К психологии культуры | Anthropology
Хотя словосочетание «психология культуры»
совсем недавно вовлечено в научный оборот, но за ним скрываются традиции и прототипы, сформировавшиеся главным образом в конце XIX- начале ХХ вв. на стыках философии культуры, этно- и исторической психологии, философии языка и лингвистики, культурантропологии и психоанализа, а также под воздействием дисциплин исторического, социологического и культурологического циклов. Утверждать, что психология культуры в качестве специализированной дисциплины уже приобрела права гражданства в сообществе научных знаний было бы преждевременно. Но неотчетливость ее предметных границ, понятийная новизна, искомость и «неоформленность»
изучаемых в ней явлений, свойств, отношений, эффектов и процессов не могут служить основанием для пренебрежительного отношения к психологическим размышлением о культуре. Скорее, предметная расплывчатость психологии культуры является поводом более пристального и активного внимания к обсуждению тех понятийных признаков, которые подпадают, так сказать, под ее юрисдикцию. Уточнение представления о психологии культуры в статусе культурологической дисциплины сопряжено с обсуждением новых способов, средств, форм, приемов анализа, отличных от традиционных.
Традиционный взгляд на культуру, как правило, опирался на понятийные ресурсы ассоциативно-эмпирической психологии. Исследования культуры не смогли избежать всепроникающего воздействия её идей и методов, которому подверглись к концу XIX века практически все сферы человеческих знаний. Феномен, известный под названием психологизма, поразил даже математику, логику, физику, другие естественные науки, не говоря уж о философии, социальных, исторических и, вообще, о гуманитарных знаниях. Лишь в начале ХХ века всеобщая «вакцинация»
в своей критике продуктивную идею о роли психологии в познании культуры. Столь удручающее положение дел не могли не осознать даже самые яростные критики психологизма (например, Э.Гуссерль). На протяжении целого ряда лет попытки прояснить психологическую обусловленность и психические свойства культуры встречались в штыки критиками психологизма. И все же оказалось, что последовательный антипсихологизм, как философско-методологическая позиция в культурологии, обречен, ибо он с неизбежностью превращается в «безжизненный»
взгляд на культуру — культуру без души. В самом деле природу культуры трудно понять, если орган ее творения — человеческая душа — ампутирован. Сегодня уже ясно, что тезис о психологизации познания культуры, — утверждение, нелепее которого трудно было что-либо предположить.
Конечно, психологический взгляд на культуру зависит от того, как мы ее понимаем. Если культура — это творчество, опыт бытия и жизнедеятельности людей во всем разнообразии своих конкретных значений, то она укоренена в человеческих отношениях, в их психологии с присущими им индивидуально-личностными возможностями. Психология связывает культуру с творчеством и жизнью людей. Культура — это все, что создано человеком. Природа остается естественным условием обитания человека, тогда как культура составляет искусственное, созданное им самим условие собственного бытия. Cultura отличается от Natura, как искусственное от естественного. Культура оказывается той реальностью, которая опосредствует отношения человека с природой. Культура отличает образ жизни человека от образа жизни любых других живых существ. Сама культуротворческая роль человеческой психики находится под постоянным воздействием культуры. Поэтому вряд ли можно серьезно отрицать связи психики и культуры. Само собой разумеется, что это вовсе не означает сведение особенностей культуры к психологическим понятиям. Просто понятия и принципы психологии приобретают значение предельных оснований культуры, оживляя, обогащая и разнообразя ее смысловые выражения.
культуру с точки зрения психологии велик. Частично он оправдывается имеющимся опытом психологического анализа таких феноменов культуры, как искусство, религия, наука, политика и др., давно зарекомендовавшим себя своей исследовательской продуктивностью, а также опытом этнической и исторической психологии. Поэтому правомерность психологического взгляда на культуру обоснована не менее и не более, нежели чем, например, правомерность психологического взгляда на историю или общество. А опыт исторической и социальной психологии подтверждает, что различительные ресурсы и когнитивная чувствительность психологической гипотезы в познании культуры обладают большими возможностями.
Психические свойства обнаруживаются в любых сферах культуротворчества. К какому бы аспекту культуры (историческому, социальному, религиозному, художественному, аксиологическому и т.п.) ни обратиться, прямо или косвенно соприкасаешься с их психологическими истоками. Психологическая систематизация культуры отличается высокой специфичностью, при которой задача развести отдельные дисциплинарные аспекты встречает серьезные затруднения и становится, порой, просто неразрешима. Если отвлечься от конкретных психологических значений культуры, то психология рассматривает опыт человека в качестве опыта его культуры. Психологический взгляд на культуру не означает утрату предметно-понятийных особенностей ее разнообразных явлений и форм. Опыт психологического изучения культуры последних лет обогатился новыми идеями, содержащими в себе междисциплинарные возможности. Таковы, например, структурные и гештальт-модели культуры, функциональные модели культуры прагматического и бихевиористского толка, системные и когнитивные принципы психологии культуры, понятийно-психологический каркас феноменологического, антропологического, герменевтического, и экзистенциального языков культуры, а также психоаналитические, психосемиотические, психосемантические и другие дисциплинарные версии культуры1. Любая из названных психологических моделей и дисциплинарных версий культуры, а также психологические основания современных философских языков культуры существенным образом отличается от традиционных психологии культуры с характерными для нее ассоциативно-эмпирическими особенностями.
психическими качествами не только своего «изготовителя»
и «носителя»,
но и «рассчитываются»
на психологию своего потребителя — зрителя, воспринимающего культуру. Я имею в виду восприятие культур других исторических эпох нашими современниками, восприятие культур Востока людьми западной культуры (и наоборот, восприятие культур Запада восточными народами), восприятие каких-то конкретных памятников и явлений культуры, восприятие текстов, художественных произведений и т.п.
Столь же оправданы рассуждения о культурно-исторических свойствах человеческой психики. В них элементы психологии культуры тесно переплетаются с понятиями исторической и этнической психологии. В свою очередь, эволюционно-историческое измерение бытия человека раскрывает культуротворческую роль его психики. Фило- и онтогенетические значения культуры выражают ее связи с психикой и телом человека. Будучи понятием «надбиологическим»,
Опыт культуротворчества составляет предмет психологии культуры. В этом опыте взаимосвязаны трансцендентальные (всеобщие и необходимые) и индивидуально-эмпирические условия существования культуры. Трансцендентальность опыта культуротворчества воплощается в разнообразии дискурсов, выражающих историческую преемственность культур и синхронные межкультурные связи. Индивидуальность и личностность культуротворческого опыта указывают на его психологические предпосылки. Культуры отдельных эпох и народов — в значительной мере обусловлены психологической специфичностью этих исторических эпох и народов. «Застывшие»
Стремясь унифицировать представления о культурах, исследователи очень часто прибегают ко всякого рода шаблонам, например, к унифицированной модели культурной эволюции Западного мира, и сообразуют с ней развитие других культур. Просчеты подобных культурологических схем очевидны, ибо в них нивелируются исторические, региональные и т.п. особенности всего остального мира культур. Средствами исторических наук удается сравнить отдельные культуры, ограниченные как рамками одной и той же эпохи, так и разнесенные по разным временам. Сравнительно-исторический взгляд на культуру открывает ее в значении всеобщего механизма накопления, хранения и передачи жизненного опыта людей. Подобный взгляд на культуры выявляет их индивидуальность, неповторимость и уникальность. С наибольшей полнотой эти качестве культуры обнаруживаются в творчестве человека, личности. Именно личностно-творческие значения культуры представляются современному человеку более понятно, наглядно, чувственно. Они глубоко коренятся в истории “бессознательных” архетипов и благодаря их “секретной” работе осуществляется трансляция и порождение культур. Значимость личного творчества в культуре трудно переоценить. Но чем дальше от нас отстоят культуры прошлых эпох, тем заметнее в них утрата личностных черт.
Личностное начало в психологии культуры проявляется в том, что каждый индивидуум имеет собственные убеждения и желания, интересы и устремления, что для каждого из нас одни вещи значат больше или меньше, чем другие. Понятие личности принадлежит к тем психологическим универсалиям, которые служат основанием для сравнения различных культур как в пространственном (например, западные и восточные культуры), так и в историко-временном аспектах Универсалии, подобные понятию личности, позволяют усматривать в разнообразии культур их духовное, психологическое единство. С личностью связывают сосредоточение когнитивных, мотивационных, эмоциональных, волевых, мнемических и других индивидуальных черт в культурах. Таковы, например, расхождения между пониманием личности в восточной (например, японской) и западной культурах. В японской культуре делается гораздо меньший упор на уникальность и автономность личности. Интенция понятия личности обращена вовне, на другого, на группу лиц, на общество. Тогда как западноевропейская специфика предполагает направленность личность вовнутрь — сосредоточенность на внутреннем мире человека. Всякое “Я” в японской культуре ничего не значит вне обязанностей перед обществом. Я определяется только во взаимодействии с другими людьми, Взаимоотношения с людьми определяют тебя и дают возможность определить других.
Зависимость культуры от воспринимающей личности составляет ее важнейшее психологическое качество. Каждое индивидуально-личностное восприятие культуры (или какого-то явления культуры) создает свой собственный дискурс о ней (о нем). В таком дискурсе культура конструируется как бы заново — реконструируется ее история, переструктурируются ее традиции, обнаруживаются новые черты. Именно с подобными «перцептивными»
дискурсами культуры имеет дело психология культуры. В них можно ввести фрагменты других культурных дискурсов, формируя многомерный дискурс культуры. При этом под восприятием подразумевается психическая деятельность человека, на основе которой интегрируются акты сознания, бессознательного и речи. Восприятие какого-либо явления культуры или какой-то культуры включает элементы познания, оценки, волевых усилий, памяти, неосознаваемые и бессознательные действия. Восприятие сопровождается актами и состояниями сомнений, убежденности, страха, восхищения, радости и многими другими психологическими универсалиями.
Соотношение психологии и культуры конкретизируется в соизмеримых с ними понятиях человека, опыта, психики, языка, творчества, сознания, ценности, эмоций, воли, памяти, игры, диалога и т.п.4 Будучи всеобщим и необходимым способом бытия человека, психика пронизывает и регулирует всю его повседневную жизнедеятельность, любые отношения общения и познания. Различение психологических дискурсов культуры проистекает из разных «региональных источников»
человеческой психики. Речь идет о таких известных различиях психической организации, как структуры сознания, бессознательная психика и психосоматические структуры с характерными для каждой формы языковыми (речевыми, знаковыми, символическими) значениями. Кроме того, весьма заметно социально-психологическое влияние коммуникативных (интерсубъективных) способов организации сознания, бессознательного и психосомы. В психологических дискурсах культуры, определяемых особенностями структур сознания, можно расставлять акценты в зависимости от того, имеем ли мы дело с когнитивными структурами (например, перцепция, мышление или воображение), эмоционально-ценностными структурами (например, акты переживаний), волевыми структур (например, принятие решений) или структурами памяти с присущими им значениями прошлого опыта и традиции. Тот факт, что в психологических характеристиках культуры (отдельных культур или отдельных явлений культуры) может доминировать когнитивный, эмоциональный (ценностный), волевой или мнемический дискурс, вовсе не исключает их взаимосвязи. Сошлюсь на примеры когнитивного дискурса в психологических моделях культуры Л.Леви-Брюля (психология первобытного мышления и первобытной культуры), эмоционального дискурса в философии культуры В.Дильтея (проблема переживания как оценки и переоценки ценностей культуры), волевого дискурса в концепции культуры Ф.Ницше (конструктивные и деконструктивные значения воли в апполонийском и дионисийском началах культуры соответственно), мнемического дискурса в культурологических рассуждения М.М.Бахтина и А.Я.Гуревича (понятие хронотопа культуры).
Все явления культуры, как правило, порождены человеком при непременной конструктивной роли сознания. Но большая часть того, что воспринимается нами в культуре находится за порогом осознания, в области подсознательных, неосознаваемых и бессознательных актов психики. Главное достоинство языков психологии культуры заключается в том, что их ресурсы не ограничены рациональным строем этнических или национальных языков, а выражают многие телесно-психические и психические акты жизни, общения и познания в терминах соответствующих им свойств. Культуротворческая работа протекает в формах личностных и коллективных значениях бессознательного. Научное открытие, художественное произведение или религиозная вера в значительной степени обусловлены психическими ресурсами бессознательного (интуитивных операций, переживаний, усилий, воспоминаний). Психоаналитические принципа анализа культуры, сформулированные З.Фрейдом, положили начало построению новых моделей психологии культуры. Идея бессознательного превратилась в одну из психологических универсалий, на которой строится понимание культуры. Сегодня вряд ли у кого-то возникнут сомнения в том, что необходимая полнота понимания культуры возможна сегодня только при учете той универсальной роли, которая отводится нынче идее бессознательного.
Человеческая душа в ее сознательных, бессознательных и телесных измерениях, определяющих координаты места творения культуры, настолько труднодоступна, что, порой, сложно отделить психологические корни культуры от «кроны»
самих явлений культуры. Вопрос о происхождении культуры с необходимостью предполагает обращение к ее психосоматическим истокам. С антропогенетической точки зрения культура продуцируется психосоматическими константами в то же время она сама оказывает на них непосредственное влияние. Так, по-видимому, роль психосоматических структур органов осязания, вкуса, обоняния, слуха и зрения, кинематические возможности рук, головы, значение органов речи и знаковость тела в становлении культуры трудно переоценить. Во всяком случае не замечать их культуротворческую роль нельзя, ибо с них начиналась культура. Помимо того, что психосоматические константы обусловили культуру в антропогенетическом смысле слова, они располагают всеми необходимыми ресурсами (энергетическими, информационными, операциональными и др.) восприятия культуры (отдельных культур, явлений культуры и т.п.).
Известно, что в культурологии особое место занимает типологический анализ культур. В качестве критериев выделения типов культуры используются социальные, исторические, психологические и более частные принципы (если речь идет об отдельных явлениях культуры. Но вряд ли можно найти такой тип культуры (в различных типологиях культуры), который бы исключал обсуждение его психологических особенностей. Так, например, по мнению, П.А.Сорокина5, современная западная культура, — преимущественно чувственная, а ее сегодняшний кризис заключается в разрушении свойственных ей идеалов и норм, в иррационализации жизни и маргинализации культуры. Психологические типы культуры могут отличаться от ее, например, исторических, социологических или политических квалификаций глобальными масштабами времени. Так, тот же П.А.Сорокин в своей психологической типологии культуры тщательно прописывает особенности «идеационального»,
«сверчувственного»
типа Средневековой культуры и «чувственного»
типа культуры Нового времени. Он подчеркивает, что переход от монархии к республике, от капитализма к коммунизму совершенно незначителен по сравнению с заменой одного фундаментального психологического типа культуры на другой. По мнению П.Сорокина, единство всякой великой культуры заключается в ее главной ценности. Бог, в частности. составлял главную ценность, на которой основывалась западноевропейская культура Средних веков. Все значения Средневековой культуры прямо или косвенно выражали этот фундаментальный религиозно-ценностный принцип. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни и структуры сознания, архитектура и скульптура (бывшие «библией в камне»), литература, живопись, музыка, философия и наука — во всем ощущался пиетет божественных ценностей и отрицательного отношения к чувственному миру человека, его телу, богатству, радостям жизни и т.п. Психическая ткань явлений Средневековой культуры пропитана сверхчувственностью и сверхрациональностью опыта веры, мистического опыта.
Переход к Новому времени сопровождался разрушением психологических оснований идеациональной, сверхчувственной культуре Средневековья и формированием психологии новой культуры. Чувственная культура Нового времени возникает на психологии чувств как светская культура, противоположная религиозной. Чувственное отношение к миру определило ценностные приоритеты новой культуры. Реально только то, что мы видим, слышим, осязаем с помощью наших органов чувств. Сверхчувственная реальность уступила место чувственной реальности природы. Согласно П.А.Сорокину, психологические типы сверхчувственной и чувственной культур можно обнаружить в любых цивилизациях и в любых исторических периодах и обществах.
Завершая по необходимости краткое введение в область понятий о психологии культуры, выражу уверенность в то, что многие проблемы культуры поддаются обсуждению только с помощью ее дисциплинарных средств.
- [1] См., например, психологические интерпретации культуры в кн.: Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.
- [2] Подробнее о культурной психологии см.: Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М., 1997.
- [3] См.: Марков Б.В. Философская антропология: очерки истории и теории. СПб., 1997, гл. 2.
- [4] См., например, о соотношении языка и культуры в кн.: Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996; об игровом элементе культуры — в кн.: Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992.
- [5] Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992, с. 425- 504.
Культура как психологическое понятие — Студопедия
Среди огромного множества признаков, которые воспринимаются как этнодифференцирующие и и используются для маркировки групповых границ, подавляющее большинство составляют элементы культуры. Во второй половине 20 века культуру чаще всего называют основным фактором, лежащим в основе межэтнических различий психики.
Латинское слово cultura имело множество значений: населять, культивировать, покровительствовать, поклоняться, почитать ит.д. В русском языке слово культура получило распространение во второй половине 19 века. Понятие сохраняет свою многозначность.
Житейское понимание (в обиходе):
— Отдельная сфера жизни общества. (Культурная сфера, научная сфера жизни общества).
— Совокупность ценностей, норм, присущих большой социальной группе.
— Высокий уровень достижений человека в какой-либо деятельности.
Житейское понимание имеет оценочное значение. В науке мы не пользуемся этим оценочным значением. Наиболее общее и самое короткое определение термину культура предложил американский антрополог Мелвилл Жд. Херсковиц (1895 – 1963):
«КУЛЬТУРА – ЭТО ЧАСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОКРУЖЕНИЯ, СОЗДАННАЯ САМИМИ ЛЮДЬМИ».
В определении подчеркивается, что это что-то, создающееся людьми в противовес тому, что создается природой. В этом смысле к культуре приндлежит каждый, даже простейший предмет, созданный человеком, любая мысль, зародившаяся в его сознании. Такое понимание культуры подчеркивает ее многоаспектность, невозможность перечисления ее элементов: это здания, орудия, одежда, способы приготовления пищи, социальное взаимодействие, вербальная и невербальная коммуникация, воспитание детей, религии и многое другое, например: символические предметы: флаги, знаки, светофоры.
Все эти элементы составляют материальные и духовные элементы культуры. В реальности сложно отделить одного от другого. Материальная культура состоит из созданных человеком предметов, в которых материализуется знания и умения, которые вместе с социальными нормами, ценностями, правилами поведениями составляют элементы духовной культуры.
Американский психолог Гарри Триандис, в целом соглашаясь с определением Херсковица, в качестве предмета этнопсихологии выделяет не просто культуру, а Субъективную Культуру. Он оперирует такой метафорой: всю культуру можно представить в виде айсберга. 10% культуры видно, а 90% скрыто под водой. Субъективная культура – общие для ее носителей представления, идеи и убеждения о созданной людьми части человеческого окружения (нормах распределения, моральных ценностях, практиках воспитания детей, структурах семьи и т.п). Показатели субъективной культуры — это то, как ее носители воспринимают самих себя и оценивают свой образ жизни. Субъективной культурой он называет характерные для каждой культуры способы, с помощью которых ее члены познают созданную людьми часть человеческого окружения: то, как они категоризуют социальные объекты, какие связи между категориями выделяют, а также нормы, роли и ценности (которые они признают своими (см. Tnandis, 1994). Понимаемая таким образом субъективная культура охватывает все представления, идеи и верования, которые являются объединяющими для того или иного народа и оказывают непосредственное воздействие на поведение и деятельность его членов.
Наряду с субъективной культурой используют термин Репрезентативной культуры(особенно в социологии и философии). Это аналог, предложенный Фридрихом Тенбруком, а у нас разрабатывается Л.Г. Иониным (1945 г.р.)
Репрезентативная культура представляет в сознании членов общества все или любые факты, которые что-либо означают для действующих индивидов. А само общество существует только в культурной репрезентации. Культура производит идеи, значения и ценности, которые действенны в силу их фактического признания. Она охватывает все верования, представления, мировоззрения, которые воздействуют на социальное поведение.
Единственное отличие данных определений в том, что репрезентативная культура означает внешне наблюдаемые факты.
Существуют разные т.з на связи между культурой и этносом. Многие исследователи считают, что границы между культурой и этносом не идентичны. С одной стороны одинаковые элементы культуры можно обнаружить у разных народов. С другой, каждый этнос может включать очень непохожие элементы культуры, т.е. могут быть в одной культуре еще субкультуры. В то же время в системе понятий, принятой в этнологии, под культурой часто понимается вся та общность, которая составляет данный этнос. Т.е. культура охватывает все проявления социальной жизнедеятельности и подразумевает этнос в целом.
Культура как основной фактор дифференциации народов, Культура как психологическое понятие
1. Культура как психологическое понятие
2. Факторы развития культуры. Функции культуры
3. Взаимосвязь между культурой и этносом
4. Методы изучения культуры
1 Культура как психологическое понятие
Большинство составляющих многочисленных етнодиференциюючих признаков адекватно отражают реальные культурные различия. Во второй половине XX в культуру чаще всего называли основным фактором, содержащейся в основ е межкультурных различий психикики.
Многие этнопсихологических школ занимается изучением связи между культурой и психологическими характеристиками этноса. Поэтому, особенно актуальной задачей современной этнопсихологических науки является выяснение сущего ности понятия»культура»В разных научных областях было представлено почти 250 определений культуры. Кратчайшее и шире определение принадлежит американскому культур-антропологу. М. Херсковиц. По его мнению, культура — это часть человеческого окружения, которая создается самими людьми. В этом смысле к культуре принадлежит каждый, даже самый предмет, который создан человеком, любая мысль, что зьявил ася при его создании»Культура — это то, что не есть природа», — отметил исследователиquot;, — зазначив дослідник.
Согласно таким пониманием культуры подчеркивается ее многие аспектнисть и полная невозможность перечислить все ее элементы. Это здания, орудия труда, способы приготовления пищи социальные воздействия, вер рбальна и невербальная коммуникация, воспитание детей, религия, эстетические предпочтения, философия и т др.. Все эти элементы выступают материальными и духовными продуктами жизнедеятельности человека. Материальная культура состоит из созданных человеком предметов. В этих предметах материализуются знания и умения, которые вместе с ценностями, нормами, представлениями о мире и правилами поведения являются элементами нематериа ной культурльтури.
Распределение культуры на материальную и нематериальную (духовную) является лишь научной абстракцией, поскольку любой материальный продукт, прежде чем будет создан, должен сначала стать идеей же время любая а идея для того, чтобы стать доступной для других людей, должна обьективуватися в материальном объекте — книге, картине, скульптуре тощо.
Однако не все исследователи согласны с таким определением культуры социолог и культуролог прежде всего интересуют духовные продукты, созданные людьми. В социологических определениях культуры часто называется ають такой комплекс: идеи, которые передаются от поколения к поколению; связанные с ними системы ценностей, в первую очередь предопределяют поведение индивидов и групп, их способы мышления и восприятия. Этно психологи также изучают элементы духовной культуры. Специалисты по психологической антропологии проявляют значительный интерес к способам социализации детей в различных народеодів.
С помощью сравнительно-культурного исследования социальная психология изучает широкий круг явлений, которые его интересуют, в частности, как элементы культуры отражаются в сознании людей, то есть»существуют в их го оловоовах».
Американский психолог. Г. Трианлис, соглашаясь с определением культуры за. М. Херсковиц, выделил субъективную культуру как предмет изучения этнопсихологии. Субъективной культурой он назвал характерные для каждой культуры способы, с помощью которых ее члены познают созданную людьми часть их окружения: то, как они объединяются в категории социальные объекты, какие связи выделяют между категориями, а также нормы, роли и ценности, которые они признают своими. Итак, в этом смысле субъективная культура содержит все представления, идеи и верования, которые объединяют народ, и непосредственно влияют на повед инку и деятельность его представительиків.
В процессе исследования культур ученые выделяют не только различия, но и культурные универсалы, то есть те черты культуры, которые присущи всем народам. Например, у всех народов существуют религиозные обр ряды, совместный труд, танцы, образование, спорт, поздравления и т.п.. Однако формы проявления этих культурных универсалий отличаютсяся.
И. Грель под понятием»культуры»понимал совокупность идеалов, символов, норм, принципов, достижений, ценностей, организации и попыток человеческой деятельности в духовной и материальной сферах, созданные, постичь и усвоенные нацией на протяжении всей своей истории. Е. Се-пор определил культуру как цивилизацию с собственным национальным духональним духом.
По мнению. Д. Мацумото, культура — это динамическая система эксплицитных и имплицитных правил, установленных группами с целью обеспечения собственного выживания, содержащей установки, ценности, представления, нормы и модели поведения, общие для группы, однако реализуются каждым специфическим объединением внутри группы с помощью различных способов, передаются от поколения к поколению и является относительно стой кими, т.е. могут незначительно меняться с часом.
Психологическая культура личности, ее формирование в вузе
Библиографическое описание:Апанасенко, О. Н. Психологическая культура личности, ее формирование в вузе / О. Н. Апанасенко, Е. В. Малюкова. — Текст : непосредственный // Педагогика: традиции и инновации : материалы II Междунар. науч. конф. (г. Челябинск, октябрь 2012 г.). — Челябинск : Два комсомольца, 2012. — С. 154-155. — URL: https://moluch.ru/conf/ped/archive/63/2708/ (дата обращения: 30.04.2021).
