Эдвард Титченер | PSYERA
Эдвард Брэдфорд Титченер родился в Англии, в Чичестере. Он принадлежал к древнему, но обедневшему роду и привык с детства рассчитывать только на свои незаурядные умственные способности, благодаря которым смог добиться получения стипендий для продолжения образования. Сначала он учился в Малвернском колледже, а затем в Оксфордском университете, где изучал философию и классическую литературу, а позднее получил должность ассистента-исследователя на кафедре физиологии.
Находясь в Оксфорде, Титченер увлекся теориями Вундта. В дальнейшем в Лейпциге стал заниматься под руководством Вундта и в 1892 г. получил степень доктора. В 25 лет он отправился в США, чтобы преподавать психологию и руководить научной лабораторией в Корнельском университете.
В период с 1893 по 1900 гг. Титченер занимался оборудованием своей лаборатории, проведением исследований и написанием статей, число которых перевалило за шестьдесят.
Титченер стал живой легендой Корнелла, хотя многие преподаватели не только не были с ним знакомы, но даже никогда его не видели.
Около 1910 г. Титченер начал писать книгу, в которой собирался наиболее полно отразить свою систему взглядов. К сожалению, умер в возрасте 60 лет от опухоли мозга, прежде чем смог закончить работу.
Основные положения теории Титченера
Титченер называл свою теорию структурализмом, поскольку считал, что предметом психологии должно стать содержание сознания, упорядоченное в определенную структуру, безотносительно к вопросу о том, как эта структура работает. Главные задачи структурализма он видел в предельно точном определении содержания психики, выделении исходных ингредиентов этого содержания и законов, по которым они объединяются в структуры. При этом психика и сознание отождествлялись Титченером, а все, что находится за пределами сознания, относилось им к физиологии.
В своем четырехтомном труде «Экспериментальная психология» (1901-1905) Титченер изложил основные достижения этой науки с позиций структурализма. Сознание Титченер понимал как человеческий опыт в его зависимости от переживающего субъекта. Сам этот опыт, по его мнению, состоит из простейших элементов — ощущений, образов и чувствований, обнаруживаемых благодаря особым образом организованной интроспекции.
Каждый из элементов при специальной установке сознания открывается субъектом с целью диагностики его четырех характеристик: качества, интенсивности, длительности и отчетливости (ясности. Титченер составил список элементарных ощущений, включавший более 44 тысяч сенсорных качеств, большинство из которых были зрительными (32820) и слуховыми (11 600).
Титченер стремился усовершенствовать метод интроспекции с тем, чтобы он открывал экспериментатору истинную картину сознания.
Сознание имеет собственную структуру и содержание, скрытое за протекающими в нем явлениями. Для того чтобы понять истинную картину сознания, необходима специальная тренировка испытуемых, поскольку они склонны сообщать о внешнем объекте (стимуле), вызвавшем ощущение, а не о собственных ощущениях. Интроспекция эффективна только тогда, когда избегает «ошибки стимула», т. е. не смешивает ощущение объекта с объектом ощущения.
Титченер противопоставил свою школу всем другим школам и направлениям. Чтобы организационно обособиться от них, он не вошел в Американскую психологическую ассоциацию и создал свою группу «Эксперименталисты», проводившую ежегодные конференции. В дальнейшем он издавал «Журнал экспериментальной психологии».
11.1. Становление психологии. Поведение: эволюционный подход
11.1. Становление психологии
В дословном переводе «психология» означает «наука о душе». В научной терминологии вместо слова «душа» стали употреблять слово «психика», что, однако, не прибавило определенности этому понятию.
Сложность, неопределенность, «неуловимость» фундаментального понятия психики породили глубокие внутренние противоречия, которые стали сопровождать психологию с момента ее возникновения. Умозрительные гипотезы возникали одна за другой, порождая центробежные тенденции. За прошедшие полтора столетия в рамках психологии возникло невиданное количество направлений, школ, течений, часто нетерпимых друг к другу.
Из современных наук ни одна не имеет такую «колоритную» историю, как психология. Эта история описана в многочисленных трудах, учебниках, биографиях ученых, художественной литературе. Мы остановимся только на ее ключевых моментах, принципиальных для понимания природы поведения.
