Финансовая теория Теория государства и права История налогового права Социология и культура Основы политологии Основы государственного права РФ Полезная информация Статья «Разделение труда» Стратегия развития финансового рынка РФ 2006-2008г.  Введение Цели и задачи развития финансового рынка в 2006 — 2008 годах Ожидаемые результаты развития финансового рынка Главные направления государственной политики по развитию финансового рынка Создание конкурентоспособных институтов финансового рынка Создание правовых основ формирования новых инструментов финансового рынка Совершенствование законодательной базы в сфере защиты прав инвесторов Реформа системы регулирования на финансовом рынке Крылатые выражения о финансах Статья «Российский фондовый рынок: основные тенденции» Статья «Рейтинг банков и регионов» Статья «Goldman Sachs оптимистично смотрит на будущее развивающихся рынков» Статья «Десять советов инвесторам» Статья «Сетевой счет» Статья : «Сферы общества и их взаимосвязь» Статья «Как сэкономить на заказе перил» Статья «Общественное развитие, теория К.  Маркса» Статья «Социальная сфера жизни» Статья «Общество — вопросы и ответы» Динамика валют Правовая сфера жизни общества Основы административного права Исторический экскурс Геополитика Инвестирование в ж/д транспорт в царской России Новости финансов
|
| |||||||||||||||||||||||||||
Наиболее правильным подходом к изучению общества является системный подход, который предполагает анализ социальных структур, включающий изучение элементов общества и взаимосвязей между ними, а также анализ процессов и изменений, происходящих в обществе и отражающих тенденции его развития. Структурный анализ системы логично начинать с выделения наиболее крупных сложных частей, называемых подсистемами. В качестве таких подсистем в обществе выступают так называемые сферы общественной жизни, представляющие собой части общества, пределы которых определяются влиянием тех или иных общественных отношений. Традиционно обществоведами выделяются следующие основные сферы обществах: 1. Экономическая сфера — система экономических отношений, возникающая и воспроизводимая в процессе материального производства. Основой экономических отношений и важнейшим фактором, определяющим их специфику, выступает способ производства и распределения материальных благ в обществе. 2. Социальная сфера 
Отметим, что термины «социальная сфера» и «социальные отношения» нередко употребляются в более широкой трактовке, как система всех отношений между людьми в обществе, отражающей не специфику данной локальной сферы общества, а интегративную функцию обществознания — объединение подсистем в единое целое. 3. Политическая (политико-правовая) сфера — система политических и правовых отношений, возникающих в обществе и отражающих отношение государства к своим гражданам и их группам, граждан к существующей государственной власти, а также отношения между политическими группами (партиями) и политическими массовыми движениями. Таким образом, политическая сфера общества отражает отношения между людьми и социальными группами, возникновение которых определено институтом государства. 4. Духовная сфера — система отношений между людьми, отражающая духовно-нравственную жизнь общества, представленную такими подсистемами, как культура, наука, религия, мораль, идеология, искусство. | ||||||||||||||||||||||||||||
| Все разделы сайта | Внимание! Информация, размещенная на ресурсе, является действительной на дату опубликования. | |||||||||||||||||||||||||||
Значимость духовной сферы определяется ее приоритетной функцией детерминации ценностно-нормативной системы общества, которая, в свою очередь, отражает уровень развития общественного сознания и его интеллектуально-нравственный потенциал.
Рекомендуем Вам уточнять полученные данные в связи с изменениями, происходящими в законодательстве РФ. @20221.3 Основные сферы общественной жизни, их взаимосвязь
Устройство общества интересовало людей во все времена. На протяжении многих веков ученые пытались найти модель, образ, с помощью которого можно было воспроизвести человеческое общество. Его представляли в виде пирамиды, часового механизма, ветвистого дерева.
Современные ученые утверждают, что общество представляет собой целостную, естественно функционирующую и развивающуюся систему. Слово «система» греческого происхождения и означает целое, составленное из частей, совокупность. Итак, система — это совокупность взаимосвязанных между собой элементов, каждый из которых выполняет определенную задачу.
Общество как социальная система — это целостное образование, основным элементом которого являются люди, их связи, взаимодействия и отношения, которые носят устойчивый характер и переходят из поколения в поколение.
Признаками общества как системы являются:
- Целостность — способность обеспечивать единство всех своих элементов.
