Мысленный эксперимент философия: Новости: 10 мысленных экспериментов современной философии — Эксперт

Новости: 10 мысленных экспериментов современной философии — Эксперт

Мысленный эксперимент — это своего рода интеллектуальное упражнение. Он позволяет почувствовать, что хочет сказать философ, понять его логику и систему ценностей.

Такими экспериментами философы увлекались еще со времен самой-самой Древней Греции. Классическая апория об Ахиллесе, который никак не может догнать черепаху, — из той самой серии. Или знаменитая дискуссия о формальном определении понятия «человек»: если объявить нас «живым двуногим существом без перьев», то будет ли ощипанный петух считаться человеком?

Эксперименты, о которых пойдет речь ниже, находятся в центре внимания современной философии. Они были описаны в последние полвека, хотя в ряде случаев развивают концепты, которым уже не одно столетие.

Многие затронутые проблемы вызваны бурным развитием технологий: виртуальная реальность, искусственный интеллект, клонирование, киборги… Все это заставляет заново осмыслять, что есть человек и где проходят границы человеческого.

Хотя многие эксперименты кажутся простыми и даже комичными, за ними скрываются сложные философские конструкции. Например, во многих случаях спор идет о понятии «квалиа». Это слово можно определить как личный чувственный опыт, который нельзя описать в виде текстов или формул.

Но даже для тех, кому сложно разбираться в хитрых философских построениях, мысленные эксперименты могут сослужить роль притчи, заставляющей задуматься о смысле жизни.

1. Философский зомби

Автор

Главный теоретик «философского зомби» — австралийский философ Дэвид Чалмерс (книга «The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory», 1996). Мы привыкли к тому, что философ — это что-то очень древнее и академичное. Чалмерс относительно молод (родился в 1966 году) и, будучи одним из крупнейших специалистов в области философии сознания, не чужд шоу и иронии. На его персональном сайте собрана, наверное, самая большая в мире коллекция философского юмора: от старинных анекдотов до современных комиксов и видеороликов.

Описание

Свой концепт «философского зомби» Чалмерс описывает тоже довольно иронично: «Есть три различных вида зомби. Все они в некотором роде как люди, и у всех не хватает чего-то важного — у каждого своего. Есть зомби голливудские из зомби-фильмов категории В. Их отличительной чертой является то, что когда-то они были мертвы, а потом реанимированы. Как правило, они любят кушать человеческую плоть. Есть зомби гаитянские, живущие, соответственно, на Гаити. У них нет свободы воли и, возможно, души. Философские же зомби обитают в статьях по философии…»

Чалмерс предлагает представить существо, которое выглядит и ведет себя совсем как человек. Но при этом лишен опыта сознания и субъективных ментальных состояний — у него «все темно внутри». Если философского зомби сильно ущипнуть за руку, он не почувствует боли, но вскрикнет и отдернет руку.

Вопрос

Отличается ли философский зомби от человека?

Философский смысл

Разобраться, можно ли свести понятие «человек» к набору физических функций и процессов, или же мы нечто большее, чем набор реакций и тканей.

2. Китайская комната

Автор

Американский философ Джон Серль (статья «Minds, Brains, and Programs», 1980). Его философия настолько тесно связана с проблемами языка, что некоторые лингвисты считают Серля коллегой.

Описание

В качестве объекта эксперимента Серль предлагает самого себя: «Представим, что меня заперли в комнате и дали большой текст на китайском языке. Представим также, что я не знаю ни письменного, ни устного китайского языка (так оно и есть на самом деле) и что я не уверен даже, что распознал бы китайский письменный текст в качестве такового, сумев отличить его, скажем, от японского текста или от каких-нибудь бессмысленных закорючек…»

Далее воображаемому Джону Серлю выдают руководство на понятном ему языке, где приводятся правила сочетаемости китайских символов (например: «Если увидите иероглиф, похожий на те, что лежат в корзине № 3, то положите подле него иероглиф из корзинки № 1»).

За дверью комнаты находятся люди, владеющие китайским языком, которые посылают Джону некие наборы иероглифов. Он складывает их в некие последовательности согласно инструкции и отправляет обратно.

Вопрос

Понимает ли Джон Серль логику китайского языка, когда, пользуясь формальными правилами, систематизирует иероглифы?

Философский смысл

Серль придумал этот эксперимент в те времена, когда научный мир пребывал в эйфории по поводу возможностей искусственного интеллекта. Казалось, что еще чуть-чуть, и заработают системы машинного перевода, роботы начнут писать романы, а директоров фирм можно будет заменить электронными менеджерами. Этот эксперимент помогает понять, чем отличается понимание компьютера от человеческого.

3. Мозги в бочке

Автор

Американский философ Хилари Патнэм (статья «Brains in a Vat», 1981). Несмотря на свой преклонный возраст (85 лет), он все еще профессорствует в Гарварде. В молодости Патнэм был леваком и пацифистом, к старости ударился в иудаизм. Где-то в середине — избирался президентом Американской философской ассоциации.

Описание

Злодей-ученый вытаскивает из головы человека мозг и помещает его в чан с питательным раствором, благодаря чему мозг продолжает функционировать. Суперкомпьютер, передавая на нервные окончания мозга особые импульсы, создает тому полную иллюзию, что никакой операции не было, что он по-прежнему обладает телом, общается с другими людьми — в общем, ведет жизнь совершенно обыденную.

«Компьютер такой умный, что если наш герой попытается поднять руку, то он “увидит” и “почувствует”, как рука поднимается. Более того, меняя программу, злодей-ученый может заставить жертву “почувствовать” (или прогаллюцинировать) любую ситуацию или окружение. Он может также стереть память об операции, в результате чего жертва будет считать, что всегда была в таком окружении. Ей даже может казаться, что она сейчас сидит и читает вот эти слова о забавном, но совершенно абсурдном предположении, что есть такой злодей-ученый, который удаляет людям мозги и помещает их в бочки…» — пишет Патнэм.

Желающие представить себе эту картину могут вспомнить фильм «Матрица», был показан целый мир, устроенный по этим законам. Правда, в «Матрице» система изредка давала сбои: кошки двоились, ложки гнулись, и главный герой мог отличить «бочку» от реальности.

Вопрос

«Могли бы мы, будучи такими “мозгами в бочке”, сказать или подумать, что мы таковы?» — пытался выяснить Патнэм. Еще один вопрос: тождественны ли мысли о, скажем, дереве человека и «мозга в бочке», если они оба его наблюдают (один реально, другой виртуально)?

Философский смысл

Этот эксперимент — предостережение для тех, кто излишне романтизирует пребывание в виртуальном пространстве.

4. Комната Мэри

Автор

Идея этого мысленного эксперимента принадлежит философу Френку Джексону (статья «Epiphenomenal Qualia», 1982). Как и автор термина «философский зомби», он живет в Австралии — такое впечатление, что в этой спокойной и скучной стране у людей просто нет больше дел, кроме как думать о философии познания.

Описание

Свою жизнь Мэри проводит в комнате, где все предметы только черного или белого вета. Она блестящий ученый, но исследует мир исключительно посредством черно-белого монитора. Мэри специализируется на нейрофизиологии зрения и постепенно овладевает всей физической информацией о цвете. Она в мельчайших подробностях знает, какие именно комбинации длин волн должны стимулировать сетчатку при взгляде на спелый помидор или что происходит с голосовыми связками, когда мы произносим: «Небо синее». Эта барышня — просто суперученый в области света, хоть никогда его и не видела.

И вот представим, что Мэри разрешили выйти из заточения, чтобы увидеть мир во всех его красках.

Вопрос

Узнает ли Мэри что-то новое о цвете, когда своими глазами увидит не только черно-белые предметы?

Философский смысл

Эксперимент направлен против чрезмерного  рационализма, который постулирует сводимость мира к формулам, расчетам, цифрам. Джексон обращает наше внимание на то, что увидеть своими глазами синеву безоблачного неба — не то же самое, что узнать цифры, всесторонне характеризующие синий цвет, а получить собственный чувственный опыт — не то же самое, что узнать его формулу.

5. Мозг в Хьюстоне

Автор

Дэниел Деннет (статья «Where am I?», 1981). Деннет — очень известный американский философ с окладистой бородой, почти как у Сократа. Яростный материалист и критик религии.

Описание

Все тот же сюжет: мозги отделяются от тела и помещаются в чан с питательным раствором, где они исправно функционируют. На этот раз операцию проделывают с самим философом Деннетом.

Его мозг, который содержится в одной из хьюстонских лабораторий, продолжает осуществлять контроль над телом с помощью сложной системы микропередатчиков.

Однако случается сбой, и один за другим начинают отказывать все микропередатчики. Вначале у Деннета отключается слух, затем голос, потом правая рука, зрение — наконец, рвутся все связи между мозгом и телом.  

Вопрос

Где находится личность прооперированного Деннета: в чане, где плещется его мозг, или в теле?

Философский смысл

Эксперимент Деннета по сердцу тем, кто считает, что не стоит усложнять сентиментальными размышлениями тот медицинский факт, что сознание человека — продукт деятельности его мозга.

6. Больной скрипач

Автор

Американский философ Джудит Томсон (работа «A Defense of Abortion», 1971). Еще одна фишка нашего времени — женщина-философ. Впрочем, данный мысленный эксперимент посвящен сугубо женской теме — проблеме абортов.

Описание

Проснувшись, вы обнаруживаете себя лежащим на больничной койке рядом с находящимся без сознания известным скрипачом. Вам сообщают, что у скрипача отказали почки, и Общество любителей музыки решило спасти ему жизнь с вашей помощью: дело в том, что ваша группа крови оптимально подходит для их затеи. Активисты общества похитили вас и обманом убедили врачей подсоединить систему кровообращения скрипача к вашим почкам. Теперь ваш организм очищает не только вашу собственную кровь, но и кровь скрипача. Главврач больницы объясняет, что, если сейчас убрать соединяющие вас трубки, музыкант умрет, и предлагает потерпеть девять месяцев, за которые тот должен поправиться.

Вопрос

Жертвовать ли своими интересами ради жизни другого человека?

Философский смысл

Многие женщины оказываются перед сложной дилеммой: убивать или не убивать нерожденного ребенка? Томсон рассматривает этот вопрос в моральной плоскости, располагая на разных чашах весов личные интересы и жизнь незнакомого тебе человека.

7. Болотный человек

Автор

Американский философ Дональд Дэвидсон (статья «Knowing One’s Own Mind», 1987). Как и многие другие авторы мысленных экспериментов, Дэвидсон занимался проблемами языка и сознания. Среди других его интересов — философия музыки, благо сам он отлично играл на фортепиано.

Описание

Представим прогуливающегося по болоту Дональда Дэвидсона, который остановился переждать грозу рядом с сухим деревом. Ударившая молния расщепляет тело Дэвидсона на молекулы и по невероятному стечению обстоятельств создает из сухого дерева точную копию Дэвидсона.

Эта копия (назовем ее «болотный человек») покидает болото и, встречая по дороге друзей Дэвидсона, делает вид, что узнает их, и отзывается на их приветствия на английском языке. Двойник Дэвидсона заходит в его дом, и окружающим кажется, что профессор уселся за рабочий стол писать философскую статью.

Вопрос

Можно ли считать «болотного человека» тем же самым существом, что и Дональд Дэвидсон?

Философский смысл

Этот эксперимент используют для подтверждения тезиса о том, что личность — это не только физическое тело человека, но и история его взаимоотношений с окружающим миром.

8. Головоломка с токсином

Автор

Американский философ Грегори Кавка (статья «The Toxin Puzzle», 1983). Бедняге не повезло с фамилией. По крайней мере Google настойчиво предлагает не искать никакого философа Kavka, а сразу перейти к писателю Kafka.

Описание

Эксцентричный миллиардер ставит перед вами пузырек с неким токсином. Выпивший его человек будет страшно мучиться в течение целого дня, однако вещество не угрожает ему смертью или длительными осложнениями. По условию миллиардера, если сегодня в полночь вы выразите желание выпить яд завтра днем, то уже наутро получите миллион долларов. По сути, вам сообщается, что принимать яд, чтобы получить деньги, не нужно: они будут на вашем счету до того, как наступит время выполнить условие договора.

Вопрос

Как нам быть с расхождением намерений и реальных действий?

Философский смысл

Речь идет о том, можем ли мы намереваться сделать что-то, если мы не намериваемся это сделать. Например, политик говорит перед выборами: проголосуйте за меня, и я снижу налоги в два раза. При этом он понимает, что ему не обязательно снижать налоги в два раза, чтобы его избрали, — достаточно пообещать это. Вопрос Кавки применительно к данному случаю звучит так: а намеревался ли политик снизить налоги, когда он обещал это перед выборами? С точки зрения Кавки, не намеревался: нет жесткой каузальности между тем, что ему нужно сказать (чтобы его избрали), и тем, что ему нужно выполнить сказанное.

9. Машина по производству личного опыта

Автор

Американский философ Роберт Нозик (книга «Anarchy, State, and Utopia», 1974). В отличие от большинства других авторов мысленных экспериментов, Нозик занимался социальной философией. По своим политическим взглядам он был эдаким либеральным либералом, настаивающим на минимальном вмешательстве государства в жизнь человека.

Описание

«Предположим, что существует машина по производству личного опыта, которая может обеспечить вам абсолютно любое переживание. Крутые нейропсихологи могли бы простимулировать ваш мозг так, чтобы вы почувствовали, будто сочиняете великий роман, знакомитесь с кем-нибудь или читаете интересную книгу… Специализированные компании тщательно изучили жизнь множества людей, так что вы можете ознакомиться с собранной ими библиотекой — так сказать, шведским столом личного опыта — и выбрать себе переживания, скажем, на следующие два года», — пишет Нозик.

Как и во многих других экспериментах, мозг отделен от тела и плавает в какой-то емкости (кажется, изъятие мозгов из черепа — навязчивая идея современной философии).

Вопрос

Согласитесь ли вы подключиться к такой машине, предварительно выбрав по своему вкусу события, которые должны с вами произойти?

Философский смысл

Эксперимент заставляет нас задуматься, где грань между бытием и ощущением бытия. Сам Нозик пишет: «Подключиться к машине — это своего рода самоубийство… Разве странно, что для нас имеет значение то, каковы мы на самом деле? Прежде всего мы хотим делать определенные вещи, а не просто получать ощущение того, что мы их делаем».

10. Занавес неведения

Автор

Американский философ Джон Ролз (книга «A Theory of Justice», 1971). Область его интересов — политическая философия. Собственно, и предложенный мысленный эксперимент тоже о политике и справедливости.

Описание

Представим некую группу людей, которая должна определить принципы организации общества, в котором они будут жить. Благодаря действию «занавеса неведения» никто из этих людей не знает ни своего места в этом обществе, ни классовой принадлежности, ни социального статуса. Не знает также, умен ли он, активен, удачлив, склонен к риску. В общем, люди создают новые законы, никак не учитывая собственные интересы, которые надежно скрыты воображаемым «занавесом неведения».

Вопрос

Какую концепцию социальной справедливости выберут люди, позиция которых не детерминирована их своекорыстными интересами?

Философский смысл

Этот эксперимент любят философы, верящие в то, что может быть некая естественная справедливость не для каких-то личности или класса, а для человека как такового.

При участии Григория Тарасевича

10 мысленных экспериментов современной философии | Добавлено пользователями | Статьи по философии

А что если от твоего решения зависит жизнь человека? Что ты будешь делать: поступишь как тебе удобно, и этот человек умрёт, или же пожертвуешь своими интересами, и он будет жить? А если этот человек, о котором предлагают побеспокоиться, тебе вовсе незнаком? Представив себя в этой ситуации, можно ясней понять, что значат мораль, совесть, долг, нежели потратив годы на зубрёжку теорий и понятий этики.

Этот и все остальные мысленные эксперименты отличает то, что в них действие разворачивается не в реальности, а в сознании тех, кто их проводит. Это своего рода интеллектуальное упражнение, которое позволяет ярко и образно почувствовать, что хочет сказать философ, понять логику его позиции и попробовать представить себя «внутри» его философской системы.

Нет необходимости просить хирургов удалить некому пациенту мозг, чтобы ответить на вопрос: продолжит ли в этом случае пребывать личность данного человека в теле. Ведь мы можем воспользоваться воображением. Не нужно на самом деле сидеть закованным в колодки перед стеной, на которую проецируют представление театра теней, чтобы понять, что наша жизнь спектакль — для этого достаточно представить платоновский образ пещеры.

Эксперименты, о которых пойдёт речь ниже, подобраны по трём критериям. Во-первых, они в центре внимания современной философии — существуют сотни работ, датированных последними десятилетиями, в которых они изучаются. Во-вторых, они разработаны именно философами, а не математиками, специалистами по теории игр и т.д. Котов, которых так любят физики, вы в этом списке не найдёте, зато там в изобилии встречаются мозги, зомби, Болотные люди и прочие любимцы философов. В-третьих, все указанные эксперименты были сформулированы в последние 50 лет, хотя некоторые из них развивают концепты, которым уже не одно столетие.

1.«Философский зомби»

Автор

Австралийский философ Дэвид Чалмерс (книга «The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory», 1996)

Описание

Представим физически во всём подобное человеку существо, которое, тем не менее, лишено сознательного опыта. Такое существо (назовём его философским зомби) действует как автомат, нормативным образом реагируя на раздражители. Одна из функций философского зомби – имитировать человечность, то есть наличие того, что называют сознанием, душой, квалиа и т.п.

Вопрос

Отличается ли философский зомби от человека?

Философский смысл

При помощи этого эксперимента опровергают теорию, что человек – только лишь биологическая машина, реагирующая на физические факты внешнего мира. Например, можно рассуждать так: если эта теория права, тогда зомби являются людьми, но ведь человек – это нечто большее, чем зомби в плане сознания, таким образом, данная теория является упрощением истинной природы человека.

2. «Болотный человек»

Автор

Американский философ Дональд Дэвидсон (статья «Knowing One`s Own Mind», 1987)

Описание

Представим прогуливающегося по болоту философа Дональда Дэвидсона, который остановился переждать грозу рядом с сухим деревом. Ударившая молния расщепляет тело Дэвидсона на молекулы, и, по невероятному стечению обстоятельств, создаёт из сухого дерева точную реплику Дональда Дэвидсона. Реплика Дэвидсона (назовём её «Болотный человек») двигается точно так же, как двигался при жизни Дэвидсон, и покидает болото. Встречая на дороге друзей Дэвидсона, Болотный человек производит впечатление, что он узнал их и отзывается на их приветствия на английском языке. Двойник Дэвидсона заходит в его дом и окружающим может показаться, что он уселся за рабочий стол писать философскую статью.

