Предмет исследования гештальтпсихология: Гештальтпсихология основные положения. Понятие гештальтпсихологии.

Все эти ведомости не работают.

Хорошо: «Термин« хороший »не определен, но обычно считается, что он охватывает такие свойства, как регулярность, симметрия, простота» (Koffka, 1935).

Good Gestalt : простой, упорядоченный, сбалансированный, унифицированный, связный, регулярный и т. Д. до бесконечности .

Плохой гештальт «определяется» через хороший гештальт, который сам по себе плохо определен.

Изоморфизм в гештальт-литературе имеет множество (иногда спорных) значений (см. Критический обзор Лучинс и Лучинс, 1999).

Крышка . Вертхаймер ввел фактор закрытия, чтобы разрешить восприятие единственного примера (рис. 1).

Сразу после этого он показывает, что этот фактор побеждает хороший фактор продолжения (рис. 2).Разные авторы использовали этот термин в разных значениях. Лучинс и Лучинс в своем критическом обзоре пришли к замечательному выводу: «Мы выступаем за мораторий на использование этого термина« закрытие », несмотря на нынешнюю популярность гештальт-терминологии» (Лучинс и Лучинс, 1959). Реакция гештальт-сообщества на критику была еще более замечательной — полное молчание в течение 60 лет.

Рисунок 2 . Противоречие между законами закрытия и хорошего продолжения (Wertheimer, 1923).

Умножение законов группировки

Несмотря на намерение Вертхаймера избежать построения гештальт-теории на нескольких частных и взаимно противоречащих друг другу законах, было введено множество новых групповых законов:

хорошая форма,

продолжение общей судьбы,

синхрон,

общий регион,

связности,

однородной связности,

связь пространства-времени,

контурная группировка,

основная ориентация,

направленная симметрия,

выпуклость,

прошлый опыт,

и более.

Каждый раз, когда гештальтисты находили пример, который нельзя было объяснить ни одним из существующих гештальт-законов, вводился новый закон (последний из этих новых законов был предложен в 2010 Pinna, 2010).

Общий принцип Prägnanz

В течение многих лет принцип Праньянца провозглашался главным принципом, охватывающим все другие принципы группирования, но, как мы показали в предыдущем абзаце, он никогда не работает, и продолжают предлагаться новые частичные законы.Это потому, что закон Праньянца никогда не был определен. У него много противоречивых переводов и толкований, но нет ни одного четкого определения:

а) склонность к хорошему гештальту (наиболее популярное описание, несмотря на то, что термины хороший и гештальт не определены),

б) тенденция Прагнанца — это общее стремление к порядку и единству (Мецгер),

c) «Психологическая организация всегда будет настолько« хорошей », насколько позволяют преобладающие условия» (Коффка),

г) склонность к рыхлой конфигурации (Луччио),

e) таинственная склонность к прагнанцу (Verstegen),

f) склонность к Pragnanz der Gestaltung (Лучинс и Лучинс),

г) законы прагнанца — это законы ясности (Дьюи),

h) стремление к простоте расположения (Wagemans),

i) простота или Prägnanz (Fuchs),

j) стремление уловить суть того, что мы воспринимаем (Ревлин),

k) Prägnanz или принцип простоты (ван дер Хельм).

По словам У. Нейссера, «Келер был хорошо осведомлен о замкнутости« закона Прагнанца »и был смущен этим. Он никогда не переставал надеяться, что будет найдено лучшее определение. Когда я посетил «семинар Келера» в Свортморе в 1952 году, спустя десятилетия после Die Physischen Gestalten , одной из первых задач, которые он поставил перед нами, было предложить определения для «Pragnanz». Я не припомню, чтобы у нас было что-нибудь полезное для скажи »(Neisser, 2002).

Утверждение «Prägnanz — это склонность к хорошему гештальту» было приписано классической работе Вертхаймера (1923) (Wagemans et al., 2012), но в этой статье Вертхаймер использовал слово Prägnanz только как атрибут слова Stuffen , а выражение «склонность к хорошему гештальту» использовалось не как определение, а как ссылка на нашу интуицию. . Prägnanz имеет много произвольных переводов. Прямой перевод Prägnanz — «краткое описание», и именно это имел в виду Вертхаймер, хотя никто не обратил на него внимания.

В большом обзоре истории гештальт-теории Wagemans et al.(2012) признаются вышеупомянутые недостатки теории гештальт. Одна из кардинальных проблем, исследуемых авторами (группой ведущих ученых в области гештальт-психологии), — это замена многих локальных законов группировки одним, охватывающим все остальные. Долгое время это был закон Прегнанца, но обзор квалифицировал его как интуитивно понятный и, следовательно, не действующий: применить этот закон к какому-либо конкретному стимулу было невозможно. Поэтому авторы были вынуждены в первой части обзора представить анализ десятков старых и новых законов группировки.Во второй части обзора представлены попытки модернизировать общий принцип Праньянца: принцип простоты, принцип минимума и принцип правдоподобия. Авторы отметили, что, несмотря на использование в этих новых понятиях математических формул, переменные (простота, вероятность, правдоподобие) плохо определены и не могут быть измерены. Авторы также отмечают, что понятие Прэгнанца может быть дополнительно подтверждено с точки зрения внутренней динамики мозга как самоорганизующейся адаптивной системы.

Следует отметить, что понятие Прегнанца и все последующие модели были предложены при общем предположении, что существует пространство плохих гештальтенов, в котором должна быть найдена одна точка (хороший гештальт). К сожалению, это пространство никогда не было определено и не представлено. Вот почему рецензентов не удовлетворили все упомянутые гипотезы, и в конце обзора они отказались: «Концепции, близкие к опыту, нелегко выразить в каком-либо формализме».В следующих абзацах я представлю модель, которая показывает, что при восприятии коммуникативных стимулов мы получаем только одно восприятие — хороший гештальт.

Назад в Вертхаймер

Статья Вертхаймера содержит ряд очень важных идей, которые были представлены неявно и могли разрешить слабые места теории гештальт:

1. Идея особенности восприятия коммуникативных визуальных сигналов (пунктирные и линейные рисунки), предполагающая существование другого человека (отправителя сообщения).

2. Идея «восприятия через имитацию» — будущее теория моделирования восприятия , основанная на феномене зеркальных нейронов, которая произвела революцию в теории восприятия.

3. Чтобы охарактеризовать хороший гештальт Вертхаймер использовал термин Prägnanz , что означает «краткое описание».

Ряд фундаментальных проблем в других мягких науках (разведка нефти, прогноз землетрясений, медицинская диагностика, взаимодействие человека с компьютером), которые не могли быть решены в течение десятилетий и даже столетий, были успешно решены за счет совместного использования компьютеров и гештальт-подхода ( Гельфанд и др., 1989; Губерман и др., 1997; Rantsman and Glasko, 2004), но для того, чтобы использовать принципы, правила, понятия и термины теории гештальт в компьютерных приложениях, все они должны быть четко определены.

100-летняя история развития гештальт-теории не пошла по пути, намеченному Вертхаймером (1923). Последователи Вертхаймера пренебрегли духом его работы и предпочли не интенсивный путь развития гештальт-теории, а экстенсивный — умножение числа основных принципов и понятий без их надлежащего определения, распространение словаря гештальт-психологии на многие другие области науки. и инженерное дело без уважительных причин.

Многих неудач в развитии теории гештальт можно было бы избежать, если бы гештальт-психологи уделяли больше внимания идеям Вертхаймера, но этого не произошло. Многие гештальтисты используют имя Вертхаймера как знамя и благословение хорошей науки и даже вкладывают в его уста свои собственные утверждения.

Цитата (из наиболее уважаемого обзора истории гештальт-психологии):

«В 1923 году Вертхаймер опубликовал следующую статью, в которой была попытка разъяснить фундаментальные принципы этой организации.Самым общим принципом был так называемый закон Прегнанца, утверждающий, в самом общем смысле, что поле восприятия и объекты внутри него приобретут простейшую и наиболее всеобъемлющую («ausgezeichnet») структуру, разрешенную данными условиями ». (Wagemans et al., 2012). Дело в том, что в этой статье Вертхаймер не упомянул «закон Прагнанца» и вообще не упомянул слово Прагнанц. Неудивительно, что Навон, ван дер Хельм, Кимчи и некоторые другие известные и активные гештальтисты в некоторых своих статьях о визуальном восприятии вообще не упоминали сочинения Вертхаймера.

В то же время самые глубокие идеи Вертхаймера были проигнорированы, но они составляют основу альтернативного пути гештальт-психологии, которая действительно коренится в мыслях и духе Вертхаймера.

1. Вертхаймер понимал гештальт как краткое описание восприятия. Вертхаймер ввел термин Prägnanzstufen при обсуждении восприятия всех возможных моделей геометрических углов. Он отметил, что некоторые из Stufen , которые имеют краткое описание (острый, правый и тупой), являются привилегированными.Промежуточный Stufen (углы) сложно описать короткими словами; они «более неопределенны по своему характеру». Вертхаймер использовал для восприятия этих Stufen атрибут Prägnanz, что означает «краткое описание», «короткими словами». Итак, Prägnanz — это не мистическая склонность к хорошему гештальту; это свойство, которое позволяет нам распознать хороший гештальт. Все экспериментальные результаты в гештальт-литературе подтверждают это утверждение: все гештальты — это описания, а все хорошие гештальты — это краткие описания.Самый популярный атрибут хорошего гештальта — простота, которая никогда не определялась, — можно заменить термином «краткость»: кратчайшее описание всегда является самым простым в грамматическом смысле. Причина отсутствия определения значения «простого гештальта» заключалась в том, что гештальт рассматривался как визуальный объект. Этот ход, решающий ряд проблем, требует, чтобы мы переключились с визуальной области на лингвистическую (Губерман, 2015). Стоит упомянуть, что ван дер Хельм представил аналогичную идею: выбрать гештальт, в котором самый простой (т.е. кратчайший) код (который является описанием) (van der Helm, 2014), но, как я покажу в этой статье, в то время как мы воспринимаем коммуникативные стимулы, мы воспринимаем только одно восприятие (хорошее) и проблема выбора лучшего одного из многих восприятий не существует.

2. Вертхаймер выбрал в качестве основного объекта исследования точечные и линейные рисунки не из-за их простоты, а из-за их коммуникативной природы — сигналов, посылаемых одним человеком другому человеку. Фактически эта позиция является частью его более широкого взгляда на гештальтпсихологию.В своей речи в 1924 г. о теоретических основах гештальт-психологии Вертхаймер заявил: «Когда люди вместе, как когда они работают, тогда наиболее неестественным поведением было бы вести себя как отдельные Эго. В нормальных условиях они работают совместно »(Wertheimer, 1924). Эта точка зрения была проигнорирована основным направлением гештальт-психологии, но не полностью утрачена: «Гештальт-психология принципиально не относится к людям. Он не требует субъектов как причин действия. Он скорее пытается выявить динамические отношения, применимые ко всем вовлеченным лицам »(Fitzek, 2013).С этой точки зрения, ограничивая исследование человеческого восприятия одним человеком и изолируя его от целого (общества людей), современная гештальт-психология противоречит самой фундаментальной идее гештальт-психологии: важности целого в интерпретации часть.

3. С осознанием того, что теория гештальт была построена на коммуникативных стимулах (визуальных и звуковых), можно решить многие проблемы теории гештальт. Большое внимание привлекла интерпретация неоднозначных стимулов.Один из них представлен на рисунке 3А. На вопрос: «Какой объект физического мира можно представить этим рисунком», есть три ответа: (1) шестиугольник с тремя диагоналями, (2) куб Неккера и (3) шестиугольная пирамида. Но если вопрос: «какую фигуру намеревался представить автор сообщения?», То ответ только один: шестиугольник с тремя диагоналями. Если отправитель хочет показать куб, он отправит рисунок 3B, а если он хочет показать шестиугольную пирамиду, он отправит рисунок 3C.

Коммуникативный характер рисунков опровергает интерпретацию этих стимулов в результате случайной генерации, предложенную некоторыми авторами как прочную математическую основу гештальт-психологии. Каждый стимул появляется не случайно, а создается в единственном примере в соответствии с уникальным дизайном отправителя. Ситуацию объяснил Лаплас: «На столе мы видим буквы, расположенные в таком порядке,« Константинополь », и мы считаем, что это расположение не случайно, не потому, что оно менее возможно, чем другие, а потому, что у одного человека есть таким образом расположили вышеупомянутые буквы.”

4. Вертхаймер понимал восприятие коммуникативных стимулов как имитацию действия, производящего стимул (принцип подражания).

a) Выражение «хорошее продолжение» применяется к строке, поэтому это «хорошее продолжение строки» и неприменимо к данному изображению (поскольку нет намерения его изменять). Принцип «хорошего продолжения» — один из основных принципов гештальт-психологии — предполагает, что восприятие рисунка включает вообразимый процесс воссоздания (или имитации) рисунка (Губерман, 2007).

б) Вертхаймер писал: «Например, при разработке узора возникает ощущение, как следующие друг за другом части должны следовать друг за другом». Здесь для объяснения восприятия используется воображаемое действие — «конструирование узора», и описывается процесс перерисовки изображения: создание подлинных частей и их рисование в правильной последовательности. Другая цитата — «Дополнения к незавершенному объекту (например, сегменту кривой) могут двигаться на в направлении, противоположном направлению оригинала» — это четкое описание перерисовки изображения.

c) Представляя пунктирные изображения, Вертхаймер описывал их как линии (круги, дуги, зигзаги), несмотря на то, что стимул вообще не содержал линий. По сути, это описание способа создания изображения: при движении по воображаемой линии время от времени появлялись точки. Принцип подражания — это реализация цели Вертхаймера, он превосходит все остальные принципы группировки (Guberman, 2015).

5. Принцип имитации и идея хорошего продолжения неизбежно подчеркивают понятие штриха — линии, нарисованной без остановок.Штрих — это элементарный (минимальный) блок для создания линейных рисунков. Для нас наше восприятие — это описание процесса перерисовки стимула, оно будет восприниматься штрихами. Правила перерисовки просты:

1) Каждый из двух концов штриха либо свободный, либо совпадает с концом другого штриха. В первом случае перерисовка продолжается до начала другого штриха. Во втором случае перерисовка продолжается до соседнего штриха.

2) Скрещивание двух ударов осуществляется по принципу «хорошего продолжения».

Рисунок 3 . Три интерпретации стимула (A) 1, плоская фигура; 2, куб Неккера, (B) 3, пирамида (C) .

Соответственно, на рисунке 4 (от Wertheimer, 1923) мы можем начать перерисовку с самой левой точки и следовать по дуге a, пока не дойдем до точки 2 — конца штриха a. Из точки 2 мы не можем перейти к точке 3, потому что эта точка не является началом штриха, а является средней точкой штриха 1–3.Единственная возможность, которая у нас есть, — это пройти вдоль линии b и замкнуть фигуру. Важно отметить, что мы выбрали дугу b не из-за закона замыкания, а потому, что, следуя принципу имитации, у нас нет другого выбора. Теперь мы понимаем, что имел в виду Вертхаймер, когда писал: «У человека есть ощущение, как следующие друг за другом части должны следовать друг за другом».

Рисунок 4 . Следуя штрихам.

На рисунке 5 мы воспринимаем параллелограмм и ромбовидную форму, потому что это то, что мы получаем, следуя штрихам.Если мы начнем перерисовывать фигуру 5 из правого верхнего угла параллелограмма, мы должны перейти к концу штриха — к следующему углу и продолжить движение по трем другим сторонам параллелограмма. То же самое мы видим на рисунке 6 — собрание «потенциально неоднозначных» линейных рисунков в статье Вертхаймера, а также во всех других примерах «неоднозначных» стимулов, представленных в литературе. Поскольку все эти рисунки воспринимаются как наборы штрихов, мы воспринимаем только хорошие гештальты .Вот что имел в виду Вертхаймер: «каждый распознает результирующий« хороший гештальт »просто по его собственной« внутренней необходимости »» (Wertheimer, 1923).

