Этологический подход к пониманию сущности и причин агрессии человека
В истории зарубежной психологии имеются различные подходы к пониманию и объяснению сущности и причин агрессивного поведения человека. Несмотря на различия, отмечается стремление выработать единую теоретико-методологическую основу для изучения человеческой агрессии, интегрировать различные концепции для разработки новых, перспективных технологий исследования этого явления. В современной зарубежной психологии наблюдается отказ от абсолютизации какого-либо одного фактора, детерминирующего человеческую агрессию. Возросла роль факторов природной и социальной среды в возникновении агрессии. Имеется тенденция к многофакторному пониманию причин агрессии, в котором учитываются различные ее детерминанты.
Описание и объяснение природы человеческой агрессии в зарубежной
психологической науке раскрывается в нескольких теориях, наиболее
распространенными из которых являются инстинктивные концепции, берущие свое
начало еще от З.
В представленной работе мы рассмотрим этологический подход к пониманию
агрессии и агрессивности человека, начало которому было положено в трудах К.
Лоренца. Отмечая, что термин «агрессия» чрезвычайно часто употребляется в самом
широком контексте, К. Лоренц писал, что «для обывателя понятие агрессии связано
с самыми разнообразными явлениями обыденной жизни, начиная от драки петухов и
собак, мальчишеских потасовок и т.п. и заканчивая в конце концов войной и
атомной бомбой» [4. С. 221]. В теории К. Лоренца агрессия человека
уподобляется агрессии животных и объясняется это чисто биологически – как
средство выжить в борьбе с другими существами, как средство защиты и
утверждения себя, своей жизни через уничтожение или победу над соперником.
Этологический подход исходит из биологизаторской трактовки агрессии как особого врожденного инстинкта и, по сути, представляет собой модернизированную форму социального дарвинизма. Именно поэтому его и следует рассматривать как исторически первую в идейном плане попытку объяснения природы агрессии – через прямую аппеляцию к биологической природе человека. В основе этого подхода лежит известный постулат учения Ч. Дарвина, гласящий: изменить человека относительно его биологической наследственности и врожденных наклонностей можно лишь в той мере, насколько это реально в результате естественного отбора и специальных упражнений [6. С. 8].
Основными представителями этологического подхода явились К. Лоренц, Т.
Томпсон, Р. Ардри, Дж.П. Скотт. Они развивали идею присущей человеку врожденной
инстинктивной агрессивности и доказывали, что эволюция так и не выработала в
людях способности и потребности в обуздании своих инстинктов. Р.
Следуя сформулированному Торпом (Torp, 1966) ошибочному положению о том, что
« вряд ли в поведении животных можно найти хотя бы один аспект, который не имел
бы отношения к проблеме поведения людей», этологи рассматривают агрессивное
поведение людей как спонтанную врожденную реакцию. Эта точка зрения нашла
отражение в трудах К. Лоренца. К. Лоренц (Lorenz K., 1966) писал, что
внутривидовая агрессия у людей представляет собой совершенно такое же
самопроизвольное инстинктивное стремление, как и у других высших позвоночных
животных. По его мнению, в организме человека, как и животного, накапливается
своего рода энергия агрессивного влечения, причем накопление происходит до тех
пор, пока в результате соответствующего пускового раздражителя она не
разрядится.
В рамках этологического подхода агрессия рассматривается как целесообразный
инстинкт, выработанный и закрепленный в процессе эволюции. К. Лоренц утверждал,
что существует связь между «естественной историей агрессии», описывающей
влечение к борьбе у животного, влечение, направленное против своих сородичей, и
«агрессиями в истории человечества». Более того, он ясно высказался в пользу
биогенетической природы агрессивности человека, заявляя, что «пагубный по своим
размерам агрессивный инстинкт, который как дурное наследие и по сей день сидит
у нас, у людей в крови» был пронесен через многие тысячелетия как результат
генетической селекции (K.
Агрессия, по К. Лоренцу, является инстинктом не смерти (как, например, у З. Фрейда), а сохранения жизни и вида, и поэтому, таким же инстинктом, как и все остальные. Дискутируя по поводу учения З. Фрейда об инстинктах, К. Лоренц пишет: «Агрессия, проявления которой часто отождествляются с проявлениями «инстинкта смерти», — это такой же инстинкт, как и все остальные, и в естественных условиях так же, как и они, служит сохранению вида и своей жизни [4. С. 5].
В этологии выделяется несколько функций внутривидовой агрессии (Tinbergen N,
1993, Lorenz К., 1994). К ним относятся: функция территориальности, функция
полового отбора, родительская функция, функция иерархии, функция партнерства и
др. Лоренц подчеркивает роль агрессии во взаимодействии инстинктов внутри
организма. «Агрессия играет роль в концентре инстинктов; она бывает мотором –
«мотивацией» — и в таком поведении, которое внешне не имеет ничего общего с
агрессией, даже кажется ее противоположностью» [7.
С. 39].
Человек унаследовал от «братьев своих меньших» инстинктивные механизмы включения, реализации и завершения агрессивного поведения( обеспечивающееся определенными мозговыми структурами), а также субъективно положительный эмоциональный компонент его (воодушевление, подобное инстинктивному триумфальному крику седых гусей), способный стать автономным мотивом агрессии [11].
К. Лоренц считает, что между различными человеческими популяциями все же
имеются различия в их изначальной (врожденной) степени агрессивности, что
сложилось в результате естественного отбора. В качестве примера чрезвычайно
агрессивного народа он приводит племя индейцев Юта. По мнению Лоренца, человек
агрессивен, т.к. произошел от приматов. Поскольку последние являются
травоядными животными, то у них совершенно отсутствует присущий хищникам
«инстинкт убийцы». У хищников для сохранения вида должен был в результате
эволюции возникнуть механизм, тормозящий внутривидовую агрессию, т.
Инстинктивная природа человеческой агрессии отстаивалась также в
психоаналитической модели З. Фрейда. З. Фрейд выделил два фундаментальных
инстинкта – инстинкт жизни (созидательное начало в человеке, Эрос) и инстинкт
смерти (Танатос – начало разрушительное, с которым и связывается
агрессивность). Влечение к смерти, по З. Фрейду, побуждает к саморазрушению, и
агрессия является механизмом, благодаря которому это влечение переключается:
разрушение направляется на другие объекты, в первую очередь, на других людей.
Мак Даугол (1926) в качестве причин агрессии признавал «инстинкт драчливости»,
заложенный в человеке от природы. Мюррей (1938) в число первичных потребностей
человека ввел и потребность в агрессии, побуждающую искать случаи атаковать с
целью принести вред.
К. Лоренц считает, что сравнение человека с животным «не покажется столь
обидным, если рассмотреть разительное неумение человека управлять своим
поведением по отношению к представителям своего же биологического вида», и что
в этом отношении человек «не совершил ни малейшего прогресса в деле овладения
самим собой». К. Лоренц полон пессимизма в отношении силы здравого смысла и
чувства ответственности современного человека: «Имея в руках атомные бомбы, а в
центральной нервной системе – эндогенные агрессивные инстинкты вспыльчивой
обезьяны, современное человечество основательно утратило свое равновесие [10.
К. Лоренц, как и З. Фрейд, считает, что человеку не дано справиться со своей агрессивностью, он может только направить ее в нужное русло [4]. К. Лоренц пишет, что «в душе инстинкт агрессии – наследство человекообразных предков, с которым его рассудок не может совладать», главная опасность инстинкта состоит в его спонтанности [7. С. 39]. Вместе с тем Лоренц все же допускает возможность регуляции человеческого поведения и отводит определенную роль воспитанию, возлагает надежды на усиление моральной ответственности за свое будущее. Настораживает тот факт, что опирающиеся на работы Лоренца другие исследователи не только поддерживают инстинктивную природу агрессии, но и утверждают, что люди при всем желании не в состоянии осуществлять контроль над проявлениями своей агрессивности [9. С. 10].
Подход К. Лоренца к пониманию и объяснению феномена агрессии критиковался
как самими этологами (R.F. Hindd, 1994), так и психологами (A.
Montaque, 1968,
1976) не только за рискованный перенос на человека результатов, полученных в
исследовании животных, или за утверждение о снижении уровня агрессии человека
путем различных состязаний, но и за недостаточное фактическое обоснование.