Вопрос

Можно ли считать Болотного человека тем же самым существом, что и Дональд Дэвидсон?

Философский смысл

Используя этот эксперимент, демонстрируют, что человеческая личность – это не только физическое тело человека, но и история взаимоотношений данного человека с окружающим миром. Так, Болотный человек не может узнать друзей Дэвидсона, когда встречает их на пути домой – чтобы узнать кого-то, нужно этого «кого-то» видеть раньше. Этот эксперимент обращает наше внимание на то, что у каждого из нас уникальная история взаимоотношений с другими людьми, с вещами этого мира.

3.«Головоломка с токсином»

Автор

Американский философ Грегори Кавка (статья «The Toxin Puzzle», 1983).

Описание

Эксцентричный миллиардер ставит перед вами пузырёк с токсином, который, если вы его выпьете, приведёт к тому, что вы будет мучительно страдать на протяжении дня, однако, он не угрожает вам смертью или же какими-то длительными осложнениями. По условию миллиардера, если вы сегодня в полночь выразите намерение выпить яд завтра днём, то уже завтра утром вы получите миллион долларов. Вам сообщается, что, по сути, вам не нужно принимать яд для того, чтобы получить деньги — они будут на вашем счету до того, как наступит время воплотить в жизнь ваше намерение выпить токсин. Вы совершенно вольны изменить своё решение после получения денег и не пить токсин.

Вопрос

Может ли человек намереваться пить токсин, если он не планирует воплощать в жизнь это намерение?

Философский смысл

Этот эксперимент применяют во многих философских областях. Например, в политической философии он помогает объяснить, почему именно политики не придерживаются своих предвыборных обещаний, если это напрямую не связано с их способностью заполучить на выборах голоса избирателей.

4. «Комната Мэри»

Автор

Австралийский философ Фрэнк Джексон (статья «Epiphenomenal Qualia», 1982).

Описание

Всю свою жизнь Мэри находится в комнате, где все предметы чёрного или белого цвета. Мэри — блестящий учёный, но она исследует мир исключительно посредством черно-белого монитора. Она специализируется на нейрофизиологии зрения. Мэри постепенно овладевает всей физической информацией, которую необходимо собрать о том, что именно происходит, когда мы видим спелый помидор или небо и, соответственно, используем термины «красный», «голубой» и т. д. И вот представим, что Мэри позволено выйти из её заточения, чтобы увидеть мир во всех его красках.

Вопрос

Узнает ли Мэри что-то новое о цвете, когда она увидит своими глазами не черно-белые предметы?

Философский смысл

Эксперимент «Комната Мэри» направлен против чрезмерного рационализма, который утверждает сводимость мира к формулам, расчетам, цифрам. Джексон обращает наше внимание на то, что увидеть своими глазами синеву безоблачного неба — это не то же самое, что узнать цифры, всесторонне характеризующие синий цвет.

5. «Мозги в бочке»

Автор

Американский философ Хилари Патнэм (статья «Brains in a vat», 1981)

Описание

Вследствие операции, мозг некого человека отделен от тела и помещен в «чан с питательным раствором», благодаря чему продолжает функционировать. Суперкомпьютер, передавая на нервные окончания мозга особые импульсы, создаёт тому полную иллюзию, что никакой операции не было, что он по-прежнему обладает телом, общается с другими людьми, в общем, ведёт совершенно обыденную жизнь.

Вопрос

Является ли одним и тем же мысль обычного человека о, предположим, дереве и мысль «мозга в бочке» о дереве, если они оба его наблюдают (один реально, другой виртуально)?

Философский смысл

Мысленный эксперимент «Мозги в бочке» может использоваться, например, для предостережения тем, кто излишне романтизирует пребывание в виртуальном пространстве. Ведь та «реальность», в которой мы находимся в сети Интернет, отличается от действительности тем, что она – лишь поток электронных импульсов. Благодаря веб-камере, мы можем увидеть цветущую яблоню, но мы не почувствуем сладковатый аромат облетающего яблоневого цвета, не сможем провести рукой по шершавому стволу этого дерева, не способны почувствовать на своей щеке тепло солнца, лучи которого пробиваются сквозь листья.

6. «Мозг в Хьюстоне»

Автор

Американский философ Дэниел Деннет (статья «Where am I?», 1981)

Описание

Представим, что у Дэниела Деннета хирургическим путём отделили мозг от тела. Благодаря передовым технологиям, и мозг, и тело продолжают исправно функционировать. Причём мозг, содержащийся в специальном чане в лаборатории в Хьюстоне, продолжает осуществлять контроль над своим телом с помощью сложной системы радиосвязи. Целая серия микропередатчиков передаёт сигналы от мозга к нервным окончаниям, выходящим в пустой череп тела философа. Когда Деннет оправился после операции, первым делом его тело провели осмотреть собственный мозг в чане, а затем отправили в Тулсу демонтировать в шахте атомную боеголовку. Однако, в ходе подземных работ, в черепной коробке тела стали отказывать один за другим все микропередатчики. Соответственно, вначале у Деннета отказывает слух, затем голос, затем правая рука, затем зрение и наконец рвутся все связи между мозгом и телом философа Дэниела Деннета.

Вопрос

Где находится личность прооперированного Дэниела Деннета: в чане, где плещется его мозг, или извне чана – в его теле?

Философский смысл

Мысленный эксперимент Деннета любят использовать критики существования души и использования метафор, связанных с сердцем человека. Они уверены, что не стоит усложнять сентиментальными размышлениями медицинский факт, что сознание человека – это продукт деятельности его головного мозга.

7. «Китайская комната»

Автор

Американский философ Джон Сёрль (статья «Minds, Brains, and Programs», 1980)

Описание

Некий человек, не зная китайского языка, помещён в комнату с корзинками, полными китайских иероглифов. В его распоряжение предоставили руководство на понятном ему языке, в котором приводятся алгоритмы сочетаемости китайских символов (например: «если увидите иероглиф, похожий на те, что лежат в корзинке №3, то положите подле него иероглиф из корзинки №1»). За дверью комнаты находятся люди, владеющие китайским языком, которые отправляют нашему узнику некие наборы иероглифов. В качестве ответа, человек из китайской комнаты должен передавать им из своей комнаты также иероглифы. Что он и делает, складывая согласно предписаниям руководства доступные ему иероглифы в некие последовательности.

Вопрос

Понимает ли человек в китайской комнате китайский язык, когда, пользуясь формальными правилами, сочетает иероглифы из корзинок?

Философский смысл

Этот эксперимент применяют, чтобы показать, что никакой искусственный разум в компьютере зародиться в принципе не может. Во всяком случае, при ныне существующем уровне компьютерных технологий.

8. «Машина по производству личного опыта»

Автор

Американский философ Роберт Нозик (книга «Anarchy, State, and Utopia», 1974)

Описание

Предположим существование машины, которая способна обеспечить человеку любой опыт по его желанию, создавая его сознанию чрезвычайно убедительные иллюзии. Учёные научились так умело стимулировать мозг, что его обладатель будет абсолютно уверен, что это именно он сочиняет великий роман, знакомится с кем-нибудь, читает интересную книгу и так далее.

Вопрос

Согласитесь ли вы подключиться к такой машине на всю свою жизнь, предварительно запрограммировав по своему вкусу все события, которые должны с вами произойти?

Философский смысл

Об этом эксперименте говорят философы, которые хотят разобраться, имеет ли для нас значение то, что происходит помимо переживаемого нами опыта. Тут дело даже не в виртуальной машинерии, о которой говорит Нозик. Допустим, возьмём избитую ситуацию с голодающими детьми в Африке. Ведь если мы не будем знать, что они голодают, факт того, что они умирают от голода, не будет нас расстраивать. Так не проще ли просто не знать, не интересоваться тем, что может нас расстроить? Конечно, проще, но это недостойно человека – полагают многие философы.

9. «Занавес неведения»

Автор

Американский философ Джон Ролз (книга «A Theory of Justice», 1971)

Описание:

Представим некую группу людей, которая должна определить принципы социальной жизни, в соответствии с которыми она будут жить. Благодаря действию «занавеса неведения», каждый из этих людей не знает своё место в обществе, своё классовое положение и социальный статус. Никто из них не знает своей удачи в распределении естественных дарований и способностей, уровня своих умственных способностей, частностей своего рационального плана жизни и даже специфических особенностей собственной психологии, таких как склонность к риску или предрасположенность к пессимизму или оптимизму. Таким образом, в силу действия «занавеса неведения» никто из группы не в состоянии кроить принципы социальной жизни для получения преимуществ в свою личную пользу.

Вопрос

Какую концепцию социальной справедливости выберут люди, позиция которых не детерминирована их своекорыстными интересами?

Философский смысл

Этот эксперимент применяют философы, которые верят в то, что может быть некая естественная справедливость. Не справедливость для какого-то определённого человека, слоя общества, а для человека как такового. Нередко эти философы забывают, что абстрактного человека не существует, а абстрактная справедливость годится лишь для абстрактных целей.

10. «Скрипач»

Автор

Американский философ Джудит Томсон (работа «A Defense of Abortion», 1971)

Описание

Проснувшись, вы обнаруживаете себя лежащим на больничной койке рядом с находящимся без сознания известным скрипачом. Как вам сообщают, у скрипача отказали почки, и Общество любителей музыки решило спасти ему жизнь с вашей помощью, поскольку ваша группа крови оптимально подходит для этого предприятия. Активисты данного Общества похитили вас и обманным путём убедили врачей подсоединить систему кровообращения скрипача к вашим почкам. И теперь ваш организм очищает не только вашу собственную кровь, но и кровь скрипача. Главврач больницы говорит вам, что если сейчас убрать трубки, соединяющие вас и скрипача, тот умрёт, и предлагает потерпеть 9 месяцев, за которые скрипач поправится, и его органы смогут самостоятельно поддерживать его жизнь.

Вопрос

Нужно ли жертвовать своими интересами ради жизни другого человека?

Философский смысл

Мысленный эксперимент прежде всего женщины, а потом уже философа Джудит Томсон касается, конечно, проблемы абортов. Многие женщины в своей жизни оказывались перед сложной дилеммой: убивать или не убивать не рожденного ребёнка? Томсон рассматривает этот вопрос в моральной плоскости, располагая на разных чашах весов личные интересы и жизнь незнакомого тебе человека.

 Эта статья была опубликована в бумажной версии журнала «Русский репортёр», (18 июня 2012 г. №24)

 

8 мысленных экспериментов, которые заставят вас задуматься

Загадка слепого

Этот мысленный эксперимент родился в споре между философами Джоном Локком и Уильямом Молинье.

Представьте слепого с рождения человека, который знает, чем на ощупь отличается шар от куба. Если он внезапно прозреет, сможет ли он визуально отличить эти предметы? Не сможет. До тех пор, пока тактильное восприятие не будет связано с визуальным, он не будет знать, где находится шар, а где — куб.

Эксперимент показывает, что до определённого момента у нас нет никаких знаний о мире, даже тех, которые кажутся нам «естественными» и врождёнными.

Теорема о бесконечных обезьянах

deviantart.net

Мы считаем, что Шекспир, Толстой, Моцарт — гении, ибо их творения уникальны и совершенны. А если бы вам сказали, что их произведения не могли не появиться?

Теория вероятности утверждает, что всё, что может произойти, обязательно произойдёт в бесконечности. Если бесконечное количество обезьян посадить за печатные машинки и дать им бесконечное количество времени, то когда-нибудь одна из них обязательно слово в слово повторит какую-нибудь пьесу Шекспира.

Всё, что может случиться, должно случиться — какое тут место личному таланту и достижениям?

Столкновение шаров

Мы знаем, что утро сменится ночью, что стекло разбивается при сильном ударе, а падающее с дерева яблоко полетит вниз. Но что порождает в нас эту убеждённость? Реальные связи между вещами или наша вера в эту реальность?

Философ Дэвид Юм показал, что наша убеждённость в причинно-следственных связях между вещами не более чем вера, которая порождена нашим предыдущим опытом.

Мы убеждены, что вечер сменит день, только потому, что всегда до этого момента вечер сменял день. Абсолютной уверенности у нас быть не может.

Представим два бильярдных шара. Один бьётся о другой, и мы считаем, что первый шар является причиной движения второго. Однако мы можем представить, что второй шар останется на месте после столкновения с первым. Нам ничто не запрещает сделать это. Значит, из самого движения первого шара логически не вытекает движение второго и причинно-следственная связь основана исключительно на нашем предыдущем опыте (ранее мы множество раз сталкивали шары и видели результат).

Донорская лотерея

Философ Джон Харрис предложил вообразить мир, отличающийся от нашего двумя вещами. Во-первых, в нём считается, что позволить человеку умереть — то же самое, что и убить его. Во-вторых, операции по пересадке органов в нём всегда выполняются удачно. Что из этого следует? В таком обществе донорство станет этической нормой, ведь один донор может спасти множество людей. Тогда в нём проводится лотерея, которая в случайном порядке определяет человека, который должен будет пожертвовать собой, чтобы не дать умереть нескольким больным.

Одна смерть вместо многих — с точки зрения логики это оправданная жертва. Однако в нашем мире это звучит кощунственно. Эксперимент помогает понять, что наша этика построена не на рациональном базисе.

Философский зомби

Философ Дэвид Чалмерс в 1996 году в одном из своих докладов озадачил мир понятием «философского зомби». Это воображаемое существо, которое во всём идентично человеку. Оно встаёт по утрам под звук будильника, идёт на работу, улыбается знакомым. Его желудок, сердце, мозг работают так же, как у человека. Но при этом у него нет одного компонента — внутренних переживаний происходящего. Упав и повредив колено, зомби закричит как человек, но боли он не почувствует. В нём нет сознания. Зомби действует как компьютер.

Если человеческое сознание — результат биохимических реакций в мозге, то чем в таком случае человек будет отличаться от такого зомби? Если зомби и человек на физическом уровне ничем не отличаются, что же тогда такое сознание? Иначе говоря, есть ли в человеке что-то такое, что не обусловлено материальными взаимодействиями?

Мозг в колбе

Этот эксперимент предложил философ Хилари Патнэм.

wikimedia.org

Наше восприятие устроено следующим образом: органы чувств воспринимают данные извне и преобразуют их в электрический сигнал, который отправляется в мозг и расшифровывается им. Представим следующую ситуацию: мы берём мозг, размещаем его в специальном поддерживающем жизнедеятельность растворе, а электрические сигналы посылаем посредством электродов точно таким же образом, как это делали бы органы чувств.

Что бы переживал такой мозг? То же самое, что и мозг в черепной коробке: ему бы казалось, что он человек, он «видел» и «слышал» бы что-то, размышлял бы о чём-то.

Эксперимент показывает, что у нас нет достаточных оснований утверждать, что наш опыт — окончательная реальность.

Вполне возможно, что все мы находимся в колбе, а вокруг нас нечто вроде виртуального пространства.

Китайская комната

Чем отличается компьютер от человека? Можно ли представить будущее, в котором машины заменят людей во всех сферах деятельности? Мысленный эксперимент философа Джона Сёрля даёт понять, что нет.

Представьте человека, запертого в комнате. Он не знает китайского языка. В комнате есть щель, через которую человек получает вопросы, записанные на китайском. Он не может ответить на них сам, он даже прочитать их не может. Однако в комнате имеются инструкции по преобразованию одних иероглифов в другие. То есть там говорится, что если вы видите на бумаге такое-то сочетание иероглифов, то вам следует ответить таким-то иероглифом.

Таким образом, благодаря инструкциям по преобразованию иероглифов человек сможет отвечать на вопросы на китайском языке, не понимая ни смысла вопросов, ни своих собственных ответов. Это и есть принцип работы искусственного интеллекта.

Занавес неведения

Философ Джон Ролз предложил вообразить группу людей, которым предстоит создать некое общество: законы, государственные структуры, социальный порядок. Эти люди не имеют ни гражданства, ни пола, ни какого-либо опыта — то есть, проектируя общество, они не могут исходить из собственных интересов. Они не знают, какая роль выпадет каждому в новом социуме. Какое общество они построят в результате, из каких теоретических предпосылок будут исходить?

Вряд ли им оказалось бы хоть одно из существующих сегодня обществ. Эксперимент показывает, что все социальные организации на практике так или иначе действуют в интересах определённых групп людей.

Использование мысленных экспериментов в современной экспериментальной философии

Использование мысленных экспериментов в современной экспериментальной философии

Страницы / Pages

53-69

Аннотация

Мысленные эксперименты активно используются в качестве способа аргументации не только в науке, но и в современной философии. В философском мысленном эксперименте вымышленные ситуации служат для проблематизации или уточнения дискуссионных философских понятий и положений. Широкое распространение получила техника оценки вымышленных ситуации в современном движении, получившем название «экспериментальная философия». В нем базовые философские категории обыденного сознания анализируются посредством опросов представителей разных национальных и социальных групп. Однако могут быть поставлены под сомнение как релевантность полученных результатов для философии, так и правомерность отнесения используемого подхода к мысленным экспериментам.

