Эго-идентичность \ Книга Разума
«Эго-идентичность» — центральное понятие концепции Эрика Эриксона.
Эго-идентичность обозначает целостность развивающейся личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития. Эго-идентичность — не сознавание, а чувство-ощущение «Я развиваюсь, но я— тот же самый». Как разговор о чувствах, поиски эго-идентичности скорее относятся к женскому подходу и женской психотерапии.
Откуда это взялось?
Когда к психоаналитику Эрику Эриксону приходили пациенты с жалобами на «потерю себя», с вопросами «Кто я? Туда ли направлена моя жизнь, не сбилась ли я с пути?», ему нужно было эти вопросы интерпретировать с точки зрения психоанализа, перевести на язык психоанализа. Первичные влечения (Ид, «Оно») — это не ответ на вопрос пациентов «Кто я?» Внушения и требования общества (ты сын, ты ученик, ты адвокат) — понятно тем более «Не я», тем более для психоаналитика. Самое близкое — это понятие «Эго».
Согласно теории Фрейда, Эго — это один из элементов человеческой психики, выполняющий роль посредника как между внешним и внутренним миром, так и между Ид и Супер-Эго. Эго создает защитные механизмы и обеспечивает непрерывность и последовательность поведения, реализуя личную точку отсчета, благодаря чему события прошлого (сохраняемые в памяти) соотносятся с событиями настоящего и будущего (представленными предвидением и воображением). Эриксон предположил, что Эго может формировать представление человека о самом себе, отвечать на вопрос «Кто я?», и назвал это эго-идентичностью.
Содержание понятия
Эго-идентичность обозначает целостность развивающейся личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития. «Я развиваюсь, но я— тот же самый».
То, кем я вижу и считаю себя здесь и сейчас, в данной ситуации или на данном отрезке жизненного пути — это личностная идентичность. Если просто что-то «знаю» о себе — это скорее личностная идентичность. Если я «чувствую, кто я и где я нахожусь», это скорее эго-идентичность. Если я могу интегрировать свои разные личностные и социальные роли плюс ощущаю непрывность себя и своего развития, это эго-идентичность.
Эго-идентичность всегда устойчивее, если она подкрепляется окружающими людьми.
Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождественности», вид «созидательной полярности самовосприятия и восприятия человека другими».
Чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути. При кризисе эго-идентичности исчезают или снижаются целостность, тождественность и вера человека в свою социальную роль. Самый острый и типовой кризис идентичности — это пора юности.
Я взрослый или еще ребенок? Я тот, который крутой — или который ботаник? Я математику люблю или только увлекаюсь? Я верующий или это смешно? Я патриот или ну его? Я любитель пепси-колы или осознанное существо?
Необходимое условие для формирования эго-идентичности — определение индивида в трех основных сферах: профессии, религии и политики.
Размышления
По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О.А.Карабанова,
«Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тождественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружением; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер».
Признание самотождественности личности значимым социальным окружением – при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно.
Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство – вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра – другое, а что захочется придумать про себя завтра – не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами.
«Я – женщина, а не мужчина. Я мать, а не равнодушное к своим детям существо. Я – честная и любящая…»
Эго-идентичность без психоанализа
Я понимаю, что у юноши (девушки) могут быть самые разные вгляды на себя, на людей и на общество. В юности этих взглядов может быть сильно много, они могут быть не согласованы, противоречить друг другу, а при малой их осознанности нередко превращаться в полный туман и путаницу. В результате поведения и чувства человека могут быть неустойчивы, непоследовательны, противоречить друг другу и вызывать недоумение у окружающих. Это — понятно.
Понятно, что эта ситуация личностно и социально неудобная, и с помощью разумных взрослых или собственного разума юноши и девушки порядок у себя в голове постепенно наводят. Тогда у них появлятся личностная идентичность (определенность в статичном видении «кто я», в своих личностных и социальных ролях на сегодня) и эго-идентичность (ощущение понятности и определенности своего жизненного пути, ощущение «Я иду туда, все будет ОК). Так?
Те, кто порядок у себя в голове не навели (пока или вообще у них это не получается) — начинают маяться. Собственно, они бы не маялись, потому что им самим определенность нужна так же, как облакам или речкам — то есть вовсе не нужна. Но в обществе без определенности не проживешь, с такими бесформенными никто дела иметь не хочет, им так или иначе говорят: «Друзья, определяйтесь, вы с кем и против кого. Чему будете учиться, куда собираетесь идти работать?» А когда есть неудобные требования, люди на всякий случай начинают переживать: «вы знаете. у меня личностный кризис». И им психотерапевты подсказывают: «Да, да, у вас кризис эго-идентичности. Пожалуйте на психотерапевтические сессии». Задача последующей психотерапевтической работы — подсказать человеку, как ему определиться, но подсказать скрыто: сделав вид, что это не подсказка психотерапевта, а что человек сам открыл это в глубине своей души.
И он открывает, что в юности это — верность своему выбору, попозже — любовь и близкие отношения, далее работа и забота, и к завершению жизненного пути — мудрость. Вот такие добрые и разумные подсказки психотерапевта, которые человек найдет в себе сам под его чутким руководством.
Личностная и эго-идентичность
Личностная идентичность фиксирует статику, кем, в какой роли человек ощущает себя сейчас. Эго-идентичность говорит скорее об интеграции ролей и идентификаций, причем это ощущение развития, движения от прошлого к будущему.
knigarazuma.ru
Проблема эго-идентичности в работах Э. Эриксона
Проблема эго-идентичности в работах Э. Эриксона
«Проблема эго-идентичности в работах Э. Эриксона«
эго человеческий психика идентичность
Теория Эриксона оказала большое влияние на возрастную психологию (Papalia, Olds, 1986; Santrock, 1985). Его идеи нашли применение в области дошкольного обучения, профессионального консультирования, в социальной службе и в сфере бизнеса. Надо отметить также, что Эриксон проводил широкие психоисторические исследования, посвященные таким известным лицам, как Мартин Лютер, Адольф Гитлер, Махатма Ганди и Джордж Бернард Шоу.
Несмотря на свою популярность, теория Эриксона не вызвала появления впечатляющего количества эмпирических исследований. Отчасти отсутствие систематических исследований, посвященных данной теории, можно объяснить тем фактом, что ее идеи сложны и абстрактны. Более того, такие понятия, как доверие, верность, психосоциальный мораторий не определены настолько четко, чтобы можно было установить их эмпирическую состоятельность. Другая трудность обусловлена тем обстоятельством, что валидизация теории Эриксона требует широких лонгитюдных исследований, необходимых для оценки изменений, происходящих в процессе развития на протяжении всего жизненного цикла. Сбор лонгитюдных данных — дорогостоящая и очень длительная процедура. В результате всего этого, исследования, посвященные проверке особенностей взаимовлияния психосоциальных стадий, проводятся в настоящее время относительно редко. Наконец, сам Эриксон не проявлял никакого интереса к эмпирической проверке своих положений. Исследования, проводившиеся им самим, основывались на содержательном анализе клинических случаев.
Большую часть работы он посвятил концепции эго-идентичности как проявлению соотнесения себя с самим собой, идентификация собственного Я, которое мы и рассмотрим в данной работе.
Эго-идентичность как термин обозначает целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития. . Эго-идентичность — не сознавание, а чувство-ощущение «Я развиваюсь, но я- тот же самый». Это совокупность представлений о себе, дающих возможность чувствовать свою уникальность и аутентичность.
Когда к психоаналитику Эрику Эриксону приходили пациенты с жалобами на «потерю себя», с вопросами «Кто я? Туда ли направлена моя жизнь, не сбилась ли я с пути?», ему нужно было эти вопросы интерпретировать с точки зрения психоанализа, перевести на язык психоанализа. Первичные влечения (Ид, «Оно») — это не ответ на вопрос пациентов «Кто я?» Внушения и требования общества (ты сын, ты ученик, ты адвокат) — понятно тем более «Не я», тем более для психоаналитика. Самое близкое — это понятие «Эго».
Согласно теории Фрейда, Эго — это один из элементов человеческой психики, выполняющий роль посредника как между внешним и внутренним миром, так и между Ид и Супер-Эго. Эго создает защитные механизмы и обеспечивает непрерывность и последовательность поведения, реализуя личную точку отсчета, благодаря чему события прошлого (сохраняемые в памяти) соотносятся с событиями настоящего и будущего (представленными предвидением и воображением). Эриксон предположил, что Эго может формировать представление человека о самом себе, отвечать на вопрос «Кто я?», и назвал это эго-идентичностью.
