Социальные отличия человека от человека: Социальные отличия человека — урок. Обществознание, 6 класс.

Отличия человека от животного

Теория ЕГЭ по обществознанию на тему: «Отличия человека от животного» из раздела кодификатора (1.1 Природное и общественное в человеке (человек как результат биологической и социокультурной эволюции)

Основные отличия человека от животного

1. Человек обладает мышлением и членораздельной речью.

Только человек может размышлять о своём прошлом, критически оценивая его, и думать о будущем, мечтая и строя свои планы. Мышление неразрывно связано с речью. В отличие от животных, чьи звуковые сигналы закреплены биологически и имеют определенный ограниченный набор, человеческая речь весьма разнообразна и постоянно обновляется.

Коммуникативными возможностями обладают и некоторые виды обезьян, но только человек может передать другим людям объективную информацию об окружающем мире. Люди имеют способность выделять в своей речи главное.

К тому же человек умеет отражать действительность не только с помощью речи, но и с помощью музыки, живописи и других образных форм.

Животное в своём поведении подчинено инстинкту, его действия изначально запрограммированы. Оно не отделяет себя от природы.

2. Человек способен к сознательной целенаправленной творческой деятельности. 

-моделирует свое поведение и может выбирать различные социальные роли
-обладает способностью предвидеть отдаленные последствия своих действий, характер и направленность развития природных процессов
-выражает ценностное отношение к действительности

Только человек способен творить — создавать качественно новые материальные и духовные ценности. При этом человек сам определяет свою социальную роль, выбирает вид деятельности, а также способы и средства достижения цели, составляет прогнозы. Животные в своем поведении руководствуются только инстинктами.

3.

Человек способен преобразовывать окружающую действительность, создавать необходимые материальные и духовные блага.  

Человек в процессе своей деятельности преобразует окружающую действительность, создаёт необходимые ему материальные и духовные блага и ценности. Осуществляя практически преобразующую деятельность, человек творит «вторую природу» — культуру.

Животные приспосабливаются к окружающей среде, которая и определяет их образ жизни. Они не могут производить коренных изменений в условиях своего существования.

4. Человек способен изготавливать орудия труда с целью использования их как средство производства материальных благ.

Человек способен не только изготавливать орудия труда и использовать их в своей деятельности, но и постоянно совершенствовать их. Высокоорганизованные животные могут применять естественные орудия (палки, камни) для определённых целей. Но ни один вид животных не способен изготавливать орудия труда с помощью раннее сделанных средств.

Эволюция человека связана с появлением орудий труда, так первые рубила, палки-копалки и копья на современном этапе переросли в сложные механизмы, машины, комбайны и оружие. Создание и совершенствование орудий труда способствовали развитию общества в целом, а научно-технологические революции создали новые, не существовавшие прежде сферы деятельности.

Человек воспроизводит не только свою биологическую, но и социальную сущность и поэтому должен удовлетворять не только свои материальные, но и духовные потребности. Удовлетворение духовных потребностей связано с формированием духовного (внутреннего) мира человека.

5. Человеку свойственны духовные потребности.

Духовные потребности, свойственны только человеку — это потребности познавать окружающий мир, себя самого и смысла своего существования, стремление к самосовершенствованию и самореализации. Духовные потребности не вложены в человека биологически, не заложены от рождения. Они формируются и развиваются социальным окружением индивида в процессе его воспитания и образования.

Главные отличия человека от обезьян – результат генетической ошибки

Самые заметные генетические отличия человека от шимпанзе – не продукт естественного отбора, а результат ошибок при копировании ДНК и «предвзятости» генетического аппарата, который их исправляет. По крайней мере, признаки, по которым учёные до сих пор распознавали положительный отбор, пора пересмотреть.

Человеческая раса гордится многочисленными отличиями от ближайших сохранившихся родственников по древу жизни – шимпанзе и горилл. Прямохождение, большой объём мозга, отличия в строении ладоней или выносливость через 10 миллионов лет после разделения с высшими обезьянами позволили человеку занять то место, где он сейчас находится. И как бы ни менялись обстоятельства, именно мы остаёмся царями природы, а наши способности перекраивать все под себя в последние века даже стали слегка пугать.

Положительный отбор

форма естественного отбора, действие которой противоположно отсекающему отбору. Положительный отбор увеличивает в популяции число особей, обладающих полезными признаками, повышающими жизнеспособность вида в целом. С помощью положительного…

Благодаря эволюционной теории и понятию естественного отбора у этой гордости даже появились какие-то разумные основания. Как отдельного человека закаляют испытания, так и весь наш вид в целом стал таким сильным благодаря непрекращающейся борьбе с силами природы. Эволюция – это естественный отбор плюс неизбежные мутации, благодаря которым каждый новый ребёнок чуть-чуть не похож на обоих своих родителей, плюс способность передать эти мутации по наследству.

Не исключено, что несколько миллионов лет назад такое «уродство», как чуть изогнутая скобой стопа, позволила какому-то ребёнку убежать от хищника, который легко догнал его более плоскостопых родителей. С ребёнком убежали и его гены и в дальнейшем распространились по всей человеческой популяции.

Разумеется, такие мутации, которые дают преимущество, – лишь капля в море бесконечного числа изменений генетического кода, которые в лучшем случае никак не сказываются на способностях человека, а в худшем – не дают ему даже появиться на свет.

Однако учёные давно нашли способ хотя бы статистически отличать гены, которые менялись случайным образом и никак не сказывались на живучести, от тех, что были подвержены естественному отбору.