- Социальность — взаимодействие людей во всех сферах жизнедеятельности.
- Устойчивость — сохранение достигнутого состояния.
- Автономность и самодостаточность — создание необходимых условий для развития и удовлетворения потребностей без влияния извне.
- Способность к саморегуляции — через систему правил, требований, прав и обязанностей общество регулирует собственную внутреннюю жизнь. 2
В данном случае общество можно сравнить с гигантским организмом, и как живой организм имеет сердце, руки, ноги, мозг, нервную систему, так и в обществе существуют определенные механизмы воздействия на окружающую среду — свой центр управления многообразными процессами и средства связи. И подобно тому, как в живом организме функционируют различные системы жизнеобеспечения, так и в обществе каждый его «орган» выполняет только ему свойственную функцию.
Наконец, как в организме можно выделить несколько взаимосвязанных уровней его жизнедеятельности, в зависимости от значения каждого из них для всего организма (нервная система, системы кровообращения и пищеварения, обмена веществ и т. д.), так и в обществе можно вычленить конкретные уровни (в научной литературе чаще — «сферы») его жизнедеятельности — экономический, социальный, политический и духовный. 3
У исследователей нет единства по вопросу о том, какие сферы общественной жизни следует выделять. Некоторые подразделяют общество всего на две сферы — материальную и духовную; к первой относят экономику и производство, ко второй — науку и культуру. Наибольшее распространение получило выделение экономической, духовной, социальной и политической сфер жизни общества.
Каждая из сфер охватывает определенный круг общественных отношений и социальных институтов, соответствует тем или иным функциям, которые приходится выполнять обществу.
- Экономическая сфера охватывает отношения, связанные с производством, распределением, обменом и потреблением материальных благ.
Важнейшая функция здесь — взаимодействие общества как системы с внешней природной средой: приспособление к ней (адаптация) и ее преобразование. - Социальная сфера включает отношения между различными социальными общностями и группами. Она призвана объединять, интегрировать общество на основе соотнесения и учета интересов различных групп.
- Политическую сферу образуют отношения гражданского общества, политических партий и государства. Назначение сферы политики — осуществлять руководство и управление.
- Духовная сфера охватывает отношения, складывающиеся в процессе создания, распространения, сохранения и освоения духовных ценностей. Через нее осуществляется такая важная функция общества, как поддержание определенных ценностей, норм человеческого общежития.
Важнейшая функция здесь — взаимодействие общества как системы с внешней природной средой: приспособление к ней (адаптация) и ее преобразование.Сферы жизни общества как части единой системы неразрывно связаны между собой, изменения в одной влекут, как правило, изменения в другой.
Рассмотрим взаимовлияние общественных сфер на отдельных примерах.
Обратимся к явлению, получившему столь широкое распространение в современном мире, — массовой культуре. С ее продуктами — рекламой, поп-музыкой, развлекательными передачами на телевидении и т. п. — знаком сегодня практически каждый. Но было время, когда общество не знало массовой культуры. Должны были произойти изменения в различных сферах жизни, включая саму культуру, чтобы на рубеже XIX — XX вв. этот феномен появился. В экономической сфере — переход к массовому производству, его стандартизация; повышение платежеспособного спроса рабочих и служащих; в дальнейшем — появление технических средств, позволяющих тиражировать произведения искусства. В социальной — стремительный рост городского населения, появление досуга у значительной части работников. В собственно культурной сфере индустриально развитые страны делают важные шаги, направленные на развитие образования, прежде всего начального. Так, в 70-е гг. XIX в. в Великобритании вводится обязательное обучение детей в возрасте 5-12 лет, в конце столетия отменяется плата за обучение в начальной школе.
На появление у «низших» классов досуга, некоторых средств, сверх минимально необходимого, на рост числа грамотных, на желание расслабиться, отдохнуть после монотонного труда рынок ответил соответствующим предложением «типового» культурного продукта: книгами, фильмами, граммофонными пластинками и т. д.
Есть ли среди сфер жизни общества определяющая, дающая своего рода первотолчок последующим трансформациям? Этот вопрос остается дискуссионным. Наиболее обстоятельная разработка идеи о приоритете экономики, производственных отношений в общественном развитии принадлежит К. Марксу. Как вы уже знаете, согласно созданному им учению, изменения в производстве, отношениях собственности вызывают крупные сдвиги в других областях жизни: «Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни общества».
