В. Аллахвердов о поиске причин сознания в физиологии, биологии и медицине //Психологическая газета
Виктор Михайлович Аллахвердов, доктор психологических наук, профессор кафедры общей психологии факультета психологии Санкт-Петербургского государственного университета, прочитал курс «Методологические проблемы психологии». Курс вышел на платформе онлайн-обучения Coursera, он направлен на овладение основами методологической грамотности и освоение умения ориентироваться в современной методологической ситуации в психологии.
«Психологическая газета» публикует отрывки лекции «Поиск причин сознания. Сведение сознания к физиологии» и «Поиск причин сознания в биологии и медицине» из модуля «Парадоксальность объяснения в психологии», в котором Виктор Михайлович разбирает теории происхождения сознания. Это продолжение темы, поднятой в материале «В. Аллахвердов о поиске причин сознания в окружающем мире и внутри».
Сведение сознания к физиологии
Иван Михайлович Сеченов
..» Действительно, психической деятельности без головного мозга не существует. Иван Михайлович продолжает: «А потому надо передать аналитическую разработку психических явлений в руки физиологии. Психологию должен разработывать (именно «разработывать» пишет Сеченов) физиолог, ибо только одна физиология держит в своих руках ключ к истинно научному анализу психических явлений».
Казалось бы, почему нет, замечательная идея, ведь мы можем объективно изучать какие-то физиологические процессы и постараться понять, как работает наше сознание. Беда в том, что когда мы рассматриваем физиологические процессы, то мы не видим психического. Еще Лейбниц
писал: «Если представить, что мозг увеличился до размеров целого здания так, чтобы по нему можно было прогуливаться, то и при этом никто бы не смог увидеть в этом здании мыслей».
Рудольф Вирхов, врач, патологоанатом, гистолог, физиолог, один из основоположников клеточной теории, археолог, антрополог, палеонтолог и политический деятель, говорил: «Я анатомировал уже тысячи мозгов, но еще ни разу не обнаружил душу».
Об этом же пишет и генетик Дубинин: «Сколько бы мы ни изучали процессы, идущие в нейронах, мы, даже получив важнейшие данные по нейрофизиологии, не поймем, что такое мысль».
Действительно, нельзя узнать без признания испытуемого, сопровождаются ли те или иные физиологические процессы осознанием. Наличие осознания обычно в экспериментах определяется путем опроса испытуемых. Но если мы уже провели много исследований и знаем, что осознание связано с теми или иными физиологическими процессами, тогда мы можем предполагать, что, наблюдая такой-то физиологический процесс, наблюдается и осознание. Но это после того, как мы до этого спрашивали. Другой возможности непосредственного исследования психических проявлений нет.
Вот если бы я мог предложить метафору, то я бы сказал, что физиологи, изучающие сознание, мне напоминают впечатление глухого, который слушает музыку.
Он может видеть, как пальцы пианиста бегают по клавишам, как скрипач водит смычок.
Он может видеть, как реагируют на это окружающие его люди. Единственный недостаток — он не слышит музыки.
Могут ли физиологи определить сознание, если сознание непосредственно им никак не доступно? Нужна какая-то идея, которая бы привела к тому, что сознание возникает и нечто делает. А в результате работ физиологов оказывается, что оно, в общем-то, ничего не делает, потому что делают физиологические механизмы. Если психика полностью детерминирована физиологическими законами, то не должно быть никакой самостоятельной активности и никаких своих законов. И тогда сознание — раб собственного мозга.
Воздействие физиологических изменений на сознание хорошо известно. Но ведь известно и воздействие сознания на физиологические изменения. Об этом говорят все врачи. Скажем, для того чтобы излечиться, человек должен стремиться к излечению, и от этого его настроения многое зависит в том, как протекает физиологический процесс. Наконец, психика отражает не состояние мозга, а внешний мир.
Петербургский психолог Лев Маркович Веккер называет это корневым свойством психики. Но как это возможно? Физиологические процессы тесно связаны с психологическими. Однако природа и направленность этой связи не установлена. Нельзя, опираясь на эксперимент, утверждать, что какие-либо психические явления таковы, потому что таковы физиологические процессы. С равным успехом всегда можно сказать, что физиологические явления потому таковы, что они предназначены обеспечить протекание таких психических процессов.
