Джуд Деверо — Рыцарь в сверкающих доспехах » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
Благородный джентльмен никогда не оставит в беде прекрасную женщину, глаза которой полны слез. Правда, Даглесс Монтгомери поначалу кажется сэру Николасу несколько странной. Однако это вряд ли может удержать его от намерения незамедлительно спасти и увезти красавицу с собой… Что потом? Забавные приключения, пылкие страсти и, конечно, настоящая любовь!
Джуд Деверо
Рыцарь в сверкающих доспехах
Роман
Jude Deveraux
A Knight In Shining Armor
© Deveraux, Inc.,1989, 2002
© Перевод. Т. А. Перцева, 2007
© Издание на русском языке AST Publishers, 2016
Англия
1564 год
Николас пытался сосредоточиться на письме к матери, вероятно, самом важном документе, который он когда-либо писал. От этого письма зависело все: его честь, будущее семьи – и сама жизнь.
Но, выводя на бумаге строчку за строчкой, он неожиданно услышал женский плач. Раздраженный, Николас встал из-за грубо сколоченного столика и выглянул в крошечное, выходящее во двор окошко. По двору прохаживались четверо мужчин. И ни одной женщины. Кроме того, комната, в которой он находился, имела очень толстые стены, а тяжелая дубовая дверь была окована железом.
– Она не из этого мира, – сказал он себе и, вздрогнув, перекрестился, после чего снова сел за стол и принялся писать.
Но не успело перо коснуться бумаги, как он снова услышал плач. Поначалу тихий, он становился все громче.
Николас на секунду склонил голову набок и прислушался. Да, она всхлипывала, но не от страха и даже не из скорби. Он отчетливо чувствовал, что источник боли находился гораздо глубже.
– Нет! – воскликнул он вслух. У него не было времени стараться понять эту женщину, кем бы она ни была – человеком из плоти и крови или духом, явившимся с того света.
Он вернулся к письму, но так и не смог заняться делом: женский плач властно притягивал его. Ей необходимо что-то, только вот что?
Требуется ли ей утешение? Ободрение? Чего она хочет от него?
Николас отложил перо и устало провел рукой по глазам. Плач эхом отдавался в голове. Теперь он понял, в чем дело. Она страдает без надежды. Это страдания человека, у которого не осталось надежды.
Решив не обращать внимания ни на какие помехи, Николас оглянулся на только что начатое письмо. Он не обязан заниматься чужими бедами. Следует немедленно дописать письмо и отдать заждавшемуся гонцу, иначе надежда уйдет и из его жизни.
Он написал еще две строчки, но был вынужден остановиться. Рыдания все усиливались, пока не заполнили каждый уголок комнаты и каждый закоулок его мозга.
– Леди, – прошептал он с отчаянием, – удалитесь и дайте мне хоть немного покоя. Я бы пожертвовал жизнью, чтобы помочь вам, но не могу. Моя жизнь уже обещана.
Он в который раз поднял перо и, перед тем как начать писать, закрыл свободной рукой ухо, чтобы отсечь посторонний шум.
Но все напрасно. Он слышал каждый звук.
Николас уронил перо, которое покатилось по бумаге, разбрызгивая чернила, снова заткнул уши, на этот раз обеими руками, и зажмурился.
– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет.
Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом.
Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного.
Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни его больше ничто не имело значения. Только неизвестно откуда взявшийся свет.
– Да, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза и отдаться звуку рыданий незнакомки.
Медленно-медленно его тело расслабилось, и он положил голову рядом с недописанным письмом.
– Да, – снова прошептал он, окончательно сдавшись.
Англия
1988 год
Даглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье взятой напрокат машины. Впереди устроились Роберт и его толстая коротышка дочь Глория. Последняя, как обычно, что-то жевала.
Даглесс передвинула стройные ножки, стараясь уместить их поудобнее: все свободное пространство занимали вещи Глории, которыми были набиты шесть кожаных чемоданов из одного багажного набора. Поскольку они не влезали в багажник маленького автомобильчика, пришлось сунуть их на заднее сиденье, вместе с Даглесс. Ступни девушки стояли на несессере с косметикой, рядом возвышался большой кофр. При каждом движении она царапала руку и бок о пряжку, ремень или ручку. Сейчас под левой коленкой ужасно чесалось, но дотянуться туда она не могла.
– Папочка, – проныла Глория с интонациями тяжело больного ребенка, – она царапает те хорошенькие чемоданы, что ты мне купил.
Даглесс сжала кулаки, закрыла глаза и сосчитала до десяти. Она. Глория никогда не называла Даглесс по имени.
Только «она».
Роберт поспешно оглянулся:
– Даглесс, не могла бы ты, пожалуйста, быть поосторожнее? Эти чемоданы довольно дороги.
– Мне это известно, – процедила Даглесс, стараясь не выказать гнева. – Просто мне некуда подвинуться. Места совсем не осталось.
Роберт громко устало вздохнул.
– Даглесс, ну почему ты вечно жалуешься? Неужели мне даже в отпуске нет покоя? Я всего лишь попросил тебя сделать усилие.
Даглесс открыла рот, чтобы ответить, но тут же сжала губы. Не стоит начинать очередной спор, причем совершенно бесполезный. Поэтому, вместо того чтобы ответить, она проглотила злость и потерла живот. Опять болит. Ей хотелось попросить Роберта остановиться и купить воды, чтобы запить транквилизатор, прописанный доктором от желудочных спазмов. Хотя вряд ли стоит доставлять Глории такое удовольствие. Как она обрадуется, узнав, что снова сумела расстроить Даглесс и вбить очередной клин между ней и Робертом!
