О обломове цитаты: цитаты из книги. Иван Александрович Гончаров

Содержание

Цитаты из книги «Обломов» Ивана Гончарова📚 — лучшие афоризмы, высказывания и крылатые фразы — MyBook.

Что выбрать

Библиотека

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

Главная
Классическая проза
⭐️Иван Гончаров
📚Обломов
Цитаты из книги

22 310

цитат

Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица.

Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.

23 сентября 2013

Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому цвету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.

23 сентября 2013

В комнату вошел пожилой человек, в сером сюртуке, с прорехою под мышкой, откуда торчал клочок рубашки, в сером же жилете, с медными пуговицами, с голым, как колено, черепом и с необъятно широкими и густыми русыми с проседью бакенбардами, из которых каждой стало бы на три бороды.

11 октября 2013

Это был господин в темно-зеленом фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с темными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утружденным, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потертым лицом, с задумчивой улыбкой.

26 сентября 2013

Вошел молодой человек лет двадцати пяти, блещущий здоровьем, с смеющимися щеками, губами и глазами. Зависть брала смотреть на него. Он был причесан и одет безукоризненно, ослеплял свежестью лица, белья, перчаток и фрака. По жилету лежала изящная цепочка, с множеством мельчайших брелоков. Он вынул тончайший батистовый платок, вдохнул ароматы Востока, потом небрежно провел им по лицу, по глянцевитой шляпе и обмахнул лакированные сапоги.

11 октября 2013

Вошел человек неопределенных лет, с неопределенной физиономией, в такой поре, когда трудно бывает угадать лета; не красив и не дурен, не высок и не низок ростом, не блондин и не брюнет. Природа не дала ему никакой резкой, заметной черты, ни дурной, ни хорошей. Его многие называли Иваном Иванычем, другие – Иваном Васильичем, третьи – Иваном Михайлычем.

1 октября 2013

Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей.

1 октября 2013

Обломов, дворянин родом, коллежский секретарь чином, безвыездно живет двенадцатый год в Петербурге.

14 октября 2013

15 ноября 2013

Вошел человек лет сорока, принадлежащий к крупной породе, высокий, объемистый в плечах и во всем туловище, с крупными чертами лица, с большой головой, с крепкой, коротенькой шеей, с большими навыкате глазами, толстогубый. Беглый взгляд на этого человека рождал идею о чем-то грубом и неопрятном. Видно было, что он не гонялся за изяществом костюма. Не всегда его удавалось видеть чисто обритым. Но ему, по-видимому, это было все равно; он не смущался от своего костюма и носил его с каким-то циническим достоинством. Это был Михей Андреевич Тарантьев, земляк Обломова.

13 октября 2013

Бесплатно

(3 294 оценки)

Читать книгу: «Обломов»

Иван Гончаров

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно

123

…

2231

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Цитаты из романа Обломов

Вы сделали, чтоб были слезы, а остановить их не в вашей власти… — Ольга Ильинская

У сердца, когда оно любит, есть свой ум… оно знает, чего хочет, и знает наперёд, что будет. — Ольга Ильинская

— Нет, любят только однажды! — Илья Ильич Обломов

Ах, если б испытывать только эту теплоту любви да не испытывать её тревог! — Илья Ильич Обломов

Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. — Об Андрее Штольце.

Он никогда не отдавался в плен красавицам, никогда не был их рабом. Обломов ограничивался поклонением издали, на почтительном расстоянии. — Илья Ильич Обломов

Под этой всеобъемлемостью кроется пустота, отсутствие симпатии ко всему! А избрать скромную, трудовую тропинку и идти по ней, прорывать глубокую колею — это скучно, незаметно; там всезнание не поможет и пыль в глаза пустить некому. — Илья Ильич Обломов

Ведь она его любит, — в ужасе подумал он, — сама сказала: как друга — говорит она; да это ложь, может быть бессознательная… Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает… — Илья Ильич Обломов