Поиск причин сознания в биологии и медицине
Может быть, можно объяснить сознание тем, что оно полезно? Оно способствует выживанию и приспособлению. Беда, однако, в том, что термины «выживание» и «приспособление» очень плохо определены. Например, Джордано Бруно выдвигает фантасмагорическую идею о том, что существует множество населенных миров во Вселенной. Мы и сегодня про это ничего не знаем. Его просят от этой идеи отказаться, но нет, он идет на костер, чтобы отстаивать эту идею.
Биологи отмечают, что говорить о выживании можно только в том смысле, что есть виды, которые выжили, а есть те, которые не выжили. И те, которые выжили, — выживают. Не задается никакой цели для того, чтобы мы могли что-то делать, чтобы выжить. Мы не знаем. Значит, если мы исходим из того, что сознание полезно и способствует не очень понятному приспособлению и выживанию, оно должно что-то делать. Вот как об этом говорят приверженцы этой точки зрения. Уильям Джеймс: «Когда нерешительность велика, например, перед каким-то опасным начинанием, сознание мучительно интенсивно. Если мы заранее знаем, как действовать, то и думать незачем». Сознание нужно в момент сомнения и принятия решений. Об этом же говорит 
Мы действительно очень многие вещи делаем автоматически, не сильно по этому поводу думая, и в ситуации сложных проблем мы действительно мучительно про это думаем. Но что мы именно делаем своим сознанием? И тут выясняется, что мы об этом не знаем. Джеймс, подводя итог своим психологическим изысканиям, в статье под названием «Существует ли сознание?» отвечает «Нет». Не существует. Вообще, сознание, по Джеймсу, представляет собой маленький остров посреди Великого океана возможностей человеческой психики, о границах которой мы не знаем ничего.
Если мы не понимаем критериев выживания, приспособления, то, конечно, мы не сможем сказать, что делает сознание. Хотя до сих пор существует много попыток определить работу сознания через призму и приспособления, и выживания, они не представляются мне существенными.
Но, может быть, пойти еще и другим путем? Ведь существуют люди, у которых есть определенные психические отклонения. Вот они, наверное, менее приспособлены и менее выживаемы.
Итак, возникает идея изучения отклонений для определения нормы. В начале XIX века врач Бруссе формулирует принцип: «Знание нормы получается только благодаря изучению болезней. Сама болезнь рассматривается как важный эксперимент, проведенный природой». Бруссе своеобразный врач, он очень любил кровопускание, и во Франции шутили, что он пустил больше французской крови, чем Наполеон. Но вот он выдвинул такой принцип, и французская психологическая школа во многом взяла этот принцип за основание. Блестящая плеяда французских психологов —
Параллельно другими учеными разрабатывалась сходная, но иная идея: если определить индивидуальные различия у разных людей, то можно выделить нечто общее, что остается неизменным. Это, мол, и будут общие для всех людей свойства.
Но такой подход вызывает большое сомнение. Представьте себе, что какому-либо мудрейшему ученому далекого прошлого, например, Галилею или Ньютону, дали груду разных сломанных телефонов. Вряд ли бы он смог понять принцип их действия или хотя бы их предназначение. А ведь организм, наделенный сознанием, явно посложнее будет, чем набор телефонов.
Отклонения от нормы важно исследовать, и исследователи получали очень существенные результаты, но они не могут дать понимание нормы, если мы заранее не представляем хоть как-нибудь, что это такое. Вот если понимать принцип действия телефонов, то можно понять, что именно сломалось. А если не понимать, то мы не поймем, как работают телефоны. Если понимать, как работает сознание, мы можем понять отклонение. А если не понимать, то по отклонениям определить сознание невозможно.
Понятие о сознании
Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями.
Высший уровень психики, свойственный человеку образует сознание.
Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми. В этом смысле сознание, как это подчеркивали классики марксизма, есть » общественный продукт » , сознание есть не что иное, как осознанное бытие.
Какова же структура сознания, его важнейшие психологические характеристики?