Подняв глаза, она вдруг увидела в зеркальце над противосолнечным козырьком ехидно ухмылявшуюся Глорию. Даглесс решительно отвела глаза и попыталась сосредоточиться на красоте английских пейзажей.
За окном мелькали зеленые поля, старые каменные заборы, коровы и снова коровы, живописные домишки, великолепные особняки и… и Глория. Глория, казалось, была повсюду.
– Она еще совсем ребенок, и ее родители развелись. Вполне естественно, что она питает к тебе некоторую неприязнь, – твердил Роберт. – Но прошу тебя, выкажи ей хоть какое-то участие. Когда узнаешь ее поближе, поймешь, что она, в сущности, милая, славная девочка.
Милая, ничего не скажешь!
В свои тринадцать Глория пользовалась косметикой в количествах, которые не снились двадцатишестилетней Даглесс, и часами торчала в ванной, малюя физиономию. Глория сидела впереди, а Даглесс ютилась сзади.
– Она всего лишь дитя, и это ее первое путешествие в Англию, – объявил Роберт, – а ты бывала тут раньше, так что почему бы не проявить хоть капельку великодушия?
То обстоятельство, что Даглесс предстояло сверяться с картой, хотя почти весь обзор заслоняла голова Глории, вряд ли считалось существенным.
Даглесс пыталась всмотреться в окружающий пейзаж. Роберт считал, что она ревнует Глорию к нему, что не желает делить его ни с кем, но если расслабится и успокоится, они превратятся в дружную счастливую компанию.
– Мы могли бы стать второй семьей для девочки, которая так много потеряла, – уверял он.
Даглесс старалась полюбить Глорию. Старалась, как могла, быть взрослой и игнорировать все ее выпады и даже понять неприязнь Глории, но удавалось это плохо. За те полтора года, что она и Роберт прожили вместе, Даглесс сделала все возможное, чтобы обнаружить того «славного, милого» ребенка, о котором говорил Роберт. Несколько раз она брала Глорию в магазины и тратила на нее больше денег, чем могла позволить себе на маленькое жалованье учительницы начальной школы. Иногда, по субботам, Даглесс оставалась в доме, который делила с Робертом, и приглядывала за Глорией, пока Роберт посещал профессиональные сборища, обычно коктейль-пати и ужины. Когда Даглесс осмелилась упомянуть, что тоже хотела бы пойти с ним, Роберт покачал головой:
– Вам необходимо побыть вдвоем и получше узнать друг друга. И помни, детка, я иду в комплекте с Глорией. Любишь меня, люби моего ребенка.
Иногда Даглесс начинала верить, что все образуется, потому что наедине с ней Глория вела себя дружелюбно и даже сердечно. Но стоило появиться Роберту, и девчонка превращалась в вечно ноющее, лживое отродье и мгновенно карабкалась на колени к Роберту, все пять футов два дюйма и сто сорок фунтов веса, и ныла, что все это время она ужасно ее изводила.
Сначала Даглесс просто смеялась. Да это просто абсурд! Считать, будто она способна обидеть ребенка! Всякому понятно, что девочка просто пытается привлечь внимание отца!
Но, к полнейшему недоумению Даглесс, Роберт верил каждому слову дочери. Он не обвинял Даглесс, вовсе нет. Но вместо этого умолял ее «быть добрее к бедной девочке». Даглесс, разумеется, немедленно ощетинивалась:
– Это означает, что ты не считаешь меня доброй? И действительно воображаешь, что я способна дурно обращаться с детьми?
– Я всего лишь прошу тебя быть взрослой и набраться терпения и понимания, вот и все.
nice-books.ru
Рыцарь в сверкающих доспехах читать онлайн бесплатно на Lifeinbooks.ru
Рыцарь в сверкающих доспехах
Джуд Деверо
Монтгомери #16
Благородный джентльмен никогда не оставит в беде прекрасную женщину, глаза которой полны слез. Правда, Даглесс Монтгомери поначалу кажется сэру Николасу несколько странной. Однако это вряд ли может удержать его от намерения незамедлительно спасти и увезти красавицу с собой… Что потом? Забавные приключения, пылкие страсти и, конечно, настоящая любовь!
Джуд Деверо
Рыцарь в сверкающих доспехах
Роман
Jude Deveraux
A Knight In Shining Armor
© Deveraux, Inc.,1989, 2002
© Перевод. Т. А. Перцева, 2007
© Издание на русском языке AST Publishers, 2016
Пролог
Англия
1564 год
Николас пытался сосредоточиться на письме к матери, вероятно, самом важном документе, который он когда-либо писал. От этого письма зависело все: его честь, будущее семьи – и сама жизнь.
Но, выводя на бумаге строчку за строчкой, он неожиданно услышал женский плач. Раздраженный, Николас встал из-за грубо сколоченного столика и выглянул в крошечное, выходящее во двор окошко. По двору прохаживались четверо мужчин. И ни одной женщины. Кроме того, комната, в которой он находился, имела очень толстые стены, а тяжелая дубовая дверь была окована железом.
– Она не из этого мира, – сказал он себе и, вздрогнув, перекрестился, после чего снова сел за стол и принялся писать.
Но не успело перо коснуться бумаги, как он снова услышал плач. Поначалу тихий, он становился все громче.
Николас на секунду склонил голову набок и прислушался. Да, она всхлипывала, но не от страха и даже не из скорби. Он отчетливо чувствовал, что источник боли находился гораздо глубже.
– Нет! – воскликнул он вслух. У него не было времени стараться понять эту женщину, кем бы она ни была – человеком из плоти и крови или духом, явившимся с того света.