Ведь есть же этакие ослы, что женятся! — Илья Ильич Обломов

О любви он того же мнения, с небольшими оттенками: не верит в неизменную и вечную любовь, как не верит в домовых — и нам не советует верить. Впрочем, об этом он советует мне думать как можно меньше, а я тебе советую. Это, говорит он, придёт само собою — без зову; говорит, что жизнь не в одном только этом состоит, что для этого, как для всего прочего, бывает своё время, а целый век мечтать об одной любви — глупо. — Петр Иваныч Адуев

Началось с неумения надевать чулки и кончилось неумением жить. — Андрей Штольц

— И если пройдут сутки, двое и я не услышу от вас «люблю…», здесь начинается тревога…
Он указал на сердце.
— Люблю, люблю, люблю, — вот вам на трое суток запаса! — Ольга Ильинская, Илья Ильич Обломов

Некоторым ведь больше нечего и делать, как только говорить. Есть такое призвание. — Илья Обломов

Ну, пусть эти «некоторые» и переезжают. А я терпеть не могу никаких перемен! — Илья Ильич Обломов

Воспоминания – или величайшая поэзия, когда они – воспоминания о живом счастье, или – жгучая боль, когда они касаются засохших ран. — слова Обломова обращенные к Штольцу.

… В любви нет покоя, и она движется всё куда-то вперёд, вперёд… — Илья Ильич Обломов

Вот когда заиграют все силы в вашем организме, когда заиграет жизнь вокруг вас, и вы увидите то, на что закрыты у вас глаза теперь, услышите, чего не слыхать вам: заиграет музыка нерв, услышите шум сфер, будете прислушиваться к росту травы. Погодите, не торопитесь, придет само! — Андрей Штольц

Я отравился и отравил вас, вместо того чтоб быть просто и прямо счастливым… — Илья Ильич Обломов

Дружба — вещь хорошая, когда она — любовь между молодыми мужчиной и женщиной или воспоминание о любви между стариками. Но боже сохрани, если она с одной стороны дружба, а с другой — любовь. — Андрей Штольц

Любить можно мать, отца, няньку, даже собачонку: всё это покрывается общим собирательным понятием «люблю». — Илья Ильич Обломов

Самолюбие — почти единственный двигатель, который управляет волей. — Андрей Штольц

Все это мертвецы, спящие люди, хуже меня, эти члены света и общества! […] Разве это не мертвецы? Разве не спят они всю жизнь сидя? Чем я виноватее их, лежа у себя дома… — Обломов о скучной светской жизни

Женщинам верить нельзя: они лгут и с умыслом – языком, и без умысла – взглядом, улыбкой, румянцем, даже обмороками… — слова Обломова, обращенные к Ольге

Любовь — претрудная школа жизни! — Илья Ильич Обломов

— А вы разве заметили у меня что-нибудь на лице? — спросил он.
— Слёзы, хотя вы и скрывали их; это дурная черта у мужчин — стыдиться своего сердца. Это тоже самолюбие, только фальшивое. Лучше бы они постыдились иногда своего ума: он чаще ошибается. — Илья Ильич Обломов, Ольга Ильинская

Поблекло, отошло! — раздалось внутри его. — Илья Ильич Обломов

Недаром говорят, что женщинам верить нельзя: они лгут и с умыслом — языком, и без умысла — взглядом, улыбкой, румянцем, даже обмороками… — Илья Ильич Обломов

…я влюблен в вас и говорю, что без этого нет и прямой любви… — Обломов о любви и влюбленности

Когда же жить? — Главный герой романа Обломов постоянно задает себе этот вопрос

Он по необходимости сидел в классе прямо, слушал, что говорили учителя, потому что другого ничего делать было нельзя, и с трудом, с потом, со вздохами выучивал задаваемые ему уроки. Всё это вообще считал он за наказание, ниспосланное небом за наши грехи. — Обломов

