Психология коммуникация: Психология коммуникации (общения) — Всё о человеческом общении

Содержание

«Психология социальных коммуникаций»

Курилович Марина Анатольевна

Зачёт в форме теста.

Составить

словарь

терминов:

социальные коммуникации, информация, общение, потребность в общении, интеракция, социальная перцепция, социальные стереотипы, невербальная коммуникация, массовые коммуникации, нарротивный анализ, коммуникативное воздействие, межкультурная коммуникация, понятие кода, понятие мифа, ритуал, вербальная коммуникация, информационная война, коммуникативный канал, визуальная коммуникация, пассивный слушатель, активный слушатель, коммуникативное сообщение, речь, НЛП, обратная связь, семиотика, контент-анализ, информационный прогноз, конфликт, диалог, монолог, внушаемость, подражание, суггестивность, дискурс

Словарь (допуск к зачёту) – должен быть написан от руки!

22.

04.2009

Тема: ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНЫХ КОММУНИКАЦИИ

И её основные характеристики

Социальная коммуникация – обмен информацией, чувствами, мыслями – от латинского

«связываю».

Процесс коммуникации должен вести к взаимопониманию. Если взаимопонимание не достигается, то коммуникация не состоялась. Важную роль играет обратная связь.

Причины плохой коммуникации:

Стереотип (упрощённое мнение относительно отдельных лиц или ситуаций, в результате чего нет объективного анализа).
Предвзятое представление (склонность отвергать всё, что противоречит собственным взглядам).
Плохие отношения между людьми.
Отсутствие внимания и интереса собеседника.
Пренебрежение фактами.
Неправильное построение высказываний (неправильный выбор слов, сложность сообщений, слабая убедительность, нелогичность).
Неверный выбор тактики общения.

Тактики общения:

открытое / закрытое.
монологическое / диалогическое.
ролевое / личностное.

Виды общения:

Деловое.
Манипулятивное (выгода).
Духовное межличностное общение.
Формально-ролевое.
Примитивное (оценка другого человека как «нужный или мешающий объект»).
Контакт «масок» (маска вежливости, и т.д.).
Светское общение.

Кодекс делового общения:

— принцип кооперативности

— принцип достаточности информации

— принцип качества информации («не лги»)

— принцип целесообразности

— умей слушать и слышать

Коммуникации

вербальные невербальные

ВЕРБАЛЬНЫЕ – передача информации осуществляется посредством знаков, используется

речь (это универсальное средство коммуникации, т. к. при передаче

информации менее всего теряется смысл сообщения).

В структуру вербальной коммуникации входят:

1. Значение и смысл слов.

2. Речевые звуковые явления:

— темп речи: быстрый, средний, замедленный;

— модуляция высоты голоса: плавная, резкая;

— тональность голоса: высокая, низкая;

— ритм: равномерный, прерывистый;

— тембр: раскатистый, хрипучий.

3. Выразительность качества голоса (характерны специфические звуки: смех, хмыканье, плач, вздохи).

Исследования показали, что в ежедневной коммуникации слова составляют 7 %, интонации – 38 % и неречевое взаимодействие – 53 %.

При помощи речи осуществляется кодирование и декодирование информации:

Книга «Психология коммуникации» Гулевич О А

Книги
- Художественная литература
- Нехудожественная литература
- Детская литература
- Литература на иностранных языках
- Путешествия. Хобби. Досуг
- Книги по искусству
- Биографии. Мемуары. Публицистика
- Комиксы. Манга. Графические романы
- Журналы
- Печать по требованию
- Книги с автографом
- Книги в подарок
- «Москва» рекомендует
- Авторы • Серии • Издательства • Жанр
Электронные книги
- Русская классика
- Детективы
- Экономика
- Журналы
- Пособия
- История
- Политика
- Биографии и мемуары
- Публицистика
Aудиокниги
- Электронные аудиокниги
- CD – диски
Коллекционные издания
- Зарубежная проза и поэзия
- Русская проза и поэзия
- Детская литература
- История
- Искусство
- Энциклопедии
- Кулинария.
  Виноделие
- Религия, теология
- Все тематики
Антикварные книги
- Детская литература
- Собрания сочинений
- Искусство
- История России до 1917 года
- Художественная литература. Зарубежная
- Художественная литература. Русская
- Все тематики
- Предварительный заказ
- Прием книг на комиссию
Подарки
- Книги в подарок
- Авторские работы
- Бизнес-подарки
- Литературные подарки
- Миниатюрные издания
- Подарки детям
- Подарочные ручки
- Открытки
- Календари
- Все тематики подарков
- Подарочные сертификаты
- Подарочные наборы
- Идеи подарков
Канцтовары
- Аксессуары делового человека
- Необычная канцелярия
- Бумажно-беловые принадлежности
- Письменные принадлежности
- Мелкоофисный товар
- Для художников
Услуги
- Бонусная программа
- Подарочные сертификаты
- Доставка по всему миру
- Корпоративное обслуживание
- Vip-обслуживание
- Услуги антикварно-букинистического отдела
- Подбор и оформление подарков
- Изготовление эксклюзивных изданий
- Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

Гулевич О. А.

Психология общения: семь эссе Джорджа Армитиджа Миллера

21 августа 2014 г.

Эта короткая книга представляет собой сборник из 7 эссе психолога и отчасти лингвиста Джорджа Миллера. Первые 6 короче, и все они относятся к программе психологических исследований «Теория коммуникации». Это центральная метафора телекоммуникационной системы, в которой информация передается и принимается с ограничением полосы пропускания. Полоса пропускания может обрабатывать только определенное количество битов информации за определенный промежуток времени, а мешающий «шум» также может ограничивать эффективную передачу информации. Меня поразило, что Миллер правильно осознает, что эта метафора имеет ограничения и может ввести в заблуждение, и он несет ответственность за то, как он ее применяет, и воспринимает картину, которую она рисует, с долей скептицизма — полностью осознавая, что он использует инструмент.

Человек как канал связи имеет довольно высокий уровень шума. Я хотел бы обратить ваше внимание на точную формулировку, которую я использовал. Я сказал, что этот общий закон должен выполняться для людей постольку, поскольку люди выполняют конкретную функцию , о которой идет речь. То, что я сказал , а не , состоит в том, что, поскольку законы, регулирующие каналы связи, могут быть применены к людям, люди — это не что иное, как каналы связи. Если вы собираетесь исследовать этот пригород науки дальше, вам следует хорошо отметить эту разницу. Всегда не доверяйте человеку, который говорит вам, что люди есть «не что иное, как» нечто иное, ибо он умышленно скрывает от вас абстракцию, на которой основано его утверждение. Люди — это не что иное, как люди. p.111

Вам нужно только сначала прочитать первую главу, чтобы узнать, как любезный Миллер вызывает резкую критику модели.

Первая критика заключается в том, что, когда дело доходит до обработки человеком «информации», кажется, что нет предела тому, что считается «единицей», поскольку «связанные» понятия всегда могут быть «собраны вместе» ( фраза Дугласа Хофштадтера). Тем не менее, существует грубое приближение к «фрагментированию» в компьютерных науках, в котором сложные операции могут быть сокращены с помощью метаязыков):

Репетиция или повторение имеют очень важный эффект организации многих отдельных элементов в единое целое, тем самым уменьшая нагрузку, которую должна нести наша память, и освобождая нас для дальнейшего размышления. С точки зрения логики, этот процесс подобен замене одним символом более длинного выражения, которое было бы неудобно писать каждый раз, когда мы хотим его использовать. с.14

И самым значительным возражением, я бы сказал, была бы таинственная способность образовывать аналогии, которая может «изобразить» неизвестное в терминах известного:

По моему собственному мнению, перкулярный дар человека как компонента коммуникационной системы заключается в его способности открывать новые способы преобразования или перекодирования информации, которую он получает. Мне кажется, что сам факт нашей ограниченной способности обрабатывать информацию заставил нас найти хитрые способы абстрагирования существенных особенностей нашей вселенной и выражения этих особенностей в простых законах, которые мы способны постичь одним единым языком. акт мысли. Мы постоянно берем информацию, данную в одной форме, и переводим ее в альтернативные формы, ищем способы преобразовать странное, новое явление в более простые и знакомые. Поиск — это то, что мы называем «мышлением»; если нам это удается, мы называем это «пониманием». Вполне возможно, что развитие высокоскоростных цифровых компьютеров вскоре лишит человеческий разум даже этой последней крупицы достоинства. В любом случае совершенно ясно, что человек — жалкий компонент системы коммуникации. Он имеет узкую полосу пропускания, высокий уровень шума, дорог в обслуживании и спит восемь часов в сутки. Несмотря на то, что мы не можем устранить его полностью, безусловно, разумно заменять его всякий раз, когда мы можем. […] Наше общество уже сделало первые шаги к устранению человеческих узких мест в системах связи, и грядущие годы обязательно принесут еще много. стр.55

Здесь в одном коротком отрывке содержится несколько очень интересных идей. Я нахожу понятие «единичный акт мысли» особенно интригующим, особенно в отношении разницы между первым самосознательным произнесением высказывания на иностранном языке и плавным и рефлексивным его использованием на продвинутых уровнях:

Популярный Вера рассматривает человеческий язык как более или менее свободное творение человеческого интеллекта, как если бы его элементы были выбраны произвольно и могли быть объединены в осмысленные высказывания по любым правилам, которые поражают наше коллективное воображение. Это допущение подразумевается, например, в хорошо известной концепции Витгенштейна о «языковой игре». Эта метафора, проливающая ценный свет на многие аспекты языка, может, если следовать ей вслепую, привести к мысли, что все лингвистические правила так же произвольны, как, скажем, правила игры в шахматы или футбол. Однако, как указывал Леннеберг, имеет большой смысл исследовать биологическую основу языка, но очень мало смысла спрашивать о биологической основе карточных игр. […] Те, кто думает о языке как о свободном и спонтанном интеллектуальном изобретении, также, вероятно, верят, что любое животное с мозгом, достаточно большим, чтобы поддерживать высокий уровень интеллекта, может овладеть языком. Это предположение заведомо ложно. […] карлики-наноцефалы с мозгом в два раза меньше нормального, но выращенным по человеческому образцу, могут достаточно хорошо использовать язык, и даже монголоиды, недостаточно умные, чтобы выполнять простейшие функции для себя, могут усвоить зачатки. p. 86

В примечании к этому и иллюстрируя историческое отрицание уникальности языковой способности, Миллер цитирует интересную метафору Сэмюэля Батлера 1890 года (из эссе «Мысль и язык»), которую стоит воспроизвести:

хотя рычание и лай нельзя назвать очень узкоспециализированным языком, все же есть умышленно примененные сайер, сайи и конвенантный символ. Наша собственная речь состоит из позвоночных и артикулируется с помощью существительных, глаголов и правил грамматики. Речь собаки беспозвоночна, но я не понимаю, как можно отрицать, что она обладает всеми существенными элементами языка. стр.87

Поскольку Теория Коммуникации связана с Искусственным Интеллектом, в работах Тьюринга по формальной логике приводится краткое обсуждение достижений вычислений и их истоков. Я был впечатлен тем, как Миллер сохраняет светлый тон книги, не опошляя тонкие оттенки своих работ и других. Здесь правильно изложена часто неверно истолковываемая гипотеза «мыслящих машин»:

Несколько лет назад английский математик А. М. Тьюринг рассмотрел трудный вопрос о том, может ли вычислительная машина мыслить. Поскольку семантические и метафизические вопросы явно неразрешимы, Тьюринг перефразировал его. Он спросил, может ли вычислительная машина вести себя так же, как мы, когда говорим, что думаем? Он чувствовал, что на этот перефразированный вопрос может быть ответ, и, чтобы сделать вопрос совершенно определенным, он предложил то, что он назвал «игрой в имитацию». […] И этот [эксперимент], подразумевал он, — это все, что кто-либо должен подразумевать под вопросом «Могут ли машины думать?» Тьюринг, написание в 1950, предсказал, что в течение пятидесяти лет можно будет создавать и программировать компьютеры, которые будут хорошо справляться с имитационной игрой. стр. 96-7

