Влияние алкоголя на организм человека
Алкоголь — это бесцветная спиртсодержащая жидкость, оказывающая успокаивающее и подавляющее действие на центральную нервную систему. Употребляется внутрь преимущественно в виде пива, вина или крепких напитков.
Мало кто из людей задумывается, что алкоголизм – это очень тяжелое заболевание, вызываемое систематическим принятием спиртных напитков.
Его симптомами являются постоянная потребность в алкоголе, психические, соматические и неврологические нарушения, уменьшение физической активности, снижение умственной работоспособности, деградация личности. У людей, страдающих алкоголизмом, места проживания не содержатся в надлежащем порядке, как и внешний вид их самих.
В небольших дозах алкоголь оказывает действие стимулятора, который помогает снять напряжение в мышцах и расслабиться. Но проблема в том, что мало кто может удержаться на уровне малых доз потребления. Если доза алкоголя повышается, то его действие становится прямо противоположным.
Алкоголь в больших дозах оказывает действие депрессанта, который угнетает психику, ослабляет волю человека, а также вызывает потерю интереса человека к своей жизни.
У женщин-алкоголиков в 2,5 раза больше, чем у здоровых непьющих женщин, различных заболеваний в области гинекологии, в основном ведущих к бесплодию.
Мозг является самым активным потребителем энергии. Отрицательное действие алкоголя на мозг связано с нарушением доступа кислорода к нейронам в результате алкогольной интоксикации. Алкогольное слабоумие, развивающееся при длительном употреблении алкоголя, является результатом гибели мозговых клеток.
Необратимые последствия интенсивного употребления алкоголя: повреждения мозговых функций, обусловленные поражением клеток коры больших полушарий — «думающей» области головного мозга. Вскрытие умерших даже в относительно молодом возрасте алкоголиков часто показывает существенное истощение мозга, особенно коры больших полушарий.
Вредное воздействие алкоголя сказывается на всех системах человеческого организма (нервной, кровеносной, пищеварительной).
В настоящее время доказана пагубная роль алкоголизма в развитии острых и хронических заболеваний.
Болезни сердечно-сосудистой системы занимают ведущее место в структуре смертности населения. Под влиянием алкоголя поражается сердечная мышца, что ведет к тяжелым заболеваниям и смерти. При рентгеновском обследовании обнаруживается увеличение объема сердца, которое развивается не у всех больных, страдающих хроническим алкоголизмом, но может встречаться у больных со сравнительно небольшим алкогольным стажем. Даже у здоровых людей после большой дозы алкоголя могут проявляться нарушения сердечного ритма, но они постепенно самопроизвольно исчезают. Злоупотребление алкоголем способствует развитию и прогрессированию гипертонической болезни, ишемической болезни сердца, часто является непосредственной причиной инфарктов.
Болезни системы внешнего дыхании. Дыхание — синоним жизни. Это вдох и выдох, которые регулярно чередуются. Дыхательный процесс состоит из четырех этапов, и нарушение любого из них ведет к серьезному расстройству дыхания.
У больных, страдающих 1-й стадией хронического алкоголизма, отмечается некоторая стимуляция функции внешнего дыхания: возрастает минутный объем дыхания, дыхание учащается. По мере развития болезни дыхание ухудшается, могут возникать различные заболевания (хронический бронхит, трахеобронхит, эмфизема легких, туберкулез). Часто алкоголь сочетают с табаком. При одновременном воздействии этих двух ядов их вредное влияние еще более возрастает. Табачный дым повреждает структуру альвеолярных макрофагов — клеток, защищающих легочную ткань от органической и минеральной пыли, обезвреживающих микробы и вирусы, уничтожающих погибшие клетки. Табак и алкоголь представляют серьезную угрозу для здоровья.
Желудочно-кишечная патология.
Больные хроническим алкоголизмом часто жалуются на нарушения деятельности желудочно-кишечного тракта, так как слизистая желудка первой воспринимает ядовитое воздействие алкоголя. При исследовании у них выявляют гастрит, язвенные болезни желудка и двенадцатиперстной кишки.
С развитием алкоголизма нарушается функция слюнных желез. Развиваются и другие патологические изменения.
Печень занимает особое положение среди органов пищеварительной системы. Это главная «химическая лаборатория» организма, которая выполняет антитоксическую функцию, участвует почти во всех видах обмена веществ: белковом, жировом, углеводном, водном. Под действием алкоголя функции печени нарушаются, что может привести к циррозу (перерождению) печени.
Дети алкоголиков, особенно если мать употребляла спиртное во время зачатия и беременности, могут родиться больными, слабыми, а также иметь ряд физических и умственных отклонений.
Любопытно то, что ни один алкоголик не признает никогда себя таковым, он до конца своих дней будет внушать себе и окружающим то, что он сможет отказаться от пьянства в любой момент или станет себя оправдывать в том, что именно сегодня уникальный повод выпить, когда нельзя отказаться и так далее. Или существует глубокое заблуждение в том, что все творческие люди любили выпить и, тем не менее, добились успеха.
Сказок и оправданий можно придумать массу, но все эти доводы – простой самообман.
Белая горячка — самая тяжелая форма алкогольной интоксикации. Она дает 1-2% смертных исходовдаже при интенсивном медикаментозном лечении, а без лечения смертность может достигать 20%. Для белой горячки характерны галлюцинации, помрачение сознания и дезориентация; при этом отмечаются дрожь, возбуждение, учащенный пульс, высокое кровяное давление и лихорадка. Многие люди, имеющие алкогольную зависимость, в период детоксикации («сухой период») нуждаются в медицинской помощи. Этот период может длиться от одно го-двух дней до недели.
Продолжительность жизни.
Систематическое употребление алкоголя приводит к преждевременной старости, инвалидности; продолжительность жизни лиц, склонных к пьянству, на 15-20 лет короче средней статистической.
Человек, страдающий алкоголизмом, обманывает и себя, и других, а его жизнь является постоянной игрой с судьбой.
В гостях нет необходимости употреблять спиртные напитки, можно находиться в дружественной атмосфере и за чашечкой чая.
Осмыслив данную информацию, каждый из нас может определить, какой жизненный путь выбрать для себя. И если это трезвая жизнь — это похвала Вам и Вашему окружению.
Источник информации: отдел организации медико-профилактической работы и психологической помощи.
Источник фотографий: отдел организации медико-профилактической работы и психологической помощи.
ПОГРАНИЧНАЯ ПСИХИАТРИЯ (Антология отечественной медицины) — Взаимоотношения соматического и психического
Листать назад Оглавление Листать вперёд
При построении советской психиатрии должно быть учтено то, что получено в результате Великой отечественной войны. Нужно считать ценным сближение психиатров при лечении больных и раненых с врачами других специальностей, прежде всего с хирургами и терапевтами. Новые данные по изучению экзогений и возможность опираться на достижения последнего времени в области общей патологии и физиологии позволяют глубже проникнуть в сущность патогенеза.
Таковы в особенности вопросы взаимоотношения соматического и психического. Советские психиатры давно уже считают несомненным, что психоз — это общее заболевание организма с преимущественными изменениями в мозге, но только теперь первая часть этой формулы может получить настоящее раскрытие. Нужно отказаться от прежних взглядов, согласно которым соматические заболевания имеют значение в патогенезе психоза постольку, поскольку они ослабляют сопротивляемость нервной системы. Мозг — часть целого организма с его сомой, и все, что действует неблагоприятно на последнюю, не проходит бесследно для мозга. Изучению состояния внутренних органов и вообще соматических процессов придавали значение и раньше, но эти изменения оцениваются как что-то случайное, не имеющее прямого отношения к существу болезни. Не учитывается, что они являются компонентами самого психоза, участвуют в патогенезе и в конструировании клинической картины. При оценке роли соматики приходится считаться с изменением ощущений. В свое время мы выдвинули концепцию катестетического бредообразования.
Клинические наблюдения вместе с новыми данными советских физиологов заставляют ставить вопрос о сомато-психиатрии как об особом разделе. Психическая деятельность, или высшая нервная деятельность, как называет ее И.П. Павлов, связана с образованием условных рефлексов. Исходным моментом для последних являются ощущения, доставляемые высшими органами чувств. Но такую же роль могут играть ощущения со стороны внутренних органов, так называемой интерорецепции. Речь идет о неопределенных, трудно квалифицируемых ощущениях, «темных ощущениях», о которых говорил еще И.
М. Сеченов. Они могут не доходить до порога сознания и в то же время могут оказывать влияние на самочувствие и общее течение психических процессов. К.М. Быков показал, что эти ощущения со стороны внутренних органов и их сосудов ложатся в основу особых рефлексов, которые также участвуют в конструировании высшей нервной деятельности. Для формирования психических реакций эта группа рефлексов потому может иметь большое значение, что сравнительно с обычными условными рефлексами они с большим трудом затухают и являются более инертными.
Помимо собственно рефлекторного действия со стороны интерорецепции, осуществляемого через симпатическую нервную систему, возможно непосредственное влияние гуморальным путем. Принципиальная новизна исследований К.М. Быкова заключается именно в указании на роль этих путей. Органы, совершенно изолированные от нервной системы вследствие перерезки нервных связей, остаются доступными для влияния со стороны коры только через гуморальные пути. Если возможно влияние из центра на периферию, то естественно нужно допустить и реципрокное действие также по гуморальным путям.
В соответствии с принципами эволюции и диссоциации, уточняемыми нашими физиологами, невропатологи и психиатры пользуются принципом возвращения к пройденным этапам развития.
Известны работы о роли протопатической чувствительности, преобладающее значение которой в патологических случаях используется для объяснения иного подхода к восприятию окружающей действительности. Высшие формы интеграции совершаются при участии коры полушарий, но общие корни ее, дающие возможность объединять все многообразие и сложность проявлений в их различной и диференцированной форме, нужно искать на низших психических уровнях. Даже интеграция, осуществляемая с помощью протопатической чувствительности, сравнительно с сомато-гуморальной должна считаться более поздней, так как последнюю нужно принимать и для одноклеточных организмов, не имеющих обособленной нервной системы. С переходом к высшим формам интеграции не теряют своего значения и низшие, причем роль их особенно выступает в патологических случаях. Наблюдения военного времени определенно дают право выделить сомато-психиатрическое направление. Сомато-психика — это matrix для развития болезненных процессов, возникающих под влиянием внешних воздействий.
Понятие сомато-психики дает возможность ближе подойти к уяснению явлений, относящихся к области экзогении и, в частности, тимогении. Выше мы говорили об отношении протопатической и эпикритической чувствительности. Первая в филогенетическом отношении является более старой. Преобладание того или иного вида чувствительности характеризует определенным образом психику вообще, в частности отношение к окружающему. Ощущения, передающиеся не по нервным, а по гуморальным путям, относятся сравнительно с другими системами ощущений к наиболее ранним. Большее или меньшее развитие той или другой чувствительности и степень замены одна другой индивидуально различны. Преобладание какой-либо одной из них может войти в характеристику личности подобно другим ее признакам, психическим и соматическим. Это признано по отношению к протопатической и эпикритической чувствительности. Но это нужно признать и по отношению к наиболее древней чувствительности, которую можно назвать растительной. Она по всем своим особенностям наиболее близка к протопатической.
Итак, применение сомато-психиатрического принципа дает возможность выяснить сущность такого основного психопатологического расстройства, как бред. «Темные ощущения» И.М. Сеченова, «катестетический бред» В.А. Гиляровского, сигналы в кору со стороны интерорецепции К.М. Быкова — все это одна цепь, в которой клинические звенья образуют одно непрерывное целое с патофизиологическими.
О роли измененной интерорецепции можно говорить не только по отношению к катестетическому бреду. Ощущения со стороны внутренних органов могут быть толчком к возникновению ниже порога сознания переживаний, всплывающих в сознании в виде уже законченных представлений, не стоящих в связи с общим ходом интеллектуального функционирования и потому могущих оказаться неправильными, бредовыми. О роли показаний интерорецепции говорит акад. Л.А. Орбели в только что вышедших «Лекциях по вопросам высшей нервной деятельности».
Сомато-психиатрический принцип в изучении психозов не может противопоставляться церебрально-патологическому принципу, так как оба они дополняют и углубляют друг друга. Советские патологи стоят на точке зрения нервизма И.П. Павлова, зависимости всех процессов, протекающих в организме, от центральной и нервной системы. Не ограничиваясь таким общим указанием на зависимость соматических процессов от мозга, советские исследователи устанавливают корреляции между конкретными процессами на периферии и изменениями в определенных системах мозга.
Выше мы говорили о так называемых псевдосоматических расстройствах, изменениях в соматических отправлениях, зависящих от поражения вегетативных центров, как это бывает при травматических поражениях мозга. Изучение заболеваний соматического порядка при таких условиях дает возможность более полно освещать сущность мозговых процессов. Наиболее ясно это на примере гепато-лентикулярной дегенерации. Здесь заболевания периферического органа — печени — стоят в определенной связи с центральными изменениями не только в подкорковой области, но и в коре полушарий, о чем свидетельствуют частые психические нарушения при этой болезни. Последнее относится не только к гепато-лентикулярной дегенерации и не только к заболеванию печени вообще.
