Кому (не) помогли психологи в Беслане
Кому (не) помогли психологи в Беслане
История спецназовца, навсегда застрявшего в войне, и учеников школы № 1, которые стали помогать детским домам
Автор: Георгий Межуев
Редактор: Джон Локк
Иллюстрация: Саша Рогова
Публикация: 3 сентября 2022
18 лет назад утром первого сентября террористы захватили здание школы № 1 города Беслан вместе с детьми, их родителями и сотрудниками школы, которые пришли на торжественную линейку. В заложниках оказались 1128 человек. На третий день после нескольких взрывов в спортивном зале силами ФСБ был осуществлен штурм школы. В результате теракта погибло, включая спасателей, 334 человека, не менее 783 получили ранения.
Еще в первый день захвата школы по всей стране начали собирать психологов, которые позже прилетят в Беслан помогать пострадавшим. При этом люди, участвовавшие в освобождении школы, под категорию «пострадавшие» попадают не всегда, хотя ветераны боевых действий часто тоже испытывают серьезные психологические последствия пережитого стресса.
DOXA рассказывает, как помощь психологов (или ее отсутствие) изменила жизнь людей, переживших теракт в Беслане.
«Видимо, война для него так никогда и не осталась в прошлом, раз он в 37 лет решил в добровольцы записаться»
Близкие описывают Юрия Дисекенева как жизнерадостного, но замкнутого в себе человека. «Высокого роста, маленько нескладненький», — рассказывает в разговоре с DOXA его двоюродная сестра Светлана, она старше Юрия на десять лет. Мама Светланы приняла Юрия в семью, когда его родных родителей лишили родительских прав. С трех лет Юрий жил порознь с родной сестрой Натальей, опеку над которой взяли другие родственники.
В Кунгуре, городе в Пермском крае, Юрий закончил школу и профессиональное училище, в 2003 году ушел в армию и подписал контракт. «Сразу решил: если служить, то в спецназе, — рассказывал Юрий на страницах газеты «Искра» в 2007 году. — Призвали нас в Саратов. Предупредили, что, возможно, будет набор в Чечню». Так и получилось: Юрия зачислили в пятый взвод, который набирали специально для Чечни.
Фото: газета «Искра»
Когда в сентябре 2004-го боевики захватили школу, командиру роты, в которой служил Юрий, сказали выбрать надежных людей и ехать в Беслан. Юрий и шесть его сослуживцев приехали к школе в ночь с первого на второе сентября. «Когда мы стояли у школы, мысли обуревали разные.
Ждать — всегда самое худшее. А тем более бездействовать, когда гибнут невинные дети», — рассказывал Дисекенев.
В это время двоюродная сестра Светлана вместе с мамой следила за событиями в Беслане по телевизору. Юрий не сказал семье, что его отправили в Чечню. О том, что он в Беслане, родные тоже не предполагали. Но по телевизору мельком показали находившихся у школы военных, и тетя узнала своего племянника.
«Мама сидела перед телевизором и говорит: “Юрка ведь там”. Я сначала не поверила. Мы думали, что он в Ростове служит. Поехали в военкомат с мамой, и там нам сказали, что да, он в Чечне по контракту», — рассказывает Светлана.
Во время штурма школы погибли два сослуживца Юрия одного с ним призыва. На страницах газеты «Искра» он рассказывал, как ликвидировали снайпера, лежавшего за дверями спортивного зала, где находились заложники. «У двери, внутри помещения, боевики установили растяжку. От нее и пришло в действие взрывное устройство, укрепленное на баскетбольном кольце», — вспоминал Юрий.
Боевики не давали вывести заложников из здания, обстреливали лестницы. Поэтому детей выкидывали в окна, снизу ловили.
После операции в Беслане Юрий попал в госпиталь. Оттуда и позвонил родным, сообщил, что жив. Спустя несколько месяцев он приехал в Кунгур в отпуск, а потом опять уехал дослуживать. Позже, живя гражданской жизнью, он не любил вспоминать Чечню и Беслан: «Когда на застолье заходил разговор об этом, мог встать и уйти. Говорил, что не понимает, зачем об этом говорить», — рассказывает двоюродная сестра Дисекенева.
По словам родственников, после операции в Беслане никакой психологической помощи Юрий не получил. Единственной поддержкой была семья, которая решила обходить стороной военную тему. При этом поведение Юрия сильно изменилось.
«Бывало первое время: выпьет, ревет, плачет, — вспоминает Светлана. — Один раз музыка какая-то играла и, видимо, напомнила ему что-то. Он взял магнитофон и разбил вдребезги. Так из него это выходило»
Фото: газета «Искра»
Описываемое поведение похоже на симптомы ПТСР (посттравматического стрессового расстройства).
Человек с ПТСР может вновь и вновь переживать травмирующее событие, будто оно происходит прямо сейчас. Расстройство часто встречается как у пострадавших при терактах или боевых действиях, так и у военных и даже свидетелей. Психологи и психиатры помогают людям с ПТСР через психотерапию, лекарства или их комбинацию. Но далеко не все, кто бы нуждался в такой помощи, ее получают.
Многие вернувшиеся солдаты описывают проблемы со сном, боязнь громких звуков, вспышки агрессии. При этом в российской армии традиционно к психическому здоровью относятся небрежно: военный психолог Татьяна Фатахова в начале нулевых пыталась добиться отставки из армии пятерых военных с диагностированной шизофренией, но их «продержали две недели в госпитале, искололи успокаивающими препаратами и отправили служить обратно».
С 2017 года военнослужащий с ПТСР в России может получить 30 суток отпуска в санатории. Больше никакой поддержки не предусмотрено. При этом последствия ПСТР опасны и для окружения ветеранов боевых действий.
Например, как пишет издание «Холод», люди с ПТСР более склонны к домашнему насилию и другим видам агрессии.
