Проблема нравственных ценностей в этике: Проблема абсолютного и относительного в этике ценностей Н. Гартмана

Проблема абсолютного и относительного в этике ценностей Н. Гартмана

Для всей исторически существовавшей и современной этики, наверное, нет более существенной и актуальной проблемы, чем вопрос об абсолютности и относительности нравственных норм и ценностей. Этот вопрос в явной или косвенной форме проходит через всю историю философских рассуждений о нравственности. В общем виде, возникающая дилемма достаточно очевидна: существуют или нет несомненно устойчивые критерии моральных различий или нет? Есть ли то «вечное и неизменное», к чему человек может безусловно апеллировать при выборе собственного нравственного поведения или же оценивая поступки других людей?

Сформулированные в абстрактном виде («да» — «нет») положительный и отрицательный ответы на эти вопросы, в свою очередь, порождают еще больше проблем, которые кратко могут быть описаны следующим образом.

Если ответ «да», то получается, что этика описывает ситуацию подчиненности человека этим абсолютным нормам и ценностям, он не несет ответственности ни за существование этих абсолютных норм и ценностей, низа действия, совершаемые в соответствии с ними.

Если ответ «нет», то становится проблематичной любая моральная оценка, любое требование, предъявляемое к человеку. Возникает ситуация предельного релятивизма, когда каждый может выносить собственные критерии нравственности, полагая собственное субъективное мнение в качестве единственно истинного. Более того, ситуация относительности моральных норм и ценностей может трактоваться таким образом, что человек не только в состоянии сам выбирать то, что ему вздумается полагать в качестве «добродетельного» или «порочного», но и менять свое мнение так, как ему заблагорассудится. И подобный релятивизм фактически делает невозможной саму нравственность как систему требований и оценок.

Тот факт, что эта проблема актуальна для этики, по крайней мере, для философской этики, можно проиллюстрировать тем, что,строго говоря, сама философская этика началась с попыток его решения. Традиционно, начало философских размышлений о нравственности ведут с Сократа, с его реакции на моральный релятивизм софистов, провозгласивших вслед за Протагором человека в качестве меры всего, в том числе и нравственности.

С точки зрения софистов нет устойчивых, то есть безусловно обязательных к исполнению норм, каждый может выбрать себе то, что ему подходит наилучшим образом. Более того, нравственность создается людьми и создается, как и все, во множественных «вариантах». Именно против множественности нравственности и выступил Сократ, отнеся это к «миру мнений», а не «миру истины».

Интересно то, что позиция Сократа, отстаивающего единство нравственности в смысле существования вечных и неизменных, то есть абсолютных моральных ценностей была воспринята как подлинно нравственная позиция, выражение «морального сознания». Именно его позиция (через неоплатонизм) была затем, по сути, воспринята христианским миром. И это несмотря на то, что уже Аристотель подверг ее убедительной критике, показав, что «высшее благо само по себе», являясь по сути пустым и бессодержательным, просто не имеет отношения к реально-нравственной жизни человека. Правда, Аристотель не учел того, что будучи несостоятельной с теоретической точки зрения, подобный взгляд на нравственность оказывается очень удобным для морального оправдания господства и подчинения.

Последнее обстоятельство, а вовсе не теоретическая обоснованность этики морального абсолюта, во много и определила ее распространенность в истории. Прав был Т. Гоббс, когда писал: «…учения о праве и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина этих последних не задевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолюбием, ни с их выгодой или вожделениями. Я не сомневаюсь, что если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-то праву на власть и интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии»1.

Позиция софистов на протяжении всей истории этики расценивалась большинством преимущественно как аморальная вплоть до сегодняшнего дня. И это несмотря на то, что в современной этике все больше утверждается позиция «нравственного плюрализма» в том смысле, что нет одной, раз и навсегда данной нравственности, усвоив которую, человек мог бы однозначно строить свою нравственную жизнь. В этом смысле позиция софистов более «современна», она отстаивает суверенитет и самостоятельность человека в определении своей нравственной позиции. В современном мире человеку предлагается множество нравственных практик, и в качестве морально-ценного момента его бытия оказывается свобода выбора между ними. Всякое принуждение к поклонению каким-то нравственным ценностям против воли самого человека оценивается как аморальное.

С другой стороны, совместное существование людей в процессе их жизнедеятельности предполагает если не всеобщую абсолютность нравственности, в том смысле, что все должны обладать единым мнением по поводу того, что есть добро и зло, добродетель и порок, то, по крайней мере, некоторую общность нравственных и жизненных практик, представлений о достойной жизни и справедливости. И это действительно есть принципиальный, практический вопрос, а не результат чистого «теоретического мудрствования». Актуальность его в практическом плане показывают события, происходящие в современном мире.

Отрицание общности нравственных норм и ценностей может привести к катастрофическим последствиям. Самолетная атака на башни Всемирного Торгового Центра 11 сентября 2001 г. не просто потрясла исторический оптимизм «западной цивилизации» (а плюрализм ценностей есть ее, по крайней мере, на словах провозглашаемый идеал), но заставили по другому взглянуть на проблему нравственного единства человечества.

Сложившуюся ситуацию на теоретическом уровне можно охарактеризовать следующим образом. Этика «западной цивилизации» провозглашает свою принципиальную открытость, отсутствие догматизма в области нравственности, и, как следствие, способность к диалогу, рационально-дискурсивному способу приятия или отрицания норм и ценностей. При этом существенным обстоятельством, оказывается проблема вовлечения оппонента в этот диалог. До сих пор, эта проблема в общем виде решалась таким образом, что «хуже» было тому, кто не «включался» в предлагаемый диалог. Примером может служить описание позиции «кардинального скептика»: «Одним словом, он (скептик.

— В.П.) может отрицать мораль, но не нравственность (Хабермас разделяет идущее от Гегеля различие между моралью, как сферой сознания- долженствования, и нравственностью, как сферой реальности. — В.П.), присущую тем жизненным отношениям, в которых он проводит, так сказать, дни напролет. В противном случае ему пришлось бы искать убежища в самоубийстве или в какой-нибудь тяжелой душевной болезни. Иными словами, он не может вырваться из повседневной коммуникативной практики, в которой вынужден непрерывно принимать позицию приятия или неприятия; насколько скептик вообще остается в живых, ту робинзонаду, в которой он мог бы, сохраняя молчание и внушительный вид, продемонстрировать свой отказ от коммуникативного действия, нельзя себе представить даже как развертывающуюся в его воображении попытку»2. Хабермас оптимистически надеется, что скептик вынужден либо включиться в дискурс, либо покончить жизнь самоубийством. Реальность предложила другой выход, более жестокий, но теоретически не менее обоснованный. Неизвестно, что было действительно мотивом совершения акций (стремление напугать американцев, продемонстрировать свою силу, дестабилизировать экономику и т.д.), кто совершил их (арабские или другие террористы), но сточки зрения восприятия этих событий можно выделить следующее: террористы были уверены в собственной непогрешимости, в том, что они совершают абсолютно благое и не только морально оправданное, но и одобряемое действие. Именно эта уверенность в абсолютности собственных моральных ценностей и неприятие ценностей других была движущей силой, толкнувшая их на разрушение символа американского процветания и благополучия — башен ВТЦ. «Радикальный скептик» нашел выход: убить себя вместе с «другим».

В теоретическом плане проблема ставится таким образом: как возможно обоснование нравственности отрицающей как крайний релятивизм, так и абсолютизацию нравственных норм и ценностей, учитывающую множественность нравственных практик при сохранении единства. В теоретической этике эта проблема была поставлена давно и имеет смысл обратиться к уже имеющимся попыткам ее разрешения. Одной из них является «Этика» Н. Гартмана, написанная в 1925 году.

В начале своего труда Гартман сознательно пытается решить сформулированные выше вопросы на основе этики ценностей.

Своеобразие подхода Гартмана при решении поставленных проблем заключается в том, что отстаивает различие между этикой, как философским знанием о морали, и существующими в истории и в современности моральными подходами. В общем виде его позицию можно обозначить следующим образом: существует единство этики и многообразие моралей. При этом, когда речь идет об этике, то единство не означает абсолютности. Попробуем проследить за ходом его рассуждений.