В этом же разделе о будущем вычислительных машин Миллер делает комментарий, который в 2014 году пугает:

Какие новые горизонты это откроет? Прогнозы всегда рискованны, но я считаю, что это означает, что следующее поколение машин будет смоделировано по образцу того, что в Соединенных Штатах мы называем коммунальной службой. Точно так же, как мы можем подключать наши электроприборы к стене и получать питание от центральной станции, в будущем мы сможем подключать наши пишущие машинки к телефонной системе и получать информацию от центрального компьютера. стр.123

Последнее эссе является самым длинным и представляет собой самоуничижительную историю другого исследовательского проекта под названием «Проект Граммарама». Этот проект, задуманный совместно с Ноамом Хомским («логиком и лингвистом», как награждает его Миллер), проверял способность обычных людей разгадывать управляемые правилами системы контекстно-свободных грамматик, то есть цепочки символов, которые «хорошо сформированный» или нет, в соответствии с такими принципами, как X, можно заменить на YZ. Если X заменить на ZZ, YY или &%, то строка сформирована неправильно. Имея возможность написать свои собственные строки, участники экспериментов должны были распознавать правила только после того, как им сказали, что их строки были «ПРАВИЛЬНЫМИ» или «НЕПРАВИЛЬНЫМИ». Миллер честно говорит о больших ожиданиях, которые он возлагал на проект в начале, и признает, что по этим первоначальным стандартам проект потерпел неудачу:

Когда мы впервые задумали проект «Граммарама», должен признаться, у меня была мысль, что эти эксперименты прольют свет на то, как младенцы усваивают правила своего родного языка. Мне не потребовалось много времени, чтобы разубедить меня в этой идее. Есть много различий; взятые вместе, они приводят к заключению, что между задачей, которую мы ставим нашим испытуемым, и проблемой обучения речи младенца нет почти ничего общего. Во-первых, (1) наши испытуемые не были младенцами. Это были молодые люди, которые (2) уже знали один или несколько языков; второй язык никогда не изучается так же, как первый. (3) Искусственный язык был визуальным, а не слуховым, что подчеркивает другой тип паттернов. (4) В наших экспериментах не учитывался смысл, и (5) язык после его изучения был бесполезен. (6) Младенцы стабильно работают над своей задачей в течение двух или более лет, в то время как у наших испытуемых было всего от часа до двух, чтобы дать нам. (7) Цель младенца, конечно, гораздо сложнее, чем у наших испытуемых, но тогда (8) у него, по-видимому, есть врожденная предрасположенность к ее решению, которая не проявлялась в работе наших испытуемых. (9) Младенец, конечно, приобретает сенсомоторный навык, в то время как наши взрослые испытуемые ломали голову над абстрактным когнитивным паттерном. Оглядываясь назад, представление о том, что наша машина может играть роль «матери» для каких-то двадцатилетних «младенцев», кажется смущающе наивной. […] Было бы приятно, если бы появилось какое-то практическое применение. Тем не менее, я не был готов настаивать на этом. В общем, я думаю, что разумнее свести к минимуму любые попытки переноса психологических принципов между изучением естественных и изучением искусственных языков. p,173-4

Хотя я восхищаюсь ясным мышлением (о чем также свидетельствует его либеральность с метафорой психологии «коммуникации»), этот последний комментарий кажется мне слишком безопасным. Даже если наблюдаемый процесс разгадывания искусственных языков в «Иерархии Хомского» взрослым человеком (чего я до сих пор не понимаю) не «переносится» на процесс органического усвоения ребенком своего первого языка на протяжении многих лет. .. разве нет очевидной связи, которая, кажется, требует сравнения?