Социально-экономическая реформа и происходящие изменения в современном российском образовании ставят во главу угла проблему общекультурного развития студентов. К высшему образованию предъявляются новые требования, связанные с необходимостью высококвалифицированной подготовки будущих специалистов к профессиональной деятельности в быстро меняющемся мире. В образовательной практике отмечены тенденции, свидетельствующие о важности и необходимости формирования психологической культуры в процессе обучения в вузе, отличительной чертой которого является внимание к индивидуальности человека, самостоятельности, ответственности, мотивации. Психологическая культура обеспечивает социальную ценность будущего специалиста, его адаптивность и жизнестойкость в современном мире на рынке труда.
Перед вузами стоит важная задача подготовки специалистов, способных строить свою профессиональную деятельность в форме продуктивного сотрудничества, с учетом интересов других людей, так как этому вопросу в настоящее время уделяется недостаточно внимания, даже при наличии в Государственном образовательном стандарте высшего профессионального образования дисциплины «Психология и педагогика».
Анализ педагогической, психологической литературы и нормативных документов по проблемам высшей школы показывает, что данная дисциплина в разном объеме изучается в наших вузах, и при этом большинство студентов не обладают навыками практического применения психологических знаний и умений. Сложившийся уровень психологического образования находится ниже необходимого и не решает проблемы формирования психологической культуры. При решении задачи совершенствования психологического образования многие вузы, особенно негуманитарные, сталкиваются с большими трудностями, связанными с неразработанностью требований к необходимому отбору материала теоретического содержания, с отсутствием методической и специальной литературы для технических специальностей вузов, с отсутствием образовательных программ, направленных на формирование психологической культуры студентов — будущих инженеров. Мы считаем, что на сегодняшний день данная проблема особенно актуальна.
В чем же заключается психологическая культура? Чем она отличается от культуры вообще и каким образом влияет на личностный рост человека?
Известно, что существует множество определений понятия «культура», десятки подходов к ее изучению, теоретических концепций, моделей и видов. Возникла вполне самостоятельная система знаний, оформившаяся как наука культурология. Это весьма красноречиво подчеркивает смысловое многообразие всем знакомого понятия, отличающегося кажущейся простотой. Л. С. Колмогорова, анализируя различные подходы к пониманию психологической культуры, пишет: «Остается проблемой определение понятия «психологическая культура» личности, выделение ее параметров, уровней. Отметим, что термин «психологическая культура» не попал ни в один из отечественных психологических словарей. В справочной литературе представлены определения отдельных ее составляющих (коммуникативной культуры, культуры поведения, культуры мышления)» (Колмогорова Л. С., 1999, с. 85).
Культура вообще и психологическая культура в частности, как любая сложноорганизованная система, обладает способностью к самоорганизации в обществе. Изменения, происходящие в экономике, политике государства, незамедлительно отражаются на уровне преходящих ценностей, возрождают забытые смыслы, нормы. Социум как единый организм, прежде чем сможет экстериоризовать новые «идеальные формы», должен «присвоить» их, интериоризовать, наделить эти эталоны характеристиками, сделать их знаковыми. В силу неоднородности социальных слоев непрерывный процесс культуротворчества и культуроосвоения подобен кругам, расходящимся по воде, амплитуда и частота которых снижается по мере удаления от места возникновения колебаний.
Психологическая культура – это составная часть базовой культуры личности как системной характеристики человека, позволяющая ему эффективно самоопределиться в социуме и самореализоваться в жизни, способствующая саморазвитию и успешной социальной адаптации, удовлетворенностью собственной жизнью (Л.Д. Демина, Н.А. Лужбина).
Психологическая культура человека – это комплекс специальных потребностей в познании себя (как личности будущего специалиста) и окружающих, которая возможна при условии эффективной образовательной деятельности посредством педагогического общения, с учетом индивидуальных и профессиональных способностей.
В технических, сельскохозяйственных и других негуманитарных вузах, чаще всего, преобладают дисциплины, связанные с техническими и естественными науками, которые способствуют формированию «технократического» мировоззрения, приучают студентов мыслить формально-логически. Напротив, изучение гуманитарных наук, психолого-педагогических дисциплин опирается не только на логическое мышление, но и на образное, способствует стремлению к самостоятельным размышлениям, развитию умений понимать и учитывать разные точки зрения, позиции других людей.
Становление оптимального уровня психологической культуры будущих специалистов может быть обеспечено на основе специально спроектированных образовательных программ, которые ориентированы на удовлетворение возрастных, личностных, профессиональных потребностей будущих специалистов; формирование умений применять психологические знания в повседневной жизни; развитие и совершенствование личностных качеств, которые необходимы для делового успеха.
Психологическая грамотность необходима каждому человеку, а профессионалу особенно, чтобы проанализировать возможные психологические причины неуспеха в своей профессиональной деятельности, и как члену социальной группы, если возникает межличностное непонимание, конфликт.
Решение целого ряда задач по формированию психолого-педагогических знаний, умений, необходимых профессионалу своего дела, связано, на наш взгляд, с прикладными науками «Психология и педагогика», «Культура делового общения» и др. Их знания – не балласт для памяти, который можно выбросить после сдачи зачета или экзамена. Они должны войти в систему мировосприятия, практического мышления образованного человека, его внутренних установок и привычек, использоваться как инструмент при решении жизненных проблем и профессиональной деятельности. В результате освоения курса студент должен иметь представления:
о роли сознания и самосознания в поведении, общении и деятельности людей;
о факторах формирования личности, об основных закономерностях и формах регуляции социального поведения, о природе возникновения социальных общностей и социальных групп;
о формах, средствах и методах педагогической деятельности, а также владеть элементарными приемами психической саморегуляции.
Содержание образовательной программы по психологическим дисциплинам определяется содержанием образования (ценности развития и целевые ориентиры ведущего типа образовательного процесса), содержанием педагогической деятельности (условия и способы обеспечения ценностей и целей) и содержанием деятельности образующихся (индивидуальные смыслы образования). Педагог, учитывая наличный уровень развития психологической культуры и задачи психологического образования, должен выстраивает систему отношений со студентом таким образом, чтобы содействовать становлению его психологической компетентности в различных жизненных ситуациях. Под психологической компетентностью мы понимаем применение знаний о закономерностях развития личности и коммуникаций, а также практические навыки по пониманию и целенаправленному воздействию на психические проявления человека.
В рамках изучения указанных дисциплин мы предлагаем студентам экономических, юридических специальностей работу по составлению психологического портрета. На лекционных занятиях они изучают основные теоретические аспекты: психология как наука; психика и ее структурные элементы; факторы, определяющие развитие личности; психические процессы; социальные процессы и т.д. В ходе практических занятий студенты знакомятся с психодиагностическими методиками: исследование асимметрии правого и левого полушарий, локус контроля, самооценки, волевых качеств, темперамента и т.д. По результатам тестирования и собственных наблюдений обучающиеся составляют психологический портрет. В процессе составления психологического портрета студенты анализируют результаты тестирования и формируют свое отношение к этому, сравнивают «образ себя», ранее сформированный, с полученными результатами. Этот процесс носит сугубо индивидуальный характер, т.е. осознается и принимается человеком в зависимости от его установок, потребностей, мироощущения и т.д.
Главное состоит в том, что студенты в рамках данной работы учатся оценивать, понимать и принимать себя, развивают способность к познанию себя; к пониманию внутренних психологических состояний, как себя, так и другого; готовность к самообразованию; базовые коммуникативные умения; свободное самовыражение; ответственности за свое поведение; творческий подход к делам и решению проблем. Это в свою очередь, безусловно, влияет на качество воспитанности, образованности будущего специалиста и формирование его психологической культуры.
Литература:
Колмогорова Л.С. Становление психологической культуры школьника // Вопросы психологии. – 1999. — № 1.
Коломинский Я.Л. Психологическая культура или психологическая цивилизация
Психологическая культура или психологическая цивилизация
КОЛОМИНСКИЙ
Яков Львович, доктор психологических наук, профессор, заведующий
кафедрой общей и детской психологии Белорусского государственного
педагогического университета им. М.Танка, г. Минск.
Когда речь идет об университетском психологическом образовании, то можно сказать, что речь идет вообще о психологическом образовании в республике, потому что у нас очень интенсивно растет количество университетов. По-моему, из бывших пединститутов только Мозырьский пединститут продолжает гордо и скромно именоваться педагогическим институтом, все остальные уже превратились в университеты. И это очень странный процесс, потому что если вы повесите на здание какую-нибудь вывеску, то от этого здание не меняется. И для того, чтобы психологическое образование было действительно университетским, оно должно само себя понять, само себя нести именно как университетское образование.
Я хотел бы прежде всего поставить вопрос о целях университетского психологического образования. Вначале определим, что значит университетское психологическое образование? Во-первых, если речь идет об образовании всех студентов университета (и юристов, и экономистов, и историков, и т.д.), то это одна линия образования. Во-вторых, если это подготовка профессиональных психологов, то это совершенно другая линия образования, и она требует несколько иного подхода. Наверное, мы будем иметь в виду обе эти линии. Это можно четко отследить, если мы введем понятие психологической культуры. Пока я несколько отойду от проблемы подготовки профессиональных психологов, а буду говорить о психологическом образовании в университете.
У меня иногда возникает вопрос, может быть, несколько кощунственный: зачем вообще изучать психологию? Зачем она нужна? И это не такой тривиальный вопрос, как кажется на первый взгляд, потому что от того, что мы вкладываем в это понятие (в понятие “обучение психологии”), зависит очень многое из того, о чем мы дальше будем говорить.
Ясно, что учиться психологии — это абсолютно не значит овладеть той суммой знаний, часто очень отрывочных и несистематизированных, которые нам предлагает так называемая общая психология. Курс общей психологии мне кажется каким-то очень странным, непонятным и противоестественным. У Александра Полонникова есть текст, в котором написано о противоестественности образования. Конечно, говоря по-белорусски, “а навошта яно здалося”. А тем более, смотрите, что такое общая психология? Это какой-то странный монстр. Возьмите толстый учебник по общей психологии. О чем он, о ком он? Герои этой книги ни мальчик, ни девочка, ни мужчина, ни женщина; в ней нет живой ткани человеческой психики, ее целостности (без чего вообще нет ни психики, ни психологии). Когда-то один физиолог сказал, что части — у трупа, а в живом организме нет частей. Эту целостность (я не хочу говорить слово “систему”) мы в общей психологии разрываем на части. Вспомните, что такое общая психология, полистайте ее: это “ощущение”, “восприятие”, “память”, “мышление”, “воображение” и т.д. Человеческая личность разрывается на вот эти части, и потом человек оказывается в положении незадачливого часовщика, который разобрал часы, разложил винтики и гаечки, а собрать их не может, они не идут. Вот так “не идут” психологические знания через учебный курс общей психологии. Они никому не нужны. Это абстракция, которая никак, никем и нигде не может быть применена: ни в педагогической практике будущего выпускника, ни в его будущей профессиональной деятельности, ни тем более для формирования его собственной личности. Итак, первая абстракция, которая наносит колоссальный вред психологическому образованию (а потом мы скажем и о культуре) — это традиционный, устоявшийся курс общей психологии.
Общая психология создает еще одну абстракцию. Она рассматривает даже того расчлененного человека in vitro (в пробирке — лат.), то есть она рассматривает его в абстракции, изолировано от его социального окружения, от его социального контекста. А так человека понять нельзя совершенно! Человек, личность понятны только в соотношении с ситуацией, в соотношении с другими людьми. Представление о личности как о некой бронзовой окаменелости, которая имеет столько-то черт, свойств и т.д. совершенно не соответствует реальности. Мы говорим, что критерий знания человека (знаешь ты человека или нет) есть только один: ты должен уметь предсказать его поведение. Если ты не способен предсказать поведение, то ты этого человека не знаешь. Например, мы говорим, что знаем характер человека как совокупность устойчивых и существенных свойств. И зная это, мы можем предсказать его поведение. Ничего подобного! Очень часто, на каждом шагу, поведение человека оказывается непредсказанным и непредсказуемым. Тогда мы хотим выйти из положения таким путем: наверное, мы его плохо знаем, поэтому мы не смогли предсказать его поведение. Это неправда, мы его можем хорошо знать. Но мы его знаем вот в этой ситуации, в это время и в этой системе его жизненных отношений. Или мы говорим: мы не можем предсказать его поведение, потому что у него вообще нет характера, у него нет определенности, твердой линии, поэтому его поведение напоминает причудливый полет бабочки. Это тоже неверно. Мы не можем предсказать поведение по очень простой причине: поведение является функцией не столько от внутренней структуры личности, сколько, может быть, от ситуации. Человек в ситуации, целостный человек в его реальных жизненных контекстах — вот что должно стать для нас главным. В этом смысле мне очень понравилась недавно переведенная у нас книга “Человек и ситуация” Л. Росса и Р. Нисбета. Она исходит из когнитивистской, гештальтистской концепции, идущей от К. Левина, Л. Фестингера и т.д. В ней излагается похожая концепция.
Итак, что же является, несмотря ни на что, целью психологического образования, которую мы не можем достичь в современной дисциплинарной развертке курсов психологии? Я думаю, что целью психологического образования является формирование у личности психологической культуры. Здесь можно иметь в виду два основных ракурса психологической культуры. Один ракурс — фоновая психологическая культура, которая нужна всем, любому человеку: историку, юристу и т.д. И, конечно, она нужна будущему психологу. Но это уже профессиональная психологическая культура. В первом случае это тоже профессиональная культура, но по профессиям другого типа.
Что же такое психологическая культура в целом? Очень часто у нас слова “проскакивают”, поскольку словосочетания очень узнаваемы, и, как писал В.В. Маяковский, “слова у нас до важного самого в привычку входят, ветшают, как платья”. Я в данном случае не хочу заставить сиять величественное слово “партия”, как там сказано, а хочу подойти по-новому к понятию “психологическая культура”. Как ни странно, такого понятия как научного концепта не существует и даже у тех авторов, которые близко к нему подходят, например, у В.М. Розина. У него есть книга, где он выступил как профессиональный культуролог, — “Введение в культурологию” . Но даже там он прошел мимо этого понятия, хотя словосочетание, его обозначающее, есть. В его книге есть главка “Любовь” и подзаголовок “Культурно-психологический аспект”. Итак, говоря о понятии “психологическая культура”, было бы интересно порассуждать над двумя теоретическими движениями в этой области. Можно было бы поговорить о том, как входит психология, ее концепции и ее предмет в представления о культуре вообще. Можно было бы это так сформулировать: “психология в культуре”. И здесь осуществима простая операция. Когда я разрабатывал эту тему для студентов, я просто взял словарные статьи и посмотрел, как в понятии культура используются психологические переменные, и обнаружил, что везде есть психологические переменные, правда, по имени они не называются. Например, может быть сказано: уровень умственного развития, но для нас это элемент психологической культуры. Итак, общее понятие “культура” не может обойтись без психологических переменных. Вообще, что такое культура? Культура — это то, что не природа, это то, что мы сами создали, это, скажем, вторая природа. Есть вторая природа в этом смысле и в психологии (то, что не было создано прямо природой). В этом смысле культура вообще противоестественна, если под естественностью понимать то, что вокруг нас создала сама природа.
Но есть и другой путь анализа понятия “психологическая культура”. Как в психологию входит культура? Через какие каналы? Здесь есть тоже несколько очень интересных движений. Я не буду специально останавливаться на таком могучем движении, как культурно-историческая концепция и теория развития психики, в которой Л.С. Выготский говорит о том, что есть натуральное развитие психики и историко-культурное развитие психики. И надо сказать, что эта концепция вызвала к жизни могучее движение в мире: возьмите книги Коула, Скрибнер и т.д. И еще одно очень интересное движение в психологии — это культурная антропология, где вообще культура представляет собой некую переменную, которая воздействует на психику, например, работы М. Мид и других представителей этого направления. Таким образом, есть два движения, которые мы можем проследить, когда речь идет о психологической культуре.
Есть еще одна очень интересная вещь, которой я хотел бы с вами поделиться. Известно, что сами культурологи сильно свою науку раздифференцировали. В предисловии к книге С. Московичи “Машина, творящая богов” А. Брушлинский и П. Шихирев пишут о том, что возникла новая наука культурология, которая грозит поглотить вообще все на свете. Действительно так, но тогда мы можем сказать, что существует несколько и антропологий в этом смысле, например, культурная антропология. Я хотел бы зафиксировать один интересный момент. Мы с вами здесь и сейчас должны конституировать создание психологической культурологии. Это новый аспект, наш вклад в разрушение культурологии как некой единой и единственной науки.
Но сразу возникает еще один интересный аспект. Наряду с понятием “культура” существует понятие “цивилизация”. Словари дают следующее значение слова “цивилизация”: цивилизация — синоним слова “культура”. Но никто уже сегодня не применяет понятие “цивилизация” так же, как “культура”. Мы можем говорить о культуре и цивилизации. В данном случае под цивилизацией понимается некий технический, материальный аспект культуры (например, машины, технологии и т.д.). В этом смысле можно быть очень цивилизованным, но очень некультурным. И ни у кого не вызовет удивления, если мы, создав портрет нового русского или нового белоруса, скажем, что у него есть все атрибуты цивилизации: золотая цепь “на дубе том”, “мобильник”, “мерседес” и т.д. Это все признаки цивилизации. В то же время он может быть совершенным дикарем. Тогда мы можем говорить и о психологической цивилизации, которая может быть противопоставлена психологической культуре. Что такое психологическая цивилизация? С моей точки зрения, это такая сциенцистски поданая концепция психологии. Например, это наличие у психолога компьютера, программного обеспечения, разного рода инструментария, целого чемодана тестов, технологий. Это все у психолога есть. Это все признаки психологической цивилизации, но отнюдь не психологической культуры.
Я хотел бы особое внимание обратить на гуманистический характер психологической культуры, противопоставленный вот этой психологической цивилизации. Не может психолог себя чувствовать так, как инженер. Инженер тоже может быть гуманистом, но этот гуманизм имеет совсем другой характер и прочее, прочее. Могут сказать: ну, как это так, все время представители разных наук ведут разговор о том, что нужна гуманитаризация образования, нужна гуманизация образования, причем нередко это все путается (но это уже другой вопрос). Я утверждаю, что нужна гуманизация психологического образования и гуманизация психолога как профессионала, если мы говорим о профессиональной психологической культуре. У нас очень большой крен в цивилизационный аспект психологической культуры. Нередко мы можем себе представить такого профессионала-психолога, который абсолютно не заботится о гуманной стороне своей деятельности. Это, например, стремление к манипуляции, это стремление к использованию своих психологических полузнаний для достижения каких-то других целей, это способность, может быть, влиять на человека, но не в гуманном смысле слова. Психолог должен быть прежде всего гуманистом. И вот этот гуманитарный аспект психологического знания, скорее даже гуманистический, мне хотелось бы особенно подчеркнуть.
А то ведь что получается? Получается, что то разделение психологии на ряд психологий, которые мы имеем теперь, приводит к тому, что психолог может вообще не знать ничего, кроме определенных узких направлений. Вот когда-то мы были с Александром Григорьевичем Асмоловым на одной конференции, и он тогда высказал очень хорошую мысль о том, что у нас в основном развивалась “психология ухо-горло-носа”. Так вот “психолог уха-горла-носа” абсолютно ничем не заинтересован: личность его мало интересует, социальная психология тоже. Все это кажется ему каким-то ненаучным. И то, что психология принимает и приняла когда-то естественно-научную парадигму, конечно, “выдернуло” ее как науку. Но эта же парадигма ее и загубит, если мы будем идти по этому пути. Психология — это не та наука, которая может быть “неинтересной”. Интересная для читателя наука — это и есть психология… Психология не может не быть интересной наукой, если она интересуется человеком и говорит какую-то правду о человеке. Мне представляется совершенно бессмысленным то, что психологи стараются теперь догнать, чуть ли не перегнать представителей естественных наук в области точности эксперимента, в так называемой объективности и т.п. Все радостно повторяют слова, что “во всякой науке столько истины, сколько в ней математики”. По отношению к психологии — это глубокая ложь, это глубокая неправда. Я бы сказал иначе. В нашей науке (и вообще в науках о человеке) столько правды (я не произношу слово “истина”) сколько в ней поэзии. У Владимира Петровича Зинченко есть брошюра “Возможна ли поэтическая антропология”. А я ему хочу сказать и скажу, что другой просто не может быть. Если это не поэтическая антропология и психология, то это уже не психология, это что-то другое. Я хотел бы вернуть психологии духовность. Философ Иван Ильин писал, что культура без души — это дурная цивилизация. Я бы не хотел, чтобы мы с вами развивали не психологическую культуру, а развивали бы психологическую цивилизацию.
Что касается определения того, что такое психологическая культура, из каких она состоит частей и так далее, то я отсылаю к сборнику, где опубликован текст, посвященный этой проблеме (Университетское психологическое образование: оценка ситуации и возможные перспективы / Материалы проблемно-разработческого семинара, Минск, 21-23 сентября 2000 г. / Белорусский государственный университет. Центр проблем развития образования. — Мн.: Технопринт, 2000. — С.62-66.).
Я бы хотел обратить ваше внимание на одну концепцию — концепцию психологической культуры личности. Мне приятно выступать в данной аудитории, поскольку выступать перед “маститыми” психологами тяжело: многие из них существуют в старой естественно-научной парадигме; их сознание как бы закрыто. Но никого ни в чем нельзя винить. Мне же удалось “выскользнуть” из этой парадигмы, поскольку в моей научной работе всегда присутствовал элемент психологической проповеди. Я боюсь быть слишком категоричным, но мне даже кажется, что если мы имеем дело с формированием у личности фоновой психологической культуры, то нужно не просто преподавание психологии, а психологическая проповедь. И когда мы готовим психолога к преподаванию, мы его должны готовить как проповедника, как человека, который воспитывает душу другого человека.
Я бы хотел обратить внимание на то, что в том тексте, который вы будете читать (в сборнике тезисов семинара), есть четкое деление психологической культуры на несколько слоев. Один из них — это концептуально-теоретический слой, который включает те знания, которые человечество приобрело о самом себе. Ведь психология — это фактически форма самонаблюдения человечества. И с этой точки зрения мне всегда смешно, когда говорят о так называемых объективных методах в психологии. Какая чушь! Какие объективные методы! Ведь в психологии, как и в любой науке о человеке, осуществляется превращенная форма самонаблюдения, превращенная форма рефлексии. Человек изучает сам себя, а мы хотим, чтобы это было объективное исследование! Кто нас мог бы изучить объективно? Какие-нибудь психологи с Альфы Центавра: оттуда, извне нас могут изучить. А мы изучаем сами себя, что-то подсчитываем, полагая, что это объективное исследование. В какой-то степени я и сам так считаю в своих исследованиях: иногда это необходимо. Но все время надо иметь в виду главные наши цели.
Я хочу подчеркнуть, что вторым слоем психологической культуры является психологическая деятельность. В данном случае я под словом психологическая деятельность понимаю деятельность человека, направленную на самого себя. В данном контексте личность выступает по отношению к самой себе как психолог. И целью психологической деятельности является достижение определенного внутриличностного комфорта, или, другими словами, — достижение некоего психологического здоровья. Мы можем утверждать, что результатом этой деятельности (если развернуть это с точки зрения теории деятельности) является внутренний психологический комфорт, психологическое здоровье, оптимальное взаимодействие с окружающими людьми; предметом является внутренний мир человека; а способами, средствами являются рефлексия, самопознание, самообладание, переживание и т.д. Здесь очень интересно отметить, что, например, у Ф.Е. Василюка переживание четко формулируется как деятельность. Но переживание — это один из видов внутренней деятельности, внутриличностной деятельности. Таким образом, человек по отношению к самому себе выступает как психолог, и психологическая деятельность может быть понята как деятельность по психологическому самообслуживанию.
Вопросы
Слепович Е.С.: Я хочу, чтобы Яков Львович не подумал, что мой вопрос конфронтационный, потому что психология для меня начиналась с его книги, которую я прочла еще в школе. И это многое определило и решило. И под большинством слов, сказанных тут, я готова подписаться. Единственное, у меня два вопроса. Подписаться — не означает, что это уже аксиома, а как раз постановка проблемы, каждая фраза — это проблема, которая требует размышления, размышления и размышления. В данном случае, я, наверное, упустила — речь идет о подготовке профессионального психолога (психолога, который делает сферой своей профессиональной деятельности психологию) или специалиста другого профиля, но в структуру деятельности которого входит психология? Это первый вопрос. И от ответа на него зависит мой второй вопрос.
Коломинский Я.Л.: Я сразу сказал, что я вижу две линии в работе семинара, и я, конечно же, говорил о фоновой психологической культуре больше, о том, как нужна психологическая культура вообще любому человеку. Я говорил о всеобщей психологической культуре и подумал, что можно было бы заявить о культурно-психологической революции. Но поскольку я вообще боюсь революций, мы обойдемся эволюцией. Но какие-то элементы из сказанного касались и воспитания профессионального психолога. Но о них специально я не говорил.