Справка

Например, если в коде ГГА, соответствующем простейшей аминокислоте глицину заменить букву А на любую другую, в белковую цепь по-прежнему встроится глицин. А значит, никаких изменений ни в работе этого белка, ни в функционировании клетки, в…

Сделать это помогает избыточность генетического кода. Поскольку 64 комбинации троек генетических букв-нуклеотидов кодируют в ДНК человека всего 21 аминокислоту и пару знаков препинания, то далеко не всякая замена одной буквы приведёт к замене одной аминокислоты на другую в синтезируемом белке. Именно по соотношению немых замен генетических букв в коде белка к заменам несинонимичным и можно понять, случайно ли то или иное отличие нашего белка от аналогичного белка шимпанзе или оно – результат естественного отбора.

Это несинонимичные замены дали нам и большой мозг, и прямохождение, и возможность брать в руки камни. Отношение числа несинонимичных замен к немым очень велико для генов, связанных с работой сердца, поддерживающих клеток мозга, эндокринной системы.

Среди аналогичных приобретений последних тысячелетий можно вспомнить набор генов, позволивших Homo sapiens пить молоко в зрелом возрасте, или наличие голубых глаз. Хотя последние, быть может, никакого эволюционного преимущества не дают – слишком мало времени прошло, чтобы проверить эту гипотезу.

Однако не исключено, что мы напрасно гордимся многими из своих качеств, считая их результатом борьбы со стихией и опасностями, с которыми сталкивались наши предки.

Как показали Мэтью Уэбстер из шведского Университета Упсалы и его коллеги из Швеции и США, генетический аппарат и белковый состав человеческого организма устроены таким образом, что после исправления ошибок в случайно или намеренно разорванной ДНК отремонтированные гены начинают походить на результат положительного естественного отбора. И соответствующий «сигнал» в отношении несинонимичных замен к немым является ложным: предки, у которых появилась соответствующая мутация, не смело сражались с силами природы, а лежали на печи и часто размножались.

Ложный сигнал вносит так называемое смещение конверсии генов при их рекомбинации. Хромосомы иногда обмениваются участками. Это случается и при делении клеток, и при их разделении без копирования, в результате которого образуются яйцеклетки и сперматозоиды. И поскольку фрагменты ДНК, которыми обмениваются хромосомы, не всегда совпадают, может так случиться, что в двойной спирали друг против друга оказываются некомплементарные друг другу азотистые основания: напротив аденина (А) оказывается не положенный ему тимин (Т), а цитозин (Ц) или гуанин (Г), которые должны встречаться только в паре друг с другом. Бывает, что такие несоответствия случайно возникают и при спокойной репликации ДНК безо всякого обмена участками.

К счастью, клетка умеет быстро ремонтировать такие участки, подбирая «правильную», комплементарную пару.

Однако как выбрать, какое из оснований в «несовместной» паре А-Ц заменить? Поставить Т вместо Ц или Г вместо А?

Ясно, что здесь появляется возможность для «злоупотреблений»: надо понять, какая из букв пары «новая», а какая – стояла здесь раньше, до рекомбинации.

Рекомбинация

процесс обмена генетическим материалом путем разрыва и соединения разных молекул. Рекомбинация происходит при активном восстановлении (репарации) двунитевых разрывов в ДНК и для продолжения репликации (удвоения) в случае остановки…

В большинстве случаев ремонтные ферменты принимают правильное решение, успевая сделать свою работу прежде, чем на новые буквы А оказываются надеты метиловые «шапочки». Этот процесс чуть запаздывает за репликацией, и увидев аденин «с непокрытой головой», фермент тут же понимает, где в двойной спирали правильная цепочка. По ней он и подстраивает неправильную, «безшапочную».

Однако иногда возникают ошибки. И как выяснили биологи лишь в конце XX века, здесь ферменты ведут себя предвзято: они чаще доверяют Ц и Г и реже – А и Т.

Завидев некомплементарную пару А-Ц, ферменты чуть чаще поменяют её на Г-Ц, чем на А-Т. Механизм этого явления до конца не установлен, хотя на его счёт есть несколько гипотез.

Уэбстер и его коллеги, опубликовавшие свою работу в последнем выпуске PLoS Biology, показали, что эта предвзятость изменяет «диагностическое» отношение несинонимичных замен к синонимичным – и в среднем в пользу первых.

Учёные сравнили геномы человека, шимпанзе и макаки и выделили в них те кодирующие сегменты ДНК, которые в промежутке от шимпанзе к человеку эволюционировали быстрее (в сравнении с эволюцией от макаки к шимпанзе). В соответствии со стандартной схемой, именно соответствующие этим генам человеческие черты стоит считать результатом положительного естественного отбора – и поводом гордиться за наших предков.

На этих участках оказалось непропорционально много замен вида А-Т -> Г-Ц, да и сами участки подозрительно концентрировались к тем регионам хромосом, где особенно часто происходят события рекомбинации – особенно в мужских клетках.

Некоторое время назад французские учёные под руководством Николя Гальтье показали, что «предвзятость» ферментов у приматов настолько велика, что вполне способна превозмочь отрицательный отбор и способствовать распространению, казалось бы, неблагоприятных мутаций в популяции. Работа Уэбстера и его коллег показывает, что с человеком именно так и произошло.

Подробный анализ этих генов ещё лишь предстоит провести, они кодируют белки, работающие по всему организму – от сердечных мышц до хвостов сперматозоидов; есть среди них и гены, провоцирующие раннее развитие болезни Паркинсона. Однако уже сейчас пора готовиться к тому, что многие из тех отличий от обезьян, которыми мы привыкли гордиться, могут оказаться тривиальным следствием ошибок при копировании ДНК и предвзятости генетического аппарата.

