Психология политики и политическая психология: Политическая психология

Предмет, задачи и проблемы политической психологии

Политическая психология – междисциплинарная наука, родившаяся на стыке политологии и социальной психологии. Ее главная задача состоит в анализе психологических механизмов политики и выработке практических рекомендаций по оптимальному осуществлению политической деятельности на всех уровнях. Именно для этого она и создана, на этом и стал наращиваться ее ныне уже вполне самостоятельный статус.

Современную политическую психологию следует рассматривать с двух точек зрения: существовала и развивается западная политическая психология, но в 80-е годы начала складываться отечественная психология политики. Сейчас, спустя годы, они естественным путем слились в единую политическую психологию, хотя история и предыстория каждого направления продолжают сказываться на научном аппарате.

Политическая психология – новая и, вместе с тем, очень старая наука. Политики, и ученые, художники и музыканты интересуются субъективной стороной политических процессов.

Их-то и изучает политическая психология – научная дисциплина, возникшая на пересечении интересов политологии и психологии. Согласно известному мнению, предметом политической психологии являются психологические компоненты политического поведения человека, социальных групп и целых народов, исследование которых позволяет применить психологические знания к объяснению политики.

В современных развитых странах без специальной помощи и консультирования экспертов в области политической психологии не обходится принятие ни одного важного политического решения. К сожалению, в нашей стране политическая психология как наука до сих пор делает все еще только первые шаги.

В основе любой науки лежат некоторые методологические основания – логика и метод мышления, которыми руководствуется она, в рамках которой ее можно и следует рассматривать. Для политической психологии такой основой стал поведенческий подход. Не поняв его, трудно сказать, что представляет собой политическая психология как наука.

Итак, методологической основой современной политической психологии (особенно на Западе) принято считать поведенческий (бихевиористский) подход к пониманию политики. Его суть понятна из самого названия: рассмотрение политики как особой сферы поведения людей. История такого подхода ведет отсчет с середины 30-х годов XX века, когда стали появляться работы, в которых только-только определялись возможности вместо принятых прежде подходов – в частности, вместо считавшихся спекулятивно-историческими, в духе мифологем, «психологии народов» или психоаналитической интерпретации политической истории. Поведенческий подход сразу стремился к более конструктивному осмыслению политики на основе соединения политического и психологического знания.

Одним из первых необходимость этого понял и попытался осуществить американский исследователь Ч.Мерриам. Обосновав положение о политическом поведении как центральном аспекте политической науки, он предложил выявлять специфические черты политического поведения индивида, тех или иных социальных групп, массовых феноменов эмпирическим путем, количественными методами, соединяя в политической науке исследовательские приемы эмпирической социологии и социальной психологии.

В течение долгих лет понятие «поведенческий подход» включило в себя подавляющее большинство исследований в западной политической науке вообще. На сегодняшний день поведенческий подход к политике, в целом, представляет собой обширный конгломерат различающихся между собой исследовательских тенденций, объединяемых лишь общим вниманием к «человеческому фактору», к поведению людей в политике (которое, впрочем, трактуется по-разному).

В содержательном отношении поведенческий подход поставил в центр внимания не только внешне наблюдаемые аспекты человеческой деятельности (собственно «поведение») в политике, но и внутренние субъективные механизмы такого поведения, В частности, особое место в рамках поведенческого подхода занимают исследования социально-политических установок, сознания, самосознания и стереотипов субъекта политического поведения – в большинстве западных исследований до сих пор многое сводится к доминированию

«установочного акцента», причем, наибольшее внимание уделяется нормативным установкам, определяющим поведение, приемлемое с точки зрения господствующей политической системы, и формирующимся в сознании людей стереотипам.

Надо отметить, что поведенческий подход традиционно основывался на своего рода «идеальной» модели «политического человека» – гражданина, существующего внутри некоторой системы политических отношений. Утверждается, что такой человек обладает минимально необходимым для жизни в данной системе набором социально-политических качеств. Это означает, что он является высоко моральным (с точки зрения принятых в данном обществе норм), руководствуется рациональными мотивами поведения, положительно относится к «естественному» (привычному для данного общества) правопорядку. Кроме того, обычно он ставит перед собой достаточно четко определенные социально-политические цели, умеет выбирать эффективные средства их достижения, а также способен «правильно» (в соответствии с нормами и ценностями господствующей политической системы) оценивать политические силы и отдельных общественно-политических деятелей – с точки зрения их соответствия сформулированным политическим задачам.

Сторонники поведенческого подхода исходят из достаточно простых соображений: у избирателя «есть определенные принципы», что он «в какой-то мере разумен», у него «есть собственные интересы», однако осознает он их далеко не всегда, да и присутствуют они в его сознании далеко не в той форме, в какую их облекли политические философы.

Задачей прикладного, эмпирически ориентированного поведенческого подхода выступал поиск тех конкретных политико-психологических норм, в которых реально, поведенчески существуют и проявляются названные понятия и категории более высокого, философского порядка. По-другому: поведенческий подход исходит из того, что центральным пунктом рассмотрения здесь вообще являются любые формы участия человека или групп людей в осуществлении власти (или в противодействии ее осуществлению). Это формы, охватывающие участие в формальных организациях и массовых движениях, включенность в различные элементы политической системы или осознанную отстраненность от них, публичную манифестацию взглядов с целью воздействия на общественное мнение, политические институты и руководящие (правящие) политические группы. В таком варианте поведенческий подход ориентируется на анализ некоторых действий (или уклонение от таковых) некоего субъекта в отношении политической системы. Структура таких действий, как правило, включает субъекта действий, обстоятельства осуществления этого действия, объект действия и соответствующие целевые установки данного действия.

Основным достоинством поведенческого подхода является внимание к субъективным аспекта и состояниям политики, к тем политико-психологическим составляющим данной сферы общественной жизни, которые до этого недооценивались, а подчас просто игнорировались направлениями политологии, нацеленными на рассмотрение более объективных компонентов политической жизни общества.

