Структурное объяснение – . —

Объяснение — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 22 декабря 2017; проверки требуют 3 правки. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 22 декабря 2017; проверки требуют 3 правки.

Объяснение является набором утверждений, обычно построенных для описания набора фактов, в которых уточняются причины, контекст и последствия этих фактов. Это описание может устанавливать правила или законы и может разъяснять существующие правила и/или законы в отношении объектов и явлений, которые рассматриваются. Компоненты объяснения могут быть неявными и быть переплетены друг с другом.

Объяснение часто подкрепляется пониманием, которое представлено различными средствами коммуникации, такими как: музыка, текст и графика. Таким образом, объяснение поддается интерпретации и обсуждению.

В научных исследованиях объяснение является одной из целей эмпирического исследования.^[1][2] Объяснение — это способ раскрыть новые знания и сообщить об отношениях между различными аспектами изученных явлений. Объяснение пытается ответить на вопрос «почему» и «как». Объяснения имеют разную объяснительную силу. Формальная гипотеза — это теоретический инструмент, который используется для проверки объяснения в эмпирических исследованиях.^[3][4]

В то время как аргументы пытаются показать, что что-то есть, будет или должно быть так, объяснения пытаются показать, почему и как что-то есть или будет. Если Фред и Джо обращаются к вопросу о том, есть ли у кота Фреда блохи, Джо может заявить: «Фред, у твоего кота есть блохи. Наблюдаю, что кот чешется прямо сейчас». Джо сделал аргумент, что у кота есть блохи. Однако, если Фред и Джо согласятся с тем, что у кота есть блохи, то у них может возникнуть следующий вопрос,

почему это так, и выдвинуть такое объяснение: «Причина, по которой у кота есть блохи, это то, что погода была влажной». Разница в том, что попытка состоит не в том, чтобы решить, истинное утверждение, а для того, чтобы показать почему

ru.wikipedia.org

Объяснение. Понятие и структура объяснения. Виды научно-правовых объяснений.

ТОП 10:

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 25Следующая ⇒ Объяснение представляет собой научную процедуру, в которой на основе теоретических или эмпирических знаний раскрываются сущность и (или) структура исследуемого явления, причины его возникновения и функционирования, иные значимые для науки связи и отношения. Например, объясняются причины возникно­вения государства и права, причины правонарушений, определя­ется сущность права, правовой нормы, структура, содержание, функции, цели конкретных правовых институтов. Объяснение состоит из трех частей: эксплананса, эксплананду- ма и логической формы, — дедукции и индукции, обеспечиваю­щих получение нового достоверного знания. Эксплананс (объясняющий) содержит научно обоснованные по­ложения, из которых с необходимостью или вероятностью следует заключение (экспланандум). Эксплананс имеет два вида посы­лок — бблыиую и меньшую. Бблыпую посылку составляют теоретические законы, принци­пы и иные общие положения правовой науки, философии, поли­тологии, иных специальных неюридических наук либо эмпириче­ские законы, полученные индуктивным путем. Меньшую посылку образуют положения, свидетельствующие о наличии у исследуемо­го явления совокупности признаков, связей, характерных для дей­ствия закона, принципа, общей связи, обозначенной в большей посылке. Наличие таких признаков должно подтвердить право­мерность распространения на исследуемое явление, процесс этих общих положений, законов, составляющих ббльшую посылку. Экспланандум содержит заключение, которое с необходимо­стью или определенной вероятностью вытекает из эксплананса и в котором утверждается или отрицается наличие соответствующих свойства, связи у исследуемого явления, процесса, словом, содер­жится ответ на вопросы «почему?», «что?» или «каким образом?». Объяснение может быть дедуктивным или индуктивным. Если ббльшую посылку эксплананса образуют научно обосно­ванные теоретические положения в форме закономерностей, принципов права, иные общие положения, такое объяснение на­зывают дедуктивным. В этом случае логическая природа объясне­ния сходна с юридической квалификацией, при которой ббльшая посылка содержит соответствующую норму права, а в меньшей посылке описывается совокупность юридически значимых при­знаков, свойств квалифицируемого деяния, отношения или собы­тия. В заключении делается вывод о том, что это деяние, отноше­ние или событие подпадает под признаки нормы права, содержа­щейся в большей посылке, и на него могут быть распространены положения этой нормы права. Дедукция может применяться и для объяснения конкретных фактов, событий. В этом случае меньшая посылка представляет собой утверждение о каких-либо свойствах, признаках, присущих исследуемым фактам. Это так называемое фактуальное объясне­ние, суть которого сводится к правомерности признания факта, его свойств частным случаем проявления общих признаков, отра­жаемых большей посылкой эксплананса. Например, нужно установить, являются отдельные предписа­ния нормативного правового акта нормативными или индивиду­альными. С этой целью малую посылку образует конкретное пред­писание, а ббльшую посылку — теоретические положения о том, какими признаками обладает нормативное правовое предписание. Посредством сравнения большей и меньшей посылок экспланан­са делается вывод о юридической природе этого предписания. Предписание является нормативным, если обладает всеми при­знаками, названными в большей посылке, либо индивидуальным, если у него отсутствует хотя бы один из признаков нормативного предписания. Индуктивная модель объяснения характеризуется тем, что ббльшая посылка эксплананса содержит статистический закон, выраженный в форме вероятностного суждения. Такой закон ха- растеризует определенную устойчивую связь, присущую группе или классу однородных массовых явлений, и представляет собой вероятностное суждение. Таковыми являются, например, эмпири­ческие зависимости между материальным положением населения и состоянием преступности, между незаконной торговлей оружи­ем, наркотиками и уровнем насильственных преступлений, между служебной загрузкой судей и качеством судебного разбирательства и др. Меньшая посылка эксплананса содержит перечень условий действия эмпирического закона, которые наблюдаются в иссле­дуемом процессе, явлении. Соответственно, в экспланандуме да­ется вероятностное заключение о возможности наступления како­го-либо отдельного события, исходя из эмпирического закона и наличных условий для его проявления. При этом считается, что достоверный вывод может даваться при условии, когда вероят­ность проявления эмпирического закона приближается к 1 (100%) и в любом случае не может быть меньше 0,5 (50%). В современных исследованиях проблем теории права, отрасле­вых юридических наук, проводимых российскими правоведами, используется по преимуществу дедуктивный способ объяснения. Индуктивная модель объяснения применяется главным образом в науках, связанных с изучением массовых явлений (в судебной ста­тистике, криминологии). В конкретном исследовании объяснение ведется по правилам дедуктивного вывода. Если по правилам этой логической формы из эксплананса выводится экспланандум, то в реальном процессе познания первым появляется меньшая посылка. Исследователь обнаруживает какое-либо новое явление, его свойства, связи, компоненты и фиксирует полученные результаты в виде малой посылки эксплананса. Далее в системе наличного знания ему предстоит найти соответствующие теоретические положения, принципы и лишь затем осуществить вывод, обеспечивая при этом логическую правильность перехода от общих положений к положению, содержащемуся в заключении. Виды объяснения В правовых исследованиях наиболее широкое применение на­ходят нормативно-правовой (догматический), целевой (телеоло­гический) и функциональный виды объяснений. Нормативно-правовой (догматический) вид объяснения характе­ризуется тем, что ббльшую посылку эксплананса составляют не теоретические положения, выводы, а нормативные предписания действующего законодательства. Это могут быть принципы права, отдельной отрасли права, иные общие нормативно-правовые по­ложения либо конкретные нормы права. Правомерность исполь­зования нормативных предписаний в этом качестве основывается на всеобщности и обязательности их действия. Как всеобщий кри­терий, масштаб оценки социальных правовых реалий нормы права выступают абстрактной основой, с которой необходимо последо­вательно согласовывать содержание конкретных правовых отно­шений, определять правовую природу иных явлений и событий, подпадающих под действие нормы права. Экспланандум составляет вывод о том, какую юридическую природу имеют явления, их компоненты, входящие в малую по­сылку, либо вывод о том, в какой мере и каким образом надлежит применять общие нормативные предписания к условиям, преду­смотренным меньшей посылкой эксплананса. Эти положения не являются простым повторением действующих норм права, а со­держат элемент новизны, поскольку вносят ясность в юридиче­скую природу исследуемых явлений, либо признают правомерным (невозможным) распространение общих нормативные установле­ний на частный случай. Например, обосновывая специфику отступного как нового основания прекращения обязательства, М. И. Брагинский и В. В. Витрянский руководствуются ст. 409—411 ГК РФ. В резуль­тате они приходят к выводу о том, что отступное нельзя призна­вать в качестве разновидности обычной замены обязательства. От­ступное, как это следует из положений названных статей, от обыч­ной замены обязательства отличается двумя признаками: замена обязательства происходит до его нарушения, тогда как отступное применяется после; при использовании отступного обязательство прекращается без его превращения в другое. Подобные авторские комментарии, логически вытекающие из смысла ст. 409, 414 ГК РФ, тем не менее являются новыми, поскольку в тексте закона прямо не отражены’. В правовых исследованиях широкое применение находит целе­вой (телеологический) вид объяснения. В процессе такого объясне­ния ставится задача установить, насколько используемые средства либо полученные результаты соответствуют поставленным целям. В правоведении телеологическое объяснение находит примене­ние прежде всего в толковании норм права, а телеологический способ является ведущим в системе методов толкования норм права и в исследованиях эффективности действующих норм права. Эф­фективность, понимаемая как соотношение целей правовой дея­тельности и полученных результатов, может быть выявлена и над­лежащим образом оценена только с учетом целей, поставленных субъектом правовой деятельности. В современных исследованиях наблюдается устойчивая тенденция к применению целевого объяс­нения в познании и иных правовых институтов и учреждений. Особенность телеологического объяснения состоит в том, что его основанием выступает не совокупность достоверных теоретиче­ских или эмпирических положений, а такой важнейший компонент политико-правовой практики, как цели. В обществе, где действует множество субъектов, существует необычайное разнообразие це­лей. Это цели общества, государства, отдельных социальных общ­ностей, групп, личностей. Множественностью целей характеризу­ется и система права, в которой выделяются цели права, отдельной отрасли права, правового института и отдельной нормы права. По­этому для получения достоверного вывода следует весьма тщатель­но выбирать цели в качестве большей посылки эксплананса. Если ставится задача раскрыть уровень согласованности ком­понентов целого, их способности обеспечивать реализацию целей, то телеологическое объяснение следует вести с учетом внутренних целей исследуемого. Например, в исследованиях эффективности норм права рекомендуется брать непосредственные цели этих норм, а не более высокие цели, присущие правовым институтам или отрасли в целом. Чтобы раскрыть результативность воздейст­вия предмета исследования на другие правовые и социальные яв­ления, образующие внешнюю среду, следует прежде всего опреде­лить степень соответствия этого явления целям, характерным для среды в целом. Так, право как одно из действенных средств государственного управления обществом всегда используется для реализации каких- либо социальных целей — повышения благосостояния населения, обеспечения условий для активной деятельности личности, для вовлечения всех в управление делами общества, обеспечение об­щественного порядка, государственной безопасности. Поэтому телеологическое объяснение необходимо проводить в два этапа: первоначально устанавливать соответствие исследуемого собст­венно правовым целям, а затем уже социальным. Правовые иссле­дования, в которых телеологическое объяснение ограничивается собственно правовыми целями, является неполным и недостаточ­но обоснованным. Вполне возможны ситуации, когда собственно правовые цели могут резко расходиться с социальными целями. То, что с точки зрения права, правового регулирования признается действенным, эффективным, может оказаться социально вредным и недопусти­мым. Например, Советское государство признавало раскулачива­ние высокоэффективной политико-правовой мерой, позволившей ему в короткий срок перевести сельское хозяйство на социалисти­ческие рельсы. Однако в социальном плане, с точки зрения целей развития сельского хозяйства и обеспечения населения продукта­ми питания, данная мера имела только негативные последствия. Поэтому в интересах получения достоверных и обоснованных зна­ний телеологическое объяснение права, иных правовых институ­тов и учреждений, как правило, надлежит завершать анализом их социальных целей и социальных результатов, которых удалось достичь благодаря применению этих институтов и учреждений. Один из недостатков телеологических объяснений видится в том, что за основу объяснений и оценок в них чаще всего берутся цели, которые были поставлены действующим субъектом: госу­дарством, правотворческим или правоприменительным органом либо гражданином. Вместе с тем реальные цели могут быть не­правильно понятыми, субъективными и не соответствовать объ­ективным процессам развития общества, государства и права. Поэтому и результаты телеологического объяснения, в котором степень объективности целей имеет вероятностный, проблема­тичный характер, не могут претендовать на высокую степень на­учной обоснованности. Чтобы отделить субъективные цели от объективных и придать телеологическому объяснению необходимый уровень объективно­сти, требуется специальный теоретический анализ. Объективность целей может быть обоснована в ходе их сопоставления с законами, принципами правовой науки, отдельной отрасли права, с научно обоснованными целями, преследуемыми обществом или государ­ством, международными сообществами, нормами международно­го права. Руководствуясь объективными целями, возможно не только оценить степень соответствия им средств и результатов действия, но и убедиться в том, насколько действующие правовые средства и результаты их применения соответствуют магистраль­ному развитию общества и государства, а также понять, что нужно сделать, чтобы привести сущее в соответствие с должным — объ­ективными, научно обоснованными целями. Современные российские правоведы зачастую используют функциональный вид объяснения. В этом случае ббльшую посылку составляют положения о функциях, присущих тому или иному яв­лению как целостной системе, а экспланандум — выводы о степе­ни соответствия деятельности отдельного компонента функциям этой системы, его способности усиливать или препятствовать реа­лизации данных функций. Примером удачного применения функционального объясне­ния в правовой науке может служить система нормативных пра­вовых актов в Российской Федерации. Каждый компонент этой системы призван обеспечивать реализацию функций Конститу­ции РФ, и оценка его деятельности дается с позиций того, как он реализует эти функции. Так, федеральные законы как акты выс­шей юридической силы конкретизируют положения Конститу­ции РФ, устанавливая первичные нормы во всех отраслях права и законодательства. Иными предстают функции подзаконных нор­мативных правовых актов, в том числе указов Президента РФ, призванных конкретизировать и развивать положения федераль­ных законов и Конституции РФ. Таким образом, сопоставляя конкретные результаты деятельности отдельного правотворческо­го органа с тем, как он реализует свои функции, ориентирован­ные на реализацию Конституции РФ, можно сделать достоверный вывод о его результативности в обеспечении эффективного нор­мативного правового регулирования общественных отношений. Широкому применению функционального объяснения в пра­вовых исследованиях препятствует одно обстоятельство: отсутст­вие четкого понимания функций правовых явлений. Общее пони­мание функций является настолько широким и неопределенным, что, руководствуясь им, весьма сложно, а скорее и невозможно, отличить функцию от иного свойства, признака исследуемого. В результате исследователь признает функцией все, что пожелает. Несмотря на многолетние и интенсивные исследования проблем функций государства, российские правоведы так и не имеют чет­ких представлений о критериях, руководствуясь которыми следует отличать основное направление деятельности государства от неос­новного, а также о том, какой должна быть действительная систе­ма функций Российской Федерации. Трудно найти два учебника теории государства и права, которые бы одинаково понимали и интерпретировали систему функций государства. Еще больший произвол царит в представлениях о функциях правовых явлений, которые стали исследоваться с применением функционального подхода сравнительно недавно. Конечный результат объяснения эмпирической информации достоверных фактов может выражаться в двух формах: 1) непо­средственная сущность исследуемых явлений полностью объясня­ется с помощью наличных теоретических знаний; 2) непосредст­венная сущность явлений остается необъясненной с позиций имеющегося теоретико-понятийного аппарата. В тех случаях, когда эмпирические данные полностью соответ­ствуют имеющимся теоретическим знаниям правовой науки, соци­альное правовое исследование не содержит новых теоретических знаний. Но это обстоятельство не означает того, что подобные ис­следования не имеют научной ценности. Сложный, диалектически противоречивый процесс познания закономерностей функциони­рования и развития правовых явлений невозможен без знания со­циальной обусловленности правовых норм и их влияния на разви­тие общественных отношений. Это один из основополагающих принципов материалистической теории права, реализация которо­го положила начало превращению юриспруденции в подлинно на­учную теорию права. Социальные правовые исследования, рас­крывающие социальную обусловленность права, правовых инсти­тутов, механизмов их функционирования, дают материал, который составляет эмпирический базис науки как одного из ее необходи­мых компонентов. Новые теоретические знания не могут быть получены в ходе социальных правовых исследований и в случаях, когда факты, свидетельствующие о новых свойствах, сторонах, отношениях яв­лений и процессов, не получают объяснения с позиции наличных теоретических знаний. Тем самым в правовой науке обнаружива­ется пробел, который может быть преодолен только на уровне тео­ретического познания и соответствующими этому уровню методо­логическими средствами. Сущность и необходимость, будучи внутренними, глубинными сторонами явлений и процессов, не совпадающими с их внешней формой, непосредственному наблю­дению недоступны и в процессе эмпирических исследований ос­таются нераскрытыми. Теоретический анализ эмпирического материала, направлен­ный на установление сущности и необходимых элементов, — само­стоятельный этап научного исследования, качественно отличаю­щийся целями и способами познания от социального правового исследования. В теоретической области, считал Ф. Энгельс, эмпи­рические методы «оказываются бессильными, здесь может оказать помощь только теоретическое мышление». Применительно к пра­вовым исследованиям это означает, что для успешного развития юридической науки важны совершенствование, разработка не только приемов сбора, изучения и обобщения эмпирических фак­тов, но и методов теоретического исследования. Однако исследова­ние, основанное на применении этих методов, будет иным по срав­нению с социальным правовым явлением как по целям, так и по конечным результатам. 

