Стоическая философия реферат об идеале мудрой жизни: Реферат Стоическая философия об идеале мудрой жизни купить или скачать на сайте ZAPLATY.RU

Содержание

Античная философия

Однако, одинаковый подход в понимании предназначения философии в эпикурействе и стоицизме не означает отсутствие различий в решении конкретных проблем. Философско-этическая система Эпикура направлена на обоснование идеи о возможности и необходимости достижения индивидом счастливой жизни. Для того, чтобы стать счастливым, человек должен побороть страх перед богами, страх перед смертью, быть уверенным в возможности поступать в соответствии со своими желаниями. Иначе говоря, философия должна убедить, что не существует в мире такой силы, которая могла бы помешать мудрому жить в соответствии со своими идеалами. Методологической предпосылкой этики в эпикурействе служит учение о природе — натурфилософия.

Эпикур признает вечность и неизбежность бытия. Вселенная всегда будет таковой, какова она есть, поскольку нет ничего, что могло вторгнуться в нее и произвести изменения. Конкретное же учение об устройстве бытия Эпикур развивает на основе демокритовского атомизма.

Основными слагаемыми бытия у Эпикура, также как и у Демокрита, являются атомы и пустота. Однако, Эпикур вносит в атомистику одно существенное новшество — идею о том, что при образовании вещей атомы движутся не по заданной траектории, а как бы случайно, в сторону от прямой линии.

Признание случайности в учении Эпикура направлено против идеи господства в человеческой судьбе Рока, идеи предопределения всего устройства жизни Вселенной. Оно имело цель освободить людей от чувства обреченности и привести к одному из важнейших понятий его этики — понятию свободы. На достижение этих же целей ориентирована и его трактовка религии. Признавая существование богов, Эпикур отрицал их влияние на жизнь людей. Боги, по учению Эпикура, живут в межмировых пространствах (интермундиях) и совершенно не интересуются жизнью природы и делами людей. «Пребывая в блаженном покое они не слышат никакой мольбы ни о нас, ни о мире».

Человек, с точки зрения Эпикура, это, прежде всего, телесное чувственное существо.

И всякое благо, и зло в жизни человека проистекает от его способности управлять своими ощущениями. Высшим благом для человека Эпикур считал достижение им блаженства, наслаждения. Добродетель нужна не сама по себе, а только потому, что она способствует достижению блаженства. Однако, не следует упрощенно представлять эпикурейство как учение, благословляющее удовлетворение низменных инстинктов человека. «Когда мы говорим, что наслаждение — цель, мы говорим не о наслаждении распутников и вкусовых удовольствиях, как полагают некоторые несведущие, инакомыслящие или дурно к нам расположенные… Наша цель — не страдать телом и не смущаться душой. И не беспрерывно пиршествовать и плясать, не наслаждаться юношами или женщинами или же рыбой и всем, что дает роскошный стол… не они рождают сладостную жизнь, но рассудок» — разъясняет свою позицию Эпикур в «Письмах Менокею». В связи с этим, Эпикур разделяет желания человека на естественные и необходимые. Желание пищи естественно и необходимо.

Естественные и необходимые желания нужно удовлетворять, от суетных желаний надо избавляться, ибо они могут вызвать смятение и беспокойство. Естественные, но не необходимые желания надо удовлетворять умеренно, ибо удовольствие имеет свой предел.

Действительно длительными и прочными, с точки зрения Эпикура, могут быть только духовные наслаждения и блага: дружба, знания. «Мудрец, питаясь хлебом и водою, состязается в блаженстве с Зевсом» — «Блажен тот, кто удаляется от мира без ненависти, прижимает к груди друга и наслаждается с ним». Высшая форма блаженства, по Эпикуру, — это состояние полного душевного покоя, невозмутимости, отрешенности от всех проблем этого мира — атараксия. Таким образом, идеал мудреца в эпикурействе родствен буддийскому идеалу. Эпикурейская атараксия в какой-то мере родственна буддийской нирване.

