Стокгольмский синдром как избавиться – —

В конце августа 1973-го в столице Швеции беглый заключенный Ян-Эрик Ульссон совершил захват банка. В заложники к преступнику попали мужчина и три женщины. Затем, по требованию Ульссона, к нему присоединился его «коллега по камере» Кларк Улофссон.

Шесть дней спустя, после применения газовой атаки, пленники террористов были освобождены. Но их поведение казалось противоречащим здравому смыслу: они стали на сторону своих захватчиков. По признанию жертв нападения, они больше боялись действий полиции, чем преступников.

Экс-заложники за свой счет даже наняли налетчикам адвокатов. А одна из бывших пленниц даже развелась с мужем и поклялась в любви и преданности одному из захватчиков. А ведь он в течение шести дней держал пистолет у ее виска…

Прецедент необычной лояльности жертвы к агрессору позволил ввести в практику понятие «стокгольмский синдром». Его автором стал Нильс Бейерут, шведский психиатр и специалист по криминалистике.

Причины стокгольмского синдрома

Эксперты убеждены: стокгольмский синдром – это не душевное отклонение, а защитная реакция на стресс-фактор. Еще в 1936 году дочь Зигмунда Фрейда Анна вывела концепцию психомеханизма данного феномена.

Что же способствует возникновению стокгольмского синдрома? Жертва добровольно переходит на сторону агрессора при условии:

• длительного контактирования злоумышленника и заложника, в ходе которого у пленника появляется возможность хорошо узнать жизнь и истинные мотивы законопреступника;
• благосклонного отношения агрессора к жертве, которое пробуждает в последней уверенность в своей безопасности;
• близости культурных или идеологических установок сторон.

Эмоциональное единение преступника и заложника повышает шансы последнего на выживание. Однако статистика утверждает: стокгольмский синдром – явление редкое. По данным ФБР, в 1200 инцидентах захвата он встречается только в 8% случаев.

Симптомы стокгольмского синдрома

«Синдром заложника» имеет характерную клиническую картину. Она проявляется по следующему алгоритму:

1. Покорность, переходящая в сочувствие

С самого начала пленения заложник выбирает тактику послушания. Он рассчитывает таким образом вызвать у агрессора доверие и расположение к себе. Постепенно страх уступает место симпатии и даже сопереживанию.

2. Искажение реальной картины действительности

Стокгольмский синдром способен кардинальным образом повлиять на восприятие человека. В конце 1996 года в Перу произошел захват резиденции посла Японии. Фанатик Нестор Картолини, главарь боевиков, имел славу жесткого вымогателя. Однако после успешного штурма один из освобожденных заложников заявил, что Картолини был образованным и обходительным человеком.

3. Противление освобождению

Спустя некоторое время жертва понимает, что теперь опасность для нее исходит не от рук преступников, а от попыток полиции переломить ситуацию. Заложнику кажется, что ему намного безопаснее и дальше оставаться с захватчиком. Поэтому иногда пленники могут оказывать сопротивление своим освободителям.

Виды стокгольмского синдрома

Существуют три распространенные разновидности этого явления:

1. Бытовой стокгольмский синдром

Чаще всего он возникает у женщины, которая живет с жестоким и властным мужчиной-тираном. Она всячески пытается найти объяснение его самодурству и покорно сносит все выходки деспота. Объясняется такое поведение следующими причинами:

• женщина «отмазывает» своего спутника известной поговоркой «бьет – значит, любит»; она воспринимает грубое отношение обидчика в свой адрес как должное;
• в детстве родители держали ее «в ежовых рукавицах» или вообще не занимались девочкой, уничтожив на корню ее самооценку;
• стратегия жертвы: жена ведет себя как покорная овечка в надежде заслужить таким образом снисхождение гневного тирана.

Примерно та же картина наблюдается и в случае мужчины, которому досталась супруга со стервозным характером. Он готов терпеть ее сумасбродства, рассчитывая на перерождение нервотрепательницы в заботливую и понимающую хранительницу домашнего очага.

2. Корпоративный стокгольмский синдром

Человек с диктаторскими замашками может с успехом реализовать их не только в семье, но и на работе. Драконовские требования начальства, касающиеся дисциплины поведения и объемов заданий, заставляют подчиненного чувствовать себя «мелкой сошкой».

Иногда шеф может подбодрить сотрудника, пообещав тому премию или повышение. Но как только работник напомнит об этом, работодатель-деспот «поднимет бучу» и найдет сотню отговорок, чтобы отказать. В адрес подчиненного даже могут посыпаться угрозы увольнения.

После такой психологической атаки работнику с комплексом жертвы не остается иного выхода, как смириться. Со временем он начнет считать такое отношение начальства само собой разумеющимся.

3. «Покупательский» стокгольмский синдром

Ярые поклонники шопинга также могут стать заложниками… своих трат. Таким людям трудно бывает обуздать страсть к дорогим покупкам, поэтому нередко они оправдывают их:

• насущной необходимостью;
• выгодными акциями, бонусами, скидками.

Шопоголик нередко отказывается признать истину: покупка была сделана им под наплывом эмоций. Поэтому и придумывает «отмазки», чтобы выгородить свою слабость. В научной практике такой феномен еще называется «рационализация после покупки».

Как справиться со стокгольмским синдромом

Следует помнить, что «комплекс заложника» требует вмешательства опытного психолога. Специалист, занимающийся терапией стокгольмского синдрома, должен:

1. Способствовать осознанию пациента себя как жертвы.
2. Убедить человека в нелогичности его поступков и манеры поведения.
3. Развенчать в глазах пациента иллюзорные надежды.

Труднее всего поддается коррекции бытовой стокгольмский синдром. Психологу бывает крайне сложно склонить заложника домашнего насилия на коренные перемены в жизни. Упорство жертвы заводит лечение в тупик: ее упования на смягчение стороны-агрессора почти всегда оказываются напрасными.

Лучший способ сбросить с себя ярмо вечно «шпыняемого» сотрудника – найти другую работу. Если же такой вариант осуществить не удается, специалисты советуют четыре шага по освобождению от клейма жертвы:

1. Выберите оптимальный для вас способ поднятия самооценки. Для этого можно использовать советы психологов или применять техники самовнушения.
2. Всерьез займитесь расстановкой приоритетов. Не придавайте работе архиважного значения и не позволяйте делать из себя «затычку в каждую бочку».
3. Не падайте духом, даже если смена постылой работы для вас пока недоступна. Постоянно мониторьте рынок труда, будьте в курсе актуальных вакансий. Не лишним будет посещение мотивирующих мероприятий и тренингов.

Меньше всего проблем при терапии создает «покупательский» стокгольмский синдром. Процесс лечения довольно эффективен и не занимает много времени.

Не сковывайте себя цепями жертвы!

В угрожающей ситуации человек часто ведет себя как обиженный ребенок. В первые минуты он ищет защиты «на стороне», но потом подстраивается под своего обидчика и становится его alter ego. Однако доказано, что агрессор не всегда чувствует взаимную теплоту по отношению к покладистой жертве.