Первая его характеристика дана уже в самом его наименовании : сознание . Человеческое сознание включает в себя совокупность знаний об окружающем нас мире. К. Маркс писал : » Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это — знание «. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы, с помощью которых человек постоянно обогащает свои знания. К числу этих процессов могут быть отнесены ощущения и восприятия, память, воображение и мышление . С помощью ощущений и восприятий при непосредственном отражении воздействующих на мозг раздражителей в сознании складывается чувственная картина мира, каким он представляется человеку в данный момент.
Память позволяет возобновить в сознании образы прошлого, воображение — строить образные модели того, что является объектом потребностей, но отсутствует в настоящее время. Мышление обеспечивает решение задач путем использования обобщенных знаний. Нарушение, расстройство, не говоря уже о полном распаде любого из указанных психических познавательных процессов, неизбежно становятся расстройством сознания.
Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит » я » человека и его » не — я «. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя окружающему, продолжает сохранять в своем сознании это противопоставление и различие. Он единственный среди живых существ способен осуществлять самопознание , т. е. обратить психическую деятельность на исследование самого себя. Человек производит сознательную самооценку своих поступков и самого себя в целом.
Отделение » я » от » не — я » — путь, который проходит каждый человек в детстве, осуществляется в процессе формирования самосознания человека.
Третья характеристика сознания — обеспечение целеполагающей деятельности человека . В функции сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносятся в него необходимые коррективы и т. д. К. Маркс подчеркивал, что » человек не только изменяет форму того, что дано природой ; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю «. Всякое нарушение в результате болезни или по каким-то иным причинам возможности осуществлять целеполагающую деятельность, ее координацию и направленность рассматривается как нарушение сознания.
Наконец, четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения.
» Мое отношение к моей среде есть мое сознание » , — писал К. Маркс. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек. В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений. И здесь, как и во многих других случаях, патология помогает лучше понять сущность нормального сознания. При некоторых душевных заболеваниях нарушение сознания характеризуется именно расстройством в сфере чувств и отношений : больной ненавидит мать, которую до этого горячо любил, со злобой говорит о близких людях и т. д.
Низший уровень психики образует бессознательное. Бессознательное — это совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных воздействиями, во влиянии которых человек не дает себе отсчета. Оставаясь психическим (отсюда ясно, что понятие психики шире, чем понятие «сознание», «социальное») , бессознательное представляет собой такую форму отражения действительности, при которой утрачивается полнота ориентировки во времени и месте действия, нарушается речевое регулирование поведения.
В бессознательном, в отличии от сознания, невозможен целенаправленный контроль человеком тех действий, которые он совершает, невозможна и оценка их результата.
В область бессознательного входят психические явления, возникающие во сне (сновидения) ; ответные реакции, которые вызываются неощущаемыми, но реально воздействующими раздражителями («субсенсорные» или «субцептивные» реакции) ; движения, бывшие в прошлом сознательными, но благодаря повторению автоматизировавшиеся и поэтому более неосознаваемые ; некоторые побуждения к деятельности, в которых отсутствует сознание цели, и др. К бессознательным явлениям относятся и некоторые патологические явления, возникающие в психике больного человека : бред, галлюцинации и т. д. Было бы не верно на том основании, что бессознательное — это противоположное сознанию, приравнивать его к животной психике. Бессознательное — это столь же специфически человеческое психическое проявление, как и сознание, оно детерминировано общественными условиями существования человека, выступая как частичное, недостаточно адекватное отражение мира в мозгу человека.
Сознание
- Активность сознания
- Аппроксимативное сознание
- Возникновение сознания
- Временная дезорганизованность сознания
- Единство сознания и деятельности: развитие идеи
- Индивидуальные особенности направленности сознания
- Интуиция
- Картина мира
- Общественное сознание и его преобразовательная сила
- Поле переживания
- … и другое
Сознанию может не требоваться мозг
Наша интуиция по умолчанию, когда дело доходит до сознания, состоит в том, что оно есть у людей и некоторых других животных, тогда как у растений и деревьев его нет. Но насколько мы можем быть уверены, что растения не обладают сознанием? А что, если то, что мы считаем поведением, указывающим на сознание, может быть воспроизведено без участия сознательного агента? Аннака Харрис предлагает нам рассмотреть реальную возможность того, что наши интуитивные представления о сознании могут быть простыми иллюзиями.