Наконец, Миллер говорит ровно одну вещь, с которой я категорически не согласен в этой книге:

Мой собственный интерес в [Проекте Граммарама] заключался в том, чтобы выяснить, как люди усваивают системы правил и подчиняются им. По большому счету, они не изучают синтаксические правила, запоминая отдельные примеры грамматических строк. Объяснить сложное привычными терминами; в запоминании немецких предложений в рамках программы изучения немецкого языка может быть некоторая польза, но если это все, чем вы занимаетесь, вы наверняка выучите очень странный немецкий. Если люди обычно не пытаются выучить лингвистические правила, запоминая конкретные примеры, которые им соответствуют, то сколько времени психолингвисты должны тратить на изучение этого процесса? стр.138

Это просто неверно. Изучение правил в первую очередь не улучшит ваш немецкий больше, чем изучение после запоминания «конкретных примеров» (поищите метод Александра Аргуэльеса «Затенение» в изучении языка). Скачок воображения, которого не хватает Миллеру, связан с процессом, посредством которого заученные примеры грамматических примеров становятся рекомбинируемыми в вашей голове. Если его опыт заключается в изучении грамматики, упражнении в грамматике и затем, наконец, в наблюдении за примерами, это может объяснить его ограниченный взгляд на изучение языка, но также очевидно, что он проистекает из того, как сначала изучается естественный язык. Я ценю, что Миллер говорит здесь только о том, что некоторые принципы рекомбинации лингвистических строительных блоков, безусловно, предшествуют примерам … но я думаю, что кто-то, имеющий опыт работы с иностранными языками, избегал бы ложных эквивалентов между освоением L1 и L2. Первое является органической частью когнитивного созревания, а второе представляет собой некоторую усердную тренировку способности проводить аналогии и «разбивать» информационные единицы.

эссе языково-лингвистические пеликаны

Общение между пациентом и поставщиком медицинских услуг – психология здоровья

Чтобы процесс оказания медицинской помощи был успешным, пациенты и их поставщики услуг должны иметь возможность общаться друг с другом четко и эффективно. Межличностное общение включает обмен сообщениями или значениями между людьми, в данном случае между пациентом и поставщиком. Коммуникация может иметь много различных видов содержания и может принимать различные формы. В то время как многие люди связывают коммуникативные сообщения в медицинской практике с обменом мыслями или информацией, коммуникация также может включать обмен чувствами или эмоциями. В дополнение к вербальному общению, содержанию того, что пациенты и практикующие врачи говорят друг другу, общение также может быть невербальным. Прикосновения, выражения лица, положение тела и использование пространства передают важные сообщения, и иногда то, как говорится (паралингвистические сигналы, такие как тон, скорость и интонация), может быть столь же важным, как и содержание. Хотя общение между пациентом и поставщиком медицинских услуг обычно происходит лицом к лицу, общение может также осуществляться с помощью таких средств массовой информации, как электронная почта и Интернет.

Нетрудно понять, как сбои связи могут создавать проблемы. Пациенты, которым велят принимать по две таблетки в день в течение 4 недель, скорее всего, не почувствуют себя хорошо, если они понимают инструкцию как четыре таблетки в день в течение 2 недель. Тем не менее природа общения между пациентом и практикующим врачом может быть значительно более тонкой. То, как много общается каждая сторона и что сообщается, свидетельствует о самой природе отношений между пациентом и поставщиком медицинских услуг.

Коммуникация и отношения между пациентом и врачом

Хотя другие специалисты обновили и доработали свое классическое описание, Сас и Холлендер описали три модели взаимоотношений пациента и врача, которые характеризуются разными стилями общения. Модель «активность-пассивность» — это модель, в которой паттерн общения сильно асимметричен. Врач является экспертом, к пациенту относятся как к рабочему объекту, и требуется мало общения, поскольку предполагается, что пациент мало что может сделать. Хотя это может быть уместно с клинической точки зрения в случае острой травмы или комы, когда медработник занимает такое отношение к лечению пациентов в целом, общение медработника часто принимает форму приказов.