Основными чертами поведенческого подхода, критически выделяемыми исследователями, считаются следующие:

• стремление анализировать политическое поведение исключительно как поведение на выборах, т.е. абсолютизация важной, но только одной формы политической жизни;
• тенденция рассматривать политическое поведение лишь в условиях стабильности политической системы, оставляя за рамками анализа поведение в дестабилизированных ситуациях, например, в условиях разнообразных кризисов;
• склонность отдельных разновидностей поведенческого подхода к ограничению анализа лишь вербальными оценками поведения (обычно ответами на анкеты с «закрытыми» вопросами, подразумевающими лишь три «да», «нет», «не знаю» – варианта ответов) без достаточного учета невербальных проявлений политического поведения;
• не выдерживает критики само понимание субъекта политического поведения. Изначально, на первых этапах возникновения и развития, в рамках поведенческого подхода доминировали исследования не человеческих общностей, а отдельных индивидов и той мотивация их поведения, которая побуждает либо принять участие в голосовании, либо воздержаться от него. Электорат для сторонников такой разновидности поведенческого подхода до сих пор иногда представляется простой совокупностью голосующих или не голосующих индивидов. Даже в тех, уже более современных разновидностях поведенческого подхода, которые сознают индивидуалистическую ограниченность данной традиции и хотят ее преодолеть, пока нет заметного движения дальше, за пределы попыток анализа малой группы в качестве субъекта политического поведения, или, тем более, еще дальше – за пределы проблематики внутри групповых и межгрупповых взаимоотношений.

Современные варианты поведенческого подхода исходят из того, что политическое поведение свойственно, как отдельным индивидам, так и различным социальным группам (так называемые «коллективные» или «групповые» формы» политического поведения), а также большим неструктурированным массам людей (так называемые «внеколлективные формы» или «стихийное поведение»).

В рамках этой трактовки считается, что политическое поведение регулируется механизмами двоякого рода: объективными факторами, определяющими характер, причины, рамки и направленность политических действий; существуют внутренние, субъективные, собственно психологические механизмы политического поведения. Поведение людей в отношении политической системы, как и всякое иное поведение человека, детерминировано их мыслями, чувствами, настроениями и т. п. – в целом, психикой.

Таким образом, целью поведенческого подхода является изучение диалектики и трансформаций влияния объективных условий на внутреннюю мотивацию и, в обратном порядке, внутренних побудительных сил, через человеческое поведение, на внешние условия.

Итак, объектом политической психологии, как и других политических наук, является политика, а ее особым предметом – субъективный компонент политической системы и процесса, который рассматривается с помощью специальных по преимуществу психологических методов и подходов. В дискуссиях по предмету политической психологии можно выделить несколько существенных моментов. Во-первых, понимание того, что психологические компоненты являются неотъемлемой частью политического процесса, шло постепенно и отягощалось методологическими крайностями пионерских исследователей. Во-вторых, работы современных психологов, избирающих своим предметом политическое поведение, политическое мышление или политическую культуру, нередко методологически недостаточно обеспечены и включают в качестве научного инструментария политологические и психологические, статистические и социологические категории и подходы без их должного перевода на язык своей науки. В-третьих, политико-психологическая проблематика развивается не только в рамках самой этой науки, но и в работах по этнографии, страноведению, экономике, истории, социологии и др. В последние годы появилось немало интересных публикаций, имеющих междисциплинарный характер и раскрывающих закономерности формирования личности в политике, воздействие политической культуры на судьбы государства, влияние исторически сложившегося менталитета на развитие нации и т. д. Все эти проблемы входят в круг исследования психологии политики.

Вообще, современная политическая психология представлена большим числом теоретических моделей. Однако все это разнообразие подходов, исследовательских стратегий и методов вписывается в две ведущие тенденции: первая из них основана на представлении о человеке как простом винтике политической машины. Отсюда – инженерный подход к налаживанию работы этой машины, сциентизм и технократизм как исследовательская философия группы политических психологов. Методологическим фундаментом этой группы концепций являются по большей части позитивистские теории, пришедшие, как из психологии, так и из политологии; вторая группа исследователей исходит из того, что человек является не только объектом политического воздействия, но и целью развития политической системы и ее активным субъектом. В рамках этой тенденции работают подчас совсем иные методологические подходы. В частности, для теоретиков этого направления характерно обращение к антипозитивистским моделям личности. Они также выбирают теоретические парадигмы, для которых почти не свойственны манипуляторские тенденции.

Многообразные методы, используемые в политической психологии, могут быть классифицированы по разным основаниям – различные феномены массового политического поведения требуют таких методов, как анализ статистических данных, проведение массовых опросов с последующей математической обработкой больших массивов данных, проведения фокусированных интервью и фокус-групп.

В политической психологии уже накоплен и опыт использования собственно психологических методов для исследования массовых настроений, представлений, ценностей. Это такие исследовательские процедуры, как проективные техники (например, метод неоконченных предложений, рисуночные тесты), метод ассоциаций и др. (метод фиксированных ассоциаций политиков с животным, цветом, запахом, литературными героями, который позволил выявить бессознательный уровень восприятия, не подверженный стереотипам и дающий возможность более точно прогнозировать электоральное поведение избирателей).

Психобиографические подходы позволяют не только выявить влияние отдельных личностных характеристик политиков на конкретные события, но и увидеть в конкретном политике проявление определенного типа политической культуры.

Изучение феноменов политического мышления и политического сознания ведется в политической психологии преимущественно методами социальной психологии, причем, в основном, ее когнитивистского направления: объектом исследования становятся тексты, которые обрабатываются с помощью контент-анализа различных модификаций.

Другим методом, используемым для изучения политического менталитета тех групп, которые имеют артикулированные политические ценности, является метод построения их семантического пространства. Российские психологи проанализировали политические штампы и клише в лексике партий постсоветского периода. Материалом анализа послужили речи известных политиков, партийные документы. Данные этого исследования позволили построить многомерную типологию сознания политических активистов. Кстати, не менее интересно применение того же метода и при исследовании этнических стереотипов.