Что же делать? Разумеется, не лезть на рожон. Но и чересчур очаровываться своим мучителем, придумывая ему оправдания, не стоит. Руководствуйтесь здравым рассудком и логикой – они помогут даже в критических условиях принимать правильные решения.

Вконтакте

Facebook

Twitter

Google+

Одноклассники

Pinterest

LiveJournal

LinkedIn

Мой мир

E-mail

---

 

« Предыдущая запись Следующая запись »

rostduha.ru

что это в психологии, проявления в семье и в отношениях

Стокгольмский синдром – это психопатологическое состояние, развивающееся у человека, который находится в позиции жертвы. Если раньше нарушение рассматривалось исключительно по отношению к террористам и преступникам, сегодня оно приобрело новые грани и проявляется даже в семейных отношениях. В чем особенности этой патологии и как побороть стокгольмский синдром – об этом подробнее.

О психопатологии

Те, кто сидели в лагерях по приказу Сталина, плакали о Сталине, как о родном отце (пример стокгольмского синдрома)

Изначально стокгольмский синдром рассматривался исключительно в отношениях между преступником и его жертвой. Своим названием патология обязана событиям, произошедшим в Стокгольме, когда во время ограбления банка были захвачены заложники. Жертвы провели с грабителями несколько дней в замкнутом помещении, что стало толчком к развитию сопереживания, а затем и привязанности.

Психиатры заинтересовались этим случаем, так как после освобождения жертвы встали на защиту преступников и пытались добиться амнистии. История закончилась тем, что между заложницей и грабителем возникла эмоциональная привязанность, в результате которой пара сочеталась брачными узами.

Сегодня психопатологию рассматривают в более широком смысле, привязывая к брачным и семейным отношениям. Кроме того, отдельно выделяют корпоративный стокгольмский синдром, при котором подчиненные испытывают положительные эмоции по отношению к деспотическому начальнику.

Суть стокгольмского синдрома объясняется тем, что человек, находящийся в позиции жертвы, начинает испытывать положительные и часто романтические чувства по отношению к преступнику. В случае семейных или корпоративных отношений, выстраивается связь “тиран-жертва”, в которой в качестве тирана выступает родитель, супруг или начальник. Женщины больше подвержены развитию этой психопатологии, что связывают с особенностями женской психики.

Стокгольмский синдром четко прослеживается в некоторых культурах и религиях, в которых женщину ставят ниже мужчины, а мужчине допускается агрессивное поведение и пренебрежительное отношение.

Психопатология требует своевременного выявления и лечения, в противном случае она негативно сказывается на жизни человека-жертвы, который всю жизнь остается привязан к тирану.

Причины развития синдрома

У женщины-жертвы, которая терпит унижения от мужа, часто вырастают дочери с таким же психотипом

Разобравшись, что такое стокгольмский синдром простыми словами, следует рассмотреть причины его развития. Причины зависят от типа связи.

Так, связь “преступник-жертва” (“террорист-заложник”) формируется из-за общего стрессового состояния. Психика человека устроена таким образом, что пытается подавить различные травмирующие эмоциональные воздействия. Так, находясь в стрессовой ситуации, жертва сначала пугается, а затем старается поставить себя на место террориста. Так психика защищает саму себя, заставляя человека почувствовать общность с преступником.

Существует теория, которая объясняет развитие стокгольмского синдрома с точки зрения работы зеркальных нейронов головного мозга и так называемой эмпатии. Из-за общего стрессового напряжения, человек как бы ловит эмоциональную волну преступника, сближаясь с ним. Это позволяет избежать развития посттравматического стресса, который крайне негативно сказывается на психике. Здесь также подсознательно приходит мысль о том, что если преступник почувствует родственную душу в жертве, он не станет причинять ей вреда.

Затем связь между жертвой и преступников трансформируется в негативизм в отношении людей, которые должны прийти спасать жертву. Жертва начинает чувствовать себя достаточно спокойно в обществе преступника, общий эмоциональный фон становится уже привычным, а приход службы спасения расценивается психикой как новый стресс. Кроме того, во время спасательной операции жертва может быть случайно ранена, поэтому мозг “принимает решение” держаться поближе к преступнику, так как у террориста также сформировалось особое отношение к жертве, обусловленное длительным контактом.

Грубо говоря, психика человека устроена таким образом, что любой другой человек, с которым был длительный контакт, уже не воспринимается как агрессор или враг. Однако люди, которых жертва видит впервые (спасатели, полиция), подсознательно воспринимаются как угроза здоровью и жизни.

Поведение людей со стокгольмским синдромом часто напоминает поведение ребенка, желающего угодить родителям, поэтому предположительной причиной этой психопатологии может выступать недостаток родительской любви.

Если причины развития привязанности к преступнику ясны, то появление бытового стокгольмского синдрома психиатры связывают со спецификой нервной деятельности. В более чем 80% случаев такое нарушение возникает у женщин с особым типом мышления. Обычно это слабые женщины, часто испытывающие чувство вины, склонные к фатализму, настроенные пессимистически и испытывающие жалость к себе. Психотип таких людей – человек-жертва. Стоит отметить, что и у мужчин такой психотип нередко встречается, поэтому бытовому стокгольмскому синдрому подвержены не только женщины, но и мужчины.

Причины развития стокгольмского синдрома у взрослого человека часто скрываются в его детстве. Причинами могут выступать:

• особенности воспитания;
• религиозность;
• издевательства со стороны родителей;
• негативный родительский пример.

Особенности воспитания и религиозность тесно связаны. Нередко жертвами стокгольмского синдрома в семье становятся женщины, которым с детства говорили, что мужчина всегда прав, а женщина должна терпеть.

Еще одной причиной могут стать унижения от родителей, насмешки, недостаток любви и внимания. В этом случае повзрослевший человек жаждет любви любым способом, поэтому готов терпеть унижения, лишь бы его вторая половинка не гневалась и не отворачивалась от него.

У женщины-жертвы, которая терпит унижения от мужа, часто вырастают дочери с таким же психотипом. Девочка с детства видит негативный пример родительских отношений, модель которых сознательно воссоздает во взрослой жизни.

Как проявляется стокгольмский синдром?

Зафиксированы случаи, когда жертва становилась сообщником преступника или влюблялась в него

Классические примеры стокгольмского синдрома – это отношения жертвы к похитителям и террористам. Таких примеров в истории очень много, все они заканчиваются тем, что жертва начинает испытывать романтические чувства и сексуальное влечение к человеку, который взял ее в заложники.

Основная проблема заключается в том, что человек, который пошел на преступление, чаще всего психически нездоров. В реальной жизни истории из романтических криминальных фильмов не сбываются, привязанность жертвы к преступнику заканчивается трагически. Хэппи-энды остаются в кино и книгах, человек со стокгольмским синдромом навсегда остается в позиции жертвы.