Во многом этот тезис справедлив. Уже на примере зарождения массовой культуры мы видели, что изменения в материальном производстве, технические достижения, да и сам характер рыночных отношений в обществе существенным образом повлияли на этот процесс.
Вместе с тем данный пример показывает нам и роль других факторов: социальных, духовных, политических (образовательная политика властей).
Поэтому большинство исследователей сегодня считают, что при рассмотрении общественных явлений в расчет нужно принимать целый ряд факторов, и решающим среди них не всегда будет экономический. В свою очередь, экономические процессы не могут не испытывать политических, социальных и духовных сдвигов в обществе, что хорошо показал немецкий социолог начала прошлого века М. Вебер. Исследуя зарождение капитализма как экономической системы, он обратил внимание на ту роль, которую сыграло изменение духовных ценностей определенной части общества — людей, перешедших на позиции протестантизма. По его мнению, именно протестантизм, давший нравственное оправдание богатству, деловому успеху, открыл возможность для широкого развития предпринимательской деятельности — «мотора» капиталистической экономики. 4
Создание хорошего общества — Марккула Центр прикладной этики
В Good Society социолог Роберт Белла и его соавторы призывают американцев хорошенько взглянуть на себя.
Столкнувшись с растущей бездомностью, растущей безработицей, разрушающимися автомагистралями и надвигающейся экологической катастрофой, мы реагируем на это апатией, разочарованием, цинизмом и уходом в свои личные миры. Авторы утверждают, что социальные проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, в значительной степени являются результатом неудач наших институтов, а наша реакция — в основном результат нашей неспособности осознать, в какой степени наша жизнь формируется институциональными силами и в какой степени мы Россия как демократическое общество может изменить эти силы к лучшему.
Что мешает американцам «взять на себя ответственность», так это, по мнению авторов, наша давняя и неизменная приверженность «индивидуализму» — вере в то, что «хорошее общество» — это такое общество, в котором люди могут свободно преследовать свои личные интересы независимо друг от друга. у других — модель мышления, делающая акцент на личных достижениях и самореализации.
Как отмечают авторы, такой способ мышления о себе и нашем обществе восходит к основателям нашей страны в восемнадцатом веке, в первую очередь к Джону Локку: «Учение Локка было одной из самых сильных когда-либо изобретенных идеологий, если не самой мощный.
Он обещал неслыханную степень индивидуальной свободы, неограниченную возможность соревноваться за материальное благополучие и беспрецедентное ограничение произвольных полномочий правительства по вмешательству в индивидуальную инициативу «. Основатели нашей нации, однако, полагали, что свобода людей преследовать свои собственные цели будет сдерживаться «общественным духом» и заботой об общем благе, которые будут формировать наши социальные институты: восемнадцатого века, встроенный в сложную моральную экологию, которая включала семью и церковь, с одной стороны, и, с другой, активную общественную сферу, в которой, как надеялись, экономическая инициатива росла вместе с общественным духом … Идея восемнадцатого века о общественность была… дискурсивным сообществом, способным думать об общественном благе».
Именно это чувство общей цели и общественного духа имеет решающее значение для управления институтами в демократическом обществе, которое сегодня отсутствует в нашем обществе. Безжалостный индивидуализм, выражающийся прежде всего в рыночном мышлении, вторгся во все сферы нашей жизни, подорвав такие институты, как семья или университет, которые традиционно функционировали как средоточие коллективных целей, истории и культуры.
Это отсутствие общей цели и заботы об общем благе сулит зло людям, претендующим на демократию. Захваченные своими личными делами, мы позволяем работе наших основных институтов — экономики и правительства — идти «через наши головы».
Один из способов подытожить трудности, с которыми американцы сталкиваются в понимании фундаментальных корней своих проблем, состоит в том, чтобы сказать, что у них все еще есть политическая культура Локка, подчеркивающая индивидуальную свободу и стремление к личному богатству (американская мечта) в обществе с самая нелокковская экономика и правительство. У нас есть иллюзия, что мы можем управлять своей судьбой, потому что индивидуальные экономические возможности действительно значительны, особенно если начать с преимуществ среднего класса; и наша политическая жизнь формально свободна. Тем не менее могущественные силы, влияющие на жизнь всех нас, не действуют в соответствии с нормами демократического согласия. В частности, частные правительства крупных корпораций принимают решения, исходя из собственной выгоды, а не общественного блага.
