Мифологический архетип
Швейцарский психолог и философ Карл Юнг (1875-1961) ввел понятие архетип, широко используемое как в теоретическом анализе мифологии, так и в широкой культурной практике.
Архетипы — это первичные схемы образов, их психологические пред-
посылки. В своей работе «Метаморфозы и символы либидо» (он был учеником и последователем З.Фрейда) Юнг утверждал, что в психике человека, помимо индивидуального бессознательного, существует еще один более глубокий слой — коллективное бессознательное. Именно этот пласт человеческой психики, по мнению Юнга, и лежит в основе мифов. Процесс мифотворчества — это трансформация архетипов в образы. В более широком смысле, тайна художественного творчества состоит в особом даре художника распознавать архетипы и «конструировать» из них свои произведения, тем самым вызывая резонанс в коллективном бессознательном.
Коллективное бессознательное является питательной средой не только художественного творчества, но и сновидений, ритуалов. Обращение к мифу вызывает из глубин человеческого «я» праструктуры и архетипы коллективного и индивидуального подсознания. Мифология, по Юнгу, -своеобразная энциклопедия архетипов.
Воззрения Юнга оказали серьезное воздействие на мысль и творчество таких видных деятелей культуры, как, Г.Гессе, Т.Манн, Ф.Феллини, И.Бергман. В случае с Феллини это, помимо прочего, нашло отражение и в снятом мастером рекламном ролике о напитке «Campari». Архетипический полет творческой фантазии создается в режиме автопилота. Это не цель, а средство.
Более распространено позднейшее толкование архетипов как любых художественных, исторических, философских, теологических и иных схем, лежащих в основе этих фундаментальных явлений человеческой культуры.
Сам Юнг попытался создать типологию архетипов. Однако критерии и закономерности их образования остаются спорными. К числу архетипов, обозначенных и «расшифрованных» К.Юнгом, относятся:
«Мудрый старец «- архетип духа, выявляемый в образах волшебников, старших наставников, шаманов, литературных образов типа Заратустры Ф.Ницше.
«Тень «- архетип бессознательной части человеческой психики, проявившийся в таких литературных образах, как Мефистофель в «Фаусте» Гете, Хегни в «Песни о Нибелунгах».
Если попытаться отыскать архетипические мотивы в сфере рекламных образов, то ими могут быть:
В основе бренда «kodak gold» — архетип золота.
В основе маркировки сигарет «king size» — архетип королевских достоинств.
Поп-титул «super star » — архетип солнца.
Чудесное преображение заурядности в прекрасный образ. Этот мотив чаще всего разрабатывается в рекламе косметики и бытовой химии.
Архетипичность — основа большинства видов и жанров массовой культуры. Она говорит о каких-то близких понятных вещах, не выходящих за рамки повседневности. Ее сила в опоре на глубинные архетипы национальной культуры, существующие на генном уровне в массовом сознании. Тот, кто умеет их считывать и конструировать, тот и создает рекламные шедевры типа Лени Голубкова и Марины Сергеевны в кампании МММ.
Русские сказки, хронологически возникшие гораздо позже мифов, также являются иносказательной формой освоения острых жизненных коллизий. Это завуалированная жизненная подсказка. «Сказка -ложь, да в пей намек…»- заметил Пушкин. Таким образом, миф, сказка как формы иносказаний становятся моделями для современной рекламы. В классическом случае с героем по имени Леня Голубков явственно ощущается отзвук русских пословиц: «Дураками свет стоит», «И глупый умного одурачит «, «Дураку счастье, а умному Бог даст «.
В случае с рекламными текстами типа: «Пап, а пап, мы тут сидим, а денежки идут» приведем цитату из книги В.Проппа «Исторические корни волшебной сказки»: «Человек переносит в сказку не только формы своей жизни, он переносит туда свои интересы и идеалы. Там перестают производить и работать, там только потребляют, и волшебные средства, приносимые оттуда, обеспечивают вечное благоденствие».
Герои сериалов, подобные Лене Голубкову (в миру Владимир Пермяков), и далее, за рамками рекламного кадра, пытаются продолжать обустраивать свою жизнь по законам мифологических архетипов. Женился он не на экранной супруге Рите, а на репортерше светской хроники Наталье Ремизовой. А его лучший друг — Гитлер. Тот, что представляет этот персонаж в шоу двойников.
В основе огромного числа рекламных и ПР-акций лежат так называемые народные архетипы. Философ Иван Ильин писал: «Сказка — это сон, приснившийся нации «. Речь идет об универсальных «архетипических» сюжетах, без которых не выстраивается образ современного мира ни в коллективной массовой душе, ни в душе каждого отдельного человека.
Отдельные архетипы можно с легкостью распознать в рекламных постерах и персонажах рекламных роликов. Например, неказистого с виду, но лукавого и по жизни мудрого «Иванушку-дурачка» можно легко распознать в череде рекламных персонажей.
Психологи выделяют обычно не более трех десятков архетипов, действующих в массовом сознании. В качестве примеров достаточно сослаться на классические рекламные кампании Camel, Marlboro, Pepsi с исполь-
зованием архетипов: «мужское» (фаллическое), «герой», «мудрый старец», «смерть-возрождение» и т.д. Эти элементы «конструктора», которым пользуется практически каждый, подсознательно считывая мотивы с матриц группового бессознательного.
Во многих рекламных кампаниях для создания потребительских мифов используются библейские архетипы. Так компания «Pirelli» использовала для своих рекламных постеров ряд спортсменов с мировыми именами. На одном из них знаменитый футболист Рональде в своей футболке с № 10 с распростертыми руками нависал над пространством, на манер известной статуи Христа в Рио-де-Жанейро.