Воспоминания — один только стыд и рвание волос. — Илья Ильич Обломов

— Помилуй, Илья! — сказал Штольц, обратив на Обломова изумленный взгляд. — Сам-то ты что ж делаешь? Точно ком теста, свернулся и лежишь.
— Правда, Андрей, как ком, — печально отозвался Обломов.
— Да разве сознание есть оправдание? — Андрей Штольц, Илья Ильич Обломов

Мы не выходим замуж, нас выдают или берут. — Ольга Ильинская

Да, на словах вы казните себя, бросаетесь в пропасть, отдаете полжизни, а там придет сомнение, бессонная ночь: как вы становитесь нежны к себе, осторожны, заботливы, как далеко видите вперед!.. — Ольга Ильинская

Дружба утонула в любви. — И. Гончаров (автор)

..странно, и в горе и в счастье, в организме один и тот же процесс: тяжело, почти больно дышать, хочется плакать! Если б я заплакал, мне бы так же, как в горе, от слез стало бы легко… — Обломов о слезах

Верьте же мне… как я вам верю, и не сомневайтесь, не тревожьте пустыми сомнениями этого счастья, а то оно улетит. Что я раз назвала своим, того уже не отдам назад, разве отнимут. — Ольга Ильинская

Короткое, ежедневное сближение человека с человеком не обходится ни тому, ни другому даром: много надо и с той и с другой стороны жизненного опыта, логики и сердечной теплоты, чтоб, наслаждаясь только достоинствами, не колоть и не колоться взаимными недостаткам — про Обломова и его слугу Захара.

Какая истина, и как она проста! — Илья Ильич Обломов

Он распускал зонтик, пока шёл дождь, то есть страдал, пока длилась скорбь, да и страдал без робкой покорности, а больше с досадой, с гордостью, и переносил терпеливо только потому, что причину всякого страдания приписывал себе самому, а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь. — Об Андрее Шольце.

Странен человек! Чем счастье её было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. — И. Гончаров (автор)

Что это все они как будто сговорились торопиться жить? — Илья Ильич Обломов

Твоя грусть, томление, скорее – это признак силы, поиски живого, раздраженного ума порываются иногда за житейские грани, не находят, конечно, ответов, и является грусть… временное недовольство жизнью… Это грусть души, вопрошающей жизнь о ее тайне… — Андрей Штольц

— <…> я думала, что сердце не ошибается.
— Нет, ошибается: и как иногда гибельно! — Андрей Штольц, Ольга Ильинская

— Страсти, страсти все оправдывают, — говорили вокруг него, — а вы в своём эгоизме бережете только себя: посмотрим, для кого.
— Для кого-нибудь да берегу. — Андрей Штольц

В горькие минуты… он встанет с постели на колени и начнет молиться жарко, усердно, умоляя небо отвратить как-нибудь угрожающую бурю. Потом, сдав попечение о свое участи небесам, делается покоен и равнодушен ко всему на свете, а буря там как себе хочет. — Илья Ильич Обломов

У меня счастье пересиливает боязнь. — Ольга Ильинская

— <…> Ах, Ольга! Требуй доказательств! Повторю тебе, что если б ты с другим могла быть счастливее, я бы без ропота уступил права свои; если б надо было умереть за тебя, я бы с радостью умер! — со слезами досказал он.
— Этого ничего не нужно, никто не требует! Зачем мне твоя жизнь? Ты сделай, что надо. Это уловка лукавых людей предлагать жертвы, которых не нужно или нельзя приносить, чтоб не приносить нужных. — Илья Ильич Обломов, Ольга Ильинская

Мудрено и трудно жить просто! — Андрей Штольц

Счастье, счастье! Как ты хрупко, как ненадежно! Покрывало, венок, любовь, любовь! А деньги где? а жить чем? И тебя надо купить, любовь, чистое, законное благо… — Обломов о деньгах и любви