Говоря о классическом проявлении синдрома, зафиксированы случаи, когда жертва становится сообщником преступника, встает на его сторону и начинает совершать неправомерные действия.

Проявления в семье

Стокгольмский синдром в семье проявляется у детей. Это связано с особенностями воспитания и отношением родителей. Такая модель взаимоотношений развивается в семьях с деспотичными родителями, которые чрезмерно контролируют ребенка, в том числе прибегая к физическим наказаниям и психологическому насилию.

При этом авторитет родителей не подлежит сомнению, поэтому ребенок постоянно оправдывает их за унижения, оскорбления и наказания.

Последствием таких взаимоотношений в семье становятся различные психопатологии у ребенка. Как правило, дети со стокгольмским синдромом вырастают, заводят свою семью, а затем сами становятся в позицию тирана в отношении воспитания собственных детей. В результате стокгольмский синдром буквально переходит из поколения в поколение.

Ребенок может перерасти свой стокгольмский синдром, однако психопатология навсегда накладывает неизгладимый отпечаток на психику человека. Жертвы со временем могут стать деспотами, что проявляется не только домашним насилием, но и маниакальными наклонностями и сексуальными девиациями.

Проявления в отношениях

Стокгольмский синдром в отношениях проявляется постоянными оправданиями действий своего партнера. При этом партнер может всячески унижать свою жертву, но она ни за что не разорвет эти токсичные отношения.

Классический пример таких отношений – это домашнее насилие. Мужчина может бить и оскорблять женщину, грозить ей смертью, однако она все равно испытывает к нему любовь. Помимо того, что такие отношения губительны для женщины, они негативно сказываются на будущем детей. Ребенок, взрослеющий в такой атмосфере, перенимает модель поведения одного из родителей. Девочки, вырастая, как правило становятся “жертвами”, мальчики – “домашними тиранами”. В тяжелых случаях, когда родительская тирания распространяется не только на женщину, но и на ребенка, возможно развитие психических отклонений, таких как психозы, мании, фобии, различные девиации.

Бытовой стокгольмский синдром имеет мало общего с событиями пятидесятилетней давности из Стокгольма, однако очень распространен, особенно в семьях, где один из супругов имеет пагубные зависимости (алкоголизм, игромания, наркомания). Заметив симптомы стокгольмского синдрома, следует обратиться к психотерапевту за назначением лечения.

Диагностика

Врач-психотерапевт легко диагностирует у пациента наличие стокгольмского синдрома и степень его осложнения

Диагноз ставится достаточно просто на основании беседы с пациентом. За консультацией следует обратиться к психотерапевту. Задачей врача также является выявление сопутствующих нарушений со стороны психики и нервной системы, таких как невроз, депрессия, неврастения, которые часто выступают осложнениями этой психопатологии. Лечение назначается с учетом особенностей проявления нарушения у пациента.

Лечение

Разобравшись, что в психологии понимается под стокгольмским синдромом, следует понимать, как бороться с этим нарушением. Осознав свое состояние, человек может помочь себе самостоятельно. В тяжелых случаях лучше заручиться поддержкой психотерапевта. Когнитивно-поведенческая терапия не только избавит от зависимости жертвы от тирана, но и поможет сформировать такой образ мышления, который позволит не повторить этих же ошибок в будущем.

Важно! При бытовом стокгольмском синдроме обязательно следует привести ребенка на консультацию с детским психологом. Лечение требуется и женщине, и ее детям, в противном случае у ребенка в будущем может быть сформирован такой же патологический тип мышления.

Чтобы справиться с патологией своими силами, необходимо в полной мере осознать свою зависимости от деспота и разорвать ее. К сожалению, женщины с психотипом жертвы не всегда способны на такой шаг, поэтому профессиональная помощь более эффективна, чем самолечение.

Медикаментозное лечение назначается при тяжелых нарушениях в работе психики. В целом, если женщина живет в постоянном состоянии стресса, ей необходима медикаментозная коррекция этого состояния. Для этого применяют седативные средства, транквилизаторы, антидепрессанты. Препараты назначает исключительно врач.

‘; blockSettingArray[1][«setting_type»] = 6; blockSettingArray[1][«elementPlace»] = 10; blockSettingArray[2] = []; blockSettingArray[2][«minSymbols»] = 1000; blockSettingArray[2][«minHeaders»] = 0; blockSettingArray[2][«text»] = ‘

‘; blockSettingArray[2][«setting_type»] = 6; blockSettingArray[2][«elementPlace»] = 30; blockSettingArray[3] = []; blockSettingArray[3][«minSymbols»] = 2000; blockSettingArray[3][«minHeaders»] = 0; blockSettingArray[3][«text»] = ‘

‘; blockSettingArray[3][«setting_type»] = 6; blockSettingArray[3][«elementPlace»] = 50; blockSettingArray[4] = []; blockSettingArray[4][«minSymbols»] = 1000; blockSettingArray[4][«minHeaders»] = 0; blockSettingArray[4][«text»] = ‘

‘; blockSettingArray[4][«setting_type»] = 6; blockSettingArray[4][«elementPlace»] = 80; var jsInputerLaunch = 15;

mozg.expert

Стокгольмский синдром : симптомы, диагностика, лечение

Синдром заложника при стокгольмском синдроме

Сущность стокгольмского синдрома заключается в том, что при абсолютной зависимости от агрессии преступника заложник начинает трактовать все его действия с хорошей стороны, оправдывая его. Со временем зависящее лицо начинает чувствовать понимание и привязанность, проявлять сочувствие и даже симпатию к террористу – такими чувствами человек неосознанно пытается заместить страх и гнев, выплеснуть которые он не может себе позволить. Такой хаос чувств создает у заложника ощущение иллюзорной безопасности.

Данная терминология прижилась после нашумевшего случая с захватом людей в Стокгольме.

В конце августа 1973 года сбежавший из мест заключения опасный преступник захватил центральный банк Стокгольма вместе с четырьмя банковскими работниками. Террорист, взамен на жизнь людей, потребовал предоставить ему определенную денежную сумму, оружие, заправленную легковую машину, а также досрочное освобождение своего друга по камере.

Полиция пошла навстречу преступнику, освободив и доставив на место преступления его освобожденного друга. Остальные требования оставались под вопросом ещё пять суток, на протяжении которых и террористы, и заложники находились в замкнутом помещении банка под контролем полицейских. Невыполнение всех требований вынудило преступников пойти на крайние меры: был оговорен срок, в течение которого заложники будут убиты. Для достоверности своих слов один из грабителей даже ранил одного заложника.

Однако на протяжении последующих двух дней ситуация в корне изменилась. Со стороны пострадавших и захваченных в плен людей начали звучать критические замечания по поводу того, что освобождать их не нужно, что они вполне комфортно себя чувствуют и всем довольны. Более того, заложники стали просить, чтобы все требования террористов были выполнены.

Однако, на шестые сутки, полиции все же удалось взять здание штурмом и освободить захваченных людей, арестовав преступников.