Несколько иное решение «мудрой жизни» предлагает стоицизм. Он также подчеркивает практическую нравственную направленность философии, призванную, по их мнению, научить человека жить «сообразно природе». Однако, натурфилософия стоицизма коренным образом отличается от эпикурейской. Стоицизм исходит из представления о предопределенности всего существующего. Все события, происходящие в природе и обществе, подчинены строжайшей закономерности, которая выступает как неотвратимая необходимость. Все в мире жестко детерминировано. Бог также подчинен необходимости, точнее, он есть сама необходимость. Таким образом, мировоззрению стоиков присущ глубокий фатализм: Человек ничего не может изменить в порядке вещей. Этот фатализм приводит их к пассивности, к отказу от борьбы за свое счастье. «Мы не можем изменить строя вещей. Пусть человек считает, что все случившееся так и должно было случиться, мужественно перенося удары судьбы», — пишет один из видных теоретиков позднего стоицизма Сенека. Итак, жить сообразно с природой, а поскольку природа, по мнению стоиков, тождественна с разумом, поступать разумно — таков главный принцип этики стоицизма. Философ или мудрец и есть человек, постигший неизбежное, сознательно подчинившийся ему, отказавшийся от чувственных наслаждений ради того, чтобы наслаждаться добродетелью, к которой он приобщается через познание сущности вещей и благодаря победе разума над страстями.

Хотя человек и не в состоянии воспрепятствовать ходу вещей и событий, он может выработать к ним надлежащее отношение. Оценка вещей и событий, справедливо считают стоики, всегда остается в нашей власти, а это самое главное. Не вещи смущают людей, но их мнения о вещах. В смерти, например, нет ничего страшного — страшно мнение, потому, что оно представляет смерть страшною. Стоики призывают людей не верить сказкам о загробной, потусторонней жизни, в которой человека якобы ждут прекращение страдания и приобретение счастья. По их представлениям, хотя душа — «долговечная пневма» — может существовать и после своего отрешения от тела, она все-таки не бессмертна. По прошествии долгого времени душа развеивается по миру. Самое главное, чтобы человек выработал свое отношение к смерти как к чему-то неизбежному и безропотно ждал смерти как простого разложения тех элементов, из которых он состоит. Ведь последнее согласно с природой, а то, что согласно с природой, не может быть дурным.

Счастье человека находится внутри него и не зависит от внешнего хода событий. Человек должен правильно сориентировать себя, закалить свою волю так, чтобы напряжение души противопоставить потоку событий.

Этические идеи эпикурейцев и стоицизма оказывали огромное влияние на дальнейшее развитие философской мысли. Стоический идеал мудреца, как духовно свободного человека, безропотно сносящего удары судьбы, сдерживающего свои страсти и привыкшие к страданиям, способного к любви и всепрощению, был полностью воспринят христианством.

Становление античной диалектики.

Диалектический метод предполагает рассмотрение всех явлений и процессов во всеобщей взаимосвязи, взаимообусловленности и развития. Первоначально термин «диалектика» означал искусство ведения спора и разрабатывался, по преимуществу, в целях совершенствования ораторского искусства. Родоначальниками диалектики можно считать Сократа и софистов. Вместе с тем, диалектика разрабатывалась в философии как метод анализа действительности.

Вспомним учение о развитии Гераклита, а позже Зенона, и др. В истории философии понятие диалектики пpетеpпело коренные изменения: от первоначального понимания, близкого к однокоpенным словам «диалект» или «диалог» и обозначавшего искусство споpа и классификации понятий, до совpеменного, научного понимания диалектики, в основе котоpого лежит понятие pазвития. Напpимеp, в философском словаpе диалектика опpеделяется как «наука о наиболее общих законах развития пpиpоды, общества и мышления», а в учебнике по философии (под pедакцией академика И.Т.Фpолова, 1989 г.) диалектика pассматpивается «как наиболее полное и всестороннее учение о развитии».