Самолюбие это почти единственный двигатель, который управляет волей — Штольц

— Человек создан сам устраивать себя и даже менять свою природу, а он отрастил брюхо да и думает, что природа послала ему эту ношу! У тебя были крылья, да ты отвязал их.
— Где они, крылья-то? — уныло говорил Обломов. — Я ничего не умею…
— То есть не хочешь уметь, — перебил Штольц. — Нет человека, который бы не умел чего-нибудь, ей-богу нет! — Андрей Штольц, Илья Ильич Обломов

— Что случилось?
— Да что: жизнь трогает!
— И слава богу! — Илья Ильич Обломов, Андрей Штольц

Когда не знаешь, для чего живешь, так живешь как-нибудь, день за днем; радуешься, что день прошел, что ночь прошла, и во сне погрузишь скучный вопрос о том, зачем жил этот день, зачем будешь жить завтра. — Илья Ильич Обломов

Другие займут да потом и мечутся, работают, не спят, точно демона впустят в себя. Да, долг – это демон, бес, которого ничем не изгонишь, кроме денег!.. — Обломов о взятии денег в долг

Страсть надо ограничить, задушить и утопить в женитьбе… — Обломов

Любовь менее взыскательна, нежели дружба, она даже часто слепа, любят не за заслуги. Но для любви нужно что-то такое, иногда пустяки, что ни определить, ни назвать нельзя. — Андрей Штольц

Да разве после одного счастья бывает другое, потом третье, такое же? — Ольга Ильинская

Счастье, счастье! Как ты хрупко, как ненадёжно! Покрывало, венок, любовь, любовь! А деньги где? А жить чем? И тебя надо купить, любовь, чистое, законное благо. — Илья Ильич Обломов

Теперь или никогда! — Андрей Штольц

Что бы женщина ни сделала с тобой, изменила, охладела, поступила, как говорят в стихах, коварно, — вини природу, предавайся, пожалуй, по этому случаю философским размышлениям, брани мир, жизнь, что хочешь, но никогда не посягай на личность женщины ни словом, ни делом. Оружие против женщины — снисхождение, наконец, самое жестокое, забвение! Только это и позволяется порядочному человеку. — Петр Иваныч Адуев

«Ведь это не одна любовь, ведь вся жизнь такова… — вдруг пришло ему в голову, — и если отталкивать всякий случай, как ошибку, когда же будет — не ошибка? Что же я? Как будто ослеп…» — Илья Ильич Обломов

Кому хорошо и выгодно на месте, тот не уйдет; а если ему невыгодно, то и тебе невыгодно: зачем же его держать? — Андрей Штольц

Есть такие молодцы, что весь век живут на чужой счет, наберут, нахватают справа, слева, да и в ус не дуют! Как они могут покойно уснуть, как обедают – непонятно!. . — Обломов о долгах и должниках

Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни — Штольц

Я цель твоя, говоришь ты и идёшь к ней так робко, медленно; а тебе ещё далеко идти; ты должен стать выше меня. Я жду этого от тебя! Я видала счастливых людей, как они любят, – прибавила она со вздохом, – у них всё кипит, и покой их не похож на твой; они не опускают головы; глаза у них открыты; они едва спят, они действуют! А ты… нет, не похоже, чтоб любовь, чтоб я была твоей целью… — Ольга Ильинская

Он в самом деле смотрел на неё как будто не глазами, а мыслью, всей своей волей, как магнетизёр, но смотрел невольно, не имея силы не смотреть. — как Обломов смотрел на Ольгу

«Она — злое, насмешливое создание!» — подумал Обломов, любуясь против воли каждым её движением. — Илья Ильич Обломов

Потянулась бы за этим длинная ночь, скучное завтра, невыносимое послезавтра и ряд дней всё бледнее, бледнее… — Обломов

Ну, брат, ты ещё больше Обломов, нежели я сам. — Илья Ильич Обломов

Вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядыванье с ног до головы; послушаешь, о чем говорят, так голова закружится, одуреешь. <…> Скука, скука, скука!… Где же тут человек? Где его целость? Куда он скрылся, как разменялся на всякую мелочь? — Илья Ильич Обломов

Некоторым ведь больше нечего и делать, как только говорить. Есть такое призвание. — Илья Ильич Обломов

Страсть! Все это хорошо в стихах да на сцене, где в плащах, с ножами, расхаживают актеры, а потом идут, и убитые и убийцы, вместе ужинать… — Илья Ильич Обломов

Квартира сухая, теплая; в доме смирно: обокрали всего один раз! — Илья Ильич Обломов

Топ 8 цитат от Обломова

FreeBookNotes нашел 8 важных цитат из 3 ключевые главы Обломова Ивана Гончарова.

