Свободные родители, свободные дети читать онлайн — Адель Фабер, Элейн Мазлиш
Адель Фабер, Элейн Мазлиш
Свободные родители, свободные дети
Посвящается всем родителям, которые не раз думали:
«Это можно было сделать и лучше!»
Предисловие
Мы обладаем уникальной привилегией. На протяжении пяти лет мы занимались на родительском семинаре под руководством доктора Хаима Гинотта, психолога, лектора, писателя. Он был уникальным учителем, способным легко и доступно разъяснить самые сложные концепции. Доктор Гинотт всегда с готовностью повторял то, что было нам непонятно, и постоянно освежал нашу память новыми, уникальными идеями. А в ответ он требовал, чтобы мы экспериментировали, делились своими достижениями и изучали собственные способности.
Результаты этого обучения были потрясающими. Стараясь применить теорию на практике и придать ей личную интерпретацию, мы осознавали те перемены, которые происходили с нами, нашими семьями и членами нашей группы.
Доктор Гинотт научил нас помогать собственным детям и быть щедрее к самим себе. Мы очень многим обязаны этому человеку. Мы никогда не сможем сделать для него столько, сколько он сделал для нас. Единственное, что мы можем, это описать собственный опыт и поделиться им с другими родителями в надежде на то, что они смогут почерпнуть из наших книг нечто полезное для себя.
Благодарность
Мы благодарны нашим детям: Кэти, Лиз и Джону Мазлиш; Карлу, Джоанне и Абраму Фабер. Они постоянно и щедро делились с нами своими идеями и чувствами. Каждый из них внес свой вклад, который заметно обогатил эту книгу.
Мы благодарны Лесли Фабер, которая долгие часы проводила над нашими черновиками. Ее замечания заставляли нас думать, переписывать и улучшать нашу книгу.
Мы благодарны Роберту Мазлишу, который прочел первый и последний варианты этой книги. Его вера в нас помогла нам самим поверить в себя.
Мы благодарны членам нашей группы, с которыми мы делились большими и малыми проблемами семейной жизни. На каждой встрече мы ощущали их поддержку.
Мы благодарны нашему редактору Роберту Маркелу за его доброту и чуткость. Он помог нам пройти все этапы редакционно-издательской подготовки.
Мы благодарны Вирджинии Акслайн, Дороти Барух, Зельме Фрайберг и Карлу Роджерсу, чьи книги помогали нам быть стойкими и продолжать свои опыты.
Мы благодарны Элис Гинотт за ее полезные замечания и дружескую поддержку.
И больше всего мы признательны доктору Хаиму Гинотту за то, что он внимательно прочел нашу рукопись, сделал ценные замечания и постоянно служил для нас источником вдохновения. Мы благодарны ему за то, что он позволил нам опубликовать эту книгу, основанную на разработанных им принципах общения с детьми.
От авторов
Как только мы задумали написать эту книгу, нам сразу же стало ясно: у нас есть серьезная проблема. Как нам рассказать о себе честно, но при этом не нарушить права на частную жизнь членов нашей группы и наших семей? Мы решили придумать несколько вымышленных персонажей, чей жизненный опыт будет включать в себя наши собственные наблюдения и ситуации, в которых оказывались другие родители. Книга написана от лица Джен: ей предстояло столкнуться со всеми нашими радостями, печалями и проблемами. Хотя среди нас не было такой женщины, она будет говорить от нашего имени.
Адель Фабер
Элейн Мазлиш
Вступление к переработанному изданию
Когда мы узнали, что наш издатель собирается переиздать книгу «Свободные родители, свободные дети» в другой обложке, нам стало очень приятно. Покет живет в книжном магазине всего несколько недель. Но это была наша первая книга и написали мы ее 16 лет назад (первое издание вышло в 1974 году), поэтому нам захотелось придать ей более увлекательную форму. Новое издание дало нам возможность написать послесловие, необходимое для читателей XXI века.
Мы начали с того, что перечитали нашу книгу. Это было похоже на перелистывание страниц старого фотоальбома. Мы себя не узнавали. Тогда мы были молодыми матерями, которые пытались найти более эффективные способы общения с собственными детьми. Теперь наши дети уже выросли, а мы начали обучать новое поколение родителей тому, чему научились сами.
Насколько изменился окружающий мир! То, что когда-то казалось нам совершенно естественным и нормальным, теперь звучало очень странно. Почти все матери, о которых мы писали, были домохозяйками, а их мужья зарабатывали на жизнь. Мы написали только об одной неполной семье и не рассказали о семьях с приемными детьми — просто потому, что мы ничего о них не знали. В нашей книге не говорилось о семьях, в которых работают оба родителя, о мужьях, которые выбрали не работу, а уход за детьми. Не писали мы и о проблеме поисков хорошей няни.
Но в то же время, перечитывая каждую главу, мы понимали, насколько мало изменились некоторые вещи. Матери и отцы и сегодня мечтают, чтобы их дети были счастливы, чтобы у них были друзья, чтобы они хорошо учились, чтобы у них все было хорошо. Родителей и сегодня беспокоят капризы, драки, неаккуратность и упрямство. Родители и сегодня страдают от чувства вины и гнева, которые охватывают их, как любых других родителей.
Мы с гордостью поняли, что наша книга во многом опередила свое время. Нам удалось соединить чувства детей и их желание защитить себя. Мы рассказали о том, как освободить детей от навязанных им ролей. Мы придумали множество способов повышения самооценки. Мы реалистично взглянули на родительский гнев — от слабого раздражения до неконтролируемой ярости — и придумали способы борьбы с этим чувством, чтобы дети не становились его жертвами. Снова и снова мы призывали наших читателей к уважению — уважению к родителям, уважению к детям, уважительному отношению к необходимости совместной жизни.
Закончив читать последнюю главу нашей книги, мы ощутили те же радость и восторг, которые охватывали нас, когда мы писали ее. Эта книга по-прежнему современна, описанные в ней принципы и приемы вполне применимы в жизни современных родителей — они стали еще важнее. Стрессы бывают у всех. Родители испытывают сильнейшее давление, стремясь «сделать все правильно». Многие пытаются сделать это в одиночку. Требования очень высоки. Сил не хватает. Вспышки гнева неизбежны. Но мы убеждены, что честное и содержательное общение сможет сделать вашу семью стабильной и счастливой.
Глава I
В начале были слова…
Тут уж ни прибавить, ни убавить.
Если то, что я делаю, правильно, то почему же все идет не так?
Я ни минуты не сомневаюсь в том, что если я хвалю своих детей — говорю им о том, как высоко ценю каждое их усилие и достижение, — то они автоматически обретут уверенность в себе и высокую самооценку.
Тогда почему же Джилл так не уверена в себе?
Я убеждена, что если я спокойно и логично объясню детям, почему какие-то поступки совершать нельзя, то они будут реагировать на мои слова адекватно и станут вести себя хорошо.
Но почему же Дэвид каждое мое объяснение встречает в штыки?
Я искренне верю в то, что, если не буду квохтать над детьми, если позволю им самостоятельно делать то, что в их силах, они научатся независимости.
Но почему Энди постоянно плачет и хныкает?
Все это меня нервирует. Но больше всего меня беспокоят мои собственные чувства. И это удивительно! Я изо всех сил стараюсь стать идеальной матерью! Я всегда чувствую себя выше тех матерей-идиоток, которые кричат на детей в супермаркетах! Я твердо намерена не совершать ошибок собственных родителей! Я знаю: мне есть, что дать своим детям — мою теплоту, терпение, радость жизни. Но вот я вхожу в детскую, смотрю на пол, заляпанный акварелью, и издаю вопль, который поверг бы в шок любую мать-идиотку из супермаркета. Но самое ужасное — это то, что я говорю: «Отвратительно! Какие вы неряхи! Неужели вас нельзя оставить одних ни на минуту?» А ведь это те самые слова, которые были так ненавистны мне в моем детстве!
Что же случилось с моим хваленым терпением? Куда делась та радость жизни, которой я собиралась делиться с детьми? Как я могла предать свою заветную мечту?
Именно в таком настроении я получила записку из школы, в которой родителей приглашали на лекцию детского психолога. Я страшно устала, но знала, что пойти нужно. Может быть, мне удастся уговорить Хелен пойти вместе со мной?