То, кем я вижу и считаю себя здесь и сейчас, в данной ситуации или на данном отрезке жизненного пути — это личностная идентичность. Если просто что-то «знаю» о себе — это скорее личностная идентичность. Если я «чувствую, кто я и где я нахожусь», это скорее эго-идентичность. Если я могу интегрировать свои разные личностные и социальные роли плюс ощущаю непрывность себя и своего развития, это эго-идентичность.
Эго-идентичность всегда устойчивее, если она подкрепляется окружающими людьми.
Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождественности», вид «созидательной полярности самовосприятия и восприятия человека другими».
Чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути. При кризисе эго-идентичности исчезают или снижаются целостность, тождественность и вера человека в свою социальную роль. Самый острый и типовой кризис идентичности — это пора юности.
Я взрослый или еще ребенок? Я тот, который крутой — или который ботаник? Я математику люблю или только увлекаюсь? Я верующий или это смешно? Я патриот или ну его? Я любитель пепси-колы или осознанное существо?
Необходимое условие для формирования эго-идентичности — определение индивида в трех основных сферах: профессии, религии и политики.
По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О.А.Карабанова: «Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тождественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружением; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер».
Признание самотождественности личности значимым социальным окружением — при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно.
Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство — вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра — другое, а что захочется придумать про себя завтра — не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами.
Эриксон выделяет два взаимозависимых понятия — групповая идентичность и эго-идентичность. Групповая идентичность формируется благодаря тому, что с первого дня жизни воспитание ребенка ориентировано на включение его в данную социальную группу, на выработку присущего данной группе мироощущения. Эго-идентичность формируется параллельно с групповой идентичностью и создает у субъекта чувство устойчивости и непрерывности своего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с человеком в процессе его роста и развития.
Формирование эго-идентичности, или, иначе говоря, целостности личности, продолжается на протяжении всей жизни человека и проходит ряд стадий. Для каждой стадии жизненного цикла характерна специфическая задача, которая выдвигается обществом. Общество определяет также содержание развития на разных этапах жизненного цикла. По Эриксону, решение задачи зависит как от уже достигнутого уровня развития индивида, так и от общей духовной атмосферы общества, в котором он живет.
Переход от одной формы эго-идентичности к другой вызывает кризисы идентичности. Кризисы, по Эриксону, — это не болезни личности, не проявление невротического расстройства, а поворотные пункты, «моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой».
Эриксоновскую эго-идентичность можно определить как тождественность человека самому себе: «идентичность в самом общем смысле совпадает … во многом с тем, что целым рядом исследователей включается в понятие «я» в самых различных его формах».
По Эриксону, «я» не что иное, как словесное утверждение, согласно которому я чувствую, что я — это центр сознания в мире опыта, где я имею последовательную (непрерывную. — Р. К.) идентичность, и что я владею моим разумом и способен выразить свои мысли и ощущения». «Я» или «эго» — это осознание человеком того, что он жив, и он есть сама жизнь.
Эго-идентичность обозначает твердо усвоенный и принимаемый образ самого себя по отношению к миру, это чувство адекватности и стабильного непрерывного владения собственным «я» независимо от изменяющихся ситуаций, в которых оказывается личность. «Идентичность — это прежде всего показатель зрелой личности (взрослой), истоки и тайны которой скрыты» на предшествующих стадиях ее становления.
Этих стадий всего восемь, но пятая (11-20 лет) является ключевой, и при удачном протекании этого процесса к 20 годам человек приобретает чувство эго-идентичности. Одной из функций эго-идентичности является адаптация к новым условиям и ситуациям, но если эта функция утрачена, то наступает кризис идентичности. Изменение социальных и культурных условий существования личности может вести к утрате прежнего «я» человека и формированию новой личности. Эта перестройка личности может привести к тяжелому неврозу, к «потере себя».
Смысл терапевтической работы усматривался Эриксоном в возвращении пациенту утраченного чувства эго-идентичности. Под влиянием этих идей Лифтон, по-видимому, заключил, что американские солдаты, попав в плен, оказались в новых условиях существования и это повлекло изменение их эго-идентичности. Они пересмотрели прежние убеждения и с позиций новой личности расценили свои действия против корейцев как преступления, но в США восприняли эти заявления как признание в вымышленных преступлениях.
Юность, на которую приходится пятая стадия в схеме жизненного цикла Эриксона, считается очень важным периодом в психосоциальном развитии человека. Новый психосоциальный параметр, появляющийся в юности, на положительном полюсе предстает в виде эго-идентичности, на отрицательном полюсе — в виде ролевого смешения. Задача, с которой встречаются подростки, состоит в том, чтобы собрать воедино все имеющиеся к этому времени знания о самих себе (какие они сыновья или дочери, студенты, спортсмены, музыканты, девушки-скауты, хористы и т. д.) и интегрировать эти многочисленные образы себя в личную
Эриксон подчеркивает психосоциальную сущность эго-идентичности, обращая пристальное внимание не на конфликты между психологическими структурами, а скорее на конфликт внутри самого эго — то есть на конфликт идентичности и ролевого смешения. Основной упор делается на эго и на то, как на него влияет общество, в особенности группы сверстников. Следовательно, эго-идентичность можно определить следующим образом.
В определении идентичности, данном Эриксоном, можно выделить три элемента. Первое: молодые люди и девушки должны постоянно воспринимать себя «внутренне тождественными самим себе». В этом случае у индивидуума должен сформироваться образ себя, сложившийся в прошлом и смыкающийся с будущим. Второе: значимые другие люди тоже должны видеть «тождественность и целостность» в индивидууме. Это значит, что юным нужна уверенность в том, что выработанная ими раньше внутренняя целостность будет принята другими людьми, значимыми для них. В той степени, в какой они могут не осознавать как свои Я-концепции, так и свои социальные образы, их появляющемуся чувству самотождественности могут противостоять сомнения, робость и апатия. Третье: молодые люди должны достичь «возросшей уверенности» в том, что внутренние и внешние планы этой целостности согласуются между собой. Их восприятие себя должно подтверждаться опытом межличностного общения посредством обратной связи.
В социальном и эмоциональном отношении созревание подростков заключает в себе новые пути оценки мира и своего отношения к нему. Они могут придумывать идеальные семьи, религии, философские системы, общественные устройства, а потом сравнивать и сопоставлять задуманное с весьма несовершенными личностями и организациями, знания о которых они почерпнули из собственного ограниченного опыта.
Согласно Эриксону, «ум подростка в поисках вдохновляющего единства идеалов становится умом идеологическим». Таким образом, «диффузия идеалов» является следствием того, что индивидуум не может принять ценности и идеологию, носителями которой выступают родители, церковь и другие источники авторитета. Индивидуум, страдающий от расплывчатости своей идентичности, никогда не пересматривает своих прошлых представлений о себе и о мире, так же как и не приходит к решению, которое ведет к более широкому и, возможно, более «подходящему» взгляду на жизнь. Таким образом, кризис идентичности становится психосоциальной проблемой, требующей немедленного разрешения.
Согласно Эриксону, основа для благополучной юности и достижения интегр рованной идентичности закладывается в детстве. Однако за пределами то подростки выносят из своего детства, развитие личной идентичности происходит под сильным влиянием тех социальных групп, с которыми они себя идентифицирует.
Неспособность юных достичь личной идентичности приводит к тому, что Эриксон назвал кризисом идентичности. Кризис идентичности, или ролевое смешение, чаще всего характеризуется неспособностью выбрать карьеру или продолжить образование. Многие подростки, страдающие от специфичного для этого возраста конфликта, испытывают пронзительное чувство своей бесполезности, душевного разлада и бесцельности. Они ощущают свою неприспособленность, деперсонализацию, отчужденность и иногда кидаются в сторону «негативной» идентичности- противоположной той, что настойчиво предлагают им родители и сверстники.
В этом ключе Эриксон интерпретирует некоторые виды делинквентного поведения. Однако неудачи в достижении личной идентичности не обязательно обрекают подростка на нескончаемые поражения в жизни. Возможно, даже в большей степени, чем другие представленные здесь персонологи, Эриксон подчеркивал, что жизнь — это постоянные изменения. Благополучное разрешение проблем на однои жизненной стадии не дает гарантии, что они не появятся вновь на следующих стадиях или что не будет найдено новое решение старых проблем. Эго-идентичность — это борьба «на всю жизнь».
Успешное развитие приводит к формированию основ четкой взрослой идентичности, в то время как неуспешное развитие приводит к рассеянному, фрагментарному, размытому, непостоянному ощущению собственной самости. По словам Эриксона:
«С установлением хороших отношений с миром умений и инструментов и с наступлением половой зрелости детство закономерным образом приходит к своему завершению. Начинается юность. Но в пубертате и юности все виды тождественности и целостности, достигнутые ранее, снова ставятся под сомнение, это связано с быстрым ростом тела, сравнимым по скорости с ростом в раннем детстве, и с совершенно новым приобретением — физической половой зрелостью. Растущие… юноши… озабочены теперь в основном тем, как они выглядят в глазах окружающих по сравнению с тем, как они сами себя ощущают, и тем, как можно соединить освоенные ранее роли и навыки с профессиональными моделями сегодняшнего дня.