Исследования личности в политическом процессе начинались еще в 30-е годы XX века в рамках преимущественно психоаналитической традиции. С этим связан интерес исследователей к таким методикам, которые позволяли проникнуть в бессознательную, эмоциональную сферу личности, раскрыть глубинные мотивы политического поведения. Так, в одной из первых политико-психологических работ Г.Лассвелла материалом для изучения политиков стали их медицинские карты в одном из элитарных санаториев, где их лечили от неврозов, алкоголизма и т.п. Современные  политические психологи продолжают традицию качественного изучения личности политика, создавая психологические профили представителей данной профессии.

Наряду с этим в политической психологии широко используются психологические тесты при непосредственном исследовании политиков, а также многочисленные методы дистантного анализа в случае, когда объект недоступен исследователю. В таких случаях изучаются не только тексты их выступлений, но и видеозаписи, мемуары о них и другие прямые и косвенные источники данных о личности в политике. Нередко используется и метод экспертных оценок, который позволяет оценить отдельные качества личности, дать прогноз ее поведения.

Но любые методы измерения бессмысленны, если они ведут к более точным оценкам только банальных, стандартных характеристик индивидуальности политиков. Ученые стремятся выйти за рамки описания и попытаться спрогнозировать политическое поведение. Поэтому далеко не любая типология или метод измерения годны к применению. Оценки индивидуальности лидера полезны, главным образом, когда могут быть привязаны к его деятельности.

Чрезвычайно эффективно сегодня использование в политической психологии метода отдельных случаев – case studies – метод глубокого, многомерного исследования отдельного социального-психологического явления, или отдельный случай, который тесно связан со сравнительным методом, в противопоставление экспериментальным и статистическим методам. Можно определить case study как метод получения «случая» или набора «случаев» через эмпирическую проверку реальных мировых событий в контексте их реального существования, без непосредственного управления, как самим явлением, так и его контекстом.

В арсенале исследовательских методов политической психологии свое место занимает и метод эксперимента. Чаще проводится лабораторный, но используется и естественный эксперимент. Так, в результате экспериментальной проверки получили подтверждения важные теоретические положения о закономерностях поведения человека в политике.

Изучение образов в процессе политического восприятия является важной задачей в развитии теории политической психологии и прикладных исследованиях, востребованных политической практикой.

Глубинные интервью, задача которых, в основном, заключается в том, чтобы получить дополнительную информацию о том, как формируются политические представления респондентов, особенно представления о власти, как они соотносятся с биографией, типом семейной власти и типом политической социализации, являются одним из наиболее распространенных качественных методов исследования в политической психологии. Еще одним качественным методом исследования является метод «психологического рисунка власти» – он широко применяется в других областях психологии, но в политической психологии пока редко используется. Между тем, именно с помощью данной проективной методики можно получить весьма богатый материал об образах власти, причем, и в отличие от других, получить его не только в вербальной, но и визуальной форме, что для исследования образов имеет особое значение. Данная методика фиксирует два рода объектов: во-первых, личностные характеристики респондента, во-вторых, отношение респондента к исследуемым объектам действительности (к власти). Если обычно в психологии проективные техники используются для анализа лишь первого типа объектов, т.е. личности выполняющего тест человека, то ученые сегодня показали возможность изучения именно социальных объектов, т.е. их смыслов, находящихся в сознании человека с помощь таких тестов.

Следует отметить, что, помимо собственно исследовательских процедур, в политической психологии используется и широкий набор методов коррекционного воздействия на политическое поведение, сознание и бессознательные структуры личности. Практика политического консультирования включает психодиагностику политического деятеля, анализ и коррекцию его публичного имиджа, разработку стратегии его взаимоотношений как с широкой публикой, так и с собственными единомышленниками и аппаратом. Такая работа политического психолога предполагает использование методов тренинга, участия в PR работе, разработку рекомендаций по эффективной политической коммуникации.

№14. Современные исследования по политической психологии — Русская политология

Представляем содержание 14-го выпуска журнала «Русская политология — Russian Political Science». Тема номера: «Современные исследования по политической психологии». В журнал включены статьи основателей и представителей ведущих школ политической психологии России — Московского университета имени М.В. Ломоносова, Санкт-Петербургского государственного университета, Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина, Московского государственного психолого-педагогического университета, Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, Челябинского государственного университета.

Отдельно необходимо отметить публикацию в журнале аналитического доклада «Почему новый тренд в политике России именуется «трансфер власти 2020–2024»? Автором исследования является Александр Иванович Юрьев, профессор, доктор психологических наук, создатель первой в России кафедры политической психологии в Санкт-Петербургском государственном университете и ее заведующий с 1989 по 2009 г., учредитель Института политической психологии и прикладных политических исследований в ЛГУ имени А.С. Пушкина.

В журнале представлен целый комплекс статей, раскрывающий социально-психологические особенности молодежи в политической сфере. Данная тема является доминирующей в исследованиях Антонины Владимировны Селезневой, доктора политических наук, доцента кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова. А.В. Селезнева является руководителем исследовательского проекта: «Гражданственность российских старшеклассников как политико-психологический феномен: ценностные основания и механизмы формирования».

Особого внимания требует статья Владимира Георгиевича Панушкина, психолога, директора Центра социальных матричных технологий «Социома». В своей статье автор описывает метод социоматического анализа или анализа Социомы (социальной матрицы) исследуемой ситуации. Данный метод является новой технологией оценки социально-политического состояния страны и прогноза ее развития. На конкретных примерах автор показывает возможности нового подхода, используя различные коэффициенты и показатели.

В журнале опубликована статья на стыке психологии, политики и религии: «Религиозный протест как форма политического поведения: рефлексия на материалах современной практики». Автором публикации является Мурад Халилович Абдуллаев, кандидат филологических наук, младший партнер Агентства стратегических коммуникаций, член Американской ассоциации политической науки.

Также в журнале опубликованы статьи, посвященные процессу цифровизации общественно-политических отношений. Виртуальная идентичность, социальные сети, цифровизация политических партий и электоральных процессов — это те тенденции, которые проявили себя в период пандемии. В тоже время анализ цифровизации общества невозможно отделить от социально-психологических особенностей субъектов политических отношений, именно данная проблема нашла отражение в опубликованных статьях настоящего выпуска.

