Происхождение языка и мышления: Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой — сборник

Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой — сборник

В связи с техническими работами в центре обработки данных, часть прикреплённых файлов в настоящее время недоступна.

 

скрыть

Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановойсборник

• Год издания: 2012
• Серия: Серия «Коммуникативные исследования»
• Место издания: АПКиППРО Москва
• Добавил в систему: Лобанова Лидия Петровна

Статьи, опубликованные в сборнике

---

• • 2012 Джеймс Бёрнет лорд Монбоддо. О происхождении и развитии языка. Книга 1, главы 1-10 (перевод с английского)
  • Коропова М.А., Комарда Т.Г.
  • в сборнике Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой, серия Серия «Коммуникативные исследования», место издания АПКиППРО Москва, с. 88-148
• • 2012 Дискуссия о происхождении языка в Европе XVIII в
  • Лобанова Л.П.
  • в сборнике Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой
    , серия Серия «Коммуникативные исследования», место издания АПКиППРО Москва, с. 259-284
• • 2012 Проблема происхождения языка в полемике Гамана с Гердером
  • Лобанова Л.П.
  • в сборнике Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой, серия Серия «Коммуникативные исследования», место издания АПКиППРО Москва, с. 323-348
• • 2012 Язык и мышление в теории происхождения языка И. Г. Гердера
  • Лобанова Л.П.
  • в сборнике Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой, серия Серия «Коммуникативные исследования», место издания АПКиППРО Москва, с. 301-322
• • 2012 Язык и мышление в теории происхождения языка И.Г. Фихте
  • Лобанова Л.П.
  • в сборнике Язык и мышление в теориях происхождения языка XVIII в. Избранные переводы и статьи / Под ред. Л.П. Лобановой, серия Серия «Коммуникативные исследования», место издания АПКиППРО Москва, с. 348-368

Высшее образование БГПУ

3.1 Философские основы теории развития речи

         Происхождение языка,  его исторический характер. С древних времен людей интересовал вопрос происхождения языка. Этот вопрос и сегодня остается во многом в сфере гипотез и во многом решается дедуктивно, поскольку первобытный язык невозможно исследовать и проверить опытным путем. Существуют две противоположные точки зрения на проблему возникновения языка: 1) язык не от человека, это «Божий дар», данный человеку, и 2) язык – это создание человека.

        С античных времен сложилось множество теорий происхождения языка. К ним относится, например, теория звукоподражания, имевшая поддержку и в ХIХ в. Сущность этой теории в том, что «безъязыкий человек» старался перенять своим речевым аппаратом звуки природы (голоса птиц, журчание ручья и т.д.). Поэтому в языках встречаются звукоподражательные слова типа

кап-кап, мяу, буль-буль и производные от них типа куковать, хихикать. Но, во-первых, таких слов в любом языке очень немного, во-вторых, перенимать можно только то, что звучит, таким способом нельзя назвать “безголосые” предметы. Более того, исследования показывают: звукоподражательных слов больше в развитых языках, чем в языках примитивных народов. Это объясняется тем, что первобытный человек с неразвитым речевым аппаратом не способен точно передавать звуки природы.

        Вторая теория – теория междометий. Приверженцы ее утверждали, что первобытные люди инстинктивные звуки, сопровождающие их эмоции, постепенно превратили в слова. Эту точку зрения поддерживал в ХVIII в. Ж.-Ж. Руссо. Однако междометий (типа ах, эй) и производных от них слов (типа ойкнуть) в языке меньше, чем звукоподражаний.

Нельзя причины возникновения языка сводить только к экспрессивной функции. Эмоций и желаний не избавлены  и животные. Однако языковой функцией они не владеют.

        С середины ХVIII в. появилась теория “социальной договоренности”, согласно которой язык возник в результате определенной договоренности между людьми. Однако понятно, что для того, чтобы “договориться” о языке, нужно уже иметь язык, на котором “договариваются”.

        В ХIХ в. в трудах вульгарных материалистов возникла теория «трудовых возгласов». Она сводилась к тому, что язык возник с возгласов, которые сопровождали коллективный труд. Но эти возгласы («уханье») – только средство ритмизации труда, они ничего не выражают, даже эмоций, а являются только внешними, техническими средствами при работе. «Трудовые возгласы» не выполняют ни коммуникативных, ни номинативных, ни экспрессивных функций. Они бессмысленны.

        Недостаток всех названных теорий в том, что вопрос о происхождении языка рассматривался изолированно, вне связи с происхождением самого человека и образованием первоначальных человеческих коллективов.

Эти теории игнорируют язык как общественное явление.