Со временем состояние Юрия Дисекенева стабилизировалось. Родные запретили ему пить, старший двоюродный брат приучил к рыбалке. Но иногда Юрий возвращался воспоминаниями к событиям сентября 2004 года. Однажды, когда его сестра Светлана упомянула в разговоре Беслан, Юрий подошел к ней, обнял и сказал: «Было очень страшно».
Спустя пару лет после возвращения из Чечни Юрий устроился работать в колонию, но долго там не продержался. В последние годы он работал на буровой установке на Ямале. Ездил на север на месяц, потом месяц проводил дома. Светлана вспоминает, как седьмого апреля этого года брат позвонил и спросил, правда ли, что открыли набор добровольцев, которые поедут воевать в Украину. Сестра не восприняла этот вопрос серьезно, сказала: «Тебе надо — ты иди и узнавай».
Когда Юрий вернулся с Ямала и зашел к сестре на работу, в руках у него уже был пакет документов из военкомата.
«Сказал, что идет на медкомиссию. Я говорю: “Ты сдурел?” Его все отговаривали. Брат мой говорил: “Ты уже не вояка, ты — нефтяник”. Но он отвечал, что кому-то ведь надо, не парням же молодым, — вспоминает Светлана в разговоре с DOXA. — Видимо, война для него так никогда и не осталась в прошлом, раз он в 37 лет решил в добровольцы записаться».
В Чечне Юрий набил на предплечье изображение барса. Пытаясь избавиться от воспоминаний, он пробовал стереть татуировку, но полностью вывести изображение так и не получилось. Шестого июня, через семь дней после отъезда Юрия в Украину, семье сообщили, что, предположительно, он погиб под обстрелом. Для опознания тела семью попросили назвать отличительные приметы погибшего. Светлана вспомнила о барсе, по нему тело Юрия и опознали. В свидетельстве о смерти местом гибели значится село Мирное.
«Дружба случилась». Как пострадавшим от теракта в Беслане помогали справиться с горем
Третьеклассница Вика Коцоева и ее шестилетний брат пробыли в заложниках все три дня теракта.
Пятого сентября, через два дня после освобождения, их направили к психологу в районную поликлинику. «Мы зашли в кабинет, и первое, что психолог спросил у брата: “На что вы жалуетесь?”», — вспоминает Виктория в разговоре с DOXA. Вопрос показался семье неуместным, и больше к этому психологу они не обращались. По словам девушки, их постоянно посылали на обследования, но после нескольких неудачных походов они решили, что это бесполезно, и перестали следовать советам врачей.
Помимо местных специалистов, в Беслане уже к третьему сентября было много психологов со всей страны. «Когда мы прилетели, лил страшный дождь, была гроза. По периметру аэропорта стояли люди в форме, с автоматами наготове, — рассказывала «Аргументам и фактам» сотрудница Центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского Елена Дозорцева. — Нас довезли до Беслана, а что с нами дальше делать, они не знали. Мы приехали и увидели такую картину: тишина, стоят люди перед больницей, не знают, что происходит с их близкими».
Фото: AP
Первых прибывших психологов разместили в учительской одной из бесланских школ. Там они неделю спали на матах вчетвером или вшестером, не раздеваясь. «Сотрудники МЧС делились с нами своим сухим пайком: брикетик горохового супа, который приходилось грызть, — вспоминала Елена. — Горячей воды, электричества там не было. Зато в окно был виден Казбек, горы. Красиво».
Александр и Наталья Колмановские, психологи и на тот момент семейная пара, прибыли в Беслан спустя месяц после теракта. «В первые несколько приездов мне выделяли для жилья место в палате гнойной хирургии и кабинет в местной поликлинике — для работы, — рассказал Александр для DOXA. — Потом я приходил к людям домой, в квартиры, предварительно это с ними согласовав».
Однажды на прием к Александру попала 12-летняя ученица школы № 1 Залина [имя изменено]. Первого сентября она с родителями опоздала на линейку. Когда они подходили к школе, навстречу уже бежала испуганная толпа.
«Но родители считали, что она должна разделять с одноклассниками их участь. Они заставляли ее все три дня смотреть телевизор с новостями, — говорит Александр. — Как только закончился штурм, они привели ее в эту школу, хотя она упиралась четырьмя лапками и не хотела. Заставляли ходить ее по еще буквально дымящимся полам кабинетов».
В результате у Залины случился «психиатрический сдвиг»: она считала, что любое движение нужно повторять по семь раз. Если ставит стакан на стол, значит, нужно поставить его семь раз. Если на улице задела фонарный столб, нужно семь раз его коснуться. Спустя несколько дней общения с Александром эта особенность ушла. «В чем состояла терапия? Мы с ней сидели за столом у меня в кабинете и просто болтали. Она расспрашивала меня про мою московскую жизнь, про мою дочку, которая была почти точной ее ровесницей. Единственное, мы с ней держались за руку при этом. Сложно сказать, где здесь терапия и работа, а где — человеческое общение».
Вика Коцоева тоже познакомилась с Колмановскими.
В этот раз никто не посылал ее к психологам принудительно, все произошло само собой. Мама Вики до сих пор работает учительницей в Первой школе. Она подружилась с Натальей и Александром, когда они проводили тренинги для преподавательского состава. Как рассказывает Виктория, у Колмановских была идея: если взрослых получится исцелить, то эффект по цепочке дойдет и до детей. Уже потом сама Вика начала общаться с Александром и Натальей. «Я относилась к ним не как к людям, которые меня лечат, а как к друзьям родителей», — говорит Виктория. Почему общение с Колмановскими было для Вики полезным, а с другими психологами — нет, она объясняет короткой фразой: «Дружба случилась».
Виктория Коцоева и бывший руководитель загребского отделения «Красного креста» Людвиг Матич. Фото из личного архива
Колмановский стал активным участником внутригородских перипетий. «Две противодействующих на тот момент стороны — коллектив школы и комитет бесланских матерей.
Я старался их примирить, устраивал совместные поездки. Спустя десять лет представительницы комитета даже пришли к директору Царьевой с извинениями. Я рад, что в небольшой степени приложил к этому руку», — рассказывает Александр.