Он вернулся к письму, но так и не смог заняться делом: женский плач властно притягивал его. Ей необходимо что-то, только вот что?
Требуется ли ей утешение? Ободрение? Чего она хочет от него?
Николас отложил перо и устало провел рукой по глазам. Плач эхом отдавался в голове. Теперь он понял, в чем дело. Она страдает без надежды. Это страдания человека, у которого не осталось надежды.
Решив не обращать внимания ни на какие помехи, Николас оглянулся на только что начатое письмо. Он не обязан заниматься чужими бедами. Следует немедленно дописать письмо и отдать заждавшемуся гонцу, иначе надежда уйдет и из его жизни.
Он написал еще две строчки, но был вынужден остановиться. Рыдания все усиливались, пока не заполнили каждый уголок комнаты и каждый закоулок его мозга.
– Леди, – прошептал он с отчаянием, – удалитесь и дайте мне хоть немного покоя. Я бы пожертвовал жизнью, чтобы помочь вам, но не могу. Моя жизнь уже обещана.
Он в который раз поднял перо и, перед тем как начать писать, закрыл свободной рукой ухо, чтобы отсечь посторонний шум.
Но все напрасно. Он слышал каждый звук.
Николас уронил перо, которое покатилось по бумаге, разбрызгивая чернила, снова заткнул уши, на этот раз обеими руками, и зажмурился.
– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет.
Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом.
Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного.
Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни его больше ничто не имело значения. Только неизвестно откуда взявшийся свет.
– Да, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза и отдаться звуку рыданий незнакомки.
Медленно-медленно его тело расслабилось, и он положил голову рядом с недописанным письмом.
– Да, – снова прошептал он, окончательно сдавшись.
Глава 1
Англия
1988 год
Даглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье взятой напрокат машины. Впереди устроились Роберт и его толстая коротышка дочь Глория. Последняя, как обычно, что-то жевала.
Даглесс передвинула стройные ножки, стараясь уместить их поудобнее: все свободное пространство занимали вещи Глории, которыми были набиты шесть кожаных чемоданов из одного багажного набора. Поскольку они не влезали в багажник маленького автомобильчика, пришлось сунуть их на заднее сиденье, вместе с Даглесс. Ступни девушки стояли на несессере с косметикой, рядом возвышался большой кофр. При каждом движении она царапала руку и бок о пряжку, ремень или ручку. Сейчас под левой коленкой ужасно чесалось, но дотянуться туда она не могла.
– Папочка, – проныла Глория с интонациями тяжело больного ребенка, – она царапает те хорошенькие чемоданы, что ты мне купил.
Даглесс сжала кулаки, закрыла глаза и сосчитала до десяти. Она. Глория никогда не называла Даглесс по имени.
Только «она».
Роберт поспешно оглянулся:
– Даглесс, не могла бы ты, пожалуйста, быть поосторожнее? Эти чемоданы довольно дороги.
– Мне это известно, – процедила Даглесс, стараясь не выказать гнева. – Просто мне некуда подвинуться. Места совсем не осталось.
Роберт громко устало вздохнул.
– Даглесс, ну почему ты вечно жалуешься? Неужели мне даже в отпуске нет покоя? Я всего лишь попросил тебя сделать усилие.
Даглесс открыла рот, чтобы ответить, но тут же сжала губы. Не стоит начинать очередной спор, причем совершенно бесполезный. Поэтому, вместо того чтобы ответить, она проглотила злость и потерла живот. Опять болит. Ей хотелось попросить Роберта остановиться и купить воды, чтобы запить транквилизатор, прописанный доктором от желудочных спазмов. Хотя вряд ли стоит доставлять Глории такое удовольствие. Как она обрадуется, узнав, что снова сумела расстроить Даглесс и вбить очередной клин между ней и Робертом!
Подняв глаза, она вдруг увидела в зеркальце над противосолнечным козырьком ехидно ухмылявшуюся Глорию. Даглесс решительно отвела глаза и попыталась сосредоточиться на красоте английских пейзажей.
За окном мелькали зеленые поля, старые каменные заборы, коровы и снова коровы, живописные домишки, великолепные особняки и… и Глория. Глория, казалось, была повсюду.
– Она еще совсем ребенок, и ее родители развелись. Вполне естественно, что она питает к тебе некоторую неприязнь, – твердил Роберт. – Но прошу тебя, выкажи ей хоть какое-то участие. Когда узнаешь ее поближе, поймешь, что она, в сущности, милая, славная девочка.
Милая, ничего не скажешь!
В свои тринадцать Глория пользовалась косметикой в количествах, которые не снились двадцатишестилетней Даглесс, и часами торчала в ванной, малюя физиономию. Глория сидела впереди, а Даглесс ютилась сзади.
– Она всего лишь дитя, и это ее первое путешествие в Англию, – объявил Роберт, – а ты бывала тут раньше, так что почему бы не проявить хоть капельку великодушия?
То обстоятельство, что Даглесс предстояло сверяться с картой, хотя почти весь обзор заслоняла голова Глории, вряд ли считалось существенным.
Даглесс пыталась всмотреться в окружающий пейзаж. Роберт считал, что она ревнует Глорию к нему, что не желает делить его ни с кем, но если расслабится и успокоится, они превратятся в дружную счастливую компанию.
– Мы могли бы стать второй семьей дляСтраница 2 из 26
девочки, которая так много потеряла, – уверял он.