        Принципиально другое объяснение вопросу о происхождении языка дано Ф. Энгельсом в его научных трудах «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (Введение) и «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876 г.). Ф. Энгельс предположил, что возникновение языка связано с возникновением самого человека. Прежде всего основание для членораздельной речи было заложено тогда, когда возникла вертикальная походка, которая и соответствует языковому звуку. Это было предпосылкой и развития речи, и развития сознания.

        Во-вторых, началом формирования языка и сознания стал переход человека к самостоятельному изготовлению орудий труда и систематическому пользованию ими.

        Совместный труд первобытных людей способствовал более тесному их объединению, создал потребность в обмене мыслями. Ф. Энгельс писал: «В процессе формирования люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неумолимо преобразовывалась путем модуляции для все более развитых модуляций, а органы рта постепенно научились произносить один членораздельный звук за другим… Сначала труд, а потом и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг»[1]. В свою очередь, «развитие мозга и подчиненных ему чувств … сознания, способности к абстракции … оказывали обратное действие на труд и язык, давая обоим новые и новые толчки к дальнейшему развитию»[2].

        Таким образом, по Ф. Энгельсу, нельзя рассматривать вопрос о происхождении языка вне происхождения человека. Язык «родился» вместе с человеком, он – один из первых «примет» человека, без языка человек не смог бы стать человеком. Язык возник тогда, когда возникла необходимость в общении, передаче информации. Он сразу появился как звуковой язык.

        Положения теории Ф. Энгельса, как и предыдущие, носят гипотетический характер. Тем не менее, отмечал знаменитый лингвист А.А. Реформатский, только так можно решить вопрос происхождения языка, если основываться на реальных данных языков и на общей теории развития общества[3].

        Важным является вопрос первоначального развития языка. Долгое время ученые пытались доказать, что язык – такой же организм, как животные и растения, что он развивается по тем же законам природы, одинаковым для всех языков в любом месте и в любое время; как все организмы, язык рождается, взрослеет, достигает расцвета, склоняется к упадку и умирает. Особенно популярным было такое понимание языка в середине ХIХ в., когда успехи природоведческих наук, в частности, дарвинизма, увлекли многих ученых, занимавшихся науками о человеке и его особенностях.

        Однако такое понимание языка не приводит к правильному объяснению явлений действительности. Так, науке известны многочисленные случаи развития детей в изоляции от людей, в том числе среди животных – так называемые маугли. Все они показывают, что природные, биологические свойства человека развиваются и в изолированном положении (ребенок отлично бегает, лазает, прячется от опасности, добывает себе пищу), но навыки, связанные с языком, в таких ситуациях – вне человеческого общества – развиться не могут. Более того, возвращение детей в человеческое общество после пяти-семи лет ни разу не дало положительных результатов в овладении ими языком как средством общения. Эти факты свидетельствуют о том, что для становления речи человеку отведены первые годы жизни, затем происходят необратимые психофизиологические процессы, которые затормаживают образование интеллекта и языка.

        Нужно отметить, что для развития речи важно не просто человеческое общество само по себе, а развивающий потенциал речевой среды. Не овладевают языком дети, воспитывающиеся в условиях «госпитализии». В.А. Сухомлинский описал случай, когда мальчик – сын железнодорожника, живший на разъезде, далеко от другого жилья, — воспитывался глухой бабушкой. Мальчик не научился говорить. Уже первый год нахождения в школе показал, что учить его речи поздно[4]. Аналогичные случаи описывает детский психиатр М.И. Буянов[5] и др.

        Приверженцы биологического взгляда на язык приводят еще один аргумент в пользу своей теории. Это так называемый «детский язык» у всех народов.

        Наблюдения показывают, что действительно у всех детей в любой точке земного шара первыми «звуками» бывают слоговые сочетания преимущественно с губными согласными: ма-ма, па-па, ба-ба. Эта общность связана с тем, что движениями губ легче руководить, чем, например, задней части языка. Этот детский лепет не имеет ничего общего с языком, поскольку это только «звуки», лишенные смысла, они получаются в результате пробы мускулов.

        Словами эти звукосочетания становятся только тогда, когда они начинают передавать смысл. Тогда всякая иллюзия «детского языка» и естественности его возникновения утрачивается. Одинаковые по звучанию слова в разных языках означают разное. Так, в белорусском и русском языках мама и означает «мама» а в грузинском – “папа”, баба – по-белорусски и по-русски “бабушка”, а в тюрских языках – “дедушка” и т.д. Значит, хотя дети и используют эти звукосочетания одинаково, но понять друг друга не могут, поскольку у них разные языки, что зависит от взрослых, которые учат малышей бессвязные слоги превращать в слова.