В источниках, авторы котоpых дистанцируются от марксизма, часто опpеделение диалектики не дается, а говорится о диалектическом методе (Гегеля). Напpимеp, в куpсе лекций А.А.Радугина, 1995 г.: «Диалектический метод предполагает pассмотpение всех явлений и процессов во всеобщей взаимосвязи, взаимообусловленности и развития».

Грамматически выражено неясно (повидимому, надо читать: «и в их pазвитии»), но очевидно, что сутью пpизнается системность, пpичинность и pазвитие. Греческая философия в VII — VI веках до н.э. и явилась по сути своей первой попыткой рационального постижения окружающего мира.

В развитии философии древней Греции выделяют четыре основных этапа: 2I 0 VII-V века до н.э. — досократовская философия 2II 0 V-IV века до н.э. — классический этап. Выдающиеся философы классического этапа: Сократ, Платон, Аристотель. В общественной жизни этот этап характеризуется как высший подъем афинской демократии 2III 0 IV-II века до н.э.- эллинистический этап. Упадок Греческих городов и установление господства Македонии 2IV 0 I век до н.э. — V, VI века н.э. — Римская философия. Материалистическая философия возникла в среде прогрессивных групп молодого класса рабовладельцев в борьбе с религиозно-мифологической идеологией, унаследованной от прошлого. Представители рабовладельческой аристократии, борясь с этой идеологией, противопоставили ей философский идеализм.

Его первым проповедником в Древней Греции был Пифагор (ок.580-500 гг. до н.э.) с острова Самоса. После установления на острове Самосе тирании Пифагор эмигрировал в Южную Италию в город Кротон, где во второй половине VI в. до н.э. основал из представителей местной аристократии реакционный религиозно-политический союз, известный под названием «пифагорейского».

Согласно философии пифагорейцев, не качество, а количество, не вещество, а форма определяет сущность вещей. Все можно сосчитать и таким образом установить количественные особенности и закономерности природы. Мир состоит в количественных, всегда неизменных противоположностей: конечное и бесконечное, чет и нечет. Сочетание их осуществляется в гармонии, которая свойственна миру.

Создателем первой формы философской диалектики принято считать Гераклита, придавшего традиционным мыслям об изменениях абстрактно-всеобщую и в то же время не порывающую с образами форму.

Гераклит знаменит не только интересными и глубокими размышлениями о первоначале. Еще более славен он как великий древнегреческий диалектик. Те диалектические мысли и идеи, которые в зародыше и стихийно заключены в концепции первоначала первых греческих философов, получают у Гераклита более четкую артикуляцию, дальнейшее развитие. Диалектика у Гераклита, как и у его предшественников, — это, прежде всего, констатация и фиксирование вечности происходящих в мире изменений. Мысль об изменениях, характерная для самых первых греческих философов, у Гераклита приобретает форму мысли всеобщей, т.е. философской идеи. Все изменяется, и изменяется постоянно; нет предела изменениям; они есть всегда, везде и во всем — вот, что спрессовано в знаменитой краткой формуле, приписываемой Гераклиту: «Все течет, все изменяется». Какой бы простой и банальной ни казалась эта формула человеку сегодняшних дней, необычной, новаторской и мудрой она выглядела тогда, когда впервые в емкой, обобщенной форме представила результаты тысячелетних наблюдений, раздумий человека об окружающем мире и своей собственной жизни. Переход здесь весьма тонкий. Скажем, наблюдения за рекой легко могут склонить мыслящего человека к идее изменений. У Гераклита же — река не более чем символ, благодаря которому понятным для людей способом утверждается всеобщая мысль. Такова же роль других гераклитовых символов — огня, войны (вражды) и др.