Сложно указать точный «возраст» психологии. Ее вопросы составляли важную часть трудов мыслителей Древнего мира и Средневековья. Сам термин «психология» впервые употребил в 1732 г. немецкий философ Х. фон Вольф (1679–1754), который был сторонником крайнего механицизма. Ему принадлежит выражение: «Мир ведет себя точно так же, как часы».
Появление нового термина не означало появления новой науки – до конца XIX в. психологические темы остаются «размытыми» внутри различных философских концепций.
Формальной датой рождения психологии как самостоятельного научного направления можно считать 1879 г., когда в Лейпциге была организована первая лаборатория экспериментальной психологии. Лаборатория была основана выдающимся немецким физиологом В. Вундтом (1832–1920), которого считают «отцом» современной психологии. В 1873–1874 гг. он выпустил в двух частях свое фундаментальное руководство «Основы физиологической психологии», где были освещены перспективы новой науки. Следует отметить, что несомненный вклад в ее становление внесли предшествующие работы других известных немецких физиологов Э. Вебера (1795–1878), Г. Т. Фехнера (1801–1887), Г. фон Гельмгольца (1821–1894). Таким образом, родиной современной психологии с полным правом можно считать Германию.
Опираясь на достижения физиологии, в конце XIX в. психология становится экспериментальной наукой, с выраженной естественнонаучной направленностью.
До этого времени психологические вопросы рассматривались философами на основе размышления и обобщения собственных взглядов. Хотя в «новой» психологии метод самонаблюдения (интроспекции) также оставался важным методом исследований.
Непререкаемый авторитет В. Вундта определял развитие психологии в первые годы ее становления. В качестве основной задачи В. Вундт ставил разложение сознания на основополагающие элементы и изучение закономерных связей между ними. Следует отметить, что большинство первых психологов не проводили границы между понятиями «психика» и «сознание».
Однако очень скоро в их рядах возникают разногласия. В США, которые стали второй родиной психологии, В. Джеймс (1842–1910) развивает идеи, отличные от взглядов В. Вундта. На основе этих идей сформировалось направление функционализма, наиболее видными представителями которого были Дж. Дьюи (1859–1952), Дж. Энджелл (1869–1949), Р. Вудвортс (1869–1962). Отличалась от взглядов В. Вундта и концепция структурализма Э.
И все же, несмотря на взаимную критику друг друга психологами на рубеже XIX и XX вв., можно считать, что психология того времени еще не потеряла внутреннего единства, что случилось с ней позже. Это была совсем молодая наука, и первые психологи чувствовали свою сопричастность к ее становлению. Все они имели фундаментальную естественнонаучную подготовку, для всех был немыслим отрыв психологии от естествознания. Основатель современной психологии В. Вундт говорил: «Между человеком и животным нет разницы более глубокой, нежели какая существует и между различными животными». В. Джеймс, которого также относят к «отцам-основателям», считал, что «
Огромное влияние оказала на всех «первопроходцев» эволюционная теория Ч. Дарвина. Один из основателей американской психологии С. Холл (1846–1924) рассматривал развитие психики ребенка как краткое повторение ее филогенеза в русле теории рекапитуляции. Взгляды функционалистов на адаптивную роль психики перекликаются с современными подходами, развиваемыми в эволюционной психологии. Разногласия структуралистов и функционалистов больше касались акцентов в исследовании, а их работы (при обоюдном желании) вполне могли дополнять друг друга.
Коренной пересмотр основ психологии пришелся на период ее кризиса в начале второго десятилетия XX в. Основную роль в этом пересмотре сыграла доктрина американского психолога Дж. Уотсона (1878–1958) – бихевиоризм. Началом бихевиоризма как научного направления можно считать публикацию его статьи « Психология глазами бихевиориста» в 1913 г. Успех нового направления был необычайным. К 1930 г. бихевиоризм занял господствующее положение в академической науке.
Методологической основой бихевиоризма служили философия позитивизма, разработанная французским философом О. Контом (1798–1857), и концепция условных рефлексов, разработанная в трудах И. П. Павлова. Бихевиоризм стал радикальным преобразованием психологии, которая теперь провозглашалась наукой о поведении. Сознание объявлялось фикцией (наподобие души) и изгонялось из научного рассмотрения.