Даглесс старалась полюбить Глорию. Старалась, как могла, быть взрослой и игнорировать все ее выпады и даже понять неприязнь Глории, но удавалось это плохо. За те полтора года, что она и Роберт прожили вместе, Даглесс сделала все возможное, чтобы обнаружить того «славного, милого» ребенка, о котором говорил Роберт. Несколько раз она брала Глорию в магазины и тратила на нее больше денег, чем могла позволить себе на маленькое жалованье учительницы начальной школы. Иногда, по субботам, Даглесс оставалась в доме, который делила с Робертом, и приглядывала за Глорией, пока Роберт посещал профессиональные сборища, обычно коктейль-пати и ужины. Когда Даглесс осмелилась упомянуть, что тоже хотела бы пойти с ним, Роберт покачал головой:
– Вам необходимо побыть вдвоем и получше узнать друг друга. И помни, детка, я иду в комплекте с Глорией. Любишь меня, люби моего ребенка.
Иногда Даглесс начинала верить, что все образуется, потому что наедине с ней
lifeinbooks.net
Рыцарь в сверкающих доспехах — Джуд Деверо » LoveRead — Бесплатная Онлайн Библиотека
ПрологАнглия
1564 год
Николас пытался сосредоточиться на письме к матери, вероятно, самом важном документе, который он когда-либо писал. От этого письма зависело все: его честь, будущее семьи – и сама жизнь.
Но, выводя на бумаге строчку за строчкой, он неожиданно услышал женский плач. Раздраженный, Николас встал из-за грубо сколоченного столика и выглянул в крошечное, выходящее во двор окошко. По двору прохаживались четверо мужчин. И ни одной женщины. Кроме того, комната, в которой он находился, имела очень толстые стены, а тяжелая дубовая дверь была окована железом.
– Она не из этого мира, – сказал он себе и, вздрогнув, перекрестился, после чего снова сел за стол и принялся писать.
Но не успело перо коснуться бумаги, как он снова услышал плач. Поначалу тихий, он становился все громче.
Николас на секунду склонил голову набок и прислушался. Да, она всхлипывала, но не от страха и даже не из скорби. Он отчетливо чувствовал, что источник боли находился гораздо глубже.
– Нет! – воскликнул он вслух. У него не было времени стараться понять эту женщину, кем бы она ни была – человеком из плоти и крови или духом, явившимся с того света.
Он вернулся к письму, но так и не смог заняться делом: женский плач властно притягивал его. Ей необходимо что-то, только вот что?
Требуется ли ей утешение? Ободрение? Чего она хочет от него?
Николас отложил перо и устало провел рукой по глазам. Плач эхом отдавался в голове. Теперь он понял, в чем дело. Она страдает без надежды. Это страдания человека, у которого не осталось надежды.
Решив не обращать внимания ни на какие помехи, Николас оглянулся на только что начатое письмо. Он не обязан заниматься чужими бедами. Следует немедленно дописать письмо и отдать заждавшемуся гонцу, иначе надежда уйдет и из его жизни.
Он написал еще две строчки, но был вынужден остановиться. Рыдания все усиливались, пока не заполнили каждый уголок комнаты и каждый закоулок его мозга.
– Леди, – прошептал он с отчаянием, – удалитесь и дайте мне хоть немного покоя. Я бы пожертвовал жизнью, чтобы помочь вам, но не могу. Моя жизнь уже обещана.
Он в который раз поднял перо и, перед тем как начать писать, закрыл свободной рукой ухо, чтобы отсечь посторонний шум.
Но все напрасно. Он слышал каждый звук.
Николас уронил перо, которое покатилось по бумаге, разбрызгивая чернила, снова заткнул уши, на этот раз обеими руками, и зажмурился.
– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет.
Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом.
Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного.
Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни его больше ничто не имело значения. Только неизвестно откуда взявшийся свет.
– Да, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза и отдаться звуку рыданий незнакомки.
Медленно-медленно его тело расслабилось, и он положил голову рядом с недописанным письмом.
– Да, – снова прошептал он, окончательно сдавшись.
Глава 1Англия
1988 год
Даглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье взятой напрокат машины. Впереди устроились Роберт и его толстая коротышка дочь Глория. Последняя, как обычно, что-то жевала.
Даглесс передвинула стройные ножки, стараясь уместить их поудобнее: все свободное пространство занимали вещи Глории, которыми были набиты шесть кожаных чемоданов из одного багажного набора. Поскольку они не влезали в багажник маленького автомобильчика, пришлось сунуть их на заднее сиденье, вместе с Даглесс. Ступни девушки стояли на несессере с косметикой, рядом возвышался большой кофр. При каждом движении она царапала руку и бок о пряжку, ремень или ручку. Сейчас под левой коленкой ужасно чесалось, но дотянуться туда она не могла.
– Папочка, – проныла Глория с интонациями тяжело больного ребенка, – она царапает те хорошенькие чемоданы, что ты мне купил.
Даглесс сжала кулаки, закрыла глаза и сосчитала до десяти. Она. Глория никогда не называла Даглесс по имени.
Только «она».
Роберт поспешно оглянулся:
– Даглесс, не могла бы ты, пожалуйста, быть поосторожнее? Эти чемоданы довольно дороги.
– Мне это известно, – процедила Даглесс, стараясь не выказать гнева. – Просто мне некуда подвинуться. Места совсем не осталось.
Роберт громко устало вздохнул.
– Даглесс, ну почему ты вечно жалуешься? Неужели мне даже в отпуске нет покоя? Я всего лишь попросил тебя сделать усилие.
Даглесс открыла рот, чтобы ответить, но тут же сжала губы. Не стоит начинать очередной спор, причем совершенно бесполезный. Поэтому, вместо того чтобы ответить, она проглотила злость и потерла живот. Опять болит. Ей хотелось попросить Роберта остановиться и купить воды, чтобы запить транквилизатор, прописанный доктором от желудочных спазмов. Хотя вряд ли стоит доставлять Глории такое удовольствие. Как она обрадуется, узнав, что снова сумела расстроить Даглесс и вбить очередной клин между ней и Робертом!