Понятие «архетип» вполне применимо и к сфере политических мифов. Например, утверждение ленинских идей после Октябрьской революции 1917 года, с ее первыми декретами о земле и о мире, во многом опиралось на утопические архетипы русского народного сознания о соборности и общинности.
В СССР на рубеже 70-х годов, именуемых «периодом застоя», когда явно обозначился кризис доверия к официальной мифологии, возникла бесконечная серия анекдотов о Василь Иваныче Чапаеве, его ординарце Петьке и пулеметчице Анке. Эти фольклорные персонажи пришли из официальной государственной мифологии, создававшейся в 30-е годы, когда на экранах появился фильм «Чапаев» режиссеров Георгия и Сергея Васильевых. Картина эта, выражаясь в современных терминах, мгновенно обрела статус культовой. Кинохроника сохранила кадры — колонны зрителей под транспарантом «Мы идем смотреть Чапаева «.
Это типичный пример создания политического мифа. В действительности все выглядело иначе. Был командир дивизии Василий Чапаев, который погиб на реке Урал. При нем комиссаром состоял Дмитрий Фурманов.
В отношениях они состояли очень и очень натянутых. Сохранились архивные документы, в которых есть даже жалобы на то, что Чапаев ухлестывает за женой Фурманова Анной (прототипом Анки-пулеметчи-цы). Чапаев погиб в 1919 году, а в 1923-м Фурманов написал роман «Чапаев», признанный образцовым произведением соцреализма. В 30-х появился фильм по книге. А в 70-е — серия анекдотов. Похожая судьба и у многих других мифологических героев советского пантеона славы. Например, у Штирлица…
Архетипичность — основа массовой культуры, неотъемлемой частью которой является реклама. Успех ее произведений во многом зависит от способностей творца на генном уровне «считывать» глубинные архетипы национальной культуры и на их основе уметь несколькими штрихами воссоздать образ, легко узнаваемый массовым сознанием.
studfiles.net
Мифологический архетип
Архетипы — это первичные схемы образов, их психологические пред-
посылки. В своей работе «Метаморфозы и символы либидо» (он был учеником и последователем З.Фрейда) Юнг утверждал, что в психике человека, помимо индивидуального бессознательного, существует еще один более глубокий слой — коллективное бессознательное. Именно этот пласт человеческой психики, по мнению Юнга, и лежит в основе мифов. Процесс мифотворчества — это трансформация архетипов в образы. В более широком смысле, тайна художественного творчества состоит в особом даре художника распознавать архетипы и «конструировать» из них свои произведения, тем самым вызывая резонанс в коллективном бессознательном.
Коллективное бессознательное является питательной средой не только художественного творчества, но и сновидений, ритуалов. Обращение к мифу вызывает из глубин человеческого «я» праструктуры и архетипы коллективного и индивидуального подсознания. Мифология, по Юнгу, -своеобразная энциклопедия архетипов.
Воззрения Юнга оказали серьезное воздействие на мысль и творчество таких видных деятелей культуры, как, Г.Гессе, Т.Манн, Ф.Феллини, И.Бергман. В случае с Феллини это, помимо прочего, нашло отражение и в снятом мастером рекламном ролике о напитке «Campari». Архетипический полет творческой фантазии создается в режиме автопилота. Это не цель, а средство.
Более распространено позднейшее толкование архетипов как любых художественных, исторических, философских, теологических и иных схем, лежащих в основе этих фундаментальных явлений человеческой культуры.
Сам Юнг попытался создать типологию архетипов. Однако критерии и закономерности их образования остаются спорными. К числу архетипов, обозначенных и «расшифрованных» К.Юнгом, относятся:
«Мудрый старец «- архетип духа, выявляемый в образах волшебников, старших наставников, шаманов, литературных образов типа Заратустры Ф.Ницше.
«Тень «- архетип бессознательной части человеческой психики, проявившийся в таких литературных образах, как Мефистофель в «Фаусте» Гете, Хегни в «Песни о Нибелунгах».
Если попытаться отыскать архетипические мотивы в сфере рекламных образов, то ими могут быть:
В основе бренда «kodak gold» — архетип золота.
В основе маркировки сигарет «king size» — архетип королевских достоинств.
Поп-титул «super star » — архетип солнца.
Чудесное преображение заурядности в прекрасный образ. Этот мотив чаще всего разрабатывается в рекламе косметики и бытовой химии.
Архетипичность — основа большинства видов и жанров массовой культуры. Она говорит о каких-то близких понятных вещах, не выходящих за рамки повседневности. Ее сила в опоре на глубинные архетипы национальной культуры, существующие на генном уровне в массовом сознании. Тот, кто умеет их считывать и конструировать, тот и создает рекламные шедевры типа Лени Голубкова и Марины Сергеевны в кампании МММ.
Русские сказки, хронологически возникшие гораздо позже мифов, также являются иносказательной формой освоения острых жизненных коллизий. Это завуалированная жизненная подсказка. «Сказка -ложь, да в пей намек…»- заметил Пушкин. Таким образом, миф, сказка как формы иносказаний становятся моделями для современной рекламы. В классическом случае с героем по имени Леня Голубков явственно ощущается отзвук русских пословиц: «Дураками свет стоит», «И глупый умного одурачит «, «Дураку счастье, а умному Бог даст «.
В случае с рекламными текстами типа: «Пап, а пап, мы тут сидим, а денежки идут» приведем цитату из книги В.Проппа «Исторические корни волшебной сказки»: «Человек переносит в сказку не только формы своей жизни, он переносит туда свои интересы и идеалы. Там перестают производить и работать, там только потребляют, и волшебные средства, приносимые оттуда, обеспечивают вечное благоденствие».