Повязанность мысли Гераклита с символами, образами — специфическая черта его философии, да и всего древнегреческого любомудрия. Это диалектика изменений в образах и символах. Хотя мысль об изменении то и дело приобретает в фрагментах, приписываемых Гераклиту, всеобщий, абстрактный характер, она объединяется с хорошо запоминающимися образами, делающими философскую мудрость живой, понятной. Например, солнце Гераклит характеризует как «новое ежедневно, но и всегда и непрерывно новое». В другом случае Гераклит говорит: «На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды». Поэтому, согласно Гераклиту, в одну и ту же реку нельзя войти дважды.

Специфика диалектики Гераклита — еще и в том, что мысль об изменениях объединяется здесь с идеей единства и борьбы противоположностей. Предвестником такого подхода был Анаксимандр. Гераклит как бы извлекает из недр внутренней логики первоначала только брезжившую идею единства и борьбы противоположностей и подробно, уже именно по-философски, развивает её. Идея Единого — и, стало быть, приведения к Одному, к единству — соседствует с идеей раздвоения Единого, выделения из него противоположностей. «Выслушав не мою, но эту вот Речь (Логос), должно признать: мудрость в том, чтобы знать все как одно», — говорит, согласно свидетельству Ипполита, Гераклит. Гераклит утверждает не просто существование противоположностей, но их неизбывность и всеобщность. Противоположности существуют везде. Эта идея воплощается у Гераклита в некоторой космической, но также в этической и эстетической формах. Ибо наличие противоположностей для Гераклита — основа и существования, и гармонии мира. Противоречивость сближает — таков гераклитовский парадокс.

Еще одна диалектическая идея — борьба, «вражда» противоположностей. Гераклит был изобретателем идеи борьбы противоположностей как конструктивного философского начала. В изображении Гераклита борьба, распря, война имеют глубинное отношение к рождению, возникновению, расцвету, т.е. к самой жизни. «Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей, и что все возникает через вражду и заимообразно за счет другого». В этой связи Гераклит снова вступает в полемику с Гомером: ведь тот, молясь, «чтобы вражда сгинула меж богами и меж людьми», сам того не ведая, накликает проклятье на рождение всех существ», «ибо они рождаются в силу противоборства и противодействия».

Три основополагающие диалектические идеи, которые были выделены из корпуса гераклитовских фрагментов, внутренне связаны друг с другом, друг в друга переливаются, в чем также уже проявляется диалектика — в ее облике диалектики философских идей. Раз мы приняли, вместе с Гераклитом, идею-образ вечного изменения: в одну и ту же реку нельзя войти дважды, то логично сделать вывод в несколько иной форме: в ту же реку вступаем и не вступаем, существуем и не существуем. Одно состояние уступает место другому, «холодное нагревается, горячее охлаждается, влажное сохнет, иссохшее орошается». Так идея всеобщей изменчивости поворачивает к нам другой свой лик — она переливается в тезис о единстве противоположностей. Изменение и есть, по Гераклиту, совмещение крайностей — прежде всего существования и несуществования, но также уничтожения и возникновения. Ведь уничтожение одного есть возникновение другого. Противоположности едины, неотрывны друг от друга. И эту неотрывность Гераклит пытается разъяснить и на трудных, непонятных, и на простых примерах. Он говорит об обычных людях: «Они не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры». Есть очень много толкований этих гераклитовых образов. Вероятно, под «перевернутым соединением (гармонией) лука и лиры» он имел в виду то, что лук и лира — противоположности: «вражда» и единство уничтожения смерти и красоты разъединяющей войны, понимаемой в самом широком смысле как вражда, распря, и единящей красоты, символизируемой образом лиры. Вместе с тем, каждая из этих вещей (лук и лира) — символы единства двух зримо соединенных друг с другом концов. Музыка, гармония рождается именно потому, что лира соединяет струны. Лук — изогнутая палка, у которой два конца соединены. Иными словами, лишь тогда, когда две как бы противоположные части соединяются вместе, и существуют предметы. Пользуясь этими наглядными образами, Гераклит и делает «зримой» идею раздвоения единого и взаимодействия противоположностей.