Abstract

T

Список литературы

Галилей Г. Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки // Сочинения. Т. 1. — М.; Л., 1934.
Дроздова Д. Н. Экспериментальная философия 2.0: новое вино в старых мехах? // Философия и наука: проблемы соотнесения. Алёшинские чтения — 2016 : матер. междунар. конф. — М., 2016.
Мах Э. Умственный эксперимент // Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. — М., 1909.
Поппер К. Об употреблении и злоупотреблении мысленными экспериментами, особенно в квантовой теории // Логика научного исследования. — М., 2005.
Филатов В. П. Мысленные эксперименты в науке и философии // Эпистемология & философия науки. — М., 2010. — Т. XXV. — С. 5—15.
Brown J. R. The Laboratory of the Mind: Thought Experiments in the Natural Sciences. | London; NY, 2005.
Gettier Across Cultures / E. Machery, S. Stich, D. Rose, A. Chatterjee, K. Karasawa, N. Struchiner, S. Sirker, N. Usui, T. Hashimoto // Nous. | 2017. | Vol. 51.
Gettier E. L. Is Justi es True Belief Knowledge? // Analysis. | 1963. | Vol. 23. |P. 121-123.
Ludwig K. Thought Experiments and Experimental Philosophy // The Routledge Companion to Thought Experiments / ed. by M. T. Stuart, Y. Fehige, J. R. Brown. | NY, 2017.
Rose D. Persistence through Function Preservation // Synthese. | 2015. | Vol.192.
Sorensen R. A. Thought Experiments. | NY; Oxford, 1992.
Szab´o Gendler T. Thought Experiment: On the Power and Limits of Imaginary Cases. | NY; London, 2000.
Thomson J. J. A Defense of Abortion // Philosophy & Public A airs. | 1971. | Vol. 1. | P. 47{66.
Thomson J. J. The Trolley Problem // The Yale Law Journal. | 1985. | Vol. 94. | P. 1395-1415.
Weinberg J. M., Nichols S., Stich S. Normativity and Epistemic Intuitions // PhiloЧsophical Topics. | 2001. | Vol. 29. | P. 429{460.

Моральная философия, мысленный эксперимент и неуправляемая вагонетка | Философский журнал

• Р. Г. Апресян Институт философии РАН (Россия)

Ключевые слова: вагонеткология, мысленные эксперименты, экспериментальная философия, учение о двойном результате, сопутствующие последствия, намерение, Фут, Томсон, нейронауки и мораль

Аннотация

Рецензируемая книга рассказывает об одном из наиболее популярных направлениях в современной экспериментальной философии – так называемой «вагонеткологии», в которой на материале мысленных экспериментов с потерявшей управление вагонеткой анализируются ситуации критического выбора, возможные варианты принятия решений, история их интерпретации, различные теоретические подходы в их изучении. Опыт вагонеткологии заслуживает внимания для прояснения теоретического значения мысленного экспериментирования и, шире, ситуационного анализа для моральной философии. Вагонеткология актуализировала такие теоретические проблемы, как роль намерения, соотношение цели и средств, мотива и результата, заострила внимание на сфере действенности моральных принципов, пределах индивидуальной ответственности. Эти проблемы имеют значение для обсуждения вопросов в нормативной этике и в разных направлениях прикладной этики – биоэтике, этике наказания, теории справедливого применения силы и т. д. Рецензируемая книга не только представляет замечательный образец популярной философской литературы, обеспечивающей на базовом уровне (а местами и более того) репрезентативность современных дискуссий и разработок в данной области, но и показывает полноценные возможности для внедрения этой тематики в философское образование.

Скачивания

Данные скачивания пока недоступны.

9 мысленных экспериментов, которые, возможно, не изменят вашу жизнь, но заставят крепко задуматься

С помощью таких мысленных упражнений человек способен решить сложнейшие вопросы бытия и сознания (вы, кстати, уже знаете, что для вас первично?) и даже обрести душевное равновесие. Конечно, пока очередной философ не подкинет ещё одну парадоксальную задачку. Предлагаем вам 9 мысленных экспериментов, которые, возможно, не изменят вашу жизнь, но, по крайней мере, заставят крепко задуматься.

Содержание

1. Дилемма заключённого
2. Комната Мэри
3. Жук в коробке
4. Китайская комната
5. Машина для производства личного опыта
6. Проблема вагонетки
7. Паук в писсуаре
8. Качество, или количество?
9. Начать с нуля

1. Дилемма заключённого

Классическая проблема из теории игр, в которой испытуемый должен решить, признаться в преступлении или нет, при том, что он не знает, как ответит его подельник.

Вот как формулирует дилемму заключённого «Стэнфордская философская энциклопедия»:

«Двоих арестовали за ограбление банка и поместили в разные камеры. Следователь предложил каждому сделку: „Если вы признаетесь, а ваш сообщник будет молчать, я сниму все обвинения, выдвинутые против вас, а он получит огромный срок. Если подельник даст показания, а вы будете молчать, его отпустят и посадят вас на точно такой же срок. Если признаетесь оба, то получите срок, но я выхлопочу вам двоим условно-досрочное освобождение. Если же ни один из вас не признается, придётся посадить обоих, но ненадолго, потому что прямых улик против вас нет“».

Если предположить, что оба обвиняемых заботятся только о минимальном сроке для себя, то у каждого возникает непростая дилемма, в которой вариант предательства доминирует над сотрудничеством с сообщником из-за того, что один не знает, как себя поведёт другой. Лучшим выходом из ситуации для обоих является молчание, однако, рассуждая рационально, практически каждый человек приходит к тому, что предать выгоднее, чем сотрудничать, независимо от того, как себя поведёт подельник. Рациональность каждого вместе приводит их к нерациональному решению.

2. Комната Мэри

Этот мысленный эксперимент направлен против философии физикализма как убеждения, что всё в мире, включая психические процессы, имеет физическую природу. Из эксперимента следует, что есть нефизические свойства окружающего мира, которые можно постигнуть только путём непосредственного опыта.

Фрэнк Джексон

Один из создателей этой концепции, Фрэнк Джексон, сформулировал проблему так:

«Мэри, блестящий ученый, вынуждена изучать мир из черно-белой комнаты через черно-белый монитор. Она специализируется на нейрофизиологии зрения, и, предположим, она обладает всей возможной физической информацией, которую можно получить о том, что мы испытываем, когда видим спелые помидоры или небо, или когда используем слова „красный“, „синий“, и так далее. К примеру, она знает, какие комбинации длин волн, излучаемые небом, стимулируют сетчатку глаза, и что в точности происходит в центральной нервной системе, когда произносится фраза „Небо синее“. Что произойдет, когда Мэри выйдет из своей комнаты или когда ей дадут цветной монитор? Узнает ли она что-нибудь новое?»

Иными словами, Мэри знает о цвете всё, кроме самого главного: она никогда не видела никаких цветов, кроме оттенков чёрного и белого, поэтому не может предсказать разницу между академическим знанием и фактическим опытом.

Эта проблема даёт понять, что даже объективное наблюдение не позволяет человеку получить представление обо всех свойствах предмета. Говоря простым языком, нам не дано представить, что именно мы не знаем.

3. Жук в коробке

Людвиг Витгенштейн

Эксперимент, предложенный Людвигом Витгенштейном, показывает, что люди в принципе не способны понять друг друга до конца.

Представьте, что есть группа людей, и у каждого из них имеется по коробке, в которой содержится то, что каждый называет жуком. Никто не может заглянуть в чужую коробку, но при этом каждый утверждает, что именно по виду своего жука знает, что это действительно жук, и никто не знает, что лежит в коробках у других владельцев «жуков».

При обсуждении членами группы того, что лежит у них в коробках, понятие «жук» перестаёт иметь смысл, потому что каждый подразумевает что-то своё, но что именно — никто не знает. Таким образом «жук» начинает обозначать просто «то, что лежит в коробке».

Витгенштейн полагал, что эксперимент прекрасно иллюстрирует тот факт, что человек никогда не знает наверняка, что его собеседник имеет в виду, так как не знает, о чём тот думает. Эксперимент Витгенштейна связан с так называемой трудной проблемой сознания, описанной австралийским философом Дэвидом Чалмерсом и феноменом квалиа, то есть зависимостью ощущения мира от ментального состояния.

4. Китайская комната

Вообразите себе человека, знающего только один язык, например, русский. Он сидит в комнате и, используя подробный учебник, позволяющий грамотно оперировать китайскими иероглифами, даже не понимая их смысл, составляет различные предложения на китайском.

Если при этом за ним, например, через окно, наблюдают люди, говорящие по-китайски, у них сложится полное впечатление, что человек в комнате также знает и этот язык.

Джон Сёрль

Эксперимент, как считал его автор, американский философ Джон Сёрль, — это весомый аргумент против возможности создания искусственного разума. Даже если компьютер способен распознавать речь и формулировать предложения, на самом деле он не понимает их смысл, потому что действует по программе, заложенной в него человеком, так же как человек в комнате действует по инструкции и составляет правильные фразы на китайском, но на самом деле не знает этого языка.

Некоторые исследователи выдвигают аргументы против концепции Сёрля, утверждая, что необходимо рассматривать комнату, книгу с инструкциями и человека в системе, и это говорит о том, что взаимодействие трёх компонентов действительно позволяет системе понимать китайский язык. Другие полагают, что человеческое мышление — манипуляция понятиями, которые заложены в мозг обучением так же, как программа может быть загружена в машину, поэтому ничего невозможного в создании компьютерного разума нет.

5. Машина для производства личного опыта

Американский философ Роберт Нозик разработал мысленный эксперимент, намекающий, что люди, возможно, действительно способны жить в Матрице.

Роберт Нозик

Предположим, что учёные создали машину, позволяющую давать человеку любой опыт, который он только пожелает. Стимулируя мозг, она может генерировать ощущения, например, от прочтения интересной книги, знакомства с кем-либо или написания романа. Согласитесь ли вы подключиться к такой машине, запрограммировав предварительно всё, что должно с вами «произойти», понимая при этом, что всю жизнь проведёте с подключёнными к мозгу электродами, но впечатления никак не будут отличаться от реального жизненного опыта?

Основная идея эксперимента Нозика состоит в том, что у человека действительно могут быть веские основания для подключения к такой «машине по производству личного опыта» (как её называет сам философ). В жизни люди зачастую лишены возможности выбора, пусть даже в пользу «искусственных» переживаний, так что соблазн велик. Конечно, можно говорить о том, что никакая «виртуальная реальность» не заменит настоящей, но так или иначе, поднятая Нозиком проблема уже несколько десятков лет является причиной многочисленных философских споров.

6. Проблема вагонетки

Сейчас существует множество вариантов этого мысленного эксперимента, но его принципы были сформулированы английским философом Филиппой Фут ещё в 1967-м году в статье «Аборт и доктрина двойного эффекта». Суть в следующем:

«По рельсам с большой скоростью несётся тяжёлая неуправляемая вагонетка. На пути её следования привязаны к рельсам пять человек, которые неминуемо должны погибнуть. У вас есть возможность перевести стрелку, и вагонетка свернёт на запасной путь, но при этом задавит другого человека, также привязанного к рельсам. Каковы будут ваши действия?»

Утилитаристы, считающие, что моральная ценность поступка определяется его полезностью, несомненно, переведут стрелку, чтобы минимизировать негативные последствия. Приверженцы философии кантианства (по имени её создателя — Иммануила Канта), наверняка не будут вмешиваться, потому что рассматривают людей как цель, а не как средство, следовательно, даже один человек не может быть лишь инструментом спасения пяти остальных.

В ином варианте этой дилеммы роль стрелки играет толстяк, которого необходимо столкнуть на рельсы, чтобы помешать вагонетке убить остальных, однако это никак не влияет на сложность выбора между сознательным убийством одного, пусть с целью спасения нескольких человек, и невмешательством, за которым последует гибель пятерых.

7. Паук в писсуаре

Идея этого неожиданного эксперимента, уже ставшего классическим, пришла американскому философу Томасу Нагелю, когда он зашел в туалет Принстонского университета и заметил в писсуаре небольшого паука, показавшегося ему очень грустным. Каждый раз, когда философ мочился в писсуар, паук будто становился ещё печальнее от безысходности. Нагель поднял проблему с пауком в своём эссе «Рождение, смерть и смысл жизни»:

 Томас Нагель

«Я заходил в туалет, смотрел на паука в писсуаре и постепенно его жалкий вид начал меня угнетать. Конечно, возможно, для него это стало естественной средой обитания, но лишь потому, что он был пойман в ловушку гладкими фарфоровыми стенками и никак не мог оттуда выбраться, не было и возможности узнать, хочет он покинуть писсуар, или нет.

Однажды я решился — взял изрядный кусок туалетной бумаги и опустил в писсуар, паук схватился за неё, я вытащил его и посадил на пол. Он сидел, не шелохнувшись, и я ушёл. Когда я вернулся через пару часов, паук находился там же, а когда на следующий день я зашёл в туалет, то обнаружил на этом месте его труп».

Эксперимент показывает, что, даже действуя из лучших побуждений, человек не знает, к чему на самом деле может привести его вмешательство в ситуацию, и что является благом для каждого участника конкретной ситуации.

8. Качество или количество?

Представьте себе мир, в котором все стали вегетарианцами. Люди бы перестали выращивать животных, предназначенных на убой, а значит, миллионы свиней, коров и кур не получили бы даже права на жизнь, пусть с последующим превращением в котлеты или попаданием в суп.

Мало того, одомашненная скотина совершенно не готова к самостоятельному существованию, поэтому, так или иначе, большинство таких животных обречено даже без ножа мясника — куры разучились летать, что делает их лёгкой добычей для хищников, а коровы бы передохли в первую же зиму. Те, кому всё же удалось бы приспособиться к естественным условиям, нанесли бы дикой природе непоправимый вред. Вы считаете, это лучше, чем употребление в пищу мяса?

Вирджиния Вулф

Знаменитая британская писательница Вирджиния Вулф как-то сказала:

«Из всех аргументов в пользу вегетарианства те, которые озвучивают люди, — самые слабые. Свинья больше всех заинтересована в спросе на бекон. Если бы все были евреями, то свиней в мире бы почти не осталось».

Конечно, утверждение очень спорное: что лучше, например, когда 20 млрд человек живут в нищете или когда 10 млрд купаются в роскоши? Если последнее, то как быть с 10 млрд личностей, которые никогда не появятся на свет? С другой стороны, как вообще можно беспокоиться о тех, кого никогда не будет? Каждый для себя решает сам.

9. Начать с нуля

Любопытный мысленный эксперимент в области политической философии предложил американец Джон Ролз.

Джон Ролз

Представьте, что вы с группой других людей находитесь в ситуации, когда вам вместе необходимо выработать принципы организации человеческого общества, в котором предстоит жить, но никто из вас понятия не имеет о философских концепциях, моделях государственного устройства, физических законах, достижениях психологии, экономики, биологии и других наук. Из-за некоей «вуали незнания» никто не может оценить свои природные данные и социальное положение, в общем, предстоит заново создать законы существования человечества.

Вопрос: до чего вы договоритесь, если не будете руководствоваться эгоистичными и корыстными побуждениями?

Скорее всего, как считает Ролз, постепенно были бы созданы принципы, гарантирующие каждому равные основные права и свободы, например, обеспечивающие возможность образования и трудоустройства, однако его теория справедливости, предполагающая наличие единой естественной справедливости для каждого человека как такового, а не для отдельных личностей или классов, критикуется многими философами как утопическая.

Когда благодаря науке в мир приходит нечто новое, мир обязательно меняется. И люди-то, что и составляет его основу — меняются тоже. В новой фантастической вселенной «Версум» изменившиеся люди, называющие себя Подобными, обрели способность видеть причинно-следственные связи вещей и событий — Сути — и напрямую влиять на них.

Источник: publy.

28 сентября, 2015

МЫСЛЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ, ЕГО РОЛЬ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕThe Thought Experiment, Its Role in Historical Studies

Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ 16-03-00704 «Реконструкции как методологические приемы в контексте актуализации исторического познания».

Рубрика: Круглый стол «Наука и историчность»

Микешина Л. А. Мысленный эксперимент, его роль в исторической науке // Диалог со временем. 2018. Вып. 65. С. 35-47.

Ключевые слова: эпистемология, мысленный эксперимент, физическая наука, историческая наука, ценностные ориентации, Средневековье

С целью изучения и развития эпистемологии социально-гуманитарного знания рассматривается частная, но принципиально значимая эпистемологическая проблема – возможность мысленного эксперимента (МЭ) в науке истории. Показаны методология и значение МЭ в естествознании, в частности, в истории физической науки, а также в эпистемологии гуманитарного знания на примере трудов В.Ф. Одоевского. Особое внимание уделено классическим формам МЭ в современной исторической науке, на примере «Метаистории» Х. Уайта и исследований средневековых феноменов «безмолвствующего большинства» (А.Я. Гуревич) и возникновения представлений о чистилище (Ж. Ле Гофф, А.Я. Гуревич).

Keywords: epistemology, thought experiment, physics, epistemology of the humanities, historical studies, metahistory

To investigate and develop the epistemology of social studies and the humanities, this paper examines some special features of historical studies methodologies, and, in particular, how thought experiments are possible in historical studies. To begin with, the methodology and significance of thought experiments are shown in connection to the history of physics and the humanities. The main attention is paid to thought experiments and their classical forms in historical studies: H. White’s “Metahistory”, J. Le Goff’s thought experiment as an idea of value orientations generation and its justification, studies of “silent majority” and the conception of purgatory (J. Le Goff, A. Gurevich).

В современной интеллектуальной истории особое значение придается созданию новых методов и переосмыслению исторически сложившихся приемов и принципов эпистемологии истории как науки. Одно из перспективных направлений – переосмысление форм и видов такого метода, как эксперимент, – базового для множества существующих наук. Очевидно, что в прямом смысле эмпирический эксперимент, по-видимому, неприемлем в исторической науке, но возникает проблема – возможен ли мысленный эксперимент в историческом познании, если он успешно применяется в естественных и в социально-гуманитарных науках. В его возможности убеждают положительные примеры такого подхода и его обоснования. Обобщая опыт интеллектуальной истории, З.А. Чеканцева делает эпистемологически важные выводы: текст – это не статичная структура, а «пульсирующее пространство постоянно возникающей интерпретации, которая актуальна только в момент чтения. <…> Свидетельство приобретает смысл и значение только в столкновении с ментальностью более позднего времени, в котором живет и работает историк… Историк не может элиминировать свою субъективность, и только он способен через свой личный опыт обеспечить связь-диалог культур ушедшего прошлого и настоящего в воображаемом мире исторического времени-пространства». И далее: «не так давно мысль о том, что эксперимент в истории невозможен считалась тривиальной. Сегодня экспериментальная история – важное направление современной французской историографии. Американские историки вслед за романистами активно экспериментируют с формами репрезентации материала. (Речь идет, разумеется, об интеллектуальном эксперименте)»¹. Именно это уточнение важно для эпистемологии истории – интеллектуальный, или мысленный эксперимент, возможен и необходим в исторической науке.

