Структура субъектно-объектных отношений в познании
Представления о характере субъектно-объектных отношений в познании опираются на принципы, сформулированные в классической и современной философии:
• активность субъекта познания;
• опосредованность связи субъекта и объекта;
• социокультурная обусловленность познания.
Активность субъекта воплощена в деятельном характере познавательного отношения. Уже в простейшем акте механического, «бездумного» созерцания какого-либо объекта (например, стола) кинограмма движения зрачка показывает, что глаз человека воспринимает стол активно — как бы ощупывает его, непроизвольно скользя по значимым контурным точкам. В более сложных познавательных ситуациях активность субъекта становится еще более очевидной и многообразной. Она реализуется в осознанной (или неосознанной) целенаправленности познания, использовании определенных познавательных средств (зачастую специально создаваемых), в выделении в качестве предмета познания определенных фрагментов реальности, наконец, в интерпретации результатов взаимодействия с объектом.
Таким образом, мы воспринимаем вещи такими, какими они вплетены в нашу деятельность — духовную и практическую, осознанную и бессознательную и т. д.
Опосредованность контакта с объектом, прежде всего, определяется использованием средств познания. Более глубокое осмысление этого принципа связано с констатацией того, что между объектом и духовным миром человека существует принципиальная разница: объект не может быть элементом сознания; чтобы стать таковым, он должен быть превращен в «образ», «идею», «понятие». При этом субъективные образы, накопленные в духовном мире человека (человечества), сами становятся опосредующим звеном любого взаимодействия с объектами. Таким образом, мы всегда имеем дело с объектом в его опосредованной («превращенной») форме. Материальный (практический) контакт с объектом и духовный, познавательный контакт с его «образами» причудливо переплетаются в любом познавательном акте.
Социокультурная детерминированность познания означает зависимость субъектно-объектных отношений от общества в самом широком смысле — социальных отношений и устойчивых социальных структур; от ценностей и знаний, функционирующих в общественном сознании; от потребностей, интересов; от практических и интеллектуальных ресурсов, которые используются в познавательном процессе; от общественных предрассудков, иллюзий и т.
д. Социокультурная детерминированность придает познавательному процессу общезначимость, является способом преодоления индивидуальной ограниченности субъекта.
Все эти три момента взаимообусловливают, опосредствуют и взаимодополняют друг друга. Под этим углом зрения рассмотрим основные элементы субъектно-объектных отношений.
В структуре познания важную роль играют познавательные установки субъекта. Они характеризуют предрасположенность сознания воспринимать объект и информацию о нем определенным образом. Известным аналогом познавательных установок является кантовский априоризм, впервые отвергший возможность беспредпосылочного опыта. Современные представления о роли познавательных установок значительно шире кантовских — они базируются на результатах психологических и историко-научных исследований, показавших зависимость контакта субъекта с объектом от многочисленных эмоционально-психологических и интеллектуальных факторов. В научном познании роль познавательных установок выполняет весь массив профессиональных знаний, которыми обладает ученый.
Познавательные установки предопределяют видение объекта в определенной плоскости. Они, зачастую, бывают источниками иллюзий и заблуждений, но они же составляют необходимую базу формирования знания, упорядочивая хаотическую фрагментарность опыта и обуздывая безудержность фантазий. Являясь достоянием субъекта и характеризуя его активность, они опосредуют видение объекта; причем по происхождению познавательные установки во многом надындивидуальны, сформированы системой образования, опытом жизни в рамках определенного общества и его культуры.
Средства познания создаются или задействуются субъектом на основе его исходных (целевых) установок. В бесконечном многообразии средств познания принято выделять естественные (органы чувств), искусственные, материальные, вещественные (приборная аппаратура) и идеальные (язык, математический аппарат). Средства познания не только обеспечивают контакт с объектом, но и, зачастую, воздействуют на него, заставляя объект проявлять определенные свойства.