Впрочем, это довольно сомнительно. Хелен никогда не доверяла специалистам. Она всю жизнь предпочитала полагаться на то, что называла «здравым смыслом и природным инстинктом». В отличие от меня, она никогда ничего не требовала от себя как от матери. Хелен никогда не беспокоилась о далеком будущем собственных детей. Наверное, это потому, что она — скульптор, и у нее много других интересов. Как бы то ни было, иногда я завидовала ее спокойному отношению к жизни и абсолютной вере в саму себя. Мне казалось, что у нее всегда все под контролем… И все же с некоторых пор она начала жаловаться на детей. За последние несколько недель они чуть не перегрызли друг другу глотки. Что бы Хелен ни делала, ничто не помогало. Ни ее инстинкты, ни здравый смысл не позволили ей справиться с их повседневными ссорами.
knizhnik.org
Читаем вместе — Свободные родители, свободные дети Адель Фабер и Элейн Мазлиш «ЧАСТЬ1»
До рождения второго ребенка я никогда не кричала на старшую дочь, я всегда знала как с ней договориться и пользовалась всеми приемами переключения внимания и игры. С появлением Лизы, моя маленькая малышка перешла за 1 секунду, автоматически, в статус взрослого человека — старшую сестру и я, даже не поняв как это произошло, стала ожидать от нее взрослых поступков и спрашивать с нее как со взрослой. Одновременно с этим стало больше забот по уходу за Лизой, ремонту, появились интересные проекты и стала более острой проблема нехватки времени лично для себя. Я заметила, что более всего злюсь на всех вокруг именно из-за того, что планирую дела как это было раньше, а не успеваю даже в планы посмотреть, не говоря уже об их исполнении. Из-за этого возникает чувство не удовлетворенности и чувство вины из-за своей не сдержанности.
Меня расстраивает, что я теряю контакт со своей старшей дочерью, незаметно так переведя ее во взрослые и убрав волшебство из ее жизни.
Итак, постараюсь кратко передать основные мысли из этой книги.
Зеленым цветом я привожу цитаты из книги.
Больше всего меня беспокоят собственные чувства. И это удивительно! Я изо всех сил стараюсь стать идеальной матерью! Я всегда чувствую себя выше тех матерей-идиоток, которые кричат на детей в супермаркетах! Я знаю, мне есть, что дать своим детям — мою теплоту, терпение, радость жизни. Но вот я вхожу в детскую, смотрю на пол, заляпанный акварелью и издаю вопль, который поверг бы в шок любую мать-идиотку из супермаркета. Но самое ужасное — это то, что я говорю : «Отвратительно! Неряхи! Неужели вас нельзя оставить одних ни на минуту?» Что же случилось с моим хваленым терпением?
Не говорить слова «глупый», «плохой», «хороший», «умница». Они не помогают детям. Вместо них лучше использовать описания. Описывать, что видишь. И что чувствуешь.
Пример: Мама, посмотри как я нарисовала. Вместо беглого «Какая умница!! Какой красивый рисунок!’ — » я вижу фиолетовый дом, красное солнце, полосатое небо и много цветов. Мне кажется, что я в деревне».
Если просто похвалиться ребенка, у него уже нет стимула рисовать дальше, развиваться. Ведь ты уже получил комплимент. Или ребенок разлил молоко. «Молоко разлилось» и протянуть тряпку. Не упрекать, а показать, что нужно сделать. Описания позволяют ребенку самому решать проблемы.
Подлинный гнев -это самое мощное средство, с помощью которого можно изменить поведение ребенка. «Мне не нравится как выглядит твоя комната! Когда я вижу, что все разбросано по полу, то просто прихожу в ярость! Мне хочется открыть окно и выбросить все! Меня это очень раздражает. Книги и игрушки должны лежать на своих местах!»
Принятие всех чувств ребенка.
Малыш, я знаю, тебе не нравится, что я ухожу. Тебе бы хотелось, чтобы я осталась с тобой! Но мне прямо сейчас надо уйти!
Ты хочешь пить. Уверена, ты сейчас выпил бы целое ведро яблочного сока. Нет, целую ванну! Вместо «Перестань ныть, у нас нет с собой воды».
Тут важно не переборщить! А то подобные описания будут вызывать раздражение и неприятие.
Мне кажется наша главная цель — помочь нашим детям стать человечными и сильными. Есть ли смысл растить аккуратных, вежливых, милых детей, которые будут смотреть на страдания других людей и даже не подумают им помочь? Чего мы добьемся если вырастим блестящих отличников, которые будут использовать свой интеллект, чтобы манипулировать другими людьми? И неужели мы действительно хотим вырастить настолько воспитанных детей, чтобы они мирились с явной несправедливостью?
Поймите меня правильно. Я вовсе не против того, чтобы дети росли вежливыми, аккуратными и умными. Но главный вопрос остается прежним: какими методами добиваться этих целей? Если для этого вы используйте оскорбления, шантаж, нападения и угрозы, то ваш ребенок очень быстро научится оскорблять, нападать и угрожать — и отступать, почувствовав угрозу. Если же будем использовать гуманные методы, то сможем править своему ребенку не просто набор каких-то добродетелей. Мы вырастим настоящего человека, который пойдет по жизни, опираясь на свою силу и чувство собственного достоинства.
Осознанность.
Я считаю этот пункт особенно важным. Это самая трудная часть моей конкретно жизни — научиться осознанности. Не жить в иллюзиях, а отдавать себе отчет во всех своих поступках и реакциях и ясно понимать свой выбор и последствия этого выбора. Меня этому не учили. И мне кажется, что было бы очень правильным в школьном образовании учить этому наших детей.
В моем детстве на мои чувства внимания почти не обращали. «Она всего лишь ребенок, что она может понимать? Не говори глупости! У меня болит палец — он не может болеть, это всего лишь царапина. Обидел друг — ты сам виноват! На самом деле такими замечаниями мы снова и снова повторяем детям: ты не думаешь того, что говоришь. Ты не знаешь того, что знаешь. Ты не чувствуешь того, что чувствуешь!
Очень важно помочь детям осознать свои чувства. Нужно признавать не только позитивные, но и негативные чувства. Простые междометия типа «о», «да-да», «понимаю…» Скажут вашему ребенку: » твои чувства, все твои чувства очень важны — и хорошие, и плохие. Это часть тебя. Твои чувства не шокируют меня и не пугают. Ребенок поймет, что ему вовсе не нужно доводить свои болезненные переживания до крайности, чтобы его услышали. И тогда он сможет их изменить.
«Я понимаю, что поделиться новой игрушкой нелегко. Людям долго нравятся их новые вещи» Потом я обратилась к подружке дочери — когда Нэнси будет готова, она обязательно поделится с тобой».
Что делать, когда проблемы велики и серьезны — когда умерла любимая собака или передал друг? Можно ли признавать такие чувства и будет ли это полезно? Не нанесем ли мы вреда, лишний раз вскрыв эти раны? Я желал бы убедить родителей в том, что страдания способствуют развитию, а борьба укрепляет характер. Родителям настолько нужно, чтобы их дети были счастливы, что они часто лишают детей опыта и разочарования, подавленности и горя, необходимого для взросления. «Не плачь, — говорят они. — мы купим тебе новую собаку». Если бы родители поняли, что признавая болезненные эмоции, они закаляют характер ребенка, то они не боялись бы сказать : «ты скучаешь по собаке. Тебе кажется, что сердце разрывается от боли… Я знаю… Я понимаю, что тебе очень тяжело и ты не понимаешь, что делать».
Как отпустить ребенка.
Когда-то я услышала, что цель взрослых – это научить ребенка решать любые жизненные ситуации, переводить проблемы в задачи, «держать удар». Облегчая жизнь ребенку со словами «Ну он еще успеет, у него вся жизнь впереди. Мне же несложно» мы не учим ребенка решать задачи, мы учим его, что всегда найдется тот, кто решит за него, что не надо на себя брать ни за что ответственность, что порождает паразитизм. Я видела это много раз, с разновозрастными людьми.
Хороший родитель определяется тем, что он готов НЕ сделать для ребенка. Самостоятельность означает самодостаточность, способность отвечать за собственные действия, сосредоточенность на себе самом и отделение. Примеры – В холодную погоду ты САМА должна помнить о том, что нужно одевать пальто. “Трудно не забывать об уроках, которые бывают раз в неделю, верно? Но я тебя знаю. Ты точно найдешь способ напомнить себе о скрипке в следующий раз”.
Ты даже не понимаешь, какой подарок они тебе сделали! – воскликнула она. – Мое детство было совсем другим. Я должна была отчитываться перед матерью обо всем – где я была, кто мои друзья, какие у меня оценки, что я надену.
Это все равно, что сказать своему ребенку: “ Я должна быть частью всего, что происходит в твоей жизни. Я хочу вникать в каждую деталь. Ты не можешь справиться, не спросив мнения мамочки и не получив ее полезного совета…” И самое худшее в этом то, что постоянные замечания и вопросы лишают ребенка возможности экспериментировать, пробовать, ошибаться и находить собственные решения.