Герои сериалов, подобные Лене Голубкову (в миру Владимир Пермяков), и далее, за рамками рекламного кадра, пытаются продолжать обустраивать свою жизнь по законам мифологических архетипов. Женился он не на экранной супруге Рите, а на репортерше светской хроники Наталье Ремизовой. А его лучший друг — Гитлер. Тот, что представляет этот персонаж в шоу двойников.
В основе огромного числа рекламных и ПР-акций лежат так называемые народные архетипы. Философ Иван Ильин писал: «Сказка — это сон, приснившийся нации «. Речь идет об универсальных «архетипических» сюжетах, без которых не выстраивается образ современного мира ни в коллективной массовой душе, ни в душе каждого отдельного человека.
Отдельные архетипы можно с легкостью распознать в рекламных постерах и персонажах рекламных роликов. Например, неказистого с виду, но лукавого и по жизни мудрого «Иванушку-дурачка» можно легко распознать в череде рекламных персонажей.
Психологи выделяют обычно не более трех десятков архетипов, действующих в массовом сознании. В качестве примеров достаточно сослаться на классические рекламные кампании Camel, Marlboro, Pepsi с исполь-
зованием архетипов: «мужское» (фаллическое), «герой», «мудрый старец», «смерть-возрождение» и т.д. Эти элементы «конструктора», которым пользуется практически каждый, подсознательно считывая мотивы с матриц группового бессознательного.
Во многих рекламных кампаниях для создания потребительских мифов используются библейские архетипы. Так компания «Pirelli» использовала для своих рекламных постеров ряд спортсменов с мировыми именами. На одном из них знаменитый футболист Рональде в своей футболке с № 10 с распростертыми руками нависал над пространством, на манер известной статуи Христа в Рио-де-Жанейро.
Понятие «архетип» вполне применимо и к сфере политических мифов. Например, утверждение ленинских идей после Октябрьской революции 1917 года, с ее первыми декретами о земле и о мире, во многом опиралось на утопические архетипы русского народного сознания о соборности и общинности.
В СССР на рубеже 70-х годов, именуемых «периодом застоя», когда явно обозначился кризис доверия к официальной мифологии, возникла бесконечная серия анекдотов о Василь Иваныче Чапаеве, его ординарце Петьке и пулеметчице Анке. Эти фольклорные персонажи пришли из официальной государственной мифологии, создававшейся в 30-е годы, когда на экранах появился фильм «Чапаев» режиссеров Георгия и Сергея Васильевых. Картина эта, выражаясь в современных терминах, мгновенно обрела статус культовой. Кинохроника сохранила кадры — колонны зрителей под транспарантом «Мы идем смотреть Чапаева «.
Это типичный пример создания политического мифа. В действительности все выглядело иначе. Был командир дивизии Василий Чапаев, который погиб на реке Урал. При нем комиссаром состоял Дмитрий Фурманов.
В отношениях они состояли очень и очень натянутых. Сохранились архивные документы, в которых есть даже жалобы на то, что Чапаев ухлестывает за женой Фурманова Анной (прототипом Анки-пулеметчи-цы). Чапаев погиб в 1919 году, а в 1923-м Фурманов написал роман «Чапаев», признанный образцовым произведением соцреализма. В 30-х появился фильм по книге. А в 70-е — серия анекдотов. Похожая судьба и у многих других мифологических героев советского пантеона славы. Например, у Штирлица…
Архетипичность — основа массовой культуры, неотъемлемой частью которой является реклама. Успех ее произведений во многом зависит от способностей творца на генном уровне «считывать» глубинные архетипы национальной культуры и на их основе уметь несколькими штрихами воссоздать образ, легко узнаваемый массовым сознанием.
studfiles.net
это… Основные архетипы по Юнгу :: SYL.ru
Результатом переработки психоанализа Карлом Густавом Юнгом стало появление целого комплекса сложных идей, которые подпитывались из различных областей знания: философии, мифологии, литературы, психологии, археологии, теологии. Такая широта мыслительного поиска в комплексе с непростым, загадочным стилем автора выступает причиной трудного восприятия его психологической теории, в основе которой лежат такие понятия, как архетип и символ.
Интерпретация рассматриваемого понятия
Архетипы — это в переводе с греческого «первообразы». Данный термин достаточно широко используется в рамках теоретического анализа мифологии. Он впервые был введен швейцарским психоаналитиком Густавом Юнгом. Помимо психологии, он занимался еще и исследованием существующих мифов.
Архетипы по Юнгу — первичные схемы разных образов, которые воспроизводятся бессознательно и априорно формируют активность воображения, вследствие чего воплощаются, как правило, в мифах, верованиях, снах, бредовых фантазиях, произведениях литературы, искусства.
Архетипические образы, мотивы тождественны по характеру (к примеру, повсеместно распространенный древний миф, повествующий о Всемирном потопе) и обнаруживаются в нигде не соприкасающихся между собой мифологиях, сферах искусства, ввиду чего можно исключить объяснение их появления заимствованием.
Но все же архетипы – это, прежде всего, не сами по себе образы, а лишь их схемы. Иначе говоря, психологические предпосылки, возможность. Архетипы по Юнгу ограниченно владеют не содержательной, но исключительной формальной характеристикой.
Первую характеристику схематический образ получает только после проникновения в область сознания, наполняясь при этом материалом опыта. Форму архетипа Юнг отождествляет с некой системой осей определенного кристалла, преобразовывающей его до известной степени в маточном растворе, несмотря на отсутствие у нее вещественного бытия. В связи с этим процесс мифотворчества – это трансформация рассматриваемого понятия в образ. По словам исследователя, это невольные высказывания относительно душевных событий, носящих бессознательный характер.
Несмотря на свою формальность, крайнюю обобщенность, бессодержательность, схематичный образ (архетип) обладает свойством. Психологи считают, что в зависимости от степени их отчетливости, эмоциональной насыщенности они могут впечатлять, увлекать, внушать ввиду того, что стремятся к привычным началам в рамках человеческой природы. Как следствие, возникает значимость первообразов для творчества (художественного).