Федеральное правительство чрезвычайно увеличило свою власть, особенно в форме военно-промышленного комплекса, способами, которые почти неуязвимы для знания граждан, не говоря уже о контроле, по соображениям национальной обороны. Частные награды и формальные свободы скрыли от нас, как много мы потеряли в подлинно демократическом контроле над обществом, в котором живем.0005
Однако авторы надеются на обновление наших институтов таким образом, чтобы оживить и преобразовать нашу демократию. В культуре индивидуумов, одержимых индивидуализмом, такое преобразование будет непростым. Прежде всего, нам придется сбросить наши индивидуалистические шоры и научиться «обращать внимание» на то, как мы зависим от институтов, формирующих нашу общую жизнь, и несем коллективную ответственность за них.
Во-вторых, нам нужно будет найти или создать пространство в нашей жизни, где мы можем «практиковать» демократию, начиная с наших семей (обязанности распределяются поровну между родителями) и наших рабочих мест (расширенное участие работников).
Образовательные и религиозные учреждения, как носители наших нравственных идеалов, также будут играть жизненно важную роль в подготовке нас к активному и разумному участию в общественной жизни. Наши более крупные политические и экономические институты могут быть перестроены для поощрения и развития участия граждан. Например, большее количество решений государственной политики и планирования может быть отнесено к местным уровням, поощряя более широкое участие граждан и ответственность за государственную политику.
В основе этих предложений лежит убеждение, что по мере того, как мы начинаем участвовать в общественных проектах, наши взгляды и заботы будут расширяться. Сосредоточив внимание на себе и рассматривая общество как не связанных между собой автономных личностей, мы придем к тому, чтобы смотреть дальше самих себя и рассматривать себя как членов более крупного сообщества, заботящегося не только о себе, но и о наших соотечественниках, народах других наций, будущем. поколений и нечеловеческой жизни.
«Когда граждане думают о целом, они обнаруживают, что их представления о своих интересах расширяются, а их приверженность поиску общего блага углубляется».
Результат: информированная и морально чувствительная общественность, активно обсуждающая и обсуждающая вопросы, начиная от международного финансирования и заканчивая детским садом, в рамках, основанных на общем видении хорошего общества; и граждане, способные провести реформы в наших экономических и политических институтах, чтобы они работали на общее благо всех народов.
Возрождение демократии предлагается не как идеалистический проект, а как практическая необходимость. Авторы пишут, что нигде потребность не является более очевидной, чем в международной сфере, где проблемы не в состоянии решить ни одна нация.
В нашей экономической жизни доминирует динамика огромного мирового рынка, который не может контролироваться действиями какого-либо одного национального государства. Проблемы загрязнения окружающей среды выходят за рамки национальных границ.
Распространение ядерного оружия угрожает безопасности всех. Огромное неравенство в глобальном богатстве и власти приводит к затяжным конфликтам, которые ставят под угрозу экономическое здоровье и политическую безопасность во всем мире.
В мире с возрастающей сложностью и взаимозависимостью мы больше не можем позволить себе «идти своим путем». Скорее, нам нужно использовать нашу способность развивать институты, которые признают нашу взаимосвязь, продвигаясь к созданию «хорошего общества», «где общее благо — это стремление к общему благу».
Хорошее общество , Роберт Н. Белла, Ричард Мэдсен, Уильям Салливан, Энн Свидлер и Стивен М. Типтон (Нью-Йорк: Alfred A. Knopf, Inc., 1991)
Эта статья была первоначально опубликована Вопросы этики — Т. 5, № 1, весна 1992 г.
Религия уже не та, что раньше. Потребительство, неолиберализм и глобальное изменение религии
За последние полвека произошел сдвиг не от религии к отсутствию религии, а от одного типа религии к другому.