        Приведенные факты свидетельствуют: язык развивается в обществе как средство общения, и человек понимает себя постольку, поскольку опытом установлено, что его слова понятны другим людям.

Из этого философского положения вытекает принципиальный вывод для методики развития речи. Речевое развитие ребенка возможно только в общении со взрослыми, приобщающими малыша к языку своего общества. В семье, дошкольных учреждениях необходимо организовывать речевую среду таким образом, чтобы ее развивающий потенциал был достаточно высоким для каждого ребенка в соответствии с его возрастом.

Учение о языке и мышлении. Поскольку язык, являясь средством общения, одновременно является и средством обмена мыслями, естественно возникает вопрос о соотношении языка и мышления.

Язык и мышление возникли исторически одновременно с потребностью в общении с другими людьми. Общая основа возникновения языка и мышления – трудовая деятельность людей – обусловливает их единство, неразрывную связь. Но язык и мышления – явления не тождественные.

Язык – достояние коллектива, он осуществляет взаимодействие членов коллектива между собой и позволяет сообщать и сохранять необходимую информацию (мысли) о любых явлениях материальной и духовной жизни человека. Язык как коллективное достояние складывается и существует столетиями.

Мышление – процесс опосредованного и обобщенного отражения объективной реальности (предметов и явлений окружающей жизни в их существенных свойствах, связях, отношениях) в мозгу человека. Мышление развивается и обновляется значительно быстрее языка.

Но мышление без языка – это не только «вещь в себе». Не выраженная языком мысль – это не та ясная, четкая мысль, которая помогает человеку понимать явления действительности. Это, скорее, только некоторое предвидение. Ученые, исследовавшие соотношение речи и мышления, утверждают, что слово не есть нечто внешнее по отношению к мышлению. Согласно Л.С. Выготскому, мысль не воплощается в слове, а осуществляется в нем. Аналогичное высказывание находим у известного психолога С.Л. Рубинштейна: «… В речи мы формулируем мысль, но формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем»[6]. С одной стороны, в речи объективируются, раскрываются процесс и результаты мышления, с другой, — оформленная в речи мысль становится осознанной более точно и выразительно.

Если мышление не может обойтись без языка, то и язык не может обойтись без мышления. Мы говорим и пишем думая и стараемся как можно более точно и ясно выразить свои мысли в языке. Даже в тех случаях, когда слова в речи не принадлежат говорящему (например, при декламации стихов, диктовке чужого текста), каждый, кто «говорит чужой текст», по-своему его осмысливает и подает слушателю. То же самое относится к цитированию, употреблению в речи пословиц и поговорок: выбор их, заложенный в них смысл – отражение и результат мысли говорящего. Когда мы думаем и желаем передать кому-либо то, что осмыслили, мы придаем мысли форму языка.

Таким образом, мысли и рождаются на базе языка, и закрепляются в нем. Язык и мышление связаны между собой как форма и содержание, их  невозможно оторвать друг от друга. По словам Л.С. Выготского, «…Мы имеем право рассматривать слово как феномен мышления»[7]. Известно, как человек говорит, так он и думает, мыслит.

Раскрытые положения имеют принципиальное значение для выработки системы развития речи детей, обучения их языку. Речь не может развиваться в отрыве от мышления, она должна быть содержательной, опираться на весь процесс познания реального мира. Только в этом случае речевая форма усваивается ребенком адекватно содержанию. В противном случае ребенок получает так называемое вербальное воспитание: он может знать много стихов, «правил», употреблять в речи механически усвоенные слова, выражения. Однако связь между реальной действительностью, субъективным представлением ребенка еще не сложилась. Он употребляет, не понимая значения, многие случайные выражения, но это многословие представляет собой пустословие. Е.И. Тихеева, автор первой методики развития речи детей, предупреждала: «Слово ценно своим содержанием … Слово, обращенное к детям, должно быть всегда  с л о в о м, а не только звуком»[8].

Речь должна быть прежде всего содержательной, ясной, правильной, доступной пониманию. Знания в той или иной области можно считать усвоенными только тогда, когда дети могут их выразить словами правильно, ясно и понятно. Поэтому правильное развитие речи, обучение детей выражать свои мысли в устной форме имеет огромное значение для успешного усвоения материала по всем образовательным областям дошкольного образования.

Исторический характер языка. В методике развития речи необходимо учитывать еще одно обстоятельство, связанное с языком как общественным явлением. Язык, как и общество, является исторической категорией. Он развивается и изменяется. Разные стороны языка развиваются неравномерно, что зависит от конкретных исторических условий существования данного языка, разных факторов, возникающих у носителей того или иного языка в процессе исторического развития.