С позиции социально-исторического детерминизма этологов критиковал В.
Холличер. На богатом историко-антропологическом материале он убедительно
показал, что отождествление процессов функционирования животного мира и
человеческого общества ведет к затушевыванию не только социальных факторов, но
и практически всех иных образований, которые свойственны человеку как
общественному существу [10]. Есть и другие веские аргументы: так, например, до
сих пор не обнаружены прогнозировавшиеся этологами «гены агрессивности», нет
никакого реального подтверждения и представлениям К. Лоренца об особой
«агрессивной энергии» животных и человека. Некоторые критики постоянно упрекают
этологов в том, что в своих теоретических построениях они откровенно забывают
об очевидной изменчивости человеческого поведения и, в частности, о
вариативности человеческих проявлений агрессии [6.
С. 9].
Отечественные психологи также выступали с критикой этой теории. Н.Д. Левитов
отмечал необходимость подчеркивания различий между агрессивным поведением
животных и человека: первое понятие всецело остается в рамках сугубо
биологических закономерностей, в то время как агрессивное поведение группы
людей или конкретного человека определяется социальными,
общественно-историческими условиями. Ф.В. Бассин справедливо писал, что само
употребление одного и того же термина в применении к агрессии животного и
агрессии человека – неоправданно и вносит путаницу. Это два различных феномена.
«Что общего, — указывал он, — между склонностью зверя нападать на собратьев,
опирающейся на инстинкты, индивидуальной и агрессией как общественным явлением
у человека?» [1. С. 55]. Такие экстраполяции неверны уже хотя бы потому, что
проблемы агрессии и насилия в человеческом обществе не могут быть решены
исключительно с помощью врожденных биологических факторов [8.
С. 85].
Другой известный натуралист А. Сторр обогатил наблюдения и выводы К. Лоренца другими аспектами. В своей книге «Человеческая агрессивность» (1968) он придерживается мнения Лоренца и подчеркивает, что «…у человека, как и у других животных, агрессивное стремление является устойчивой наследственностью, от которой невозможно избавиться и которая является абсолютно необходимой для выживания (Storr A., 1996). Он раскрывает положительную функцию агрессивности, которая стремится к сохранению вида и отдельного индивида. А. Сторр делает вывод о том, что «физиологический механизм агрессивности, агрессивное переживание и поведение, являясь на самом деле «инстинктивными» в том смысле, что это природная автоматическая возможность, которая легко разгорается» (Storr A., 1966).
Следует отметить, что объяснение агрессивности в рамках теории
Лоренца-Сторра является достаточно упрощенным, так как при сравнении поведения
человека и животного не учитывается очень серьезный аспект, а именно то, что
социальное влияние и обучение играют несомненно большую роль в развитии
человека, чем животных.
В соответствии с современным пониманием, с точки зрения этологии, агрессия, будучи инстинктивно предопределенным и социально обусловленным поведением, напрямую связана с удовлетворением важных жизненных потребностей. Блокирование одной из них вызывает усиление агрессивных тенденций. На уровне индивида патологический или непатологический характер агрессии определяется как соответствующим качеством фрустрируемых потребностей, так и количественными характеристиками агрессивного поведения, а, кроме того, — его социальной направленностью [11].
Как отмечают Ю.С. Шевченко, М.А. Дерягина, Н.С. Валентович (2001),
этологический подход к изучению человеческой агрессии представляется
перспективным как в более широких рамках общей антропологии, так и с точки
зрения конкретной психотерапевтической парадигмы. Этолого-физиологический
анализ позволяет проследить всю последовательность проявлений агрессивного
поведения, начиная с морфологических мозговых структур и заканчивая
видоспецифическими моторными паттернами (Хайнд, 1975; Eibl-Eibesfeldt, 1985;
Корнетов, 1990; Самохвалов, 1993; Stoff, 1996; Дерягина, 1997).
Специфический
набор моторных актов (мимики, позы, жеста, вокализации) составляют картину той
или иной формы поведения, представляющую невербальный канал коммуникации,
интегрированный на корково-подкорковом уровне. Эти двигательные параметры и
составляют типологию агрессивного поведения.
Знание этологических проявлений агрессивного поведения, выражающегося в
мимических, позных и жестовых (а также вокальных) двигательных актов позволяет
выявить, а следовательно, предупредить развитие агрессивных тенденций, в том
числе в различных этнических группах. О.В. Хренниковым (1997) был составлен
глоссарий маркеров агрессивного поведения человека, представленного в виде
элементов агрессивно-предупредительного, агрессивно-конфликтного и
агрессивно-контактного поведения; определен половой диморфизм в типологии,
структуре агрессивного поведения, а также в интенсивности проявлений элементов
агрессии в общем контексте поведения; выделена типологическая специфика
агрессивного поведения различных этнических групп, проявляющаяся в приоритете
определенного канала коммуникации (мимика, поза, жест).
Выявлены этнические
различия в структуре развертывания агрессивной акции от демонстрации
элементарных одиночных элементов агрессивного поведения до сложных моторных
комплексов. Этологический метод позволяет прогнозировать развитие агрессивной
активности (в том числе и скрываемой) по латентным признакам с учетом
этнической (лингвистической) принадлежности человека [11].
Таким образом, упрощенная трактовка сущности и природы человеческой агрессии в работах К. Лоренца стала основой современного этологического подхода к ее изучению, который позволяет расширить возможности своевременного выявления, прогнозирования, контроля и коррекции агрессивного поведения.
Куда направить агрессию и никому не навредить
Агрессия — часть человека, от которой нельзя избавиться. Эта реакция может стать как разрушительной, так и созадительной. И зависит это только от нас. Рассказываем о природе агрессии и о том, как с ней работать.
Природа агрессии
В каждом человеке как представителе Homo sapiens в той или иной мере существует предрасположенность к агрессии.
Ее истоки уходят в животное прошлое человека, когда эта модель поведения выполняла защитную функцию или же способствовала нападению.
Особое внимание к агрессии в психологии стали уделять после первой мировой войны. Почти полвека с 1871 и до 1914 года в Европе не происходило больших войн, казалось, что жестокость осталась позади, и человечество, наконец, стало жить мирно. Но вспышки агрессии вспыхнули снова, Первая мировая война стала по-настоящему культурным шоком для Европы, которая десятилетиями не воевала.
Зигмунд Фрейд стремился построить общую теорию, объясняющую человеческое поведение. Он фокусировался на инстинкте Эроса, и долгое время агрессия не была предметом его интереса. Однако в своей книге «По ту сторону принципа удовольствия» в 1920 году психоаналитик впервые рассказал о дихотомии природных инстинктов — инстинкте жизни (либидо) и инстинкте смерти (разрушения, агрессии).
С точки зрения биологии агрессию рассматривал лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине Конрад Лоренц.
Исследователь выпустил книгу «Агрессия, или Так называемое зло». В ней ученый подчеркнул, что агрессивное поведение определяется четырьмя основными побуждениями живых существ, стремящимися к выживанию. Голод, страх, размножение и агрессия — обеспечивают естественный отбор. Американский ученый Эдвард Уилсон в своей книге «О природе человека» отметил, что агрессия, как правило, является средством получения контроля над ресурсами. Таким образом, агрессия усугубляется в периоды, когда высокая плотность населения приводит к нехватке ресурсов. По словам палеоантрополга Ричарда Лики и его коллег, агрессия у людей также усилилась, поскольку они стали больше интересоваться собственностью и защищать свою собственность.
В 1989 году ЮНЕСКО приняла Севильское заявление о насилии, которое опровергло утверждения ученых-эволюционистов о том, что генетика была единственной причиной агрессии. Степень проявления агрессии зависит от культурных норм, а также социальных условий. Например, высокая плотность населения, связанная с сокращением доступных ресурсов, может провоцировать агрессию.
Как возникает агрессия
Уровень агрессии зависит от восприимчивости рецепторов гормонов-андрогенов, которая определяется длиной последовательности CAG (Цитозин—Аденин—Гуанин) в гене рецепторов андрогенов. В свою очередь, за агрессию отвечают миндалина и задний гипоталамус, амигдала и многие другие образования. Когда внешний фактор провоцирует агрессию, сигналы поступают в мозг, у которого включается известная всем реакция «бей» или «беги». Агрессия относится к первой стратегии. Человек может либо ее проявить, либо подавить, либо направить в конструктивное русло (что требует наибольших усилий).