infopedia.su

Научное объяснение — Психологос

В науке практикуется шесть основных типов объяснений: обобщающие объяснения, функциональные объяснения, причинное объяснение, структурное объяснение, телеологические объяснения, герменевтические объяснения (Элизабет Валентайн).

1. Обобщающие объяснения.

Даются определения изучаемым явлениям или строится их классификация. Когда мы дает научное определение, мы стараемся ответить на вопрос, что это такое. Отвечая на вопрос, мы объясняем свое понимание реальности. Вспоминаем определение души, психики, сознания. В любой классификации есть определение критериев. Специфика этих обобщающих объяснений — они всегда предшествует конкретным объяснением.

2. Функциональные объяснения.

Установление закономерной связи между явлениями без указания их причины (пример- закон Ома Сила тока) I=U/R

3. Причинное объяснение.

Если какому-то событию предшествует другое A->Б. А – необходимое и достаточное условие для появления события Б. Другого условия не требуется. (пример аномального воспитания ребенка) Если стиль воспитания является необходимым, то именно оно является причиной его аномального развития оправдано.

4. Структурное объяснение.

Описывается механизм того или иного явления или процесса. Например, в технике – чтобы объяснить движение автомобиля, нужно описать механизм движения в общем виде — набор элементов, которые связаны друг с другом. Структурные объяснения популярны в когнитивной психологии.

5. Телеологические объяснения, объяснения от цели.

Эти объяснения исходят из посылки, что некоторые действия определяются целью, которую человек может перед собой поставить. Цель объясняет поведение. В теории личности А.Адлера характер есть средство достижения человеком своих основных жизненных целей.

6. Герменевтические объяснения

Дают понимание смысла наблюдаемых явлений. Например, работа психоаналитика по толкованию сновидений — постичь смысл сновидений.

www.psychologos.ru

3.4 Функциональное объяснение. История психологии

3.4 Функциональное объяснение

Спенсеру удалось создать теоретические принципы, позволившие психологии обратиться к функционализму. Объяснения чего- либо через его функцию стали преобладающими в Соединенных Штатах, где психология и социология впервые стали полноправными академическими дисциплинами. Но приверженность функциональному объяснению выходила за границы Северной Америки: достаточно вспомнить Дюркгейма в социологии, Бронислава Малиновского (Bronislaw Malinowski, 1884–1942) в антропологии или Альфреда Маршалла (Alfred Marshall, 1842–1924) в экономике. В дальнейшем ученые отказались от спекулятивных эволюционных реконструкций, распространенных во времена Спенсера, и взамен призвали к детальному изучению функций отдельных частей целого, непосредственно наблюдаемых в настоящем. Применительно к психологии это означало проведение лабораторных наблюдений над людьми и животными. Более того, функциональный анализ стал стандартной практикой в области менеджмента, оценки персонала и производства: в центре подобных работ стояло понятие эффективности, понимаемой как увеличение прибыли. В западных политических дискуссиях социальные проблемы стали рассматриваться с точки зрения успешной интеграции людей и общественных институтов. В этом контексте психологи стремились к изучению приспособительной деятельности людей, и редко когда задавались вопросом о том, объединены ли эти люди общими политическими целями, или каким должно быть общество, в котором они живут.