Гартман полагает, что ключевым вопросом этики, начиная с Нового времени, оказывается тот, который был сформулирован Кантом в качестве одного из ключевых: «что человек должен делать». Но проблема заключается, как это было показано, в частности, и самим Кантом, в том, что ответ на этот вопрос, строго говоря, знанием не является, по крайней мере, рационально-теоретическим знанием, таким же знанием, какое мы имеем в отношении явлений природы. При этом особенность этики Канта является ее формализм. Гартман разделяет общую позицию в отношении формальной этики Канта позицию М. Шелера, отстаивающего идею создания материальной этики ценностей вместо формальной. Кант, создав все предпосылки для этики ценностей, не дал ответа на «материю», содержание этих ценностей: «…все эти новые направления, которые делали исходным пунктом этической аргументации какую-либо основную материальную ценность, будь то «жизнь», «благосостояние», и т.д., представляли собой лишь применение той предпосылки, окончательное опровержение которой как раз и составляет высочайшую заслугу, строго говоря — даже единственную заслугу практической философии Канта. Ибо все эти формы материальной этики за малым исключением суть формы этики благ и целей. Однако я считаю, что всякую этику, которая исходит из вопроса: что есть высшее благо? или: какова конечная цель всех стремлений воли? — всякого такого рода этику Кант опроверг раз и навсегда… С другой стороны, я убежден, что это колосс из стали и бронзы закрывает философии путь к учению о нравственных ценностях… Пока эта пресловутая формула, чрезвычайно возвышенная, но и пустая, считается единственно строгим и очевидным результатом всякой философской этики, мы остаемся лишенными всякого видения полноты нравственного мира и его качеств, как и убеждения в том, что мы можем найти в нем и в его отношениях нечто обязывающее»3.

И первым, кто попытался сделать это был Ф. Ницше.

Именно Ницше рассматривается Гартманом в качестве первооткрывателя самой проблемы. Встав своей философией «по ту сторону добра и зла» Ницше, как Колумб, по выражению Гартмана, совершил великое открытие, поставив вопрос о «царстве ценностей», стоящих за многообразием моральных подходов, и так же как Колумб, так и не узнал, какое великое открытие он совершил. Согласно Гартману, Ницше открыл для этики два фундаментальных обстоятельства, осознание которых есть насущнейшая задача философской этики: а) ценностей много и их система многообразна; б) мы не знаем ни всего многообразия, ни его единства. Говоря языком «традиционной» этики, мы еще не знаем, что есть добро и зло.

Но при всем величии морально-философского открытия Ницше, его заблуждение, с точки зрения Гартмана, в том, что, поставив вопрос о «переоценке всех ценностей», он тем самым встал на путь релятивизма, суть которого не только в том, что ценности и нормы морали многообразны, а что они устанавливаются человеком, зависят от человека, и как следствие, могут им переоцениваться. Гартман убежден, что если ценности можно переоценивать, то их можно и обесценивать, можно создавать и уничтожать. И такой путь не сможет привести нас к «царству ценностей». Оставим в стороне идею Гартмана, задача Ницше была именно в открытии «царства ценностей» и действительно ли оно существует (для самого Гартмана это очевидно). Суть в том, что, как полагает Гартман, если ценности создаются человеком, обилие «изобретенных» ценностей не имеет над человеком никакой власти, он не обязан следовать и стремиться к ним, они не носят обязывающего характера, и человек ничего не должен. Тем самым, как бы теряется смысл нравственности и всякого философского размышления о ней. Если бы нормы морали имели бы человеческое происхождение, то их источником была бы этическая мысль. В этом смысле этика имела бы право устанавливать и свергать принципы, как это может делать власть политическая. И тогда практический характер этики не вызывал бы сомнений. Но этика не несет эту «чудовищную ответственности». Следовательно, нравственные принципы имеют «нечеловеческое» происхождение.

Казалось бы, что Гартман склоняется к ответу, что нравственные ценности, раз они не имеют своим источником человека, абсолютны. Но такой ответ его не устраивает. Гартман отмечает, что в этом случае философская этика в этом смысле теряет всякий смысл. Если нравственные заповеди абсолютны, то тогда философии остается лишь констатировать и классифицировать их. Если мысль лишь воспроизводит то, что есть заранее, то этика перестает быть «практической философией», она есть чистая теория практического, она оказывается в стороне от жизни, не имеет никакого влияния, не может научить тому, что мы должны делать. Между ней и жизнью лежит непроходимая пропасть, она интересна лишь сама для себя. И самое главное, она не несет никакой ответственности.

Нетрудно заметить, что в качестве аргумента как за, так и против «человечности» нравственных ценностей и заповедей выступает проблема ответственности. В отношении этики как знания о морали этот вопрос принимает следующий смысл: является ли этика нормативной и в каком смысле? На что может претендовать эти как знание о морали? Можно ли научить добродетели? И что означает «научить» в области нравственности?

Для решения этих вопросов Гартман обращается к истории этики, к тем «моделям» ответов, которые уже были опробованы. Он выделяет три этапа:

1. Античный взгляд: этика нормативна, она говорит, что должно произойти. Никто не делает зла ради зла, то, к чему каждый стремиться, всегда представляется ему добром. Ошибаться можно лишь в том, что мы определяем в качестве «добра». Этика нормативна: она не только должна учить тому, что есть добро, но, тем самым, определять волю и образ действий. Знание не только необходимо, но и достаточно для добродетельного поведения. «…справедливость и всякие другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши. Поэтому люди, знающие в чем состоят такие поступки, не захотят совершить никакой другой поступок вместо такого, а поступок, а люди не знающие не могут их совершать и, даже если пытаются совершить, впадают в ошибку. Таким образом, прекрасные и хорошие поступки совершают только мудрые, а не мудрые не могут и, даже если пытаются совершить, впадают в ошибку. А так как справедливые и вообще прекрасные поступки основаны на добродетели, то из этого следует, что и справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость»4. Нравственно плохой — незнающий, хороший — мудрец. В этом случае, она имеет влияние на жизнь, ее учение берет на себя ответственность за человека, за его жизнь и поступки.

2. Христианский взгляд: этика нормативна в смысле учения, но она не нормативна в смысле воздействия и влияния. Человек знает божественную заповедь, но преступает ее, У него нет сил ее исполнить, он «грешен», а, следовательно, его знание бессильно. Человек не может самостоятельно противиться «греховности» своей природы, только божественная благодать, мистическим образом снисходящая на него, «наставляет» его на путь добра. Хотя этика и может научить тому, что мы должны делать, но само по себе учение бессильно. Таким образом, по мнению Гартмана, этика теряет свой практический характер, практической является только религия.

3. Взгляд Шопенгауэра: этика вообще не нормативна, она не может ни определить жизнь, ни научить как должно поступать. Этика лишь может пролить свет на тот принцип нравственного поведения, который глубоко укоренен в самом человеке, поскольку он в нем уже действует, но не может побудить его к жизни. Она есть читая теория, не имеющая влияния на выбор между добром и злом.

На основании такого анализа Гартман приходит к выводу о существовании принципиальной апории в нравственном «знании»: или добродетели «можно научить» или же она «по природе врождена» человеку. В первом случае, она приобретается благодаря упражнениям. В этом случае, содержание добродетелей не может быть изначальной собственностью нравственного сознания. Она должна быть доступна восприятию, усваиваться извне. Но это есть точка зрения релятивизма софистов, и нравственность как предмет этики выдумана человеком, не имеет никакой абсолютности и обязательности, и означает отказ от прочного и незыблемого эталона добра и зла.

Признание добродетели «врожденной по природе» превращает ее в универсальное мерило, присущее нравственному сознанию, но научить ей нельзя. Для этики это означает изгнание в чистую теорию.

Разрешением этой апории, по Гартману, может считаться позиция Платона, высказанная им в диалоге «Менон», в котором представлен иной взгляд на сам процесс обучения, суть которого — «самому достигнуть знания в самом себе». «Анамнез» — платоновское понятие априорного в сознании. В таком случае, добродетели можно научить в том же смысле, что и геометрии. Нравственно добрый в какой-то мере «знает», что такое добро, но это не есть ясное сознание «доброго» от рождения, которое высвечивается благодаря майевтике знающего, наставника, который «учит», побуждая к припоминанию.