В последующие годы особое значение в развитии бихевиоризма имели исследования американских психологов К. Халла (1884–1952) и Б. Скиннера (1904–1990). Хотя их теории отличались и от версии Дж. Уотсона, и друг от друга, оба отстаивали «машиноподобный» подход к поведению (даже к поведению человека).
Крайнюю позицию в этом вопросе занял Б. Скиннер, автор метода оперантного научения, о котором говорилось выше. Б. Скиннер был наиболее заметной фигурой в ряду бихевиористов. Именно его яркий талант экспериментатора придал новый импульс развитию бихевиоризма, обеспечив тому на многие годы господствующее положение в психологии.
Этот талант проявился и в деле дрессировки животных, которые при демонстрациях просто творили чудеса, что производило неизгладимое впечатление на зрителей.
Когнитивный бихевиоризм американского психолога Э. Толмена (1886–1959) значительно расходился с подходами других бихевиористов и включал в себя многие положения будущей когнитивной психологии. Э. Толмен рассматривал поведение как функцию многих составляющих и пытался выразить его математическим уравнением. Он ввел более 100 новых терминов, многие из которых стали широко известны. Понятие промежуточных переменных применялось Э. Толменом для ненаблюдаемых, предполагаемых факторов детерминации поведения между «стимулом» и «реакцией». Другим его понятием явилась когнитивная карта – одновременное представление пространственного расположения объектов, выученное животными. Понятие когнитивной карты легло в основу современных представлений о пространственной памяти. Образование когнитивной карты, в отличие от ассоциативного научения, происходит в отсутствие подкрепления.
Такой когнитивный феномен Э. Толмен назвал латентным (скрытым) научением. Его иногда рассматривают как особый вид научения.
Необходимо отметить, что бихевиоризм не оборвал тесную связь психологии с биологией. Наоборот, он представлял собой прямое продолжение исследований поведения животных. Однако именно со стороны биологии бихевиоризму были предъявлены основные претензии. Причиной этому послужило упорное игнорирование бихевиористами генетических факторов, абсолютизация возможностей оперантного научения. Если в начале своей карьеры Дж. Уотсон адекватно оценивал роль инстинктов в поведении, то к 1925 г. он резко меняет свои взгляды, объясняя все аспекты поведения только условными рефлексами. Эту установку стали разделять и остальные бихевиористы. С критикой подобных взглядов первым выступил известный английский психолог В. Мак-Дугал (1871–1938), о котором мы говорили выше.
Особую остроту приобрела конфронтация бихевиоризма с этологией, о чем уже неоднократно говорилось ранее.
В пылу полемики бихевиористы не хотели видеть рамки, ограниченные генетическим фактором. В 1972 г. в своей знаменитой программной работе «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» К. Лоренц писал: «Говоря о бихевиористской доктрине, я полагаю, что на ней, несомненно, лежит изрядная доля вины в угрожающем Соединенным Штатам моральном и культурном разложении… Эпидемии духовных болезней нашего времени, начинаясь в Америке, достигают обычно Европы с некоторым опозданием. И в то время как в Америке бихевиоризм пошел на убыль, это лжеучение свирепствует сейчас среди психологов и социологов Европы» (Лоренц К., 1998). Острота выражений наглядно показывает остроту взаимоотношений двух конфликтующих школ.
Практически одновременно с бихевиоризмом в Германии возникает другое направление – гештальтпсихология. У истоков нового течения стояли немецкие психологи М. Вертхеймер (1880–1943), К. Коффка (1886–1941), В. Кёлер (1887–1967).
Гештальтпсихология ведет свою «родословную» от статьи М.
Вертхеймера «Экспериментальные исследования восприятия движения», опубликованной в 1912 г. Суть статьи заключалась в анализе «феномена иллюзии»: восприятие целого принципиально отличается от восприятия компонентов этого целого. Наиболее полно основные положения направления были изложены в книге В. Кёлера «Гештальтпсихология» 1929 г.