Исследование этой проблемы тесно связано с особенностями субъекта познания в истории в отличие от других гуманитарных и социальных наук. Следует, в частности, учесть глубокое размышление-исследо-вание А.М. Руткевича о природе исторического знания и об особенностях самого историка-исследователя. Трактуя эксперимент в истории подобно этому методу в естествознании, автор, по сути, закрывает возможность исследования этой проблемы². Но прежде чем ответить на вопрос – возможен ли мысленный эксперимент в изучении истории прошлого и каковы условия его применения, необходимо отметить особенности давно применяемых экспериментов такого рода в естественных и гуманитарных областях научного познания.

Общие проблемы метода МЭ в естественных науках

Понятие мысленного эксперимента как теоретического метода давно использовалось в истории и философии науки. Так, известны размышления шотландского философа и ученого Т. Рида (1710–1796) о придуманных им людях, воспринимавших мир в рамках не эвклидовой, но сферической геометрии. В этом случае МЭ понимался как воображаемый метод, действующий по принципу «что если бы это было возможно?»³. Ученые стали осознавать, что теоретическое знание не всегда можно получить только из прямого чувственного контакта с объектом, т.е. логически вывести из опыта, причем, как правило, с помощью индуктивно-дедуктивного обобщения. Уже в XVII в. Галилей использовал МЭ, рассматривая, например, движение предмета по наклонной плоскости «без трения», при исследовании рычага и наклонной плоскости, а также допускал возможность размышлять в контексте «воображаемой реальности». В целом он применял МЭ для конструирования предмета теоретического исследования – мысленного движения, инерциального движения, опираясь также на опыт «коперниканского мышления» о небесной механике, во многом содержащего элементы МЭ⁴.

Сегодня, особенно после настойчивого утверждения Эйнштейна, что нет прямой логической связи между теорией и реальным объектом, стали осознавать – теория строится не по отношению к эмпирическому объекту, но по отношению к его модели. Соответственно, МЭ применяется, как особый способ рассуждения, специфический теоретический метод, исследующий процессы в «чистом виде», конструирующий идеализированные или даже неосуществимые в реальности ситуации и состояния. Этот метод, не будучи «материальной», но только мысленной операцией с представляемыми объектами, позволяет идеализированные объект и процесс сделать образно-наглядными, а понятия теории как бы наполнить чувственным содержанием.

Австрийский физик и философ Э. Мах, авторитет которого был высок даже для Эйнштейна, доказал, что кроме материального физического эксперимента, который может предварительно продумываться-проигрываться в воображении, «существует еще другой, получающий широкое применение на более высокой ступени умственного развития – мысленный эксперимент или эксперимент в уме», когда можно «изменять в мыслях обстоятельства, от которых зависит исход того или другого опыта», а «умственные эксперименты этого рода приводили к величайшим переворотам в нашем мышлении и открыли самые важные пути исследования»⁵. Мах не только раскрыл содержание МЭ в физике и его роль в умственной деятельности исследователя, но и показал на многочисленных примерах неотъемлемое присутствие МЭ во всех видах и способах исследовательской деятельности в естественных науках.

Известно, что мысленные эксперименты с опорой на математику применялись, особенно на первом этапе, многими учеными, создававшими физику микромира. Выяснилось, что процессы, происходящие в микромире, относятся к явлениям, почти полностью лежащим за пре-делами чувственных восприятий, а поведение атомных объектов невозможно отграничить от их взаимодействия с приборами. Однако и при переходе к реальному эксперименту мысленный эксперимент продолжал применяться, о чем говорит, например, известный случай: при β-распаде «нарушался?!» закон сохранения энергии. Выход был найден физиком В. Паули, который, опираясь на математические расчеты, пред-положил в МЭ, что вместе с электроном возникает ещё одна незаряженная частица – «маленький нейтрон», или нейтрино, которое оставалось, как называли физики, «бумажной частицей». Как я понимаю, это был результат, полученный в мысленном эксперименте, изложенный «на бумаге». Подтверждение значимости МЭ находим и у Эйнштейна, который считал, что «дозволительно оперировать в мысли с вещами, невозможными практически, т.е. такими, которые противоречат нашему повседневному опыту, но не с полнейшей бессмыслицей»⁶. Известен его «классический» МЭ «вне и внутри лифта», который также показал «важность идеализированного эксперимента, созданного мышлением»⁷. Итак, история становления и развития физики элементарных частиц, квантовой механики содержит много примеров применения МЭ как значимой для науки теоретической операции, в пределах которой возможны даже противоречия известным законам природы.

В отечественной теории познания и методологии науки исследование МЭ осуществил в 1960-х гг. философ европейского уровня профессор Ленинградского университета В.А. Штофф. Он отличал МЭ от операции теоретически обоснованного, поэтапного продумывания реально-го эксперимента: МЭ – особая теоретическая операция, воображаемое, мысленное воспроизведение проблемы, в основе ее лежит идеальная модель объекта в специфической функции. Он полагал, что, МЭ, являясь формой абстрактного мышления ученого, тем не менее имеет и объективное содержание, поскольку опирается на научно обоснованное знание (факты, принципы и свойства заново открытого реального объекта) и на признанную научную теорию, требующую дальнейшего развития⁸. Штофф также показал, что МЭ, являясь необходимой теоретической формой научного мышления и способствуя разработке теории, в то же время не может рассматриваться как эмпирическая проверка и метод подтверждения/опровержения знания, у него другая – теоретическая – функция в построении и обосновании теории. Вместе с тем МЭ еще недостаточно изучен⁹, тем более в социально-гуманитарном знании, где он только начинает привлекать внимание методологов и исследователей.

Мысленный эксперимент в гуманитарном и социальном познании

В гуманитарном исследовании МЭ должен иметь не меньшее значение и частое применение в силу особенностей искусственно создаваемых в воображении или существовавших в прошлом объектов и специфической методологии этих форм научного знания. В европейской эпистемологии мысленному эксперименту в гуманитарном знании уделяют все больше внимания. Р. Николози в своем исследовании «Мысленные эксперименты в литературе. Контрафактическая аргументация в «Русских ночах» В. Одоевского»¹⁰ настаивает на значимости МЭ и обращается к художественным текстам В.Ф. Одоевского, русского писателя и деятеля культуры (эпохи и окружения А.С. Пушкина), в творчестве которого особенно ярко выражено слияние литературы и философии. (Видимо, поэтому статья в немецком сборнике написана автором на языке источника – русском). Для двух рассказов из «Русских ночей» – «Последнее самоубийство» и «Город без имени», – Николози предложил интерпретацию, основанную на их атрибуции как «контрафактических мысленных экспериментов, опровергающих теоретические аксиомы». Он напоминает, что уже ранее русский исследователь П. Сакулин (1913) исходил из того, что оба рассказа написаны «по экспериментальному методу»: «Последнее самоубийство» представляет доведение до абсурда экономических идей Т. Мальтуса; «Город без имени» показывает, какая участь ожидает последовательных «бентамитов», т.е. приверженцев философии и этики утилитаризма И. Бентама.

Какие эпистемологические предпосылки позволяют утверждать, что речь здесь идет именно о мысленных экспериментах? В каких отношениях друг к другу стоят философская и литературная аргументация? Какую роль играют при этом контрафактическая структура текстов и их фикциональный характер?¹¹ Ответы на эти вопросы ищут сегодня, изучая природу МЭ в широком контексте темы «эксперимент и литература», причем эксперимент рассматривается не только как инструмент проверки теории и гипотез, но и как творческая практика, в известной степени существующая независимо от теории. В этом контексте МЭ попадает в поле зрения как теории науки, так и теории литературы. Пока теоретики науки оживленно спорят о функции и эпистемологической валентности МЭ, литературоведы уже используют мысленный эксперимент как «побуждающий литературу и науку к слиянию», соединяющий в себе эмпирику и воображение. Но «трансформационные механизмы» до сих пор не исследованы в полной мере, как и вопрос, при каких структурных и эпистемологических предпосылках возможен разговор о МЭ как художественно-исследовательском методе.

На примере текстов Одоевского Николози указывает лишь на то, что эти МЭ позволяют показать «разочарование в вере в абсолютную теорию», «катастрофические последствия рационалистического упрямства», «прогрессирующий процесс… разочарования в экономической теории» Мальтуса. В «Городе без имени» представлено возвышение и падение воображаемого государства, основанного на принципах утилитаристской этики Бентама. Оба рассказа, написанные Одоевским, – это мысленные эксперименты, представленные как рассуждения о центральных экономических теориях XIX в. Автор «Русских ночей» Одоевский, как и исследователь Николози, объединяют эти тексты не столько общим научно-теоретическим фоном (политическая экономия), сколько типом повествования, выходящего за рамки утопического, фантастического и являющегося, прежде всего, мысленным экспериментом.

Мысленный эксперимент в исторической науке

Главной проблемой в данной статье для меня как эпистемолога является место и роль мысленного эксперимента в исторической науке. Эта проблема в последние полвека активно разрабатывается историками. В исторической науке, получающей информацию только от различного рода свидетельств и документов, т.е. имеющей дело с предполагаемой реальностью, МЭ как исследовательский прием необходим. МЭ присутствовал уже в классическом труде Дж. Вико «Основания новой науки об общей природе наций» (1725), например, при объяснении истории Гомером или почему нация была названа франками¹² и др. По-видимому метод МЭ для историков становился неосознанной нормой, если они не могли непосредственно обратиться к документам. Еще Р. Дж. Коллингвуд, размышляя об истории как воспроиз-ведении прошлого опыта, писал, что «историк должен воспроизводить прошлое в собственном сознании… и только в той мере, в какой ему это удается, он получит историческое, а не просто филологическое знание»¹³. Именно такое понимание дает нам право говорить о применении МЭ в историческом знании, особенно, если речь идет о периодах, не имеющих документальных свидетельств.

Появились и труды, принципиально написанные на основе мысленного эксперимента, как, например, работа Х. Уайта «Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века» (1978). Как известно, он исходит из того, что «описание истории остается риторическим и литературным», используя письмо как средство для изложения и обсуждения результатов исследования прошлого. Опираясь на «тропологическую теорию дискурса» от Вико, Р. Барта, М. Фуко, А.Ж. Греймаса и др., он понимает историю как «теоретическое объяснение вымышленного дискурса… типы образов и связи между ними, способные служить знаками реальности, которую можно лишь вообразить, а не воспринять непосредственно»¹⁴ и подчеркивает, что дискурсивные связи «не являются логическими связями или дедуктивными соединениями одного с другим», они основаны на «поэтических техниках». Само объяснение в историческом знании состоит из «комбинации логико-дедуктивных и тропологически-фигуративных компонентов» (метафоры, метонимии, синекдохи и иронии). Историк, по Уайту, по существу, префигурирует, т.е. «предварительно, заранее мысленно рисует, представляет в своем воображении» (курсив мой – Л.М.) события истории. Итак, мы имеем случай, когда автор, опираясь на МЭ при построении метаистории, само построение исторического знания также трактует как мысленный эксперимент особого историко-литературного воображения.

Ф. Анкерсмит, автор специального исследования концепции Уайта «История и тропология: взлет и падение метафоры» (1994), признает, что тропологическая «идея абсолютно верна и плодотворна», это новая парадигма в исторической теории, когда имеют дело с историческим текстом в целом, однако «нельзя ждать от теории истории Уайта решения эпистемологического вопроса о том, почему один текст может лучше репрезентировать прошлое, чем другой»¹⁵. В мою задачу не входило обсуждение дискуссии о правомерности и значимости концепции Уайта, как одной из крупнейших находок в метаистории. Цель другая –показать важнейшую роль МЭ, который в историческом познании имеет свою оригинальную природу и самостоятельное значение.

Одной из актуальных проблем для историков стало сегодня новое понимание эпохи Средневековья. Именно здесь МЭ в полной мере показывает свои возможности, поскольку Средневековье, особенно раннее, часто не предоставляет прямых свидетельств и документов или, например, основных понятий и категорий языка «безмолвствующего большинства». Обогатилась методология исследования, а главное – изменилось отношение к Средневековью. Возросший интерес к Средневековью проявился, в частности, в стремлении заменить МЭ реальными, материальными историческими экспериментами – осуществить современное строительство профессиональными архитекторами средневекового замка XIII в. (Франция), рыцарского бурга (Австрия) и раннесредневекового монастыря по сант-галленскому плану IX века (Германия).¹⁶ Такие эксперименты бесценны во всех смыслах, однако, воспроизводя огромный объем знаний о Средневековье, они не только предельно дороги, но и не дадут полной картины знаний и представлений о менталитете «безмолствующего большинства». Необходимость МЭ, как и изучения его эпистемологических возможностей в исторической науке, сохраняется.

Метод МЭ сыграл значительную роль в исследованиях Жака Ле Гоффа. Принципиальный подход французского историка – найти способы изучения не «бесплотной истории идей», а «духовной жизни на уровне масс» и изучения их ментальности как нового измерения истории «в недрах исторических систем»¹⁷. Не используя понятия МЭ, он принял и по-своему реализовал идущую от М. Блока и Л. Февра идею творческой активности исследователя: если свидетельства сами по себе немы, необходимо их включение в сферу анализа, осуществляемого историком. Очевидно, что в этом случае МЭ становится одним из ведущих методов исследования коллективных представлений и образа мира, например, неграмотного большинства средневекового общества. Так, при исследовании формирования идей о чистилище – этого нематериального объекта исследования – историк выдвигает и обосновывает предположение о том, что в данном случае «ментальность, эмоции, поведение формировались в первую очередь в связи с потребностью самоуспокоения» перед «творимыми дьяволом опасностями», неуверенностью в будущем и возможностью блаженства в загробной жизни. В этом случае историку приходится опираться не на свидетельства, а на т.н. глоссы – обязательные толкования, как аргументы авторитетов и традиции, которые позже проникли и в учебники университетов, но в свою очередь были результатом мысленных предположений и воображения¹⁸.

Работа Ле Гоффа «С небес на землю» – блестящая догадка, обобщение, во многом опирающееся на МЭ как выдвижение идеи возможных ценностных ориентаций и ее обоснование не только документами, но и во многом гипотезами, предположениями, догадками в условиях отсутствия реальных свидетельств. Главная его идея – это «период осознания великого подъема (приходящегося на эпоху высокого средневековья) и одновременной перестройки ценностных ориентаций как время низведения высших небесных ценностей на бренную землю. Идея состоит в том, что… центральным оказалось именно обращение к земному миру и его ценностям». Для автора «история, о которой идет здесь речь, – история ментальная. Она оперирует понятиями идеологии и мира воображения… Эта история не всегда получает эксплицитное выражение. Она требует специального анализа источников, ибо это – история неявного, имплицитного»¹⁹. Это убедительный и предельно доказательный МЭ в исследованиях по истории Средневековья, который опирается не только на значительный исторический материал, но и на обоснованные предположения и вероятностные научные выводы автора, а также соответствует принципам современной эпистемологии и теории ценностей. Как мне представляется, Ле Гофф существенно продвинул понимание и успешное применение мысленного эксперимента в исторической науке.

Ценные результаты при осуществлении мысленных экспериментов получены А.Я. Гуревичем, он также размышлял о применении и обосновании используемых им методов, в т.ч. и МЭ, и неоднократно использовал это понятие, в частности, в статьях в «Одиссее», где обсуждались проблемы «ремесла историка на исходе ХХ века», т.е. эпистемологии исторического исследования. Так, рассуждая об «альтернативности исторического развития» и отрицая идею «всеобщего детерминизма», он поставил проблему «интеллектуального эксперимента в истории (курсив мой – Л.А.)»²⁰. Он продолжая обсуждать проблему в статье «Территория историка» и отвечая на вопрос Л.М. Баткина, откуда взялся тот набор элементов или категорий, из которых историк выстроил модель далекой средневековой культуры. На протяжении ряда лет в многочисленных публикациях он отвечал на этот принципиальный вопрос, излагая, по сути, принципы МЭ в истории. Критически относясь к приемам постмодернистов, Гуревич вместе с тем видел в них новое подтверждение «необходимости повышения саморефлексии историка». Важнейший этап МЭ – выбор и осмысление источника, а «исторический источник – создание человека». А.Я. Гуревич считал необходимым подвергнуть источники, по его собственному выражению, «мысленному эксперименту», чтобы обнаружить, например, типологическое сходство франкского общества VI–VII вв. со скандинавским обществом, как оно рисуется в сагах. Кроме того, в текстах может присутствовать косвенная, не прямая информация. Опыт этого историка остается пока самым убедительным, поэтому обращаюсь к двум его примерам, или case studies.

Case study 1. Категории ранней средневековой культуры – язык и понятия «безмолвствующего большинства». Автор так определяет свою задачу: «внимание направлено на изучение не сформулированных явно, не высказанных эксплицитно, не вполне осознанных в культуре умственных установок, общих ориентаций и привычек сознания, «психического инструментария», «духовной оснастки» людей средних веков – того уровня интеллектуальной жизни общества, …установление способов мировосприятия, присущих самым различным членам общества»²¹. При этом обязательно учитывать «культурный контекст», и вместо неопределенности ментальности вообще Гуревич предложил определенный набор категорий – время, пространство, право, труд, богатство и собственность, который дополнил позже понятиями смерть и потусторонний мир. Однако историк подчеркивает известную мысль Ле Гоффа: «феодализм – это мир жестов, а не записанного слова» и справедливо добавляет, что письменность не передает полностью основного массива человеческих представлений Средневековья. Вот в этом случае и возникает необходимость особого, преимущественно мысленного эксперимента, найденные Гуревичем форма, конкретные факты и события которого позволяют выйти на «культуру безмолвствующего большинства».

Каким образом можно изучать менталитет и словарно-понятийный «запас» не писавшего и не читавшего большинства? Очевидно, что по косвенным свидетельствам, восполняя и трактуя их на основании существующих непрямых текстов. Историк, как известно, изучил существующие не на традиционной латыни для священников и ученых мужей, но на родном для рядовых слушателей немецком языке тексты нескольких десятков проповедей одного из самых известных проповедников этого времени Бертольда Регенсбургского (ок. 1210–1272 гг.). Их прочтение, авторский комментарий позволяют осуществить научно обоснованное мысленное, вероятностное воссоздание словарно-понятийного запаса слушателей проповедей в церквях и на площадях (не оставивших письменных свидетельств). Выбор проповеди как «жанра» непосредственного общения с «безмолвствующим большинством», Гуревич обосновал не только при анализе пасторской деятельности Бертольда Регенсбургского, но и в специальном изучении этой проблемы²². Именно это явилось научным основанием мысленного эксперимента историка. Для него «проповедь – в высшей степени важный источник для изучения народной ментальности в Средние века», так как проповедник обращается прежде всего к рядовым прихожанам и «действует в гуще народа», близко знает его жизнь, знает его представителей. Разумеется, Гуревич осознает, что этот «социальный анализ» представляет только один из возможных «срезов» религиозных и морально-общественных представлений, погруженный с помощью МЭ в реалии раннего средневековья.