Тем самым, с точки зрения Гартмана, решается вопрос о нормативности этики. Она может научить тому, что является благом, как и геометрия учит тому, что является истинным в рамках ее как науки. Но она ничего не может навязать нравственному сознанию, только направлять его на то, что содержится в нем самом, на то, что в нем уже есть, но еще не осознано. Она нормативна по содержанию, но не по методу или способу обучения. Философская этика — это майевтика нравственного сознания. Тем самым, с точки зрения Гартмана, при сохранении нормативности этики, ограничивается ответственность за влияние на жизнь, этика перестает быть властью, формирующей жизнь. Она нормативна лишь постольку, поскольку делает нравственные принципы доступными сознанию, тем самым косвенно оказывая влияние на человеческое волевое решение, мнение и оценку. Именно в этих границах, майевтическая деятельность является предпосылкой такого влияния, «косвенным нормативом». Этика не может заменить свободного решения, и в этом пункте, этика точка зрения Гартмана отличается от платновской мысли. Геометрическое познание ничего не привносит в жизнь, действительность сама «геометрична». В отношении ценностей ситуация другая. Хотя действительность ценностно наполнена, но она сформирована не согласно ценностям. Ценностное понимание и ценностное влияние на поведение и жизнь человека отличаются в главном пункте: в свободе принятия решения. Ценностное понимание лишь косвенно влияет на поведение человека, более того, оно вторично к этому поведению.

Философская этика может лишь раскрыть то, что присутствует в нравственном сознании, это есть освоение задним числом того, уже присутствует в разнообразии признанных нравственных заповедей и оценках действительности. Оно вторично и по отношению к самой нравственной жизни человека и общества, поскольку именно в нравственных практиках происходит «первичное» открытие нравственных ценностей. Каждый новый жизненный конфликт ставит человека перед необходимостью принятия нравственного решения и тем самым приводит к постижению новых ценностей. При том, что ни человек, ни человечество не ставит перед собой этой цели, вся история это есть открытие нравственных ценностей или в пределах исторического бытия или в пределах личного морального кругозора. Но сами ценности остаются неизменными. Увеличивается их «доступность» человеку, их многообразие, которое, с точки зрения Гартмана, и есть осознаваемая причина поиска единства во множестве моральных подходов, так как каждый из них несет в себе частичку ценностной «истины». Происходит не «переоценка» ценностей, которые не зависят от их «познанности» или «реализованности», а переоценка самой жизни с ценностной точки зрения. Сами ценности не переоцениваются, их сущность надвременна и надысторична, но меняется ценностное сознание, ухватывающее соответствующий фрагмент, доступный его восприятию. Таким образом, по Гартману, происходит развитие нравственности. Действия, убеждения, отношения, которые ранее оценивались как благие, сегодня могут казаться порочными. Но это происходит не потому, что изменились сами ценности или действительность, а изменился выбор ценностей, которые рассматриваются как оценочный критерий действительности.

Казалось бы, с теоретической точки зрения, Гартман нашел приемлемое решение. Нравственные ценности «абсолютны» в том смысле, что ни в своем существовании, ни в содержании, они не зависят от человека, поскольку им не созданы, поэтому он не может «переоценивать», утверждать или ниспровергать их по собственному усмотрению. С другой стороны, они «относительны» с точки зрения их «представленности» в действительности. Философская этика ответственна за осознание их человеком (хотя Гартман пишет о том, что этика не необходима, в принципе, человек может и без нее, своей рефлексией осознать их в своем нравственном сознании), а сам человек, ответственен за претворение их в действительность.

Но такой ответ, по сути дела, возвращает нас к истокам: к полемике софистов с Сократом. Кто был прав: софисты или Сократ. Гартман своим ответом как бы утверждает, что правы все они правы и не правы одновременно. Софисты правы в том, что утверждают относительность нравственных ценностей в мире человеческой жизни, и не правы, отрицая объективное единство их ценностной сущности, Сократ — утверждая их единство и пренебрегая множественностью.

Проблема в том, действительно ли, способ решения, предложенный Гартманом является удовлетворительным? Скорее всего, нет. Косвенно это чувствует и сам Гартман. Речь идет о том, что в практической жизни утверждение того или иного понимания ценностей происходит через претензию на абсолютизацию. Гартман отмечает, что каждый из моральных подходов предполагает собственную цель жизни, и каждый из них претендует на более высокое положение, игнорирую притязания других подходов. Каждая провозглашенная цель выступает замкнутой и деспотичной, демонстрируя очевидную тенденцию к подчинению или даже к уничтожению всех остальных. Иными словами, стремиться стать абсолютной, рассматривая себя в качестве единственно верного способа оправдания действительности, поступков, оценок, в конечном счете, самой жизни. Именно в действительности столкновений моральных подходов и проявляется их положительная ценность или не-ценность. Но тогда, какое отношение к этому имеют ценности сами по себе? Если они «абсолютны» и находят свое выражение в нравственных нормах действительной жизни в том смысле, что последние все в какой-то степени «истины», то эта «абсолютность» лишь усиливает свой деспотизм, делая нравственные конфликты неразрешимыми, позволяя сторонникам того или иного «стоять насмерть» за собственные моральные идеалы, превращая нравственность в орудие господства и подчинения. Если же моральные подходы равноценны в своих претензиях (что отмечает и сам Гартман), то разрешение их конфликтов должно осуществляться за пределами самих конфликтов. На это указывает и Гартман. Но предлагаемое им решение выводит нас в некоторое априорное «царство ценностей», стоящее «по ту сторону добра и зла» в том смысле, что сами по себе ценности безотносительны к разворачивающейся драме. Это очень напоминает «теорию идей» Платона, тем более что Гартман опирается на его идеи. В связи с этим, следует упомянуть и критику идей Платона Аристотелем, которая будет справедлива в данном контексте, особенно положение, связанное с «умножением мира»: «А те, кто причинами признает идеи, в поисках причин для окружающих нас вещей, прежде всего, провозгласили другие предметы, равные этим вещам по числу, как если бы кто, желая произвести подсчет, при меньшем количестве вещей полагал, что это будет ему не по силам, а, увеличив их количество, уверовал, что сосчитает. В самом деле, эйдосов примерно столько же или не меньше, чем вещей, в поисках причин для которых они от вещей пришли к эйдосам, ибо для каждого [рода] есть у них нечто одноименное, и помимо сущностей имеется единое во многом для всего другого — и у окружающих нас вещей, и у вечных»5. Не менее важно и другое замечание Аристотеля:и его следствию: «…доводы в пользу эйдосов сводят на нет то, существование чего нам важнее существования самих идей…»6.

Аналогичные замечания можно высказать и в отношении «царства ценностей» Гартмана: они умножают ценности и делают его исследование более актуальным, чем реальность нравственных отношений между людьми. Об этом свидетельствует и «Этика» Гартмана, целью которой как раз и является изучение и обоснование этого царства ценностей.