Несводимость целого к сумме его частей стала главным положением гештальт-психологии, в которой единицей психики стал рассматриваться гештальт – целостный образ. Этот термин в 1890 г. был предложен австрийским психологом Х. фон Эреснфельсом (1859–1932). Гештальт стал пониматься как структура, которая упорядочивает многообразие отдельных явлений. Целостный характер восприятия «гештальтисты» объясняли не свойствами воспринимаемых объектов, а свойствами психики. Именно поэтому мы видим конкретные предметы, а не совокупность разрозненных стимулов. Предшествующую психологию «гештальтисты» называли «психологией кирпича и раствора», намекая на ее редукционизм.
Особенно яростной критики за это удостоился от них бихевиоризм. В отличие от бихевиористов, сторонники гештальтпсихологии признавали роль сознания. Немецкий психолог Ф. Крюгер (1874–1948), ученик В. Вундта и основатель влиятельной Лейпцигской школы в психологии, распространил понятие гештальта на сферу эмоций.
Все основатели гештальтпсихологии имели прекрасную естественнонаучную подготовку, причем иногда в нескольких областях. Так, В. Кёлер был однокурсником выдающегося физика, создателя квантовой механики М. Планка (1858–1947). Неудивительно, что «гештальтисты» внесли заметный вклад в самые разные разделы психологии, особенно в области восприятия и мышления. Несмотря на это, гештальтпсихология не сравнялась по популярности с бихевиоризмом, а к настоящему времени уже стала достоянием истории.
«Притягательная простота» в объяснении поведения бихевиоризмом была исключительно «весомым козырем». Интересно, что бихевиористы в своих многочисленных исследованиях никогда не наблюдали инсайт.
Это породило распространенную шутку, что каждый психолог видит только то, что хочет видеть.
Популярность бихевиоризма в США была столь велика, что в 1927 г. там вышла книга «Религия по имени бихевиоризм». Думаю, что сравнение бихевиоризма с религией было преувеличением. Доминирование бихевиоризма было подавляющим только в США, а в Европе он всегда имел многочисленных критиков. Но, главное, несмотря на рекламную шумиху, бихевиоризм всегда оставался в рамках научной методологии. Другое направление, возникшее почти одновременно с бихевиоризмом и гештальтпсихологией, с полным правом могло претендовать на роль новой религии. Это психоанализ.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Достижения эволюционной психологии
Достижения эволюционной психологии
Предсказания Дарвина имеют обыкновение сбываться.
В полной мере это относится к высказыванию из заключительной главы «Происхождения видов»: «В будущем, я предвижу, откроется еще новое важное поле исследования. Психология будет
1.4. Эклектика в психологии и психофизиологии
1.4. Эклектика в психологии и психофизиологии В последнее время представление об активном целенаправленном характере поведения человека и животного становится всё более распространённым. Наряду с позитивными последствиями этот процесс имеет и негативные.
3.4. Значение системного понимания детерминации активности нейрона для психологии
3.4. Значение системного понимания детерминации активности нейрона для психологии Итак, поскольку системная психофизиология отвергает парадигму реактивности, основывая свои положения на представлении об опережающем отражении, о направленной в будущее активности не
5.
4. Задачи системной психофизиологии и её значение для психологии5.4. Задачи системной психофизиологии и её значение для психологии Использование приведённого решения психофизиологической проблемы в системной психофизиологии в качестве одного из важнейших компонентов методологии позволяет избежать редукционизма и эклектики –
9. ТРЕБОВАНИЯ К МЕТОДОЛОГИИ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА В ПСИХОЛОГИИ И СИСТЕМНАЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ
9. ТРЕБОВАНИЯ К МЕТОДОЛОГИИ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА В ПСИХОЛОГИИ И СИСТЕМНАЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ В заключение рассмотрим, насколько положения ТФС и развитой на её основе системной психофизиологии отвечают требованиям, которые предъявляются к методологии системного анализа в
Становление локализации и пространственной организации
Становление локализации и пространственной организации
Во время оогенеза происходит чрезвычайно активная транскрипция генов и накопление ооцитами мРНК.