Агрессия часто возникает в случаях, когда так или иначе нарушаются личные границы. Это часто происходит в процессе коммуникации. Тогда человек проявляет либо прямую агрессию (и это превращается в насилие), либо пассивную, стремясь подавить гнев. Существует также аутогрессия, направленная на себя (усиленная самокритика). Кроме того, агрессия может возникнуть и при восприятии информации, которая в той или иной степени может повлиять на жизнь человека.
Так, после прочтения новостей может возникнуть агрессия как ответная реакция на неприемлемые события.
Как работать с агрессией
Смейтесь
Смех помогает взглянуть на ситуацию иначе. Так, агрессия станет «игровой». Этот вид псевдоагрессии не имеет каких-либо отрицательных мотиваций и необходим для проявления мастерства и быстроты. Игровая агрессия проявляется, например, в стрельбе из лука, фехтовании.
Дышите
Вы не раз слышали о том, что для успокоения нужно сделать глубокий вдох и выдох. И это работает в силу того, что благодаря дыханию нервная система приходит в норму. Саморегуляция с помощью дыхания является одним из первичных методов лечения тревожных расстройств.
Одним из главных принципов саморегулирующего дыхания является то, что выдохи должны быть длиннее вдохов. Например, на четыре счета — вдох, на восемь счетов — выдох. Попробуйте за минуту сделать 12 вдохов и выдохов.
Занимайтесь спортом
Движение — самый простой способ справиться с агрессией и направить ее в созидательное русло.
Это происходит благодаря снижению уровня гормонов стресса, кортизола и адреналина. Даже если агрессия настигла вас в месте, где заняться спортом невозможно, попробуйте выполнить активные физические упражнения или, как минимум, выйти на прогулку.
Переносите эмоции на бумагу
Увидели новость, которая вывела вас из себя? Подробно опишите свои ощущения: что стало причиной, почему вас это так сильно злит, какие последствия могут быть, что вы испытываете. Так, вы частично справитесь с первично возникающим гневом, после чего посмотрите на ситуацию более рационально.
Отстранитесь от источника агрессии
В зависимости от того, что стало причиной агрессии, уйдите от этого источника (возможно выйдя в другую комнату или просто выключив телефон). Попробуйте перевести внимание не на внешнее, а на внутреннее — на собственные физические ощущения, сконцентрируйтесь на дыхании.
Обратитесь за помощью
Если вы не певый раз сталкиваетесь с неконтролируемым приступом агрессии, оратитесь к терапевту или психологу.
Специалисты помогут найти первопричины и разобраться в том, как сделать агрессию продуктивной.
Любовь Карась
Теги
#психология
#эрудиция
Агрессия (СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ) iResearchNet
Определение агрессии
В спорте и в бизнесе часто используется термин «агрессивный», тогда как более точным был бы термин «напористый», «восторженный» или «уверенный». Например, агрессивный продавец — это тот, кто очень старается вам что-то продать. В психологии термин «агрессия» означает нечто иное. Большинство социальных психологов определяют человеческую агрессию как любое поведение, направленное на причинение вреда другому человеку, который хочет избежать вреда. Это определение включает в себя три важные особенности. Во-первых, агрессия — это поведение. Вы можете это увидеть. Например, вы можете увидеть, как человек стреляет, наносит удар, бьет, дает пощечину или проклинает кого-то. Агрессия — это не эмоция, возникающая внутри человека, например чувство гнева.
Агрессия — это не мысль, возникающая в чьем-то мозгу, например, мысленная репетиция убийства, которое человек собирается совершить. Агрессия — это поведение, которое вы можете увидеть. Во-вторых, агрессия носит преднамеренный характер. Агрессия не случайна, например, когда пьяный водитель случайно наезжает на ребенка на трехколесном велосипеде. Кроме того, не все преднамеренные действия, причиняющие боль другим, являются агрессивными. Например, дантист может намеренно сделать пациенту укол новокаина (и укол причиняет боль!), но его цель — помочь, а не навредить пациенту. В-третьих, жертва хочет избежать причинения вреда. Таким образом, опять же, стоматологический пациент исключается, потому что пациент не стремится избежать вреда (на самом деле, пациент, вероятно, записался на прием за несколько недель вперед и заплатил за это!). Самоубийство также будет исключено, потому что человек, совершающий самоубийство, не хочет избежать вреда. Садомазохизм также был бы исключен, потому что мазохисту нравится, когда садист причиняет ему вред.
Мотивы агрессии могут быть разными. Рассмотрим два примера. В первом примере муж застает свою жену и ее любовника вместе в постели. Он берет свое охотничье ружье из шкафа, стреляет и убивает обоих. Во втором примере «киллер» использует винтовку, чтобы убить другого человека за деньги. Мотивы в этих двух примерах совершенно разные. В первом примере кажется, что мужчиной движет гнев. Он приходит в ярость, когда обнаруживает, что его жена занимается любовью с другим мужчиной, поэтому стреляет в них обоих. Во втором примере наемный убийца, похоже, руководствуется деньгами. Наемный убийца, вероятно, не ненавидит свою жертву. Он может даже не знать свою жертву, но он все равно убивает этого человека за деньги. Чтобы охватить разные типы агрессии, основанные на разных мотивах, психологи провели различие между враждебной агрессией (также называемой аффективной, гневной, импульсивной, реактивной или ответной агрессией) и инструментальной агрессией (также называемой проактивной агрессией).
Враждебная агрессия — это «горячее», импульсивное, гневное поведение, мотивированное желанием причинить кому-то вред. Инструментальная агрессия — это «холодное», преднамеренное, расчетливое поведение, мотивированное иной целью (например, получение денег, восстановление имиджа, восстановление справедливости).
Одной из трудностей, связанных с разграничением враждебной и инструментальной агрессии, является то, что мотивы агрессии часто смешиваются. Рассмотрим следующий пример. 20 апреля 1999 года, к 110-летию со дня рождения Адольфа Гитлера, Эрик Харрис и Дилан Клиболд вошли в свою среднюю школу в Литтлтоне, штат Колорадо (США), с оружием и боеприпасами. Они убили 13 студентов и ранили еще 23, прежде чем напали на себя. Харрис и Клеболд неоднократно злились и провоцировались спортсменами в их школе. Однако бойню они спланировали более чем за год, провели исследования оружия и взрывчатых веществ, сделали чертежи своих планов и провели репетиции. Был ли это акт враждебной или инструментальной агрессии? Сложно сказать.
Вот почему некоторые социальные психологи утверждают, что пора избавиться от различия между враждебной и инструментальной агрессией.
Еще одно различие между смещенной и прямой агрессией. Смещенная агрессия (также называемая эффектом «пнуть собаку») предполагает подмену объекта агрессии: у человека возникает импульс напасть на одного человека, но вместо этого он нападает на кого-то другого. Прямая агрессия предполагает нападение на человека, который вас спровоцировал. Люди вытесняют агрессию по нескольким причинам. Прямая агрессия против источника провокации может быть неосуществимой, поскольку источник недоступен (например, провокатор покинул ситуацию) или потому, что источник является неосязаемым объектом (например, высокая температура, громкий шум, неприятный запах). Страх возмездия или наказания со стороны провокатора также может сдерживать прямую агрессию. Например, сотрудник, получивший выговор от своего начальника, может не захотеть принять ответные меры, потому что не хочет терять работу.
Насилие — это агрессия, целью которой является причинение крайнего физического вреда, такого как ранение или смерть. Например, намеренное сталкивание одним ребенком другого с трехколесного велосипеда является актом агрессии, но не актом насилия. Умышленное нанесение ударов, пинков, выстрелов или ножевых ранений одним человеком является актом насилия. Таким образом, все насильственные действия являются агрессивными действиями, но не все агрессивные действия являются насильственными; только крайние.
Агрессия врожденная или приобретенная?