Франсуа Готье утверждает, что религиоведы часто игнорировали подъем экономики как доминирующей и структурирующей социальной силы, начавшийся в 1980-х годах, и то, как потребительство и неолиберализм сформировали религию. Он обнаруживает, что предпринимательские типы религии и те, которые обслуживают культуру аутентичности и экспрессивности, переживают жизненную силу и рост. Изображение: Flickr, R Barraez D’Lucca Религия уже не та, что раньше. Не так давно это утверждение было бы понято как означающее упадок религии. Утверждение, которое, похоже, подтверждается недавним опросом, который показывает, что более 50% взрослых британцев сегодня заявляют, что они «нерелигиозны». Однако эта тенденция является лишь очень поверхностной оценкой того, что происходит на самом деле. Если мы посмотрим повнимательнее, то за последние полвека не было перехода от религии к отсутствию религии — того, что мы обычно называем «секуляризацией», — это переход от одного типа религии к другому.
Какие силы движут этим сдвигом? Я считаю, что их можно свести к двум взаимодополняющим процессам: совместному подъему и глобализации потребительства и неолиберализма. Не как монолитные и однонаправленные силы, а как две головы процесса, подорвавшего национально-государственные основы наших обществ в пользу новой конфигурации, в которой определяющими являются механизмы и идея Глобального Рынка. Как следствие, мы переходим от того, что я называю «национально-государственным режимом» религии, к режиму «глобального рынка».
Удивительно, что религиоведы почти проигнорировали очевидное: невероятный подъем экономики как доминирующей и структурирующей социальной силы в начале 1980-х годов. Все мы заметили, что образование, здравоохранение и миссия государства в целом теперь подчиняются логике экономической эффективности. И все мы замечали, что чахотка пропитывает общественную жизнь таким образом, что невозможно облегчиться в общественных местах, не глядя на рекламу. Брендинг стал обязательным для политических партий, больниц, НПО и даже людей.
Тем не менее наиболее видные авторы, как правило, не упоминают недавнее развитие капитализма в своем анализе религии, в отличие от других дисциплин, признающих неолиберальную революцию.
Консьюмеризм
На Западе консьюмеризм появился раньше неолиберализма. Потребление стало массовым явлением с конца 1950-х и особенно 1960-х годов. Это был не только экономический феномен: это была культурная и социальная революция. С этого момента потребление предметов и услуг стало средством выражения личной идентичности и было привязано к поискам подлинной жизни для всех социальных классов. Концепция «консьюмеризма» отражает то, что потребление — это больше, чем просто покупка товаров на рынке: это средство циркуляции символов, значений, идентичности и принадлежности.
Чарльз Тейлор утверждал, что потребление стало мощным средством демократизации «культуры аутентичности и экспрессивности», согласно которой каждый человек мыслится как обладающий уникальным «я», и что поиск и реализация этого «я» составляет сам смысл жизни.
Более того, это подлинное «я» должно быть освобождено от внешних авторитетов, таких как родители, политические и религиозные институты. Такая потребительская культура парадоксально гипериндивидуалистична и коммуникатор. Идентичности, коллективные и личные, становятся важной ставкой. Они не имеют содержания, если они не выражены и не признаны значимыми другими. Отсюда и невероятный успех «социальных сетей».
Как это связано с религией? Вместо того, чтобы обеспечить основу для прогрессирующего смещения религии, она перестраивает ее и уступает место новым выражениям. Он формирует религию «снизу». Религия становится вопросом выбора: рожденные свыше мусульмане, индуисты и католики присоединяются к пятидесятникам, считая, что религию необходимо выбирать. Под лаком «нерелигиозности» кроется рост «духовно-нерелигиозных» спаек. Религия становится деинституционализированной и основанной на событиях. Детерриториализированные, добровольные сообщества заменяют территориально привязанные, унаследованные.
Национальная религия уступает место воображаемым глобальным сообществам (глобальным умма ), транснациональные потоки и/или субкультурная, племенная или этническая принадлежность. Экспрессивно-аутентичная религия получает огласку более широко, чем просто общественное разоблачение и политическая значимость религиозных институтов.
Неолиберализм
Неолиберализм состоит из замечательного возвращения к старым неоклассическим предположениям о якобы безупречных и нейтральных по отношению к ценностям достоинствах свободного рынка в отношении оптимального перераспределения ресурсов и социального регулирования. Он вновь обрел доверие после трех десятилетий беспрецедентного экономического роста и сокращения неравенства под руководством кейнсианцев. Неолиберализм быстро превратился в неизбежный набор политик, навязанных новыми наднациональными институтами после дерегулирования финансового сектора Рейганом и Тэтчер (TINA: альтернативы нет). Эти макроэкономические сдвиги дали импульс последней и продолжающейся волне глобализации, ядром которой является объединение мира в единый глобальный рынок и соответствующую сетевую культуру.