Но сначала нам следует понять причины, по которым американская психология конца XIX в. была столь привержена функциональным объяснениям. Особенно серьезно американцы отнеслись к эволюционным принципам преемственности и полезности. Ранее христианские философы понимали душу как особое начало, наделенное познающими, нравственными и духовными способностями, — тем, чего нет у предметов материального мира. Сведя содержание сознания к полученному из опыта и связав его с материальными процессами, Локк и его последователи подорвали эту позицию. В том же направлении двигались физиологи и медики. А для эволюционистов психика стала закономерным продуктом развития природы. Согласно их представлениям, для понимания психики необходимо определить ее место в истории природы — или, по выражению Спенсера, в «непрерывном приспособлении внутренних отношений к внешним» [148, с. 374]. В этих рассуждениях психические явления сопоставлялись с физическими как различные функции одной и той же сложной естественной системы, будь то организм животного или человека. Старую философскую проблему отношения психики и тела оказалось возможным переосмыслить с позиций эволюционной теории, представив ее как эмпирическую проблему взаимосвязей между уровнями различной сложности в естественных функциях — взаимосвязей не только актуальных, но и существовавших в прошлом. Сходное решение могло быть у проблемы соотношения природы и культуры: культура теперь рассматривалась как самая поздняя, наиболее сложная стадия естественной эволюции организованных целостностей, связанная с появлением человека. Благодаря функциональным объяснениям, основное внимание стало уделяться не субъективным отчетам о смысле происходящего, а функциям действий, которые могли наблюдаться объективно.

Однако в повседневной практике исследователи занимались не столько анализом всех этих теоретических возможностей, сколько конкретной эмпирической работой. Появились новые направления — сравнительная психология и психология развития, занимавшиеся исследованием животных, детей и процессов научения, а не анализом сознания и разума. В 1894 г. Болдуин, который основал (вместе с Джеймсом Кеттелом) журнал «Психологическое обозрение» (Psychological review) и возглавлял психологические лаборатории в Торонто, Принстоне и университете Джонса Хопкинса, отметил: «Новая функциональная концепция исходит из вопроса о том, каким образом психика действует как целое и адаптируется к окружающей среде… Психика рассматривается как продукт развития — и развития взрослого из ребенка, и эволюцион-

ного развития, в результате которого появилось сознательное существо — человек» [цит. по: 127, с. 168]. Функционалистскую психологию занимало то, что люди делают и как они ведут себя в окружающем мире.

Этот подход представлял безусловную ценность для психологов, стремившихся работать с животными, ведь животным едва ли можно задавать вопросы о том, что они думают. Во многих психологических текстах конца XIX в. — таких, как сочинения английских философов и психологов Джеймса Уорда (James Ward, 1843–1925) и Джорджа Стаута (George F.Stout, 1860–1944) — психология определялась как изучение сознания. Под этим понималось сознание взрослого образованного человека, что лишало всякого смысла исследование поведения животных, а также детей. Эволюционная же теория в целом и функциональный подход, в частности, способствовали появлению альтернативного взгляда на предмет психологии. Благодаря этому стало возможно заниматься психологией животных в том смысле, в каком этот термин вошел в обиход американских психологов, стремившихся превратить психологию в естественную науку. Любопытно, что Болдуин способствовал приглашению в университет Джонса Хопкинса бихе- виориста и зоопсихолога Уотсона, для которого психология сводилась к изучению различных поведенческих функций. Приверженность функциональным объяснениям была продиктована и практическими интересами. Указывая на адаптивный характер психики и поведения, психологи смогли убедить потенциальных спонсоров в своей способности решать социальные и человеческие проблемы. Именно это стало ключевым фактором, определившим масштабные успехи психологии в XX столетии, как будет показано в следующих главах.

Ведущая роль принадлежала здесь Уильяму Джеймсу (William James, 1842–1910) — уроженцу богатой бостонской семьи, старшему брату писателя Генри Джеймса. Вся интеллектуальная и эмоциональная жизнь Джеймса была связана со стремлением соединить истины физиологической науки с духовными идеалами в рамках целостного эволюционного мировоззрения. Получив — в том числе в Германии — исключительно широкое образование, включая медицинский диплом, с 1875 г. Джеймс стал преподавать психологию в Гарвардском университете. В качестве главного учебника он использовал «Основания психологии» Спенсера. Джеймс связал воедино психологический эксперимент — в том виде, в каком он практиковался в Германии, — с физиологией, медициной и функциональным объяснением, взятым из теории эволюции. Джеймс написал «Основания психологии» (The Principles of Psychology, 1890) — книгу, отличавшуюся красочностью стиля и живостью метафор, которую многие психологи до сих пор считают непревзойденной. Впоследствии Джеймс уделял основное вни-

мание философским темам; стремление давать функциональные объяснения с точки зрения эволюции привело его к теории знания, получившей известность как прагматизм. Опыт, которым можно руководствоваться в жизни, — даже опыт ненаучный — был для Джеймса формой истины. Поэтому он занимался изучением парапсихологических явлений (Джеймс даже сотрудничал с бостонским медиумом миссис Пайпер), а также написал книгу о психологии религии — «Многообразие религиозного опыта. Исследование человеческой природы» (The Varieties of Religious Experience. A Study in Human Nature, 1902).

В 1870-е гг. Джеймс принял участие в жарких дискуссиях о том, что эволюционный принцип преемственности дает для понимания соотношения психики и мозга. Уже в это время позиция Джеймса заключала в себе многое из его будущей философии. Если сознательная умственная деятельность есть результат эволюционного процесса, тогда, рассуждал Джеймс, у этой деятельности должна быть какая-то адаптивная функция — подобно функции оперения у птиц или любого другого органа у животных и растений. Неверно поэтому рассматривать сознание как эпифеномен — нечто вроде свистка на паровом котле, не имеющего никакого отношения к силе двигателя. Мысль эта отвечала присущей Джеймсу глубокой потребности в вере — вере в то, что его поступки и вся его жизнь имеют какой-то смысл. В этом он отличался от Гекели, в порыве увлечения сравнившего сознание с боем часов. «Душа, — писал он, — относится к телу точно так же, как бой часов к часовому механизму; сознание же откликается на звук боя, издаваемого часовым механизмом» [97, с. 242]. Джеймс же предположил, что сознание имеет какое-то значение, и одно время он пытался определить его как «сознательный интерес» — элемент целенаправленности нашего сознания, влияющий на поведение: «умственные интересы, гипотезы, постулаты — в той мере, в какой они составляют основу человеческих действий, которые, в свою очередь, изменяют мир, — помогают создать провозглашаемую ими истину. Иными словами, сознание — с самого зарождения и до его вершин — предполагает спонтанность и возможность выбора» [102, с. 67]. Это свойство сознания Джеймс описывает и как избирательное внимание: «Действие сознания — свойственное, похоже, только ему, — заключается в том, что сознание всегда выбирает из многообразия доступного опыта что-то одно, игнорируя все остальное» [100, с. 46].

Джеймс принимал всерьез человеческие цели и ценности и рассматривал их как реальную силу, воздействующую на окружающий мир; в известной мере он вернул в природу те цели и ценности, которые были изгнаны из нее механистической наукой. Хотя его попытки не увенчались полным успехом, они способствовали пониманию того, что наука не уничтожает веру в человека как в существо, наделенное сознанием. Для психологов, использовавших функциональное объяснение, сама наука с точки зрения эволюционного подхода является средством адаптации, позволяющим поставить совершающиеся во Вселенной процессы на службу человеку. И это стало не чем иным, как интеллектуальной разновидностью «американской мечты»: все возможно, все зависит от действий человека.