После освобождения якобы пострадавшие люди заявили, что преступники оказались очень хорошими людьми, и что их следует отпустить. Более того, все четверо заложников даже совместно наняли адвоката для защиты террористов.

Симптомы стокгольмского синдрома

• Жертвы пытаются отождествлять себя с агрессорами. В принципе, сначала этот процесс представляет собой своеобразный иммунитет, защитную реакцию, которая чаще всего основана на самостоятельно внушаемой мысли, что бандит не сможет навредить заложнику, если тот станет поддерживать его и помогать ему. Жертва целенаправленно жаждет получить снисхождение и покровительство преступника.
• Пострадавшее лицо в большинстве случаев понимает, что мероприятия, которые предпринимаются для его спасения, в итоге могут представлять опасность и для него самого. Попытки освободить заложника могут закончиться не по плану, что-то может пойти не так и жизнь пленника окажется в опасности. Поэтому часто жертва выбирает, по её мнению, более безопасный путь – встать на сторону агрессора.
• Длительное нахождение в качестве пленника может привести к тому, что преступник представляется пострадавшему уже не как лицо, нарушившее закон, а как обычный человек, со своими проблемами, мечтами и стремлениями. Особенно четко такая ситуация выражается в политическом и идеологическом аспекте, когда присутствует несправедливость со стороны власти или окружающих людей. В результате пострадавший может обрести уверенность в том, что точка зрения захватчика – безусловно правильная и логичная.
• Захваченное лицо мысленно отодвигается от действительности – возникают мысли, что всё, что происходит – сон, который вскоре благополучно закончится.

Бытовой стокгольмский синдром

Психопатологическую картину, часто называемую также «синдромом заложника», часто можно обнаружить и в бытовых ситуациях. Сплошь и рядом наблюдаются случаи, в которых женщины, пережившие насилие и агрессию, впоследствии испытывают привязанность к своему насильнику.

К сожалению, такая картина – не редкость в семейных отношениях. Если в семейном союзе жена испытывает агрессию и унижение от собственного супруга, то при стокгольмском синдроме она испытывает по отношению к нему точно такое же аномальное чувство. Подобная ситуация может сложиться и между родителями и детьми.

Стокгольмский синдром в семье в первую очередь касается людей, которые изначально принадлежат к психологическому типу «страдающей жертвы». Такие люди были «недолюблены» в детском возрасте, они испытывали зависть к окружающим детям, любимым своими родителями. Зачастую они обладают комплексом «второсортности», недостойности. Во многих случаях мотивом их поведения является следующее правило: если меньше перечить своему мучителю, то его злость будет проявляться реже. Страдающий от издевательств человек воспринимает происходящее как должное, он продолжает прощать своего обидчика, а также защищает и даже оправдывает его перед окружающими и перед самим собой.

Одной из разновидностей бытового «синдрома заложника» является посттравматический стокгольмский синдром, суть которого состоит в появлении психологической зависимости и привязанности жертвы, к которой применялось насилие в физической форме. Классическим примером считается перестройка психики человека, который пережил изнасилование: в некоторых случаях сам факт унижения с применением силы воспринимается как само собой разумеющееся наказание за что-либо. Одновременно с этим возникает необходимость в оправдании насильника и попытках понять его поведение. Иногда случались ситуации, когда жертва искала встречи со своим обидчиком и выражала ему свое понимание или даже симпатию.

Социальный стокгольмский синдром

Как правило, человек, который приносит себя в жертву сожителю-агрессору, намечает для себя определенные выживательные стратегии, которые помогают физически и морально выжить, ежедневно находясь бок-о-бок с истязателем. Однажды осознанные механизмы спасения со временем переделывают человеческую личность и превращаются в единственный способ обоюдного сосуществования. Эмоциональная, поведенческая и интеллектуальная составляющие искажаются, что помогает выживать в условиях бесконечного террора.

Специалистам удалось выделить основные принципы такого выживания.

• Человек пытается делать акцент на положительных эмоциях («если он не кричит на меня, то это дарит мне надежду»).
• Происходит полное отрицание негативных эмоций («я об этом не думаю, мне некогда»).
• Собственное мнение абсолютно повторяет мнение агрессора, то есть, полностью исчезает.
• Человек пытается взять всю вину на себя («это я довожу и провоцирую его, это моя вина»).
• Человек становится скрытным и не обсуждает свою жизнь с кем бы то ни было.
• Жертва учится изучать настроение, привычки, особенности поведения агрессора, буквально «растворяется» в нем.
• Человек начинает обманывать сам себя и в то же время верить в это: появляется ложное восхищение агрессором, симуляция уважения и любви, удовольствия от половой связи с ним.

Постепенно личность изменяется настолько сильно, что по-другому жить уже не представляется возможным.

Стокгольмский синдром покупателя

Оказывается, «синдром заложника» может относиться не только к схеме «жертва-агрессор». Банальным представителем синдрома может стать обычный шопоголик – лицо, которое неосознанно делает дорогие покупки или пользуется дорогими услугами, после чего пытается оправдать ненужные траты. Такая ситуация считается частным проявлением искаженного восприятия собственного выбора.

Говоря иначе, человек страдает острой формой так называемого «потребительского аппетита», однако, в отличие от многих людей, впоследствии не признает пустой траты денег, а пытается убедить себя и окружающих в том, что приобретенные вещи ему крайне необходимы, и если не сейчас, то потом уж точно.

Такого рода синдром также относится к психологическим когнитивным искажениям и представляет собой постоянно повторяющиеся мыслительные ошибки и несоответствие высказываний с действительностью. Это было неоднократно исследовано и доказано в многочисленных экспериментах по психологии.

Стокгольмский синдром в данном проявлении – пожалуй, одна из наиболее безобидных форм психопатологии, однако и она может иметь негативные бытовые и социальные последствия.

ilive.com.ua

Бытовой стокгольмский синдром, синдром жертвы в отношениях

Записаться к врачу

Алексеева Мария
Ваш личный психолог

Записаться

Термин «стокгольмский синдром» пришел из психологии. Название этому явлению (по мнению многих источников) дал криминалист Нильс Бейерот, после анализа захвата заложников в Стокгольме, летом 1973 года. Что означает понятие «стокгольмский синдром» или как еще его называют «синдром заложника»? Большинство авторов рассматривают его как реакцию на стрессовую ситуацию – когда человек, захваченный в заложники, начинает испытывать к агрессору симпатию, проявляет сочувствие и находит множество оправданий для его поведения. Далеко не всем людям такое свойственно.

Содержание статьи:

Механизм возникновения стокгольмского синдрома

В психологии «стокгольмский синдром» рассматривается как защитный механизм. Находясь во власти террористов, люди вынуждены приспосабливаться к новым условиям. Причем переход в состояние заложника обычно очень внезапен и быстр. Времени на продумывание своего поведения мало.