Более углубленное изучение патологии корреляций между мозговыми системами и внутренними органами даст возможность ближе подойти к пониманию сущности мозговых изменений при психозах и уточнению их локализации.
Сомато-психиатрический принцип в анализе генеза и структуры психоза
В психиатрии давно уже принято выделять как особую большую группу психические нарушения при соматических заболеваниях — соматогении. Сюда относятся психические изменения, стоящие в связи с заболеваниями внутренних органов. Известно, что заболеванию каждого органа соответствует своя особая психология. Изучение соматогений весьма важно само по себе, так как это очень обширная область нервно-психических изменений, интересующая не только психиатров, но не в меньшей мере и интернистов. Нужно учитывать, что установление взаимозависимости между соматическими и психическими изменениями при соматогениях может дать очень много для изучения психозов вообще, в том числе и эндогенных. При всех психозах имеются соматические компоненты, так что всякий психоз — в большей или меньшей степени соматогения. Вскрытие соматических корней с анализом явлений, зависящих от соматических ощущений, и будет выяснением той matrix, на которой развиваются психозы.
Всем известны конвергенции между определенными психозами и теми или другими соматическими расстройствами. При маниакально-депрессивном психозе имеется наклонность к заболеваниям сердца и раннему развитию общего артериосклероза, а также подагры. Согласно нашим данным, в семьях больных этой группы нередко развивается рак. С другой стороны, не лишена значения для патогенеза и развертывания картины шизофрении врожденная недостаточность сердечно-сосудистой системы, так часто констатируемая при этой болезни. То же можно сказать относительно наклонности шизофреников к легочному туберкулезу. Несомненно, что между шизоидизацией больного с развивающимся туберкулезом и основными моментами шизофренической психики существует внутреннее родство.
С точки зрения проведения сомато-психиатрического принципа следовало бы пересмотреть вообще патогенез всех душевных заболеваний. Поскольку наиболее изучено влияние на психику изменений со стороны сердца и сосудов, нужно считать, что в первую очередь необходимо выяснить роль их расстройств в генезе и структуре психозов.
Для выяснения взаимоотношения между соматическим и психическим большое значение имеет также анализ нервно-психических изменений, развивающихся при внецеребральных повреждениях, с которыми психиатры познакомились как с чем-то новым в Великую отечественную войну. С давнего времени накоплено значительное количество фактов, говорящих об определенных взаимоотношениях между болезнями сердца и нервно-психическими изменениями. Советские исследователи неоднократно описывали «кардиогенные» психозы. Картины их разнообразны и генез не всегда одинаков. В нем принимают участие и нарушения обмена. В случаях декомпенсации с отеками, всасывание их иногда вызывало симптоматические психозы токсического генеза. Большое значение имеют психические реакции у сердечных больных и общие особенности их психики. Об этом сообщают советские исследователи, в частности, терапевты. Каждому психиатру приходилось наблюдать случаи сердечных заболеваний с приступами страха; последние, по-видимому, чаще бывают при пороках аортальных клапанов.
В ряде случаев мы наблюдали картины своеобразного психического возбуждения: больные метались, не находили себе места. В этих случаях изменения не носят собственно психотического характера, но иногда они могут лечь в основу выраженного психоза. Вот один из случаев, заслуживающий внимания и потому, что был прослежен вплоть до точного установления основных расстройств на аутопсии.
Больная Е.П. М., 52 лет. Жалобы: она мертва, она в ужасе, страхе, голова потеряла способность мыслить; все, как в тумане.
С юных лет страдает гипертонией, последние 10 лет кровяное давление постоянно 220/140. В гражданскую войну — сыпной тиф с последующим, часто повторяющимся тромбофлебитом. Всегда была очень робкой, мнительной, не уверенной в себе, религиозной, всегда с пониженным настроением, в жизни на земле не искала для себя радостей. К себе сурова. Занималась всегда самоанализом, самобичеванием, но общительная, мягкая. В возрасте 18–19 лет пережила личную душевную драму, что вызвало приступ депрессии, длившийся около 6 месяцев.
Затем через короткий промежуток времени снова повторилась депрессия, сменившаяся периодом при поднятого настроения, на смену которому пришло угнетение, понижение самочувствия, не покидавшие уже больную во всю последующую жизнь. С начала военных действий много волновалась за судьбу эвакуированной сестры, ее детей. Кроме того, вследствие тяжелых бытовых условий и пониженного питания больная физически ослабла. С начала 1942 г. стала замечать, что быстро устает на работе; ее все волновало, часто ощущала головные боли, головокружение. В 1943 г. острый инфаркт миокарда. В тяжелом состоянии лежала около 6 месяцев в Институте Склифосовского; с этого времени признана инвалидом II группы. Беспомощность, инвалидность, физическая слабость и боли в сердце вселяли страх за будущее. В июне 1944 г. внезапно головокружение; потеряла речь, парализовалась правая рука и нога. Совершилось то, чего больная боялась с тех пор, как узнала о своей гипертонии. Инсульт резко изменил ее психическое состояние. «Ужас и страх преследовали меня; только забытье, наподобие сна, освобождало меня на короткое время от этих тягостных переживаний; я поняла, что мозг мой перестает мыслить, все, как в тумане», она мертва, ее тянуло покончить с собой, но страх смерти довлел над ней, и она «постепенно разлагалась, сознавая и ощущая это».
Память сразу резко снизилась, прошлое вставало, как в тумане и в определенном плане: вся жизнь ее сплошные преступления, за которые ее и ждет самая ужасная смерть, казнь, расстрел. Понимала, что она своей тревогой, мыслями беспокоит семью сестры: «она всех извела своими мыслями, стонами, но успокоить себя не могла». Вместе с этим нарастали отеки, сердце, «как камень, тяжелое». Мучительные боли; тяжесть беспрерывная, не ослабевающая».
Физически выше среднего роста, выглядит старше своих лет. Маскулинизм: низкий голос, усы, борода, растительность на лобке по мужскому типу. Кожа стекловидна, дрябла; резкий цианоз губ, кончика носа, пальцев рук и ног; нижние конечности отечны, холодны. Температура 35,8°. Пульс 60 ударов в 1 минуту, резкая аритмия, выпадение через каждый удар. Кровяное давление 200/145. Сердце: резкое расширение границ сердца вниз и влево, систолический шум у верхушки, тоны сердца глухие, второй тон на аорте акцентуирован.
При исследовании крови найдено уменьшение общего азота (0,91% вместо нормального 1,15–1,46%), уменьшение остаточного азота (14 мг% вместо 70–90 мг%), понижение содержания белка (5,5% вместо 7–9%), увеличение количества холестерина (236 мг% вместо 160–200 мг%).
В моче установлено уменьшение общего азота мочи (0,43% вместо 1,16–1,50%), мочевины 0,68% (вместо 2–3%). Увеличено количество кетокислот. Сахара в крови 67 мг%.
Психический статус. Вся в тревоге; свой анамнез, оценку ситуации, обстановки освещает бредовым образом: она поступила в клинику для страшных, каких не знает мир, пыток; ее смерть будет ужасной, не было еще на земле такого конца для человека. Вся прошлая жизнь больной освещается ею в форме самобичевания, самоуничижения: она прожила всю жизнь бесплодно, она никчемный, робкий, ни к чему не пригодившийся человек. Ей страшно, ужас охватывает ее как только ее глаза открываются от легкого забытья. Она — труп, она — мертвая, ее мозг перестал функционировать; ее желудок, кишечник переполнены содержимым, и она обречена на смерть от разрыва внутренностей. Мозг мертв, она утратила способность мыслить, все выпало из памяти. «Какой ужас чувствовать себя мертвой». Все направлено на то, чтобы уничтожить ее: кормление еще сильнее забивает ее кишечник, пища не перерабатывается — задушит ее; лекарства направлены на уничтожение ее.
Больная полна этой жизнью страхов, ужасов; отвлечь, успокоить ее не удается. Она хватает проходящих больных, персонал за халаты, удерживает около себя, убеждает их в том, что она труп, что она гибнет, она слышит, как идет суд, вот уже вынесен приговор — расстрелять ее. «Что вы со мной сделаете, куда отвезете меня сегодня?» — беспрерывно спрашивает больная у окружающих. Тревога, напряжение, ужас ярко выражены в мимике, движениях, выражении глаз, во всем облике больной. Страшное, непоправимое горе обрушилось на нее: сердце окаменело, оно давит, душит. Она отрешается от ужаса на мгновение, когда забывается в дремоте, но как только очнется, ужас с новой силой овладевает ею. Каждое воспоминание о прошлом, о работе сопровождает фразой: «Когда я была жива…» Физическое состояние угрожающее, но постельный режим сохранить не удается: «Нельзя лежать, от этого наступит застой и она погибнет». Ест из рук персонала после длительных убеждений — нельзя есть: «Что вы со мной делаете, — я погибну от разрыва внутренностей.
У меня все раздуто, атрофировано…» Больная аффективна напряжена, вызывает к себе глубокое сочувствие и внимание окружающих. Сон кратковременный; просыпается рано с более выраженной тоскливостью, страхом, аффективностью. Загруженность больной ее тревогой и бредом не дает возможности обследовать ее память: запоминание не удается; даты и события спутаны, забыты; однако основные, главные события текущей жизни оцениваются должным образом. Личность — ее черты характера, ее своеобразие — понятны, отчетливы. Из жалоб физического порядка главные: тяжесть в голове, «давит камнем, стягивает обручем», тянет и болит сердце. Все другие жалобы окрашены бредовыми переживаниями.
Физическая слабость в дальнейшем прогрессировала, причем психическое состояние все время характеризовалось тоскливостью, стойкими бредовыми идеями самообвинения и преследования. 13/XI 1944 г. больная скончалась при явлениях слабости деятельности сердца.
Аутопсия: общий атеросклероз с преимущественным поражением артерий мозга.
Гипертрофия стенок левого желудочка. Склероз венечных артерий сердца. Кардиофиброз преимущественно в стенках левого желудочка. Склероз аортального и митрального клапана. Стеноз и недостаточность аортального отверстия. Атеросклероз аорты, преимущественно ее брюшного отдела. Умеренное расширение дуги и грудного отдела аорты. Нефросклероз. Расширение полости левого предсердия и правых предсердий и желудочка. Гипостатическая пневмония нижних долей обоих легких. Бикарная, везикулярная эмфизема передневерхних частей обоих легких. Отек задних частей верхних долей обоих легких. Склероз артерий мозга. Свежее кровоизлияние в клетчатку по боковым скатам турецкого седла вокруг внутренних сонных артерий. Последние резко диффузно расширены. Отек мозга. Фибринозный острый колит. Бурая атрофия мышцы сердца и печени. Отек нижних конечностей. Общее истощение.
Случай нужно считать сложным. Имеются формальные основания отнести его в группу маниакально-депрессивного психоза, так как в прошлом было два приступа депрессии.
С этой точки зрения можно было бы думать, что последнее заболевание представляет видоизмененный поздним возрастом третий приступ этого заболевания. Но нужно отметить, что первый приступ депрессии возник под влиянием тяжелой психической травмы, второй возник вскоре после первого, так что имеются все основания считать его тоже связанным с перенесенным внешним воздействием. С другой стороны, имеет значение, что у больной с молодых лет отмечаются явления гипертонии. Несомненно, что речь идет о повышенной ранимости, с сосудистой неустойчивостью, со склонностью к реакциям тоскливости и тревоги. Последнее заболевание, включая эти черты, внесло, однако, нечто новое в смысле резко выраженного состояния страха с бредовыми идеями преследования. Они развились без какой-либо особой психической травматизации, несомненно, в связи с заболеванием сердца. Ухудшение психического состояния, имевшее место незадолго до поступления в клинику, также было связано с обострением сердечно-сосудистых расстройств. Самое важное, однако, заключается не в совпадении по времени, а во внутренней зависимости.
Страхи сначала были неопределенны, безотчетны и связаны с ощущением тяжести, сжимания, болей в сердце. Эти страхи, вполне физиогенные, после получили психотическое оформление в порядке патологического творчества. Направление страхов и бредовых идей определяется ощущениями со стороны сердечно-сосудистого аппарата. В данном случае дело не ограничивается собственно сердцем, но нужно думать, что играет роль и раздражение нервно-вегетативного аппарата расширенной дугой аорты и расширенными сонными артериями. Последние оказались расширенными как раз в области каротидных синусов, изменениям в области которых также нельзя не придавать значения. Физиогенные состояния тоски и страха при наличии изменения сознания находят патопластическое оформление в переживаниях, содержание которых черпается из того, что больше всего занимало внимание больной в обычном состоянии. Сознание у нашей больной, несомненно, было изменено (растерянность, некоторое оглушение). Она сама временами говорила о путанице, тумане в голове.