Важным моментом в понимании гносеологической проблематики является разграничение объекта и предмета познания. Если объект (по определению) существует независимо от субъекта и лишь выделяется им, попадая в зону познавательной активности субъекта, то предмет познания формируется субъектом на базе его познавательных установок и наличных средств. Очевидно, что в идеале свойства объекта и предмета познания должны совпадать (в противном случае неизбежен агностицизм), но это совпадение относительно. Во-первых, из всего многообразия свойств объекта предметом познания становится лишь их часть (каждая отдельная наука формирует свой предмет, абстрагируясь от тех свойств, которые изучают другие дисциплины). Во-вторых, предмет познания — это некое видение объекта, его модель, аналог, сконструированный субъектом.
О различии объекта и предмета познания свидетельствует существование мнимых предметов, порожденных человеческой субъективностью и ограниченностью практических и познавательных ресурсов.
Классическими примерами «мнимых предметов» являются «флогистон», «теплород» и «светород» в химии ХУП-ХУШ вв., «эфир» в физике ХУШ-Х1Х вв., «преимущества развитого социализма» в советской социологии и т. д. Бесконечное многообразие мнимых предметов характерно для обыденного, религиозно-мистического, эзотерического знания («астральные тела», «тонкие энергии», «философский камень», лешие, «барабашки» и др.). Во всех случаях источником возникновения «мнимого предмета» является человеческая субъективность, наделение предмета познания такими свойствами, которые не присущи объекту.
«Мнимые предметы» следует отличать от «идеализированных объектов». «Идеализированные объекты» (математическая точка, идеальный газ) не обладают вещественной реальностью — они конструируются наукой для познания неких универсальных свойств реальных объектов, являются их обобщением. Такое конструирование не вполне произвольно, коль скоро отражает объективную реальность. «Идеализированный объект» есть, по сути дела, одно из средств познания, но, одновременно, может выступать и вполне респектабельным предметом познания.
Важно иметь в виду, что предметом познания в данном случае являются именно универсальные свойства, присущие какому-либо классу объектов. Гносеологические проблемы, возникающие при переносе знания об «идеализированном объекте» на реальные объекты, изучаются философией науки, эпистемологией.
Результатом взаимодействия субъекта, объекта и средств познания является информация. В обыденном языке этот термин иногда используется как синоним знания. В действительности это неверно. В отличие от информации знание не может существовать вне субъекта. Именно субъект превращает информацию в знание, придавая ей идеальное и субъективное значение, формируя на ее основе чувственный или мысленный образ реальности.
В процессе интерпретации велика роль оценочно-нормативных и мотивационно-волевых факторов, в нем наиболее очевидно проявляется целостность всех компонентов внутреннего духовного мира человека. В этом процессе изменяются и сами познавательные установки — они корректируются в соответствии с новой информацией, возможностью ее осмыслить и результатами этого осмысления.
Именно в этом смысле познание плодотворно рассматривать как изменение состояния субъекта.
Субъектом познания может выступать и отдельный человек, и научный коллектив, и социальная группа, поколение, в предельном случае — все человечество в целом. Каждое из этих и других структурных образований характеризуется своими познавательными возможностями, опытом взаимодействия с объектами, структурой мышления, предрассудками. Отдельный человек является субъектом познания, концентрируя в своей деятельности познавательные способности и недостатки, присущие тем структурным уровням, в которых он сформировался как личность. Тем самым процесс познания оказывается социально детерминированным «изнутри», со стороны субъекта.
Внутренняя социокультурная детерминированность дополняется действием «внешних» по отношению к познавательной ситуации факторов — потребностей, интересов, мотивов деятельности, вытекающих из общественных отношений и особенностей культуры. Познавательное значение социокультурной детерминированности знания неоднозначно.
Она придает общезначимость результатам познания и способствует движению к адекватному отражению реальности, является инструментом преодоления индивидуального несовершенства человека, случайности и фрагментарности видения им мира. Но она же сама может быть источником иллюзий, сознательного или неосознаваемого искажения реальности.