Пространство для содержания заложников ограничено. Человек находится в постоянном состоянии стресса. Чтобы избежать этого тяготящего и изматывающего душу и тело, состояния, заложник пытается защитить себя таким своеобразным способом. Вероятность возникновения этого феномена увеличивается, если террористы не проявляют жесткой физической агрессии (убийство, насилие, избиение) и при долгом пребывании с в одном помещении.

Будучи полностью во власти террористов, заложникам приходится подчиниться им, не только физически, но и психологически, проявляя смирение и покорность. Тем более, подсознательно, человеку кажется, что если к нему начнут испытывать симпатию, то и вред причинить будет гораздо сложнее. А как можно вызвать симпатию? Только начать самому ее проявлять в отношении этого человека.

С точки зрения психологических способов защиты механизм стокгольмского синдрома часто сравнивают с «идентификацией с агрессором», описанной психоаналитиком Анной Фрейд. Когда на человека воздействует внешний фактор, вызывающий тревогу, включается так называемая «идентификация с агрессором». При агрессивном воздействии повышается уровень тревожности, человек испытывает страх перед агрессором и начинает неосознанно действовать на подобие своего обидчика, копируя его манеры, жесты, поведение.

А.Фрейд рассматривается в качестве примера поведение одного маленького мальчика из начальной школы, на которого поступали жалобы от учителя за то, что мальчик гримасничает во время порицания. Директор, вызвав мальчика к себе убедился, что это так. И только после тщательного анализа и наблюдения за этой ситуацией, стало ясно, что мальчик просто копировал мимику учителя во время его гневных тирад. Таким образом, он пытался защититься. Правомерно ли такое сравнение или нет, точно не известно. Так как Фрейд рассматривала этот механизм все же в другом качестве и контексте – как этап формирования сверх-Я (той части личности, которую мы порой называем совестью или сознанием, благодаря которой мы следуем принятым в обществе нормам и правилам).

Стокгольмский синдром в семье

Одной из разновидностей этого явления является так называемый бытовой стокгольмский синдром и встречается он в реальной жизни гораздо чаще. Классический пример – муж-деспот и жена, которая годами терпит унижения от него. Причины такого положения? В каждом случает это может быть что-то разное. Женщины порой «оправдывают» свое поведение странными для здравомыслящего человека причинами типа: «негде больше жить», «живу с ним ради детей», «кому я еще нужна?», «я же его люблю, он хороший, а у кого сейчас все без проблем в семейных отношениях?». От советов близких обычно они либо отмахиваются, либо только выслушивают, ничего не предпринимая.

Почему они себя так ведут? Почему терпят пьянство, избиение (порой не только себя, но и детей), унижения, оскорбления? Зачем? Для чего? Точного ответа на эти вопросы никогда не получить, скорее всего. Очевидно только одно – во время психического развития всех этих женщин в какой-то момент что-то пошло не так. Некоторые считают, что такому явлению способствует поведение отца женщины по отношению к матери. Возможно.

Ведь не так уж редко девочки повторяют судьбу своих матерей в этом плане. С детства видя такого отца, они считают, что это норма. Мало того, они порой ищут именно такого мужчину, который будет их унижать. Но опять же, почему? Ведь у них своя жизнь, они могут сделать свой личный выбор. Условия проживания девочки далеко не всегда настолько суровы и ограничены только присутствием отца и матери. При формировании характера оказывают воздействие множество других факторов. Тогда почему и зачем ей это?

Мазохизм женщин как проявление стокгольмского синдрома

Часто складывается впечатление, что эти женщины мазохистки. Но может быть тогда уместно вспомнить в связи с этим психолога и психоаналитика Карен Хорни, рассматривающую проблему женского мазохизма. Она обнаруживает следующие мазохистские установки женщин подобного типа:

• Запрет на прямое выражение требований, агрессивных проявлений.
• Женщины относятся к себе как существам низшим, слабым и во многом беспомощным. За это хотят компенсации и привилегий.
• У них сильная эмоциональная и психологическая зависимость от мужчин как от категории в целом.
• Любовь к самопожертвованию, самоуничижению, подчинению. Ощущению, что они полностью во власти мужчины. Тем самым перекладывают ответственность за свою судьбу на мужчину.
• Использование своей слабости как средство привлечения внимания мужчины, а в дальнейшем и его подчинение (как ни странно).

Причинными факторами формирования такого мазохизма, оборачивающегося впоследствии пресловутым бытовым стокгольмским синдромом, являются биологические и социальные влияния. Но тогда вообще становится непонятным, если стокгольмский синдром в семье является специфическим психологическим средством защиты, то зачем тогда женщины осознанно обрекают себя на жизнь с агрессором? Живут нормально, а тут вдруг влюбились, вышли замуж и им приходится защищаться?

Но они же сами подвергают себя таким атакам? Так может они наоборот стремятся обрести таким извращенным способом психологический комфорт? А вовсе не защищаются? Как часто женщины идут на поводу своей зависимости, когда влюбляются? Часто ли задают себе вопрос, какой будет жизнь вне этой зависимости? Ведь чаще всего фраза «я не могу» означает «я не хочу».

Нет, все же, когда речь идет о добровольном и осознанном мазохизме (иначе такое явление назвать трудно), о стокгольмском синдроме в традиционном смысле говорить затруднительно. Может быть, уместнее сказать синдром жертвы. Ведь жертвой в отношениях с мужчиной (агрессивным) быть легко. Такая связь снимает с женщины любую ответственность. Она же жертвует собой во имя любви. Но любовь ли это? Психологи будут говорить в одни голос «избавьтесь от этой иллюзии». Очевидно, что культурные факторы оказывают мощное влияние на формирование личности женщины, сложно представить условия, которые бы оградили женщину от проявления мазохизма в той или иной степени.

Также этому немало способствуют анатомно-физиологические свойства женщины и последующие вслед за этим психологические последствия. Тогда как избавиться от синдрома жертвы и перестать тотально зависеть от мужчины? Нужно изменить свое внутреннее состояние. Как ни странно, даже развод может не помочь. До тех пор, пока не произойдут личностные перемены, все будет по-прежнему. Лучшее лечение стокгольмского синдрома заключается в тщательной работе над собой.

Психоаналитики считают, что такое состояние возникает у невротических женщин. Поэтому, в первую очередь, нужно решать внутренние проблемы, убрать напряжение, тревогу, преодолеть страхи. На данный момент социальная организация современного общества такова, что мазохистские установки поощряются у женщин и порицаются у мужчин. Ведь считается практически повсеместно, что женщина излишне эмоциональна, слаба (причем не только физически), ограничена в самостоятельной жизни, редко способна к самостоятельному мышлению (тут же приходят на ум огромное количество известных изобретений и научных достижений мужчин).

Возникает большой соблазн посчитать, что женщина просто по природе своей склонна к мазохизму и подчинению, в отношениях с мужем в том числе. Так это или нет, объективных доказательств пока нет. А синдром жертвы в отношениях для женщины так привычен и распространен, что уже мало у кого вызывает удивление, во всяком случае, для России это в порядке вещей.