На основании высказываний Юнга тайна влияния искусства – особая способность художника прочувствовать определенные архетипические формы, а впоследствии отобразить их в произведениях.
Одна из лучших кратких формулировок концепции архетипа принадлежит Томасу Манну, согласно которой типичное в большей степени состоит из мифического, так как миф – априори образец, так сказать, изначальная жизненная форма, схема вне времени, формула, заданная далекими предками, укомплектованная осознающей себя жизнью, и неявно нацеленная приобрести заново когда-то предзнаменованные ей приметы.
Наследственность первообразов
Юнг предполагал присущность рассматриваемых понятий всему роду (человечеству в целом, его общности). Другими словами, архетипы коллективного бессознательного наследуются. Роль вместилища («габаритов души») для первообразов он «отдал» непосредственно глубокому бессознательному, которое выходит за границы личности.
Данная концепция в процессе изучения мифов нацеливает на поиск среди этнического, типологического многообразия соответствующих сюжетов, мотивов архетипического ядра (инвариантного), которое выражено ими (мифологемами) посредством метафор, но которое не может быть исчерпано ни научным объяснением, ни поэтическим описанием.
Примеры архетипов
Все же Густав хотел очертить систематику рассматриваемых понятий. Для этого он сформулировал, к примеру, такие архетипы бессознательного, как «Тень» (дочеловеческая бессознательная составляющая психики, которую Юнг отождествлял с героями литературных произведений: гетевским Мефистофелем в «Фаусте», стурлусонским Локи в «Младшей Эдде», Хегни в германской эпической поэме «Песнь о Нибелунгах»), «Анима» (человеческое бессознательное начало противоположного пола, переданное в виде образов двуполых существ из первобытных мифов, китайских категорий Инь-Ян и проч.), «Мудрый старик» (первообраз духа, значения, скрывающегося за жизненным хаосом и представленный в качестве мудрого волшебника, шамана, ницшевского Заратуштра). Мифологема Великой Матери архетипически истолковывалась в разнообразных вариациях (Богиня, ведьма, норма, мойра, Кибела, Деметра, Богородица и проч.). Все эти примеры отображают первообраз высшего именно женского существа, который воплощает ощущение (психологическое) смены поколений, бессмертия, преодоления так называемой власти времени.
Архетипическая роль образов Прометея, Эпиметея Юнг преподносит в качестве противопоставления в психике «Самости» (индивидуально-личностного начала), в частности ее части, обращенной вовне («Персоне»).
Значение рассматриваемого понятия и положений доктрины о нем
И то и другое достаточно сильно повлияло на мысли, творчество исследователей религии, мифа (сотрудничавший с Густавом Карл Кереньи, румынский мифолог Мирча Элиаде, индолог Генрих Циммер, исламовед Анри Корбен, американский мифолог Джозеф Кэмпбелл, гебраист Гершом Шолем), литературоведов (канадский мифолог Нортроп Фрай, английский мифолог Монти Бодкин), теологов, философов (немецкий ученый Пауль Тиллих) и даже ученых-негуманитариев (биолог Адольф Портман), видных деятелей искусства, литературы (Герман Хессе, Федерико Феллини, Томас Манн, Ингмар Бергман).
Сам Юнг малопоследовательно раскрывал существующую взаимозависимость архетипов, выступающих в качестве элементов психоструктур, и мифологических образов, являющихся продуктами первобытного сознания. Он понимал ее сначала как аналогию, затем как тождество, потом как порождение одних другими. В связи с этим в уже поздней литературе рассматриваемый термин используется просто как обозначение общих, фундаментальных, общечеловеческих мотивов (мифологических), первоначальных схем представлений, которые лежат в основе любого рода структур (к примеру, мировое древо) уже без необходимой связи с так называемым юнгианством.
Основные архетипы Юнга
Количество первообразов в рамках коллективного бессознательного стремится к бесконечности. Но все же особое место в его теоретической системе отводится: «Маске», «Аниме» («Анимусу»), «Самости», «Тени».
Первообраз «Маска»
Данный архетип в переводе с латыни означает личину – публичное лицо человека. Иначе говоря, то, как люди проявляют себя в рамках межличностных отношений. Маска символизирует множество ролей, проигрываемых человеком в соответствии с существующими социальными требованиями.
В восприятии Юнга, она служит цели: производить особое впечатление на остальных людей либо утаивать от них свою истинную внутреннюю сущность. «Персона» как архетип всегда необходима человеку для того, чтобы, так сказать, ладить с остальными в рамках повседневной жизни. Но Юнг предупреждал в своих концепциях о последствиях наделения данного архетипа значимостью. В частности, человек становится поверхностным, неглубоким, и ему будет выделена лишь одна-единственная роль, он пребудет в отчуждении от истинного красочного эмоционального опыта.
Архетип «Тень»
Это противоположность «Маски». «Тень» — темная, дурная, животная сторона личности, подавленная в человеке. Данный архетип содержит людские общественно неприемлемые агрессивные, половые импульсы, а также аморальные страсти, мысли. Однако у нее имеется и ряд положительных черт.Юнг расценивал «Тень» в качестве источника нескончаемой жизненной силы, творческого начала, спонтанности в судьбе индивидуума. В соответствии с концепцией данного исследователя основная функция Эго заключается в корректировании нужного направления энергии рассматриваемого архетипа, обуздании пагубной стороны человеческой натуры до определенной степени, позволяющей жить в постоянной гармонии с остальными людьми, и одновременном открытом выражении своих импульсов, возможности наслаждения здоровьем, творческой жизнью.