Например, я всегда считала, что на каждый вопрос нужно дать ответ. Я и подумать не могла о том, чтобы НЕ ответить ребенку. Только когда доктор Генетт сказал, что ребенку нужно пространство для собственных мыслей, что готовыми ответами взрослые отучают детей от привычки мыслить, я задумалась над этим. Лучше ответить – Интересный вопрос. А что ты сам думаешь по этому поводу?
Хелен, знаешь, как я раньше собирала детей в школу? – продолжала я. – Кто еще проследит, чтобы они взяли свои завтраки, кроссовки, очки, тетради, деньги, перчатки и книги? Мне приходилось одевать пальто, напоминать про капюшоны, зашнуровывать ботинки — и напоминать, напоминать. Но как-то утром я заставила себя выйти из комнаты и крикнуть: “Скажите, когда будете готовы!”. Десять минут я сидела на постели, делая вид, что меня нет. Когда они, наконец, вошли в комнату, чтобы попрощаться, то были страшно довольны собой. И мне стало неважно, все ли пуговицы застегнуты и те ли перчатки они взяли.
Дэвиду было восемь лет, и он заявил мне, что ему нужны деньги и что он решил найти работу. Мне было страшно тяжело сказать ему (пусть даже по-доброму!), что никто не возьмет его на работу восьмилетнего. Но я помнила фразу: “ Не лишайте детей надежды, не готовьте их к разочарованиям”. Поэтому я лишь кивнула: “Понимаю”. Несколько часов Дэвид шерстил телефонный справочник, говорил о работе, которой мог бы заниматься, выписывал имена местных торговцев, звонил и разговаривал с менеджерами магазинов. В конце концов, он спросил меня: “Ты знала, что для того, чтобы найти работу, нужно иметь документы? Когда мне исполнится 14, я пойду работать в компьютерный магазин. Хозяин оказался замечательным человеком, а компьютеры мне всегда нравились».
Ты не представляешь, я чуть было не лишила сына такого замечательного опыта. Моя мать непременно сказала бы “ Ну что за глупость! Кто возьмет на работу восьмилетнюю девчонку?!”
Думаю, ты считаешь, что готовность дать детям самостоятельность — это проявление любви к ребенку. Для этого требуется любовь более высокая, чем для постоянной опеки, правда? Только сильная любовь способна дать ребенку возможность испытать неприятные вещи, верно? Чрезмерной опекой мы лишаем детей возможности жить полной жизнью.
Здесь тоже авторы книги рекомендуют использовать не оценки – молодец, умница, хороший мальчик, а описания.
Что происходит с ребенком, который принимает слова взрослого за истину? Как он будет справляться с новой ситуацией? Он скажет себе: « Я глуп, так к чему стараться? Если я не буду пытаться, то не потерплю неудачи». С другой стороны, если на протяжении многих лет взрослые адекватно оценивали его сильные стороны, то он будет жить с совершенно иным убеждением. Он будет говорить себе: «Я умный человек, поэтому я обязательно сделаю попытку. Если у меня не получится, то я попробую по-другому». Сложно понять разницу между позитивной оценкой характера ребенка («хороший мальчик») и позитивным описанием его действий.
Сказать ребенку, что он «хороший», не плохо. Просто этого недостаточно. Описательная похвала позволит ребенку взглянуть на себя под другим углом. Он обратит внимание на то, о чем раньше не задумывался: что может сделать что-то полезное для другого человека, что у него есть чувство цвета, что он может сделать что-то уникальное и красивое. Он узнает, что его стиль похож на стиль знаменитого художника. «Кто такой Мондриан?» спросит ребенок. И учитель получит возможность рассказать ему нечто новое и интересное.
Как мы можем помочь детям справиться с разочарованием?
Предположим, ребенок говорит: «Моя коробочка плохая». Что можно ответить?
«Вижу , тебе не нравится то, что у тебя получилось».
«Да, она неаккуратная».
«А что именно тебе не нравится?»
«Швы неровные»
«Значит швы нужно выровнять?»
«Точно!»
Такой разговор помогает ребенку сконцентрироваться на том, чего ОН хочет добиться. Когда же мы называем его работу «плохой», то тем самым останавливаем его. Мы лишаем его желания двигаться дальше.
Например, ребенок пишет безобразно. Можно сказать: « У тебя безобразный почерк, тебе надо тренироваться» — что совершенно не мотивирует даже взрослого разумного и сознательного человека. А можно сказать :« Чтобы почерк был красивым, все буквы должны находиться на одной и той же строчке. Вот эта «Д» у тебя вышла хорошо.» Потом, после того как он потренируется немного, сказать «А еще все буквы должны иметь наклон в одну и ту же сторону, и это нелегко». Итд.
Или еще — «Отвратительное поведение» — это значит, что нужно ждать , пока все закончат, и только после этого говорить, или выражать свой гнев, не оскорбляя других.
Лучшая защита от вредоносной критики – это высокая самооценка. Ребенок, который хорошо думает о себе, быстрее справляется с подобной ситуацией, чем тот, кто полон сомнений
Достижения ребенка в прошлом смогут его утешить.
Наш сын вернулся домой очень расстроенным. Он с другом играли. В какой-то момент сын должен был упасть по сценарию игры. Он упал и случайно разбил себе нос. Мать друга, услышав его крики, прибежала, увидела разбитый нос и во всем обвинила нашего с
moms-reading.livejournal.com
Читать Свободные родители, свободные дети — — Страница 1
Адель Фабер, Элейн Мазлиш
Свободные родители, свободные дети
Посвящается всем родителям, которые не раз думали:
«Это можно было сделать и лучше!»
Adele faber, elaine mazlish
Liberated Parents, Liberated Children: Your Guide to a Happier Family
All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with Grosset & Dunlap, a member of Penguin Group (USA) Inc.
© 1974, 1990 by Adele Faber and Elaine Mazlish
© Новикова Т., перевод на русский язык, 2012
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2012
Предисловие
Мы обладаем уникальной привилегией. На протяжении пяти лет мы занимались на родительском семинаре под руководством доктора Хаима Гинотта, психолога, лектора, писателя. Он был уникальным учителем, способным легко и доступно разъяснить самые сложные концепции. Доктор Гинотт всегда с готовностью повторял то, что было нам непонятно, и постоянно освежал нашу память новыми, уникальными идеями. А в ответ он требовал, чтобы мы экспериментировали, делились своими достижениями и изучали собственные способности.
Результаты этого обучения были потрясающими. Стараясь применить теорию на практике и придать ей личную интерпретацию, мы осознавали те перемены, которые происходили с нами, нашими семьями и членами нашей группы.
Доктор Гинотт научил нас помогать собственным детям и быть щедрее к самим себе. Мы очень многим обязаны этому человеку. Мы никогда не сможем сделать для него столько, сколько он сделал для нас. Единственное, что мы можем, это описать собственный опыт и поделиться им с другими родителями в надежде на то, что они смогут почерпнуть из наших книг нечто полезное для себя.
Благодарность
Мы благодарны нашим детям: Кэти, Лиз и Джону Мазлиш; Карлу, Джоанне и Абраму Фабер. Они постоянно и щедро делились с нами своими идеями и чувствами. Каждый из них внес свой вклад, который заметно обогатил эту книгу.
Мы благодарны Лесли Фабер, которая долгие часы проводила над нашими черновиками. Ее замечания заставляли нас думать, переписывать и улучшать нашу книгу.
Мы благодарны Роберту Мазлишу, который прочел первый и последний варианты этой книги. Его вера в нас помогла нам самим поверить в себя.
Мы благодарны членам нашей группы, с которыми мы делились большими и малыми проблемами семейной жизни. На каждой встрече мы ощущали их поддержку.
Мы благодарны нашему редактору Роберту Маркелу за его доброту и чуткость. Он помог нам пройти все этапы редакционно-издательской подготовки.
Мы благодарны Вирджинии Акслайн, Дороти Барух, Зельме Фрайберг и Карлу Роджерсу, чьи книги помогали нам быть стойкими и продолжать свои опыты.
Мы благодарны Элис Гинотт за ее полезные замечания и дружескую поддержку.
И больше всего мы признательны доктору Хаиму Гинотту за то, что он внимательно прочел нашу рукопись, сделал ценные замечания и постоянно служил для нас источником вдохновения. Мы благодарны ему за то, что он позволил нам опубликовать эту книгу, основанную на разработанных им принципах общения с детьми.
От авторов
Как только мы задумали написать эту книгу, нам сразу же стало ясно: у нас есть серьезная проблема. Как нам рассказать о себе честно, но при этом не нарушить права на частную жизнь членов нашей группы и наших семей? Мы решили придумать несколько вымышленных персонажей, чей жизненный опыт будет включать в себя наши собственные наблюдения и ситуации, в которых оказывались другие родители. Книга написана от лица Джен: ей предстояло столкнуться со всеми нашими радостями, печалями и проблемами. Хотя среди нас не было такой женщины, она будет говорить от нашего имени.