Интеграция, происходящая теперь в форме эго-идептичности, — это не просто сумма детских идентификаций. Это приобретенный опыт способности эго интегрировать данные идентификации в сочетании с превратностями либидо, со способностями, развитыми на основе дарований, и возможностями, предлагаемыми социальными ролями.
Таким образом, чувство эго-идентичности- это приобретенная уверенность в том, что внутренняя тождественность и целостность сочетаются с целостностью и тождественностью предназначения человека относительно других людей, подтверждением чему является реальная перспектива „карьеры».
Во многих, а может быть и во всех обществах определенной части подростковой популяции разрешены и законодательно закреплены определенные отсрочки в принятии ими ролей взрослых. Для обозначения этих интервалов между подростковостью и взрослостью Эриксон ввел термин психосоциальный моратории. В США и других технологически развитых странах психосоциальный мораторий институционализирован в форме системы высшего образования, что дает возможность молодым людям попробовать определенное количество различных социальных и профессиональных ролей до того, как они решат, что им нужно на самом деле. Есть и другие примеры: многие молодые люди бродяжничают, обращаются к различным религиозным системам или пробуют альтернативные формы брака и семьи до того, как найдут свое место в обществе.
Положительное качество, связанное с успешным выходом из кризиса периода юности, — это верность. Эриксон использует термин верность в значении «способности подростка быть верным своим привязанностям и обещаниям, несмотря на неизбежные противоречия в его системе ценностей».
Верность — краеугольный камень идентичности, она представляет собой способность юных принимать и придерживаться морали, этики и идеологии общества. Здесь следует внести ясность в значение термина «идеология». Согласно Эриксону, идеология — это неосознанный набор ценностей и посылок, отражающий религиозное, научное и политическое мышление культуры; цель идеологии — «создание образа мира, достаточно убедительного для поддержания коллективного и индивидуального чувства идентичности».
Идеология предоставляет молодым людям упрощенные, но четкие ответы на главные вопросы, связанные с конфликтом идентичности: «Кто я?», «Куда я иду?», «Кем я хочу стать?» Воодушевленные идеологией молодые люди вовлекаются в разного рода деятельность, бросающую вызов устоявшимся традициям культуры — акции протеста, бунты и революции. В более широком смысле, считает Эриксон, утрата доверия к идеологической системе может обернуться всеобщей неразберихой и неуважением к тем, кто регулирует совокупность социальных правил.
Вывод
По Эриксону, эго-идентичность — это целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый).
Эго-идентичность обозначает твердо усвоенный и принимаемый образ самого себя по отношению к миру, это чувство адекватности и стабильного непрерывного владения собственным «я».
Основным пиком формирования эго-идентичности является пятая (11-20 лет) стадия развития личности, выделенная ученым. При удачном протекании этого процесса к 20 годам человек приобретает чувство эго-идентичности. Одной из функций эго-идентичности является адаптация к новым условиям и ситуациям, но если эта функция утрачена, то наступает кризис идентичности. Изменение социальных и культурных условий существования личности может вести к утрате прежнего «я» человека и формированию новой личности. Эта перестройка личности может привести к тяжелому неврозу, к «потере себя».
Чтобы не допустить таких последствий, эго-идентичность должна подкрепляться внешними факторами, такими как признание окружающих, поддержка и понимание, а так же внутренними факторами, какими выступают самотождественность, принятие себя, своего Я, рефлексия.
Но основным ключом к Эго-идентичности все таки становится объективное самовосприятие, гармония внутреннего мира и окружающей среды, оптимально положительное отношение к собственному Я. Таким образом человек воспринимает себя таким, каким он есть, сохраняя органичность и целостность личности.
Список литературы
1.Эрик Г. Эриксон. «Детство и общество». 1996 г.
.«Теории личности и личностный рост» Роберт Фрейджер, Джеймс Фэйдимен. 2002 г.
.«AION. Исследование феноменологии самости» Карл Юнг, 1997 г.
.Эриксон Э. «Идентичность: юность и кризис» 1996 г.
.Лифтон Р. «Технология промывки мозгов», 2005 г.
6.Хьелл Ларри А., Зиглер Дэниел Дж. Теории личности
7.
diplomba.ru
Психоаналитические теории детского развития. Психология развития человека [Развитие субъективной реальности в онтогенезе]
Психоаналитические теории детского развития
Сильные позиции в современной западной детской психологии занимает психоанализ, созданный З. Фрейдом. Одна из ключевых идей психоанализа состоит в том, что причины внутренних конфликтов и неврозов взрослого человека лежат в детстве. Восстановление истории развития индивида в раннем детстве является методом познания человеческой природы. Непосредственное отношение к детской психологии имеют описанные З. Фрейдом стадии психосексуального развития. При этом психосексуальное развитие человека он отождествлял с развитием личности. Каждый из пяти выделенных им этапов психосексуального развития имеет свои проявления либидо (половой энергии) через характерные для данного возраста эрогенные зоны. Меняющиеся способы и физические области удовлетворения либидо составляют стадии психосексуального развития. Если либидо не получает удовлетворения или удовлетворяется неадекватным образом, человек рискует остановиться в своем развитии на данной стадии и у него фиксируются определенные черты личности.
Оральная стадия (0–1 год). Данная стадия характеризуется тем, что основной источник удовольствия сосредоточивается на зоне активности, связанной с кормлением. Ведущая эрогенная зона здесь – рот, орудие питания, сосания и первичного обследования предметов. Во время кормления ребенка утешают, качают, прижимают и ласкают. Ребенок поначалу ассоциирует с процессами кормления удовольствие и уменьшение напряжения. Остановка на этой стадии впоследствии приводит к формированию таких черт, как курение, грызение ногтей, переедание, словесная агрессия, жадность, требовательность.
Анальная стадия (1–3 года). На этой стадии приучение ребенка к чистоплотности ведет к перемещению источника удовлетворения либидо в анальную область тела. Чувственные наслаждения связаны с процессами выделения. Ребенок озабочен проблемами управления процессами «сдерживания» и «выпускания». В процессе приучения к горшку ребенок начинает привыкать, что увеличение уровня контроля приносит ему внимание и похвалу родителей. Если родители слишком строго относятся к ошибкам ребенка, то это может привести к фиксации у него таких черт, как аккуратность, опрятность, пунктуальность, бережливость, упрямство.
Фаллическая стадия (3–5 лет). Ведущей эрогенной зоной становятся генитальные органы. В этот период развития дети впервые осознают сексуальные различия. На этой стадии развивается Эдипов комплекс у мальчиков и комплекс Электры у девочек. По З. Фрейду, эти комплексы характеризуются сильным, но бессознательным влечением ребенка к родителю противоположного пола и агрессивностью по отношению к родителю того же пола. Поскольку осуществление желаний такого рода явно недопустимо, они выливаются в тревогу. Освобождение от комплексов совершается посредством идентификации ребенка с родителем того же пола; в результате ребенок приобщается к ценностям, ролям и установкам, свойственным его полу. Фаллической стадии соответствует зарождение таких черт личности, как самонаблюдение, благоразумие, рациональное мышление.
Латентная стадия (5–12 лет) характеризуется уменьшением в силе сексуальных стремлений. Многое из того, что ребенок делал или знал ранее, оставляется и забывается. На первый план выходит школьное обучение и социализация. Энергия либидо переносится на освоение общечеловеческого опыта, а также на установление дружеских отношений со сверстниками и взрослыми за пределами семейного окружения. В этот период возникает стыд, отвращение и мораль, предназначенные для противостояния последующим сексуальным желаниям.
Генитальная стадия (12–18 лет) начинается в подростковом возрасте. На этой стадии полового созревания происходит возвращение либидозной энергии к половым органам. У юношей и девушек формируется половая идентичность, они начинают искать пути удовлетворения своих эротических потребностей, стремиться к нормальному общению с представителями противоположного пола. Цель этой стадии – формирование зрелой сексуальности, желания работать и способности любить другого человека ради него самого.
Наиболее популярной теорией психоаналитического толка в современной западной психологии является эпигенетическая теория развития личности Э. Эриксона. Трактуя структуру личности так же как и З. Фрейд, Э. Эриксон существенно отступал от позиций классического психоанализа в понимании природы личности и детерминант ее развития. Он принимал идею неосознанной мотивации, но посвящал свои исследования главным образом процессам социализации, полагая, что основы человеческого Я коренятся в социальной организации общества. Им была создана психоаналитическая концепция об отношениях Я и общества.