Эти же тексты Бертольда, где «личность… занимает подобающее ей место главы всего смыслового ряда», историк использует как основания МЭ для признания того, существовало ли само понятие личности и как оно трактовалось в раннем средневековье рядовыми прихожанами. Тем самым Гуревич убедительно обосновывает свою позицию в дискуссии в отечественной культурно-исторической эпистемологии и гуманитарной науке, в частности, с Л.М. Баткиным о категории личности и правомерности ее применения для раннего Средневековья²³.

Case study 2. Другой вид МЭ был осуществлен Гуревичем, когда он разрабатывал и применял его при исследовании проблемы «индивид, личность и общество», опираясь на скандинавские тексты раннего Средневековья. Он полагал, что эти исторические источники могут выглядеть «иначе, будучи подвергнуты следующему мысленному эксперименту (курсив мой – Л.М.). Существует известное основание для того, чтобы сопоставить франкское общество VI–VII вв. со скандинавским обществом, как оно рисуется в сагах и записях древнего права, ибо при различии во времени их фиксации налицо, несомненно, типологическое сходство. <…> Если подобное сопоставление допустимо, то оно дало бы возможность историку несколько глубже понять, какого типа индивиды… были представлены в существующих законах»²⁴.

Один из важных моментов этого МЭ состоит в том, что, прослеживая историю конкретных эддических песен и смены типов эпико-мифо-логической поэзии, (это факты-тексты в руках у исследователя), историк не теряет из виду самого человека, высказывая предположение, что «в поздних эддических песнях этот неперсонализованный мир уже распадается на субъекты и объекты», появляется рациональность нового типа, «суть дела… не в смене жанров, но в смене типов сознания»²⁵. Опираясь на результаты изучения косвенных документов Раннего Средневековья, в частности, разных саг и песен «Эдды», обращаясь к их героям, используя различные формы и приемы мысленного эксперимента, Гуревич пишет не просто об индивидах, он доказывает: «перед нами личность, и в сагах к ней проявляется живой и неизменный интерес. Но личность эта исторически конкретна и весьма непохожа на новоевропейскую личность, которую мы вольно или невольно принимаем за эталон. Скандинав не оторван от своего органического коллектива и может быть понят только в качестве члена этого коллектива. Сознание его не индивидуалистично, он мыслит категориями целого – своей группы, он смотрит на себя самого как бы извне, глазами общества»²⁶. Трактовка личности и индивидуальности в средневековой Европе затрудняла понимание ее особенностей потому, что «уникальность личности, ее несходство с другими воспринимались как нечто греховное и ненормальное… И в результате его подлинное Я ускользает от нашего взора»²⁷.

Обращение к истории Скандинавии и использование, помимо прочего, метода МЭ позволяют А.Я. Гуревичу обосновать еще одно утверждение. Известно, что Я. Бурхардт, К. Лампрехт и другие историки, полагали, что человеческая индивидуальность впервые возникает в эпоху Ренессанса. Но эти известные ученые были ограничены латинскими источниками, не имели в своем распоряжении исторических документов о раннем Средневековье североевропейской культуры, ее песнях, сагах и других свидетельствах. Обращение к новому региону, богатому средневековыми источниками, позволило получить, в т.ч. и путем обоснованного МЭ, новые результаты.

Таким образом, современная эпистемология в понимании сложного и неоднозначно оцениваемого метода мысленного эксперимента в научных исследованиях представителей гуманитарных наук, в истории, в частности, получает подтверждение его правомерности, необходимости и плодотворности не только в естественных науках, но и в социально-гуманитарном знании, в особенности в историческом, где он необходим в еще большей мере в силу специфики – исчезновения в пространстве и во времени источников и свидетельств, а также в связи с особенностями эпистемологии этого типа знания.

---

БИБЛИОГРАФИЯ

Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М., «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2009. 400 с.

Арнаутова Ю.Е. О формировании нового «образа Средневековья // Новое прошлое / The New Past. № 1. 2016. С. 26-37.

Ахутин А.В. Эксперимент и природа. СПб, Наука, 2012. 660 с.

Вико Дж. Основания новой науки: об общей природе наций. М.- Киев. «REFL – book», «ИСА», 1994. 656 с.

Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., Искусство,1984. 351 с.

Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989. 367 с.

Гуревич А.Я. Еще несколько замечаний к дискуссии о личности и индивидуальности в истории культуры // Одиссей. Человек в истории. М., «Наука», 1990.

Гуревич А.Я. Историк конца ХХ века в поисках метода // Одиссей. Человек в Истории. М., «Coda», 1996.

Гуревич А.Я. «Территория историка» // Одиссей. Человек в истории. М., «Coda», 1996.

Гуревич А.Я. Индивид и социум на средневековом западе. М., РОССПЭН. 2005. 422 с.

Коллингвуд Р. Дж. Идея Истории. Автобиография. М., Наука, 1980. 486 с.

Ле Гофф Ж. С небес на землю (Перемены в системе ценностных ориентаций на христианском Западе XII–XIII вв.) // Одиссей. Человек в истории. М., «Наука», 1991.

Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., Прогресс-Академия, 1992. 176 с.

Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. М., БИНОМ. Лаборатория знаний. 2003 .456 с.

Мошковский А. Альберт Эйнштейн. Беседы с Эйнштейном о теории относительности и общей системе мира. М., «Работник просвещения», 1922. 210 с.

Николози Р. Мысленные эксперименты в литературе. Контрафактуальная аргументация в Русских ночах В. Одоевского / Wiener Slawistischer Almanach , Biblion Media GmbH. Leipzig. 76 (2015). 225 p.

Одоевский В.Ф. Соч. в двух томах. Т.I . М.: Худож. лит., 1981. 355 с.

Руткевич А.М. Прошлое историка. Препринт WP 6/ 2006/03. М. ГУ ВШЭ, 2006. 56 с.

Уайт Х. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург: Изд. Урал. ун-та, 2002. 528 с.

Филатов В.П. Мысленные эксперименты в науке и философии // Эпистемология и философия науки. 2010. Т. 25. № 3. С. 5–15.

Филатов В.П. Мысленные эксперименты и априорное познание // Эпистемология и философия науки. 2016. Т. 49. № 3. С. 17–27.

Хьюэлл У. Философия индуктивных наук, опирающаяся на их историю. Кн. 2 // Эпистемология и философия науки. 2015. Т. XLV. № 3. С. 238–245.

Чеканцева З.А. Современное историописание как компонент гуманитарного дискурса // Диалог со временем. 2004. Вып. 11. С. 360-371.

Штофф В.А. Моделирование и философия. М.: Наука. 1966. 302 с.

Эйнштейн А. Физика и реальность. Сб. ст. М.: Наука. 1965. 360 с.

---

REFERENCES

Ankersmit F.R. Istoriya i tropologiya: vzlet i padenie metaforyi. M., «Kanon» ROOI «Reabilitatsiya», 2009. 400 s.

Arnautova Yu.E. O formirovanii novogo «obraza Srednevekovya // Novoe proshloe / The New Past. 2016. N 1. S. 26-37.

Ahutin A.V. Eksperiment i priroda. SPb, Nauka, 2012. 660 s.

Viko Dzh. Osnovaniya novoy nauki: ob obschey prirode natsiy. M.- Kiev. «REFL – book», «ISA», 1994. 656 s.

Gurevich A.Ya. Kategorii srednevekovoy kulturyi. M., Iskusstvo,1984. 351 s.

Gurevich A.Ya. Kultura i obschestvo srednevekovoy Evropyi glazami sovremennikov. M., 1989. 367 s.

Gurevich A.Ya. Esche neskolko zamechaniy k diskussii o lichnosti i individualnosti v istorii kulturyi // Odissey. Chelovek v istorii. M., «Nauka», 1990.

Gurevich A.Ya. Istorik kontsa XX veka v poiskah metoda // Odissey. Chelovek v Istorii. M., «Coda», 1996.

Gurevich A.Ya. «Territoriya istorika» // Odissey. Chelovek v istorii. M., «Coda», 1996. 368 s.

Gurevich A.Ya. Individ i sotsium na srednevekovom zapade. M., ROSSPEN. 2005. 422 s.

Kollingvud R. Dzh. Ideya Istorii. Avtobiografiya. M., Nauka, 1980. 486 s.

Le Goff Zh. S nebes na zemlyu (Peremenyi v sisteme tsennostnyih orientatsiy na hristianskom Zapade (XII–XIII vv.) //Odissey. Chelovek v istorii. M., «Nauka», 1991.

Le Goff Zh. Tsivilizatsiya srednevekovogo Zapada. M., Progress-Akademiya, 1992. 176 s.

Mah E. Poznanie i zabluzhdenie. Ocherki po psihologii issledovaniya. M., BINOM. Laborato-riya znaniy. 2003 .456 s.

Moshkovskiy A. Albert Eynshteyn. Besedyi s Eynshteynom o teorii otnositelnosti i obschey sisteme mira. M., «Rabotnik prosvescheniya», 1922. 210 s.

Nikolozi R. Myislennyie eksperimentyi v literature. Kontrafaktualnaya argumentatsiya v Russkih nochah V. Odoevskogo / Wiener Slawistischer Almanach , Biblion Media GmbH. Leipzig 76 (2015). 225 p.

Odoevskiy V.F. Soch. v dvuh tomah. T.I . M., Hudozh. lit., 1981. 355 s.

Rutkevich A.M. Proshloe istorika. Preprint WP 6/ 2006/03. M. GU VShE, 2006. 56 s.

Uayt H. Metaistoriya. Istoricheskoe voobrazhenie v Evrope XIX veka. Ekaterinburg. Izd. Ural. un-ta. 2002. 528 s.

Filatov V.P. Myislennyie eksperimentyi v nauke i filosofii // Epistemologiya i filosofiya nauki. 2010, T. 25. N 3. S. 5–15.

Filatov V.P. Myislennyie eksperimentyi i apriornoe poznanie // Epistemologiya i filosofiya nauki. 2016. T. 49. N 3. S. 17–27.

Hyuell U. Filosofiya induktivnyih nauk, opirayuschayasya na ih istoriyu. Kn. 2 // Epistemologiya i filosofiya nauki. 2015. T. XLV. N 3. S. 238–245.

Chekantseva Z.A. Sovremennoe istoriopisanie kak komponent gumanitarnogo diskursa // Dialog so vremenem. 2004. Vyp. 11. S. 360-371.

Shtoff V.A. Modelirovanie i filosofiya. M., Nauka. 1966. 302 s.

Eynshteyn A. Fizika i realnost. Sb. st. M., Nauka. 1965. 360 s.

Слов: 3393 | Символов: 22936 | Параграфов: 27 | Сносок: 27 | Библиография: 50 | СВЧ: 14

9 философских экспериментов, которые не дадут вам уснуть по ночам

Иногда лучший способ проиллюстрировать сложную философскую концепцию — это представить ее как историю или ситуацию. Вот девять таких мысленных экспериментов с совершенно тревожными последствиями.

Изображение вверху

: Исаак Гутьеррес Паскуаль ; опубликовано с разрешения.

1. Дилемма заключенного

Это классическая задача теории игр, в которой подозреваемый сталкивается с довольно трудным решением: промолчать или признаться в преступлении.Проблема в том, что подозреваемый не знает, как отреагирует их сообщник.

Вот вкратце «дилемма заключенного» из Стэнфордской философской энциклопедии:

Таня и Чинкве были арестованы за ограбление сберегательного банка Hibernia и помещены в отдельные изоляторы. Оба гораздо больше заботятся о своей личной свободе, чем о благополучии своего сообщника. Умный прокурор делает каждому следующее предложение. «Вы можете признаться или промолчать.Если вы признаетесь, а ваш сообщник будет хранить молчание, я сниму с вас все обвинения и использую ваши показания, чтобы гарантировать, что ваш сообщник будет вести себя серьезно. Точно так же, если ваш сообщник признается, пока вы молчите, он выйдет на свободу, пока вы будете делать это время. Если вы оба сознаетесь, я получу два приговора, но я прослежу, чтобы вы оба получили досрочное условно-досрочное освобождение. Если вы оба промолчите, мне придется согласиться на символические приговоры по обвинению в хранении огнестрельного оружия. Если хочешь признаться, ты должен оставить записку тюремщику до моего возвращения завтра утром.

G / O Media может получить комиссию

Этот мысленный эксперимент вызывает беспокойство, потому что он учит нас, что мы не всегда принимаем «правильные» решения, когда сталкиваемся с недостаточной информацией и когда другие корыстолюбивые агенты, принимающие решения брошены в смесь. «Дилемма» состоит в том, что каждому подозреваемому лучше признаться, чем хранить молчание, но наиболее идеальным исходом было бы взаимное молчание.

Это имеет значение для всего, от координации международного сотрудничества (включая предотвращение ядерной войны) до наших потенциальных контактов и общения с внеземным разумом (т.е. несмотря на тот факт, что все межзвездные цивилизации выиграют от сотрудничества, было бы, вероятно, более благоразумно использовать доминирующую стратегию — использовать самовоспроизводящиеся зонды-берсерки против всех, прежде чем они это сделают).

2. Мэри, дальтоник, нейробиолог

Этот мысленный эксперимент, который иногда называют проблемой перевернутого спектра или аргументом знания, призван стимулировать дискуссии против чисто физикалистского взгляда на Вселенную, а именно предположения, что Вселенная, включая психические процессы , полностью физический.Этот мысленный эксперимент пытается показать, что действительно существуют нефизические свойства — и достижимые знания, — которым можно научиться только через сознательный опыт.

Создатель концепции Фрэнк Джексон объясняет это следующим образом:

Мэри — блестящий ученый, который по какой-то причине вынужден исследовать мир из черно-белой комнаты через черно-белый телевизионный монитор. Она специализируется на нейрофизиологии зрения и получает, предположим, всю физическую информацию, необходимую для получения о том, что происходит, когда мы видим спелые помидоры или небо, и использует такие термины, как «красный», «синий» и т. Д. на.Она обнаруживает, например, какие комбинации длин волн с неба стимулируют сетчатку, и как именно это вызывает через центральную нервную систему сокращение голосовых связок и выброс воздуха из легких, что приводит к произнесению предложения: небо голубое »… Что будет, когда Мэри выйдет из ее черно-белой комнаты или ей дадут цветной телеэкран? Узнает она что-нибудь или нет?

Другими словами, Мэри знает все, что нужно знать о цвете, за исключением одной важной вещи: она никогда не ощущала цвет сознательно.Ее первое знакомство с цветом было чем-то, чего она никак не могла ожидать; существует огромная разница между академическим знанием чего-либо и фактическим опытом в этом отношении.

Этот мысленный эксперимент учит нас, что в нашем восприятии реальности, включая само сознание, всегда будет нечто большее, чем объективное наблюдение. По сути, это показывает нам, что мы не знаем того, чего не знаем. Мысленный эксперимент также дает нам надежду на будущее; если мы увеличим наши сенсорные возможности и найдем способы расширить сознательное понимание, мы сможем открыть совершенно новые возможности психологического и субъективного исследования.

3. Жук в коробке

Этот аргумент также известен как аргумент частного языка и чем-то похож на нейробиолог Мэри. В «Философских исследованиях» Витгенштейна он предложил мысленный эксперимент, который поставил под сомнение то, как мы смотрим на интроспекцию и как она влияет на язык, который мы используем для описания ощущений.

Для мысленного эксперимента Витгенштейн просит нас представить группу людей, у каждого из которых есть коробка, в которой находится нечто, называемое «жуком».«Никто не может заглянуть в чужую коробку. Каждого просят описать своего жука, но каждый знает только своего жука. Но каждый человек может говорить только о своем собственном жуке, поскольку в ящике каждого человека могут быть разные вещи. Следовательно, Витгенштейн говорит, что последующие описания не могут участвовать в «языковой игре». Со временем люди будут говорить о том, что находится в их ящиках, но слово «жук» просто означает «то, что находится в ящике человека».

Почему этот странный мысленный эксперимент беспокоит? Мысленный эксперимент показывает, что жук похож на наш разум, и что мы не можем точно знать, на что он похож в сознании другого человека.Мы не можем точно знать, что испытывают другие люди, или об уникальности их взглядов. Это проблема, которая очень сильно связана с так называемой сложной проблемой сознания и феноменом квалиа.

4. Китайская комната

Философ Джон Сирл просит нас представить кого-то, кто знает только английский, и он сидит в одиночестве в комнате, следуя английским инструкциям по манипулированию строками китайских иероглифов. Таким образом, для тех, кто находится за пределами комнаты, кажется, что человек в комнате понимает китайский язык.

(Источник:

Elysium )

Аргумент должен показать, что, хотя передовые компьютеры могут выглядеть как , чтобы понимать и разговаривать на естественном языке, они не способны понимать язык . Это связано с тем, что компьютеры строго ограничены обменом символьными строками. Китайская комната должна была стать смертельным аргументом против искусственного интеллекта, но это довольно упрощенный взгляд на ИИ и то, к чему он, вероятно, движется, включая появление обобщенного обучающегося интеллекта (AGI) и потенциал для искусственного сознания.

Тем не менее, Сирл прав в своем предположении, что у ИИ есть возможность действовать и вести себя так, как будто есть сознательное осознание и понимание. Это проблематично, потому что это может убедить нас, людей, в том, что истинное понимание происходит там, где его нет. Поэтому нам лучше быть осторожными с кажущимися «умными» машинными умами.

5. Машина опыта

Машина опыта философа Роберта Нозика — сильный намек на то, что нам, вероятно, следует просто подключиться к своего рода гедонистической версии Матрицы .