Субъект-объектные отношения и их «ущербность»
Михаил Грачёв (mp_gratchev):Subject: Re: Долой субъект-объектное отношение
>>>> Fr — Но это, по меньшей мере, спорно, если не сказать больше. Так ряд направлений, как Вы выражаетесь, «Современной философии», настаивает на том, что наоборот необходимо преодолеть оппозицию «субъект-объектного отношения», которую они считают ущербной и мешающей дальнейшему развитию Философии, т. к. полагают, что это насилие над Миром и его Познанием, при котором происходит Навязывание смысла Миру говорящим Субъектом, картезианским cogito, которое есть не более чем определенного рода исторический конструкт.
>>> МГр — В чём ущербность субъект-объектной оппозиции? Что же больше, чем «спорность»? Я дочитал до конца. Составил построчный комментарий (публиковать буду порциями в целях лучшей обозримости), только убедительного обоснования ущербности так и не обнаружил. Может быть пропустил какие-то решающие доводы?
>> Fr — См. внимательно текст: «…ряд направлений /…/ «Современной философии» настаивает на том, что наоборот необходимо преодолеть оппозицию «субъект-объектного отношения», которую они считают ущербной и мешающей дальнейшему развитию Философии», т. е. целью данного фрагмента текста было проинформировать Анатолия Алексеевича, что ряд направлений «Современной философии» с ним не согласны и почему, на их взгляд, это так.
> МГр — У меня вопрос поставлен не о факте информации, а о существе дела. Вы поддерживаете тезис «ущербности» субъект-объектной оппозиции или несогласны с тезисом? Моя гипотеза насчет вашей позиции верна?
Допустим, некое сущее обладает ущербностью.
Но эта ущерность до времени скрыта от глаз гносеолога(ов). Тем не менее есть эталон, включающий перечень признаков, по которым можно распознать философcкую ущербность того или иного концепта. Этот эталон хранится либо в сознании отдельного мыслителя, либо публичен (хранится в философском или в каком-либо другом словаре). Некто совершает открытие: «ущербна субъект-объектная оппозиция».
В науке факт открытия признается коммуникативным сообществом в случае положительного заключения независимых экспертов по заранее согласованной процессуальной схеме. Главное в этой схеме — воспроизводимость открытого феномена. Философия, конечно, не наука, но и в философском коммуникативном сообществе существуют какие-то элементарные нормы, призванные обеспечить достоверность передаваемой информации. Прежде всего, это известные законы традиционной логики.
Вернёмся к распространению информации об «ущербности субъект-объектной оппозиции». Второй гносеолог распространяет весть (информацию) о сделанном открытии.
При этом он может быть или согласен с открытием, или не согласен, или будучи добрым самаритянином распространяет информации без какого-либо личного отношения к её содержанию. Адресат может принять информацию к исполнению (Анатолий Алексеевич выскажет свои соображения по поводу воспринятой информации), а возможно примет лишь к сведению.
Если информация распространяется по открытому каналу, а не приватно (множественность адресата), то скорее всего найдется такой получатель сообщения, который заинтересуется информацией по существу и даже захочет узнать подробности ущербности.
Возьмём тот же «эталон». Сам эталон будет ущербным, если не будет включать полный перечень свойств, необходимых для описания сущего. О таком полном перечне следует заранее договориться. Итак, какими главными свойствами, на ваш взгляд, будет обладать правильный философский конструкт и что собственно характеризует конструкт «субъект-объектное отношение» как ущербный?
Freesopher:
Михаил Грачев пишет: «Допустим, некое сущее обладает ущербностью», — я такое допущение сделать никак не могу.
Сущее не может быть ущербным, «ущербно» лишь наше Представление о Сущем, а оно всегда (по определению) «ущербно» [см. постинг «Предельно общие понятия].
Что касается «субъект-объектных отношений», то я считаю, что в плане Философского анализа этот подход во многом уже исчерпал себя. А Михаил (возможно, сам того не осознавая) по сути поднимает вопрос даже более глубокий, вопрос о том, что может считаться КРИТЕРИЕМ ПРЕДПОЧТЕНИЯ при выборе тех или иных Философских концепций. А в случае с «субъект-объектнми отношениями» речь идет даже не о частной концепции, а о смене господствующей Философской парадигмальной установки, на основе которой веками формировались конкретные Философские учения. В такой ситуации Философ критически оценивает сами основания Философской культуры, ее методы и приемы. При этом Неосознанных основания самой Философии переводятся в разряд Осознанных, критически разбираются. Ницше – начало этого процесса.