В течение десятилетий психологи спорили о том, является ли агрессия врожденной или приобретённой. Теории инстинктов предполагают, что причины агрессии являются внутренними, тогда как теории научения предполагают, что причины агрессии являются внешними. Зигмунд Фрейд утверждал, что человеческие мотивационные силы, такие как секс и агрессия, основаны на инстинктах. В своих ранних работах Фрейд назвал первичным человеческим инстинктом стремление к чувственному и сексуальному удовлетворению, которое он назвал 9.
0017 эрос . Однако, став свидетелем ужасов Первой мировой войны, Фрейд предположил, что у людей также есть деструктивный инстинкт смерти, который он назвал танатосом .
По словам Конрада Лоренца, ученого, лауреата Нобелевской премии, агрессивное поведение как у людей, так и у животных возникает из-за агрессивного инстинкта. Этот агрессивный инстинкт, вероятно, развился в ходе эволюции, поскольку способствовал выживанию человеческого вида. Поскольку бои тесно связаны со спариванием, агрессивный инстинкт помогал гарантировать, что только самые сильные особи передают свои гены будущим поколениям.
Другие психологи предполагают, что агрессия не является врожденным стремлением, подобно голоду, к поиску удовлетворения. Согласно теории социального научения Альберта Бандуры, люди учатся агрессивному поведению точно так же, как они учатся другому социальному поведению — на собственном опыте и наблюдая за другими. Когда люди наблюдают и копируют поведение других, это называется моделированием.
Моделирование может ослабить или усилить агрессивное реагирование. Если модель вознаграждается за агрессивное поведение, у наблюдателей усиливается агрессивная реакция. Если модель наказывается за агрессивное поведение, у наблюдателей ослабевает агрессивная реакция.
Этот спор о природе и воспитании часто вызывал больше жары, чем света. Многие эксперты по агрессии придерживаются золотой середины в этом споре. Очевидно, что обучение играет определенную роль, и люди могут научиться вести себя агрессивно. Учитывая универсальность агрессии и некоторые ее особенности (например, молодые мужчины всегда проявляют наибольшую жестокость), а также недавние результаты исследований наследуемости, может существовать и врожденная основа для агрессии.
Некоторые факторы, связанные с агрессией
Разочарование и другие неприятные события В 1939 году группа психологов из Йельского университета опубликовала книгу под названием «Разочарование и агрессия». В этой книге они предложили гипотезу фрустрации-агрессии, которую резюмировали на первой странице своей книги следующими двумя утверждениями: (1) «Возникновение агрессивного поведения всегда предполагает наличие фрустрации» и (2) «существование фрустрации всегда приводит к той или иной форме агрессии».
Они определили фрустрацию как блокирование целенаправленного поведения, например, когда кто-то толпится перед вами, пока вы стоите в длинной очереди. Хотя они ошибались в использовании слова «всегда», нельзя отрицать основную истину, что агрессия усиливается фрустрацией.
Пятьдесят лет спустя Леонард Берковиц модифицировал гипотезу фрустрации-агрессии, предположив, что все неприятные события — а не только фрустрация — заслуживают признания в качестве причин агрессии. Другие примеры неприятных событий включают высокую температуру, тесноту, неприятные запахи, пассивное курение, загрязнение воздуха, громкие звуки, провокации и даже боль (например, удар молотком по пальцу).
Все эти неприятные факторы окружающей среды, вероятно, усиливают агрессию, потому что они заставляют людей чувствовать себя плохо и раздражительно. Но почему плохое настроение должно усиливать агрессию? Одно из возможных объяснений состоит в том, что разгневанные люди проявляют агрессию, потому что думают, что это заставит их чувствовать себя лучше.
Поскольку многие люди считают, что излияние — это здоровый способ уменьшить гнев и агрессию, они могут выразить это, набрасываясь на других, чтобы улучшить свое настроение. Однако исследования неизменно показывают, что выражение гнева на самом деле усиливает гнев и агрессию.
Важно отметить, что, как и фрустрация, плохое настроение не является ни необходимым, ни достаточным условием для агрессии. Все люди в плохом настроении не ведут себя агрессивно, и все агрессивные люди не в плохом настроении.
Агрессивные сигналыОружие . Очевидно, что использование оружия может усилить агрессию и насилие, но может ли простое видение оружия усилить агрессию? Ответ положительный. Исследования показали, что простое наличие оружия увеличивает агрессию, эффект, называемый эффектом оружия.
Жестокие СМИ . Анализ контента показывает, что насилие является общей темой во многих типах средств массовой информации, включая телевизионные программы, фильмы и видеоигры.
Дети становятся жертвами примерно 10 000 насильственных преступлений в средствах массовой информации в год. Результаты сотен исследований показали, что агрессивные СМИ усиливают агрессию. Величина воздействия агрессивных СМИ на агрессию также не является тривиальной. Корреляция между телевизионным насилием и агрессией лишь немного меньше, чем корреляция между курением и раком легких. Курение дает полезную аналогию для размышлений о последствиях насилия в СМИ. Не каждый, кто курит, заболевает раком легких, и не каждый, кто заболевает раком легких, является курильщиком. Курение — не единственный фактор, вызывающий рак легких, но важный фактор. Точно так же не каждый, кто потребляет насильственные медиа, становится агрессивным, и не каждый, кто агрессивен, потребляет насильственные медиа. Насилие в СМИ — не единственный фактор, вызывающий агрессию, но важный фактор. Как и первая сигарета, первый просмотренный фильм со сценами насилия может вызвать у человека тошноту. Однако после многократного воздействия человек жаждет все больше и больше.
Последствия курения и просмотра насилия суммируются. Выкуривание одной сигареты, вероятно, не вызовет рак легких. Точно так же просмотр одного жестокого фильма, вероятно, не сделает человека более агрессивным. Но повторное воздействие как сигарет, так и насилия в СМИ может иметь пагубные долгосрочные последствия.
Доказано, что многие химические вещества влияют на агрессию, включая тестостерон, кортизол, серотонин и алкоголь.
Тестостерон . Тестостерон – мужской половой гормон. Тестостерон есть как у мужчин, так и у женщин, но у мужчин его намного больше. Тестостерон был связан с агрессией. Роберт Сапольски, автор книги «Проблемы с тестостероном», писал: «Удалите источник тестостерона у видов после того, как виды и уровень агрессии обычно резко падают. После этого восстановите нормальный уровень тестостерона с помощью инъекций синтетического тестостерона, и агрессия вернется».
Кортизол .
Второй гормон, который важен для агрессии, — это кортизол. Кортизол — человеческий гормон стресса. Агрессивные люди имеют низкий уровень кортизола, что говорит о том, что они испытывают низкий уровень стресса. Как это может объяснить агрессию? Люди с низким уровнем кортизола не боятся негативных последствий своего поведения, поэтому они могут быть более склонны к агрессивному поведению. Кроме того, людям с низким уровнем кортизола легко становится скучно, что может привести к поиску острых ощущений, например к агрессии.
Серотонин . Другое химическое влияние — серотонин. В мозге информация передается между нейронами (нервными клетками) путем движения химических веществ через небольшую щель, называемую синапсом. Химические мессенджеры называются нейротрансмиттерами. Серотонин является одним из таких нейротрансмиттеров. Его называют нейротрансмиттером «хорошего самочувствия». Низкий уровень серотонина был связан с агрессией как у животных, так и у людей. Например, у жестоких преступников дефицит серотонина.
Алкоголь . Алкоголь уже давно ассоциируется с жестоким и агрессивным поведением. Более половины насильственных преступлений совершается лицами, находящимися в состоянии алкогольного опьянения. Значит ли все это, что агрессия каким-то образом содержится в алкоголе? Нет. Алкоголь усиливает, а не вызывает склонность к насилию или агрессии. Факторы, которые обычно усиливают агрессию, такие как провокация, фрустрация, агрессивные сигналы и жестокие средства массовой информации, гораздо сильнее воздействуют на пьяных людей, чем на трезвых.
Самость и культура Нормы и ценности . Амок — одно из немногих индонезийских слов, используемых в английском языке. Термин восходит к 1665 году и описывает жестокое, неконтролируемое безумие. Бегство в неистовстве в грубом переводе означает «сходить с ума». Молодой малайец, потерявший лицо или иной несчастный случай, впадал в ярость, безрассудно совершая насильственные действия. Малайцы считали, что в таких обстоятельствах молодые люди не могут сдерживать свои дикие агрессивные действия.