При этом можно было отметить большие колебания в интенсивности растерянности, как и в интенсивности страха. Эти колебания нельзя не поставить в генетическую связь с гипертонией.
В смысле генеза здесь имеется нечто общее с тем, что мы говорили в главе о психогенных расстройствах, именно о тех случаях, когда психогенно возникающие состояния страха находят воплощение в устрашающих галлюцинациях. Разница в оформлении обусловливается тем, что в этих случаях речь идет об экстерорецепции, тогда как в случаях, подобных нашему, основное — в витальных состояниях страха, стоящих в связи с измененной интерорецепцией. Соответственно этому устрашающие переживания психогенного характера конкретны и позволяют установить ясную связь с определенной пережитой ситуацией, тогда как сомато-психические расстройства идут из глубин и до конца не получают достаточно определенного оформления. Психическая травматизация здесь тоже имеет место, но она вторична; сущность ее сводится к тому, что физиогенно возникающие состояния аффективности становятся психотравматизирующими переживаниями.
Такие же взаимоотношения между соматическим и психическим можно установить как при пресенильном психозе, к которому приближается наш случай, так и при депрессивных фазах циркулярного психоза, в особенности при ажитированной меланхолии. Проведение структурного сомато-психиатрического принципа, способствуя лучшему выяснению генеза, может помочь выработке более рациональных методов лечения.
Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС®
Листать назад Оглавление Листать вперёд
ПОГРАНИЧНАЯ ПСИХИАТРИЯ (Антология отечественной медицины) — ПАТОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ / МЕГРАБЯН А.А.
Листать назад Оглавление Листать вперёд
МЕГРАБЯН А.А.
Меграбян А.А. Общая психопатология.- М.: Медицина, 1972.
— С. 212–229.
За рубежом приобрело широкое распространение учение о слоях структуры личности. Глубинным ядром личности, играющим ведущую роль в поведении, признаются биологические влечения и инстинкты. Над ними надстраивается психическая сфера с различными переживаниями и стремлениями сознания Я. Порочность такого понимания и анализа структуры личности заключается, во-первых, в методе механического наслаивания психических функций. Между тем общеизвестно, что в процессе эволюционного развития каждая предшествующая функция перестраивается под регулирующим воздействием последующей. Исходя из данного принципа, нужно полагать, что филогенетические ранние проявления влечений и инстинктов видоизменяются под влиянием высших, образованных позднее психических регуляторов познавательного характера. Ранние проявления влечений и инстинктов входят как органически подчиненное субординированное звено в целостную структуру сознательной личности.
На биологической лестнице уровней развития человека каждый последующий восходящий уровень возникает под мощным воздействием новых, более сложных и изменившихся условий существования во внешней среде.
Именно поэтому структура нового высшего уровня является ведущим регулятором всей структуры личности. Эволюционно новая социальная среда, «вторая природа» человека, созданная преобразующей трудовой деятельностью, обусловила развитие высшего сознательного уровня — ведущего регулятора поведения личности.
Если в широкое понятие личности включить и ее соматический компонент, организм в целом, то в ее структуру войдет и низший уровень — сомато-вегетативный. Интеграция сомато-вегетативных и эндокринно-гуморальных процессов, развитие механизмов биологической регуляции поведения организма образуют уровень витальных потребностей, влечений, инстинктивного поведения. Далее восходит новый, качественно иной, высокий уровень структуры личности, характерный для социальных условий ее существования. Здесь ведущим факторам, определяющим новую форму поведения, служит познавательно-эмоциональная сфера сознания. Наконец, к высшему уровню структуры личности следует отнести уровень нравственно-разумного самосознания и поведения.
Таким образом, становится ясным, что «ядро личности» не нисходит к глубинам зоологических влечений, а наоборот, восходит к вершинам идейного нравственно-разумного самосознания.
Осуществляя свою активную деятельность, человек каждую секунду подвергается механическим, физическим и химическим воздействиям со стороны внешнего мира и внутреннего, телесного. Соответственно характерным особенностям и индивидуальной значимости раздражений личность реагирует по определенным закономерностям. В процессе взаимоотношения личности со средой в сознании и поведении обнаруживаются в субординированной последовательности три формы реагирования, закономерно определяющие в конечном итоге ее поведение, ее деятельность. Первый тип реагирования известен как закон силовых отношений. Эта важная закономерность, определяющая степень реактивности головного мозга, была сформулирована И.П. Павловым. В рефлекторной деятельности животного и человека выявляется закономерная адекватная связь эффекта с силой раздражения, которая была определена И.
П. Павловым как правило зависимости величины эффекта от степени силы раздражения. Эта закономерность отражает лишь простую количественную сторону элементарных познавательных связей: чем сильнее условный раздражитель, чем больше энергии поступает в связи с его воздействием в большие полушария голодного мозга, тем при прочих равных условиях больше условно-рефлекторный эффект. При комбинировании слабых условных раздражителей можно даже наблюдать явление арифметической суммации их.
И.П. Павлов, отмечая необходимость изучения и измерения абсолютной и относительной силы разных раздражителей, писал, что здесь его поражает господство закона силы и меры и «невольно приходит в голову: недаром математика — учение о числовых отношениях — целиком выходит из человеческого мозга»1. Если на человека действует внешний раздражитель и не пугает его, то реакция соответствует по силе внешнему влиянию. По этому поводу И.М. Сеченов писал, что «севастопольский герой, слушавший по привычке хладнокровно канонаду из тысячи пушек, конечно, вздрогнул бы при пальбе из миллионов орудий»2.
В дальнейшем было детально разработано положение об ограниченности рамок правила силы. Этот закон действителен только в тех случаях, когда, кроме изменения силы условного раздражителя, все прочие условия равны и неизменны. Только при этом на воздействие слабых раздражителей среды организм реагирует соответственно слабо, в ответ же на сильные раздражения — реагирует адекватно с большей силой. В ходе эволюции внешние раздражители приобретают для центральной нервной системы сигнальное значение. Организм животного и человека непрерывно получает бесчисленное количество сигналов, которые имеют жизненно важное значение для его существования. Действия животных и людей, их повседневное поведение строго обусловлены объективными закономерностями. Если бы животные и люди не были приспособлены к внешней природной и социальной среде, то они, конечно, не могли бы существовать. Здесь уже форма реагирования животного и человека на внешние воздействия приобретает биологически приспособительный характер.
Таким образом, закон соответствия эффекта силе раздражителя перерастает в другую закономерность. Адекватность эффекта зависит не столько от степени силы раздражения, сколько от степени объективной смысловой значимости воздействующих на личность природных и социальных факторов.
Итак, вторая закономерность — соответствие реагирования человека объективной логически-смысловой значимости воздействующих внешних факторов. Эта закономерность отражает более высокую степень познавательных возможностей личности. Адекватному смысловому познанию становятся доступны не только явления чувственно-предметного характера; особое значение для человека приобретает логически-смысловая значимость словесно-речевых воздействий. Тем самым он получает объективные знания об окружающем мире и о самом себе. В повседневном своем поведении и деятельности он руководствуется не только практически многократно проверенной объективной логикой вещей: по мере развития его интеллектуальных и мыслительных способностей возрастает возможность предвидения им хода последующих событий в окружающей природе и обществе.
Тем самым человек в коллективе подобных ему людей с помощью знаний, науки и техники становится преобразователем и хозяином природной и социальной среды. И.П. Павлов указывает, что в отношении личности это есть закономерность соответствующих реакций в интересах целостности и усовершенствования человека в ответ на личные, общественные и государственные обязанности и требования. Здесь же чувствуется влияние следующей высшей закономерности индивидуального, личностного реагирования человека на внешние факторы социального характера.
Третья закономерность — (адекватность ответного реагирования сознания субъективной значимости воздействующих внешних факторов. И эта закономерность имеет личностное выражение. Всякий психический акт и действие человека обусловлены в конечном итоге внешним воздействием. Однако любое внешнее воздействие определяет психическое явление и соответствующее поведение лишь опосредованно, преломляясь через индивидуальные свойства и психическую деятельность личности, которая этим воздействиям подвергается.
С.Л. Рубинштейн, творчески развивая это положение, указывает, что чем выше мы поднимаемся от не органической природы к органической, от низших живых существ к человеку, тем более сложной становится внутренняя природа явлений и тем большим становится удельный вес внутренних условий по отношению ко внешним. У человека этот весьма важный принцип обнаруживается в индивидуальном избирательном ответном реагировании его в зависимости от особенностей его типа, характера, предшествующего опыта и знаний, склонностей и интересов, личных привязанностей и др. Конечно, и здесь сохраняется прямое и объективное соответствие реакции, однако оно носит не всеобщий, а частный, индивидуальный, личностный характер.
Возникает вопрос: а не отходит ли от объективной реальности эта субъективная форма реагирования личности? Опасения излишни: развитие индивидуального роздания таково, что продуктивность объективного познания, глубина и идейность чувств тем больше, чем субъективнее по форме и чем активнее вторжение личности в познаваемые ею процессы.
Мы уже говорили выше, что наряду с индивидуалистической формой сознания и поведения личности в недрах досоциалистических общественных формаций имеется коллективистская форма сознания и поведения, (которая в процессе эволюции человечества приобретает доминирующее значение и поднимает личность на высшую ступень. Субъективная форма реагирования личности как высшая включает в себя и сохраняет в себе в «снятом» виде, в субординационном порядке социальную детерминированность сознания и деятельности.
В приведенном выше анализе форм реагирования личности мы исходим прежде всего из рефлекторной природы сознания и поведения человека, формируемых социальной средой. Тем самым обнаруживается закономерно возрастающая роль действенной активности личности и последовательное повышение удельного веса внутреннего содержания сознания и мотивационных факторов поведения по отношению к внешним. Наш метод изучения личности коренным образом отличается, с одной стороны, от бихевиористского механистического принципа «стимул — реакция», с другой — от персоналистского абсолютизирования роли личности и игнорирования значения внешних факторов.
В психопатологии при клинических наблюдениях указанные выше три закономерности соответствия реакции человека на силу, объективную и субъективную значимость раздражителей теряют в различной степени свою силу и уже не играют ведущей роли в сознании и поведении больных. Здесь нарушается прежде всего характер адекватности реальностям внешнего мира субъективного отображения и объективного реагирования, а при массивном и глубоком поражении сознания наблюдается и снижение реакций в различной степени вплоть до полного их прекращения.
По нашему мнению, здесь в основном обнаруживаются две закономерности: 1) неадекватность реагирования сознания и поведения личности на силу, объективную и субъективную значимость воздействующих факторов и ослабление, задержка и прекращение реагирования сознания и поведения личности на воздействия внешних и внутренних факторов.
В психопатологии нарушений реагирования при определенных условиях могут ограничиться преимущественно пределами сенсорных функций.
При этом еще обнаруживаются защитно-компенсаторные способности, направленные на преодоление сенсорной интероцептивной патологии. Это обычно наблюдается во время невротических состояний при обострении аффективных переживаний и нарушении функций вегето-эндокринной системы. Невротическая симптоматика выступает в виде разнообразных патологических ощущений — сенсопатических, вестибулярных, альгических, гаптических, перитонеальных и, наконец, патологии ощущений в области витальных функций — сна и бодрствования, пищевых, половых и др. Все это происходит в пределах самоощущения, самовосприятия и самочувствия при достаточной сохранности познавательных функций, хотя аффекты тревоги, страха, депрессии кратковременно вызывают кататимные отклонения. Закон неадекватности реагирования личности отмечается главным образом в пределах патологии сенсориума и преобладания кататимных механизмов.
Интенсивность и продолжительность невротических состояний могут привести к неправильным установкам и отношениям личности к окружающему, к заблуждениям и конфликтам, т.
е. к патологическому развитию личности. Характер сенсорных расстройств усложняется, возникают системные патологические сенсорные образования типа ипохондрии, навязчивости, истерии, дереализации и деперсонализации. Кататимные установки личности приобретают длительный и стойкий характер, и личность терпит ущерб, обусловленный главным образом указанными патологическими образованиями. В остальном она остается достаточно сохранной в области сознания и поведения благодаря защитной и компенсаторной функциям еще сохранного мышления.
В следующей стадии неадекватного реагирования личности психотического характера наблюдается патологическая перестройка уже сферы мышления, называемая инверсией (Э. Кречмер) либо чувством овладения (П. Жане). В основе этой трансформации лежит, как известно, патологически инертное фазово-гипнотическое состояние типа ультрапарадоксальной фазы (И.П. Павлов). Если в невротическом состоянии защитно-компенсаторные функции направлены на сопротивление патологическим симптомам и преодоление их усилиями больного, сохранившего правильное критическое отношение к своей болезни, то при инверсии возникает новое качественное состояние, а именно потеря нормальной защитно-компенсаторной функции мышления, патологическая перестройка его и галлюцинаторно-бредовая интерпретация действительности.