Первообразы «Анима», «Анимус»
В них сконцентрирована, согласно Юнгу, врожденная андрогенная людская природа. Первый архетип отождествляет внутренний женский образ в мужчине (бессознательная женская сторона), а второй – мужское начало в представительнице женского пола (бессознательная мужская сторона).
Данные архетипы людей частично основаны на существующем биологическом факте: в человеческом организме вырабатываются как мужские, так и женские гормоны. Они эволюционировали, по словам Юнга, в течение многих столетий в рамках коллективного бессознательного в качестве результата опыта процесса взаимодействия с противоположным полом. Некоторые мужчины немного «феминизировались», а женщины «шовинизировались» по причине многолетнего совместного проживания. Карл утверждал, что эти архетипы, как и остальные, должны сосуществовать гармонично, то есть не нарушать общего баланса, для того чтобы не спровоцировать торможение развития личности в направлении исключительно самоосуществления.
Иначе говоря, мужчина должен показывать не только маскулинные качества, но и свои феминные черты, а женщина — наоборот. В ситуации, когда данные атрибуты неразвиты, в итоге это может привести к одностороннему росту, функционированию личности.
«Самость» как главный архетип Юнга
В рамках его концепции он признается наиболее важным. «Самость» – сердцевина личности, которая окружена другими элементами. При достижении интеграции всех душевных аспектов, человек начинает ощущать внутреннее единство, целостность, гармонию.
Итак, в восприятии Юнга эволюция самого себя – первостепенная цель жизни человека.
Основной символ «Самости»
Им выступает «Мандала» (ее многочисленные виды): нимб святого, абстрактный круг, окно-розетка и проч. Согласно концепции Юнга, единство «Я», цельность, выраженные символически в фигурной завершенности, подобной ей, можно встретить в сновидениях, мифах, фантазиях, религиозном, мистическом опыте. Данный исследователь полагал, что именно религия выступает великой силой, которая содействует человеческому стремлению к полноте, целостности. Однако не стоит забывать, что гармонизация всех душевных составляющих – сложный процесс.
Он считал невозможным достижение истинной уравновешенности всех личностных структур, если только в среднем возрасте. Можно сказать больше, главный архетип не проявляется, пока не произойдет соединение, гармонизация всех душевных аспектов (сознательных, бессознательных). Ввиду этого момента достижение уже зрелого «Я» требует настойчивости, постоянства, интеллекта, существенного жизненного опыта.
Врожденность первообразов
Существует еще одна трактовка рассматриваемого понятия. Так, архетипы – это появившиеся воспоминания, идеи, предрасполагающие человека переживать, воспринимать, реагировать на различные события конкретным образом. Конечно, в реальности это не совсем так, если уточнять, то правильнее их интерпретировать как предрасполагающие факторы, влияющие на проявление людьми в поведении универсальных моделей: восприятия, мышления, действия в качестве ответа на соответствующий объект (событие).
Именно врожденной здесь выступает непосредственно тенденция эмоционального реагирования, поведенческого, когнитивного на определенные ситуации, к примеру, в момент неожиданного столкновения с любым субъектом (родителями, незнакомцем, змеей и проч.).
Взаимосвязь первообразов с чувствами и мыслями
Как уже упоминалось ранее, архетипы – это «начальные образы». Юнг утверждал, что каждый из них связан с определенной тенденцией выражать конкретные типы чувств, мысли относительно соответствующей ситуации, объекта. К примеру, ребенок воспринимает свою мать посредством ее настоящих характеристик, окрашенных неосознанными представлениями касательно данных об архетипических атрибутах матери: воспитании, зависимости, плодородии.
Таким образом, если резюмировать все вышесказанное, то получится следующее: рассматриваемая в данной статье концепция внесла неоценимый вклад в многочисленные области, в ее основе сконцентрированы такие понятия, как архетип и символ. Юнг охарактеризовал первое как первообраз, а второе – как средство его выражения в человеческой жизни.
www.syl.ru
Мифологические архетипы юнга. Основные архетипы и их влияние на личность
Согласно теории Юнга, всеми процессами в живой среде управляют архетипы или первоформы. Все архетипы произрастают из сферы бессознательного — мира инстинктов. Анима и Анимус – две центральные архетипические фигуры в психике каждого человека, символизирующие противоположное начало.
Архетипы по Юнгу лежат в сфере коллективного бессознательного и представляют собой некую библиотеку образов, передающуюся по наследству. Эти образы или модели поведения склоняют к шаблонной реакции на ситуацию, выработанной поколениями.
Архетипы Великого Отца и Великой МатериАрхетипы, происходят из инстинктов, потому в их действии – стремление к выживанию. Например, архетип врага в дикой природе помогает детенышам распознать опасность в виде приближающегося хищника и принять соответствующую форму поведения – спрятаться затаиться.
Бывает, мы встречаем на пути людей, которые нам по необъяснимым причинам не нравятся. Мы испытываем внутренний дискомфорт рядом с ними и желание держаться от них подальше. Вполне вероятно, что встретившийся нам человек вписывается в наш образ врага, и наши чувства – это действие архетипа.
Охваченность архетипом
Чрезмерное отождествление сознания с архетипическим образом говорит об «охваченности архетипом». Иногда, это похоже на одержимость, когда кажется, что какая-то инородная суть завладела психикой человека. На самом деле, это похоже на правду. Во время охваченности архетипом человек теряет осознанный контроль над собой, и власть переходит в сферу бессознательного, инстинктивного.
При этом сами архетипы объективны, а в архетипических формах сокрыты истинные причины явлений. Этот механизм объясняет, почему некоторые сны могут носить предостерегающий или вещий характер. Скажем, любимая мать в образе ведьмы или отец с головой и копытами козла вполне могут быть истрактованы, как предупреждение об иллюзорности восприятия. В данном случае, подсознание, располагающее более полной информацией о действительности посылает сознанию знаки, уберегающие от формирования ложных убеждений.