Однако, когда британская колониальная администрация не одобряла эту практику и начала возлагать на молодых людей ответственность за свои действия, в том числе наказывать их за причиненный вред, большинство малайцев перестали буйствовать.
Таким образом, история буйства раскрывает три важных аспекта агрессии. Во-первых, это показывает влияние культуры: насилие было принято в одной культуре и запрещено в других, а когда местная культура изменилась, практика вымерла. Во-вторых, это показывает, что культуры могут способствовать насилию, не придавая ему положительной ценности. Нет никаких признаков того, что малайцы одобряли буйство или считали это хорошей, социально желательной формой действия, но положительное значение не было необходимо. Все, что было нужно, — это чтобы культура поверила, что это нормально, когда люди теряют контроль при определенных обстоятельствах и в результате действуют насильственно. В-третьих, это показывает, что, когда люди считают, что их агрессия выходит из-под контроля, они часто ошибаются: предположительно неконтролируемая модель буйства исчезла, когда британцы подавили ее.
Таким образом, влияние культуры опосредовалось самоконтролем.
Самоконтроль . В 1990 году два криминалиста опубликовали книгу под названием «Общая теория преступности». Такое яркое название должно было вызвать споры. Ведь преступлений много и причин много, и поэтому даже мысль выдвинуть единую теорию в качестве основного объяснения была довольно смелой. Что бы характеризовала их теория: Бедность? Разочарование? Генетика? Насилие в СМИ? Плохое воспитание? Как оказалось, их основная теория сводилась к плохому самоконтролю. Авторы предоставили множество данных, подтверждающих их теорию. Во-первых, преступники кажутся импульсивными личностями, которые просто не проявляют особого уважения к нормам, правилам и стандартам поведения. Если самоконтроль — это общая способность приводить свое поведение в соответствие с правилами и стандартами, то у преступников его нет. Еще одним признаком является то, что жизнь преступников демонстрирует низкий уровень самоконтроля даже в поведении, не противоречащем закону (например, курение сигарет).
Социальная психология нашла множество причин насилия, в том числе разочарование, гнев или оскорбление, алкогольное опьянение, насилие в СМИ и жару. Это поднимает вопрос, почему насилия не больше, чем есть. В конце концов, кто не испытывал разочарования, гнева, оскорблений, алкоголя, насилия в СМИ или жаркой погоды в прошлом году? Тем не менее, большинство людей никого не ранит и не убивает. Эти факторы могут порождать насильственные импульсы, но большинство людей сдерживает себя. Насилие начинается, когда прекращается самоконтроль.
Культура чести . Юг Соединенных Штатов уже давно ассоциируется с более высоким уровнем насильственных отношений и поведения, чем север Соединенных Штатов. По сравнению с северными штатами, южные штаты имеют больше убийств на душу населения, имеют меньше ограничений на владение оружием, позволяют людям стрелять в нападавших и грабителей, не отступая первыми, более терпимы к телесным наказаниям детей дома и в школах и более благосклонны.
любых войн с участием войск США.
Социальный психолог Ричард Нисбетт выдвинул гипотезу о том, что эти региональные различия вызваны южной культурой чести, которая требует насильственного ответа на угрозы чьей-либо чести. Эта культура, по-видимому, восходит к европейцам, которые впервые пришли в Соединенные Штаты. Север Соединенных Штатов был заселен английскими и голландскими фермерами, тогда как юг Соединенных Штатов был заселен шотландскими и ирландскими скотоводами. Вор мог быстро разбогатеть, украв чужое стадо. Чего нельзя было сказать о сельскохозяйственных культурах на Севере. Трудно быстро украсть 50 акров кукурузы. Мужчины должны были быть готовы защищать свои стада яростным ответом. Подобная культура насилия существует на западе Соединенных Штатов или на так называемом Диком Западе, где ковбой также может быстро потерять свое состояние, если не защитит свое стадо. (Ковбои пасли коров, отсюда и название.) Эта жестокая культура не ограничивается южными и западными Соединенными Штатами; культурные антропологи заметили, что скотоводческие культуры во всем мире, как правило, более жестоки, чем сельскохозяйственные культуры.
Унижение кажется основной причиной насилия и агрессии в культурах чести. Унижение — это состояние позора или потери самоуважения (или уважения со стороны других). Оно тесно связано с понятием стыда. Исследования показывают, что чувство стыда часто приводит к жестокому и агрессивному поведению. В культурах чести нет ничего хуже, чем быть униженным, и адекватной реакцией на унижение является быстрое и интенсивное возмездие.
Возраст и агрессия Исследования показали, что наиболее агрессивными людьми являются дети в возрасте от 1 до 3 лет. Исследователи, наблюдающие за малышами в детских садах, обнаружили, что около 25% взаимодействий связаны с какой-либо формой физической агрессии (например, один ребенок отталкивает другого ребенка и берет его игрушку). Высокий уровень агрессии у малышей, скорее всего, связан с тем, что им все еще не хватает средств для более конструктивного общения. Ни одна взрослая группа, даже жестокие молодежные банды или закоренелые преступники, не прибегают к физической агрессии в 25% случаев.
Маленькие дети не совершают много насильственных преступлений, особенно по сравнению с молодыми людьми. Скорее всего, это связано с тем, что маленькие дети не могут нанести большой физический урон, потому что они меньше и слабее.
Продольные исследования показывают, что серьезное агрессивное и насильственное поведение достигает пика сразу после периода полового созревания. После 19 лет агрессивное поведение начинает снижаться. Однако относительно небольшая подгруппа людей продолжает агрессивное поведение и после подросткового возраста. Эти «профессиональные преступники», как правило, начинали совершать насильственные преступления в молодости. Чем раньше начинается агрессивное или насильственное поведение, тем больше вероятность того, что оно продолжится в дальнейшей жизни.
Пол и агрессия Во всех известных обществах молодые люди, достигшие половой зрелости, совершают большинство насильственных преступлений. Редко женщины. Редко пожилые мужчины.
Редко маленькие дети. Исследования показывают, что мужчины более агрессивны физически, чем женщины, но эта разница стирается, когда людей провоцируют. Самцы также более вербально агрессивны, чем самки, хотя разница намного меньше. Самок часто учат быть менее прямыми в выражении агрессии, поэтому они часто прибегают к более косвенным формам агрессии. Например, когда дело доходит до реляционной агрессии, женщины более агрессивны, чем мужчины. Реляционная агрессия определяется как намеренное причинение вреда чьим-либо отношениям с другими людьми. Некоторые примеры реляционной агрессии включают высказывание плохих вещей о людях за их спиной, отказ от любви, чтобы получить то, что вы хотите, и исключение других из вашего круга друзей. Таким образом, вместо того, чтобы просто констатировать, что самцы более агрессивны, чем самки, правильнее будет сказать, что оба пола могут вести себя агрессивно, но они склонны к разным видам агрессии.
Агрессия и предвзятая обработка социальной информации
Люди не пассивно реагируют на то, что происходит вокруг них, но активно пытаются воспринять, понять и придать смысл этим событиям.
Например, когда в местном супермаркете кто-то врезается тележкой в ваше колено, вы, скорее всего, сделаете больше, чем просто почувствуете боль и возьмете с полки еще один пакет молока. Вместо этого вы попытаетесь разобраться в том, что с вами произошло (часто это происходит автоматически и так быстро, что вы даже не осознаете этого): почему этот человек ударил меня? Был ли это несчастный случай или это было преднамеренно?
Согласно модели обработки социальной информации, то, как люди обрабатывают информацию в той или иной ситуации, может иметь сильное влияние на их поведение. У агрессивных людей обработка социальной информации протекает иначе, чем у неагрессивных. Например, агрессивные люди склонны к враждебному восприятию. Они воспринимают социальные взаимодействия как более агрессивные, чем неагрессивные люди. Агрессивные люди уделяют слишком много внимания потенциально враждебной информации и склонны упускать из виду другую информацию. Они видят мир как враждебное место. Агрессивные люди склонны к враждебным ожиданиям.