Совместные поездки психолог организовывал и для бесланских детей. Через год после теракта он ездил с ними в Италию. В одном из городов произошла показательная история. Группа спокойно шла по площади, когда вдалеке показались местные ребята примерно того же возраста. Они прошли мимо, никак не обратив внимание на бесланцев, но Александр заметил, что бесланские дети начали энергично материться. Так, по мнению психолога, проявляется «заниженное самопринятие», характерное для людей, переживших серьезный стресс:
«Это травма с ощущением “я плохой, я неправильный”. Человек сразу торопится обидеть первым, пока не успели обидеть его», — объясняет Александр.
После теракта на официальном учете у психиатров с диагнозом ПТСР состояло около тысячи детей, то есть треть детского населения города.
Для начала срочной реабилитационной работы еще в сентябре 2004 года была проведена рисуночная диагностика младшеклассников: детям предлагали рисовать картинки на темы «Семья», «Человек, Дом, Дерево», «Я иду в школу, я в школе, я иду из школы». Каждая из тем имеет психиатрическое обоснование своей полезности для диагностики.
На основе экспертного анализа рисунков была определена «группа риска», в которую вошли дети с максимально выраженными признаками эмоционального неблагополучия. Рисунки детей в первый год обследования отличались насыщенностью цвета, избыточностью черного и красного, грязью с чрезмерной штриховкой. С годами «страхи» детей в рисунках все больше приобретали конкретную форму: чудовище, привидение, разбойник, террорист, танки.
Психолог Залина Текоева объясняет выбор рисуночной диагностики запретом на вербальный выплеск эмоций в местной культуре. Она также ссылается на исследователя Джерома Кагана, который считает словесное описание детьми своего эмоционального фона недостоверным — в силу бедности словарного запаса.
Волонтеры и бывшие заложники стали семьей.
Как «Дети Марии» подружились с бесланскими детьми
«В первые годы после теракта в школе были гости практически каждый день. Они устраивали интересные программы, но никто не предлагал нам самим кому-то помочь», — так Виктория Коцоева объясняет особенность фонда «Дети Марии», впервые приехавшего в Беслан в 2007 году.
Фото: фонд «Дети Марии»
«Дети Марии» — это московская организация, основанная в 1997-м году художницей Марией Елисеевой. В студиях фонда занимаются дети из детских домов и психоневрологических интернатов: сотрудники и волонтеры стараются помочь им стать самостоятельными членами общества.
В сентябре 2006-го года Александр и Наталья Колмановские провели с детьми из фонда беседу о Беслане, и старшие ребята сразу предложили поехать туда и помочь. «Мы придумали, что можно вместе с учениками Первой школы раскрасить стены в школе и других местах, научить их играть в наши развивающие игры», — рассказывает Мария.
Спустя год эта идея оформилась в полноценный проект и фонд приехал в Беслан в большом составе: Мария Елисеева, 12 воспитанников студии, двое художников-кукольников из Петербурга, два клоуна-жонглера из Англии, несколько волонтеров, а также друзья Марии из Грозного, с которыми она познакомилась, когда они ещё жили в лагере беженцев в Ингушетии.
«В Беслане наиболее ярко проявилась идея нашего фонда: мы стараемся помочь людям, у которых случилась беда, переориентироваться на помощь другим, чтобы сместить фокус со своего горя на попытку улучшить чью-то ситуацию», — говорит Мария. Большой компанией вместе с бесланскими школьниками «Дети Марии» посетили детские дома в Беслане и Владикавказе: где-то раскрасили стены, где-то поклоуничали. В Первой школе с тех времен осталась их первая большая коллективная картина, которая в числе прочих до сих пор украшает актовый зал.
Фото: фонд «Дети Марии»
Во время первого приезда близкого контакта между волонтерами фонда, детьми и учителями ещё не случилось.
«Там классы по сорок человек — парой слов с каждым перекинешься, и урок закончился», — объясняет Мария. Но тем же летом из Первой школы в летний лагерь «Детей Марии» на Селигере приехал почти в полном составе 4-й класс. «Мы каждый вечер укладывали ребят, приходили к ним в спальни, играли на гитаре и пели, а Илья◻️ иногда очень выразительно что-то читал. Сначала они отказывались от того, чтобы мы заходили к ним перед сном, потом пустили, ну а на третий вечер мы уже несколько часов с ними просидели, потому что они вдруг начали наперебой рассказывать, что и как тогда с ними случилось. И тут мы поняли, что да, они нам доверяют», — вспоминает Мария.
С того момента «Дети Марии» возвращались в Беслан каждый год. Перед одним из приездов местные власти, с которыми требовалось утвердить возможность проводить мастер-классы в школе, вдруг сообщили, что «у них сменилась установка: нужно забыть о Беслане, уже хватит муссировать эту тему».
«Вот вы приезжаете и своим приездом напоминаете о случившемся.
Зачем бередить раны?», — пересказывает Мария диалог с представителями местной администрации.
В тот год фонд не пустили в школу. Но группа всё равно приехала, и на помощь пришла местная депутатка Зита Ибрагимовна: «Она зашла со мной в министерство и, буквально хлопнув кулаком по столу ответственного чиновника, сказала: “Если вы и в следующем году Марию не пустите, то я на вас напущу матерей Беслана”. Сотрудников почему-то это напугало, они прислушались, и на этом недопонимание было устранено».
Отношения между бесланскими детьми и волонтерами «Детей Марии» за это время «переросли в семейные», говорит Виктория Коцоева. Она и другие выпускники и ученики Первой школы сами уже не раз волонтерили в фонде. «Мы ездим друг к другу. Остаемся друг у друга дома. В любой момент к нам может приехать кто угодно из волонтеров», — рассказывает Виктория.
Об интервью с Марией Елисеевой для этой статьи мы договаривались, когда Мария находилась на Волге, где праздновали свадьбу её средней из пяти дочерей.