Но ведь возможен и другой выход — к реальности человеческих отношений, или, более точно, к самой жизни, в которой они существуют. Именно в жизни человека, во всем многообразии ее проявлений, в реальности ее исторического бытия и существует единство нравственности. И в этом отношении релятивизм софистов оказывается более действенным, чем «абсолютизм» Сократа. Софисты, отрицая абсолютность, вечность и неизменность, а, следовательно, безусловную обязательность существующих нравственных норм, тем самым закладывали основы для их критического восприятия, для того, чтобы каждое положение нравственности должно быть обосновано, должно доказывать, причем неабсолютным образом, в конкуренции мнений и аргументации, право на свое существование. Именно софисты были первыми моральными философами, поставившими в своеобразной исторической форме вопросы: какие и почему нормы должны исполняться? Почему человек должен так поступать? Они первые увидели властные формы нравственности, принуждающие и ограничивающие свободу человека: «…во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти. А ведь она — сила, вот и выходит, если кто правильно рассуждает, что справедливость — везде одно и то же: то, что пригодно для сильнейшего»7. И первые увидели в этом опасность, потребовав от власти обоснования своих претензий на нравственную абсолютность. При этом не стоит их воспринимать как бунтарей, революционеров, стремящихся к ниспровержению существующей морали (несмотря на то, что современники, зачастую, их так и воспринимали, изгоняя из городов). Позиция софистов была скорее, говоря современным языком, конформистской. Как говорил Антифонт: «…справедливость [состоит в том, чтобы] не нарушать законы государства, в котором состоишь гражданином. Так, человек будет извлекать для себя больше пользы, если в присутствии свидетелей он станет соблюдать законы, высоко их чтя, оставаясь же без свидетелей, [будет следовать] законам природы. Ибо предписания законов искусственны (букв. — поддельны), а не возникли сами собой, природы же — необходимы. И предписания законов суть результат соглашения, а не возникли сами собой, природы же — возникли». Обычно данное и подобное положение софистов трактуется как пример лицемерия (наверное, не без этого). Но при этом следует учитывать особенности античного отношения к гражданству и законам полиса: а) в полисе отсутствовали в качестве раздельных частная и гражданская жизнь; б) законы добродетели были законами полиса; в) человек был, прежде всего, гражданином полиса, соответственно, и в качестве добродетельного он был публичным человеком, и наедине с собой человек как бы переставал быть человеком, по крайней мере, нравственным. Зачем же нужны были тогда высказывания подобного рода, которые вызывали многочисленную критику и гонения со стороны остальных граждан полиса, прежде всего наследной аристократии? Дело в том, что становясь гражданином полиса, человек приобретал и определенные права и привилегии по отношению к не- гражданам и, одновременно, обязанности по отношению к полису и его законам. Следуя же наедине с собой (то есть вне полиса и гражданства) «предписаниям природы», он тем самым оставлял за собой свободу нормотворчества в деле улучшения законов полиса для обеспечения более достойной жизни, то есть имел сознательно-критическое отношение к ним со всей полнотой ответственности. А это и есть подлинно моральная позиция.

Строго говоря, только потому, что нравственность есть результат человеческой деятельности, она и существует, благодаря своей человеческой «природе» вообще возможно выполнение существующих «моральных кодексов». Только в том случае, если нравственность есть порождение человека, люди могут:

а) осуществлять сознательную и критическую оценку нравственных норм и ценностей;

б) осуществлять по отношению к существующим «моральным кодексам» свободный выбор;

в) видоизменять «моральные кодексы» в соответствии теми интересами, которые связаны с установлением жизненно важных отношений с другими людьми, то есть целью их поведения оказываются сами отношения, а так же люди, включенные в них;

г) включать саму нравственность в сферу своих интересов, то есть быть жизненно заинтересованными в том, чтобы быть нравственными;

д) быть ответственными за эти общественные и нравственные отношения, за свое место и поведение в них. Но это, правда, косвенно, дает ответ и на вопрос, связанный с позицией морального скептика. Суть в том, что его позиция не морально нейтральна в отношении моральных ценностей других, она аморальна, так она в буквальном смысле противна жизни, поскольку с ней невозможно жить и она ставит под угрозу не только жизнь самого скептика, но и всех, с кем он связан своей жизнью. Единство нравственного многообразия обеспечивается не апелляцией к моральному абсолюту или априорному «царству ценностей», а самой жизнью, со всем ее конкретно-историческим и личностным разнообразием.

Примечания

• [1] Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 79.
  
• [2] [/i]Хабермас Ю.[/i] Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000. С. 157.
  
• [3] Шелер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994. С. 261-262.
  
• [4] Ксенофонт. Сократические сочинения. М.; Л., 1935. С. 119.
  
• [5] Аристотель Метафизика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. М., 1976. С. 86.
  
• [6] Там же. С. 86-87.
• [7] Платон. Государство // Платон. Сочинения: в 4 т. М., 1994. С. 93-94, 338е-339а.

Нравственные ценности и этические категории

Определение 1

Аксиология – это философское учение о природе, месте и структуре ценностей в существующем сегодня реальном мире.

Нравственные ценности и этические категории

Родоначальником аксиологии можно назвать немецкого философа Р.Г. Лотце, который впервые ввел в оборот термин «ценности».

Определение 2

Ценность – это устойчивое понятие, которое обобщает представления о каком-либо благе, которое отвечает интересам и потребностям человека, общества, группы людей.

Ценность всегда базируется на отношении человека, его признании важности и значимости того или иного феномена. Ценность – это то, что не безразлично человеку, свято и дорого для него.

Нравственные ценности делятся на:

• терминальные ценности – цели;
• инструментальные ценности – средства.

Роль ценностей в системе регулировки поведения может быть определена тем, что они:

• морально ориентируют человека в мире;
• считаются целью деятельности;
• определяют мотивы поступков человека;
• содержать оценочный компонент окружающей действительности.

Нравственные ценности составляют особенную группу среди всех вышеупомянутых концептов. Они являются поведенческими регуляторами человеческой активности и всех видов самовыражения.

Определение 3

Высшие моральные ценности – это комплекс феноменов, имеющих исключительную степень важности для личности.

К ним относят:

• счастье;
• свободу;
• смысл жизни.

Высшие моральные ценности могут быть выражены в двух основных формах:

• отвлеченной, нейтральной, категориальной и являться при этом универсалиями культуры;
• вторая форма – определенная, императивная в виде норм и принципов поведения.

Условно выделяются три группы нравственных ценностей, которые, по сути, являются этическими категориями.

Определение 4

Этические категории – это основные понятия этической науки, отражающие наиболее существенные элементы морали, такие как: добро и зло; благо; справедливость; долг; совесть; ответственность; достоинство и честь.

Первая группа включает в себя: добро, зло, справедливость, счастье, добро, любовь. Они отражают своего рода «точки отсчета» ценностной ориентации и становятся моральными критериями поведения личности, которые вырабатываются путем совместной общественной деятельности.

Ко второй группе относят ответственность, долг, совесть, честь и достоинство, которые отражают совокупность моральных побуждений, входящих во внутреннюю установку человека.

Третья группа составляет идеалы, добродетели, пороки, которые отражают диапазон морального становления личности и формирует шкалу оценок механизмов этого становления.

Мораль современности или модерна представлена рациональным индивидуальным субъектом моральной регуляции, который придерживается таких ценностей, как свобода, профессионализм, рационализм мышления, гражданский патриотизм.

Суть нравственных ценностей на примере счастья

Суть нравственных ценностей как этически категорий можно рассмотреть на примере счастья. Счастье имеет весьма универсальный смысл, а также обладает ценностью для каждого конкретного человека.

Далеко не все понимают, что именно значит для людей счастье, какие составляющие оно имеет. Каждый индивид должен определиться в составе ценностей, характеризующих счастье самостоятельно, поскольку они носят интимно – личностный характер.

Счастье считают следствием морального образа жизни. Каждый человек стремиться к счастью. Родоначальник этики Аристотель считал, что данная область знаний учит человека как стать счастливым при помощи добродетели. Таки образом, любая нравственная ценность есть путь к счастью. Иногда складывается ошибочное мнение, что счастливым может быть исключительно хороший человек, который никогда в своей жизни, даже по ошибке не совершал негативных поступков. С другой стороны, многие наблюдения показывают, что счастье не зависит от нравственных заслуг человека, во многом распределяется по случайному принципу.

Счастье зависит от разума. Человек – разумное существо, поэтому счастье является следствием разумной жизни. С другой стороны, наблюдения говорят о том, что счастье является иррациональным состоянием, которое подвергается риску из — за избытка разума.

Каждый человек достигает счастья уникальным собственным, индивидуальным путем. Счастье связано с самореализацией личности и раскрытием внутреннего мира и духовных основ становления личности. Примером такого самораскрытия становится общение, любовь, творчество, профессиональные успехи и многое другое. Иногда в процессе поиска счастья открываются неожиданные стороны человеческой личности. Не всегда в реальности счастье получают, следуя добродетели.

Чтобы достичь любой формы счастья необходимо проводить постоянную систематическую работу над собой. Ошибочным является мнение о том, что счастье заключается только в приоритете материальных ценностей и стремлении людей к их скорейшему получению. Исследование сущности высших моральных ценностей должно соответствовать внутренним размышлениям личности над комплексом поставленных проблем.

Целесообразно отметить, что условия счастья просты, хотя трудно достижимы в реальной социальной практике.

К ним относят:

• необходимое соотношение между процессом удовлетворения потребностей и реальностью жизненной ситуации;
• счастье можно достигнуть через аскетизм. Аскетизм представляет собой самоотречение от многих внешних благ, подавление всех чувственных потребностей ради реализации духовных целей. Аскетизм не всегда ведет к счастью, если он выбирается в утрированном смысле.