Они ожидают, что другие отреагируют на потенциальные конфликты агрессией. Кроме того, агрессивные люди склонны к враждебной атрибуции. Они предполагают, что другие имеют враждебные намерения. Когда люди воспринимают двусмысленное поведение как следствие враждебных намерений, они гораздо более склонны вести себя агрессивно, чем когда они воспринимают такое же поведение как следствие других намерений. Наконец, агрессивные люди чаще других считают, что «агрессия окупается». Оценивая последствия своего поведения, они чрезмерно сосредотачиваются на том, как получить желаемое, и мало внимания уделяют поддержанию хороших отношений с окружающими. Вот почему агрессивные люди часто выбирают агрессивные решения межличностных проблем и игнорируют другие решения.
Вмешательство с агрессией и насилием
Большинство людей очень обеспокоены уровнем агрессии в обществе. Скорее всего, это связано с тем, что агрессия напрямую мешает удовлетворению базовых потребностей людей в безопасности и защищенности.
Соответственно, необходимо срочно найти способы снижения агрессии. Агрессия имеет множество причин. Неприятные события, предвзятая обработка социальной информации, насилие в СМИ и снижение самоконтроля — вот лишь некоторые из факторов, которые могут усилить агрессию. Тот факт, что не существует единой причины для агрессии, затрудняет разработку эффективных вмешательств. Лечение, которое работает для одного человека, может не работать для другого человека. Одна подгруппа крайне агрессивных и склонных к насилию людей, психопаты, даже считается неизлечимой. Действительно, многие люди начали принимать тот факт, что агрессия и насилие стали неизбежной, неотъемлемой частью общества.
При этом, безусловно, есть вещи, которые можно сделать, чтобы уменьшить агрессию и насилие. Хотя стратегии интервенции агрессии не будут подробно обсуждаться здесь, необходимо сделать два важных общих замечания. Во-первых, успешные вмешательства нацелены на максимально возможное количество причин агрессии и пытаются устранить их коллективно.
Чаще всего эти вмешательства направлены на снижение факторов, способствующих агрессии, в непосредственном социальном окружении (семья, друзья), общих условиях жизни (жилье и соседство, здоровье, финансовые ресурсы), роде занятий (учеба, работа, свободное время). Общие вмешательства включают обучение социальной компетентности, семейную терапию, обучение родителей управлению (у детей и подростков) или их комбинацию. Вмешательства, узко сфокусированные на устранении единственной причины агрессии, как бы хорошо они ни проводились, обречены на провал.
Агрессия часто стабильна во времени, почти так же стабильна, как интеллект. Если маленькие дети проявляют чрезмерный уровень агрессии (часто в форме ударов, укусов или пинков), это подвергает их высокому риску стать агрессивными подростками и даже агрессивными взрослыми. Гораздо труднее изменить агрессивное поведение, когда оно является частью взрослой личности, чем когда оно еще находится в стадии развития. Таким образом, в качестве второго общего правила подчеркивается, что проблемы агрессивного поведения лучше всего лечить на раннем этапе развития, когда они еще податливы.
Чем больше специалистов смогут выявлять и лечить ранние признаки агрессии, тем безопаснее будут наши сообщества.
Ссылки:
- Андерсон, К.А., и Бушман, Б.Дж. (2002). Человеческая агрессия. Ежегодный обзор психологии, 53, 27-51.
- Бушман, Б.Дж., и Андерсон, Калифорния (2001). Не пора ли перекрыть дихотомию враждебной и инструментальной агрессии? Психологический обзор, 108, 273-279.
Некоторые сведения, которые, по мнению психологов, они знают об агрессии и насилии
Clark McCauley
Профессор психологии, Колледж Брин Мор; содиректор Центра изучения этнополитических конфликтов Соломона Аша Пенсильванского университета; Грантополучатель HFG
Эта статья была опубликована в Teaching About Violence , весеннем выпуске The HFG Review 2000 года, издании Фонда Гарри Фрэнка Гуггенхайма, в котором подробно рассматриваются темы насилия.
В психологии агрессии и насилия имеют решающее значение два различия.
Первая — это импульсивная агрессия против инструментальной, а вторая — индивидуальная агрессия против групповой. Донесение этих фундаментальных понятий до учащихся необходимо для обучения психологии межгрупповых конфликтов и геноцида, когда цена человеческой агрессии является самой высокой.
Импульсивная агрессия отличается от инструментальной
Психологи понимают под агрессией поведение, направленное на причинение вреда другому представителю того же вида, и большинство психологов различают импульсивную и инструментальную агрессию. Импульсивная агрессия (также известная как раздражительная, гневная или экспрессивная агрессия) характеризуется сильными эмоциями, особенно гневом, и направлена на причинение вреда другому человеку. Инструментальная агрессия круче, и обида, нанесенная другому, не является самоцелью, а лишь средством для достижения какой-то другой цели. Агрессия при грабеже, например, направлена на получение денег жертвы; агрессия против Ирака Саддама Хусейна направлена на отпор агрессору.
Конечно, конкретный случай агрессии может включать как импульсивную, так и инструментальную агрессию, например, когда родитель шлепает ребенка за то, что он вышел на улицу. Шлепание может быть направлено на то, чтобы удержать ребенка на улице в будущем (инструментальная агрессия), но может одновременно выражать страх и гнев родителя в ответ на опасность и непослушание ребенка (импульсивная агрессия). Хотя чистые случаи импульсивной или инструментальной агрессии могут быть редки, часто полезно спросить о конкретном случае агрессии, является ли она преимущественно импульсивной или инструментальной. Исследования агрессии у детей, например, показали, что полезно отличать реактивную (импульсивную) агрессию от проактивной (инструментальной).
Социологи и криминалисты, изучающие насильственные преступления, также начинают использовать это различие. Психопаты — это люди с дефектными эмоциями; они не испытывают нормального уровня стыда, вины или страха. Возможно, в результате этого дефекта у них также слабые и преходящие социальные привязанности; они относятся к другим людям как к объектам.
Психопаты проявляют преимущественно инструментальную агрессию, так как используют агрессию холодно, как средство управления другими. Они, скорее всего, будут продолжать агрессивные действия, несмотря на осуждение и наказание, и они преобладают в тюрьмах.
По сравнению с инструментальной агрессией, импульсивную агрессию легче сдерживать, или, по крайней мере, меньше рецидивов преступлений, связанных с гневом. Человек, который убивает в гневе в драке в баре, с меньшей вероятностью убьет снова, чем человек, который убивает при ограблении. Точно так же оказывается, что мужчины, которые в гневе нападают на своих партнерш или детей, с большей вероятностью бросят курить, чем те, кто холодно использует агрессию как средство контроля над окружающими. Имеются также данные о том, что импульсивная агрессия, а не инструментальная агрессия, связана с низким уровнем серотонина в головном мозге.
Если импульсивная агрессия выглядит как меньшее из двух зол, то это может быть потому, что гнев, как и стыд и вина, является моральной эмоцией.
Аристотель говорил, что гнев — это реакция на оскорбление — особая форма морального нарушения. Современная теория фрустрации-агрессии утверждает, что гнев — это реакция на любой вредный опыт, включая фрустрацию. Однако теория фрустрации-агрессии признает важность морального нарушения как оправдания выражения гнева и агрессии. Дальнейшее указание на важность морального нарушения в гневе и агрессии обеспечивается данными опроса, показывающими, что наиболее распространенными поводами для гнева являются предполагаемые нарушения власти или независимости или другие угрозы положительному образу самого себя. Аристотель и современная психология сходятся во мнении, что в основе гнева и импульсивной агрессии лежит моральное нарушение.
Групповое насилие отличается от индивидуального
Психология индивидуальной агрессии существенно отличается от психологии межгруппового конфликта. В общих чертах, наименее социализированные люди непропорционально вовлечены в индивидуальное насилие, тогда как наиболее социализированные часто вовлечены в межгрупповое насилие.
Индивидуальное насилие представлено в статистике насильственных преступлений: убийства, грабежи, нападения и изнасилования. Хотя насилие, связанное с организованными преступными группами и молодежными бандами, вносит некоторый вклад в эту статистику, подавляющее большинство насильственных преступлений составляют индивидуальные преступления. Насильственные преступления совершаются в непропорционально большей степени лицами с более низким социально-экономическим статусом — людьми беднее и менее образованными, чем в среднем. Часто это люди, которые не принимают более широкие социальные нормы, дающие государству монополию на применение насилия. Их слабая социализация может быть скорее культурной, чем личной, то есть индивид может быть частью девиантной субкультуры, в которой насилие более приемлемо, чем в доминирующей культуре. И все же с точки зрения государства и его норм насильственная преступность является преимущественно проблемой малосоциализированных личностей.