Рисунок 6 . Коллекция неоднозначных фигур.

Примечательно, что обычные словари объясняют значение штриха не только как знак на бумаге («отметка, сделанная рисованием пером в одном направлении»), но и как чистое движение: «акт движения рукой. по поверхности »,« движение рук и ног в плавании »,« шевелить рукой »(как глагол).Это показывает, что вместо того, чтобы искать математическое оформление, психология должна смотреть в противоположном направлении — на теории свободных искусств (в частности, лингвистики), где очень умные люди исследуют человеческое восприятие мира. В 20-х годах прошлого века в Берлине возникла школа структурной лингвистики. Неудивительно, что гештальтпсихология оставила свой след в этом движении (которое позже породило русский формализм и пражскую школу). Сооснователь структурной лингвистики (вместе с Р.Якобсон) Б. Шкловский писал: «Форма — это правило построения объекта», т.е. смысл формы — это то, как это было сделано.

Следовательно, мы не воспринимаем плохие гештальты — уродливые многословные описания. Они не продукты нашего восприятия, они продукты интеллектуального акта (по словам Маха), разрезавшего рисунок на части. Наше восприятие не ищет лучшего в море плохих гештальтов, и оно не движется мистической силой Prägnanz к Святому Граалю теории гештальта — к хорошему гештальту.

Принцип имитации и лежащий в основе нейронный механизм устанавливают связь между нашей психологией и нашим физическим телом. Вертхаймер это предвидел. Он также понимал, что отношения тела и разума всегда были частью философской борьбы между материализмом и идеализмом. Обсуждая суть гештальта, Вертхаймер писал: «По мнению многих людей, различие между идеализмом и материализмом подразумевает различие между благородным и неблагородным. Что же такого отвратительного в материалистическом и механическом? Что такого привлекательного в идеалистическом? Что касается конкретных проблем, то вскоре становится понятно, сколько телесных видов деятельности не дает намеков на разделение между телом и умом.Когда человек робок, напуган или энергичен, счастлив или грустен, часто можно показать, что ход его физических процессов гештальт-тождественен ходу психических процессов »(Wertheimer, 1924). Последнее гласит, что гештальтены физических движений нашего тела идентичны гештальтенам нашего восприятия. Теория имитации объясняет, что окончательное восприятие — гештальт — принадлежит не к визуальной области, а к двигательной, то есть гештальт не идентичен физическому движению — это физическое движение.

Возражение Вертхаймера против идеалистической интерпретации восприятия является аргументом против философии холизма, которая заявляет о господстве целого, глобальном приоритете, конфигурационном превосходстве, «лес перед деревьями» и других неудачных попытках возвыситься над наукой.

Так выглядит теория гештальта с точки зрения Вертхаймера — просто и определенно.

Гештальт-теория в перспективе Вертхаймера

Целое : общее значение — «то, что состоит из частей».

В теории гештальта — объект восприятия, состоящий из частей.

Деталь : общее значение — «кусок, который соединяется с другими частями, образуя единое целое».

В теории гештальта — набор частей, который обеспечивает кратчайшее описание всего (хороший гештальт), это набор частей , составляющих данное целое.

Центр тяжести теории гештальт-восприятия смещен с , ищущего хороший гештальт, , на , находящего адекватное разделение, .

Как наш мозг находит нужные части при получении коммуникативного стимула?

a) Для линейных рисунков мы передаем входной сигнал из визуальной области в двигательную. В результате мы воспринимаем вход как последовательность элементарных движений — штрихов. Здесь воспринимаемый комплекс моторных команд был сопоставлен с библиотекой моторных команд, накопленных во время прошлой деятельности по рисованию (или письму). Некоторые комплексы движений такой деятельности имеют названия, из которых строится окончательный лингвистический ответ.Другая часть ответа исходит из визуального канала и определяет пространственные отношения между распознанными целыми («два пересекающихся круга»). Теперь ответ на вопрос «Что ты видишь?» готов. Следуя правилам отслеживания штрихов (описанным выше), мы всегда воспринимаем восприятие адекватными частями (как назвал это Колер — «естественными» частями). Примеры представлены на рисунке 6.

б) Для рукописного ввода мы также переводим статичное изображение в последовательность элементарных движений (всего шесть):.Как геометрические фигуры эти элементы принадлежат к разным классам: с отверстием и без, с крестом и без, состоят из одного или двух штрихов и т. Д. Но как движения соседние элементы в последовательности очень похожи (например, и). Соответственно, различные варианты a () воспринимаются как очень похожие наборы моторных команд, а их геометрические описания совершенно разные. Поэтому 30-летние попытки создать компьютерную программу для распознавания рукописного текста с использованием геометрического подхода не увенчались успехом.Первая реально работающая программа, появившаяся на рынке, была основана на принципе имитации и работала в автомобильной сфере (Guberman, 1995) и была лицензирована основными компьютерными компаниями (Apple Co, Microsoft, Siemens).

в) Мы воспринимаем речь в моторной сфере как комплекс моторных команд мышцам артикуляционного тракта (имитирующие деятельность отправителя).

Как правило, согласные и гласные производятся разными мышцами. Например, верхние и нижние губные тракторы, которые делают губы приплюснутыми и вытянутыми, участвуют в образовании гласной (i) и никогда не участвуют в образовании какой-либо гласной.В образовании губных согласных участвуют только мышцы, двигающие губы в вертикальном направлении. Независимость образования гласных и согласных позволяет нам генерировать речь не как последовательность согласных и гласных, а параллельно: каждая согласная появляется на фоне гласной (Андреевский, Губерман, 1996). Несмотря на то, что моторные команды для гласных и согласных независимы, результирующая геометрия тракта артикуляции (который определяет звуковой сигнал) в любой момент времени зависит от обоих звуков (согласной и гласной).Это явление называется коартикуляцией и составляет основную трудность компьютерного распознавания речи. Благодаря механизму зеркальных нейронов наш мозг воспринимает речь как последовательность моторных команд: отдельно для группы мышц, исполняющих артикуляцию согласных, и для другой группы мышц, исполняющих гласные. Это позволяет решить две фундаментальные проблемы лингвистики: (1) взаимодействие между гласными и согласными, которое Бюлер назвал «феноменом слога» и назвал его «центральным моментом в структуре речи» (Bühler , 1990), и (2) определение понятия фонемы как акта иннервации определенной группы мышц.Последнее противоречит утверждениям пражской школы структурной лингвистики, которая утверждает, что понятие фонемы принадлежит звуковой области: «Фонема — это класс звуков» (С. Трубецкой), «Фонема — это психический эквивалент звуков. звук »(Бодуэн де Куртенэ) и т. д., но не могу согласиться с его определением.

Способность принципа имитации разрешать кардинальные проблемы восприятия в визуальной и звуковой областях демонстрирует, насколько глубоко он укоренен в процессах восприятия.

Заключение

С самого начала и в последующие 100 лет гештальт-психология повлияла на всю психологию, а также на многие гуманитарные науки. В самом начале сам Вертхаймер указывал на слабые стороны новорожденной гештальт-теории: у нее было множество основных принципов и слабых определений. Несмотря на постоянную критику этих проблем, они не были решены до сих пор.

Анализ работ Вертхаймера позволяет реконструировать гештальт-теорию (по крайней мере, ту часть, которая касается восприятия коммуникативных сигналов — рисунков, речи и музыки), и преодолеть слабые места гештальт-психологии: определить основные понятия, ввести общий принцип восприятия, который охватывает все известные законы и объединяет различные гештальт-феномены (почерк, рисунки, речь, музыку и видимые движения) — принцип подражания .Представленная модель восприятия подтверждается фундаментальными нейрофизиологическими данными — феноменом зеркальных нейронов и теорией моделирования.

Так выглядит теория гештальта с точки зрения Вертхаймера — просто и определенно.

1. Целое — это объект восприятия, состоящий из частей.

2. Целое можно представить как разделенное на части различными способами. Набор частей, который дает кратчайшее описание целого (хороший гештальт), представляет собой набор частей, составляющих данное целое.

3. Интерпретация целого и интерпретация частей должны быть согласованы друг с другом.

4. Восприятие — это процесс согласования интерпретаций целого и частей.

5. Минимальная часть восприятия линейного рисунка — штрих.

6. Гештальт — это описание последовательности действий, которые мы будем использовать для перерисовки стимула — принципа имитации.

7. Принцип подражания объединяет зрение, речь, музыку и видимое движение как гештальт-феномены.

Авторские взносы

Автор подтверждает, что является единственным соавтором данной работы, и одобрил ее к публикации.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Список литературы

Андреевский Э., Губерман С. (1996). От языковой патологии до автоматической обработки языка и возврата. Cyber. Гм. Знать. 3, 41–53.

Бюлер К. (1990). Теория языка: репрезентативная функция языка . Издательство Джона Бенджамина.

Google Scholar

de Saussure, F., Bally, C., Sechehaye, A., Riedlinger, A., and Baskin, W. (1966). Курс общего языкознания. Нью-Йорк, Нью-Йорк: McGraw-Hill Book Co.

Google Scholar

Эйнштейн, А. (1916). «Эрнст Мах», в Physikalische Zeitschrift, английский перевод: Эрнст Мах — более глубокий взгляд Vol.17 (Springer Science), 101–104.

Google Scholar

Феррари, П. Ф., Роззи, С., и Фогасси, Л. (2005). Зеркальные нейроны, реагирующие на наблюдение за действиями, производимыми инструментами в вентральной премоторной коре головного мозга обезьяны. J. Cogn. Neurosci. 17, 212–226. DOI: 10.1162 / 089892

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фитцек, Х. (2013). Арткоучинг. Гештальт-теория в искусстве и культуре. Gestalt Theor. 35, 33–46.

Google Scholar

Гельфанд, И., Розенфельд Б. и Шифрин М. (1989). Очерки сотрудничества математиков и врачей. Москва: Наука, 273.

Гордон, П. (2010). Континентальный водораздел: Хайдеггер. Давос: издательство Гарвардского университета.

Губерман С. (1995). Способ и устройство для распознавания курсивного письма по последовательной входной информации .

Губерман С. (2007). Алгоритмический анализ принципа «хорошего продолжения» , Vol.29. Гештальт-теория.

Губерман, С. (2015). О принципах теории гештальтm , Vol. 37. Гештальт-теория.

Губерман С., Пиковский Ю., Ранцман Э. (1997). «Методология прогноза местоположения гигантских залежей нефти и газа: промысловые результаты», Труды . Западное региональное собрание Общества инженеров-нефтяников (США), SPE 38293 (Лонг-Бич, Калифорния), 321–330.

Google Scholar

Iacoboni, M., Molnar-Szakacs, I., Gallese, V., Buccino, G., Mazziotta, J., et al. (2005). Понимание намерений других с помощью собственной зеркальной нейронной системы. PLoS Biol. 3, 529–535. DOI: 10.1371 / journal.pbio.0030079

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коффка, К. (1935). Принципы гештальт-психологии. Лондон: Лунд Хамфрис.

Google Scholar

Лучин А., Лучин Э. (1959). Комментарии к концепции закрытия , Vol. 273.Юджин, штат Орегон: Книги Орегонского университета, 273–281.

Google Scholar

Лучинс А., Лучинс Э. (1999). Изоморфизм в теории гештальта. Гештальт-теория 21, 208–234.

Google Scholar

Neisser, U. (2002). «Вольфганг Кёлер» в « Вольфганг Кёлер» Национальной академии наук. Биографические воспоминания , Vol. 81 (Вашингтон, округ Колумбия: The National Academies Press), 186–197.

Google Scholar

Пинна, Б. (2010). Новые гештальт-принципы организации восприятия , Vol. 32. Гештальт-теория.

Google Scholar

Ранцман Э. и Гласко М. (2004). Морфоструктурные узлы . Москва: Медиа-Пресс.

ван дер Хельм, П. (2014). Простота в видении: мультидисциплинарный учет перцептивной организации. Кембридж: Cambridge Press.

Google Scholar

Wagemans, J., Elder, J., Kubovy, M., Palmer, S., Peterson, M., Singh M., и другие. (2012). Век гештальт-психологии в визуальном восприятии: I. перцептивная группировка и организация фигуры и фона. Psychol. Бык . 138, 1172–1217. DOI: 10.1037 / a0029333

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вертхаймер, М. (1924). «Ueber Gestalttheorie», Лекция перед Kant Gesellschaft, перепечатанная в переводе в сборнике источников гештальт-психологии , ed W. D., Ellis (New York, NY: Harcourt Brace), 1–11.

Что такое принципы гештальта? | Фонд дизайна взаимодействия (IxDF)

Gestalt — немецкое слово, имеющее большое значение, особенно для нас, дизайнеров.Давайте внимательно рассмотрим его принципы, чтобы увидеть, сколько информации заключает в себе это словечко!

Центральный принцип гештальт-теории был аккуратно резюмирован гештальт-психологом Куртом Коффкой: «Целое — это , ​​а не , а не сумма частей». Человеческий глаз и мозг воспринимают единую форму иначе, чем отдельные части этих форм. Это глобальное целое — это отдельный объект, который не обязательно состоит из суммы его частей.

Когда мы полностью поймем принципы гештальт-дизайна, мы сможем использовать их для создания более интересных и увлекательных визуальных впечатлений для пользователей веб-сайтов и приложений. Вы можете воспользоваться этими законами, чтобы разрабатывать более продуманный и эффективный дизайн, точно зная, как ваша работа может повлиять на ваших пользователей.

Что такое принципы гештальта?

Автор / Правообладатель: Impronta. Условия авторских прав и лицензия: CC BY-SA 3.0

Принципы или законы гештальта — это правила, которые описывают, как человеческий глаз воспринимает визуальные элементы.Эти принципы призваны показать, как сложные сцены можно преобразовать в более простые формы. Они также призваны объяснить, как глаза воспринимают формы как единую единую форму, а не как отдельные более простые элементы.

«Гештальт» на немецком языке означает «форма» или «форма»; принципы — первоначально разработанные Максом Вертхаймером (1880-1943), психологом австро-венгерского происхождения. — позже были усовершенствованы Вольфгангом Кёлером (1929), Куртом Коффкой (1935) и Вольфгангом Мецгером (1936).

Исследователи объединили все эти теории, чтобы показать, как люди неосознанно соединяют и связывают элементы дизайна.

В этой статье рассматривается один из принципов гештальт (Закон подобия). Остальные принципы будут рассмотрены в следующих статьях:

• Сходство ( также известно как Инвариантность): Человеческий глаз имеет тенденцию выстраивать взаимосвязь между схожими элементами в дизайне. Сходство может быть достигнуто с помощью основных элементов, таких как формы, цвета и размер.
• Продолжение: Человеческий глаз следует за контурами, линиями и изгибами дизайна и предпочитает видеть непрерывный поток визуальных элементов, а не отдельные объекты.
• Закрытие ( также известно как Reification): Человеческий глаз предпочитает видеть законченные формы. Если визуальные элементы не завершены, пользователь может воспринимать полную форму, заполняя недостающую визуальную информацию.
• Близость ( также известна как Возникновение): Простые формы, расположенные вместе, могут создавать более сложное изображение.
• Фигурка / Земля ( также известна как Мультистабильность): Человеческий глаз отделяет формы от фона.
• Симметрия и порядок: Дизайн должен быть сбалансированным и законченным; в противном случае пользователь потратит время и усилия, пытаясь понять общую картину.