Необходимо отметить, что в ходе перемен сегодня мораль содержит концепты, которые аутентичны менталитету большинства людей в современно мире. Среди них:

• свобода как ценность модерна и личная духовная ценность;
• укрепление локальных типов патриотизма и коллективизма, как моральных ценностей;
• формирование ценностей коллективизма как определяющих поведенческих этических категорий.

3. Нравственные ценности и мораль.

Становление личности невозможно без соблюдения нравственных законов. Мораль, или нравственность, можно определить как совокупность правил и норм поведения, которыми люди руководствуются в своей жизни. Философы-этики различают «собственно мораль» как совокупность представлений о должном и те реальные нравы, которые господствуют в обществе, содержащие в себе не только добродетели, но и пороки. Человеческая мораль не едина в культурном и этническом отношении. В разное время у разных народов, даже у разных социальных слоев существовали свои представления о добре и зле.

Правила нравственности содержались мифологических, религиозных и философских системах любого общества. Так, например, Конфуций предложил правила «благородного мужа», которыми на протяжении более чем двух с половиной тысяч лет руководствовались китайцы, – так называемую «конфуцианскую этику». Учение о жизни как страдании и путях освобождения от него, то есть особая этическая система, занимало центральное место в учении Будды. И Будда, и Конфуций не занимались вопросами онтологии и гносеологии по большому счету, главное внимание они уделяли именно этике.

Этика – философское учение о морали (нравственности) и различных системах ее обоснования.

В античности появляются самостоятельные этические, учения, за рамками религиозно-мифологических систем, важнейшими из них являются этический рационализм, гедонизм, стоицизм. Этический рационализм исходит из того, что человеку достаточно знания о том, что есть добро, а что зло, для того, чтобы он поступал нравственно. Неморальное поведение трактуется как незнание.

Гедонистическая этика представляет стремление к удовольствию как смысл человеческой жизни. В античной философии она представлена в учении Эпикура. Киники (совр. «циники») подвергали сомнению любые нравственные правила поведения, ценя превыше всего личную свободу и независимость, которые проявляются в том, чтобы жить ничего не боясь и никого не стыдясь. Стоицизм – учение, последователи которого проповедовали презрение к богатству и славе, учили равнодушию к судьбе и стойкости.

Христианство предложило систему моральных ценностей, исходящую из евангельской истории, где основной ценностью становится любовь к Богу и приготовление души к вечной жизни. В эпоху Возрождения формируется гуманизм как философская и этическая система, представляющая человека и его творческую самореализацию в качестве высшей ценности. Реформация, по мнению социолога М. Вебера, была эпохой формирования протестантской этики, которая превозносит роль труда до значения молитвы, а приобретение богатства считает богоугодным делом. В XVIII в. идею о том, что главной категорией нравственности является долг, развил И. Кант. Он сформулировал «категорический императив» – моральный закон, которому должны подчиняться все люди: «Поступай так, чтобы максима твоего поведения Вов сякое время могла бы быть и нормой всеобщего законодательства». В истории философии осталась и такая формулировка, как «ницшеанская мораль», связанная с именем Фридриха Ницше, дерзко позволившего себе критиковать христианские ценности.

В дальнейшем такие политические учения, как либерализм, демократизм, социализм и коммунизм, также исходили из собственных этических систем. Любое видоизменение общества обязательно предполагает и изменение моральных ценностей.

Этика не только описывает правила поведения, но и пытается найти общее основание для них, пользуясь специальными понятиями, этическими категориями, такими как добро и зло, долг, совесть, честь, смысл жизни, счастье. Изучая мораль этика наделяет ее определенными характеристиками и задает целый ряд вопросов. Первый из них – это вопрос о происхождении морали. Этика может полагать, что мораль дана человеку свыше, космосом, Богом. Либо утверждать ее эволюционное происхождение, либо анализировать общественно-историческую природу морали. В морали реализуется ценностное отношение человека к миру. Важнейшие для индивида ценности определяют для него систему координат – систему ценностных ориентаций. На вершине целостной пирамиды находится высшее благо, или идеал. В структуре морального сознания идеал занимает ключевое место, так как именно им определяется содержание добра и зла, должного, правильного и неправильного и т.д. В широком смысле добро и зло обозначают положительные и отрицательные ценности вообще. Содержание добра и зла обусловлено идеалом нравственного совершенства: добро – это то. Что приближает к идеалу, зло – то, что отдаляет от него. В ситуациях конфликта человек видит свою задачу в том, чтобы сделать правильный и достойный выбор.

Моральные ценности ориентируют человека в его поведении. Следование моральным ценностям воспринимается как долг, неисполнение долга – как вина и переживается в укорах и муках совести. Мораль опирается на такой мощный инструмент, как общественное мнение. Особенностью морали является свобода внутреннего выбора, способность к самоопределению. Гибкость и универсальность морали заключается в том, что она опирается не только на рациональную аргументацию, но и на интуицию.

Влияние моральных ценностей на развитие науки – Опыт и проблемы науки и этики

Хассан Зохур

Наука рассматривается как отрасль знания или исследование, имеющее дело с совокупностью фактов или истин, систематически организованных и демонстрирующих Действие общих законов. Его также можно определить как включающее систематические знания о физическом или материальном мире; систематизированные знания в целом; знание фактов и принципов; и знания, полученные систематическим изучением.

В этике науки ни во что не следует верить с большей уверенностью, чем того требуют факты. Сама этика имеет дело с ценностями, относящимися к человеческому поведению, в отношении правильности и неправильности определенных действий, а также хороших и плохих мотивов и целей таких действий. Хотя правильность включает в себя правильность или точность, уместность или пригодность, она также подразумевает моральную честность, которая требует здравости и приверженности моральным принципам и характеру. Точно так же добро может быть описано как состояние или качество хорошего, доброжелательного чувства, доброты, щедрости, превосходства качества, добродетели и морального совершенства.

Развитие науки наряду с ростом нравственных ценностей необходимо для развития человека. Этика требует сообщать достоверные результаты, а не утаивать соответствующую информацию. То есть от ученых ожидают честности. Еще одним этическим требованием со стороны ученых является надлежащее обращение с живыми субъектами, как людьми, так и животными. Это требует механизмов проверки и уравновешивания, чтобы гарантировать, что здоровье и безопасность таких субъектов не будут подвергаться опасности ни в исследовательских лабораториях, ни в их естественной среде. Жажда славы или признания, эгоизм, жадность, предрассудки, снобизм, расизм и политические соображения часто приводили к безнравственности в области науки.

Результаты исследований показывают, что если наука принимает во внимание этические ценности, то жизни людей и других существ не угрожают разрушительные агенты, такие как атомные бомбы и химическое оружие. Должны быть приняты меры, чтобы избежать использования науки против людей. Этого можно достичь путем популяризации моральных ценностей ученых.

Большое количество ученых служило человечеству главным образом благодаря своей вере в этические ценности. Такие ученые спасли жизни бесчисленному количеству людей, животных и растений. Они разработали оригинальные методы защиты окружающей среды. Напротив, некоторые научные открытия привели к уничтожению миллионов людей и животных, а также окружающей среды. Наука может быть продуктивной или контрпродуктивной. Следовательно, все страны должны разработать соответствующие кодексы и механизмы контроля, чтобы направить научную деятельность на их этический путь.

Научные достижения отражают достоинство человека и его уникальную роль в мире. В далеком прошлом время от времени происходили критические научные открытия, оказавшие глубокое влияние на развитие человеческих обществ. Сейчас такие открытия делаются чаще. За последние несколько десятилетий люди добились больших успехов в понимании физической реальности, чем за всю предыдущую историю Земли. Очевидно, что развитие науки никогда не прекращается. Замечательно учитывать нынешние знания человека о строительных блоках физической реальности. Хотя почти все горы и реки названы, океанское дно нанесено на карту до самых глубоких впадин, а атмосфера вскрыта и подвергнута химическому анализу, нам не следует думать, что мир полностью исследован.