Слепович Е.С.: Второй вопрос я все-таки задам, но он будет не основным. Я понимаю агрессию Якова Львовича против официального курса общей психологии, поскольку я его тоже читаю и испытываю в отношении его аналогичные чувства. Но не кажется ли Вам, что эта агрессия вызвана тем, что этот курс занимает неадекватное место в общем поле подготовки специалиста? Может быть, стоит это место чуть-чуть по-другому обозначить, например, назвать его категориальным аппаратом психологии, и отвести ему не такое большое место? И тогда, может быть, на фоне этого категориального аппарата просто по-другому все строить и не делать этот курс центральным?
Коломинский Я.Л.: Вы совершенно правы. Я тоже многие годы преподавал общую психологию. Л.С. Выготский мечтал когда-то преподавать не по элементам, а по единицам. Вот если бы нам удалось найти такие единицы! Например, Выготский считал единицей переживание. Может быть, “личность в ситуации” — это единица. Конечно, Вы совершенно правы: как мы, педагоги, не дадим какой-то категориальный аппарат? То есть введение в психологию надо. Я с Вами полностью согласен, что агрессия здесь в том, что эта общая психология поглотила всю остальную психологическую подготовку, потом в качестве небольшого довеска идет возрастная психология, чуть-чуть социальная (почти нигде ее нет) и все. И таким образом человек оказывается в положении, когда “чашу пронесли мимо рта”: назвали психологию, но ничего не дали.
Слепович Е.С.: Может быть, этому курсу придать статус азбуки? Без азбуки нельзя, но нельзя все сводить к ней.
Коломинский Я.Л.: Правильно, придать ему статус психологической грамотности. Вот, например, мы преподаем до сих пор “ощущения” так, как будто не было гештальтистской революции, как будто бы ощущения существуют как совершенно изолированный психический процесс, а не входят в состав восприятия, скажем. Я с Вами полностью согласен, Елена Самойловна, тут надо думать и думать.
Кремер Е.З.: Если я правильно понял, когда обсуждается проблема расчлененности-целостности, то Вы выступаете за целостность, против расчлененности. Но здесь встаёт вопрос: а как тогда анализировать, как работать с целостностью? И сейчас я услышал, что есть путь через единицу анализа. Но возникает вопрос: как это возможно? Как возможен психологический анализ, если мы отказываемся от расчлененности, поскольку анализ — это всегда попытка разделить?
Коломинский Я.Л.: Дело в том, что никуда не денешься, все равно членения какие-то придется совершать. Но надо прежде всего, наверное, сформировать понятие целостности психики и личности, а потом уже говорить об этих вещах, чтобы, например, в сознании студента психика не распадалась. Тем более, что он же понимает, что в этом глубокая ложь. Он же анализирует и видит себя как некоторое целостное существо, у которого нет отдельных ощущений, восприятия и т.д., что, когда он слушает, то это не значит, что он только аудирует, то есть работает только слуховой анализатор, ведь работает вся его личность. Вот это все время приходится преодолевать. В моей книжке “Человек: психология” мне до конца не удалось это преодолеть, но я все время пытаюсь это сделать: вписать тот или иной процесс в целостную личность. Например, если обсуждается память, то как она вписывается в целостность личности? Помните, я там сравниваю память Шершевского с памятью других великих людей. Память Шершевского не была вписана в определенные структуры личности и ничего не произошло в его жизни. Он был просто мнемонистом, который показывал свою память, как если бы показывали бородатую женщину в цирке. А вот Иван Иванович Солертинский, о котором я там говорю, сделал свою феноменальную память орудием деятельности своей личности. Вот пример того, как это происходит.
Кремер Е.З.: То есть, если я правильно понимаю, то ход преподавания должен быть немножечко перевернут?
Коломинский Я.Л.: Может быть. Может быть, после того, как (по словам Елены Самойловны) мы дадим какой-то категориальный аппарат, стоит сразу изучать личность в ситуации, может быть, социальную психологию личности. Тогда, если говорить откровенно, сразу станет интересно человеку, он будет понимать, что речь идет о нем, о его собственных жизненных проблемах, а не о том, как, например, идет забывание в первые сорок минут. Потом об этом тоже можно сказать, но не делать из этого конечную цель. Вундту невозможно было иначе поступить, он и развел свою психологию на две психологии. Но нам уже можно пойти и другим путем.
Краснов Ю.Э.: Яков Львович, Вы критиковали естественнонаучную психологию, и я с Вами полностью солидарен. Скажите, пожалуйста, есть ли у Вас версия того, на какой рациональности может строиться не естественнонаучная психология?
Коломинский Я.Л.: Я думаю, на целостной культурологической подоплеке. Мы должны учить людей психологической культуре и разрабатывать психологию как культуру психологическую. Мы можем здесь на многое опереться, например, на феноменологическую традицию. Надо искать.
Краснов Ю.Э.: Скажите, пожалуйста, Вы в качестве примеров единиц приводили понятия “человек в ситуации”, “переживание”, можно ли еще что-то добавить сюда?
Коломинский Я.Л.: Этот вопрос требует серьезного размышления. Это проблема: как нам строить изучение и рассказ о человеке. Может быть, нам надо здесь учиться у писателей в какой-то степени. Например, можно говорить о литературно-художественном моделировании, которое я рассматриваю как один из главных принципов формирования психологической культуры. Может быть, нам обратить внимание на то, как писатели умеют целостно изображать личность, не имея никаких специальных психологических знаний, хотя некоторые теперь уже и имеют. Это очень интересная проблема. Если бы мы нашли единицу, то нам бы надо было дать Нобелевскую премию сразу.
Вопрос: Если носителей психологической культуры мы противопоставляем носителям психологической цивилизации, тогда на что здесь можно опереться?
Коломинский Я.Л.: Можно опереться на соответствующую психологию, на гуманизацию всего процесса воспитания человека в ВУЗе. Есть большая дискуссия о воспитывающем обучении, о воспитании и образовании и т.д. Конечно, психология должна воспитывать.
Реплика: Не будет ли человек психологически здоровый, владеющий психологической культурой, противопоставлен тому, что происходит в обществе?
Коломинский Я.Л.: Наоборот. В понятие психологического здоровья вкладывается и способность к адекватной психологической адаптации к данным ситуациям. Он просто найдет способы адаптироваться. Если он не будет адаптирован, то можем ли мы говорить о его здоровье? Кстати, я хочу обратить Ваше внимание на используемый мной термин “психологическое здоровье”. Он не тривиален, поскольку сегодня чаще всего говорят о “психическом здоровье”. Под психическим здоровьем я хотел бы понимать отсутствие разных отклонений в плане психики во всех ее проявлениях. Отклонения в области психического здоровья представляют собой определенную нозологическую единицу, и этими проблемами должен ведать врач, психиатр, психотерапевт. Он может выписать рецепт и так далее. Психологическое здоровье — это целостное состояние личности, это то, что Л.И. Божович называла психологическое, эмоциональное благополучие, это наличие у человека гармонизированного внутреннего мира, равновесие с самим собой и, конечно, с окружающим миром, потому что разлад с окружающим миром приводит к самым различным ситуациям. Я бы хотел, чтобы мы с Вами пропагандировали психологическое здоровье, которое является целью нашей с Вами деятельности. Мы не занимаемся с Вами психическим здоровьем, мы не психиатры, но психологическим здоровьем мы занимаемся. Практический психолог и в школе и где угодно занимается психологическим здоровьем. Эту точку зрения разделяет и группа, работающая под руководством И.В. Дубровиной. У них есть публикации именно по психологическому здоровью.
Реплика: В одной из своих последних статей А.Н.Леонтьев говорил, что психология в будущем должна развиваться не по разделам, а по проблемам. Как Вы относитесь к этому высказыванию?
Коломинский Я.Л.: Наверное, это то, о чем мы говорим: проблема, а не тема или подтема. Например, как писал С.Л.Рубинштейн, “человек и мир” — это огромная красивая проблема, а внутри нее проблемы “человек-человек” и т.д. Или, например, то, что Е.Климов говорит о видах профессий, можно сформулировать и как виды проблем. Прекрасная проблема: человек и его дело, его профессия, которая дает нам ориентацию в том, как формировать нам психологическую культуру у будущего инженера, врача, юриста и т.д. Это хороший вопрос.
Забирко А.А.: У меня несколько вопросов уточняющего характера. Психологическая культура — это характеристика личности или общности, человеческой деятельности, человеческого события? Если это характеристика личности, то в чем специфичность Вашего термина “психологическая культура личности”?
Коломинский Я.Л.: Конечно, есть традиции, но такой постановки проблемы, как мы сегодня обсуждаем психологическую культуру, нет. Конечно, существует психологическая культура неличностная, как некий компендиум, система знаний о человеке и способах воздействия человека на других людей и на самого себя. То есть существует психологическая культура, которой каждому отдельному человеку предстоит овладеть. Иными словами, речь идет о процессе культурации личности. Теперь различают процесс социализации и процесс культурации. А каждая личность эту культуру усваивает и как житейскую психологическую культуру, и как психологическую культуру, концептуально-теоретическую. Конечно, существует психологическая культура, воплощенная в психологических произведениях. А каждый человек ее присваивает, как и любую другую культуру. Здесь возникает очень хорошая аналогия с музыкальной культурой. В ней есть тоже пласт концептуально-теоретический: теория музыки, теория музыкального творчества, произведения великих композиторов — то есть то, что называется музыковедением. Но хорош был бы человек, который считает, что он овладел музыкальной культурой, если он не умеет читать ноты, если он не умеет ни петь, ни играть (как спортсмен-заочник, который заочно участвует в соревнованиях).
Забирко А.А.: Правильно ли я понял, что в Вашем докладе речь идет о психологической культуре как о внутреннем достоянии личности в первую очередь, о формировании личности?
Коломинский Я.Л.: Конечно, мы хотим сформировать у наших учеников психологическую культуру, чтобы они освоили все ее грани. Другой цели у нас и нет.
Забирко А.А.: Мне вспоминается высказывание Б.С. Братуся о том, что человек может быть психически здоров, но личностно болен, и с этим связан еще один вопрос. Вы в начале выступления критиковали дисциплинарную устроенность содержания психологического образования. В этом контексте что добавляет или меняет понятие “психологическая культура” в организации психологического образования? Она добавляет моральную составляющую или она добавляет практическую составляющую?
Коломинский Я.Л.: Прежде всего, я хочу прокомментировать слова Братуся. Здесь вот как раз и кроется различие между психическим здоровьем (по Братусю, этот человек здоров) и психологическим нездоровьем. Это как раз “льет воду на нашу мельницу”. Понятие “психологическая культура” меняет всю целевую, я бы сказал, стратегическую установку преподавания психологии. Когда оно не рассыпается на разные дисциплины, и даже если рассыпается, то все равно имеется в виду целостное. А целостное здесь — это то, как каждый из этих предметов вписывается в психологическую культуру. Причем, поскольку психологическая культура предполагает и концептуально-теоретический слой, и практический слой, то не останавливаемся ли мы сегодня, с этой точки зрения, только на одном слое и ничего не делаем в области вооружения психологической практикой? Далее, с точки зрения нравственно-гуманистических принципов, этот подход подразумевает направленность на человека, на его нужды, потребности и т.д. Если хотите, то главной целью формирования психологической культуры является формирование у личности образа человека, модели человека. Например, модель человека по Фрейду — человек желающий, модель человека по бихевиоризму — человек реагирующий, или модель человека по когнитивизму — человек понимающий, или модель человека в гуманистической психологии — человек сочувствующий. И в зависимости от того, какая у тебя модель человека, так ты и действуешь с этим человеком и с самим собой. То есть речь идет об идее культурно-психологического опосредования. В моем тексте в сборнике упоминается о культурно-психологическом опосредовании межличностного взаимодействия, но эту идею можно расширить. Можно говорить о культурно-психологическом опосредовании всех отношений к миру. А дальше в качестве средства такого опосредования я предлагаю создать гипотезу культурно-психологической относительности, то есть распространить на психологию то, что мы имеем у Сепира и Уорфа. В зависимости от того, как ты назвал, ты и действуешь. И здесь слой психологической культуры действует как некоторая установка личности, как некоторый ценностно-ориентационный слой, который и определяет наши отношения в семье, отношение к женщине, ко всему миру через наши культурно-психологические понятия, установки.
Забирко А.А.: Некоторые исследователи психологии утверждают, что в психологическом знании содержатся разные концепции, разные модели человека. Можно ли сказать, что эти разные модели человека заставляют по-разному ориентироваться в своих практических действиях? Могут ли эти разные модели человека объединится в одну гомогенную психологическую культуру или можно говорить о разных психологических культурах или это неправомерно?
Коломинский Я.Л.: Конечно, наличие модели человека безусловно формирует его психологическую практику. И в этом смысле ведь, что делает любой психотерапевт? Он навязывает своему клиенту свою модель человека и действует с ним соответствующим образом. Один психотерапевт хочет создать из этого человека (клиента) психоаналитика, другой — гештальтиста, третий — бихевиориста и т.д. То есть он формирует свой взгляд, он транслирует свой взгляд. А что же ему еще делать? Он не может иначе, даже если он хочет иначе. Или возьмем вот то, что я называю культурно-психологическим опосредованием. Например, опосредование воспитательных воздействий. Известно, что в истории было несколько образов ребенка. Например, христианский образ ребенка: ребенок как результат греха. Ллойд Демоз написал книгу “История детства”, ее широко цитирует И.С. Кон в книге “Ребенок и общество”, кстати в этой книге рассказано об этих культурно опосредованных вещах. В связи с этим строится и практика. Какова ценность вообще ребенка? Никакой ценности, если это инфантицидный стиль воспитания. Можно ребенка убить, ведь за убийство ребенка только недавно (хотя, конечно, века прошли) стали наказывать, детоубийство не считалось преступлением. Или возьмите бросающий стиль, когда ребенка отдавали няньке, кормилице. Мне хотелось бы в этом месте отметить одно обстоятельство. Я не согласен с Игорем Семеновичем, со своим добрым товарищем, в том, что он вслед за Ллойдом изображает это как преходящие образы детства. Уголовные хроники буквально пропитаны примерами инфатицидного стиля, бросающего стиля (например, социальное сиротство). Вот в чем особенность психологии — в том, что даже прежние верования и концепции живут в сегодняшнем дне. Это не так, как в физике: новое открытие и уже не нужен нам теплород, открыли, что земля — шар и уже не нужно и т.д. Но, тем не менее, зачем мне нужно знать, что земля — шар, если я прекрасно могу обходиться концепцией плоской земли, я не совершаю кругосветных путешествий. На уровне действования здравого смысла и житейской психологии прежние верования, культурно-психологические концепции существуют, и они больше работают, чем наши с вами наработки в книжках. Поэтому психологическая культура, в частности, должна сформулировать, сформировать у человека вот этот оптимальный гуманистический взгляд на ребенка, чтобы он его не бросал, чтобы он считался с ним как с личностью. А он это будет делать, только если у него есть культурно-психологические концепты, сквозь которые он действует, концепции того, что ты можешь сделать по отношению к ребенку и к другому человеку. А что касается создания общей глобальной концепции человека, я не думаю, что это в ближайшее время возможно. Сейчас говорят об эклектически-интегральном подходе, но что это такое? Это солянка такая сборная, кстати, тоже целостное произведение симбиотического типа. Нам надо выбрать ту модель человека, которая нам кажется наиболее продуктивной, гуманистической, и на ней воспитывать будущего психолога.
Кремер Е.З.: Правильно ли я понял, что надо выбрать определенную психологическую культуру, и на ней строить психологическое образование?
Коломинский Я.Л.: Ту культуру, которую мы в данный момент считаем наиболее оптимальной, а остальное может идти в историю. Историко-психологические знания являются составной частью психологической культуры. Но не всегда ты выбираешь культуру, она часто выбирает тебя. В зависимости от твоего прежнего жизненного опыта и прежней жизненной культуры тебе оказывается близка, например, манипуляция, а не убеждение.
Кремер Е.З.: Для меня был очень важен этот момент: не эклектика, а определенный концептуальный подход.
Коломинский Я.Л.: Конечно, чтобы была какая-то целостность, гештальт. Действительно, можно сказать, что человек настолько многообразен, что он и ангел, и зверь, и царь, и бог, и червь…
Кремер Е.З.: Сегодня в образовании ситуация как раз прямо противоположная: никакой модели, образа человека нет.
Коломинский Я.Л.: Я считаю, что психолога-профессионала надо учить психологической культуре так, как всех, но еще лучше, и дать ему профессиональные знания.
Слепович Е.С.: Тогда у меня возникает вопрос: при целостности того, что собираетесь транслировать, при совершенно фантастической привлекательности гуманистической концепции, почему в Беларуси практикующие психологи не выбирают гуманистическую психологию и почему на единицу гуманиста приходится как минимум пятьсот гештальтистов, например?
Коломинский Я.Л.: Я Вам скажу почему. Потому что у нас нет систематического психологического образования будущих практиков-психологов. Они где попало учатся, увидят на столбе объявление и идут.
Слепович Е.С.: А почему они в этом “где попало” не идут учиться к последователям Роджерса, а идут учиться к гештальтистам и т.д.?
Коломинский Я.Л.: А потому что последователи Роджерса гуманисты, не умеют навязывать себя. Культура застенчива, а цивилизация нахальна.
Забирко А.А.: Правильно ли я понимаю, что психологическая культура содержит определенный набор ценностей, значимостей, ориентируется на определенный образ человека, на основании которого можно выбирать некоторые содержания психологического образования?
Коломинский Я.Л.: Несомненно, здесь можно было бы дальше думать об аксиологическом характере психологической культуры. Это не какое-то внеличностное знание. Это знание, безусловно, ориентированное определенным образом, имеющее определенный нравственный потенциал.
Вопрос: Кто же возьмет на себя ответственность сформировать этот образ и станет проектировать нового человека?
Коломинский Я.Л.: Нового человека не надо проектировать. Мы уже проектировали: он строил Беломор-канал. Скажем просто: человека, гуманистически ориентированного человека. Все мы на себя вынуждены взять эту ответственность. Все. Раз мы беремся преподавать, раз мы становимся за кафедру, раз мы выходим к человеку, мы обязаны это делать. Мы не должны ждать, пока кто-то за нас это сделает.
НазадКУЛЬТУРА И СУБКУЛЬТУРА КАК СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН (НА ПРИМЕРЕ ГРУППИРОВКИ MARA SALVATRUCHA)
Потапова Е.А.
КУЛЬТУРА И СУБКУЛЬТУРА КАК СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН (НА ПРИМЕРЕ ГРУППИРОВКИ MARASALVATRUCHA)
г. Тамбов
[email protected]
Для того чтобы подойти к пониманию того, что представляет собою субкультура, какие области человеческой жизни она затрагивает, необходимо понять, что такое культура. Так как субкультура вообще и молодежная субкультура в частности суть культурные явления, то, поняв какую роль, играет культура в человеческой жизни, мы сможем понять, какую роль играет и субкультура как вариация базовой культуры общества.
Слово «культура» происходит от латинского «культивировать» или «возделывать», и именно в таком понимании («искусство земледелия») оно употреблялось до начала восемнадцатого века. Позже его стали относить и к людям, отличавшимися изящными манерами, начитанностью, музыкальностью и т. п. В обыденной лексике, на уровне массового сознания, слово культура до сих пор ассоциируется с хорошим воспитанием, посещением театров и музеев, художественной эрудицией.
Современное научное определение культуры значительно шире. Под культурой понимаются убеждения, ценности и выразительные средства, которые являются общими для определенной группы людей и служат для упорядочения опыта и регулирования поведения членов этой группы. Воспроизводство и передача культуры последующим поколениям лежат в основе процесса социализации – усвоения ценностей, верований норм и правил и идеалов предшествующих поколений.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что:
- Культура — социально наследуемое явление.
- Культура — определенный образ жизни, базирующийся на определенных идеалах и ценностях.
- Культура связана с психологическими процессами.
- Культура подразумевает определенную структуру, социальную организацию.
- Культура — явление как идеального, так и материального порядка.
- Культура связана с процессами символизации.
Феномен молодежной субкультуры возник лишь во второй половине этого века. Следовательно, его возникновение каким-то образом связано с теми социокультурными процессами, которые имели место в тот период и, видимо, имеют сейчас.Эти процессы связаны с глобальными переменами в общественной жизни и общественном сознании обусловленными переходом от эпохи модерна к эпохе постмодерна.
В широком смысле под субкультурой понимается частичная культурная подсистема «официальной» культуры, определяющая стиль жизни, ценностную иерархию и менталитет ее носителей. То есть субкультура — это «подкультура» или культура в культуре.
Субкультура — это, прежде всего, система норм и ценностей, отличающих группу от большинства обществ. Она формируется под влиянием таких факторов, как возраст, этническое происхождение, религия, социальная группа или место жительство. Ценности субкультуры не означают отказа от национальной культуры, принятой большинством, они обнаруживают лишь некоторые отклонения от нее. Однако, большинство, как правило, относится к субкультуре с недоверием или неодобрением.
При изучении молодежных субкультур представляется целесообразным подробнее остановиться на символике молодежной субкультуры.
Одна из функций символики в сообществе — это регуляция поведения, состоящая из двух аспектов:
— Создание символа — идеального «Я»;
— Соответствие избранному символу.
Каковы причины именно таких характерных черт и особенностей молодежной субкультуры? В чем кроются причины неформального поведения молодежи? Д. В. Ольшанский выделяет следующие особенности характеризующие суб- и контркультурное поведение молодежи:
- Стремление быть самим собой. Для юношеского возраста характерен поиск собственных возможностей, своего места в мире. Это закономерно приводит к ревизии общезначимых норм и ценностей.
- Заражение и подражание. Это вытекает из того, что в юношеском и особенно подростковом возрасте особенное значение приобретает референтная группа с ее характерным стилем общения, поведения и образа жизни.
- Стадный инстинкт. Он присущ не только субкультурной молодежи, но и вообще человеку в целом. Особенность данной среды заключается в том, что в период незрелости и несформированности целевых и ценностных установок групповые ценности и цели приобретают доминирующее значение.
- Наличие конкурентов, недоброжелателей и врагов. Необходимое условие для сплоченности группы, не имеющей определенной цели. Нонконформистские тенденции в поведении, натыкаясь на препятствия со стороны окружающих, приобретают еще большую силу, по принципу: «запретный сладок плод». Свобода, приобретенная путем борьбы, ценнее доступной. К тому же наличие врага – необходимое условие для вычленения «нас» и «их», бунтовать необходимо против кого-то.
- Завышенные притязания. Для данного возраста характерны как обостренное чувство справедливости, так и желание выделиться, которые вкупе с недооценкой реальных жизненных трудностей дают эффект завышенных притязаний.
В современном многообразии субкультур криминальная субкультура представляет собой сложное общественное явление, которое является предметом изучения нескольких научных дисциплин: криминологии, социологии, культурологии и психологии.
Ценности и нормы криминальной субкультуры привлекательны и сравнительно быстро и легко усваиваются, благодаря наличию в них определенной доли романтических моментов, таинственности, необычности. Немаловажную роль играет и то, что криминальной субкультуре свойственен игровой и эмоциональный характер.
Понятие «криминальная субкультура» по своей сути является комплексным, в общем включающим в себя два аспекта — «криминальный», то есть связанный с преступностью, и «культурный», который связан с абстрактной категорией «культура». Поэтому сначала необходимо дать определение понятиям «преступность» и «культура».
Группировка MaraSalvatrucha является классическим примером представителей криминальной субкультуры.
Mara Salvatrucha (Ма?ра Сальватру?ча, что на сленге значит «бригада сальвадорских бродячих муравьёв», или MS-13) — хорошо организованная международная преступная группировка; одна из самых жестоких, многочисленных и быстрорастущих уличных банд Центральной и Северной Америки, которая активно действует на территории нескольких стран (прежде всего, в США, Мексике, Сальвадоре, Гондурасе и Гватемале). По разным оценкам, численность преступного синдиката колеблется от 50 до 300 тыс. человек, включая ассоциированных членов (в том числе в США — от 10 до 40 тыс.). Согласно оценкам правоохранителей, в том числе ФБР, численность Mara Salvatrucha составляет около 50- 80 тыс. человек, из которых около 10- 15 тыс. находятся в США. Этнический состав банды является смешанным, в Соединённых Штатах в ней состоят сальвадорцы, гондурасцы, гватемальцы, никарагуанцы, мексиканцы и другие латиноамериканцы (как недавние иммигранты, так и американцы первого поколения). Mara Salvatrucha действует в границах определённой городской территории, периодически предпринимая попытки расширить подконтрольные владения (кроме того, она достаточно активна и влиятельна в тюрьмах Центральной Америки).
МS-13 возникла в Лос-Анджелесе в среде иммигрантов из Сальвадора, которые массово хлынули в США в начале 1980-х годов, спасаясь от гражданской войны в своей родной стране (к началу 1990-х годов только в Лос-Анджелесе проживало около 300 тыс. сальвадорцев). Подвергаясь насилию со стороны других уличных банд (прежде всего латинос из 18th Street gang и афроамериканцев), сальвадорцы в ответ создали свою группировку.