Чем сохраннее личность ко времени возникновения психотического состояния, тем системнее и богаче галлюцинаторно-бредовая продукция.
Дальнейшее продолжительное прогредиентное течение заболевания может привести к снижению, постепенному оскудению всех сторон психической жизни больной личности. В старой традиционной психиатрии было принято в этих случаях говорить об «обнажении личности» и «заострении характерологических черт ее». При органическом поражении высших познавательных функций личности якобы обнажается подлинная природа ее с заострением основных черт характера. Во-первых, неудачен сам термин «обнажение личности». Он наводит на мысль о том, что ядро личности находится где-то в биологической глубине и обнаруживается лишь при патологии. во-вторых, в клиническом отношении эта концепция неконкретна и неопределенна, т.к. не учитывается ряд привходящих обстоятельств. Дело в том, что динамика органической деградации личности зависит от глубины распространенности и темпа органического процесса в головном мозге.
При замедленном течении процесса постепенно обнаруживается патологическое обострение черт характера, т.е. не «обнажение личности», а патологизация ее черт. При глубоком же, разлитом и быстром темпе поражения мозга индивидуальные особенности, свойственные данной личности, смазываются и нивелируются, высшие психологические системные образования, особенно морально-этического характера, смываются. Наряду с нарастающим обеднением памяти и слабоумием обнаруживаются примитивные импульсивные влечения либо благодушие и эйфория вплоть до полного апатико-абулического состояния. Подведение регулируется уже главным образом не высшими социально-этическими понятиями, а низшими примитивными влечениями.
Следовательно, термин «обнажение личности» со всех упомянутых точек зрения нужно считать методологически неправильным.
Приведенное выше описание форм патологического реагирования личности дает возможность выделить четыре разновидности несоответствия реакции на воздействия внешних и внутренних факторов по признаку обусловленности: а) сенсопатиями, т.
е. нарушениями сенсорного синтеза предметно-чувственной сферы сознания; б) патологическим преобладанием кататимных механизмов в сознании и поведении личности; в) нарушением корковой реактивности и обнаружением различных степеней патологически инертных фазово-гипнотических состояний, т.е. инверсией; г) органическим снижением интеллекта и становлением дефекта личности.
В клинике психических расстройств, преимущественно экзогенного происхождения, наблюдаются, как мы уже отмечали, диффузные сновидные нарушения сознания, которые можно расположить на шкале, где одним полюсом будет служить ясное бодрственное состояние, а другим — полное выключение сознания в виде сопора и комы. При этих расстройствах сознания обнаруживается главным образом действие закона ослабления и прекращения реакций и отчасти закона неадекватности их на действие раздражителей.
Переходы от менее глубокого диффузного нарушения сознания к более глубокому особенно демонстративны при инсулинотерапии, во время которой в течение нескольких часов бодрствующее сознание больного после промежуточных фазовых состояний полностью выключается.
Подобные переходы наблюдаются и при самых различных психических заболеваниях. Однако каждому заболеванию свойственны качественно особые, характерные для него переходы от одной стадии нарушения сознания к другой, различной длительности, интенсивности и глубины. Конечно, немаловажную роль играют индивидуальные особенности личности.
Патофизиологический анализ диффузных нарушений сознания был произведен нами на основе принципов, выдвинутых И.П. Павловым (динамические взаимоотношения оптимальной зоны и зоны минимального возбуждения высших нервных процессов в коре больших полушарий, закономерности фазовых состояний и индукционных отношений между корой и подкорковой областью). По мере перехода от нормального бодрствующего сознания к постепенному понижению корковой реактивности вплоть до комы обнаруживаются следующие явления: в зоне оптимальной возбудимости коры фазовые состояния в виде патологической инертности, изолированности и дифференцированности постепенно сменяются состоянием патологической лабильности, подвижности, недифференцированности и, наконец, становятся редкими и даже исчезают при сомноленции и коме.
Затормаживается и сама зона оптимальной возбудимости. В зоне пониженной возбудимости гипнотическая заторможенность постепенно переходит в диффузное сноподобное состояние и, наконец, в состояние глубокого разлитого застойного торможения; таким образом, угнетается и зона пониженной возбудимости.
Если в начальных стадиях нарушенного сознания имелась некоторая возможность патологической перестройки личности, неадекватной переработки данных первой сигнальной системы со стороны относительно сохранной второй, то в дальнейшем эта возможность постепенно уменьшается и сходит на нет в результате последующих глубоких нарушений сигнальных систем. По мере ослабления активных тормозных процессов в коре подкорковая область постепенно растормаживается, переходит в хаотическое состояние возбуждения, однако в дальнейшем и эта сфера затормаживается. Фон сноподобного торможения качественно отличается от гипнотического. Если в гипнотической стадии торможения господствуют стойкие, инертные и изолированные очаги фазовых состояний, то в более глубокой диффузной сноподобной стадии (которая ближе к качественным особенностям сна) фазовые явления весьма подвижны, лабильны, значительно ослаблены и в дальнейшем прекращаются.
Здесь уже нет картины «двойной ориентировки», а есть лишь дезориентированность. В последующих стадиях фазовые явления постепенно исчезают под влиянием массивно наступающей сомноленции, а затем и комы. В клиническом аспекте соответственно наблюдаются массивные нарушения сознания, проявляющиеся в форме оглушенности, сумеречного состояния с автоматизмами, онейроидного, делириозного и аментивного синдромов, сомноленции, сопора и комы.
Мы рассмотрели основные психофизиологические и психопатологические закономерности реагирования личности на воздействия внешних и внутренних факторов. Весьма важен также клинический анализ роли личности в становлении и развитии ряда соматических, невротических и психических заболеваний. Имевшийся пробел в этой области в значительной степени восполнен в двухтомном сборнике «Проблемы сознания» и в материалах симпозиума, посвященного проблеме личности. Был поднят вопрос, является ли психическое заболевание по своей сущности патологическим изменением личности.
Данный вопрос послужил предметом дискуссии. Во многих старых исследованиях нормальная психическая деятельность рассматривалась как совокупность дифференцированных процессов, однако без внутренней органической связи с их носителем — личностью. Деятельность исследовалась в отрыве от деятеля. Объект — процессы психической деятельности изучались без субъекта — личности.
По мнению В.Н. Мясищева, психология безличных процессов должна быть заменена психологией деятельной личности. Данное положение вполне может быть отнесено и к психиатрии. С.С. Корсаков неоднократно подчеркивал, что предмет психиатрии составляют душевные болезни, или патологические изменения личности. Они всегда обусловливаются телесными изменениями, в частности они суть болезни нервной системы. Эту мысль подтверждает и В.Н. Мясищев: «В психотическом процессе изменения личности вызываются функциональной дезорганизацией мозговой деятельности»3. В книге «Личность и неврозы» автор пишет, что у человека закономерности сна и бодрствования, биение сердца, функционирование желудочжно-кишечного тракта, половой системы, эндокринных желез и обмена веществ — это не только законы автоматизированных биологических процессов.
Здесь явно чувствуется и надстроечное влияние индивидуальных характерологических особенностей личности, которые проявляются в виде динамической изменчивости, способной перестраивать автоматизмы физиологических отправлений органов и систем через регуляцию их вегетативно-гуморальных функций. Эта закономерность психогенно обусловленного личностного изменения направленности соматовегетативных процессов наглядно иллюстрируется при выраженных психопатологических состояниях.
Отвергая психоаналитические концепции психосоматической медицины, мы вовсе не отрицаем важной роли личностного фактора в возникновении, течении, терапии и профилактике соматических заболеваний. Имеется реальная возможность со стороны врача оказать благотворное влияние на соматику больного путем психотерапевтического воздействия на его личность. С другой стороны, воздействуя психотропными средствами на организм, можно эффективно изменить состояние личности больного.
Соматические заболевания — это стрессовые факторы для психики.
Если соматические заболевания возникают у людей с разными чертами личности, то их течение и исход могут быть разными. Тревожно-мнительные личности, склонные к чрезмерным эмоциональным переживаниям, с большими трудностями переносят заболевание, у них нередко наблюдаются осложнения в виде невроза либо патологического развития личности. Нужно согласиться с М.С. Лебединским, что подход врача к больному только как к организму лишает медицину ее важнейших качеств, посягает на гуманистическое начало в медицине, снижает эффективность лечебной работы, а нередко авторитет врача и признание его труда. С другой стороны, нельзя недооценивать телесную патологию, маскируемую чертами психогении.
Человек, будучи организмом и личностью, является интегральным результатом биологической эволюции и процесса социального развития. Особенности человека, предопределенные кодом наследственной информации, получают завершение в онтогенетическом становлении в социальных и микросоциальных условиях, которые изменяют и исправляют, адаптируют и совершенствуют биологические компоненты телесных и личностных свойств.
Органическое единство и многообразие возникающих противоречий между биологическими и социальными факторами рождают в пределах широкого диапазона нормы многочисленные индивидуальные варианты личности. При неврозах и психопатиях особенно необходимо учитывать эти преморбидные особенности личности. Патологические реакции личности невротического характера при трудных ситуациях жизни имеют свою основу: здесь тенденции и возможности личности противоречат и не соответствуют требованиям среды и возможностям, которые среда ей предоставляет (В.Н. Мясищев). Личность может чрезмерно эмоционально переживать, реагировать не только на психотравмирующую ситуацию, но и на симптомы болезни, переоценивать степень опасности и возможность неблагоприятного исхода. Нередко при психогенных либо соматогенных невротических реакциях гиперболизируются ощущения, сопровождающиеся тревогой и страхом: возникают канцерофобия, кардиофобия и другие фобичесюие состояния. Астеническая, истерическая и другие формы реагирования в значительной степени зависят от внутренних типологических особенностей личности (Н.
В. Иванов).
В отличие от характерологических вариантов личности и невротических реакций психопатии формируются у личностей с наследственной и врожденной биологической недостаточностью, патологическим развитием в неблагоприятных условиях жизни. Стабильным изменениям подвергаются не отдельные черты личности, а весь ее психический склад. В ответ на воздействия стрессовых факторов психопатические личности реагируют, как правило, кататимно по типу астеническому, эксплозивному, истерическому, фобическому, паранойяльному и по особенностям витальных влечений. Уровень интеллектуального развития психопатической личности варьирует в широких пределах — от высокой одаренности до явного недоразвития. Патологический характер влияет на логику мышления, придавая ему свойства субъективизма, односторонности и инфантилизма. Но здесь необходимо иметь в виду и дифференциальные трудности. Так, по мнению О.Е. Фрейерова, стиль поведения некоторых преступников, особенно рецидивистов, внешне сходен с поведением психопатических личностей, но это — псевдопсихопатия.
С другой стороны, аномалии поведения психопатов лишь дополняются антисоциальными установками в случае длительных контактов с преступной средой.
В некоторых статьях, помещенных в сборнике по проблемам личности, диссонансом звучат высказывания о том, что при экзогенных, острых и преходящих расстройствах психики личность не подвергается патологическому изменению. При этом утверждают, что в момент расстройств сознания личность не может функционировать. Но разве не ясно, что если личность не функционирует в психозе, то это уже заведомо означает, что она находится в состоянии преходящей дезорганизации? Те же авторы полагают, что патологические изменения личности могут быть только структурными и необратимыми. Конечно, наряду с временными преходящими изменениями сознания и личности существует рад органических психозов, приводящих к прогредиентному тотальному поражению личности. Помимо такого типа снижения уровня личности, ее оскудения, при других прогредиентно текущих заболеваниях (эпилепсия, шизофрения) наблюдается своеобразное, типичное, свойственное каждому из этих психических заболеваний изменение личности.
Глубокий клинико-психологический анализ показывает, что между личностью и психозом существуют сложнейшие взаимоотношения как на разных стадиях заболевания, так и при различных нозологических формах. Личность как иерархическая вершина психической деятельности человека имеет прямое отношение к управлению чувствами, мыслями, идеями и поведением. В норме проявляется ее устойчивость, степень которой зависит от индивидуальных и типовых особенностей. Эта устойчивость с тенденцией поддержания оптимального уровня обеспечивается динамичностью психических процессов, их пластичностью и потенциальными возможностями компенсации, замещения одних функций другими (Л.Л. Рохлин).
Итак, степень патологического изменения личности зависит прежде всего от темпа, интенсивности и глубины нарушения мозговой деятельности. При остро и бурно возникающих экзо- и эндогенных психозах с нарушениями сознания личность больного не в силах использовать свои компенсаторные механизмы и поэтому подвергается временной либо прогрессирующей дезорганизации.
Иначе выглядят больные при медленно и вяло протекающих затяжных психических заболеваниях. В инициальных стадиях, несмотря на уже заметные патологические сдвиги, обнаруживаются потенциальные возможности личности к сопротивлению и сохранению оптимального адекватного уровня психики и поведения. В то же время постепенно нарастает эмоциональное оскудение личности и утрачивается адекватность ее реакции на надвигающуюся, преимущественно в сфере чувственно-предметной, симптоматику расстройств и т.д.