Адель Фабер
Элейн Мазлиш
Вступление к переработанному изданию
Когда мы узнали, что наш издатель собирается переиздать книгу «Свободные родители, свободные дети» в другой обложке, нам стало очень приятно. Покет живет в книжном магазине всего несколько недель. Но это была наша первая книга и написали мы ее 16 лет назад (первое издание вышло в 1974 году), поэтому нам захотелось придать ей более увлекательную форму. Новое издание дало нам возможность написать послесловие, необходимое для читателей XXI века.
Мы начали с того, что перечитали нашу книгу. Это было похоже на перелистывание страниц старого фотоальбома. Мы себя не узнавали. Тогда мы были молодыми матерями, которые пытались найти более эффективные способы общения с собственными детьми. Теперь наши дети уже выросли, а мы начали обучать новое поколение родителей тому, чему научились сами.
Насколько изменился окружающий мир! То, что когда-то казалось нам совершенно естественным и нормальным, теперь звучало очень странно. Почти все матери, о которых мы писали, были домохозяйками, а их мужья зарабатывали на жизнь. Мы написали только об одной неполной семье и не рассказали о семьях с приемными детьми – просто потому, что мы ничего о них не знали. В нашей книге не говорилось о семьях, в которых работают оба родителя, о мужьях, которые выбрали не работу, а уход за детьми. Не писали мы и о проблеме поисков хорошей няни.
Но в то же время, перечитывая каждую главу, мы понимали, насколько мало изменились некоторые вещи. Матери и отцы и сегодня мечтают, чтобы их дети были счастливы, чтобы у них были друзья, чтобы они хорошо учились, чтобы у них все было хорошо. Родителей и сегодня беспокоят капризы, драки, неаккуратность и упрямство. Родители и сегодня страдают от чувства вины и гнева, которые охватывают их, как любых других родителей.
Мы с гордостью поняли, что наша книга во многом опередила свое время. Нам удалось соединить чувства детей и их желание защитить себя. Мы рассказали о том, как освободить детей от навязанных им ролей. Мы придумали множество способов повышения самооценки. Мы реалистично взглянули на родительский гнев – от слабого раздражения до неконтролируемой ярости – и придумали способы борьбы с этим чувством, чтобы дети не становились его жертвами. Снова и снова мы призывали наших читателей к уважению – уважению к родителям, уважению к детям, уважительному отношению к необходимости совместной жизни.
Закончив читать последнюю главу нашей книги, мы ощутили те же радость и восторг, которые охватывали нас, когда мы писали ее. Эта книга по-прежнему современна, описанные в ней принципы и приемы вполне применимы в жизни современных родителей – они стали еще важнее. Стрессы бывают у всех. Родители испытывают сильнейшее давление, стремясь «сделать все правильно». Многие пытаются сделать это в одиночку. Требования очень высоки. Сил не хватает. Вспышки гнева неизбежны. Но мы убеждены, что честное и содержательное общение сможет сделать вашу семью стабильной и счастливой.
Глава I
В начале были слова…
Тут уж ни прибавить, ни убавить.
Если то, что я делаю, правильно, то почему же все идет не так?
Я ни минуты не сомневаюсь в том, что если я хвалю своих детей – говорю им о том, как высоко ценю каждое их усилие и достижение, – то они автоматически обретут уверенность в себе и высокую самооценку.
Тогда почему же Джилл так не уверена в себе?
Я убеждена, что если я спокойно и логично объясню детям, почему какие-то поступки совершать нельзя, то они будут реагировать на мои слова адекватно и станут вести себя хорошо.
Но почему же Дэвид каждое мое объяснение встречает в штыки?
Я искренне верю в то, что, если не буду квохтать над детьми, если позволю им самостоятельно делать то, что в их силах, они научатся независимости.
online-knigi.com
«Свободные родители, свободные дети» читать онлайн книгу автора Элейн Мазлиш на MyBook.ru
Когда я получила в подарок эту книгу, я подумала: «Ну вот, может быть, здесь будет тот самый волшебный рецепт для гармоничных отношений с собственным ребенком». Когда я закрыла последнюю страницу книги, я… облегченно вздохнула и открыла ее снова! И начала читать с начала, уже вооружившись карандашом и блокнотом.
Прежде всего хочу пояснить: эта книга действительно даст родителю свободу. Свободу от своих предрассудков, от навязанных с детства моделей воспитания, от внутреннего и ужасно противного голоса, частенько скептически вещающего: «Ну и какая из тебя мама?»
Фабер и Мазлиш пишут просто и так… по-домашнему, что нервы сами собой приходят в порядок, а тому самому противному голосу ты мысленно тыкаешь: «Ну вот, видишь, посмотри — это ведь то же, что я недавно испытала сама… оказывается, не мамы — супергерои с первых минут жизни ребенка! Все мы люди, живые и несовершенные!»
Что меня еще поразило: огромнейшее число практических ситуаций с их разбором. Да, нет универсальных детей и родителей, нет универсальных воспитательных приемов, иначе — как недавно сказал мой муж — «не было бы издано такого количества разнородных книг по детской психологии». Но! Очень много примеров, посвященных родительскому гневу и тому, как с ним справляться. Как не унизить свое дитя в запале чувств. Как можно не оскорбить словами, а подтолкнуть ребенка к самостоятельному осознанию своего поведения. Как иногда важно… просто не вмешиваться! При этом усиленно посылая в мир через антенны родительской любви сигналы о поддержке и понимании. Как не стараться сделать из себя супер-маму, борясь до потери пульса за вычитанные когда-то психологические истины, которые тупо не работают! Вот со всеми работают, а с вашим ребенком — не работают! И это абсолютно нормально, и не обязывает родителя жить по принципу: «Умри, но сделай из дитя достойного гражданина». Главное, сделать из ребенка человека… обычного такого человечного человека, который имеет право пнуть одежду или швырнуть еду на пол… если он при этом отдает себе отчет, что убирать будет сам 😉
В общем, книга очень полезна родителям детей от 3 до… глубоко совершеннолетних 😉 Мужья тоже входят в список, как и обожаемые нами (на большом расстоянии, как правило) родственники.
mybook.ru
Элейн МазлишСвободные родители, свободные дети
Посвящается всем родителям, которые не раз думали:
«Это можно было сделать и лучше!»
Adele faber, elaine mazlish
Liberated Parents, Liberated Children: Your Guide to a Happier Family
All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with Grosset & Dunlap, a member of Penguin Group (USA) Inc.
© 1974, 1990 by Adele Faber and Elaine Mazlish
© Новикова Т., перевод на русский язык, 2012
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2012
Предисловие
Мы обладаем уникальной привилегией. На протяжении пяти лет мы занимались на родительском семинаре под руководством доктора Хаима Гинотта, психолога, лектора, писателя. Он был уникальным учителем, способным легко и доступно разъяснить самые сложные концепции. Доктор Гинотт всегда с готовностью повторял то, что было нам непонятно, и постоянно освежал нашу память новыми, уникальными идеями. А в ответ он требовал, чтобы мы экспериментировали, делились своими достижениями и изучали собственные способности.
Результаты этого обучения были потрясающими. Стараясь применить теорию на практике и придать ей личную интерпретацию, мы осознавали те перемены, которые происходили с нами, нашими семьями и членами нашей группы.
Доктор Гинотт научил нас помогать собственным детям и быть щедрее к самим себе. Мы очень многим обязаны этому человеку. Мы никогда не сможем сделать для него столько, сколько он сделал для нас. Единственное, что мы можем, это описать собственный опыт и поделиться им с другими родителями в надежде на то, что они смогут почерпнуть из наших книг нечто полезное для себя.
Благодарность
Мы благодарны нашим детям: Кэти, Лиз и Джону Мазлиш; Карлу, Джоанне и Абраму Фабер. Они постоянно и щедро делились с нами своими идеями и чувствами. Каждый из них внес свой вклад, который заметно обогатил эту книгу.
Мы благодарны Лесли Фабер, которая долгие часы проводила над нашими черновиками. Ее замечания заставляли нас думать, переписывать и улучшать нашу книгу.
Мы благодарны Роберту Мазлишу, который прочел первый и последний варианты этой книги. Его вера в нас помогла нам самим поверить в себя.
Мы благодарны членам нашей группы, с которыми мы делились большими и малыми проблемами семейной жизни. На каждой встрече мы ощущали их поддержку.
Мы благодарны нашему редактору Роберту Маркелу за его доброту и чуткость. Он помог нам пройти все этапы редакционно-издательской подготовки.