Закон подобия

Человеческий глаз склонен воспринимать похожие элементы в дизайне как целостное изображение, форму или группу, даже если эти элементы разделены. Кажется, что мозг создает связь между элементами схожей природы. Затем мы воспринимаем их во взаимосвязи друг с другом, отделяя их от других элементов дизайна.Человеческие глаза хорошо умеют заполнять «пробелы» или соединять «точки». Это происходит естественно.

Сходство зависит от формы, размера и цвета элементов. Когда вы смешиваете объекты с высокой степенью сходства друг с другом с группой разнородных объектов, мозг затем тратит время и энергию на создание связи между ними, чтобы он мог попытаться понять их отношения друг с другом.

Давайте проведем небольшой эксперимент, чтобы убедиться в этом. Если у вас есть под рукой карандаш и бумага, нарисуйте около десяти грубых кругов на странице (распределяя их по странице), оставляя между ними достаточно места, чтобы они соответствовали фигурам аналогичного размера.Теперь в любом месте этих промежутков нарисуйте пять или шесть треугольников. Не беспокойтесь о геометрическом совершенстве: на этой простой иллюстрации это не имеет значения. Затем поставьте примерно три точки между этими фигурами. Отведите взгляд и отойдите на мгновение. Теперь вернемся к своему эскизу.

Вы что-нибудь замечаете? Ваш взгляд направляет вас прямо к точкам, не так ли? Это потому, что точки — это точки, а фигуры состоят из линий.

Проектирование с учетом сходства

В веб-дизайне и интерактивном дизайне закон подобия может использоваться для построения связей между связанными элементами.Эти отношения могут быть физическими или концептуальными. Вы можете максимально использовать эту естественную человеческую склонность, помогая глазу пользователя различать части вашего дизайна, которые вы хотите выделить.

Использование этой связи может улучшить взаимодействие с пользователем следующим образом:

Ссылки

Ссылки и системы навигации необходимы для того, чтобы пользователи могли просматривать содержимое веб-сайта и перемещаться между различными страницами.

Хотя ссылки встроены в контент, они, безусловно, должны быть представлены единообразно, чтобы пользователи могли идентифицировать связанный текст.

Таким образом, текстовые ссылки должны различаться по цвету и обычно также по форме. Независимо от того, как вы это делаете, важно, чтобы ссылки были четко идентифицированы как таковые. Сделайте их заметными. Многие пользователи обычно считают ссылкой любой текст синего цвета с подчеркиванием.

Использование принципа подобия в меню и навигации помогает пользователям увидеть взаимосвязь между каждой группой ссылок навигации. Тогда они будут воспринимать похожие элементы навигации как связанные или занимающие аналогичное место в иерархии данных сайта.

Контент

Мы также можем использовать цвет, размер и тип шрифта, выделение и т. Д., Чтобы различать и отмечать типы контента, прежде чем пользователь их прочитает.

Например, кавычки, которые появляются в полях, немного более крупным шрифтом, с курсивом, легко распознаются как таковые. Закон подобия переносит наше признание этого стандарта с одного веб-сайта на другой. Каждый сайт может использовать вариант этой темы, но в целом шаблон невероятно похож.

Нарушение закона подобия также может помочь привлечь внимание пользователя к определенному фрагменту контента, например к призыву к действию. Вот так; мы можем использовать обе стороны линии или границы, установленной законом. Глаз пользователя — удивительно простой инструмент, которым можно манипулировать; вам просто нужно выяснить, какие части вашего дизайна вы хотите выделить или связать вместе.

Заголовки

Заголовки веб-сайтов играют еще одну важную роль в организации и создании хорошо структурированного контента для сканирования в поисковых системах и для читателя.

Обычно мы размещаем заголовки над содержимым шрифтом, цветом, размером и т. Д., Отличным от основного содержимого. Они помогают читателю найти соответствующие моменты в содержании и помогают контролировать общий ход работы. Это отличные вехи, и их разумное использование (что несложно) удержит ваших пользователей на вашей странице.

Помните, что глаз пользователя активирует мозг, чтобы он интерпретировал ваш дизайн определенным образом. Нет ничего более утомительного, чем сплошной блок текста на странице без каких-либо заметных деталей, привлекающих внимание читателя.Если вы рядом со старым классиком литературы, почему бы не открыть его и не просмотреть множество страниц?

Например, давайте попробуем разглядеть бессмертную модель Les Misérables Виктора Гюго. Перелистывая шесть страниц вперед, я, наконец, перешел к новому заголовку главы, который мой глаз сразу заметил и прочитал. Ни один другой текст не выделялся для меня до того, как я это увидел.

The Take Away

Гештальт-психология — это теория разума, которая применялась к ряду различных аспектов человеческого мышления, действия и восприятия.В частности, теоретики и исследователи гештальта пытаются понять визуальное восприятие с точки зрения организации основных процессов, помогающих нам разобраться в мире.

Организация этих когнитивных процессов важна для нашего понимания того, как мы интерпретируем постоянный поток визуальной информации, поступающей в наши глаза, в связное, значимое и полезное представление мира. За последние двадцать лет дизайнеры взаимодействия и другие профессионалы, участвующие в разработке продуктов для людей, переняли работу гештальт-психологов.

Осознание потенциала применения гештальт-мышления помогает нам создавать (буквально!) Привлекательные работы. Внезапно у нас появляются новые идеи и способы решения проблем и задач. Это подарок — мы можем адаптировать нашу работу в соответствии с «инженерией» человеческого глаза и мозга.

Исходя из закона подобия, мы обнаруживаем, что можем использовать следующее, чтобы привлечь внимание пользователя и позволить его или ее мозгу сделать все остальное:

Эти три короткие статьи предоставят вам первый подход к этим законам.Однако, если вы хотите закрепить в своем уме множество способов организации визуальной информации и улучшения дизайна для всех пользователей, мы предлагаем вам пройти курс, описанный ниже!

Где узнать больше

Ссылки:

Изображение героя: Автор / Правообладатель: Eumedemito.Условия авторского права и лицензия: Public Domain.

Гештальт-психология | Encyclopedia.com

Организация восприятия

Память и ассоциации

Мышление

Социальная психология

Основные проблемы

Заключение

БИБЛИОГРАФИЯ

Проблема, с которой сталкивается теория гештальт-опыта, — это проблема длительного события, независимо от того, является ли оно продолжительным событием. , который нельзя адекватно описать как сумму более мелких независимых событий.Такое событие называется гештальтом; этот термин можно перевести как «форма», «конфигурация» или «структура». Факты этого характера в значительной степени игнорировались атомистической психологией девятнадцатого и начала двадцатого веков, хотя некоторые мыслители начали сомневаться в этом пренебрежении.

Гештальт-движение представило новый подход к трактовке психологических фактов. Он возник в Германии во втором десятилетии двадцатого века как реакция на атомистическую психологию. Его основателями и пионерами были Макс Вертхаймер, Вольфганг Кёлер и Курт Коффка.Первые 25 лет его существования были периодом бурного развития идей и интенсивных исследований. Начиная с 20-х годов прошлого века он привлек к себе большое внимание психологической общественности. С ростом нацизма ведущие гештальт-психологи уехали из Германии в Соединенные Штаты, и последующий курс движения стал в какой-то мере частью истории американской психологии. [ См. Биографии Коффки; Кёлер; Wertheimer.]

Гештальт-движение продвинуло тщательный анализ предпосылок атомизма; что более важно, он представил альтернативную концепцию, которая стала основой многих исследований и теоретических предложений.Самые ранние достижения гештальт-психологии были связаны в основном с проблемами восприятия. Впоследствии его исследования распространились на области мышления, памяти и обучения, а в последнее время — на социальную психологию и психологию искусства; он также вступил в контакт с некоторыми аспектами логики и этики. По мере того, как его исследования охватывали новые области, теория гештальта раскрывалась как систематическая ориентация в психологии.

Источником движения гештальта является одна первостепенная проблема.Как правило, события душевной жизни обладают формой, смыслом и ценностью; это его поразительные характеристики. Тем не менее, преобладающая научная психология практически не содержала ссылок на эти атрибуты, и ее описания, соответственно, казались ограниченными и бесплодными. Обычный ответ на это ограничение заключался в том, что научная процедура требует анализа на элементы и, следовательно, не допускает других результатов. Принимая это рассуждение, некоторые мыслители пришли к выводу, что важные человеческие явления и проблемы обязательно выходят за рамки досягаемости науки.Другие, в том числе виталисты, обращались к высшим и неопределенным силам как к источникам формы и смысла. Гештальт-психологи отвергли такое решение на том основании, что оно приняло сомнительный постулат о требованиях научного исследования. Они считали, что подход, не отражающий наиболее очевидные факты опыта, не может быть правильным с научной точки зрения. В этой ситуации они увидели вызов пересмотреть отправную точку психологии.

Формулировки теории гештальта были сначала проверены на восприятии.Это была наиболее продвинутая часть систематической психологии и область, в которой атомизм был наиболее сильно укоренен. В психологии начала двадцатого века элементы восприятия были простыми и неразложимыми ощущениями, каждое из которых имело свое уникальное качество и постоянное отношение к определенному возбуждению органов чувств. Чтобы объяснить комбинации этих изолированных ощущений (и их образов), эта психология использовала механизм ассоциации по смежности, который, как она считал, вносит порядок в первоначальный хаос ощущений.Цели этой психологии заключались в том, чтобы идентифицировать элементы опыта и соответствующие энергии стимулов, а также описать способ, которым элементы становятся ассоциированными, и все это основано на методе аналитического самоанализа.

Проблема обострилась, когда Вертхаймер сделал радикальный шаг, отрицая реальность сенсорных элементов как частей перцептивного опыта. Его исследование кажущегося движения ([1912-1920] 1925, стр. 1-105), которое знаменует собой формальное начало теории гештальта, дает конкретную иллюстрацию этого тезиса.Переживание движения традиционно описывалось как сумма последовательных ощущений положения, каждое из которых соответствовало последовательным локальным возбуждениям. Кажущееся движение возникает, когда два неподвижных объекта в разных положениях — например, две линии — экспонируются последовательно с достаточно малым интервалом времени между ними; наблюдатель видит, как одна линия перемещается из одного положения в другое, что неотличимо от реального движения. Это явление, лежащее в основе кинематографии, было хорошо известно.Вертхаймер указывал, что кажущееся движение — это не серия ощущений, а результат взаимодействия двух стимулирующих событий, создающих новый единый результат; воспринимаемое движение не может быть разделено на последовательные стационарные ощущения. Статический характер внешней ситуации не представлен в опыте, в то время как воспринимаемое движение не имеет аналогов в объективной ситуации. Исходя из предположения, что опыт состоит из того, что за одним ощущением следует другое, нельзя объяснить переживание изменения, присущее движению, — вывод, который в равной степени применим и к восприятию реального движения.

Следующим и более важным шагом в этом развитии было гештальт-описание группировки или образования единиц в восприятии. Визуальный опыт состоит из вещей, которые, в свою очередь, могут образовывать группы; Некоторые части поля зрения кажутся связанными и образуют единицы, которые отделяются от окружающего пространства и от других единиц. Единицами восприятия являются деревья, дома, люди, а не бесчисленные сенсорные элементы. Это был вклад теории гештальта, чтобы показать, что формирование и разделение единиц не может рассматриваться как самоочевидное, как это кажется здравому смыслу, но составляет центральную проблему для психологии восприятия.Физические энергии, которые отражаются от точек внешнего объекта, полностью дискретны; каждый попадает в глаз независимо от другого, без указания того, исходит ли каждый из одного и того же объекта. Они образуют простую мозаику стимулов, которые можно сгруппировать множеством способов и которые не обеспечивают основы для достоверной организации восприятия. Единство физического объекта не объясняет единства восприятия. Как же тогда единицы появляются из дискретной стимуляции? Вертхаймер описал некоторые фундаментальные принципы группирования или образования единиц в восприятии, в том числе принципы близости, сходства, замкнутости, общей судьбы и хорошего продолжения (Wertheimer 1925).Работая с прерывистыми точками или линиями, он продемонстрировал, что они имеют тенденцию делиться на группы в соответствии с относительной пространственной близостью и качественным сходством; группировка также происходит в соответствии с закрытием и хорошим продолжением. Вертхаймер считал один принцип, принцип Prägnanz, фундаментальным и включающий все остальные. Принцип Prägnanz утверждает, что группировка стремится к максимальной простоте и уравновешенности или к формированию «хорошей формы».

Факты группирования устанавливают, во-первых, что наборы стимулов производят эффекты, не получаемые из эффектов отдельных стимулов.Эти эффекты, наблюдаемые только в расширенных целых, зависят от строго объективных условий, а именно от конкретных геометрических отношений между стимулами. Во-вторых, отношения стимулов логически допускают другие группировки, которые на самом деле не возникают. Таким образом, факты группирования свидетельствуют об избирательных принципах, в соответствии с которыми организованы сенсорные данные, и поэтому единицы восприятия должны считаться продуктами организации или конкретными эффектами процессов, возникающих в результате определенных отношений.В-третьих, те же сенсорные условия группировки, которые обычно вызывают достоверное восприятие, иногда порождают неверное восприятие. Как показывают факты маскировки, физически реальные единицы не обязательно воспринимаются, а единицы восприятия иногда возникают в отсутствие соответствующих физических единиц. В-четвертых, Вертхаймер пришел к выводу, что он определил основные принципы группирования в восприятии. Он явно включил прошлый опыт в качестве одного из факторов, определяющих группировку, но утверждал, что он не может объяснить другие тенденции группирования, которые сами по себе являются необходимыми условиями обучения.Наконец, принципы группировки имеют широкий спектр применения; прежде всего их способность объяснять объект и восприятие формы в целом.

Трактовка отношений «часть-целое», которая является центральной для гештальт-позиции, лучше всего может быть проиллюстрирована вкладом фон Эренфельса, который в 1890 году описал перцептивные факты, которые не являются суммой независимых локальных компонентов. Свойство визуального объекта, такое как округлость или симметрия, не находится в его отдельных частях или в их сумме; то же самое можно сказать и о характере временной единицы, например, мелодии.Такие свойства также можно перемещать; мелодия распознается в новой тональности, хотя она не разделяет тона с первоначально услышанными, и квадрат распознается как таковой, когда он увеличивается или уменьшается, или когда он появляется в новой части поля. Существует бесчисленное множество фактов этого порядка, которые относятся только к качествам в целом, среди них те, которые мы называем прямыми, замкнутыми, твердыми, гладкими, полупрозрачными.

Эти качества формы, или Gestaltqualitäten, , представляли проблему для психологии, которая рассматривала ощущения как единственное содержание опыта.Отменяя традиционную формулировку, Вертхаймер предположил, что не только связное целое обладает свойствами и тенденциями, не обнаруживаемыми в его изолированных частях, но и что часть имеет свойства, которыми она не обладает, когда она стоит отдельно или когда она принадлежит другой единице. Характер целого часто определяет, будет ли заметна одна из его частей и каковы будут ее свойства. Учитывая три точки в линейном массиве, одна воспринимается как середина, а другие — как концы; эти свойства определены относительно и не существуют для изолированных компонентов.Этот тезис о детерминации части и целого утверждает, что часть является зависимым свойством своего целого, и, таким образом, проводит основное различие между «частью» и «элементом».