С начала 1990-х годов американская полиция и иммиграционные власти стали активно практиковать массовую высылку членов Mara Salvatrucha на родину, таким образом, положив начало популяризации банды в Сальвадоре. Американская гангстерская субкультура (стиль и цвета одежды, манера поведения, жесты и сленг, музыкальная культура, включая гангста-рэп) нашла в истерзаном войной Сальвадоре благоприятную почву, но, столкнувшись с местными традициями, стала более жестокой и кровавой. Mara Salvatrucha начала подминать под свой контроль целые городские районы и тюрьмы; постепенно к ней стали примыкать бывшие боевики, прошедшие гражданскую войну, и банда распространила своё влияние по всей Центральной Америке (а тюрьмы превратились в настоящие «университеты» для начинающих бандитов).
К концу 2012 года под давлением полиции и других правоохранительных органов власть Mara Salvatrucha над иммигрантскими районами Лос-Анджелеса несколько ослабла, но банда усилила своё влияние на Восточном побережье, особенно вокруг Вашингтона, где присутствует большая сальвадорская община (к 2012 году в районе столичного округа Колумбия действовало около ста «клик» общей численностью более 3 тыс. человек). В США члены Mara Salvatrucha и далее часто применяют насилие по отношению к предпринимателям, обывателям и незаконным иммигрантам, но показательных зверств и расправ становится меньше (в некоторых «кликах», опасаясь идентификации, даже перестали носить цвета банды, а вербовка новичков переместилась в социальные сети). Кроме того, несмотря на предпринимаемые меры, MS-13 продолжает удерживать лидерство в криминальном мире Центральной Америки.
Отличительной чертой членов Mara Salvatrucha являются татуировки по всему телу, в том числе на лице и внутренней части губ. Они не только показывают принадлежность человека к банде, но и своими деталями рассказывают о его криминальной биографии, влиянии и статусе в сообществе. Цифра «13» в названии и соответственно татуировках банды обозначает букву «М» (13-я буква латинского алфавита) и призвана показать преданность Mara Salvatrucha самой мощной калифорнийской тюремной группировке — Мексиканской мафии.
Таким образом, в социально-психологическом аспекте криминальная субкультура базируется на дефектах правосознания, среди которых можно отметить правовую неосведомленность, дезинформированность, социально-правовой нигилизм и цинизм. При этом дефекты правосознания усугубляются дефектами нравственного сознания, пренебрегающего общечеловеческими принципами морали.
Основы государственной культурной политики • Президент России
I. Введение
Россия — государство, создавшее великую культуру. На протяжении всей российской истории именно культура сосредотачивала и передавала новым поколениям духовный опыт нации, обеспечивала единство многонационального народа России, во многом определяла влияние России в мире.
Сегодня, в условиях обострения глобальной идейно-информационной конкуренции и не в полной мере преодоленных последствий национальных катастроф XX века это свойство российской культуры становится определяющим для будущего страны.
Вне культуры невозможно обеспечить более высокое качество общества, его способность к гражданскому единству, к определению и достижению общих целей развития. В равной степени невозможно утверждение общенациональной идеологии развития без формирования нравственной, ответственной, самостоятельно мыслящей, творческой личности.
Государственная культурная политика исходит из понимания важнейшей общественной миссии культуры как инструмента передачи новым поколениям свода нравственных, моральных, этических ценностей, составляющих основу национальной самобытности. Знание своей культуры и участие в культурной деятельности закладывает в человеке базовые нравственные ориентиры: уважение к истории и традициям, духовным основам наших народов и позволяет раскрыть таланты, дарования и способности каждого человека.
Государственная культурная политика основывается на признании огромного воспитательного и просветительского потенциала культуры и необходимости его максимального использования в процессе формирования личности.
Природа русской культуры, обеспечивающей единство многонационального народа России на основе сохранения культурной и национальной самобытности всех народов страны, делает необходимым отражение в государственной культурной политике культурного своеобразия каждого региона страны, каждого народа или этноса. Государственная культурная политика призвана стимулировать насыщенность культурной жизни в каждом регионе России, способствовать развитию межрегионального культурного взаимодействия. Это является важнейшим фактором роста качества жизни, залогом динамичного развития субъектов Российской Федерации, основой единства не только культурного пространства, но и государственного единства России.
Государственная культурная политика предполагает повышение общественного статуса культуры, влияние культуры на все сферы государственной политики и жизни общества, рассматривается не как единожды принятый и закрепленный в программах и мероприятиях комплекс мер, а как непрерывный динамичный процесс. Она постоянно корректируется в зависимости от изменений внутренней и внешней ситуации, учитывает вновь появляющиеся проблемы, изменяет набор действий при невозможности достичь требуемого результата первоначально выбранными средствами.
В основу государственной культурной политики положены зафиксированные в Конституции Российской Федерации гражданские свободы и права, обязанности и ответственность граждан и государства.
Смотрите также
II. Цель, содержание и принципы государственной культурной политики
Целью Российского государства и общества на современном историческом этапе является сильная, единая, независимая во всех отношениях Россия, приверженная собственной модели общественного развития и при этом открытая для сотрудничества и взаимодействия со всеми народами, государствами, культурами.
Для достижения этой цели необходима реализация четко сформулированной и настойчиво, последовательно реализуемой государственной культурной политики. Это связано с тем, что многонациональность, многоэтничность нашей страны обусловила исторически сложившуюся роль культуры как главного инструмента передачи и воспроизводства традиционных нравственных ценностей российского общества и источник гражданской идентичности.
Цель государственной культурной политики — духовное, культурное, национальное самоопределение России, объединение российского общества и формирование нравственной, самостоятельно мыслящей, творческой, ответственной личности на основе использования всего потенциала отечественной культуры.
Содержанием современной государственной культурной политики России является создание и развитие системы воспитания и просвещения граждан на основе традиционных для России нравственных ценностей, гражданской ответственности и патриотизма посредством освоения исторического и культурного наследия России, мировой культуры, развития творческих способностей личности, способностей к эстетическому восприятию мира, приобщения к различным видам культурной деятельности.
В контексте государственной культурной политики понимание традиционных для нашей страны нравственных ценностей основано на выработанных человечеством и общих для всех мировых религий норм и требований, обеспечивающих полноценную жизнь общества.
Это, прежде всего, честность, правдивость, законопослушание, любовь к Родине, бескорыстие, неприятие насилия, воровства, клеветы и зависти, семейные ценности, целомудрие, добросердечие и милосердие, верность слову, почитание старших, уважение честного труда.
Понимание задачи восстановления механизмов передачи и воспроизводства ценностных основ жизни личности и общества как государственного приоритета позволит сохранить наше гражданское и культурное (ментальное) единство, обеспечить независимость, силу и динамичное развитие Российского государства. Это позволит преодолеть недоверие граждан к власти, с одной стороны, и социальное иждивенчество, с другой стороны. Реализация так сформулированной государственной культурной политики, несомненно, будет способствовать существенному повышению готовности и способности людей к созданию и развитию институтов гражданского общества, к активному участию в местном самоуправлении и в целом к росту гражданской ответственности.
Состояние современного российского общества делает необходимым выделение в качестве приоритетных воспитательной и просветительской функций культуры. Это позволит существенно усилить воздействие культуры на процессы формирования личности, гуманизации образования, успешной социализации молодежи, создания качественной, благоприятной для развития личности информационной среды.
Государственная культурная политика должна строиться на следующих принципах:
— влияние культуры на все аспекты политики государства и сферы жизни общества;
— понимание культуры России как неотъемлемой части мировой культуры;
— приоритет права общества на сохранение материального и нематериального культурного наследия России перед имущественными интересами физических и юридических лиц;
— сочетание универсальности цели государственной культурной политики и уникальности субъектов и объектов культурной деятельности;
— территориальное и социальное равенство граждан при реализации права на доступ к культурным ценностям и участие в культурной деятельности;
— преобладание качественных показателей при оценке эффективности достижения целей государственной культурной политики.
III. Стратегические задачи государственной культурной политики
Реализация государственной культурной политики предполагает решение комплекса стратегических задач, часть из которых в сегодняшней практике государственного управления с культурой не связана или связана косвенно, но при этом все они имеют исключительное значение для общественного и культурного развития страны и в равной степени относятся к государственному и негосударственному сектору культурной деятельности.
1. Сохранение наследия русской культуры и культур всех народов России как универсальной ценности, определяющей самобытность и жизнеспособность российского народа.
В контексте формирования и реализации государственной культурной политики понятие «культурное наследие народов Российской Федерации» должно трактоваться в максимально широком значении. Оно включает в себя все виды материального наследия — здания и сооружения, имеющие историческую, архитектурную ценность, представляющие собой уникальные образцы инженерных, технических решений, градостроительные объекты, памятники промышленной архитектуры, исторические и культурные ландшафты, археологические объекты и сами памятники археологии, монументы, скульптурные памятники, мемориальные сооружения и т. д. К этой части культурного наследия, несомненно, относятся и произведения изобразительного, прикладного и народного искусства, все бесконечное многообразие предметов материального мира, которые позволяют сохранять максимально полное представление о различных сторонах и особенностях жизни людей в прошедшие эпохи, документы, книги, фотографии и т. д., то есть все то, что составляет Музейный, Архивный и Национальный книжный фонды.
Под культурным наследием понимается и его нематериальная часть: языки, традиции, обычаи, говоры, фольклор, традиционные уклады жизни и представления об устройстве мира народов, народностей, этнических групп.
Неотъемлемой частью культурного наследия народов России является великая русская литература, музыкальное, театральное, кинематографическое наследие, созданная в России уникальная система подготовки творческих кадров.
Таким образом понимаемое культурное наследие России является средоточием всего духовного, нравственного, исторического, культурного опыта, накопленного российской цивилизацией. И, в силу этого, является основой и источником развития, сохранения единства и самобытности страны.
Утверждение об универсальной ценности культурного наследия России не только воспроизводит сложившиеся после Второй мировой войны международно-правовые подходы к ответственности человечества в отношении созданных им в прошлом культурных ценностей, но и отражает понимание того, что иного источника и основы для дальнейшего развития у России быть не может.
Важнейшей задачей государственной культурной политики является утверждение в общественном сознании восприятия накопленного прошлыми поколениями исторического и культурного опыта как необходимого условия для индивидуального и общего развития.
Говоря о сохранении культурного наследия, следует понимать, что в этом контексте сохранить — не значит только уберечь от разрушения и утраты все то, что было создано, собрано, систематизировано и в той или иной степени осмыслено в прошлом. Применительно к культурному наследию «сохранение» означает и постоянное пополнение, поскольку история творится каждым прожитым нами днем; и непрерывный процесс изучения, поскольку наши технологии познания и представления об истории мира и человечества постоянно совершенствуются; и столь же непрерывный процесс осмысления наследия, так как каждый новый исторический этап ставит перед нами новые вопросы. Под сохранением культурного наследия понимается и разнообразный по своим формам процесс освоения человеком и обществом накопленного ранее исторического и культурного опыта.
В число задач государственной культурной политики также входят:
систематизация, расширение и развитие существующего опыта использования объектов культурного наследия, предметов Музейного и Архивного фондов, научного и информационного потенциала российских музеев и музеев-заповедников в образовательном процессе;
изменение подходов к региональному развитию и территориальному планированию с целью существенного повышения роли объектов культурного наследия, исторической среды городов и поселений, деятельности музеев-заповедников по восстановлению традиционных для конкретного региона форм хозяйственной деятельности, землепользования, обычаев и промыслов. Это позволит повысить эффективность мер, принимаемых для сохранения российских малых городов, создать условия для развития культурно-познавательного туризма;
поддержка и развитие инициатив граждан по участию на добровольной основе в этнографических, краеведческих и археологических экспедициях, в работе по выявлению, изучению и сохранению объектов культурного наследия.
2. Развитие и защита русского языка — государственного языка Российской Федерации и языка межнационального общения, — как основы гражданского и культурного единства Российской Федерации.
Русский язык — основа и залог нашего культурного и государственного единства. Многонациональный характер России, формировавшейся путем объединения народов с разными культурами, религиями, языками, определил роль русского языка как основы существования российской цивилизации.
Русский литературный язык обладает практически неисчерпаемыми возможностями для выражения сложнейших понятий и образов, тонких оттенков чувств и эмоций. Русский язык в высшей степени способен к адаптации слов и понятий, рожденных иными языками и культурами, без разрушения своей собственной природы и законов своего развития.
В не меньшей степени русский язык способен отражать и присущие каждому историческому этапу развития нашего общества особенности и проблемы.
Государственная культурная политика ставит перед собой задачу защиты русского языка, понимаемую, во‑первых, как создание необходимых условий для повышения качества владения родным языком гражданами, в том числе и представителями власти, журналистами, политиками, педагогами, всеми, чья профессиональная деятельность требует публичного общения. Защита русского языка — это и существенное повышение качества обучения независимо от национальности и места проживания человека. В России не должно быть граждан, получивших среднее образование и при этом не владеющих даже разговорным русским. Для иностранных граждан должны быть созданы условия для обучения русскому языку в объемах, необходимых для их трудовой деятельности в России и для защиты их прав. Защите русского языка должна служить и отлаженная научно и профессионально обеспеченная система изменения и утверждения современных норм русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации.
Государственная культурная политика должна обеспечивать развитие русского языка как языка межнационального общения, создавая все необходимые условия для сохранения и развития всех языков народов Российской Федерации, для двуязычия граждан, проживающих в национальных республиках и регионах нашей страны, для использования национальных языков в печатных и электронных средствах массовой информации. Должна осуществляться полноценная поддержка переводов на русский язык произведений литературы, созданной на языках народов России, их издание и распространение на всей территории страны.
К задачам государственной культурной политики непосредственно относится организация и поддержка работ в области научного изучения русского языка, его грамматической структуры и функционирования, исследования древних памятников, создания академических словарей русского языка и электронных лингвистических корпусов.
Развитие русского языка предполагает и целенаправленные усилия по его продвижению в мире, по поддержке и расширению русскоязычных сообществ в иностранных государствах, по увеличению интереса к русскому языку и русской культуре во всех странах мира в первую очередь в странах, входящих в СНГ и составляющих так называемое «постсоветское» пространство.
Развитие русского языка включает в себя расширение присутствия русского языка в Интернете, в том числе борьбу против его вытеснения государственными языками иных стран. Это необходимо для того, чтобы в картине мира современных жителей планеты в максимально возможной степени присутствовала российская оценка текущих событий. Успехи в этой области зависят от насыщенности Интернета ресурсами на русском языке, полезными и привлекательными для образованных жителей зарубежных стран, в первую очередь, такими ресурсами, которые отсутствуют в информационном пространстве этих стран на их государственных языках. Необходимо существенно увеличить количество качественных ресурсов в сети Интернет, позволяющих гражданам разных стран изучать русский язык, получать информацию о русской культуре и русском языке.
3. Поддержка отечественной литературы, возрождение интереса к чтению, создание условий для развития книгоиздания, обеспечение доступа граждан к произведениям русской классической и современной литературы, произведениям литературы на языках народов России.
В духовной и культурной жизни России русская литература занимает особое место. Именно великая русская литература формирует нравственные идеалы, передает новым поколениям богатый духовный опыт народа. Эти традиции и высочайший уровень литературного мастерства удалось сохранить даже в условиях жесткой идеологической цензуры советского времени. Утрата сегодня значения отечественной литературы означала бы отказ от духовного, культурного, нравственного самоопределения России.
Поддержка современного литературного творчества, книгоиздания, издания литературных журналов является одной из важнейших задач культурной политики государства.
Необходима постоянная поддержка научной работы по подготовке академических изданий классической русской литературы и разработке истории отечественной литературы.
С этими задачами неразрывно связана и необходимость возрождения интереса к чтению. Без вдумчивого чтения сложной литературы нельзя овладеть богатствами родного языка, нельзя научиться выражать и понимать сложные смыслы современной реальности. Еще более опасна продолжающая нарастать функциональная безграмотность граждан, когда человек не только не в состоянии передать смысл прочитанного, но затрудняется устно или письменно выразить собственные мысли. Эта тенденция опасна не только общим снижением культурного уровня российского общества, но и ограничением возможности полноценного участия в жизни общества и государства значительного числа граждан.
Государственная культурная политика должна решать задачу расширения доступности для граждан произведений классической и современной отечественной и мировой литературы, литературы для детей, произведений, созданных на языках народов России. Для этого, помимо создания условий для развития малорентабельных сегодня направлений книгоиздания и возрождения системы распространения книжной продукции разных издательств по всей стране, необходимо развивать деятельность библиотек. Современные библиотеки, оставаясь центрами культурного просвещения, должны быть обеспечены хорошо оплачиваемыми, хорошо образованными специалистами, организовывать серьезные культурно-просветительские акции с участием учёных, политиков, педагогов, писателей, библиофилов, оказывать информационные услуги в правовой, экологической, потребительской и других сферах. Библиотеки должны быть клубом для общения, в совершенстве использовать современные информационно-коммуникационные технологии, создавать собственный краеведческий контент, отражающий местную историю.
4. Поддержка и развитие благоприятной для становления личности информационной среды.
В контексте государственной культурной политики под информационной средой понимается вся совокупность средств массовой информации, радио- и телевещание, сеть Интернет, распространяемые с их помощью текстовые и визуальные материалы, информация, а также созданные и создаваемые цифровые архивы, библиотеки, оцифрованные музейные фонды.
Благоприятной для становления личности информационная среда может быть тогда, когда вся информация и материалы излагаются правильным литературным языком, когда информация готовится профессиональными журналистами, когда в радио- и телеэфире представлены произведения классического и современного искусства, когда через сеть Интернет открыт доступ к национальным цифровым информационным и культурным ресурсам.
Важно оцифровывать книжные, архивные, музейные фонды, создавать национальную электронную библиотеку и национальные электронные архивы (по музыке, живописи и т. д.) и тем самым формировать единое общее национальное электронное пространство знаний.
Необходимо найти эффективные формы и средства повышения качества материалов в Интернете. В бумажную эпоху число людей — самых умных, образованных, компетентных, которые писали статьи и книги, — было ограничено. Их тексты подвергались профессиональной оценке, выверялись на предмет актуальности, качества содержания, языка, полезности, необходимости, и эксперты определяли, каким тиражом выпускать тот или иной труд и где его распространять. Всегда было известно, кто несёт ответственность за конкретный текст, даже если автор писал под псевдонимом.
Сегодня в киберпространстве все, кто имеет доступ к компьютеру и Интернету, что‑то создают и распространяют вне зависимости от образования, кругозора, жизненного опыта, знания предмета, психического здоровья и их истинных намерений. В результате информационное пространство загрязнено, и воздействие на нас этих загрязнений пока ещё плохо осознаётся, но их уже можно сравнивать с загрязнением воздуха, которым мы дышим, и воды, которую мы пьем. В этих условиях медийно-информационная грамотность населения становится одним из важнейших факторов общественного развития. Медийная и информационная грамотность состоит из знаний, способностей и совокупностей навыков, необходимых для понимания того, какая требуется информация и когда; где и каким образом получить эту информацию; как объективно ее оценивать и организовывать; и как этично использовать. Она предполагает обучение, критическое мышление и поведенческие навыки в пределах и вне профессиональных и образовательных границ и включает в себя все типы информационных ресурсов: устных, печатных и цифровых.
Необходим также поиск решения проблемы сохранения электронной информации, особенно ресурсов Интернета. Аудиовизуальные документы, электронные ресурсы, электронные книги, сайты, социальные медиа и т. д. полностью меняют концептуальный подход к сохранению информации. К настоящему времени огромное количество ценнейших электронных информационных ресурсов уже потеряно. Огромные массивы информации русскоязычного сегмента Интернета, сформированные на таких ресурсах, как Instagram, YouTube, Facebook, Twitter, Google, передаются на хранение в хранилища США, в том числе в Библиотеку конгресса, в то время как в России они никак не сохраняются.
К числу задач государственной культурной политики относится и работа по созданию государственной программы сохранения электронной информации.
5. Широкое привлечение детей и молодежи к участию в познавательных, творческих, культурных, краеведческих, благотворительных организациях, объединениях, коллективах.
Действия государства в сфере государственной культурной политики адресованы в первую очередь молодому поколению российских граждан. Будущее России зависит от успешного решения задач воспитания, развития творческих способностей каждого человека и создания благоприятных условий для их реализации. Формирование ответственной личности, в полной мере владеющей навыками жизни в обществе, искренне разделяющей ценности любви к Отечеству и служения ему, не может осуществляться без получения человеком практического опыта жизни в обществе, взаимодействия с другими людьми, навыков общения, ведения дискуссии, терпимости к проявлениям иных взглядов и позиций, без воспитания чувства ответственности за себя, за своих близких, за окружающих людей. Не менее важно и формирование у детей и молодежи активной гражданской позиции, вовлечение их в процесс созидания будущего.
Задачей государственной культурной политики должна стать всесторонняя поддержка создания и деятельности детских и молодежных организаций, объединений, движений, ориентированных на творческую, благотворительную, познавательную деятельность. Задачей органов власти и государственных культурных институтов является практическое обеспечение участия детей и молодежи в принятии решений, способных повлиять на их жизнь, максимально полного раскрытия их способностей и талантов, а также создание условий для подготовки руководителей детских и молодежных организаций. С детьми в таких организациях должны работать люди, обладающие помимо энтузиазма практическими педагогическими навыками, знаниями особенностей возрастной психологии, владеющие методиками корректировки девиантного поведения детей и подростков. Для инициаторов создания таких организаций и их участников должна быть сформирована разветвленная инфраструктура услуг, государственных и негосударственных, позволяющих осуществлять эту деятельность в формах, соответствующих потребностям и возможностям различных категорий детей и молодежи.
На первый план в этой сфере выходит получение детьми и подростками навыков общественно значимой работы в коллективе в сочетании с получением новых знаний и умений.
Особое значение имеет деятельность детских и молодежных организаций в сфере изучения и сохранения местной истории, краеведения, когда знания о прошлом родного города, села, края претворяются в активную и востребованную обществом деятельность. Это позволяет формировать представления об этнических, культурных, религиозных особенностях жизни родного края, понимание ценности опыта предыдущих поколений земляков и представлений о будущем, связанном с жизнью и работой в месте, где человек родился.
К работе с детскими и молодежными организациями должны быть привлечены Русское географическое общество, Российское историческое общество, Российское военно-историческое общество, создаваемое Российское литературное общество и аналогичные структуры.
6. Развитие русской и национальных культур народов России, создание условий для профессиональной творческой деятельности, для творческой самодеятельности граждан, сохранение, создание и развитие необходимой для этого инфраструктуры.
Способность общества к развитию непосредственно зависит от уровня развития культуры, профессионального искусства, участия граждан в различных формах культурной деятельности.
Гордиться прошлыми достижениями в искусстве необходимо, но недостаточно. Высокий уровень современного профессионального искусства в России достижим только при постоянной государственной и общественной поддержке. Особенно такая поддержка важна для создателей современных произведений литературы, музыки, изобразительного искусства, драматургии. Ценность даже гениального произведения в момент его создания неочевидна, но погубленный безразличием талант — это не только личная драма, но и серьезный удар по национальной культуре в целом. Существовавшие в советское время формы поддержки профессионального творчества в современных условиях воспроизведены быть не могут, поэтому задачей государственной культурной политики должно быть создание такой системы выявления и поддержки талантливых художников, которая бы позволяла постоянно наращивать творческий потенциал нации.
Россия по праву гордится своими музыкальными и драматическими театрами, оркестрами, балетом. Среди самых признанных и уважаемых наших сограждан — музыканты, оперные певцы, дирижеры, режиссеры, артисты балета. Но общий уровень развития исполнительских искусств снижается, потребность профессиональных коллективов в квалифицированных кадрах не удовлетворяется, качество подготовки ухудшается. В последнее время со всей остротой встал вопрос о необходимости привлечения для работы в филармонических коллективах иностранных музыкантов. Одной из задач государственной культурной политики является решение проблем развития исполнительских искусств, что потребует принятия комплекса мер и значительного времени.
Развитию отечественного кинематографа государством уделяется много внимания, на эти цели затрачиваются немалые средства. Основное направление государственной поддержки — это зрительский кинематограф, что позволяет увеличивать объем отечественной кинопродукции на экранах страны. Но поддержки требует и развитие кинематографа как искусства. Создание существенно более благоприятных условий для развития киноискусства, для творческого эксперимента, а также поддержка фильмов для детей и юношества, документального, научно-популярного, учебного и анимационного кино должно входить в число задач государственной культурной политики.
Задачей государственной культурной политики является сохранение этнических культурных традиций и поддержка основанного на них народного творчества, которые в России составляют богатейшее этнокультурное разнообразие и во многом питают профессиональную культуру, а также составляют важную часть этнонациональной идентичности граждан.