Чем люди отличаются от любых других видов

В психологической лаборатории в Лейпциге, Германия, двое малышей смотрят на мармеладных мишек, которые лежат на доске за пределами их досягаемости. Чтобы получить лакомство, оба малыша должны одновременно тянуться за оба конца веревки. Если потянет только один ребенок, веревка оторвется, и они останутся ни с чем.

В нескольких милях отсюда, в плексигласовом вольере в Понголенде, приюте для обезьян Лейпцигского зоопарка, исследователи повторяют тот же эксперимент, но на этот раз с двумя шимпанзе. Если приматы проходят тест с веревкой и доской, каждый получает фруктовое лакомство.

Испытывая таким образом детей и шимпанзе, исследователи надеются решить неприятную загадку: почему люди так успешны как биологический вид? Homo sapiens и Pan troglodytes имеют почти 99% общего генетического материала. Почему же тогда люди заселили практически все уголки планеты, построив по пути Эйфелеву башню, Боинг-747 и водородные бомбы? И почему шимпанзе до сих пор добывают пищу в густых лесах экваториальной Африки, как это делали их предки семь или около того миллионов лет назад, когда архаичные люди и человекообразные обезьяны разделились на разные виды?

Как и в случае с любым другим событием, произошедшим во временной шкале эволюции — на подготовку которого ушли сотни тысяч или миллионы лет — ученые никогда не смогут прийти к единому мнению о том, что же произошло на самом деле. В течение многих лет преобладало мнение, что только люди изготавливают и используют инструменты и способны рассуждать, используя числа и другие символы. Но эта идея отпала, когда мы узнали больше о том, на что способны другие приматы. Шимпанзе с правильным тренером может складывать числа, работать на компьютере и закуривать сигарету.

В настоящее время вопрос о том, почему человеческое поведение отличается от поведения человекообразных обезьян и насколько, все еще является предметом дискуссий. Однако такие эксперименты, как тот, что был проведен в Лейпциге под эгидой Института эволюционной антропологии им. Макса Планка, выявили убедительную возможность выявления того, что может быть уникальным, но легко упускаемым из виду аспектом человеческого когнитивного аппарата. Еще до своего первого дня рождения — вехи, которую некоторые психологи называют «девятимесячной революцией» — дети начинают проявлять острое понимание того, что происходит в головах их матери и отца. Они проявляют эту новую способность, следя за взглядом своих родителей или глядя туда, куда они указывают. Шимпанзе также могут в какой-то степени понять, что происходит в голове у товарища, но люди пошли еще дальше: младенец и пожилой также могут объединить свои головы, чтобы сосредоточиться на том, что нужно сделать для выполнения общей задачи. . Простое действие взрослого и младенца, катающих мяч вперед и назад, обеспечивается этим тонким когнитивным преимуществом.

Некоторые психологи и антропологи считают, что это слияние разумов могло быть ключевым событием, произошедшим сотни тысяч лет назад и определившим последующую эволюцию человечества. Способность небольших групп охотников-собирателей работать вместе в гармонии в конечном итоге вызвала каскад когнитивных изменений, которые привели к развитию языка и распространению различных человеческих культур по всему миру.

Этот отчет о психологической эволюции человека, синтезированный из обрывков исследований детей и шимпанзе, является спекулятивным, и у него есть свои сомневающиеся. Но она дает, возможно, наиболее впечатляющую картину происхождения когнитивных способностей, которые делают людей особенными.

Эффект храповика
Институт Макса Планка содержит крупнейший в мире исследовательский центр, посвященный изучению различий в поведении людей и человекообразных обезьян. Десятки исследований могут выполняться одновременно. Исследователи могут выбирать предметы из базы данных, содержащей более 20 000 детей, и набирать шимпанзе или представителей любого другого вида человекообразных обезьян — орангутанов, бонобо и горилл — из Исследовательского центра приматов Вольфганга Келера в Лейпцигском зоопарке, расположенном в нескольких милях отсюда.

Институт начал свою работу 17 лет назад, через семь лет после воссоединения Германии. Для основания института требовалось разобраться с запятнанным наследием немецкой антропологии и ее связью с нацистскими расовыми теориями и, в частности, с ужасными экспериментами над людьми, проведенными в Освенциме Йозефом Менгеле, врачом со степенью доктора антропологии. Организаторы института изо всех сил старались набрать руководителей групп по генетике, приматологии, лингвистике и другим дисциплинам, которые не были коренными немцами.

Одним из них был Майкл Томаселло, высокий бородатый психолог и приматолог. Сейчас ему 64 года, он вырос в небольшом городке, где выращивают цитрусовые, в эпицентре полуострова Флорида. Он начал свою академическую карьеру в Университете Джорджии с диссертации о том, как малыши усваивают язык. Пока он работал над докторской диссертацией в 1970-х годах, лингвисты и психологи часто называли язык главным доказательством исключительности человека в мире животных.

В докторской диссертации Томаселло рассказывается, как его почти двухлетняя дочь выучила свои первые глаголы. Появление протослов — «играй, играй» или «ни-ни» — выявило естественную склонность маленького ребенка к проверке языковых элементов методом проб и ошибок, упражнение, которое постепенно приняло более традиционное структурирование грамматики и синтаксис. Этот процесс обучения противоречил идеям Ноама Хомского и других лингвистов, которые утверждали, что грамматика каким-то образом генетически заложена в нашем мозгу — объяснение, которое Томаселло показалось редукционистом. «Язык — такая сложная штука, что он не мог эволюционировать, как противопоставленный большой палец, — говорит он.