Наша интуиция была сформирована в результате естественного отбора, чтобы быстро предоставлять жизненно важную информацию, и эта развитая интуиция все еще может служить нам в современной жизни. Например, у нас есть способность бессознательно воспринимать элементы нашего окружения в угрожающих ситуациях, которые, в свою очередь, обеспечивают почти мгновенную оценку опасности — например, интуиция, что мы не должны заходить с кем-то в лифт, даже если мы не можем этого сделать. указать, почему.
Но наше чутье тоже может обмануть нас, и «ложная интуиция» может возникать самыми разными способами, особенно в таких областях понимания, как наука и философия, которые эволюция никогда не могла предвидеть. Интуиция — это просто сильное чувство, что что-то верно, без осознания или понимания причин, стоящих за этим чувством — оно может представлять или не представлять что-то истинное в мире.
___
Яркий опыт сознания может существовать незамеченным извне
___
казалось, что очевидные истины не так однозначны.
Мне нравится начинать это исследование с двух вопросов, ответы на которые на первый взгляд кажутся обманчиво простыми. Отметьте ответы, которые приходят вам в голову первыми, и держите их в уме, когда мы будем исследовать некоторые типичные интуитивные представления и иллюзии.
1) В системе, которая, как мы знаем, обладает сознательным опытом — в человеческом мозге — какие признаки сознания мы можем обнаружить в вне ?
2) Является ли сознание необходимым для нашего поведения?
Эти два вопроса во многом пересекаются, но полезно рассмотреть их по отдельности. Учтите сначала, что сознательный опыт может существовать вообще без какого-либо внешнего выражения (по крайней мере, в мозгу) . Ярким примером этого является неврологическое состояние, называемое синдромом запертости, при котором практически все тело человека парализовано, но сознание полностью не повреждено. Это состояние было прославлено покойным главным редактором French 9.0003 Elle , Жан-Доминик Боби, изобретательно придумавший способ описать свою личную историю «запертости».
После инсульта, парализовавшего его, Боби сохранил только способность моргать левым глазом. Удивительно, но его опекуны заметили его попытки общаться с помощью этого единственного остатка подвижности, и со временем они разработали метод, с помощью которого он мог произносить слова по буквам с помощью последовательности морганий, таким образом раскрывая весь масштаб своей сознательной жизни. Он описывает этот мучительный опыт в своих 1997 мемуаров Водолазный колокол и бабочка , которые он написал примерно за двести тысяч морганий.
Другим примером телесного заключения является состояние, называемое «сознанием анестезии», при котором пациент, которому делают анестезию во время хирургической процедуры, испытывает только паралич, не теряя сознания. Люди в этом состоянии должны пережить кошмар, ощущая каждый аспект медицинской процедуры, иногда такой радикальной, как удаление органа, без возможности двигаться или сообщать, что они полностью проснулись и испытывают боль. Эти примеры, кажется, взяты прямо из фильма ужасов, но мы можем представить и другие, менее тревожные случаи, в которых сознательному уму может не хватать способа выражения — например, сценарии с участием искусственного интеллекта (ИИ), в которых продвинутые системы становятся сознательными.
но не имеют возможности убедительно сообщить нам об этом. Но одно можно сказать наверняка: яркое переживание сознания может существовать незамеченным извне.
РЕКОМЕНДУЕМОЕ ЧТЕНИЕ Сознание и высшие пространственные измерения Питер Шёстедт-Х
Теперь давайте вернемся к первому вопросу и спросим себя: что можно считать свидетельством наличия сознания? По большей части мы считаем, что можем определить, обладает ли организм сознанием, исследуя его поведение. Вот простое предположение, которое большинство из нас делает в соответствии с нашей интуицией, которое мы можем использовать в качестве отправной точки: Люди в сознании; растения не имеют сознания. Большинство из нас убеждены, что это утверждение верно, и для этого есть веские научные основания. Мы предполагаем, что сознание не существует при отсутствии мозга или центральной нервной системы. Но какие свидетельства или поведение мы можем наблюдать в поддержку этого утверждения об относительном опыте людей и растений? Рассмотрим типы поведения, которые мы обычно приписываем сознательной жизни, такие как реакция на физический вред или забота о других.