Чтобы просмотреть 1 полное учебное пособие, 2 кратких резюме и 5 рецензий на эту книгу, посетите наш Обломов – Страница сводки и анализа.

Часть 1 Цитаты

Такой человек проживает свой короткий срок, не достигнув ни одной достойной упоминания вещи; а между тем работает в конторе с утра до ночи, да, с утра до ночи, бедняга! Часть 1, стр. 20

Цитаты из главы 3

Также в сердце его грызло чувство зависти, что другие должны жить такой полной и свободной жизнью, в то время как узкая, жалкая дорожка его собственного существования все время преграждалась огромным валуном. Глава 3, стр. 37

МЫ переносимся в страну, где нет ни моря, ни гор, ни скал, ни пропастей, ни пустынных лесов, — словом, где нет ничего великого, дикого или необъятного. Глава 3, стр. 38

пока не появились седые волосы, а затем смерть настолько постепенная, что почти напоминала приближение сна. Глава 3, стр. 40

Поэтому слабое человечество, с трепетом вглядываясь в жизнь, искало в своем воображении, в своей природе ключ к тайнам, его окружавшим: Глава 3, стр.

души обитателей Обломовки лежали, погруженные в невозмутимую инерцию, проникавшую до глубины души в их беззаботные организмы. Глава 3, стр. 62

Цитаты из главы 2

Часто искания живого, возбудимого интеллекта выходят за пределы повседневного существования и, не находя ответа на то, что этот интеллект требует от жизни, превращаются в уныние и временное недовольство жизнью. Смысл его в том, что душа печалится о том, что ей приходится спрашивать жизнь о ее тайне. Глава 2, стр. 128

Под жизненным напряжением он падал, терял энтузиазм и в конце концов заснул — сломленный, разочарованный человек, утративший силу к жизни, но не чистоту и внутреннюю ценность. Глава 2, стр.

132

Показаны 1 — 8 из 8 Цитаты

Пожизненное удушье

12 октября 1958

Стивен Спендер

Безымянный Сэмюэл Беккет

В несколько неортодоксальных мемуарах Пегги Гуггенхайм «Из этого века» есть описание персонажа по имени «Обломов», кто такой молодой Сэмюэл Беккет, каким он был в 1920-е годы. Сэмюэл Беккет тогда был другом Джеймса Джойса и был помолвлен с его дочерью. Мисс Гуггенхайм описывает молодого человека большого ума, разочарованного добрым страстной отрицательной инерции от написания всего, что могло бы его удовлетворить. Она цитирует довольно загадочное стихотворение, которое проливает свет на Беккета, раскрывая его замешательство:0003

Они приходят
Разные и одинаковые
У каждого отсутствие любви разное
У каждого отсутствие любви одинаково.

Как известно миру, мистер Беккет не остался в безвестности. Он превратил фрустрацию в ее противоположность: тему пожизненного испытания удушья, которое не может прекратиться. Он открыл другую сторону негативизма, странную радость человека. кто живет в затемненной пещере и наблюдает, как образы жизни снаружи отражаются танцующими на стене.

Тема Сэмюэля Беккета — самая ирландская в этом столетии: тождество противоположностей, тема, с которой Йейтс так много разыгрывал в своей идее «антиномов» и которая имплицитно присутствует у Джойса, где субъективный взгляд на мир растворяется в своих противоположностях, объективном и всеобщем.

