт.
Вот действительно важный момент, который часто упускают из виду при простом отвержении релятивизма. Релятивисту нет необходимости отрицать реальность такого конфликта. Другими словами, есть разница в том, что я даю себе право считать другую нормой, а другой дает мне право считать нормой ее. Это заставляет меня различать две разновидности релятивизма: толерантный и нетерпимый релятивизм. Толерантный релятивизм утверждает, что не может быть самопроизвольного права требовать от другого нормы, которой он не связан. Нетерпимый релятивизм допускает, что могут существовать самопроизвольно созданные права требовать от другого нормы, которой он не связан. Именно нетерпимый релятивист может легче всего приспособиться к интуиции Веллемана о том, что моральные нормы имеют особый характер — они имеют своего рода универсальный смысл. Но нетерпимый релятивист скажет, что это сводится не к чему иному, как к тому факту, что тот, кто связывает себя такой нормой, сам порождает, в самом связывании, право удерживать тех, кто не связан ими, с соответствующими нормами. Конечно, такие самостоятельно созданные права не обязательно являются обязательными для другого.
Обо всем этом можно еще многое сказать. Например, важно объяснить, как могут возникать системы «взаимных» норм. Под взаимными нормами я имею в виду системы норм, которые взаимно поддерживаются сообществом агентов. Взаимные нормы составляют основу того, что я называю нормативным сообществом познающих агентов. На протяжении всей человеческой истории люди объединялись в нормативные сообщества немонотонно возрастающего масштаба и сложности. Некоторые считают, что эта тенденция является чем-то неизбежным или рационально обязательным. Но я склонен рассматривать такие сообщества как рационально необязательные, исторически случайные, культурно специфические достижения.