Подняв глаза, она вдруг увидела в зеркальце над противосолнечным козырьком ехидно ухмылявшуюся Глорию. Даглесс решительно отвела глаза и попыталась сосредоточиться на красоте английских пейзажей.
За окном мелькали зеленые поля, старые каменные заборы, коровы и снова коровы, живописные домишки, великолепные особняки и… и Глория. Глория, казалось, была повсюду.
– Она еще совсем ребенок, и ее родители развелись. Вполне естественно, что она питает к тебе некоторую неприязнь, – твердил Роберт. – Но прошу тебя, выкажи ей хоть какое-то участие. Когда узнаешь ее поближе, поймешь, что она, в сущности, милая, славная девочка.
Милая, ничего не скажешь!
В свои тринадцать Глория пользовалась косметикой в количествах, которые не снились двадцатишестилетней Даглесс, и часами торчала в ванной, малюя физиономию. Глория сидела впереди, а Даглесс ютилась сзади.
– Она всего лишь дитя, и это ее первое путешествие в Англию, – объявил Роберт, – а ты бывала тут раньше, так что почему бы не проявить хоть капельку великодушия?
То обстоятельство, что Даглесс предстояло сверяться с картой, хотя почти весь обзор заслоняла голова Глории, вряд ли считалось существенным.
loveread.info
Рыцарь в сияющих доспехах — Posmotre.li
| TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статья Knight in Shining Armor. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью. |
Рыцарь в сияющих доспехах — предельно харизматичный образ героя. Его доспех почти непробиваем, удары его меча точны и сокрушительны. Он спасает принцесс и котят, отважно сражается со злодеями и драконами, и ему нет нужды в хитростях — он побеждает, потому что его дело правое. Его сила прямолинейна, но не груба. Его вера в добро сияет так же, как его доспех, и, естественно, он обладает непоколебимой чистотой души, благородством, доблестью и верностью своему сюзерену и/или даме. Плюс 100500 очков, если рыцаря показывают в буквальных сияющих доспехах. В серо-сером мире, где окружающие не столь щепетильны, наш благородный рыцарь может пасть жертвой несовместимой с жизнью чести.
Рыцарь в сияющих доспехах не обязательно буквальный рыцарь в буквальных доспехах — это может быть и наш с вами современник. Его отличие от прочих, помимо крутизны, в строгом соблюдении морального кодекса. Белый рыцарь добр, честен, верен друзьям и союзникам и милосерден к врагу. Ложь во благо? Какая пошлость, белый рыцарь будет искренним даже с врагом. Прагматичный боец? Нет, бороться со злом надо по правилам, а иначе ты ничем не лучше этого зла. Дополнительные очки за культурность — белый рыцарь всегда галантен с женщинами и вежлив с мужчинами (при гендерной инверсии первое, разумеется, не требуется), он любит и ценит шедевры мировой классической культуры, гармонично развивает тело и ум. В общем, белый рыцарь успешно стремится во всём быть добродетельным и бороться со своими недостатками.
Как и Странствующий рыцарь, с которым они похожи, архетип рыцаря в сияющих доспехах берёт начало из рыцарских романов и легенд о поисках святого Грааля. В наше постмодернистское время образ классического рыцаря несколько вышел из моды, но в разбавленном виде порой встречается — обычно в пёстром коллективе, где выгодно смотрится на фоне антигероев и прочих циничных личностей. Подвид Хорошего парня.
Если рыцарю в сияющих доспехах приходится особо несладко в жизни — его подвиги никто не ценит, добрые дела скорее влекут за собой синяки и шишки, чем награду, — он может растерять юношеский идеализм, приобрести левел-ап в цинизме и превратиться в рыцаря в ржавых доспехах — сохранив, тем не менее, суть своих идеалов.
Литература[править]
- В. Скотт, «Айвенго» — заглавный герой.
- «Arda» — майя Эонвэ, Туор и его сын Эарендиль.
- «Орден Манускрипта» — сир Камарис.
- Капрал Моркоу Железобетонссон (Discworld). Модернизированный вариант. Сияющий нагрудник прилагается.
- «Досье Дрездена» — Майкл Карпентер, благородный Рыцарь Креста.
- В мире ПЛиО рыцари долго не живут, и единственные, кому пока что удаётся сохранять и жизнь, и рыцарские идеалы — Бриенна Тарт и Барристан Селми. Все остальные рыцари в сияющих доспехах, вроде сэра Артура Дейна, Меча Зари, к моменту начала книг давно погибли.
- Более-менее соответствующий тропу Арис Окхарт погибает как раз на протяжении событий книг.
- Б. Акунин, «Приключения Эраста Фандорина» — собственно Эраст Петрович Фандорин.
- Dragonlance. Благородный рыцарь Стурм Светлый Меч. В третьей книге цикла выясняется, что, похоже, последний рыцарь в сияющих доспехах в своем ордене паладинов.
- Worm — деконструкция тропа. Сын/Scion — Золотой Человек, внушающий благоговение одним лишь своим видом, самый могущественный из всех обладателей сверхсил, уже десятилетия без сна и отдыха мотающийся по всему миру, спасая людей и котят, туша пожары, останавливая войны и защищая людей от чужеродных чудовищ — Губителей… Казалось бы, образцовый Супермен. А на деле — Сион (Zion), аватар многомерной НЁХ и один из двух источников доступных людям сверхсил. Второй источник — коматозный полутруп второй такой НЁХ, Эдэм, спутницы жизни Сиона. Данные НЁХ — серийные пожиратели миров; Сион — финальный босс книги.