Особый интерес представляет шизофрения. Глубокие сдвиги, которые производит шизофренный процесс, дают повод отдельным авторам определить личность больного как шизофреническую. Вряд ли имеет смысл, хотя бы условно, выдвигать термины (столь же спорные, как и не новые) — личность «шизофреническая», «эпилептическая», «циклофреническая» и т.д. Если согласиться с этим определением, то придется отвергнуть наличие у больных преморбидных черт личности, двойной ориентированности и тем самым реальной возможности восстановления нормальных особенностей прежней личности.
Не вернее ли допустить, что на еще относительно сохранных психических функциях и отдельных преморбидных чертах личности паразитирует и доминирует галлюцинаторно-бредовая симптоматика. Больной шизофренией с положительными преморбидными социальными установками сравнительно легче компенсирует патологические сдвиги и, несмотря на выраженную бредовую продукцию, еще способен установить реальные связи с окружающим. Уровень социальной адаптации больного зависит как от степени дефекта, так и относительно сохранных черт личности. При каждом случае заболевания, которое поддается терапии, врач должен интересоваться не только тем, что разрушено в процессе болезни, но и тем, что уцелело (Э. Кречмер).
Наглядной иллюстрацией патологического изменения личности может служить состояние раздвоения личности, которое наблюдается наиболее часто при шизофрении с клиническими картинами психического автоматизма, деперсонализации и синдрома Кандинского — Клерамбо. В инициальных стадиях заболевания больные испытывают глубокие страдания, осознавая надвигающиеся грозные симптомы психоза.
Они ярко описывают возникновение признаков психического отчуждения, утраты чувственного реального характера восприятия своего тела, утраты ощущения достоверности явлений окружающего мира, отсутствия образов и мыслей в голове, пустоту психики вплоть до исчезновения своего Я. Происходит процесс трагической борьбы преморбидной личности с болезненными явлениями. Постепенно либо внезапно (инверсия) у больного возникает убеждение в «воздействии извне». В его психику «вкладывают чужие мысли», «чужие чувства», иногда, наоборот, «похищают» его мысли, читают их, управляют его движениями, говорят его языком и т.д. Все то, что в процессе развития нормальная здоровая личность присваивала, приобретала, активно овладевая функциями своего сенсориума, мышления, эмоций, волевой направленности и действий, в патологии подвергается извращению и отчуждению. Таким образом, процесс психического отчуждения является фактически обратным процессу присвоения окружающего, овладения личностью своим сенсориумом, мыслительными и моторными функциями.
Патологический процесс несет с собой своеобразные качественные сдвиги. В конечном итоге регрессия личности приводит к такому отчуждению чувств, мыслей и поступков, когда становится невозможным активное и адекватное управление своей психикой и поведением. На этом фоне у больных возникает бредовая убежденность в чуждом и враждебном воздействии извне. Чуждыми и враждебными становятся не собственные мысли, а окружающие люди, ситуация, среда. Обнаруживается не только картина отчуждения патологической продукции сознания больного но и некритическая, неадекватная тенденция к активной защите в отношении окружающих людей, которых он в своем патологическом воображении вовлекает в бред. Таким образом, мыслительная продукция и поведение личности бредового характера не только не адекватны объективной действительности, но и прямо противоположны ей.
В статье, посвященной проблеме личности в психиатрическом аспекте4, Л.Л. Рохлин решительно выступает против концепции С.С. Корсакова и В.
М. Бехтерева о том, что все душевные болезни являются по существу болезненными расстройствами личности. В качестве одного из доказательств своей правоты он подвергает психопатологическому анализу синдромы деперсонализации, Кандинского — Клерамбо с раздвоением личности, симптомом двойника, перевоплощения и другие симптомы, столь часто наблюдаемые при шизофрении. Л.Л. Рохлин приходит к выводу, что указанные клинические картины психоза не являются выражением болезни личности и не вызывают патологических изменений, определяющих ее стержневые качества. Для вящей убедительности он сравнивает психически нормального человека, у которого ампутирована конечность и возник симптом фантома, с больным шизофренией, у которого отчетливо проявляется синдром Кандинского — Клерамбо. При этом Л.Л. Рохлин утверждает, что принципиального различия между этими двумя состояниями нет, потому что при психозе изменяется не личность, а психическое функционирование.
Однако в начале той же статьи автор определяет личность как организованную совокупность свойств психики человека, тут же соглашаясь с мнением С.
С. Корсакова. Отсюда напрашивается вывод, что если нарушено психическое функционирование, то личность не может оставаться интактной. Нужно полагать, что в этом принципиально важном вопросе более убедительны мнения С.С. Корсакова и В.М. Бехтерева.
Наряду с этим статья Л.Л. Рохлина построена на весьма ценном принципе: при различных психозах типа процесса к изменению личности автор подходит дифференцированно в зависимости от особенностей клиники и патогенеза каждого психоза, характера течения и стадии заболевания. Автор приводит богатый клинический материал от неврозов до органических психозов с дефектом и распадом личности. Судя по изложению материала, он односторонне признает только стойкие, необратимые структурные изменения личности. Так, он описывает девушку, которая в остром дебюте шизофрении отличалась крайне циничным поведением. Она поражала виртуозной площадной руганью, грубой сексуальной обнаженностью, отсутствием элементов пристойности и стыдливости, была крайне груба и агрессивна в отношении своих близких.
По выходе из болезненного состояния она сохранила в памяти все свое непристойное поведение, была до крайности смущена им и давала на него адекватную реакцию. Комментируя данный случай, автор считает, что поведение больной во время болезни отражало дезинтеграцию ее психики, а не сдвиги ее личности.
Но вот совершенно другое объяснение аналогичного патологического состояния. С.С. Корсаков в своем руководстве пишет: «Личность изменяется иногда чрезвычайно резко и быстро. Человек становится совершенно не тот, каким был прежде, теряет свои наиболее характерные душевные черты: из скромного делается хвастливым, из кроткого и мирного — драчливым, из вдумчивого и глубокомысленного — крайне поверхностным, непоследовательным в своих выводах»5.
Нужно признать, что повседневная клиническая практика наглядно иллюстрирует две основные формы патологического изменения личности — временные, преходящие с последующим восстановлением и прогредиентные, структурные и необратимые с последующим дефектом личности.
При органических психозах с последующей прогрессирующей деградацией личности наблюдается снижение с двух различных уровней психики. Первый тип деградации личности характеризуется преимущественным снижением мнестических и интеллектуальных ресурсов: слабеет фиксация внешних впечатлений в памяти, оскудевает запас приобретенных в прошлом знаний, прогрессивно падает способность к автоматизации психических процессов, навыков и умений, снижается работоспособность, слабеет логика суждений. Однако наряду с этим сохраняются морально-этические убеждения и интересы, правильное отношение к окружающим, корректное поведение. Например при медленном развитии атеросклероза, несмотря на заострение отдельных сторон характера и реакций на прогредиентные симптомы болезни, сохраняются преморбидные качества личности. Главная особенность этого типа деградации личности — несоответствие между относительной сохранностью высших уровней проявления личности и прогрессирующим глубоким снижением интеллектуальных способностей.
Второй тип деградации личности характерен для массивных органических поражений мозга — прогрессивного паралича, старческих психозов, отчасти генуинной эпилепсии и др. Здесь на первый план выступают проявления глубокой, тотальной регрессии личности. Особенность этого типа распада личности состоит в поражении в первую очередь высших социальных, моральных, этических и других уровней личности, что приводит к ее регрессии до уровня животного. Интересно, что при отдельных типах деградации личности в исходных состояниях обнаруживаются признаки изоморфизма. Индивидуальные особенности личности постепенно стираются. По этому поводу А.В. Снежневский отмечает, что смывание «ядра» личности сближает конечные состояния непрерывно протекающей шизофрении и генуинной эпилепсии с конечными состояниями грубо органических психозов6.
Мы уже отмечали активную роль личности в сопротивлении психическим нарушениям и преодолении их. В начальном периоде психоза больной осознает угрожающие признаки расстройства, резко реагирует на них, обнаруживая тревогу, страх, беспокойство.
Слабые личности болезненным реагированием невольно способствуют развитию своего заболевания и нередко, не выдерживая страданий, проявляют тенденции и даже попытки к самоубийству. Остро и бурно возникающие психозы не дают объективной возможности личности выявить активность и мобилизовать ресурсы сопротивления. При неостром возникновении и замедленном течении болезни, при наличии преморбидных положительных качеств в виде устойчивости, потенциальных возможностей к адаптации и компенсации можно предвидеть сравнительно благоприятные течение и исход. Особенно важную роль играют эти биологически и социально обусловленные качества личности при выходе из болезни. Здесь у них обнаруживаются широкие возможности для социальной и трудовой реадаптации и компенсации дефекта личности в процессе восстановительной терапии. Эта важная проблема роли личности в преодолении болезненных состояний особенно хорошо разработана в статьях Л.Л. Рохлина, И.И. Лукомского и С.Ф. Семенова в сборнике «Проблемы личности».
По данным Е.М. Холодковской и С.В. Торубарова, чем выраженнее отрицательные установки личности, наблюдавшиеся в преморбиде, тем резче они могут выявиться в психозе. Отсюда авторы делают правильный вывод, что положительные и отрицательные свойства личности до заболевания находят отражение в патологических переживаниях больного, влияя на его поведение. Положительные морально-этические установки личности в значительной степени содействуют подавлению возникающей патологической психической продукции с антисоциальной направленностью, препятствуют тенденции к ее реализации. Авторы приводят историю болезни, подтверждающую их точку зрения: у больного, в прошлом тихого, скромного и любящего отца, во время психоза возникают слуховые галлюцинации императивного характера, требующие убить своих малолетних детей. Во время обострения процесса он нашел в себе силы преодолеть патологические и социально опасные тенденции и ради спасения жизни детей сам бросился под поезд.
Однако в практике психиатрии встречаются и другие случаи.
Мать, страдавшая глубокой депрессией эндогенного типа и любившая своего ребенка, перед самоубийством убила его из сострадания к нему.
1 И.П. Павлов. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М.- 1938.- C. 287.
2 И.М. Сеченов. Избранные труды. М.- 1935. С. 172 и 178.
3 Методологические проблемы психоневрологии. М.- 1966.- C. 43.
4 Проблемы личности. Т. II.- М.- 1970.- С. 198–199.
5 С.С. Корсаков. Курс психиатрии. Т. I. M., 1901, стр. 2.
6 Шизофрения, клиника и патогенез. Под ред. А.В Снежневского. М.- 1969.- С. 15.
Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС®
Листать назад Оглавление Листать вперёд
Гештальт-терапия
Гештальт-терапия — форма психотерапии, основанная на эмпирическом идеале «здесь и сейчас» и отношениях с другими людьми и миром.
Опираясь на идеи гуманистической психологии, школа гештальт-терапии была основана Фрицем Перлзом, Лаурой Перлз, Ральфом Хефферлайн и Полом Гудманом в 1940–1950-х годах. Это связано с гештальт-психологией и основанной на гештальт-психологии теоретической психотерапией Ганса-Юргена Вальтера, но не идентично ей.
Общее описание
Школа гештальт-терапии была основана в конце 1940-х Фрицем Перлзом, Лаурой Перлз, которые изначально были традиционными психоаналитиками, Ральфом Хефферлайном, университетским профессором психологии, и Полом Гудманом, политическим писателем и анархистом. до начала 1950-х гг. Основополагающей работой была «Гештальт-терапия, возбуждение и рост человеческой личности», опубликованная в 1951 году. тело как единое целое). Цель этой терапии состоит в том, чтобы помочь человеку обрести большую независимость (рассматриваемую как свобода и ответственность) в своих действиях и способность противостоять блокировкам, которые мешают их естественному развитию.
Первоначально основанная на идеях гештальт-психологии и традиционного психоанализа, гештальт-терапия развивалась как гуманистическая психотерапевтическая модель с хорошо разработанной теорией, сочетающей феноменологический, экзистенциальный, диалогический и полевой подходы к процессу трансформации и роста, людей.
В центре гештальт-терапии лежит продвижение «осознания». Индивидуума поощряют осознавать свои собственные чувства и поведение, а также их влияние на окружающую среду здесь и сейчас. Способ, которым он или она прерывает или пытается избежать контакта с окружающей средой, считается важным фактором при восстановлении после психологических нарушений. Сосредоточивая человека на своем самосознании как части настоящей реальности, можно по-новому взглянуть на его поведение, и он может заняться самоисцелением.
Основное влияние
- Психоаналитические разработки Вильгельма Райха, особенно концепция доспехов персонажа и ее сосредоточение на теле.
- Психодрама Джейкоба Морено, в основном разработка методов экспериментирования с телом для разрешения психологических конфликтов
- Гештальт-психология Макса Вертгеймера, от которой эта терапия получила свое название, влияет на применение понятий о восприятии к более широкой теории о потребностях людей и отношениях людей с их окружением.