Кроме того, множество открытий продемонстрировало, что идентичная стимуляция в разные моменты времени в данной области может производить заметно разные эффекты, в зависимости от стимуляции, происходящей в соседних регионах. Постоянства восприятия и так называемые иллюзии выявили поразительные несоответствия между тем, что действительно наблюдается, и тем, что следовало бы наблюдать, если бы только местные ощущения были содержанием опыта.Формы и размеры объектов остаются в пределах примерно постоянными, поскольку их ориентация и расстояние варьируются, а цвета объектов имеют тенденцию выглядеть одинаково при значительном изменении условий освещения. Одна и та же проксимальная стимуляция может вызывать восприятие яркого или темного, вертикального или наклонного, большого или маленького, движения или покоя, движения с высокой или низкой скоростью, в зависимости от других условий стимула. В попытке поддержать классическую позицию выдвинутая интерпретация заключалась в том, что рассматриваемые ощущения на самом деле не изменились, но были исправлены суждениями или «бессознательными выводами», сформированными в ходе прошлого опыта.Более четкое и последовательное объяснение этих и других фактов может быть дано с использованием предположения, что они являются эффектами организации восприятия, инициированной определенными отношениями стимулов. [ См. Восприятие, статей о перцептивном постоянстве, и иллюзиях и последствиях.]

Важная поддержка гештальт-трактовки восприятия пришла из демонстрации Рубином (1915) различия между «фигурой» и «фоном». ”Между вещью-характером первого и бесформенностью второго.Шагом в том же направлении было последующее открытие Мишотт (1946), что определенные условия последовательной стимуляции производят переживание причинности. Когда фигуральные единицы воспринимаются движущимися по отношению друг к другу с определенной скоростью, они воспринимаются как функционально связанные; наблюдатель рассматривает движение одного объекта как причину, в то время как движение другого объекта воспринимается как следствие. И все же другие модели движений, которые также можно четко указать, производят впечатление одушевленного движения.В свете этих и связанных с ними открытий атомизм в восприятии перестал быть жизнеспособной позицией.

Физико-физиологический гештальт

Концепция гештальта получила фундаментальное развитие в работах Колера (1920; 1940). В качестве первого шага Колер обратил внимание на поразительное сходство между некоторыми аспектами физики поля и фактами организации восприятия. Он указал на некоторые примеры функциональных целостностей в физике, которые не могут быть составлены из действия их отдельных частей.Есть макроскопические физические состояния, которые стремятся к равновесию и в направлении максимальной регулярности. Можно описать местные условия в таких функциональных целостностях с любой желаемой степенью точности, но они не функционируют как независимые части. Системы этого персонажа, примеры которых многочисленны, являются физическими гештальтами. Они соответствуют критериям фон Эренфельса (1890) по качеству гештальта.

Следуя за феноменальными данными, Колер предположил, что в мозгу существуют макроскопические полевые процессы, включающие взаимодействия, которые объясняют эффекты группировки и сегрегации и действия принципа Prägnanz .Традиционно кортикальное действие описывалось в терминах отдельных возбуждений, проводимых вдоль изолированных волокон в ограниченные области. Реляционная детерминация опыта подразумевает, что нейронные процессы, соответствующие отдельным стимулам, должны влиять друг на друга на расстоянии в зависимости от их относительных свойств.

Келер предложил фундаментальное изменение концепции коркового функционирования. Такая область, как оптический сектор, может считаться электролитом; процессы внутри него происходят в соответствии с физическими законами самораспределения, а не в соответствии с микроанатомией нейронных сетей.Локальные состояния возбуждения окружены полями, которые представляют эти состояния в своем окружении и взаимодействуют с другими локальными состояниями, представленными аналогично. На этом основании Колер выдвинул гипотезу о том, что существуют физиологические процессы, которые являются частными примерами физико-химического гештальтена и что они являются коррелятами феноменального гештальтена.

В предыдущем исследовании подразумевается предположение о психофизическом изоморфизме или предположение о том, что мозговые процессы включают некоторые структурные особенности, идентичные характеристикам организованного опыта.Изоморфизм относится не к метрическим, а к топологическим соответствиям; Предполагается, что процессы мозга сохраняют функциональные отношения симметрии, замкнутости и смежности, а не точные размеры и углы узоров, проецируемых на сетчатку. Эта формулировка расходится с широко распространенным представлением о том, что феноменальные и физиологические события законно коррелируют, но не имеют дальнейшего сходства между собой. Постулат изоморфизма задуман как эвристическое руководство для исследования. Таким образом, Колер искал единого объяснения фактов нейрофизиологии и психологии среди определенных фактов физики.[ См. Нервная система, статья о структуре и функциях мозга ]

Существует естественный переход от гештальт-исследования восприятия к памяти. Когда форма была воспринята, ее можно впоследствии распознать и вспомнить; таким образом, продукты перцептивной организации входят в состав памяти. Сохранение прошлого опыта требует концепции следов памяти; кроме того, сходство между воспоминаниями и первоначальным опытом подразумевает, что следы памяти сохраняют организованный характер более ранних процессов.Гештальт-исследования памяти исходят из этого предположения; первая попытка разработать теорию действия следа памяти будет найдена у Коффки (1935).

Предыдущие формулировки непосредственно ведут к одной из проблем памяти — распознаванию. Факты транспозиции, на которые фон Эренфельс впервые обратил внимание, подразумевают признание целостности или гештальтена и, кроме того, то, что распознавание происходит на основе гештальтного сходства и при отсутствии идентичных элементов в прошлых и настоящих ситуациях.Поскольку распознавание зависит от активации определенных следов памяти и является в высшей степени избирательным, гештальт-предложение состоит в том, что такой контакт памяти и следа происходит на основе отличительного сходства, аналогично группировке по сходству в непосредственном опыте. Эта формулировка также подразумевает, что если процесс, соответствующий настоящему переживанию, состоит в контакте с соответствующим следом памяти, он должен иметь свой эффект за пределами его непосредственного локуса, и что одной нервной проводимости по изолированным нервным волокнам недостаточно для объяснения распознавания.Таким образом, согласно этой учетной записи, признание зависит от взаимодействия, которое определяется отношениями.

В отношении концепции ассоциации два момента имеют важное значение. Во-первых, гештальт-подход к организации восприятия был задуман как прямая альтернатива интерпретации, согласно которой единицы восприятия состоят из ассоциаций между элементами. Во-вторых, теории ассоциаций практически отказались от феноменов восприятия; они склонны принимать присутствие единиц восприятия как должное и вместо этого концентрируются на связях, образованных между одной единицей и другой.При рассмотрении этих фактов в качестве основного все чаще выделялся принцип ассоциации по смежности. Согласно этому принципу, временная смежность является решающим условием ассоциации. В этом контексте ассоциация носит характер связи, которая не меняет условий, которые она связывает.

С точки зрения теории гештальта концепция ассоциации как простой связи не является удовлетворительной основой для объяснения. Процессы в природе, как правило, детерминированы отношениями.В этой связи Колер (1929; 1941) предположил, что ассоциация — это не новый процесс, а последствие организации и что оно зависит от относительных свойств соответствующих терминов. Когда два элемента соединяются, они образуют единое целое и оставляют соответствующий единый след; последующее возбуждение части этой трассы будет распространяться на всю трассу. Учитывая эту отправную точку, нет причин выделять отношение смежности в ущерб другим; все отношения, например отношения сходства и хорошего продолжения, должны связывать события друг с другом.В более общем смысле, условия, благоприятные для организации, должны быть условиями ассоциации. Соответственно, образование ассоциаций и организация восприятия получают единую интерпретацию. В этой области остаются нерешенными вопросы, но имеющиеся данные подтверждают вывод о том, что отношения, отличные от смежности, оказывают явное влияние на формирование ассоциаций (Asch 1960). [ См. Забывание.]

Две темы были наиболее заметными в гештальт-трактовке мышления: одна касается возникновения понимания или инсайта; другой — возникновение процессов открытия.Из них понимание — более общее явление; это часто происходит в отсутствие открытия решений и дает основу для них. Понимать — значит осознавать требуемую связь между непосредственно данными фактами. Когда такое понимание присутствует, отношение переживается как «вытекающее из» данных фактов, то есть связь между ними сама по себе понятна. При наличии двух предпосылок и вывода последнее либо вытекает из первого, либо противоречит ему. Такие отношения, которые имеют характер «если A, , то B, и только B, » наиболее сильно контрастируют с ассоциацией между разнородными фактами; термины и их отношения образуют единое целое, все части которого зависят друг от друга.Понятное отношение между двумя терминами — это не третий термин, добавленный к ним; учитывая любые две части, требуется третья. Таким образом, рассматриваемое отношение является зависимым частичным свойством целого. Первый пункт гештальт-объяснения мышления состоит в том, что понимание или постижение в описанном здесь смысле пронизывает человеческий опыт и что никакое мышление невозможно без его отсутствия. Понятные отношения носят характер обязательности, или «должности». Это выдающаяся черта фактов эстетики и этики, а также логики; в каждой из этих сфер необходимость определяется относительно, будучи свойством взаимозависимой ситуации.Таким образом, понятие ценности становится связанным с понятием организации. Когда ситуация не завершена, можно наблюдать важный аспект необходимости; в таких случаях разрыв имеет особые свойства, которые порождают тенденции к завершению в соответствии с характером данного. Теоретики гештальта стремились исследовать условия обязательности, беспокоясь о том, существуют ли этические инварианты; эти инварианты могли бы стать альтернативой релятивистской основе этики.

Связи между конкретными эмпирическими событиями, однако, нельзя понять так же, как логические связи. То, что тяжелые тела падают при падении, нельзя вывести автоматически; лежащие в основе функциональные связи скрыты, и выводы относительно них должны быть основаны на индукции. Соответственно, преобладающая тенденция психологии со времен Дэвида Юма заключалась в том, чтобы подчеркивать роль чисто фактических закономерностей в нашем знании причинного действия. Гештальт-психология предполагает, что эмпирические события также часто связаны структурно простыми способами и что эти отношения облегчают изучение причинного взаимодействия.Дункер (1935) указал, что существуют далеко идущие соответствия между феноменальными свойствами причин и их следствий. Часто они совпадают в пространстве и времени и поэтому выделяются на фоне более индифферентных событий. Звук слышен там, где видно, как объект ударяется; лист бумаги приобретает складку в месте сгиба; огонь горит вскоре после того, как спичка приложена к объекту. Между причиной и следствием также есть явное сходство по содержанию и форме.Форма следа соответствует форме обуви; горячий объект передает тепло своему окружению; мокрый предмет увлажняет соприкасающиеся с ним предметы. Кроме того, вариации причины часто приводят к параллельным вариациям следствия. Ускоренный ритм стуков соответствует изменяющемуся ритму производимых звуков; чем сильнее толчок применяется к объекту, тем быстрее и дальше он движется. Эти отношения делают возможным систематическое упорядочение эмпирических фактов, хотя отношения не полностью понятны.

Гештальт-психология рассматривает продуктивное мышление как развитие новых структур или организаций. Поиск решения начинается с ситуации и цели, которая не может быть достигнута напрямую; что требует объяснения, так это то, как ликвидировать разрыв. Принципиальный момент гештальт-теории состоит в том, что мыслительные операции происходят не по частям, а являются следствием организации и реорганизации. Во-первых, мышление — это направленный процесс, основанный на первоначальном представлении о связной, но неполной ситуации.Направление проистекает из самой проблемы, точнее, из разрыва между взглядом на данные условия и цель. Стремление преодолеть трудности создает напряженность и векторы, которые приводят к пересмотру материалов и проблемы. Эта формулировка утверждает различие между совокупностью независимых фактов и структурой; едва ли может быть продуктивное мышление, когда исключена возможность усвоения принципа. Далее, под давлением изначально неполного обзора материал реорганизуется; части и отношения, ранее не отмеченные или находящиеся на заднем плане, возникают, часто внезапно, по аналогии с изменением перцептивных форм, и части, ранее разделенные, объединяются.Эти изменения значения частей, в том числе изменения отношения и направления, производят переход к новому взгляду, который имеет большую согласованность. С самого начала шаги руководствуются основными направлениями проблемы и связаны друг с другом. Операции центрирования и повторного центрирования, отделения фундаментальных от периферийных элементов вытекают из общего характера ситуации или из структурного представления зазора и его напряжений. Эти формулировки учитывают тот факт, что организация проблемной ситуации часто меняется до того, как могут быть разработаны более подробные шаги.

Предыдущий отчет представляет лишь некоторые первые шаги к теоретическому открытию. В настоящее время нет удовлетворительного объяснения возникновения внезапной реорганизации, которая способствует появлению решения. Ссылка на понимание или понимание не является объяснением, поскольку это описательные термины, которые не разъясняют лежащие в основе операции.

Трактовка мышления в гештальт-психологии была сформулирована в явной оппозиции ассоцианизму первых десятилетий двадцатого века, который исключал упоминание понятных отношений и, более того, отношений в целом.Ассоциация постулировала, что связи между психологическими событиями нейтральны и лишены смысла — то есть, учитывая события A, и B, ничто в характере A не указывает на B , а не на какое-либо другое событие. Ассоциация также исключила упоминание операций организации и реорганизации. Соответственно, в нем описывается появление изменившихся взглядов и новых решений с точки зрения перетасовки ассоциативных цепочек, компоненты которых остаются неизменными.Этот подход определял знания как репертуар или перечень конкретных данных и связей между ними. С точки зрения теории гештальта, поразительные силы мышления, кажется, исчезают при ассоциативной трактовке. Мышление включает в себя функции, отличные от ассоциаций, хотя некоторые материалы оно черпает из ассоциаций. Никакие чисто случайные ассоциации, какими бы сильными они ни были, не могут обеспечить понимания.

Еще один спорный момент — роль прошлого опыта в процессе решения.В ассоциативных отчетах мышление рассматривается в основном как продукт прошлого опыта. Гештальт-теория не ставит под сомнение вклад прошлого опыта, но утверждает, что мышление включает в себя нечто большее, чем воспоминание. Поскольку бесчисленные ассоциации порождают данную проблемную ситуацию, решение не может возникнуть только на основе ассоциативного воспроизводства. Какой-то отбор должен иметь место. Далее, сомнительно, входят ли продукты прошлого опыта в мышление в неизменной форме; возможно, их придется реорганизовать, чтобы соответствовать требованиям проблемы.Нельзя также игнорировать тот факт, что вспоминаемый материал сам часто является продуктом понимания, имевшего место в прошлом; ссылка на прошлый опыт не исключает понимания. Наконец, решение проблемы может даже не требовать вспоминания дополнительных фактов; это тот случай, когда соответствующие факты приводятся как часть проблемы. И наоборот, в этих условиях можно не решить задачу.

В последние десятилетия пересмотренный ассоцианизм попытался охватить организованный характер мыслительных операций в рамках анализа стимула-реакции.Осознавая неадекватность более ранней одноэтапной ассоциативной парадигмы, он постулировал наличие промежуточных посреднических процессов, которые могли бы преодолеть разрыв между явно несмежными событиями (например, Osgood 1953). Рассматриваемым предполагаемым опосредующим событиям приписываются те же свойства, что и явным связям «стимул-ответ». Их функция состоит в том, чтобы ввести дополнительные ассоциативные связи между явно наблюдаемыми связями и, таким образом, обеспечить замену когнитивным операциям.Эта разработка не допускает никаких других организационных принципов, кроме ассоциации; он продолжает придерживаться линейной модели мыслительных операций, рассматривая их как цепочки связей «стимул-реакция». Пока рано давать оценку этим усилиям; в настоящее время неясно, как он может приспособиться к наличию правил или принципов, видению данных материалов по-новому или достижению точки зрения, в терминах которой можно понять массу деталей.