Его работа над языком расширила его представление о связи между культурой и человеческой эволюцией. Томаселло понял, что одни только силы отбора, воздействующие на физические черты, не могут объяснить появление сложных инструментов, языка, математики и сложных социальных институтов за сравнительно короткий промежуток времени эволюции с тех пор, как пути людей и шимпанзе разошлись. Некоторые врожденные умственные способности, проявляемые гоминидами (современными людьми и нашими вымершими родственниками), но отсутствующие у нечеловеческих приматов, должны были позволять нашим предкам вести себя таким образом, который значительно ускорял способность есть и одеваться и процветать в любой среде, какой бы запретной она ни была. .

Когда Томаселло стал профессором Университета Эмори в 1980-х годах, он воспользовался услугами университетского исследовательского центра приматов Йеркса, чтобы найти ключи к этой способности в исследованиях, сравнивающих поведение детей с поведением шимпанзе. Этот шаг положил начало многолетнему поиску, который он продолжает в Max Planck с 1998 года.

В своих исследованиях обучения шимпанзе Томаселло заметил, что человекообразные обезьяны не подражают друг другу так, как люди подражают друг другу. Один шимпанзе может подражать другому шимпанзе, используя палку, чтобы доставать муравьев из гнезда. Затем другие члены группы могут сделать то же самое. Когда Томаселло присмотрелся повнимательнее, он предположил, что шимпанзе способны понять, что палку можно использовать для «окунания муравьев», но их не заботит имитация той или иной техники, которую можно использовать при охоте на насекомых. Что еще более важно, не было попытки выйти за рамки основ, а затем немного повозиться, чтобы сделать новую и улучшенную ловушку для муравьев.

В человеческом обществе, напротив, этот тип инноваций является отличительной чертой, которую Томаселло называет «эффектом храповика». Люди модифицируют свои инструменты, чтобы сделать их лучше, а затем передают эти знания своим потомкам, которые вносят свои собственные коррективы, и улучшения становятся все более частыми. То, что начиналось как каменный снаряд, изобретенный для убийства мамонта, за тысячелетия превратилось в рогатку, затем в катапульту, пулю и, наконец, в межконтинентальную баллистическую ракету.

Этот культурный храповик дает приблизительное объяснение успеха людей как вида, но приводит к другому вопросу: какие конкретные умственные процессы были задействованы в передаче таких знаний другим? Ответ должен начаться с предположений об изменениях в физиологии и поведении гоминидов, которые могли произойти сотни тысяч лет назад. Одна идея — гипотеза социального мозга, выдвинутая антропологом Робином Данбаром из Оксфордского университета, — утверждает, что размер группы и, следовательно, культурная сложность увеличиваются по мере того, как мозг становится больше. И ученые знают, что 400 000 лет назад Homo heidelbergensis , вероятно, наш прямой предок, имел мозг почти такого же размера, как наш.

Томаселло постулирует, что, обладая большим мозгом и столкнувшись с необходимостью кормить растущее население, ранние гоминиды начали тщательно разрабатывать стратегию, чтобы выследить и перехитрить дичь. Обстоятельства оказывали сильное давление отбора для сотрудничества: любой член охотничьей группы, который не был командным игроком, брал на себя тщательно определенную роль при выслеживании и загоне животного, был бы исключен из будущих вылазок, и, таким образом, мог столкнуться с неизменно безрадостным будущим. . Если один охотник был плохим партнером, отмечает Томаселло, остальная группа тогда решала: «Мы больше не будем этого делать». По его мнению, то, что отделило современных людей от стаи гоминидов, было эволюционной адаптацией к гиперсоциальности.

Палеоархеологические данные о костях и артефактах слишком скудны, чтобы подтвердить гипотезу Томаселло. Он черпает доказательства из сравнения ребенка и шимпанзе, сопоставляя нашего ближайшего родственника-примата с малышом, который еще не овладел языком или не прошел формальное обучение. Необученный ребенок позволяет исследователям оценить когнитивные навыки, которые еще не полностью сформированы культурными влияниями и поэтому могут считаться врожденными.

Исследования, проведенные в Лейпциге за последнее десятилетие или около того, выявили больше сходства, чем различий между людьми и шимпанзе, но они также подчеркивают то, что Томаселло называет «небольшой разницей, которая имела большое значение». С 2003 г. до публикации в 1999 г. под руководством Томаселло под руководством Эстер Херрманн из отдела психологии развития и сравнительной психологии в Институте Макса Планка проводилось масштабное исследовательское предприятие.0007 Science в 2007 году. Он включал в себя проведение нескольких когнитивных тестов 106 шимпанзе в двух африканских заповедниках, 32 орангутанам в Индонезии и 105 малышам в возрасте двух с половиной лет в Лейпциге.

Исследователи решили определить, означает ли более крупный мозг человека, что дети умнее человекообразных обезьян, и если да, то что именно означает быть умнее. Три вида были проверены на пространственное мышление (например, поиск скрытой награды), способность различать, являются ли количества большими или малыми, и понимание причинно-следственных связей. Оказалось, что малыши и шимпанзе набрали почти одинаковые результаты в этих тестах (орангутанги справились не так хорошо).

Но когда дело дошло до социальных навыков, конкуренции не было. Малыши превзошли как шимпанзе, так и орангутангов в тестах (адаптированных для невербальных обезьян), которые проверяли способность общаться, учиться у других и оценивать восприятие и желания других существ. Исследователи интерпретировали результаты как свидетельство того, что человеческие дети не рождаются с более высоким IQ (общие способности к рассуждениям), а скорее наделены особым набором способностей — «культурным интеллектом», как Science 9.Согласно исследованию 0008, они подготавливают их к дальнейшему обучению у родителей, учителей и товарищей по играм. «Это был действительно первый случай, когда было показано, что социально-когнитивные способности являются ключевыми навыками, которые делают нас особенными по сравнению с другими животными», — говорит Херрманн.