Значительно быстрее других уровней языка беспрестанно изменяется и обновляется словарный состав языка. Это обусловлено тем, что словарь, непосредственно отражающий действительность с ее изменениями, должен включать новые слова для обозначения новых вещей, явлений, процессов и отклонять старые.

Наиболее устойчивой частью языка является грамматика, хотя и она не избегает изменений.

При развитии речи детей, обучении их родному языку необходимо учитывать современные литературные нормы орфоэпии, грамматики, лексики. В то же время безусловным требованием работы с детьми является опора на фольклор как источник национального духа родного языка.

Вопросы для самопроверки:

1. Назовите основные концепции происхождения языка. В чем заключаются недостатки каждой из них?

2. Что стало предпосылкой развития и речи, и сознания, согласно теории Ф. Энгельса?

         3. в чем суть вопроса первоначального развития языка? Почему необходим развивающий потенциал речевой среды?

4. Раскройте характер соотношения языка и мышления. Какой вывод для методики развития речи следует из положения о взаимосвязи языка и мышления?

 

---

[1]  Маркс К. Сочинения. Т. 2 / К. Маркс, Ф. Энгельс. М.  С. 489 – 490.

[2] Маркс К. Сочинения. Т. 2 / К. Маркс, Ф. Энгельс. М.  С.  490.

[3] Реформатский А.А. Введение в языкознание // А.А. Реформатский. М., 1967. С. 473.

[4] Сухомлинский В.А. Разговор с молодым директором школы / В.А. Сухомлинский. М., 1975. С. 28-36.

[5] Буянов М.И. Ребенок из неблагополучной семьи / М.И. Буянов. М., 1988.

[6] Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / С. Л. Рубинштейн. М., 1940. С. 350.

[8] Тихеева Е.И. Развитие речи детей / Е.И. Тихеева. М., 1972. С. 133.

Эволюция языка и мышления

. 20 июня 2016 г .; 94: 127-46.

doi: 10.4436/JASS.94029. Epub 2015 8 марта.

Филип Либерман ¹

принадлежность

• ¹ Университет Брауна, Когнитивные, лингвистические и психологические науки, Провиденс, Род-Айленд 02912, США, [email protected].

• PMID: 26963222
• DOI: 10.4436/ЯАСС.94029

Бесплатная статья

Филип Либерман. J Anthropol Sci. 2016 .

Бесплатная статья

. 20 июня 2016 г .; 94: 127-46.

doi: 10.4436/JASS.94029. Epub 2015 8 марта.

Автор

Филип Либерман ¹

принадлежность

• ¹ Университет Брауна, Когнитивные, лингвистические и психологические науки, Провиденс, Род-Айленд 02912, США, [email protected].

• PMID: 26963222
• DOI: 10. 4436/ЯАСС.94029

Абстрактный

Язык в первую очередь развивался как речевое средство, передающее атрибуты человеческой культуры и потребности повседневного общения. Человеческий язык имеет долгую и сложную эволюционную историю. Язык также служит инструментом мышления, поскольку стало очевидным, что в ходе этого процесса нейронные цепи, изначально развившиеся для регуляции моторного контроля, моторных реакций на внешние события и, в конечном счете, речи, были переработаны для выполнения таких задач, как рабочая память, когнитивные функции. гибкость лингвистических задач, таких как понимание различий в значениях, передаваемых синтаксисом. Это исключает наличие в человеческом мозгу органа, предназначенного исключительно для языка, такого как языковая способность, предложенная Хомским (19).72, 2012). По сути, как модульная модель Фодора (1983), переформулировка архаичных френологических теорий (Spurzheim, 1815). Подкорковые базальные ганглии восходят к ранним бесхвостым. Хотя наши знания о нейронных цепях человеческого мозга находятся на очень ранней стадии и являются неполными, результаты независимых исследований за последние 40 лет, обсуждаемые здесь, идентифицировали цепи, связывающие базальные ганглии с различными областями префронтальной коры, задней коры. областей и других подкорковых структур. Эти цепи активны в лингвистических задачах, таких как лексический доступ, понимание различий в значениях, придаваемых синтаксисом, и ряд более высоких когнитивных задач, включающих исполнительный контроль, и играют решающую роль в обеспечении когнитивной гибкости. Поясная кора, появившаяся у терапсидов, переходных млекопитающих рептилий, живших в эпоху динозавров, скорее всего, усиливала взаимодействие матери и ребенка, способствуя успеху дарвиновской (1859 г.)) «Борьба за существование» — выживание потомства. Они продолжают выполнять эту роль у современных млекопитающих, а также участвуют в управлении фонацией гортани во время речи и направлении внимания (Newman & MacLean, 1983; Cummings, 1993). Мозжечок и гиппокамп, архаичные структуры, играют роль в познании. Естественный отбор, действовавший на генетические и эпигенетические события за последние 500 000 лет, расширил когнитивные и лингвистические способности человека.Очевидно, что человеческий язык не возник внезапно через 70 000–100 000 лет, как утверждают Ноам Хомский (Bolhuis et al., 2014) и другие. … Археологические данные и анализ ископаемых и генетических свидетельств показывают, что неандертальцы, которые отделились от человеческой линии по крайней мере 500 000 лет назад, обладали какой-то формой языка. ассоциативное обучение 100 000 лет назад, переосмысленное «Слияние» Хомским и его сторонниками. Слияние предположительно является ключом к синтаксису, но ассоциативное обучение, один из когнитивных процессов, с помощью которых дети изучают языки и множество сложностей их культур, является способностью присутствует у собак и практически у всех животных.