В тематическом выпуске опубликованы статьи молодых политологов из Российской академии наук, Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, Университета Пеппердайна (США). По итогам конкурса «Лучшая статья молодого политолога — 2019» в журнале представлены статьи аспирантов, магистрантов и студентов из МГУ имени М.В. Ломоносова, Санкт-Петербургского государственного университета, Московского государственного института международных отношений (Университета) при Министерстве иностранных дел России, Московского государственного лингвистического университета, Российско-Армянского университета (Армения), Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.

Ряд авторов настоящего выпуска стали участниками проекта «SCIENCE TALENT — НАУЧНЫЙ ТАЛАНТ», который разработан и реализуется Автономной некоммерческой организацией «Лаборатория гуманитарных проектов» и ООО «Цифровые платежи» (JOYS). Цель проекта — используя передовые цифровые технологии, оказать поддержку авторам журнала. Проект позволяет автору статьи при содействии редакции журнала и платформы JOYS:

• создать для своей статьи уникальный номер (кошелек), на который каждый желающий может перечислить денежные средства с целью поддержки автора;
• используя технологию распределенного реестра (блокчейн), заключить смарт-контракт, который позволяет заложить в каждую публикацию информацию об издательствах, соавторах, переводчиках и иных научных сотрудниках, в пользу которых необходимо будет произвести распределение собранных средств по каждой опубликованной научной работе.

Всех авторов и читателей приглашаем ознакомиться с проектом «SCIENCE TALENT — НАУЧНЫЙ ТАЛАНТ» и при возможности поддержать авторов с целью их дальнейшей научной деятельности. Отдельную благодарность выражаем дизайнеру Наталье Андросовой за создание обложек нашего журнала. Редакция журнала приглашает политологов к сотрудничеству, так как кооперация и взаимодействие создают более предсказуемый и безопасный Мир — Мир развития и процветания.

С уважением,
Редакция журнала «Русская политология — Russian political science»

Журнал издается при поддержке АНО «Лаборатория гуманитарных проектов», Joys Digital и Ассоциации разработчиков и пользователей технологии Блокчейн и продуктов, созданных на ее основе, в интересах развития цифровой экономики

В этом выпуске:

• Почему новый тренд в политике России именуется трансфер власти «2020–2024»?
  (Автор — Юрьев А.И.)
• Эмоциональный компонент гражданственности российских старшеклассников: политико-психологический анализ
  (Авторы — Селезнева А.В., Сафошкина Е.А.)
• Молодежные организации как субъект политики
  (Автор — Попова С. Ю.)
• Образы власти в сознании молодежи Южного Урала: пятнадцать лет наблюдений
  (Авторы — Зорин В.А., Овсянников П.Е.)
• Образ мигранта в сознании российской молодежи
  (Автор — Усманова З.Р.)
• Восприятие феномена несистемной оппозиции российской молодёжью: политико-психологический анализ
  (Автор — Небогатова А.А.)
• Представления о государстве студентов Китая и России
  (Автор — Чепурина Э.А.)
• Религиозный протест как форма политического поведения: рефлексия на материалах современной практики
  (Автор — Абдуллаев М.Х.)
• Протестная активность как форма проявления социальной активности молодежи
  (Автор — Кленова М.А.)
• Социально-психологический контекст трансформации гражданской идентичности в процессе протестных движений в Армении (1988–2018)
  (Автор — Саргсян Д.О.)
• Как измерить политику?
  (Автор — Панушкин В. Г.)
• Представления россиян о роли избирателя в электоральном процессе: опыт применения проективных техник в политическом исследовании
  (Автор — Смулькина Н.В.)
• Образ В.В. Путина в современной России: политико-психологический анализ
  (Автор — Турков Е.А.)
• Психологический портрет Д. Трампа
  (Автор — Ламаш М.)
• Аккаунты руководителей субъектов Российской Федерации в социальных сетях как объект исследования политических ценностей россиян
  (Автор — Антонов Д.Е.)
• Электронные партии: гибридная модель или эволюционный тип массовой партии
  (Авторы — Козлов Н.А., Переведенцев А.А.)
• Виртуальная идентичность как инструмент конструирования образа российского государства в условиях цифрового общества
  (Авторы — Гигаури Д.И., Каминский С.И.)

От редакции: Политическая психология: роль личности в политике

Введение

Что такое личность?

Почему избиратели отдают предпочтение определенным политическим партиям и их лидерам? Почему одни люди занимаются политической деятельностью чаще, чем другие? Как мы можем объяснить различные политические предпочтения среди граждан? Эти и подобные вопросы изучаются политологами на протяжении десятилетий. Хотя большая часть литературы посвящена таким факторам, как социально-демографические характеристики, партийность и идеология (Campbell et al., 1960; Конверс, 1972; Marsh and Kaase, 1979), наконец, часть нашего понимания политического поведения должна основываться на индивидуальных различиях личности. Как отмечают Файст и Файст (2009), «хотя ни одно определение не приемлемо для всех теоретиков личности, мы можем сказать, что личность представляет собой набор относительно постоянных черт и уникальных характеристик, которые придают как последовательность, так и индивидуальность поведению человека» (стр. 4).

Пожалуй, наиболее распространенным способом изучения личности был подход, основанный на чертах. Черты или диспозиции относятся к характеристикам, которые являются внутренними для человека, которые достаточно стабильны во времени и в разных ситуациях и помогают объяснить различия между людьми (Larsen et al., 2018). В настоящее время существует несколько различных моделей, помогающих упорядочить различные черты личности, включая пятифакторную модель (FFM; McCrae and Costa, 19 лет). 87) является наиболее заметным. FFM включает в себя черты экстраверсии (например, общительность, напористость и поиск острых ощущений), покладистости (например, доверие, скромность, теплота), добросовестности (например, компетентность, самодисциплина и стремление к достижениям), невротизма (например, тревожность, раздражительность и уязвимость) и открытость опыту (например, идеям, фантазиям и нетрадиционным ценностям). Конкурирующая модель, HEXACO (Ashton and Lee, 2007), также включает черты экстраверсии, добросовестности и открытости; однако HEXACO переопределяет приятность (например, прощение, мягкость и терпение) и невротизм (изменение названия на эмоциональную стабильность), а также добавляет шестую черту честности-смирения (например, справедливость, избегание жадности, скромность). В отличие от этих общих черт Темная триада (Paulhus and Williams, 2002) определяет три более злобные черты психопатии (например, черствость, импульсивность, антагонизм), нарциссизм (например, самовозвеличивание, антагонизм) и макиавеллизм (например, манипулирование, планомерность, антагонизм). В то время как другие индивидуальные черты (например, авторитаризм, садизм и т. д.) и модели (например, Светлая триада) действительно существуют, чаще всего встречаются FFM, HEXACO и Темная триада.