Напротив, межгрупповое насилие зависит от лидерства и примера хорошо социализированных людей.
Прототипом межгруппового насилия является насилие межгосударственной войны, и исследования американских и израильских солдат последовательно показывают, что лучшие солдаты имеют гражданскую квалификацию выше среднего. Несмотря на множество фильмов, основанных на «грязной дюжине» профессиональных преступников, сколоченных в эффективную боевую команду, реальность такова, что успех в современной войне зависит от солдат с уровнем интеллекта и образования среднего класса, помноженных на предпринимательские достоинства инициативы и сотрудничества. . По мере того, как война становится все более сложной, успех все больше зависит от наличия хороших людей на передовой.
Решающая роль хорошо социализированных людей особенно очевидна в том, насколько хорошие люди совершают плохие поступки во имя государства. Это были не худшие, а одни из лучших американских мальчишек, которые сбросили зажигательные бомбы на Дрезден, Гамбург и Токио и атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Тогда было не менее очевидно, чем сейчас, что в военное время при бомбардировке городов гибнут в основном мирные жители — старики, женщины и дети.
Точно так же исследования полицейских и военных палачей показывают, что эти люди ничем не примечательны, за исключением, возможно, более сильного, чем обычно, чувства долга и уважения к власти.
Таким образом, наименее социализированные люди непропорционально вовлечены в индивидуальное насилие, тогда как наиболее социализированные являются основой межгруппового насилия. Это различие важно, потому что истоки индивидуального насилия в основном можно найти в индивидуальных различиях, которые мало что говорят нам о групповом конфликте. Скорее истоки группового конфликта находятся во власти групповой динамики, а истоки геноцида во власти государства.
Правительство — главный убийца
Двадцатый век стал свидетелем беспрецедентных достижений в убийстве, и правительство является главным убийцей. За столетие двух мировых войн и множества более мелких, включая гражданские войны, в военной форме погибло около 40 миллионов мужчин. Но правительства также убивают мирных жителей, и общее количество этих смертей за двадцатый век составляет примерно 150 миллионов человек.
Мао убивал классовых врагов народа; Сталин убивал классовых врагов и национальностей; Гитлер убивал евреев и цыган; Пол Пот убивал классовых врагов и «некамбоджийские» меньшинства. К этим официальным целевым группам следует добавить тех, кто не пришел к государственной власти — либеральные элементы, бывших союзников, личных врагов государственных лидеров. Поразительным аспектом этого убийства является то, что оно происходит внутри, а не за пределами государственных границ: китайцы убивают китайцев, Советы убивают в СССР, Гитлер убивает в Германии и на оккупированных немцами территориях, Пол Пот убивает камбоджийцев.
Некоторые случаи государственных убийств часто скрываются под ярлыком «этнический конфликт»: турки убивают армян, хуту убивают тутси, сербы убивают албанцев. В этих случаях у нас нет имени, чтобы прицепиться к убийству: ни Мао, ни Сталина, ни Гитлера, ни Пол Пота. Без имени виновного нам может быть легко приписать убийство «древней вражде» племени или этнической группы.
«Древняя вражда» подразумевает массовую ненависть — большинство людей из одной группы ненавидят другую группу, большая часть одной группы восстает, чтобы убить ненавидимую группу, насколько это возможно. Однако на самом деле в массовых убийствах обычно участвуют относительно небольшие группы убийц.
По оценкам, в Руанде только около одного процента хуту фактически участвовали в убийстве тутси. Элита хуту подготовила население к принятию геноцида месяцами радиопередач о планах тутси по господству; убийцы были подготовлены с приоритетными списками тех, хуту, а также тутси, которые должны были быть убиты. Тот факт, что при убийстве применялось в основном низкотехнологичное оружие, такое как мачете и дубинки, не означает, что оно не было организовано. Точно так же кажется вероятным, что не более одного процента турок участвовали в убийствах и перевозках армян, а не более одного процента сербов участвовали в этнических чистках в Косово.
Тот факт, что убийцы составляют незначительное меньшинство в этнических чистках, несовместим с объяснениями этнического конфликта и геноцида, основанными на древней вражде.
Массовое убийство предполагает не массу людей, кипящих ненавистью или страхом, а массовую организацию и планирование. Индивидуальная ненависть делает исключения для друзей и соседей, а отдельные убийцы устают или у них заканчиваются жертвы. Массовые убийства требуют определения приоритетности жертв, транспортировки и снабжения убийц, транспортировки и утилизации тех, кого нужно убить. Массовые убийства требуют индустриализации убийства силой государства — не импульсивной агрессии со стороны многих, а инструментальной агрессии со стороны немногих.
В отличие от правительственных убийств, террористические убийства относительно невелики. Террористическая группа стремится разрушить государство, угрожая и убивая тех, кто поддерживает государство. После Второй мировой войны лишь горстке террористических групп удалось заменить государство, с которым они боролись: в Палестине, Алжире и Южной Африке; возможно, в Южном Вьетнаме и Северной Ирландии. Хотя государства уже несколько десятилетий обеспокоены ядерными, биологическими и химическими атаками, в результате которых террористы убьют миллионы людей, до сих пор террор снизу не приблизился к убийствам, совершаемым государственной властью — террору сверху.
Межгрупповое насилие – это нормальная групповая психология, а не индивидуальная патология
Психология государственного насилия двойственна. Есть психология лидеров, которые планируют и отдают приказы о насилии, и есть психология тех, кто совершает насилие.
Заманчиво сказать, что любой, кто может приказать убить миллионы невинных людей, должен быть сумасшедшим. Обычной характеристикой сумасшествия является психопатия, диагностическая категория, описанная ранее как связанная с использованием инструментальной агрессии. К несчастью для этого удобного взгляда на зло как на нечто далекое от нормальности, нет никаких доказательств того, что такие лидеры, как Мао, Сталин, Гитлер или Пол Пот, были психопатами. В самом деле, маловероятно, чтобы психопат с типично бедными социальными связями мог развить отношения и лояльность, необходимые для эффективного лидерства. Мегаубийцы — это нормальные люди, посвятившие свою жизнь обретению власти для себя и ради идеи, которая оправдывает убийство — часто это идеология классового или расового продвижения.
Точно так же заманчиво сказать, что любой, кто может совершать насилие против гражданских лиц — любой, кто может убивать стариков, женщин и детей — должен быть психопатом. Но, как отмечалось выше, некоторые из лучших в Америке были способны на такое насилие. Индивидуальные мотивы и индивидуальная патология не могут объяснить межгрупповое насилие; убийц государства и тех, кто ими руководит, можно понять только на уровне групповой психологии.
Людям небезразличны группы, даже группы, в которые они не входят, например, спортивные команды и жертвы голода. Исследования показывают, что групповые привязанности лучше предсказывают политические взгляды, чем личные интересы. Поддержка белыми школьной десегрегации, например, связана не с наличием детей школьного возраста, а с симпатией к чернокожим. Избиратели не спрашивают: «Что в этом для меня?» но «Что в этом для групп, которые мне небезразличны?» Вот что подразумевается под групповой идентификацией: забота о том, что происходит с группой.
При позитивной идентификации мы хотим, чтобы с группой происходило что-то хорошее; в негативной идентификации мы хотим, чтобы случилось что-то плохое. Теория и исследования с разных точек зрения могут пролить свет на то, как групповая идентификация влияет на наше поведение.
Согласно теории управления терроризмом, наша привязанность к важным культурным группам является нашим буфером против смертности. Люди — единственные животные, которые знают, что они умрут. Человеческий ответ на смертность — участие в группе, которая не умрет, когда умрет отдельный человек. Более крупные группы с более длинной историей и более славным будущим обеспечивают большую уверенность в отношении смертности, поэтому семейные, этнические, религиозные и национальные группы дают больше уверенности, чем соседские, рекреационные и профессиональные группы. Теория управления терроризмом отвечает на вопрос, почему люди должны быть готовы умереть за свою национальную или этническую группу: смерть за культурную группу придает смысл жизни и дает ответ на смерть.