«Сейчас я проводила три машины, в которых были мои бесланские ребята — 8 человек, 6 из них были в заложниках, — говорит основательница «Детей Марии» во время нашего разговора. — Ведь они мои дети тоже».
Илья Сегалович — основатель «Яндекса». Муж Марии Елисеевой. Умер в 2013 году.
Большая пацификация. Часть первая
Колонка Виктора Вилисова о том, почему то, что мы называем «мирным временем», — на самом деле тоже война
Руководство РАНХиГС прячет элитную недвижимость во Франции
Лаборатория университетской прозрачности нашла незадекларированное жилье двух проректоров и одного декана
Запрет на выдачу виз
Объясняем, почему страны Евросоюза продвигают отмену шенгенских виз для россиян_ок и почему она вряд ли сработает
Россия там, где стоит ее армия
Структура российских колониальных войн
Игры всегда политичны
Разбираем природу видеоигр вместе с автором книги Marx at the Arcade
Подпишись на Антивоенную рассылку DOXA!
Почту не заблокировать
Работа с травмой: как восстановить школу, в которой погибли люди
В 2012 году в начальной школе американского города Ньютаун произошел шутинг.
Погибло 26 человек. Позднее, когда муниципалитет проводил референдум, нужно ли сносить это здание, явка горожан оказалась рекордной. Трагедии в школах — будь то шутинг, теракт или другие разрушения — становятся травмой для всего городского сообщества, а на их преодоление могут уйти годы. Как справиться со страхом возвращения в школу? Как работать с памятью о случившемся? Какие архитектурные решения могут защитить школьников? EdDesign Mag попробовал найти ответы, вспомнив примеры восстановления школ после трагедий и поговорив со специалистами.
Гимназия №175 в Казани: не дать стрелку добиться своего
11 мая 2021 года Ильяз Галявиев, выпускник казанской гимназии №175, вернулся в школу с оружием. Разнорабочий захлопнул перед ним дверь, но не успел запереть — в него выстрелили. В это время в школе нажали на тревожную кнопку и по громкой связи сказали учащимся закрыться в классах. Тем не менее, за 8 минут, что стрелок находился в школе, были убиты 9 человек, большая часть из них — в кабинете № 10, который не успели закрыть.
Более 20 человек серьезно пострадали. А сколько людей получило психологическую травму, оценить невозможно. У ограды гимназии в тот же день появился рукотворный мемориал из цветов и игрушек, а часть жителей выложила из свечек цифру 175. Впереди было непростое лето, за которое городскому сообществу предстояло понять, как быть со зданием.
«Мы общались с психологами МЧС, которые помогали родственникам погибших, — рассказывала куратор проекта восстановления школы, помощник президента Татарстана Наталия Фишман-Бекмамбетова, — они сказали очень важную вещь — ни в коем случае нельзя сносить здание. Потому что это будет выглядеть так, будто у стрелка получилось сделать то, чего он хотел, будто он добился своего. Жизнь должна продолжаться. Жизнь, школу и детей он победить не должен».
Концепцию восстановления школы создало архитектурное бюро AKVK& Partners. По словам его руководительницы Владиславы Калининой, в мировой практике есть две стратегии работы с подобными ситуациями.
Первая — полный снос здания, в котором произошли трагические события, с последующим строительством нового объекта. Так поступили, например, со школой Сэнди Хук в штате Коннектикут, США. Вторая стратегия — поэтапная реконструкция, которая занимает длительное время, а проектирование ведётся от года. Этот вариант использовали в печально известной школе Колумбайн, штат Колорадо, США. При этом пространства, в которых произошли трагические события, подвергают значительным переделкам и изменяют до неузнаваемости, чтобы снять психологическую нагрузку с коллектива школы, восстановить обстановку спокойствия и доверия.
Для казанской гимназии выбрали вторую стратегию — правда, на ее создание у архитекторов было всего три летних месяца. Часть проектных решений для редизайна типовой школы разрабатывалась вместе с учителями, родителями и психологами.
Каким получился проект обновления гимназии
К школе пристроили дополнительную входную зону. Теперь вестибюль отделен от основного пространства дверями с электронным запиранием, которые контролируются дистанционно.
В перестроенной школе у нападающего ушло бы куда больше времени на то, чтобы попасть внутрь здания, а у людей, находящихся внутри, была бы возможность подготовиться к атаке. Из нового помещения хорошо видно прилегающую территорию, а на входе установлены металлодетекторы. Здесь же оборудовано пространство для родителей, которые ждут детей или хотят пообщаться с педагогами. За пределы этой зоны можно попасть только по специальным картам.
проход по сетчатке и досмотровый комплекс как в аэропорту: как устроена система безопасности новых школ
Архитекторы полностью изменили пространство школы, создав новые функциональные зоны. Все специализированные учебные классы объединили в кластеры: иностранных языков, химико-биологический, физико-математический, художественный. Появились открытые пространства, где удобно заниматься в небольших группах, новый актовый зал и бассейн, а вокруг школы создали спортивные зоны. Из двух существующих спортзалов один переделали в библиотеку с гибким зонированием.
С января 2022 года в школе заработал кабинет психосоциальной поддержки с функциями сенсорной комнаты. Психологи работают с учениками в группах и индивидуально, говорят о случившейся трагедии и помогают справляться со стрессовыми ситуациями — например, готовиться к экзаменам.
Класс №10, где погибло больше всего людей, решили оставить местом памяти. Стены кабинета снесли, превратив его в открытое пространство. Здесь стоят столик и мягкие кресла, а на потолке установлены девять круглых светильников — по числу жертв майской трагедии. Это единственное упоминание о случившемся в самом здании — но не на территории школы.
Фото: предоставлены пресс-службой Института развития городов Татарстана
«Мы провели исследование мировой практики и подходов к созданию мемориальных зон, посвященных подобным событиям в школах, — поясняет Владислава Калинина.