Для того, чтобы копнуть глубже, необходимо исследовать специфические психологические процессы, лежащие в основе ультрасоциальных наклонностей людей. Исследование Томаселло показало, что примерно в девятимесячном возрасте родитель и ребенок участвуют в образной форме чтения мыслей. У каждого есть то, что психологи называют «теорией разума». Каждый осознает то, что знает другой, когда вместе смотрят на мяч или блок и играют с ним в небольшую игру. Каждый несет мысленный образ этих предметов точно так же, как группа из H. heidelbergensis представлял бы себе оленя, предназначенного на обед. Эта способность взаимодействовать с другим человеком для игры или достижения общей цели — это то, что Томаселло называет разделяемой интенциональностью (термин, который он позаимствовал из философии). По мнению Томаселло, разделяемая интенциональность — это эволюционная адаптация, уникальная для человека — незначительное отличие с важными последствиями, коренящееся в унаследованной предрасположенности к определенной степени совместных социальных взаимодействий, отсутствующей у шимпанзе или любых других видов.

Преимущества чтения мыслей
Исследователи института отметили, что шимпанзе тоже в какой-то степени могут читать мысли друг друга. Но их естественная склонность состоит в том, чтобы использовать все, чему они научились таким образом, чтобы превзойти друг друга в поисках пищи или партнеров. Разум шимпанзе, по-видимому, вовлечен в своего рода макиавеллиевскую ментальную схему: «Если я сделаю это, он сделает то?» — как объясняет Томаселло. «Немыслимо, — сказал он в октябре 2010 года в Университете Вирджинии, — что вы когда-нибудь увидите двух шимпанзе, несущих бревно вместе».

Лейпцигские исследователи формально продемонстрировали различия, разделяющие два вида, в эксперименте с веревкой и доской, в котором два шимпанзе в Лейпцигском зоопарке могли перекусить фруктами, только если они оба тянули за веревку, прикрепленную к доске. Если пищу клали с обоих концов доски, обезьяны брали ближайший к ним фрукт. Однако если лакомство клали посередине, более доминирующая обезьяна хватала еду, и после нескольких попыток подчиненная просто переставала играть. В детской лаборатории института дети работали вместе, независимо от того, располагались ли мармеладные мишки посередине или по краям доски. Когда угощение оказалось посередине, трехлетки договорились, чтобы каждый получил равную долю.

Взаимопонимание предками людей того, что необходимо для выполнения работы, заложило основу для начала социальных взаимодействий и культуры, основанной на сотрудничестве, утверждает Томаселло. Эта «общая почва», как он ее называет, на которой члены группы знают многое из того, что знают другие, могла открыть путь для развития новых форм коммуникации.

Способность придумывать и воспринимать общие цели — и сразу же интуитивно понимать, о чем думает партнер по охоте, — по-видимому, позволила нашим предкам-гомининам добиваться когнитивных успехов другими способами, такими как развитие более изощренного коммуникативного использования жестов, чем наши родственники-обезьяны .

Основной репертуар жестов нашего рода гоминидов, возможно, когда-то был подобен репертуару человекообразных обезьян. Древние люди, возможно, указывали, как это делают современные шимпанзе, для передачи команд — «Дай мне это» или «Сделай то» — форма общения, сосредоточенная на потребностях человека. Шимпанзе, которые, возможно, напоминают людей в первобытном прошлом, до сих пор не пытаются использовать эти жесты для обучения или передачи информации.

Для людей жестикуляция приобрела новое значение по мере того, как улучшались их мыслительные способности. Охотник указывал на поляну в лесу, чтобы указать, где пасется олень, и это действие сразу понималось ближайшим товарищем. То, как такое указание может приобретать новые значения, очевидно в современной жизни. «Если я указываю пальцем, чтобы сказать: «Пойдем выпьем кофе вон там», это не на языке», — говорит Томаселло. «Смысл «этого кафе» в пальце, а не в языке».

Маленькие дети понимают этот тип указания, а шимпанзе — нет. Это различие стало очевидным в одном исследовании, в котором экспериментатор неоднократно клал на тарелку кубики, необходимые ребенку для строительства башни, которую ребенок затем использовал. В определенный момент не осталось предметов, когда они были нужны, и поэтому младенец начал указывать на теперь пустую тарелку, показывая, что ей нужен один из блоков, которых больше не было. Ребенок знал, что взрослый сделает правильный вывод — способность ссылаться на отсутствующий объект фактически является определяющей характеристикой человеческого языка. В зоопарке шимпанзе, выполнявшие аналогичное упражнение — с едой вместо кубиков — не пошевелили пальцем, когда столкнулись с пустой тарелкой.

Только чуть постарше дети начинают понимать жесты, изображающие действие — поднесение руки ко рту для обозначения голода или жажды. Шимпанзе, видящие эти жесты во время исследования, остаются в неведении. Обезьяна поймет, что происходит, когда человек ударит молотком по ореху, чтобы достать мясо, но будет сбита с толку, когда тот же человек сделает удар рукой, чтобы передать мысль о выполнении того же действия.

Этот тип жестов — расширение когнитивных способностей людей для совместной интенциональности — мог быть основой для передачи абстрактных идей, необходимых для создания более сложных социальных групп, будь то племя или нация. Пантомима позволила бы людям создавать сюжетные линии, например, передавать «антилопа пасется на другой стороне холма», держа обе руки в виде буквы V на макушке, чтобы обозначить животное, а затем поднимая и опуская руки. изобразить холм. Эти сценарии основаны на сравнительных экспериментах, демонстрирующих, что у малышей есть интуитивное понимание знаковых жестов для многих знакомых действий, а у шимпанзе — нет.