Стокгольмский синдром в условиях плена

Если возвратиться к теме стокгольмского синдрома, то все будет по-другому, когда женщина находится в изолированном плену у маньяка или убийцы. Когда вынуждена реально включать свои внутренние механизмы психологический защиты. Если находишься один на один в беспомощном состоянии, то приходится постепенно приспосабливаться к такому образу жизни и своему мучителю.

Ведь немало случаев, когда маньяки держали своих жертв в подвалах годами. Если даже общаться больше не с кем, кроме как с своим мучителем? Это страшно, трудно. Такое состояние с трудом поддается разумному анализу, да и поддается ли вообще объективной оценке? Так как передать полностью словами такое состояние вряд ли кому удастся. Ведь невозможно жить, годами только ненавидя мучителя. Это истощит психику.

Возможно, поэтому жертва начинает жить в подобии гармонии с насильником. Немало случаев, когда и детей при этом рожают. И возникают ситуации, когда побег возможен, но женщина (иногда с детства живущая в таком состоянии) его осуществить не в силах психологически. Потому что произошел надлом внутри. Когда окружающая обстановка перестала казаться чем-то ужасным. Все стало обыденным.

Наверное, страшнее не возникновение стокгольмского синдрома в этих условиях, а психологические последствия после освобождения из травмирующей ситуации. Потерпевшие вовсе не испытывают ненависти и не жаждут мести. Можно расценить стокгольмский синдром как своеобразное психологическое лекарство от жесткого стресса. Так когда для жертвы наступает тот момент, что ситуация вообще перестает быть травмирующей? Тогда же происходит, видимо, «перестройка» личности. И таким, как раньше, человек уже, скорее всего, не будет.

opsihoze.ru

Бытовой стокгольмский синдром: какие женщины страдают от него

Люди, которые находились в заложниках, были жертвами издевательств или похищения, могут начать испытывать симпатию к своим мучителям — это явление широко известно как «стокгольмский синдром». Но немногие знают, что такая же проблема часто возникает и в бытовой среде — чаще всего в союзах, где один из партнеров доминирует над другим.

Как часто синдром встречается?

В семьях с атмосферой патриархата мужчина — ввиду того, что он обеспечивает семью, а потому «имеет больше власти» — может проявлять агрессию по отношению к своей партнерке, унижать, оскорблять ее, вымещая накопившуюся злость.

По данным Росстата, вербальному насилию подвергается каждая третья женщина в России. Учитывая наш менталитет и стереотипную установку «не выносить сор из избы», реальные данные могут быть в разы больше. Часто абьюз не обходится лишь словами — статистика гласит, что физическое насилие на себе испытывала каждая пятая россиянка. К сожалению, не всем женщинам удается уйти от абьюзивных партнеров, поэтому можно говорить о том, что бытовой стокгольмский синдром встречается часто.

Как работает бытовой стокгольмский синдром?

Находясь в стрессовой ситуации, наш организм пытается всеми силами из нее высвободиться — хочется уйти, вырваться из отношений. Но если женщине не к кому обратиться, некуда уйти, у нее слишком низкая самооценка или ее с мужем связывают совместные дети, мозг включает другой защитный механизм. Для того, чтобы уменьшить вред, наносимый своей психике, женщина начнет защищать абьюзера, оправдывать его действия, находить каждому плохому слову свое объяснение. Она теряет связь с реальностью.

Женщина, находящаяся в абьюзивных отношениях и оправдывающая насилие со стороны партнера, будет бессознательно стараться «соответствовать» неадекватным требованиям и надеяться на то, что тогда партнер поменяет отношение — так наш мозг пытается избавится от стресса.

Как можно высвободить человека из этой ситуации?

Иногда, распознав первые признаки абьюзера, женщины стремятся сразу же разорвать отношения —работает инстинкт не подвергаться опасности. Но некоторые женщины, ввиду большой неуверенности в себе, наличия какой-либо психической травмы, депрессии или нестабильности, держится за существующие отношения, даже если они разрушают ее — ведь наличие отношений, хоть и плохих — это некий «островок стабильности».

Если жертва не понимает, насколько она «увязла» в токсичных отношениях, не слушает советы со стороны и яростно защищает партнера, когда его критикуют — в таком случае разорвать такие отношения можно лишь с помощью квалифицированного специалиста. Он будет работать с ее психикой, комплексами, поможет снова начать ясно мыслить.

umnaja.ru

Стокгольмский синдром. Парадоксы сознания жертвы | Психологические тренинги и курсы он-лайн. Системно-векторная психология

Явление, которое было названо «стокгольмским синдромом» в связи с известными событиями в Стокгольме в августе 1973, действительно принято считать парадоксальным, а возникающую у некоторых заложников привязанность к похитителям — иррациональной. Что же происходит на самом деле?

7 9808 14 Октября 2013 в 04:02

Автор публикации: Павел Головаш, юрист

СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ — парадоксальная реакция привязанности и симпатии,

возникающая у жертвы по отношению к агрессору.

Явление, которое шведский криминалист Нильс Бейерот в связи с известными событиями в Стокгольме в августе 1973 года назвал «стокгольмским синдромом», действительно принято считать парадоксальным, а возникающую у некоторых заложников привязанность к похитителям — иррациональной. На первый взгляд, так оно и есть, ведь мы внешне наблюдаем ситуацию, когда человек эмоционально привязывается к тому, кого (по всем правилам здравого смысла) он должен ненавидеть. В этом и заключается так называемый психологический парадокс, который на самом деле таковым не является, а представляет собой вполне естественный способ адаптации к экстремальным условиям людей с определенным набором векторов. О них пойдет речь далее после короткого описания событий, которые и дали название «стокгольмский синдром» этому феномену.

Стокгольм, 1973 год

23 августа 1973 года некий Ян Улссон, бывший заключенный, ворвался с оружием в банк Kreditbanken в Стокгольме и взял в заложники работников банка — трех женщин и мужчину, а также одного клиента банка. При попытке двух полицейских штурмовать банк Улссон ранил одного из них, а второго тоже взял в заложники, но вскоре отпустил вместе с клиентом. По требованию Улссона в помещение банка из тюрьмы был доставлен его друг-сокамерник Кларк Улофссон.

Выдвинув свои требования к властям, Улссон и Улофссон закрылись вместе с четырьмя пленными в помещении бронированного хранилища банка площадью 3 х 14 м, где удерживали их в течение шести дней. Для заложников эти дни были очень тяжелыми. Сначала они были вынуждены стоять с петлей на шее, которая душила их при попытке сесть. Два дня заложники не ели. Улссон постоянно грозил их убить.