Другими словами, тема Беккета — это то, что его издатели называют «поиском самого себя». Но поиск себя — это неизбежно поиск не-я. Существование человека демонстрируется внешние объекты, которые определяют контуры человека: столы и люди, с которыми вы сталкиваетесь, Годо, который ждет или не ждет в конце долгого ночного путешествия.

«Безымянный» — завершение незавершенной серии, начавшейся с «Моллоя» и продолженной «Умер Мэлоун». «Безымянный» — роман о герое, чья личность не доказана, умирающем, или рождение — это может быть и то, и другое. В своих мемуарах мисс Гуггенхайм описывает, как «Обломов» однажды сказал ей, что «с момента своего рождения он сохранил ужасное воспоминание о жизни в утробе матери. от этого и у него были ужасные кризы, когда он чувствовал, что задыхается».

Я, рассказчик «Безымянного», стремясь определить для себя свое физически-географическое положение, говорит: «Я, о котором ничего не знаю, я знаю, что мои глаза открыты из-за непрестанно льющихся из них слез. знать Я сижу, мои руки на коленях, из-за давления на мой зад, на подошвы моих ног? Я не знаю. Мой позвоночник не поддерживается. Я упоминаю эти детали, чтобы убедиться, что я не лежу на спине с поднятыми ногами и согнутся, глаза закрыты».

Таким образом, Беккет использует позу эмбриона для описания жизни, всей жизни своих безымянных не-героев. Он как бы перескакивает из детства во второе детство, потому что его метафора лучше всего работает, когда она описывает поиск идентичности вот-вот родится, утрата идентичности стареющим.

Глядя на жизнь таким образом, дееспособные руководители жизни и любви заблуждаются фарсеров и представляют собой очень значительную комедию в романах Беккета. Тем не менее, хотя он очень забавный писатель, его юмор ограничивает его, когда он проистекает из презрения к другим. Как и Уиндем Льюис, у него мало места в его вселенной. для любой любви, кроме любви к себе. С другой стороны, Беккет питает к истине гораздо большее уважение, чем Уиндем Льюис, для которого правда означала неприятную ложь о других людях. Действительно, его великая добродетель — страстное стремление к себе подобным. погребенной реальности, которую он действительно крепко держит. Но даже если человек протестует большую часть времени против всего его взгляда на жизнь, он очень часто увлекается серьезностью своего взгляда на всю жизнь. Он никогда не позволяет читатель на мгновение забывает, что главное — это изолированные, разлагающиеся, самообманывающиеся, не-само-познающие, приговоренные к смерти, колеблющиеся тело и ум.

Беккет также многому научился у своего хозяина Джойса. Он несравненный заклинатель. Читая его, начинаешь узнавать вводящую тему фразу: «А теперь я скажу свой старый урок, если я его помню», — и садишься назад зачарованная в детстве на сказку на ночь. Он пишет с помощью риторики и музыки, которые — как и некоторые отрывки из Генри Джеймса и Д. Г. Лоуренса — заставляют поэта позеленеть от зависти и заставляют его заметить, как мало сегодня формальная поэзия способна подняться до эпического размаха великих тем.

Тем не менее, когда критики сравнивают Беккета с Кафкой и с Джойсом, который был универсальным философом, я думаю, что они вводят читателей в заблуждение. Он гораздо ближе к Селин из «Путешествия на край ночи» или к ранние рассказы таких писателей, как Жан-Поль Сартр.

Кафка по существу признает силу систем вне себя, благодаря которым он знает, что придет к суду. У Джойса есть философия истории, которая сливается с предысторией и геологией. С Беккет индивидуальное самосознание — это все. Беккет ценен для нас, потому что он пишет об ограниченном реальном опыте таким образом, который выводит нас далеко за его пределы.

Тем не менее важно, чтобы культ Беккета не закрывал нам глаза на его ограниченность. Интерес колеблется на грани полного солипсизма, а его презрение ко всем и всему вне ощупывающего самосознания граничит с автоматическим легкий.