На мой взгляд, для Современной философии все более характерным является стремление к познанию связи Философских абстракций и живой ткани Бытия, к тому, как она представлена в Действительности, и наиболее успешно это можно, как я уже неоднократно говорил, сделать в диалоге с другими Способами освоения действительности: Наукой, Искусством, Мифом, Религией, а также Обыденным сознанием.
Не случайно, например, поздний Гуссерль усиленно разрабатывал свою концепцию «Жизненного мира». Думаю, очень важно понимать, что в живом Процессе познания участвует не абстрактный Субъект познания, познающий опять-таки абстрактные Объекты познания, а живой, конкретный, чувствующий, познающий, мыслящий человек.
Да, при необходимости Формализации приходится от всего этого отвлекаться, но забывать о том, что и кто стоит на самом деле за Процессом познания нельзя! Любая Идеализация приводит неизбежно к каким-то потерям, а где-то даже и каким-то искажениям.
Процесс познания развивается внутри Действительного бытия человека и происходит в соответствии с его (бытия) особенностями внутри наличных условий его (человека) существования. При этом всегда имеется определенный Разрыв между нашими знаниями, с одной стороны, и имеющим быть положением дел в Действительном бытие, с другой. Сокращение этого Разрыва как раз и составляет суть Процесса познания.
Есть Действительный, непосредственный субъект познания, который на самом деле и участвует в нем, и есть Действительный, непосредственный Процессе познания, который имеет быть.
А есть Эмпирический субъект познания, каким он нам представлен в Опыте познания (наиболее близок к нему Субъект познания, каким он предстает в Психологии, специально изучающей данный процесс), а есть еще и предельно Абстрактный субъект познания, каким он предстает в Философии.
Абстрагирование приводит к определенному выхолащиванию Действительного процесса познания и его Субъекта.
И вот уже оказывается, что в Процессе познания участвует не Действительный человек, а какой-то «Чистый разум» и так далее. А это уже не человек, а некий Виртуальный феномен, и сам Процесс познания, в котором участвует этот Конструкт, превращается из Действительного тоже в некий Виртуальный феномен, для которого характерны уже свои имманентные ему законы и отношения. Именно им – этим Виртуальным феноменом (а не Действительным процессом познания) и занималась традиционная Гносеология и Эпистемология, Классическая новоевропейская теория познания, начиная со времен Декарта до Ницше. Такова была ее неявная парадигма.
Естественно, что сначала надо было все это осознать, но, как показывает опыт общения, за почти полтораста столетия это еще далеко не у всех произошло, особенно, на постсоветском пространстве, которое в этом плане напоминает мне «Затерянный мир» известного английского фантаста – по нему до сих пор бродят мамонты, мастодонты, а то и явные динозавры от Философии. Они, если даже и осознают, и признают, что понимают всю условность традиционных подходов, но работать в ином русле не умеют и просто не могут. Этому препятствуют как устоявшиеся навыки мышления, так и тот понятийный аппарат, которым они привыкли пользоваться.
Конкретизируем. Какие недостатки у Классической позиции Субъект-Объектных отношений и как это проявляется?
А проявляется это в непонимание, а следовательно, и в отсутствие должного анализа следующих обстоятельств.
1) Досубъектно-объектного этапа познания.
Вот характерный пример. Пишет мне Алексей Осколькский: «А что первично — субъект или объект?» А ведь это вопрос аналогичный вопросу о яйце и курице!
Первичен Процесс познания и лишь в нем постепенно и параллельно появляется и развивается Действительный субъект познания и проявляется Действительный объект познания.
То, что я и пытался донести в своих заметках по теме «Философия познания и Психология» (http://freesopher.livejournal.com/23854.html).
2) Участия в Действительном процессе познания Невербальных феноменов (Образное мышление, Эмоциональное восприятие и т. д.).
3) Участия в Действительном процессе познания Бессознательных механизмов.