Власть над архетипами
Осмысление сути архетипов дает власть над ними. В умении распознавать и расшифровывать архетипические образы осуществляется связь двух, ранее разделенных, сфер души человека: сознания и подсознания. Эта связь в теории Юнга отображена в архетипе целостности или «Самости».
Понимание языка подсознания дает доступ к истинным причинам явлений и жизненных ситуаций, зашифрованных в архетипах. Это – возможность для осознанного выбора, что есть — проявление индивидуальности. С точки зрения Юнга, индивидуальность – антипод архетипичности. Проявляя свою индивидуальность в осознанном выборе, мы уходим от шаблонов поведения, проявляя свою творческую суть. Индивидуация– это путь эволюции души. Путь от охваченности архетипами до достижения целостности, когда сознание и бессознательное сливаются в едином ядре личности.
Основные архетипы Юнга
В структуре личности Юнг выделял 3 сферы: сознание, личное бессознательное, коллективное бессознательное.
Личное бессознательное – это то, что ранее осознавалось, но перешло на уровень бессознательного. Коллективное бессознательное не приобретается в течении жизни, а наследуется, подобно информационному пакету образов и форм. При этом развитие личности основано на взаимодействии 5-ти основных архетипических фигур, с помощью которых осуществляется связь сознания с бессознательн
bleat.ru
Карл Юнг — Душа и миф. Шесть архетипов
Карл Юнг
1961
От составителя
Мифологические изыскания великого швейцарца можно с полным правом отнести к числу его значительнейших достижений. Юнгу, особенно после введения им в научный оборот понятия «архетипов», удалось связать воедино самые отдаленные области мира мифологических преданий. Его идея о том, что мифы всех народов и эпох имеют общие архетипические корни в коллективном бессознательном всего человечества, обладает удивительной притягательностью и широко используется в современном научном мире. Свидетельством плодотворности юнговского подхода служит тот факт, что среди специалистов по мифу есть целая группа ученых, которых можно считать продолжателями дела Юнга (Джозеф Кемпбелл, Эрих Нойман и другие).
О «мифологичности» Юнга говорят часто, но практически всегда лишь «вскользь». Причина в том, что хотя значение мифологической проблематики для юнгианства очевидно, тем не менее ее системное исследование уже с первых шагов сталкивается с одним весьма существенным композиционным затруднением: в обширном литературном наследии Юнга количество книг или статей, посвященных непосредственно мифологии, можно сосчитать по пальцам. В то же время более или менее пространные мифологические реминисценции можно обнаружить практически в любой его работе, начиная с эпохального труда «Либидо, его метаморфозы и символы» (1912 г.) и вплоть до «Подхода к бессознательному» (1961 г.). Подобные «вкрапления» настолько часты, что даже их отчасти подчиненный (иллюстративный) характер не может заставить усомниться в их истинном значении. Нет сомнений и в необходимости специального изучения места мифа в спектре юнговской мысли, а следовательно, и в необходимости появления сборника его работ, скомпонованного вокруг этой «осевой» темы.
В настоящем сборнике как раз делается попытка представить ряд примеров применения созданного Юнгом аналитического метода к конкретному мифологическому материалу. У данной книги есть предшественница — вышедшая в 1941 году книга двух авторов — К. Г. Юнга и его единомышленника, впервые издаваемого на русском языке венгерского филолога-классика Карла Кереньи,- «Введение в сущность мифологии», которая под тем же самым названием составила первую часть «Души и мифа».
Остов книги составляют две, работы Карла Кереньи, сопровождаемые достаточно емкими, но сравнительно небольшими вариациями Юнга на заданные его коллегой темы. Юнг часто и с удовольствием исполнял роль комментатора, как мне кажется, с тем, чтобы, полностью сохраняя свою самобытность, в то же время продемонстрировать сопричастность аналитической
www.knigger.org
Архетип. Греческие богини. Архетипы женственности
АРХЕТИП ИНИЦИАЦИИ
С одной стороны, история Коры-Персефоны — это естественная метафора статусно-возрастной инициации: девушка вступает в брак (еще один архетип этой категории — Гера), и в этом случае роли Деметры и Аида исполняют реальные люди. С другой стороны, это метафора внутренних изменений, и роль Деметры отчасти может быть отдана реальной матери (или материнской фигуре), а отчасти — исполняться внутренним образом матери, материнским архетипом. То же самое и с Аидом: это может быть отчасти реальная мужская фигура (супруг, любовник), а отчасти — Анимус или другая внутренняя мужская фигура.
Как известно, самый распространенный сценарий инициации — это символическая смерть посвящаемого с последующим его возрождением в новом качестве. В мужских возрастных инициациях кандидат преодолевает различные искусственно созданные суровые испытания. У женщин же инициация происходит естественным образом, обусловленным природой. Вначале начинаются регулярные менструальные кровотечения (текущая или сочащаяся кровь — что это, как не метафора ранения и близости смерти?). Этот период в традиционных обществах часто сопровождался изоляцией девушки, особенно строгой в первый раз, а иногда и в течение последующих периодов. С этого момента начинается «новая жизнь» девушки, и других доказательств совершившегося перехода уже не требуется: напоминание будет приходить каждый месяц, вновь и вновь исключая — благодаря запретам на ту или иную деятельность — девушку или женщину из повседневной жизни.