Джеймс был не единственным ученым, полагавшим, что человеческое сознание вносит в эволюционный процесс нечто новое. Ту же мысль ранее высказал Уоллес, а в 1890-е гг. — психологи Ллойд Морган (С. Lloyd Morgan, 1852–1936) в Англии и Болдуин в США. Широкую известность получила и работа философа Джона Дьюи (John Dewey, 1859–1952), также испытавшего большое влияние эволюционной теории. За этой работой, хотя она едва затрагивала конкретные проблемы психологических исследований, позднее признавали выдающиеся теоретические достоинства. Это статья «Понятие рефлекторной дуги в психологии» (The Reflex Arc Concept in Psychology, 1896), в которой Дьюи представил центральный элемент механистического анализа нервной системы — рефлекс — как процесс. Он доказывал, что структурные компоненты рефлекторной дуги — ощущение, переработка в центральной нервной системе, движение — не существуют отдельно друг от друга, и что для правильного понимания рефлекса необходим анализ его роли в процессе адаптации организма как целого. Дьюи также считал, что психологи не должны заниматься изучением элементов сознания отдельно от целостной активности организма, которой они принадлежат, — от действий, в которых они возникают, и от действий, к которым они приводят. Позднее, в 1920-е гг., оппоненты бихевиоризма критиковали с тех же позиций подход к поведению как сумме стимулов и реакций, определяемых односторонними каузальными связями, а не как целостному и непрерывному процессу.

Дьюи был хорошо знаком не только с британской теорией эволюции, но и с немецкой философией, для которой было характерно понимание разума как развивающегося в историческом процессе. Человек высоких социальных идеалов, Дьюи рассматривал собственные академические занятия как значимые для общества. Он считал, что в своем адаптивном развитии общество движется в сторону просвещенной демократии. Дьюи был самым влиятельным философом своего поколения, занимавшимся вопросами образования, в том числе и в качестве декана факультета философии, психологии и образования в только что созданном Чикагском университете. Впоследствии он более трех десятилетий работал в Колумбийском педагогическом колледже в Нью-Йорке. Через Джорджа Мида, разделявшего интерес Дьюи к немецкой философии, его идеи проникли в американскую социальную психологию и социальную теорию; кроме того, они способствовали возникновению философии прагматизма.

Подведем итог: между 1830 и 1900 гг. статус эволюционной теории изменился. Идея эволюции из гениального озарения отдельных радикальных ученых, всецело посвятивших себя естественной истории, превратилась в raison d’etre — руководящий принцип прогрессивного демократического общества. На одном уровне дискуссии обсуждались эмпирические доказательства происхождения видов путем модификации (превращения одного в другой), а на другом — понятия, которыми следует описывать сущность человеческой жизни. Эволюционное мировоззрение способствовало появлению научных объяснений, обращающихся к функциям того, что необходимо объяснить. Это дало политикам интеллектуальный базис для поисков лучших способов адаптации человечества к окружающему миру. Психологи и обществоведы верили не просто в эволюцию, но и в то, что их науки являются высшим ее достижением. В дополнение к истории идей мы обратимся теперь к процессу институционализации психологии, которая за пятьдесят лет, прошедших до 1914 г., превратилась в самостоятельную дисциплину, хотя так и не достигла идейного единства.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

psy.wikireading.ru

Функциональное объяснение — Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 1

Функциональное объяснение

Cтраница 1

Функциональное объяснение видело ответ на поставленный вопрос в повышенной проводимости существующих синапсов, которая может обусловливаться непрерывной циркуляцией по нейронным кругам, увеличением числа используемых синапсов, т.е. явлениями, подобными посттетанической потенциации.  [1]

Функциональные объяснения сводятся к установлению функций, выполняемых той или иной частью системы. Одним и тем же явлениям можно давать и причинные объяснения и функциональные. В социальных науках функциональные объяснения преобразуются в целевые ( мотивационные), так как в них объектом объяснения оказываются целенаправленные действия человека или группы людей. Действие происходит потому, что человек ( искусственная система) стремится к достижению некоторой цели. Сложность получения целевых объяснений заключается в том, что при анализе социальных явлений проявляются действия, а цели остаются скрытыми. В связи с этим целевое объяснение строится в предположении реальности некоторой из возможных целей. Естественно, что такие объяснения не всегда соответствуют действительности. Так, например, когда пользователь обращается к системе MYCIN с запросом ПОЧЕМУ ( см., например, табл. 2.3), то система исходит из предложения о том, что цель пользователя всегда одна и известна системе. Ясно, что это предположение не всегда выполняется.  [2]

И наоборот: когда функциональное объяснение генезиса той или иной социальной структуры представляется невозможным, Конт норовит сослаться на сам факт ее существования, награждая его при этом атрибутом необходимости, из этого простого факта явно невыводимой. Вот, например, как объясняет Конт возникновение класса интеллектуалов: В такие суровые времена подобный класс не мог бы, наверное, ни быть основан, ни терпим, если бы неизбежный ход развития общества уже не ввел его самопроизвольно и даже ранее не снабдил его естественным, более или менее веским авторитетом вследствие неизбежного первоначального господства теологической философии.  [3]

Функциональные объяснения сводятся к установлению функций, выполняемых той или иной частью системы. Одним и тем же явлениям можно давать и причинные объяснения и функциональные. В социальных науках функциональные объяснения преобразуются в целевые ( мотивационные), так как в них объектом объяснения оказываются целенаправленные действия человека или группы людей. Действие происходит потому, что человек ( искусственная система) стремится к достижению некоторой цели. Сложность получения целевых объяснений заключается в том, что при анализе социальных явлений проявляются действия, а цели остаются скрытыми. В связи с этим целевое объяснение строится в предположении реальности некоторой из возможных целей. Естественно, что такие объяснения не всегда соответствуют действительности. Так, например, когда пользователь обращается к системе MYCIN с запросом ПОЧЕМУ ( см., например, табл. 2.3), то система исходит из предложения о том, что цель пользователя всегда одна и известна системе. Ясно, что это предположение не всегда выполняется.  [4]

С др. стороны, функциональное объяснение социальной системы противопоставляется марксистской науке об об-ве.  [5]

Все виды функций объединяются им в модели С. Подобные взгляды являются реакцией на эмпиризм совр. С др. стороны, функциональное объяснение социальной системы противопоставляется марксистской науке об об-ве. Метафизичность, антиисторизм и идеализм этих взглядов являются следствием признания в качестве исходного понятия равновесия социальной системы ( Парсонс), отрицания исторического процесса, стремления игнорировать глубинные социальные конфликты буржуазного об-ва. За оторванность от социальной реальности, умозрительность, спекулятивный характер объяснения общественных явлений социологические идеи Парсонса и Мертона подвергаются критике даже в рамках самой буржуазной социологии. Марксистская критика идет дальше и вскрывает гносеологические и классовые корни этих социологических концепций. Вместе с тем критика взглядов Парсонса и Мертона не означает отвержения аналитического аппарата С. Анализируя историю и структуру капитализма, Маркс указывал, что законы становления социально-экономической целостности — не то же самое, что законы ее функционирования, хотя эти законы органически взаимосвязаны. Капитал Маркса является классическим образцом структурного ( системного) и функционального анализа капиталистической экономики и капиталистического об-ва в целом как сложной развивающейся системы. В марко тской социологии он не противопоставляется историческому ( генетическому) подходу, а выступает в единстве с ним, что и делает возможным всестороннее, конкретное изучение исследуемых объектов.  [6]