Ключевым в теории Э. Эриксона является понятие «идентичность», определяемое как «субъективное… ощущение тождества и целостности».[10]
Формирование идентичности личности продолжается на протяжении всей жизни человека и проходит ряд стадий. Э. Эриксон выделяет восемь стадий развития идентичности, на каждой из которых человек делает выбор между двумя альтернативными фазами решения возрастных и ситуативных задач развития. При этом первые пять стадий по обозначению совпадают со стадиями, выделенными З. Фрейдом. Задачи и содержание развития на каждой ступени определяются обществом, в котором живет человек.
Решение задачи на каждой стадии жизненного цикла сводится к установлению определенного динамического соотношения между позитивным и негативным вариантами развития. Развитие личности – борьба этих крайних возможностей, которая не прекращается при переходе на следующую стадию развития. Достигаемое на каждой стадии равновесие знаменует собой приобретение новой формы самоидентичности и открывает возможности включения субъекта в более широкое социальное окружение. Широкое признание в западной психологии получила периодизация психического развития Э. Эриксона.
Быть самим собой в глазах значимых других, в том числе и в собственных глазах, – движущая сила развития, которую Э. Эриксон кладет в основание своей периодизации. Расширение радиуса значимых отношений задает внешние условия развития идентичности растущего человека. Вступая в новые отношения с другими, человек более или менее бессознательно делает выборы (разрешает кризисные противоречия данного типа отношений), которые и определяют направление развития на каждой возрастной ступени. Это направление может быть продуктивным, и тогда у человека развиваются его сильные качества, или базовая способность самотождественности. Выбранное или навязанное направление развития может быть деструктивным, – в этом случае развивается центральная патология данного возраста, разрушающая, ослабляющая чувство самоидентичности.
Периодизация развития в онтогенезе, разработанная Э. Эриксоном, носит название эпигенетической. Он полагал, что схема периодизации не должна походить на цепочку формальных временных отрезков, следующих друг за другом; периодизация – это эпигенетический ансамбль, в котором одновременно соприсутствуют все возрасты. Ни один прожитый человеком возраст не кончается в том смысле, что ни одно кризисное противоречие возраста не может быть окончательно разрешено прижизненно.
Одна стадия развития не замещает другую, а подстраивается к ней. Начало возраста – понятие весьма условное: та общая способность, которая будет ключевой в новом возрасте, уже обнаружила себя в более примитивном виде в предыдущих возрастах. Ни один возраст не кончается, не исчерпывается при начале следующего возраста. Многие проблемы, осложнения, отклонения развития являются следствием неразрешенности кризисных противоречий предыдущих периодов развития. Так, подросток, у которого базисное доверие к людям и к самому себе не сложилось в младенчестве или не развилось в последующих возрастах, будет испытывать большие трудности при вхождении в любую группу сверстников, чем подросток с устойчивым доверием к окружающим.
Говорить о разрешении того или иного кризисного противоречия, о выборе того или иного направления развития можно тоже лишь с оговоркой: при пластичном ходе развития ни один из выборов не является окончательным. Переход от одной формы самоидентичности к другой вызывает кризисы идентичности. Кризисы, по Э. Эриксону, – это не болезнь личности, не проявление невротического расстройства, а «поворотные пункты», моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой.
На первой стадии – младенчество (0–1–1,5 года) – решается задача формирования базового доверия к окружающему миру («Могу ли я доверять миру?»). Признаки доверия у младенца проявляются в легком кормлении, глубоком сне, нормальной работе кишечника. Решающую роль в формировании у ребенка базового доверия к миру Э. Эриксон отводил матери; важным критерием доверия младенца к миру он считал способность ребенка спокойно переносить исчезновение матери из поля зрения. Из антитезы развития на первой стадии – основополагающая вера и надежда против основополагающей безнадежности – при поддержке, последовательности поведения близких родных, при удовлетворении основных потребностей младенца происходит рождение первого базового качества – надежды. Если ребенок не получает должного ухода, не встречает любовной заботы, происходит депривация потребностей ребенка и, как следствие, недоверие к миру.
Вторая стадия – ранний возраст (1,5–4 года). На этой стадии ребенок решает задачу формирования и отстаивания своей автономии и независимости («Могу ли я управлять своим поведением?»). Негативный вариант развития – следствие либо гиперопеки, либо отсутствия поддержки и доверия, когда взрослые проявляют нетерпение и спешат сделать за ребенка то, на что он и сам способен, – приводит к развитию у детей неуверенности в себе, сомнению в своих действиях, стыдливости. Борьба чувства независимости против стыда и сомнения приводит к установлению соотношения между способностью сотрудничать с другими людьми и настаивать на своем, между свободой самовыражения и ее ограничением. В конце стадии складывается подвижное равновесие между этими противоположностями: оно будет положительным, если родители и близкие взрослые проявляют разумную дозволенность, поддерживают стремление ребенка к автономии, не торопят его. Из противостояния автономности и стыда (сомнения) рождается новое качество –
Третья стадия – детство (4–6 лет). На этой стадии решается альтернатива между инициативой и чувством вины («Могу ли я стать независимым от родителей и исследовать границы своих возможностей?»). При поощрении взрослыми исследовательской активности ребенка, направленной на окружающий мир, его фантазирования и пытливости он научается обращаться с людьми и вещами конструктивным образом и обретает чувство инициативы. Если взрослые ограничивают возможные действия ребенка, строго критикуют или наказывают его, то он привыкает чувствовать себя виноватым за многие свои поступки. Интегральным качеством этой стадии Э. Эриксон называет целенаправленность.
Четвертая стадия – школьный возраст (6–11 лет). Основной вопрос этой стадии: «Могу ли я стать настолько умелым, чтобы выжить и приспособиться к миру?» На этой стадии происходит формирование трудолюбия и умения обращаться с орудиями труда; противоположная тенденция – осознание собственной неумелости и бесполезности. В школьном возрасте учебные навыки для детей превращаются как бы в особый самостоятельный мир со своими собственными целями и ограничениями, достижениями и разочарованиями. Систематическое обучение и воспитание, поощрение взрослыми учебного и трудового творчества школьников, их наклонностей к рукоделию, конструированию и т. п. развивают у них предприимчивость, настойчивость, инициативу. Если при обучении в школе ребенок не получает удовольствия от работы, не испытывает гордости за то, что хотя бы что-то одно он сделает своими руками действительно хорошо, если его усердие не поощряется, то это может привести к формированию чувства неполноценности. Основное позитивное приобретение этой ступени – умелость, компетентность.
Пятая стадия – отрочество (11–20 лет) – ставит перед индивидом задачу первого целостного осознания себя и своего места в мире; отрицательный полюс в решении этой задачи – неуверенность в понимании собственного Я («диффузия идентичности», «спутанная идентичность»). Перед подростком стоит задача объединения на новом уровне всего того, что он знал и знает о себе, о своих социальных ролях, в нечто целое и спроецировать это представление на будущее («Кто Я?» «Каковы мои убеждения, взгляды и позиции?»). В подростковом кризисе идентичности заново встают все пройденные критические моменты развития: подросток теперь должен решить все старые задачи сознательно и с внутренней убежденностью, что именно такой выбор значим для него и для общества. Тогда социальное доверие к миру, самостоятельность, инициативность, освоенные умения создадут новую целостность личности, полно выраженную в верности.
Шестая стадия – молодость (21–25 лет) – знаменует переход к решению собственно взрослых задач на базе сформировавшейся идентичности. Основные из них – поиск спутника жизни, желание тесного сотрудничества с другими, стремление к близким дружеским связям с членами своей социальной группы («Могу ли полностью отдать себя другому человеку?»). Уверенный в своей идентичности молодой человек проявляет психологическую интимность, душевную теплоту, понимание, доверие в общении с другим человеком, обнаруживает ее в дружбе, в эротических связях или в совместной деятельности. Юноша, не уверенный в своей идентичности, избегает межличностной интимности, его отношения с другими становятся весьма стереотипными, а сам он приходит к глубокому чувству изоляции. Его уделом становится одиночество – состояние человека, которому не с кем разделить свою жизнь и не о ком заботиться. Основное приобретение этой стадии – любовь.
Седьмая стадия – зрелость (25–50–60 лет). Этот этап жизни человека связан с решением противоречия между способностью к развитию и личностным застоем, медленным регрессом в процессе обыденной жизни («Что я могу предложить будущим поколениям?»). На этой стадии проявляется новый параметр развития личности, полюсы которого составляют способность человека интересоваться судьбами других людей, задумываться над жизнью грядущих поколений и самопоглощенность, сосредоточенность на себе, озабоченность своим здоровьем, забота о собственном комфорте. Развитие личности продолжается благодаря влиянию со стороны своих детей – они подтверждают субъективное ощущение своей нужности другим. Продуктивность и продолжение рода как главные положительные характеристики личности на этой стадии развития реализуются в заботе о воспитании нового поколения, в продуктивной трудовой деятельности и в творчестве. Забота – главное качество, которое вырабатывается на этой стадии. Если же появляется чрезмерная сосредоточенность на себе, то это приводит к косности, застою и к личностному опустошению.