- В трилогии Сапковского о Рейневане таковым себя поначалу воображал протагонист, на деле являясь скорее наивным идеалистом, что несколько раз едва не стоило ему жизни.
- Метавселенная Рудазова — каабарские паладины в полном составе.
- Принцесса Дарен мечтала, что сабж прискачет
на белом конеи увезёт её из дворца надоедливого папаши в розовый закат с позолоченными алебардами на стеночках. ИЧСХ, она своё таки получила, правда, доспехи скорее сияют чернотой — и теперь счастлива.
- Принцесса Дарен мечтала, что сабж прискачет
- Трилогия Генрика Сенкевича — Ян Скшетуский. Настолько идеален, что многие читатели считают его самым неинтересным персонажем во всей трилогии.
- «Князь Серебряный» Алексея Константиновича Толстого — собственно заглавный герой.
Кино[править]
- The Dark Knight — Харви Дент, Белый Рыцарь Готэма. Отлично показано, почему рыцарю в сияющих доспехах тяжело приходится в современном мире, и чем это может для него закончиться.
- RoboCop — проапгрейженный и модернизированный вариант рыцаря в сияющих доспехах. Кевлар и титан лучше, чем сталь!
- Ladyhawke — Этьен Наваррский, рыцарственнее не придумаешь. Правда, одет весь в чёрное.
Телесериалы[править]
- Battlestar Galactica — Карл Агатон «Хело», единственный на весь сериал стойкий идеалист и, пожалуй, самый нормальный человек в тамошней психушке.
- Galavant — пародия на образ. Включая песню оруженосцев «В сияющих доспехах..»
Комиксы[править]
- Marvel-верс: Капитан Америка. Хотя «доспех» у него невыразимо идиотский, зато во всём остальном соответствует. И рыцарский щит есть. Правда, с развитием основного сюжета мультивселенной доспехи Кэпа изрядно проржавели.
- Вселенная DC: По поведению и мировоззрению — Супермен и капитан Марвел (нет, не тот, что во вселенной Марвел). А ещё есть супергерой Сияющий Рыцарь — вот он-то и есть рыцарь в сияющих доспехах в самом буквальном смысле, и даже на крылатом коне. Чудо-Женщина тоже начинала как яркая представительница тропа, но в условиях Первой Мировой довольно быстро перекочевала в другой троп.
Мультфильмы[править]
- «Полёт драконов» — сэр Оррин. Настоящий герой, чьи доспехи не проржавели, несмотря на все тяготы и невзгоды.
Мультсериалы[править]
- My Little Pony — Шайнинг Армор, брат главной героини сериала и принц-консорт Кристальной империи. Его имя — это и есть название тропа по-английски, и натуру он имеет соответствующую.
- RWBY — Озма в начале своего пути. Бонусом то, что у него тогда буквально были сияющие доспехи. Правда, на данный момент, от настоящих доспехов уже не осталось даже пыли, а душевные проржавели.
Аниме, манга, ранобэ[править]
- Berserk — Локус. С фитильком, ибо он апостол и служит местному аналогу Антихриста. Но, на фоне большинства других апостолов выглядит тропом. Впрочем, никто не знает, что будет дальше.
- Legend of the Sun Knight — откровенная пародия на троп в лице протагониста, который внешне тропу абсолютно соответствует, а внутренне прямо противоположен ему.
- Legend of the Galactic Heroes — Зигфрид Кирхайс, Вольфганг Миттермайер, Нейхардт Мюллер.
- Grancrest Senki — главный герой Тео Корнаро.
- Re Zero Kara Hajimeru Isekai Seikatsu — Райнхарт ван Астрея.
- Kono Subarashii Sekai ni Shukufuku o! — Кёя Мицуруги, пародия на троп.
- Fate — Сейбер Артурия не только носит таковые, но и упорно отказывается покрывать их ржавчиной, хотя наивной идеалисткой её не назвать.
Видеоигры[править]
Настольные игры[править]
- Warhammer Fantasy Battle — в таком мрачном сеттинге сохранять непогрешимую чистоту довольно непросто. И тем не менее, такие там встречаются. Но чаще именно в виде субверсии и деконструкции.
- Идеалы Бретонии держаться как раз на рыцарском благородстве и непогрешимости. Педаль в пол вдалбливает сам король Луан Леонкур. К сожалению, для поддержания подобного положения дел, в стране пришлось устроить навозные века в режиме педаль в асфальт. Всё это является жёсткой сатирой на реальное рыцарство в средние века.
- В Империи рыцарей тоже хватает. Разве что градус нервозности веков там существенно ниже. В качестве примера можно привести самого императора Карла Франца.
- Эльфийский князь Тирион и принц-консорт Вечной Королевы Алариэль Сияющей. Будучи наследником легендарного короля Аэнариона, не интересуется придворными интригами и не разбирается в политике. Всё что его интересует — защита родной земли от врагов и любовь к своей королеве. Его непоколебимая чистота слегка подпорчена проклятием Аэнариона, от чего он стал немного психом с топором и рыцарем крови. Благо, всё это он направляет исключительно против врагов родного Ултуана.
- Warhammer 40000 — Робаут Жиллиман.