Из его книги «Анархия, государство и утопия» (1974):

Предположим, что существует машина опыта, которая дала бы вам любой желаемый опыт. Супердупер нейропсихологи могут стимулировать ваш мозг, чтобы вы думали и чувствовали, что пишете отличный роман, заводите друзей или читаете интересную книгу. Все время вы будете плавать в резервуаре с электродами, прикрепленными к вашему мозгу. Стоит ли подключаться к этой машине на всю жизнь, предварительно запрограммировав свой жизненный опыт?..Конечно, находясь в танке, ты не узнаешь, что ты там; вы подумаете, что все это на самом деле происходит … Подключитесь ли вы? »

Основная идея здесь в том, что у нас есть очень веские причины подключиться к такой машине. Потому что мы живем во вселенной, где нет очевидная цель, и поскольку наша жизнь часто характеризуется неидеальными условиями, такими как тяжелый труд и страдания, у нас нет веских причин не выбирать что-то существенно лучшее — даже если это «искусственно».А как насчет человеческого достоинства? А удовлетворение наших «истинных» желаний? Мысленный эксперимент Нозика может показаться легко отвергнутым, но он десятилетиями бросал вызов философам.

6. Проблема с тележкой

Вот проблема для специалистов по этике — и вы можете винить в этом известного философа морали Филиппу Фут. Этот мысленный эксперимент, который сейчас существует во многих вариациях, впервые появился в статье Фута 1967 года «Аборт и доктрина двойного эффекта».

Представьте, что вы находитесь за штурвалом стрелочного перевода, и к вам приближается неконтролируемая тележка.Дорожки разветвляются на две части: одна ведет к группе из пяти человек, а другая — к одному человеку. Если ничего не делать, тележка разобьется на пятерых человек. Но если вы щелкнете выключателем, он изменит курс и ударит одинокого человека. Что вы делаете?

(Источник:

Мы любим философию, )

Утилитаристы, стремящиеся к максимальному счастью, говорят, что одного человека следует убить. Кантианцы, поскольку они видят в людях цель, а не средства, будут утверждать, что нельзя относиться к одному человеку как к средству на благо пятерых.Так что ничего делать не надо.

Второй вариант задачи включает в себя «толстого человека» и без второго следа — человека настолько большого, что, если бы вы столкнули его на рельсы, его тело не позволило бы тележке врезаться в группу из пяти человек. Ну так что ты делаешь? Ничего такого? Или подтолкнуть его на рельсы?

Этот мысленный эксперимент раскрывает сложность морали, проводя различие между убийством человека и позволением ему умереть — проблема, имеющая значение для наших законов, поведения, науки, полиции и войны.«Правильно» и «неправильно» не так просто, как это часто кажется.

7. Паук в писсуаре

Этот напоминает «Пещеру Платона», еще один классический (и тревожный) мысленный эксперимент. Предложенный Томасом Нагелем в его эссе «Рождение, смерть и смысл жизни», он обращается к вопросам невмешательства и осмысленности жизни. Идея пришла ему в голову, когда он заметил маленького грустного паучка, живущего в писсуаре мужского туалета в Принстоне, где он преподавал. У паука, похоже, была ужасная жизнь, на него постоянно писали, и «похоже, ему это не нравилось.Он продолжает:

Постепенно наши встречи начали меня угнетать. Конечно, это могло быть его естественной средой обитания, но поскольку он был зажат гладким фарфоровым выступом, у него не было возможности выбраться, даже если бы он захотел, и невозможно было сказать, хочет ли он … Итак, однажды к концу семестра я взял бумажное полотенце из настенного диспенсера и протянул ему. Его ноги ухватились за край полотенца, я поднял его и положил на кафельный пол.

Он просто сидел, не двигая мускулами.Я слегка подтолкнул его полотенцем, но ничего не произошло. . . . Я ушел, но когда через два часа вернулся, он не двинулся с места.

На следующий день я нашел его в том же месте, его ноги сморщились, как это бывает у мертвых пауков. Его труп пробыл там неделю, пока, наконец, не подместили пол.

Нагель действовал из сочувствия, предполагая, что паук будет жить лучше — и, возможно, даже будет наслаждаться жизнью — вне своего обычного существования. Но случилось с точностью до наоборот.В конце концов, он не помог пауку.

Этот мысленный эксперимент заставляет нас задуматься о качестве и значимости не только жизни животных, но и нашей собственной. Как мы можем узнать, чего на самом деле кто-то хочет? И действительно ли наша жизнь приносит нам пользу? Это также заставляет нас подвергать сомнению нашу политику вмешательства. Несмотря на наши лучшие намерения, вмешательство иногда может нанести непредвиденный вред. Это урок, заложенный в Главной директиве Star Trek , но, как проиллюстрировала проблема с тележкой, иногда бездействие может быть морально проблематичным.

8. Аргумент замещения

В этом мысленном эксперименте нас просят представить мир, в котором людей не волнует вкус мяса. При таком сценарии не было бы животных, выращиваемых в качестве домашнего скота. И, как следствие, резко сократится количество жизней животных, таких как свиньи, коровы и куры. Как однажды написала Вирджиния Вульф: «Из всех аргументов в пользу вегетарианства нет более слабых, чем аргумент человечества. Свинья больше всех интересуется спросом на бекон.Если бы весь мир был евреем, свиней не было бы вообще ».

Эта линия рассуждений может привести к некоторым странным и даже отвратительным выводам. Например, лучше ли иметь 20 миллиардов человек на планете с низким уровнем жизни, чем 10 миллиардов человек с более высоким уровнем жизни? Если второе, то как насчет 10 миллиардов жизней, которых никогда не было? Но как мы можем чувствовать себя плохо из-за жизней, которых никогда не было?

9. Исходная позиция

Этот мысленный эксперимент объясняет, почему я полный фанат Джона Ролза.Он просит нас представить себя в ситуации, в которой мы ничего не знаем о нашей истинной жизни — мы находимся за «пеленой невежества», которая не позволяет нам узнать политическую систему, в которой мы живем, или действующие законы. Мы также ничего не знаем о психологии, экономике, биологии и других науках. Но вместе с группой людей, столь же слепых к ситуации, нас просят в этой исходной позиции пересмотреть исчерпывающий список классических форм справедливости, взятых из различных традиций социальной и политической философии.Затем нам дается задача выбрать, какая система правосудия, по нашему мнению, лучше всего соответствует нашим потребностям при отсутствии какой-либо информации о нашей истинной сущности и ситуации, в которой мы можем на самом деле оказаться в реальном мире.

Так, например, что, если вы вернетесь в «реальную жизнь» и обнаружите, что живете в трущобах в Индии? Или район среднего класса в Норвегии? Что делать, если вы инвалид с пороком развития? Миллионер? (Или, как я предлагал в своей статье «Теперь все вместе», другой вид?)

Согласно Ролзу, мы, скорее всего, в конечном итоге выберем что-то, что гарантирует равные основные права и свободы для защиты наших интересов как свободных и равных граждан. и следовать широкому кругу концепций во благо.Он также предположил, что мы, вероятно, выберем систему, которая обеспечит справедливые возможности для получения образования и трудоустройства.

Мысленные эксперименты — Философия — Oxford Bibliographies

Интерес к природе мысленных экспериментов всегда был, но только в последние годы он стал популярной темой, вызывающей философский интерес. Arcangeli 2017 и Стюарт и др. 2018 представлены последние обзоры проблем. Brown and Fehige 2019 предлагает периодически обновляемый обзор мысленных экспериментов и литературы по ним.В противном случае ранние работы текущего периода могут быть лучшим местом для начала, поскольку они содержат множество примеров и имеют тенденцию определять повестку дня для последующего обсуждения. Horowitz and Massey 1991 — одна из первых работ, стимулирующих нынешний интерес к мысленным экспериментам. Brown 2011 (первоначально опубликованная в 1991 году) — ранняя работа с множеством примеров. Для немецких читателей Cohnitz 2006 и Kühne 2005 предлагают обширный охват многих тем. Häggqvist 1996 — критический обзор с упором на модальные аспекты.Rescher 2005 и Sorensen 1992 охватывают множество вопросов и приводят множество примеров.

Арканджели, Маргарита. «Мысленные эксперименты в модельных рассуждениях». В Springer Handbook of Model-Based Science . Под редакцией Лоренцо Маньяни и Томмазо Бертолотти, 463–495. Дордрехт, Нидерланды: Springer, 2017.

DOI: 10.1007 / 978-3-319-30526-4_21

Обзор недавней литературы по мысленным экспериментам с акцентом на рассуждения, основанные на моделях.

Браун, Джеймс Роберт. Лаборатория разума: мысленные эксперименты в естествознании . 2-е изд. Нью-Йорк: Рутледж, 2011.

DOI: 10.4324 / 9780203847794

Ранняя работа с несколькими стандартными примерами и классификацией различных форм мысленных экспериментов. Автор приводит доводы в пользу рационалистического или платонического подхода к мысленным экспериментам, утверждая, что в некоторых (но не во всех) мы получаем априорный доступ к абстрактному царству законов природы.Первоначально опубликовано в 1991 году.

Браун, Джеймс Роберт и Йифтах Фехиге. «Мысленные эксперименты». В Стэнфордская философская энциклопедия . Под редакцией Эдуарда Н. Залта. Стэнфорд, Калифорния: Стэнфордский университет, 2019.

Обзор основных проблем с исчерпывающей библиографией, периодически обновляемой.

Кониц, Даниэль. Gendankenexperimente in der Philosophie . Падерборн, Германия: Mentis, 2006.

Представляет аргумент в пользу полезности мысленных экспериментов в философии.Обширное обсуждение различных теорий модальности для защиты мысленных экспериментов в философии для различных целей, во многом как концептуальный анализ.

Гендлер, Тамар С. Мысленный эксперимент: возможности и пределы воображаемых случаев . Абингдон, Великобритания, и Нью-Йорк: Routledge, 2000.

Пересмотренная версия докторской диссертации Гендлера, в которой обсуждается роль воображения в мысленных экспериментах, в которых используются «исключительные случаи» для получения новых знаний. Основное внимание уделяется трем тематическим исследованиям: падающим телам Галилея, кораблю Тесея и мысленному эксперименту Парфита, касающемуся личной идентичности.Предоставляет четыре отдельных полезных библиографии.

Häggqvist, Sören. Мысленные эксперименты в философии . Stockholm: Almqvist & Wiksell, 1996.

Критическое обсуждение ранних конкурирующих отчетов о мысленных экспериментах. Особенно касается отношения между мысленными экспериментами и модальными представлениями (необходимость и возможность).

Horowitz, T., and G. Massey, eds. Мысленные эксперименты в науке и философии .Материалы конференции, состоявшейся в Центре философии Университета Питтсбурга, 18–20 апреля 1986 г. Сэвидж, доктор медицины: Rowman & Littlefield, 1991.

Стемы конференции в Университете Питтсбурга в 1986 г. и содержат несколько отличных и влиятельные статьи по широкому кругу тем. В настоящее время он не издается, но, к счастью, PDF-файл всей книги доступен в Интернете.

Кюне, Ульрих. Die Methode des Gedankenexperiments .Франкфурт: Suhrkamp, ​​2005.

Всестороннее исследование истории исследований мысленных экспериментов от Канта до дебатов Брауна-Нортона. Заслуживают внимания главы об Эрстеде и Эйнштейне. Утверждает, что представление Эрстеда о мысленном эксперименте безнадежно сбивает с толку и что Эйнштейн, вопреки широко распространенному мнению, не одобрял метод мысленных экспериментов.

Решер Николай. Что если? Мыслительные эксперименты в философии . Нью-Брансуик, Нью-Джерси: Транзакция, 2005.

Общее и менее специализированное обсуждение мысленных экспериментов включает несколько исторически известных примеров. Исследует различия между мысленными экспериментами и реальными экспериментами.

Соренсен, Рой. Мысленные эксперименты . Oxford: Oxford University Press, 1992.

Очень широкий диапазон. Охватывает множество тем как в философии, так и в науках, и предоставляет множество примеров и глубокое понимание многих вопросов. Одно из центральных утверждений автора состоит в том, что мысленные эксперименты — это эксперименты, которые просто не проводились.Разрабатывает теорию эпистемической силы мысленных экспериментов с точки зрения дарвиновской эволюции.

Стюарт, Майкл Т., Йифтах Фехиге и Джеймс Р. Браун. «Мысленные эксперименты: современное состояние». В The Routledge, спутник мысленных экспериментов . Под редакцией Майкла Т. Стюарта, Йифтах Фехиге и Джеймса Р. Брауна, 1–28. Абингдон, Великобритания и Нью-Йорк: Routledge, 2018.

Предоставляет обзор литературы с примерами и краткую историю философии мысленных экспериментов.

Пять странных мысленных экспериментов, которые сломают вам мозг

• Мысленные эксперименты довольно популярны, хотя некоторые проводят на солнце больше времени, чем другие.
• Хотя они должны помогать нашей интуиции решать сложные проблемы, некоторые из них немного оторваны от реальности.
• Можем ли мы доверять своей интуиции относительно проблем, возникающих в научно-фантастических мирах, или постулированию невозможных монстров?

---

Несмотря на сообщения о непопулярности философии, ее мысленные эксперименты являются чрезвычайно популярными инструментами, помогающими людям понять, как они смотрят на мир.Известные примеры, такие как «Завеса невежества» и «Проблема тележки», пронизывают массовую культуру, используются в мемах и помогают людям прояснить свое мышление.

Однако не все мысленные эксперименты одинаковы. Некоторые из них гораздо менее популярны, чем другие, некоторые из них перестали широко обсуждаться и превратились в исторические курьезы, а другие всегда были просто повторением Декарта.

Некоторые из них, популярные и непопулярные, раздвинули границы того, что такое «хороший» мысленный эксперимент.Философ и участник Big Think Дэниел Деннет предполагает, что многие мысленные эксперименты идут в области, где у нас не может быть хорошей интуиции, что делает их менее чем идеальными экспериментами.

Например, хотя мы все можем очень ясно думать о проблеме с тележкой — все в ней достаточно просто, чтобы понять каждый — эксперимент, который просит нас представить научно-фантастические ситуации или жизненный выбор фантастических монстров, может быть слишком далеко там, чтобы быть эффективным.

Сегодня мы рассмотрим пять мысленных экспериментов, которые были обвинены в том, что они слишком оторваны от реальности, чтобы быть полезными.Мы рассмотрим, на что они пытаются пролить свет, и рассмотрим, почему им это удается, а может и нет.

Приходит Болотный человек

Мысленный эксперимент, который мы обсуждали ранее, который углубляется в вопросы идентичности и значимого языка, — это Болотный человек. Дональд Дэвидсон написал это в 1987 году:

«Предположим, что однажды человек вышел на прогулку, когда его разложила молния. Одновременно молния ударяет по болоту и заставляет группу молекул самопроизвольно перестраиваться в один и тот же узор. это составляло того человека несколько мгновений назад.У этого «Болотного человека» есть точная копия мозга, воспоминаний и моделей поведения, как и у него. Он живет своей повседневной жизнью, работает, взаимодействует с друзьями этого человека и в остальном неотличим от него ».

Болотный человек — это тот же человек, что и Дэвидсон? действительно видел их, означают ли его слова что-нибудь? »Этот эксперимент в сочетании с« Кораблем Тесея »заставляет людей задаться вопросом, действительно ли телепортация путем создания копии человека и последующего уничтожения оригинала« убивает »телепортируемого человека.

Конечно, у нас пока нет телепортации, и нет настоящих болотных бегающих (Или есть!?!?!). Хотя вопросы, поднятые Болотным человеком, являются важными, Деннет предупреждает, что мы не должны слишком быстро доверять своей интуиции, когда проблема настолько отделена от всего, с чем мы когда-либо сталкивались.

Утилитарный монстр

Этот мысленный эксперимент Роберта Нозика в защиту либертарианства «Анархия, государство и утопия» спрашивает, что нам нужно делать, если утилитаризм верен и мы встретили нечто, способное принести гораздо большее счастье, чем кто-либо другой.

«Утилитарная теория смущена возможностью монстров полезности, которые получают намного больше полезности от любой жертвы других, чем другие теряют. Ибо, что неприемлемо, теория, кажется, требует, чтобы мы все были принесены в жертву в пасти монстра, в чтобы увеличить общую полезность «.

Если бы существовал служебный монстр, который получал от всего в миллион раз больше радости, чем кто-либо другой, были бы мы обязаны дать ему все, что он требовал, чтобы максимизировать общее счастье? Даже если эти требования причиняют страдания, но их никогда не бывает достаточно, чтобы склонить чашу весов на этической шкале в другом месте? Если да, то что это значит для утилитаризма как моральной теории?

На первый взгляд этот эксперимент не кажется слишком странным.Все мы понимаем идею кого-то, кто получает от чего-то больше, чем мы; это просто доводит эту идею до крайности. На фундаментальную проблему этого эксперимента указал философ Дерек Парфит, который утверждал, что, хотя мы способны вообразить кого-то, кто счастливее нас или кто получит от чего-то больше, чем мы, идея существа, которое получает В миллион раз больше счастья вне вещей невозможно представить осмысленным образом.

Как мы можем получить полезное понимание проблемы, если мы не можем надеяться понять, как это чудовище взаимодействует с миром? Из-за этой трудности Парфит отказался от этой проблемы.

Философ-утилитарист и участник Big Think Питер Сингер признает, что если бы существовали монстры-утилитаристы, то для утилитаризма могла бы возникнуть проблема, но, как он объяснил The Nation, он считает эту идею надуманной. Когда он поставил проблему в контексте того, что миллиардер владеет суперяхтой, а не жертвует деньги на лечение, он ответил:

«Мы должны предположить, что Ларри Эллисон на самом деле обладает способностями к счастью, которые намного больше, чем у кого-либо другого.Яхта Эллисона стоила 200 миллионов долларов, и если мы предположим, что 400 долларов могут вылечить акушерский свищ, это означает, что страдания, которые облегчаются после ремонта 500 000 акушерских свищей, не больше, чем счастье, которое Эллисон получает от своей яхты. Это, я думаю, физически невозможно ».

Василиск Роко

Продолжая тему причудливых мысленных экспериментов с участием монстров, у нас есть странная переработка пари Паскаля с использованием сверхразумного ИИ. Он был создан участником веб-сайта LessWrong по имени «Roko».»