Почему важна личность?

По крайней мере отчасти причина непреходящего наследия изучения личности заключается в его способности объяснить важные поведенческие результаты. Индивидуальные отличия в чертах от FFM, например, были связаны с результатами, связанными со здоровьем и болезнью (например, Friedman, 2001), успеваемостью (например, Poropat, 2009), удовлетворенностью отношениями (например, Malouff et al., 2010). ) и общей продолжительности жизни (например, Hill et al., 2011). Совсем недавно личность стала важным фактором при изучении политического поведения (Mondak and Halperin, 2008; Mondak, 2010; Mondak et al., 2010; Gerber et al., 2011a, 2011b, 2013). Вместо того, чтобы заново изобретать личностные структуры, эти ученые полагались на существующие модели черт личности и применяли их к различным политическим результатам и отношениям, включая политическое участие (Vecchione and Caprara, 2009). ; Mondak, 2010), политический интерес (Gerber et al., 2011a), избирательный выбор (Barbaranelli et al., 2007; Schoen and Schumann, 2007), политическая идеология (Chirumbolo and Leone, 2010), политические амбиции (Blais et al. , 2019) и доверия (Mondak, 2010). Как Dinesen et al. (2016) объясняют, что «люди думают и ведут себя по-разному в политическом плане в зависимости от своих личных предрасположенностей, в частности своей личности» (стр. 56). Точно так же Блейс и Сент-Винсент (2011) пишут: «Если личность человека влияет на то, как часто он улыбается, какую музыку любит и как одевается, то почему он не должен каким-то образом влиять на то, считает ли он политику интересной или скучной, и на веришь ли, что голосование есть гражданский долг» (стр. 406)?

Хотя ясно, что личность может многое предложить для понимания различных политических результатов, исследования в этой области все еще находятся в зачаточном состоянии. Мы изучили три известных журнала по политологии, которые публикуются на тему политического поведения ( «Политическое поведение» ; «Исследования выборов» ; и «Политическая психология» ) и три известных журнала по психологии личности ( Journal of Personality and Social Psychology ; Journal). личности ; Личность и индивидуальные различия ), чтобы получить представление о преобладании статей, посвященных личности в ее связи с политическими результатами. С помощью поиска по ключевым словам и анализа заголовков и рефератов мы задокументировали распространенность исследований личности и политики за последний 21 год (2000–2020 гг.). Хотя это всего лишь грубая мера, наши данные дают нам представление о значимости (или ее отсутствии) личности при изучении политических результатов. За исключением некоторого раннего внимания к авторитаризму и ориентации на социальное доминирование, исследования личности в журналах по политологии оставались довольно нишевыми. Например, с 2010 года объединенные данные показывают, что только около 3% статей в трех журналах посвящены вопросам, касающимся личности и политики. Что еще более важно, за рассматриваемый период мало что изменилось. В то же время количество статей о личности и политических результатах в известных журналах о личности увеличилось лишь незначительно за последний 21 год. Несмотря на это увеличение, в среднем менее 2% статей посвящены этой теме.

Резюме темы исследования

Ключевая цель этой темы исследования состоит в том, чтобы выделить разнообразный набор вопросов и подходов, которые в настоящее время используются в литературе о личности и политике. Используя ряд различных методологий (опросы, эксперименты и т. д.), наши участники опираются на установленные таксономии (FFM, HEXACO, темная триада, светлая триада), индивидуальные черты (авторитаризм, эмпатия и открытость) и различные эмоциональные выражения (например, коллективная ностальгия), чтобы ответить на множество вопросов, касающихся терпимости и принятия расистских высказываний, отношения к получателям социальных пособий, соблюдения требований общественного здравоохранения, голосования за претендентов или действующих лиц, симпатии к различным кандидатам, политической активности и идеологии. Таким образом, эта тема исследования рассматривает множество способов использования личности для ответа на важные междисциплинарные вопросы и подчеркивает важность личности помимо «Большой пятерки».

В нескольких статьях этого номера рассматривается роль личности в формировании отношения к политическим партиям и их кандидатам. Най и др., например, используют экспериментальное исследование, чтобы лучше понять взаимосвязь между воспринимаемыми чертами личности и оценками кандидатов. Манипулируя личностным профилем кандидата в случайно выбранной виньетке, авторы могут отделить эти рейтинги от влияния партийной принадлежности и внести ряд важных вкладов. Среди других результатов авторы показывают, что широкая публика склонна оценивать кандидатов с чертами темной триады как менее привлекательных, но это наоборот для избирателей, которые сами набирают более высокие баллы по этим более темным чертам. Биттнер, напротив, занимаясь персонализацией политической литературы, рассматривает, в какой степени субъективные оценки личностных качеств партийных лидеров помогают нам понять политическое поведение избирателей, особенно выбор их голосов. Используя лонгитюдные данные, охватывающие пять стран и ряд десятилетий, Биттнер приходит к выводу, что оценки лидеров и их качества имеют значение для выбора избирателей, но не обязательно больше, чем в прошлом. Хотя лидеры (и их качества), безусловно, имеют значение, неясно, действительно ли происходит персонализация (как процесс). Продолжая тему роли личности в формировании политических предпочтений, Рэми и др. задаются вопросом, почему одни избиратели склонны отдавать предпочтение менее известным и, следовательно, более рискованным кандидатам, в то время как другие отдают предпочтение хорошо зарекомендовавшим себя действующим лицам. Используя черту открытости FFM, а также концепцию психологической энтропии, авторы показывают, что избиратели с более высоким уровнем открытости более склонны голосовать за неуверенных претендентов, но это ограничивается независимыми респондентами, которые не могут полагаться на партийные сигналы.