Неолиберализм существенно преобразовал наши общества, подчинив все остальные социальные сферы, и в частности миссию государства, законам международной торговли и экономической «эффективности». Связанные с ним идеологии и практики, такие как новое государственное управление, брендинг и маркетинг, были повсеместно навязаны учреждениям социального обслуживания. Неолиберализм, рука об руку с потребительством, натурализовал утилитарное и экономическое отношение к миру. Это способствовало изменению самого языка социального регулирования, похоронив прежние разговоры о правительстве под новыми самоочевидностями «управления».
Неолиберализм формирует религию «сверху». Он меняет среду, в которой развиваются религиозные институты, и навязывает новые способы управления человеческими и экономическими ресурсами. Традиционные религиозные институты, которые были бюрократизированы, иерархичны и вертикальны, вынуждены сокращать штаты, рационализировать свою деятельность, разрабатывать коммуникационные стратегии и фирменный стиль, отдавать на аутсорсинг административные задачи и ставить своей миссией предоставление услуг, отвечающих индивидуальным «потребностям».
Тем временем появляются новые сетевые, гибкие, харизматичные, горизонтальные и транснациональные религиозные организации, которые усиливают плюрализм (теперь понимаемый как «конкуренция») и бросают вызов институционализированным привилегиям.
Религия выплескивается наружу
Сочетание консюмеризма и неолиберализма стирает границы между религиозной и «светской» сферами до такой степени, что различие между религией и светским становится все более бессильным. Религия выходит из своей коробки. Социальные различия национал-государственной современности исчезают, когда религия смешивается с туризмом, бизнесом, СМИ, развлечениями, политикой, психологией, медициной и целительством. Разделение на частное/общественное, составлявшее основу политического регулирования религии как при республиканском, так и при либеральном режимах, растворяется под экспрессивным ударом. Индуцированный неолиберализмом «откат» государства приводит к новым религиозным инициативам в сфере здравоохранения, права, образования, социальной работы и благосостояния в целом.
В целом, типы религий, которые остаются наиболее близкими к прежней национал-государственной модели, — это те, которые переживают упадок и сталкиваются с наибольшим давлением с целью проведения реформ. С другой стороны, те, кто придерживается предпринимательского типа и так или иначе приспосабливается к культуре аутентичности и выразительности, переживают жизненную силу и рост. Тропы самореализации «холистической духовности», заимствованные из Нью Эйдж, полностью вошли в популярную и управленческую культуру. Они также все чаще признаются в качестве приемлемых форм терапии как страховыми компаниями, так и государствами. Харизматические течения, из которых буйное развитие пятидесятничества составляет лишь малую часть, также находятся на подъеме, часто сопровождаясь оценкой и поощрением процветания и успеха. Огромный рост и кажущееся безграничным расширение халяльного рынка (включая благоприятные для шариата пакетные каникулы и пятизвездочные паломничества в Мекку), появление моды или неотъемлемого ношения чадры, а также рост нового, дружественного к глобализации, пропитанного капитализмом Мусульманская гордость — это лишь некоторые из явлений, изменивших лицо ислама в странах с мусульманским большинством и западных диаспорах.
Те, кто придерживается политико-институциональной парадигмы, вряд ли считают эти явления достойными внимания. Они не правы. Если бы они обратили внимание на очевидную важность экономики в основании и динамике наших обществ и воспринимали бы «рынок» как антропологов, а не экономистов-неоклассиков, они поняли бы эти тенденции не как маргинальные явления, а как самые суть того, чем религия становится на наших глазах. Поскольку признание этого глобального сдвига проливает свет на то, что религия больше не находится там, где ее ожидают наши институционализированные политические правила, последствия для политики и общественных дебатов огромны.
Об авторе
Франсуа Готье — профессор социологии религии факультета социальных наук Университета Фрибурга, Швейцария, и работает над моделью для понимания глобальных религиозных изменений.
Примечание. В этом материале представлена точка зрения автора, а не позиция блога LSE Religion and Public Sphere или Лондонской школы экономики.