- Теория организма Курта Гольдштейна, основанная на гештальт-теории.
- Экзистенциальная философия отношений и диалога Мартина Бубера («Я — Ты»).
- Психология Карла Густава Юнга, особенно концепция полярностей
- Некоторые элементы экзистенциализма и дзен-буддизма
Быть человеком
Практика гештальт-терапии твердо основана на личном опыте как клиента, так и терапевта; кроме того, гештальт-терапия основана на сложной теории, которая развивалась в течение многих лет с 19 века.40с. Следовательно, следующие пункты могут дать не более чем приблизительное впечатление.
Человек рассматривается как единое целое
Человек рассматривается как неделимая сущность; мы не можем работать с умом, не принимая во внимание также и тело. Они тесно связаны, например, с определенными эмоциями, связанными с определенными позами.
Самоактуализация происходит, когда человек постепенно начинает осознавать себя в целом и все, что это подразумевает. Обычно мы не осознаем большую часть себя и отождествляем себя только с меньшей частью.
Например, в крайнем случае, когда кто-то чрезмерно отождествляет себя со своей работой, человек будет определять себя через свой профессионализм, положение, авторитет, ответственность, способности, организацию и т. д. Они редко будут упоминать другие аспекты своей идентичности, такие как как отношения с партнером или друзьями. И наоборот, на них сильно повлияет успех в сфере их карьеры, и такие события, как увольнение, безработица или выход на пенсию, могут спровоцировать кризис.
Проблема отождествления с ограниченным числом аспектов самих себя заключается в том, что мы не используем большую часть своего потенциала.
Предполагая, что нам не хватает внутренних ресурсов, мы ищем внешней поддержки, создавая зависимости.
Формирование гештальта
В немецкой гештальт-психологии, разработанной Максом Вертгеймером, считается, что разум функционирует, осознавая различие между фигурой (то, что привлекает внимание или выступает) и фоном (то, что обитает в глубине души). фон/вторая плоскость). Перлз использует это различие между фигурой и фоном, чтобы установить принцип человеческой потребности. Он считал, что потребности являются частью континуума. Наиболее выраженная потребность проявляется в виде фигуры до ее разрешения. Этот тип гештальта называется гештальт-контроллером, поскольку он направляет мыслительный процесс.
Крайним примером психической функции этого механизма является зубная боль. Когда у нас болит зуб, весь наш мир вращается вокруг боли. Мы не заботимся о других заботах. Пока мы не решим проблему боли, мы не сможем с ясностью заниматься другими делами.
С психологическими потребностями происходит нечто подобное; потребность рассматривается в этом плане как неразрешенная ситуация или незамкнутый гештальт. Это проявляется в виде мыслей, которые большую часть времени захватывают ум непроизвольно. (Например, наша совесть может навязчиво вести с нами диалог по какому-либо вопросу). Или это может проявляться как фильтр, который делает нас слепыми к определенной информации в нашем окружении. (Например, тот, кто пережил жестокое обращение в детстве, может не заметить проблемы власти и жестокого обращения в отношениях в наши дни. Эти аспекты фактически остаются на втором плане/фоне и никогда не выходят на первый план).
Процесс формирования и закрытия гештальта — это естественный процесс, который работает без вмешательства человека или контроля нашей воли. Каждый день мы проходим через гештальт-процессы, которые формируются и естественным образом закрываются во времени. Тем не менее, иногда возникают ситуации, которые не решаются должным образом, иногда до такой степени, что мы забываем о существовании исходной проблемы или верим, что она решена.
Этот класс вечных проблем может вызвать психологические трудности.
Гештальт-психотерапевт работает с этим незавершенным ментальным содержанием или фильтрующими формами. Они помогают человеку распознать их и работать над закрытием гештальта, используя различные техники, предложенные психотерапевтом.
Границы контакта
Человек устанавливает отношения с окружающей его средой; это отношение определяет границу. Эта граница позволяет провести различие между собой и не-я, но это также и область, где происходит контакт. В гештальт-терапии это определяется как граница эго или граница контакта. В гештальт-терапии считается, что на этой границе строятся отношения с другими людьми. Когда это происходит здоровым образом, тогда граница подвижна, а это значит, что мы способны отличать я от вас, но также и формировать мы. Мы способны согласовывать соответствующие потребности с теми, кто нас окружает, и мы можем видеть друг друга как целостную личность, а не только как функцию наших потребностей и желаний.
Как правило, в отношениях с другим человеком каждый из нас подвержен ряду конфликтов интересов. В большинстве случаев индивидуально-социальный конфликт сталкивает нас с конфликтом между нашими потребностями и требованиями других. Понятия обязательств, такие как «должен делать», трансформируются в идеалы того, что мы должны делать в конкретной ситуации. Затем мы создаем жесткие формулы для отношений, которые соответствуют этим обязательным обязательствам. Со временем они становятся все более и более жесткими. В гештальт-терапии эта жесткость называется характером. Структура характера — это негибкая форма отношений, которая со временем превращается в препятствие для общения с другими.
Другим важным аспектом границы контакта является функция таких явлений, как идентификация и отчуждение. Гештальт-терапия предполагает, что мы часто отождествляем себя только с небольшими частями нашего собственного истинного «я». Это влияет на то, как мы видим, что есть в нас самих и что есть в других.
Мы делаем предположения, что определенные наши характеристики принадлежат другим, процесс, известный как идентификация. Мы можем рассматривать некоторые хорошие качества только как принадлежащие другим, хотя на самом деле они также являются частью нас самих. Это также порождает явление, известное как отчуждение; например, когда мы не способны видеть какой-то недостаток в себе, мы склонны критиковать его, когда видим его в других.
Саморегуляция организма
Наконец, можно заранее подчеркнуть, что в качестве основного принципа всех описанных процессов гештальт-терапия опирается на естественность сути психологических процессов. Считая организм разумным, любая попытка контролировать или манипулировать вызывает органический дисбаланс. Считается, что большинство психологических проблем возникает из-за этой манипуляции или потребности в контроле. Терапевтический принцип сначала убивает контроль, чтобы позволить организму естественным образом саморегулироваться.
В основе лежит вера в то, что любая попытка управления изменением обычно приводит к противоположному эффекту, при котором контролирующая часть личности пытается достичь цели, но сталкивается с другой стороной, которая отказывается от этого контроля.
Различие между решениями и предпочтениями заключается в том, что решения представляют собой добровольный выбор, направляемый формой контроля (внешнего или внутреннего), а предпочтения представляют собой выбор, который в каждый момент времени организм показывает как важный (через процесс формирования Гештальт)
Психотерапевтические основы
Цель гештальт-терапии — способствовать устранению препятствий, стоящих между человеком и использованием его полного потенциала. Методы и отношение гештальт-терапии создают пространство, в котором пациент может восстановить свою способность к жизни. Таким образом человек может научиться осознавать себя и осознавать свои взаимодействия с другими, жить настоящим моментом и брать на себя ответственность за свои действия.
Для Перлза соответствующий опыт, выходящий за рамки всего объяснения или возможной интерпретации, является в этом смысле терапевтическим или корректирующим.
Именно таким образом Клаудио Наранхо систематизирует гештальт-терапию по трем основным принципам: отношение, внимание и ответственность, и постоянно возвращает пациента к этим принципам на протяжении всей терапии.
Актуальность(Здесь и сейчас)
Чрезмерная концентрация на прошлом (воспоминаниях) или на будущем (планах) является формой эскапизма по отношению к настоящему. Эти фантазии у обоих часто возникают как форма бегства от настоящего момента, когда мы не можем что-то решить или не можем полностью поэкспериментировать. Тем не менее ничто не существует вне настоящего момента.
Таким образом, гештальт-терапия фокусируется на здесь и сейчас двумя способами: с одной стороны, она настаивает на выражении всего, что находится в поле сознания клиента, и на работе с этим; а с другой стороны, посредством представления прошлого или будущего — или фантазии вообще — драматизировать прошлые сцены — даже из сновидений — или фантазии о будущем.
Это становится реальным с помощью жестов, поз и словесных форм.
Внимание(Самореализация)
Принимая игру фигура-фон за основу восприятия, гештальт-терапия пытается достичь проницаемости между ними. Это позволяет смягчить жесткие методы отношения к обществу (характеру), с помощью которых восстанавливаются неизвестные способности, формирующие основу для внимания.
Таким образом, клиенту предлагается осознавать свои чувства, мысли, положение тела, ритм дыхания, физические ощущения и т. д., улучшая повседневный опыт. На следующем этапе клиенту предлагается поэкспериментировать с драматизацией чувств, мыслей, позы тела и т. д. других людей (отцов, друзей, близких партнеров, тех, кто появляется во сне), которые приносятся в качестве значимого материала для исследования. сессия.
Ответственность
Основная идея состоит в том, чтобы заменить понятие вины (связанное с должным и обязанным) понятием ответственности (связанным с саморегуляцией организма).
Это создает гибкость в отношениях со средой, обеспечивая естественное равновесие между потребностями и окружающей средой, обеспечивая естественное равновесие между собственными потребностями и потребностями окружающей среды.
Гештальт-терапия подчеркивает независимость клиента, предоставляя ему или ей ответственность за собственное развитие. Это в значительной степени способствует роли гештальт-терапии, понимаемой скорее как фасилитатор или проводник терапевтического процесса, а не возложение на гештальт ответственности за благополучие клиента или притворство создания уверенности в клиенте и его способностях. Таким образом, он избегает создания отношений зависимости с обоими и создает модель позитивных отношений для личностного роста.
В этом свете у терапевта нет правды о клиенте, он не интерпретирует и не предлагает решения. Роль терапевта состоит в том, чтобы создать пространство, в котором клиент может самостоятельно экспериментировать в достаточно защищенной атмосфере.
Более широкое влияние гештальт-терапии на другие школы
Гештальт-терапия, наряду с транзакционным анализом (ТА), в частности, Мичиганским транзакционным анализом, сильно повлияла на нейролингвистическое программирование (НЛП)
Моральные предписания гештальт-терапии
- Живи сейчас, оставайся в настоящем.
- Живи здесь, будь с настоящим.
- Перестаньте воображать, испытайте реальность.
- Хватит ненужных мыслей.
- Высказывать, а не манипулировать, объяснять, оправдывать или осуждать.
- Поддайтесь неприятностям, не ограничивайте свое сознание.
- Не принимайте никаких «должен» или «должен», кроме ваших собственных.
- Возьмите на себя полную ответственность за свои действия, чувства и мысли.
- Сдайтесь тому, кто вы есть прямо сейчас.
Ссылки
Перлз, Фредерик С.; Хефферлайн, Ральф; Гудман, Пол. Гештальт-терапия, возбуждение и рост человеческой личности.
Gestalt Journal Press (это издание, февраль 1977 г., но первоначально опубликовано в 1951 г.). ISBN 0939266245 .
Перлз, Фредерик С., В мусорное ведро и обратно. Bantam Books (июнь 1981 г.). ISBN 0553202537.
Эта статья находится под лицензией GNU Free Documentation License. Он использует материал из статьи Википедии «Гештальт-терапия».
Генная терапия и генная инженерия
Введение
Клетки человека или другого организма имеют части, называемые «генами», которые контролируют химические реакции в клетке, которые заставляют ее расти и функционировать и в конечном итоге определяют рост и функцию организма. Организм наследует некоторые гены от каждого родителя, и, таким образом, родители передают определенные черты своему потомству.
Генная терапия и генная инженерия — две тесно связанные технологии, которые включают изменение генетического материала организмов. Различие между ними основано на цели.
Генная терапия направлена на изменение генов для исправления генетических дефектов и, таким образом, предотвращения или лечения генетических заболеваний. Генная инженерия стремится модифицировать гены, чтобы расширить возможности организма сверх того, что обычно.
Этические споры вокруг возможного использования обеих этих технологий на растениях, нечеловеческих животных и людях. В частности, в отношении генной инженерии, например, возникает вопрос, правильно ли было бы возиться с человеческими генами, чтобы сделать людей способными превзойти лучших олимпийских спортсменов или намного умнее Эйнштейна.
Запутанная терминология
Если под генной инженерией понимать в очень широком смысле любое преднамеренное генетическое изменение, то она включает генную терапию. Таким образом, можно услышать о «терапевтической генной инженерии» (генной терапии) и «негативной генной инженерии» (генной терапии), в отличие от «генной инженерии усиления» и «позитивной генной инженерии» (то, что мы называем просто «генной инженерией»).
Мы используем фразу «генная инженерия» в более узком смысле для вида изменения, которое направлено на улучшение, а не на лечение. Мы используем термин «генная терапия» для обозначения усилий, направленных на то, чтобы привести людей к норме, а «генная инженерия» или «улучшение генной инженерии» — для усилий, направленных на расширение возможностей людей за пределами нормы.