Учитывая объем исходного сообщения, я резюмирую его здесь:

Представьте на мгновение, что человечество когда-нибудь создаст сверхмощный искусственный интеллект, способный решать все мировые проблемы. Он следует за формой Утилитарная этика и пытается уменьшить человеческие страдания, насколько это возможно, а это значительная сумма. Учитывая все полезные свойства, которые она может сделать, ее появление и быстрое создание принесло бы существенную пользу человечеству. Полностью способно имитировать все, что угодно. хочет, затем он решает предпринять шаги, чтобы наказать тех, кто знал о добре, которое он может сделать, но не помогал создавать его, пытаясь имитировать их.

Тогда разумно ли начинать жертвовать большие деньги тем, кто создает этот сверхразум, чтобы он не моделировал и не мучил вашу копию в будущем? Этот эксперимент получил изрядную известность в сети и получил название, основанное на существе, которое убивает своим взглядом, потому что, читая о нем, вы думаете о монстре и становитесь потенциальной жертвой в будущем, поскольку теперь вы знаете об этом и может решить не помогать в его создании.

Может, мне стоило сначала упомянуть эту часть.Ну ладно, так оно и есть.

Как вы, возможно, догадались, этот эксперимент требует, чтобы вы предположили, что мы можем надежно предсказать поведение и мотивацию конкретного сверхразумного ИИ, которого еще не существует и, возможно, никогда не будет. С точки зрения чистого интеллекта это может быть похоже на просьбу безмозглой морской звезды предсказать, как человек будет вести себя через сто лет. Хотя считается, что этот эксперимент вызвал у некоторых людей кошмары, большинство людей за пределами узкого круга в Интернете не воспринимают его всерьез.

Кроме того, длинный список допущений в эксперименте включает в себя то, что симуляция вас на самом деле является значимым «вами». Мы должны решить проблему болотного человека, прежде чем мы вообще сможем прийти к согласию по этому вопросу.

People Seeds

Сюрреалистический эксперимент Джудит Томсон, который появился в ее знаменитом эссе «Защита аборта . » Это эссе представляет собой серию аргументов в пользу нравственности аборта при определенных обстоятельствах посредством мысленных экспериментов.Хотя некоторые его части довольно известны, этот раздел, кажется, избегает широкого обсуждения:

«Опять же, предположим, что это было так: семена людей летают в воздухе, как пыльца, и если вы откроете окна, они могут проплыть. и укорениться в ваших коврах или обивке. Вам не нужны дети, поэтому вы устанавливаете окна с мелкоячеистыми сетками, лучшими из того, что вы можете купить. Однако это может случиться, а в очень, очень редких случаях случается, одна из сеток неисправна, и семя проникает внутрь и укореняется.»

Вопрос в том, будет ли приемлемо выкорчевывать попавшего внутрь человека-растения-зародыша? Не слишком ли много просить людей жить без одежды в своих домах, если они не хотят, чтобы туда попали семена людей? Как насчет того, чтобы никогда не открывать свои двери или окна? что это было слишком далеко от нашей реальности, чтобы дать осмысленную интуицию об аборте в ее книге «Реальные люди ».»

В конце концов, у общества, вероятно, были бы совсем другие представления о том, что означает право на жизнь, если бы мы пришли на свет из-за того, что немного пыльцы попало на ковер.

Земля-близнец

Задача, созданная Хилари Патнэм для погружения в вопросы языка, эксперимент с Землей-двойником углубляется в вопросы языка и смысла, используя историю прямо из одноразового комикса:

«Мы начинаем с предположения, что в другом месте во Вселенной есть планета, точно такая же, как Земля, практически во всех аспектах, которую мы называем «Землей-двойником».»(Мы также должны предположить, что соответствующее окружение точно такое же, как и на Земле; оно вращается вокруг звезды, которая выглядит в точности как наше Солнце, и т. Д.). На Земле-Двойнике есть Близнецовый эквивалент каждого человека и вещь здесь, на Земле. Единственное различие между двумя планетами заключается в том, что на Земле-Двойнике нет воды. На ее месте находится жидкость, которая внешне идентична, но химически различна, состоящая не из h3O, а из чего-то еще. сложная формула, которую мы сокращаем как XYZ.Земляне-близнецы, которые называют свой язык «английским», называют XYZ «водой». Наконец, мы установили дату нашего мысленного эксперимента на несколько веков назад, когда жители Земли и Земли-двойника не имели возможности знать, что жидкости, которые они называли «водой», были H ₂ O и XYZ соответственно. Опыт людей на Земле с водой и тех, кто находится на Земле-Двойнике с XYZ, будет идентичным. » «вода?» Их ментальные состояния одинаковы, когда они относятся к ней, но рассматриваемый объект физически различен в каждом случае.Если утверждения близнецов не означают одно и то же, тогда мы должны признать, что внешние факторы играют роль в определении терминов, внешних по отношению к говорящему, — позиция, получившая название «научный экстернализм».

Хотя этот эксперимент довольно известен и вызвал немало споров, вы, вероятно, уже можете видеть трудности, с которыми сталкиваются некоторые люди.

Философ Тайлер Бердж утверждал, что весь эксперимент ошибочен, поскольку Земной Оскар ссылается на концепцию «h3O», в то время как Земля-Двойник Оскар ссылается на концепцию «XYZ».«Доктор Бердж утверждал, что это означает, что их психическое состояние отличается от начального. Он также указывает, что материя, текущая по Земле-двойнику, на самом деле не вода, что может все это под откос.

Со своей стороны, Патнэм критиковал других за использование мысленных экспериментов, которые требуют, чтобы вы игнорировали определенные идеи, чтобы прийти к намеченным. В этом эксперименте, когда люди предположительно на 60 процентов все еще состоят из воды, вы должны представить, что изменение того, что такое вода на молекулярном уровне, не приведет к изменить существа, думающие о воде, каким-либо значимым образом.Он также признал, что первая критика доктора Берджа на самом деле очень хорошая.

Удивительно, но Дэниел Деннет потратил немало времени на обсуждение содержания проблемы, а не на то, насколько странен весь эксперимент. Это может показать, что философы любят хороший мысленный эксперимент, даже если результаты не применимы напрямую к реальному миру.

Статьи с вашего сайта

Статьи по теме в Интернете

Семь мысленных экспериментов, которые заставят вас усомниться во всем

Мысленные эксперименты являются одними из самых важных инструментов в интеллектуальном арсенале.Мыслительные эксперименты, широко используемые во многих дисциплинах, позволяют исследовать сложные ситуации, задавать вопросы и помещать сложные идеи в понятный контекст. Здесь мы предлагаем семь мысленных экспериментов по философии, о которых вы, возможно, даже не слышали. С объяснениями того, что они означают и какие вопросы поднимают.

---

Покров невежества

Справедливость слепа, не так ли? (Фреска Леди Справедливость Алекса Проимоса.(Wikimedia Commons))

Этот эксперимент был разработан Джоном Ролзом в 1971 году для изучения понятий справедливости в его книге A Theory of Justice.

Предположим, что вы и группа людей должны были принять решение о принципах построения нового общества. Однако никто из вас ничего не знает о том, кем вы будете в этом обществе. Такие элементы, как ваша раса, уровень дохода, пол, пол, религия и личные предпочтения, вам неизвестны. После того, как вы выберете эти принципы, вас превратят в общество, которое вы создали.

Вопрос: Каким будет это общество? Что это значит для нашего общества сейчас?

Ролз утверждает, что в этой ситуации мы не можем знать, в чем заключаются наши интересы, поэтому мы не можем их преследовать. Он предполагает, что без этого ориентира мы все попытаемся создать справедливое общество с равными правами и экономической безопасностью для бедных как по моральным соображениям, так и в качестве средства обеспечения наилучшего из возможных наихудших сценариев для нас, когда мы выйдем за пределы этого. вуаль.Другие не согласны, утверждая, что мы будем стремиться только к максимальному увеличению нашей свободы или обеспечению полного равенства

Это поднимает вопросы о текущем состоянии нашего общества, поскольку предполагает, что мы позволяем личным интересам мешать продвижению к справедливому обществу. Идеи Ролза о справедливом обществе увлекательны, и в них можно углубиться.

Машина опыта

Сцена из «Матрицы», которая вращается вокруг смоделированных реальностей.

Роберт Нозик придумал это, которое появляется в его книге Анархия, государство и утопия.

Представьте, что супернейробиологи создали машину, которая может имитировать приятные переживания на всю оставшуюся жизнь. Симуляция ультрареалистична и неотличима от реальности. Нет никаких неблагоприятных побочных эффектов, и конкретные приятные переживания можно даже запрограммировать в симуляции. Что касается полученного удовольствия, машина предлагает больше, чем возможно за несколько жизней.

Вопрос: Есть ли у нас причина не входить?

Нозик утверждает, что если у нас есть какие-либо причины не участвовать в гедонистическом утилитаризме, идея о том, что удовольствие — единственное благо и что мы должны максимизировать его, является ложной. Многие люди ценят реальный опыт или быть человеком, который что-то делает, а не мечтает об этом. Независимо от причины, если вы не войдете, вы не сможете утверждать, что удовольствие — единственное благо, и Нозик думает, что большинство людей не войдут внутрь.

Однако есть контраргументы. Некоторые гедонисты утверждают, что люди действительно войдут в машину или что у нас есть предубеждение статус-кво, которое заставляет нас относиться к реальности, в которой мы находимся сейчас, как к более важной, чем другие, лучшие. В любом случае эксперимент представляет проблему для тех, кто утверждает, что мы хотим только удовольствия.

Комната Марии

Пример цвета, вы узнаете что-нибудь, увидев это, чего не смогли бы извлечь из черно-белой книги?

Философ Фрэнк Джексон предложил этот мысленный эксперимент в 1982 году; это поднимает вопросы о природе знания.

Мэри живет в черно-белой комнате, читает черно-белые книги и использует экраны, отображающие только черно-белые изображения, чтобы узнать все, что когда-либо было открыто о цветном зрении в физике и биологии. Однажды экран ее компьютера ломается и становится красным. Впервые она видит цвет.

Вопрос: Узнает ли она что-нибудь новое?

Если да, то это показывает, что существует квалиа, индивидуальных проявлений субъективных элементов опыта; поскольку у нее был доступ ко всей возможной информации, кроме опыта, до того, как она увидела цвет, но все же узнала что-то новое.

Это имеет значение для того, что такое знания и психические состояния. Потому что, если она узнает что-то новое, тогда психические состояния, такие как восприятие цвета, не могут быть полностью описаны физическими фактами. В этом должно быть что-то большее, что-то субъективное и зависящее от опыта.

Если она не узнает ничего нового, тогда нам придется применить идею о том, что знание физических фактов идентично переживанию чего-либо повсюду. Например, мы должны были бы сказать, что знание всего об эхолокации аналогично знанию того, каково это использовать.

Этот эксперимент является уникальным из тех, что в этом списке, поскольку автор позже передумал и утверждал, что Мэри, видящая красный цвет, не считается доказательством существования квалиа. Тем не менее, проблемы, поставленные экспериментом, по-прежнему широко обсуждаются.

Осел Буридана

Осел, который намного счастливее того, что был в нашем эксперименте. ( Wikimedia Commons)

Варианты этого эксперимента восходят к древности, эта формулировка была названа в честь философа Жана Буридана, чьи взгляды на детерминизм высмеиваются.

Представьте себе осла, помещенного точно между двумя одинаковыми тюками сена. Осел лишен свободы воли и всегда действует наиболее рационально. Однако, поскольку оба тюка находятся на одинаковом расстоянии от осла и обеспечивают одинаковое питание, ни один из вариантов не лучше другого.

Вопрос: Как выбрать? Он вообще выбирает или стоит на месте, пока не умрет с голоду?

Если выбор будет сделан на основе того, какое действие является более рациональным, или на основе других факторов окружающей среды, осел умрет с голоду, пытаясь решить, что поесть, поскольку оба варианта одинаково рациональны и неотличимы друг от друга.Если осел все же сделает выбор, то не все обстоятельства дела определят исход, поэтому может быть задействован какой-то элемент случайности или свободы воли.

Это создает проблему для детерминированных теорий, поскольку кажется абсурдным предполагать, что осел будет стоять на месте вечно. Детерминисты по-прежнему разделяют мнение о проблеме, которую ставит задница. Спиноза, как известно, отклонил это, в то время как другие признали, что осел умрет от голода. Другие утверждают, что всегда есть какой-то элемент выбора, который отличает его от другого.

Жизнь, которую вы можете спасти

Питер Сингер

Этот эксперимент был написан известным утилитарным мыслителем Питером Сингером в 2009 году.

Представьте, что вы идете по улице и замечаете ребенка тонет в озере. Вы можете плавать и находитесь достаточно близко, чтобы спасти ее, если будете действовать немедленно. Однако это испортит вашу дорогую обувь. У вас все еще есть обязанность спасти ребенка?

Зингер говорит, что да, вы обязаны спасти жизнь умирающего ребенка, и цена не имеет значения.Если вы согласны с ним, это приводит к его вопросу.

Вопрос: Если вы обязаны спасти жизнь нуждающегося ребенка, есть ли принципиальная разница между спасением ребенка перед вами и ребенка на другом конце света?

В Жизнь, которую вы можете спасти, Зингер утверждает, что нет никакой моральной разницы между ребенком, тонущим на ваших глазах, и голодающим в какой-то далекой стране. Стоимость испорченной обуви в эксперименте аналогична стоимости пожертвования, и если стоимость обуви не имеет значения, то цена благотворительности тоже.Если вы хотите спасти ближайшего ребенка, рассуждает он, вы должны спасти и дальнего ребенка. Он вложил свои деньги в рот и начал программу, чтобы помочь людям делать пожертвования в благотворительные организации, которые приносят больше всего пользы.

Конечно, есть контраргументы. Большинство из них полагаются на идею о том, что тонущий ребенок находится в другой ситуации, чем ребенок, который голодает, и что им требуются другие решения, налагающие другие обязательства.

Болото

Болота Луизианы, дом для вопросов идентичности? (Getty Images)

Этот мысленный эксперимент, написанный Дональдом Дэвидсоном в 1987 году, поднимает вопросы об идентичности.

Предположим, что однажды человек вышел на прогулку, когда его разложила молния. Одновременно молния ударяет по болоту и заставляет группу молекул спонтанно перестраиваться в ту же структуру, что и тот человек несколько мгновений назад. Этот «болотный человек» имеет точную копию мозга, воспоминаний и моделей поведения, как и он сам. Он живет своей жизнью, работает, взаимодействует с друзьями этого человека и в остальном неотличим от него.

Вопрос: Болотный человек — это то же лицо, что и дезинтегрированный товарищ?

Дэвидсон сказал нет.Он утверждает, что хотя они физически идентичны и никто никогда не заметит разницы, у них нет случайной истории и они не могут быть одинаковыми. Например, хотя Болотный человек и помнил друзей распавшегося человека, он никогда их раньше не видел. Другой человек видел их, и у Болотного человека остались только его воспоминания.

Есть возражения против идеи, что два персонажа в рассказе разные. Некоторые утверждают, что одинаковые умы Болотного человека и первоначального человека означают, что они — один и тот же человек.Другие, например философ Дэниел Деннет, утверждают, что весь эксперимент слишком далек от реальности, чтобы иметь смысл.

Это создает проблемы для телепортации, как в Star Trek , и для тех, кто хочет загрузить свой мозг в компьютер. Оба случая полагаются на то, что одна версия вас создается, а другая исчезает, но остается ли вторая ваша версия вами?

Скрипач Томпсона

Известный скрипач Исаак Стерн.(Getty Images)

Это было написано Джудит Томсон в ее эссе 1971 года «Защита абортов». Она пишет:

«Вы просыпаетесь утром и оказываетесь спиной к спине в постели с бессознательным скрипачом . Известный бессознательный скрипач. У него была обнаружена смертельная болезнь почек, и Общество любителей музыки изучило все доступные медицинские записи и обнаружило, что только у вас есть подходящая группа крови, чтобы помочь.Поэтому они похитили вас, и прошлой ночью кровеносная система скрипача была подключена к вашей, так что ваши почки можно использовать для извлечения ядов из его крови, а также из вашей собственной. Если его сейчас отключат от вас, он умрет; но через девять месяцев он выздоровеет, и его можно будет безопасно отключить от вас »

Вопрос: Обязаны ли вы сохранить музыканту в живых, или вы освободите его и позволите ему умереть, потому что вы хотите на номер?

Томпсон, у которой есть несколько отличных мысленных экспериментов, говорит нет.Не потому, что скрипач не имеет прав, а потому, что у него нет прав на ваше тело и на те жизненно важные функции, которые оно обеспечивает. Затем Томпсон расширяет свои рассуждения, утверждая, что плод также не имеет прав на тело другого человека и может быть выселен в любое время.

Однако ее аргумент тонкий. Она не говорит, что у вас есть право убить его, только чтобы помешать ему использовать ваше тело, чтобы остаться в живых. Его смерть рассматривается как отдельное, но связанное с этим событие, которое вы не обязаны предотвращать.

—

Почему философы так любят мысленные эксперименты? — Свалка

Сообщение Итана Ландеса

Философы любят мысленные эксперименты, и воображение неактуальных событий или дилемм так же суть философии, как и любой другой метод философов. Попросите философа перечислить наиболее влиятельные аргументы философии, и в этот список можно включить пещеру Платона, опровержение Геттье в 1963 году JTB, дела Фута и Томсона о троллейбусе и картезийский скептицизм. Все это либо мысленные эксперименты, либо включают мысленные эксперименты, играющие существенную роль в аргументации.

Если вы спросите философа, любящего мысленные эксперименты (и я считаю себя в их числе), почему они используют мысленные эксперименты, вы, скорее всего, получите ответ вроде «это позволяет нам контролировать переменные, которые невозможно контролировать в реальной жизни». жизнь». Когда к этому подталкивают, типичные способы раскрытия этой идеи апеллируют к эпистемологии мысленных экспериментов. Например, метафилософы защищали использование воображаемых случаев вместо фактов, утверждая, что философы заинтересованы в знании вещей о возможности и необходимости, а не о действительности (Bealer 1998; Ludwig 2007).В аналогичном эпистемическом ключе я был свидетелем других и поймал себя на том, что говорю студентам, что философы используют мысленные эксперименты, потому что реальные случаи недостаточно «чисты».