В следующем наборе статей рассматривается вопрос о том, может ли личность помочь нам понять различные взгляды и поддержку определенных политик. Бланше и Лэндри, например, используют внезапное начало пандемии COVID-19 как возможность изучить взаимосвязь между авторитарными настроениями и отношением к получателям социальных пособий в Канаде. Хотя их результаты показывают, что авторитаризм действительно связан с более негативным отношением к получателям пособий, их продольные данные также показывают, что пандемия, похоже, не усугубила эти отношения. Харелл и др., напротив, используют черту эмпатии, чтобы лучше понять политическую терпимость и принятие расистских высказываний. Опираясь на данные наблюдений и экспериментов из Канады и США, авторы приводят убедительные доказательства важности эмпатии в формировании политических взглядов. В частности, авторы демонстрируют, что люди с более высоким уровнем эмпатии проявляют меньшую терпимость к группам, занимающимся исключающей и потенциально вредной речью. Завершая вопрос о личном и политическом отношении, вклад Стефаниака и др. помогает контекстуализировать политические различия между левыми и правыми в контексте коллективной ностальгии. Авторы демонстрируют, что, хотя и либералы, и консерваторы стремятся к идеализированному взгляду на общество, консерваторы сосредотачиваются на однородности, а либералы — на открытости. Эти разные формы ностальгии, в свою очередь, выражаются в защите своих групп и приветствии чужих соответственно.

Последние документы исследуют отношения между личностью и политическими действиями. Петерсен и Палмер исследуют, в какой степени как Темная (макиавеллизм, психопатия и нарциссизм), так и Светлая (вера в человечество, кантианство и гуманизм) триады связаны с разнообразием политического поведения, включая участие и зарождающиеся политические амбиции. Добавление Светлой Триады является важным вкладом, поскольку литература по политическим наукам еще не получила осмысленного отношения к этой конкретной конструкции. В целом авторы находят, что темные черты обладают значительно большей объяснительной силой по сравнению с чертами веры в человечество, кантианством и гуманизмом. Наконец, Blais et al., опираясь на данные опроса со встроенным экспериментом, изучают взаимосвязь между личностью (как общими, так и темными чертами) и соблюдением общественного здравоохранения. В целом авторы считают, что просоциальные черты (честность-смирение, добросовестность и открытость) связаны с большей приверженностью общественному здравоохранению, тогда как антисоциальные черты (макиавеллизм, психопатия и нарциссизм) связаны с большим неповиновением. Что касается экспериментальной стороны, то авторы обнаруживают, что сообщения общественного здравоохранения, в которых основное внимание уделяется серьезности пандемии, могут иметь непредвиденные последствия, поскольку некоторые люди, например, люди с более высокой эмоциональностью, реагируют с большей уступчивостью, в то время как другие, например, люди с более высоким антагонизмом, реагировать с меньшим соответствием.

Когда мы заканчиваем это краткое введение, мы должны поблагодарить вас. Авторы этого сборника провели высококачественные передовые междисциплинарные исследования во время глобальной пандемии. Мы чрезвычайно благодарны за их участие, а также за участие каждого из рецензентов, предоставивших ценные отзывы. Мы надеемся, что статьи в этом выпуске продолжат продвигать изучение личности и политики в мейнстрим, и что опубликованная здесь работа порождает множество новых вопросов, требующих решения.

Вклад авторов

Все перечисленные авторы внесли существенный, непосредственный и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее для публикации.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Ashton, M.C., and Lee, K. (2007). Эмпирические, теоретические и практические преимущества модели структуры личности HEXACO. Перс Соц. Психол. 11 (2), 150–166. doi:10.1177/1088868306294907

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Barbaranelli, C., Caprara, GV, Vecchione, M., and Fraley, C.R. (2007). Черты личности избирателей на президентских выборах. Личный. Индивидуальные различия. 42, 1199–1208. doi:10.1016/j.paid.2006.09.029

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блейс, А., и Сент-Винсент, С.Л. (2011). Черты личности, политические взгляды и склонность голосовать. Евро. Ж. полит. Рез. 50 (3), 395–417. doi:10.1111/j.1475-6765.2010.01935.x

CrossRef Full Text | Google Scholar

Блейс Дж. , Прайсерс С. и Чен П. Г. (2019). Почему они бегут? Психологические основы политических амбиций. Кан. Дж. Пол. науч. 52 (4), 761–779. doi:10.1017/S0008423918001075

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кэмпбелл А., Конверс П., Миллер В. и Стоукс Д. (1960). Американский избиратель . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Чирумболо, А., и Леоне, Л. (2010). Личность и политика: роль модели личности HEXACO в прогнозировании идеологии и голосования. Личный. Индивидуальные различия. 49, 43–48. doi:10.1016/j.paid.2010.03.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Конверс, П. (1972). «Изменение американского электората», в Человеческое значение социальных изменений . Редакторы А. Кэмпбелл и П. Конверс (Нью-Йорк: Рассел Сейдж).

Google Scholar

Динесен, П. Т., Клемменсен, Р., и Норгаард, А. С. (2016). Отношение к иммиграции: роль личных предрасположенностей. полит. Психол. 37 (1), 55–72. doi:10.1111/pops.12220

CrossRef Full Text | Google Scholar

Файст, Дж., и Файст, Г.Дж. (2009). Теории личности . 7-е изд. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Фридман, HS (2001). Долгосрочные отношения личности и здоровья: динамизмы, механизмы, тропизмы. Дж. Личный. 68 (6), 1089–1107. doi:10.1111/1467-6494.00127

CrossRef Full Text | Google Scholar

Гербер А. С., Хубер Г. А., Доэрти Д. и Доулинг К. М. (2011a). Черты личности и потребление политической информации. утра. полит. Рез. 39, 32–84. doi:10.1177/1532673X10381466

CrossRef Full Text | Google Scholar

Гербер А.С., Хубер Г.А., Доэрти Д. и Доулинг К.М. (2011b). Большая пятерка черт личности на политической арене. год. Преподобный полит. науч. 14, 265–287. doi:10.1146/annurev-polisci-051010-111659

CrossRef Full Text | Google Scholar

Гербер А.С., Хубер Г.А., Доэрти Д., Даулинг К.М. и Панагопулос К. (2013). Черты личности Большой пятерки и ответы на убедительные призывы: результаты экспериментов по явке избирателей. полит. Поведение 35 (4), 687–728. doi:10.1007/s11109-012-9216-y

CrossRef Full Text | Google Scholar

Hill, P.L., Turiano, N.A., Hurd, M.D., Mroczek, D.K., and Roberts, B.W. (2011). Добросовестность и долголетие: исследование возможных посредников. Психология здоровья. 30, 536–541. doi:10.1037/a0023859

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Ларсен Р. Дж., Басс Д. М., Кинг Д. Б. и Энсли К. Э. (2018). Психология личности: области знаний о природе человека . Торонто: Макгроу-Хилл.