— Форматы отличаются: памятные пространства создают как на территории школ, так и за их пределами. Также часто используется электронный формат, когда на веб-сайте определенным образом подается информация об истории события и людях, которые пострадали. Диджитал-мемориал позволяет человеку из любой точки мира зайти на сайт, осознать произошедшее, выразить солидарность со всеми, кто чтит память. Для выбора формата мемориала, разработки его проекта отводится длительный период времени. Иногда даже объявляют международный конкурс».
В случае гимназии №175 сообщество единогласно решило создать мемориальную зону на территории школы. Разногласия возникли на этапе проектирования пространства: «Часть родителей хотели выполнить мемориал в классическом формате, но мы предложили оформить его в виде ландшафтной зоны с названием “Сад памяти”. Эту идею поддержали психологи и большинство родителей, поэтому было принято совместное решение действовать по такому сценарию», — рассказывает Калинина.
Чтобы создать мемориал, семьи погибших выбрали в питомнике деревья и цветы, которые хотели посвятить своим близким, и сами их высадили.
Пространство сада имеет собственный вход и несколько отделено от остальной школьной территории. Те, кто не учится в школе, могут попасть в мемориальную зону по договоренности с администрацией.
Фото: предоставлены пресс-службой Института развития городов Татарстана
Школа №1 в Беслане: восстановить сообщество
1 сентября 2004 года произошел один из самых страшных терактов в истории России. Во время праздничной линейки на школу №1 в маленьком осетинском городе Беслан напали террористы. Они три дня удерживали в заминированном школьном спортзале 1128 человек, не разрешая им есть, пить и посещать туалет. 3 сентября в помещении произошли взрывы, которые привели к пожару и частичному обрушению здания. В то же время российские спецназовцы начали штурм, во время которого освобождали заложников. За три дня погибли 186 детей, 111 родственников и 17 учителей. Во время штурма погибли десять офицеров и девять человек из спасательной службы и МВД. Сама школа до сих пор осталась в полуразрушенном состоянии.
Психолог, руководитель Центра социально-психологической помощи «Среда» Наталья Колмановская работала в Беслане сразу после трагедии и до сих пор поддерживает связь со многими пострадавшими. Она помогала ученикам, родителям и учителям справиться с произошедшим. На глазах Натальи руина школы стала превращаться в мемориал. Жители Беслана прикрепили к стенам спортивного зала фотографии жертв и поставили в помещении крест. В спортзал стали приносить цветы, игрушки и открытые бутылки с водой в память о том, что людям три дня практически не давали пить. Каждый год в день памяти теракта здесь зажигали 1128 свечей. Ночь со 2-го на 3-е сентября горожане проводили во дворе школы, а потом примерно в то время, когда прогремел взрыв, шли на кладбище.
Наталья объясняет: когда дети сталкиваются с угрозой жизни — это может быть и теракт, и тяжелая болезнь, и утрата близких — у них нарушаются высшие психические функции: память, внимание и мышление. Повышается раздражительность и тревожность, снижается уровень доверия к окружающим.
Чтобы восстановить ментальное здоровье ребенка, нужно помогать ему развивать абстрактное мышление, тренировать моторику. Важно использовать положительное закрепление, быть как можно более доброжелательным. При этом избегать назидательности.
Теракт повлиял не только на психологическое здоровье школьников. Горе породило в Беслане множество конфликтов. «Учителей обвиняли в том, что они не выполнили свой “профессиональный долг” и не защитили детей. Мы объясняли, что профессиональный долг учителя — преподавать, а спасать от террористов это долг спецназа. Педагоги в той ситуации сделали все, что могли, утешая детей и поддерживая. Особенным нападкам подвергалась директор школы, которую обвиняли в сговоре с террористами. К счастью, учителя смогли с достоинством пережить этот период», — вспоминает Наталья.
Еще один спор связан с открытием в Беслане новой школы — их появилось сразу две. В одну пошли работать учителя из разрушенной школы — ни один из них после трагедии не уволился. Там же доучивалось большинство детей.
Мы, психологи, тогда говорили, что номер надо обязательно оставить. Иначе выходит что почти 800 выживших учеников тоже погибли вместе со зданием? К тому же школа была самой старой в Беслане. Ей больше ста лет, она связана с историями почти всех семей в городе. Ни в коем случае нельзя хоронить ее, номер должен был остаться. В итоге школа открылась без номера, в аттестатах выпускников писали ‘Школа по улице Коминтерна’
Наталия Колмановская , психолог
Сохранить память с помощью архитектуры
Спустя больше 10 лет новой бесланской школе все же присвоили номер 1. Довольно быстро в ней появился мемориальный музей, посвященный истории города и событиям сентября 2004 года. Создательницей и душой музея была учительница истории Надежда Гуриева, во время теракта потерявшая двоих из троих своих детей.
При этом мемориал в руинированном здании школы продолжал существовать. Память о событиях, произошедших здесь, поддерживали в основном бывшие заложники и родственники пострадавших. Их сил хватало только на спортивный зал. Здесь по-прежнему проводили мемориальные мероприятия, оставляли венки, свечи и игрушки. Бывшую школу посещали путешественники и туристы. И постоянно звучали слова о необходимости сохранить разрушающееся здание.
Первый проект консервации школы и превращения ее в полноценный мемориальный комплекс появился в 2010 году и был создан немецкой фирмой Krekeler Architekten Generalplaner. Сначала специалисты законсервировали и укрепили спортивный зал. Для этого они разобрали несколько примыкающих к помещению ветхих частей и добавили новые конструктивные элементы: вокруг зала соорудили каркас из 103 металлических опор, соединенных листами цвета темного золота с перфорацией в виде цветков морозника кавказского. Это растение символизирует неприкосновенность и невинность.
Если же смотреть на конструкцию сверху, она напоминает венок.