Но вскоре, на удивление полиции, у заложников возникла непонятная привязанность к похитителям. Пленный менеджер банка Свен Сефстрем после освобождения заложников отзывался об Улссоне и Улофссоне как об очень хороших людях, а во время освобождения вместе со всеми пытался их защищать. Одна из заложниц, Бригита Лунберг, имея возможность убежать из захваченного здания, предпочла остаться. Другая заложница, Кристина Энмарк, на четвертый день по телефону сообщила полиции, что хочет уехать вместе с похитителями, поскольку они очень сдружились. Позже две женщины рассказали о том, что добровольно вступали с преступниками в интимные связи, а после освобождения из плена и вовсе обручились с ними, даже не дождавшись их выхода из тюрьмы (одна из девушек была замужем и развелась с мужем). Хотя дальнейшего развития эти необычные отношения так и не получили, но Улофссон после выхода из тюрьмы еще долго дружил с женщинами и их семьями.

При рассмотрении этого случая с точки зрения системно-векторной психологии сразу же бросается в глаза описание внешности заложников:

— Бригита Лунберг — эффектная светловолосая красавица;

— Кристина Энмарк — энергичная, жизнерадостная брюнетка;

— Элизабет Ольдгрен — миниатюрная блондинка, скромная и застенчивая;

— Свен Сефстрем — менеджер банка, уверенный в себе, высокий, красивый холостяк.

Первые две девушки, которые, собственно, и влюбились на короткое время в своих мучителей, явно обладательницы кожно-зрительной связки векторов. То же можно сказать о менеджере банка Свене Сефстреме и, скорее всего, о третьей служащей, Элизабет Ольдгрен.

Захватчики Ян Уллсон и Кларк Улофссон, несомненно, звуковики, о чем говорит их поведение во время захвата, биографии, внешность. Исходя из этого, легко понять то, почему столь теплое отношение захваченных к захватчикам сформировалось так быстро и было таким сильным. Звуковой и зрительный — векторы из одной квартели, как патрица и матрица, дополняющие друг друга, при этом зрительник бессознательно тянется к звуковику одинаковой с собой развитости, как к «старшему брату» по квартели. Звуковик слышит ночью, когда зрительник не видит — такова, в образном выражении, основа их взаимоотношений.

Заложник со зрительным вектором (даже сильно развитый) проваливается от сильного стресса в архетипичный страх и по равенству внутренних состояний может бессознательно тянуться к такому же неразвитому звуковику-психопату. Если же агрессором является более развитый, идейный звуковик, то зрительник тоже подтягивается к его уровню развития и на этом уровне начинает с ним взаимодействовать (например, перенимая его идеи, считая их своими). По этой причине самые яркие проявления стокгольмского синдрома встречаются именно во время политических терактов, которые, как правило, не совершает никто, кроме идейных звуковиков либо звуковиков-психопатов.

При этом данный фактор комплементарности векторов хоть и имел место во время событий в Стокгольме, но стал лишь катализатором, а не основной причиной возникшей симпатии зрительных жертв к своим звуковым захватчикам. Основная причина — в наличии кожно-зрительных связок векторов у жертв, что, как уже было сказано, обуславливает определенный способ их адаптации к сверхстрессовым условиям — через создание эмоциональной связи.

Кожно-зрительная самка

Женщины с кожно-зрительной связкой векторов в первобытные времена выполняли видовую роль дневных охранниц. Они были единственными женщинами, которые шли на охоту вместе с мужчинами. Их задача заключалась в том, чтобы вовремя заметить опасность и предупредить о ней остальных. Так, пугаясь хищника, кожно-зрительная самка испытывала сильнейший страх смерти и источала запах (феромоны) страха. Неосознанно почувствовав этот запах, ее соплеменники тут же пускались в бегство. Если же она поздно замечала хищника, то из-за своего сильного запаха первой попадала в его лапы. Так было на охоте. А в первобытной пещере стая в определенных случаях могла принести кожно-зрительную самку в жертву.

Как нам известно из системно-векторной психологии, ранние жизненные сценарии являются фундаментальными в нашем поведении. Это значит, что они никуда не исчезают в процессе развития, а становятся основой для нового его витка. Так же постепенно развивался из состояния страха в состояние любви и зрительный вектор в лице кожно-зрительной самки. В военных и охотничьих походах, наблюдая за увечьями и смертями мужчин, она постепенно училась смещать угнетающий ее страх за собственную жизнь на них, превращать его в сострадание к раненым и умершим и таким образом чувствовать уже не страх, а сострадание и любовь. Одновременно с этим, как и любая другая женщина (особенно с кожным вектором), она стремилась получить от мужчин защиту и обеспечение, взамен давая им возможность случаться с собой. Эти две составляющие и легли в основу того, что называется сегодня сексом, создательницей которого является именно кожно-зрительная самка. Секс отличается от простой животной случки наличием эмоциональной связи между мужчиной и женщиной. У людей, в отличие от животных, он сопровождается сильными эмоциями.

В более поздние, исторические времена, когда видовая роль дневных охранниц стаи была уже не нужна, кожно-зрительные женщины продолжали ходить вместе с мужчинами на войну уже в качестве медсестер, где проявляли свою способность к состраданию в намного большей мере и уже без вступления в интимные связи для обеспечения своей безопасности. Наоборот, в истории есть множество фактов самопожертвования таких женщин, что свидетельствует о намного более высоком их развитии в своем зрительном векторе по сравнению с доисторическими кожно-зрительными самками. Эти женщины уже были способны не просто на эмоциональную связь, а и на высокие чувства, на любовь.

Развитие отношений кожно-зрительной жертвы и агрессора

Естественно, что для любого человека внезапная и реальная опасность его жизни — это сверхстресс. А сверхстресс, как это известно в системно-векторной психологии, способен сбросить в ранние архетипичные программы даже человека, максимально развитого в своих векторах, откуда ему придется заново выкарабкиваться «наверх». В том числе это касается кожного и зрительного векторов.

В кожном векторе первая реакция на появление людей, размахивающих оружием, — сильная потеря ощущения равновесия с внешней средой, в зрительном — дикий страх за собственную жизнь. На этой стадии кожно-зрительная женщина не способна ни на что, кроме демонстрации подчинения и громадного выброса в воздух феромонов (запаха страха), что лишь разъяряет агрессора и не дает жертве никакой особой уверенности в сохранении ее жизни.

Но далее жертва начинает бессознательно искать возможности для того, чтобы прийти в какой-то баланс с внешней средой, и здесь ей не на что полагаться, кроме как на свои врожденные психические свойства (векторы). Она проявляет гибкость и адаптивность в кожном векторе, а также бессознательно выстраивает с агрессором зрительную эмоциональную связь, проявляя к нему сочувствие, при этом цепляясь за самые невероятные и надуманные подтверждения того, что агрессор «хороший», приводя множество рациональных объяснений, почему это так («он жесткий, но справедливый», «борется за правое дело», «жизнь вынудила его таким стать» и т. д.). Одновременно она ищет у него защиты как у мужчины. То есть действует в соответствии с ранним сценарием кожно-зрительной самки.

В необычных условиях формируется, соответственно, необычная мысль, обеспечивающая желание сохранить себя.

И даже после того, как стрессовая ситуация исчерпает себя, эти эмоции остаются, поскольку дают недавней жертве чувство зрительной радости, которое ей (бессознательно) не хочется менять на ненависть к человеку, причинившему ей столько бед. Таким образом, о преступнике даже по прошествии многих лет вспоминают как о «хорошем человеке».