Некоторые из этих жестов происходили, возможно, не только посредством движения рук, но и посредством вокализации, предназначенной для представления определенных объектов или действий. Эти гортанные звуки, возможно, превратились в речь, что еще больше повысило способность управлять сложными социальными отношениями по мере того, как население продолжало расти, а между племенными группами возникало соперничество. Группа, умеющая работать вместе, превзошла бы тех, кто ссорился между собой.

Расширяющиеся когнитивные способности людей, возможно, способствовали определенным практикам охоты, рыбной ловли, сбора растений или брака, которые превратились в культурные условности — то, как «мы» делаем что-то, — которые группа в целом должна была принять. Совокупность социальных норм требовала, чтобы каждый человек осознал ценности, разделяемые группой — «групповое мышление», при котором каждый член соответствовал ожидаемой роли. Социальные нормы породили набор моральных принципов, которые в конечном итоге заложили основу для институциональной структуры — правительств, армий, правовых и религиозных систем — для обеспечения соблюдения правил, по которым живут люди. Тысячелетнее путешествие, начавшееся с определенного склада ума, необходимого группам охотников, теперь распространилось на целые общества.

Шимпанзе и другие человекообразные обезьяны никогда не шли по этому пути. Когда шимпанзе охотятся вместе, чтобы добыть колобусов в Кот-д’Ивуаре, эта деятельность, как ее интерпретирует Томаселло, предполагает, что каждый шимпанзе пытается первым догнать обезьяну, чтобы получить как можно больше мяса, тогда как люди-охотники-собиратели, даже в современных условиях, тесно сотрудничают друг с другом. поскольку они отслеживают игру, а затем поровну делят добычу. Томаселло заключает, что может показаться, что общества обезьян и других собирателей, таких как львы, сотрудничают, но динамика внутри группы по-прежнему носит фундаментально конкурентный характер.

Большой спор
Версия Томаселло об эволюционной истории не является общепринятой, даже внутри учреждения. Этажем выше его офиса, в отделении приматологии, Кэтрин Крокфорд разговаривает со мной через видео, снятое ее аспиранткой Лиран Самуни в марте. На нем изображен молодой шимпанзе в национальном парке Тай в Кот-д’Ивуаре недалеко от границы с Либерией.

Шимпанзе, которого исследователи зовут Сёгун, только что поймал большого черно-белого колобуса. Сёгун с трудом ест свою еще живую и извивающуюся добычу и издает серию резких «криков вербовки», призывая на помощь двух пожилых охотников, живущих в кронах деревьев. Куба, один из двоих, вскоре прибывает на место происшествия, и Сёгун немного успокаивается и делает свой первый настоящий укус. Но затем Сёгун продолжает кричать, пока не появляется другой охотник, Ибрагим. Младшая обезьяна засовывает палец в рот Ибрагиму в качестве «уверяющего жеста», манеры, которая гарантирует, что все в порядке. Ибрагим оказывает искомую эмоциональную поддержку, не кусая Сёгуна за палец. Затем все трое делят трапезу. «Интересно, что он вербует этих двух доминирующих самцов, которые могут отобрать у него всю эту обезьяну», — говорит Крокфорд. — Но, как видишь, они не берут его у него. Ему все еще разрешено это есть.

Крокфорд утверждает, что еще слишком рано делать выводы о степени сотрудничества шимпанзе. «Я не думаю, что мы знаем пределы того, что делают шимпанзе», — говорит она. «Я думаю, что аргументы [Томазелло] блестящие и действительно ясные с точки зрения наших текущих знаний, но я думаю, что с новыми инструментами, которые мы используем в полевых условиях, мы узнаем, являются ли текущие пределы пределами того, что шимпанзе может сделать или нет». Крокфорд работает с несколькими другими исследователями над разработкой тестов, которые позволили бы идентифицировать гормон социальных связей окситоцин в моче шимпанзе. Некоторые исследования показали, что уровень гормона повышается, когда шимпанзе делят пищу, что является признаком того, что животные могут сотрудничать во время кормления.

Крокфорд училась в докторантуре института в Лейпциге вместе с Томаселло и Кристофом Бешем, главой отдела приматологии Института Макса Планка. Беш выступил против выводов Томаселло, подчеркнув свое собственное обширное исследование в национальном парке Тай, показывающее, что шимпанзе имеют очень совместную социальную структуру: один шимпанзе направляет добычу обезьяны в желаемом направлении; другие преграждают ему путь на пути или берут на себя дополнительные роли. Взгляды Беша на кооперацию шимпанзе сходны со взглядами Франса де Ваала из Йерксского национального исследовательского центра приматов в Эмори [см. «Один за всех» на странице 68]. Третьи критикуют Томаселло с диаметрально противоположной точки зрения. Даниэль Повинелли из Университета Луизианы в Лафайете утверждает, что Томаселло преувеличивает когнитивные способности шимпанзе, предполагая, что они обладают некоторой способностью понимать психологическое состояние других в группе.

Со своей стороны, Томаселло, похоже, нравится участвовать в этом академическом состязании, говоря: «На мой взгляд, Беш и де Вааль — антропоморфные обезьяны, а Повинелли обращается с ними как с крысами, а они ни тем, ни другим». Он добавляет в шутку: «Мы посередине. Поскольку нас одинаково атакуют с обеих сторон, мы должны быть правы.

Осуждение одних людей смягчается глубоким уважением других. «Раньше я думал, что люди очень похожи на шимпанзе, — говорит Джонатан Хайдт, ведущий социолог из Школы бизнеса Стерна при Нью-Йоркском университете. «С годами, во многом благодаря работе Томаселло, я пришел к выводу, что небольшая разница, которую он изучил и предал гласности, — уникальная человеческая способность к совместной интенциональности — перенесла нас через реку на новый берег, где социальная жизнь кардинально отличается».