Психология мышления затрагивает вопросы образования, преподавания и обучения, поскольку нет четкого разделения между открытием решения и его пониманием, когда оно объясняется.Этот аспект наиболее подробно рассматривался Вертхаймером в работе Productive Thinking (1945). В этой связи он противопоставил обучение упражнению и пониманию. Ученик может запомнить этапы решения и безошибочно воспроизвести их, но если он не смог понять, он станет беспомощным или совершит бессмысленные ошибки при изменении деталей проблемы. Если он понял отношение шагов к цели, он сможет адаптировать решение к новому набору условий, сохраняющих основные структурные отношения.Действительно, способность производить необходимые транспозиции представляет собой практический тест на понимание (см., Например, Katona 1940). В преподавании и обучении, как и в открытии решения, исключить отношение данного факта к целому — значит отбросить основы мышления. Образовательные практики, которые подчеркивают частичную озабоченность деталями, точность повторения и мгновенную реакцию, как правило, враждебны мышлению. [ См. Обучение; Решение проблем; Думаю.]

Гештальт-теория в последние десятилетия стала отправной точкой для ряда систематических усилий в социальной психологии, в том числе Левина и Хайдера. Ниже приведены некоторые избранные примеры проблем, изученных с этой точки зрения.

(1) Социальная деятельность человека зависит от способности участников воспринимать и понимать друг друга. Эти операции включают ссылку на психические процессы других людей; в повседневной жизни человек понимает действия людей, обращаясь к их чувствам, восприятию, намерениям и идеям.Тем не менее, широко признано, что у других нет доступа к этим внутренним событиям, что можно только наблюдать за их действиями, и что эти действия не обязательно должны выражать внутренние события. Как же тогда объяснить убеждение, что другой страдает или злится, или что его голос полон печали? Согласно одной версии, такие выводы могут быть сделаны только косвенно, на основе ассоциации и вывода по аналогии с собственным опытом. Более бихевиористская теория игнорирует ссылку ни на опыт наблюдателя, ни на наблюдаемый; Считается, что рассматриваемые действия приобретают значение на основе связи с другими действиями и условиями окружающей среды.Каждая из этих формулировок рассматривает воспринимаемые действия других как изначально нейтральные. Гештальт-теория предлагает принципиально иную концепцию связи между действиями, наблюдаемыми у других, и их опытом, считая, что они структурно очень похожи. Страх, радость, нерешительность, смелость выражаются как в действии, так и в динамике переживания. Внешняя форма действия — это выражение лежащих в основе сил. Если это так, то понимание психической жизни другого человека — это не вопрос обобщения от физического к чему-то, не имеющему отношения к нему.

Восприятие и понимание других людей в значительной степени зависят от наблюдения их экспрессивных или физиогномических характеристик. Для теории гештальта физиогномические факты являются важной частью восприятия (Arnheim, 1954; Koffka, 1940). Восприятия, в том числе неодушевленные и статичные, редко бывают нейтральными. В зрительных и слуховых паттернах человек воспринимает динамические характеристики напряжения, равновесия, ритма; это действительно основное содержание повседневного восприятия.Выразительные качества зависят от образца всей ситуации; они имеют тенденцию теряться, когда человек концентрируется на отдельных частях. Они часто более очевидны и заметны, чем форма и цвет; облака, висящие в небе, зловещие и темные, лицо настороженное и вытянутое. Выразительные качества важны функционально, так как определяют подход и отстраненность. Гештальт-теория предполагает, что определенные паттерны и движения изначально воспринимаются как привлекательные или отталкивающие, веселые или мрачные; Кроме того, восприятие идентичности выражений в различных средах и модальностях зависит от сходства качеств формы.Следовательно, гештальт-теория противостоит теориям, которые пытаются вывести выразительный характер целого из его отдельных компонентов. Наглядным примером этого является попытка получить выразительные характеристики лица на основе анализа его отдельных частей или прочитать характер от почерка на основе списка отдельных характеристик. [ См. Экспрессивное поведение.]

(2) Утверждение, что каждый человек действует в соответствии со своими желаниями и потребностями, получило особую интерпретацию в современной психологии, а именно, что человеческие отношения без исключения основаны на личных интересах.Это предположение оказалось настолько неопровержимым, что оно диктовало, что членство в группах и даже забота о других и действия в интересах других должны рассматриваться как производные от личных интересов. Гештальт-психология обращает внимание на далеко идущую двусмысленность и расплывчатость этой позиции. Он начинается с наблюдения, что феноменальное «я» — только одна часть феноменального поля. Мир, представленный в опыте каждого человека и побуждающий его к действию, включает в себя гораздо больше, чем его собственное «я»; на самом деле «я» составляет небольшую его часть.Тогда возникает вопрос об определении видов отношений, которые возникают в различных условиях между феноменальным полем и той его частью, которую мы называем самостью; это частный случай отношений часть-целое. В этом свете становится очевидным, что обычная формулировка путает феноменальное «я» со всем психологическим полем. Следовательно, правильное — и тавтологическое — суждение о том, что мотивационные векторы берут начало в индивидууме, приравнивается к совершенно иному положению, что векторы возникают из самости.Последнее предположение тоже часто бывает правильным, но его универсальность больше не очевидна. При восприятии обнаруживается, что при определенных обстоятельствах координаты окружения становятся координатами «я» — то есть, что «я» воспринимается и локализуется по отношению к окружающей среде, а не наоборот. Таким образом, существуют условия, которые побуждают человека воспринимать себя в движении, когда он неподвижен, или под наклоном, когда он стоит.

По аналогии возникает необходимость спросить, нет ли также мотивационных условий, в которых индивид чувствует себя и побуждается действовать как часть социального поля в соответствии с его требованиями.В свете этого анализа догматично предполагать, что действия в соответствии с потребностями других или требованиями ситуации следует интерпретировать как версию эгоцентризма. Скорее могут быть обстоятельства, когда эгоцентризм неестественен. Действия, называемые правильным и неправильным, особенно поучительны в этой связи. Их нельзя просто приравнять к предпочтениям, поскольку они часто идут вразрез с личными склонностями и не всегда согласуются с условностями или общественным одобрением.Проблема в новой формулировке становится фактической: при каких условиях действие становится эгоцентричным и при каких условиях оно соответствует потребностям и требованиям, расположенным вне «я» и на которые «я» реагирует? Никакие положения гештальт-психологии не предписывают ответа на этот вопрос; скорее, этот пример иллюстрирует роль феноменологического анализа и озабоченности отношениями отчасти и целиком в формулировках психологической проблемы. [ См. Сочувствие и сочувствие.]

(3) Формирование впечатления о человеке занимает очевидное место в социальной психологии. Достаточно ли в соответствии с атомистической интерпретацией сказать, что иметь впечатление — значит обладать рядом фактов о человеке, знать, что у него есть те или иные характеристики? Некоторые первоначальные наблюдения препятствуют такому выводу. Впечатление о человеке оказывается в некотором смысле единым; кроме того, одни аспекты считаются более фундаментальными, чем другие. К этому следует добавить, что изменение одной характеристики может изменить характер всего впечатления.Таким образом, открытие одного нового факта о человеке может иметь серьезные последствия для всего взгляда на него; человек может быть вынужден реорганизовать свое мнение и сделать вывод, что на самом деле он его не знал. Более того, даже когда кто-то «знает» человека, в какой-то момент он может осознать, не пользуясь новой информацией, что его характеристики на самом деле организованы совершенно иначе, чем предполагалось изначально, и что человек упустил из виду главное о нем.

Эти наблюдения составляют основу гештальт-теории формирования впечатления, которая подчеркивает взаимосвязь между наблюдаемыми характеристиками и способ, которым эти характеристики изменяют друг друга (Asch 1952).Впечатление имеет характеристики структуры, части которой взаимодействуют, создавая определенную организацию. Из этих исходных предположений в результате исследования вытекают следующие, более конкретные предположения: ( a ) Элементы знаний о человеке не остаются изолированными, а взаимодействуют и взаимно изменяют друг друга, ( b ) Взаимодействия зависят от свойств человека. предметы в их отношении друг к другу. ( c ) В ходе взаимодействия характеристики группируются в структуру, в которой одни становятся центральными, а другие зависимыми.( d ) Результирующая взаимозависимость создает единое впечатление, которое имеет тенденцию быть субъективно завершенным в направлении становления более последовательным и связным. ( e ) Отсюда следует, что данный элемент информации или характеристика функционируют как зависимая часть, не как элемент, ( f ) Если так, «одинаковые» черты у двух людей не обязательно одинаковы. Обсуждаемый вопрос не ограничивается лицами; те же вопросы возникают, когда кто-то рассматривает знание любой расширенной и взаимосвязанной ситуации, касается ли это воспринимаемого характера группы или структуры отношения.[ См. Perception, статью о восприятии человека ]

(4) Действия и высказывания людей и групп постоянно оцениваются и оцениваются; вопрос о том, как выносятся эти суждения, привлек внимание. Одно общее наблюдение стало отправной точкой серьезного исследования: данное действие или утверждение часто по-разному оценивается в зависимости от его источника. Таким образом, можно принять мнение одного человека или группы, но отвергнуть его, когда оно исходит от другого.Обычно этот эффект объясняется предположением о престиже; считается, что суждение или мнение меняются из-за того, что к нему приписывается положительный или отрицательный престиж. Теоретическим следствием является предположение, что объект суждения — это одно, его оценка — другое, и что эти отдельные факторы могут быть связаны по желанию для получения произвольно желаемого результата. Альтернативная интерпретация предполагает, что действия и оценки детерминированы в отношениях (Asch 1952).В частности, действие или утверждение не сохраняет фиксированный характер, когда оно связано с двумя разными источниками, но функционирует как зависимая часть своего контекста, изменяя содержание и значение, поскольку оно относится к разным источникам. Если это так, то принимаемые данные психологически не идентичны тем, которые отвергаются, и рассматриваемый эффект касается прежде всего не изменения оценки объекта, а оцениваемого объекта, а не изменения реакции на объект. фиксированное условие, но изменение состояния, на которое человек реагирует.Эта интерпретация существенно отличается от обычной как для критических, так и для некритических суждений. [ См. Perception, статью о социальном восприятии .]

(5) Формально аналогичная проблема возникает на более широком уровне психологической интерпретации культурных ценностей. Мышление должно защищать от двух противоположных опасностей: слишком легкого отношения к глубоким культурным различиям и слишком легкого принятия их несоизмеримости. Психология поведенческого обучения извлекает культурные ценности из операций обуславливания и поощрения.Наиболее яркое применение — этические суждения, которые, как говорят, усваиваются путем применения награды и наказания. С этой точки зрения следует, что одно и то же действие, оцениваемое одним обществом как нравственно правильное, может рассматриваться безразлично или как неправильное другим. Гештальт-теория вводит несколько соображений, которые этот подход игнорирует. Во-первых, этические тенденции можно рассматривать как векторы или требования, которые вытекают непосредственно из наблюдения за конкретными условиями. Во-вторых, связь между условиями, имеющими конкретный характер, и этическим суждением, которое они порождают, инвариантна.Этот постулат был бы опровергнут, если бы было показано, что ситуация обладает одинаковым когнитивным характером для тех, кто оценивает ее по-разному. Однако многие доказательства в поддержку этического релятивизма не учитывают определение ситуации, которое часто значительно варьируется в зависимости от различий в знаниях и фактических предположениях. Действительно, исходя из предположения, что существуют неизменные принципы правильного и неправильного, различия в ситуационном значении должны приводить к различиям в оценке.Нет причин ожидать, что два человека будут одинаково ценить то, что они видят и слышат, если они не видят и слышат одинаково, даже если они находятся в одинаковых объективных условиях. Ограниченный вывод из имеющихся данных состоит в том, что диапазон культурного релятивизма существенно сужается, если принять во внимание ситуационный контекст. Из этого исследования вытекает следующая переформулировка проблемы этического релятивизма: можно ли приписывать различные или противоположные оценки ситуации, имеющей постоянное когнитивное содержание? Не предрешая полного ответа на этот трудный вопрос, кажется, что такой исход далеко не гарантирован.[ См. Культура, статья о культурном релятивизме ; Этика.]

Изучение основных тем теории гештальта может прояснить их взаимную релевантность и их связь с другими направлениями психологии и может указать на вопросы, которые остаются нерешенными.

Части и целое

Самая общая цель научного исследования — описать и объяснить взаимозависимость наблюдаемых событий. Это было целью как атомистических, так и гештальт-теорий в психологии; по сути, они представляют собой формулировки операций или режимов зависимости.Учитывая атомистическое предположение о дискретных элементах, связи, образованные между ними, являются нейтральными или независимыми от терминов, к которым они присоединяются. Из этой отправной точки следует, что упорядоченные события, одновременные или последовательные, представляют собой суммы компонентов. Это начало привлекает простотой; он сводит операции, лежащие в основе когерентности явлений, к минимуму, а именно к традиционным ассоциациям. Гештальт-лечение зависимости берет в качестве отправной точки свидетельства опытных целостностей.Наблюдение за тем, что изменение в одной точке связного целого создает систематические изменения в других точках, предполагает, что существует взаимное определение частей внутри целого и что существуют процессы взаимодействия, которые зависят от отношений между частями. Узнаваемость транспонированных целых является убедительной поддержкой этой формулировки. Кроме того, поскольку части целого часто имеют иерархический характер, их структура не может быть адекватно описана в терминах суммы отношений.

Следующие примеры иллюстрируют суть проблемы.Ребенок, который помещает твердую геометрическую форму на доску для форм, кажется, руководствуется сходством формы между объектом и областью, к которой он подходит. Гештальт-описание этого перформанса начнется с первичной роли воспринимаемого сходства в управлении действием. В ассоциативном подходе нет места прямому эффекту таких внутренних отношений; вместо этого он начинается с операций, основанных на смежности, и извлекает из них эффекты сходства. Следующая совершенно другая иллюстрация относится к тому же самому моменту.Как можно охарактеризовать связь между эмоциональным переживанием и восприятием условий, которые его вызывают? Принято считать, что провоцирующие условия действуют как искра или спусковой крючок, высвобождающий эмоциональный эффект. В этой формулировке связь между предшествующими и последующими условиями снова нейтральна; ничто в свойствах первого не объясняет свойств второго. Альтернативный подход к гештальту предполагает, что соответствующие события связаны внутренним отношением: мы убегаем от ужасного и смеемся над тем, что забавно.В более общем плане разъяснение взаимозависимости между событиями может включать в себя нечто большее, чем утверждение, что за A следует B ; он требует объяснения того, как одно событие вырастает из другого, как характер одного определяет характер другого.

Несмотря на свою ключевую позицию, понятие «частичное определение целиком» не было полностью прояснено. Некоторые студенты возражают против утверждения гештальта о том, что части не входят в целое с фиксированным характером, на том основании, что целое может изменять часть только в том случае, если последняя обладает определенными собственными свойствами.Эта формулировка не вызывает логических трудностей, но указывает на проблемы, требующие исследования. Гештальт-психологи сконцентрировались на двух крайних типах состояний: тех, которые приводят к возникновению высокосогласованных единиц, и, в отличие от них, состояниях, которые приближаются к простой совокупности данных. Несомненно, существует множество промежуточных примеров, заслуживающих изучения, которые могли бы прояснить типы возникающих отношений от части ко всему. Таким образом, при определенных условиях части единицы четко воспринимаются и доступны относительно независимо; пропуск части может иметь совершенно разные последствия в зависимости от типа рассматриваемой единицы.

Трудность возникла также в связи с формулировкой того, что аддитивный анализ неадекватен для учета фактов организации. Обычно в исследовании пытаются связать данный эффект с рядом условий. Обычная процедура в психологии состоит в том, чтобы отследить общий эффект от эффектов, производимых парами переменных — A и B , A и C, B и C, и т. Д. — и получить окончательный результат. от накопления этих отдельных эффектов.Этот способ анализа игнорирует тот факт, что после того, как произошло взаимодействие между A и B , ни один из них больше не присутствует в своей первоначальной форме, если рассматривать их взаимодействия с C и т. Д. Учитывая организованный контекст, эффект нельзя разложить на независимые пряди; Для объяснения необходим закон взаимодействующих сил, взятых как единое целое.