Соматические клетки и репродуктивные клетки
Два основных типа клеток — это соматические клетки и репродуктивные клетки. Большинство клеток в нашем организме соматические — клетки, из которых состоят такие органы, как кожа, печень, сердце, легкие и т. д., и эти клетки отличаются друг от друга. Изменение генетического материала в этих клетках не передается потомству человека. Репродуктивные клетки — это сперматозоиды, яйцеклетки и клетки очень ранних эмбрионов. Изменения в генетическом составе репродуктивных клеток будут передаваться потомству человека. Эти изменения репродуктивных клеток могут привести к другой генетике соматических клеток потомства, чем это могло бы произойти в противном случае, потому что генетический состав соматических клеток напрямую связан с генетическим составом зародышевых клеток, из которых они произошли.
Методы генетического изменения
При изменении генов необходимо столкнуться с двумя проблемами. Во-первых, какие изменения нужно внести в ген. Во-вторых, как включить это изменение во все другие ячейки, которые необходимо изменить для достижения желаемого эффекта.
Есть несколько вариантов изменения гена. ДНК в гене может быть заменена другой ДНК извне (так называемая «гомологическая замена»). Или ген может быть вынужден мутировать (изменить структуру — «селективная обратная мутация»). Или можно просто добавить ген. Или можно использовать химическое вещество, чтобы просто отключить ген и предотвратить его действие.
Существует также несколько вариантов распространения генетических изменений на все клетки, которые необходимо изменить. Если измененная клетка является репродуктивной клеткой, то несколько таких клеток могут быть изменены, и это изменение достигнет других соматических клеток, поскольку эти соматические клетки были созданы по мере развития организма.
Но если бы изменение было произведено в соматической клетке, изменение всех других соответствующих соматических клеток по отдельности, как и первой, было бы непрактично из-за огромного количества таких клеток. Клетки крупного органа, такого как сердце или печень, слишком многочисленны, чтобы изменяться одна за другой. Вместо этого для достижения таких соматических клеток общепринятым подходом является использование носителя или вектора, который представляет собой молекулу или организм. Например, в качестве вектора можно использовать вирус. Вирус был бы безобидным или измененным, чтобы не вызывать болезни. Ему вводили генетический материал, а затем, когда он размножался и «заражал» клетки-мишени, он вводил новый генетический материал. Это должен быть очень специфический вирус, который заражал бы, например, клетки сердца, не заражая и не изменяя все остальные клетки тела. Жировые частицы и химические вещества также использовались в качестве переносчиков, потому что они могут проникать через клеточную мембрану и перемещаться в ядро клетки с новым генетическим материалом.
Аргументы в пользу генной терапии и генной инженерии
Генная терапия часто считается морально не вызывающей возражений, хотя и требует осторожности. Основные аргументы в его пользу заключаются в том, что он дает возможность излечивать некоторые заболевания или расстройства у тех, у кого есть проблемы, и предотвращать заболевания у тех, чьи гены предрасполагают к этим проблемам. Если проводить генную терапию на репродуктивных клетках, то она может уберечь детей от переноса таких генов (неблагоприятных генетических заболеваний и нарушений), которые дети получили от своих пациентов.
Генная инженерия для улучшения организмов уже широко используется в сельском хозяйстве, прежде всего в генетически модифицированных (ГМ) культурах (также известных как ГМО – генетически модифицированные организмы). Например, сельскохозяйственные культуры и домашние животные были спроектированы таким образом, чтобы они были устойчивы к гербицидам и пестицидам, а это означает, что фермеры могут затем использовать эти химические вещества для борьбы с сорняками и насекомыми на этих культурах, не рискуя нанести вред этим растениям.
В будущем генетическое усовершенствование может быть использовано для создания сельскохозяйственных культур с большей урожайностью и питательной ценностью, а также для селекции сельскохозяйственных животных, скаковых лошадей и выставочных животных.
Генетически модифицированные бактерии и другие микроорганизмы в настоящее время используются для производства человеческого инсулина, человеческого гормона роста, белка, используемого для свертывания крови, и других фармацевтических препаратов, и количество таких соединений может увеличиться в будущем.
Улучшение людей все еще в будущем, но основной аргумент в пользу этого заключается в том, что это может значительно улучшить жизнь за счет улучшения определенных характеристик людей. Мы ценим ум, красоту, силу, выносливость и определенные личностные характеристики и поведенческие тенденции, и если бы оказалось, что эти черты обусловлены генетическим компонентом, мы могли бы улучшить людей, наделив их такими чертами. Сторонники генной инженерии отмечают, что многие люди уже пытаются улучшить себя такими способами — с помощью диеты, физических упражнений, образования, косметики и даже пластической хирургии.
Люди стараются делать это для себя, а родители стараются обеспечить этим своих детей. Если упражнения для улучшения силы, ловкости и общей физической подготовки являются стоящей целью, и если кого-то хвалят за получение образования для повышения его умственных способностей, то почему бы не сделать это с помощью генетики?
Сторонники генной инженерии также рассматривают усовершенствование как вопрос основной репродуктивной свободы. Мы уже чувствуем себя вправе выбирать себе пару отчасти на основании возможности родить желанных детей. Мы считаем, что нет ничего плохого в выборе партнера, который, как мы надеемся, может родить умных, привлекательных детей, а не другого партнера, который может родить менее желанных детей. Выбор партнера для того типа детей, который может получиться, является вопросом базовой репродуктивной свободы, и у нас есть свобода выбирать лучшие гены, которые мы можем, для наших детей. Почему, рассуждает аргумент, у нас должно быть меньше свободы, чтобы дать нашим детям лучшие гены, которые мы можем получить путем генетического улучшения?
Тех, кто выступает за значительное изменение человека с помощью таких технологий, как генная инженерия, иногда называют «трансгуманистами».
Аргументы против генной терапии
Три аргумента, иногда приводимые против генной терапии, заключаются в том, что она слишком опасна с технической точки зрения, что она дискриминирует или провоцирует дискриминацию в отношении людей с ограниченными возможностями и что в некоторых случаях она может становиться все более неуместной.
Возражение об опасности указывает на то, что несколько недавних попыток генной терапии в клинических испытаниях попали в заголовки газет из-за трагической гибели некоторых людей, участвовавших в испытаниях. Неизвестно, в какой степени это было связано с самой генной терапией, в отличие от ранее существовавших условий или неправильных методов исследования, но в свете таких событий некоторые критики призвали прекратить генную терапию до тех пор, пока не станет известно больше. . Мы просто недостаточно знаем о том, как работает генная терапия и что может пойти не так. Особое беспокойство вызывает то, что
- векторы могут доставлять ДНК в клетки, отличные от клеток-мишеней, с непредвиденными результатами
- вирусы как переносчики могут быть не такими безобидными, как предполагалось, и могут вызывать заболевания
- добавление новых генов в ядро не гарантирует, что они попадут туда, куда нужно, с потенциально катастрофическими последствиями, если они будут вставлены не в то место
- , если изменения не интегрированы с другой ДНК, уже находящейся в ядре, изменения могут не распространиться на новые клетки, и человеку, возможно, придется пройти дополнительную терапию позже
- изменение репродуктивных клеток может привести к событиям, которые проявятся спустя годы, а нежелательные эффекты уже могут быть переданы детям пациента
Возражение о дискриминации заключается в следующем.
Некоторые люди с физическими, умственными или эмоциональными нарушениями являются таковыми в результате генетических факторов, которые они унаследовали. Такое нарушение может привести к инвалидности в нашем обществе. Люди с инвалидностью часто подвергаются дискриминации из-за того, что у них меньше возможностей, чем у других людей. Устранение генетических нарушений и, как следствие, нарушений, верно, что генная терапия может способствовать устранению одного из источников дискриминации и неравенства в обществе. Но неявное предположение, как утверждает возражение, заключается в том, что людей с нарушениями, вызванными генетическими факторами, нужно лечить и делать нормальными. Возражение рассматривает генную терапию как форму дискриминации людей с ограниченными возможностями и людей с ограниченными возможностями.
Неуместное возражение состоит в том, что генная терапия репродуктивных клеток в некоторых случаях уже может быть заменена экстракорпоральным оплодотворением и отбором эмбрионов.
Если генетическое заболевание таково, что его можно обнаружить у раннего эмбриона, и не все эмбрионы от родительской пары будут иметь его, то родители должны произвести несколько эмбрионов посредством экстракорпорального оплодотворения и имплантировать только те из них, которые свободны от нарушения. В таком случае генная терапия была бы ненужной и неуместной.
Аргументы против генной инженерии
Специалисты по этике, как правило, даже больше обеспокоены возможными проблемами и последствиями генной инженерии улучшения, чем генной терапией. Во-первых, есть опасения, подобные тем, что связаны с генной терапией, что недостаточно известно и могут быть непредвиденные опасные последствия. Эти опасения могут быть еще более серьезными, учитывая, что предпринимаются попытки не только вернуться к нормальной жизни, но и проникнуть на неизведанную новую территорию, куда люди никогда раньше не ступали. Мы просто не знаем, какие причудливые существа могут появиться в результате неудачных экспериментов.
Ниже приведены некоторые другие важные возражения:
- Генная инженерия противоречит естественному или сверхъестественному порядку. Идея здесь в том, что Бог, или эволюция, создал набор генов для людей, которые либо являются тем, что мы должны иметь, либо предлагают нам наилучшую ценность для выживания. Это против того, что Бог или природа намеревались возиться с этим генетическим кодом, не доводить его до нормы (как в генной терапии), а создавать новые виды существ. Этот тип возражений совместим как с «креационизмом», верой в то, что Бог создал людей такими, какие они есть, так и с верой в эволюцию. Согласно последней точке зрения, люди, сознательно улучшающие свои гены, считаются отличными от того, чтобы позволить естественному процессу эволюции «выбрать» имеющиеся у нас гены.
- Генная инженерия бесчеловечна, потому что она создаст нечеловеческих, отчужденных существ. Генетически модифицированные люди будут отчуждены от самих себя, или будут чувствовать себя запутанными, или перестанут чувствовать себя людьми, или человеческая раса почувствует себя отчужденной от себя. Генетически модифицированные люди не будут чувствовать себя частью человеческой расы, но у них не будет достаточно общего с другими подобными существами, чтобы чувствовать себя принадлежащими к ним. Люди будут отчуждены даже от своих радикально отличающихся генетически модифицированных детей, которые вполне могут быть отдельным видом.
- Созданные с помощью генной инженерии существа устареют. Компьютеры быстро устаревают по мере появления новых моделей. Но это может случиться с генетически модифицированными людьми. Горячее улучшение генов за один год станет старой новостью через несколько лет. Родители устареют по меркам своих детей, а подростки будут безнадежно отставать от своих младших братьев и сестер.
- Генная инженерия является разновидностью евгеники и вызывает воспоминания об историческом евгеническом движении начала двадцатого века в Америке и нацистской Германии. «Евгеника» — это мнение о том, что мы должны улучшить генетику человеческого рода; часто пропагандируются такие практики, как селекционное разведение, принудительная стерилизация «неполноценных» и «нежелательных» (людей с генетическими нарушениями или нежелательными характеристиками или чертами, людей с ограниченными возможностями, людей других рас, людей других этнических групп, гомосексуалистов) и эвтаназия. таких популяций. Это, вероятно, достигло крайней формы в нацистской Германии, где имели место массовые истребления, но евгенические настроения существовали до этого в США. Эта практика в настоящее время в значительной степени рассматривается как отвратительная с моральной точки зрения. Критики генной инженерии видят в этом попытку евгеники с помощью технологий.
Генетически модифицированные люди не будут чувствовать себя частью человеческой расы, но у них не будет достаточно общего с другими подобными существами, чтобы чувствовать себя принадлежащими к ним. Люди будут отчуждены даже от своих радикально отличающихся генетически модифицированных детей, которые вполне могут быть отдельным видом.
таких популяций. Это, вероятно, достигло крайней формы в нацистской Германии, где имели место массовые истребления, но евгенические настроения существовали до этого в США. Эта практика в настоящее время в значительной степени рассматривается как отвратительная с моральной точки зрения. Критики генной инженерии видят в этом попытку евгеники с помощью технологий.Генная терапия становится реальностью, пока вы читаете это. До генной инженерии для улучшения еще далеко. По обоим вопросам наверняка возникнет множество споров.
Copyright © 2022 — Кураторы Университета Миссури. Все права защищены. DMCA и другую информацию об авторских правах.
Равные возможности/доступ/позитивное действие/профессиональный работодатель-инвалид и ветеран.
За информацией о веб-сайте обращайтесь в Управление связи. Свяжитесь с Медицинской школой MU.
Бессознательное
БессознательноеЗигмунд Фрейд
Сознательное, Бессознательное, Предсознательное
Отправной точкой для этого расследования служит факт
без
параллели, которая не поддается никакому объяснению или описанию, — факт
сознание.