Впрочем, даже Неклассическая философия иногда в этом плане пробуксовывает. Хорошо помню свои впечатления, от чтения «Бытие и Ничто» Сартра. Читаю и чувствую: что-то мне в его анализе не нравится, оставляет ощущение какой-то смутной неудовлетворенности, такое впечатление, будто Сартр толи что-то не понимает, толи что-то недоговаривает… Потом уяснил, что он строит свой анализ так, что это вступает в противоречие с пониманием психики с учетом Сферы бессознательного. Просмотрел прицельно литературу по Сартру – точно, оказывается он принципиально не признавал Бессознательных психических процессов.
4) Игнорирование Временного аспекта феноменов сознания и познания, т.
е. их Темпоральности и Эволюции в ходе Процесса познания.
5) Недостаточный учет Интенционального характера ментальных механизмов.
6) Плохо подходит для рефлексии над историческими и вообще социальными феноменами.
7) Искажает Субъект-субъектные отношения.
Понятно, что по каждому пункту можно писать по статье для толстого журнала или главе в книге.
Tags: субъект-объектные отношения
Глоссарий терминов: Ob
Объект и субъект
Субъект и объект являются ключевыми понятиями в эпистемологии, изучающей знание. «Субъект» относится к активному, познающему индивидууму или социальной группе, обладающему сознанием и/или волей, а «объект» относится к тому, на что наблюдает познавательная или иная деятельность субъекта.
В диалектической теории познания важно понять субъект и объект как единство и увидеть как деятельность субъекта (развитую идеализмом — см. Тезисы о Фейербахе № 1), так и самостоятельное существование мир, частью которого является субъект (что подчеркивалось материализмом).
См. также: также субъективизм, объективизм (указание на ошибки в подходе человека к проблемам), Субъективный идеализм, Объективный идеализм (указание направлений в истории философии), Субъективность, Объективность (относится к разделам Учения о понятии у Гегеля). логика), субъективная логика и объективная логика (относится к двум частям логики Гегеля).
Дополнительная литература: Гегель: «Под «предметом» обычно понимается не какая-либо действительность, а нечто самостоятельное, конкретное и самозавершенное». Для дальнейшего обсуждения субъектно-объектных отношений см. Гегелевскую «Субъективную логику» и «Понятие и идею» и Выготского.
Объект/предмет труда
К чему применяется труд (например: труд, сырье). Предмет/объект труда является одним из средств производства.
См. также: Предмет труда.
Объективация
Проявление деятельности человека в материально существующей форме.
Например, когда человек что-то производит, и продукт его труда выражает тем самым его личность и общественные отношения, в которых осуществлялся труд. При деобъективации объективно существующие материальные вещи включаются в общественные отношения и «очеловечиваются» через значение, которое они приобретают для человека.0013 других
Оба эти процесса свойственны человеческому труду во всех его исторически сложившихся формах, и эти понятия занимают центральное место в понимании Марксом отношений между человечеством и природой, личностью и обществом. Опредмечиванию необходимо противопоставить Отчуждение, которое относится к объективации в условиях, когда продукт труда людей становится для них не только предметным, но чуждым , и Овеществлением, которое относится к превращению отношений между людьми в отношения между вещами, которые кажутся существующими независимо от человечества и проявляются в фетишизме.
Объективация также используется в смысле социальных отношений, которые превращают людей в объекты, а не в субъекты.
Объективный и субъективный
Относящийся к самому объекту, независимо от «наблюдателя» или субъекта. «Субъективный» означает относящийся к точке зрения субъекта, а не к рассматриваемому объекту.
Дополнительная литература: Объект и субъект, объективизм и субъективизм Гегелевская критика Канта.
Объективный идеализм
Те философские направления, которые рассматривают всю природу и историю в соответствии с набором предвзятых идеалов, например, определенными «законами», относящимися ко всей истории.
Маркс считал Гегеля объективным идеалистом и показал, что взгляды Гегеля близки взглядам последовательного материализма.
Объективная логика
Гегелевская философия : Объективная логика с разделением на Бытие и Сущность — это логика того, как новая идея, социальное движение или организация возникает, их генезис, в отличие от Субъективной логики, которая является логикой как идея, общественное движение или организация развиваются, растут и созревают.