ТМТ является расширением теории групповой динамики в отношении функции групп в социальной реальности. Поскольку наука основана на воспроизведении, индивидуальное восприятие подтверждается согласием других. Если кто-то говорит, что может видеть звезду там, где я ее не вижу, я готов признать звезду и свои слабые глаза, когда третий человек говорит, что может видеть звезду.
Центральным понятием теории групповой динамики является сплоченность, привлекательность группы для ее членов. Как подчеркивает ТМТ, сплоченность повышается в той степени, в какой групповой консенсус предлагает противоядие от неуверенности в вопросах смысла и ценности. Сплоченность также повышается за счет более приземленных вознаграждений за членство, таких как близость, статус и достижение групповых целей.
Высокая сплоченность приводит к сильному давлению на единообразие по вопросам, относящимся к группе. По сути, это гомеостатическое предсказание, в котором разногласия во мнениях, которые могут помешать социально-реальному консенсусу или преследованию групповых целей, должны контролироваться, если члены группы хотят получить вознаграждение, привлекающее их в группу.
Таким образом, для членов группы более высокая сплоченность ведет к большему принятию групповых норм, большему неприятию отклонений и большему уважению и послушанию групповых лидеров.
Несмотря на то, что предсказания теории групповой динамики были разработаны при изучении небольших групп лицом к лицу (первичных групп), их можно расширить, чтобы применить к более крупным коллективам, таким как этнические и национальные группы, которые настолько велики, что большинство участников не могут быть известны лично (вторичные группы). Идентификация со вторичными группами эквивалентна сплоченности в первичных группах, и последствия сплоченности первичных групп также можно предсказать на основе идентификации со вторичными группами. Большая идентификация должна привести к большему принятию норм этнической или национальной группы, большему неприятию тех, кто отклоняется от этих норм, и большему уважению к этническим или национальным лидерам.
Сила группы и последствия сплоченности объясняются в некоторых классических экспериментах социальной психологии.
В экспериментах Соломона Аша по конформизму 75 % студентов колледжей отрицали свидетельства своих собственных глаз, чтобы дать неверное суждение о длине линии, тогда как семь других студентов (сообщники экспериментатора) единогласно дали неверное суждение. Эта сила увеличивалась из-за большей неопределенности (более сложное различение линий) и уменьшалась из-за любого нарушения единодушия большинства (если хотя бы один сообщник давал объективно правильное суждение). Если испытуемые могли высказывать свои суждения про себя, а не вслух, конформизм снижался на две трети.
Одним из явных следствий этих результатов является то, что влияние группы частично зависит от способности группы вознаграждать конформистов и наказывать отступников; когда группа не могла слышать суждение испытуемого, конформизм снижался. Соответствие, остающееся с частными суждениями, показывает другой вид группового влияния, влияние, основанное на том, что субъекты принимают суждения других как достоверную информацию о реальности.
Сила группы определять реальность еще сильнее в вопросах ценности, где нет другого источника уверенности, кроме группового консенсуса.
Оба вида групповой власти способствуют убийству в межгрупповом конфликте. Убийцы контролируются наградами и наказаниями своей группы, а также тем, что они принимают групповые нормы и социальную реальность, определяемую групповым консенсусом. Во время войны каждое государство зависит от принуждения, чтобы заставить людей сражаться: тюрьма или смерть за отказ от воинской повинности, тюрьма или смерть за дезертирство, тюрьма или смерть за неповиновение приказу. Убийцы-террористы, вероятно, в меньшей степени контролируются силой принуждения, чем властью социальной реальности своей группы, поскольку террористические группы только желают, чтобы они имели власть государства поощрения и наказания.
Однако даже для солдат нормы контролирующей группы, как правило, являются скорее ценностями боевой группы, чем ценностями государства. Исследования с участием американских солдат, в частности, показали, что в стрессовой ситуации большинство солдат сражаются не столько за правое дело, страну или ненависть к врагу, сколько за своих товарищей.
Полдюжины или дюжины мужчин, разделяющих одиночество на поле боя, ближе, чем братья; они борются, потому что делать меньше — значит подвергать опасности группу, от которой они полностью зависят. Один из великих уроков социальной психологии состоит в том, что власть группы максимизируется, когда у ее членов нет другой группы, к которой они могли бы обратиться. В боевых группах, как и в террористических группах, социальный мир индивидуума ограничивается лишь немногими из его окружения.
Аналогичный счет был предложен для убийства геноцида. Кристофер Браунинг описывает, как немецкие мужчины средних лет в форме участвовали в убийстве евреев. Резервная полиция была отправлена в Польшу, отделенная от семьи, друзей и прежних занятий на чужбине, где их единственным домом была их часть. У их офицеров был приказ убивать евреев, но, по крайней мере вначале, они не угрожали сильным принуждением людям, которые не могли или не хотели этого делать. В этой ситуации убийства объясняются не индивидуальными мотивами антисемитизма.
Вместо этого Браунинг указывает на сплоченность «обычных людей», для которых лучшая причина убивать евреев заключалась в том, что те, кто делал меньше, возлагали больше бремени на своих товарищей.
Браунинг также уделяет большое внимание десенсибилизации и рутинизации убийства, объясняя, как мужчины постепенно расширяли свое участие в убийстве. Это психология обязательств, широко изученная в исследованиях по теории диссонанса. В своей современной версии диссонанс — это теория рационализации, согласно которой люди, втянутые в глупое или неряшливое поведение, меняют свое мнение, чтобы оправдать и осмыслить свое поведение. Вероятно, парадигмой этой психологии является другое классическое исследование — исследование послушания Милгрэмса.
Милгрэм показал, что большинство нормальных людей будут подвергать предполагаемого «ученика» все более сильным разрядам, вплоть до максимального разряда в 450 вольт, помеченного «XXX ОПАСНО СИЛЬНЫЙ ШОК». Частью силы этой парадигмы является медленная, ступенчатая природа разрядов, которые начинаются всего с 15 вольт и увеличиваются на 15 вольт с каждой ошибкой, которую совершает «ученик».
Настолько точна градация уровней шока, что на каждом уровне признание чего-то неправильного при присвоении следующего уровня должно подразумевать что-то неправильное в уже примененном уровне. Медленная эскалация причинения вреда другим — это скользкий путь, на котором каждый акт агрессии становится поводом для еще большей агрессии.
Взятые вместе, групповая динамика и психология эскалации обязательств в значительной степени объясняют, как нормальные люди могут делать ужасные вещи. Добавьте к этому власть государства в виде поощрений и наказаний, власти, которой нужно заставить лишь небольшое количество людей выполнять грязную работу против целевого класса или расы, и даже геноцид становится понятным.
Кларк Макколи — профессор психологии колледжа Брин-Мор и содиректор Центра изучения этнополитических конфликтов им. Соломона Аша Пенсильванского университета. Он является грантополучателем HFG.
Рекомендуемая литература
- Аверилл, Дж.
Р. 1982. Гнев и агрессия: очерк эмоций. Нью-Йорк: Спрингер. - Berkowitz, L. 1989. Гипотеза фрустрации-агрессии: исследование и переформулировка. Психологический бюллетень 106: 59-73.
- Браунинг, Ч. Р. 1992. Обычные люди: 101-й резервный полицейский батальон и «Окончательное решение» в Польше. Нью-Йорк: HarperCollins.
- Дакитт, Дж. 1989. Авторитаризм и групповая идентификация: новый взгляд на старую конструкцию. Политическая психология 10: 63-84.
- Додж, К. А. 1991. Структура и функция реактивной и проактивной агрессии. В Д. Дж. Пеплер и К. Х. Рубин (ред.) «Развитие и лечение детской агрессии». Хиллсдейл: Эрлбаум.
- Холмс, Р. 1985. Акты войны: поведение мужчин в бою. Нью-Йорк: Свободная пресса.
- Киндер, Д. Р. 1998. Мнение и действие в сфере политики. В DT Gilbert, ST Fiske и G. Lindzey (eds.) Handbook of Social Psychology, vol. 2. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.
- McCauley, C. (ed.) 1991. Исследование терроризма и государственная политика.
Р. 1982. Гнев и агрессия: очерк эмоций. Нью-Йорк: Спрингер.