Другие примеры

17 декабря 1998 года посольство Японии в Перу было захвачено террористами во время приема гостей по случаю дня рождения императора Японии. Террористы, представители экстремистской организации «Революционное движение имени Тупака Амара», взяли в плен 500 высокопоставленных гостей, прибывших на прием, и потребовали выпустить из тюрем около 500 своих сторонников.

Через две недели в целях облегчения контроля над заложниками половину из них освободили. На всеобщее удивление, освобожденные заложники начали выступать с публичными заявлениями о том, что террористы правы, а их требования справедливы. Более того, они рассказали, что, будучи в плену, не только симпатизировали террористам, но ненавидели и боялись тех, кто мог пойти на штурм здания. О звуковом Несторе Картоллини, главаре террористов, также отзывались очень тепло. Бизнесмен из Канады Кьеран Мэткелф после того, как его освободили, говорил, что Картоллини «вежливый и образованный человек, преданный своему делу» (вежливый, образованный — вербальные ключевики, выдающие у Мэткелфа зрительный вектор; преданный своему делу — кожный ключевик, естественно — какой бизнесмен не обладает кожным вектором?).

Еще один случай произошел в Австрии. Молодая девушка Наташа Мария Кампуш в 1998 году была похищена неким Вольфгангом Приклопилем, который посадил ее в свой подвал и продержал там 8 лет. Имея не одну возможность сбежать, она все же предпочитала остаться. Первая же попытка ее побега была удачной. Приклопиль, не пожелав попасть в тюрьму за совершенное преступление, покончил с собой, а Наташа потом в многочисленных интервью отзывалась о нем очень тепло, говорила, что он был очень добр по отношению к ней и она будет за него молиться.

Наташа не решалась сбежать, поскольку за годы изоляции все зрительное (эмоциональное) и кожное (мазохистское) наполнение ее векторов сосредоточивалось на единственном человеке, с которым она контактировала.

Заключение

Естественно, все описанные психические процессы — глубоко бессознательны. Ни одна из жертв не понимает настоящих мотивов собственного поведения, реализует свои поведенческие программы неосознанно, повинуясь внезапно возникающим из глубины подсознания алгоритмам действий. Естественное внутреннее устремление человека ощущать безопасность и защищенность пытается взять свое в любых, даже самых жестких условиях, и использует для этого любые ресурсы (в том числе и того, кто эти жесткие условия создает). Использует, ни о чем нас не спрашивая и почти никак не согласовывая это с нашим здравым смыслом. Нужно ли говорить о том, что такие бессознательные программы поведения далеко не всегда работают эффективно в нестандартных условиях, как, например, тот же захват заложников или похищение (как в истории с Наташей Кампуш, потерявшей 8 лет жизни из-за неспособности отказаться от эмоциональной привязанности к своему мучителю).

Известно множество случаев, когда заложники, первыми увидев штурмующих здание полицейских, предупреждали террористов об опасности и даже заслоняли их своим телом. Часто террористы прятались среди заложников, и никто их не выдавал. При этом такая самоотверженность, как правило, односторонняя: захватчик, в большинстве случаев не имеющий сколько-нибудь развитого зрительного вектора, не чувствует того же по отношению к захваченному, а просто использует его для достижения своих целей.

Корректор: Наталья Коновалова

Автор публикации: Павел Головаш, юрист

Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология»

www.yburlan.ru

Стокгольмский синдром в отношениях: rubstein — LiveJournal

Стокгольмский синдром, конечно, существовал, как явление, до хрестоматийного случая в Стокгольме, давшем название этому психологическому состоянию.

Если один человек обладает какой-либо властью над другим, то второй подстраивается под его потребности и интересы, чтобы выжить. Это — архаический механизм, помогший выжить человечеству в целом и отдельным этносам в войнах за ресурсы, поскольку это есть простая мимикрия, адаптивный инструмент.
Подчиняясь требованиям боли и удовольствия, биологическое существо в целом способно адаптироваться под агрессивное воздействие среды, меняя свои характеристики и поведение.

Названный синдром в обычных отношениях — это изменения в восприятии ситуации под влиянием власти одного человека над другим.
У людей, выросших в семьях, где родители злоупотребляли властью над детьми (а так же у всех, кто перенес насилие), этот механизм проявляется во всех последующих отношениях, в том числе, в дружеских, профессиональных и любовных: они или стремятся взять власть над партнером, или, если не могут, подстраиваются под его требования, отказываясь от своих потребностей и своей индивидуальности.

Власть в таких случаях проявляется несколькими способами (если не включать сюда физическое насилие):
— Делай то, что я тебе сказал, или иди вон.
— Мне все равно, есть ты рядом или нет. Я терплю тебя до тех пор, пока ты мне удобен. Все свои претензии ко мне и свои желания засунь себе в задницу, мне на них плевать.
— Тебя никто не любит, ты никому не нужен. Другие люди мне интереснее, чем ты, твоя привилегия — заботиться обо мне. Только я знаю тебя так хорошо, чтобы сказать тебе эту правду.

Подчинение выражается в том, что подчиняющийся в первую очередь рассматривает интересы и потребности своего партнера, всегда находит способ оправдать его насильственное или отвергающее поведение по отношению к себе, плохо знает и понимает свои собственные потребности, и бывает растерян в том, что он хочет, что ему нужно.

В устойчивой любовной или дружеской паре оба партнера обладают этими навыками — брать власть из страха, что ее возьмет другой. Периодически они меняются ролями. Обычно, это происходит, когда подчиняющийся накапливает достаточно много гнева. Иногда эта смена ролей происходит надолго, иногда — буквально на пять минут. Такие отношения в психологии называются «созависимыми».

Выход из этого паттерна возможен, благодаря формированию навыков самостоятельной жизни и уважительного отношения к своим потребностям и потребностям партнера. Под самостоятельной жизнью я имею ввиду:
— независимое материальное обеспечение
— независимые от партнера интересы, помимо общих
— устойчивые дружеские отношения с другими людьми
— профессиональная самореализация
— тренировка навыков сотрудничества с другими людьми, основанная на равенстве, уважении своих и чужих потребностей и ясном понимании личных границ своих и других людей.

Эти навыки помогают вытеснить паттерн «власть-подчинение».
Тем не менее, этот паттерн очень устойчив, поскольку архаичен, и требуется постоянная бдительность, осознанность, чтобы не позволять ему разрушать значимые отношения.

Если один из партнеров формирует свою устойчивость, а второй — нет, такая пара распадается. Более самостоятельный и устойчивый партнер начинает формировать с окружающими другие отношения, на равных, а тот партнер, который не изменился, находит себе пару, с которой возможно снова разыгрывать власть и подчинение. Потому что другим способом находиться в отношениях он не умеет.

В моем центре все специалисты работают с этой темой.

rubstein.livejournal.com