Разрешение этих споров потребует дополнительных исследований в зоопарке, лаборатории и на полевой станции — возможно, посредством новых исследований того, в какой степени шимпанзе имеют представление о других. Еще одно исследование, уже проводимое группой Томаселло, направлено на то, чтобы определить, сохраняются ли выводы о человеческом поведении, сделанные на основе тестов на немецких детях, если аналогичные тесты проводятся на детях в Африке или Азии. В одном исследовании задается вопрос, разделяют ли немецкие дошкольники коллективное понимание того, что хорошо, а что плохо, с самбуру, полукочевым народом в северной Кении.

Также может быть место для более глубокого изучения различий человека и обезьяны. Один из давних близких коллег Томаселло, Хосеп Колл, возглавляющий Центр Вольфганга Келера, считает, что одной общей интенциональности может быть недостаточно, чтобы объяснить, что делает людей особенными. Он говорит, что другие когнитивные способности также могут отличать людей от других приматов — одним из примеров может быть «мысленное путешествие во времени» — наша способность представлять, что может произойти в будущем.

Более подробное представление о совпадениях между людьми и шимпанзе может быть получено при изучении человеческого мозга — работа, которая продолжается на еще одном этаже Max Planck. Сванте Паабо, возглавлявший группу, завершившую первоначальное секвенирование генома неандертальца в 2010 году, в недавней книге предполагает, что идеи Томаселло об уникальности человеческого мышления в конечном итоге могут быть проверены с помощью генетического анализа.

Когда эти исследования начнутся, логично было бы начать с объединения исследований поведения шимпанзе и человека с донкихотским путешествием, чтобы понять взаимодействие между сотнями генов, участвующих в аутизме. Дети с этим расстройством, в отличие от шимпанзе, с трудом понимают социальные сигналы. Сравнение генов детей с аутизмом с генами здоровых детей, а затем с ДНК шимпанзе и, возможно, даже неандертальцев, наших ближайших эволюционных родственников, может помочь лучше понять генетическую основу человеческой социальности.

Эти исследования могут также помочь объяснить, почему за тысячелетия мы превратились из групп собирателей в общества, которые не только предоставляют пищу и кров более эффективно, чем шимпанзе, но также предлагают непрекращающиеся возможности для социальных отношений — шансы перебраться в любой уголок планету в течение дня или передать сообщения в Тусон или Тимбукту так быстро, как только придет в голову мысль.

Первоначально эта статья была опубликована под названием «Этот фактор» в журнале Scientific American 311, 3, 72-79.(сентябрь 2014 г.)

doi:10.1038/scientificamerican0914-72

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Культурные истоки человеческого познания. Майкл Томаселло. Издательство Гарвардского университета, 1999.

.

Люди развили специализированные навыки социального познания: гипотеза культурного интеллекта. Эстер Херрманн, Хосеп Колл, Мария Виктория Эрнандес-Льореда, Брайан Хэйр и Майкл Томаселло в Science , Vol. 317, страницы 1360–1366; 7 сентября 2007 г.

Естественная история человеческого мышления. Майкл Томаселло. Издательство Гарвардского университета, 2014.

.

ИЗ НАШИХ АРХИВОВ

Утро современного разума. Кейт Вонг; Июнь 2005 г.

SCIENTIFIC AMERICAN ONLINE Смотрите интервью с Майклом Томаселло на сайте ScientificAmerican.com/sep2014/stix-origins

ОБ АВТОРАХ

Гэри Стикс — старший редактор Scientific American .

Социальная жизнь | Программа Смитсоновского института «Происхождение человека»