На первой стадии Объективной Логики, Бытия, последовательные формы приходят и уходят без какого-либо развития. Это называется «само по себе». На второй стадии, Сущности, содержание проявляет себя в последовательности противоречивых форм, пока не возникает форма, верная содержанию, и объект актуализируется и становится самосознательным, инициируя Субъективную Логику.
Дополнительная литература: Гегель: понятие как таковое, наука о логике и диалектика Ильенкова как логика.
Объективизм
Философская точка зрения, которая воздерживается от оценочных суждений или вмешательства в объект и не признает тот факт, что субъект является частью объекта. См. Объективность в подсказках.
Объективность
Объективность относится к тому аспекту познания, который относится к самому объекту, а не к субъекту. Чрезмерный акцент на объективности приводит к позиции бессилия перед реальностью и «объективизму».
В системе Гегеля Объективность относится ко второму Разделу Понятия (то есть к Субъективной Логике, NB), где новое Понятие противостоит всей существующей теории, с которой оно должно слиться, чтобы стать зрелой теорией или Идеей.
Объективность в системе Гегеля является второй частью Понятия после Субъективности, за которой следует Идея. Понятие (Субъективность = абстрактное понятие, Суждение и Силлогизм) является областью «Чистого Разума» и противостоит себе в Объективности = самостоятельному бытию вне субъекта в предметах, процессах и жизни мира вне мышления и субъективности. Синтез или разрешение противоречия между субъективностью и объективностью происходит через Идею-Жизнь, Познание и Абсолютную Идею (сознательную практическую деятельность).
Остановиться на объективности — это точка зрения «объективизма», воздерживающегося от критической оценки и партийного вмешательства, воздерживающегося от жизни , хотя Гегель приписывает это Лейбницу или суеверию.
См. также: Субъективизм
Дополнительная литература: краткое изложение Объекта в более короткой логике, Механизм — Химизм — Телеология и Механизм, Химизм и Телеология.
Община
Русская крестьянская община-община решала, какие культуры они будут выращивать, и регулировала севооборот всех своих членов.
Земля была перераспределена между домохозяйствами в соответствии с меньшими или большими потребностями каждой семьи.
Хотя происхождение Общины оспаривается, считается, что она возникла как минимум в 1500-х годах, до того, как феодализм укоренился в России. В последующие века община стала нести ответственность за уплату подушного налога и выдачу паспортов (для работы вне общины). В 1906 году царский министр Столыпин издал закон в пользу кулаков и против коммун, «разрешив» крестьянам продавать землю, которую они обрабатывали; которые на деле превратились в богатых помещиков, жестоко заставивших крестьян продавать свою землю.
Среди невзгод и классовой борьбы коммуна стала сердцем сельских советов, а с созданием Советского правительства древняя коммуна обрела реальную политическую безопасность и власть, хотя и ненадолго. К 1930-м годам жестоко навязанная коллективизация лишила крестьянство его власти и сосредоточила власть исключительно в стенах бюрократии, разрушив общину, пережившую правление таких людей, как Иван IV, и выдержавшую такие разрушительные события, как Первая мировая война.
Наблюдение
Восприятие объективного мира с целью получения первичных данных для научного исследования, при котором исследователь стремится , а не воздействовать на наблюдаемый объект. Тем самым исследователь изолирует объект от активного вмешательства самого себя, но не ограничивает «действительность» (взаимосвязь со всеми другими процессами и вещами в мире).
В истории науки наблюдение играет жизненно важную роль, начиная с Аристотеля, но только со времен Бэкона оно становится систематическим. Наблюдение — характерный метод эмпиризма, но есть никогда время, когда Наблюдение не является фундаментальным; Наблюдение развивается в сочетании с активной стороной с Экспериментом и Практикой.
Наблюдение — это диалектика Бытия.
Переходные предметы: критическая теория и объектные отношения | Отзывы | Notre Dame Philosophical Reviews
Первое поколение теоретиков Франкфуртской школы было особенно заинтересовано в принятии психоаналитических концепций для выявления социальных патологий капиталистических обществ.