Как устроить хорошую жизнь — согласно древней стоической мудрости | Томас Оппонг | Личностный рост

Как добиться хорошей жизни — согласно древней стоической мудрости | Томас Оппонг | Личностный рост | Medium

Половина жизни недостаточно хороша

Опубликовано в

Чтение: 5 мин.

21 апреля

Фото: Редакционные права приобретены через Freepik

Существовать и жить полной жизнью — две разные вещи концепции.

Существовать просто означает быть живым, а жить полной жизнью означает испытывать целый ряд эмоций, преследовать интересы, устанавливать значимые связи с другими, а также находить цель и удовлетворение в повседневном опыте.

Автор: Томас Оппонг

13,8 тыс. подписчиков

·Писатель для

Писатель | Куратор | Привычки | Философия | Психология. Как видно из Forbes, Inc. и Business Insider. Мои популярные эссе можно найти здесь: https://thomasoppong.com

Еще от Томаса Оппонга и Личного роста

Томас Оппонг

9 правил Лао-Цзы о том, как прожить свою лучшую жизнь

Пробудить всего себя

· 5 мин. Читать · 28 июня

Бенни Глик

43 Подсказки, которые изменит вашу жизнь на лучшую

«[W] Henever вы найдете на стороне большинства; пора остановиться и подумать».

— Марк Твен

Чтение: 14 мин·13 марта 2017 г.

Джон П. Вайс

Жизнь так ужасна и прекрасна одновременно

9003 9 Как вы держите все это в своем сердце?

·8 мин чтения·10 июня

Томас Оппонг

Мудрость Алана Уоттса: 6 идей для осмысленной жизни за 5 минут

9 0039 Преодолеть иллюзию контроля

·6 мин. read·Jun 2

Просмотреть все от Томаса Оппонга

4 простых навыка для душевного спокойствия

#1: Справляйтесь со стрессорами, а не со стрессом 90 040

·9min read·5 days ago

Сила Грейс Мэри

Как встретиться со своей тенью до того, как она поглотит вас

Работа с тенью требует понимания посланий ваших теней и трансформации

·14 min читать·июнь 30

Списки

Истории, которые помогут вам жить лучше

21 история·219 сохранений

Продуктивность 101

20 историй·247 сохранений

Самосовершенствование 101 9 0003

20 историй·224 сохранения

Некоторые из моих любимых личных эссе

17 рассказов·120 сохранений

Джон П. Вайс

Некоторые вещи более ценны, потому что они недолговечны

Жить — самая редкая вещь в мир

·9 мин чтения·5 дней назад

Альберто Гарсия 🚀🚀🚀

Секретный метод моего 92-летнего дедушки для долгой и счастливой жизни

90 005

Время открыть семью мудрость.

·4 минуты чтения·4 дня назад

Alex Mathers

11 способов улучшить свою жизнь, которые нелогичны для большинства людей -справочная книга.

·чтение через 5 мин·7 февраля

J.W. Бертолотти

Три правила жизни — Согласно Ницше

Счастье, прогулки и быть самим собой

·Чтение 4 мин·12 9 января0005

Посмотреть другие рекомендации

Статус

Карьера

Преобразование текста в речь

Почему стоицизм — один из лучших взломов разума, когда-либо придуманных

Мы делаем это с нашей философией. Мы перерисовываем их контуры на основе спроецированных теней или придаем им мультяшную форму, как карикатурист, подчеркивающий все неправильные черты. Так буддизм становится в народном воображении доктриной пассивности и даже лени, тогда как экзистенциализм становится синонимом апатии и тщетного отчаяния. Нечто подобное произошло со стоицизмом, который считается — если вообще считается — философией мрачного терпения, продолжения, а не преодоления, терпимости, а не преодоления жизненных агоний и невзгод.

Неудивительно, что он не популярнее. Неудивительно, что мудрец-стоик в западной культуре никогда не пользовался такой популярностью, как мастер дзэн. Хотя стоицизм гораздо более доступен, ему не только не хватает экзотической мистики восточной практики; это также считается философией просто безубыточности, оставаясь при этом решительно бесстрастным. То, что эта позиция игнорирует, так это обещание стоицизма прочной трансцендентности и невозмутимого спокойствия.