Несмотря на то, что было обнаружено и идентифицировано около 1,4 миллиона видов организмов, общее число живых организмов на Земле оценивается где-то между 10 и 100 миллионами. ¹ Никто не может с уверенностью сказать, какая из этих цифр ближе. Хотя ученые дали тысячам видов научные названия, менее десяти процентов изучено на более глубоком уровне, чем общая анатомия. Революция в молекулярной биологии и медицине была совершена еще меньшей долей открытий. Появление новых технологий и щедрое финансирование медицинских исследований помогли биологам провести глубокие исследования на узком участке фронта. Настало время задуматься об изучении биоразнообразия, поскольку виды исчезают со все возрастающей скоростью в результате деятельности человека. По оценкам, к 2020 году одна пятая или более видов растений и животных могут исчезнуть или быть обречены на раннее вымирание, если не будут предприняты более эффективные усилия для их спасения.

НАУКА И ЦЕННОСТИ

Большинство ученых считают, что одной из основных характеристик науки является то, что она имеет дело с фактами, а не с ценностями. Наука объективна, а ценности нет. Некоторые ученые считают себя работающими в привилегированной области определенных знаний. Подобные взгляды на науку тесно связаны и в публичной сфере с авторитетом ученых. Однако в последнее время некоторые ученые бросили вызов понятию науки как свободной от ценностей и тем самым подняли вопрос об авторитете науки и ее методов.

Однако неправильно считать науку бесценной или объективной. На практике наука включает в себя культурные ценности. Ценности, в свою очередь, могут быть объективными, когда они основаны на общепринятых принципах. Ученые сильно ненавидят мошенничество, ошибки и лженауку, в то время как они ценят надежность, проверяемость, точность, точность, общность и простоту концепций. Занятие наукой как деятельностью само по себе является неявным подтверждением ценности развития знаний о материальном мире. Всякий раз, когда наука финансируется государством, ценность научного знания вполне может рассматриваться в контексте ценности других социальных проектов.

Среди ценных вещей, которые способствуют конечной цели знания, есть методы оценки заявлений о знании. К ним относятся контролируемое наблюдение, подтверждение прогнозов, повторяемость и статистический анализ. Такие значения обычно выводятся из нашего исследовательского опыта. Люди склонны обесценивать результаты любого препарата, который не основан на экспериментальном дизайне. Сегодня методы оценки и институциональные формы необходимы для обучения науке как процессу. ²

К сожалению, в науке не всегда соблюдаются социальные ценности или исследовательская этика, но они остаются важными. В идеале наука — это «есть», а этика — «должно». Тем не менее, несоответствие между идеалом и реальностью просто создает проблемы для создания способа достижения этих ценных целей с помощью системы сдержек и противовесов. Кодексы для рассмотрения предложений об исследованиях на людях, для мониторинга использования и ухода за лабораторными животными или для расследования и наказания за мошенничество представляют собой усилия по защите более широких социальных ценностей в науке. Темы и использование результатов исследований и методов или практики науки также являются областью этических интересов и социальных ценностей. В исследованиях оружия, в исследованиях лучших сельскохозяйственных методов, направленных на облегчение голода, или в недорогих формах использования солнечной или ветровой энергии в бедных сельских районах исследователи являются этическими агентами, ответственными за последствия своих действий.

Люди выражают ценности своей культуры и жизни, когда занимаются научной деятельностью. Вот почему в странах, где женщины или меньшинства, например, в значительной степени исключены из профессиональной деятельности, они, как правило, исключены и из науки. Там, где они участвовали в науке, их часто не упоминали в более поздних историях. Также хорошо известен тот факт, что выводы науки во многих случаях были сильно предвзятыми, отражая ценности ее практиков. Например, представления конца девятнадцатого века об эволюции человека, разработанные европейцами, утверждали, что черепа и осанка европейских рас были более развиты, чем у «негров». ³

Ученые должны интегрировать научные ценности с другими этическими и социальными ценностями. Очевидно, что наука может помочь выявить непредвиденные последствия или причинно-следственные связи там, где важны этические ценности или принципы. Кроме того, люди нуждаются в надежных знаниях для принятия обоснованных решений. Ученые могут сформулировать, где, как и в какой степени существует риск. Но для оценки приемлемости риска требуются другие значения. Таким образом, сообщение о характере риска неспециалистам, участвующим в принятии решений, может стать важным элементом науки. ⁴

Там, где ожидается, что ученые или группы технических экспертов решат проблему приемлемости риска, науке придается значение, выходящее за рамки ее должного объема. Однако научные знания и новые технологии могут породить новые этические или социальные проблемы, основанные на ранее существовавших ценностях. Наука может создавать новые ситуации, требующие от нас применения старых ценностей совершенно новыми способами. Показательным примером является осознание того, что научные исследования параллельны новым опасениям по поводу этики и ценностей в решениях объединить инициативу по геному человека с финансированием исследований гуманистических последствий проекта. Таким образом, наука и техника могут создавать новые проблемы, связанные с ценностями, которые они не могут решить. Тем не менее, эти последствия являются частью полного рассмотрения науки и ее контекста в обществе.

ВЫВОДЫ

Существуют определенные моральные ценности, такие как забота о людях, сочувствие и доброта, которые важны для определения приоритетов исследований в науке и определения целей науки. Необходимо включить эти гуманитарные ценности в сферу науки и техники, сохраняя при этом и укрепляя неотъемлемые ценности науки. В стремлении к научно-техническому развитию нельзя пренебрегать этическими ценностями. Гуманитарные ценности морального воспитания могут дополнять внутренние ценности науки, такие как объективность, рациональность, практичность, честность и точность. Проблема этики и морали волнует все человечество. В то время как человечество может согласиться с общими моральными принципами, содержащимися в религиях и нравственном воспитании, могут возникнуть разногласия, когда мы имеем дело с конкретными вопросами и проблемами, из-за различий в структурах наших моральных систем, а также в приоритетах и ​​конкретных потребностях наших соответствующих культур.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Я хотел бы выразить особую благодарность г-ну Махмуду Алимохаммади, который внес свой вклад в разработку содержания и стиля этой статьи.

Сноски

1

Уилсон, Эдвард О. «Построение этики». Журнал Defenders , весна 1993 г.

2

Ценности и этика и учебная программа по науке и технике: Справочник . Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры, Главное региональное отделение в Азии и Тихоокеанском регионе, Бангкок: 1991.

3

Гулд С. Дж. Неправильное измерение человека. В.В. Нортон, Нью-Йорк: 1981.

4

Пересечение границы , Диалог между цивилизациями. Объединенная национальная конференция. Школа международных отношений, Университет Сетон Холл, Саут-Ориндж, Нью-Джерси: 2001.

Этическое поведение и моральные ценности в повседневной жизни — PHI220 Этика и общество

Этическое поведение и моральные ценности в повседневной жизни

«Этика в правоохранительных органах», Стив Маккартни и Рик Пэрент https://opentextbc.ca/ethicsinlawenforcement/

Важность этичного поведения

Для граждан нравственность и честность являются важными характеристиками, которые необходимо продемонстрировать. Мы инстинктивно знаем, что хорошо быть нравственным и действовать честно, но, придя к пониманию причин нравственности и честности, мы будем мотивированы отстаивать такое поведение. Среди причин быть нравственным и целостным можно назвать:

• Сделать общество лучше. Когда мы делаем общество лучше, мы получаем вознаграждение за то, что делаем лучше свою жизнь, жизнь наших семей и друзей. Без нравственного поведения общество было бы жалким местом.
• Относитесь ко всем одинаково. Равенство является краеугольным камнем большинства западных демократий, где всем людям предоставлены одинаковые права. Это невозможно без нравственного поведения большинства граждан.
• Обеспечьте значимую занятость. Часто работодатели рассматривают поведение человека в прошлом как предсказатель поведения в будущем. Кому-то, у кого есть история аморального поведения, будет трудно найти работу на значимой работе, так как этому человеку нельзя доверять.
• Успех в бизнесе. Если вы заняты на работе, в которой вы должны полагаться на других, ваше моральное поведение будет определять степень доброжелательности, которую вы получаете от других. К предприятиям с пестрой моральной историей обычно относятся с осторожностью, и они вряд ли привлекут новых клиентов из уст в уста и, следовательно, вряд ли будут процветать. Это особенно актуально, когда социальные сети делают отзывы клиентов легкодоступными.
• Уменьшить стресс. Когда мы принимаем аморальные решения, мы, как правило, чувствуем себя некомфортно и беспокоимся о наших решениях. Принятие правильного морального решения или принципиальная точка зрения на проблему снижает уровень стресса.