Мы благодарны Вирджинии Акслайн, Дороти Барух, Зельме Фрайберг и Карлу Роджерсу, чьи книги помогали нам быть стойкими и продолжать свои опыты.
Мы благодарны Элис Гинотт за ее полезные замечания и дружескую поддержку.
И больше всего мы признательны доктору Хаиму Гинотту за то, что он внимательно прочел нашу рукопись, сделал ценные замечания и постоянно служил для нас источником вдохновения. Мы благодарны ему за то, что он позволил нам опубликовать эту книгу, основанную на разработанных им принципах общения с детьми.
От авторов
Как только мы задумали написать эту книгу, нам сразу же стало ясно: у нас есть серьезная проблема. Как нам рассказать о себе честно, но при этом не нарушить права на частную жизнь членов нашей группы и наших семей? Мы решили придумать несколько вымышленных персонажей, чей жизненный опыт будет включать в себя наши собственные наблюдения и ситуации, в которых оказывались другие родители. Книга написана от лица Джен: ей предстояло столкнуться со всеми нашими радостями, печалями и проблемами. Хотя среди нас не было такой женщины, она будет говорить от нашего имени.
Адель Фабер
Элейн Мазлиш
Вступление к переработанному изданию
Когда мы узнали, что наш издатель собирается переиздать книгу «Свободные родители, свободные дети» в другой обложке, нам стало очень приятно. Покет живет в книжном магазине всего несколько недель. Но это была наша первая книга и написали мы ее 16 лет назад (первое издание вышло в 1974 году), поэтому нам захотелось придать ей более увлекательную форму. Новое издание дало нам возможность написать послесловие, необходимое для читателей XXI века.
Мы начали с того, что перечитали нашу книгу. Это было похоже на перелистывание страниц старого фотоальбома. Мы себя не узнавали. Тогда мы были молодыми матерями, которые пытались найти более эффективные способы общения с собственными детьми. Теперь наши дети уже выросли, а мы начали обучать новое поколение родителей тому, чему научились сами.
Насколько изменился окружающий мир! То, что когда-то казалось нам совершенно естественным и нормальным, теперь звучало очень странно. Почти все матери, о которых мы писали, были домохозяйками, а их мужья зарабатывали на жизнь. Мы написали только об одной неполной семье и не рассказали о семьях с приемными детьми – просто потому, что мы ничего о них не знали. В нашей книге не говорилось о семьях, в которых работают оба родителя, о мужьях, которые выбрали не работу, а уход за детьми. Не писали мы и о проблеме поисков хорошей няни.
Но в то же время, перечитывая каждую главу, мы понимали, насколько мало изменились некоторые вещи. Матери и отцы и сегодня мечтают, чтобы их дети были счастливы, чтобы у них были друзья, чтобы они хорошо учились, чтобы у них все было хорошо. Родителей и сегодня беспокоят капризы, драки, неаккуратность и упрямство. Родители и сегодня страдают от чувства вины и гнева, которые охватывают их, как любых других родителей.
Мы с гордостью поняли, что наша книга во многом опередила свое время. Нам удалось соединить чувства детей и их желание защитить себя. Мы рассказали о том, как освободить детей от навязанных им ролей. Мы придумали множество способов повышения самооценки. Мы реалистично взглянули на родительский гнев – от слабого раздражения до неконтролируемой ярости – и придумали способы борьбы с этим чувством, чтобы дети не становились его жертвами. Снова и снова мы призывали наших читателей к уважению – уважению к родителям, уважению к детям, уважительному отношению к необходимости совместной жизни.
Закончив читать последнюю главу нашей книги, мы ощутили те же радость и восторг, которые охватывали нас, когда мы писали ее. Эта книга по-прежнему современна, описанные в ней принципы и приемы вполне применимы в жизни современных родителей – они стали еще важнее. Стрессы бывают у всех. Родители испытывают сильнейшее давление, стремясь «сделать все правильно». Многие пытаются сделать это в одиночку. Требования очень высоки. Сил не хватает. Вспышки гнева неизбежны. Но мы убеждены, что честное и содержательное общение сможет сделать вашу семью стабильной и счастливой.
Глава I
В начале были слова…
Тут уж ни прибавить, ни убавить.
Если то, что я делаю, правильно, то почему же все идет не так?
Я ни минуты не сомневаюсь в том, что если я хвалю своих детей – говорю им о том, как высоко ценю каждое их усилие и достижение, – то они автоматически обретут уверенность в себе и высокую самооценку.
Тогда почему же Джилл так не уверена в себе?
Я убеждена, что если я спокойно и логично объясню детям, почему какие-то поступки совершать нельзя, то они будут реагировать на мои слова адекватно и станут вести себя хорошо.
Но почему же Дэвид каждое мое объяснение встречает в штыки?
Я искренне верю в то, что, если не буду квохтать над детьми, если позволю им самостоятельно делать то, что в их силах, они научатся независимости.
Но почему Энди постоянно плачет и хныкает?
Все это меня нервирует. Но больше всего меня беспокоят мои собственные чувства. И это удивительно! Я изо всех сил стараюсь стать идеальной матерью! Я всегда чувствую себя выше тех матерей-идиоток, которые кричат на детей в супермаркетах! Я твердо намерена не совершать ошибок собственных родителей! Я знаю: мне есть, что дать своим детям – мою теплоту, терпение, радость жизни. Но вот я вхожу в детскую, смотрю на пол, заляпанный акварелью, и издаю вопль, который поверг бы в шок любую мать-идиотку из супермаркета. Но самое ужасное – это то, что я говорю: «Отвратительно! Какие вы неряхи! Неужели вас нельзя оставить одних ни на минуту?» А ведь это те самые слова, которые были так ненавистны мне в моем детстве!
Что же случилось с моим хваленым терпением? Куда делась та радость жизни, которой я собиралась делиться с детьми? Как я могла предать свою заветную мечту?
Именно в таком настроении я получила записку из школы, в которой родителей приглашали на лекцию детского психолога. Я страшно устала, но знала, что пойти нужно. Может быть, мне удастся уговорить Хелен пойти вместе со мной?
Впрочем, это довольно сомнительно. Хелен никогда не доверяла специалистам. Она всю жизнь предпочитала полагаться на то, что называла «здравым смыслом и природным инстинктом». В отличие от меня, она никогда ничего не требовала от себя как от матери. Хелен никогда не беспокоилась о далеком будущем собственных детей. Наверное, это потому, что она – скульптор, и у нее много других интересов. Как бы то ни было, иногда я завидовала ее спокойному отношению к жизни и абсолютной вере в саму себя. Мне казалось, что у нее всегда все под контролем… И все же с некоторых пор она начала жаловаться на детей. За последние несколько недель они чуть не перегрызли друг другу глотки. Что бы Хелен ни делала, ничто не помогало. Ни ее инстинкты, ни здравый смысл не позволили ей справиться с их повседневными ссорами.
И я набрала номер Хелен. Я подумала, что в свете последних событий она может забыть о своем предубеждении против профессиональных психологов и пойти со мной.
Но Хелен была непреклонна.
Она сказала, что ни за что не пойдет на лекцию по детской психологии, даже если ее будет читать сам Зигмунд Фрейд.
Она сказала, что устала выслушивать призывы к тому, что детям нужна любовь, спокойствие, четкие границы, любовь, настойчивость, любовь, гибкость, любовь…
Она сказала, что, когда была на такой лекции в последний раз, то потом три дня не могла вытрясти из ушей сакраментальное слово «любовь».
Я услышала, что в доме Хелен раздался дикий вопль:
– Я пожалуюсь! Я пожалуюсь!
– Жалуйся на здоровье! А я снова это сделаю!
– Мама, Билли кинул в меня камень!
– А она прищемила мне палец!
– Я не делала этого. Ты – идиот!
– О господи! – вздохнула Хелен. – Они снова ссорятся! Отдам что угодно, лишь бы вырваться из этого дома!
Я заехала за ней в восемь.
В тот вечер у нас выступал доктор Хаим Гинотт, детский психолог, автор новой книги «Родитель – ребенок: мир отношений» (М.: Эксмо, 2012). Свою лекцию он начал с вопроса:
– На каком языке я разговариваю с детьми?
Мы непонимающе переглянулись.
– Я никогда не оцениваю, – продолжил психолог. – Я сознательно избегаю выражений, которые оценивают характер или способности ребенка. Я забыл о таких словах, как «глупый», «неуклюжий», «плохой». Вместе с ними я исключил такие слова, как «красивый», «хороший», «замечательный», потому что в них нет пользы. Они не помогают детям. Вместо них я использую описания. Я описываю то, что вижу. Я описываю то, что чувствую.