Он также игнорирует благодарность. Это часть спокойствия, потому что это то, что делает его возможным. Стоицизм — это прежде всего философия благодарности, причем благодарности, достаточно твердой, чтобы все вынести. Философы, жаждущие высшего психологического освобождения, часто не понимают, что они принадлежат к конфедерации, в которую входят стоики. «В соответствии с природой вы хотите live ?» Фридрих Ницше насмехается над стоиками в Beyond Good and Evil (1886):

О благородные стоики, какие это обманчивые слова! Представьте себе существо, подобное природе, безмерно расточительное, безмерно безразличное, без целей и соображений, без милосердия и справедливости, плодородное, одинокое и в то же время ненадежное; представьте само безразличие как силу — как вы могли бы жить согласно этому равнодушию? Жить — не есть ли именно желание быть иным, чем эта природа? Разве жизнь – это не оценка, предпочтение, несправедливость, ограничение, желание быть другим? И если бы ваш императив «жить по природе» означал в сущности то же самое, что и «жить по жизни», — как бы вы могли , а не ? Зачем делать принцип из того, чем ты сам являешься и чем должен быть?

Это довольно неплохо, как идут обличения стоицизма, обольстительные своей красноречивостью и энергией, а потому действенные, хотя и неосведомленные.

Вот почему так удручающе видеть, как Ницше сходит с рельсов здравомыслия в следующих двух абзацах, обвиняя стоиков в попытке «навязать» свою «мораль… природе», в том, что они «больше не способны видеть [природу ] иначе» из-за «высокомерной» решимости «тиранизировать» природу, как стоик тиранил самого себя. Затем (в наименее тонкой психологической проекции, которую вы когда-либо видели, учитывая то, что мы знаем о безумном стремлении Ницше к психологическому превосходству), он обвиняет всю философию в том, что она является «тираническим стремлением», «самой духовной волей к сила», к «сотворению мира».

Правда в том, что безразличие на самом деле есть сила, применяемая избирательно, и жить таким образом не только в высшей степени возможно, при сознательном принятии определенных взглядов, но и способствовать более свободному, более экспансивному, более авантюрному образу жизни . Радость и горе все еще присутствуют вместе со всеми другими эмоциями, но они умеренные – и в своей умеренности они менее тираничны.

Если мы не всегда можем обратиться к нашим философам за пониманием стоицизма, то где может пойдем? Начать можно с Urban Dictionary . Посмотрите, что эта краудсорсинговая онлайн-ссылка на сленг дает определение «стоик»:

стоик
Тот, кому плевать на глупые вещи в этом мире, которые так волнуют большинство людей. У стоиков есть эмоции, но только по отношению к вещам в этом мире, которые действительно имеют значение. Они самые настоящие живые люди.
Группа детей сидит на крыльце. Стоик проходит мимо.
Малыш – «Эй, чувак, ты ёбаный пидор, и ты сосет член!»
Стоик – «Молодец».
Продолжай

Вам должно понравиться, как автор умудряется упомянуть там крыльцо, потому что корень стоицизма берет свое начало в слове stoa , которое является греческим названием того, что сегодня мы назвали бы крыльцом. На самом деле, мы скорее назовем его портиком, но древние стоики использовали его как своего рода крыльцо, где они тусовались и говорили о просветлении и прочем. Греческий ученый Зенон является основателем, а римский император Марк Аврелий — самым известным практиком, а римский государственный деятель Сенека, вероятно, наиболее красноречив и интересен. Но настоящим героем стоицизма, по мнению большинства стоиков, является греческий философ Эпиктет.