Похожие статьи

• Древность и эволюция нейронных основ ритмической деятельности.

  Либерман П. Либерман П. Энн Н.Ю. Академия наук. 2019 Октябрь; 1453 (1): 114-124. doi: 10.1111/nyas.14199. Epub 2019 1 августа. Энн Н.Ю. Академия наук. 2019. PMID: 31368158 Обзор.

• О природе и эволюции нейронных основ человеческого языка.

  Либерман П. Либерман П. Am J Phys Антропол. 2002; Приложение 35:36-62. doi: 10.1002/ajpa.10171. Am J Phys Антропол. 2002. PMID: 12653308 Обзор.

• Предварительная основа для приобретения языка и современного человеческого познания.

  Таттерсолл И. Таттерсолл И. J Anthropol Sci. 2016 20 июня; 94: 157-66. дои: 10.4436/JASS.94030. Epub 2015 25 марта. J Anthropol Sci. 2016. PMID: 27014833

• Археологическое понимание когнитивной эволюции гомининов.

  Винн Т., Кулидж, Флорида. Винн Т. и др. Эвол Антропол. 2016 июль; 25(4):200-13. doi: 10.1002/evan.21496. Эвол Антропол. 2016. PMID: 27519459

• Теория знаков и разума: влияние систем обозначений на эволюцию мозга гоминидов и развитие детей с акцентом на обмены между матерями и детьми.

  Шеридан С.Р. Шеридан СР. Мед Гипотезы. 2005;64(2):417-27. doi: 10.1016/j.mehy.2004.09.002. Мед Гипотезы. 2005. PMID: 15607580

Посмотреть все похожие статьи

Цитируется

• Новые мемристивные нейроны для нейроморфных вычислений и восприятия.

  Ли З., Тан В., Чжан Б., Ян Р., Мяо Х. Ли Зи и др. Sci Techn Adv Mater. 2023 19 апр;24(1):2188878. дои: 10.1080/14686996.2023.2188878. Электронная коллекция 2023. Sci Techn Adv Mater. 2023. PMID: 37090846 Бесплатная статья ЧВК. Обзор.

• Сравнение ландшафтов доступности хроматина во время раннего развития префронтальной коры у макаки-резуса и человека.

  Яо С, Лу З, Фэн З, Гао Л, Чжоу С, Ли М, Чжун С, Ву Ц, Лю З, Чжан Х, Лю З, И Л, Чжоу Т, Чжао С, Чжан Дж, Ван И, Хуан С, Ван С, Лю Дж. Яо Х и др. Нац коммун. 2022 6 июля; 13 (1): 3883. doi: 10.1038/s41467-022-31403-3. Нац коммун. 2022. PMID: 35794099 Бесплатная статья ЧВК.

• Двунаправленная связь психической жизни и биологической молекулы: пути, механизмы и последствия для медицинских и психологических наук — повествовательный обзор.

  Bottaccioli AG, Болонья M, Bottaccioli F. Боттаччоли АГ и др. Int J Mol Sci. 2022 1 апреля; 23 (7): 3932. дои: 10.3390/ijms23073932. Int J Mol Sci. 2022. PMID: 35409300 Бесплатная статья ЧВК. Обзор.

• Дивергентная коннектомная организация очерчивает генетические эволюционные черты человеческого мозга.

  Буейчеку Э., Гонсалес-де-Эчаварри Х.М., Ортис-Теран Л., Монталь В., д’Олейре Укильяс Ф., Де Маркос Л., Орвиг В., Ким К.М., Ортис-Теран Э., Басайя С., Диез И., Сепулькре Дж. Буэйчеку Э. и др. Научный представитель, 4 октября 2021 г .; 11 (1): 19692. doi: 10.1038/s41598-021-99082-6. Научный представитель 2021. PMID: 34608211 Бесплатная статья ЧВК.