Модель «руководство-сотрудничество» включает в себя взаимные уступки между пациентом и поставщиком услуг, но обмен по-прежнему далек от симметричного. Провайдеры запрашивают мнение пациента, пациент ценится за то, что он может добавить соответствующую информацию, но принятие решений по-прежнему находится в руках провайдера. Вместо того, чтобы отдавать приказы, общение между поставщиком и пациентом принимает форму рекомендаций. В-третьих, модель взаимного участия включает в себя модель общения, в которой пациент и поставщик услуг рассматриваются как относительно равные. Вклад пациента открыто приветствуется и ценится, а поставщик предлагает пациентам альтернативы или варианты на выбор. Обнаруженная здесь модель общения больше похожа на модель общения между двумя взрослыми, чем между взрослым и подростком или взрослым и ребенком, как в двух предыдущих моделях.

Уход, ориентированный на пациента

Наиболее типичный способ описания связи между пациентом и поставщиком медицинских услуг — с точки зрения ухода, ориентированного на пациента. Пациентоцентрированность изучалась с двух тесно связанных точек зрения. Сравнивая стиль, ориентированный на пациента, и стиль, ориентированный на врача, Бирн и Лонг различали их с точки зрения авторитета и власти. Провайдеры, ориентированные на врача, устанавливают повестку дня для общения, монополизируют обсуждение и предлагают относительно мало информации пациентам. Те, кто ориентирован на пациента, позволяют своим пациентам помочь определить повестку дня визита, пригласить своих пациентов к участию, предложить информацию и запросить обратную связь, чтобы убедиться, что передача информации прошла успешно.

Противопоставляя ориентированность на пациента стилю, ориентированному на заболевание, другие, такие как Мойра Стюарт, предположили, что цель ориентированного на пациента общения состоит в том, чтобы позволить медицинскому работнику увидеть проблему глазами пациента, понять идеи пациента, ожидания, чувства. Этот подход фокусируется на концепции «болезни», проблемы, субъективно интерпретируемой пациентом, а не «болезни», проблемы, объективно определенной с биомедицинской точки зрения. В соответствии с этим подходом поставщики, ориентированные на пациента, сообщают своим пациентам об их образе жизни и других соответствующих психосоциальных проблемах с целью удовлетворения потребностей и ожиданий пациента в отношении лечения. Хотя термин «помощь, ориентированная на пациента» был одним из наиболее широко используемых в области медицинской коммуникации, некоторые исследователи предложили термин «помощь, ориентированная на взаимоотношения», как более предпочтительный, поскольку он делает акцент не только на поставщике или пациенте, но и на единица из двух человек как объект наибольшего интереса.

Эмпирические данные

Исследования общения между пациентом и врачом показали, что процесс общения оставляет значительные возможности для улучшения. Средняя продолжительность визита к врачу находится в диапазоне от 16 до 26 минут, хотя, что удивительно, количество времени, которое пациент и практикующий врач уделяют общению, не уменьшилось, несмотря на движение к управляемой помощи. В начале визита у пациентов обычно есть от 18 до 24 секунд, чтобы высказаться, прежде чем их перебивают, что обычно происходит во время объяснения их первой проблемы (которая не обязательно является их самой важной). Перерывы во время изложения пациентами проблем могут привести к поднятию скрытых повесток дня в конце визита или к возможности того, что проблема вообще никогда не поднимается. В недавнем исследовании Роберта Белла и его коллег почти у 10% обследованных пациентов было хотя бы одно невысказанное желание. В других исследованиях было обнаружено, что пациенты и их врачи не соглашались с основной проблемой в 50% случаев их посещений; половина психосоциальных и психиатрических проблем, которые были у пациентов, были упущены их врачами.