Исследования показывают, что растения делают и то, и другое сложным образом — хотя, конечно, мы приходим к выводу, что они делают это, не чувствуя боли или любви (т. е. без сознания). Но некоторые виды поведения людей и растений настолько похожи, что на самом деле нам трудно использовать определенное поведение в качестве 9.0003 свидетельство сознательного опыта .
В своей книге What a Plant Knows: A Field Guide to the Senses биолог Даниэль Чамовиц подробно описывает, как стимуляция растения (прикосновением, светом, теплом и т. д.) может вызывать реакции, сходные с реакциями животных. в аналогичных условиях. Растения могут ощущать свою среду через прикосновение и могут определять многие аспекты своего окружения, включая температуру, другими способами. На самом деле растения довольно часто реагируют на прикосновение: лиана увеличивает скорость и направление роста, когда чувствует поблизости объект, вокруг которого она может обвиться; а печально известная венерина мухоловка может отличить проливной дождь или сильные порывы ветра, которые не заставляют ее лопасти закрыться, от неуверенных вторжений питательного жука или лягушки, которые заставят их закрыться за одну десятую секунды.
___
В своих исследованиях Чамовиц обнаружил, какие гены отвечают за способность растения определять, в темноте оно или на свету, и эти гены, оказывается, также являются частью ДНК человека
___
Чамовиц объясняет, как стимуляция растительной клетки вызывает клеточные изменения, которые приводят к возникновению электрического сигнала — подобно реакции, вызываемой стимуляцией нервных клеток у животных — и «точно так же, как у животных, этот сигнал может распространяться от клетки к клетке, и это включает скоординированную функцию ионных каналов, включая калий, кальций, кальмодулин и другие растительные компоненты». [1] Он также описывает некоторые механизмы, общие для растений и животных вплоть до уровня ДНК. В своем исследовании Чамовиц обнаружил, какие гены отвечают за способность растения определять, находится ли оно в темноте или на свету, и эти гены, оказывается, также являются частью ДНК человека. У животных эти же гены также регулируют реакцию на свет и участвуют в «времени клеточного деления, росте аксонов нейронов и правильном функционировании иммунной системы».
Аналогичные механизмы существуют у растений для обнаружения звуков, запахов и местоположения и даже для формирования воспоминаний. В интервью для Scientific American , Чамовиц описывает, как различные типы памяти играют роль в поведении растений:
«Память включает в себя формирование памяти (кодирование информации), сохранение памяти (хранение информации) и вызов памяти (извлечение информации). информацию), то растения обязательно запоминают. Например, ловушке Венеры нужно, чтобы два волоска на ее листьях коснулись жука, чтобы закрыться, чтобы она помнила, что касалась первого. . . Проростки пшеницы помнят, что они пережили зиму, прежде чем начинают цвести и давать семена. А некоторые растения, подвергшиеся стрессу, дают потомство, более устойчивое к тому же стрессу, — тип межпоколенческой памяти, который недавно был обнаружен и у животных». [2]
ПРЕДЛАГАЕМЫЙ ПРОСМОТР Рассвет сознания С Дональдом Хоффманом, Иэном МакГилкристом, Евой Яблонка, Мишель Монтегю, Робертом Лоуренсом Куном
Эколог Сюзанна Симард проводит исследования в области экологии леса, и ее работа привела к прорыву в нашем понимании коммуникации между деревьями.
В выступлении на TED Talk 2016 года она описала волнение, связанное с открытием взаимозависимости двух видов деревьев в своем исследовании микоризных сетей — сложных подземных сетей грибов, которые соединяют отдельные растения и переносят воду, углерод, азот и другие питательные вещества и минералы. Она изучала уровни углерода в двух видах деревьев, пихте Дугласа и бумажной березе, когда обнаружила, что эти два вида ведут «живой двусторонний разговор». В летние месяцы, когда пихте нужно больше углерода, береза посылала пихте больше углерода; а в другое время, когда пихта все еще росла, но береза нуждалась в большем количестве углерода, потому что она была безлистной, пихта посылала больше углерода березе, показывая, что эти два вида на самом деле взаимозависимы. Столь же удивительными были результаты дальнейших исследований под руководством Симарда в Канадском национальном лесу, показавшие, что «материнские деревья» пихты Дугласа способны отличать своих родственников от саженцев соседнего незнакомца.