Накапливающиеся в ооцитах мРНК столь разнообразны по своим последовательностям, что, как только после начала
Глава 9 Становление пространственной организации
Глава 9 Становление пространственной организации Пространственная организация и происхождение формы Главная проблема, стоящая перед биологами, занимающимися изучением развития, — объяснить механику процессов, в результате которых из одноклеточной зиготы образуется
Становление пространственной организации и спецификация местоположения
Становление пространственной организации и спецификация местоположения Презумптивную область ноги, которую пересаживал Гаррисон, можно рассматривать как эмбриональное поле. В более общем смысле поле — это участок зародыша или группа клеток, в пределах которых может
[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ] [ 57 ]
[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ][ 57 ]
Акад.
И. П. Павлов. =- Сегодня наша беседа будет носвящена психологии, или, лучше сказать, браку психологии с физиологией…Я сегодня займусь специально гештальтистами…Прежде всего, что такое гештальтисты? Это представители, защитники,
[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)] [ 58 ]
[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)][ 58 ] Акад. И. П. Павлов. — Мы будем продолжать сегодня предмет беседы прошлой среды, так как он не был закончен. Это достойная и подходящая тема, потому что теперь мы серьезно соединяем психологическое с физиологическим.Прежде
Три школы объективной психологии
Три школы объективной психологии Психология… должна изучать также внешние проявления в деятельности организма, поскольку они являются выражением его психической жизни. В. М. Бехтерев Первый заявит: «Прошло два часа», другой возразит: «Нет, только три четверти», – а я
В чём различие психологии и этологии человека?
В чём различие психологии и этологии человека?
При всей внешней схожести эти науки принадлежат разным научным царствам.
В общем и целом они не антагонизируют, а вполне взаимодополняют друг друга. Можно назвать следующие основные различия между ними:Этология, являясь
Становление ученого
Становление ученого Его жизнь прошла в беспрерывной борьбе и беспримерных дерзаниях. Десятилетиями длилась эта борьба. Трудно было поверить, что он обнаружит так много сил, найдет в себе столько решимости. Безудержная мысль Александра Васильевича Вишневского и на
History of Psychology,A
Глава 1
В этой главе рассматривается природа науки и истории, исследуются способы, которыми люди на протяжении веков пытались осмыслить мир. На протяжении всего обзора в этой главе рассматриваются различные способы, которыми психология может быть наукой. Глава начинается с образа современной науки и различных способов, которыми философия науки пыталась понять, как работает наука.
Он рассматривает ньютоновский стиль, позитивизм, а также номологический и каузальный подходы. Затем глава переходит к описанию теорий о научных теориях, рассматривая как синтаксический, так и семантический подходы. Далее в главе рассматриваются теории о природе научных изменений, исследуются вопросы о том, почему и когда ученые меняют свои теории, рассматриваются натуралистические и методологические подходы, а также описывается уменьшение и замена фальсификационизма. Раздел о науке завершается теориями, рассматривающими науку как мировоззрение, и начинается с обзора истории науки и места в ней психологии.
Глава 2
Глава 2 представляет собой обзор наследия Древней Греции или греческого чуда — размышления о природе и людях через философию и науку, а не через откровение. Глава начинается с изучения социального контекста Греции в эпоху бронзы (3000–1200 гг. до н. э.) и средневековья (1200–700 гг. до н. э.), а также влияния духа воина на греческую философскую психологию и этику.
Далее в главе исследуется архаический период (700–500 гг. до н. э.), влияние менталитета фаланги и роль демократического полиса в порождении критической традиции философии и науки. Глава знакомит с первыми естествоиспытателями, первыми протопсихологами и атомистами, а затем переходит к рассмотрению классического периода и великих классических философий Платона и Аристотеля. Глава завершается описанием долговременного влияния, которое теория, созерцание, а не исследование природы, в конечном счете окажет на историю науки и психологии.
Глава 3
Глава 3 начинается с обзора эллинистического (323–31 гг. до н. э.) и римского (31 г. до н. э. — 476 г. н. э.) периодов классической античности, когда греческая культура и язык служили основой для философии, науки и многих повседневной жизни западной цивилизации. Хотя римляне завоевали Грецию, они сами были завоеваны греческой культурой, которую затем распространили по всему Средиземноморью, а также в южные части Европы и Великобритании.