Восьмая стадия жизненного пути – старость (свыше 60 лет) – характеризуется достижением новой формы идентичности. Человек должен ответить себе на вопрос: «Доволен ли я прожитой жизнью?» Здесь человек либо обретает покой и уравновешенность как следствие ощущения осмысленности жизни и целостности своей личности, либо оказывается обречен на ощущение безнадежности, восприятия прожитой жизни как череды упущенных возможностей и досадных промахов. Отсутствие или потеря личностной интеграции приводит к полной безысходности: судьба не принимается как завершение жизни, а смерть – как ее последняя граница. На этой стадии развития возникает мудрость со многими оттенками значений – от зрелости ума до сосредоточенности знаний, – тщательно обдуманными суждениями и глубоким всеобъемлющим пониманием.
В заключение приводим общую схему периодизации Э. Эриксона (табл. 3).
Таблица 3
Полный жизненный цикл по Э. Эриксону
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
educ.wikireading.ru
идентичность — nkozlov — ЖЖ
Дорогие коллеги!
Наверное, попросил бы вашей помощи, хотелось бы разобраться с понятием «эго-идентичности». Факты:«Эго-идентичность» — центральное понятие концепции Эрика Эриксона, чья теория развития личности является классической, уважаемой и реально востребованной. Многие мои уважаемые коллеги концепцию Эрика Эриксона изучают годами и утверждают, что она исключительно глубока и богата.
Википедия пишет, что это термин Эрика Эриксона, обозначающий целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый).
Л. Хьел, Д.Зиглер в глассарии к «Теории личности» пишут, что это совокупность представлений о себе, дающих возможность чувствовать свою уникальность и аутентичность.
- Напомним, что аутентичность (по К. Роджерсу) (Rogers С. R.) — это способность человека в общении отказываться от различных социальных ролей (психотерапевта, профессионала, педагога, руководителя и т. п.), позволяя проявляться подлинным, свойственным только данной личности мыслям, эмоциям и поведению.
Пишут, что при кризисе эго-идентичности исчезают или снижаются целостность, тождественность и вера человека в свою социальную роль. Самый острый и типовой кризис идентичности — это пора юности.
- Я взрослый или еще ребенок? Я тот, который крутой — или который ботаник? Я математику люблю или только увлекаюсь? Я верующий или это смешно? Я патриот или ну его? Я любитель пепси-колы или осознанное существо?
Необходимым условием для формирования эго-идентичности Д.Марсиа считал определение индивида в трех основных сферах: профессии, религии, политики (последние две составляют сферу идеологии).
Сам Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождественности», вид «созидательной полярности самовосприятия и восприятия человека другими». Более развернутого определения он нигде не приводит, хотя и указывает, что эго-идентичность — это не просто сумма принятых индивидом ролей, но также и определенные сочетания идентификаций и возможностей индивида, как они воспринимаются им на основе опыта взаимодействия с окружающим миром, а также знание о том, как реагируют на него другие. Эриксон считает, что чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути.
По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О.А.Карабанова,
- «Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тождественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружением; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер».
Признание самотождественности личности значимым социальным окружением – при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно.
Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство – вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра – другое, а что захочется придумать про себя завтра – не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами.
- «Я – женщина, а не мужчина. Я мать, а не равнодушное к своим детям существо. Я – честная и любящая…»
А как это по-русски?
Зарубежных авторов читать действительно трудно: другая культура, свой менталитет, плюс особенности перевода. Тем не менее я попробую изложить по-русски, что я понял. А вы дополните и уточните, пожалуйста, мое видение.
Я понимаю, что у юноши (девушки) могут быть самые разные вгляды на себя, на людей и на общество. В юности этих взглядов может быть сильно много, они могут быть не согласованы, противоречить друг другу, а при малой их осознанности нередко превращаться в полный туман и путаницу. В результате поведения и чувства человека могут быть неустойчивы, непоследовательны, противоречить друг другу и вызывать недоумение у окружающих. Это — понятно.
Понятно, что эта ситуация личностно и социально неудобная, и с помощью разумных взрослых или собственного разума юноши и девушки порядок у себя в голове постепенно наводят. Тогда у них появлятся личностная идентичность (определенность в статичном видении «кто я», в своих личностных и социальных ролях не сегодня) и эго-идентичность (ощущение понятности и определенности своего жизненного пути, ощущение «Я иду туда, все будет ОК). Так?
Те, кто не навели его пока или вообще у них это не получается — начинают маяться. Собственно, они бы не маялись, потому что им самим определенность нужна так же, как облакам или речкам — то есть вовсе не нужна. Но в обществе без определенности не проживешь, с такими бесформенными никто дела иметь не хочет, им так или иначе говорят: «Друзья, определяйтесь, вы с кем и против кого. Чему будете учиться, куда собираетесь идти работать?» А когда есть неудобные требования, люди на всякий случай начинают переживать: «вы знаете. у меня личностный кризис». И им психотерапевты подсказывают: «Да, да, у вас кризис эго-идентичности. Пожалуйте на психотерапевтические сессии». Задача последующей психотерапевтической работы — подсказать человеку, как ему определиться, но подсказать скрыто: сделав вид, что это не подсказка психотерапевта, а что человек сам открыл это в глубине своей души.
- И он открывает, что в юности это — верность своему выбору, попозже — любовь и близкие отношения, далее работа и забота, и к завершению жизненного пути — мудрость. Вот такие добрые и разумные подсказки психотерапевта, которые человек найдет в себе сам под его чутким руководством.
Эго-идентичность — про это?
Новости Университета: дискуссии по названию
Во-первых, громадное спасибо всем тем сотням людей, которые поздравили меня с присуждением степени доктора психологических наук! Простите, что не ответил вам — если бы я начал это делать, я должен был бы прекратить все свои остальные дела.
Во-вторых, от вас уже пошли заявку на учебу в Университет. Правильно! Кто еще будет думать, посмотрите Учебные планы по специализациям: «Психолог-ведущий психологических тренингов», «Психологическое консультирование», «Психология саморазвития». Появится конкретика, вы лучше сможете понять, насколько вам это нужно и интересно.
И, поскольку народ активен, сразу начались обсуждения: возникли предложения Университет назвать по-другому, более академически и серьезно. Не Вольный Психологический Университет, а Университет Практической Психологии. Может быть, действительно «Вольный» оставим как дух нашего будущего Университета, а в названии обозначим то, чем мы занимаемся: практическая психология? Мы пока в начале пути, и название вполне можем выбирать. Итак, прошу отозваться по названию Университета: как он должен звучать на обложке вашего диплома?
Новые статьи на Психологосе
nkozlov.livejournal.com
Общечеловечность и самопоглощенность (производительность и застой)
Седьмая стадия — зрелый возраст, то есть уже тот период, когда дети стали подростками, а родители прочно связали себя с определенным родом занятий. На этой стадии появляется новый параметр личности с общечеловечностью на одном конце шкалы и самопоглощенностью — на другом.
Общечеловечностью Эриксон называет способность человека интересоваться судьбами людей за пределами семейного круга, задумываться над жизнью грядущих поколений, формами будущего общества и устройством будущего мира. Такой интерес к новым поколениям не обязательно связан с наличием собственных детей — он может существовать у каждого, кто активно заботится о молодежи и о том, чтобы в будущем людям легче жилось и работалось. Тот же, у кого это чувство сопричастности человечеству не выработалось, сосредоточивается на самом себе и главной его заботой становится удовлетворение своих потребностей и собственный комфорт.
Благоприятное разрешение этого конфликта — забота.
Цельность и безнадежность.
На восьмую и последнюю стадию в классификации Эриксона приходится период, когда основная paбoта жизни закончилась и для человека наступает время размышлений и забав с внуками, если они есть. Психосоциальный параметр этого периода заключен между цельностью и безнадежностью. Ощущение цельности, осмысленности жизни возникает у того, кто, оглядываясь на прожитое, ощущает удовлетворение. Тот же, кому прожитая жизнь представляется цепью упущенных возможностей и досадных промахов, осознает, что начинать все сначала уже поздно и упущенного не вернуть. Такого человека охватывает отчаяние при мысли о том, как могла бы сложиться, но не сложилась его жизнь.
Благоприятное разрешение этого конфликта — мудрость.