Симард обнаружил, что материнские деревья колонизировали своих родственников с более крупными микоризными сетями, посылая им больше углерода под землю. Материнские деревья также «уменьшали конкуренцию собственных корней, чтобы освободить место для своих потомков», и, когда они были ранены или умирали, посылали сообщения через углерод и другие защитные сигналы своим родственным сеянцам, повышая устойчивость сеянцев к местным стрессам окружающей среды. [3] Точно так же, распространяя токсины через подземные сети грибов, растения также способны уничтожать угрожающие виды. Из-за обширных взаимосвязей и функций этих микоризных сетей их называют «естественным Интернетом Земли». [4]
Тем не менее, мы можем легко представить себе растения, демонстрирующие поведение, описанное выше, не будучи чем-то вроде , чтобы быть растением, поэтому сложное поведение не обязательно проливает свет на то, сознательна система или нет. Мы можем исследовать наши интуитивные представления о поведении под другим углом, задав вопрос, нужно ли системе сознание, чтобы демонстрировать определенное поведение? Например, должен ли продвинутый робот быть в сознании, чтобы похлопать свою хозяйку по спине, когда он станет свидетелем ее плача? Большинство из нас, вероятно, ответят: «Не обязательно».
По крайней мере, одна технологическая компания создает компьютеризированные голоса, неотличимые от человеческих. [5] Если мы создадим ИИ, который в один прекрасный день начнет говорить что-то вроде: «Пожалуйста, прекратите — вам больно, когда вы это делаете!» должны ли мы принять это как свидетельство сознания или просто сложного программирования, в котором свет выключен. Мы предполагаем, например, что полностью бессознательный алгоритм стоит за растущей способностью Google точно угадывать, что мы ищем, или за способностью Microsoft Outlook делать предложения о том, кому мы могли бы захотеть сделать копию в нашем следующем электронном письме. Мы не думаем, что наш компьютер находится в сознании, а тем более что он заботится о нас, когда он высвечивает контакт дяди Джона, напоминая нам включить его в объявление о ребенке. Программное обеспечение, очевидно, усвоило, что дядя Джек обычно упоминается в электронных письмах папе и кузине Дженни, но у нас никогда не возникает импульса сказать: «Эй, спасибо — как заботливо с твоей стороны!» Однако вполне возможно, что будущие методы глубокого обучения позволят этим машинам выражать, казалось бы, сознательные мысли и эмоции (что даст им больше возможностей манипулировать людьми).
Проблема в том, что как сознательные, так и бессознательные состояния кажутся совместимыми с любым поведением, даже связанным с эмоциями, поэтому само поведение не обязательно сигнализирует о наличии сознания.
РЕКОМЕНДУЕМОЕ ЧТЕНИЕ Шредингер и сознательная вселенная Роберт Претнер
Внезапно наши рефлексивные ответы на вопрос №1 — Что является свидетельством наличия сознания? — начинают растворяться. И это подводит нас к вопросу № 2 относительно того, выполняет ли сознание существенную функцию — и оказывает ли вообще какое-либо влияние [6] — на физическую систему, которая обладает сознанием. Теоретически я мог бы действовать так, как я делаю, и говорить все то, что я говорю, не имея при этом сознательного опыта, почти как продвинутый робот (хотя, по общему признанию, это трудно себе представить). В этом суть мысленного эксперимента, известного как «философский зомби», который стал популярен благодаря Дэвиду Чалмерсу. Чалмерс предлагает нам представить, что любой человек может, по сути, быть зомби — кем-то, кто выглядит и ведет себя точно так же, как и все остальные снаружи, не испытывая ничего внутри.