Социальная жизнь | Программа Смитсоновского института по происхождению человека

Перейти к основному содержанию

• Исследования эволюции человека
  • Климат и эволюция человека
    • Влияние климата на эволюцию человека
    • Выживание адаптивного
    • Интерактивная временная шкала эволюции человека
  • Восточноафриканские исследовательские проекты
    • Полевой блог Olorgesailie
      • 2011 Рассылки Олоргесайли
      • 2004 Олоргезайские депеши
      • 1999 Олоргесайские депеши
    • Проект бурения в Олоргесайли
    • Канам, Кения
    • Канджера, Кения
    • Ол Педжета, Кения
    • Олоргесайли, Кения
    • Эволюция человеческих инноваций
    • Приключения в рифтовой долине: интерактив
  • Азиатские исследовательские проекты
    • «Хоббиты» на Флоресе, Индонезия
    • Древнейшие люди в Китае
    • Бозе, Китай
  • Антропоцен: эпоха людей
  • Экспертиза окаменелостей: интерактивная
  • Что нового в Human Origins?
  • Цифровой архив зубов копытных и хищников
    • инструкции
    • Хищник
    • Зубы копытных
• Доказательства эволюции человека
  • Поведение
    • Поведение приматов
    • Следы
      • Следы из Кооби Фора, Кения
      • Следы Лаэтоли
      • Следы Энгаре Серо, Танзания
    • Каменные инструменты
      • Инструменты раннего каменного века
        • Hammerstone из Majuangou, Китай
        • Ручной топор и тектиты от Bose, Китай
        • Ручной топор из Европы
        • Ручной топор из Индии
        • Oldowan Tools из Локалалей, Кения
        • Олдувайский чоппер
        • Каменные инструменты из Majuangou, Китай
      • Инструменты среднего каменного века
      • Инструменты позднего каменного века
        • Бурин от Laugerie Haute & Basse, Дордонь, Франция
        • Ла-Мадлен, Дордонь, Франция
    • Получение еды
      • Костяные инструменты
      • Расчлененные кости животных из Гоны, Эфиопия
      • Катанда Костяной наконечник гарпуна
      • Старейшее деревянное копье
      • Проколотая лопатка лошади
      • Каменные лезвия серпа
      • Точка снаряда
    • Переноска и хранение
      • Самая старая керамика
      • Фрагмент керамики
    • Очаги и укрытия
      • Орудия из измененного огнем камня
      • Приют Терра Амата
    • Погребение
      • Кафзе: старейшее преднамеренное захоронение
    • Информация о записи
      • Ассирийская цилиндрическая печать
      • Налет охры Бломбос
      • Кость Ишанго
    • Изготовление одежды
      • Костяные шила
      • Иглы из кости и слоновой кости
    • Искусство и музыка
      • Статуэтки
        • Резной бегущий лев из слоновой кости
        • Женский торс цвета слоновой кости
        • Фигурка лошади из слоновой кости
        • Скульптура лошади из слоновой кости
        • Леди Брассемпуи
        • Фигурка человека-льва
        • Виллендорф Венера
      • Ювелирные изделия
        • Бусины из древних ракушек
        • Резной костяной диск
        • Ожерелье из кроманьонской раковины
        • Старейшие известные бусины из ракушек
      • Музыкальные инструменты
        • Древняя флейта
      • Наскального искусства
        • Древние пигменты
        • Мемориальная доска Аполлона-11
      • Другие декорированные предметы
        • Резной жезл из рога с лошадьми
        • Геометрический прямоугольный разрез кости
        • Тата Мемориальная доска
  • Окаменелости человека
    • Разновидность
    • Окаменелости
    • Таинственный Череп Интерактивный
    • Шанидар 3 — Скелет неандертальца
  • 3D коллекция
    • Артефакты
      • Фигурка бизона
      • Резная бусина в виде лошадиной головы
      • Резной мамонт из слоновой кости
      • Клинописная глиняная табличка
      • Обожженный глиняный бизон
      • Венера из обожженной глины из Долни Вестонице
      • Леспуг Венера
    • Окаменелости
    • Приматы
  • Генетика
    • Один вид, живущий по всему миру
    • Изменение цвета кожи человека
    • Древняя ДНК и неандертальцы
  • Встречаться
  • Интерактивная временная шкала эволюции человека
  • Генеалогическое древо человека
  • Снимки во времени
    • Сварткранс, Южная Африка
    • Олоргесайли, Кения
    • Шанидар, Ирак
• Характеристики человека
  • Ходьба в вертикальном положении
  • Инструменты и еда
  • Тела
  • Мозги
  • Социальная жизнь
  • Язык и символы
  • Люди меняют мир
• Образование
  • Введение в эволюцию человека
  • Планы урока
    • Классификация гаек и болтов: произвольно или нет? (6-8 классы)
    • Сравнение хромосом человека и шимпанзе (9-12 классы)
    • Сравнение черепов гоминидов: лаборатория «Черепа» (9–12 классы)
    • Исследование общего происхождения: формулирование объяснений и моделей (9–12 классы)
    • Окаменелости и модели миграции у ранних гоминидов (9 классы). -12)
  • Для студентов колледжа
  • Забавные факты
    • Почему у нас мурашки по коже?
    • Куры, шимпанзе и вы — что у них общего?
    • Бабушки и дедушки уникальны для людей
    • Насколько мы сильны?
    • Люди удобные!
    • Люди: бегущая обезьяна
    • Наш большой голодный мозг!
    • Наши глаза говорят это!
    • Набор инструментов раннего человека
    • Короткошерстный человек!
    • Щелкунчик»
    • Что вши могут рассказать нам об эволюции человека?
    • При чем здесь кишечник?
    • Почему палеоантропологи любят Люси?
    • Зачем нам зубы мудрости?
  • Глоссарий происхождения человека
  • Преподавание эволюции на человеческих примерах
  • Часто задаваемые вопросы
  • Рекомендуемые книги
• Экспонат
  • Экспонат
    • Экспонат План этажа Интерактивный
    • Распечатать план этажа PDF
  • Реконструкции ранних людей
  • Передвижная выставка «Происхождение человека»
    • Публичная библиотека округа Честерфилд
    • Библиотека округа Ориндж
    • Публичная библиотека Андовера
    • Публичная библиотека Эфраты
    • Публичная библиотека Эльвайна
    • Публичная библиотека Сидар-Сити
    • Библиотека Милпитаса; Милпитас, Калифорния
    • Библиотека округа Спокан
    • Публичная библиотека Коттедж-Гроув
    • Библиотека округа Пуэбло
    • Библиотека округа Спрингфилд-Грин
    • Публичная библиотека Пеории
    • Публичная библиотека городка Орион
    • Публичная библиотека Скоки
    • Бесплатная публичная библиотека Вайкоффа
    • Публичная библиотека округа Томпкинс
    • Библиотека Отиса
    • Бесплатная библиотека Флетчера
    • Публичная библиотека Бангора
  • Путеводитель по выставке
• О нас
  • Благодарности
  • События
  • Команда программы «Происхождение человека»
  • Комитет по более широкому социальному воздействию
    • Что мы делаем
    • Участники и ресурсы для участников
      • Конни Бертка
      • Джим Миллер
      • Франциска Чо (заслуженный)
      • Эллиот Дорфф
      • Дэвид Хаберман
      • Бетти Холли
      • Нэнси Хауэлл
      • Фред Эдуордс (почетный)
      • Рэнди Исаак (почётный)
      • Уэс Маккой
      • Ли Медоуз
      • Мустансир Мир
      • Питер Ф.

        No related posts.