Недавно ко мне подошла девочка из моей группы. Она протянула мне рисунок и спросила: «Мой рисунок хороший?» Я посмотрел на рисунок и сказал: «Я вижу фиолетовый дом, красное солнце, полосатое небо и много цветов. Мне кажется, что я за городом». Девочка улыбнулась и сказала: «Пойду, нарисую еще что-нибудь».
Представьте, что было бы, если бы я ответил: «Твой рисунок хорош! Ты – настоящая художница!» Уверен, что в тот день она больше не стала бы рисовать. К чему развиваться, если тебе уже сделали такие комплименты? Уверен, что оценки губительны для детей. А вот описания делают их свободными.
Мне самому очень нравятся описания, потому что они позволяют ребенку самому решать проблемы. Вот простой пример. Ребенок разлил молоко. Я говорю ему: «Молоко разлилось», и протягиваю губку. Я не упрекаю, а просто показываю, что нужно сделать.
Если бы вместо этого я сказал: «Неряха! Ты вечно все разливаешь! Ну почему ты не можешь ничему научиться?!», то ребенок всю свою энергию направил бы на защиту, а не на решение проблемы. Вы бы наверняка услышали в ответ: «Бобби меня толкнул! Это не я, это собака!»
В этот момент руку подняла миссис Нобл, признанный авторитет во всех вопросах.
– Доктор Гинотт, – сказала она, – все, что вы говорите, очень интересно. Но мне всегда казалось, что важны не слова, которые вы говорите ребенку, а любовь, которую он чувствует. Если ребенок знает, что его по-настоящему любят, то ему можно говорить все, что угодно. Я хочу сказать, что самое главное – это любовь. Разве не так?
Доктор Гинотт внимательно выслушал миссис Нобл.
– Вы считаете, что слова не важны, а важна любовь. У меня другая точка зрения. Предположим, вы пришли на вечеринку и случайно пролили коктейль. Думаю, вам не понравится, если муж скажет: «Растяпа! Ты снова опрокинула бокал! Когда будут раздавать медали за неопрятность, ты получишь золотую!»
Миссис Нобл растерянно улыбнулась.
– Думаю, вы предпочли бы, чтобы ваш муж сказал: «Дорогая, вино разлилось. Тебе помочь? Вот мой носовой платок».
Мы впервые увидели, что у миссис Нобл нет слов.
– Я не собираюсь преуменьшать значение любви, – продолжал доктор Гинотт. – Любовь – это сокровище. Но даже в материальном мире крупные суммы приходится разменивать на мелочь. В телефоне-автомате вам нужна монетка, а не пятидесятидолларовая купюра. Чтобы наша любовь была полезна для детей, нам нужно научиться делить ее на слова, которые помогали бы им, помогали постоянно – когда проливается молоко и когда они приносят нам свои рисунки. Даже когда мы сердиты, мы все же можем найти слова, которые не причинят вреда тем, кто нам дорог.
После этого доктор Гинотт заговорил о «гневе без оскорблений». Он объяснил, что родители физически не могут постоянно сохранять терпение и спокойствие. Да это и не нужно. Он рассказал о том, что выражать свой гнев бывает полезно – пока родители не начинают оскорблять ребенка.
– Подлинный гнев, – сказал он, – это самое мощное средство, с помощью которого можно изменить поведение ребенка.
– Как же использовать этот совет на практике? – продолжал доктор Гинотт. – Я снова хочу вернуть вас к описаниям. Не нужно нападать на личность. Например, если вас беспокоит беспорядок в комнате ребенка, вы вправе высказать свои истинные чувства – но не прибегая к оскорблениям и обвинениям. Не нужно говорить: «Ну что ты за неряха!» или «Почему ты не в состоянии позаботиться о собственных вещах. Ты ломаешь все хорошее, что я тебе покупаю». Конечно, ребенок может убраться в своей комнате и после таких слов. Но он непременно обидится на родителей и станет плохо относиться к себе.
– Вопрос заключается в том, как родители могут высказать свое раздражение и при этом не обидеть ребенка? Лично я советую использовать описания. Можно сказать: «Мне не нравится, как выглядит эта комната! Когда я вижу, что все разбросано по полу, то просто прихожу в ярость! Мне хочется открыть окно и все выбросить! Меня это очень раздражает. Книги, игры и игрушки должны лежать на своих местах!»
Тут поднял руку мужчина.
– Доктор Гинотт, – сказал он, – мне кажется, что описываемые вами методы подходят, скорее, опытным психологам, а не обычным родителям. Не могу представить себе, чтобы обычный человек так разговаривал с ребенком.
– Я всегда верил в «обычных» родителей, – ответил доктор Гинотт. – Кому важнее всего благополучие ребенка, как не «обычному» родителю? По опыту могу сказать, что, почувствовав пользу этих приемов, родители очень быстро овладевают подобными навыками. Кроме того, они привносят в них теплоту и свой уникальный стиль.
Лекция доктора Гинотта продолжалась целых полчаса. Он рассказал о том, как важно стать «адвокатом» собственного ребенка. Доктор Гинотт сказал, что у любого ребенка хватает судей, прокуроров и присяжных, а нужен ему надежный адвокат и защитник. Он подчеркнул важность признания детских чувств – всех чувств ребенка. Он научил нас избегать таких негативных приемов, как сарказм, обвинения и обещания. Когда он закончил, его окружила группа родителей, которым хотелось поговорить с ним лично.
Мы решили не проталкиваться сквозь толпу. Вместо этого мы просто вышли на улицу, подышали воздухом, сели в машину и посидели молча, пока мотор прогревался. Мы обе знали, что услышали сегодня нечто важное, но пока не могли разобраться в своих чувствах. Услышанное казалось слишком простым, чтобы быть полезным, и все же мы понимали, что эти простые советы основываются на идее столь сложной, что возможности ее практически безграничны.
По дороге домой мы пытались разобраться в своих мыслях:
Сможем ли мы применить на практике то, что узнали сегодня вечером?
Сработают ли эти приемы?
Не будет ли подобная манера разговора казаться странной?
Как дети отреагируют на наше поведение?
Не поздно ли нам меняться?
Не нанесли ли мы непоправимого ущерба нашим детям?
Как нам рассказать обо всем своим мужьям?
Я вспомнила, как утром раскричалась из-за пятен краски.
– Хелен, – сказала я, – думаю, что я могла бы повести себя по-другому. Если бы я просто сказала: «Я вижу на полу пятна краски. Нужно принести тряпки…»
Хелен посмотрела на меня и покачала головой.
– Не убеждена в этом. Утром ты была очень зла. А сейчас говоришь спокойно. Доктор Гинотт говорил: «Если вы что-то чувствуете, проявите свои чувства».
– Хорошо, – согласилась я. – Как же нужно было сказать?.. «Когда я вижу пятна краски на полу, мне очень неприятно. Мне хочется сразу же выбросить все ваши краски в мусорное ведро. Все это нужно убрать – прямо сейчас!»
– Звучит впечатляюще, – сказала Хелен. – Но сработает ли этот прием с живыми, настоящими детьми? Знаешь, о чем я сейчас подумала? Представь, что они больше никогда и ничего не будут проливать и пачкать!
Мы расхохотались, поняв, что уже ждем следующей детской проделки, чтобы проверить, можем ли мы применить только что полученные знания на практике.
И нам не пришлось долго ждать. Солнце поднялось и село. Молоко было разлито. Мы описали ситуацию. Дети все убрали! Это было маленькое чудо!
Удивленные собственным успехом, мы решили учиться дальше. Мы купили книгу доктора Гинотта «Родитель – ребенок: мир отношений» и с удовольствием обнаружили, что в ней масса практических советов, которыми мы могли пользоваться. Получив возможность перечитывать интересующие нас фрагменты снова и снова, мы воодушевились и приступили к практической работе.
Как-то раз мне нужно было вечером выйти из дома, а мой младший сын Энди вцепился в мою ногу и завыл: «Мамочка, не уходи! Останься дома!» Я осторожно отцепила малыша, кое-как его успокоила, схватила книгу, заперлась в ванной, нашла раздел «Родителям не нужно получать позволения на развлечения» и прочла его с головокружительной скоростью. Из ванной я вышла во всеоружии.
– Милый, – сказала я. – Я знаю: тебе не нравится, что я ухожу. Ты желал бы, чтобы я осталась с тобой… Но мы с папой хотим сходить в кино».
Я произнесла самые простые слова, но они возымели чудесное действие. Мы смогли отправиться в кино без новых слез и скандалов.