Малуфф, Дж. М., Торстейнссон, Э. Б., Шутте, Н. С., Бхуллар, Н., и Рук, С. Э. (2010). Пятифакторная модель личности и удовлетворенности отношениями интимных партнеров: метаанализ. Дж. Рез. Личный. 44 (1), 124–127. doi:10.1111/1467-6494.00127

CrossRef Full Text | Google Scholar

Марш А. и Каасе М. (1979). «Предыстория политических действий», в Политических действиях: массовое участие в пяти западных демократиях . Редакторы С. Х. Барнс и М. Каас (Beverly Hills: Sage Publications).

Google Scholar

McCrae, R.R., and Costa, P.T. (1987). Проверка пятифакторной модели личности с помощью инструментов и наблюдателей. Дж. Личное. соц. Психол. 52 (1), 81–90. doi:10.1037/0022-3514.52.1.81

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Мондак, Дж. Дж., и Гальперин, К. Д. (2008). Рамки для изучения личности и политического поведения. Бр. Ж. полит. науч. 38, 335–362. doi:10.1017/s0007123408000173

CrossRef Full Text | Google Scholar

Мондак Дж. Дж., Хиббинг М. В., Канаш Д., Селигсон М. А. и Андерсон М. Р. (2010). Личность и гражданская активность: интегративная основа для изучения влияния черт характера на политическое поведение. 900:15 утра. полит. науч. Ред. 104, 85–110. doi:10.1017/S0003055409990359

CrossRef Full Text | Google Scholar

Мондак, Дж. (2010). Личность и основы политического поведения . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. doi:10.1017/cbo9780511761515

CrossRef Full Text

Paulhus, D.L., and Williams, K.M. (2002). Темная триада личности: нарциссизм, макиавеллизм и психопатия. Дж. Рез. Личный. 36 (6), 556–563. дои: 10.1016/S0092-6566(02)00505-6

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Поропат А.Э. (2009). Метаанализ пятифакторной модели личности и успеваемости. Психолог. Бык. 135 (2), 322–338. doi:10.1037/a0014996

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шон, Х., и Шуман, С. (2007). Черты личности, партийные установки и избирательное поведение. Свидетельства из Германии. полит. Психол. 28 (4), 471–498. дои: 10.1111/j.1467-9221.2007.00582.x

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Веккьоне, М., и Капрара, Г.В. (2009). Личностные детерминанты политического участия: вклад черт характера и убеждений в собственной эффективности. Личный. Индивидуальные различия. 46, 487–492. doi:10.1016/j.paid.2008.11.021

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роль политической психологии в дипломатии

По сути, психология ориентирована на лучшее понимание человеческого разума и человеческого поведения. Политическая психология стремится применить тот же принцип к миру политики, исследуя взаимосвязь между тем, как люди думают, чувствуют и действуют, и тем влиянием, которое они оказывают на то, как они подходят к политическим соображениям. С помощью политической психологии люди могут глубже понять различные политические идеологии, личности и политику — как для общественности, так и для политических деятелей.

Политическая психология не ограничивается правительственным или дипломатическим протоколом. Политика международной торговли и многонациональной промышленности также подвержена влиянию принципов политической психологии с определенными стратегиями, которые соответствуют внутренней и внешней политической структуре бизнеса и торговли.

Понимание психологических принципов особенно ценно для тех, кто занимается дипломатией, поскольку оно может помочь в установлении позитивных отношений с лидерами и улучшении международных отношений. Если вы надеетесь развить эти и другие навыки, один из путей — продолжить свое образование через онлайн-программу бакалавриата в области международных исследований или аналогичную программу получения степени.

Что такое политическая психология?

В то время как политическая наука обычно фокусируется на институтах и ​​системах управления, политическая психология больше интересуется пониманием индивидуальных мотивов и поведения. Большая часть текущих исследований в этой области сосредоточена на том, как личностные различия влияют на политическое поведение и результаты, такие как склонность голосовать, доверие к правительству, отношение к гражданскому долгу и политические позиции по ряду вопросов.

Изучение политической психологии может принимать разные формы, начиная с таких точных, как дизайн бюллетеней — исследования показали, что кандидат, чье имя указано в бюллетене первым, набирает в среднем на 2–3% больше голосов, согласно Американская психологическая ассоциация — к изучению политических идеологий.

Интерес к этой области значительно вырос за последние несколько десятилетий. По данным Международного общества политической психологии, в частности, резко возросло количество исследований в области политических идеологий: за последние 17 лет было проведено больше исследований по психологии идеологии левых и правых, чем за предыдущие 50 лет вместе взятые.

Применение психологических принципов к политическим исследованиям повысило понимание политической принадлежности и идеологии. Исследования показывают, что люди с ярко выраженной партийной идентичностью — по обе стороны от прохода — более склонны к когнитивной ригидности, которая определяется как неспособность адаптироваться или переключаться между режимами мышления.

Это сильное чувство партийной идентичности также было связано с когнитивной и социальной психологической концепцией, известной как мотивированное рассуждение, которая предполагает, что люди обычно принимают информацию, которая поддерживает их убеждения, но более критично относятся к информации, которая им противоречит. Мотивированное рассуждение может помочь объяснить, например, почему люди, переживающие экономические трудности, могут голосовать за кандидата или партию, которые хотят сократить программы социального обеспечения.