Некоторые заблуждения относительно целых и отдельных частей, вероятно, в настоящее время менее распространены, чем в прошлом.Во-первых, ранее недостаточно понималось, что переживаемые гештальты не связаны ни с какими возможными гештальт-характеристиками объективных условий. Последние, если их рассматривать как условия стимуляции, никогда не гештальтируются; последствия организации для восприятия всегда выходят за рамки условий стимуляции. Во-вторых, упор на целостность не подразумевает неразборчивой зависимости фактов друг от друга или предположения, что не существует фактов, независимых друг от друга.Целые являются самоограничивающими, поскольку сегрегация является аналогом образования единиц. В-третьих, гештальт-психология не противостоит анализу. Позиция, которую он занял, заключается в том, что анализ является плодотворным при условии, что он имеет дело с единицами и естественными частями, фактически обнаруженными в опыте. В-четвертых, наиболее общий вывод из определения целой части состоит в том, что ключевые характеристики местных фактов игнорируются, если только не принимается во внимание их место в более широкой схеме. На заре гештальт-психологии существовала тенденция игнорировать обратную точку зрения, позже исследованную Келером (1958), что более крупная организация может подавлять индивидуальность своих частей, скрывая свои подорганизации.Наконец, вопрос о том, является ли данный опыт или действие суммой компонентов или продуктом организации, является полностью эмпирическим вопросом. Таким образом, проблема «реляционного», а не «абсолютного» выбора в обучении дискриминации должна быть решена с помощью доказательств, как и вопрос о том, состоит ли впечатление, которое одна формирует о человеке, из суммы данных или их преобразования в организованные данные. форма. Вклад гештальт-психологии в решение этих проблем заключался в более четкой формулировке альтернатив и, по возможности, в разработке процедур их проверки.

Принцип «Prägnanz»

Никакое предложение не является более характерным для гештальт-мышления, чем принцип Prägnanz: опытные перцептивные целостности имеют тенденцию к наибольшей регулярности, простоте и ясности, возможной в данных условиях. Этот принцип также применим к определенным физическим системам, и Кёлер, в частности, применил его к кортикальным коррелятам восприятия. Два противоположных результата проистекают из тенденции пережитого гештальта превращаться в особенно простые и ясные структуры: в зависимости от данных условий у гештальта будет либо максимальное артикулирование его частей, либо он будет сильно упрощен.В этих формулировках также подразумевается, что неоднозначные условия, которые не полностью определяют результат восприятия, создают особое направление к заполнению пробелов и разрешению противоречий, так что все части определяются структурой целого.

Хотя принцип Prägnanz предназначен для общего применения, он был ориентирован в основном на защиту фактов восприятия. Таким образом, Вертхаймер подчинил себе законы группировки. Некоторые мыслители, принимая хорошее продолжение и завершение как ясные иллюстрации Prägnanz, задавались вопросом, в каком смысле последний описывает группировку по близости или сходству.Однако в теории гештальта тенденция к Prägnanz не является одним из процессов, а присуща всем процессам и продуктам. Соответственно, можно было бы сказать, что группировка сама по себе привносит регулярность и простоту, и что группировка в соответствии с близостью и сходством означает наличие радикально более простого феноменального поля, чем могло бы дать отсутствие группировки. По общему признанию, такая формулировка затрудняет конкретное расследование; соответственно, исследователи стремились провести эмпирические тесты для сравнения фактически полученного «хорошего тона» с другими альтернативами, которые логически возможны при тех же условиях стимула.Хотя установить однозначные критерии хорошей формы не удалось, была продемонстрирована значительная избирательность: там, где стимуляция совместима с почти бесконечным количеством различных пережитых событий, только ограниченное количество — часто только одно или два — действительно подействует. быть реализованным.

Тем не менее, существует ряд явлений, которые убедительно доказывают принцип максимальной простоты в перцептивном опыте: когда заданный массив стимулов может быть организован альтернативными способами, реализуется такая организация, которая дает постоянную, а не постоянную. изменяющийся, воспринимаемый объект.Черный круг, движущийся по однородной белой земле, воспринимается как таковой, в то время как альтернативная организация, а именно последовательность черных областей, каждая из которых возникает и возвращается на белую землю, не реализуется. Феноменальная идентичность, исследованная Тернусом (1926) и Вертхаймером, также демонстрирует сильное предпочтение поддерживать постоянную организацию при взгляде на движущуюся форму. Другой важный пример этой тенденции — эффект кинетической глубины, описанный Уоллахом и его коллегами (Wallach & O’Connell 1953).Когда наблюдатель следует за деформирующейся тенью медленно вращающегося объекта на экране, он организует последовательные виды так, чтобы увидеть твердую фигуру, движущуюся в третьем измерении; он не видит меняющихся двумерных форм. Валлах (1940) также показал, что при локализации звука с движением головы человек имеет тенденцию воспринимать звук как исходящий от неподвижного источника, а не от движущегося источника. Постоянства восприятия также можно рассматривать как примеры той же тенденции. [ См. Perception, статью о постоянстве восприятия .]

В областях, отличных от восприятия, принцип Prägnanz в целом не поддается окончательному исследованию или четкому определению. Ранняя гипотеза Вульфа (1922) о том, что следы памяти претерпевают изменения в направлении большей регулярности и простоты, не была подтверждена. В мышлении открытие решения часто знаменует переход к более простой структуре, но этой формулировке недостает объяснительной силы. Столь же рудиментарным является наше нынешнее понимание тенденций в действии к завершению ситуаций, содержащих пробел, в соответствии с требованиями данной структуры.В социальной психологии преобладание чрезвычайно упрощенных взглядов на группы и общественные проблемы — поразительный факт, но исследования еще не продвинулись достаточно, чтобы быть теоретически значимыми. Несколько более близким подходом является начатое Хайдером (1958) исследование предпочтений сбалансированных конфигураций межличностных отношений и тенденции преобразовывать несбалансированные конфигурации в предпочтительную форму. Несмотря на трудности, интерес к принципу Prägnanz сохраняется и остается предметом расследования.

Нативизм

Гештальт-теория утверждает, что организация в соответствии с общими принципами физической динамики присутствует с самого начала в психологическом функционировании. Эта позиция оставляет широкий простор для невыученных процессов. В то же время широко распространенное мнение о том, что теория гештальта недооценивает влияние прошлого опыта, слишком упрощено. Более важно отметить, что концепция организации определяет обработку как невыученных, так и усвоенных функций. Гештальт-теория относит невыученные операции в основном к определенным физико-химическим процессам, а не к действию конкретных анатомических структур.Точно так же он считает, что влияние прошлого опыта также является продуктом организации или определяется структурными требованиями.

Обработка восприятия формы делает это положение более рельефным. С точки зрения теории гештальта, невыученные принципы организации определяют восприятие формы, и прошлый опыт не может оказать влияние, пока сенсорные процессы не будут организованы. Таким образом, это противоречит предположению эмпириков о том, что визуальное восприятие изначально состоит из мозаики ощущений и что обучение преобразует их в сформированные визуальные объекты.На самом деле есть существенные свидетельства того, что некое восприятие формы не усвоено. Артикуляция фигуры и фона определяется невыученной функцией, как и артикуляция в соответствии с хорошей техникой. Селективные принципы, в соответствии с которыми сенсорные данные организованы в группы восприятия, восприятие визуального движения или восприятие идентичности, также не зависят от конкретного обучения. Другие функции восприятия также, по-видимому, не изучены, в том числе стробоскопическое движение, контраст яркости и восприятие расстояния у низших организмов.Особенно поучительны наблюдения за неоднозначными в восприятии ситуациями; тот факт, что наблюдатели явно соглашаются в предпочтении одного результата перед другим, указывает на то, что процессы, которые упорядочивают восприятие в согласованные сущности, не являются продуктами конкретного обучения. Есть также свидетельства того, что спонтанная организация формы часто вступает в силу до того, как может произойти влияние прошлого опыта.

Предположение о невыученных принципах организации, однако, не означает пренебрежения историей прошлой стимуляции.В некоторой степени это становится очевидным при рассмотрении временной организации восприятия. Гештальт-психология с самого начала рассматривала перцептивную организацию протяженных во времени событий, равную по важности организации одновременно данных. Роль последовательной стимуляции в кажущемся движении была первым явлением, которое Вертхаймер формально исследовал, и он проиллюстрировал принципы группирования с помощью мелодий, а также статических визуальных форм. ), который напрямую касается влияния принадлежности к временной последовательности на феноменальные характеристики данной структуры.В этих случаях, как в работе Мишотт о феноменальной причинности, организация восприятия напрямую зависит от предшествующей стимуляции. [ См. Time, статью о психологических аспектах .]

Кроме того, недавние достижения в исследованиях привели к дальнейшему развитию гештальт-мышления, как и психологии в целом, указывая на вывод, что история предшествующей стимуляции является необходимое условие адекватного перцептивного функционирования. Таким образом, исследование фигурных последствий Келера и Уоллаха (1944) демонстрирует, что все переживания восприятия в данный момент в некоторых важных отношениях являются функцией того, что человек испытал в прошлом.Смысл этого вывода заключается в том, что система восприятия требует не только адекватного количества предшествующей стимуляции, но и определенных видов и распределений стимуляции. [ См. Perception, статью о иллюзиях и последствиях.]

Работа Хельсона (Helson, 1964) по организации данных во времени иллюстрирует непрерывность текущих исследований с использованием гештальт-вкладов. «Уровень адаптации» демонстрирует, что временно разделенные стимулы взаимодействуют, так что феноменальная интенсивность данной стимуляции закономерно определяется предшествующей стимуляцией.Помимо установления того, что восприятие зависит от артикуляции массива стимулов во временном измерении, оно также демонстрирует, что одни и те же данные могут быть получены из разных структур, каждая из которых определяет свои субъективные значения. Это направление исследования выдвигает на первый план важность чувствительности к последовательным сериям стимуляции.

Более того, гештальт-психология не ставит под сомнение более привычные эффекты прошлого опыта на восприятие. В самом деле, он находит для них определенное место и сформулировал основы теории следов памяти для их объяснения (Koffka 1935).Гештальт-психологи выступили против неисследованных и ad hoc предположений о последствиях прошлого опыта, которые были введены для поддержки атомистической позиции. Такие утверждения, как они утверждали, требуют доказательств и отчета о действиях, посредством которых прошлый опыт оказывает свое влияние. В частности, они боролись с элементарной концепцией прошлого опыта и настаивали на том, что неорганизованный опыт не может организовать восприятие. Соответственно, они предположили, что организация формы в прошлом опыте может реорганизовать восприятие посредством контакта воспоминаний и следов.Демонстрация эффекта памяти трехмерного восприятия формы Валлахом (Wallach et al. 1953) дает ясную иллюстрацию. Паттерн, который ранее воспринимался как трехмерный на основе соответствующих сигналов глубины, впоследствии будет рассматриваться как трехмерный в отсутствие этих сигналов; в этом случае результат зависит от прошлой организации. [ См. Perception, статью о восприятии глубины .]

Гештальт-психология оставляет обширный простор для прошлого опыта и образования в своем трактовке мышления и обучения.В то же время в этих областях делается упор на процессы, которые ранее не происходили. Они основаны на материалах прошлого, но возникающие организации не являются исключительно продуктом прошлого опыта. Шимпанзе необходим соответствующий прошлый опыт работы с функциональными свойствами палочек, батончиков и еды, чтобы решать проблемы, но организация этого опыта — новый шаг. Точно так же понимание ребенком такого отношения, как транзитивность, требует знания рассматриваемых терминов.Последний пример поднимает новый вопрос, а именно, можно ли научиться простым логическим операциям. Смысл гештальт-позиции состоит в том, что после того, как факты даны, мысленные операции по созданию из них структуры и их прочтению следуют непосредственно. Такие отношения — умственные продукты; они не приводятся как факты об окружающей среде. Эти формулировки согласуются с наблюдениями, такими как наблюдения Пиаже, о том, что определенный уровень созревания необходим, прежде чем ребенок сможет понять такое отношение, как транзитивность, что он должен пройти через более ранние интеллектуальные стадии, прежде чем он сможет справиться с ним.Другие исследования развития последнего времени поднимают иную проблему. Харлоу показал, что приматы-низшие люди нуждаются в длительном опыте, прежде чем они смогут справиться с такими отношениями, как отношения странностей и противоположностей. Демонстрируют ли эти результаты, что рассматриваемые отношения «усвоены»? Альтернативой, которую следует учитывать, является то, что прошлый опыт необходим для того, чтобы выяснить, какое отношение важно, но что отношение как таковое не усвоено. [ См. Психология развития, статья о теории развития; Интеллектуальной развитие.]

Феноменологический метод

Гештальт-теория феноменологически ориентирована. Он отводит решающее значение в психологическом исследовании данным непосредственного опыта. Они являются частью его предмета и поэтому требуют объяснения; кроме того, они незаменимы как основа для построения теории. Эта позиция имеет общее сходство с феноменологической традицией, представленной в современный период Гуссерлем, и резко контрастирует с направлением бихевиоризма.[ См. Феноменология и биография Гуссерля.]

Существует очевидная связь между характером феноменальных событий и исходными формулировками гештальт-психологии. В области восприятия главной задачей было объяснить, почему вещи выглядят, звучат и ощущаются именно так; феноменальные факты в данном случае являются фактами, требующими объяснения. В частности, наблюдение, что целостность и целостность качества даются в непосредственном восприятии, было основанием для отказа от элементаризма и для принятия концепции детерминации частично и полностью.Точно так же в мышлении наличие понятных отношений и реорганизации служат первичными наблюдениями и первыми шагами к окончательной теории. Это в равной степени относится к социальной психологии, где разъяснение способов, которыми люди понимают данную ситуацию, часто дает важную информацию о явлениях, которые необходимо изучить, и основу для дальнейшего исследования. Работа Хайдера (1958) является примером возможностей феноменологической процедуры в исследовании межличностных отношений.Наконец, трудно представить себе психологию эстетики, игнорирующую прямой опыт [ см. Эстетика].

Хотя объяснительные концепции, которые ищет гештальт-психология, сами по себе не являются феноменальными фактами, они предполагают тесную связь между ними. Во-первых, он утверждает, что поведение не может быть адекватно объяснено без ссылки на центральные процессы и что они могут быть представлены в непосредственном опыте. Во-вторых, постулат психофизического изоморфизма предполагает, что исследование феноменально данного может быть как источником гипотез о нейронных событиях, так и полигоном для их проверки.С этой точки зрения психология, в отличие от естественных наук, обладает уникальным доступом к центральным процессам. Как сообщается, Альберт Эйнштейн однажды заметил в связи с этим вопросом: «Если бы атомы могли говорить о своих внутренних процессах, я бы не поверил всему, что они говорят, но я бы обязательно послушал».

Главное требование феноменологического наблюдения — предоставить непредвзятый отчет о непосредственном опыте в определенных условиях. Это общее правило сразу же отличает феноменологию от аналитического самоанализа, в котором преобладала предшествующая теория о характере описываемых событий.Феноменологический наблюдатель должен быть открыт для своих переживаний, какими они кажутся ему, независимо от предшествующих убеждений или предположений о них, и не должен исключать то, что является странным или противоречит предвзятым мнениям. При просмотре визуального контура он не позволит своим знаниям удержать его от того, чтобы заметить, что он появляется перед землей, в то время как сама земля кажется неразрывной в области, которую занимает фигура, или что контур очерчивает фигуру, а не земля. В свою очередь исследователь рассмотрит объяснение этих фактов, необходимое для теории организации фигуры и фона.Хотя этот способ наблюдения не совсем наивен и требует совершенствования, его цель — естественное наблюдение. Значение феноменологии как психологической процедуры состоит в том, что она возвращает психологию повседневный опыт с его качественным разнообразием.