Он был рабом, что придает его словам достоверность, с которой не могут сравниться другие стоики, несмотря на все трудности, которые они пережили. Он говорил со своими учениками, которые позже записали его слова. Это единственные слова, которые мы знаем сегодня как слова Эпиктета, состоящие из двух коротких произведений, Enchiridion и Discourses , вместе с некоторыми фрагментами. Среди тех, кого непосредственно учил Эпиктет, был Марк Аврелий (еще один философ-стоик, который не обязательно ожидал, что его будут читать; его Медитации были написаны специально для личного пользования, как своего рода самообучение).

Среди тех, кого Эпиктет научил косвенно, — это целый состав выдающихся во всех областях деятельности. Одним из них является покойный адмирал ВМС США Джеймс Стокдейл. Будучи военнопленным во Вьетнаме в течение семи лет во время этого конфликта, он пережил переломы костей, голод, одиночное заключение и все другие виды пыток. Его психологическим спутником во всем этом были учения Эпиктета, с которыми он познакомился после окончания колледжа и поступления на флот, параллельно изучая философию в Стэнфордском университете. Он хранил эти учения во Вьетнаме, никогда не выпуская их из головы, даже когда дела шли совсем плохо. Особенно тогда. Он знал, о чем они, эти уроки, и он узнал их применение намного лучше, чем кто-либо должен был бы знать.

Стокдейл много писал об Эпиктете в речах, мемуарах и эссе, но если вы хотите путешествовать налегке (а что стоик не любит?), лучшее, что вы можете взять с собой, это речь, которую он произнес в Королевский колледж Лондона в 1993 году, опубликованный как Мужество под огнем: проверка доктрин Эпиктета в лаборатории человеческого поведения (1993). Этот подзаголовок важен. Эпиктет однажды сравнил аудиторию философа с больницей, из которой студент должен выйти с небольшой болью. «Если аудитория Эпиктета была больницей, — пишет Стокдейл, — моя тюрьма была лабораторией — лабораторией человеческого поведения». Я решил проверить его постулаты на реальных задачах моей лаборатории. И, как вы понимаете, я думаю, что он прошел с честью».0005

«Вы несчастливы, по моему мнению, потому что вы никогда не были несчастливы»

Стокдейл отверг ложный оптимизм, предлагаемый христианством, потому что он знал из непосредственного наблюдения, что ложная надежда — это то, как вы сошли с ума в этой тюрьме. Сами стоики верили в богов, но, в конечном счете, те, кто сопротивлялся религиозным убеждениям, могут относиться к своему стоицизму так же, как они относятся к буддизму, даже если они не могут поверить в такие понятия, как карма или реинкарнация. К чему все это сводится, если свести его к самой краткой сути, к тому, чтобы сделать выбор, что выбор — это действительно все, что у нас есть, и что все остальное не стоит внимания. «Кто […] является непобедимым человеком?» — спросил однажды Эпиктет, прежде чем сам ответить на этот вопрос: «Тот, кого не может смутить ничто, лежащее вне сферы выбора» 9.0005

Любое несчастье, «лежащее вне сферы выбора», следует рассматривать как возможность укрепить нашу решимость, а не предлог для ее ослабления. Это один из поистине величайших взломов разума, когда-либо придуманных, эта готовность превратить невзгоды в возможности, и это часть того, что превозносил Сенека, когда писал то, что он сказал бы тому, чей дух никогда не закалялся и не испытывался трудностями: « Вы несчастливы, по моему мнению, потому что вы никогда не были несчастливы. Вы прошли через жизнь без антагониста перед вами; никто не узнает, на что вы были способны, даже вы сами». Мы делаем себе огромное одолжение, когда рассматриваем невзгоды как возможность сделать это открытие — и в этом открытии улучшить то, что мы там находим.

Еще один проницательный и находчивый прием стоического мышления — это то, что Уильям Б. Ирвин в своей книге «Путеводитель по хорошей жизни: древнее искусство стоической радости» (2009) назвал «негативной визуализацией». Постоянно удерживая в голове самое худшее, что может произойти, — говорят нам стоики, — мы иммунизируем себя от опасностей слишком большого количества так называемого «позитивного мышления», продукта разума, который верит, что реалистический взгляд на мир может привести к только до отчаяния. Только предвидя плохое, мы можем по-настоящему оценить хорошее; благодарность не приходит, когда мы принимаем вещи как должное. Именно эта благодарность позволяет нам уступить контроль над тем, что мир так или иначе уже вывел из-под нашего контроля.