Развитие русской и национальных культур народов России требует создания правовых, социальных, материальных условий как для профессиональной творческой деятельности, так и для творческой самодеятельности граждан. Представления о том, что задачу культурного развития страны можно решить, обеспечив деятельность нескольких десятков крупнейших театров, оркестров, творческих коллективов, не просто ошибочно, оно опасно. Общеизвестно — для того, чтобы в национальный оркестр пришло сто высокопрофессиональных музыкантов, в детские музыкальные школы надо принять 10 тысяч музыкально одаренных детей. Не менее важным условием культурного развития общества является и культурный уровень слушателя, зрителя, посетителя музеев и картинных галерей. Высокий уровень культурных запросов граждан является необходимым условием для успешного развития профессиональных искусств.
Программы обучения в средней школе должны включать, как обязательный, а не дополнительный компонент, получение детьми базовых навыков восприятия и создания произведений искусства: изобразительного, музыкального, вокального, драматического. Владение языками искусств, способность понять то, что говорит нам великая музыка, живопись, театр, не менее важно, чем полноценное владение родным языком и способность читать и понимать сложные литературные тексты. Знакомство и общение с великими произведениями искусств позволяет развить сферу образного мышления, эмоциональную восприимчивость, помогает привить вкус, эстетические критерии и ценностные ориентиры и тем самым обеспечить гармоничное развитие личности.
В процессе формирования и реализации государственной культурной политики должны быть выработаны необходимые и достаточные формы государственного регулирования сферы массовой культуры как преобладающего фактора культурного воздействия на граждан и взаимодействия профессиональной и массовой культуры.
Задачи максимально широкого приобщения граждан к творческой деятельности, развития культурного просвещения уже поставлены, но для полноценного их решения требуется объединение усилий всех уровней власти и управления, снятие существующих барьеров в совместном использовании ресурсов. Необходимо создание системы положительной селекции кадров в так называемой «культурно-досуговой» сфере, когда каждый увлеченный своей работой, талантливый профессионал получал бы поддержку и полноценные условия для своей работы.
По‑прежнему актуальна и задача создания, поддержания и модернизации материальной инфраструктуры и профессионального, и самодеятельного творчества. Здесь особенно важно учитывать конкретные потребности и сложившиеся традиции в каждом регионе, городе, селе.
7. Поддержка существующих и вновь создаваемых институтов и общественных инициатив, связанных с различными видами культурной деятельности.
Исторически сформировались разнообразные институты, обеспечивающие различные виды культурной деятельности. История основных культурных институтов ведется с античной эпохи — это театры, музеи, библиотеки, архивы. Необходимые для публичного исполнения музыкальных произведений или представления современного изобразительного искусства институты возникли в эпоху Просвещения, привычный для нас тип домов культуры и клубов возник уже в первой половине 20 века, когда решалась задача массового просвещения граждан.
Эти институты составляют основу организационной структуры культурной деятельности в России, именно они являются основой и обязательным условием соединения культурных ценностей с обществом. Их поддержка, обеспечение деятельности, развитие относится к числу важных задач государственной культурной политики.
Главное в решении этой задачи — это изменение представлений органов власти и граждан о том, что культурная деятельность является сферой услуг, и ее организация и оценка принципиально не отличается от организации и оценки деятельности, например, бань, прачечных, собесов или почты.
Если применять термин «услуги», то классические учреждения культуры оказывают обществу услуги, сравнимые с услугами армии, защищающей жизнь граждан и безопасность страны, или самого правительства, оказывающего обществу услуги по управлению функционированием государства.
Задачей государственной культурной политики является создание таких условий деятельности для этих институтов, когда органы управления, в том числе в финансовой и экономической сферах, при принятии соответствующих решений исходят из того, что музей, библиотека, архив, театр, филармония, концертный зал, дом культуры выполняют важнейшую государственную и общественную функцию исторического и культурного просвещения и воспитания общества.
Утверждение такого подхода позволит перейти к управлению и обеспечению деятельности этих институтов преимущественно на основе качественной оценки их общественной эффективности, а затраты на их содержание и развитие рассматривать как прямые инвестиции в будущее страны.
Другим типом институтов, составляющих организационную структуру российской культуры, являются союзы деятелей различных искусств и общественные объединения граждан, заинтересованных в участии в какой‑либо культурной деятельности. При реализации государственной культурной политики необходимо сформировать эффективно действующий и прозрачный механизм выстраивания отношений государства и этих институтов, позволяющий власти не только осуществлять обратную связь с профессиональными творческими сообществами и общественными объединениями, но и преобразовывать эти отношения в полноценное общественно-государственное партнерство в решении задач государственной культурной политики.
Наряду с традиционными институтами культурной деятельности сегодня постоянно возникают совершенно новые формы как самой культурной деятельности, так и ее организации. Культура по своей природе развивается путем создания новых художественных форм, нового содержания. В момент создания их общественная оценка, как правило, противоречива, но сам факт художественного новаторства, поиска и эксперимента должен быть доступен вниманию общества. Одной из сложных, но важных задач государственной культурной политики является своевременная и продуманная поддержка появляющихся культурных общественных инициатив, новых типов культурных институтов. Здесь особое значение приобретает взаимодействие органов государственного управления с культурными сообществами, привлечение их к выработке и реализации конкретных решений.
8. Практическое обеспечение равных прав граждан на доступ к культурным ценностям, на свободное творчество, занятие культурной деятельностью, на пользование учреждениями и благами культуры.
Одной из самых сложных для практического решения задач государственной культурной политики в России является преодоление территориального и социального неравенства граждан при реализации права на доступ к культурным ценностям и участие в культурной деятельности. Огромная территория России, неравномерность социально-экономического развития регионов, неразвитая инфраструктура культуры в масштабах страны определяет и масштаб проблем на пути полного обеспечения конституционных прав граждан в сфере культуры. Появившиеся в последние годы представления о том, что эту проблему можно в полной мере решить, организовав «удаленный доступ» к культурным ценностям посредством сети Интернет, являются не более чем заблуждением. Научиться видеть и понимать живопись можно только в музее или выставочном зале перед реальным полотном. Никакая самая качественная звуковоспроизводящая аппаратура не позволит ощутить то, что чувствует сидящий в концертном зале или в оперном театре, слыша «живой» звук оркестра, инструмента, голоса. Технические средства и технологии создают условия для широкого распространения информации, помогают в образовании, воспитании, просвещении, но не в состоянии заменить непосредственный контакт человека с произведением искусства.
Задача создания на пространстве нашей страны существенно большего числа качественных театральных, концертных, музейно-выставочных залов, организация активной гастрольной и выставочной деятельности, обеспеченной всеми необходимыми условиями и гарантиями, остается более чем актуальной. Сближение уровней культурного развития различных регионов страны и создание равных для всех граждан возможностей доступа к культурным ценностям, участию в культурной деятельности и пользованию учреждениями культуры должно в полной мере учитывать региональные, национальные, этнокультурные особенности различных регионов России.
Также необходимо выработать и реализовать такие формы поддержки, которые позволят жителям малых и средних городов, сельских поселений посещать эти спектакли, концерты и выставки, получить возможность доступа к лучшим образцам профессионального искусства. Благоприятная, комфортная культурная среда малых городов позволит снизить отток их населения, сделать жизнь в них привлекательной для молодых граждан.
9. Создание условий для формирования эстетически ценной архитектурной и иной предметной среды.
Около 74% населения России проживает в городах, и окружающей средой для этих 108 миллионов российских граждан являются улицы их родного города, интерьеры общественных зданий, жилищ, учебных заведений. Архитектурная и предметная среда, в которой формируется и живет человек, оказывает влияние не только на его психологическое состояние или работоспособность, о чем большинство граждан знают или слышали, но и на самый характер мировосприятия. Это свойство архитектуры и монументального искусства с античных времен использовалось для того, чтобы выразить отношение к богам, обозначить мощь и силу государства, отделить сакральные, общественные и частные зоны города друг от друга. До последней четверти 20 века понимание важности архитектуры и градостроительства для формирования личности человека присутствовало и в России, где развитие архитектуры как вида искусства было, пусть и не главной, но заботой государства. Российская архитектурная школа уже в 19 веке занимала свое место в числе ведущих в Европе, а шедевры советской архитектуры 1920-х годов навсегда вошли в золотой фонд мирового искусства. С переходом на рыночную экономику государственно значимый статус архитектуры в нашей стране был признан фактором избыточного государственного регулирования строительного рынка, и сегодня российская архитектурная школа близка к исчезновению.
Государственная культурная политика призвана вернуть понимание того, что формирование эстетически развитой, творческой личности в антиэстетической архитектурной среде, в окружении агрессивной и лишенной даже минимальной эстетической ценности рекламы, в безликих или безвкусных интерьерах общественных пространств невозможно.
Необходимо вернуться к государственной поддержке архитектурного творчества, восстановить статус архитектуры как социально значимого вида искусства, сделать государство главным заказчиком современной российской архитектуры.
10. Поддержка научных исследований в сфере искусства и культуры.
Культурное развитие общества, достижение цели государственной культурной политики, как и сама ее реализация, невозможны без высокоразвитой науки об искусстве и культуре. Эстетика, история и теория искусств, изучение социальных и психологических аспектов развития культуры, литературоведение, языкознание, научное исследование нематериального культурного наследия – все эти направления философских и научных исследований обогащают наши представления об обществе, цивилизации, позволяют понять закономерности культурного развития. Без науки о культуре невозможна выработка объективных критериев оценки явлений культуры, прогнозирование перспектив ее развития.
Соответственно и реализация, анализ и оценка достигнутых результатов, корректировка государственной культурной политики без науки о культуре также невозможны.
Развитие наук об искусстве и культуре должно быть одной из важнейших задач государственной культурной политики еще и потому, что это позволяет противостоять распространению псевдокультурных продуктов, формировать эстетические вкусы граждан.
Только развитие наук об искусстве и культуре сделает возможным формирование отечественного экспертного сообщества в этой сфере.
11. Развитие образования в сфере искусства и культуры.
250 лет истории отечественного образования в сфере искусств позволило сформировать в России уникальную систему подготовки творческих кадров. Эта система была построена на непрерывности профессионального образования с возраста 5–6 лет до завершения всех стадий высшего образования. Доступность и массовость обучения в детских музыкальных и художественных школах, хореографических кружках и студиях позволяла выявлять особо одарённых детей и обеспечивать их дальнейшее профессиональное образование независимо от социального положения и места жительства.
Для получения тех творческих профессий, обучение которым начинается в старшем возрасте (вокал, режиссура, композиторское, дирижерское искусство и т. п.), была возможность бесплатно получить второе высшее образование.
Высокий социальный статус представителей творческих профессий, неизменное внимание к ним государства обуславливали востребованность этих видов деятельности.
Разрушение этой системы неизбежно привело к сокращению воспроизводства профессиональных творческих кадров и, как следствие, к снижению общего уровня российского профессионального искусства.
Распространение на систему подготовки творческих кадров норм и правил общего образования лишает возможности реализовать себя в профессиональном творчестве и искусстве большинство российских детей и молодых людей, не проживающих в культурных столицах страны и не имеющих достаточных средств для оплаты индивидуальной профессиональной подготовки.
Задачей государственной культурной политики должно стать восстановление доказавшей свою эффективность системы ранней подготовки профессиональных творческих кадров. В тех случаях, когда эта задача вступает в противоречие с требованиями системы общего образования, корректировать необходимо именно правила организации общего образования применительно к этой сфере образовательной деятельности. Для обучения особо одаренных детей должны создаваться все необходимые условия, включая организацию интернатов для иногородних учащихся, обеспечения качественными музыкальными инструментами на всем протяжении обучения и первых лет профессиональной карьеры, материалами для художественного творчества и т. д. Для начинающих свой творческий путь режиссеров, писателей, композиторов должна быть создана возможность реализации их дебютных проектов. Необходимо также решить вопрос о возможности получения творческой профессии как второго высшего профессионального образования если не бесплатно, то за счет выделения образовательных кредитов. Необходимо найти решение для увеличения объемов телевизионного эфира, отданного государственными телеканалами представлению лучших образцов современного отечественного профессионального искусства.
Государственная культурная политика должна решить и задачу подготовки высокопрофессиональных кадров для всех видов культурной деятельности.
Образование в сфере культуры и искусства, помимо системы подготовки сугубо профессиональных кадров, включает в себя развернутую систему детских школ искусств, в которых могут обучаться не только будущие профессионалы, но и все желающие. Государственная культурная политика призвана создать условия для сохранения высокого качества художественного образования и для тех детей, которые не планируют становиться профессионалами. Способность свободно ориентироваться в классической и современной живописи, музыке и других видах искусства должна стать для молодого поколения нормой, образом жизни.
IV. Законодательное обеспечение государственной культурной политики
Реализация государственной культурной политики потребует внесения изменений в законодательство Российской Федерации.
Усиление влияния культуры на все аспекты политики государства предполагает уточнение действующих и введение новых норм в различные разделы законодательства Российской Федерации на основании анализа действующего законодательства с точки зрения воздействия на процессы воспитания, формирования личности, творческую деятельность, сохранение культурного наследия, формирование благоприятной информационной среды и т. д.
Существует необходимость усиления раздела законодательства, непосредственно относящегося к сфере культуры.
Ввиду стратегической важности для государства сферы культуры и культурной политики законодательство в этой сфере должно содержать конкретные правовые механизмы, прежде всего — социального и финансово-экономического характера, должно быть свободно от декларативности.
К существенным направлениям развития законодательства о культуре следует отнести:
повышение эффективности правовых механизмов реализации положений Конституции Российской Федерации, гарантирующих и защищающих культурные права и свободы гражданина;
законодательное закрепление права на художественное образование и эстетическое воспитание в самом широком смысле, которое должно быть раскрыто и обеспечено эффективными механизмами его реализации;
законодательное закрепление форм государственной поддержки творческой деятельности, творческих работников и их объединений;
системное совершенствование норм, регламентирующих полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области культуры;
создание правовых основ для развития новых видов деятельности в сфере культуры;
закрепление на уровне федерального закона конкретных социальных гарантий в сфере культуры, уровневых показателей её финансирования, механизмов льгот, поощрений, стимулирования в сфере культуры и т. д.
V. Заключение
Достижение поставленных в Основах государственной культурной политики целей и успешное решение сформулированных задач невозможно в рамках существующей системы государственного управления. Необходима достаточно глубокая реформа этой системы, в процессе которой она должна быть сущностно перенастроена на иные приоритеты, в основу оценки ее эффективности должны быть положены иные — ориентированные на приоритеты культурной политики показатели. Должен появиться и субъект вырабатывающий, координирующий, корректирующий государственную культурную политику, обладающий достаточными правами для преодоления барьеров межведомственного и межрегионального уровня, необходимыми кадровыми и финансовыми ресурсами.
В начале реформ необходимо провести анализ существующей системы государственного управления с позиций, заданных Основами государственной культурной политики, после чего должны быть разработаны образ будущей, послереформенной системы государственного управления и программа проведения необходимых изменений.
В процессе реформ должна быть осуществлена корректировка функций ряда министерств и ведомств, их полномочий и зон ответственности, должны быть усовершенствованы межбюджетные отношения, скорректированы существующие и приняты новые нормативные правовые акты, регулирующие отношения в сфере культуры и культурной политики. Также должна быть проведена реформа понятийной, организационно-правовой, институциональной и методической стороны регулирования отношений в этих сферах.
15.1 Культура — Введение в психологию
Роберт Бисвас-Динер, Нил Тон и Ли Сандерс
Хотя наиболее заметными элементами культуры являются одежда, кухня и архитектура, культура — это в высшей степени психологическое явление. Культура — это смысловой образец понимания того, как устроен мир. Эти знания передаются группе людей из поколения в поколение. В этом модуле определяется культура, рассматриваются методологические вопросы и вводится идея о том, что культура — это процесс.Понимание культурных процессов может помочь людям лучше ладить с другими и быть более социально ответственными.
Цели обучения
- Цените культуру как эволюционную адаптацию, общую для всех людей.
- Понимайте культурные процессы как переменные модели, а не как фиксированные сценарии.
- Поймите разницу между культурными и кросс-культурными методами исследования.
- Цените культурную осведомленность как источник личного благополучия, социальной ответственности и социальной гармонии.
- Объясните разницу между индивидуализмом и коллективизмом.
- Дайте определение «самоконструирование» и приведите пример из реальной жизни.
Когда вы думаете о разных культурах, вы, вероятно, представляете себе их наиболее заметные черты, такие как различия в том, как люди одеваются, или в архитектурных стилях их зданий. Вы можете подумать о разных типах еды или о том, как люди в одних странах едят палочками, а в других — вилками. Есть различия в языке тела, религиозных обрядах и свадебных ритуалах.Хотя все это очевидные примеры культурных различий, многие различия труднее увидеть, поскольку они имеют психологический характер.
Рис. 15.1. Культура выходит за рамки того, как люди одеваются и едят. Он также определяет мораль, идентичность и социальные роли.Подобно тому, как культуру можно увидеть в одежде и еде, ее также можно увидеть в морали, идентичности и гендерных ролях. Люди со всего мира различаются своими взглядами на секс до брака, религиозную терпимость, уважение к старшим и даже то, какое значение они придают веселью.Точно так же многие виды поведения, которые могут показаться врожденными, на самом деле являются продуктами культуры. Например, подходы к наказанию часто зависят от культурных норм. В Соединенных Штатах люди, которые ездят в общественном транспорте без покупки билета, могут быть оштрафованы. Напротив, в некоторых других обществах люди, пойманные на уклонении от платы за проезд, испытывают социальный стыд из-за того, что их фотографии публикуются публично. Причина, по которой эта кампания «имени и стыда» может сработать в одном обществе, но не в другом, заключается в том, что представители разных культур различаются тем, насколько им комфортно, когда их привлекают внимание.Эта стратегия менее эффективна для людей, которые не так чувствительны к угрозе публичного позора.
Психологические аспекты культуры часто упускаются из виду, потому что они часто незаметны. Способ познания гендерных ролей — это культурный процесс, равно как и то, как люди думают о своем чувстве долга по отношению к членам своей семьи. В этом модуле вы познакомитесь с одним из самых увлекательных аспектов социальной психологии: изучением культурных процессов. Вы узнаете о методах исследования культуры, основных определениях, связанных с этой темой, и о том, как культура влияет на самоощущение человека.
Социальных психологов интересует, каким образом культурные силы влияют на психологические процессы. Они изучают культуру как средство лучшего понимания того, как она влияет на наши эмоции, идентичность, отношения и решения. Социальные психологи обычно задают разные типы вопросов и используют другие методы, чем антропологи. Антропологи чаще проводят этнографических исследований . В этом типе исследования ученый проводит время, наблюдая за культурой и проводя интервью.Таким образом, антропологи часто пытаются понять и оценить культуру с точки зрения людей, находящихся внутри нее. Считается, что социальные психологи, применяющие этот подход, изучают культурную психологию . Они, вероятно, будут использовать интервью в качестве основной методологии исследования.
Например, в исследовании 2004 года Хейзел Маркус и ее коллеги хотели изучить классовую культуру в ее отношении к благополучию. Исследователи применили подход культурной психологии и опросили участников, чтобы выяснить — по словам самих участников, — что такое «хорошая жизнь» для американцев из разных социальных слоев.Десятки участников ответили на 30 открытых вопросов о самочувствии во время записанных личных интервью. После того, как данные интервью были собраны, исследователи прочитали стенограммы. Исходя из этого, они пришли к соглашению об общих темах, которые представлялись важными для участников. К ним относятся, среди прочего, «здоровье», «семья», «удовольствие» и «финансовая безопасность».
Команда Маркуса обнаружила, что люди со степенью бакалавра с большей вероятностью, чем участники со средним образованием, упоминали «удовольствие» как центральную часть хорошей жизни.Напротив, люди со средним образованием чаще упоминали «финансовую безопасность» и «удовлетворение основных потребностей». Были и общие черты: участники обеих групп уделяли большое внимание отношениям с другими людьми. Однако их понимание того, как эти отношения связаны с благополучием, различается. Получившие высшее образование — особенно мужчины — с большей вероятностью относили «советовать и уважать» к важнейшим аспектам отношений, в то время как их сверстники с высшим образованием с большей вероятностью относили «любовь и заботу» к числу важных.Как видите, культурно-психологические подходы делают акцент на собственных определениях участников, их языке и понимании их собственной жизни. Кроме того, исследователи смогли провести сравнения между группами, но эти сравнения были основаны на общих темах, созданных исследователями.
Культурная психология отличается от межкультурной психологии , и это может сбивать с толку. Межкультурные исследования — это исследования, в которых используются стандартные формы измерения, такие как шкала Лайкерта, для сравнения людей из разных культур и выявления их различий.Как культурные, так и межкультурные исследования имеют свои преимущества и недостатки (см. Таблицу 15.1).
Таблица 15.1 Краткое изложение преимуществ и недостатков этнографических исследований и кросс-культурных исследований.Интересно, что исследователи — и все мы! — должны извлечь уроки из культурных сходств и из культурных различий , и оба требуют сравнения между культурами. Например, Динер и Оиши (2000) были заинтересованы в изучении взаимосвязи между деньгами и счастьем.Их особенно интересовали межкультурные различия в уровне удовлетворенности жизнью между людьми из разных культур. Чтобы изучить этот вопрос, они использовали международные опросы, в которых всем участникам задавался один и тот же вопрос, например: «С учетом всех обстоятельств, насколько вы довольны своей жизнью в целом в эти дни?» и использовал стандартную шкалу для ответов; в данном случае тот, который просил людей использовать для ответа шкалу от 1 до 10. Они также собрали данные о среднем уровне доходов в каждой стране и скорректировали их с учетом местных различий в том, сколько товаров и услуг можно купить за деньги.
Исследовательская группа Diener обнаружила, что более чем в 40 странах существует тенденция ассоциировать деньги с более высоким уровнем удовлетворенности жизнью. Люди из более богатых стран, таких как Дания, Швейцария и Канада, имели относительно высокий уровень удовлетворенности, в то время как их коллеги из более бедных стран, таких как Индия и Беларусь, имели более низкий уровень удовлетворенности. Однако были и некоторые интересные исключения. Люди из Японии — богатой страны — сообщили о более низком удовлетворении, чем их сверстники из стран с таким же богатством.Кроме того, люди из Бразилии — более бедной страны — имели необычно высокие баллы по сравнению с их коллегами по доходам.
Одна из проблем кросс-культурных исследований состоит в том, что они уязвимы для этноцентрических предубеждений . Это означает, что на исследователя, разрабатывающего исследование, могут влиять личные предубеждения, которые могут повлиять на результаты исследования, даже не подозревая об этом. Например, исследование счастья в разных культурах могло бы исследовать способы, которыми личная свобода связана с чувством цели в жизни.Исследователь может предположить, что, когда люди свободны выбирать себе работу и отдых, они с большей вероятностью выберут варианты, которые их глубоко волнуют. К сожалению, этот исследователь может упустить из виду тот факт, что в большинстве стран мира считается важным пожертвовать некоторой личной свободой, чтобы выполнить свой долг перед группой (Triandis, 1995). Из-за опасности такого рода предубеждений социальные психологи должны продолжать совершенствовать свою методологию.
Определение культуры
Как и слова «счастье» и «интеллект», слово «культура» бывает непросто определить. Культура — это слово, которое предлагает социальных моделей общего значения . По сути, это коллективное понимание того, как устроен мир, разделяемое членами группы и передаваемое из поколения в поколение. Например, члены племени Яномамо в Южной Америке разделяют культурное понимание мира, которое включает в себя идею о том, что существует четыре параллельных уровня реальности, включая заброшенный уровень, земной уровень, а также райские и адские уровни.Точно так же представители культуры серфинга считают свое спортивное времяпрепровождение полезным и подчиняются формальным правилам этикета, известным только инсайдерам. Есть несколько особенностей культуры, которые имеют решающее значение для понимания уникальности и разнообразия человеческого разума:
- Универсальность : культура может меняться и адаптироваться. Кто-то из штата Орисса в Индии, например, может иметь несколько личностей. Она могла видеть себя Орийей, когда дома говорила на своем родном языке.В других случаях, например, во время национального матча по крикету против Пакистана, она могла считать себя индианкой. Это известно как ситуационная идентичность .
- Совместное использование : Культура — это продукт взаимодействия людей друг с другом. Люди сотрудничают и делятся знаниями и навыками с другими членами своих сетей. Способы, которыми они делятся, и содержание того, чем они делятся, помогают формировать культуру. Пожилые люди, например, помнят времена, когда дружба на расстоянии поддерживалась посредством писем, которые приходили по почте каждые несколько месяцев.Современная молодежная культура достигает той же цели за счет использования мгновенных текстовых сообщений на смартфонах.
- Накопление : Культурные знания накапливаются. То есть информация «хранится». Это означает, что коллективное обучение культуры растет из поколения в поколение. Сегодня мы понимаем мир больше, чем 200 лет назад, но это не значит, что давняя культура была стерта новым. Например, представители культуры хайда — коренные народы в Британской Колумбии, Канада — получают пользу как от древнего, так и от современного опыта.Они могут использовать традиционные методы рыбной ловли и мудрые истории, а также использовать современные технологии и услуги.