Обсуждение теории Эрика Эриксона о развитии личности
Эго-идентичность
Как мы видим, смысловым стержнем концепции Э. Эриксона является понятие личностной идентичности (эго-идентичности). Что это такое?
По формулировке Википедии, эго-идентичность — это целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый).
Как пишет Роберт Бернс,
«Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождественности» (1968). Более развернутого определения он нигде не приводит, хотя и указывает, что эго-идентичность — это не просто сумма принятых индивидом ролей, но также и определенные сочетания идентификаций и возможностей индивида, как они воспринимаются им на основе опыта взаимодействия с окружающим миром, а также знание о том, как реагируют на него другие» (Роберт Бернс Что такое Я-концепция).
По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О.А. Карабанова:
«Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тождественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружением; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер».
Признание самотождественности личности значимым социальным окружением – при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно.
Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство – вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра – другое, а что захочется придумать про себя завтра – не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами.
«Я – женщина, а не мужчина. Я мать, а не равнодушное к своим детям существо. Я – честная и любящая…»
Однако важно учесть, что, по Э. Эриксону, отождествление себя с собой может и должен протекать в основном в сфере бессознательного. Эриксон критикует такие понятия, как «самоконцептуализация», «самооценка», «образ Я», считая их статическими, в то время как, по его мнению, главной чертой этих образований является динамизм, ибо идентичность никогда не достигает завершенности, не является чем-то неизменным, что может быть затем использовано как готовый инструмент личности (1968). Формирование идентичности Я — процесс, напоминающий скорее самоактуализацию по Роджерсу, он характеризуется динамизмом кристаллизующихся представлений о себе, которые служат основой постоянного расширения самосознания и самопознания. Внезапное осознание неадекватности существующей идентичности Я, вызванное этим замешательство и последующее исследование, направленное на поиск новой идентичности, новых условий личностного существования, — вот характерные черты динамического процесса развития эго-идентичности. Эриксон считает, что чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/burns3.htm
Эпигенез
Теория Эрика Эриксона — это эпигенетическая теория. Сам по себе эпигенез, это наличие целостного врожденного плана, определяющего основные стадии развития. О чем-то похожем пишет и Карл Роджерс, когда уподобляет развитие личности развитию яблони из семечка, но в модели Эрика Эриксона зафиксированы обязательные для каждой личности этапы.
Как к этому относиться? Думается, что, предложенное Э. Эриксоном описание ступеней в малой степени относится к действительно врожденным особенностям человека как homo sapiens, и, скорее, является культурным фактом европейской эпохи близкого Эрику Эриксона времени. Распространенность предложенной Э. Эриксоном модели говорит о том, что это работающая и адекватная схема для здоровой массовой личности, но едва ли предложенная схема как-либо адекватно описывает этапы жизни православного монаха либо индийского йога, жизнь Александра Македонского, Наполеона, матери Терезы либо академика Николая Михайловича Анохина…
Следующий пункт, о котором хочется задуматься, это представление о развитии как о последовательности психосоциальных кризисов. Да, на каком-то этапе жизни человеком оказываются альтернативные пути развития, и в зависимости от его выбора личностное развитие может оказаться как позитивным и гармоничным, так и негативным, с нарушениями развития и расстройствами эмоционально-личностной и познавательной сфер. Позитивное разрешение кризиса способствует формированию позитивного новообразования или сильного свойства личности; негативное — деструктивного новообразования, препятствующего формированию эго-идентичности.
Вопрос, почему наличие важной альтернативы в развитии следует называть кризисом?
Согласно Википедии, кризис – это перелом, при котором неадекватность средств достижения целей рождает непредсказуемые проблемы. Если в ситуации выбора использовать неадекватные средства достижения целей и порождать непредсказуемые проблемы, то, действительно, каждый выбор будет оказываться кризисом. Возможно, клиенты Эрика Эриксона такими людьми и оказывались. Но формулировать на этом основании, что для любого человека, в том числе умного и здорового, строительство нового этапа его жизни является кризисом – наверное, оснований недостаточно. Более того, кажется, что подобные формулировки являются патогенными, формирующими необоснованные тревоги по поводу предстоящих жизненных событий.
studopedia.net
Седьмая стадия — зрелый возраст, то есть уже тот период, когда дети стали подростками, а родители прочно связали себя с определенным родом занятий. На этой стадии появляется новый параметр личности с общечеловечностью на одном конце шкалы и самопоглощенностью — на другом. Общечеловечностью Эриксон называет способность человека интересоваться судьбами людей за пределами семейного круга, задумываться над жизнью грядущих поколений, формами будущего общества и устройством будущего мира. Такой интерес к новым поколениям не обязательно связан с наличием собственных детей — он может существовать у каждого, кто активно заботится о молодежи и о том, чтобы в будущем людям легче жилось и работалось. Тот же, у кого это чувство сопричастности человечеству не выработалось, сосредоточивается на самом себе и главной его заботой становится удовлетворение своих потребностей и собственный комфорт. Благоприятное разрешение этого конфликта — забота. Цельность и безнадежность. На восьмую и последнюю стадию в классификации Эриксона приходится период, когда основная pa6oта жизни закончилась и для человека наступает время размышлений и забав с внуками, если они есть. Психосоциальный параметр этого периода заключен между цельностью и безнадежностью. Ощущение цельности, осмысленности жизни возникает у того, кто, оглядываясь на прожитое, ощущает удовлетворение. Тот же, кому прожитая жизнь представляется цепью упущенных возможностей и досадных промахов, осознает, что начинать все сначала уже поздно и упущенного не вернуть. Такого человека охватывает отчаяние при мысли о том, как могла бы сложиться, но не сложилась его жизнь. Благоприятное разрешение этого конфликта — мудрость. Обсуждение теории Эрика Эриксона о развитии личности Эго-идентичность Как мы видим, смысловым стержнем концепции Э. Эриксона является понятие личностной идентичности (эго-идентичности). Что это такое? По формулировке Википедии, эго-идентичность — это целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый). Как пишет Роберт Бернс, «Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождественности» (1968). Более развернутого определения он нигде не приводит, хотя и указывает, что эго-идентичность — это не просто сумма принятых индивидом ролей, но также и определенные сочетания идентификаций и возможностей индивида, как они воспринимаются им на основе опыта взаимодействия с окружающим миром, а также знание о том, как реагируют на него другие». По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О.А.Карабанова, «Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тождественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружением; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер». Признание самотождественности личности значимым социальным окружением – при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно. Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство – вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра – другое, а что захочется придумать про себя завтра – не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами. «Я – женщина, а не мужчина. Я мать, а не равнодушное к своим детям существо. Я – честная и любящая…» Однако важно учесть, что, по Э. Эриксону, отождествление себя с собой может и должен протекать в основном в сфере бессознательного. Эриксон критикует такие понятия, как «самоконцептуализация», «самооценка», «образ Я», считая их статическими, в то время как, по его мнению, главной чертой этих образований является динамизм, ибо идентичность никогда не достигает завершенности, не является чем-то неизменным, что может быть затем использовано как готовый инструмент личности (1968). Формирование идентичности Я — процесс, напоминающий скорее самоактуализацию по Роджерсу, он характеризуется динамизмом кристаллизующихся представлений о себе, которые служат основой постоянного расширения самосознания и самопознания. Внезапное осознание неадекватности существующей идентичности Я, вызванное этим замешательство и последующее исследование, направленное на поиск новой идентичности, новых условий личностного существования, — вот характерные черты динамического процесса развития эго-идентичности. Эриксон считает, что чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути. Эпигенез Теория Эрика Эриксона — это эпигенетическая теория. Сам по себе эпигенез, это наличие целостного врожденного плана, определяющего основные стадии развития. О чем-то похожем пишет и Карл Роджерс, когда уподобляет развитие личности развитию яблони из семечка, но в модели Эрика Эриксона зафиксированы обязательные для каждой личности этапы. Как к этому относиться? Думается, что, предложенное Э. Эриксоном описание ступеней в малой степени относится к действительно врожденным особенностям человека как homo sapiens, и, скорее, является культурным фактом европейской эпохи близкого Эрику Эриксона времени. Распространенность предложенной Э. Эриксоном модели говорит о том, что это работающая и адекватная схема для здоровой массовой личности, но едва ли предложенная схема как-либо адекватно описывает этапы жизни православного монаха либо индийского йога, жизнь Александра Македонского, Наполеона, матери Терезы либо академика Николая Михайловича Анохина… Следующий пункт, о котором хочется задуматься, это представление о развитии как о последовательности психосоциальных кризисов. Да, на каком-то этапе жизни человеком оказываются альтернативные пути развития, и в зависимости от его выбора личностное развитие может оказаться как позитивным и гармоничным, так и негативным, с нарушениями развития и расстройствами эмоционально-личностной и познавательной сфер. Позитивное разрешение кризиса способствует формированию позитивного новообразования или сильного свойства личности; негативное — деструктивного новообразования, препятствующего формированию эго-идентичности. Вопрос, почему наличие важной альтернативы в развитии следует называть кризисом? Согласно Википедии, кризис – это перелом, при котором неадекватность средств достижения целей рождает непредсказуемые проблемы. Если в ситуации выбора использовать неадекватные средства достижения целей и порождать непредсказуемые проблемы, то, действительно, каждый выбор будет оказываться кризисом. Возможно, клиенты Эрика Эриксона такими людьми и оказывались. Но формулировать на этом основании, что для любого человека, в том числе умного и здорового, строительство нового этапа его жизни является кризисом – наверное, оснований недостаточно. Более того, кажется, что подобные формулировки являются патогенными, формирующими необоснованные тревоги по поводу предстоящих жизненных событий. Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: |
zdamsam.ru
«Проблема эго-идентичности в работах Э. Эриксона»
«Проблема эго-идентичности в работах Э. Эриксона«
эго человеческий психика идентичность
Теория Эриксона оказала большое влияние на возрастную психологию (Papalia, Olds, 1986; Santrock, 1985). Его идеи нашли применение в области дошкольного обучения, профессионального консультирования, в социальной службе и в сфере бизнеса. Надо отметить также, что Эриксон проводил широкие психоисторические исследования, посвященные таким известным лицам, как Мартин Лютер, Адольф Гитлер, Махатма Ганди и Джордж Бернард Шоу.