Феноменальные факты имели бы меньшее значение, если бы они не были связаны с действием. На самом деле связь тесная; люди действуют в ситуации в соответствии с тем, как они ее воспринимают, чувствуют и думают. Если человек неверно воспринимает ситуацию, он действует в соответствии со своим неправильным восприятием, а не исходя из существующих условий.Следовательно, крайне важно связать действие с когнитивным восприятием данных условий. Однако в отсутствие последовательного обоснования связь между непосредственным опытом и действием сводится по существу к корреляции между несоизмеримыми данными. С точки зрения гештальт-психологии феноменальные факты, как указывалось ранее, являются наиболее прямым, хотя и частичным, выражением тех опосредующих процессов, которые управляют действием. Эти процессы представляют собой организованные представления внешних и внутренних условий.Помещенные между стимуляцией и действием, они имеют статус когнитивных репрезентаций, включающих отношения и системы отношений между фактами, между средствами и целями, а также между основаниями и следствиями. Поскольку они направляют действие, они имеют статус причин и необходимы для предсказания действия. Феноменальные факты — восприятия, идеи, гипотезы, заключения — более тесно связаны с этими центральными процессами, чем с любыми другими событиями, и, следовательно, они проливают свет на события, которые проявляются в действии.Когнитивный анализ, проводимый гештальт-психологией в различных областях психологии человека и открывший новые пути для исследований, исходит из этих предположений.

В то же время теория гештальта не поддерживает чисто феноменологическую психологию. Центральные процессы более инклюзивны и продолжительны, чем феноменальные события; поэтому одно последнее не может обеспечить основу для последовательной науки. Во всех областях психологии, в том числе в области восприятия и мышления, существуют функциональные отношения, недоступные феноменологии.Другие области представлены в лучшем случае плохо на феноменальном уровне; привычки и отношения формируются неожиданно; создание ассоциаций и операции по удержанию не подлежат проверке; и всегда есть факторы вне феноменального поля, которые определяют действие. Эти соображения указывают на необходимость индуктивных процедур в психологии; однако они не оправдывают пренебрежение прямым опытом, когда он доступен.

Значение, которое теория гештальта придает непосредственному опыту, основывается на далеко идущем исследовании, которое выходит за рамки общепринятых категорий.Он четко различает феноменальные и функциональные факты, причем последние относятся к событиям, выходящим за рамки непосредственного опыта и являющимся предметом научного исследования. Прямой опыт включает в себя как объективные факты, такие как камни и животные, так и субъективные факты, такие как желания и страдания; действительно, различие между объективным и субъективным происходит в феноменальной сфере. Таким образом, вторичные и высшие качества часто феноменально очень объективны, поскольку они проявляются в определенных объектах внешнего пространства.

Следовательно, непосредственный опыт является условием любого научного исследования. Наблюдение состоит в первую очередь из феноменальных фактов; оно начинается с того, что видят, слышат, трогают. Ни в коем случае научные процедуры не устраняют эти феноменальные компоненты. Наиболее точные наблюдения, например, представленные показаниями указателя, представляют собой ситуации восприятия, которые зависят от идентификации единиц, восприятия движения и различения позиций. Более того, теоретические конструкции, созданные для объяснения наблюдений, включая правила логики и математики — в общем, структуры вывода и доказательства, необходимые для научной деятельности, — также являются строго феноменальными событиями.Таким образом, существует необходимая преемственность прямого опыта с концепциями и процедурами, которые разрабатывает наука; в конечном итоге все концепции имеют феноменальную основу. Картина мира ученого основана на достижениях восприятия и мышления; его выбор единиц наблюдения основан на его восприятии формы, и его выводы должны подчиняться логическим требованиям и познанию причинных отношений. Хотя исследователь, который концентрируется на конкретной проблеме, должен воспринимать этот фон как должное, его нельзя игнорировать при систематическом рассмотрении характера научного исследования.

Эти соображения проливают новый свет на недоверие к феноменальным данным в бихевиористской психологии. Ранний бихевиоризм отвергал прямой опыт в пользу объективных данных на том основании, что первый является частным и недоступным для публичной проверки и, следовательно, не может быть частью совокупности научных знаний. Поскольку нельзя расположить переживания рядом и сравнивать их, бихевиористы пришли к выводу, что можно наблюдать только поведение другого, но не его переживания. Однако предположение о том, что объективные данные не содержат феноменальных компонентов, было основано на наивном реализме, который не учитывал роль наблюдателя.Бихевиорист как исследователь сообщает о своих наблюдениях и выводах, то есть о содержании своего феноменального поля. Поэтому с его стороны вряд ли будет последовательно исключать отчеты других наблюдателей просто потому, что эти наблюдатели являются его подданными. Совсем недавно бихевиористы признали, что данные науки основаны на феноменальных отчетах, но предложили включать только те наблюдения, которые вызывают согласие независимых наблюдателей. Принято считать, что наблюдения, с которыми могут согласиться квалифицированные наблюдатели, имеют особое значение в науке.Однако утверждение о том, что феноменально субъективные события, как правило, не заслуживают доверия и ipso facto не требует согласия, не может быть подтверждено. [ См. Наблюдение .]

Безусловно, существуют источники ошибок, от которых следует остерегаться, и трудности, которые необходимо разрешить, если включить отчеты наблюдателей в систему функциональных концепций. Несомненно, будет труднее найти подходящие ссылки на отчет «Я чувствую головокружение и растерянность», чем на отчет «Крыса нажала на планку пять раз.Тем не менее методологический пуризм бихевиористской позиции имел в важных отношениях отрицательные последствия. Предложения по уменьшению восприятия до явных дискриминационных ответов и трактовке сообщений людей как «вербального поведения» не принесли результатов. Фактически, они отметили отказ от интереса к явлениям и проблемам, которые наиболее специфичны и важны для человека. Они также не одобряли конструктивный вклад свободного наблюдения и описания в открытие новых явлений, потому что не осознавали этого.Следовательно, они недооценили творческие фазы научной деятельности, которые предшествуют доказательству и ставят цели для доказательства. Такое отношение оказало глубокое ограничивающее воздействие на психологию человека.

Более серьезной причиной бихевиористского недоверия к феноменальным данным была вера в то, что они являются эпифеноменами, которым нет места в причинно-объяснительной схеме. Гештальт-теория оставляет за собой право осуждать проблему разума и тела, ища при этом мост между прямым опытом и концепциями естествознания; в прояснении этого отношения он видит вызов психологии и науке в целом.Недоверие, граничащее с отвращением, к прямому опыту, которое продемонстрировал бихевиоризм, также мотивируется попыткой подражать естественным наукам в их постепенном устранении феноменальных данных. С точки зрения теории гештальта, человеческий опыт — важная часть природы и слишком важная, чтобы от нее отказываться. Описание человеческого функционирования, в котором отсутствует ссылка на непосредственный опыт, так же неполно, как и описание музыкального инструмента, которое включает все детали его материалов, конструкции и функционирования, но не упоминает музыку, которую он производит.

Связь с бихевиоризмом

Некоторые другие расхождения между бихевиоризмом и гештальт-психологией связаны с соответствующими проблемами, которые они рассматривали. Гештальт-психология выросла из исследований человеческого восприятия и мышления, тогда как бихевиоризм берет свое начало из изучения внутричеловеческих организмов. Внутри самого бихевиоризма также есть различные тенденции, некоторые из которых тесно связаны с гештальт-позициями. Таким образом, озабоченность организацией центральных процессов объединяет теорию гештальта с такими исследователями, как Лэшли, а работа Толмена служит примером приближения к гештальт-бихевиоризм в психологии животных [ см. Биографии Лэшли и Толмен].

Однако психология «стимул-реакция» составляет одну из разновидностей бихевиоризма, оказавшую большое влияние на американскую сцену и резко противоположную гештальт-психологии. Рассуждения о поведении «стимул-реакция» атомистичны; хотя их единицы являются молярными, они рассматривают поведение как состоящее из цепочек единиц стимула-реакции, а изменения поведения — как добавление и устранение таких единиц.

С точки зрения гештальт-психологии действие характеризуется организацией, а координация сложных движений создает проблемы, аналогичные организации восприятия.Соответственно, это ставит под сомнение адекватность описаний действий, в которых используются изолированные единицы стимул-реакция. Кроме того, он считает, что организованные когнитивные представления управляют разумными действиями животных и человека; последовательности связанных единиц не отражают операций по организации и реорганизации, инициируемых внешними условиями. Кроме того, «стимул» в психологии «стимул-реакция» неявно относится к перцепционным конфигурациям, которые, однако, не рассматриваются как таковые.

Эти проблемы усугубляются, если обратиться к человеческой психологии.Важной особенностью программ «стимул-реакция» является то, что они стремятся основать психологию человека на концепциях и методах, полученных исключительно в результате изучения внутричеловеческих организмов. Эта цель предполагает, что не будут обнаружены проблемы или процессы, которые являются уникальными для функционирования человека. Вместо того, чтобы свободно исследовать человеческие достижения и спрашивать, как их можно объяснить, они пытаются согласовать наблюдения с концепциями, полученными из другой области. Возникает вопрос, сохраняют ли концепции, относящиеся к одному диапазону фактов, свое значение или актуальность при экстраполяции на новую область, или они становятся просто ярлыками для явлений, которые не были исследованы сами по себе.

Гештальт-теория была первой попыткой в ​​психологии дать фундаментальный подход к проблемам целостных и частичных отношений. Это было продуктом новых открытий и концепций; он породил новые вопросы и оказался актуальным для основных вопросов психологии. Его вклад заложил основы современного изучения восприятия; он открыл новые горизонты в исследовании мышления, памяти и обучения; он положил начало новым шагам в социальной психологии. Эти достижения глубоко повлияли на мировоззрение психологии, особенно когда они вызвали сопротивление.Они спровоцировали обострение проблем и пересмотр альтернативных позиций; в психологии мало значительных работ, которые полностью не затрагивались бы идеями гештальта.

Тем не менее, как и некоторые студенты, сомнительно заключить, что вклад этого движения был полностью поглощен и что оно умерло от успеха. Более вероятно, что его естественное развитие было заблокировано, когда оно было изгнано из своей среды в Европе после нацистской катастрофы. К этому следует добавить, что существовали препятствия на пути к полному пониманию его точки зрения и его концепции науки в совершенно иной интеллектуальной среде, преобладавшей в Соединенных Штатах.Поэтому более уместно подчеркнуть, что теория гештальта не является законченной системой, что многие из поднятых ею вопросов ждут решения и что ее лучше всего можно было бы описать как программу исследования или область проблем. Таким образом, пока еще мало понимания физиологических основ, которые теория гештальта искала для психологии, и постулат изоморфизма остается эвристическим принципом. Кроме того, гештальт-психологи были избирательны в отношении изучаемых ими проблем; в основном они предпочитали те, которые поддаются точному исследованию и ясным теоретическим решениям.Следовательно, есть большие области, в которые она не внесла особого вклада, в том числе психология развития и аномальная психология, а также психология личности, языка и действий. Он также не внес непосредственного вклада в психологию мотивации, за исключением Левина и его группы, концепции которых связаны с концепциями теории гештальта. В то же время формулировки теории гештальта содержат важные выводы для этих областей. [ См. Мотивация достижения; Теория поля; и биография Левина.]

Хотя не существует процедур, присущих исследователям гештальта, в их постановках проблем и в способах их изучения очевиден особый стиль, отражающий имплицитное отношение к задачам науки. Возможно, первым в порядке важности является чувствительность к опасности искажения предмета из-за выполнения предварительных предписаний относительно требований научной процедуры. Это естественное следствие феноменологической ориентации гештальт-психологии — считать самонадеянным ожидать, что явления будут соответствовать правилам, предшествующим наблюдению.С этой отправной точкой связана вера в то, что точное наблюдение является важным шагом к объяснению. Следовательно, гештальт-психология придает большое значение качественному наблюдению и, приветствуя точное экспериментирование, отвергает точку зрения, согласно которой измерение является единственным источником достоверных свидетельств. В самом деле, некоторые из его самых значительных открытий были по существу систематическими демонстрациями. Одним из следствий более распространенного предположения является то, что явление не считается важным, если оно не может быть изучено экспериментально; однако правильнее сказать, что экспериментирование — это только один вид наблюдения.В самом деле, есть опасность делать упор на экспериментирование до того, как будут прояснены основные вопросы, — опасность бесцельного экспериментирования.

Не менее важной темой теории гештальта является то, что прояснение основ требует внимания к довольно большим областям явлений. Это становится очевидным в гештальт-исследованиях отдельных вопросов, а также в его широком понимании психологии. Он специально включал факты логики, этики и эстетики как часть предмета психологии, в то же время, когда он стремился установить контакт с концепциями естествознания.Такой подход ставит под сомнение, дадут ли изучение все более подробных проблем в определенных областях знания о психологии в целом. Психологии еще предстоит открыть свои основы; исключительное внимание к тем вопросам, которые могут быть изучены точными способами, может игнорировать важные аспекты предмета и может даже упускать из виду осознание того, что открытие фундаментальных принципов необходимо срочно. Действительно, факты в ограниченной области могут быть серьезно неверно истолкованы, как бы тщательно они ни изучались, если их ссылка на более широкую схему остается неясной.

Ощущение человеческого и философского значения психологии пронизывает гештальт-сочинения. Их критика произвольного вскрытия, сосредоточения внимания на узких фактах, была основана на технических соображениях; они также выразили озабоченность разрушительными последствиями таких процедур для зачатия человека. Наука — это способ прояснить основные проблемы человечества. Если психология исключает или искажает существенные факты и если они представлены в качестве основных свидетельств его природы, то сам человек будет иметь мало значения.Гештальт-теория поставила под сомнение предположение о том, что определенные убеждения, преобладающие в психологии, были получены с научной точки зрения. Отрицание понимания, мнение о том, что действия и суждения в принципе детерминированы субъективно, трактовка ценности с точки зрения нейтральных фактов и последующий отказ от действительной ценности, как утверждалось, не обязательно вытекают из научного мышления. В гештальт-психологии есть также качество морального оптимизма, которое некоторые могут считать ненаучным, если не антинаучным.Это обвинение не может быть легко выдвинуто против движения, которое категорически выступало против подхода витализма к фактам жизни и которое стремилось найти основу психологии в естествознании. Само обвинение может быть выражением морального пессимизма.

Соломон Э. Аш

[ Непосредственно связаны статьи Теория поля и Мышление, статья о когнитивной организации и процессах . Противоположные подходы к поведенческим явлениям обсуждаются в Забывание; Learning, , ​​особенно статьи о Classical Conditioning, Instrumental Learning, Reinforcement, and Discrimination Learning; Психоанализ. Другой соответствующий материал можно найти в Aesthetics; Отношения; Группы; Восприятие; Феноменология; Решение проблем; Социальная психология; Системный анализ, статья о Психологических системах; Мышление; и в биографиях Гуссерля; Кац; Коффка; Кёлер; Кюльпе; Wertheimer.]

ПЕРВИЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Арнхейм, Рудольф 1954 Искусство и визуальное восприятие. Беркли: Univ. Калифорнийской прессы.

Аш, Соломон Э. (1952) 1959 Социальная психология. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

Аш, Соломон Э. 1960 Перцептивные условия ассоциации. Психологические монографии 74, вып. 3.

Дункер, Карл (1935) 1945 О решении проблем. Психологические монографии 58, вып. 5. → Впервые опубликовано как Zur Psychologic desproduktiven Denkens.