- Паттерны : существуют систематические и предсказуемые способы поведения или мышления представителей культуры. Паттерны возникают в результате адаптации, обмена и хранения культурной информации. В разных культурах шаблоны могут быть как похожими, так и разными. Например, и в Канаде, и в Индии считается вежливым принести небольшой подарок хозяину дома. В Канаде принято приносить бутылку вина и сразу же открывать подарок.В Индии, напротив, чаще приносят сладости, и часто подарок откладывают, чтобы открыть его позже.
Понимание меняющейся природы культуры — это первый шаг к пониманию того, как она помогает людям. Концепция культурного интеллекта — это способность понимать, почему представители других культур действуют так же, как и они. Вместо того, чтобы отвергать чужое поведение как странное, низкое или аморальное, люди с высоким культурным интеллектом могут ценить различия, даже если они не обязательно разделяют взгляды другой культуры или перенимают ее способы ведения дел.
Размышляя о культуре
Одна из самых больших проблем с пониманием культуры заключается в том, что само слово используется разными людьми по-разному. Когда кто-то говорит: «В моей компании культура конкуренции», означает ли это то же самое, что и когда другой человек говорит: «Я провожу своих детей в музей, чтобы они могли познакомиться с культурой»? По правде говоря, есть много способов думать о культуре. Вот три способа разобрать эту концепцию:
- Прогрессивное совершенствование : Это относится к относительно небольшому подмножеству действий, которые являются преднамеренными и направлены на «улучшение».Примеры включают обучение игре на музыкальном инструменте, понимание изобразительного искусства и посещение театральных представлений, а также другие примеры так называемого «высокого искусства». Это было преобладающим использованием слова культура до середины 19 века. Это представление о культуре отчасти легло в основу превосходящего мышления людей из высших экономических слоев. Например, в соответствии с этим определением многие племенные группы рассматривались как не обладающие культурной изысканностью. В конце 19 века, когда глобальное путешествие начало расти, это понимание культуры в значительной степени было заменено пониманием ее как образа жизни.
- Образ жизни : Это относится к различным образцам убеждений и поведения, широко распространенных среди представителей культуры. В понимании культуры «образ жизни» акцент смещается на образцы веры и поведения, сохраняющиеся на протяжении многих поколений. Хотя культуры могут быть небольшими, например «школьная культура», они обычно описывают более крупные группы населения, например нации. Иногда люди путают национальную идентичность с культурой. Например, между Японией, Китаем и Кореей есть сходство в культуре, хотя политически они очень разные.В самом деле, каждая из этих наций также содержит в себе множество культурных различий.
- Совместное обучение : В 20 веке антропологи и социальные психологи разработали концепцию инкультурации , чтобы обозначить способы, которыми люди узнают и делятся культурными знаниями. Где «образ жизни» трактуется как существительное, «инкультурация» — это глагол. То есть инкультурация — это текучий и динамичный процесс. То есть подчеркивается, что культура — это процесс, которому можно научиться.Поскольку дети растут в обществе, их учат вести себя в соответствии с региональными культурными нормами. Поселяясь в новой стране, иммигранты изучают новый набор правил поведения и взаимодействия. Таким образом, у человека может быть несколько культурных письменностей.
Понимание культуры как усвоенной модели взглядов и поведения интересно по нескольким причинам. Во-первых, он подчеркивает, как группы могут вступать в конфликт друг с другом.Представители разных культур просто учатся разным способам поведения. Например, современная молодежная культура взаимодействует с такими технологиями, как смартфоны, используя другой набор правил, чем люди в возрасте 40, 50 или 60 лет. Пожилые люди могут посчитать текстовые сообщения в середине личного разговора грубым, а молодые люди — нет. Эти различия иногда могут стать политическими и стать источником напряженности между группами. Одним из примеров этого являются мусульманские женщины, которые носят хиджаб или головной платок .Немусульмане не следуют этой практике, поэтому время от времени возникают недопонимания относительно уместности этой традиции. Во-вторых, важно понимание того, что культура усваивается, потому что это означает, что люди могут научиться ценить модели поведения, отличные от их собственных. Например, немусульманам может быть полезно узнать о хиджабе. Откуда взялась эта традиция? Что это значит и каковы различные мнения мусульман о его ношении? Наконец, понимание того, что культура усваивается, может быть полезным в развитии самосознания.Например, люди из Соединенных Штатов могут даже не осознавать тот факт, что на их отношение к публичной наготе влияет их культурное образование. В то время как женщины часто ходят топлес на пляжах в Европе, а женщины, ведущие традиционную племенную жизнь в таких местах, как южная часть Тихого океана, также ходят топлес, в некоторых Соединенных Штатах это запрещено женщинами. Эти культурные нормы скромности, отраженные в государственных законах и политике, также входят в дискурс по социальным вопросам, таким как уместность грудного вскармливания в общественных местах.Понимание того, что ваши предпочтения — во многих случаях — продукты культурного обучения, может дать вам возможность пересмотреть их, если это приведет к лучшей жизни для вас или других.
Рис. 15.2. В мире, который все больше ассоциируется с путешествиями, технологиями и бизнесом, способность понимать и ценить различия между культурами важнее, чем когда-либо. Психологи называют эту способность «культурным интеллектом».Традиционно социальные психологи думали о том, как модели поведения имеют всеобъемлющее влияние на отношение населения.Гарри Трианди, кросс-культурный психолог, изучал культуру с точки зрения индивидуализма и коллективизма. Триандис заинтересовался культурой из-за своего уникального воспитания. Он родился в Греции и вырос в условиях немецкой и итальянской оккупации во время Второй мировой войны. Итальянские солдаты транслируют классическую музыку на городской площади и построили бассейн для горожан. Взаимодействие с этими иностранцами — даже несмотря на то, что они были оккупационной армией — пробудило у Трианди интерес к другим культурам.Он понял, что ему придется выучить английский, если он хочет продолжить академическое обучение за пределами Греции, и поэтому он практиковал с единственным местным жителем, знающим этот язык: психически больным 70-летним парнем, пожизненно заключенным в местную больницу. Он продолжал десятилетия изучать то, как люди в разных культурах определяют себя (Triandis, 2008).
Итак, на чем конкретно были сосредоточены эти два образца культуры Triandis: индивидуализм и коллективизм ? Индивидуалисты, такие как большинство людей, родившихся и выросших в Австралии или Соединенных Штатах, определяют себя как личности.Они стремятся к личной свободе и предпочитают высказывать собственное мнение и принимать собственные решения. Напротив, коллективисты, такие как большинство людей, родившихся и выросших в Корее или на Тайване, более склонны подчеркивать свою связь с другими. Они с большей вероятностью пожертвуют своими личными предпочтениями, если эти предпочтения вступят в конфликт с предпочтениями большей группы (Triandis, 1995).
И индивидуализм, и коллективизм можно далее разделить на вертикальных и горизонтальных измерений (Triandis, 1995).По сути, эти параметры описывают социальный статус среди членов общества. Люди в вертикальных обществах различаются по статусу: некоторые люди пользуются большим уважением или имеют больше привилегий, тогда как в горизонтальных обществах люди относительно равны по статусу и привилегиям. Эти размеры, конечно, упрощены.
Ни индивидуализм, ни коллективизм не являются «правильным образом жизни». Скорее, это два отдельных паттерна с немного разными акцентами. Люди из индивидуалистических обществ часто имеют больше социальных свобод, в то время как коллективистские общества часто имеют лучшие сети социальной защиты.
Таблица 15.3 Индивидуалистическая и коллективистская культурыЕсть и другие способы мышления о культуре. Культурные модели индивидуализма и коллективизма связаны с важным психологическим феноменом: способом, которым люди понимают себя. Известный как самоконструируемый , это способ, которым люди определяют то, как они «подходят» по отношению к другим. Индивидуалисты с большей вероятностью определяют себя в терминах независимого «я» . Это означает, что люди видят себя: А) уникальной личностью со стабильным набором личных качеств; Б) что эти черты определяют поведение.Напротив, люди из коллективистских культур с большей вероятностью идентифицируют себя с взаимозависимым «я» , . Это означает, что люди считают себя А) определяемыми по-разному в каждом новом социальном контексте и Б) социальным контекстом, а не внутренними чертами, которые являются основными движущими силами поведения (Markus & Kitiyama, 1991).
Как независимое и взаимозависимое «я» выглядит в повседневной жизни? Один простой пример можно увидеть в том, как люди описывают себя. Представьте, что вам нужно закончить предложение, начинающееся со слов «Я…».. ». И представьте, что вам пришлось проделать это 10 раз. Люди с независимым самоощущением с большей вероятностью будут описывать себя такими чертами, как «Я честен», «Я умен» или «Я болтлив». С другой стороны, люди с более взаимозависимым самоощущением с большей вероятностью будут описывать себя в терминах своего отношения к другим, например: «Я сестра», «Я хороший друг» или «Я лидер в мире». моя команда »(Маркус, 1977).
Психологические последствия наличия независимой или взаимозависимой личности могут проявляться и более удивительным образом.Возьмем, к примеру, эмоцию гнева. В западных культурах, где люди с большей вероятностью обретут независимость, гнев возникает, когда личные желания, потребности или ценности людей подвергаются нападению или разочарованию (Markus & Kitiyama, 1994). Разъяренные жители Запада иногда жалуются, что с ними «несправедливо обошлись». Проще говоря, гнев — в западном понимании — это результат насилия над собой. Напротив, люди из взаимозависимых культур, таких как Япония, скорее всего, будут испытывать гнев несколько иначе.Они с большей вероятностью будут чувствовать, что гнев неприятен не из-за какого-то личного оскорбления, а потому, что гнев представляет собой отсутствие гармонии между людьми. В этом случае гнев особенно неприятен, когда он мешает близким отношениям.
Важно понимать, что культуре можно научиться. Люди не рождаются с палочками для еды и не умеют хорошо играть в футбол просто потому, что у них есть к этому генетическая предрасположенность. Они учатся преуспевать в этих занятиях, потому что родились в таких странах, как Аргентина, где игра в футбол является важной частью повседневной жизни, или в таких странах, как Тайвань, где палочки для еды являются основными кухонными принадлежностями.Итак, как усвоить такое культурное поведение? Оказывается, культурные навыки и знания приобретаются во многом так же, как человек может научиться алгебре или вязанию. Они приобретаются посредством комбинации явного обучения и неявного обучения — путем наблюдения и копирования.
Культурное обучение может принимать разные формы. Все начинается с родителей и опекунов, потому что они в первую очередь влияют на маленьких детей. Воспитатели учат детей, прямо и на собственном примере, тому, как себя вести и как устроен мир.Они побуждают детей быть вежливыми, напоминая им, например, сказать «Спасибо». Они учат детей одеваться в соответствии с культурой. Они знакомят детей с религиозными верованиями и сопровождающими их ритуалами. Они даже учат детей думать и чувствовать! Взрослые мужчины, например, часто демонстрируют определенный набор эмоциональных выражений, таких как жесткость и отсутствие слез, которые служат образцом мужественности для их детей. Вот почему мы видим разные способы выражения одних и тех же эмоций в разных частях мира.
Рис. 15.3. Культура учит нас тому, какое поведение и эмоции уместны или ожидаются в различных ситуациях.В некоторых обществах считается уместным скрывать гнев. Вместо того чтобы прямо выражать свои чувства, люди поджимают губы, морщат брови и мало говорят. Однако в других культурах уместно выражать гнев. В этих местах люди с большей вероятностью будут скалить зубы, нахмурить брови, показать или жестикулировать и кричать (Matsumoto, Yoo, & Chung, 2010).Такие модели поведения усваиваются. Часто взрослые даже не осознают, что они, по сути, преподают психологию, потому что уроки проходят через обучение с наблюдением .
Давайте рассмотрим один пример того, как вы ведете себя, и это может вас удивить. Все люди жестикулируют, когда говорят. Мы используем руки плавными или прерывистыми движениями — чтобы указывать на вещи или изображать действия в рассказах. Подумайте, как вы могли бы вскинуть руки и воскликнуть: «Понятия не имею!» или как вы могли бы сделать другу знак, что пора идти.Даже слепые от рождения люди используют жесты рук, когда говорят, так что в некоторой степени это универсальное поведение , то есть все люди делают это естественно. Однако социальные исследователи обнаружили, что культура влияет на то, как человек жестикулирует. Итальянцы, например, живут в обществе жестов. Фактически, они используют около 250 из них (Poggi, 2002)! Некоторые из них легко понять, например, руку на животе, указывающую на голод. Другие, однако, сложнее. Например, соединить вместе большой и указательный пальцы и провести линию назад на уровне лица означает «идеально», а удары кулаком по голове — «упрямство».”
Помимо обучения с наблюдением, культуры также используют ритуалов , чтобы научить людей важному. Например, молодые люди, которые хотят стать буддийскими монахами, часто вынуждены подвергаться ритуалам, которые помогают им избавиться от чувства особенности или превосходства — чувств, которые противоречат буддийской доктрине. Для этого от них может потребоваться вымыть ноги учителю, вымыть туалеты или выполнить другую черную работу. Точно так же многие еврейские подростки проходят процесс бар и бат-мицвы .Это церемониальное чтение Священного Писания, которое требует изучения иврита и по завершении сигнализирует о том, что молодежь готова к полноценному участию в общественном богослужении.
Когда социальные психологи исследуют культуру, они стараются избегать оценочных суждений. Это известно как исследование без ценностей и считается важным подходом к научной объективности. Но, хотя такая объективность и является целью, ее трудно достичь. Имея это в виду, антропологи пытались проникнуться чувством сочувствия к изучаемым ими культурам.Это привело к культурному релятивизму , принципу рассмотрения и оценки практик культуры с точки зрения этой культуры. Это внимательный и практичный способ избежать поспешных суждений. Возьмем, к примеру, обычную практику, когда друзья одного пола в Индии гуляют на публике, держась за руки: это обычное поведение и признак связи между двумя людьми. В Англии же, напротив, держаться за руки в основном могут только романтические пары и часто предполагают сексуальные отношения.Это просто два разных способа понять значение держаться за руки. У кого-то, кто не придерживается релятивистской точки зрения , может возникнуть соблазн увидеть свое собственное понимание этого поведения как превосходное и, возможно, зарубежную практику как аморальную.
Несмотря на то, что культурный релятивизм способствует пониманию культурных различий, он также может быть проблематичным. В своих крайних проявлениях он не оставляет места для критики других культур, даже если определенные культурные обычаи ужасны или вредны.Многие практики за прошедшие годы вызвали критику. Например, на Мадагаскаре похоронная традиция famahidana включает вынос тел из гробниц один раз в семь лет, обертывание их тканью и танцы с ними. Некоторые люди считают эту практику неуважительной по отношению к телу умершего человека. Другой пример можно увидеть в исторической индийской практике сати — сожжения вдов на погребальном костре их умершего мужа. Эта практика была запрещена британцами, когда они колонизировали Индию.Сегодня бушуют дебаты о ритуальном обрезании гениталий у детей в нескольких культурах Ближнего Востока и Африки. В меньшей степени те же дебаты возникают вокруг обрезания новорожденных мальчиков в западных больницах. При рассмотрении вредных культурных традиций использование культурного релятивизма в качестве предлога для избегания дебатов может показаться снисходительным, вплоть до расизма. Предполагать, что люди из других культур недостаточно зрелы и недостаточно ответственны, чтобы рассматривать критику извне, унизительно.
Рис. 15.4. В некоторых культурах для однополых друзей совершенно нормально держаться за руки, в то время как в других держаться за руки могут только люди, имеющие романтические отношения.Позитивный культурный релятивизм — это вера в то, что мир стал бы лучше, если бы каждый практиковал какую-либо форму межкультурного сочувствия и уважения. Этот подход предлагает потенциально важный вклад в теории культурного прогресса: чтобы лучше понять человеческое поведение, люди должны избегать принятия крайних взглядов, которые блокируют дискуссии об основах морали или полезности культурных практик.
Мы живем в уникальный момент в истории. Мы переживаем рост глобальной культуры, в которой люди связаны и могут обмениваться идеями и информацией лучше, чем когда-либо прежде. Растут международные путешествия и бизнес. Мгновенное общение и социальные сети создают сети контактов, которые в противном случае никогда бы не смогли установить связь. Образование расширяется, музыка и фильмы выходят за рамки национальных границ, а современные технологии затрагивают всех нас. В этом мире понимание того, что такое культура и как она возникает, может заложить основу для принятия различий и уважительных разногласий.Наука социальной психологии — наряду с другими науками о культуре, такими как антропология и социология, — может помочь в понимании культурных процессов. Эти идеи, в свою очередь, могут быть использованы для повышения качества межкультурного диалога, для сохранения культурных традиций и содействия самосознанию.
Вопросы для обсуждения
- Как вы думаете, какая культура, в которой вы живете, похожа или отличается от культуры, в которой выросли ваши родители?
- Каковы риски ассоциирования «культуры» в основном с различиями между большими группами населения, такими как целые нации?
- Если бы вы были социальным психологом, какие шаги вы бы предприняли, чтобы избежать этноцентризма в своих исследованиях?
- Назовите одно значение, которое важно для вас.Как вы узнали эту ценность?
- По вашему мнению, Интернет увеличил или уменьшил глобальное культурное разнообразие?
- Представьте себе социального психолога, изучающего культуру крайне бедных людей, например, так называемых «сборщиков тряпья», которые перебирают мусор в поисках еды или предметов для продажи. Какие этические проблемы вы можете выявить в этом типе исследования?
Авторство изображения
Рисунок 15.1: Faizal Riza MOHD RAF, https://goo.gl/G7cbZh, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/VnKlK8
Рисунок 15.2: https://goo.gl/SkXR07, CC0 Public Domain, https://goo.gl/m25gce
Рисунок 15.3: Portal de Copa, https://goo.gl/iEoW6X, CC BY 3.0, https://goo.gl/b58TcB
Рисунок 15.4: Субхарнаб Маджумдар, http://goo.gl/0Ghfof, CC BY-2.0, http://goo.gl/T4qgSp
Ссылки
Динер, Э. и Оиши, С. (2000). Деньги и счастье: доход и субъективное благополучие в разных странах.В E. Diener & E.M. Suh (Eds), Культура и субъективное благополучие , Cambrdige, MA: MIT Press.
Маркус, Х. (1977). Собственные схемы и обработка информации о себе. Журнал личности и социальной психологии , 35, 63-78.
Маркус, Х. и Китияма, С. (1994). Культурное конструирование себя и эмоций: последствия для социального поведения. В С. Китияма и Х. Маркус (ред.), Эмоции и культура: эмпирические исследования взаимного влияния .Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
Маркус, Х. и Китияма, С. (1991). Культура и личность: последствия для познания, эмоций и мотивации. Психологический обзор , 98, 224-253.
Маркус, Х., Рифф, К., Курхан, К., Палмерсхайм, К. (2004). Их собственными словами: благополучие в среднем возрасте среди взрослых с высшим и высшим образованием. В О. Brim & C. Ryff (Eds), Насколько мы здоровы? Национальное исследование благополучия в среднем возрасте .Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Мацумото Д., Ю С. Х. и Чанг Дж. (2010). Выражение гнева в разных культурах. В M. Potegal, G. Stemmler, G., and C. Spielberger (Eds.) Международный справочник гнева (стр.125-137). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer
Poggi, I. (2002). Об алфавите и лексике жестов, взглядов и прикосновений . В виртуальном симпозиуме по мультимодальности человеческого общения. Получено с http://www.semioticon.com/virtuals/multimodality/geyboui41.pdf
Триандис, Х. К. (2008). Автобиография: Почему культура сформировала мою карьеру. Р. Левин, А. Родригес и Л. Зелезный, Л. (ред.). Путешествие по социальной психологии: оглядываясь назад, чтобы вдохновить будущее . (стр.145-164). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Тейлор и Фрэнсис.
Triandis, H.C. (1995). Индивидуализм и коллективизм . Боулдер, Колорадо: Westview Press.
«Изучая больше, чем« экзотический другой »» — Ассоциация психологических наук — APS
На факультетах психологии по всей стране растет число психологов, занимающихся тем, что называется «культурной психологией».По мере того, как они раскрывают свой опыт и наблюдения, раскрывают свои теории и методы и раскрывают свои часто удивительные результаты, вокруг них накапливается таинственная атмосфера. Кто эти люди? Что такое культура? При чем здесь психология? Почему это должно меня волновать? Как я могу присоединиться?
Чтобы ответить на эти вопросы, несколько психологов-культурологов объяснили, кто они, что они делают, как они это делают, почему это важно и что нужно для достижения успеха.
Что такое культурная психология?
Культурная психология — это междисциплинарная область, которая объединяет психологов, антропологов, лингвистов и философов для общей цели: изучения того, как культурные значения, практики и институты влияют и отражают индивидуальную человеческую психологию.Это не отдельная область психологии, и большинство психологов-культурологов хотели бы, чтобы она оставалась такой. Вместо того, чтобы отгораживать его как отдельную область, психологи-культурологи хотят извлечь выгоду из широты опыта различных специалистов-практиков и оказать более широкое влияние на все области психологии и социальных наук.
Культурная психология отличается от других областей не только организационно, но и философски. В отличие от психологов, которые склонны полагать, что их выводы и теории универсальны, пока не доказано обратное, культурные психологи склонны предполагать, что их выводы и теории культурно изменчивы.
«Это не означает, что культурные психологи не заинтересованы в открытии психологических универсалий», — объясняет сотрудник APS Хейзел Роуз Маркус, социальный психолог из Стэнфордского университета. «Иначе. Мы предполагаем, что культурные паттерны психологических процессов — это именно то, что универсально для людей. Однако, чтобы обнаружить эти универсалии, мы должны проверить наши теории на других популяциях. Мы также должны изучить детали, которые мы находим, и то, что они говорят нам об основных психологических процессах.”
Стивен Хайне, социальный психолог из Университета Британской Колумбии, согласен с тем, что путь к базовой психологической теории может быть вымощен культурными различиями.
«Культурные различия могут быть информативными для мейнстрима психологических теорий точно так же, как травмы мозга для нейробиологии. Тот факт, что Финеас Гейдж потерял способность планировать будущее, когда он потерял большую часть своей медиальной префронтальной коры, был чрезвычайно информативным для понимания того, как здоровые умы могут прогнозировать будущие события.Точно так же знание того, что определенные группы проявляют или не проявляют одни и те же тенденции в разных социальных и культурных условиях, очень информативно для понимания того, как работают умы ».
К настоящему времени усилия психологов-культурологов привели к множеству интригующих, часто спорных культурных различий в психологических процессах, включая стили рассуждений, мотивацию, восприятие времени, пространства и цвета, стили отношений и эмоциональный опыт, регуляцию и выражение.
Природа культуры
Наличие культурных различий и области, называемой культурной психологией, вызывает вопросы: что такое культура? И при чем тут ты и твоя психика?
Культура — это гораздо больше, чем еда, фестивали и костюмы.Это набор идей, которые координируют действия и конструируют смыслы группы людей. Чаще всего эти идеи являются неявными и автоматическими, они направляют нашу практику, структурируют наши институты и в целом влияют на повседневные дела нашей жизни. Когда люди взаимодействуют с культурными практиками, артефактами и институтами, их мысли, чувства и поведение начинают отражать ценности и убеждения культуры.
Но это только половина дела. Культура формирует умы и поведение людей в той же мере, в какой образ и поведение формируют культуру.В результате «люди являются активными культурными агентами, а не пассивными получателями культурных влияний», — сказал социальный психолог Чи-Юэ Чиу из Университета Иллинойса. «Они создают, применяют, воспроизводят, трансформируют и передают свой культурный распорядок в повседневном социальном взаимодействии».
Одним из следствий циклических транзакционных отношений между культурами и психикой является то, что культура не является независимой переменной. Культура может предсказывать, но не «причина». Второй вывод состоит в том, что ни культуры, ни психологии не существуют независимо друг от друга.Без людей культур не существует, а без культур людей не существует. Действительно, теоретики все чаще утверждают, что то, что отличает людей от других видов, — это наша способность создавать и сохранять культуры.
Язык и методы господствующей психологической науки в первую очередь касаются линейных причинно-следственных связей между отдельными сущностями. Таким образом, культурные психологи должны создавать новые термины и модели для описания процессов, посредством которых культура и психика «составляют друг друга».«Текущие условия включают взаимное устройство, взаимное влияние и взаимозависимость.
Психолог развития Джоан Миллер из Университета Новой школы отмечает, что нейробиологи сталкиваются с аналогичной проблемой при описании взаимосвязи между биологией и разумом. «Так же, как проблематично рассматривать биологические и психологические процессы как дискретные и обособленные, так же проблематично понимать психические события как происходящие независимо от культурного опыта», — сказал Миллер.
Тем не менее, после когнитивной революции и появления нейробиологических методов психологи все чаще рассматривают биологию как причину поведения и называют мозг средоточием разума. Если мы серьезно отнесемся к утверждению, что люди являются одновременно биологическими и культурными существами, то имеет смысл, что источники разума могут быть найдены как в голове, так и в мире. Соответственно, Маркус выступает за то, чтобы психологи «просматривали социокультурную среду в поисках источников структуры поведения, точно так же, как мы в настоящее время сканируем мозг в поисках этих источников».”