Философская антропология, психоанализ и т. д. — все они попадают в горизонт интеллектуальных ресурсов для имманентного социального анализа, перспектива, глубоко отодвинутая в сторону в более поздних разработках Критической теории. Именно благодаря этому интеллектуальному наследию работа британского педагога Винникотта получила развитие в теории распознавания Акселя Хоннета. Психическое оскудение из-за межличностного неправильного узнавания представляет собой социальную динамику, глубоко укоренившуюся в анализе объектных отношений. Для Фрейда «объект» был в основном объектом желания, уже активного в сексуальном влечении ребенка (
Эти и другие подобные темы находятся в центре обсуждения в этом сборнике под редакцией Эми Аллен и Брайана О’Коннора.
Книга состоит из трех частей, следующих за общим введением. Первая часть находится под заголовком «Концептуальные основы», вторая — «Исторические встречи», а третья — «Политические последствия». На протяжении всех глав разворачиваются не только внутренние дебаты по концептуальным вопросам — главным образом обсуждение интерпретации Хоннетом переходных объектов Винникота и т. д. с точки зрения других авторов, — но и реконструкция исторических личностей, которые по-разному способствовали применению или принятию дистанция от объектных отношений Фрейда. Это фрейдовское понятие связано с доэдиповой фазой, из которой следуют переходы. Некоторые из участников развивают теорию объектных отношений Фрейда, занимаясь, среди прочего, теорией Кляйна о влечении к смерти. Есть ряд важных эссе, которые стоило бы рассмотреть, но я не могу представить их здесь адекватно. Они включают обсуждение Алленом философии истории и влечения к смерти Фрейда/Кляйна (противостояние фрейдистскому пессимизму и утверждению Кляйном амбивалентности эроса/смерти как прогрессивного решения), обсуждение Оуэном Хьюлаттом «переходных объектов» (в отношении «товарной формы») , анализ Джоанны Михан теории распознавания и разрушения Джессики Бенджамин и другие, которые я не могу представить здесь адекватно.
Вместо того, чтобы пытаться дать обзор всех статей, я подробно опишу лишь некоторые из тем книги. Я сосредоточусь на конкретных темах вступительных разделов, особенно на диалоге между Хоннетом и Джоэлом Уайтбуком, озаглавленном: «Слияние или всемогущество?» В этом продолжающемся споре (это эссе является самым последним дополнением к этому спору) делается ссылка на «исходную психическую ситуацию» Фрейда. В зависимости от того, принимается ли идея исходного симбиоза младенца с матерью или концепция всемогущества, следует существенно различная интерпретация социальной агрессивности и интерсубъективности.
Является ли первичное младенчество объектным или, скорее, характеризуется доминированием мысли и нарциссизмом согласно несоциальной антропологии Фрейда? Уайтбук считает, что «теория первичного нарциссизма Фрейда должна быть подвергнута критике» (стр. 27). Младенец — это не только объектно-ориентированная сущность, но и, как полагал Хабермас, лингвистический субъект на всем его протяжении (имеется в виду, что «доязыковому бессознательному» не отведено места).
Для Whitebook Винникот был первым, кто сформулировал эту точку зрения, определяя родственную связь между матерью и ребенком (используя метафору курицы и яйца). Однако Уайтбук также считает, что контрперенос и теория взаимодействия Мида в настоящее время являются общепринятыми взглядами, которые никто не посмеет критиковать за их фундаментальные принципы. Что еще более важно, Уайтбук отмечает, что Винникот не отвергал точку зрения на всемогущество, считая его реляционный аспект совместимым: «ребенок всемогущ и зависим» одновременно. Первичный рост с самого начала ориентирован на реализацию «принятия реальности» (стр. 32).
Такая двойственность направленности, напоминающая некоторые кантианские антропологические воззрения, связанные с концепцией «несоциальной общительности», намеренно оставляет проблематичные отношения между индивидом и коллективом неразрешенными. Ранняя Франкфуртская школа действительно отказалась от приспособления решений к двум жилищным индивидуальным и коллективным полюсам.