«Состояние руин не сыграло особенной роли — важнее была исключительная ситуация, вызванная террористической атакой. Мы столкнулись с совершенно новой “категорией” руин. Никогда раньше я не работал с таким сложным вызовом: обычно мы восстанавливали исторические здания. Задачей было найти уместный подход, поэтому мы спросили у “Матерей Беслана”: как много структурных разрушений, оставленных террористами, должны остаться видимыми? Нельзя недооценивать огромное влияние этого сообщества: поначалу они хотели, чтобы все повреждения исчезли», — рассказывает архитектор Krekeler Architekten и автор плана консервации школы Штефан Губельт.
Фото: Krekeler Architekten Generalplaner
На втором этапе консервации Krekeler Architekten Generalplaner собирались поработать с экспозицией, сложившейся в спортзале.
«Я решил сфокусироваться на спортзале, потому что он был в центре всех этих событий.
Здесь произошла большая часть страшных преступлений. Он был на протяжении трех дней забит заложниками. Поэтому, учитывая ужас, происходивший в этом месте, я осознал, что спортивный зал сам по себе будет подходящим мемориальным пространством», — объясняет Губельт.
Авторы проекта планировали сохранить ее существующий вид и сложившиеся практики. Фотографии жертв теракта хотели сгруппировать вокруг окон, чтобы свечи можно было ставить на подоконники, а не на пол. Сам же пол с повреждениями от взрывов специалисты хотели законсервировать и провести над ним мостки из прозрачного стекла, по которым бы ходили посетители.
На третьем этапе планировалось воссоздать классы школы и разбить парк, чтобы эмоциональная прогулка по комплексу заканчивалась в спокойном природном пространстве.
Из планов 2010 года воплотилась лишь первая часть: вокруг спортзала возвели поддерживающий каркас. Работы завершились в 2012 году.
В 2020 году возник новый проект работы с территорией. Теперь на базе бывшей школы №1 должен появиться «международный культурно-патриотический центр».
Руинированное здание хотят отреставрировать, утраченные части — восстановить. К концу января 2022 года в школе отремонтировали кровлю, утеплили потолки, установили оконные проемы, шел монтаж систем энергосбережения и вентиляции. Стены собираются законсервировать. В январе завершалась установка каркаса утраченного здания. В нем должна разместиться экспозиция, посвященная трагедии. Сейчас работы продолжаются, объект планируют сдать в декабре 2022 года.
Согласно информации государственного телеканала «Россия», проектные решения согласованы с комитетом «Матери Беслана» и другими пострадавшими в теракте. Предполагается, что созданием экспозиции займется Ассоциация музеев памяти, а строительными работами — реставрационно-строительная компания ООО «Скифос-РСК», работающая в Северной Осетии. Сдать объект собирались в декабре 2022 года.
Начальная школа Сэнди Хук в Ньютауне: референдум о сносе
США — одна из наиболее пострадавших от шутингов стран: по данным The Washington Post, за последние 23 года случаи стрельбы происходили в 331 школе.
Вооруженные нападения пережили 311 тысяч учеников. За это время погибли как минимум 185 детей и педагогов, не меньше 369 получили ранения.
В 2012 году в начальной школе Сэнди Хук в Ньютауне, штат Коннектикут, произошел самый смертоносный шутинг в истории США. 14 декабря 20-летний Адам Лэнза убил свою мать, а потом отправился в начальную школу, где он учился с 2004 по 2008 год. В тот день погибло 20 первоклассников и 6 сотрудников Сэнди Хук.
Спустя год после трагедии город организовал референдум по поводу судьбы старого здания. Явка на это событие оказалась самой высокой со времен выборов президента в 2008 году. 4504 человека проголосовали за снос здания, 558 против. Более того, часть жителей выступила за то, чтобы снести не только школу, но и дом преступника.
В 2013 году власти снесли старое здание школы, в 2015 — уничтожили дом Лэнзы. Впрочем, решение снести вторую постройку скорее было связано с тем, что дом убийцы никто не хотел ни покупать, ни использовать.
Участок остался открытым пространством.
Фото: Svigals + Partners
Проект нового здания Сэнди Хук создало местное бюро Svigals + Partners. Архитекторы привлекли к его разработке городское сообщество, семьи погибших и представителей администрации Ньютауна. Авторы проекта стремились, чтобы школа обеспечила своим ученикам безопасность, не превратившись в бункер. Новое здание и вправду выглядит дружелюбным: волнистая крыша, много окон, фасад отделан деревом теплых оттенков. Перед школой разбит сад, а позади нее — выход в лес. Тема связи с природой продолжается в декоре большого светлого атриума, и даже часть помещений на втором этаже сделана так, будто это домики на деревьях.
Однако за многими из элементов постройки стоит функция безопасности. Растения и дренажные холмы в саду должны препятствовать попыткам въехать в здание на машине. Классы расположены далеко от центрального входа и обращены к лесу, чтобы туда можно было вывести детей. Большие окна и длинная дорожка ко входу в школу спроектированы так, чтобы учителя и дети могли заранее заметить опасность.
где в школе чаще всего происходит травля и агрессия, и как этого избежать
Вход в перестроенную Сэнди Хук разместили в новом месте, чтобы не провоцировать у детей воспоминания о том, как они убегали от огня стрелка по подъездной дороге. От старого здания сохранилась лишь одна деталь — школьный флагшток. Архитекторы оставили его как символ преемственности, продолжения жизни и исцеления от горя. Школа вновь открыла двери в 2016 году.
Мемориала в здании нет — комьюнити Сэнди Хук от него отказалось. В 2017 году комиссия по установке постоянного мемориала утвердила проект ландшафтного памятного комплекса неподалеку от школы, а в 2021 году горожане одобрили его установку. На этот референдум пришло меньше 9% населения Ньютауна. Их них 963 человека проголосовали за, 748 — против.
Снести нельзя оставить
Часто сразу же после трагедий в школах звучат предложения снести учебное здание и построить новое.
Несмотря на такие призывы, в школе Марджори Стоунман Дуглас в Паркленде, штат Флорида, от корпуса, попавшего под атаку, не могут избавиться уже несколько лет. 14 февраля 2018 года выпускник школы застрелил в этом здании 17 человек, но, так как постройка имеет статус места преступления, ее нельзя трогать до вынесения приговора — а оно постоянно откладывается.