В главе рассматривается терапевтическая философия счастья, идеи, связанные с религиозным импульсом, и раннее христианство того времени. Затем глава обращается к историческим дебатам о возможных причинах падения Римской империи, в том числе о том, действительно ли она «пала» или просто перешла к средневековой жизни поздней античности (476–1000 гг.), ранее называемой Темными веками. Это включает рассмотрение социального контекста нового средневекового мира с переходом к крепостному праву и феодализму. Далее в главе исследуется психология поздней античности и влияние Ибн Сины на построение высокой средневековой философии и психологии. Отсюда глава переходит к идеям, касающимся природы и ценности индивидуального человеческого разума и того, каким образом аспекты социального понимания индивидуумов и индивидуальных умов в поздней античности снова напоминали аспекты древнегреческого бронзового века.
Глава 4
Глава 4 начинается с обзора основных событий, произошедших между Средними веками и научной революцией.
Он исследует интеллектуальное возрождение средневековой психологии, когда ученые заново открыли многие классические греческие произведения, расцвел творческий потенциал и появились первые университеты. В главе описывается влияние идей св. Фомы Аквинского в этот период времени, прежде чем обратиться к позднему средневековью, период времени после Черной смерти и влияние Уильяма Оккама на возрождение эмпиризма. Оттуда в главе исследуется возникновение концепции личности в Средневековье, выраженное в литературных темах любви, мистицизма и этики. В этой главе также исследуются способы, с помощью которых Ренессанс усовершенствовал мировоззрение с имплицитной идеей о том, что все вещи во вселенной связаны в великом порядке, который мы можем расшифровать через сходство, и где человек занимал центральное место в этом порядке. Глава завершается исследованием возрождения гуманизма и развития натурализма и исследует их выражение в литературных произведениях Данте, Чосера, Шекспира и Сервантеса, противопоставляя преобладающий социальный климат скептицизма, суеверия и беспокойства.
Глава 5
Глава 5 представляет собой обзор научной революции, произошедшей в семнадцатом веке, и исследует способы, которыми события этого периода времени заложили основу для Просвещения восемнадцатого века. Глава начинается с изучения вопросов о том, почему научная революция произошла, когда и где она произошла. В нем описывается более медленное распространение христианства по сравнению с исламом, отделение церкви от государства и создание университетов как более безопасных убежищ для свободного исследования. Далее исследуется механизация картины мира и роли, сыгранные Галилео Галилеем и Исааком Ньютоном в переходе к часовому представлению о Вселенной. Далее в главе исследуется развитие двух различных научных традиций, определенных Куном, математических или классических наук и экспериментальных или бэконовских наук. Затем следует обсуждение «изобретения» психологии Декартом с радикальной концепцией сознания как внутреннего психического пространства, резко противоречащей аристотелевской реалистической теории восприятия.
Затем глава обращается к концепции Лейбница для размышлений о сознании, параллелизме разума и тела и тому, как это в конечном итоге привело к решению декартовской проблемы разума и тела. Наконец, в главе исследуются способы, которыми мыслители XVII века, такие как Гоббс, Спиноза и Паскаль, боролись с оценкой места человечества в мире.
Глава 6
Глава 6 представляет собой обзор эпохи Просвещения, имевшей место между 1700 и 1815 годами. В главе прослеживается развитие науки и разума как замены религии в качестве главного интеллектуального института современного общества. Он начинается с рассмотрения вариаций эпохи Просвещения, которая имела место во Франции, Англии, Германии и американских колониях, а также ключевых игроков в каждой стране. В рамках этого обсуждения в этой главе также рассматривается важность эпохи Просвещения с ее упором на экспериментирование и подчинение природы человеческой воле для более поздней промышленной революции. Далее глава обращается к вопросу о том, достижимо ли знание, если взглянуть на работы Локка, Беркли, Юма, Хартли, Рида и Канта.
Оттуда глава переходит к моральному вопросу, является ли общество естественным, исследуя как французский натурализм и идеи Ламетри, так и французский эмпиризм и идеи Бонно де Кондильяка, а также их последствия, как показано Гельвецием. Далее в главе рассматриваются просвещенные этические философии, включая утилитаризм, этику долга и этику чувствительности, а также способы применения психологических идей в социальной инженерии. После рассмотрения положения женщин в эпоху Просвещения глава завершается рассмотрением Контрпросвещения и идей Вико, Гердера, Руссо и Месмера.