• Эволюция иерархической структуры создания потенциала для языка и музыки: перспектива снизу вверх.

  Асано Р. Асано Р. Приматы. 2022 сен; 63 (5): 417-428. doi: 10.1007/s10329-021-00905-x. Epub 2021 11 апр. Приматы. 2022. PMID: 33839984 Бесплатная статья ЧВК. Обзор.

Просмотреть все статьи «Цитируется по»

Типы публикаций

термины MeSH

Хомский исследует происхождение языка | Новости Массачусетского технологического института

(профессор института Ноам Хомский — лауреат Премии Киллиана за достижения в области факультета в 1991-92 годах. Он представит лекцию Киллиана, язык и «Когнитивную революцию» в среду, 8 апреля, в 16:30 в Kresge Auditorium. Наоми Ф. Чейз из отдела новостей недавно взял у него интервью о его работе.)

Чейз: Как вы попали в лингвистику?

Хомский: Через черный ход. Работа, которой я занимался в аспирантуре, на самом деле не считалась лингвистикой. Лингвистика была частью бихевиористской науки, так называемого структурализма. У вас был массив данных и различные методы поиска структурных паттернов, в которые они вписывались.

Чейз: Это фонетика? Не могли бы вы привести пример?

Хомский: Стандартным заданием для аспирантов было бы пойти в какое-нибудь сообщество американских индейцев, записать тексты, а затем попытаться определить по тексту, есть ли закономерности, в которых появляются звуки. Два фонетически разных звука на самом деле могут быть одним и тем же элементом в структурных паттернах языка. Во-первых, нужно было найти фонемы, значимые звуки языка. Это не просто фонетика, это слова и что-то между ними. Затем вы пытаетесь найти осмысленные последовательности фонем, которые называются морфемами, а затем закономерности, в которых они появляются. Это делается по существу с помощью таксономических методов, которые сводят поведение, согласно текстам, к организованным и осмысленным паттернам. Будучи студентом, я пытался усовершенствовать технику. Но я также выполнял работу самостоятельно, у которой не было настоящего академического дома.

Чейз: Что за работа?

Хомский: Я пытался использовать язык, чтобы получить теоретическое понимание того, что происходит в уме говорящего. Какими способностями обладают говорящий или слушающий, которые позволяют им осуществлять поведение, и каковы фиксированные способности видов, которые позволяют этим индивидуальным способностям развиваться? Она не имеет никакого отношения к тому, что раньше называлось лингвистикой.

Чейз: Потому что это связано с биологией, а не с поведением?

Хомский: Вопрос в следующем: как вы думаете, что такое поведение? Вы можете рассматривать поведение как предмет исследования, и вы пытаетесь получить систематизированный отчет о нем. Или вы можете рассматривать поведение как просто данные. Есть принципиальная разница между данными и доказательствами. Данные — это просто явления вокруг вас. Свидетельство — относительное понятие. Что-то является свидетельством чего-то другого. Второй подход говорит о том, что данные или поведение интересны в той мере, в какой они свидетельствуют о теоретическом понимании. Для меня предметом исследования являются не шумы, которые мы с вами издаем. Это просто способ помочь нам добраться до темы исследования и узнать что-то о ней. Тема исследования: что происходит у нас в голове? Теперь, если данные о наших взаимодействиях помогут вам узнать об этом, хорошо. Если эти данные не помогут вам узнать об этом, выбросьте их. Если какой-то психологический эксперимент поможет вам узнать об этом, хорошо. Если биохимия когда-нибудь поможет вам узнать об этом, это тоже прекрасно. Важно то, что тема исследования только что радикально сместилась. Это уже не тексты. Вы можете думать об этом как о чем-то похожем на разницу между, грубо говоря, естественной историей и естественными науками. Есть разные способы смотреть на цветы и животных. Если они являются темой вашего запроса, вы пишете «Путеводитель по диким цветам» Ньюкомба, в котором описываются цветы и листья, чтобы вы могли узнавать их на прогулке в лесу. Или вы пишете Путеводитель Одюбона по птицам.

Чейз: Они оба из естественной истории.

Хомский: Да. Их заботят сами явления, цветы, птицы, организованный, систематический отчет о явлениях.

Чейз: Чем занимается естествознание?

Хомский: Это совсем другое. Явления представляют интерес, поскольку они учат вас чему-то о законах природы. Что вас интересует, так это законы природы, которые могут быть очень общими, как законы механики. Или вас может интересовать природа конкретного организма. Например, что заставляет зрительную кору работать именно так. Явления представляют интерес только постольку, поскольку они ведут вас к этому пониманию. Вас может заинтересовать разница между малиновкой и кардиналом, потому что она кое-что говорит вам о природе птиц.