Политическая психология может принести пользу в реальном мире, помимо простого лучшего понимания политических взглядов или лучшего голосования. Понимание политических мотивов и действий людей дает возможность преодолеть разногласия и наладить сотрудничество между группами на противоположных концах политического спектра.

Как политическая психология используется в дипломатии?

Специалисты-дипломаты могут применить свои знания в области политической психологии, чтобы лучше понять лидеров и авторитетных лиц, с которыми они взаимодействуют. Согласно исследованию, опубликованному в Британском журнале политических наук, прежние взгляды и убеждения политического лидера, как и у среднего гражданина, влияют на восприятие и интерпретацию информации и, следовательно, могут влиять на политические решения. На самом деле, исследования показывают, что люди, которые лучше осведомлены о проблемах, чаще проявляют в них упрямство.

Это согласуется с концепцией мотивированного рассуждения, а также с эвристическим мышлением, которое предполагает, что, когда люди сталкиваются со сложными проблемами, они ищут информацию, которая облегчит принятие решения — независимо от ее правдивости.

Те, кто занимается дипломатией, также должны быть знакомы с психологической теорией моральных основ: идеей о том, что люди обладают последовательной, внутренней моралью, которая влияет на их мировоззрение. В результате люди с разными мнениями часто не поддаются влиянию аргументов, которые их оппоненты находят убедительными.

Психологические принципы могут помочь дипломатам понять эмоции, предубеждения и мотивы политического лидера во время переговоров. Например, международные отношения более продуктивны, когда участники лучше знают культурные переменные и различия.

Понимание политической психологии может также помочь дипломатам лучше понять важность социальной справедливости в переговорном процессе. Когда результат переговоров рассматривается как несовершенный, но справедливый, вовлеченные стороны, как правило, реагируют положительно.

Политическая психология может применяться даже в борьбе с терроризмом. Принципы социальной психологии могут помочь экспертам понять, как действуют террористические организации, в том числе, как террористы становятся радикальными и как они могут стать дерадикальными. В дополнение к своей связи с партийной идентичностью концепция когнитивной ригидности была связана с большей готовностью причинять вред другим во имя идеологической группы.

Понимание культурных особенностей и того, как они вписываются в геополитический ландшафт, может дать ценную информацию о сложных проблемах, формирующих наш мир сегодня. Именно в свете международного терроризма налаживание диалога между двумя конфликтующими сторонами является наиболее продуктивным способом снижения напряженности и содействия процветанию. Этот взгляд применим и ко многим другим аспектам международных отношений.

Навыки лидера в дипломатии

Чтобы понять и применять принципы политической психологии, специалистам в области дипломатии необходимы глубокие знания в области политической истории, экономики, мультикультурализма, коммуникации и глобальной осведомленности. Ниже приведены примеры курсов онлайн-курса бакалавра гуманитарных наук в области международных исследований Университета Мэривилля, которые могут помочь начинающим дипломатам и политическим психологам достичь своих карьерных целей.

Основная учебная программа

Четыре основных элемента онлайн-программы бакалавриата по международным исследованиям в Мэривилле включают в себя вводную курсовую работу, специализированные занятия, завершающий проект и стажировку по обучению за границей.

• Введение в международные и глобальные исследования. Этот курс представляет собой вводный обзор междисциплинарного характера международных исследований, в которых рассматриваются международная политика, экономика, общество, история и литература. Он исследует происхождение и развитие этой области, основные тенденции и темы в международных и глобальных делах, а также ключевые международные темы, которые влияют на всю нашу жизнь.
• Международные и глобальные проблемы. Этот курс рассматривает глобальные проблемы через призму основных теорий международных отношений, чтобы повысить осведомленность и предоставить аналитическую основу для понимания и решения проблем, которые выходят за рамки отдельных государств и влияют на политическое, социальное и экономическое благополучие населения во всем мире. .
• Основа международных исследований. Этот курс состоит из независимого исследовательского проекта под руководством и наблюдением преподавателя. Студент пишет содержательную работу по теме, выбранной студентом и одобренной преподавателем.
• Обучение за границей/стажировка. Требование об обучении за границей, наряду с курсом иностранного языка, обогащает понимание мира специалистом по международным исследованиям и предлагает реальный взгляд на мир, чтобы помочь углубить опыт обучения.

Курсовая работа по выбору

Основные курсы по международным исследованиям разработаны, чтобы помочь вам развить всестороннее мировоззрение, которое поможет вам понять концепции политической психологии и продолжить работу в дипломатии, изучая темы мировой культуры, истории, экономики, политики, искусства, музыки. и литературы.

Примеры курсов включают:

• Межкультурные исследования. Этот курс знакомит студентов с избранными азиатскими, африканскими и ближневосточными культурами, чтобы повысить глобальную осведомленность и понимание, а также повысить межкультурную терпимость и общение.
• Макроэкономика. Этот курс изучает общую экономическую активность и рост нации. Темы включают базовую модель спроса и предложения, учет национального дохода, детерминанты национального дохода и занятости, значение и измерение инфляции и безработицы, деловые циклы, экономику денег и банковское дело, а также роль денежно-кредитной и фискальной политики в влияющих на экономическую деятельность.
• Сравнительная политика. Этот курс изучает несколько западных, коммунистических/бывших коммунистических политических систем и политических систем третьего мира с использованием сравнительного анализа.

Подготовьтесь к карьере дипломата

Когда кажется, что люди как никогда разделены, политическая психология предлагает путь к большему пониманию и сотрудничеству. Те, кто интересуется дипломатией, могут особенно извлечь пользу из применения психологических принципов в своей работе, используя их в качестве инструментов для налаживания и укрепления отношений с политическими лидерами.

В Университете Мэривилля ваша онлайн-степень по международным исследованиям может подготовить вас к интерпретации глобальных проблем, проведению кросс-культурных исследований и предложению решений с широким влиянием. Эти навыки могут привести вас к карьере в правительстве и многих других отраслях, включая связь, бизнес, фармацевтику, маркетинг и многое другое.

Узнайте, как онлайн-программа бакалавриата в области международных исследований Университета Мэривилля дает студентам знания и навыки, необходимые им для достижения успеха в дипломатической карьере.