Эта инициация — статусная и психологическая одновременно — представляет собой «вступление» в мир женщин, переход от детства к взрослости. Вторая женская инициация связана с сепарацией от родителей и переходом в семью мужа. Благодаря принятой во многих культурах традиции выходить замуж девственницей эта инициация также была и физиологичной (снова кровь, а нередко также и боль), и статусной (из невест — в молодухи), и, конечно же, психологической. В мифе о похищении Коры мы видим метафору именно второй инициации: сепарацию от матери и переход в дом (на территорию) мужа. Этот сюжет нам знаком и по большинству волшебных «женских сказок», и по авторским произведениям на мифологические сюжеты:
«В сказке “Амур и Психея” героиню родители по приговору оракула отправляют на скалу смерти, с тем чтобы ее взял в жены самый чудовищный монстр на земле — сама Смерть, и Психея безмолвно подчиняется. Можно продолжать примеры до бесконечности, и во всех примерах нас неизменно будет поражать та готовность героини встретиться со смертью, как будто она знает, что это и есть самое “правильное” поведение»[44].
Римма Ефимкина ярко и убедительно показывает психологический смысл волшебной сказки как символической подготовки к инициации.
Несмотря на то, что Персефона так и не рождает детей от бога Подземного мира, все равно она претерпевает трансформацию в браке. То же мы видим в сказках, заканчивающихся свадьбой:
«Кажется, что она не приобретает ничего нового, но это не так. В сказке “Аленький цветочек” героиня обретает мужа-человека вместо зверя и статус его официальной жены, а не гостьи в его доме. В сказке это называется “воцарение”, у Юнга — “восамление”, а в психологии развития Э. Эриксона — переход в фазу продуктивности. В фазе продуктивности мы создаем, творим новые вещи, идеи, детей, а главное — самих себя как индивидуумов, уникальных личностей. Если в первой фазе брака, которую можно назвать браком “вслепую”, героиня зависит от мужа из-за условий, которые он выдвинул, то во второй фазе они становятся равными партнерами.
По Юнгу, это этап, когда женщина обретает свой анимус, который дает ей ощущение целостности, андрогинность. Это означает, что индивидуум достиг еще одной ступени целостности, которая реализуется в рождении чего-то нового»[45].
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
psy.wikireading.ru
Основные архетипы русской культуры и литературы
Синькова Наталья Александровна,студентка Института филологии ФГБОУ ВО «Липецкий государственный педагогический университет имени П.П. СеменоваТянШанского», г. Липецк[email protected]Основные архетипы русской культурыи литературы
Аннотация.Статья посвящена особенностям архетипа как доминирующему образу литературного произведения, образцу развития сюжета, а также основным архетипам русской культуры и литературы.В статье рассмотрены основные архетипы отечественной культуры. Автор объясняет значение термина «архетип» и прослеживает судьбу ключевых архетипов русской классической литературы, ведущих свое начало от творчества А.С. Пушкина. Ключевые слова:культура, литература, архетип, образ, сюжет.
Первые упоминания термина «архетип» встречаются в работах швейцарского психиатра Карла Густава Юнга: «Коллективное бессознательное как сохраняемый человеческим опытом репозиторий (англ. repository –склад, хранилище) и в то же время само предварительное условие этого опыта есть образ мира, который сформировался еще в незапамятные времена. В этом образе с течением времени выкристаллизовывались определенные черты, так называемые архетипы, или доминанты. Это господствующие силы, боги, образы доминирующих законов, регулярно повторяющихся событий и принципы общих закономерностей, которым подчиняется последовательность образов, все вновь и вновь переживаемых душой. В той степени, в какой эти образы являются относительно верными отражениями психических событий, их архетипы, т. е. их основные черты, выделенные в процессе накопления однородного опыта, соответствуют определенным всеобщим характеристикам физического мира. Архетипические образы можно поэтому воспринимать метафорически как интуитивные понятия физических явлений. Например, представления об эфире, изначальном дыхании или душевной субстанции, которые, так сказать, распространены повсеместно в воззрениях всех народов мира, и представления об энергии, или магической силе, —интуитивном представлении, которое также имеет всеобщее распространение»[1]. Понятие, сформировавшись в психологии, перешло также в социологию, культурологию, литературоведение. К.Г. Юнг в своей работе также отмечал сложность исследования и важность архетипов, поскольку они имеют значительное воздействие, влияние.Архетипом может являться как исходный образец развития сюжета: Всемирная литература выработала определенные сюжетные архетипы, которые повторяются из произведения в произведение на протяжении веков. Их можно подразделить на следующие категории:Путешествие –герои отправляются в путь, чтобы найти чтолибо или коголибо или возвращаютсядомой. Путешественники встречаются с необычными людьми и попадают в необычные ситуации. Например, такой сюжетный ход можно встретить в«Одиссее» Гомера, в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души». Преследование –герой либо ловит когото, либо сам скрывается от погони. Примером может служить сюжетромана Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».Спасение –герой должен быть жертвой, зачастую несправедливо наказанной. Самостоятельно или с помощью друзей он выпутывается из тяжелой ситуации либо терпит незаслуженные страдания. Примером служит сюжет произведения Н.С. Лескова «Человек на часах».Месть –герой пострадал по чьейлибо винеи теперь жаждет наказатьвиновных, руководствуясь своим чувствомсправедливости. Примером является романА. Дюма «Граф МонтеКристо», а также «Грозовой перевал» Э. Бронте.Загадка –читателю предлагается ребус, отгадка которого лежит на поверхности. Этот сюжетный архетип используется, в первую очередь, в детективах. Противостояние. Ключевой момент –противостояние двух сил: либо равных друг другу, либо находящихся в разных весовых категориях. Примером может служить любое произведение отечественной литературы о Великой Отечественной войне («Горячий снег» Ю. Бондарева, «В списках не значился» Б.