Напротив, согласно Уайтбуку, более поздние франкфуртские разработки пытались примириться с такой оппозицией, как, например, с хабермасианским проницательным усвоением идеи Мида о том, что индивидуация требует социализации, а социализация нуждается в индивидуации. Однако возникает проблема, заключающаяся в том, что индивидуальность требует защиты от насильственного потенциала общества.
Именно в этот момент Хоннет осознает, что «бессознательные влечения» не могут быть исключены из критического понимания предмета. Предлагает ли он двигаться с Фрейдом дальше Фрейда? Кажется, именно в этом и заключается цель Хоннета, когда он сигнализирует о том, сколько родственных связей проявляется у младенца с раннего периода жизни. Для Хоннета анализ стадий младенчества превращается в размышление над проблемой антисоциального и доязыкового «я».
Критика первичных антисоциальных влечений связана с критикой фрейдовской теории первичного нарциссизма. Это, в свою очередь, поддерживает идеи Хоннета о моментах изначального слияния (согласно Whitebook).
Более того, что неудивительно для тех, кто знаком с философией Хоннета, в ней подчеркивается усиление гегелевской концепции ранних эмоциональных связей — объединение различий — как это происходит в симбиотических отношениях младенца и опекуна. Это идея первичного слияния, которую защищает Хоннет.
В чем Хоннет частично не согласен с Уайтбуком, так это в его утверждении, что начальный момент слияния не включает в себя всемогущество в своей основе. Эмоционально слияние передает идею защиты, заботы и внимания, которые затемняет всемогущество. Напротив, для Хоннета первичные стадии развития характеризуются эмоциональными моментами самореализации, которым не хватает независимости (как это будет в случае с более поздними разделениями, которые способствуют возникновению чувства разочарования и беспокойства). Безусловно, даже использование Винникотом термина «всемогущество» для Хоннета должно толковаться в направлении слияния, то есть «аффективных стадий слияния с другим» (стр. 41). Таким образом, все патологии самости, которые могут быть обнаружены на последующих фазах развития, проистекают из сепарации, беспокойства и, в конечном счете, насилия, распространяющегося из первоначального союза с опекуном.
Что касается вопросов, касающихся доязыковой самости, то следует признать способность индивидуума (с самой ранней его стадии) устанавливать различие между собой и миром. Для Хоннета этот первоначальный процесс нельзя рассматривать как сопровождающийся интерсубъективным отношением узнавания. Признание требует автономных субъектов, а на данном этапе это далеко не так. Напротив, важным открытием, следующим за этим пунктом, является то, что младенец, начиная с его ранних стадий, представляет собой доязыковую самость 9.0013, которое также является социальной самостью , поскольку оно «помещает себя в социальный мир» (стр. 43).
Объединение дифференцированных элементов резко проявляется при понимании Я-перспективы на этой доязыковой фазе. «Я» отличается от «мы» и представляет собой более примитивную фазу всех последующих разработок. Последние фазы не могут не быть лингвистическими достижениями. Действительно, как замечает Хоннет, без языкового взаимодействия невозможен рефлексивный рост.
Эту точку зрения принимают и те же самые защитники концепции предсознательной самости. Тем не менее ядро субъекта остается ядром Я-перспективы доязыковой, досознательной самости. Таким образом, границы социального для индивида перерисовываются, так сказать, изнутри идеи единства Я-перспективы, работающей в тандеме с Мы-перспективой.
Во фрейдистской картине не учитывается ориентация младенца в реальности, и, соответственно, Хоннет перерисовывает ее в пайновском понимании принципа реальности, влияющего на ранние когнитивные ориентации. В частности, Хоннет отмечает, что моменты слияния также происходят наряду с моментами перехода объектов. Таким образом, возбуждения тревог являются объяснимыми реакциями как на динамику дистанцирования, так и на феномен воссоединения окружающих родственных связей. Переход от объектов, то есть познание независимости предметов, есть в то же время познание независимости самого себя.
Последнее соображение, я полагаю, может быть полезным для понимания названия книги, Transitional Subjects .