Пока здание стоит, ученики Марджори Стоунман Дуглас инициировали движение за усиление контроля за оружием Never Again MSD и добились изменений в законодательстве, касающемся этой области. На территории самой школы началось строительство нового здания на 30 классов.
Споры возникли на этапе создания мемориала. Проект нового здания Марджори Стоунман Дуглас, утвержденный комиссией из сотрудников школы и родителей погибших, предусматривал появление на территории тихого места с источником воды и изображением орла — символа школы. На самом здании предполагалось разместить табличку с именами архитекторов и школьного совета — это обычная практика для штата.
Однако семьи некоторых погибших задело, что на школе не планируется памятной таблички с именами жертв трагедии.
Город дополнительно выделил деньги на мемориал, но он должен был появиться вне огороженной школьной территории, чтобы попасть к нему могли все желающие. Еще одной инициативой стал сад Project Grow Love, созданный учителями и близкими погибших. Его украсили цветами, камнями с рисунками, фигурками ангелов. На территории медицинского центра, куда попали жертвы шутинга, появилась скульптура под названием Spirit of Caring. Часто говорят о возможности создания мемориальной зоны на месте здания, где произошел шутинг — когда с постройкой будет позволено что-либо делать.
После трагических случаев в новые архитектурные проекты для пострадавших школ включают самые разные способы защиты. По возможности, дополнительные меры безопасности вводятся для всех учебных заведений штата. Но инструкций, как построить антишутинговую школу, найти не удастся. О конкретных приемах редко говорят публично, чтобы не давать потенциальным преступникам подсказок и не снижать эффективности этих решений.
Создать пространство, не допускающее трагедий
Некоторые школы изначально проектируются так, чтобы минимизировать возможность нападения на них. Подобным образом задумана средняя школа Фрутпорт в Мичигане. Когда в 2019 году здание 1950-х годов стали реконструировать, новые пространства возводились вокруг существующих, поэтому некоторые коридоры пришлось сделать изогнутыми. Авторы проекта — бюро Tower Pinkster — обратили внимание, что такие зигзагообразные коридоры могут работать по принципу траншей, уменьшая возможному нападающему угол обзора и лишая его возможности простреливать пространство. После этого архитекторы приняли решение спроектировать как можно больше элементов школы таким образом, чтобы защитить учеников.
Здание разделено пожарными дверями, которые можно заблокировать кнопкой и тем самым изолировать нападающего от людей в школе. Стены снабдили выступающими бетонными крыльями, за которые можно укрыться в случае опасности. За входами в классы поместили выдвигающиеся баррикады, за ними могут спрятаться 32 ученика и педагог.
В дверные ручки поместили замки, оконные стекла сделаны пуленепробиваемыми. При этом архитекторы старались сделать все эти элементы незаметными, чтобы школьники не чувствовали, что на них могут в любой момент напасть.
«Мы не хотели напоминать ученикам, что все это находится здесь, чтобы уберечь их от опасности в случае, если в школе появится стрелок. Если вы заходите в школу, вы и не подумаете, что где-либо здесь есть элементы охранного дизайна. Мы хотим, чтобы наша школа была теплой, приветливой», — объяснил директор школы Боб Шимоняк. «Проектирование здания таким образом, чтобы уменьшить потенциальную угрозу, — это форма эмпауэрмента и самозащиты», — считает он.
Почему школа становится местом преступления? Психолог, руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психического здоровья Сергей Ениколопов предположил, что причиной может быть снижение статуса самого института школы. «Многие века школа была практически сакральным местом, как церковь или кладбище.
(…) Постепенно сакральность размылась, школа превратилась просто в здание, куда ходят на уроки. Насилие в ее стенах стало допустимым». Подростки, настроенные на массовое убийство, могут идти в свою школу ещё потому, что хорошо ее знают: удобно там ориентироваться.
Нивелировать последствия нападений на школу не представляется возможным: нет способов сделать невинным пространство, где произошла беда. Но кажется, что работа с местом трагедии — это важная часть переживания ее последствий.
июль 2022
Читать дальше:
Наталья Куличова, Лицензированный профессиональный консультант, Бирмингем, Алабама, 35226
Вернуться к результатам
Сделайте первый шаг, чтобы помочь. Звонок или электронная почта Наталья Куличова сейчас — (205) 402-8078
Краткий обзор моей практики
Affiliated Mental Health Services
100 Century Park South
Siute 206
Birmingham, AL 35226 9000 3
(205) 402-8078
Доступно в -человек
Краткий обзор моей практики
Affiliated Mental Health Services
100 Century Park South
Siute 206
Birmingham, AL 35226
(205) 402-8078 9 0003
Доступно лично
Финансы
Сборы
- Индивидуальные сеансы 100 долларов США
- Оплата через American Express, наличными, чеком, Discover, сберегательным счетом, Mastercard, Paypal, Visa
Страхование
- Этна
- БХС | Behavioral Health Systems
- Blue Cross
- Blue Shield
- BlueCross и BlueShield
Если вы видите свою страховку в списке, попросите меня подтвердить ее покрытие при организации вашего первого визита.
Если вы видите свою страховку в списке, попросите меня подтвердить покрытие, когда вы договариваетесь о своем первом посещении.
Квалификация
Пишите мне или звоните с вопросами — (205) 402-8078
Пишите мне или звоните с вопросами — (205) 402-8078
Специальности и квалификация
Квалификация
- Управление гневом
- Беспокойство
- Биполярное расстройство
- Пограничная личность (ПРЛ)
- Созависимость
- Навыки совладания
- Депрессия
- Развод
- Эмоциональное расстройство
- Семейный конфликт
- Горе
- неверность
- Жизненные наставления
- Расстройства настроения
- Обсессивно-компульсивное (ОКР)
- Расстройства личности
- Проблемы в отношениях
- Самооценка
- Духовность
- Женские проблемы
Пишите мне или звоните, если у вас есть вопросы — (205) 402-8078
Пишите мне или звоните, если у вас есть вопросы — (205) 402-8078
Лаурита Миллер
Клинический социальный работник/терапевт, ЛИКСВ, ПИП, QCSW
Наталья обладает огромным багажом знаний и является отличным терапевтом с многолетним опытом.