Как мы позволили чему-то настолько понятному стать столь нелепо непонятым? Как мы забыли, что этот темный проход на самом деле является порталом к трансцендентности?

Многие узнают в этих принципах общую форму и структуру когнитивно-поведенческой терапии (КПТ). Действительно, стоицизм был идентифицирован как своего рода прото-КПТ. Альберт Эллис, американский психолог, основавший в 1955 году раннюю форму когнитивно-поведенческой терапии, известную как рационально-эмоциональная поведенческая терапия (РЭПТ), в юности читал стоиков и прописывал своим пациентам изречение Эпиктета: «Людей беспокоят не вещи, а «На самом деле это «когнитивная модель эмоций» в двух словах», — говорит мне Дональд Робертсон, и он, безусловно, должен знать, как терапевт, который в 2010 году написал книгу о когнитивно-поведенческой терапии с подзаголовком «Стоическая философия». как рациональная и когнитивная психотерапия».

Эта простота и доступность гарантируют, что стоицизм никогда не будет должным образом воспринят теми, кто предпочитает абстрактное и эзотерическое в своей философии. В романе «Человек в полном составе » (1998) Том Вулф совершенно правдоподобно преподносит стоицизм полуграмотному заключенному. Этот монолог Конрада Хенсли может показаться неестественным, но в его чувствах нет ничего подозрительного. Когда его спросили, стоик ли он, Конрад ответил: «Я просто читаю об этом, но я бы хотел, чтобы сегодня был кто-нибудь, к кому вы могли бы пойти, как студенты ходили к Эпиктету. Сегодня люди думают о стоиках — ну, знаете, как о людях, которые стискивают зубы и терпят боль и страдания. Что они собой представляют, так это то, что они безмятежны и уверены в себе перед лицом всего, что вы можете им бросить».

Каждый день Марк Аврелий начинал с того, что говорил себе: «Я встречусь со суетливыми, неблагодарными, буйными, коварными, завистливыми и нелюдимыми людьми». Мы уже отмечали, что у Эпиктета была вся эта история с рабством, так что он проверяет. То же самое делает и Сенека, несмотря на то, что многие утверждают — совсем недавно британский классик Мэри Берд в эссе для New York Review of Books спрашивает: «Насколько стоичен был Сенека?», прежде чем дать не слишком одобрительный ответ. . В хорошо информированном и во всем остальном убедительном эссе Берда не учтено, насколько тяжело пришлось Сенеке — больному туберкулезом, изгнанному и находящемуся под контролем кровожадного диктатора — независимо от того, какой доступ он иногда имел к жизненным роскошям. Сам Сенека сказал, что «никто не приговаривал мудрость к бедности», и только древнегреческий киник стал бы пытаться отрицать это. Кроме того, Сенека был бы первым, кто сказал бы вам, как он сообщил корреспонденту в одном из своих писем: «Я не настолько бессовестен, чтобы браться лечить моих ближних, когда я сам болен. Я же обсуждаю с вами беды, которые касаются нас обоих, и делюсь с вами лекарством, как если бы мы лежали больные в одной больнице».

В этой больнице тоже лежал больной Марк Аврелий. Как бенефициар привилегий императора, он также перенес борьбу и стрессы того же самого положения, плюс еще несколько. Я знаю, что лучше не пытаться улучшить следующий отчет, представленный в Irvine’s A Guide to the Good Life :

Он был болен, возможно, с язвой. Его семейная жизнь была источником страданий: его жена, похоже, была ему неверна, и из по крайней мере 14 детей, которых она родила ему, выжили только шестеро. К этому добавлялись стрессы, связанные с управлением империей.
No related posts.