Другой экзотический
Одна из веских причин заботиться о культурной психологии — это эмпирические доказательства того, что многие психологические процессы, которые когда-то считались универсальными, кажутся культурно изменчивыми. Другой пример — это растущее количество эмпирических данных о роли культуры в эволюции и развитии человека.
Третья причина просто в том, что мир становится меньше.
«Темпы глобализации стремительно растут», — заметил культурный антрополог Рик Шведер из Чикагского университета.«По мере глобализации мира нам придется вести переговоры об основных правилах производства и распространения культурных обычаев и верований. Будет огромная ниша для психологов-культурологов, которые понимают, что такое культура и для чего она нужна ».
Четвертая причина заключается в том, что по мере того, как мир за пределами наших лабораторий становится меньше, миры в наших лекционных залах становятся больше. Пятьдесят лет назад разнообразие в высшем образовании варьировалось от твида до габардина. По мере изменения иммиграционного законодательства и расширения доступа к высшему образованию количество студентов, которым психологи предлагают свои научные знания, изменилось с белого лилий на разноцветный.Психология, которую разрабатывают европейские американские исследователи, все чаще не перекликается с опытом этих мультикультурных потребителей.
Хорошая новость для психологов, которые хотят заниматься культурной психологией, заключается в следующем: вы уже этим занимаетесь.
|
«Основная психология — это действительно культурная психология, имеющая дело с очень специфическим культурным контекстом», — сказала социальный психолог Вирджиния Кван из Принстонского университета.Этот особый культурный контекст — это средний класс, имеющий высшее образование, преимущественно протестантская европейско-американская среда, из которой происходит подавляющее большинство исследователей-психологов и участников исследований.
Джеффри Санчес-Бёркс, социальный психолог из бизнес-школы Мичиганского университета, подчеркнул, насколько странной является эта группа.
«Люди часто описывают культурные различия в терминах экзотического другого, но редко говорят о том, почему американцы такие, какие они есть.Но в моем исследовании, сравнивающем американские стили взаимоотношений со стилями взаимоотношений в восточноазиатской и латинской культурах, аномалией являются американцы. Так что я фактически переключил свои исследования на американскую культуру ».
Студенты колледжей, с которыми проводится основная часть психологических исследований, также представляют собой странную массу. Даже среди американцев только 24% людей старше 25 лет имеют высшее образование.
Социальный психолог Фатали Могхаддам из Джорджтаунского университета предположил, что в группах, не являющихся студентами, будут обнаружены более разительные культурные различия, чем в чисто академических группах, хотя многие исследования уже документально подтвердили культурные различия между студентами колледжей.
«Если вы посмотрите на детали жизни в современных университетах в разных культурах, они очень похожи друг на друга и сильно отличаются от жизни за пределами университетов. Например, студенты университетов в Стамбуле читают, слушают и носят многие из тех же вещей, что и студенты университетов в Вашингтоне, округ Колумбия. Однако жизнь этих студентов в Стамбуле сильно отличается от жизни людей в деревнях на западе Турции, точно так же, как жизнь студентов университетов в крупных американских городах сильно отличается от жизни людей в других американских контекстах.”
Ох уж эти места, куда вы пойдете!
Взгляд на обязательства вашей собственной культуры, так же как и понимание обязательств других, требует того же первого шага: уйти. Погрузитесь в повседневную жизнь в другой культуре. Принципы их действия становятся заметными только благодаря контрасту культурных систем.
Психологи-культурологи расходятся во мнениях о том, насколько глубоким должно быть культурное погружение, прежде чем оно передаст свою мудрость. Психологический антрополог Алан Фиск из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе часто рекомендует длительную полевую работу, насыщенную изучением языка и включенным наблюдением.
«Ключевым моментом является не интервьюирование, не видеозапись, а подлинное включенное наблюдение», — сказал Фиске. «Культура состоит в основном из практик, навыков и мотивов, когнитивная репрезентация которых — это в первую очередь процедурное, а не явное семантическое знание. Мы узнаем о культурах друг друга, участвуя в них, а не спрашивая о них ».
Психологам часто приходится соглашаться на менее чем идеальное погружение, потому что психологическая подготовка часто не включает в себя время для такой полевой работы.Многие черпают первоначальные идеи из своего культурного прошлого, а затем дополняют их, читая тексты по антропологии, истории и социологии. Санчес-Буркс, например, рекомендует читать Вебера и де Токвиля, чтобы понять европейско-американскую культуру.
Психологи также могут лучше использовать короткие путешествия, которые позволяет их дисциплина. «Не путешествуйте как турист», — посоветовала социальный психолог Шина Айенгар из Высшей школы бизнеса Колумбийского университета.«Путешествуйте таким образом, чтобы вы могли жить как люди, живущие там. Держитесь подальше от модных отелей, которые везде одинаковы. Если можешь, постарайся оставаться в чужих домах ».
|
Другой подход к изучению культурной психологии основан на опыте других. «Кто-то в команде, по крайней мере, с самого начала, должен быть местным жителем», — сказал социальный психолог и сотрудник APS Ричард Нисбетт из Мичиганского университета.«В идеале кто-то в команде достаточно хорошо знает обе культуры, но иногда бывает достаточно, чтобы один человек знал одну культуру, а другой — другую».
Рассматривая возможные культурные группы для исследования, начинающим психологам-культурологам не нужно беспокоиться о вторжении в сферу интересов других исследователей. «Большая часть незападного мира созрела для выбора», — сказал Гейне. В Соединенных Штатах также есть много малоизученных популяций. Например, Инь-и Хун, социальный психолог из Университета Иллинойса, хотел бы видеть больше исследований в отношении бикультурных, мультикультурных и многорасовых групп населения.
|
«Эти группы людей часто игнорировались в предыдущих исследованиях, потому что считались недостаточно« чистыми », чтобы представлять одну культуру», — сказал Хонг. «Тем не менее, они, возможно, являются наиболее быстро растущим населением во многих местах из-за возросшей мобильности и миграции. Изучая этих людей, мы можем лучше понять, как культура динамически влияет на психологию людей и как люди согласовывают свою различную культурную идентичность.”
О, места, куда нельзя идти!
Хотя культурным психологам может быть легче пересечь земной шар в поисках глубоких психологических идей, чем их традиционным коллегам, им также может быть труднее подняться по академической иерархии.
«Самым большим препятствием для проведения культурных исследований, — сказал Могхаддам, — является культура академической психологии« опубликовать или исчезнуть ». Теоретически обоснованное, приемлемое с культурной точки зрения и отлаженное исследование с выборками по крайней мере из двух популяций занимает много времени.Когда вы проводите такое исследование, очень сложно набрать количество статей, необходимое для выживания в системе ».
Даже член APS и член хартии Гарри Триандис, один из отцов-основателей кросс-культурной психологии, не стал искренне заниматься культурными исследованиями, пока не получил удобную должность.
«Когда я только начал свою карьеру, я сосредоточил свои исследования на отношении и изменении отношения», — сказал Триандис. «Вот так меня повысили. Сначала я стал профессором, а позже стал кросс-культурным психологом.”
Гейне перечислил некоторые логистические барьеры, с которыми психологи-культурологи сталкиваются при проведении своих исследований. «После того, как вы изучили культурные системы и языки, на которых хотите работать, разработали теорию и сформулировали гипотезы, вам необходимо собрать образцы в обеих культурах», — сказал он. «Если у вас нет соавтора, который полностью привержен проекту, может быть сложно найти кого-то, кто поможет вам собрать данные. … Также может быть сложно найти сотрудника с необходимыми услугами.
«Что касается [учеников] участников, вы должны иметь в виду, что учебные занятия проводятся в разное время года в разных странах, что может значительно задержать получение данных из двух выборок и дальнейшие задержки в проведении любых последующие исследования. Если участники не являются студентами или если в университете нет предметного резерва (как это часто бывает за пределами Северной Америки), неблагоприятный курс обмена валют может сделать обучение очень дорогостоящим. Существуют также значительные затраты и проблемы с созданием материалов, подходящих для другой культуры, их переводом и любыми открытыми данными, которые вы собираете, а также с обучением экспериментаторов.”
Преодолев эти препятствия и сделав захватывающие открытия, многие психологи-культурологи все еще сталкиваются с тем фактом, что культурная психология остается несколько маргинальной дисциплиной.
«Культурную психологию обычно рассматривают как несущественную с точки зрения найма, разработки учебных программ и других центральных аспектов дисциплины», — сказал Миллер. «Он получает отдельную краткую главу в справочниках или текстах, но в остальном иногда упускается из виду как критическая сила в понимании основных психологических процессов.”
Несмотря на эти логистические и профессиональные препятствия, все больше психологов изучают культурную психологию. Для них опасности перевешивают его мощные преимущества, такие как содействие психологическому функционированию, использование идей из других социальных наук, общение с зарубежными коллегами и хороший повод для длительных путешествий.
Возможно, социальный психолог Майкл Бонд из Китайского университета Гонконга лучше всего охарактеризовал привлекательность и вероятное потомство культурной психологии: «Культурные исследования имеют достаточно интеллектуальных интриг, чтобы занять академическую жизнь», — сказал он.«Мне никогда не бывает скучно, но я постоянно растягиваюсь».
Примечание автора: я хотел бы поблагодарить Сьюзан Т. Фиск за ее вклад в исследование для этой статьи.
В центре внимания кросс-культурной психологии
Кросс-культурная психология — это раздел психологии, изучающий, как культурные факторы влияют на поведение человека. Хотя многие аспекты человеческого мышления и поведения универсальны, культурные различия могут часто приводить к неожиданным различиям в том, как люди думают, чувствуют и действуют.
Некоторые культуры, например, могут подчеркивать индивидуализм и важность личной автономии. Однако в других культурах коллективизм и сотрудничество между членами группы могут быть более ценными. Такие различия могут играть важную роль во многих аспектах жизни.
Кросс-культурная психология также становится все более важной темой, поскольку исследователи стремятся понять как различия, так и сходства между людьми разных культур во всем мире.Международная ассоциация кросс-культурной психологии (IACCP) была основана в 1972 году, и с тех пор эта отрасль психологии продолжала расти и развиваться. Сегодня все большее число психологов исследуют различия в поведении в разных культурах по всему миру.
Почему важна кросс-культурная психология
После того, как в течение многих лет уделяли приоритетное внимание европейским и североамериканским исследованиям, западные исследователи начали сомневаться, могут ли многие из наблюдений и идей, которые когда-то считались универсальными, применимы к культурам за пределами этих регионов.Могут ли их выводы и предположения о человеческой психологии быть необъективными на основе выборки, из которой были взяты их наблюдения?
Кросс-культурные психологи работают над исправлением многих предубеждений, которые могут существовать в текущем исследовании, и определяют, проявляются ли явления, которые проявляются в европейской и североамериканской культурах, также в других частях мира.
Например, подумайте, как такое понятие, как социальное познание, может отличаться от индивидуалистической культуры, такой как Соединенные Штаты, от коллективистской культуры, такой как Китай.Люди в Китае полагаются на те же социальные сигналы, что и люди в США? Какие культурные различия могут повлиять на то, как люди воспринимают друг друга? Это лишь некоторые из вопросов, которые может изучить кросс-культурный психолог.
Что такое культура?
Культура относится ко многим характеристикам группы людей, включая отношения, поведение, обычаи и ценности, которые передаются от одного поколения к другому. Культуры во всем мире имеют много общего, но отмечены значительными различиями.Например, хотя люди всех культур испытывают счастье, то, как это чувство выражается, варьируется от одной культуры к другой.
Цель кросс-культурных психологов — изучить как универсальное, так и уникальное поведение, чтобы определить способы, которыми культура влияет на наше поведение, семейную жизнь, образование, социальный опыт и другие области.
Многие кросс-культурные психологи предпочитают использовать один из двух подходов:
- Этический подход изучает культуру с точки зрения «постороннего», применяя единый «универсальный» набор концепций и измерений ко всем культурам.
- Эмический подход изучает культуру, используя «инсайдерскую» точку зрения, анализируя концепции в конкретном контексте наблюдаемой культуры.
Некоторые кросс-культурные психологи используют комбинированный эмикетический подход.
Между тем, некоторые кросс-культурные психологи также изучают нечто, известное как этноцентризм.
Этноцентризм относится к тенденции использовать свою собственную культуру в качестве стандарта, по которому можно судить и оценивать другие культуры.Другими словами, принятие этноцентрической точки зрения означает использование вашего понимания собственной культуры для определения того, что является «нормальным». Это может привести к предубеждениям и склонности рассматривать культурные различия как ненормальные или в негативном свете. Это также может затруднить понимание того, как ваш собственный культурный фон влияет на ваше поведение.
Кросс-культурные психологи часто смотрят на то, как этноцентризм влияет на наше поведение и мысли, в том числе на то, как мы взаимодействуем с людьми из других культур.
Психологов также волнует, как этноцентризм может повлиять на исследовательский процесс. Например, исследование можно критиковать за этноцентрический уклон.
Основные темы кросс-культурной психологии
- Эмоции
- Приобретение языка
- Развитие ребенка
- Личность
- Социальное поведение
- Семья и общественные отношения
Чем кросс-культурная психология отличается от других разделов психологии
- Многие другие разделы психологии сосредотачиваются на том, как родители, друзья и другие люди влияют на человеческое поведение, но большинство не принимает во внимание мощное влияние, которое культура может оказать на отдельные человеческие действия.
- Кросс-культурная психология, с другой стороны, сосредоточена на изучении человеческого поведения с учетом влияния культуры.
- Согласно Уолтеру Дж. Лоннеру, написавшему для Eye on Psi Chi , кросс-культурную психологию можно рассматривать как тип исследовательской методологии, а не как совершенно отдельную область психологии.
Кто должен изучать кросс-культурную психологию?
Кросс-культурная психология затрагивает широкий круг тем, поэтому студенты, интересующиеся другими темами психологии, могут также сосредоточиться на этой области психологии.Ниже приведены лишь несколько примеров того, кому может быть полезно изучение кросс-культурной психологии:
- Учащиеся, заинтересованные в изучении того, как практика воспитания детей в разных культурах влияет на развитие.
- Учителя, воспитатели и разработчики учебных программ, которые создают уроки и материалы для мультикультурного образования, могут извлечь выгоду из того, что узнают больше о том, как культурные различия влияют на обучение, успеваемость и мотивацию учащихся.
- Студентам, интересующимся социальной психологией или психологией личности, может быть полезно узнать о том, как культура влияет на социальное поведение и индивидуальную личность.
Психология культуры | Развитие ребенка
Культурная психология
Культурная психология — это исследование того, как психологические и поведенческие тенденции укоренились и укоренились в культуре. Главный постулат культурной психологии состоит в том, что разум и культура неразделимы и взаимно конституируемы, что означает, что люди формируются своей культурой, и их культура также формируется ими.
Основная цель культурной психологии — увеличить количество и разнообразие культур, которые вносят вклад в основные психологические теории, чтобы эти теории стали более релевантными для предсказаний, описаний и объяснений всех человеческих форм поведения, а не только западных.Западные, образованные и промышленно развитые группы населения, как правило, чрезмерно представлены в психологических исследованиях, однако результаты этого исследования, как правило, называются «универсальными» и неверно применяются к другим культурам. Свидетельства того, что социальные ценности, логические рассуждения, а также базовые когнитивные и мотивационные процессы различаются в зависимости от населения, становится все труднее игнорировать. Изучая лишь узкий круг культур в человеческих популяциях, психологи не учитывают существенного разнообразия.
Белая американская культура
Западные, образованные и промышленно развитые группы населения, как правило, перепредставлены в психологических исследованиях. Изучая лишь узкий круг человеческой культуры, психологи не в состоянии учесть существенные различия.
Культурную психологию часто путают с межкультурной психологией ; , однако, он отличается тем, что кросс-культурные психологи обычно используют культуру как средство проверки универсальности психологических процессов, а не определения того, как местные культурные практики формируют психологические процессы.Таким образом, в то время как кросс-культурный психолог может спросить, универсальны ли стадии развития Жана Пиаже для разных культур, культурного психолога будет интересовать, как социальные практики определенного набора культур по-разному влияют на развитие когнитивных процессов.
Выготский и культурно-историческая психология
Культурно-историческая психология — это психологическая теория, сформированная Львом Выготским в конце 1920-х годов и получившая дальнейшее развитие его учениками и последователями в Восточной Европе и во всем мире.Эта теория фокусируется на том, как аспекты культуры, такие как ценности, верования, обычаи и навыки, передаются от одного поколения к другому. По словам Выготского, социальное взаимодействие — особенно участие со знающим сообществом или членами семьи — помогает детям овладеть мыслительными процессами и поведением, характерными для их культуры и / или общества. Рост, который дети испытывают в результате этих взаимодействий, сильно различается между культурами; это различие позволяет детям стать компетентными в задачах, которые считаются важными или необходимыми в их конкретном обществе.
Культурная психология: кросс-культурные и мультикультурные перспективы
Rowman & Littlefield Publishers
Страниц: 288 • Обрезка: 7 x 10
978-1-4422-6527-1 • Твердый переплет • Сентябрь 2018 г. • 126,00 $ • (97,00 £) — В настоящее время нет в наличии. Копии прибудут в ближайшее время.
978-1-4422-6528-8 • Мягкая обложка • Сентябрь 2018 г. • 91 доллар США.00 • (70 фунтов стерлингов)
978-1-4422-6529-5 • электронная книга • сентябрь 2018 • 86,50 $ • (67,00 £)
Кристин Ма-Келламс — доцент психологии Университета Ла Верна. Она получила докторскую степень по социальной психологии в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре. Ее работы были опубликованы во многих журналах и новостных агентствах, включая Journal of Personality and Social Psychology, Psychological Science, Wall Street Journal и Boston Globe.
ПрологЧасть I: МЕЖКУЛЬТУРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ, ИЛИ ВОПРОС, КАК МЫ ОТЛИЧАЕМСЯ
- Раса, этническая принадлежность и национальность
- Класс
- Религия
- Пол
- Регион
- Человеческие универсалии MURAL-II: Часть II ПСИХОЛОГИЯ, ИЛИ КОГДА КУЛЬТУРЫ СЛИВАЮТСЯ
- Межгрупповой конфликт: стереотипы, предрассудки и дискриминация
- Внутригрупповое умаление и самостереотипирование
- Идентичность и аккультурация
- Навигация в разнообразии: мультикультурализм против 9021 Культура-слепота
8 ОТСУТСТВИЕ КУЛЬТУРЫ 9021 КУЛЬТУРА III.
- Откуда взялась культура?
- Культура и мозг: рубежи культурной неврологии
- Предсказание будущего: отслеживание культурных изменений
- Полностью объединяет в едином всеобъемлющем тексте как кросс-культурные, так и многокультурные подходы
- Легко доступное повествование вовлекает учащихся в важные события реального мира и самые важные проблемы, с которыми приходится сталкиваться при изучении культуры.
- учащиеся исследуют истоки культуры, как культура формирует мозг (и наоборот) и как проверять культурные концепции в современных лабораторных исследованиях
- Информационные блоки в главах помещают ключевые концепции в контекст
- Ценно учебные пособия, включая ключевые термины и упражнения «Применение того, что мы знаем» в конце главы, укрепляют концепции и побуждают студентов критически изучать культуру
- Вспомогательные материалы инструктора включают банк тестов и слайды с рисунками
Психология культуры — Психология — Oxford Bibliographies
Доступно несколько отличных обзоров в области психологии культуры.Некоторые из них больше подходят для продвинутых студентов, тогда как другие полезны для исследователей, которые хотят быстро освоить данную область. Что касается последней группы, справочник Matsumoto 2001, как правило, больше посвящен исследованиям, подчеркивающим этический подход к изучению культуры, тогда как справочник Kitayama and Cohen 2007, как правило, больше посвящен исследованиям, подчеркивающим эмический подход. Фактически, совпадение авторов в двух справочниках минимально, хотя, опять же, исследователи, придерживающиеся обоих подходов, склонны опираться на работы друг друга.Heine 2015; Чиу и Хонг 2006; Маркус и Коннер 2013; Triandis 1994; и Смит и др. 2006 год дает отличные обзоры и подходит для использования на курсах продвинутого уровня бакалавриата или магистратуры. Heine 2010 является наиболее полным, но Chiu and Hong 2006; Triandis 1994; и Смит и др. 2006 год также является хорошим выбором из-за их ассортимента и доступности. Heine 2010 — это глава справочника, предназначенная для исследователей, желающих ознакомиться с последними разработками. Автором Shweder 2003 является один из лидеров общественного мнения в области культурной психологии, и его книга содержит ряд эссе, которые должны дать толчок дискуссиям на семинарах, посвященных этой теме.Хенрих и др. 2010 представляет собой обзор ряда областей исследований, в которых подчеркивается необходимость выйти за рамки западного населения, если мы хотим понять психологию человека.
Чиу, Чи-юэ и Ин-и Хун. 2006. Социальная психология культуры . Нью-Йорк: Психология Пресс.
Очень полезно для студентов бакалавриата. Книга направлена на изучение культурных явлений с помощью многих выдающихся принципов социальной психологии, особенно связанных с социальным познанием.
Хайне, Стивен Дж. 2010. Культурная психология. В Справочник по социальной психологии . 5-е изд. Vol. 1. Отредактировано Сьюзен Т. Фиске, Дэниелом Тоддом Гилбертом и Гарднером Линдзи, 1423–1464. Хобокен, Нью-Джерси: Уайли.
DOI: 10.1002 / 9780470561119
Краткий обзор области. Он больше подходит для аспирантов и практикующих исследователей, тогда как Heine 2015 больше подходит для программ бакалавриата.
Хайне, Стивен Дж.2015. Культурная психология . 3-е изд. Нью-Йорк: Нортон.
Увлекательная и обстоятельная книга — идеальный учебник для семестровых курсов бакалавриата по культурной психологии.
Генрих, Джозеф, Стив Гейне и Ара Норензаян. 2010. Самые странные люди в мире? Поведенческие науки и науки о мозге 33: 61–135.
DOI: 10.1017 / S0140525X0999152X
Эта статья уже стала каноническим справочником, показывающим, как типичное психологическое исследование, в котором используются участники из западных, образованных, индустриальных, богатых и демократических (СТРАННЫХ) стран, часто дает результаты, сильно отличающиеся от результатов проведенных исследований. в другом месте.Авторы также обсуждают некоторые общие черты между культурами.
Китайма, Синобу и Дов Коэн, ред. 2007. Справочник по психологии культуры . Нью-Йорк: Гилфорд.
Полезный справочник для исследователей. Главы в основном написаны психологами, хотя некоторые видные антропологи также внесли свой вклад. Второе издание должно выйти в 2018 году.
Маркус, Хейзел и Алана Коннер. 2013. Clash: Как добиться успеха в многокультурном мире .Нью-Йорк: Пингвин.
Эта доступная книга написана для широкой аудитории. В нем рассказывается, как возникает ряд культурных разломов в отношении расы, пола, региона, религии, класса и культуры рабочего места. Маркус — один из ведущих ученых в этой области, и эта книга вполне подойдет для студентов старших курсов.
Мацумото, Дэвид. 2001. Справочник по культуре и психологии . Нью-Йорк: Oxford Univ. Нажмите.
Полезное руководство, в котором в основном представлены авторы, которые считают себя межкультурными психологами, а не культурными психологами, хотя, опять же, различия между этими двумя типами исследователей не следует преувеличивать.
Шведер, Ричард А. 2003. Почему мужчины готовят барбекю? Кембридж, Массачусетс: Гарвардский унив. Нажмите.
Сборник эссе, который не боится (а точнее, предназначен) спровоцировать. По иронии судьбы, несмотря на название, в этой книге нет знаменитого одноименного эссе Шведера.
Смит, Питер Б., Майкл Харрис Бонд и Сигдем Кагитчибаси. 2006. Понимание социальной психологии в разных культурах . Таузенд-Оукс, Калифорния: SAGE.
Книга для программ бакалавриата психологов, работающих в Великобритании, Гонконге и Турции, с полезными разделами о работе и межкультурных контактах. Тон менее разговорчивый, чем у Triandis 1994.
Triandis, Harry C. 1994. Культура и социальное поведение . Нью-Йорк: Макгроу Хилл.
Он немного старше остальных справочников. Тем не менее, он был написан одним из крестных отцов области, имеет приятный неформальный тон и охватывает широкий диапазон в относительно небольшом пространстве.Также весьма полезно для студентов бакалавриата.
Олпорт, Г. У., и Росс, Дж. М. (1967). Личная религиозная ориентация и предрассудки. Журнал личности и социальной психологии, 5 , 432–443.
Артикул PubMed Google Scholar
Андраэ, Т.(1926). Mystikens psykologi . [психология мистицизма] Стокгольм: Diakonistyrelsen.
Андрэ, Т. (1932). Die Frage der Religiösen Anlage Religionsgeschichtlich beleuchtet . [о проблеме истинных религиозных взглядов] Упсала: Universitets Årsskrift.
Армон-Джонс, К. (1986). Тезис о конструкционизме. В Р. Харре (ред.), Социальное конструирование эмоций (стр. 32–56). Оксфорд: Блэквелл.