В конечном счете, этика важна не для того, чтобы «мы могли понять» с философской точки зрения, а для того, чтобы мы могли «улучшить то, как мы живем» (Lafollette, 2007). Будучи нравственными, мы обогащаем свою жизнь и жизнь окружающих нас людей. Особенно важно вести нравственный образ жизни, когда мы молоды, поскольку полезно применять и практиковать эти концепции, прежде чем сталкиваться с более сложными проблемами. Лафоллет (2007) теоретизирует, что этика подобна почти всему остальному, в чем мы стремимся преуспеть; это требует практики и усилий. Практика и усилия по принятию моральных решений на протяжении всей жизни принесут дивиденды, когда мы столкнемся с серьезными моральными дилеммами. Кроме того, понимание «…исторических, политических, экономических, социологических и психологических представлений…» (Лафоллет, 2007, стр. 7) позволяет нам, как лицам, принимающим решения, принимать более обоснованные решения, которые, вероятно, приведут к моральным решениям. В общем, практика нравственности позволяет нам работать над этими навыками, поэтому, когда мы сталкиваемся с реальными ситуациями, влияющими на других, мы готовы

Lafollette (2007) также подчеркивает необходимость понимания и развития наших достоинств. Знание того, что мы должны вести себя определенным образом, но упускание возможности проявить нравственное поведение, указывает на необходимость «заострить нравственное видение». Например, мы знаем, что должны оставаться в хорошей физической форме, но часто этого не делаем. Это иллюстрирует необходимость помнить о добродетели (в данном случае о настойчивости), которая важна и должна развиваться.

Успешные бизнес-лидеры часто говорят, что нравственное отношение к людям является очень важным аспектом в достижении успеха. Репутация человека имеет ключевое значение для бизнес-лидера, и если репутация человека пострадает из-за неэтичного поведения, пострадает и бизнес. То же самое верно во всех сферах жизни. Там, где к этике относятся серьезно и люди стремятся принимать этические решения и действия, следует личный и профессиональный успех.

Критики могут возразить, что такое отношение корыстно и что некоторые люди действуют этично только в своих личных интересах, чтобы быть успешными или счастливыми. Критики добавят, что это неправильная причина быть этичным и, следовательно, не быть по-настоящему этичным. Контраргументом может быть то, что само действие можно считать этичным, независимо от причины совершения действия. Эта точка зрения больше фокусируется на конечном результате, а не на средствах для достижения цели.

моральных ценностей в повседневной жизни

Ресурсный центр Ethics & Compliance Initiavive (2020) определяет следующие ценности как типичные ценности, которые встречаются во всех кодексах этики. Нам важно помнить об этом, сталкиваясь со сложными этическими проблемами и решениями, когда мы должны знать обо всех ценностях каждого из заинтересованных сторон. Подумайте, как можно использовать следующий список моральных ценностей для разработки «морального компаса», помогающего направлять действия и решения в повседневной жизни:

Приемка	Благоприятный прием или вера во что-то
Достижение	Успешное выполнение или завершение чего-либо
Подотчетность	Обязательство или готовность взять на себя ответственность
Адаптивность	Способность изменять поведение в соответствии с изменяющимися ситуациями
Авантюризм	Склонность к новым и смелым предприятиям
Верность	Верность или обязательство верности
Альтруизм	Бескорыстная забота о благополучии других
Амбиции	Страстное или сильное желание чего-то достичь
Оценка	Признание качества, ценности или значимости людей и вещей
Аспирация	Сильное или постоянное стремление к высоким достижениям
Усердие	Непрерывный; настойчивый; прилежный
Подлинность	Качество или условие достоверности или подлинности
Автономия	Условие или качество независимости
Доброжелательность	Склонность к добрым, благотворительным делам
Товарищество	Доброжелательность и беззаботное взаимопонимание между друзьями или среди друзей
Забота	Чувство и проявление заботы и сочувствия к другим
Возможность замены	Способность изменять или адаптироваться к различным обстоятельствам
Благотворительность	Щедрость по отношению к другим или к человечеству
Целомудрие	Состояние добродетельного характера
Бодрость	Качество бодрости и рассеивания уныния
Гражданство	Осуществление обязанностей, прав и привилегий гражданина
Ясное мышление	Действовать разумно без замешательства
Сотрудничество	Работать совместно, особенно в совместных интеллектуальных усилиях
Обязательство	Эмоциональная или интеллектуальная привязанность к образу действий или к другому лицу или лицам
Сообщество	Обмен, участие и общение с другими
Сострадание	Глубокое осознание страданий других в сочетании с желанием облегчить их
Компетентность	Состояние или качество адекватной или высокой квалификации
Конкуренты	Стремиться сделать что-то лучше, чем кто-либо другой
Самообладание	Поддержание спокойного или спокойного состояния ума
Концерн	Уважение или интерес к кому-либо или чему-либо
Добросовестность	Черта кропотливости и осторожности
Возмещение	Процесс постоянного тщательного обдумывания и изучения
Консистенция	Надежность или единообразие последовательных результатов или событий
Постоянство	Стойкость в цели
Сотрудничество	Добровольное объединение и взаимодействие группы людей для достижения цели
Мужество	Состояние или качество ума или духа, которое позволяет человеку противостоять опасности, страху или превратностям судьбы с уверенностью и решимостью
Предоставлено	Вежливость; внимание к другим
Достоверность	Качество или способность вызывать убеждения
Порядочность	Соответствие преобладающим стандартам приличия или скромности
Посвящение	Бескорыстная преданность энергии или времени
Демократия	Принципы социального равенства и уважения личности в обществе
Надежность	Черта надежности
Определение	Твердость воли, сила, целеустремленность характера
Разнообразие	Пункт уважения, в котором вещи различаются; сорт
Спокойный	Расслабленное или неформальное отношение или стандарты
Образование	Получение или развитие знаний или навыков в процессе обучения
Эффективность	Качество получения эффекта или результата с разумной степенью затрат энергии
Эмпатия	Идентификация и понимание чужой ситуации, чувств и мотивов.
Поощрение	Акт подстрекательства к действию или практике
Равенство	Право разных групп людей на одинаковое обращение
Капитал	Состояние, качество или идеал справедливости, беспристрастности и честности
Этика	То, как люди ведут себя, основано на том, как их убеждения о том, что правильно и что неправильно, влияют на поведение
Совершенство	Состояние обладания хорошими качествами в выдающейся степени
Справедливость	В соответствии с правилами, логикой или этикой
Вера	Уверенная вера в истинность, ценность или надежность человека, идеи или вещи
Верность	Твердо и преданно придерживаться кого-то или чего-то, что вызывает или требует верности
Верность	Верность; верность или преданность
Гибкость	Реагирует на изменение
Прощение	Готовность перестать обвинять или злиться на кого-то
Стойкость	Сила или стойкость духа, которые позволяют человеку противостоять опасности, боли или унынию со стоической решимостью
Дружба	Отношения между людьми, основанные на взаимном уважении и доброй воле
Щедрость	Щедрость в даянии или готовность дать
Мягкость	Качество быть мягким и послушным
Оригинальный	Не подделка и не подделка
Дарение	Добровольная передача знаний или имущества без получения взамен ценности
Доброта	Морально правильно или достойно восхищения благодаря доброму, внимательному или честному поведению
Деловая репутация	Дружелюбное отношение, в котором вы желаете, чтобы с людьми происходило что-то хорошее
Благодарность	Чувство благодарности и признательности
Трудолюбивый	Трудолюбивый и неутомимый
Помощь	Свойство оказывать полезную помощь или свидетельство дружелюбия любезным и полезным расположением
Честность	Справедливость и прямота поведения
Честь	Принципиальная прямота характера; личная неприкосновенность
Надежда	Ощущение, что что-то желаемое может быть достигнуто или произойдет
Смирение	Ощущение, что вы не имеете особого значения, которое делает вас лучше других
Трудолюбие	Характеристика регулярного усердного труда
Изобретательность	Изобретательские способности или воображение
Инициатива	Способность начинать или энергично выполнять план или задачу
Целостность	Строгое соблюдение моральных ценностей и принципов
Радость	Интенсивное или ликующее счастье
Правосудие	Соответствие моральной правильности в действии или отношении
Доброта	Качество или благотворное состояние
Законопослушный	Соблюдение закодированных правил общества
Свобода	Право и способность действовать, верить или выражать себя способом по своему выбору.
Любовь	Чувство сильного желания и влечения к человеку или идее
Программа лояльности	Чувство или отношение преданности, привязанности и привязанности.
Милосердие	Прощение, проявленное к тому, кого вы можете наказать
Модерация	Не иметь ни слишком мало, ни слишком много чего-либо
Мораль	Индивидуальные убеждения о том, что правильно и что неправильно
Послушание	Соответствие тому, что требуется; подчинение законному ограничению или контролю
Возможность	Благоприятное или благоприятное обстоятельство или сочетание обстоятельств
Оптимизм	Светлый, обнадеживающий взгляд и ожидание наилучшего исхода
Терпение	Способность принимать задержку, страдание или раздражение без жалоб или гнева
Мир	Свобода от войны или насилия
Настойчивость	Устойчивая настойчивость в следовании курсу действий, убеждению или цели
Выполнение обещаний	Сдерживая слово, что ты обязательно что-нибудь сделаешь
Пруденс	Делать что-то правильно, потому что это правильно
Пунктуальность	Соблюдение точного времени выполнения обязательства или события
Чистота	Моральное совершенство
Причина	Способность мыслить и принимать правильные решения
Признание	Принятие как истинное или действительное
Согласование	Предоставление двум людям или группам возможности корректировать свое отношение к разным идеям или позициям, чтобы они могли принять обе
Надежность	Стабильная производительность, на которую можно положиться или которой можно доверять
Покаяние	Раскаяние или раскаяние в прошлом поведении
Устойчивость	Способность быстро восстанавливаться после неудач или перемен
Находчивость	Способность действовать эффективно или творчески, особенно в трудных ситуациях
Уважение	Вежливое отношение к кому-то или чему-то, что вы считаете важным
Ответственность	То, за что кто-то отвечает или несет ответственность
Праведность	Состояние нравственности; без вины и греха
Жертва	Отказаться от чего-то ради чего-то более важного
Самоконтроль	Управление личными эмоциями, желаниями или действиями по собственной воле
Самодисциплина	Заставлять себя делать что-то, когда нужно, даже если вы не хотите этого делать
Чувствительность	Осознание потребностей и эмоций других
Безмятежность	Спокойствие ума и уравновешенность
Совместное использование	Чтобы позволить другим участвовать, использовать, наслаждаться или испытывать совместно или по очереди
Искренность	Подлинность, честность и свобода от двуличия
Трезвость	Привычная свобода от чрезмерной страсти или разгоряченного воображения; спокойствие; прохлада; серьезность
Выносливость	Физическая или умственная сила делать что-либо в течение длительного времени
Управление	Тщательное проведение, надзор или управление чем-либо
Поддерживающий	Предоставление поддержки или помощи
Задумчивость	Склонность предвосхищать потребности или желания
Допуск	Признание и уважение убеждений или обычаев других
Спокойствие	Состояние спокойствия и умиротворения
Надежность	Черта, заслуживающая доверия
Понимание	Знание того, как что-то работает, или позитивные, правдивые отношения между людьми
Значения	Основные убеждения, которые направляют и мотивируют отношения и действия
Добродетель	Делать что-то правильно, потому что это хорошо
Мудрость	Способность принимать правильные решения на основе того, что вы узнали из своего опыта
Работа	Выполнить по назначению или желанию