Все виды функций объединяются им в модели С. Подобные взгляды являются реакцией на эмпиризм совр. С др. стороны, функциональное объяснение социальной системы противопоставляется марксистской науке об об-ве. Метафизичность, антиисторизм и идеализм этих взглядов являются следствием признания в качестве исходного понятия равновесия социальной системы ( Парсонс), отрицания исторического процесса, стремления игнорировать глубинные социальные конфликты буржуазного об-ва. За оторванность от социальной реальности, умозрительность, спекулятивный характер объяснения общественных явлений социологические идеи Парсонса и Мертона подвергаются критике даже в рамках самой буржуазной социологии. Марксистская критика идет дальше и вскрывает гносеологические и классовые корни этих социологических концепций. Вместе с тем критика взглядов Парсонса и Мертона не означает отвержения аналитического аппарата С. Анализируя историю и структуру капитализма, Маркс указывал, что законы становления социально-экономической целостности — не то же самое, что законы ее функционирования, хотя эти законы органически взаимосвязаны. Капитал Маркса является классическим образцом структурного ( системного) и функционального анализа капиталистической экономики и капиталистического об-ва в целом как сложной развивающейся системы.  [7]

Он считал, что общество есть целое, не сводимое к сумме его частей. Части же понимаются в их отношении к целому в большей мере, чем в их отношении к собственному прошлому. Структура общества — движущее и вещественное построение вне индивида, образованное социальными фактами. Среди последних наиболее стабильны морфологические факты, следы культуры, воплощенные материально: дороги, вид местности, распределение населения. К значимым социальным фактам относятся и социальные институты — язык, законы и обычаи, т.е. культурные явления, представляющиеся индивиду само собой разумеющимися. Дюркгейм подчеркивал, что понять функцию социального явления означает раскрыть, какой потребности общества оно соответствует. Объяснение функций, таким образом, не может заменить объяснения причин. Дюркгейма основными являлись именно функциональные объяснения.  [8]

Сам процесс научного объяснения может быть понят в узком и в широком смысле слова. В широком смысле научное объяснение включает как установление связей между явлениями, так и установление закона развития явлений без какого-либо установления связи. В узком смысле оно заключается в установлении лишь причинных связей между явлениями. Так, помимо причинного, различают еще структурное, функциональное и телеологическое объяснение. О причинном объяснении говорят в том случае, когда указана причина, вызывающая данное явление. Структурное объяснение состоит в том, что явление включают в некую широкую систему, в которой оно находит свое место по отношению к другим явлениям, так что его поведение предстает как такое, которое определяется не его собственной природой, а распределением этих других основных структур. В случае, когда речь идет о функциональном объяснении, явление считается объясненным, если известно, какова его функция в сохранении некой широкой системы, т.е. способствует ли оно ее укреплению, ослаблению или же является по отношению к этой системе нейтральным. Телеологическое объяснение явления заключается в том, чтобы поставить его в связь с некоторой общественной целью или задачей.  [9]

Страницы:      1

www.ngpedia.ru

Структурное объяснение К. Уолтс применил в теории

Авторство в изобретении термина «международные отношения» принадлежит

A) Г. Гроцию

B) И. Бентаму

C) Н. Маккиавелли

D) Д. Ришелье

E) Дж. Локку

Социология международных отношений —исследовательское направление, возникшее на стыке социологии и международно-политической науки. Франция- конец 1950-х – начале 1960-х годов (Р. Арона, Г. Бутуля и др.).Англия — 1940-м года М. Уайта.

«Биполярная система имеет тенденцию к нестабильности, так как основана на взаимном страхе и побуждает обе противостоящие стороны к жесткости в отношении друг друга, основанной на противоположности их интересов», считал:

А) Р. Арон.

Б) К. Маркс.

В) К. Клаузевиц

Биополярная система – это система международных отношений, сложившаяся после Второй мировой войны; разделение мира на сферы влияния между двумя полюсами силы; система, основанная на противостоянии двух сверхдержав — США и СССР и созданных ими военно-политических блоков — НАТО и ОВД.

В Англии наиболее известным представителем географической школы в общественных науках был:

А) Г. Бокль

Б) К. Риттер,

В) Ф. Ратцель,

Г)К. Хаусхофер

Географическая школа — направление в социологии и политологии, рассматривающее географическую среду (климат, реки, почву и т. п.) как определяющий фактор развития общества и государства. Представители: Ш. Монтескье, Г. Т. Бокль, немецкий географ Ф. Ратцель, российский социолог Л. И. Мечников

В анализе поведения международных акторов теория игр нашла применение в работах:

А) З. Фрейда и К. Юнга

Б) А. Рапопорта и Т. Шеллинга

В) Р. Джервиса

Г) А. Маслоу

А́ктор — участник мировой политики, который может влиять на процессы, происходящие в мире.

В изучении международных отношений P. Арон является одним из основателей

А) Английской школы

Б) Немецкой школы

В) Французской школы (историко-социальной)

Г) Русской школы

Работы«Критическая философия истории1935«Введение в философию истории» 1938

«Непрерывная война1951 «Опиум интеллектуалов» 1955 Арон излагает свои размышления о том, почему интеллигенция на Западе тяготеет к марксизму и советской системе. По мнению автора, со временем интеллектуалы разочаруются в марксизме, осознав всю недемократичность советского строя «Мир и война между народами» (1962

«Демократия и тоталитаризм» (1963). Проведены параллели между нацизмом и коммунизмом. Существует мнение, что эта параллель объясняется политическим противостоянием времен Холодной войны. «Великий спор» 1963).«Этапы социологической мысли», 1967).«Неуловимая революция» 1968) «Имперская республика: роль США в мире» 1945—1972, 1973).«Философ войны — Клаузевиц1976).

В конце 1980-х годов идею «конца истории» сформулировал:

А) Ж. Бодрийяр

Б) Ф. Фукуяма

В) Т. Гоббс

Г) В.И. Ленин

КОНЕЦ ИСТОРИИ — термин, выражающий идею, что начиная с какого-то ключевого момента времени человеческая история радикально изменит свое течение или придет к завершению.

В мире возникают контуры новой «постмеждународной политики» — глобальной системы, в которой контакты между различными структурами и акторами осуществляются принципиально по-новому, утверждал

А) Д. Розенау

Б) Б.Бади

В)М.-К. Смуц

Г) И.М.Лолан

 

В политических науках Г. Лассуэлом был впервые применен метод:

А) Опрос

Б) Интервью

В) Контент-анализ

Г) Эксперимент

В структуре мирового пространства особую зону между 30-й и 40-й параллелями — «зону конфликта» выделял

А) А. Мэхэн

Б) М. Каплан

В) Г. Моргентау

Г) Ф. Брайар и М.Р. Джалили

В целях сделать понимание особенностей внешней политики и международных отношений более доступным, проводит сравнение их со спортом

А) Г. Моргентау

Б) Р. Арон

В) В.И. Ленин

Главными действующими лицами на арене мировой истории являются не государства или отдельные нации, а огромные цивилизации, названные «культурно-историческими типами», согласно теории (цивилизационный подход)

А) Н.Я. Данилевский

Б) Л.Н. Гумилев

В) О. Шпенглер

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ТИП — самобытная цивилизация, центральное понятие разработанной Н. Я. Данилевским. Во всемирной истории Данилевский насчитывал десять “полноценных” культурно-исторических типов:1) египетский; 2) китайский; 3) ассирийско-вавилоно-финикийско-халдейский, или древнесемитический; 4) индийский; 5) иранский; 6) еврейский; 7) греческий; 8) римский; 9) новосемитический, или аравийский; 10) германо-романский, или европейский. Данилевский выделял пять законов культурно-исторического движения, или законов исторического развития. В первом законе определяется критерий для выделения самобытного культурно-исторического типа — языковое родство, однако только для того племени, которое вышло из младенчества и способно к историческому развитию. Второй закон устанавливает, что условием развития цивилизации данного культурно-исторического типа является политическая независимость, Данилевский не считал возможной передачу начал цивилизации от одного культурно-исторического типа к другому. Формулировка этого положения и составляет третий закон исторического развития. В четвертом законе утверждается, что культурно-исторический тип только тогда достигает разнообразия и богатства, когда разные элементы, его составляющие, не поглощены одним политическим телом и составляют федерацию, или политическую систему государств. В пятом законецикл развития культурно-исторического типа уподобляется тем растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжительным, но период цветения и плодоношения короток и навсегда истощает их жизненную силу.