Чейз: Вас интересовали законы природы, управляющие речью?

Хомский: Меня интересовали законы природы, управляющие человеческим мышлением.

Чейз: Каково отношение языка к мышлению?

Хомский: Мы не можем ответить на этот вопрос, потому что у нас нет ясного представления о том, что такое мышление, кроме некоторых его проявлений. Некоторыми проявлениями мышления являются языки, и, конечно, должна быть тесная связь. Интроспективно мы часто очень хорошо осознаем, что думаем словами. Но мы также осознаем, что думаем без слов. Например, обычно говорят что-то и отказываются от этого, говоря: «Нет, я не это имел в виду». Тогда я попробую сказать это по-другому и, наконец, сформулирую, что я на самом деле имел в виду. Как мы это интерпретируем? По-видимому, я намеревался выразить определенную мысль, что бы это ни значило. Я пытался, но лингвистический механизм не совсем работал. Я сравнил это с мыслью, которая была у меня в голове. Поскольку подобные переживания реальны, мы можем видеть, что мысль и язык — не одно и то же.

Чейз: Значит, вы решаете проблемы, не формулируя их?

Хомский: Верно. Вот еще один пример. Вы узнаете в ком-то того же человека, которого видели раньше где-то. Мыслей много, но описать их невозможно, и нет причин сомневаться в том, что животные делают что-то очень похожее на то, что делаем мы на каком-то уровне.

Чейз: Я читал, что психолог Питер Марлер, который работал над пением птиц, говорит: «Способность слышать ритм, по-видимому, присутствовала в начале эволюции животных, но способность слышать тональные отношения может быть уникальной для людей». Он также говорит, что «те, кто изучает языковое развитие людей, слишком долго придавали чрезмерное значение культурным и социальным влияниям в ущерб биологической стороне». Ты тоже не это говоришь?

Хомский: Наша работа с самого начала подчеркивала биологическую сторону. Мы предположили, что наши с вами способности говорить и понимать выходят далеко за пределы нашего опыта. Теперь, с точки зрения науки о поведении, это просто шок. В 1950-х годах, если бы вы попросили специалистов в области психологии или лингвистики прокомментировать, как усваивается язык, они бы сказали, что большая проблема заключается в том, почему так трудно усвоить такую ​​простую вещь. Считалось, что стандартной проблемой является чрезмерное обучение. Почему ребенку требуется так много времени, чтобы освоить эту тривиальную вещь? Как только мы начинаем серьезно смотреть на возможности, которые есть у вас и у меня, вместо того, чтобы просто систематизировать данные вокруг нас, мы обнаруживаем, что проблема прямо противоположна. Откуда мы знаем так много, имея такое скудное воздействие?

Чейз: Когда ты говоришь «так много знаешь», ты имеешь в виду язык?

Хомский: Да. Теперь вы слышите предложения, которые радикально отличаются от тех, что вы слышали в прошлом. Но вы можете их понять. И если бы я переставил пару слов, вы бы признали, что это тарабарщина. Это то, что происходит в обычной речи, и если вы посмотрите на нее внимательно, вы быстро обнаружите, что свойства языка, которыми овладели вы или я или любой ребенок, даже самые простые свойства, включают в себя то, для чего мы имели минимальное воздействие, если оно вообще было. Это верно для простейшей части языка, например, для изучения слов. Вы изучаете значение слова, но значение — очень сложная вещь. Словарь не подходит для определения любого слова. Это только дает подсказки, которые вы можете использовать как умный человек. Если вы действительно попытаетесь дать точную характеристику таким словам, как «дом» или «погоня», вы обнаружите, что это удивительно сложно.

Чейз: Не могли бы вы привести пример.

Хомский: Возьмем, скажем, слово «здание». Если я скажу, что кто-то видит здание 20, здание, в котором мы находимся, вы знаете, что они снаружи. Верно?

Чейз: Верно.

Хомский: Единственный способ, которым вы и я могли бы видеть Здание 20, сидя там, где мы сейчас, это если бы за этим окном было зеркало, и мы посмотрели бы в зеркало и увидели бы отражение Дома 20. Это уже говорит нам о том, что здание, коробка или дом — это не просто физическая сущность. Скорее его внешняя поверхность имеет особый статус. Есть и другие доказательства, подтверждающие тот же вывод. Такие слова, как «дом», «здание», «самолет» и «коробка», обладают очень странными свойствами, которые мы узнаем без всякого опыта. Никто никогда не учил нас, что если дом коричневый, значит, и снаружи он коричневый. Мы очень много знаем о словах, которым нас никогда не учили.