Глава 7
Глава 7 рассматривает восхождение науки и признание психологии признанной дисциплиной в девятнадцатом веке. Автор описывает центральную тему девятнадцатого века как конфликт между новым научным натурализмом и прежними верованиями в трансцендентную духовную реальность. Сначала в главе описывается предыстория промышленной революции и то, как она привела к беспрецедентному материальному прогрессу и огромной городской бедности, а затем рассматриваются основные движения, происходившие в то время, включая романтическое восстание, утилитаризм, ассоциационизм, позитивизм и месмеризм.
Затем автор исследует зарождение психологии как науки с появлением новых открытий, связанных с нервной системой и мозгом, начиная с работ Галла, Белла и Мажанди, включая разработки в области экспериментальной психологии и ментальные тесты Гальтона и Бине. Далее в главе исследуются идеи ведущих психологов-философов Бэйна, Тейна, Лотце и Гельмгольца. Затем следует обсуждение развития психиатрии как лечения психически больных. Глава завершается обсуждением французской клинической психологии и тем, чем она отличается от других стран Европы.
Глава 8
Основное внимание в главе 8 уделяется достижениям Вильгельма Вундта как основателя психологии сознания и психологии как института. Глава начинается с рассмотрения новой модели университета Уильяма фон Гумбольдта и влияния концепций Wissenchaft и Bildung на немецкую культуру и развитие психологии. В следующей части главы прослеживаются корни вундтовской психологии сознания, исследуется ее первоначальный путь через физиологию, а также его гейдельбергская и лейпцигская системы.
Затем в главе рассматривается влияние Вундта на следующее поколение психологов, таких как Кульпе и Тиченер, которые по существу отвергли вундтовское разделение психологии на естественные науки и физиологическую психологию. В главе также рассматривается вклад Брентано и Дильтея в феноменологическое движение, Вюрцбургскую школу Кульпе и исследования памяти. После этого в главе рассматривается развитие гештальт-психологии, ее отказ от картезианских рамок и ее окончательное восприятие и влияние. В заключение в главе обобщается отношение академических немецких психологов к превращению психологии в прикладную дисциплину и исследуется судьба психологии сознания как в Германии, так и в Америке.
Глава 9
Глава 9 посвящена Зигмунду Фрейду и его роли в создании психологии бессознательного и практики психоанализа. Глава начинается со сравнения различий между психологией бессознательного и психологией сознания. Затем обсуждается положение психоанализа в рамках академической психологии, мнение Фрейда об экспериментальной методологии и влияние, которое это оказало на место психоанализа в основной психологии.
Следующий раздел следует за эволюцией формирования психоанализа Фрейдом в период с 1884 по 189 гг.9, начиная с его «Проекта научной психологии», его внимания к центральной роли сексуальности в человеческом развитии и его роли «сексуального реформатора». Следующая глава посвящена исследованиям Фрейда в области гипноза и истерии, его развитию теории обольщения истерии и тому, как его окончательный отказ от этой теории привел к созданию психоанализа. Затем в главе дается обзор основных работ Фрейда, в том числе «Толкование сновидений» и «Классическая теория мотивации: три очерка теории сексуальности» 9.0038, прежде чем перейти к изучению более поздних исправлений Фрейда в его теориях мотивации и личности, а также его новых теорий о религии. Глава завершается исследованием судьбы психоанализа, описывая различные дебаты по поводу его принадлежности к науке, лженауке или несостоявшейся науке.
Глава 10
Глава 10 начинается с обзора того, каким образом аристотелевско-теологическая концепция Великой Цепи Бытия, витализм и научные открытия помогли проложить путь Дарвиновской революции.