Нам очень понравилась глава, посвященная похвалам. Раньше Хелен хвалила своего пятилетнего сынишку Билли словами: «Ты замечательный, чудесный, самый лучший!» Она никогда не понимала, почему он возражает: «Нет, я не самый лучший, Джимми лучше меня» или «Перестань меня баловать!» Теперь же Хелен стала хвалить сына так, как советовал доктор Гинотт. Когда Билли прочистил засорившуюся кухонную раковину, она не стала говорить ему: «Потрясающе! Ты настоящий гений!» На этот раз она решила описать свои чувства и то, что увидела собственными глазами: «Я так беспокоилась, что придется вызывать сантехника. А ты принес вантуз и за две минуты вся вода ушла. Как ты это придумал?» Эти слова стали для малыша лучшей похвалой – ведь мама похвалила его за конкретное дело. «Я просто подумал, – сказал он. – Я хороший сантехник».
Вскоре мы получили сообщение от детской ассоциации, в котором говорилось, что доктор Гинотт организует в нашем районе родительскую группу. К письму были приложены анкеты-заявления. Мы сразу же их заполнили и отослали.
Когда мы собрались в первый раз, нам с Хелен очень понравилось то, что группа оказалась неоднородной. Возраст женщин был самым разным – от двадцати трех до пятидесяти. У них было разное количество детей – от одного до шести. Большинство женщин были замужем, одна была разведена, а еще одна овдовела. Среди нас были домохозяйки, учителя, деловые женщины, были даже художница и музыкант. Разными оказались и наши религиозные убеждения. В нашей группе были протестанты, католики, иудеи и атеисты.
Но всех объединяли дети.
Сначала встречи проводились в форме лекций. На каждой лекции мы овладевали новыми зна-ниями. Мы узнали о том, как использовать логику в разговорах с детьми, научились апеллировать к эмоциям ребенка. Мы поняли, как использовать детскую фантазию, чтобы дать детям то, чего они не могут получить в реальности.
Я всегда была рационалисткой, и такой подход стал для меня настоящим откровением. Я до сих пор вспоминаю, как объясняла маленькому Дэвиду в машине, что мы все хотим пить, что мы не можем остановиться по среди дороги и напиться, что из-за его слез машина быстрее не поедет…
Каким же облегчением для меня стало осознание того, что в подобной ситуации я могу сказать сыну: «Надо же, мальчик хочет пить! Уверена, сейчас ты бы выпил целое ведро яблочного сока!» А в ответ я могу увидеть улыбку и услышать веселые слова: «Нет! Целую ванну!» Я была очень благодарна доктору Гинотту за его советы.
Другой его совет полностью изменил атмосферу в нашем доме. Я научилась превращать угрозу в возможность выбора.
Раньше я могла сказать: «Ты горько пожалеешь, если снова будешь стрелять из водяного пистолета в доме!» Теперь же я говорила: «Водяной пистолет не подходит для дома. Ты можешь играть с ним в ванной или во дворе. Выбирай сам».
Мы начали замечать, что стали меняться и сами. Мы поняли, что мы стали меньше разговаривать с собственными детьми. Совет доктора Гинотта возымел на нас самое прямое действие: «При любой возможности заменяйте абзац на предложение, предложение на слово, а слово на жест». По мере того, как мы стали говорить меньше, мы начали больше слушать – и слушать по-другому. Мы стали понимать глубинный смысл произнесенных слов.
Воинственные слова Энди: «Ты всегда берешь Дэвида с собой – в библиотеку, к дантисту, в скаутский клуб» – я теперь воспринимала по-другому: «Брат получает слишком много твоего внимания. Меня это беспокоит».
Поэтому я перестала прибегать к долгим объяснениям и сразу же брала быка за рога: «Ты хочешь, чтобы я больше времени проводила с тобой? Я с удовольствием так и поступлю».
Мы научились эмоционально дистанцироваться от детей. Мы перестали обращать внимание на их плохое настроение, на их «штурм и натиск». Хелен часто казалось, что она живет на поле битвы. Теперь она не вмешивалась в конфликты, принимая сторону одного из участников, а сохраняла спокойствие и старалась привести конфликт к взаимоприемлемому разрешению.
Когда дети поссорились из-за того, кто будет качаться на качелях, Хелен сказала им: «Дети, я уверена, что вы сможете прийти к справедливому решению». И истинным триумфом для нее стали слова, которые она услышала через пять минут после своего предложения: «Мамочка, мы во всем разобрались. Мы будем качаться по очереди».
Не все истории имели такой счастливый конец. Довольно часто наши усилия не увенчивались успехом. Новый язык не стал еще для нас естественным. Подобные фразы все еще оставались нам чуждыми, и мы испытывали неловкость, произнося их.
Дети тоже не привыкли к нашему новому отношению. Каждый раз они смотрели на нас с изумлением – а порой мы и сами изумлялись собственным словам.
Да и мужья стали относиться к нам с подозрением. Не нужно было быть профессиональным психологом, чтобы почувствовать враждебность в таких, к примеру, словах: «Ну хорошо, мамочка, ты у нас специалист. Ты сумеешь разобраться с этой истерикой» или «Раз уж я всегда говорю глупости, может быть, ты напишешь мне сценарий?»
Иногда мы вели себя как та корова, которая дала прекрасное молоко, а потом лягнула ведро и все разлила. Мы говорили правильные вещи, а потом не могли устоять перед соблазном и добавляли предложения, которые все портили («Ты скоро все поймешь» или «Жизнь полосатая, белая полоса чередуется с черной»).
Нам было тяжело преодолеть привычную склонность перебарщивать с новыми навыками. Почувствовав силу выражения «Это приводит меня в ярость!», мы были просто в восторге. Так приятно было произносить эти слова. Дети почти всегда обращали на них внимание и тут же исправлялись. А потом я в очередной раз заявила: «Я в ярости!» – и услышала в ответ: «Это твои проблемы!» И тогда я поняла, что превратила действенный прием в бесполезный.
Хелен так часто использовала детскую фантазию и говорила своей семилетней дочери: «Ты хотела, чтобы…», что, в конце концов, Лори взмолилась: «Мамочка, не нужно больше…»
Когда Хелен рассказала об этом доктору Гинотту, он ответил: «Эти выражения действительно наделены большой силой, и пользоваться ими следует разумно. Они подобны острой приправе. В небольших количествах она делает блюдо восхитительным. Но стоит переборщить, и ваша еда станет несъедобной».
Наше обучение подходило к концу, а проблемы все не кончались. Были моменты, когда дети вели себя превосходно – получали хорошие оценки, прекрасно общались с друзьями, сосредоточенно исследовали свой мир, и жить рядом с ними было сущим удовольствием. Но после этих счастливых моментов почти всегда ниоткуда и без предупреждения налетали страшные штормы. (Другие мальчишки поколотили моего сына на автобусной остановке… На следующий день он отказался идти в школу… Он даже начал писаться в постель.) А порой усвоенные нами навыки сами превращались в источник раздражения, потому что вели к новым вопросам, на которые приходилось искать новые ответы.
«Если я позволю ему высказывать все его чувства, и он скажет, что ненавидит своего младшего брата, что мне делать в такой ситуации?»
Может быть, нам был нужен еще один курс. Доктор Гинотт согласился продолжить занятия. Но теперь ситуация изменилась. Во-первых, мы заметили, что наши дети меняются. Наступали новые времена.
Так, дочка Хелен стала часто говорить подругам: «В нашем доме не принято ругать друг друга». А я никогда не забуду тот момент, когда мой старший сын Дэвид вбежал в комнату младшего с криком: «Ты вывел меня из себя! Мне хочется разбить тебе голову – но я не буду этого делать!» И тут же выскочил! Постороннему человеку эти слова могли показаться незначительными, но для меня это было настоящим чудом. Братья поссорились – и никто не прибежал ко мне с разбитым носом!
Вторым новшеством стало удивительное чувство свободы. Долгое время мы страдали из-за утраты ощущения спонтанности. Неужели теперь всю жизнь придется взвешивать каждое слово и обдумывать каждое предложение? Умом мы понимали, что овладение любым новым навыком лишает стихийности. Даже Горовицу приходилось заниматься, репетировать и учить ноты, прежде чем он выходил на сцену и творил настоящие чудеса на своем рояле.
Но это нам не нравилось. Было слишком трудно продуманно выстраивать самые близкие и дорогие для нас отношения. Поэтому в тот момент, когда мы почувствовали себя комфортно и естественно, мы ощутили одновременно и чувство глубокого облегчения. Мы стали импровизировать, экспериментировать, пробовать все новое. Мы больше не говорили словами доктора Гинотта. Да, мы пользовались его приемами, но теперь музыка звучала в нашей интерпретации.
И тогда наши занятия кончились. Настало время летних каникул. Мы расстались, но договорились осенью собраться снова.