Чейз: Что это значит?

Хомский: То, что вы знаете, может исходить только из двух источников — внутри и снаружи. Если оно не приходит извне, из нашего опыта, оно должно исходить из нашей внутренней природы. Иметь язык — это что-то вроде рук, а не крыльев. Или как половое созревание. Эти свойства обусловлены не только питательной средой эмбриона.

Чейз: Вы говорите, что это часть нашего биологического дизайна.

Хомский: Да. Вопреки тому, что думали люди, языку не учат, даже не учат. Это то, что ваш разум растет в определенной среде, точно так же, как ваше тело растет в определенной среде. Теперь ваша фигура, ваш вес или начало полового созревания могут варьироваться в зависимости от окружающей среды, уровня питания и т. д. Нормальное физическое развитие всегда вызывается внешними явлениями, а также некоторым образом реагирует на внешние явления. Но его основные свойства встроены. То же самое и с языком. Ребенок не может не приобрести его, хотя мы можем улучшить способ его приобретения, как мы можем немного улучшить походку ребенка. Может быть, он будет ходить на две недели раньше, но он будет ходить, потому что он человек.

Чейз: А какое отношение имеет слух? Потому что говорят, что глухие птицы не учатся петь.

Хомский: Глухой ребенок не научится говорить. Но у него все еще есть языковые способности, и он научится подписывать.

Чейз: Я читал, что глухие дети составляют свою собственную систему знаков.

Хомский: Лаура Петтито, которая работала в Кембридже и много лет изучала глухих детей, показала, что глухие дети проходят ранние этапы овладения жестами, которые параллельны слышащим детям с речью. А работа Сьюзан Голден-Медоу показывает, что дети, вообще не имеющие языковой среды, могут, тем не менее, развивать свои собственные жестовые языки, обладающие основными свойствами разговорного языка. Это крайний случай лишения опыта. Так что при нулевом опыте система все же может проявлять себя определенным образом.

Чейз: Вы сказали, что повседневное овладение языком — это всего лишь рост способностей, стимулируемый окружающей средой. И то же самое верно для грамматики?

Хомский: Да. Если я скажу: «Он думает, что Джон умен», вы знаете, что «он» — это кто-то другой, а не Джон. Если я скажу «его мать считает Джона умным», то «его» может относиться к Джону. Это вещи, которым нас не учат. Основные черты языковой структуры встроены в нашу биологическую природу. Они похожи на принципы, определяющие, почему млекопитающие видят вещи определенным образом, а насекомые видят вещи иначе.

Чейз: На какие важные вопросы еще предстоит ответить лингвистике?

Хомский: Традиционные вопросы. Большой вопрос: что в нас с тобой такого, что отличает нас от скалы или птицы?

Чейз: Старый вопрос: Что такое человек?

Хомский: Верно. Что такое люди? Одной из отличительных особенностей человека является способность к языку. Он занимает центральное место в нашем нынешнем существовании и, кажется, не имеет ничего аналогичного или гомологичного другим организмам. Это кажется уникальным для человеческого вида, это необходимо, а также одинаково для всех видов. Подвопрос этого: каковы разновидности этой характеристики. В чем могут различаться человеческие языки? Затем возникают вопросы о том, как эти системы развиваются у индивидуума, как они используются, когда мы выражаем свои мысли, как они реализуются в том, что мы считаем мозговыми механизмами. Это открытые вопросы. В принципе есть вопросы об эволюции этих способностей. Реалистичны ли эти вопросы или нет, мы не знаем.

Чейз: Например, когда люди начали говорить?

Хомский: В принципе, вы можете спросить об истории эволюции любой способности. Но тот факт, что вы можете задать вопрос, не означает, что на него можно ответить. Мнения расходятся. Прямо в этом кампусе вы можете найти людей, которые считают, что на этот вопрос можно ответить.

Чейз: Что ты думаешь?

Хомский: Я не думаю, что у нас есть желание ответить на него на основе чего-либо, что теперь понятно.

Чейз: Какая связь между вашим интересом к лингвистике и интересом к политике?

Хомский: Связи очень абстрактны. Но возьмите то, что я сказал о нашей способности использовать язык и выносить суждения о вещах, выходящих далеко за рамки нашего опыта. Ну, та же логика применима и в других областях. Мы с вами способны выносить моральные суждения, которые выходят далеко за рамки любого нашего непосредственного опыта. Мы выносим моральные суждения в новых случаях и часто знаем, как выносить их в весьма запутанных случаях. У вас есть определенное представление о том, как должно быть организовано общество, вы можете видеть то, что вам не нравится, и вы можете это изменить.