Семь исторических международных систем — древнекитайскую, древнегреческих государств, европейских династий, религиозного господства, возникновения и расцвета режима государственного суверенитета, национализма, господства идеологии — выделял

А) Е. Луард

Б) Г. Моргентау

В) Д. Капоразо

Сравнивая взаимодействие государств на мировой арене со столкновением шаров на бильярдном столе, строил картину международных отношений один из влиятельных приверженцев политического реализма

А) А. Уолферс

Б) Р. Кеохейн

В)Д. Сингер

Структурное объяснение К. Уолтс применил в теории

А) «релевантной утопии»

Б) «баланса сил»

В) «столкновения цивилизаций»

 

Читайте также:

Рекомендуемые страницы:

Поиск по сайту

poisk-ru.ru

5.1. Объяснение и его виды : Будко В. В.

Объяснение – это рассуждение, выявляющее основания определенного факта, гипотезы, закона или отдельной теории. В большинстве случаев объяснение выглядит дедуктивным умозаключением, в котором объясняемое оказывается логическим выводом из принятых посылок. Но, хотя всякое объяснение опирается на логический вывод, не всякий вывод можно считать объяснением (примерами могут служить тавтологические выводы и порочные, логические круги).

В объяснении можно выделить синтаксический, семантический и прагматический аспекты. Синтаксически объяснение представляет собой упорядоченность символов рассуждения в отвлечении от их смысла. Символические отношения не являются объяснением в собственном смысле слова. Семантически объяснение предстает как совокупность связанных по смыслу и значению терминов и высказываний, которая при различении объемов и последовательности употребления последних выглядит логическим умозаключением. Прагматический аспект обнаруживает цель, направление объяснения.

В процессе познания объяснение противоположно формированию дедукции. В дедукции мысль движется от существующих посылок к заключению. При построении объяснения наоборот, мысль идет от объясняемых фактов и обобщений к посылкам; то, что служит заключением дедукции при объяснении, известно до появления ее посылок.

Модель, теория объяснения в науке была создана уже в трудах позитивистов (Д.С. Миля и У.С. Джевонса). Ее современная трактовка есть у К. Поппера, К. Гемпеля и других неопозитивистов. К. Гемпель изображает объяснение подведением под общий закон (гипотезу, теорию), поэтому его модель обычно называют «подводящей» теорией объяснения. Он также выделил две подмодели объяснения посредством охватывающего закона: дедуктивно-номологическую и индуктивно-вероятностную. Дедуктивно-номологическая модель:

Пусть Е – событие, нуждающееся в объяснении (почему произошло Е – ?). Для объяснения указывается другие события или положение дел Е, …, Е и одно или несколько общих суждений или законов L, …, L, таких, что из этих законов и того факта, что существуют другие события (положение дел) логически следует Е. Здесь Е – объект объяснения (экспланандум, или экспликандум), Е, …, Е – базис объяснения (эксплананс, или экспликат), L, …, L – охватывающие законы. В частности, если Е, …, Е предшествуют объекту объяснения, то их называют антецедентом (предшествующим) Е, а само Е – консеквентом (последующим, заключением). Повторяемый комментаторами гемпелевский пример дедуктивно-номологического объяснения: радиатор автомобиля ночью лопнул. Почему? Бак был полон воды; крышка бака плотно завинчена; не был добавлен антифриз, автомобиль был оставлен во дворе; температура ночью неожиданно упала ниже нуля. – Это все антецеденты (Е, …, Е). В сочетании с законами физики (L,…,L), в частности, с законом, по которому вода при замерзании расширяется, эти предшествующие события объясняют разрыв радиатора. Зная антецеденты и соответствующие законы, мы могли бы с определенностью предсказать рассматриваемое событие.

Объектом индуктивно-вероятностного объяснения также является индивидуальное событие Е. Базис объяснения образует множество других событий Е, …, Е. Роль охватывающего закона, «связывающего» базис с объектом объяснения, выполняет вероятностная гипотеза: если имеются Е, …, Е, то весьма вероятно, что произойдет Е. Пример: Есть факт попадания лучниками в восьми случаях из 10. Объяснение. Если спортсмен-лучник регулярно тренируется по методике, гарантирующей вероятность попаданий в десятку 0,8, то на соревнованиях при соблюдении всех условий методики вероятность попадания в десятку равна 0,8. Это объясняет ожидания попадания и непопадания. Отклонения от вероятности объясняется с помощью дополнительных событий (Е, …, Е – условиями видимости, боковым ветром и т.п.). Отличие индуктивно-вероятностного объяснения от дедуктивно-номологического можно усматривать в неполноте знания ситуации, неполноте информации в первом объяснении по сравнению с полной информацией во втором. Индуктивно-вероятностное объяснение устанавливает, почему можно было ожидать (или не ожидать) событий, которые уже произошли. И только во вторую очередь доказывает, почему события произошли, а именно: потому, что они имели высокую вероятность. Оно не столько объясняет, сколько оправдывает ожидания.

В научном познании объяснение большей частью состоит в подведении объясняемого не под общие законы, сопутствующие наличным событиям (антецедентам) Е, …, Е, а под гипотезы, включающие общие законы, с помощью которых ищут дополнительные события Е, …, Е, позволяющие объяснить объясняемое. Например, в поисках объяснения мутации определенного организма выдвигается гипотеза о воздействии облучения (нейтронного, рентгеновского или других). На основе этой гипотезы устанавливают дополнительные данные о химическом и клеточном составе организма, об изменениях в сопутствующих организмах, о радиационном фоне и т.д. Если все перечисленные факторы удается вывести из общих свойств воздействия облучения и если новые факты сопутствуют или предшествуют объясняемому, то этими фактами и гипотезой объясняемый факт (т.е. мутация организма) считается объясненным.

Помимо объяснений путем подведения объясняемого под охватывающие законы или гипотезы, в ряде наук существуют генетические, телеологические и другие объяснения, использующие сравнение, аналогию, различие, модели и т.п. Последние выглядят скорее пояснениями, чем полным объяснением. Потому следует коснуться только первых двух.