Он описывает развитие Дарвином теории естественного отбора, исследуя ее первоначальное формирование, формулировку, окончательную публикацию, восприятие и основные влияния. Затем глава переходит к обсуждению зарождения психологии адаптации в Великобритании, вклада Герберта Спенсера, Чарльза Дарвина и Фрэнсиса Гальтона и возникновения сравнительной психологии. Затем глава переходит к Новому Свету, где исследуется общая интеллектуальная и социальная среда Америки в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого веков, появление важных «американских» идей и влияние религии и френологии на американскую философскую психологию. Автор исследует роль Уильяма Джеймса как американского психолога, в том числе значение его книги 9.0037 Принципы психологии , его идеи о рефлекторной теории мозга и джеймсовском прагматизме. Далее в главе исследуются исторические силы, стоящие за переходом от ментализма к бихевиоризму. Затем автор обсуждает развитие и значение моторной теории сознания и работы Мюнстерберга и Дьюи, прежде чем перейти к исследованию развития функциональной психологии в Америке и Европе.
Глава завершается обсуждением различных споров о сознании, начавшихся в 19 в.04, включая радикальный эмпиризм, неореализм и инструментализм, а также сравнение «новой психологии» со «старой психологией» в Америке.
Глава 11
Глава 11 начинается с описания новых направлений в зоопсихологии, которые начались в конце 1800-х годов с переходом от анекдотического метода к новому экспериментальному методу в зоопсихологии. Это включает в себя описания влияний Торндайка и Павлова, а затем переходит к обсуждению «проблемы животного разума», радикального решения Уотсона и подъема бихевиоризма в 1919 г.с 19 по 1930 год. Затем автор исследует Золотой век теории, период с 1930 по 1950 год, а также влияние логического позитивизма, целеустремленного бихевиоризма и механистического бихевиоризма. Глава завершается исследованием последствий Золотого века с его внутренними и внешними кризисами в экспериментальной психологии. В нем рассматривается радикальный бихевиоризм Скиннера, включая его теорию как философию, его анализ поведения и его интерпретации человеческого поведения, прежде чем представить как неформальный бихевиоризм, так и логический бихевиоризм, «Призрак в машине» и разум как социальную конструкцию.
Глава 12
В главе 12 представлен обзор развития когнитивной науки. Он начинается с обсуждения того, каким образом работа, проделанная Хомским, Бреландами и Гарсией, способствовала окончательному упадку бихевиоризма в 1950-х годах. После этого автор обобщает ранние теории когнитивной психологии, которые начали появляться в 1950-х и 1960-х годах, включая новый структурализм, теорию когнитивного диссонанса Фестингера, движение «Новый взгляд» и процесс изучения понятий. Далее в главе исследуется рост когнитивной науки и роль, которую сыграли развитие целеустремленных машин и новые концепции обратной связи, информации, обратного проектирования и искусственного интеллекта в основополагающем тезисе когнитивной психологии. Этот раздел продолжается обсуждением способов применения концепций обработки информации в когнитивной психологии человека и влиянием метафоры обработки информации в XIX веке.60-х годов, включая «миф» когнитивной революции. В следующей главе исследуется продолжающееся развитие области когнитивной науки в конце 1970-х годов с ее основным тезисом функционализма, «кризис среднего возраста» 1980-х годов и более поздние разработки коннекционизма, когнитивной нейронауки и воплощенного познания.
Глава завершается рассмотрением дебатов вокруг изучения разума в начале нового тысячелетия.
Глава 13
Глава 13 начинается с обзора основных социальных изменений, которые произошли в начале Нового времени в XIX веке.20 с. Это включает в себя обсуждение того, как переход от «островных сообществ» к «повсеместным сообществам», формирование АПА и «Паника 1893 года» повлияли на психологию, определяемую как изучение людей в Соединенных Штатах. Далее в главе прослеживается происхождение прикладной психологии от ментального тестирования как в Великобритании (Гальтон), так и во Франции (Бине), и, в конечном счете, в США при поддержке Мюнстерберга. Далее в главе рассматривается история клинической психологии, начиная с ее основания Уитмером. Затем автор рассматривает наследие Первой мировой войны в формировании современного мира, роль психологии в военных действиях и ее влияние на институт психологии в двадцатом веке. Это приводит к обсуждению роли психологии в основных американских социальных проблемах, включая «угрозу слабоумия», иммиграционный контроль и евгенику.