Тем не менее, есть основания сомневаться в том, что это действительно сильные стороны мысленных экспериментов. Во-первых, за последние два десятилетия появилось множество экспериментальных данных, показывающих, что, хотя и не совсем ненадежно, на наши реакции на мысленные эксперименты (то есть на нашу интуицию) влияют всевозможные вещи, которые, по нашему мнению, они не должны быть такими. затронуты (см. Machery 2017, гл.2). Это включает в себя порядок, в котором представлены мысленные эксперименты (Schwitzgebel and Cushman 2015; Liao et al. 2012), и личность людей, наблюдающих за ними (Cokely and Feltz 2009; Bartels and Pizarro 2011). Возможно, в конце концов, они не такой уж хороший путеводитель по возможностям и необходимости.

Более того, действительно ли чистота мысленных экспериментов — это достоинство? Мысленные эксперименты позволяют нам думать о моральных, эпистемологических и метафизических проблемах в вакууме. Если бы кто-нибудь рассказал нам случай Геттье о том, сформировал ли Смит, убийцу щенков, расистские убеждения в отношении Джонса, мы бы высмеяли это дело как содержащее ненужные детали.Случаи Геттье касаются знания, и включение морально нагруженных терминов просто запутывает воду (см. (Dennett 2011, 10) пример такого шага).

Однако в последнее время в философии наблюдается рост числа утверждений, что моральные и эпистемологические вопросы тесно связаны между собой, несмотря на склонность философов разъединять их в мысленных экспериментах. Например, сторонники морального посягательства утверждают, что то, знает ли кто-то или оправдан, зависит от моральных ставок ситуации (Basu 2019; Fritz 2017).Если моральное посягательство правильное, то связь между моральным и эпистемическим всегда находилась под носом у философов, но лишь недавно воспринималась всерьез. Возможно, бесплодие мысленных экспериментов помешало философам увидеть взаимосвязь между эпистемологией и моралью, с которой мы могли бы считаться гораздо раньше, чем более сложные случаи из реальной жизни.

Я не хочу отрицать, что мысленные эксперименты занимают свое место в философии. Они действительно позволяют нам разглядеть возможности, которые иначе мы не смогли бы.Но я хочу оспорить идею о том, что философы используют мысленные эксперименты исключительно из-за своих эпистемических достоинств. Вместо этого я выделю прагматических добродетелей, которыми обладают мысленные эксперименты, и предположу, что именно они движут любовью философов к воображаемым случаям.

Прагматическая добродетель №1: мысленные эксперименты требуют меньшего количества фактов

Предположим, я хотел убедить вас, что у определенной философской теории есть контрпример. Почему я могу решить провести мысленный эксперимент, а не искать реальные примеры? Одна из непосредственных причин заключается в том, что многие философы не обучены собирать данные в поддержку философских утверждений, как, например, антропологи.Нам не хватает опыта (а многим из нас не хватает терпения), чтобы тратить дни или месяцы на поиск подходящих тематических исследований, а затем на проверку того, достаточно ли мы понимаем нюансы тематического исследования, чтобы вынести по нему точный вердикт. Более того, если мы собираемся провести исследование с повесткой дня, мы рискуем потратить все это время и энергию на изучение тематического исследования только для того, чтобы обнаружить, что факты не подтверждают то, что мы хотели. Хотя мысленные эксперименты тоже разваливаются, они не требуют такого же длительного процесса открытия и исследования фактов.

Кейсы из реальной жизни тоже требуют больше работы, чем мысленные эксперименты. Мысленные эксперименты не полностью исключают роль мирских знаний в обнаружении контрпримеров. Пещера Платона основана на неявном знании того, что такое пещеры и что они обычно довольно темные, а ящики для тележек полагаются на понимание того, что тележки довольно тяжелые и ходят по рельсам. В некоторой степени они находятся в коллективном сознании читателей и могут рассматриваться как часть общей основы.Необходимость рассказывать читателям о реальных случаях, особенно сложных и тонких, отнимает место у способности философствовать.

Прагматическая добродетель № 2: мысленные эксперименты переносимы

Это приводит нас к другому связанному набору прагматических достоинств, а именно, что мысленные эксперименты переносимы, а реальные случаи и аргументы — нет. Переносимость мысленных экспериментов выходит за рамки их только что обсужденной простоты изложения. Мысленные эксперименты — это то, что мы могли бы назвать случайными.Читателям очень легко понять, усвоить и адаптировать свои мысли.

Чтобы увидеть это в действии, рассмотрим неопубликованный мысленный эксперимент, который я разработал, чтобы подумать о том, как философы черпают знания из работ других философов:

Представьте, что это 1963 год. академическая мистификация. Используя чрезвычайно продвинутый в то время искусственный интеллект, этот человек создал программу, которая принимает любую научную статью в качестве входных данных, строит словарь из статьи, а затем делает все возможное, чтобы преобразовать слова в грамматически правильные предложения.Программа просто использует статистический метод для определения слов как существительных, глаголов, наречий и других частей речи, а затем рекомбинирует эти слова в соответствии с грамматической структурой английского языка (прилагательные перед существительными, глаголы между существительными и т. Д.).

Шутник загружает аналитическую эпистемологическую статью за предыдущий год и программирует компьютер на вывод примерно 800 слов. Просматривая распечатку в поисках очевидных опечаток и не обнаруживая ни одной, шутник отправляет бумагу в Анализ под именем своего соседа, Эдмунда Геттье.

Редактор отправляет статью рецензенту, который отправляет следующий отчет: «Прежде чем я прочитал эту статью, я думал, что JTB — это знание. Однако эта короткая и емкая статья успешно опровергает эту точку зрения ».

Мистификатор раскрывается перед редактором, который затем передает новости рефери. Рефери отвечает: «Ну и что? Прочитав его, я теперь знаю, что есть контрпримеры к описанию знания в JTB — знание — это не JTB ».

Следовательно, даже если читатель работы философа знает, что автор неискренне аргументировал P, он все равно может узнать P, прочитав аргумент автора.Когда философы читают работы других философов, то, что они узнают, основано на их собственном рассмотрении аргументов, а не на каких-либо свидетельствах или доверии автора.

В отличие от громоздких реальных случаев и их надоедливых фактов, которые необходимо запомнить и рассказать слушателям, этот мысленный эксперимент легко перенести. Многие подготовленные философы сразу распознают важные особенности этого случая, а именно:

1) Философский аргумент приводится неискренне.

2) Кто-то читает неискренне написанный аргумент и меняет свое мнение.

3) Вера читателей составляет знание, даже после того, как они узнают о неискренности.

Вот и все. Несмотря на всю болтовню о компьютерах и использование статьи Геттье 1963 года в качестве архетипической убедительной статьи, в этом нет ничего особенного и особо не о чем вспоминать. Это делает его хорошо подходящим для распространения, поскольку его можно легко изучить, обдумать позже, затем скорректировать и распространить среди еще большего числа других.Как риторический прием он портативен.

Эта переносимость резко контрастирует с аргументами. Структура аргументов часто не так очевидна для обученного читателя, как структура мысленных экспериментов. Многие из нас (в том числе и я) не имеют привычки делать аргументированную структуру работы ужасно явной, и отделение аргумента от прозы статьи может потребовать значительных усилий. Мысленные эксперименты легче понять и их легче использовать, чем аргументы или реальные случаи.

Прагматическая добродетель №3: с мысленными экспериментами труднее спорить.

Помимо их переносимости, мысленные эксперименты риторически более сильны, чем аргументы, потому что они менее склонны к опровержению. В то время как мысленные эксперименты, по крайней мере, хорошо продуманные, мало что предлагают критикам, аргументы риторически слабы, потому что у них есть несколько точек атаки.

Риторическая слабость аргументов заложена в его структуре.При аргументировании вывода с использованием посылок, каждая из которых совместно необходима для заключения, отрицания какой-либо конкретной посылки достаточно, чтобы избежать вывода аргумента (Weinberg 2015). Это означает, что чем больше предпосылок имеет аргумент, тем легче будет тому, кому не нравится его вывод, отклонить аргумент. Поскольку предпосылки философии часто настолько загадочны и так зависят от небольших языковых поправок, оппонент вывода может отклонить одну или несколько посылок в аргументе с очень небольшой ценой для своих собственных обязательств.Другими словами, легко опровергнуть аргумент, оспорив посылку таким образом, чтобы не повредить собственные философские позиции (Chalmers 2015).

Напротив, мысленные эксперименты не представляют противнику богатую цель, полную уязвимых суставов. Оппонент вердикта мысленного эксперимента может только: а) стиснуть зубы с вердикта, б) отрицать, что автор правильно определил вердикт, в) отрицать, что автор правильно диагностировал причину вердикта, или г) придумать теория ошибок для вердикта.Все это сложно осуществить, и многие из них — особенно отрицание вердикта и готовность укусить пулю — могут показаться другим философам дешевыми. Следовательно, если философы хотят выиграть спор, у них есть веские прагматические причины предпочесть мысленные эксперименты аргументам, которые легче опровергнуть.

Итак, философы используют мысленные эксперименты, потому что по сравнению с другими вариантами мысленные эксперименты легко разрабатывать, представлять и защищать. Этот список не является исчерпывающим — я даже не коснулся психологических свидетельств, говорящих о том, что мысленные эксперименты однозначно убедительны, — но он призван проиллюстрировать более крупную метафилософскую точку зрения.Несмотря на то, что философы могут придумывать благородные эпистемические причины для использования мысленных экспериментов, эти благородные причины могут скрывать более неприятную истину. Мы можем заниматься философией так, как мы делаем, только потому, что это соответствует нашим вкусам.

Четыре философских мысленных эксперимента, которые изменят вашу точку зрения | Джон Хокинс

Мысленный эксперимент Нозика представляет собой ответ на утилитаризм — , который оценивает счастье (или благополучие) как единственное, что имеет внутреннюю ценность.Проще говоря, утилитаризм гласит, что мы должны стремиться к выбору, который приносит наибольшее счастье (благополучие).

Нозик проверяет это утверждение в книге «Анархия, государство и утопия», где он описывает Машину опыта:

Представьте, что нейробиологи создали симулятор или «машину опыта», которая может имитировать приятные переживания на всю оставшуюся жизнь. Предположим, что эта машина создает впечатления, неотличимые от реальности и не имеющие побочных эффектов.

Находясь в машине, невозможно сказать, что то, что вы переживаете, не является реальностью. И, кроме того, эта машина предлагает больше удовольствия, чем возможно в любой жизни.

Короче говоря, машина впечатлений:

• Имитирует переживания, неотличимые от реальности.
• Оставляет вас испытывать больше счастья и удовольствия, чем если бы вы пережили эти события по-настоящему.

Вопрос: у нас есть причина не жить в автомате?

Нозик утверждает, что если у нас действительно есть причина не вмешиваться, то утилитаризм (как он определен) должен быть ложным, и удовольствие не может быть единственным внутренним благом — при условии, что вы будете испытывать больше счастья в машине.

Итак, вы бы предпочли настоящие любовные отношения или смоделированные отношения, неотличимые от настоящих?

Изменение точки зрения

Нозик утверждает, что причина, по которой большинство из нас интуитивно не предпочло бы жить в машине, заключается в том, что есть что-то действительно ценное в том, чтобы пережить опыт для себя, а не моделировать его.

Пусть это станет для вас уроком. Независимо от того, насколько счастливы смотреть телевизор, мечтать или видеть успехи других людей, вам следует:

Идти и жить для себя.

Перестаньте гнаться за поверхностными краткосрочными ложными удовольствиями. Вместо этого испытайте жизнь во всех ее чудесах. Влюбитесь, выпейте чашку теплого кофе или примите горячую ванну. И знайте, что даже если вы немного менее счастливы, чем если бы вы жили в симуляции, это настоящая жизнь — во всей ее красоте.

«Что еще может иметь для нас значение, кроме того, как наша жизнь ощущается изнутри?» — Нозик, Машина опыта (стр. 613)

Мысленные эксперименты в философии | OUPblog

Философы любят мысленные эксперименты.Многие из нас используют их как свою версию научного метода. Они выделяют некоторые особенности нашего опыта и вызывают интуицию по этому поводу, и эти вынесенные вердикты позволяют нам корректировать соответствующие теории в свете того, что мы находим.

Этот метод восходит к Платону, который, например, является персонажем в The Republic , бросает вызов взглядам Сократа на мораль, апеллируя к возможности кольца, которое могло бы сделать его носителя невидимым, чтобы продемонстрировать, что люди в основном корыстный.

Вот некоторые из других известных философских мысленных экспериментов:

• Предположим, что существует планета, которая является копией Земли во всех отношениях, за исключением того, что химический состав бесцветной питьевой жидкости без запаха в ее озерах и реках не H ₂ 0, а что-то еще, XYZ. Будет ли XYZ водой? (Хилари Патнэм)
• Предположим, вы абсолютно ничего не знаете о своем социальном статусе, расе, этнической принадлежности, поле, основном жизненном плане или перспективах. При какой политической концепции вы бы предпочли жить в этих условиях? (Джон Ролз)
• Предположим, вы один в комнате, куда вставлены листы бумаги со строками китайских иероглифов, написанными на них, и вы должны написать разные строки китайских иероглифов на другом листе бумаги в соответствии с чрезвычайно подробным набором инструкций. , который затем выскользнул за дверь.Оказывается, вы обманываете тех, кто за дверью, полагая, что в комнате есть говорящий по-китайски, который отвечает на их вопросы. Эта комната — якобы похожая на компьютер — понимает китайский? (Джон Сирл)
• Предположим, мы могли бы трансплантировать половину вашего мозга в каждый из черепов ваших идентичных братьев и сестер (чей собственный мозг был уничтожен). Каждый полученный в результате человек просыпался, думая, что он или она — это вы, со всеми сохраненными психологическими связями с вами. Кем бы вы были? (Дерек Парфит)
• Предположим, что богиня конструирует зиготу, комбинируя ее атомы таким образом, что она вырастает в человека (Эрни), который в конечном итоге решает, что лучше всего выполнить именно то действие, которое богиня предназначила ему для выполнения в данный момент времени.Совершает ли он это действие свободно? (Аль Меле)
• Предположим, что группа блестящих нейробиологов способна манипулировать Пламом и заставить его принять решение убить Уайта, вызывая в нем сильно эгоистическое нейронное состояние непосредственно перед тем, как он решит, делать ли это, состояние, которое определяет, что он решит это сделать. Несет ли он моральную ответственность за убийство Уайта? (Дерк Перебум)

Есть много опасений по поводу этого общего метода. Случаи недостаточно детализированы, они порождают противоречивые интуиции, они создают эффекты рамок, интуиции, собранные для использования в теории, связаны с культурой и т. Д.Но вместо этого я хочу сосредоточить внимание на том, что иногда мы слишком быстро обращаемся к этим научно-фантастическим случаям, когда вокруг нас множество реальных жизненных случаев, которые потенциально могут быть более плодотворными.

«иногда мы слишком быстро обращаемся к этим научно-фантастическим случаям, когда вокруг нас множество реальных жизненных случаев, которые потенциально могут быть более плодотворными».

Рассмотрим два последних мысленных эксперимента. Оба они предназначены для того, чтобы заставить нас задуматься о том, возможны ли на самом деле свобода и ответственность в полностью детерминированном мире, поскольку каждый из внешних манипуляторов резко воплощает в жизнь различные черты детерминированного мира.

Они также, что более важно, предназначены для изоляции соответствующих функций таким образом, чтобы у нас была ясная интуиция. Очевидно, что ни Эрни, ни Плам не действуют свободно и не несут моральной ответственности. И точно нарисованный характер случаев и наши четкие ответы на них — это то, что должно позволить нам более ясно увидеть, как выносить суждения о свободе воли и ответственности о реальных людях в более беспорядочном реальном мире.

Но сама беспорядок в реальном мире, возможно, заставит нас задуматься об этом методе.Ответственность, например, привела к целому ряду эмоций и практик; гнев, благодарность, восхищение, презрение, похвала, наказание, вознаграждение, критика, отказ от доверия или теплых чувств и т. д. Это глубоко укоренившиеся человеческие эмоции и обычаи, обычно имеющие долгую эволюционную или культурную историю.

Следовательно, трудно понять, как мы можем теоретизировать об ответственности в первую очередь, не принимая всерьез эти глубоко укоренившиеся ответы. Но тот факт, что наши ответы настолько беспорядочные, когда речь идет о многих реальных людях, может означать, что ответственность беспорядочная, что, возможно, ее нельзя сделать настолько точной, как можно было бы заставить нас поверить в метод мысленного эксперимента.

Это подтверждают многочисленные случаи из реальной жизни. Никто из нас не является идеальным агентом, но мы все же можем понять природу действия, исследуя множество различных типов неидеальных агентов среди нас.

Например, что мы должны думать об ответственности людей с клинической депрессией, болезнью Альцгеймера, ОКР, клептоманией, психопатией, умственными недостатками, синдромом Туретта или людей из ужасающего или морально лишенного детства? Многие из нас либо знают людей с таким опытом или условиями, либо мы такие люди.

Эти агенты вызывают у нас глубокое беспокойство. Например, мы можем чувствовать, что им подходят только некоторые из наших эмоций и практик ответственности. Или мы можем почувствовать, что некоторые из этих агентов заслуживают совершенно иной реакции, чем другие. Или мы можем чувствовать, что соображения «есть, но по благодати Божьей» предполагают, что мы переносим беспокойство по поводу их ответственности на тех, у кого нет таких расстройств и прошлого.

В любом случае, если хорошенько обдумать эти случаи, можно обнаружить, что наши обязательства и предрасположенности в отношении реальных агентов на удивление сложны и информативны, настолько, что наши интуитивные представления о мысленных экспериментах, которые абстрагируются от деталей реальной жизни, вводят в заблуждение или не имеют отношения к делу.

И бонус от сосредоточения на реальных случаях состоит в том, что мы можем получить помощь в их важнейших эмпирических деталях из различных наук, использующих фактический научный метод (например, психология, биология, нейрофизиология), что обогащает наши теоретические знания междисциплинарными способами. И почему бы нам не подойти к этому вопросу таким образом, если наша цель — понять человеческую свободу воли и ответственность?

Философские мысленные эксперименты — это очень весело придумывать и обдумывать.

No related posts.