В генетическом объяснении объясняемое изображается неким временным целым, состоящим из устойчивых факторов или имеющим определенное направление изменения. Затем ищутся события, предшествующие объясняемому и повторяющиеся. Наблюдение повторений и аналогичных случаев считается достаточным для принятия их в качестве объясняющих (антецедентов) устойчивые факторы или тенденции изменения. В генетическом объяснении отсутствуют охватывающие законы и гипотезы, под которые подводится объясняемое. Одно из такого рода типичных объяснений можно встретить, например, в биологии, где объясняемым оказалась наземная фауна с ее устойчивыми способностями к передвижению и потреблению пищи, а также тенденцией расширения двигательных навыков и развития способности усваивать новые виды пищи. Текст объяснения: «Девонский период, когда появились земноводные, был периодом регулярных засух. Когда водоемы высыхали и долго не восстанавливались, земноводное с его недавно появившимися приспособленными к передвижению по суше конечностями, могло выползти из пересохшего водоёма, двинуться по руслу реки или прямиком по суше, добраться до другого водоёма и вернуться там к своему водному способу существования. Сухопутные конечности развились для передвижения в воде, а не для того, чтобы с ней расстаться. Однако, коль скоро произошла эта эволюция конечностей, уже не трудно представить, как совершился переход к подлинно наземному образу жизни. Вместо того, чтобы немедленно отправляться на поиск воды, земноводные могли побродить по высыхающим водоёмам и полакомиться гибнущей рыбой. Насекомые уже тоже существовали и могли послужить пищей для возникающих наземных видов. Позднее источником питания стали и растения. В конце концов, в результате этих разнообразных переходов образовалась наземная фауна».

Приведенный текст показывает, что в нем объясняемое просто встраивается в контекст из ряда событий, ведущих к появлению объясняемого события. Обычно в таких объяснениях предположительны не только порождающие события, но и избранные для объяснения факторы и тенденции. В приведенном примере развитие конечностей предполагается единственным возможным приспособлением организмов к засухе. Однако не исключены и другие возможности приспособления. Об этом свидетельствует открытие двоякодышащих рыб: последние приспособились переходить в обезвоженное оцепенение на период засухи, вкрапляясь в засохшую грязь на дне водоема, и выходить из оцепенения во время дождей, возвращаясь к нормальному уществованию. При всей предположительности и неполноте генетических объяснений их все же можно считать необходимыми если не самими по себе, то хотя бы на пути к объяснению охватывающим законом.

Телеологические (исходящие из целесообразности) объяснения делятся на две области. Первая – область понятий функции, цели, полноты и «органического целого» (системы). Вторая – это область целеполагания и интенциональности. Понятия функций и цели (указывающие на предназначение органа или реакции) используется преимущественно в биологических науках, понятия целеполагания и интенциональности – в науках о поведении, в социальных исследованиях и историографии. Однако сферы исследований биологии и наук о поведении пересекаются, поэтому пересекаются также и области понятий функции, цели, полноты, с одной стороны, и целеполагания и интенциональности, – с другой.

Телеологические объяснения, взывающие к целеполаганию, интенциональности можно продемонстрировать из истории общества. В ней наряду с необходимостями, обусловленными общими тенденциями и законами, приходится объяснять случайности, оказавшиеся следствием мыслей, чувств, целей и желаний конкретных личностей. Таковы, к примеру, объяснения выбора Сократа и Джордано Бруно на суде, мотивы ухода в странничество Г.С. Сковороды, отречения царя Николая ІІ и т.п.

Развертывание генетических и телеологических объяснений создает впечатление их взаимосвязи с причинным объяснением. И эта взаимосвязь – не только впечатление, но и действительно существует.

В 1943 году Резенблют, Винер и Бигелоу показали, что причинное и, соответственно, подводящее объяснение распространимо на биологию и науки о поведении. Они использовали понятие отрицательной обратной связи. Система с механизмом обратной связи называется гомеостатической, или саморегулируемой. Такие механизмы характерны для живых организмов; например, регулирование температуры у позвоночных животных аналогично действию нагревательного прибора в соединении с термостатом (прибором, поддерживающим постоянство температуры). Создание нагревательного прибора с термостатом, их поведение может быть объяснено как причинно, так и телеологически; т.е. на вопрос, почему увеличивается сила нагревания можно ответить: «потому, что…» и «для того, чтобы…». Действительно, недостаточное повышение температуры термостат корректирует воздействием на причинный фактор, нагревательный прибор в сторону увеличения нагревания. Здесь фактор-следствие термостата выглядит целью для нагревателя, причины состояния термостата (с его фактор-следствием). В то же время нагреватель и термостат ведут себя в соответствии с причинными законами (увеличение силы нагрева явилось следствием воздействия термостата, его фактор-следствия на нагреватель). Следствия, появляющиеся в обеих системах – нагревателе и термостате – объясняются на основании «начальных условий», образованных причинными факторами, при помощи охватывающих законов, которые связывают причины и следствия. Обобщая этот пример, можно сказать, что целесообразность объяснима взаимосвязью причинных систем.

В итоге можно утверждать, что функционально-телеологические и причинные объяснения относительно равноправны для саморегулируемых систем, но причинное объяснение универсально, распространимо на все явления. Таково логико-семантическое деление объяснений.

В зависимости от типа охватывающих законов или теорий можно выделить феноменологические и сущностные (нефеноменологические), динамические и статистические, достоверные и гипотетические объяснения.

Привлекаемые для объяснения законы и теории могут быть весьма отвлеченными или описательными, но не раскрывающими сущность объясняемых явлений. Они называются феноменологическими. К числу таких средств объяснения относятся разнообразные теории эмпирической психологии и социологии, геологии и палеонтологии, термодинамика трех начал и другие. Достоинством основанных на них объяснений служит их близость к явлениям, наглядности.

Особенность сущностного объяснения состоит в обращении к более глубокой реальности, скрытой за объясняемыми явлениями, в то время как феноменологические объяснения оперируют реальностями того же уровня, что и объясняемые явления. К примеру, сущностное объяснение тепловых процессов на основе молекулярно-кинетической теории газов обращается к постулируемым свойствам невидимых молекул и их совокупностей.

Динамическим называют объяснение, при котором объясняющее однозначно определяет объясняемое, т.е. последнее однозначно выводится из первого. Таковы объяснения в механике Галилея-Ньютона, классической электродинамики, химии Менделеева и Бутлерова и т.д.

Статистические объяснения опираются на понятие вероятности, означающее относительную частоту появления события, объективную возможность его появления. Областями применения статистических объяснений служат показатели надежности изделий, свойства микрообъектов, урожайность культур, число бракосочетаний и т.п.

Достоверные и гипотетические объяснения различаются убедительностью подводящих начал. В первом случае – это доказанные теоретически или практически законы и теории, во втором случае – предположительные обобщения, частично опирающиеся на индукции данных. Достоверными объяснениями изобилуют устоявшиеся, проверенные области научного познания, гипотетические объяснения свойственны изменчивым областям научного познания, обычно испытывающим нехватку данных и средств проверки. Таковы объяснения событий Вселенной в космологии, возникновения химических элементов в космосе и жизни на земле, содержания бессознательного в психике человека и т.д.

Рассмотренные виды объяснений в той или иной степени похожи на дедуктивно-номологические, подводящие объяснения. Возможны и другие способы объяснений, отличные от схемы подводящего объяснения. Например, объяснением считают сведение объясняемого к какой-либо частности, общей теории к частной теории. Подобные объяснения явно теряют в охвате объясняемого и заслуживают названия лишь пояснения.

www.ahmerov.com

No related posts.