Несмотря на свою популярность, теория Эриксона не вызвала появления впечатляющего количества эмпирических исследований. Отчасти отсутствие систематических исследований, посвященных данной теории, можно объяснить тем фактом, что ее идеи сложны и абстрактны. Более того, такие понятия, как доверие, верность, психосоциальный мораторий не определены настолько четко, чтобы можно было установить их эмпирическую состоятельность. Другая трудность обусловлена тем обстоятельством, что валидизация теории Эриксона требует широких лонгитюдных исследований, необходимых для оценки изменений, происходящих в процессе развития на протяжении всего жизненного цикла. Сбор лонгитюдных данных — дорогостоящая и очень длительная процедура. В результате всего этого, исследования, посвященные проверке особенностей взаимовлияния психосоциальных стадий, проводятся в настоящее время относительно редко. Наконец, сам Эриксон не проявлял никакого интереса к эмпирической проверке своих положений. Исследования, проводившиеся им самим, основывались на содержательном анализе клинических случаев.
Большую часть работы он посвятил концепции эго-идентичности как проявлению соотнесения себя с самим собой, идентификация собственного Я, которое мы и рассмотрим в данной работе.
Эго-идентичность как термин обозначает целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития. Эго-идентичность — не сознавание, а чувство-ощущение «Я развиваюсь, но я— тот же самый». Это совокупность представлений о себе, дающих возможность чувствовать свою уникальность и аутентичность.
Когда к психоаналитику Эрику Эриксону приходили пациенты с жалобами на «потерю себя», с вопросами «Кто я? Туда ли направлена моя жизнь, не сбилась ли я с пути?», ему нужно было эти вопросы интерпретировать с точки зрения психоанализа, перевести на язык психоанализа. Первичные влечения (Ид, «Оно») — это не ответ на вопрос пациентов «Кто я?» Внушения и требования общества (ты сын, ты ученик, ты адвокат) — понятно тем более «Не я», тем более для психоаналитика. Самое близкое — это понятие «Эго».
Согласно теории Фрейда, Эго — это один из элементов человеческой психики, выполняющий роль посредника как между внешним и внутренним миром, так и между Ид и Супер-Эго. Эго создает защитные механизмы и обеспечивает непрерывность и последовательность поведения, реализуя личную точку отсчета, благодаря чему события прошлого (сохраняемые в памяти) соотносятся с событиями настоящего и будущего (представленными предвидением и воображением). Эриксон предположил, что Эго может формировать представление человека о самом себе, отвечать на вопрос «Кто я?», и назвал это эго-идентичностью.
То, кем я вижу и считаю себя здесь и сейчас, в данной ситуации или на данном отрезке жизненного пути — это личностная идентичность. Если просто что-то «знаю» о себе — это скорее личностная идентичность. Если я «чувствую, кто я и где я нахожусь», это скорее эго-идентичность. Если я могу интегрировать свои разные личностные и социальные роли плюс ощущаю непрывность себя и своего развития, это эго-идентичность.
Эго-идентичность всегда устойчивее, если она подкрепляется окружающими людьми.
Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождественности», вид «созидательной полярности самовосприятия и восприятия человека другими».
Чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути. При кризисе эго-идентичности исчезают или снижаются целостность, тождественность и вера человека в свою социальную роль. Самый острый и типовой кризис идентичности — это пора юности.
Я взрослый или еще ребенок? Я тот, который крутой — или который ботаник? Я математику люблю или только увлекаюсь? Я верующий или это смешно? Я патриот или ну его? Я любитель пепси-колы или осознанное существо?
Необходимое условие для формирования эго-идентичности — определение индивида в трех основных сферах: профессии, религии и политики.
По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О. А. Карабанова: «Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тождественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружением; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер».
Признание самотождественности личности значимым социальным окружением — при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно.
Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство — вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра — другое, а что захочется придумать про себя завтра — не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами.
Эриксон выделяет два взаимозависимых понятия — групповая идентичность и эго-идентичность. Групповая идентичность формируется благодаря тому, что с первого дня жизни воспитание ребенка ориентировано на включение его в данную социальную группу, на выработку присущего данной группе мироощущения. Эго-идентичность формируется параллельно с групповой идентичностью и создает у субъекта чувство устойчивости и непрерывности своего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с человеком в процессе его роста и развития.
Формирование эго-идентичности, или, иначе говоря, целостности личности, продолжается на протяжении всей жизни человека и проходит ряд стадий. Для каждой стадии жизненного цикла характерна специфическая задача, которая выдвигается обществом. Общество определяет также содержание развития на разных этапах жизненного цикла. По Эриксону, решение задачи зависит как от уже достигнутого уровня развития индивида, так и от общей духовной атмосферы общества, в котором он живет.
Переход от одной формы эго-идентичности к другой вызывает кризисы идентичности. Кризисы, по Эриксону, — это не болезни личности, не проявление невротического расстройства, а поворотные пункты, «моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой».
Эриксоновскую эго-идентичность можно определить как тождественность человека самому себе: «идентичность в самом общем смысле совпадает … во многом с тем, что целым рядом исследователей включается в понятие „я“ в самых различных его формах».
По Эриксону, «я» не что иное, как словесное утверждение, согласно которому я чувствую, что я — это центр сознания в мире опыта, где я имею последовательную (непрерывную. — Р. К.) идентичность, и что я владею моим разумом и способен выразить свои мысли и ощущения». «Я» или «эго» — это осознание человеком того, что он жив, и он есть сама жизнь.
Эго-идентичность обозначает твердо усвоенный и принимаемый образ самого себя по отношению к миру, это чувство адекватности и стабильного непрерывного владения собственным «я» независимо от изменяющихся ситуаций, в которых оказывается личность. «Идентичность — это прежде всего показатель зрелой личности (взрослой), истоки и тайны которой скрыты» на предшествующих стадиях ее становления.
Этих стадий всего восемь, но пятая (11−20 лет) является ключевой, и при удачном протекании этого процесса к 20 годам человек приобретает чувство эго-идентичности. Одной из функций эго-идентичности является адаптация к новым условиям и ситуациям, но если эта функция утрачена, то наступает кризис идентичности. Изменение социальных и культурных условий существования личности может вести к утрате прежнего «я» человека и формированию новой личности. Эта перестройка личности может привести к тяжелому неврозу, к «потере себя».
Смысл терапевтической работы усматривался Эриксоном в возвращении пациенту утраченного чувства эго-идентичности. Под влиянием этих идей Лифтон, по-видимому, заключил, что американские солдаты, попав в плен, оказались в новых условиях существования и это повлекло изменение их эго-идентичности. Они пересмотрели прежние убеждения и с позиций новой личности расценили свои действия против корейцев как преступления, но в США восприняли эти заявления как признание в вымышленных преступлениях.