 

 

Каталожные номера

 

Инициатива по этике и соблюдению требований (2020 г. ) Определение ценностей — Бесплатный набор инструментов по этике и соблюдению требований . https://www.ethics.org/resources/free-toolkit/definition-values ​​

Лафоллет, Х. (2007). Практика этики.  Малден, Мэн: Blackwell Publishing

Последовательность и этика — Марккула Центр прикладной этики

Последовательность — отсутствие противоречий — иногда называют отличительной чертой этики. Этика должна дать нам руководство для нравственной жизни, и для этого она должна быть рациональной, а чтобы быть рациональной, она должна быть свободна от противоречий. Если бы кто-то сказал: «Открой окно, но не открывай окно», мы бы не знали, что делать; команда противоречива и, следовательно, иррациональна. Точно так же, если нашим этическим принципам и практикам не хватает последовательности, мы, как разумные люди, окажемся в замешательстве относительно того, что нам следует делать, и разделимся во мнениях относительно того, как нам следует жить.

Этика требует последовательности в том смысле, что наши моральные нормы, действия и ценности не должны противоречить друг другу. Изучение нашей жизни для выявления несоответствий, а затем изменение наших моральных стандартов и поведения таким образом, чтобы они соответствовали друг другу, является важной частью нравственного развития.

Где мы можем обнаружить несоответствие? Во-первых, наши моральные нормы могут не соответствовать друг другу. Мы обнаруживаем эти несоответствия, рассматривая ситуации, в которых наши стандарты требуют несовместимого поведения. Предположим, например, что я считаю неправильным не подчиняться моему работодателю, а также считаю неправильным причинять вред невинным людям. Затем предположим, что однажды мой работодатель настаивает на том, чтобы я работал над проектом, который может причинить вред невинным людям. Ситуация выявляет несоответствие между моими моральными нормами. Я могу либо подчиняться моему работодателю, либо избегать причинения вреда невинным людям, но я не могу делать и то, и другое. Чтобы быть последовательным, я должен изменить один или оба этих стандарта, изучив причины, по которым я их принимаю, и взвесив эти причины, чтобы увидеть, какой стандарт более важен и заслуживает сохранения, а какой менее важен и нуждается в модификации.

Более важный вид несоответствия может возникнуть, когда мы применяем наши моральные стандарты к различным ситуациям. Чтобы быть последовательными, мы должны применять к одной ситуации те же моральные стандарты, что и к другой, если только мы не можем показать, что эти две ситуации существенно различаются. Я мог бы верить, например, что у меня есть право купить дом в любом районе, который я пожелаю, потому что я считаю, что люди должны быть свободны жить там, где они хотят. Но я один из первых, кто выступил против продажи соседнего дома группе умственно отсталых. Но в чем разница между двумя ситуациями, которая оправдывает такое различие в лечении? Какая разница, почему я могу купить дом в любом районе, но не они?

Существует и другой смысл, в котором потребность в последовательности входит в этику. Мы можем придерживаться последовательных моральных стандартов и последовательно применять их, но мы можем не быть последовательными в том, кто мы есть как личности. Мы часто используем слово «честность» для обозначения людей, которые действуют в соответствии со своими убеждениями. Здесь последовательность означает, что действия человека находятся в гармонии с его внутренними ценностями. Полоний, персонаж шекспировского «Гамлета», указывает — возможно, с некоторым преувеличением, — насколько важна такая честность для нравственной жизни, когда он говорит своему сыну Лаэрту:0005

Это превыше всего: самому себе быть верным,
И оно должно следовать, как ночь за днем,
Ты не можешь быть лживым ни перед кем.

 

Последовательность в нашей жизни также подразумевает внутреннюю целостность. Может случиться так, что внутренним желаниям человека позволено конфликтовать друг с другом. Например, желанию быть смелым или честным может противоречить желание избежать неудобств или боли, которых часто требует мужество или честность. Допускать такой конфликт — значит пагубно, потому что эти желания противоречивы. Чтобы достичь последовательности, мы должны работать над формированием наших желаний, чтобы создать своего рода внутреннюю гармонию.

Постоянство настолько важно для этики, что некоторые моралисты считают, что это и есть вся этика. Они утверждали, что если люди последовательно относятся ко всем людям одинаково, они всегда будут действовать этично. Они утверждают, что этичное поведение — это просто вопрос последовательности в том, чтобы распространять на всех людей такое же уважение и внимание, которых мы требуем для себя. Сама Библия, кажется, подразумевает, что этика состоит не более чем из соответствия словам: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой: в этом весь Закон и пророки». (Матф. 7:12). Этот библейский стих иногда истолковывался как означающий, что вся мораль может быть сведена к требованию избегать противоречий между тем, что человек считает подходящим для других, и тем, что он считает подходящим для себя.

Но разве последовательность — это все, что нужно для этики? Мы можем быть совершенно последовательными в отношении наших моральных принципов и ценностей, но наши принципы могут быть неверными, а наши ценности неуместными.