Различия в стилях общения практикующих мужчин и женщин значительны. В среднем женщины-врачи, практикующие первичную медико-санитарную помощь, посещают врача на 10 % дольше, чем их коллеги-мужчины. Они больше общаются в позитивном ключе, чаще вовлекают своих пациентов в качестве партнеров и больше сосредотачиваются на эмоциях. Мужчины и женщины-врачи не различаются в том, как много они говорят о биомедицинских проблемах; однако женщины-врачи задают своим пациентам больше вопросов о психосоциальных проблемах и предлагают больше консультаций в этой области.

Коммуникация и результаты

Качество коммуникации между пациентом и врачом может повлиять на многие важные результаты. Хорошая коммуникация связана с большей удовлетворенностью как со стороны пациента, так и со стороны практикующего врача, а также с более высоким уровнем соблюдения медицинских рекомендаций. Когда медицинские работники хотят изменить поведение своих пациентов (например, заставить их бросить курить или более ответственно относиться к употреблению алкоголя), стиль общения может иметь большое значение. Когда пациентов консультируют аргументированным и контролирующим образом (например, «Вы должны…»; «Вы должны…»), они вряд ли будут придерживаться рекомендованных изменений, но когда их автономия поддерживается, а медицинские работники признают сопротивление или амбивалентность среди своих пациентов пациенты с большей вероятностью примут рекомендации своих врачей и изменят свое поведение. Другие результаты, связанные с хорошим общением, включают улучшение эмоционального здоровья пациентов, улучшение физического функционирования и устранение симптомов.

Значительный интерес представляет тот факт, что общение между пациентом и врачом тесно связано с претензиями о врачебной ошибке. Среди наиболее важных причин, усматриваемых в исках о злоупотреблениях служебным положением, — это то, что пациенты чувствуют себя покинутыми своими врачами, их взгляды обесцениваются, они получают неверную информацию и что врач не принимает во внимание их точку зрения. При сравнении поведения выборки врачей-терапевтов, на которых судились дважды или более, с теми, на кого никогда не предъявляли исков, оказалось, что неподсудимые врачи чаще рассказывали своим пациентам, что должно произойти во время визита, поощряли своих пациентов к разговору, добивались их согласия. мнения, проверяли, понимают ли пациенты то, что им говорили, и использовали больше юмора.

Оценка и улучшение коммуникации

Учитывая важность хороших коммуникативных навыков, все большее внимание уделяется оценке компетентности в коммуникации среди практикующих врачей и использованию этой информации для принятия важных решений. Статус аккредитации программ резидентуры в США вскоре будет определяться достижением образовательных результатов в шести областях, одной из которых является коммуникация. Кроме того, Американский совет по медицинским специальностям согласился основывать сертификацию и переаттестацию специалистов в соответствии с их способностью демонстрировать компетентность в области коммуникации в дополнение к другим навыкам, связанным с биомедициной. Наконец, поскольку не все практикующие врачи рождаются с хорошими коммуникативными навыками, увеличилось количество программ обучения для студентов-медиков и других практикующих врачей, а также практикующих медицинских работников. Их обзор показывает, что коммуникативным навыкам можно научиться, и что обучение и обучение коммуникативным навыкам приводят к изменению поведения поставщика медицинских услуг и большей удовлетворенности пациентов.

Дебра Ротер и Джудит Холл утверждали, что «разговор является основным компонентом медицинской помощи… это основной инструмент, с помощью которого выстраиваются отношения между врачом и пациентом и с помощью которого достигаются терапевтические цели». В последние годы это документально подтверждено растущим числом исследований, показывающих, что общение между пациентом и врачом может быть измерено и что оно влияет на важные результаты. Будущие исследования, вероятно, выявят те элементы коммуникации, которые являются наиболее важными, что позволит поставщикам медицинских услуг еще больше овладеть искусством медицины.