Тем не менее, если кто-нибудь говорит о сознании, мы сразу знаем,
а также
из нашего самого личного опыта, что под этим подразумевается. Много людей,
как внутри, так и вне науки психологии, удовлетворяются
в
предположение, что только сознание является ментальным, и тогда ничего не остается
для психологии, а различать в феноменологии разума
между
восприятия, чувства, мыслительные процессы и волевые процессы. это
в общем
согласились, однако, что эти сознательные процессы не образуют непрерывных
серии
которые полны сами по себе; чтобы не было альтернативы
предполагая
что существуют физические или соматические процессы, сопровождающие психическое
те, которые, по общему признанию, должны быть более полными, чем мысленные ряды,
так как некоторые из них имеют параллельные им сознательные процессы, а другие
не имею. Таким образом, представляется естественным делать упор в психологии на
эти
соматические процессы, видеть в них истинную сущность того, что является психическим
а также
попытаться прийти к какой-то другой оценке сознательных процессов.
большинство философов, впрочем, как и многие другие люди,
спор
эту позицию и заявляют, что понятие ментальной вещи, бывшей
бессознательный
является самопротиворечивым.
Но именно это и обязан утверждать психоанализ, а также это ее вторая фундаментальная гипотеза. Это объясняет предполагаемое соматический вспомогательные процессы как то, что по существу является психическим и не принимает во внимание на данный момент качество сознания….
Вскоре мы приходим к важному разделу в этом бессознательном.
Немного
процессы легко становятся осознанными; тогда они могут перестать быть сознательными,
но может снова прийти в сознание без каких-либо затруднений: как говорят люди,
их можно воспроизвести или запомнить. Это напоминает нам, что
сознание
в целом очень беглое состояние. То, что сознательно,
сознательный
только на мгновение. Если наши представления не подтверждают этого,
противоречие
является лишь кажущимся. Это объясняется тем, что раздражители
восприятия может сохраняться в течение некоторого времени, так что в ходе него
восприятие их может повторяться.
Вся позиция может быть ясно
видимый
от сознательного восприятия наших интеллектуальных процессов; это правда
что они могут сохраняться, но они могут так же легко пройти в мгновение ока.
Все
бессознательное, которое ведет себя таким образом, которое может легко обменять
бессознательный
состояние сознательного, поэтому лучше описать как
«способный
вхождения в сознание», или как предсознательное. Опыт научил
нас
что почти нет психических процессов, даже самых
сложный
вид, который иногда не может оставаться предсознательным, хотя, как правило,
они устремляются вперед, как мы говорим, в сознание. Есть и другие
психический
процессов или умственного материала, которые не имеют такого легкого доступа к
сознание,
но которые должны быть выведены, обнаружены и переведены в сознательный
форма
в порядке, который был описан. Именно для такого материала мы
зарезервировать имя собственно бессознательного.
Таким образом, мы приписали психическим процессам три качества: они
находятся
либо сознательное, либо предсознательное, либо бессознательное.
Разделение между
в
три класса материалов, обладающих этими качествами, не являются ни
абсолютный
ни постоянный. Как мы видели, то, что предсознательно, становится сознательным.
без какой-либо активности с нашей стороны; то, что бессознательно, может, в результате
наших усилий, быть осознанными, хотя в процессе мы можем иметь
такое впечатление, что мы преодолеваем то, что зачастую очень сильно
сопротивления.
Когда мы совершаем подобное покушение на кого-то другого, мы не должны
забыть, что сознательное заполнение перерывов в его
восприятия –
конструкция, которую мы ему предлагаем, — еще не значит, что мы
имеют
сделал сознательным в нем бессознательный материал, о котором идет речь. Все, что есть
до сих пор верно то, что материал присутствует в его уме в двух
версии,
сначала в сознательной реконструкции, которую он только что получил и
во-вторых
в исходном бессознательном состоянии.
Ид, Эго, Супер-эго
[Идентификатор] . . . хаос, котел кипящего возбуждения.
Мы
предполагать
что оно находится где-то в прямом контакте с соматическими процессами, и
берет
отделяет от них инстинктивные потребности и дает им психическое выражение, но
мы не можем сказать, в каком субстрате осуществляется этот контакт. Эти инстинкты
наполнить его энергией, но в нем нет организации и единой воли,
Только
стремление к удовлетворению инстинктивных потребностей, т.
соответствие
С принципом удовольствия. Законы логики — прежде всего закон
противоречие — не выполняется для процессов в id. Противоречивый
импульсы
существовать бок о бок, не нейтрализуя и не разделяя друг друга; в
чаще всего они объединяются в компромиссные образования под подавляющим
экономический
стремление выплеснуть свою энергию. В id ничего нет
который
можно сравнить с отрицанием, и мы с удивлением находим в нем
исключение
к утверждению философов, что пространство и время являются необходимыми формами
наших умственных действий. В id нет ничего соответствующего
идея
времени, отсутствие признания течения времени и (вещь, которая
очень
замечательно и требует должного внимания в философской мысли) нет
изменение
психических процессов с течением времени.
Конативные импульсы, которые
имеют
никогда не выходил за пределы id, и даже впечатления, которые были вытеснены
вниз
в Ид путем вытеснения, практически бессмертны и сохраняются для
целые десятилетия, как будто они произошли совсем недавно. Они могут только
быть признаны принадлежащими прошлому, лишенными своего значения,
и лишены их заряда энергии, после того как они были сделаны
сознательный
работой анализа, и немалая часть терапевтического эффекта
На этом факте основывается аналитическое лечение.
Мне постоянно приходит в голову, что мы слишком маленький использование нашей теории о несомненном факте, что вытесненное остается неизменный по ходу времени. Кажется, это дает нам возможность подход к некоторым действительно глубоким истинам. Но я сам не сделал дальше прогресс здесь.
Естественно, Ид не знает ценностей, добра и зла, морали. экономический или, если угодно, количественный фактор, который так
внимательно
связанный с принципом удовольствия, господствует над всеми его процессами.
инстинктивный
катексисы, ищущие разрядки, — это, на наш взгляд, все, что
содержит.
Действительно кажется, что энергия этих инстинктивных импульсов находится в
состоянии, отличном от того, в котором он находится в других
регионы
разума. Он должен быть гораздо более гибким и способным быть
выписан,
ибо иначе не было бы у нас тех смещений и сгущений,
которые так характерны для Ид и которые так полностью
независимый
качеств того, что катектируется…
Что касается характеристики эго, насколько она должна быть
выдающийся
от Ид и Супер-Эго, мы лучше поладим, если
внимание
отношения между ним и самой поверхностной частью
психический
аппарат; которую мы называем системой Pcpt-cs (перцептивно-сознательной).
Этот
система направлена на внешний мир, она опосредует восприятие
его, и в нем порождается, пока он функционирует, феномен
сознание. Это орган чувств всего аппарата, воспринимающий,
причем не только возбуждений извне, но и таких, как
продолжить
изнутри разума.
Вряд ли можно ошибиться в отношении
эго как той части ид, которая была изменена его близостью к
внешний мир и влияние, которое последний оказал на него, и
служит для получения раздражителей и защиты
организм
из них, как корковый слой, с которым частица живого
вещество
окружает себя. Это отношение к внешнему миру является решающим для
в
эго. Эго взяло на себя задачу представления внешнего мира
для идентификатора и, следовательно, для его сохранения; для id, слепо стремясь к
удовлетворять
свои инстинкты в полном игнорировании превосходящей силы внешнего
силы, иначе не могли бы избежать уничтожения. В выполнении
это
функции, эго должно наблюдать за внешним миром и сохранять истинное
представление о нем в следах памяти, оставленных его восприятиями, и,
означает
теста на реальность, он должен исключить любой элемент из этой картины
внешний мир, являющийся вкладом внутренних источников
возбуждение.
От имени Ид Эго контролирует путь доступа к подвижности,
но
он вставляет между желанием и действием откладывающий фактор
мышления, в ходе которого он использует остатки накопленного опыта
в памяти.
Тем самым он ниспровергает принцип удовольствия, который
прилагает
безоговорочная власть над процессами в id и заменители ее
в
принцип реальности, обещающий большую безопасность и больший успех.
И отношение ко времени, которое так трудно описать,
сообщил
к эго через систему восприятия; на самом деле вряд ли можно сомневаться
что
способ, в котором работает эта система, является источником идеи времени.
Что, однако, особенно выделяет Я в противоположность
Ид, это тенденция к синтезу своего содержания, к объединению и
унифицировать
его психические процессы, которые полностью отсутствуют в Ид. Когда мы придем
чтобы разобраться с инстинктами в душевной жизни, я надеюсь, что мы
преуспеть
в прослеживании этой фундаментальной характеристики эго до ее источника. Это
только это обеспечивает ту высокую степень организации, которую
эго нуждается в своих высших достижениях. Эго продвигается от
функция
восприятия инстинктов к контролю над ними, но последнее
достигается только посредством ментального представителя инстинкта
становится
подчиняется более крупной организации и находит свое место в
последовательный
единство.
На популярном языке мы можем сказать, что эго означает разум.
а также
осмотрительность, в то время как ид означает необузданные страсти…
Пословица говорит нам, что нельзя служить сразу двум господам.
бедному эго приходится еще тяжелее; он должен служить три суровых
мастера,
и должен сделать все возможное, чтобы примирить претензии и требования всех
три.
Эти требования всегда расходятся и часто кажутся совершенно несовместимыми;
нет
удивительно, что эго так часто уступает своей задаче. Три
тираны
являются внешним миром, Супер-Эго и Ид. Когда человек наблюдает за
усилия эго удовлетворить их все, или, скорее, повиноваться им всем
одновременно,
нельзя сожалеть о том, что персонифицировал эго и утвердил его как
отдельный
существование. Он чувствует себя окруженным с трех сторон и ему угрожают три
виды опасности, на которые он реагирует, развивая тревогу, когда он
слишком сильно нажимается. Возникнув на опыте
перцептивный
система, она предназначена для представления требований внешнего мира,
но он также желает быть верным слугой Ид, оставаться на хорошем
отношения с идентификатором, рекомендовать себя идентификатору как объекту и
рисовать
либидо Ид на себя.
В своей попытке стать посредником между id
и реальность, его часто заставляют облачать Ucs. команды идентификатора
с
свои собственные ПК. рационализации, чтобы затушевать конфликты между
ид и реальность, и с дипломатической нечестностью, чтобы показать притворный
внимание
реальности, даже когда Оно упорствует в своем упрямстве и
бескомпромиссный.
С другой стороны, за каждым его движением следят суровые
супер-эго,
который придерживается определенных норм поведения, независимо от каких-либо
трудности
исходящие из ид и внешнего мира; а если эти нормы не
действовал
вплоть до того, что оно наказывает эго чувствами напряжения, которые проявляются
себя как чувство неполноценности и вины. Таким образом, подстрекал
Ид, окруженное Супер-Эго и отвергнутое реальностью, Эго
изо всех сил пытается справиться со своей экономической задачей сокращения сил и
влияет
которые работают в нем и на нем к какой-то гармонии; и мы вполне можем
понять
как получается, что мы так часто не можем подавить крик: «Жизнь нелегка».
Когда эго вынуждено признать свою слабость, оно
тревога: реальная тревога перед лицом внешнего мира, нормальная тревога
перед лицом Супер-Эго и невротическую тревогу перед лицом силы
страстей в ид.
Я представил структурные отношения внутри ментального личность, как я объяснил их вам на простой диаграмме, которую я здесь воспроизводить.
Вы увидите, как Супер-Эго спускается в Оно; как наследник к Эдипову комплексу оно имеет, в конце концов, тесную связь с я бы. Оно находится дальше от системы восприятия, чем эго. Идентификатор Только имеет дело с внешним миром через посредство эго, по крайней мере в эта диаграмма. Конечно, еще слишком рано говорить о том, насколько Рисование правильно; в одном отношении я знаю, что это не так. Пространство, занимаемое бессознательное Оно должно быть несравненно больше, чем то, что дано эго или предсознательному. Вы должны, пожалуйста, исправить это в ваш воображение.
А теперь, в заключение этого, конечно, довольно утомительного и, может быть,
не очень информативная учетная запись, я должен добавить предупреждение.
Когда вы думаете о
это разделение личности на эго, супер-эго и ид, вы
должен
не воображайте резких разделительных линий, вроде тех, что искусственно проведены в
области политической географии. Мы не можем отдать должное
характеристики
ума с помощью линейных контуров, таких как рисунок или
в примитивной живописи, а нам нужны скорее области цветового затенения
друг в друга, которые можно найти на современных картинах. После того как мы
разошлись, мы должны позволить тому, что мы разъединили,
сливаться
опять таки. Не судите слишком строго за первую попытку изобразить что-либо
так неуловим, как человеческий разум. Весьма вероятно, что степень
эти
дифференциация очень сильно варьируется от человека к человеку; это
возможный
что сама их функция может варьироваться, и что они могут время от времени претерпевать
процесс инволюции. Это, по-видимому, особенно верно в отношении большинства
ненадежным и, с филогенетической точки зрения, самым поздним из
их,
Различие между эго и суперэго.