Л. Васильева).Взросление –геройребенокили подростокрастет и познает жизнь. Пример: «Детство. Отрочество. Юность» Л.Н. Толстого, «Детство Темы» Н.М. ГаринаМихайловского. Искушение –конфликт основан на эмоциях героя. Он понимает, что идет к гибели, но не в силах противостоять своим желаниям. Своеобразным примером могут служитьповесть А.И. Куприна «Гранатовый браслет», а также судьбы Григория и Аксиньи в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон».Преображение –герой меняется в лучшую сторону в результате обретения любви, веры, новой идеологии и т.п. Примером может служить судьба героев романаэпопеи «Война и мир» Л. Толстого.Любовь –герои встречаются, влюбляются и, преодолев все препятствия, соединяют сердца (альтернативные варианты: любящие теряют друг друга, один или оба главных героя гибнут).Ярким примером служат повести А.И. Куприна «Суламифь», «Олеся».Жертвенность –герой жертвует всем ради высоких идеалов или счастья близких. Примером такого поведения служит Сонечка Мармеладова из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».Разложение –герой постепенно деградирует. Примером является судьба главного героя произведения О. Уайльда «Портрет Дориана Грея».Открытие –человек познаетистину о себе или окружающем мире. Например, такое происходит в романе Ф.М. Достоевского «Подросток».«Из грязи в князи» –история возвышения или падения человека. Достаточно вспомнить судьбу Алексея из романа П.И. МельниковаПечерского «В лесах».«Как самый сильный и самый прекрасный из всех человек –народный герой –предается регрессивной тоске и нарочно подвергается опасности, сам идет в пасть чудовища, поглощается безднойматерью и возвращается к своему первоисточнику. Но он недаром герой; поэтому он не дает чудовищу окончательно поглотить себя; напротив, он побеждает чудовище, и не один раз, а много. Только после преодоления коллективного психического мы приобретаем истинное сокровище –добываем неоценимый клад, завладеваем непобедимым мечом, магическим талисманом, одним словом, находим то, что в конкретном мифе является желанным благом. Тот, кто отождествляется с коллективным психическим или, выражаясь символическим языком, позволяет чудовищу поглотить себя и без остатка растворяется в нем, тот хотя иполучает сокровище, охраняемое драконом, но не по собственной воле и лишь во вред себе» [2]. Так и определенные модели развития персонажей. Юнг выделял несколько основных таких образов –«колдун или злой, опасный демон», «мудрый старец» («мудрая старуха»), «мать», «тень», «дите». Эти архетипы знакомы нам из сказок, более подробное рассмотрение каждого из них можно найти в работе В. Я. Проппа «Исторические корни русской сказки», в статье В. Лебедько, Е. Найденова «Архетипическое исследование русских народных сказок».Так, важным для отечественной культуры является архетип Дурак, который появляется в народных сказкахВнешнее отличие этого героя от всех прочих заключается вявной, видимойнесуразностиречейи поступков и крайней безрассудности. С незнанием у него связывается и другая черта –неделание, лень. Старшие братья часто безуспешно пытаются заставить его работать. Случаи торжества глупости часты в народной сказке, причем Дурак сравнительно редко побеждает героев, считающих себя умнее, хитростью: как правило, его нелепые поступки, неожиданно ведущие к счастью, совершаются вопреки всяким расчетам, словно по какомуто наитию или по чьемулибо внушению. Расчеты здравого смысла побеждаются не человеческимумом, а высшею магическою мудростью: Дурака выручают из трудных положений то вещие люди, то вещие животные.
Поступки Дурака всегда опрокидывают все расчеты житейского здравого смысла и потому кажутся людям глупыми, а между тем они неизменно оказываются мудрее и целесообразнее, чем поступки его «мудрых» братьев. Последние терпят неудачу, а Дурак достигает лучшего жребия в жизни, словно он угадывает мудрость благодаря какимто вещим инстинктам. В целом, подлинной ценностью для Дурака обладает только магическое –помощь чудесной щуки, коня и т.д.Таким образом,Дураквоплощает особую стратегию, построенную не на правильных логических действиях, а на поиске собственных решений, зачастую противоречащих здравому смыслу, но в конечном итоге приносящих успех. С помощью волшебства и нестандартных действий Дурак преодолеваетвсе препятствия и достигает цели. Этот архетипический образ перешел из сказок в классическую литературу, причем дурак –далеко не всегда отрицательный персонаж, и отношение к нему может различаться: от мягкойусмешки над странностями, причудами до возмущения глупостью подобных персонажей, которым пронизаны произведения А.И. Герцена и М.Е. СалтыковаЩедрина. Как замечает Т.Б. Радбиль, «на Руси в почете культ юродивых, которым ведома некая трансцендентная истина, недоступная обычному уму… Что толку планировать и заботиться о хлебе насущном, заниматься практическими делами, если все зависит от неподвластной мне судьбы. Что толку подчиняться правилам и ориентироваться на разум в своих поступках (это пошло), если жизнь непознаваемая и странная, чудная, многое вней зависит от чуда, а не от расчета» [3]. Иногдапредставителями данного типа личности том или ином произведениитексте русской литературы являются в определенной степенивсе персонажи. Не случайно название Глупов, которое М.Е. СалтыковЩедрин дал изображенному им городу. Как правило, представители данного архетипа даже необходимы окружающему миру, ибо именно в сравнении с ними ощутимее становится норма. Так, Ноздрев, который лишен способности к развитию, ибо «в тридцать пять лет был таков же совершенно,каким был в осьмнадцать и двадцать» (Гоголь. Мертвые души), неопасен для общего порядка жизни в городе NN, хотя и доставляет всем знакомым ощутимые неприятности. Таким образом, из фольклора архетипы переходят в классическую литературу. Как пишет О.С. Шурупова, «в каждом тексте осуществляется диалектическое взаимодействие объективного и субъективного, индивидуальноавторского сознания и восприятия действите
e-koncept.ru