Юность, на которую приходится пятая стадия в схеме жизненного цикла Эриксона, считается очень важным периодом в психосоциальном развитии человека. Новый психосоциальный параметр, появляющийся в юности, на положительном полюсе предстает в виде эго-идентичности, на отрицательном полюсе — в виде ролевого смешения. Задача, с которой встречаются подростки, состоит в том, чтобы собрать воедино все имеющиеся к этому времени знания о самих себе (какие они сыновья или дочери, студенты, спортсмены, музыканты, девушки-скауты, хористы и т. д.) и интегрировать эти многочисленные образы себя в личную Эриксон подчеркивает психосоциальную сущность эго-идентичности, обращая пристальное внимание не на конфликты между психологическими структурами, а скорее на конфликт внутри самого эго — то есть на конфликт идентичности и ролевого смешения. Основной упор делается на эго и на то, как на него влияет общество, в особенности группы сверстников. Следовательно, эго-идентичность можно определить следующим образом.
В определении идентичности, данном Эриксоном, можно выделить три элемента. Первое: молодые люди и девушки должны постоянно воспринимать себя «внутренне тождественными самим себе». В этом случае у индивидуума должен сформироваться образ себя, сложившийся в прошлом и смыкающийся с будущим. Второе: значимые другие люди тоже должны видеть «тождественность и целостность» в индивидууме. Это значит, что юным нужна уверенность в том, что выработанная ими раньше внутренняя целостность будет принята другими людьми, значимыми для них. В той степени, в какой они могут не осознавать как свои Я-концепции, так и свои социальные образы, их появляющемуся чувству самотождественности могут противостоять сомнения, робость и апатия. Третье: молодые люди должны достичь «возросшей уверенности» в том, что внутренние и внешние планы этой целостности согласуются между собой. Их восприятие себя должно подтверждаться опытом межличностного общения посредством обратной связи [6, «https://r.bookap.info»].
В социальном и эмоциональном отношении созревание подростков заключает в себе новые пути оценки мира и своего отношения к нему. Они могут придумывать идеальные семьи, религии, философские системы, общественные устройства, а потом сравнивать и сопоставлять задуманное с весьма несовершенными личностями и организациями, знания о которых они почерпнули из собственного ограниченного опыта.
Согласно Эриксону, «ум подростка в поисках вдохновляющего единства идеалов становится умом идеологическим». Таким образом, «диффузия идеалов» является следствием того, что индивидуум не может принять ценности и идеологию, носителями которой выступают родители, церковь и другие источники авторитета. Индивидуум, страдающий от расплывчатости своей идентичности, никогда не пересматривает своих прошлых представлений о себе и о мире, так же как и не приходит к решению, которое ведет к более широкому и, возможно, более «подходящему» взгляду на жизнь. Таким образом, кризис идентичности становится психосоциальной проблемой, требующей немедленного разрешения.
Согласно Эриксону, основа для благополучной юности и достижения интегр рованной идентичности закладывается в детстве. Однако за пределами то подростки выносят из своего детства, развитие личной идентичности происходит под сильным влиянием тех социальных групп, с которыми они себя идентифицирует.
Неспособность юных достичь личной идентичности приводит к тому, что Эриксон назвал кризисом идентичности. Кризис идентичности, или ролевое смешение, чаще всего характеризуется неспособностью выбрать карьеру или продолжить образование. Многие подростки, страдающие от специфичного для этого возраста конфликта, испытывают пронзительное чувство своей бесполезности, душевного разлада и бесцельности. Они ощущают свою неприспособленность, деперсонализацию, отчужденность и иногда кидаются в сторону «негативной» идентичности— противоположной той, что настойчиво предлагают им родители и сверстники.
В этом ключе Эриксон интерпретирует некоторые виды делинквентного поведения. Однако неудачи в достижении личной идентичности не обязательно обрекают подростка на нескончаемые поражения в жизни. Возможно, даже в большей степени, чем другие представленные здесь персонологи, Эриксон подчеркивал, что жизнь — это постоянные изменения. Благополучное разрешение проблем на однои жизненной стадии не дает гарантии, что они не появятся вновь на следующих стадиях или что не будет найдено новое решение старых проблем. Эго-идентичность — это борьба «на всю жизнь».
Успешное развитие приводит к формированию основ четкой взрослой идентичности, в то время как неуспешное развитие приводит к рассеянному, фрагментарному, размытому, непостоянному ощущению собственной самости. По словам Эриксона:
«С установлением хороших отношений с миром умений и инструментов и с наступлением половой зрелости детство закономерным образом приходит к своему завершению. Начинается юность. Но в пубертате и юности все виды тождественности и целостности, достигнутые ранее, снова ставятся под сомнение, это связано с быстрым ростом тела, сравнимым по скорости с ростом в раннем детстве, и с совершенно новым приобретением — физической половой зрелостью. Растущие… юноши… озабочены теперь в основном тем, как они выглядят в глазах окружающих по сравнению с тем, как они сами себя ощущают, и тем, как можно соединить освоенные ранее роли и навыки с профессиональными моделями сегодняшнего дня.
Интеграция, происходящая теперь в форме эго-идептичности, — это не просто сумма детских идентификаций. Это приобретенный опыт способности эго интегрировать данные идентификации в сочетании с превратностями либидо, со способностями, развитыми на основе дарований, и возможностями, предлагаемыми социальными ролями.
Таким образом, чувство эго-идентичности- это приобретенная уверенность в том, что внутренняя тождественность и целостность сочетаются с целостностью и тождественностью предназначения человека относительно других людей, подтверждением чему является реальная перспектива «карьеры».
Во многих, а может быть и во всех обществах определенной части подростковой популяции разрешены и законодательно закреплены определенные отсрочки в принятии ими ролей взрослых. Для обозначения этих интервалов между подростковостью и взрослостью Эриксон ввел термин психосоциальный моратории. В США и других технологически развитых странах психосоциальный мораторий институционализирован в форме системы высшего образования, что дает возможность молодым людям попробовать определенное количество различных социальных и профессиональных ролей до того, как они решат, что им нужно на самом деле. Есть и другие примеры: многие молодые люди бродяжничают, обращаются к различным религиозным системам или пробуют альтернативные формы брака и семьи до того, как найдут свое место в обществе.
Положительное качество, связанное с успешным выходом из кризиса периода юности, — это верность. Эриксон использует термин верность в значении «способности подростка быть верным своим привязанностям и обещаниям, несмотря на неизбежные противоречия в его системе ценностей».
Верность — краеугольный камень идентичности, она представляет собой способность юных принимать и придерживаться морали, этики и идеологии общества. Здесь следует внести ясность в значение термина «идеология». Согласно Эриксону, идеология — это неосознанный набор ценностей и посылок, отражающий религиозное, научное и политическое мышление культуры; цель идеологии — «создание образа мира, достаточно убедительного для поддержания коллективного и индивидуального чувства идентичности».
Идеология предоставляет молодым людям упрощенные, но четкие ответы на главные вопросы, связанные с конфликтом идентичности: «Кто я?», «Куда я иду?», «Кем я хочу стать?» Воодушевленные идеологией молодые люди вовлекаются в разного рода деятельность, бросающую вызов устоявшимся традициям культуры — акции протеста, бунты и революции. В более широком смысле, считает Эриксон, утрата доверия к идеологической системе может обернуться всеобщей неразберихой и неуважением к тем, кто регулирует совокупность социальных правил.
Вывод
По Эриксону, эго-идентичность — это целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый).
Эго-идентичность обозначает твердо усвоенный и принимаемый образ самого себя по отношению к миру, это чувство адекватности и стабильного непрерывного владения собственным «я».
Основным пиком формирования эго-идентичности является пятая (11−20 лет) стадия развития личности, выделенная ученым. При удачном протекании этого процесса к 20 годам человек приобретает чувство эго-идентичности. Одной из функций эго-идентичности является адаптация к новым условиям и ситуациям, но если эта функция утрачена, то наступает кризис идентичности. Изменение социальных и культурных условий существования личности может вести к утрате прежнего «я» человека и формированию новой личности. Эта перестройка личности может привести к тяжелому неврозу, к «потере себя».
Чтобы не допустить таких последствий, эго-идентичность должна подкрепляться внешними факторами, такими как признание окружающих, поддержка и понимание, а так же внутренними факторами, какими выступают самотождественность, принятие себя, своего Я, рефлексия.
Но основным ключом к Эго-идентичности все-таки становится объективное самовосприятие, гармония внутреннего мира и окружающей среды, оптимально положительное отношение к собственному Я. Таким образом человек воспринимает себя таким, каким он есть, сохраняя органичность и целостность личности.
Список литературы
1. Эрик Г. Эриксон. «Детство и общество». 1996 г.
2. «Теории личности и личностный рост» Роберт Фрейджер, Джеймс Фэйдимен. 2002 г.
3. «AION. Исследование феноменологии самости» Карл Юнг, 1997 г.
4. Эриксон Э. «Идентичность: юность и кризис» 1996 г.
5. Лифтон Р. «Технология промывки мозгов», 2005 г.
6. Хьелл Ларри А., Зиглер Дэниел Дж. Теории личности
7. Allbest
r.bookap.info