Мысленный эксперимент с зомби вызывает споры, и другие философы, особенно Дэниел Деннет из Университета Тафтса, утверждают, что то, что он предлагает, невозможно — что полностью функционирующий человеческий мозг должен быть сознательным по определению. Но возможность «зомби» стоит рассмотреть хотя бы в теории, потому что это помогает нам отложить в сторону нашу повседневную интуицию и определить, какое поведение, если таковое имеется, мы думаем должно быть в сопровождении сознания. Цель здесь состоит в том, чтобы вырвать как можно больше ложных предположений, и это конкретное умственное упражнение полезно независимо от того, совместим ли зомби с законами природы. Представьте, что кто-то в вашей жизни на самом деле бессознательный зомби или ИИ (это может быть кто угодно, от незнакомца за прилавком магазина до близкого друга). В тот момент, когда вы наблюдаете поведение этого человека, которое, по вашему мнению, должно совпадать с внутренним опытом, спросите себя, почему. Какую роль сознание играет в их поведении? Допустим, ваш «друг-зомби» становится свидетелем автомобильной аварии, выглядит соответствующим образом обеспокоенным и достает свой телефон, чтобы вызвать скорую помощь.
Мог ли он совершать эти движения без переживания беспокойства и беспокойства или сознательного мыслительного процесса, который заставляет его позвонить и описать, что произошло? Или все это могло бы иметь место, даже если бы он был роботом, без чувственного опыта, побуждающего к поведению вообще. Опять же, спросите себя, что может служить убедительным доказательством наличия сознания у другого человека?
___
Когда мы обманываем себя, представляя себе человека, лишенного сознания, тогда мы можем начать задаваться вопросом, обманываем ли мы себя на самом деле все время когда считаем другие живые системы — скажем, вьющимся плющом или жалящими морские анемоны — быть без него
___
Я обнаружил, что мысленный эксперимент с зомби также способен воздействовать на наше мышление помимо его предполагаемой функции следующим образом: чтобы больше походить на многие виды поведения, которые мы наблюдаем в естественном мире, которые мы всегда считали бессознательными, например, поведение морских звезд, избегающих препятствий, у которых нет центральной нервной системы [7].
Другими словами, когда мы обманываем себя, воображая человека, у которого отсутствует сознание, тогда мы можем начать задаваться вопросом, действительно ли мы обманываем себя все время, когда считаем другие живые системы — скажем, вьющийся плющ или жалящие морские анемоны — быть без него. У нас есть глубоко укоренившаяся интуиция и, следовательно, твердое убеждение, что системы, которые действуют так же, как мы, обладают сознанием, а те, которые этого не делают, — нет. Но мысленный эксперимент с зомби делает для меня очевидным то, что вывод, который мы делаем из этой интуиции, не имеет под собой реальной основы. Подобно 3D-изображению, оно рушится, как только мы снимаем очки .
____________________________________________________________________________________
Основано на отрывке из книги «СОЗНАНИЕ» Аннаки Харрис Copyright © 2019 Аннака Харрис. Опубликовано 4 июня 2019 г. издательством HarperCollins Publishers, LLC.
____________________________________________________________________________________
Примечания
[1] Даниэль Чамовиц, Что знает растение: Полевое руководство по органам чувств (Нью-Йорк: Farrar, Straus & Giroux, 2012), стр.
68-69
[2] Гарет Кук, «Думают ли растения?» Scientific American, 5 июня 2012 г.
[3] Suzanne Simard, www.ted.com/talks/suzanne_simard_how_trees_talk_to_each_other
[4] http://www.bbc.com/earth/story/20141111-plants-have-a -скрытый интернет;
https://www.ted.com/talks/paul_stamets_on_6_ways_mushrooms_can_save_the_world
[5] Лорен Гуд, «Как телефонные звонки с жутким роботом Google намекают на будущее ИИ», Wired, 8 мая 2018 г.; Бахар Голипур, «Новая технология искусственного интеллекта может имитировать любой голос», журнал Scientific American, 2 мая 2017 г.
[6] Другими словами, если сознание приходит в конце потока обработки информации, влияет ли факт наличия опыта на последующую обработку мозгом? Влияет ли сознание на мозг?
См. также: Как сознательный опыт может влиять на мозг? Макс Вельманс (Шарлоттсвилль, Вирджиния: Imprint Academic, 2002), стр. 8-20
[7] М. Мигита и др., «Гибкость поведения морских звезд за счет многоуровневого механизма самоорганизации», Биосистемы, 82(2), стр.