Интернет[править]
Программирование[править]
Рыцарь в сияющих доспехах появляется когда всё уже сломали, и начинает чинить, не объясняя что именно, почему и как он делает. Поэтому его закономерно ненавидят все программисты, которым нужно сообща курить код дабы понять что именно тот сделал и как это не сломать снова. Чтобы такого не было, оставляйте документацию и своевременно заполняйте патчноут.
posmotre.li
Читать онлайн Рыцарь в сверкающих доспехах
1564 год
Николас пытался сосредоточиться на письме к матери, вероятно, самом важном документе, который он когда-либо писал. От этого письма зависело все: его честь, будущее семьи – и сама жизнь.
Но, выводя на бумаге строчку за строчкой, он неожиданно услышал женский плач. Раздраженный, Николас встал из-за грубо сколоченного столика и выглянул в крошечное, выходящее во двор окошко. По двору прохаживались четверо мужчин. И ни одной женщины. Кроме того, комната, в которой он находился, имела очень толстые стены, а тяжелая дубовая дверь была окована железом.
– Она не из этого мира, – сказал он себе и, вздрогнув, перекрестился, после чего снова сел за стол и принялся писать.
Но не успело перо коснуться бумаги, как он снова услышал плач. Поначалу тихий, он становился все громче.
Николас на секунду склонил голову набок и прислушался. Да, она всхлипывала, но не от страха и даже не из скорби. Он отчетливо чувствовал, что источник боли находился гораздо глубже.
– Нет! – воскликнул он вслух. У него не было времени стараться понять эту женщину, кем бы она ни была – человеком из плоти и крови или духом, явившимся с того света.
Он вернулся к письму, но так и не смог заняться делом: женский плач властно притягивал его. Ей необходимо что-то, только вот что?
Требуется ли ей утешение? Ободрение? Чего она хочет от него?
Николас отложил перо и устало провел рукой по глазам. Плач эхом отдавался в голове. Теперь он понял, в чем дело. Она страдает без надежды. Это страдания человека, у которого не осталось надежды.
Решив не обращать внимания ни на какие помехи, Николас оглянулся на только что начатое письмо. Он не обязан заниматься чужими бедами. Следует немедленно дописать письмо и отдать заждавшемуся гонцу, иначе надежда уйдет и из его жизни.
Он написал еще две строчки, но был вынужден остановиться. Рыдания все усиливались, пока не заполнили каждый уголок комнаты и каждый закоулок его мозга.
– Леди, – прошептал он с отчаянием, – удалитесь и дайте мне хоть немного покоя. Я бы пожертвовал жизнью, чтобы помочь вам, но не могу. Моя жизнь уже обещана.
Он в который раз поднял перо и, перед тем как начать писать, закрыл свободной рукой ухо, чтобы отсечь посторонний шум.
Но все напрасно. Он слышал каждый звук.
Николас уронил перо, которое покатилось по бумаге, разбрызгивая чернила, снова заткнул уши, на этот раз обеими руками, и зажмурился.
– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет.
Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом.
Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного.
Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни его больше ничто не имело значения. Только неизвестно откуда взявшийся свет.
– Да, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза и отдаться звуку рыданий незнакомки.
Медленно-медленно его тело расслабилось, и он положил голову рядом с недописанным письмом.
– Да, – снова прошептал он, окончательно сдавшись.
1988 год
Даглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье взятой напрокат машины. Впереди устроились Роберт и его толстая коротышка дочь Глория. Последняя, как обычно, что-то жевала.
Даглесс передвинула стройные ножки, стараясь уместить их поудобнее: все свободное пространство занимали вещи Глории, которыми были набиты шесть кожаных чемоданов из одного багажного набора.
dom-knig.com
Книга Рыцарь в сверкающих доспехах читать онлайн Джуд Деверо
Джуд Деверо. Рыцарь в сверкающих доспехах
Монтгомери и Таггерты – 19
1564 год
Николас пытался сосредоточиться на письме к матери, вероятно, самом важном документе, который он когда-либо писал. От этого письма зависело все: его честь, будущее семьи – и сама жизнь.
Но, выводя на бумаге строчку за строчкой, он неожиданно услышал женский плач. Раздраженный, Николас встал из-за грубо сколоченного столика и выглянул в крошечное, выходящее во двор окошко. По двору прохаживались четверо мужчин. И ни одной женщины. Кроме того, комната, в которой он находился, имела очень толстые стены, а тяжелая дубовая дверь была окована железом.
– Она не из этого мира, – сказал он себе и, вздрогнув, перекрестился, после чего снова сел за стол и принялся писать.
Но не успело перо коснуться бумаги, как он снова услышал плач. Поначалу тихий, он становился все громче.
Николас на секунду склонил голову набок и прислушался. Да, она всхлипывала, но не от страха и даже не из скорби. Он отчетливо чувствовал, что источник боли находился гораздо глубже.
– Нет! – воскликнул он вслух. У него не было времени стараться понять эту женщину, кем бы она ни была – человеком из плоти и крови или духом, явившимся с того света.
Он вернулся к письму, но так и не смог заняться делом: женский плач властно притягивал его. Ей необходимо что-то, только вот что?
Требуется ли ей утешение? Ободрение? Чего она хочет от него?
Николас отложил перо и устало провел рукой по глазам. Плач эхом отдавался в голове. Теперь он понял, в чем дело. Она страдает без надежды. Это страдания человека, у которого не осталось надежды.
Решив не обращать внимания ни на какие помехи, Николас оглянулся на только что начатое письмо. Он не обязан заниматься чужими бедами. Следует немедленно дописать письмо и отдать заждавшемуся гонцу, иначе надежда уйдет и из его жизни.
Он написал еще две строчки, но был вынужден остановиться. Рыдания все усиливались, пока не заполнили каждый уголок комнаты и каждый закоулок его мозга.