Ссылки:

Бекман, Х. Б., и Франкель, Р. М. (1984). Влияние поведения врача на сбор данных. Анналы внутренней медицины, 101, 692-696.
Бекман, Б.Б., Маркакис, К.М., Сучман, А.Л., и Франкель, Р.М. (1994). Отношения между врачом и пациентом и злоупотребление служебным положением: уроки из показаний истца. Архив внутренней медицины, 54, 1365-1370.
Белл, Р. А., Кравиц, Р. Л., Торн, Д., Крупат, Э., и Азари, Р. (2001). Невысказанное, но не забытое: невысказанные пожелания пациентов во время визитов в офис. Архив внутренних болезней, 161, 1977-1984.
Бертакис, К. Д., Ротер, Д.Л., и Патнэм С. (1991). Отношение стиля медицинского интервью врача к удовлетворенности пациента. Журнал семейной практики, 32, 175-181.
Бирн, П.С., и Лонг, Б.Э.Л. (1976). Врачи разговаривают с пациентами. Лондон: Канцелярия Ее Величества.
Давенпорт, С., Голдберг, Д., и Миллар, Т. (1987). Как упускают из виду психические расстройства во время медицинских консультаций. Ланцет, 2, 439-440.
ДиМаттео, М. Р., Райтер, Р. К., и Гэмбоун, Дж. К. (1994). Повышение приверженности к лечению посредством общения и информированного совместного выбора. Сообщение о здоровье, 6, 253-265.
Эммануэль, Э.Дж., и Эммануэль, Л.Л. (1992). Четыре модели взаимоотношений врача и пациента. Журнал Американской медицинской ассоциации, 267, 2221-2226.
Левенштейн, Дж. Х., Браун, Дж. Б., Уэстон, В. В., Стюарт, М., Маккракен, М. К., и Маквинни И. (1989). Клиническое интервьюирование, ориентированное на пациента. В М. Стюарт и Д. Ротер (ред.), Общение с пациентами (стр. 107–120). Ньюбери, Калифорния: Сейдж.
Левинсон, В., Ротер, Д.Л., Маллули, Дж.П., Дулл, В.Т., и Франкель, Р.М. (1997). Общение между врачом и пациентом: связь с жалобами на злоупотребление служебным положением среди врачей первичной медико-санитарной помощи и хирургов. Журнал Американской медицинской ассоциации, 277, 553-559.
Левин, С.А., Скеа, З.К., Энтвистл, В., Зваренстин, М., и Дик, Дж. (2001). Вмешательство поставщиков медицинских услуг для продвижения ориентированного на пациента подхода в клинических консультациях. Кокрановская база данных систематических обзоров, 4.
Механик, Д., Макалпайн, Д.Д., и Розенталь, М. (2001). Сокращаются ли визиты пациентов к врачам? Медицинский журнал Новой Англии, 344, 198–204.
Миллер, М. Р., Бенефилд, Г., и Тониган, Дж. С. (1993). Повышение мотивации к изменению проблемного употребления алкоголя: контролируемое сравнение двух стилей терапевта. Журнал консалтинга и клинической психологии, 61, 455-461.
Роббинс, Дж. А., Бертакис, К. Д., Хелмс, Л. Дж., Азари, Р., Каллахан, Э. Дж., и Кретен, Д. А. (1993). Влияние поведения врача на удовлетворенность пациентов. Семейная медицина, 25, 17-20.
Рост, К., и Франкель, Р. М. (1993). Введение проблем пожилого пациента во время визита к врачу. Журнал старения и здоровья, 5, 397-401.
Ротер, Д.Л., и Холл, Дж.А. (1992). Врачи разговаривают с пациентами/пациенты разговаривают с врачами. Вестпорт, Китай: Оберн Хаус.
Ротер, Д.Л., Холл, Дж.А., и Аоки, Ю. (2002). Гендерные эффекты врача в медицинском общении: метааналитический обзор. Журнал Американской медицинской ассоциации, 288, 756-764.
Starfield, B., Wray, C., Hess, K., Gross, R., Birk, P.S., & D’Lugoff, B.C. (1981) Влияние соглашения между пациентом и практикующим врачом на исход лечения. Американский журнал общественного здравоохранения, 71, 127–131.
Stewart, MA (1995) Эффективное общение между врачом и пациентом и результаты для здоровья: обзор. Журнал Канадской медицинской ассоциации, 152, 14231433.
No related posts.