107-15 (2005)
Может ли сознание существовать вне мозга?
Источник: Benjavisa Ruangvaree Art/Shutterstock
В нейробиологии преобладает мнение, что сознание является эмерджентным свойством мозга и его метаболизма. Когда мозг умирает, разум и сознание существа, которому этот мозг принадлежал, перестают существовать. Другими словами, без мозга не может быть сознания.
Но, согласно многолетним исследованиям доктора Питера Фенвика, уважаемого нейропсихиатра, который в течение 50 лет изучает человеческий мозг, сознание и феномен околосмертных переживаний (ОСП), эта точка зрения неверна. Несмотря на то, что первоначально Фенвик крайне недоверчиво относился к околосмертным переживаниям и связанным с ними явлениям, теперь он считает, что его обширные исследования показывают, что сознание сохраняется после смерти. На самом деле Фенвик считает, что сознание на самом деле существует независимо и вне мозга как неотъемлемое свойство самой вселенной, подобно темной материи и темной энергии или гравитации.
Следовательно, по мнению Фенвика, мозг не создает и не производит сознание; скорее, он фильтрует его. Какой бы странной эта идея ни казалась на первый взгляд, есть некоторые аналогии, которые делают ее более четкой. Например, глаз фильтрует и интерпретирует только очень маленькую часть электромагнитного спектра, а ухо регистрирует только узкий диапазон звуковых частот. Точно так же, согласно Фенвику, мозг фильтрует и воспринимает лишь крошечную часть присущего космосу «сознания».
Действительно, глаз может видеть только те длины волн электромагнитной энергии, которые соответствуют видимому свету. Но весь электромагнитный спектр огромен и простирается от длинноволновых радиоволн с чрезвычайно низкой энергией до невероятно энергичных ультракоротковолновых гамма-лучей. Итак, хотя на самом деле мы не можем «видеть» большую часть электромагнитного спектра, мы знаем, что существуют такие вещи, как рентгеновские лучи, инфракрасное излучение и микроволны, потому что у нас есть инструменты для их обнаружения.
Точно так же наши уши могут воспринимать только узкий диапазон звуковых частот, но мы знаем, что тем не менее существует огромное количество других частот, не воспринимаемых человеческим ухом.
Когда глаз умирает, электромагнитный спектр не исчезает и не перестает существовать; просто глаз больше нежизнеспособен и, следовательно, больше не может фильтровать световую энергию, стимулироваться ею и реагировать на нее. Но энергия, с которой он ранее взаимодействовал, тем не менее остается. Точно так же, когда ухо умирает или перестает излучать звуковые волны, энергии, на которые обычно реагирует живое ухо, все еще существуют. По мнению Фенвика, так и с сознанием. То, что орган, фильтрующий, воспринимающий и интерпретирующий его, умирает, не означает, что само явление перестает существовать. Он только перестает быть в ныне мертвом мозгу, но продолжает существовать независимо от мозга как внешнее свойство самой вселенной.
Более того, согласно Фенвику, наше сознание обманывает нас, заставляя нас воспринимать ложную двойственность себя и другого, тогда как на самом деле существует только единство.
Мы не отделены от других аспектов вселенной, а являемся неотъемлемой и неразрывной их частью. И когда мы умираем, мы выходим за пределы человеческого опыта сознания и его иллюзии двойственности и сливаемся с целостным и единым свойством сознания вселенной. Так что, по иронии судьбы, только после смерти мы можем быть полностью сознательны.
Это не следует воспринимать как присоединение к Богу или творцу, потому что космическое сознание, которое описывает Фенвик, не создало вселенную, а является просто ее свойством. Очевидно, что, несмотря на его внушительный объем исследований в этой области, в настоящее время нет способа эмпирически установить обоснованность гипотезы Фенвика о космическом сознании. В конечном счете, это больше соответствует вере, чем науке. Таким образом, кажется, что ответ на вопрос в заголовке этого поста — «Нет». Не существует эмпирически установленной объяснительной основы для понимания того, как сознание может существовать независимо и вне мозга.
Вспомните старую загадку: «Если дерево падает в лесу, и никто не слышит его, издает ли оно звук?» Что ж, кажется, ответ «Нет».