– Леди, – прошептал он с отчаянием, – удалитесь и дайте мне хоть немного покоя. Я бы пожертвовал жизнью, чтобы помочь вам, но не могу. Моя жизнь уже обещана.
Он в который раз поднял перо и, перед тем как начать писать, закрыл свободной рукой ухо, чтобы отсечь посторонний шум.
Но все напрасно. Он слышал каждый звук.
Николас уронил перо, которое покатилось по бумаге, разбрызгивая чернила, снова заткнул уши, на этот раз обеими руками, и зажмурился.
– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет.
Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом.
Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного.
Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни его больше ничто не имело значения. Только неизвестно откуда взявшийся свет.
– Да, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза и отдаться звуку рыданий незнакомки.
Медленно-медленно его тело расслабилось, и он положил голову рядом с недописанным письмом.
– Да, – снова прошептал он, окончательно сдавшись.
1988 год
Даглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье взятой напрокат машины. Впереди устроились Роберт и его толстая коротышка дочь Глория. Последняя, как обычно, что-то жевала.
Даглесс передвинула стройные ножки, стараясь уместить их поудобнее: все свободное пространство занимали вещи Глории, которыми были набиты шесть кожаных чемоданов из одного багажного набора.
knijky.ru
Рыцарь в сверкающих доспехах — Психологос
В глубине души каждого мужчины живет герой или рыцарь в сверкающих доспехах, более всего жаждущий добиться успеха на поприще служения своей даме и защиты ее. Доверие активизирует эту благородную часть его натуры. Он становится более заботливым. Не ощущая же доверия, мужчина постепенно утрачивает свои живость, энергию и в конце концов вовсе перестанет проявлять заботу.
Представьте себе рыцаря в сверкающих доспехах, который медленно и понуро едет на своем коне по пустынной местности. Внезапно до его ушей долетают женские крики и рыдания. Рыцарь мгновенно оживает, вонзает в скакуна шпоры и устремляется к виднеющемуся вдали замку. Доскакав, он находит дракона, пытающегося полонить прекрасную принцессу. Рыцарь выхватывает меч, убивает дракона, и принцесса радостно благодарит спасителя.
Затем распахиваются ворота, и семья принцессы, а с нею и все подданные приветствуют и славят героя и приглашают остаться в их городе. Рыцарь и принцесса, естественно, влюбляются друг в друга.
Месяц спустя благородный рыцарь вновь отправился в поход. На обратном пути, приближаясь к замку, он слышит, как его возлюбленная зовет на помощь: другой дракон напал на замок. Рыцарь пускает коня во весь опор, а доскакав, выхватывает меч и уже готов сразить чудовище.
Но прежде чем он успевает сделать это, принцесса кричит ему из окна:
— Не пользуйся мечом, возьми лучше вот этот аркан! От него больше толку.
Она бросает ему аркан и знаками показывает, как с ним обращаться. Рыцарь с некоторыми колебаниями следует указаниям любимой. Он набрасывает аркан на шею дракона и туго затягивает петлю. Враг повержен, все рады и счастливы.
Однако во время праздничного обеда рыцаря не покидает ощущение, что он не сделал ничего героического. Ведь он воспользовался арканом принцессы, а не собственным мечом, поэтому, на его взгляд, не заслужил восхищения и доверия жителей города. После пира мужчина выглядит слегка подавленным и забывает начистить до блеска свои доспехи.
Проходит еще один месяц, и рыцарь собирается в очередной поход. Когда, уже верхом на своем скакуне, с мечом на боку, он готов отправиться на поиски новых подвигов, принцесса советует ему быть осторожным и захватить с собой аркан. Закончив все дела и подъезжая к замку, рыцарь видит, что еще один дракон пытается напасть на него. Он выхватывает меч, но поднятая было рука уже опускается: а может быть, лучше воспользоваться арканом? Колебание его длится не дольше секунды, но дракон успевает выдохнуть струю пламени и обжечь ему правую руку. Ошарашенный рыцарь поднимает глаза и видит, что принцесса машет ему из окна замка:
— Брось ты этот аркан, попробуй лучше яд!
И бросает ему флакончик. Рыцарь умудряется закинуть его в пасть дракону, тот издыхает, и все снова счастливы. А рыцарю стыдно.
Проходит еще месяц, и рыцарь опять собирается в путь. Когда он, с мечом у пояса, садится на коня, принцесса напоминает ему: «Будь осторожен, не забудь аркан и яд». Ему уже тоскливо от ее подсказок, но он все же слушается.
По пути назад рыцарь снова слышит женские крики. Он бросается на выручку; его подавленное настроение как рукой сняло, он полон энергии и веры в себя. Но, готовый сразить дракона и уже схватившись за рукоятку меча, вдруг, как и в прошлый раз, начинает сомневаться: «Что пустить в дело — меч, аркан или яд? Что посоветовала бы принцесса?»
Его сомнение длится всего лишь миг. Потом вспомнил, каким он был до встречи с принцессой, имея при себе лишь верный меч. И — долой все лишнее! Рыцарь отшвыривает прочь аркан, флакончик с ядом и обнажает меч. Дракон повержен, жители города ликуют.
Рыцарь в сверкающих доспехах больше не вернулся к своей принцессе. Он зажил вполне счастливо на новом месте. В конце концов даже женился, но прежде удостоверился, что его новая возлюбленная и понятия не имеет о существовании арканов и ядов.
В каждом мужчине живет рыцарь в сверкающих доспехах. Помните эту метафору: она не даст вам забыть о том, каковы первоочередные потребности мужчины. Хотя иногда он и способен оценить ваши помощь и заботу, их избыток лишит его уверенности в себе или вовсе отвратит от вас.
www.psychologos.ru