Google Scholar
Атран, С.(2002). Мы верим в богов. Эволюционный ландшафт религии . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Атран, С. (2007). Когнитивный и социальный ландшафт религии: эволюционная перспектива. В J. Valsiner & A. Rosa (Eds.), Кембриджский справочник по социокультурной психологии (стр. 454–476). Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
Барретт, Дж.Л. (2011). Когнитивная наука, религия и теология: от человеческого разума к божественному разуму . Западный Коншохокен: Темплтон Пресс.
Google Scholar
Батсон, К. Д., & Вентис, В. Л. (1982). Религиозный опыт: социально-психологическая перспектива . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Бельзен, Дж. А. (1991). Rümke, Religie en godsdienstpsychologie: Achtergronden en vooronderstellingen . [Рюмке, религия и психология религии: предпосылки и предпосылки] Кампен: Кок.
Бельзен, Дж. А. (1996). Помимо классики? Ролевая теория Яльмара Сундена и современная нарративная психология. Международный журнал психологии религии, 6 , 181–199.
Артикул Google Scholar
Бельзен, Дж.А. (2007). Psychologie en het raadsel van de Religie: Beschouwingen bij een eeuw godsdienstpsychologie in Nederland . [Психология и тайна религии: Размышления о столетии психологии религии в Нидерландах] Амстердам: Бум.
Бельзен, Дж. А. (2010). К культурной психологии религии: принципы, подходы, приложения . Дордрехт: Спрингер.
Книга Google Scholar
Бельзен, Дж.А. (2015). Religionspsychologie. Eine Historische Анализируйте в Spiegel der Internationalen Gesellschaft. [психология религии. Исторический анализ, отраженный его международной ассоциацией] . Гейдельберг: Springer.
Google Scholar
Беринг, Дж. (2010/2011). Die Erfindung Gottes: Wie die Evolution den Glauben schuf . Мюнхен: Пайпер.
Google Scholar
Берндт Т.J., Cheung, P.C., Lau, S., & Hau, K. (1993). Восприятие родительства в материковом Китае, Тайване и Гонконге: половые различия и социальные различия. Психология развития, 29 , 156–164.
Артикул Google Scholar
Бет, К. (1927). Religion und Magie: Ein Religionsgeschichtlicher Beitrag zur mentalischen Grundlegung der Religiösen Prinzipienlehre . [религия и магия: религиозно-исторический вклад в психологическую основу теории религиозных принципов] Лейпциг: Тойбнер.
Бет, К. (1931a). Религия как Metabiontik. I. Der Fall R. Sch. Zeitschrift für Religionspsychologie (Beiträge zur Religiösen Seelenforschung und Seelenführung), 4, 25–37.
Бет, К. (1931b). Религия как Metabiontik. II. Мадлен Семер. Zeitschrift für Religionspsychologie (Beiträge zur Religiösen Seelenforschung und Seelenführung), 4, 145–156.
Billmann-Mahecha, E. (2001). Kulturpsychologie.[культурная психология] в G. Wenninger (Ed.), Lexikon der Psychologie . [словарь психологии] Vol. 2 (стр. 405-408). Гейдельберг: Спектрум.
Бош, Э. Э. (1991). Теория символического действия и культурная психология . Берлин: Springer.
Книга Google Scholar
Бурдье П. (1980/1990). Логика практики . Кембридж: Polity Press.
Брунер, Дж.(1990). Значимые действия . Кембридж: Издательство Гарвардского университета.
Google Scholar
Чалмерс, А. (1976/2013), Что такое наука? Maidenhead: Open University Press.
Данцигер, К. (1990). Построение предмета: Исторические истоки психологических исследований . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Книга Google Scholar
Данцигер, К.(1997). Присвоение имени разуму: как психология нашла свой язык . Лондон: Мудрец.
Google Scholar
Данцигер, К. (2008). Маркировка ума: история памяти . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Книга Google Scholar
Динер Э. и Динер М. (1995). Межкультурные корреляты удовлетворенности жизнью и самооценки. Журнал личности и социальной психологии, 68 , 653–663.
Артикул PubMed Google Scholar
Диксон, С. Л. (1999). Августин: Рассеянное и собранное «я». St . Луи: Пресс для чаши.
Google Scholar
Дюркгейм, Э. (1912). Les formes élémentaires de la vie Relieuse: Le système totémique en Australie . [Элементарные формы религиозной жизни] Париж: Алкан.
Фейл, Э.(1986). Religio: Die Geschichte eines neuzeitlichen Grundbegriffs vom Frühchristentum bis zur Reformation . [Religio: История современной базовой концепции от раннего христианства до Реформации] Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht.
Фейл, Э. (1997). Религия . Группа II: Die Geschichte eines neuzeitlichen Grundbegriffs vom Frühchristentum bis zur Reformation (ок. 1540–1620). [Religio: История современной базовой концепции от раннего христианства до Реформации] Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht.
Фейерабенд, П. (1975/2010). Против метода (4-е изд.). Нью-Йорк: Verso Books.
Google Scholar
Фаулер, Дж. У., Стрейб, Х. и Келлер, Б. (2004). Руководство по исследованию развития веры (3-е изд.). Билефельд: Universität Bielefeld / Исследовательский центр биографических исследований современной религии.
Гирц, К. (1973). Интерпретация культур .Нью-Йорк: Основные книги.
Google Scholar
Герт, Х., & Миллс, К. У. (1953). Характер и социальная структура: психология социальных институтов . Нью-Йорк: Харкорт / Брейс.
Google Scholar
Гиллеспи, А., и Зиттун, Т. (2015). Социально-психологическое движение: вплетение индивидуального опыта в общество. В Б. Ваггонере, Н. Чаудхари и П.Hviid (Eds.), Объединение переживаний: движение тела и разума между контекстами (стр. 279–294). Шарлотта: Издательство информационного века.
Google Scholar
Георгий А. (1976). Феноменология и основы психологии. В У. Дж. Арнольд (ред.), Концептуальные основы психологии (стр. 281–408). Линкольн: Университет Небраски Press.
Google Scholar
Гирдженсон, К.(1921/1930). Der Seelische Aufbau des Religiösen Erlebens: Eine Religionspsychologische Untersuchung auf Experimenteller Grundlage . [Психологическая структура религиозных переживаний: религиозно-психологическое исследование, основанное на экспериментальных исследованиях] Гютерсло: Бертельсманн.
Гомпертс, В. Дж. (1992). De opkomst van de sociale fobie: Een sociologische en mentalische studie naar de maatschappelijke verandering van Psychische Verschijnselen .[рост социальной фобии: социологическое и психологическое исследование социальных изменений психических явлений] Амстердам: Берт Баккер.
Гриффит, Дж. Л. (2010). Религия, которая лечит, религия, которая вредит. Руководство по клинической практике . Нью-Йорк: Гилфорд.
Google Scholar
Haußig, H. -M. (1999). Der Religionsbegriff in den Religionen: Studien zum Selbst-und Religionsverständnis in Hinduismus, Buddhismus, Judentum, Islam .[концепция религии в религиях: исследования понимания себя и религии в индуизме, буддизме, иудаизме, исламе] берлин: Филон.
Хайдеггер, М. (1927/1972). Вовремя и в срок (пер. Дж. Стамбарга) . Нью-Йорк: Харпер и Роу.
Google Scholar
Хеннинг, К. (2000). Zankapfel Psychoanalyse: Ein Rückblick auf das gespannte Verhältnis von Theologie und Psychologie im 20.Jahrhundert. В C. Хеннинг и Э. Нестлер (ред.), Religionspsychologie heute [Психология религии сегодня] (стр. 67-102). Франкфурт-на-Майне: Lang.
Хеннинг, К., Муррманн-Каль М. (1998). Jenseits von интеграции и отрицания. Zur Neubestimmung des Verhältnisses von Religionspsychologie und Theologie. В C. Henning & E. Nestler (ред.), Religion und Religiosität zwischen Theologie und Psychologie: Bad Boller Beiträge zur Religionspsychologie [религия и религиозность между теологией и психологией] (стр.99-116). Франкфурт-на-Майне: Lang.
Хеннинг К. и Нестлер Э. (ред.) (1998). Religion und Religiosität zwischen Theologie und Psychologie: Bad Boller Beiträge zur Religionspsychologie . [Религия и религиозность между теологией и психологией] Франкфурт-на-Майне: Lang.
Хилл, П. К. (1999). Отказ от религии: что изучение религии предлагает психологию. Международный журнал психологии религии, 9 , 229–249.
Артикул Google Scholar
Холм, Н. Г. (1990). Einführung in die Religionspsychologie . [введение в психологию религии] München: Reinhardt.
Hölscher, L. (1999). Религия им Wandel: Von Begriffen des Religion Wandels zum Wandel Religiöser Begriffe. [Смена религии] В W. Gräb (Hrsg.), Religion als Thema der Theologie (S. 45–62). [Религия также богословская тема] Гютерсло: Кайзер.
Худ, Р. У., Хилл, П. К., и Спилка, Б. (2009). Психология религии: эмпирический подход (четвертое изд.). Нью-Йорк: Гилфорд.
Huguelet, P., & Koenig, H.G. (2009). Религия и духовность в психиатрии . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Книга Google Scholar
Айенгар, С. С., и Леппер, М. Р. (1999). Переосмысление ценности выбора: культурный взгляд на внутреннюю мотивацию. Журнал личности и социальной психологии, 76 (3), 349–366.
Артикул PubMed Google Scholar
Джахода, Г. (1993). Перекресток между культурой и разумом: преемственность и изменения в теориях человеческой природы . Кембридж: Издательство Гарвардского университета.
Google Scholar
Какар, С. (1982). Шаманы, мистики и врачи: психологическое исследование Индии и ее лечебных традиций .Бостон: Бостон Пресс.
Google Scholar
Какар, С. (1991). Аналитик и мистик: психоаналитические размышления о религии и мистицизме . Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Google Scholar
Китайма, С., и Коэн, Д. (ред.). (2007). Справочник по психологии культуры . Нью-Йорк: Гилфорд.
Google Scholar
Китайма, С., Даффи, С., & Учида, Ю. (2007). Я как культурный способ существования. В С. Китайма и Д. Коэн (ред.), Справочник по культурной психологии (стр. 136–174). Нью-Йорк: Гилфорд.
Google Scholar
Klünker, W.U. (1985). Psychologische Analyze und Theologische Wahrheit: Die Religionspsychologische Methode Георг Вобберминс . [Психологический анализ и теологическая истина: психология метода религии Георга Воббермина] Геттинген: Vandenhoeck & Ruprecht.
Кепп В. (1920). Einführung in das Studium der Religionspsychologie. [введение в изучение психологии религии] Tübingen . Mohr.
Крипалл, Дж. Дж. (1995). Дитя Кали: мистическое и эротическое в жизни и учении Рамакришны . Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Google Scholar
Кун, Т. С. (1962). Структура научных революций .Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Google Scholar
Лакан, Дж. (1966). Экрит . [сочинения] Париж: Сеуил.
Лакатос И. (1978). Методология научно-исследовательских программ . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Книга Google Scholar
Латур Б. (1987). Наука в действии: как следовать ученым и инженерам в обществе .Кембридж: Издательство Гарвардского университета.
Google Scholar
Лаукен, У. (1998). Sozialpsychologie: Geschichte, Hauptströmungen, Tendenzen . [социальная психология: история, основные направления, тенденции] Ольденбург: BIS.
Лаве, Дж., Мерто, М., и Де ла Роча, О. (1984). Диалектика арифметики в продуктовом магазине. В B. Rogoff & J. Lave (Eds.), Повседневное познание: его развитие в социальном контексте (стр.67–94). Кембридж: Издательство Гарвардского университета.
Google Scholar
Ли, Ф., Халланхан, М., и Герцог, Т. (1996). Объяснение реальных жизненных событий: как культура и домен влияют на атрибуцию. Бюллетень личности и социальной психологии, 22 , 732–741.
Артикул Google Scholar
Леонтьев А. (1981). Проблемы развития психики .Москва: Прогресс.
Google Scholar
Лиллард А. (1998). Этнопсихологии: культурные вариации в теориях разума. Психологический бюллетень, 123 , 1–32.
Google Scholar
Махон, Х. (2005). Religiöse Erfahrung zwischen Emotion und Kognition. Уильям Джеймс, Карл Гирдженсонс, Рудольф Оттос и Карл Густав Юнг Психология религий Erlebens .[Религиозный опыт между эмоцией и познанием] München: Utz.
Манкузо, Дж. К., и Сарбин, Т. Р. (1983). Самовествование в разыгрывании ролей. В T. R. Sarbin & K. E. Scheibe (Eds.), Исследования социальной идентичности (стр. 233–253). Нью-Йорк: Praeger.
Google Scholar
Мацумото, Д. (1994a). Культурное влияние на методы исследования и статистику . Пасифик Гроув: Брукс / Коул.
Google Scholar
Мацумото, Д. (1994b). Люди: Психология с точки зрения культуры . Пасифик Гроув: Брукс / Коул.
Google Scholar
Мацумото, Д. (1996). Культура и психология . Пасифик Гроув: Брукс / Коул.
Google Scholar
Маус, М. (1938/1985).Категория человеческого разума: понятие личности; понятие «я» (пер. W.D. Halls). В M. Carrithers, S. Collins, & S. Lukes (Eds.), Категория личности: антропология, философия, история (стр. 1-25). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
McCutcheon, R.T. (2007). Слова, слова, слова. Журнал Американской академии религии, 75, 952–987.
Мейснер, В.W. (1992). Игнатий Лойола: Психология святого . Нью-Хейвен: издательство Йельского университета.
Google Scholar
Meissner, W. W. (1996). Патология убеждений и патология убеждений. В E. Shanfransky (Ed.), Религия и клиническая практика психологии (стр. 241–268). Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
Google Scholar
Мерло-Понти, М.(1945/1962). Феноменология восприятия . Лондон: Рутледж.
Миллер, Дж. Г. (1999). Культурная психология: значение для базовой психологической теории. Психологическая наука, 10 , 85–91.
Артикул Google Scholar
Миллер, Дж. Г. (2001). Культурное обоснование социально-психологической теории. В A. Tesser & N. Schwarz (Eds.), Справочник Блэквелла по социальной психологии , Внутриличностные процессы (Vol.1. С. 22–43). Оксфорд: Блэквелл.
Google Scholar
Миллер, Дж. Г. (2002). Культура и личность: значение для психологической теории. В Н. Дж. Смелзер и П. Б. Балтес (ред.), Международная энциклопедия социальных и поведенческих наук . Англия: Elsevier Science.
Google Scholar
Миллер Л. (Ред.). (2012). Оксфордский справочник по психологии и духовности .Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Миллер Дж. Г. и Берсофф Д. М. (1994). Культурные влияния на моральный статус взаимности и дисконтирование эндогенной мотивации. Бюллетень личности и социальной психологии, 20 , 592–602.
Артикул Google Scholar
Моррис М. В., Нисбетт Р. Э. и Пэн К. (1995).Причинное понимание в разных сферах и культурах. В Д. Спербере, Д. Премаке и А. Дж. Премаке (ред.), Причинное познание: междисциплинарные дебаты (стр. 577–612). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Много, Н. (1995). Культурная психология. В Дж. А. Смит, Р. Харре и Л. ван Лангенхове (редакторы), Переосмысление психологии (стр. 97–121). Лондон: Мудрец.
Google Scholar
Ницше, Ф.(1878). Menschliches, Allzumenschliches . [Человек, слишком человечный] Хемниц: Шмайцнер.
Нёрагер Т. (1996a). Сердце и психика: исследования по метапсихологии и дискурсу религиозного опыта] . Копенгаген: Forlaget Anis.
Google Scholar
Нёрагер Т. (1996b). Метапсихология и дискурс: заметка о некоторых забытых вопросах в психологии религии. Международный журнал психологии религии, 6 , 139–149.
Артикул Google Scholar
Обейесекере, Г. (1985). Депрессия, буддизм и работа культуры в Шри-Ланке. В A. Kleinman & B. Good (Eds.), Культура и депрессия: исследования в области антропологии и кросс-культурной психиатрии аффекта и расстройства (стр. 134–152). Беркли: Калифорнийский университет Press.
Google Scholar
Paloutzian, R.Ф. и Парк К. Л. (ред.). (2013). Справочник по психологии религии и духовности (второе изд.). Нью-Йорк: Гилфорд.
Паранджпе, А. К. (1998). Самость и идентичность в современной психологии и индийской мысли . Нью-Йорк: Пленум Пресс.
Google Scholar
Паргамент, К.И. (2013). APA-Справочник по психологии, религии и духовности . (2 тома) Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
Парсонс, В. Б. (1999). Загадка океанического чувства: Пересмотр психоаналитической теории мистицизма . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Парсонс, В. Б. (2013). Фрейд и Августин в диалоге. В Психоанализ, мистицизм и культура современной духовности . Шарлоттсвилль: Университет Вирджинии Пресс.
Google Scholar
Парсонс, В.Б. (2016). Религия: социальная религия. Фармингтон-Хиллз, Мичиган (США): ссылка Macmillan USA, 2016 . Междисциплинарные справочники Macmillan: религия.
Google Scholar
Петерс, Х. Ф. М. (1994). Hoe veranderlijk is de mens? Een inleading in de Historische Psychologie [насколько изменчиво человеческое существо? Введение в историческую психологию] . Неймеген: СОЛНЦЕ.
Google Scholar
Пфистер, О.(1910). Die Frömmigkeit des Grafen Ludwig von Zinzendorf: Ein psychoanalytischer Beitrag zur Kenntnis der Religiösen Sublimierungsprozesse und zur Erklärung des Pietismus . [благочестие графа Людвига фон Зинцендорфа: психоаналитический вклад в познание религиозной сублимации и объяснение пиетизма] Лейпциг: Deuticke.
Пфистер, О. (1926). Die Legende Sundar Singhs: Eine auf Enthüllungen protestantischer Augenzeugen in Indien gegründete sizespsychologische Untersuchung .[Легенда о Сундаре Сингхе: исследование психологии религии, основанное на разоблачениях свидетелей-протестантов] Берн: Хаупт.
Пфистер, О. (1944/1948). Христианство и страх: исследование истории, психологии и гигиены религии . Лондон: Аллен и Анвин.
Google Scholar
Пьемонт, Р. Л. (1999). Является ли духовность шестым фактором личности? Духовное превосходство и пятифакторная модель. Журнал духовности, 67 , 985–1013.
Google Scholar
Поппер, К.Р. (1934/1959). Логика научных открытий . Лондон: Хатчинсон.
Pruyser, P. W. (1983). Игра воображения: К психоанализу культуры . Нью-Йорк: Пресса международных университетов.
Google Scholar
Ратнер, К.(1991). Социально-историческая психология Выготского и ее современные приложения . Нью-Йорк: Пленум.
Книга Google Scholar
Ратнер, К. (1996). Деятельность как ключевое понятие культурной психологии. Культура и психология, 2 , 407–434.
Артикул Google Scholar
Ратнер, К. (2002). Культурная психология: теория и метод.Нью-Йорк: Kluwer . Пленум.
Ратнер, К. (2006). Культурная психология: взгляд на психологическое функционирование и социальную реформу. Махва . Эрльбаум.
Ратнер, К. (2008). Культурная психология, межкультурная психология и психология коренных народов . Хауппейдж (Нью-Йорк): НОВА.
Google Scholar
Ратнер, К. (2012). Макрокультурная психология: политическая философия разума .Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Книга Google Scholar
Ricoeur, P. (1981). Герменевтика и гуманитарные науки . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Книга Google Scholar
Риццуто А. М. (1979). Рождение живого бога: психоаналитическое исследование . Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Google Scholar
Шарп, Э.Дж. (1986). Сравнительное религиоведение: история . Иллинойс: Открытый суд.
Google Scholar
Шведер Р. А. и Борн Э. Дж. (1984). Меняется ли представление о человеке в зависимости от культуры? В: Р. А. Шведер и Р. А. Левин (ред.), Теория культуры: Очерки разума, себя и эмоций (стр. 158–199). Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
Сёдерблом, Н.(1908). Studier av Religen . [Изучение религии] Стокгольм: Diakonistyrelsen.
Седерблом, Н. (1916). Das Werden des Gottesglaubens: Untersuchungen über die Anfänge der Religion (Ред. Р. Стуэбе) [Развитие веры в Бога. К истокам религии. Лейпциг: Хинрикс.
Седерблом, Н. (1939). Живой Бог: основные формы персональной религии . Лондон: S.L.
Сперри, Л.(2012). Духовность в клинической практике. Теория и практика духовно ориентированной психотерапии (второе изд.). Нью-Йорк: Рутледж.
Спилка Б. и Лэдд К. Л. (2013). Психология молитвы: научный подход . Нью-Йорк: Гилфорд.
Google Scholar
Спилка Б., Худ Р. В. и Горсуч Р. Л. (1985). Психология религии: эмпирический подход .Энглвудские скалы: Прентис-холл.
Google Scholar
Straub, J. (1989). Historisch-Psychologische Biographieforschung. Theoretische, methodologische und methodische Argumentationen in systematischer Absicht. [историко-психологическая биография-исследование] Гейдельберг: Асангер.
Straub, J. (1999). Handlung, Интерпретация, Критик. Grundzüge einer textwissenschaftlichen Handlungs- und Kulturpsychologie .[Культура, интерпретация, критика] Берлин: де Грюйтер.
Штрауб, Юрген и Вайдеманн, Дорис (2015). Die verstehend-erklärende Psychologie und das Forschungsprogramm subjektive Theorien . [Интерпретативная психология и исследовательская программа теорий субъективности] Gießen: Psychosozial.
Сунден, Х. (1959/1966). Die Religion und Die Rollen: Eine Psychologische Untersuchung . [религия и теория ролей: психологическое исследование] Берлин: Тёпельманн.
Taves, A. (2009). Пересмотр религиозного опыта: фундаментальный подход к изучению религии и других специальных вещей . Принстон: Издательство Принстонского университета.
Книга Google Scholar
Триандис, Х. К. (2007). Культура и психология: история изучения их отношений. В С. Китайма и Д. Коэн (ред.), Справочник по культурной психологии (стр. 59–76).Нью-Йорк: Гилфорд.
Google Scholar
Валсинер Дж. (2007). Культура в сознании и обществе . Нью-Дели: Сейдж.
Google Scholar
Валсинер Дж. (2012). Управляемая наука: история психологии в зеркале ее становления . Нью-Брансуик: Сделка.
Google Scholar
Валсинер, Дж.(2014). Приглашение к культурной психологии . Лондон: Мудрец.
Книга Google Scholar
Валсинер Дж. И Роза А. (ред.). (2007). Кембриджский справочник по социокультурной психологии . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
Валсинер Дж. И ван дер Веер Р. (2000). Социальный разум: построение идеи .Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
Ван дер Леу, Г. (1926). Über einige neuere Ergebnisse der mentalischen Forschung und ihre Anwendung auf die geschichte, insonderheit die Religionsgeschichte. [о некоторых новых результатах психологических исследований и их применении к истории, особенно. история религии] Studi e Materiali di Storie delle Religioni , 2 , 1-43.
Ван дер Леу, Г.(1928). Strukturpsychologie und Theologie. [психология и теология] Zeitschrift für Theologie und Kirche , 9, 321–349.
Ван дер Леу, Г. (1932). Godsdienstpsychologie. [Психология религии] в Энциклопедия Винклера Принса Альгемена , 5 -е изд. , Vol. 8, 350.
Стриен, П.Дж. ван (2011). Psychologie van de wetenschap: Creativiteit, serendipiteit, de persoonlijke factor en de sociale context . [психология науки] Амстердам: Издательство Амстердамского университета.
Вересов Н. (1999). Неоткрытые Выготский: Этюды по предыстории культурно-исторической психологии . Франкфурт: Lang.
Google Scholar
Верготе, А. (1978/1988). Вина и желание: религиозные взгляды и их патологические производные . (перевод М. Х. Вуда) Нью-Хейвен: издательство Йельского университета.
Верготе, А. (1983/1997). Религия, вера и неверие: психологическое исследование .Амстердам: Родопи / Лёвен: Издательство Левенского университета.
Выготский Л.С. (1998). Собрание сочинений. Vol. 5 . Нью-Йорк: Пленум.
Google Scholar
Вагонер, Б., Н. Чаудхари и П. Хвидд (ред.) (2015) Интеграция опыта. Тело и разум перемещаются между контекстами (стр. 81–99). Шарлотта: информационный век.
Уоттс, Ф., Най Р. и Сэвидж С. (2002). Психология христианского служения .Лондон: Рутледж.
Google Scholar
Вебер М. (1904/1984). Die Protestantische Ethik . Vol. 1. [социология протестантской этики] Гютерсло: Мон.
Вестеринк, Х. (2012). Сердце судьбы человека. Лаканианский психоанализ и ранняя реформационная мысль . Лондон: Рутледж.
Google Scholar
Вульф, Д.М. (1997). Психология религии: классика и современность (2-е изд.). Нью-Йорк: Вили.
Google Scholar
Вундт, В. (1905/1920). Völkerpsychologie. Eine Untersuchung der Entwicklungsgesetze von Sprache, Mythos und Sitte. Vierter Band: Mythos und Religion . (третье издание) Штутгарт: Kröner.