Лето пришло и ушло – и вместе с ним ушел наш драгоценный опыт. Целое лето нам пришлось провести в обществе детей – детей, детей, одних лишь детей. В июне мы еще играли музыку, к сентябрю же с трудом могли взять несколько фальшивых нот. Мы поняли, что жизнь в обществе детей утомительна и тяжела даже для самых опытных и добросердечных родителей. Дети шумели, когда нам хотелось отдохнуть. Они требовали внимания, когда нам нужно было заниматься собственными делами. Они все раскидывали, когда нам хотелось порядка. Они дразнились, капризничали и скандалили на пустом месте: «Я не хочу чистить зубы!», «Почему я должен надевать пижаму?», «Мне не нужен свитер!».
В такой ситуации все мы быстро скатились к прежнему поведению. Сияние первых успехов постепенно поблекло. Нам не хватало практики.
Доктор Гинотт часто говорил, что наша учеба подобна изучению иностранного языка – французского или китайского. Мы поняли, что занялись чем-то гораздо более сложным. Мы не просто учили новый язык, мы учились «разучиваться» пользоваться другим языком, унаследованным от прошлых поколений.
Нам было тяжело избавиться от фраз-сорняков «почему ты всегда…», «ты вечно…», «ты никогда…», «кто это сделал?», «что с тобой происходит?». Мы должны были заменить их другими, полезными выражениями – «ты хочешь…», «уверена, что ты…», «значит, ты чувствуешь, что…», «было бы полезно, если бы…».
В сентябре мы собрались, полные самых разных переживаний. Мы были настроены скептически, но надеялись, что прошлый энтузиазм вернется. Когда занятие началось, мы с Хелен обнаружили, что были не одиноки в своих настроениях. Другие участники семинара твердили то же самое: «Господи, этим летом я стала прежней!», «Мне кажется, что я забыла все, чему нас здесь учили»…
Доктор Гинотт спокойно выслушал наши слова, а потом задал один вопрос:
– Какова наша основная родительская цель?
– Улучшить отношения с собственными детьми, – ответил кто-то.
– Найти новые способы общения с детьми, – подхватила другая участница семинара.
– Вырастить детей, которые были бы яркими, обаятельными, культурными, аккуратными и воспитанными людьми, – сказала третья.
Доктор Гинотт не удивился последним словам. Он наклонился вперед и сказал:
– Вот как я это понимаю. Мне кажется, что наша главная цель – помочь нашим детям стать человечными и сильными.
Есть ли смысл растить аккуратных, вежливых, милых детей, которые будут смотреть на страдания других людей и даже не подумают им помочь?
Чего мы добьемся, если вырастим блестящих отличников, которые будут использовать свой интеллект, чтобы манипулировать другими людьми?
И неужели мы действительно хотим вырастить настолько воспитанных детей, чтобы они мирились с явной несправедливостью? Слишком много немцев оказалось слишком воспитанными, чтобы противостоять нацистам, а в результате погибли миллионы.
1. Владимир Горовиц – американский пианист украинско-еврейского происхождения, один из величайших пианистов двадцатого века. (Прим. ред.)fictionbook.ru
Читать онлайн📖 [«Свободные родители, свободные дети» Адель Фабер, Элейн Мазлиш]
Свободные родители, свободные дети
Адель Фабер
Элейн Мазлиш
«Свободные родители, свободные дети» – первая книга Адель Фабер и Элейн Мазлиш – вышла в свет в 1974 году и принесла авторам славу лучших экспертов по воспитанию. Сегодня, почти 40 лет спустя, она по-прежнему является настольной книгой миллионов родителей, а изложенные в ней принципы общения с детьми стали еще актуальнее.
В своей книге Адель и Элейн помогают освободить детей от навязанных им ролей, а родителей – от чувства вины и подавляемых негативных эмоций. Иллюстрируя жизненными примерами, авторы показывают, как преодолеть стресс и чувство гнева, как повысить детскую самооценку и привить ребенку самостоятельность и ответственность, как разрешать семейные конфликты так, чтобы и родители, и дети ощущали, что их чувства принимают и уважают.
Адель Фабер, Элейн Мазлиш
Свободные родители, свободные дети
Посвящается всем родителям, которые не раз думали:
«Это можно было сделать и лучше!»
Adele faber, elaine mazlish
Liberated Parents, Liberated Children: Your Guide to a Happier Family
All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with Grosset & Dunlap, a member of Penguin Group (USA) Inc.
© 1974, 1990 by Adele Faber and Elaine Mazlish
© Новикова Т., перевод на русский язык, 2012
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2012
Предисловие
Мы обладаем уникальной привилегией. На протяжении пяти лет мы занимались на родительском семинаре под руководством доктора Хаима Гинотта, психолога, лектора, писателя. Он был уникальным учителем, способным легко и доступно разъяснить самые сложные концепции. Доктор Гинотт всегда с готовностью повторял то, что было нам непонятно, и постоянно освежал нашу память новыми, уникальными идеями. А в ответ он требовал, чтобы мы экспериментировали, делились своими достижениями и изучали собственные способности.
Результаты этого обучения были потрясающими. Стараясь применить теорию на практике и придать ей личную интерпретацию, мы осознавали те перемены, которые происходили с нами, нашими семьями и членами нашей группы.
Доктор Гинотт научил нас помогать собственным детям и быть щедрее к самим себе.
knigogo.net
«Свободные родители, свободные дети» Мазлиш, Фабер: рецензии и отзывы на книгу | ISBN 978-5-699-59971-4
Прочитал эту книгу сразу же после прочтения двух глав книги этих же авторов «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили» (которая, кстати, понравилась неимоверно! Почему и не стал читать всю — чтобы удовольствие потянуть).
Всё в ней вроде бы нормально — и советы ценные, и ситуации жизненные — но вот только не покидает чувство, что «воды» слишком много: плавают в ней мелкие крупинки полезных наблюдений, советов и рекомендаций не соединяясь в цепь логически построенных комбинаций. Больше похоже на художественную литературу с постепенно появляющимся соответствующим отношением как к чему-то несерьёзному, сиюминутному — типа детективчика расслабленного, так, в автобусе (метро) почитать…
И постоянное упоминание о докторе Гинотте, к месту и нет, постепенно приводит сначала к некоему неудовольствию от прочтения, потом доходящего до, извините, бешенства! Да в конце концов — прям навязчивая реклама какая-то, спам! Супруга по прочтению сразу заявила (даже не зная о моих чувствах), что он её «…напрягает».
Извините за цитаты, но они как раз о том, о чем я говорю:
«Хелен что-то задумала. Она позвонила и спросила, можно ли ей зайти. Открыв ей дверь, я сразу же поняла, что она очень возбуждена. Она вбежала в комнату, не снимая пальто, и сразу же заговорила: — Джен, не знаю, почувствовала ли ты, но я еле высидела наше вчерашнее занятие. Тема разговора меня очень взволновала! Я знаю, ты можешь счесть меня параноиком, но мне казалось, что каждое слово доктора Гинотта обращено именно ко мне… Хелен помолчала, а потом снова заговорила, обращаясь, скорее, к себе, чем ко мне.»
Это о чем? Больше полстраницы ни о чем — и ведь пресловутый доктор появился даже тут!
Следующие две страницы повествуют в том же духе — как они ходят из комнаты в комнату, истерят и падают духом, совместно хмуро смотрят в пол и не обращают внимания на слова друг друга.
И эта история повторяется от страницы к странице.
Естественно, без лирических отступлений книга будет выглядеть как учебник по психологии для ВУЗа, но в данном случае книга содержит уж слишком много подобной лирики и выглядит как развлекательная художественная книжка с малой толикой психологических примеров и рекомендаций.
Ведь смогли те же авторы в книге «Как говорить…» удачно совместить и лирику, и психологический учебник.
Далее, сразу же бросается в глаза, что написана книга давно, и нет привязки к современности — ни в технических параметрах, ни в сленговых выражениях, ни в укладе современной жизни. Хотелось бы, раз уже книга переиздается и авторы об этом знают (пишут об этом в предисловии), необходимо как-то хотя бы попытаться внести усовершенствования и обновления. Я так думаю.
Резюмируя, скажу следующее — книга мне больше НЕ понравилась, чем понравилась. Что, впрочем, даже радует, так как есть книга «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили»! 🙂
Сейчас пока не нужны (дочка ещё слишком мала — 7 месяцев), но обязательно закажу книги этих авторов «Как говорить, чтобы подростки слушали, и как слушать, чтобы подростки говорили» и
«Как говорить с детьми, чтобы они учились».
А когда (я надеюсь) у меня появятся еще дети — приобрету книгу «Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно».
Спасибо за внимание
www.labirint.ru