Клиентоориентированность
Возраст
Взрослые
Участники
Индивидуальные,
Пары,
Группа
Сообщества
Рак,
Ветераны
Я тоже говорю
Русский
Религия
Христианин
Возраст
Взрослые
Участники
Индивидуальные,
Пары,
Группа
Сообщества
Рак,
Ветераны
Я также говорю
Русский
Религия
Христианство
Подход к лечению
Виды терапии
- 900 81
Когнитивно-поведенческий (КПТ)
- Диалектическое поведение (DBT)
- Эклектика
- Экзистенциальный
- Семья / Брак
- Семейные системы
- Гуманистический
- Имаго
- Интегративный
- Межличностный
- Юнгианский
- На основе осознанности (MBCT)
- Повествование
- психодинамический
- Относительный
- Краткий обзор решения (SFBT)
Пишите мне или звоните, если у вас есть вопросы — (205) 402-8078
Пишите мне или звоните, если у вас есть вопросы — (205) 402-8078
Местонахождение
Основное местонахождение
Аффилированная служба охраны психического здоровья 90 003
Парк 100 Век Юг
Siute 206
Birmingham, AL 35226
(205) 402-8078
Ближайшие районы
Пишите мне по электронной почте или звоните по телефону — (205) 402-8078 900 03
Пишите мне или звоните с вопросами — (205) 402 -8078
Последнее изменение: 4 фев 2023
О Наталье — Наталья Кобылкина
О Наталье
Семейный терапевт, психолог и писатель Наталья Кобылкина получила международную известность за изменение жизни! На протяжении своей карьеры она помогала людям из более чем 50 стран.
Она путешествовала по миру, проводя семинары и меняя веру в разных уголках мира.
Стремление Натальи изменить жизнь, улучшить отношения и помочь установить новые сделало тысячи людей счастливее. Как бы ни была эффективна Наталья, она всегда стремится к справляется со старыми травмами, устраняет блокировки и добивается положительных изменений в жизни своих клиентов . Эффективность — один из основных принципов Натальи! Таковы благоразумие, доброта, свобода и любовь. Принцип, лежащий в основе философии Натальи, — дарить любовь и жить за счет энергии любви, особенно в те моменты, когда это последнее, что мы хотели бы делать.
Фактически, практика и философия Натальи стали настолько популярными и успешными, что Наталья создала Академии для обучения других тренеров. Так Наталья начала свою Академию Созвездий и свою Академию Тренеров. Благодаря ее стремлению делиться секретами своего ремесла с другими, психология и консультирование стали более доступными, чем когда-либо прежде, меняя жизнь и изменяя веру людей.
Есть причина, по которой многие приравнивают Наталью к своему личному ангелу — маяку света и надежде, что они всегда могут следовать за ней.
600 000 человек доверились нам! Ты будешь следующим?
Наталья имеет степень магистра семейной психотерапии и сексологии Научно-исследовательского института семейной системной терапии и медицинской психологии. Имеет дипломы « Семейная терапия» и «Клиническая психология».
Наталья создала множество программ и семинаров, как в прямом эфире, так и онлайн. Она провела более 3000 тренировок для мужчин, женщин и пар. Ее карьера привела к тому, что она путешествовала по миру и работала с людьми из разных стран, включая Великобританию, Италию, Бразилию, Болгарию, Таиланд и так далее.
Кроме того, Наталья провела более 10 000 часов персональных коуч-сессий — опыт, который позволил ей написать несколько бестселлеров. Некоторые из ее самых успешных книг — «Руководство женщины к счастью», «69 советов по сексу» и «33 дня до мечты».
Наталья имеет степень магистра семейной психотерапии и сексологии Научно-исследовательского института семейной системной терапии и медицинской психологии. Она сертифицированный семейный терапевт и клинический психолог. Наталья также имеет степень магистра бизнес-психологии Института бизнеса и юридического менеджмента.
Имеет шестилетний опыт работы бизнес-тренером. Также имеет управленческий опыт в качестве директора по персоналу всемирно известного издательства, выпускающего такие журналы, как Cosmopolitan, Men’s Health, Top Gear, Time Out и др.
Наталья занимается коучингом более десяти лет, начав с бизнес-тренингов , а позже сосредоточившись на индивидуальном коучинге. Сегодня она продолжает помогать другим налаживать отношения, находить любовь и привлекать изобилие.
Наталья посетила множество семинаров и прошла более 40 тренингов личностного развития, в том числе «Тренинг осознанности Insight-4», «Семейные расстановки Свагито» во французской школе Идриса Лаора и «Тантрический секс», курс, проводимый ведущий мировой эксперт по тантре Марго Ананд.
Она прошла трехлетнее обучение групповой терапии с помощью курса, основанного на французской школе семейной интегративной психотерапии и эриксоновского гипноза. Наталья — мастер НЛП и специалист по эриксоновскому гипнозу.
За свою карьеру Наталья изменила множество жизней. Она помогла мужчинам и женщинам развить уверенность в себе, реализовать свои мечты и установить желаемые отношения или бизнес мечты. Она также работала с парами, помогая им снять напряжение и укрепить здоровые, функциональные и гармоничные отношения. .
Родившаяся в семье врачей, Наталья выросла, исследуя здоровье человека, и ее всегда привлекал человеческий разум. Даже сегодня она продолжает исследовать значение психического здоровья и стремится помочь своим клиентам стать психологически более здоровыми.
Сейчас она живет и работает в Лондоне, Великобритания. Она счастлива в браке с Такисом и имеет красивого маленького сына.
На просьбу рассказать о своей карьере Наталья улыбается, ее глаза блестят от счастья.