Ehrenfels, Christian von 1890 Über «Gestaltqualitäten». Vierteljahresschrift für wissenschaftliche Philosophic und Soziologie 14: 249–292.

Эллис, Уиллис Д. (1938) 1950 Справочник по гештальт-психологии. Лондон: Рутледж. → Содержит выдержки из технических достижений гештальт-психологии, которые были впервые опубликованы в Psychologische Forschung между 1921 и 1938 годами.

Heider, Fritz 1958 Психология межличностных отношений. Нью-Йорк: Вили.

Хелсон, Гарри 1964 Теория уровня адаптации: экспериментальный и систематический подход к поведению. Нью-Йорк: Харпер.

Хенле, Мэри (редактор) 1961 Документы по гештальт-психологии. Беркли: Univ. Калифорнийской прессы.

Хенле, Мэри 1965 О гештальт-психологии. Страницы 276–292 в Benjamin B. Wolman and Ernest Nagel (редакторы), Scientific Psychology. Нью-Йорк: Основные книги.

Катона, Джордж (1940) 1949 Организация и запоминание: исследования по психологии обучения и преподавания. Нью-Йорк: Колумбийский университет. Нажимать.

Кац, Дэвид (1911) 1935 Мир цвета. Лондон: Рутледж. → Впервые опубликовано на немецком языке как Die Erscheinungsweisen der Farben und ihre Beeinfliissung durch die Individual Erfahrung. Пересмотренное и дополненное издание было опубликовано в 1930 году под названием Der Aufbauder Farbwelt.

Коффка, Курт (1921) 1928 Рост разума: Введение в детскую психологию. 2-е изд., Изм. Нью-Йорк: Харкорт: → Впервые опубликовано как Die Grundlagen der mentalischen Entwicklung: Eine Einfiihrung in die Kinderpsychologie. Первое рассмотрение вопросов обучения и воспитания с точки зрения гештальт-психологии.

Коффка, Курт Восприятие 1922: Введение в гештальт-теорию . Психологический бюллетень 19: 531–585.

Коффка, Курт 1935 Принципы гештальт-психологии. Нью-Йорк: Харкорт. → Единственное комплексное лечение гештальт-психологии; одним из его ведущих деятелей.

Коффка Курт 1940 Проблемы психологии искусства. Страницы 180-273 в Art: A Bryn Mawr Symposium, Ричард Бернхеймер и др.Bryn Mawr Notes and Monographs, Vol. 9. Колледж Брин-Маур (Пенсильвания).

Кёлер, Вольфганг (1917) 1956 Ментальность обезьян. 2-е изд., Изм. Лондон: Рутледж. → Впервые опубликовано на немецком языке. Издание в мягкой обложке было опубликовано в 1959 году издательством Random House. Известное исследование интеллекта обезьян и концепции проницательности.

Кёлер, Вольфганг (1920) 1924 Die physischen Gestalten in Ruhe und im stationaren Zustand. Эрланген (Германия): Philosophische Akademie.

Кёлер, Вольфганг (1929) 1947 Гештальт-психология. Ред. Ред. Нью-Йорк: Liveright. → Издание в мягкой обложке было опубликовано в 1947 году Новой американской библиотекой. Первая общая экспозиция движения; классический психолог в литературе.

Кёлер, Вольфганг 1938 Место ценности в мире фактов. Нью-Йорк: Liveright.

Кёлер, Вольфганг 1940 Динамика в психологии. Нью-Йорк: Liveright. → Теория поля в восприятии и памяти. Работа, которая развивает предыдущие идеи и предвещает дальнейшие направления исследований.

Кёлер, Вольфганг 1941 О природе ассоциаций. Американское философское общество, Proceedings 84: 489–502.

Кёлер, Вольфганг 1951 Определение отношений в восприятии. Страницы 200-230 в Ллойд А. Джеффресс (редактор), Церебральные механизмы в поведении. Нью-Йорк: Вили.

Кёлер, Вольфганг 1958 Перцептивная организация и обучение. Американский журнал психологии 71: 311–315.

Кёлер, Вольфганг; и Уоллах, Ганс 1944 Фигурные Последствия: Исследование Зрительных Процессов.Американское философское общество, Proceedings 88: 269–357.

Левин, Курт (1926–1933) 1935 A Динамическая теория личности: избранные статьи. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл. → Статьи впервые опубликованы на немецком языке.

Левин, Курт (1939–1947) 1963 Теория поля в социальных науках: избранные теоретические статьи. Отредактировал Дорвин Картрайт. Лондон: Тависток.

Мишотт А. (1946) 1963 Восприятие причинности. Лондон: Метуэн. → Впервые опубликовано на французском языке.

Осгуд, Чарльз Э. (1953) 1959 Метод и теория в экспериментальной психологии. Нью-Йорк: Oxford Univ. Нажимать.

Рубин, Эдгар (1915) 1921 Visuell wahrgenommene Figuren: Studien в психологическом анализе. Копенгаген: Гилендал. → Впервые опубликовано на датском языке.

Ternus, Josef 1926 Experimentelle Untersuchungen über phänomenale Identitat. Psychologische Forschung 7: 81–136.

Уоллах, Х. 1940 Роль движений головы, вестибулярных и визуальных сигналов в локализации звука. Журнал экспериментальной психологии 27: 339–368.

Wallach, H .; и О’Коннелл Д. Н. Эффект кинетической глубины 1953 г. Журнал экспериментальной психологии 45: 205–217.

Wallach, H .; О’Коннелл, Д. Н .; и Нейссер, У. 1953 Эффект памяти визуального восприятия трехмерной формы. Журнал экспериментальной психологии 45: 360–368.

Вертхаймер, Макс (1912–1920) 1925 Drei Abhandlungen zur Gestalttheorie. Эрланген (Германия): Philosophische Akademie.→ Содержит три ранних статьи: «Über das Denken der Naturfölker», впервые опубликованный в 70-м томе в Zeitschrift für Psychologie; «Experimentelle Studien uber das Sehen von Beweg-ung», опубликованная в томе 61; и Über Schlafs-prozesse im produktiven Denken.

Вертхаймер, Макс (1925) 1944 Гештальт-теория. Социальные исследования 11: 78–99. → Впервые опубликовано на немецком языке.

Вертхаймер, Макс 1934 Об истине. Социальные исследования 1: 135–146.

Вертхаймер, Макс 1935 Некоторые проблемы теории этики. Социальные исследования 2: 353–367.

Вертхаймер, Макс 1937 О концепции демократии. Страницы 271-285 в Макс Асколи и Фриц Леманн (редакторы), Политическая и экономическая демократия. Нью-Йорк: Нортон.

Вертхаймер, Макс (1945) 1961 Продуктивное мышление. Enl. ред., отредактированный Майклом Вертхаймером. Лондон: Тависток. → Опубликовано посмертно; продукт всей жизни, посвященной проблемам мышления, логики и образования.

Вульф, Фридрих 1922 Uber die Veranderung von Vor-stellungen. Psychologische Forschung 1: 333–373.

ВТОРИЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Олпорт, Флойд Х. 1955 Теории восприятия и концепция структуры. Нью-Йорк: Вили.

Скучно, Эдвин Г. (1929) 1950 A История экспериментальной психологии. 2-е изд. Нью-Йорк: Эпплтон.

Guillaume, P. 1937 La Psyologie de la forme. Париж: Фламмарион.

Heidbreder, Edna 1933 Семь психологий. Нью-Йорк: Аплтон.

Хенле, Мэри 1965 О гештальт-психологии. Страницы 276-292 в Бенджамине Б. Вольмане и Эрнесте Нагеле (редакторы), Научная психология. Нью-Йорк: Основные книги.

Мецгер, Вольфганг (1940) 1954 Psychologie. 2-е изд. Дармштадт (Германия): Steinkopff.

Петерманн, Бруно (1929) 1932 Гештальт-теория и проблема конфигурации. Нью-Йорк: Харкорт. → Впервые опубликовано как Gestalttheorie und das Gestaltproblem.

Прентис, В. К. Х. 1959 Систематическая психология Вольфганга Келера. Том 1, страницы 427-455 в Sigmund Koch (редактор), Psychology: The Study of Science. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Scheerer, Martin 1931 Die Lehre von der Gestalt. Берлин: Грюйтер.

Вудворт, Роберт С. (1931) 1964 Современные школы психологии. 3-е изд. Нью-Йорк: Рональд. → См. Особенно страницы 214–250 «Гештальт-психология».

Гештальт-школа психологии

Гештальтская школа мысли рассматривала человеческое поведение и разум как единое целое.Термин гештальт означает целостность, структуру, фигуру или единство. Гештальтская школа мысли зародилась в начале 20 века в Германии в знаменитом труде «Атрибуты формы» австралийского философа Кристиана фон Эренфельса. Гештальт-психология основана на принципе «Целое отличается от суммы его частей». Это исследование внесло важный вклад в объяснение сложных процессов восприятия и ощущений, с основным акцентом на том факте, что человеческий разум воспринимает объекты или осмысливает мир вокруг них, рассматривая вещи в совокупности или с целостной точки зрения.

История гештальт-психологии

Гештальт-психология возникла в работах Макса Вертхаймера, которые были ответом на подход структурализма, предложенный Вильгельмом Вундтом . Гештальт-психологи проанализировали модель поведения и психику в целом. Вундт же рассматривал психологические параметры по частям. Давайте проанализируем основные вклады этих гештальт-психологов по отдельности:

Макс Вертхаймер : Он является одним из трех основателей школы гештальт и известен своей концепцией фи-феномена , которая включала восприятие неподвижных изображений в быстрой последовательности, что создавало иллюзию движения.

Курт Коффка : Как один из ключевых членов-основателей гештальт-психологии, он исследовал различные темы, связанные с областью психологии, уделяя особое внимание нарушениям восприятия, обучения и слуха.

Вольфганг Колер : Как один из важнейших членов-основателей школы гештальт, именно он объяснил гештальт-теорию в двух словах, описав «Целое отличается от суммы его частей». Он был известен своими исследовательскими открытиями в области решения проблем.

Характеристики теории гештальта

1. Целостный подход : Для анализа психического здоровья гештальт-психологи использовали целостный подход вместо того, чтобы анализировать различные измерения по отдельности.
2. Восприятие реальности и структурирование информации на основе прошлого опыта : Мы по-другому воспринимаем реальности и по-разному воспринимаем информацию, находясь под влиянием нашего предыдущего опыта. Мы можем адаптировать наши умственные процессы или восприятие по мере возникновения новой ситуации.
3. Противник наиболее распространенным в то время школам мысли : Гештальт-психологи выступили против преобладающих в то время школ мысли, бихевиоризма и психоаналитической теории. Считалось, что бихевиоризм имеет довольно узкую направленность, чрезмерно подчеркивая стимулы и реакции. По их мнению, бихевиористская школа игнорировала важность умственных процессов или человеческого интеллекта. Они в равной степени критиковали психоаналитическую теорию за то, что она слишком пассивна и придает чрезмерное значение подсознательному состоянию ума как влиянию на человеческое поведение.
4. Фокус на восприятии : Основное внимание гештальт-психолога уделялось объяснению законов восприятия. По их словам, с помощью восприятия мы можем приобретать мирские знания, учиться взаимодействовать и устанавливать связи с другими.

Гештальт-законы организации восприятия

Гештальт-психологи пытались объяснить различные законы восприятия, такие как законы Прагнанца, подобия, близости, замкнутости и непрерывности. Их вера в то, что целое больше, чем сумма частей, привела к открытию различных процессов или явлений, происходящих во время восприятия.

• Закон подобия подчеркивает тот факт, что объекты, которые кажутся похожими, обычно группируются вместе и воспринимаются в целостном смысле. Это группирование может быть выполнено как по слуховым, так и по зрительным стимулам.
• Закон близости подчеркивает тот факт, что объекты, которые поддерживают физическую близость или находятся рядом друг с другом, обычно считаются членами одной и той же группы.
• Закон Прагьянца гласит, что мы склонны воспринимать объекты в простейших возможных формах, поскольку наш мозг хорошо реагирует на гармонию, а не на различия или сложности.
• Закон закрытия подчеркивает, что мы склонны закрывать открытые контуры, чтобы придать смысл нашим интерпретациям в целостной форме. Наш разум имеет тенденцию восполнять недостающую информацию для создания значимых форм или понимания окружающей среды.
• Закон непрерывности в психологии относится к тенденции человеческого разума воспринимать объекты, которые поддерживают однородную непрерывность или заняты прямыми или изогнутыми линиями, чтобы сформировать плавный путь.

Гештальт-психология в равной степени подчеркивает тот факт, что восприятие — это не только то, как мы интерпретируем мирские события, видя реальности, но то, что мы на самом деле воспринимаем, находится под влиянием наших ожиданий и мотивации.

Приложения теории гештальта

1. Исследование ключевых психологических процессов, таких как восприятие и внимание : Гештальт-мыслители внесли невероятный вклад в объяснение фундаментальных психологических процессов, таких как восприятие и внимание.Их открытия заложили основу для дальнейших исследований и открытий в этой области для других мыслителей. Например, исследовательская работа и успехи, достигнутые в этой области, помогли исследователям и людям из различных дисциплин более эффективно выполнять различные программы и лечить различные проблемы восприятия с помощью терапии.
2. Решение проблем : Гештальт-психологи настаивали на продуктивном мышлении, чтобы достичь новых озарений или достичь момента эврики.По Вертхаймеру, продуктивное мышление означает использование творческих идей или творческую реорганизацию проблем для поиска решений этих проблем. Репродуктивное мышление, с другой стороны, основывается на механическом подходе к применению ранее полученных знаний в настоящем для решения проблем. Продуктивное мышление — это проактивный подход, а репродуктивное мышление считается реактивным или механическим.
3. Применение гештальт-психологии в образовании : Гештальт-психологи рассматривали учеников больше, чем просто объекты записи данных, и подчеркивали тот факт, что они должны научиться находить творческие решения самостоятельно для решения различных трудностей.На практике гештальт-подход может быть интегрирован в сферу образования для более глубокого исследования и поиска решений.
4. Коммуникация и гештальт-теория : Гештальт-подход может быть полезен тем, кто занимается творческой коммуникацией, например художникам, ораторам, публицистам, дизайнерам и т. Д. Применяя законы восприятия, они могут привлечь внимание аудитории и стать способны эффективно передать желаемое сообщение, обращаясь к органам чувств или восприятию конечной аудитории.

Сильные и слабые стороны гештальт-подхода

Одной из самых сильных сторон этого подхода является его применимость в повседневной жизни и простота его идей. Теория дает нам лучшее понимание того, как мы интерпретируем и воспринимаем реальности или понимаем мир вокруг нас в свете восприятия. Более того, их предложения по творческому решению проблем и продуктивному мышлению, а также их вклад в гештальт-терапию, связанную с продвижением личностного роста, действительно добавляют ценности.

Однако теория гештальт также не свободна от различных критических замечаний. Теорию критиковали за то, что она слишком индивидуалистична, что может поощрять эгоистичное поведение со стороны людей. Они придают большее значение пониманию себя, прежде чем пониманию других. Во-вторых, некоторые критики считали законы организации восприятия ненаучными, неоднозначными и расплывчатыми, не имеющими практического значения.

Статья написана «Прачи Джунджа» и проверена Группой по содержанию руководства по обучению менеджменту .В состав группы MSG по содержанию входят опытные преподаватели, профессионалы и эксперты в предметной области. Мы являемся сертифицированным поставщиком образовательных услуг ISO 2001: 2015 . Чтобы узнать больше, нажмите «О нас». Использование этого материала в учебных и образовательных целях бесплатно. Укажите авторство используемого содержимого, включая ссылку (-ы) на ManagementStudyGuide.

No related posts.